Портовые Неки

Но сейчас, оказавшись в ситуации, когда молчание было бы признанием в том, что он как то способствовал жестокому убийству, Саша мысленно послал всех этих самозванных гуру.

— Нет, одна девушка спаслась, и попросила меня найти кое-что. Свое украшение, — про амулет Саша решил молчать.

Телефон на столе залился отвратительно-пронзительной трелью. ФСБшник, обернувшись, громко хлопнул трубкой.

— Продолжай.

— Ну собственно и все.

— Где эта девушка, как зовут?

* * *

Сорокин в ярости посмотрел на трубку телефона. Разговор с Н-ском не задался с самого начала. Сначала подземными путями до него дошла новость о задержании по делу “нек”. Работали смежники, поэтому особых деталей не было.

Взявший трубку человек даже не пытался казаться вежливым:

— Да задержали, да портовый рабочий, нет еще не допрашивали, нет — ждать не будем, конечно все сообщим.

Ему в голову пришла мысль попросить включить телефон на громкую связь, но абонент уже не брал трубку, видимо слишком занятый потрошением первой вменяемой зацепки.

Сорокин прекрасно его понимал — дело обещало звезды на погоны, карьерный рост, уважение, так что довольство следователя из “соседей” в этом раскладе было далеко не на первом месте.

Но тем не менее…. И Сорокин с злостью ударил пищащей длинными гудками трубкой по столу.

* * *

В подпольщики Саше идти не стоило, определенно не стоило. Пусть он и не пытался скрыть каких-то вселенских тайн, но по поводу произошедшего он, как говорится, раскололся до донышка.

Ему самому было не слишком понятно, чем именно взял его носоклювый. Ему грозили, уговаривали, подбадривали и пугали, раскачивая на психологических качелях. Похоже именно в этом и был трюк, никогда не давать собеседнику оказаться в состоянии равновесия.

Теперь Саша мог разве что кусать себе локти от того как его примитивно и ловко развели на откровенность. Он чувствовал себя рыбой, которую водят на блесне — у него еще есть возможность биться, немного нырять и пытаться обмануть рыбака, но участь уже предрешена и все что он может сделать — определить когда придет пора окончательно сдаться.

Встречаться глазами с Цинеро совершенно не хотелось, а именно за ней фсбшник и поехал, захватив ключи от Сашиной квартиры.

В происходящем была какая-то неправильность. Неуловимая, но от того еще более пугающая.

Саша встал со стула и задумчиво посмотрел на предусмотрительно закрытую на ключ дверь. Странно, что его оставили одного, даже не позаботившись одеть наручники.

Внезапно в кармане завибрировал телефон. Домашний.

Ожидая услышать фсбшника он поднял трубку, но вместо этого услышал срывающийся голос Цинеро:

— Саша, скорее, приезжай !

— Что случилось?

— Приезжай, — в трубке послышался какой-то всхлип, и аппарат в руках Саши пиликнул короткой трелью разряженной батареи.

По спине потекла струйка холодного пота: ничего хорошего этот звонок ему не обещал.

Он подошел к столу и сам набрал домашний с стационарного аппарата.

Цинеро подняла трубку немедленно:

— Я убила человека.

Cаша почувствовал себя героем детектива. Того самого, классического, с запертой комнатой. Только вместо трупа в комнате находился он сам. Окно забрано решеткой, дверь закрыта на ключ, чтобы выйти с этажа нужна карточка, а внизу охрана, требующая пропуск.

Он еще раз огляделся, судорожно ища то, что может помочь ему выбраться к Цинеро.

— Кого? — спросил он, как будто ответ мог помочь ему.

Она зачастила, словно пытаясь оправдаться:

— Того кто скомандовал нас утопить. Я его узнала. Он как-то узнал где ты живешь и пришел.

