Пробуждение

И если зверя научить, что за слезу ребёнка надо мстить — то он будет мстить. И сам при этом станет причиной слёз. Потому что будет на инстинктах следовать тому, чему научили. И как...

Однако, зверь может не уловить разницы. Той разницы, которую заметит более матёрый, более опытный зверь -а значит более старший, более разумный в чём-то зверь. И если младшему зверю не указывать, не показывать, не рассказывать, что слёзы тоже разные бывают, что бывают не только слёзы горести, но и счастья.

Вот только не то что умалчивалось, говорилось напрямую, просто акценты внимания и как правильно думать, как правильно считать — иначе были расставлены. Борьба с тиранией и беспределом дворянства, власть народу, рабоче-крестьянская партия дала.

Но что на самом деле? Террористические акты, вандализм и погромы, гражданская война. Брат на брата, отцы и матери против сыновей и дочерей, против друг друга, родственников и бывших друзей. Гражданская война беспощадна и кровава. Беспощадна именно потому, что знают слабости и силу друг-друга. Чужой так не обидит, как свои. Чужой обидит по незнанью, быть может сильно, но не так. А свой ведь точно знает куда бьёт, намеренно по слабым всем местам и часто — насмерть бьёт... Смертельную обиду нанеся лишь по незнанью, чужой попробует возможно как-то извиниться, коль узнает, а свой — попробует сокрыть, чтоб не узнали, что он нанёс обиду ту. И знает даже как сокрыть возможно. Ведь можно на другого указать, чтобы следы в иную сторону ушли и от него все подозренья отвели.

Глава 3.

— Ну так что, молодой, да горячий, пока суть да дело, пока разглагольствовал, у вас было достаточно времени, чтобы подумать над моим вопросом. К тому же, дал ещё несколько намёков. Если подзабыли, повторю вопрос, мне не трудно: почему вы получили прекрасное по меркам этого мира образование? Другие ведь о подобном бывает разве что мечтать могут. А многие и мечтать о подобном не смеют.

— Ну, раз ответ, что я единственный наследник рода, вас почему-то не устраивает... Потому что я полезен роду, наследник его силы...

— Играть роль тупого и недалёкого дуболома у вас, о мой принц, удаётся настолько изящно и достоверно, что даже мне, зная кое-что о вас, верится, что это не личина, а основа вашей личности. Да, в академии вы показали себя на отлично, играя роль молодого зубастого щенка, по-юношески горячего, категоричного во многом, отстаивающего мнимую честь в том числе на дуэлях. Во скольких вы дуэлях участвовали? Сколько из ваших противников умерло или оказались искалечены? А ведь многие из них были членами, гражданами и подданными рода. Того рода, наследником которого вы называетесь. И на дуэлях и на экзаменах вы показали все секретные приёмы и родовые умения, которым вас научили. Выболтали всё, что знали о ближниках вашего отца, кто где когда находится, у кого какие привычки. Всё это итак на виду, большая часть известна, но некоторые нюансы всё же были интересны. Именно поэтому, единожды вы заслужили от меня оценку "удовлетворительно". От меня — врага рода. Того рода, к которому вы себя причисляете. Значит так вы понимаете приносимую вами пользу роду?

Побледневший принц, огляделся и уставился на портреты на стене, а главное — на герб, висящий над троном.

Тяжело встав, на негнущихся ногах, подошёл к висящему на стене портрету, с расфуфыренным франтом, из горла которого торчала рукоять кинжала.

— Похожи, правда? — спросил подошедший и вставший за плечом принца мужчина, которого принц называл учителем. — Дьявол всегда кроется в мелочах. Гербы бывают похожи, очень похожи, да и силы бывают очень похожи. Миллиарды и миллиарды проверок, могут показать идентичность. Но если найдёшь всего одно ключевое отличие — найдёшь бесконечное множество различий.

Переведя ошеломлённый взгляд с портрета на собеседника, принц посмотрел ему в глаза и отшатнулся.

Раздался треск и звук лёгкого удара чего-то мягкого по твёрдой поверхности. Отшатнувшись, юноша рефлекторно сделал шаг назад и, поскользнувшись на чём-то, упал на спину.

