Доказательство любви

Ведь вопросов может оказаться не так уж много, а незваный гость, судя по всему, настроен очень решительно.

— Но сначала мы перейдем в более безопасное место, — словно прочтя ее мысли, усмехнулся зеленоглазый. — Тодгер заканчивает громить свой овраг и как только не обнаружит там твоего тела, вернется домой. И непременно начнет расследование. Он умеет рассуждать очень трезво, пока не отвлекается на всякие глупости.

Маг сделал неуловимое движение рукой и оказался рядом с принцессой. А в следующий момент решительно сдернул ее со стула, крепко прижал к себе, и светлая, ухоженная кухня Тодгера исчезла вместе с недорезанным сыром и недорубленным рябчиком.

* * *

— Ах! — само сорвалось с губ Дарочки, но она тут же крепче стиснула ротик.

Давно поняла, читая книжки, как надобно вести себя девушкам, когда их умыкают бандиты или такие вот грозные незнакомцы. Если эти девушки не хотят, разумеется, немедленно получить пощечину, оказаться в подвале или еще где похуже.

Да и место, куда они попали, вовсе не произвело на Дарочку гнетущего впечатления.

Хотя в первый момент показались слишком суровыми черные с золотой прожилкой мраморные стены и полы, черный камень очага и металл котлов. Однако, оглядевшись, принцесса больше не замечала нарочитую черноту этого помещения, ее натренированный глаз успел рассмотреть и блюдо с пирогами, и витую корзинку того же черного металла, полную пирожных, и даже шкафы с разнообразной посудой.

И неважно, что она тоже черная, пить чай можно из любых чашек.

— А чего это ты не визжишь? — поинтересовался маг, оставив Дарочку посреди кухни и усаживаясь во внушительного размера кресло с высокой спинкой.

— Не считаю нужным, — кротко ответила Дарочка и загнула один пальчик.

— Почему?

— Чтобы тебя не сердить, — так же смиренно выдала один из мелькнувших в ее хорошенькой головке вариантов ответа принцесса и зажала второй пальчик.

— Благоразумно, — нехотя похвалил похититель. — А что ты там считаешь?

— Вопросы. — С постного личика Дарочки можно было писать ангела смирения.

— Заче... — начал маг и захлопнул рот. — Ясно. Как я понимаю, вести себя прилично и рассуждать здраво ты все же умеешь.

— Вам виднее. — Скромность принцессы расцветала, как поле одуванчиков на рассвете.

— И это верное замечание. Тогда ответь на вопрос посложнее — почему ты издеваешься над женихом?

— У меня нет жениха. — Огромные синие глаза смотрели с искренней печалью.

— А Тодгер?

— Маг Тодгер меня купил, и теперь он мой рабовладелец, — горько вздохнула девушка.

— Но ведь прежде, чем обменять тебя на корону, он почти два года за тобой ухаживал? — Маг явно начинал злиться, и Дарочка это поняла.

Но солгать в таком важном для каждой девушки вопросе не могла.

— Нет, не ухаживал.

— Как это "не ухаживал"? Да он вился возле тебя по полдня, вместо того чтоб заниматься делами!

— Пчелы тоже возле цветов вьются, — чуть покраснев, проворчала принцесса. — По-вашему, это можно назвать ухаживанием?

— А, — догадался маг и только тут заметил, что принцесса так и стоит посреди кухни. — Садись на стул и рассказывай, как, по-твоему, должен был ухаживать за тобой Тодгер.

— Как за всеми принцессами ухаживают, — безнадежно вздохнула Дарочка. — Вот весной за Генриеттой ухаживал принц из Хадгира. Весь дворец сидел у окон с платочками! Он приезжал к ней под балкон на белом коне и пел серенады, по пять раз в день присылал ей букеты, читал стихи, катал на лодочке по большому королевскому фонтану и лично держал над Генриеттой зонтик!

— Понятно, — строго прервал принцессу маг, ясно ведь — про замечательное ухаживание принца Геррика, слывущего отъявленным ловеласом, девушка может рассказать еще очень долго. — А ты не подумала, что все люди разные? И далеко не каждый способен полночи горланить под балконом, развлекая весь дворец!

