Эпоха холода

— И какие теперь планы?

— Скрытно разведать, что там и как. Ну и чисто научные исследования. Сбор информации о катастрофе и ее последствиях с целью разработки превентивных мер на случай аналогичных катаклизмов в нашем мире. Много людей для этого, сам понимаешь, не нужно. Как и денег тоже.

— А что с СССР?

— Да ничего, — отмахнулся Карякин. — Никаких официальных контактов, исключить обнаружение со стороны советских спецслужб. Или ты хочешь, чтобы наши нувориши на контакт с советским генсеком вышли? Так и так, дескать, мы тут у себя СССР разворовали и растащили, давайте дружить? Догадываешься, куда их пошлет товарищ Антон Викторович Нестеров?

— Это тамошний генсек?

— Ага, — подтвердил Юрий. — Кстати, надо бы выяснить дату рождения. Наши спецы уж больно хотят выяснить, есть ли и у нас такой человек... Но в радиопередачах, увы, про это ничего не было. Возможно, помогли бы фотографии, но расшифровать сигналы с их телестанций пока не получается. Кодировка совершенно другая, у нас нет даже близких аналогов. Так что техника у них совершенно иным путем развивалась... Вот хотя бы...

С этими словами, найдя какую-то запись, Карякин щелкнул кнопку на компьютере — и в кабинете подполковника ФСБ России раздался показавшийся совершенно неуместным здесь и сейчас выпуск новостей из чужого мира.

— Сегодня, 20 июля в городе Пензе начал свою работу новый гигант советской промышленности — пензенский радиозавод, который станет передовым предприятием микроэлектронной промышленности. Будучи оснащенным самым совершенным на сегодняшний день оборудованием, пензенский радиозавод будет выпускать микросхемы по технологическому процессу 67 нанометров, что позволит создавать более мощные и малогабаритные электронные устройства. На открытии завода присутствовали генеральный секретарь ЦК КПСС товарищ Антон Викторович Нестеров и министр электронной промышленности СССР товарищ Федор Константинович Петровский.

Щелкнув кнопку, Карякин остановил воспроизведение.

— И таких выпусков новостей мы записали полно. Открытия заводов, сводки с полей, урожаи в теплицах, надои в каком-то там колхозе-миллионере, запуски спутников...

— Спутники? Значит, нас могут и обнаружить?

— Наверняка могут, — согласился Карякин. — Если знать, где искать.

— Но вообще какое-то у них все устаревшее... Техпроцесс 67 нанометров... Я ж, сам знаешь, последние годы компами торговал — так что в этой области неплохо освоился. Так у нас уж восемнадцать лет назад на 65 нанометров вышли.

— Не у нас, — поправил подполковник. — А на Западе. А у нас до сих пор 90 нанометров толком не освоят в серии. Так что не нам уж считать их отсталыми...

Буквально через два дня в лагерь доставили несколько дронов — небольших гражданских аппаратов, которые можно было протащить через все лестницы и переправить на другую сторону — для разведки местности, а с ними вместе прибыли и операторы. А так хоть в радиусе десятка километров местность разведать можно. Однако снимки с дронов дали мало полезной информации. Ближайшие окрестности оказались совершенно безлюдны, ближайшие деревни и поселки давно и начисто заброшены. Лишь в сторону Миасса, на самой грани видимости угадывались жилые места. Но подробности с такого расстояния было не рассмотреть...

Впрочем, все это время Владимир занимался совершенно иным делом — Карякин озадачил его прослушкой и анализом записанных по ту сторону радиопередач. Прежде всего, от советского информбюро — хотя иногда попадались и другие записи. Проскакивало даже что-то на иностранных языках... Прослушивая все эти записи, Владимир выписывал в отдельную папку полученную информацию — точнее, ту ее часть, что была интересна руководителям проекта. Вся информация делилась при этом на несколько категорий: исторические факты, политическая ситуация, экономическая ситуация, технологический уровень параллельного мира... Все это впоследствии будут анализировать совсем уж иные специалисты в высоких кабинетах.