Ага. Как-то. Лицо Саши само собой покраснело от стыда. Но это и многое объясняло. Например откуда им был известен номер контейнера, почему за ним следили и зачем клювоносый так подорвался, когда услышал все, подорвался настолько быстро, что ограничился просто запертой дверью.

— Ты нашел амулет? — спросила Цинеро.

— Нет, там было все вычищено.

Саша на секунду задумался. А что … если? Он дернул ящик стола на себя и, не веря собственным глазам, уставился на какие-то бусы с костяными фигурками. Нет, конечно, можно было бы предположить, что клювоносый увлекался шаманизмом, но увиденное больше напоминало то самое украшение, которое и было нужно Цинеро.

“Ну, попытка — не пытка,” — выдохнул он, одевая его на себя.

— Спрячься где-нибудь вне квартиры, я сейчас приеду, — сказал он и повесил трубку.

Если верить Цинеро, то достаточно будет просто одеть на себя бусы, и радостно напевая выйти из здания. Впрочем, петь не обязательно: можно и насвистывать.

В самом худшем случае… Саша, собственно говоря, и не представлял, что именно случится, но оставлять Цинеро одну, особенно после того как он фактически предал ее…

Кто будет отвечать за убийство у него никаких сомнений не было. Или предъявить Цинеро, а видимо крышевавший контрабандистов носоклюв хотел от нее избавиться, или труп повесят на Сашу — дескать избавился от подельника и заметал следы в контейнере. Ну или можно пройти до конца по этой радуге и понадеяться, что на том конце окажется достаточно большой горшок с золотом, чтобы списать этого бедолагу как сопутствующий ущерб.

Саша сжал зубы. Он мог сейчас совершить двойное предательство — сдать Цинеро как стеклотару и избежать ответственности. Ну или по крайней мере попытаться. Или же нырнуть в эту историю с головой и надеяться на традиционный русский “авось”.

Коротко разбежавшись, он врезался плечом в дверь. Конструкция развалилась со второго раза, оставив врезной замок торчать сломанным зубом.

Сразу полегчало. Да он ошибся, да его развели как младенца, но в такие ситуации он еще не попадал. Вспомнилось где-то читанное про американские допросные тренировки — военного допрашивают с “полным погружением”, с угрозами и физическим насилием. Теперь, если подумать, Саше это уже не казалась полной глупостью и потаканием чьим-то садистским наклонностям. Может быть, будь у него такой опыт, он бы не подставил Цинеро, и в его квартире не лежал бы чей-то труп.

Коридор был пуст. Саша подошел к двери этажа и подождал несколько минут. Ноги буквально ходили от волнения ходуном, в солнечном сплетении поселился холодный колючий комок.

Наконец замок пискнул, открываясь. Саша задержал дыхание. Мимо него важно прошествовал лысоватый мужчина с выдающимся пузом, и Саша как большое, но очень незаметное привидение, просочился в открытую дверь на лестницу за его спиной. То ли амулет работает, то ли достоинство пузана не позволяло ему оглядываться по сторонам и разговаривать с незнакомцами.

По лестнице он шел не торопясь, с чувством собственного достоинства изрядно приправленным страхом, что сейчас его впечатают носом в ступеньки и повлекут в узилище. Если амулет и работал, то судить об этом Саша мог только косвенно по тошнотворной боли, зарождающейся где то в переносье и растекающейся к вискам.

В вестибюле его встретила дверь. Обычная деревянная дверь с коробочкой считываля. Никаких признаков вахты, никаких охранников с собаками. Просто дверь на фоне стены, украшенной наглядной агитацией.

Саша возликовал — от свободы его отделяет всего чуть-чуть. Достаточно просто повторить тот же самый фокус — дождаться кого-то идущего наружу и проскользить в открытую дверь.

Случай не заставил себя долго ждать — полная дама неопределенного возраста — ей могло бы быть и слегка за сорок, и сильно под пятьдесят — поднесла к считывателю карточку, и тот, поморгав синим светодиодом, наконец выдал зеленый свет.

