Цветок у трона

Он лишь на секунду оторвался от меня, чтобы слизнуть с моих губ капельку крови.

— Ты такая вкусная... Не могу дождаться, когда попробую тебя...

Вот теперь самое время начинать бояться, подумала я. Я что, похожа на торт с клубникой, чтобы меня пробовали?!

А потом небо упало. Обрушилось на нас тоннами воды, каждой каплей пронзая тело миллионами иголок. Костер с жалобным треском вспыхнул в последний раз и потух. Мне послышалось в этот треске невнятное слово: ' Цветок..'

И вместе в потоками воды на меня накатила лавина радостных криков и возгласов ошалевших от счастья крестьян.

Богиня воды благословила своих избранников.

Поляну накрыла теплая шаль ночи, лишив последнего света от костра.

Я подняла голову, чтобы в очередной раз увидеть призрачное мерцание стальных глаз.

Холодные капли стекали по моему лицу и заканчивали свой путь на дрожащих губах. Я боялась этого чужака. Боялась до тягучей боли в животе. Что-то на уровне подсознания говорило, кричало, вопило, что это враг, опасный и безжалостный.

Я не заметила, как оказалась у самой кромки леса, наедине с ним. Умело и незаметно он увел меня с поляны, полной людей.

Дождь постепенно стихал, и в воздухе разливался дурманящий аромат диких трав.

Незнакомец молчал, по прежнему скрывая свое лицо в тени.

А потом все так же молча протянул мне руку, предлагая пойти с ним.

Наружу чуть не вырвался нервный смех. Какая жертва радостно пойдет на встречу хищнику, счастливо улыбаясь?

Разве что кролик к удаву, зачарованно глядя в глаза своей смерти. Этим самым кроликом быстро проскочила мысль и тут же испуганно убежала. Я смотрела в его глаза. Тело расслабилось, и губы непроизвольно посетила глупая улыбка. Все опасения вдруг показались такими незначительными, дурацкими и необоснованными. Ну как можно не доверять этим глазам? Как можно слышать их песню и не идти на их зов? Вложив свою руку в его, я покорно пошла за своим ангелом. Кто же он, как не ангел? Только у ангелов бывают глаза, поющие о южном ветре и жемчугах из морской пены...Тихий шепот волн, убаюкивающий и нежный.

Я иду за своим ангелом. Мимо мелькают темные силуэты деревьев, под ногами тихо шелестят листья. Мне нравится жить в его глазах. Окружающий мир смазывается, краски тускнеют и теряют свою яркость, зачем же тогда тут оставаться? А вот в его глазах сочная палитра лета и серебристые всполохи молний.

Мой ангел ведет меня к какой-то пещере, скрытой густой листвой. Внутри темно, и глаза еще не привыкли к темноте, чтобы что-то рассмотреть. Только звездное небо над головой вместо потолка из холодных серых камней. Но луна спрятался за тучами и не проливала ни одного косого луча на серые камни пещеры.

А его глаза продолжали петь мне... ' Приди ко мне...'

Этот голос... этот зов... Голову буквально разрывает на части от жгучей и невыносимой боли. Она взрывается тысячами неизвестных мне голосов.

Цветок...Ночной Цветок... А потом сладкий, завораживающий голос оплетает мое сознание. Он ластится ко мне как котенок, преданно трется об мои ноги. А потом запускает свои острые коготки мне под кожу. Голос моего ангела. Но, почему он так похож на другой, запретный и полный соблазна зов, который я уже слышала.

И запах... Этот запах, который преследовал меня. Он повсюду, он накрыл меня тяжелым одеялом. Они переплетались, играли свою чудную музыку, растворяя меня в себе.

Запах ночи и голос демона.

Я до боли сжимаю пальцы так, что ногти впиваются в кожу. Это почти то же самое, что вырвать свое сердце из груди но...но я должна оторвать взгляд от его глаз. Нужно порвать эту серебряную сеть.

И я это делаю. Почти разрываясь на части, я отвожу взгляд, пока этот дурманящий запах и его песня не свели меня с ума.

Мой взгляд останавливается на его губах, искривленных в жестокой улыбке. А потом он улыбается шире, и я с ужасом вижу белоснежные острые клыки. Длинные и заостренные, они внушают почти животный страх.

