— Слушаюсь, — глухо отозвался тот, и я уж было хотел выйти за дверь, когда та отворилась и на пороге возникли Мила с Линой. Злые, растрёпанные и чуть ли не искрящие, будто их Ольга на тренировке любимыми молниями прожарила!

— Вла... Кир, и ты здесь! Удачно! — воскликнула Мила.

— Замечательно! — присоединилась к ней сестра, но тут же переключила своё внимание на Гдовицкого. — Владимир Александрович, прошу вас, закройте наш полигон для посещений посторонними. Достали!

— О как, — протянул я и, подхватив близняшек под руки, подвёл их к столу безопасника, — ну-ка, рассказывайте.

И они рассказали. Собственно, от жалоб Ольги их повествование отличалось только тем, что сегодня был всего лишь третий случай визита гостей на полигон для отработки стихийных и эфирных техник. Но если предыдущие два раза, дружинники ограничивались молчаливым наблюдением за тренировками сестёр Громовых, то сегодня кто-то из них решил принять участие в этом действе. С предсказуемым итогом, конечно.

— Надеюсь, они живы? — не сводя взгляда с Гдовицкого, спросил я Милу.

— Лиза уже латает, — отмахнулась та.

— Нет, в самом деле, там ничего страшного, Кирилл, — пояснила Лина. — Просто пара-тройка поверхностных ожогов, не больше. Они даже сами до медблока добрались.

— Вот так, Владимир Александрович, — протянул я, — а теперь представьте, что случилось бы с этими... смертниками, попытайся они влезть в мою тренировку? А если бы я в это время вёл занятие?

— Я понял, Кирилл, понял, — скривился Гдовицкой. — Сегодня же оглашу новый распорядок.

Нет, я тоже понимаю нашего безопасника. Одно дело, сидеть и ждать, пока противник сделает ход, и совсем другое дело, самому сделать шаг ему навстречу, поймать на живца, так сказать... Второе, конечно, куда как интереснее, а порой и выгоднее. Вот только и возможность проигрыша в этом случае растёт пропорционально. В общем, к чёрту эти игры, пока у нас не нарисовались лишние трупы. А судя по безбашенности действий любопытных гостей, вероятность такого исхода значительно превышает допустимый предел.

Нет, ну это ж надо было додуматься, лезть на полигон, где тренируются два, сразу два, мать их гридня с чудовищной наследственной склонностью к Пламени?! И-ди-о-ты!

* * *

— Владимир Александрович, — тихо позвала шефа Мария, когда бедовые сёстры покинули кабинет в сопровождении Кирилла.

— Что? — устало отозвался тот.

— А зачем на самом деле, вы задержали доклад? — спросила Вербицкая, и её начальник неожиданно довольно улыбнулся.

— Догадалась, да? Молодец, — похвалил он.

— И всё-таки? — упрямо спросила она.

— Хм... — Гдовицкой с силой провёл пальцами по лицу и словно в момент скинул маску смертельно уставшего человека. — Скажем так, в последнее время Кирилл стал ощутимо отдаляться от дел Гремлинов, а это нехорошо. Как боярин и атаман, он должен быть постоянно в курсе всех дел. Более того, он обязан в них участвовать. Понимаешь? Вот я и решил его немного встряхнуть, пусть даже и окажусь в итоге виноватым... как собственно, и получилось, а?

— М-да, — Мария достала свою любимую пилочку и, покрутив её в руках, тут же убрала обратно в кармашек камуфляжной куртки. — Получилось, конечно...

— Но? — прищурился начальник службы безопасности.

— Вот вы, вроде бы должны знать Кирилла лучше всех нас, а такую глу... Лучше бы вы с ним прямо объяснились, честное слово, — после небольшой паузы проговорила Мария и, заметив заинтересованный, ничуть не рассерженный или недовольный взгляд наставника, поспешила объясниться: — он терпеть не может, когда его пытаются играть втёмную. Однажды даже с Ольгой по этому поводу поссорился. Крупно. Это была единственная их размолвка подобных масштабов с момента знакомства... В общем, помня как это было, и учитывая тот факт, что в отношении вас Кирилл вряд ли испытывает хотя бы на четверть столь же тёплые чувства, какие питает к своей невесте...