— Мда, артефактные штаны конечно у тебя знатные, впитывают много и хорошо, с ними можно зайти гораздо дальше, туда, где уже многие обосрались, но без таких артефактов скрыть не могли и отступили. Но даже они бывает не выдерживают напора. По заднему шву разошлись, не выдержав тяжести груза.

— Кто хорошо кушает, тот хорошо какает! — Прыгал вокруг, выделывая невероятные кульбиты и прыжки, веселящийся бес.

— Кстати, принц, с тебя ещё за проверку кресла на возможность в нём безопасно сидеть — причитается.

Учитель повернулся к принцу спиной — она вся была утыкана иглами и кинжалами.

— Одно место свободно, — оценив авторитетным взглядом, произнёс бес.

— Да? Какое?

Бес, цепляясь острыми коготками, зобрался по стене и портрету, обхватил передними лапками кинжал, упёршись задними в стену, поднатужившись, вырвал кинжал из стены и в прыжке вонзил в какое-то похоже только ему видимое место в спину мужчине между иглами, кинжалами и прочим.

— Вот! Теперь порядок!

Кинжал вошёл как влитой и весь набор колюще-режущих предметов скрылся под кожей.

— А ты прав, — похрустев шеей, помахав руками и сделав несколько поворотов корпусом из стороны в сторону и наклонов, касаясь раскрытыми ладонями пола, произнёс мужчина. — Чувствую себя заново родившимся: ничего не болит, лёгкость в теле, какую с раннего детства не чуял.

— Так ты... — начав говорить, принц замялся.

— А? Да. Ладно, пошли к столу. За бокалом... — взглянув на тащащего откуда-то бутыль беса, произнёс: — Да, за бокалом коньяка разговор лучше идёт.

Усевшись опять в то же кресло, учитель продолжил:

— Видишь ли, юноша, в семьях, родах, когда замешана политика, власть, богатство, слава и популярность случается всякое. Бывает ссорятся. Бывает после ссор мирятся, бывает... не всегда. Иногда доходит до кровопролития. К тому же: сейчас сильны, потом что-то случилось — слабы. Или враг посчитал слабым, да напал. А кто-то со стороны, втёршись в доверие обоим сторонам, этим может манипулировать: часто кто-то ссорит кого-то между собой, а сам и тех и тех как-будто поддерживает, помогает, а на самом деле выстраивает всё так, что именно стравливает.

— И этот кинжал...

— Ах, это? Нет, если бы кинжал в спину мне когда-то вонзил ваш отец из-за борьбы за власть — сейчас мы бы с вами, молодой человек, уже не разговаривали бы, а ваш отец уже был бы мёртв. Тут причина другая. Гораздо более тонкая интрига. Но да, кинжал этот когда-то висел на поясе вашего отца.

— И в чём же причина?

— Со стороны вашего отца? Очень уважительная причина.

— Борьба за самочку.

— Я же говорил: этот бес очень смышлён. Ну что же вы стоите, милый принц, присаживайтесь!

— Спасибо, лучше постою, — подозрительно глядя на кресло, проговорил принц.

— Если хотите, я могу сесть в другое, а вы — в моё. Или, может вам то, мраморное больше приглянулось? Не знаю даже сколько веков просидел, да и то кинжал не из трона воткнули. Впрочем, действительно: давай перейдём туда. Посидишь на троне. Ты же так стремился к этому. Посидеть на троне, тем более чужом — это для некоторых достижение.

— Да как-то...

— Неудобно? Ничего страшного — дело привычки. Но ты так стремился к трону, что я настаиваю на том, чтобы ты посидел, попробовал каково это — сидеть на чужом троне. Это же не просто ритуал. Трон является одним из управляющих артефактов государства. Да и для примитивных: кто жопу на троне умастил, корону на головожопу нацепил — тот и король. Есть такое заклинание: гемморой на голову, суть его в том, что иногда бывает не понятно кто глава, а что — жопа, поэтому на трон усаживают жопу, на которую воскладывают корону — тот ещё гемморой. Особенно для народа. Но если боишься кинжала: призови свои доспехи, одень.