— Вдохни этот чудный запах, мой цветок,— как ни в чем не бывало, говорит он,— так пахнут только эти лепестки и....ты.

Глаза уже привыкли к темноте, и я оглянулась вокруг. Подо мной был рассыпан цветастый ковер. От лилового до темно-фиолетового цвета насыщенного оттенка. Это были цветы. Сотни цветов покрывали пол этой пещеры. Почему-то жизненно важно стало вспомнить их название.

Голова тут же взорвалась острой болью.

Вспомни. Вспомни. Вспомни.

Пульсировала в голове мысль. Но с каждым ее ударом накатывала разрывающая на части боль. Обхватив голову руками, я упала на колени. Тело сотрясала крупная дрожь.

— Прекрати! — закричала я. Боль сводила сума,— хватит, хватит! Ну, пожалуйста!— умоляла я, сидя у его ног.

Слезы катились по моим бледным, холодным щекам. Горькие слезы обиды и непонимания. За что? Зачем мой ангел так меня мучает?

Нет! Никакой он не ангел к чертям собачьим! Зло прокричала какая-то часть моего сознания. Ты так и будешь считать его своим ангелом, когда он вырвет из твоей груди сердце и съест сырым, наслаждаясь твоими криками?!

Внезапно он наклонился ко мне и заставил поднять голову. Луна медленно выплыла из-за тучи и залила пещеру расплавленным серебром. Я увидела его лицо.

Я уже привыкла к боли. За эти минуты она стала чем-то неотделимым от меня, даже родным. Но эта боль была другой.

Смотреть на его красоту было мучительно. Так, как смотришь на солнце. Оно слепит глаза, вызывает слезы и в конце концов заставляет отвернуться.

Но я не могла отвернуться. Я не могла даже моргнуть, чтобы движением рениц хотя бы на миг стереть его красоту.

Эта красота заставляла сжиматься сердце. Расплавленное серебро его глаз насмешливо сияло, зная, как я очарована. О богини, если бы эта красата была пустой великолепной картинкой, но не более. Но увы, она искрилась, прекрасная в своей жестокости. Она была отмечена печатью непоколебимой воли, силы и власти. И лишь одна вещь помогла мне выбраться из этого чудовищного порабощения. Красота была ледяной. Холодной и бесжалостной. Эти губы не знали теплой и ласковой улыбки. Эти глаза не знали милосердия и прощения.

Его рука нежно коснулась моей мокрой от слез щеки. А потом раздался звук вытаскиваемых из ножен кинжалов. Его руки теперь были увенчаны длинными острыми когтями, переливающимися всеми оттенками стали.

Еще одна слеза непроизвольно упала с ресниц. Он проследил ее путь острым когтем, больно царапая кожу и оставляя красный след. Щеку обожгло, когда кровь смешалась с солеными слезами.

А он наклонился еще ближе и провел языком по всей длине царапины, слизывая кровь и слезы.

Закрыв глаза, я спросила, и мой голос почти не дрожал:

— Что тебе от меня нужно?

— Ты должна вспомнить, мой цветочек. Скажи только одно слово и боль уйдет.

— Какое слово?— рыдания уже почти душили меня.

Он резко поднялся и подал мне руку, помогая встать.

— Пойдем, цветочек, у меня есть для тебя сюрприз.

Я как кукла покорно пошла за ним. Луна все так же освещала пещеру, и я смогла разглядеть ее получше. Я буду смотреть по сторонам, куда угодно, только не на это чудовище.

Цветы росли не везде; в глубине, куда луна добрасывала только рассеянные, нечеткие лучи, тихо плескалась вода. Именно туда мы и шли.

Подойдя к самой воде, я увидела вдалеке какую-то каменную плиту, но рассмотреть никак не получалось, потому что она была слишком далеко. Судя по всему, эта плита находилась прямо посередине пещерного озера. Там что, какой-то островок, и как туда добраться? Я не видела поблизости ни одной лодки.

Все так же не отпуская мою руку, незнакомец подошел к самой воде и, не останавливаясь, пошел вперед. Я испуганно дернулась назад.