— Ну-ну, — подначил замолчавшую подопечную Самурай.

— Не делайте так больше, Владимир Александрович, пожалуйста, — с искренней заботой в голосе произнесла Вербицкая и тихонько договорила: — а то где ж я другого такого наставника найду?

Глава 3. На всякую хитрую гайку... довольно простоты

Утро, тренировка, душ, кофе... и обязательная сигарета к последнему. Что ещё нужно для начала продуктивного рабочего дня?

Нет, серьёзно! Это Гдовицкой может считать, что я устранился от дел Гремлинов, и меня нужно шпынять, чтобы как следует исполнял свои боярские обязанности. Ну не рассказывать же ему, что из всего происходящего на Апецке, по-настоящему важными делами я считаю те, о которых он вообще не в курсе, несмотря на гордое звание начальника службы безопасности?! И дело здесь вовсе не в доверии или недоверии. Просто, о каких-то вещах, вроде некоторых договорённостей с боярином Бестужевым, или о нашей со Стрелковым работе над артефактами-передатчиками, Самураю до поры и знать не нужно, а о каких-то... я вообще не готов рассказывать кому бы то ни было. Например, о своей работе с блюфростами. Смешно? Но я действительно считаю, что работа со зверятами не менее важна, чем руководство Гремлинами или разгорающийся конфликт с Вишневецкими, хотя бы потому, что в отличие от текущих задач и проблем, это работа на будущее. Будущее Скуратовых и моей личной школы. В конце концов, я никогда не забывал наказ, с которым оказался в этом мире, и искренне намерен ему следовать. А ситуация с подвернувшимися мне блюфростами, работает на эту цель, не хуже обучения моих двуногих подопечных!

Толстый, Нахал, Малая и Хитрая... щенки оказались кладезем сюрпризов в области применения интереснейших эфирных техник... приёмов? Чёрт знает, как называть их умения, особенно учитывая, что используют их звери вполне сознательно. Да-да, я сам был в полнейшем шоке, когда понял, что и КАК творят эти меховые комки. Собственно, именно этот весёлый факт и подвиг меня на исследование щенков и их взаимоотношений с Эфиром.

И честное слово, не устаю благодарить Тодта за переданную им технику, позволяющую... нет, не общаться, но понимать животных и даже передавать им собственные эмоции. После переделки того корявого импульсного приёма, что сокольнический ветеринар отжалел мне с барского плеча, стало возможным установить не просто эмоциональную связь со щенками, но и дополнить её передачей и получением мыслеобразов. Пусть коротких и простых до изумления, но понимаемых обеими сторонами без всяких проблем, слава Эфиру. А самое главное, та же техника вкупе с некоторыми диагностическими приёмами позволила мне не только наблюдать за внешним искажением эфирных потоков, сопровождающих применение зверями их умений, но и следить за тем как именно они сами воздействуют на Эфир... А отсюда рукой подать до понимания принципов действия их приёмов и, соответственно, возможности использовать их самому. Что, скажем прямо, перспективно не только в применении к исследованию способностей эфирно активных блюфростов. Хех.

