Конечно, маг может простейшим заклятьем трансформировать воздух в воду, а потом, прочитав нужное заклинание, превратить ее в любой, из тридцати двух наименований, напиток. Раньше всего появилось, конечно, заклинание превращающее воду в вино. Многие Небезумные, да и Безумные тоже, развлекались этим в стародавние времена, правда Небезумные боги заготовляли полтонны вина на какую-нибудь вечеринку, а безумные превращали в вино целые озера и реки, чтобы ближайшая к источнику халявного алкоголя городок или деревня вымерла от белой горячки. Люди научившись творить волшбу тут же переняли божественный фокус, но после нескольких веков жутчайшего похмелья придумали заклинания превращающие воду в пиво, или там соки, все таки печень, даже магическую, надо беречь.

Так вот фляга с бесконечным чаем предназначалась специально для магов-зельеваров трезвенников. Искандер не пил спиртное для согрева и веселья, для согрева достаточно было чашки горячего кофейного молока, а для веселья Искандеру хватало того что он серьезно занимаясь алхимией в течении пятнадцати лет и до сих пор не распался на составные части. Фляга делалась для магов-лентяев или учеников. Достаточно было выдать чуток сырой маны на рунический рисунок на поверхности фляги, чтобы на выходе, внутри фляги, вышел прекрасный душистый охлажденный мятный медовый чай с яблоками. Регулируя подачу сырой маны на различные участки чайной руны можно было варьировать содержание яблок, варенья, меда и мяты. Крайне полезное свойство эта регулировка, чай с прибамбасами хорош, но после сотого глотка хочется вырвать себе язык и изничтожить собственную носоглотку со всеми запахочувствительными и вкусовыми сосочками. А двухсотый глоток ведет за собой полнейшее безумие. Человек начинает глупо хихикать и пускать слюни при любом звуке начинающемся на "Ч", "М" и "Я".

В еще один консервационный мешочек Искандер положил целого запеченного с морковью и рисом гуся в сметане. Искандер предпочитал печеную курицу, но поговаривали, что в далеком Меарке их очередной правитель, злобный колдун Шубба-Шуб, в Меарке испокон веков правили самые злобные колдуны, избранный на должность дермокриктическими выборами, что эта за жуть Искандер не знал, но подозревал худшее, придумал хитрейший план по устранению конкурентов. Меарк жил за счет торговли курятиной, и потому наслал на всех кур других стран чудовищный куриный мор. Сильнейшие и авторитетнейшие маги Харассеи уверяли народ, что никакой мор, каким бы он ни был чудовищным и куриным не преодолеет "Железный Занавес", особое охранное заклинание поистине планетарных масштабов, оберегающее целое государство от болезней и проклятий извне. Но злобный меаркский колдун добился своего, народ больше верил в плохое, чем в хорошее. И потому Искандер, даже сам будучи магом, боялся этого мора. Хотя при желании мог бы сварить зелье исцеляющее от него за день или два. И потому в мешок отправился гусь, а не курица.

Естественно купленный, зельевар мог сварить зелье, превращающее человека в жабу или оживляющее только что умершего. Но сварить суп, съедобный, вкусный и безопасный, это было выше его человеческих возможностей. Покончив с припасами, Искандер отправился в свой рабочий кабинет.

Рабочий кабинет мага второе по значимости помещение в доме мага. Первое по значимости это то помещение в котором маг занимается своим делом, работает по специальности на которую учился в течении восемнадцати лет, к которой лежит его душа и талант. Для зельевара это лаборатория, для некроманта— прозекторская, для боевого — тренировочный зал, для артефактора и механиста— кузница и мастерская, и так далее. В кабинете Искандер вытащил из мерцающего шкафа, не преминувшего тут же появиться в середине комнаты по желанию хозяина, книгу и жезл. Закачкой он займется позже.