— Не бойся, просто держись за мою руку,— сказал он и потянул меня следом за собой.

Осторожно наступив на поверхность воды, я с удивлением поняла, что не проваливаюсь, а иду как по гладкому стеклу. Но еще большее удивление охватило меня, когда я посмотрела под ноги. Под водой плавали цветы. Тысячи бутонов лилово-фиолетового цвета, роняя свои лепестки, кружились под моими ногами. Они были как будто под стеклом, но объемные и живые.

Так мы и шли по 'стеклянному полю', медленно приближаясь к той самой загадочной плите.

Это был не островок. И это была не плита.

Каменный алтарь стоял прямо на воде, сделанный из черного мрамора, чем-то напоминая надгробие. На мраморе были выбиты какие-то непонятные руны, покрывавшие весь алтарь. При нашем приближение они засветились красным светом.

А еще на алтаре кто-то лежал.

По телу прошла дрожь, и мою голову вновь накрыла волна боли. Чем ближе мы подходили, тем сильнее она становилась.

— Стой! Не хочу туда идти! Оставь меня!— я безуспешно пыталась вырвать руку из его железной хватки. Но с такими темпами я быстрее сломала бы запястье, чем освободилась.

— Подойди к алтарю, — холодно приказал он, не обращая внимание на мою истерику.

Превозмогая боль, я сделала шаг.

На холодной мраморном камне лежала богиня.

Молочная, нежная кожа на фоне черного камня казалась белее снега. Плавные, завораживающие изгибы ее юного, но уже зрелого тела поражали воображение. Такими совершенными могут быть только статуи древних богов, но в этом теле теплилась жизнь. Я чувствовала это.

Черные, вьющиеся крупными кольцами волосы были такими длинными, что накрыли все обнаженное тело юной богини шелковым покрывалом, скрывая его от нескромных взглядов.

Но они были не полностью черными. От висков шли длинные пряди темно-фиолетового цвета. Их было много и они причудливо вились вокруг обнаженных плеч.

Ее глаза были закрыты, но это не мешало мне любоваться ее дивными чертами лица. Высокие скулы покрывал бледный румянец, а полные, сочные губы алели, как распустившиеся маки. И вся она как будто светилась. Чистым, нежным и ласковым светом.

Боль внезапно отступила, и я с благоговением прикоснулась к этому волшебному существу. Ее кожа была холоднее мрамора на котором она лежала.

Гладкая, будто покрытая льдом, она обжигала пальцы.

Испуганно отдернув руку, я обернулась к тому, кто знал ответы на мои вопросы.

— Кто она? Она...богиня?

— Некоторые так считают,— насмешливо ответил мой мучитель,— но сейчас она всего лишь пустая оболочка, в ней нет жизни.

— Нет, я чувствую, что она жива,— возразила я.

— В этом теле нет души. Да, тело живет, но спит беспробудным сном. Оно проснется лишь тогда, когда в него вернется его хозяка, душа.

— А что ты хочешь от меня?

— Я хочу, чтобы ты ее разбудила.

После этого повисла тишина. Неприятная, как липкая паутина, в которой так легко запутаться. Напрашивался вполне логический вопрос, но я его нагло проигнорировала, почему-то задав совершенно другой.

— Зачем она тебе нужна?

— Я знаю, у тебя много вопросов, но ты задаешь не те. В виде исключения я отвечу на этот. Не она мне нужна, а я нужен ей. Чтобы вырвать ее душу из мира иллюзий и зеркальных отражений, куда ее заточили, вырвать из чужого мира, который стал ей клеткой, а она об этом даже не догадывается. Чтобы вернуть ей душу.

Сердце, казалось, вот-вот разорвет грудную клетку, так сильно оно билось.

— Посмотри на это юное тело. Оно прекрасно, не так ли? Совершенно. Идеально. Но ее душа в миллион раз прекраснее и восхитительнее. Она пылает небесным светом. Ты знаешь, цветочек, что когда умирает одно из отражений звезды, за миг до своей гибели оно светит ярче тысячи солнц. Но душа этого создания,— он намотал на палец длинный фиолетовый локон,— рождает свет миллионов таких отражений.