Слуги поставили перед троном маленький журнальный столик и два кресла. Рядом поставили ещё небольшой столик, с корзинами и блюдами с закуской и выпивкой.

Ноги сами понесли юного принца к трону. По пути, из разных уголков замка к нему начали стекаться небольшие фрагменты, куски чего-то.

Вот несколько кусочков собрались, в кольцо, в боевой браслет на руку, на одну, на другую, вот уж латные сапоги, поножи, кираса, корона, шлем... Постепенно принц оказался облачён в полный латный доспех.

Но этим дело не ограничилось, дойдя до шара, он слегка коснулся его закованными в латную перчатку пальцами правой руки.

К моменту, когда дошёл до трона, это уже были живые доспехи. На трон уселся дракон.

Антураж залы тут же потёк и изменился в угоду новому повелителю, усевшемуся на трон.

В зал, громыхая доспехами, стала входить стража.

— Эй, жопа на троне, каково это: чувствовать себя могучим и бессмертным?

Вопрос, заданный непонятной букашкой, вызвал диссонанс ощущений, резко пошедший в разнос с выстраевоемой его сознанием реальностью.

Принц моргнул и... проснулся.

Тело ломило, во рту как будто кошки нагадили, голова трещала с перепою.

Еле разлепив глаза, юный принц сполз с постели, дополз на карачках до стола и жадно припал губами к графину с вином.

— Хозяина, хозяина. Слуга. Звать?

Донёсся писк маленького беса, прыгающего в клетке.

— Это он так орёт, что я даже сквозь похмелье могу его расслышать? — удивился принц.

Обычно ему приходилось очень напрягаться, чтобы просто расслышать, что говорит бес. Единственная польза от него — энергия, которую тот вырабатывал и рассеивал. Жрёт мало, а энергии — много. Да и из клетки ему самому не выбраться.

Смутная память о сне, явила картину приснившегося беса. Если бы с ним этот, гораздо более мелкий и блекло выглядящий так разговаривал — ему бы ни жить. Наверно приснился их повелитель, которым эти мелкие бесы постоянно пугают, пугаясь сами даже собственного упоминания о нём. А эти... Этих в зоомагазинах и на рынках полно, правда в другой стране. А тут — диковинный зверёк, чья энергетика чем-то была похожа на нужный ему тип, но отличалась от его. Вплетая собранную со зверька энергию в свои заклинания, можно было за счёт разницы энергетики сделать тип воздействия плетения иным, но внешне похожим.

Но было ещё что-то во сне. Что-то смутно знакомое, но боль похмельной головы уже выбила из памяти все картины сна.

Остались только ощущения с конца сна: могущество, безмерное могущество и мощь.

— Хозяина, хозяина! — суматошно тараторил бес. — Хозяина плохо. Большой зверь плохо — маленький зверь плохо. Маленький чует большой...

Каждый звук, издаваемый бесом, раздавался словно молотом по наковальне в пустой от мыслей с похмелья голове.

— Да прекрати ты орать, заткнись и убирайся отсюда, — зажмуривая глаза и зажимая уши руками, закричал похмельный принц.

От этого стало лишь хуже — звук собственного голоса показался необычайно раскатистым, словно гром среди ясного неба.

Недоумённо пожавшая плечами служанка, тихо и молча зашедшая в комнату и молча наблюдавшая за страданиями хозяина апартаментов, как можно тише поставила поднос с несколькими бутылками минеральной воды и пачкой антипохмельного. И так же тихо и незаметно вышла.

Зверёк в клетке юркнул в маленькую конуру и закопался в груде сваленного там хлама.

От этого шороха, принцу ещё больше по-плохело. Хотя, казалось бы: куда уж больше?

Но, разлепив глаза и увидев воду и антипохмельное, слегка ожил.

Через пять минут после приёма, похмелье как рукой сняло.

Однако... Звуки, шум с улицы, не смотря на всю звукоизоляцию, игра запахов, красок, оттенков ощущений были настолько ярки и чувственны... И многое, очень многое из того, что раньше казалось непонятной чушью, вдруг обрело иную глубину и широту познанья понимания.

