| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
ГЛАВА 14-ая
Наш взвод определили для прикрытия батареи, и мы в 12 часов ночи двинулись к фронту. 2 3дм. Батареи отошли верст пять по направлению к фронту, выбрали позицию в опушке соснового бора, произвели установку. Мы как прикрытие сзади, шагах в 20-ти сделали для себя окопы. Вот уже устроился наблюдатель на самом высоком дереве, и оттуда даётся, что "Огонь из правого", "Огонь из левого", "Огонь залпом", и так дали штук десять выстрелов. Видимо пощупали... Спустя немного враг также начал отвечать. Слышим, над головой проносится с шумом снаряд, но перелёт, и так всё время сзади сажен 100-50 разрывается, копая большие ямы. Я, как только ещё получал боевое крещение, считал, что вот-вот трахнет по цели, но кой-кто из бывалых смеётся: "Нет, брат, это ещё много надо времени, чтоб попасть в нас". Настал день. Всё молчит. Видимо передышка. Но вот только настала ночь, наш отряд, в том числе и мы двинулись вперёд и шли вперёд в наступление лесом ельником... Раздаётся выстрел, крик: "Ой, ранили". Оказывается, это один из тех дизертиров, которых влили в наш отряд, ранил сам себя в руку. Но вот впереди начинает светить — это оканчивается лес. Распоряжение рассыпаться в цепь... рассыпались, вырыли окопы и залегли. Вперёд послана разведка. На горе впереди версты две от места, где мы залегли, видна церковь; впоследствии узнали, что это село Загалье. Вот на рассвете на левом фланге началась перестрелка. Сначала слышны были ружейные выстрелы, а потом заговорил та-та-та, это "Максим". Полетели польские гостинцы и из 3-х дюймовой, но всё перелёт. Так продолжалось до дня. Но вот распоряжение наступать. Бросаем свои окопы и пошли в наступление. Подбегаем уже к самому селу. Поляк, видимо, оставляет это село, но оставшаяся часть, для прикрытия, обстреливала нас. Наши гостинцы полякам также летели через наша головы из 3-х дюймовых орудий. Но вот и село Загалье, вбегаем в него, население всё в землянках, снимаем с колокольни два пулемёта. В общем надо считать, что здесь поляк имел очень хорошую позицию. Выбили, под"ехала кухня, начался обед, но обед уже по-военному в полном боевом порядке. Мало-мало пообедали и пошли дальше. Но до самого вечера мы не встречали больше препятствий — видимо противник потёк без остановки.
Приходим вечером в деревню, и вот известие: убит тов. из нашей разведки. Чтоже, видимо, в огне не без жертв, и вот мы тут нашему товарищу как ещё первому, павшему в бою от панской пули, устроили торжественные [58] похороны, закопав его на площади около церкви.
Но вот утро, мы снова двинулись в наступление и так шли до самого вечерa. Приходим в одно из помещичьих имений, но оно пусто — хозяин убежал. Здесь мы пришли к реке Березине, и вот ночью приходит параход, и началась переправа на другой берег. Тихо, без шума, началась переправа, и вот головная часть уже пошла в разведку. Переправа прошла благополучно, и отряд двинулся по направлению к станции Коленкович. Поляк, видимо, тут тоже хотел задержаться и начал обстреливать наступающих, но всё напрасно, и мы, не останавливаясь, заняли станц. Коленкович.
Но вот боевое крещение, где мне пришлось получить, так памятно на всю жизнь останется это место. Вечер, уже солнышко подходило к закату. Наша третья рота была на правом фланге и как в резерве, впереди 1-2 роты вели наступление на деревушку, впоследствии узнал "Прудники". Завязалась сильная перестрелка, трескотня пулемётов, распоряжение нашей роте делать с правого фланга обход. Вот больше задание, и мы двинулись. Выйдя из лесу, мы ясно увидели, что деревня занята поляками, и наши наступают. Зайдя с фланга, мы открыли сильный огонь, и вот через несколько времени, ведя решительное наступление, мы заняли эту деревню и дальше по пятам повели настпуление. Впереди через 2 версты деревня, и мы, заняв её, после такого жаркого боя и дневного зноя, остановились в этой деревушке переночевать. Вкусно пообедавши, мы, уставшие, приятно заснули, разбредясь по халупам, надеясь, что посты выставленные строго охраняют наш мирный сон.