Жезл как всегда вмещал в себя пятнадцать заклятий и заклинаний. Таким уж его выковали. У других магов, ну хотя бы у боевых, жезлы больше похожи на булавы или боевые шесты, вмещают огромное количество заклятий и заклинаний, и самое главное, растут в силе вместе с самими магами. Искандер не был так силен в артефакторике, чтобы взять да и выковать такой жезл. Ему и его собственный дался очень тяжело. Если бы не дядя Харум, он в жизни бы не справился. А так просто обгорел, покрылся сажей и чуть не умер от потери крови.

Жезл приятно холодил и оттягивал руку, как никак прут толщиной с палец и длиной сантиметров в сорок выкован был из чистого золота, и весил не так уж и мало. Некоторые маги проводят над своими жезлами и рабочими инструментами "обряд облегчения веса", но это довольно сильно сказывается на мощности выдаваемой жезлом магии, да и дядя Харум сказал, что этим обычно промышляют всякие легкомысленные маги-женщины и, еще того хуже, маги-пользователи.

Прочность ему придавала магия. При желании и достаточной силе им даже можно было расколоть "зубодробильный орех", по крепости не уступающий алмазу, а по прочности— стальной болванке, плод железного каштана Шмидина, диковинного дерева выращенного очень талантливым, но слегка зацикленным на железе друидом.

Искандер положил жезл на универсальный алтарь подзарядки, запалил палочки из ароматических травок, желудка курицы, высушенных лягушек, капли собственной крови, бумаги с невыговариваемой молитвой(потому ее и записывают), все аккуратно установленное в чашечки с песком и именами Небезумных богов, которым и посвящается подношение, дабы наполнили они сей могучий жезл силой и мощью, а проще— просто маной. Конечно, жезл мог бы и сам подзарядиться, но кристаллы Магимоли, самого нелепого насекомого во всех мирах, изрядно истощились. Искандер вот уже целый месяц ходил в тренировочный зал, на курсы боевой магии для начинающих. Кристаллы подзаряжались сами, и где-нибудь в лесу, или стихийного выброса сырой маны, они наверное смогли бы восстановить прежний запас за день, но в городе, населенном практически одними магами, сделать это было практически невозможно. Ману высасывали подчистую.

Конечно, храмы выдавали довольно таки много, но для всех нуждающихся все равно не хватало. Да и тариф в последнее время сильно повысился. Раньше было достаточно кивнуть в сторону храма и воскурить ароматную огуречную палочку, или бросить монетку на алтарь, чтобы пользоваться увеличенной персональной дозой маны целую неделю, а теперь обязательно посягни на верность одному из Небезумных богов, поклоняйся ему, ежедневно молись да соблюдай посты, просто кошмар какие цены. Бачуйсин, верховный огненный жрец и Голос всех Небезумных Богов совсем обнаглел от своей власти. Скоро-скоро недовольство магов дозреет и прорвется, тогда не поздоровится не только одному Бачуйсину, но возможно и некоторым особо жадным Небезумным богам. Безумным, впрочем, тоже достанется, их поколотят просто по привычке. Союз Магов и Героев покорял целые враждебные миры, что там какие-то боги.

Жезл Искандера, положенный на алтарь начал слабо светиться. Маг слегка скосил глаза по особому и увидел тонкую, но четкую струйку сырой маны втекающей в жезл. Надеясь, что к завтрашнему утру заполниться, Искандер решил себя выполнившим домашние обязанности. Сунув книгу с заклятьями под мышку, он отправился разогревать остывший чай. И попытаться найти в холодильном шкафу еще что-нибудь вкусное к приходу Шатаны.

Шатана не замедлила явиться. Что ее выгодно отличало от других девушек, так это то, что она всегда приходила раньше назначенного срока. К тому же она обожала чай с вареньем и сладкими мятными сдобными булочками. Так что когда Искандер вошел в кухню, там за столом уже сидела Шатана, уверенно жующая булочки и огромного бутерброда, запивая все это ромашковым чаем.

Бутерброды это такие вкуснейшие жареные мясные черви, рецепт их приготовления просто ужасен, но вкус... Стоит попробовать разок и вы уже начинаете присматриваться к каждому червяку, гусенице и личинке с немалым гастрономическим интересом.

