| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
«Условные» 34 000 патронов, делим на 166 и получаем…
Да, не может быть!
Надо ещё раз перепроверить…
Может, калькулятор сломался?
Сложим и разделим «столбиком» — он меня ещё ни разу не подводил.
Чёрт!
Все равно получается всего по двести(!) патронов на ствол.
«Повозка двуконная»?
Сильно сомневаюсь, что это ништяк достанется обычной роте…
Ну, да ладно!
Пусть будет возимый боезапас в два раза больше — по 400 патронов на ствол.
Вроде бы неплохо, да?
Но вот что говорит боевой опыт даже не Первой мировой — «незнаменитой» Русско-японской войны, когда об самозарядных винтовках, ручных пулемётах и пистолетах-пулемётах — даже не мечтали:
«Средневероятный расход ружейных патронов по опыту боев определился: за день боя на один батальон — 21 000 при минимуме несколько свыше 300 патронов и максимуме до 400 000 на батальон. Средневероятный расход патронов за час боя на один батальон равнялся 1700 при минимуме 200 патронов и максимуме 67 000. Общий носимый и возимый запас патронов при 4-батальонном пехотном полку составлял 800 000 патронов4».
Напомню: батальон в те времена — это четыре роты. Стало быть во время Русско-японской войны, активно действующая стрелковая рота Русской императорской армии, за день расходовала 100 000 патронов. За час — 16 750 штук.
Так что возимого боезапаса стрелковой роты РККА, хватит буквально на пару часов интенсивного боя. После этого — или «в штыки», или разбегаться по кустам.
* * *
И разве лишь одними патронами жива стрелковая рота?
А ручные, в том числе противотанковые гранаты — весившие килограмм? А бутылки с «коктейлем Молотова»?
По уставу всё это взрыво-огнеопасное «добро», должно выдаваться бойцам только непосредственно перед боем.
И вот горохом посыпались вопросы:
Откуда его будут раздавать? Из какой «тумбочки»? Успеют ли раздать?
Кроме малых пехотных лопаток (часто называемых «сапёрными»), пехоте требуется серьёзный шанцевый инструмент. Особенно зимой, когда с помощью «МПЛ» в землю не зароешься…
Где его взять?
По деревням искать?
«Товарищи колхозники, подайте Маркса ради, защитникам социалистического Отечества…».
Несерьёзно!
А сколько раненых, смогут вынести в ближайший тыл пятеро санитаров?
На чём?
На носилках?
А когда нет раненых, они эти самые носилки на руках носят? Как и запас жгутов, бинтов и медикаментов?
Вроде бы лучше дело обстояло в пулемётном взводе — как никак целая гужевая повозка на всего два станкача. Те же самые 44 000 патронов разделим на два… Здесь даже калькулятора или умения делить «столбиком» не потребуется…
ОГО-ГО!!!
Но не будем забывать что самый распространённый в РККА станковый пулемёт — «Максим» весил под 70 килограмм и, кроме патронов и лент — требовал внушительный запас воды, три запасных ствола, машинку для набивки лент и инструмент для обслуживания, в частности для набивки сальников при замене ствола… И ещё много-много всякой нужной мелочи.
Кроме этого, если «Максим» имел станок Соколова, а не Владимирова «образца 1939 года», к нему дополнительно полагалась зенитная тренога системы Кондакова, весившая 16 килограмм.
Разместится ли всё это в двойном количестве на одну-единственную подводу?
Однако, вопрос…
«По уставу», пулемёты разобрав на части, бойцы расчёта тащили на себе.
Сам пулемёт весил порядка двадцати килограмм, с водой — двадцать четыре. Станок системы Соколова, тот — что с колёсиками и броневым щитком — все сорок два кило. Чтоб понять, что чувствовал боец из расчёта, надо взвалить на холку два автомобильных аккумулятора ёмкостью «65А.Ч.» и пройтись с ними километров десять. Убеждён что после этого, у каждого смертного появится остро-жгучее желание подойти к статуе маршала Жукова на Красной площади и поцеловать её в каменную лошадиную жоппу.
Рисунок 19. Пулемётный взвод РИА на марше.
«В реале» же, особенно в условиях отступления и связанного с ним бардаком, чисто по-русски забив на уставы — пулемёт «Максим» катили на колёсиках, отчего расшатывался механизм наведения, падала кучность и оружие становилось практически безопасным для противника на средних и дальних дистанциях… Или же попросту оставляли где-нибудь в кустах на обочине.
То же самое, происходило и с ротными миномётами: расстрелял скудный запас 50-мм и выбрасывай его.
В Русской Императорской армии перед Первой мировой войной, каждый пулемет в пеших и в конно-пулеметных командах обслуживался прислугой из 10 человек: унтер-офицер (начальник пулемета), семь номеров — в том числе дальномерщик… И двое ездовых для двух(!) повозок: одна под сам «Максим», другая под патроны к нему.
Почему в Рабоче-Крестьянской Красной Армии произошёл такой грандиозный откат «в пещеры», мне совершенно не понятно. Ведь, согласно заложенной в их хромосомах генетической программе, советские люди остались теми же и, даже второй пары ног, как у древнегреческих кентавров — у них за двадцать лет Советской Власти не выросло.