В результате из-за изменившихся планов первый выход 'в поле' состоялся лишь ближе к концу августа, когда по ту сторону камня уже начинало заметно холодать. Лето там было явно короче, чем в родном мире Владимира...

— Ваша задача, — открыв на компьютере карту, начал Карякин, когда Владимир с назначенным ему от 'контор напарником явились для получения задания, — разведать вот эту пару деревень неподалеку... По данным разведки с воздуха, люди их давно покинули и больше не появляются. Но вам надо будет это проверить. Если все чисто, то второй задачей будет постараться найти любые источники информации, которые пролили бы свет на происходившее по ту сторону камня за последние полсотни лет. К сожалению, информации из радиоперехватов слишком мало — и она слишком отрывистая, не больно-то в Союзе том любят прошлое в подробностях вспоминать... Так что выстроить на ее основе целостную картину не получается. А для нас это сейчас — первоочередная задача...

* * *

Искать работу Владимир начал через день после приезда. Как раз понедельник, начало рабочей недели — так почему бы не объехать заводы? Поскольку же предстояло объехать, возможно, сразу много предприятий, то ехать он решил на собственной машине.

Легковых автомашин в СССР было, собственно говоря, очень немного моделей. Если не считать совсем уж старых, выпускавшихся еще до Катастрофы, то все они делились на две категории — дорожные и повышенной проходимости. Во вторую из них входило три модели — 'Москвич-2150', ГАЗ-69 различных модификаций (причем, первая и ныне выпускавшаяся четвертая модификации одинаковыми имели разве что кузова) и ГАЗ-74, выпускавшаяся мелкой серией 'Волга' ГАЗ-24 с полным приводом. Первая же категория состояла и вовсе из двух моделей 'Москвича-412' в различных модификациях (включая ижевский 'Комби') и 'Волги' ГАЗ-24.

'Волгу' в личном пользовании, впрочем, Владимир всегда считал лишней роскошью. Его же автомобилем был тот самый 'Москвич-412' — правда, в одной из последних модификаций. Другая система охлаждения, коробка передач без кулисы, измененная подвеска, прямоугольные передние фары, рулевая рейка, новые сиденья, другая панель приборов и еще, наверное, целый ряд изменений, о которых Владимир и не задумывался. Как ни крути, уже пятая модификация — сейчас же заводы выпускали уже шестую... Прежними оставались кузов, двигатель и практически вся трансмиссия и подвеска — главные элементы автомобиля, освоение которых в производстве было самым затратным делом.

Притащив из дома и поставив на место заряженный аккумулятор, Владимир в несколько нажатий рычажка на бензонасосе подкачал бензина в карбюратор, после чего захлопнул капот и залез на водительское сиденье, повернул ключ и без труда завел двигатель. Машина у него всегда была в идеальном состоянии...

Первым делом его дорога лежала на расположенный неподалеку саратовский авиационный завод. Один из гигантов советской авиационной промышленности, выпускавший когда-то военные самолеты и зенитные ракеты, в годы Долгой Зимы он полностью прекратил выпуск самолетов, переориентировавшись на производство быстровозводимых модульных теплиц и оборудования для тепличных комплексов и гидропонных ферм и вернулся к производству самолетов, теперь только гражданского назначения, лишь в 1980 году, когда климат более-менее пришел в норму, атмосфера очистилась от вулканического пепла, а погодные катаклизмы достаточно поутихли. Ну и метеорологи, само собой, научились достаточно точно прогнозировать изменения погоды в новых условиях.