Дверь открылась.

Буквально дыша в затылок даме, Саша прошел в дверной проем. Высоким мерзким тоном завыла сирена. Дверь захлопнулась с неожиданной силой, болезненно наподдав Саше под зад и бросив его всем телом на полную даму.

Он обнаружил себя в тамбуре. Отсутствующая вахта находилась аккурат напротив него и охранник с глубоким удивлением вертел головой, пытаясь понять почему нарушитель виден только на мониторе и то, исключительно если он не пытается смотреть в коридор.

Саша бросился к наружной двери. Закрыто. Как и следовало ожидать — двери открываются карточкой, посреди человек — сличает личность и открывает выход. Какой то дурацкий датчик засек, что прошло два человека, вместо одного и поднял тревогу.

Решение пришло в голову внезапно. Амулет покинул шею, спрятавшись в безразмерном Сашином кулаке, а вторая рука как цыпленка схватила даму за шею:

— Открывай дверь, блядь, или я ей шею сломаю!

Чтобы показать серьезность намерений он приложил немного силы и дама зашлась в истошном крике, чувствуя как ее позвоночник изгибается под неестественным углом.

Охранник побледнел и что-то пробормотал в рацию.

Саша сделал лицо, которое как ему казалось должно было передавать всю серьезность ситуации.

Все замерли, как в плохом вестерне, меряя друг-друга взглядами.

Наконец, долгие секунды спустя палец охранника пошел вниз, и на выходе зажегся зеленый светодиод.

Секунды понеслись вскачь.

Саша набросил на себя ожерелье амулета и, мысленно перекрестившись, послал даму вперед.

Крупное тело бомбой вышибло дверь и, как он и ожидал, оказалось в руках тревожной группы, встретившей его быстро и профессионально-жестко.

На Александра, последовавшего за ней на цыпочках, они внимания не обратили, слишком занятые задержанным “террористом”. Очередной датчик, добавивший новую ноту в общую какафонию, так и остался не услышанным.

* * *

Вечером Закиров пригласил Сорокина отдохнуть на природе. В Н-ске была буча, смежники стояли на ушах, и похоже дело двигалось к тому, чтобы закономерно перейти в фазу раздачи всем сестрам по серьгам. Подозреваемый в бегах, а следователь его задержавший закусан до смерти бродячими собаками прямо в центре Н-ска.

На долю Сорокина никаких приключений не досталось — накладные, договора, квитанции и счета отпечатались на сетчатке бесконечным потоком, и он успел обработать лишь малую часть общего объема. Н-ск как место назначения сузил область поиска, но все равно это оставалось попыткой обнаружить иголку в стоге сена. Потому что несмотря на всю компьютерную помощь, то что искал Сорокин в поисковый запрос не формализовалось.

В общем, предложение поехать на природу он принял более чем благожелательно, хотя знай он заранее куда его затащит Закиров, предпочел бы поработать с документами во вторую, а то и в третью смену.

Салман заехал за ним в гостиницу и, загадочно ухмыляясь, бросил Сорокину совиную маску. Пустые дырки глазниц, толстый клюв, выкрашенный черной краской. Маска оказалась неожиданно тяжелой.

— Бронза? — спросил Сорокин, покачивая ее в руках.

— Ага, изделие местных умельцев. Возьми, пригодится, — кивнул Салман.

Начало заинтриговывало. Похоже его везут на бал-маскарад и если половина того, что он читал в исторических книгах о римских развлечениях — правда, то впечатлений ему хватит на всю жизнь.

Здравый смысл на секунду поднял голову, намекая, что достаточно будет одного видео, одного снимка, чтобы глубоко утопить карьеру, но оказался также быстро задавлен азартом ищейки — связи, приобретенные на подобном мероприятии было бы сложно переоценить.

