| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
На четвертом и пятом снимках, сделанных уже издали, все на том же небесном фоне, где вовсю торжествовала нежная синева без единой тучки и без отблесков солнца, счастливая парочка была запечатлена во весь рост. Рядом с ними находились еще одни парень и девушка: видимо, свидетель и свидетельница их счастливого бракосочетания.
— Ну, как? — упиваясь собой, спросил ведущий. Фото ему безмерно нравились.
— Никак, — ослепительно улыбнулся Кей.
— То есть?
— Найдете Келлу, покажете ему это и лично у него спросите, как это можно объяснить. Я не могу комментировать эти странные фотографии, поскольку не знаю, что на них происходит.
— Э-э-э, — совсем немного смутился Остап, — Фил, а ты что скажешь?
— Да тоже самое, — отозвался парень мягко. Он улыбнулся, и от того, что часть его лица была раскрашена в черно-белый грим, это показалось Зайцеву несколько зловеще. — Бредовые снимки, если честно. Я не помню, чтобы Келла женился.
— Или выходил замуж, — вставил его коллега.
— И я даже не уверен, что на фото изображен наш барабанщик. — Продолжал Филипп. — Это может быть фэйк.
— Фэйкфэйку рознь! А на этом фото кто изображен? — спросил Остап, еще больше внутренне ликуя — его прямо-таки распирало от того, какие компроматы он нашел!
На огромном экране вновь появилось соображение, куда Кей, Фил, а также Андрей уставились не без удивления.
На новом снимке, сделанным на этот раз профессиональной камерой, Келла вновь был изображен с невестой. Только, по всей видимости, с другой — одета она была абсолютно не так, как предыдущая, к тому же волосы ее, уложенные в высокую сложную прическу, были очень светлыми. Девушка в элегантном облегающем наряде с изумительной вышивкой, украшающей лиф и линию бедер, с ниспадающей мягкими объёмными волнами юбкой и потрясающим шлейфом, только что вышла из огромного черного величественного лимузина "Hummer", чья лакированная блестящая дверь все еще была распахнута.
Улыбающийся краешками губ Келла, похожий теперь не на бесшабашного ударника рок-банды, а на благородного офицера, чинно протянул невесте ладонь, обтянутую белой перчаткой, чтобы, судя по всему, вести ее к бледно-молочному зданию, на котором весьма четко значилась, что это ЗАГС и не что иное. Улица перед ним была прямо-таки затоплена солнечным светом, листьев на деревьях теперь стало намного меньше, а вот небо оставалось таким же светло-голубым, холодным и очень высоким.
Неизвестный фотограф весьма удачно запечатлел тот момент, когда невеста, чье лицо было наполовину скрыто изящной двухслойной фатой, достигающей до середины спины, вложила пальцы в руку своего статного, жениха. Шевелюра на голове молодого человека была не привычной жизнеутверждающе-синей, а — о ужас! — приобрела естественный оттенок, став темно-русой. Прическа Ефима Александровича тоже изменилась, став более укороченной и классической. Подстриженные волосы ему умело зачесали назад, гладко их уложив и открыв лицо с тонкими чертами и высоким лбом, что тут же придало Келле очаровательной презентабельности и даже непонятно откуда взявшейся аристократичности. Многочисленные пирсинги на лице парня исчезали, дерзкое выражение из карих глаз — тоже, небрежная одежда с панк-рок атрибутикой тоже куда-то подевалась, зато на теле Келлы появился отлично сидящий насыщено-грифельный костюм-тройка с удлиненным приталенным пиджаком и белоснежной рубашкой с острым воротом. Шелковый жилет с крупным бело-серым рисунком и галстуком, подобранным ему в тон, смотрелись на Ефиме очень даже мужественно. Наверное, именно поэтому брюнетка, стоявшая чуть позади невесты, прикрывала рот, дабы никто не видел ее улыбку.