Шатана без всяческих помех прошла в дом. Охранные чары дверей спокойно пропустили ее в дом, слово-ключ она знала, очень часто гостила у Искандера во время ученичества и студенчества, и не была обременена такими вещами как этикет и вампирская вежливость.

— Слушай, Искандерито, у тебя масло кончилось, так что я чуток воссоздала, правда оно северянское, бят.

— Мм... вкусное,— Искандер быстро схватил и отправил в рот одного бутерброда, густо намазанного слегка зеленоватым маслом,— Шатанито, дашь копию.

— Так и знала, что тебе понравится, держи,— Шатана провела рукой и в воздухе засветилась мягким зеленоватым светом сложное плетение заклятье трансформации, превращающее некоторое количество воды, или воздуха в соответствующий кусок северянского масла.

Искандер потянулся за копией, но пригляделся к плетенке, и его рука остановилась на полпути.

— Шатанито, на севере есть коровы там, или олени?— Искандер кое-что заметил в плетении, что-то очень знакомое и тесно связанное с его специальностью и учебой.

— Заметил, да?,— Шатана улыбнулась зловещим образом,— ничего, слушай, Искандерито, ты же привык есть жареных червей, что ты имеешь против выделения их ближайших сородичей.

— Я ем бараньи котлеты, но не ем их какашки,— лишь выучка зельевара, способного не моргнув глазом слопать или выпить что-то, от чего самого гнусного падальщика вывернет желудком наружу, и спокойно ждать результата, не дала Искандеру опозориться,— только не говори что это северянское масло.

— Конечно же не северянское, бят, ты только что слопал отличного бутерброда намазанного сальным выделением южного...

— Червячного удава..., я помню этот прикол. А ты сама что ешь, неужели то же самое?

— Ну выражение твоего лица стоило того, да и намазала я чуть-чуть... Ты что это улыбаешься? Бят.

— Ага, бят.

— Сам то сколько съел, а улыбается,— Шатаны погрустнела и обиделась.

Ее не тошнило по причине того что она когда то, во времена ученичества, уже пробовала этого "северянского масла", причем в количестве намного большем, чем то что съел Искандер.

— Ладно Шатана, не обижайся, к тому же у меня есть отличное средство, как раз от сального выделения этого клятового удава. Никаких огромных бородавок и синих пятен. Рецепт еще во время студенчества написал, будешь?— Искандер пошарил в кухонном шкафу и достал оттуда коробочку с аккуратно упакованными пилюлями.

— Да ладно, не надо, у меня есть чем лечиться,— Шатана напряглась и смешно надула щеки.

Внутри ее что-то громко забурлило, лицо покрылось разноцветными пятнами, которые тут же исчезли, и бурление прекратилось.

— Вот и все, я так любую заразу могу к кляту переварить, бят,— похвасталась Шатана и, подмигнув зельевару, схватила с блюда мятную булочку.

Искандер съел пилюлю, положил коробочку на место, прислушался к внутренним ощущениям, и подошел к плите, подогреть чуток остывший чайник.

— Слушай, Искандерито, насчет нашего похода, что-нибудь выяснил?— Шатана провела рукой над какашками червячного удава, замаскированными под северянское масло, беззвучно уничтожая их.

Копии в отличии от оригиналов очень просто уничтожить, достаточно нарушить целостность трансформационного плетения и "пуфф..." обратно выделяется почти вся потраченная на плетение мана.

— Вроде нас отправляют расправиться с каким-то магом, вроде бы темным, хотя не берусь судить. Но посмотреть по документам, отличнейший человек. Помогает крестьянам безвозмездно. Лечит, исцеляет, даже оживляет. Увеличивает им надои и урожаи. Защищает от разных чудовищ. По сравнению с ним, мы с тобой— злобные жадные темные колдуны.

— Заполняет закрома родины... бят. Неужели он не заплатил налоги в Гильдию,— Шатана творила в блюде настоящее северянское масло.