Стоит ли тогда удивляться тому, что Красная Армия в 1941-м году — потеряла 54 672 одних только станковых пулемётов?
Уверен, что не стоит.
Рисунок 20. Пулемётный взвод РККА на марше... Найдите, как говорится, десять отличий от верхней картинки.
К чему приводило отсутствие собственного обоза в роте РККА?
Теоритически, снабжаться рота должна тыловыми подразделениями батальона… Но практически, в случае отрыва от него хотя бы на сутки-трое, становилась беспомощной и небоеспособной…
Ведь у неё даже собственной полевой кухни нет!
И кашу с сухарями бойцам должны доставлять из ближнего тыла в термосах — километра за три, а то и все пять: батальонное начальство стремилось держаться подальше от передовой и поближе к полковому начальству.
Одни, млять, вопросы к организации стрелковой роты и самый главный из них:
Какой, интересно, мудак разрабатывал штат «04/401»?
А кто его «подмахнул не глядя»?
Неужели тот, кто в послевоенных мемуарах вспоминал не размышляя?
* * *
Самому противно петь дифирамбы противнику, но приходится!
В отличии от своего советского коллеги, командир пехотной роты Вермахта имел в своём распоряжении три лошади под седло и девять велосипедов. При нём, в отделении управления пехотной роты Вермахта имелся — не один-единственный как у нас, а целых четыре(!) посыльных. Кроме этого — горнист и светосигнальщик с ракетницами.
Насчёт горниста — не читал, не знаю, но последний был упакован от слова «конкретно»:
«Квадратный чемодан с широким ремнем из натуральной кожи сегодня к утру был доставлен ко мне в траншею. Старшина принёс его и попросил, чтобы я посмотрел и определил, что это такое.
Я велел ему отстегнуть кожаную крышку. Смотрю вовнутрь: чемодан внутри разделен на отдельные секции. В каждой кожаной ячейке ракетные патроны с цветной маркировкой. Все содержимое надежно прикрыто от дождя и пыли. У стенки с правой стороны два больших кармана. Заглядываю туда — там лежат два новых ракетных пистолета. Вороненые стволы поблескивают холодной синевой. На каждом ракетном патроне — цветные кружочки с обозначением цветного кода. Чемодан новый. В нем полный нетронутый комплект сигнальных ракет. Кто-то из немцев впопыхах потерял его на дороге, а разведчики случайно нашли»5.
Значить, что?
Связь с собственными взводами и со штабом батальона осуществлялась намного эффективнее, чем у роты РККА. Не говоря уже про звуковую или световую сигнализацию, германский связной на велосипеде или на лошади — доедет или доскачет быстрее, чем его советский коллега — бегом добежит, путаясь в обмотках. Да и сам командир роты верхом, чаще может у вышестоящего начальства бывать, чтоб получить «ЦУ» (ценные указания) или очередной «втык».
Лучше связь — лучше и координация между ротами батальона.
Опять же: верхом же или на велосипедах — успешнее может вестись и ближняя разведка.
Рисунок 21. Порядком забытая "вундерваффля": пулемётная повозка-двуколка системы Соколова. Внизу видны барабаны для пулемётных лент.
В отделении обеспечения пехотной роты Вермахта, было десять(!) гужевых повозок под началом специального начальника транспорта пехотной роты. Стоит упомянуть, что германские гужевые повозки были двуконными и запряжённые в них специальные обозные лошади — першероны, по твёрдой дороге могли тянуть до двух тонн поклажи…
Даже по лошадям фрицы нас обскакали!
Сволочи.
Среди личного состава числились пять санитаров, свой оружейник, сапожник и портной. Полевую кухню обслуживали два повара, двое ездовых и двое же разносчиков пищи по подразделениям.
Части и подразделения Вермахта, на 22-е июня — были полностью укомплектованы по штату военного времени. А имея в своём распоряжении целый обоз, командир пехотной роты Вермахта мог значительно дольше оперировать самостоятельно в отрыве от главных сил.
А огневое превосходство стрелковой роты РККА, как утренний туман, развеивалось после первого же боестолкновения.
Ну, после второго или третьего — хрен редьки не толще!
В бою, когда очень страшно — боеприпасы не считают. При максимальной скорострельности тридцать выстрелов в минуту, много ли боеприпаса — пусть и «игрушечных» 50-мм мин, унесут на собственном горбу двое миномётчиков?
А сколько патронов, кроме находящихся в трёх дисках, сможет утащить на себе второй номер недопулемёта Дегтярёва — вооружённый ещё и обычной трёхлинейкой?
Да и обычный стрелок, особенно вооружённый «Светкой» — мог за один бой запросто выпулить весь носимый боекомплект, а потом сесть на пенёк и загорать.
В годы Первой Мировой войны, на одного погибшего от пули солдата приходилось 7 (семь!) тысяч патронов.
Много?
Три раза «ХАХАХА»: во Второй Мировой этот показатель вырос более чем втрое — 25 тысяч.