— Я не верю в благотворительность,— отрезала я, ничего не поняв про отражения, но не став переспрашивать,— особенно в твоем случае. Она тебе зачем-то нужна, и я хочу заключить с тобой сделку. Я разбужу это существо, если ты думаешь, что это в моих силах, но в обмен ты пообещаешь отпустить меня.

Да, это было эгоистично, но я хотела навсегда забыть это место и никогда больше не видеть этого красивого монстра. Мне было жаль прекрасное, дивное существо, лежавшее на черном мраморе, ведь он заберет его. В груди кольнуло при мысли, что я больше никогда не увижу эту девушку, было в ней что-то родное, до боли знакомое. Но я отогнала эти мысли, понимая, что на кону стоит моя жизнь. Я была нужна незнакомцу только для того, чтобы разбудить богиню, зачем ему простая невзрачная смертная?

— Ты согласен?— напряженно спросила я.

Он вдруг рассмеялся, как будто услышал забавную шутку. Бросив насмешливый взгляд в мою сторону, он отвесил мне шутовской поклон.

— Какая практичность, миледи, я восхищен! Ну что ж, я обещаю, что отпущу тебя, не причинив вреда.

Недоверчиво посмотрев на него, я нерешительно кивнула. Какой смысл ему меня обманывать? Ему нужна не я, а эта девушка. Да и что-то подсказывало мне, что если такой как он дает обещание, то не имеет права его нарушить.

— Что мне нужно сделать, чтобы она проснулась?

— Ничего особенного. Ты должна ее позвать, и она проснется.

Я в недоумении уставилась в дымчато-серые глаза.

— Просто позвать?— он что, издевается? Если нет, то почему смотрит как на полную идиотку?

— У ее души есть имя. Чтобы она вернулась в тело, ты должна позвать ее по-имени. Но имя было украдено.

— И кто вор?

— Ты действительно хочешь это знать? Ну что ж, удовлетворю твое любопытство. Это твой отец,— слово 'отец' он произнес так насмешливо и с такой иронией, что я сначала не поняла, о ком он говорит.

— Мой...отец украл ее имя?— растеряно прошептала я, — но зачем?

— В наше с тобой соглашение не входило такое количество вопросов, или ты хочешь пересмотреть некоторые пункты?— вкрадчиво спросил он.

Ладно, потом во всем разберусь, главное выбраться отсюда.

— Но я не знаю ее имени. Как же я могу вернуть его?

— Ты знаешь. Ты просто забыла его, но должна вспомнить.

Вспомнить. Вспомнить. Вспомнить. Боль снова запульсировала в моей голове. И чем больше я пыталась вспомнить, тем сильнее она становилась.

Сквозь плотный туман боли я увидела, как незнакомец чиркнул острым когтем и отрезал черную прядь волос девушки. В другой руке у него оказался удивительно красивый фиолетовый цветок. В следующую секунду я опять согнулась от дикой боли. А потом почувствовала, как что-то нежное коснулось моей щеки. Незнакомей провел мягким лепестком по моей коже. Чудный запах снова наполнил воздух. Цветок, который был обвит черным локоном стоял у меня перед глазами. Цветок ночи. Яркая вспышка мелькнула перед глазами и боль заставила почти сойти сума. Но я сцепила зубы, уже зная, что победила. В сознании зазвучал незнакомый, но уже ранее где-то слышимый голос: 'И имя тебе...'

— И имя тебе...— сказала я каким-то чужим, шипящим голосом,— ... Аштиатан.

Как только я произнесла странное имя, которое четко всплыло в моем сознании, мир перевернулся, разливаясь ярким слепящим глаза светом, и я провалилась под воду.

Тихо. Спокойно. А еще безумно красиво. Черные пряди волос извиваются как змеи, опутывая нежные бутоны фиалок. Вода заставляет их плавно скользить вокруг моего тела. Повсюду цветы. Иногда, кажется, что не фиалки плавают в воде, а вода струится вокруг цветов. Мне еще никогда не снился такой удивительно красивый сон. Я так люблю фиалки, жаль, что отец никогда не дарил мне их. Всегда лилии или розы. Я посажу их в своем саду, решила я. Как только проснусь...