Но вот ещё нет вставшего солнца, как надо подниматъся. Кухня привезла суп. Быстро братва разобрала суп. Только что начали есть, как на нашем посте пошла перестрелка. Побросали всё, команда: "Становись", все готовы — пошли в наступление. Только что вышли из деревни — команда "В цепь", рассыпавшись в цепь, сразу поляк уже стал нас обстреливать. На ходу стали рыть окопчики, хотя бы спрягать голову. Маломальски окопавшись, мы начали обстреливать позицию противника. Кой-где слышим стоны — это раненые. Долго продолжалась эта перестрелка, но вот команда "Наступать, в атаку". Сначала как-то страшно, но быстро вскочили из окопов и с криками "Ура" бросились в атаку. До окопов противника было сажен 100, противник стреляет, есть жертвы. Не добежав сажен 50-ть, противник покидает своё насиженное место и в панике бежит. Тут-то мы и начали пускать им в затылок, и так продолжалось, что мы преследовали поляков, версты 3-4. Остановились. Обед. Кухня уже опять подъехала, и мы так после такого жаркого момента с аппетитом стали уничтожать жирный суп. Братва, не смотря на то, что только что грозила смерть, разбрелась по лесу, поедая с аппетитом хорошую, вкусную чернику. Вот мы тут братва вся сошлись, кой-что побеседовали о пережитых эпизодах и смеялись, что мы всё ещё остались целыми, не вредимыми.
Но вот команда, надо опять двигаться вперёд, и отойдя примерно с версту, разведка сообщает, что противник остановился в деревушке, что от нас 1,5 версты. Мы опять остановились, сделали позицию и стали ждать результатов. Долго ждать не пришлось. В первой роте, что на правом фланге, уже начался бой. Противник с фланга повёл наступление. Сразу стало пахнуть чем-то неприятным — противник повёл ураганный огонь по всему нашему участку. Конечно, не ожидая, мы что-то почувствовали не по себе. Гремят во-всю оружейные выстрелы, трещат пулемёты с обеих сторон. Но вот противник пускает и трёхдюймовкой, слышим в ответ и наша. Вот правый фланг не выдерживает — начали отступать, противник начал крыть по отступающим. Не долго и мы продержались, тоже покидаем свои, на скоро сделанные окопы. Отступление началось на всём нашем участке. Конечно, противник жал, он пустил что есть возможности пулемёты, орудий 2-3 шт. Но жертв было незначительно, так как отступали лесом. В этот вечер мы снова отступили и оказались во вчерашних Прудках. Здесь я потерял своего тов. Г. Впоследствии узнал, что его контузило во время отступления. Добравшись до Прудков, поступило распоряжение дальше не отступать. Конечно, мы, уже успокоившись, это приняли с большой радостью и стали устраивать ночью позиции, на скорую руку рыть окопы. Наша рота была расположена фронтом прямо к противнику. Первая была расположена на левом фланге углом как заслон, чтобы противник не сделал обход, а вторая — на правом фланге, и вот так расположились. Уже всё готово, с часу на час ждали противника, который должен повести настпуление. Конечно, о сне никто и не думал, каждый был почему-то уверен, что противник вот-вот нагрянет. Вот начинает на востоке отзаривать, и с этой зарёй на левом фланге уже начали раздаваться отдельные винтовочные выстрелы. Через пять минут они участились и мигом превратились в частый ружейный огонь — это поляки повели наступление с фланга. Долго ждать не пришлось. Смотрим — высланный из нашего взвода дозор доносит, что прямо на нас противник движется густою цепью, и вот уже через 1-2 минуты загремели оружейные выстрелы и сразу превратились в сильный огонь. По всему участку поляк повёл бешеный натиск. Наша братва, надо сказать, тоже даром видимо из окопов вылезать не думала и всячески старалась дать надлежащий отпор, работали [59] хорошо и наши верные пулемёты. Наш герой начальник пулемёта Н.