Дьявол! Да одно получение столь мощного инструмента, как тот диагностический массив, что вышел в результате скрещивания переработанного мною ветеринарного приёма с методами целительской диагностики, переданными Елизаветой, уже стоило того, чтобы возиться с притащенными мною из парка зверятами. Но ведь этим дело не ограничится. Полученные мною первые результаты начатого исследования, интересны не только с точки зрения возможности изучения чужих эфирных техник. Они позволяют замахнуться на много большее и важное, чем обычное воровство чужих приёмов... куда большее. Например, решение отчего-то дружно замалчиваемой всеми специалистами проблемы неодарённых в этом богатом на силу Эфира мире или возможность если не решения, то хотя бы обхода проблемы потолка у стихийников. И вот за это большее и особенно хотя бы, чую, можно не только самому головы лишиться, но и учениц-учеников под топор подвести... вместе с Бестужевыми, Громовыми и Вербицкими в полном составе. О Гремлинах и их окружении и говорить нечего. Вырежут заодно и пеплом владений присыплют, чтоб не дай бог, даже намёка на эти исследования в мире не осталось. Родители Кирилла Громова тому яркий пример. А ведь они на столь масштабные проекты и не замахивались, одним выведением потомственных грандов ограничились. Потому и молчу о проводимых исследованиях, не рассказываю о них даже Ольге, не то что Гдовицкому.

— Кирилл, мы уже на полигоне. Ты идёшь? — голос Лёни Бестужева, раздавшийся у меня в гарнитуре, был полон радостного предвкушения. Ну-ну... пусть радуется, пока может!

— Иду, — отозвался я. — Сообщи девчонкам, пусть начинают с малого круга. И сам к ним присоединяйся. Да, Леонид... если Ольга или Громовы будут поправлять, прислушайся и не перечь. Задача ясна?

— Так точно, мон женераль! — весело откликнулся младший Бестужев, и тут же, забыв отключить гарнитуру, принялся транслировать моё распоряжение ученицам. Вот и замечательно. Пока доберусь до полигона, они как раз разминку закончат.

Собственно, так оно и вышло. В тот момент, когда я пересёк границу хорошо утоптанной, можно сказать, выкатанной нашими стихийниками Тверди тренировочной площадки, ученицы как раз заканчивали так называемый малый круг — разминочный комплекс, разработанный ещё моими предшественниками, для приведения эфирников в максимально открытое миру состояние. Эдакая смесь медитации и физической разминки.

— Сели, — приказал я, и сам плюхнулся наземь там где стоял. Привычные к такому действу, девушки моментально последовали моему примеру, а вот Лёня, ещё не слишком освоившийся на новом месте, чуть притормозил, оглядываясь, словно в поиске подходящего предмета мебели. Но почти тут же спохватился и уселся на утоптанную площадку. Окинув взглядом уже прикрывших глаза учениц, и чувствуя как они тянутся ко мне, как ведущему, я мягко подхватил их внимание и, глянув на Бестужева, кивнул: — Расслабься, Лёнь. Закрой глаза и, как почувствуешь мой поток, обопрись на него.

— Понял, — Леонид послушно закрыл глаза и мерно задышал на счёт. Да, пока без этих костылей ему не обойтись, но парень прогрессирует семимильными шагами. Всего десятое занятие, а он уже вполне чётко реагирует на изменения Эфира вокруг, и даже старается поддерживать ученическую связь со своей стороны. Хороший сенсор получится.

Я потянул на себя внимание учеников, перехватывая потоки Эфира, чуть придержал дрожащую неуверенную нить связи Бестужева, слепо тычущуюся куда-то в мою сторону, и, осторожно подхватив её, присоединил к потокам внимания учениц.

— Итак, задание первое, — объявил я, убедившись, что сплетённая нашей волей эфирная конструкция достаточно окрепла и не норовит распасться от малейшего всплеска неуверенности кого-то из участников. — Поиск лишнего в радиусе пятидесяти метров от центра нашей группы. Леонид, слушай связь, подстраивайся под действия сестры. И не волнуйся, я поддержу, чтобы ты не запутался. Понял меня?

— Угу, — насупившийся Лёнька, закрыв глаза, резко кивнул, нить его внимания попыталась дрогнуть... но, он её удержал! Молодец... но об этом я ему пока не скажу.

— Начали.