— Сила! Сила пробудилась! Наконец-то! — заорал принц. И, уже тихонечко, себе под нос: — Так вот что это было, сон — не сон, возможно вещий. Но смутно всё запомнилось, как-будто бы в тумане. Но знак хороший. И вот ведь как совпало... Как будто-бы один всё к одному. И сходится как-будто пазл в красивую картину. Ведь если раньше мой отец отнекивался тем, что слишком слаб ещё я для серьёзного задания. То ныне отговорка эта не пройдёт. Силён ведь в силе родовой, а значит нет причин уж более меня столь сильно от всего оберегать. Я взрослый, получил образование и сила пробудилась уж во мне. Теперь, похоже с матёрыми бойцами, что в тренировках раньше то меня щадили — буду наравне.

Подойдя к зеркалу, принц с изумлением взгляделся в своё отражение.

Ни следа опухлостей, ни синяков под глазами с похмелья, да и из зеркала на него глядело отражение не двадцатипятилетнетнего мужчины, а шестнадцатилетнего юнца с настолько рельефной и подвижной, будто текучей мускулатурой, что он таким никогда не был, не смотря на все тренировки.

Оглянувшись, осмотрел свою комнату.

Взгляд, брошенный на журнальный столик, наполнился изумлением.

Он хорошо помнил этот день. Вернее — предшествующий ему день.

Отгуляв своё после выпускных из школы, ближе к началу нового года, разложил на столике брошурки и журналы с акадамиями, институтами, университетами, заваливших его предложениями об учёбе. Заполучить себе в ученики наследника столь знатного рода, мечтали многие учебные заведения — ведь это значительно могло повысить их статус. Даже если бы ученик оказался совсем дибилом, а вот дибилом он себя не считал, да и в учёбе имел неоспоримые успехи.

В тот день он лишь несколько раз пригубил из бокала. Потому и графин утром был почти полным вина.

— Это что ж меня, от одного запаха вчера так опьянило, что даже прямо в одежде и на диване, а не в постели спать завалился?

Перебрав брошурки, не нашёл только одной. Той самой брошурки с предложением пройти обучение в древней академии духовного мастерства родовой силы. Ни на полу, нигде её не было.

С подозрением посмотрев на клетку с бесом, вдруг вспомнил, как сам же и порвал тот небольшой буклетик и бросил бесу на подстилку.

Принц знал все известные высшие и не очень учебные заведения, располагающиеся на территории рода. Такой академии там не было. Вот и выкинул, подумав, что это просто чей-то розыгрышь.

Сейчас там валялись лишь огрызки и обрывки в перемешку с фекалиями, зерном и кусочками фруктов.

Да, зверёк был забавный, в основном всё, на что был спосбен, так есть и спать, ещё срать. Два-три раза в день слугам приходилось вычищать поддон в клетке, иначе запах фекалий зверька заглушал все ароматы комнаты.

Может потому и голова трещала, что заснул не у себя в спальне, а тут... и всю ночь дышал миазмами смрада?

— Хи, хи, хи, — раздался вдруг в голове нежный, будто мягкий хрустальный перелив журчанья чистого ручья, смех. — Ты пропитался силой моего дитя. Скажи спасибо милому созданию, что помогло тебе, воззвав ко мне. Иначе мог и не проснуться, сгорев от пробужденья силы прямо там, во сне.

— Что? — переспросил юноша, мгновенно активируя все ментальные защиты и ловушки.

— Твоё слияние с твоим внутренним зверем произошло. Но дракон, которого ты пробудил в себе, мог полностью поглотить твоё сознание. Его я усыпила, он спит сейчас в тебе. И сны о жизни о твоей-своей в тебе же спя, сон о себе же видит. Коль сможешь зверя ты понять, коль сможешь зверя разумом своим ты приручить и победить, то слившись с ним — сильней себя-его ты станешь. Но если не поймёшь, не сможешь, то разум твой заснёт, а ты... ты зверем станешь.