А ведь ещё пехотинцу нужно иметь с собой сухпаёк, флягу с водой, малую пехотную лопатку, противогаз…
В общем, если рота РККА хотя бы на пару суток оказалась без «кормящей сиськи» батальона, то всё: выбрасывай лопатки и противогазы, закапывай пулемёты и разбегайся по деревням в поисках пропитания.
«Армии воюют брюхом»!
Не я сказал — сам Наполеон, который Бонапарт…
А он в подобных делах шарил.
Была бы в роте хотя бы кухня с запасом продовольствия, народ хотя бы ради жратвы держался в подразделении…
А так, что удерживает в строю бойца из мобилизованных, когда налицо разгром и кажется, что «всё пропало»?
Да, ничто!
Психология, однако, которую никто в «академиях» не изучал.
* * *
Как уже говорил, апгрейд стрелковой (и не только стрелковой) роты я начал с того, что после согласования с «Главным политическим управлением Вооружённых Сил СССР» (ГПУ ВС СССР) и возглавляющей его Розалией Залкинд по прозвищу «Землячка», ликвидировал должность замполита. Отныне его обязанности в этом подразделении РККА, должен по совместительству исполнять парторг роты…
Ну, или комсорг — без разницы.
Нет, таковых?
Тоже не страшно: будет забегать замполит полка и приносить газеты — где всё написано.
А всех сокращённых политработников — на курсы переподготовки в командиров взводов и рот. Те, на войне долго не живут — поэтому в преддверии предстоящих этим летом событий, такое будет нелишним.
Вместо замполита у командира роты появится заместитель, что несомненно придаст больше управляемости и живучести подразделению. Этим двоим по новому штату, полагается две верховые лошади и третья для коновода, исполняющего кроме того роль денщика… Ну или ординарца, вестового — называй как хошь, суть останется одна.
Не будет такого официально, «господа командиры» — выдернут кого-нибудь из строя. Но сапоги чистить, свежие подворотнички пришивать и подштанники стирать —сами не будут…
Знаю я их!
Кроме этого, в состав отделения управления стрелковой роты входит писарь и трое посыльных. Последним к сожалению, я не могу предоставить велосипеды: в родном, богоспасаемом Отечестве — это ныне непозволительная роскошь… Но для перевозки имущества и нужного и ненужного барахла — которым «товарищи офицеры» имеют свойство обрастать, предусмотрена стандартная хозяйственная повозка — так называемая «двуколка» под управлением ездового.
Затем, я с согласия Бонч-Бруевича старшего, ввёл в штат стрелковой (и не только стрелковой) роты учебный взвод. Он состоит из прошедших в тылу базовую шестимесячную подготовку новобранцев, которых уже в полевых условиях — натаскивают ветераны подразделения и, является резервом командира роты.
«Реальная» рота РККА быстро стачивалась буквально «в ноль»…
У этой — запас прочности будет побольше.
Новым «Боевым уставом пехоты» категорически запрещается бросать в бой красноармейцев не прошедших как минимум семидневный (желательно две недели) период адаптации к фронтовым условиям. Находясь в близком тылу роты, они должны будут выполнять вспомогательные задачи — рытьё укреплений, доставка боеприпасов, конвоирование пленных, эвакуация раненных, захоронение погибших и, так далее — заодно привыкая к разрывам снарядов и свисту пуль.
Апгрейдим дальше.
Ротные миномёты изымаем из взводов и добавив подносчика боеприпаса в каждый расчёт, объединяем в отдельный миномётный взвод, в который входит и повозка-двуколка под боеприпасы. При грузоподъёмности 500 килограмм, она способна транспортировать не только три десятикилограммовых «РМ-41» — 50-мм ротных миномёта «обр. 1941 г.», но и довольно-таки приличный запас 0,85-ти килограммовых мин — 550 штук…
А это уже серьёзно!
Конечно, мне этот вид артиллерии поддержки — не нравится совсем и, я бы предпочёл…
Но это тема для отдельного разговора.
В каждом стрелковом отделении, отнимаем винтовку у второго номера ручного пулемёта и, как и его германского коллегу — вооружаем пистолетом. Или револьвером. Его дело не шмалять из винтаря, а набивать пулемётные диски, чтоб интенсивность огня отделения не снижалась. А в случае выхода из строя первого номера — что на войне далеко не редкость, он должен его заменить…
И вот вопрос на засыпку авторам этого «штата»: куда второй номер в таком случае денет свою винтовку?
…Бросит?!
Все пистолет-пулемёты (кроме двух в управлении роты) изымаем из отделений и вооружаем ими отдельное «отделение автоматчиков» — восемь бойцов с командиром, подчиняющееся непосредственно командиру роты… Это так сказать — его «личная гвардия», выполняющая многофункциональные задачи, среди которых числится и подавление любыми способами — вплоть до самых крайних, паники. Если у нас с Землячкой срастётся всё как задумано — то костяк подобных отделений в ротах, будут составлять прошедшую специальную подготовку «бойцы-коммунары».
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