Интересно, чего добивается Закиров? Хочет, чтобы на какие то махинации закрыли глаза? Боится, что найдется что-то, что сгонит его с теплого места? Просто подлизывается? Или же выполняет чью-то просьбу? Если так, то скорее всего Сорокина в конце вечера ждет очень интересный разговор с кем-то, кто никак не мог пообщаться с ним лицом-к-лицу в рамках своей официальной роли.

Сорокин решительно одел маску и кивнул Салману:

— Романо вивито море.

Закиров сморщился — видимо произношение Сорокина оставляло желать лучшего, но поправлять не стал.

* * *

Н-ск в отличии от Петербурга или Москвы не оборудован камерами. Да есть стеклянные глаза на перекрестках и проспектах, но к счастью они не смотрят из каждой подъездной двери как в столичных городах. Так что Саша мог не опасаться, что его отследят с помощью видеонаблюдения и хитрой программки, но в общем и целом никого его маршрут до дома и не интересовал.

Хотели бы его задержать — взяли бы у подъезда.

Но задерживать его пока не хотели, хотя фора данная черезчур импульсивным фсбшником истекала с каждой минутой.

Сначала разберутся с “захватом заложника”, потом найдут сломанную дверь, поднимут журнал учета и начнут искать.

Саша прибавил шаг.

Цинеро ждала его на детской площадке, покачиваясь на качелях, сделанных из бренных останков автомобильной шины. Волосы она зачесала так, что торчали только кончики ушей, которые теперь можно было принять просто за сбившиеся пряди, а характерный вздернутый розовый нос с темным пятном обзавелся искусным макияжем, делающим девушку больше похожей на жертву ожога, а не родственный биологический вид.

— Тебе лучше не подниматься, — сказала Цинеро вместо привествия. — Там очень грязно.

— А придется, — вздохнул Саша, — мы оба оказались вне закона, а у меня с собой нет даже сменного белья.

Цинеро фыркнула. Похоже мысль о белье в голову ей не приходила.

Наверху действительно было грязно. Саша с содроганием опознал тело: так легко сломавший его клювоносый выглядел как будто его подрала рысь. Не то, чтобы Саша видел много жертв больших кошачьих, но пара виденных в интернете роликов запомнилась на всю жизнь. А в реальности все было еще хуже. Настолько, что Саша даже отвернулся к стене, стараясь не скосить взгляд на лежащее на полу месиво.

Никаких чувств кроме брезгливости находка не вызвала. Даже странно. За минувшие сутки Саша буквально спустил свою налаженную жизнь в унитаз, но сейчас у него не было никаких сожалений. Было осознание правильности происходящего. Правильно было помочь Цинеро, правильно сбежать к ней на помощь, правильно сейчас попытаться разобраться в том, была ли смерть в контейнере случайностью или чьей-то злой волей.

Собирался он недолго. Рюкзак, заначка, белье, сменная одежда и обувь в полиэтиленовом пакете, документы и карточки, хотя зачем они ему теперь? Переписать номера с телефона в блокнот, оставить верно служивший аппарат, прихватить из холодильника чего-нибудь перекусить, набрать воды в пластиковую бутылку и выйти на улицу.

Они с Цинеро не стали далеко уходить, переместившись на склон холма, заросший непролазной мешаниной кустов и деревьев. Сверху были асфальтированные дорожки, благоустроенный парк с памятником и вечерней дискотекой на свежем воздухе, а внизу старые, еще сталинской постройки дома, небольшой островок настоящей архитектуры среди моря одинаковых как однояйцевые близнецы панельных многоэтажек.

— Я говорила тебе, что сбежала? — наконец сказала Цинеро немигающе глядя на разгорающиеся реки огней вечерних улиц. — Похоже, что теперь мне надо вернуться.

Саша промолчал, никаких планов у него не было и идея о том, чтобы отправиться за кромку, в магический мир была хорошей альтернативой тюремному заключению или бесконечному бегству.