Ф. ни на минуту не давал передыха своей машине. Так продолжалось с полчаса, до того достреляли, что у меня спала накладка со ствола. Вот до чего раскалился металл от бешеного огня. Но вот противник переходит в атаку, ещё сильнее заработали пулеметы, но противник, точно озверевшее стадо, прямо лез на пули, и вот мы не выдержали — началось паническое отступление. О, ужас, что тут было. Как только мы начали отступать, в нас пули посыпались точно град. Бьёт с фронта, с фланга, из ниоткуда аэроплан, который стал пускать бомбы. Действительно, смешались в кучу кони и люди. Бежим по ржаному полю. Здесь нас спасает то, что поляки стреляли разрывными пулями, и они, ударяясь о рожь, разрывались и теряли свою силу. Мы бежим с Герасимом вместе, он впереди, т. к. ему легче — он в гимнастёрке, шинель уже бросил, а я ещё в шинели. Но вот бежим, пули так и свищут, что осы. Уже прятаться никто и не думает, потому что противник по пятам. Выбегаем из ржи на картофельное поле. Вот тут-то получается ужасная картина, со всех концов начали раздаваться стоны, крики раненых, т.к. здесь для пули свободное пространство. Герасим выбегает на это поле вперёд меня сажен на пять, и что же — не успел он выбежать, смотрю, падает, как подкошенная травинка. Подбегаю, а он стонет: "Ой, ранили сукины дети". Да, действительно ему попало в правое стегно. Кровь так и струилась алой струёй, попало сильно, и не было никакой надежды, что Герасим сможет бежать дальше. Он ещё в сознании, и вот привожу наши последние с ним слова, ибо много раздумывать не приходилось, противник всё палит прямо ураганным огнём. "Герасим, дай мне билет, а то приколют сукины дети, как найдут партийный билет". Он говорит: "Возьми вот часы", — что были у него на руке с Империалистической войны. Только что начал снимать часы, как в это момент из неподалеку росшего куста выбегают четыре поляка и, направив на нас пулемёт "Люис" (ручной) стали осыпать нас градом пуль. Конечно, иного выхода нет, как бежать, и вот под градом пуль и саженях в десяти противник, я простился со своим другом и близкий товарищем Герасимом, оставив его на произвол судьбы, бросаюсь в бегство, где впереди бежали наши товарищи. Отбежал сажен сто, жарко, бросаю шинель, патронташ с патронами, оставляю при себе верного спутника винтовку и только тридцать патронов. Добираемся до лесу, но тут мы отдохнули, противник, потеряв цель, постепенно стал уменьшать огонь, и через несколько времени стихло окончательно.
Мы от места наших окопов убежали версты 4-5, стали собираться, паника кончилась. Да, остался невредим. К полдням собрались. Но картина получилась печальная, нам этот бой обошёлся слишком дорого. Наша рота потеряла очень много доблестных храбрых ребят. Да лично и я потерял товарища Герасима, которого оставил живым, истекающим кровью, но возможно, что наступающие поляки докололи; второй товарищ — это бессмертный герой и начальник пулемета, видимо, так и погиб около своего "Максима" Н.Ф. Ещё 2-х из товарищей потом узнал, что ранило, одному оторвало два пальца, второй ранен в ногу. Также мы потеряли в этом бою нашего любимого храброго взводного командира, который (из очевидцев рассказывали) при атаке противника не стал отступать, а до последнего момента бился на месте, задерживая атаку. Но его, конечно, не хватило, и он был тут же поражён вражьей пулей.