Впрочем, даже сейчас самолеты производились не такими уж большими количествами. Да и куда летать-то? В братские Чехословакию или ГДР с Албанией? Так не так многим туда надо. В Иранскую ССР? Или в Сибирь? А зачем? Вахтовики разве что кое-куда летают — да сибиряки прилетают отдыхать на южные моря. На близкое же расстояние люди предпочитали добираться поездами, привычно не доверяя авиации. Мало кому хочется вместо пункта назначения прилететь куда-нибудь на запасной аэродром...ало кому хочется вместо пункта назначения прилететь куда-нибудь на запасной аэродром... Так что многие авиазаводы были перепрофилированы под другую продукцию. В особенности те, что производили до Катастрофы военную технику. Поскольку после Долгой зимы СССР оказался единственной страной, способной производить самолеты, то устареть они больше не могли. Так что производство их восстанавливать не стали — лишь ремонтировали и модернизировали (прежде всего, в плане электронного оборудования) те, что уже были. Вернуться к этому вопросу пришлось лишь недавно, в начале 'нулевых' — когда стало понятно, что стоящие до сих пор на вооружении Миги-21 и Су-7 с Су-15, несмотря на все капитальные ремонты и модернизации, давно исчерпали свой ресурс и требуют срочной замены. Возобновлять производство старых машин тогда посчитали нецелесообразным — вместо этого было поручено начать производство самолетов нового поколения, которые на момент Катастрофы лишь планировалось запускать в серию... И пока проекты дорабатывали под современные технологию и элементную базу — на заводах срочно готовились к возобновлению производства самолетов. Расконсервировали и ремонтировали простаивавшие не одно десятилетие производственные линии, закупали новые станки на замену задействованным в других производствах, ремонтировали и создавали заново технологическую оснастку. Впрочем, планы на производство были не такие уж и большие — в нынешних условиях даже тысячу современных боевых самолетов можно было считать откровенно избыточным количеством... Хватит и половины от этого количества. Вот только Саратовского авиазавода это опять же не коснулось.

Зайдя на проходную завода, Владимир спросил у вахтера о расположении отдела кадров — и уже пару минут спустя зашел в заставленный длинным рядом шкафов и стеллажей большой кабинет. Блеклые обои на стенах, цветочки на окнах, лампы дневного света под потолком и несколько заваленных грудами папок рабочих столов, на паре из которых стоят персональные ЭВМ образца начала прошлого десятилетия — типичный 'конторский' облик. Ничего примечательного.

— Здравствуйте, вы ко мне, товарищ? — подняв голову от каких-то бумаг на столе, обратилась к Владимиру единственная присутствовавшая на рабочем месте сотрудница отдела кадров — молоденькая и на удивление симпатичная русоволосая девушка.

Привыкнув, что обычно в таких местах натыкаешься на пару-тройку недовольных жизнью старых грымз, которые, зачастую не стесняясь даже присутствия посторонних, перетирают косточку каким-нибудь знакомым или с важным видом обсуждают какие-то одним только им понятные женские дела, в первый миг Владимир даже растерялся, но потом, поняв, что откровенно пялится на кадровичку, смутился и отвел взгляд. Еще подумает что-нибудь не то...

— Ну да, наверное. Я на счет работы узнать хотел...

— Кем устроиться хотите?

— Ну смотря что предложить можете, — пожал плечами Владимир, передавая документы и усаживаясь напротив кадровички.

Быстро просмотрев диплом и пролистав трудовую книжку, девушка затем достала из ящика пару скрепленных меж собой листов со списком вакансий и быстро пробежала его глазами.

— Инженер-электроник, значит, — задумчиво произнесла она. — А почему на Севере работали?

— А зачем люди на Север едут? — пожал плечами Владимир. — На заработки, конечно.

— Не понимаю я вас, — задумчиво произнесла девушка. — Вот честно... Ехать в этот ледяной ад работать, где зима по девять месяцев в году, где полярные медведи на улицы забредают...

— Но ведь кому-то ж и там работать надо. Мы-то хоть наездом там, а многие всю жизнь живут.