— Подумала, — сообщила принцесса, глядя на похитителя ангельски ясными глазами. — И вполне обошлась бы без серенад. И заодно без принародного лапания моих коленок.

— А догадаться о том, что он из семьи магов, а они не считают обучение изящным манерам самым важным делом, ты могла?

— Нет, не могла, — печально помотала головой девушка. — Не настолько я сообразительная. Но ведь и ты не догадался, что меня никто не обучал варить кашу и резать сыр?

— Дерзка, — прищурился маг, подумал и добавил: — Но не дура и не истеричка.

— Спасибо, — кротко кивнула принцесса.

— Пока не благодари... хотя отправлять тебя в подарок дугрейскому султану я раздумал. Решил дать последний шанс. Окончательно все просчитаю позже, сейчас у меня срочное дело, а до того времени придется тебя спрятать. Но не волнуйся, принцесс я сажаю в камеру только в самых крайних случаях. Тебя спрячу по-другому.

Черное облачко слетело на Дарочку с потолка и, словно туман, осело на ее коже.

— Теперь тебя никто не узнает, — любезно сообщил маг, свивая пальцами в воздухе замысловатую невидимую виньетку. — А чтоб ты сама не проболталась, говорить сможешь только по моему приказу. Звать тебя буду коротко — Ре. Ну а все остальное тебе объяснит Туа. Туа! Иди сюда!

Черная дверь, совершенно незаметная на фоне стены, аккуратно раскрылась, и в комнату вошла совершенно черная женщина в черном же платье. Только чепец с оборками, завязывающийся по южной моде на затылке, да длинный фартук с крылышками были ослепительно-белыми. Она подошла ближе и молча застыла перед магом, ожидая указаний.

— Я привел тебе ученицу, — строго сообщил маг. — Научишь ее всему, что умеешь. Есть давай только ту еду, которую она приготовит сама. Поняла? Никаких пирожных.

— У-у-у! — промычала Дарочка, с ужасом понимая, что из горла не вылетает ни одного из тех словечек, какие ей хотелось выкрикнуть, когда она разглядела свои совершенно черные руки и точно такой же наряд, как на Туа.

Маг не обратил на это мычание никакого внимания, видимо, догадывался, каких слов следует ждать от пленницы. Просто поднялся с кресла и шагнул к двери, определенно намереваясь покинуть кухню. И тогда принцесса бросилась ему наперерез и торопливо нарисовала в воздухе рукой большой вопрос.

— Спросить хочешь? — догадался маг, посмотрел в глаза, ставшие такими же черными, как и все остальное, и нехотя разрешил: — Ну ладно... только один вопрос.

— Надолго? — сумела произнести принцесса и снова онемела.

— До тех пор, пока не научишься готовить, — равнодушно сообщил он и, твердо ступая, вышел прочь.

— Значит, — с ненавистью глядя ему вслед, процедила немыми губами Дарочка, — у меня будет достаточно времени, чтобы выяснить все, что захочу.

Ну а план, как отомстить за это похищение, постепенно сложится в голове сам, уже проверено.

— У! — сообщила Туа, дернув девушку за рукав, и та обернулась наконец к своей учительнице.

А обернувшись, замерла от изумления, сообразив, что мыслила в верном направлении и пока еще не все в жизни для нее потеряно. Чернокожая повариха подмигивала так дружелюбно, что не поверить в это было просто невозможно.

Ну а когда подруга по несчастью состроила ехидную гримасу и дерзко показала закрывшейся двери розовый, как у собачки, язычок, Дарочка поняла, что уже почти обожает эту кухарку.

А Туа взяла с полки стопку мисочек, бросила в корзинку и поманила ученицу черным пальцем. И та с готовностью шагнула следом, догадываясь, что нарушить приказ и выдать ей готовое пирожное женщина не сможет.