Искандер краем особым образом скошенного глаза подсмотрел плетение. Теперь там уже отсутствовали знаки "хааримахас", обозначающие в зельеварении выделение южного червячного удава. Значит, есть можно.

— Вряд ли, обычно маги живущие и покровительствующие мелким деревенькам не состоят в Гильдии,— Искандер поставил горячий чайник на стол и достал из шкафа чашку.

— Ну прям твой дядя Харум, только добрый и заботливый, бят.

— Да уж,— дядя Искандера, обладающий жутко крутым нравом, жил и работал в Просбурге, и вмешивался в жизнь городка очень редко, и то только чтобы от него наконец отстали.

— Тогда зачем нас отправляют,— Шатана стала творить к маслу какое-то закусочное заклятье.

Это был ее конек. Легкая, вкусная закуска к чаю и пиву. Шатана в свое время сэкономила этим многим сокурсникам многие и многие медяшки. Которые тогда казались большими деньгами для вечно голодных студентов.

— Шатанито, хватит творить закуску, сейчас я разогрею жаркое. Все равно заклятыми закусками не наешься.

— Это не те закуски, что я раньше творила, они на самом деле насыщают. За пять лет на Севере от нечего делать и не такому научишься.

— Ну ладно, но жаркое все равно разогрею, а то пропадет,— Искандер поставил на плиту горшок с тушеными вместе с мясом олекминсами (этакий элитный картофель), луком и чесноком,— А насчет миссии не уверен, совсем неуверен.

— В чем не уверен, Искандерито?— Шатана как раз закончила творить закуску, на скромном кухонном столе к бутербродам и булочкам присоединились тарелки из иллюзорной бронзы наполненные пирожными, компотами, строганиной и нарезанной замороженной печенью табба, специального пищевого оленя.

— В том, что цель нашего похода этот добрый заботливый маг. Я думаю,— Искандер проворно выхватил из тарелки кусочек печени и кинул в рот,— Мм... я думаю что нас во время похода будут к чему-то склонять, а кому легко убедить в чем-либо молодого мага как не старому боевику во время битвы со злобным некромантом. Ты ведь как никак дочь головы крупного северного поселения и правнучка сильного шамана, если не бывшего короля шаманов.

— Ага, а ты племянник Харума Грозного, который в свое время поколотил Роколина, бят. Думаешь эта хитрая месть?

— Роколину мстить мне не с руки. Если дядя Харум узнает, то архимагу несдобровать. Тут что-то другое, какая-то хитрая интрига,— Искандер снял с плиты горшок с закипевшим жарким и поставил на стол,— Но почему именно нас? Полно совсем незанятых более опытных магов. И награда чересчур щедрая. Да за такой приз даже архимаг не погнушался бы сходить в деревню.

— Слушай, Искандерито, оставь это. Клят с ним, по ходу разберемся. Лучше попробуй компотику, да и строганинки. Я ее теперь с тонким слоем сальца творю. Вкуснотища, бят.

Искандер с Шатаной съели все, что было на столе, кроме бронзовых блюд, которые как только были опустошены— тут же исчезали. Конечно, им в этом помогли, очень скоро наверх поднялся Бетхад и поздоровавшись с гостьей, тут же стал поглощать печень в неимоверных количествах. Хар— не любил плетеную магическую еду, она казалась ему водянистой, а иногда просто исчезала во рту, так и не проглоченная. Зубы кошачьего демона способные рвать нити заклятий и заклинаний, обходились с нитями пищевого волшебства сходным образом. Но плетеная Шатаной печень не рвалась у него в зубах. Может потому что Хар— широко разевал пасть и глотал куски печени целиком. Кроме Бетхада к обедающим присоединился мелкий зверек, которого Шатана извлекла из сумочки. Эта явно был грызун, вроде беллки, огромного хвостатого грызуна весом под сто с лишним килограмм, только очень маленький и хвост совсем не пушистый. Совсем похож на крысу, если бы не огромные круглые уши, пушистый хвост и растерянная белличья физиономия.