Следя за тем, как раскрывается внимание работающей в поиске группы, я время от времени страховал новичка, но в основную работу не вмешивался. Вот уже полгода, как девчонки вышли на тот уровень, когда от ведущего требуется лишь присмотр, а не направление и фокусировка их действий. Радуют, радуют меня ученицы!

Первый результат ожидаемо получили уже через несколько минут работы. Удивительно, но заметил неправильность неопытный и от того предельно внимательный Леонид.

— Северо-северо-восток, восемнадцать метров, ниже ноль пять, — протараторил он. Девочки продолжили сканирование, а я направил своё внимание в указанную точку. Заодно и перенапряжённого Бестужева поддержал. Фиксатор и впрямь обнаружился в обозначенной им точке, на полуметровой глубине. И, судя по характерному фону Эфира и гладкости закупоренного каменной пробкой канала, на дне которого и обнаружился подарочек, без помощи спеца по Тверди здесь дело не обошлось. А таковых у нас... ровным счётом семь человек, если брать только гостей базы. И из них, четверо из подозрительных туляков, если верить собранной Самураем информации. Интересненько.

— Молодец, Лёня, — похвалил я ученика и обратился к продолжающим сосредоточенно работать в совместном поиске, ученицам: — А вам, дорогие мои — урок. Под землю тоже заглядывать надо.

К концу работы, все мы изрядно устали, зато полигон от чужих глаз-ушей избавили наверняка. В общем сложности отыскали два десятка устройств, среди которых попадались не только классические фиксаторы, но и куда более специальные приборчики, явно не кустарного производства.

Сказать, что меня это расстроило, не могу. Представлял уже примерно, с чем придётся столкнуться, а потому был готов к такому повороту дела. Но это не помешало мне по окончании занятия с учениками, созвать совещание, на которое я с превеликим удовольствием пригласил воевод сборного отряда детей боярских, гостевавшего на базе. Но перед этим, отправил учеников приводить себя в порядок, и сам не поленился добраться до душа. А вот обед пришлось немного отложить, чему не были рады ни мои ученики, ни повар Гремлинов.

Впрочем, у девчонок повод для грусти был особым. Я отправил их на продолжение тренировки, в индивидуальном порядке, так сказать. Иными словами, им пришлось заняться поисками неучтённых фиксаторов на территории базы, причём каждая должна была действовать самостоятельно, но под присмотром моих дружинников... одетых в СЭМы, разумеется. Леонид было порадовался, что его миновала чаша сия, но у правильного командира для каждого духа найдётся по лопате. Так что и ему, в ожидании общего обеденного сбора задач нарезали... проверить домашнюю работу у наших мелких. Инга с Анной с удовольствием взяли в оборот рослого красавчика... впрочем, полагаю, для них он пока был интересен лишь в качестве полномасштабной куклы. Ну, я надеюсь. А то ведь Маша может и не понять такой экспроприации своего суженого. Хах!

Пока командиры боярских дружин добирались до кабинета майора отряда Гремлины, я успел ввести Рогова в курс дела, заодно тот заслушал доклад Гдовицкого. В общем, гостей мы встречали во всеоружии. Георгий устроился во главе длинного стола, как и положено главе, справа от него устроился Владимир Александрович, ну а я откочевал в гостевой уголок и, с комфортом устроившись в мягком кресле, прикрылся лёгким отводом глаз.

Сказать, что ужесточение пропускного режима, командиры боярских дружин приняли со скрипом... было бы знатным преуменьшением. Нет, никаких воплей и ругани не было, но непониманием в помещении зафонило сильно. Да и высказать своё фи, в отношении проявленного к ним недоверия, пусть и вежливо, гости не преминули. Впрочем, начавшиеся было выступления самых велеречивых из них под тихий поддерживающих их ропот командиров дружин, Рогов оборвал одним единственным жестом. По столу глухо застучали собранные нами фиксаторы, и пытавшийся что-то намекать на недовольство боярских родов, говорливый дружинник непонимающе умолк. На секунду, но этого хватило, чтобы Георгий перехватил инициативу.