По этой кладовой они пробежали быстро и уверенно. В этот раз Дарочке не пришлось ломать голову, какие продукты нужно брать, достаточно было повторять все за сестрой по несчастью. Девушки зачерпнули одной мисочкой муки, в другую бросили желтый шарик масла, в третью плюхнули густющей сметаны, еще в одну аккуратно сложили яйца. Последней зачерпнули чего-то очень белого и мелкого, и кухарка сунула туда палец и лизнула, показывая, что ученица должна сделать то же самое.

Белое оказалось сахаром, только очень мелким, и теперь Дарочка его узнала — точно таким бывали посыпаны булочки и пирожные.

Вернувшись в кухню, Туа не стала заниматься ни мукой, ни сахаром, просто поставила корзину на стол и повела принцессу к очагу.

— Чтоб огонь разгорелся сразу, — внезапно сообщила она мелодичным голосом, — вниз положи стружек, потом мелкую щепу и последними — поленья, но сначала самые мелкие, и не плотной кучей, а сложи для огня домик.

Оглянулась на возмущенно сопящую ученицу и выразительно показала глазами на дверь.

Тут бы и дурак понял, что маг как-то подслушивает разговоры пленниц, а Дарочка дурочкой себя не считала. И потому понятливо кивнула и принялась в первый раз в жизни строить дом не из разноцветных кубиков драгоценных сортов деревьев, а из неошкуренных чурбачков и смолистых стружек. И не для ручного хомячка, а для огня.

Туа помогала, потом достала с полки черную металлическую шкатулку, выкатила из нее ложечкой маленький, тускло светящийся уголек и положила между дров.

— Это спящий огонек. Дунь на него.

От легкого дуновения уголек ожил, высунул призрачный язычок, лизнул одну стружку, другую и расцвел огненным цветком, пока маленьким и неярким, но очень быстро набирающим силу.

Кухарка довольно прикрыла дверцу, поставила на плиту большой чайник с водой и вернулась к столу. Там она уверенно разделила все принесенное на две равные кучки, выдала ученице сито и всыпала в него муку.

— Сей. Это просто — дергай сито то одной рукой, то другой. Да, вот так. Просеянная мука даст пышное тесто, ляжет без комочков, и булки будут высокими и воздушными.

Дарочка представила воздушные булочки, невольно облизнулась — именно такое печево она и любила — и решительно задергала руками.

А пока она сеяла муку и снова собирала ее в мисочку, вскипел чайник, и Туа, достав одинаковые широкие и невысокие котелки, налила в один ровно чашечку кипятка.

— Теперь ты.

Это оказалось не так просто — налить из большого чайника в чайную чашку, но принцесса очень старалась и пролила совсем немножко. Перелить из чашки в котелок оказалось совсем просто.

— Кладем масло. — Кухарка подержала широкий нож в горячей воде, нажала, и сливочный шарик распался пополам. — Теперь можно резать кубиками.

Отправив масло в ковшики, учительница с ученицей поставили их рядышком на плиту и всыпали по щепотке соли и ложечке сахара.

— У-у... — разочарованно хныкнула принцесса, по ее мнению, сахара следовало насыпать больше.

Много больше.

— Сахар не сюда, — отлично поняла страдания девушки черная Туа. — Это будет тесто.

И едва масло растворилось, а вода начала снова закипать, разом всыпала туда чашечку муки и принялась ловко мешать.

Дарочка повторяла ее действия, как ученая собачка, и даже кончик язычка чуть высунула от усердия, отлично понимая, что если сделает что-то не то, то и кушать будет это самое "не то". Не раз слышала разговоры кухарок, забегая в неурочное время за булочкой, что пироги сегодня не удались.

— Теперь разбивай по одному яйца и быстро вмешивай, — отодвинув котелки на самый край, скомандовала Туа, ставя рядом мисочку с яйцами и чашечку. — Но если не умеешь хорошо разбивать, то сначала в чашечку. А когда льешь яйцо в тесто, старайся не попасть на дно, мы готовим не яичницу. Пяти штук хватит, яйца крупные. И не забудь: в это тесто яйца идут самые свежие и ни в коем случае не холодные. Я специально немного подержала их рядом с чайником, а прислали эти яйца только утром.