Увидев эту впечатляющую картину, Филипп едва сдержался от смеха, а Кей едва заметно поморщился. Андрей тоже свел брови к переносице. И не потому, что смотрелась пара плохо. На самом деле жених и невеста на фото выглядели просто великолепно, и стиль одежды с уклоном в ретро, только подчеркивал их совместимость.
— Ну? Келла и вторая невеста, верно? — продолжал Зайцев. — Судя по тому, что мы видим на снимках, это так.
Лидер "НК" пожал плечами, и ведущий про себя не без толики зависти отметил, что фигура у парня атлетическая. "Наверняка спецом в тренажерку шастает, чтобы девочек привлекать, — подумал про себя он, — хотя даже если страшилой был, голоском бы их своим очаровывал".
— У тебя есть только эти фотографии? — спросил Кей, разглядывая экран, на котором снимки и были представлены вниманию присутствующих, а также уважаемых зрителей.
— Пока что только эти, — нехотя признался Остап, почесывая длинный нос. Жаль, как же жаль, что самого Келлы сейчас тут нет, и он не может комментировать увиденное. Говорят, он парень вспыльчивый, не то, что этот выдержанный Господин Алмаз. Синеволосый барабанщик мог и не сдержать себя, разбушеваться, увидев фоточки с самим собой, ненаглядным, и выдать правду! Вот же все-таки парень отжег — две невесты! Молодец! Остап Зайцев, в своих многочисленных браках не повидавший, по его мнению, ничего хорошего, даже как-то зауважал барабанщика "На краю". С одной женой-то нервно и страдательно, а уж с двумя-то каково приходится!
— Пока что эти, да. Но судя по ним, я все же склонен предположить, что господин Келла дважды женат, — весело выкрикнул на всю студию ведущий.
— Он ни разу не женат, — улыбнулся Филипп, и Остап готов был поклясться, что парень не лжет! А он ведь чуял ложь за версту!
— Тогда я могу предположить: то, что мы видим — фотошоп, отличный фотошоп не более, — одновременно с ним задумчиво продолжил свою мысль платиноволосый. — А на первых снимках низкое качество изображение, поэтому вы не можете утверждать, что на них запечатлен Келла.
— Кто знает, кто знает. "Время быть впереди" старается отвечать за подлинность информации! Но, может быть, Келла не приехал на нашу передачу, потому что, действительно, окольцевал себя и боится показаться перед общественностью? — сделал предположение Остап, и глазки его весело заблестели. — Особенно, если окольцевал... два раза!
— Его сложно чем-либо напугать, — спокойно отозвался Кей.
— Мы сколько раз пытались, — подхватил Филипп, — ничего не выходит. У Келлы атрофировано чувство страха, — и он рассказал забавную историю, подтверждающую его слова насчет страха их барабанщика, произошедшую с ними во время гастролей в самом начале их творческой карьеры.
Программа бодро продолжалась дальше. Теперь настал черед видеозвонков. И первым в эфир попал лысый татуированный пузатый дядька лет тридцати с гаком (а парнем его наречь язык не поворачивался), назвавшийся "панком старой закалки" и поздоровавшийся так громко и хрипло, что звукорежиссер мрачно подумал, что эта "хрипелка", то есть звонок на слэнгеСМИшников, для него стала звуковым пределом. Режиссер, который во время эфира часто выходил из себя, так не подумал, а сказал вслух, маяча за спиной оператора, как тень отца Гамлета.
— Смотрел трансляцию феста, и думал, что вы круты, — сообщил первый дозвонившийся. — Пробились на такую вершину! Мужики, реально, мужики.
Кей и Фил удивленно поблагодарили его, а пузатый дядька так расчувствовался, что его глаза покраснели, а губы искривились
— Парни, я за вас реально болел, как за наших футболистов на последнем "Евро"! — признался он, хлюпнул здоровенным, подозрительно припухшим носом и громко высморкался, после чокнулся пивной кружкой об экран и сообщил:
— За вас! Хой! — крикнул он традиционный клич-приветствие панков постсоветского пространства.