— Не знаю, — покачала головой девушка. — Разве можно жить там? Я бы, наверное, эвакуировала б давно и Север, и Сибирь. Зачем жить там, где зимой стоят семидесятиградусные морозы и по несколько дней подряд бушует пурга? У нас ведь большая страна! Всем места хватит.

Места-то, может быть, и хватит. Только как прожить без угля и железа, без меди и никеля, без газа и алмазов? Без всего того, что дает земля Севера и Сибири? Да, не будь этого — многие города Сибири давно бы эвакуировали, спасала их лишь близость к важным месторождениям полезных ископаемых. Из-за этого жизнь там продолжалась даже в самые тяжелые годы Долгой зимы. Несмотря ни на что... Ну а производить все на месте и везти готовую продукцию зачастую проще и выгоднее, чем гонять за тысячи километров вагоны с углем, рудой, бочки нефти... Тем более, что, как ни крути, но инфраструктуру поддерживать все равно придется. Тысячи километров железных дорог, ЛЭП единой энергосистемы, коммуникации в шахтерских городах и поселках... Да и не хотели многие уезжать. Все же та земля, даже и холодная и суровая, — их родина... Но объяснять этого девушке он не стал...

— Ладно, отвлеклась я, — мгновенно посерьезнев, продолжила она. — Со станками с ЧПУ дело имели?

— Да, на первой работе.

— Тогда могу предложить работу по вашей же специальности, — продолжила она, повернув к Владимиру вытащенный из лежавшей на столе папки лист.

'Карточка вакансии'... Требования к образованию, опыту работы, испытательный срок, должностные обязанности, условия труда. Ремонт и наладка станков с ЧПУ, значит. И, наконец, в самом конце, сумма оклада. 2725 советских рублей — весьма неплохо, раза в 1,5 выше средней зарплаты рабочих. Хоть и не идет ни в какое сравнение с 'северными' расценками...

— Согласен, — после недолгого раздумья ответил Владимир.

— Хорошо, — улыбнулась кадровичка. — Тогда я сейчас запишу ваши данные — и через день-другой ждите звонка.

— Спасибо!

Настроившись на длительный поиск подходящей работы, Владимир даже удивился тому, насколько быстро все получилось. Все ж одно дело — устроиться куда-нибудь рабочим. Это-то как раз всегда запросто... Другое — найти подходящую работу на инженерных должностях, да еще и недалеко от дома.

— А что вы, кстати, при входе уставились на меня как... — когда Владимир уже подходил к двери, окликнула его кадровичка.

— ...как баран на новые ворота? — закончил он фразу.

— Ну да, — смутившись такому сравнению, кивнула девушку.

— Разрыв шаблона, — улыбнулся Владимир, — Привык, знаешь, что заходишь, а там... тетки такие важные сидят, — постарался он изобразить выражение лица привычных ему по прошлым работам 'кадровичек', чем вызвал звонкий смех девушки.

— Понятно, — отсмеявшись, ответила она, — Не вы первый такой...

Выйдя за проходную, Владимир дошел до машины и, заведя двигатель, двинулся в обратный путь... Только по пути почему-то все вспоминалась симпатичная девушка-кадровичка. Дурак, блин! Девушка-то хорошая — на первый взгляд, во всяком случае. Вот только ей-то от силы двадцать пять лет, а то и того нет, а тебе через пару лет сорок уж стукнет...

Заехав по дороге в магазин, Владимир обналичил 'коровьи' карточки — на молоко и говядину, попутно закупился хлебом и макаронами и поехал домой. Хорошо все же ходить за покупками в рабочее время — никаких тебе очередей! В магазине он оказался вообще единственным покупателем. Пройдясь вдоль рядов и набрав все, что нужно, он подошел к кассе, где выложил все покупки на прилавок и выложил карточки. Проверив по ЭВМ номера, кассирша поставила штамп о покупке молока — после чего открыла стоявший за спиной холодильник, достав оттуда бутылку молока.