Разбить яйцо так, чтоб скорлупка лопнула ровно посредине и не смялась мелкими кусочками, принцессе удалось с третьей попытки, когда она сообразила, что удар ножа должен быть сильный и короткий. И плоды ее первых неудач Туа, бдительно следившая за девушкой, спокойно слила в мисочку из-под муки.

— Потом взобью и процежу, в тесто пойдет, — сообщила она в ответ на любознательный взгляд ученицы. — А вообще запомни: если не уверена, что яйца свежие, всегда разбивай в чашечку. Иначе можно плохим яйцом испортить кучу продуктов. Да мешай получше, не отвлекайся! Тесто должно стать послушным, тягучим и легко отставать от стенок. Вот смотри, какое у меня!

Кухарка белоснежным полотенчиком отставила в сторону свой котелок и заглянула в посуду к принцессе:

— Хорошо, молодец. Еще одно яйцо — и готово, да вот так, промешивай до дна, чтоб все было одинаковым. Не вздумай схватиться руками, когда будешь снимать, обожжешься. Ну вот, готово. Сейчас поставим выпекать, духовка уже нагрелась.

Туа достала с полки широкий металлический противень, плеснула немного масла, ловко размазала черной ладошкой и вытерла ее о полотенце. Принцесса проследила за ней и подозрительно прищурилась — на полотенце не осталось и следа масла. Значит, каверзный маг все-таки помогает служанке, и это неплохая примета. Может, он и над Дарочкой позже сжалится, доживать свою жизнь чернокожей и немой кухаркой ей совсем не хочется.

— Вот с этой стороны твои, а тут мои, — поделила кухарка лист пополам. — Я со своей стороны поперек класть буду, а ты вдоль клади. Бери чайную ложечку, обмакивай в холодной воде и зачерпывай ровненький шарик, да не размазывай! Так кучкой и клади. Снова в воду, снова на лист. Посвободнее раскладывай, они вырастут. Остатки теста соскреби со дна, там еще пара шариков выйдет, потом порадуешься. Все, открываем духовку, ставим, — чуешь, какой оттуда жар? Самое то, что нужно, чтоб тесто поднялось и испеклось. Закрываем и двадцать минут не подходим, открывать и смотреть нельзя, сядут булочки, будут клеклые. А пока в печи угольки отгребем в сторонку, чтоб не пригорело, тут они жара на духовку не дают. Теперь идем делать начинку.

Туа ловко собрала со стола грязную посуду, составила в стоящий в уголке сундук и через минуту вынула ее назад совершенно чистенькую. Дарочка вздохнула с облегчением: огромные корыта, в которых мыли посуду в родном дворце, перестали нравиться ей уже очень давно. Это лет в десять юной принцессе казалось, что очень интересно болтать в них тарелками и ложками.

— Вот тебе венчик, вот миска, в следующий раз сама возьмешь, — подтолкнула ученицу к столу кухарка. — Начинку сегодня сделаем самую простую, сметанную. Но с сиропом, ты малину или вишню любишь? Покажи пальчиком. Я тоже малину.

И щедро наплюхала в Дарочкину миску густой сметаны. Полила малиновым сиропом, всыпала чашечку сахара.

— Взбивай! — И взялась за свой венчик. — К себе крути да поглядывай, чтоб все ровно промешалось. Готовый крем должен быть пышным, как пена с хорошего мыла, и не падать с венчика.

Это была нелегкая работа, принцесса запыхалась, рука у нее начала болеть, но она упорно крутила венчик, кушать хотелось все сильнее. И даже сама себе не поверила, когда обнаружила, что у нее в миске больше не сметана с сахаром, а крем. Самый настоящий, именно такой, какой бывал на тортиках и пирожных, пышный, нежно-розовый, вкусный даже на вид.

Украдкой сунутый сначала в миску, а потом в ротик черный пальчик подтвердил — точно, это он, родненький!

Вот теперь Дарочка начала верить, что перекусить ей сегодня наконец удастся. И можно будет не вздыхать тайком о яблоках и грушах, скормленных ради дружбы колючему сторожу.