— Хой! — грянуло вдруг за его спиной совершенно неожиданно. Лысый повернул камеру, и оказалось, что в помещении вместе с панком находится еще с полдесятка таких же любителей рока и футбола, как и он. Все они дружно выпили за "На краю", и даже Остапа это как-то слегка поразило. Он захихикал. Пока камеры были направлены не на него, Кей с деланно мрачным лицом глянул на панка, и выразительным жестом закрыл лоб ладонью. Филипп негромко рассмеялся и ткнул одногруппника локтем в бок, мол, веди себя нормально.
— На хрен забугорные "Грэмми" и МТВ! Даешь качественный крутой музон! Хой! Хой! — проорали в это время панки, не забывая, правда, вставлять в свою речь нецензурные и бранные словечки, некоторые их которых были такими диковинными и замысловатыми, что даже искушенный в ругательствах Остап хмыкнул в кулак. Правда, неистовых ребят почти тут же вырубили из эфира, введя в короткий ступор съемочную команду. Разозлившийся режиссер точно таким же выразительным матом обругал тех, кто допустил этого "шалопая ушастого и его козлов не резанных" в прямой эфир, а шеф-редактор спешно выпил валерианки.
После столь эмоционального видеозвонка и еще небольшой порции вопросов, приправленной остротами, шутками и даже смехом гостей, эфир прервался.
— Реклама, — раздалось в наушниках, и напряжение у присутствующих слегка спало. В обоих помещениях — и в студии, и в аппаратной вновь стало очень шумно.
Гитарист "На краю", что-то говоря беловолосому, потянулся, обнажив слегка живот, и женская половина заумилялась. Несмотря на грозный внешний вид и грим джокера, парень казался им милашкой. Кей, бесспорно, им тоже нравился, но его они слегка побаивались, предпочитали любоваться. Прямо как драгоценным камнем, выставленным в витрине дорогого магазина. Вроде бы, вот он, прямо перед тобой, на расстоянии пары десятков сантиметров, и ты отлично можешь его разглядеть, но попробуй, дотронься до него! Даже если разобщаешь стекло, тебя тут же скрутит охрана.
— Кей, Фил, — по-родительски строго позвал парней их красавчик-менеджер, быстрым шагом подходя к разговаривающим между собой музыкантам, — за мной. Кое-что для вас есть.
Молодые люди переглянулись, явно не поняв, в чем дело, но, не задавая вопросов, встали и пошли за Андреем. Остап проводил их маленькими, хитро прищуренными глазками и, прикрикивая на вновь подскочившую к нему девушку-гримера, с удовольствием подумал, что он жуткий молодец.
Рекламный блок кончился, и гости спешно вернулись в студию, чтобы вновь попасть под прицел камер и внимания огромного числа людей, следивших за прямым эфиром. Зайцев успел заметить, что оба парня сосредоточенны, но не придал этому значения. А вот один из осветителей, бегавший покурить, весьма удивился, услышав, возвращаясь в студию, серьезный голос менеджера "На краю" за углом курилки.
— Невероятно. И что теперь делать? — мужчина говорил задумчиво и жестко — так, словно хотел убить кого-то и не знал, каким способом это сделать лучше. То ли вздернуть на дереве, то ли засунуть в пушку вместо ядра.
— Я знаю, что, Андрей, — произнес слегка срывающимся от злости голосом Кей.
— И что? Что ты сделаешь, мальчик мой?
— Остаётся только одно. Я тебе сказал, что.
— Нет, — отрезал мужчина.
— О, прости, но да, — отозвался фронтмэн "НК".
— Кей! Кей, постой! Не надо!
— Антон! — раздался и голос Филиппа. Осветитель с трудом сообразил, что так, скорее всего, зовут беловолосого музыканта, и даже довольно присвистнул — они оказались тезками.
— Ты пожалеешь! Вот черт... Кей, постой! Ты последствия не разгребешь!