ГЛАВА 15-я
И вот после этого вечно в моей памяти памятного дня, мы снова сформировались, оправились и через сутки повели наступление. Дело пошло удачно. Мы опять погнали поляка. Опять один эпизод, где мне много пришлось пережить, смерть была слишком близка. Вот как дело случилось: начинает смеркаться, мы стояли перед деревней, где стояли поляки, мы должны были вести наступление. Вот ночью я с товарищем иду для связи в 1-ю роту на левый фланг. Темно, местность однообразная: луг, кусты, трава, с большим трудом нам удалось разыскать первую роту. Передав получение, мы, немного погодя, двинулись обратно к своим. Не успели отойти шагов сто-двести, слышим, началась перестрелка на участке (по нашему мнению), где должна быть наша рота. Перестрелка усилилась, началась и на участке первой роты. Мы закружились, куда идти. Спутались, темно. Покружившись во все стороны, мы окончательно запутались. Но это ещё бы ничего, но печальнее всего то, что мы видимо забрались в нейтральную зону и слышим — пули засвистали с обеих сторон. Попав в такое положение, думаем, что делать. Потеряли направление и не знали, идём к своим или к полякам. Решили сесть и ждать рассвета, что будет. Так, забравшись в низину, в куст, стали ждать рассвета, а перестрелка всё продолжалась. На рассвете, как только можно стало видеть, мы сразу взяли правильное направление и добрались до своих, где наша рота того утра заняла одну маленькую деревушку. И так мы выбрались из неприятного положения.
Наступления наш отряд продолжал безостановочно; кой-где неприятель задержится, а как только ударим — сразу отступает, и так продолжали наступление до станции Птич. Не доходя до этой станции, мы встретили сильное сопротивление неприятеля. Здесь поляки укрепились на этой станции. Наша позиция была в 8-10 верстах от Птич, и дальше вести наступление мы не [60] имели возможности, т. к. противник по линии обстреливал с бронепоезда. Продолжалось это двое суток. Изучив положение и местность, мы пришли к заключению, что надо что-то делать, и вот решено. Стоявшие на Березине бронепараходы пришли нам на помощь: у них были переклиновые шишки, идут двое матросов, берём две шашки и нас три человека. Всего значит пять, берём местного крестьянина, знающего местность, и двинулись к неприятелю в тыл. Наша задача взорвать железнодорожный мост по линии, чем мы лишили возможности полякам производить обстрел с броневика. Пошли. Путь был очень трудный: во-первых, надо пройти незамеченным, а это можно только ночью, а второе — опасно, можно наткнуться на неприятеля, и вот двигаемся. Уже полночь. Проводник говорит: "Уже недалеко, сосновый бор, а за ним и мост". Подходим и, как кошки, крадёмся к мосту. Но вот уже около него. Заработала кирка, это то место, куда надо вложить шашки. Всё готово: шашки вложены, шнур направлен сажен сорок. Мелькнул огонёк, это спичка, которой поджигали шнур, идущий к шашке. Ждём, что вот-вот свершится. Смотрим, как медленно, все ближе и ближе к вложенной шашке двигалась искра. Готово. Раздаётся сильный взрыв. За ним второй. Шашки, заложенные нами, сделали своё дело. Мост рухнул, осколки камня высоко взлетели на воздух. Лежим и ждём, что будет дальше. Вдали показался, как будто движется в нашу сторону тихо-тихо зелёный лес. Смотрим внимательно, что это значит. Хотя мы и так ждали, что поляки вот-вот опять должны нас беспокоить с своего бронепоезда. Вот уже близко... Только тут мы разглядели, что это и есть тот бронепоезд, который нас всё время беспокоил. Видимо, и сейчас он шёл делать своё дело, но на этот раз не удалось. Путь взорван. Подойдя вплотную к месту взрыва, они убедились, что дальше двигаться нельзя. Осмотрев хорошенько разрушившийся мост, они быстро дали задний ход и отправились восвояси. Когда они совсем удалились, мы также направились обратно. Встретились со своими мы скоро, видимо, услышав взрыв, они сразу двинулись по направлению железнодорожной линии.
Да и взрыв этого видимо действительно сыграл важную роль, ибо противник дальше не мог нигде остановиться, и наступление продолжалось без задержки до ст. Птичь. Но после сильного натиска Красных героев Птичь нами был взят, но ужас, что сделали поляки: мост, что через реку Птичь взорвали, все железнодорожные постройки на станции сожгли. Вот в таком положении мы взяли станцию Птичь.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