Кей столкнулся плечами с остановившимся осветителем, первым стремительно выйдя из-за угла и не извинившись. Следом показался слегка, кажется, взбешенный менеджер "На краю" в строгом темном костюме без галстука, чьи губы были плотно сжаты, а тонкие ноздри трепетали от скрываемой ярости, а последним вышел из-за угла растерянный, нет, даже испуганный гитарист, на половине лице которого был изображен устрашающий грим Джокера, от чего казалось, что испуг его смешан с глумливым бешенством. Первое чувство отображается на одной стороне лица, второе — на другой.
Осветитель посторонился, дабы пропустить гостей программы, совершенно не понимая, о чем те только что вели свой странный разговор. Ему вдруг даже показалось, что эти трое сейчас возьмут и покинут ко всем чертям студию, но музыканты и их менеджер этого не сделали. В нужное время парни оказались на своих местах с микрофонами на одежде и умеренно-спокойными лицами, а Андрей занял свое место позади операторов, рядом с продюсером.
Кей с лицом задумавшегося гениального ученого, который вот-вот должен был узнать ошеломляющие результаты своего эксперимента, коснулся темно-медной цилиндрической формы серьги в мрачновато-витиеватом стиле постпанк. В последнее время сдержанно-благородные, обращенные к механике элементы постпанка часто можно было заметить в сценическом образе музыкантов его группы.
— Знаете, я тут кое над чем подумал, ребята, пока шла реклама. И хочу сначала спросить, какие у вас и вашей группы дальнейшие планы? — вернулся к интервью Остап, потирая ладони. Он прямо-таки кожей чувствовал, что сегодняшний эфир станет взрывом. Сейчас он окольными хитрыми выведет Кея на интересующую его тему, и... Будет небольшая феерия!
"Алма-а-аз, папочка ждет. Он почти подготовил освящение". — Нет, Остап Зайцев не испытывал к этим парням никакого негатива, напротив, искренне был рад за их прорыв на запад, но профессия обязывала его делать сенсации. И своего шанса сегодня он упускать не желал.
— Да, собственно, никаких, — равнодушно ответил Кей. Фил молчал, глядя в одну точку где-то у себя под ногами.
— Это в смысле? — не понял ведущий прикола.
— В прямом.
— Еще раз? — Остап даже подался вперед от профессионального любопытства.
— У нас нет планов. К сожалению, группа "На краю" распадается, — неспешно, но уверенно произнес беловолосый, глядя прямо в центр камеры. Говорил он это столь серьезно, что за шутку эти слова принять было невозможно.
— Что-о-о? — ахнул ведущий от неожиданности. — Это... как?
— Обыкновенно, — продолжал оставаться невозмутимым Кей. — Так, как это происходит с другими коллективами. Мы больше не вместе. Каждый из нас пойдет своею дорогой. Время, что мы были вместе — золотое. С этим нельзя поспорить. Но каждый золотоносный прииск когда-нибудь кончается. Наше время кончилось.
Ведущий растерялся, и его нервозность была слышна даже в резковато-ехидном голосе.
— Но как так?! У группы пик популярности, уже мировой популярности!
— Лучше уйти на пике, но с достоинством.
— Э-э-э... С ума сойти. Фил, а ты что скажешь? — обескураженно обратился Остап к гитаристу, дергая себя за галстук-бабочку и забыв о своем мега-материале. Тот скорбно кивнул головой, метнув на лидера их общей группы укоризненный взгляд.
— Это наше совместное решение. Мы сожалеем, но ничего поделать не можем, — его голос не был столь выдержанным, как у Кея, и чувствовалось, что произносить эти слова Филиппу нелегко.
— А-а-а... Это... А как же ваши поклонники? — не без труда и некоторых внутренних энергозатрат взял себя в руки ведущий.
— Я прошу у них прощения. Мы существовали только благодаря им и их поддержке, — так же ровно продолжал Кей, положив обе руки на подлокотники. Выполненные в механическо-викторианском стиле постпанк кольца на его пальцах, таких, которые нельзя было не назвать музыкальными, ибо они являли собой явный их пример, красивыми изломанными отблесками заискрились в свете софтов.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
