Рейкбек. Третья часть.

Игнорировать Беса оказалось сложнее, чем я думала. Он болтал без умолку, вываливая на меня тонну вопросов, и его даже не волновало, что ни на один я так и не ответила. Применив ко мне хитрость, он лишил себя этой привилегии. Я хранила суровое молчание, не забывая любоваться красотами города и жевать конфеты, которые мне купил Бес в порыве задобрить. Когда ноги начали гудеть, а жара особенно припекла наши головы, мы решили отдохнуть в кафе на набережной. Я заказала огромный бокал холодного чая со свежей мятой, кусочками кислых яблок и долькой лимона. Бес взял минеральную воду и черный кофе.

Когда заказ принесли, я сразу же выхлебала половину содержимого бокала. Жара, после промозглого холода Тризы, утомляла. Организм постоянно терял влагу, все время хотелось пить и как можно меньше двигаться. Когда я утолила первую жажду, обратила внимание на Беса, который смаковал ароматный кофе из крошечной чашечки. У него была необычная внешность для здешнего континента, да и манера разговора местами звучала непривычно.

— Откуда ты?

Он сощурил глаза и посмотрел на меня так, будто искал скрытый подтекст. А его не было.

— Остров Пред-Вайде. А ты?

— Я коренная жительница Тризы, гриар знает, в каком поколении.

— И у тебя жутко древнее имение в месте, за которое ты могла попросить очень кругленькую сумму.

— Я думала о продаже, но дед бы этого не одобрил.

— Мне не понятно как ты, аристократка, придворная, смогла попасть к советнику Гауди? Да еще и провиниться так, что тебя заставили подписать самый позорный договор в вашей системе.

— У меня много талантов, — отмахнулась я.

— Честно говоря, я думал ты не сможешь достать то, что находилось в ячейке. Ты не похожа на спец агента тайной службы.

— С ума сошел? При соответствующей подготовке и техподдержке меня бы даже мышь не заметила.

Скепсис буквально пропечатался на лице Беса.

— Да ну?

— Три года спец школы, и военно-религиозная академия, я на третьем курсе. Конечно, мне еще ой как далеко до профессионала, но и это уже кое-чего стоит. С тем минимумом информации и отсутствии какой-либо подготовки все сложилось довольно гладко, ты не находишь?

Он подпер голову ладонью и рассмеялся, будто я сказала нечто забавное. Тут до меня дошло.

— Тебе ничего не сказали?

— Нет.

— И под каким же предлогом тебе меня спихнули? — я наблюдала за ним, поэтому, когда прозвучал мой вопрос, в его глазах появилась жажда убийства. — Ты что-то испортил? Запорол задание, я угадала? А я твое наказание.

Повисла пауза. Бес сверлил меня недовольным взглядом, а я все еще пыталась понять на кого он похож больше: на подростка с гормональной бурей или на древнего старика, который сидит на ящике со своими тайнами — старый скупердяй.

— Это не важно. У тебя осталось здесь дело. Ты должна вернуться в клинику, — а вот и долгожданная "приятная" новость.

— Кто отдал приказ? — и мне вовсе не требовалось задавать подобного вопроса, я знала ответ.

— Наивная девочка, Ивона Теренс. Храбрая, но глупая, тебе стоило подписать договор Согласия, а не испытывать терпения советника Гауди.

— Мне сейчас что, надо всплакнуть и пожаловаться на мировую несправедливость? Ах, я бедная и несчастная! — Я заломила руки и искоса посмотрела на Беса. — Передай советнику, что я его обожаю. Люблю мужчин, которые никогда не изменяют себе.

Глава 15.

Я терзаю и убиваю только на рабочем месте!

Уже некоторое время я сидела в кабинете пластического хирурга, и он обкалывал мою скулу каким-то препаратом, от которого неприятно покалывало под кожей. Оказалось, что ссадина довольно серьезная и требовалось наложить шов. Мужчина довольно дотошно отнесся к моей проблеме, заодно выписав мне мазь от образования рубцов.

Вечером я вернулась в клинику. И никто даже взглядом не повел в мою сторону, тем более не набросился с криками. Все было подозрительно спокойно. Но меня не оставляло чувство, что меня бросили подыхать как больного детеныша, от которого за версту несет смертью. Я не злилась на Брейка, не обвиняла Беса, когда он посвятил меня в детали моего следующего задания. Мне пришлось глубоко вздохнуть и принять свою судьбу. Не смирилась, хотя было желание плюнуть на все и уехать, но кое-кто, не хочу называть этого гада по имени, объявил следующее, если я не выполню приказ, то отчисление вопрос времени. Что-то изменилось в поведении советника, ведь он всегда, насколько позволял его характер, лояльно относился ко мне и моим выходкам.

Мне надлежало мозолить глаза доктору Лазарю, пока тот не узнает, кто его обокрал. Бред, верно? Но если вдуматься в этом определенно что-то было. По крайней мере, я поставила себе цель и верила — все получится. Не зная, сколько еще времени мне осталось, постаралась подготовить себя, насколько это вообще возможно. А после просто понять, каким образом все исправить.

День прошел спокойно, и я успела сделать, все что запланировала. Поужинав, поднялась к себе в номер и удобно устроилась на постели. У меня было предчувствие, а я никогда их не игнорировала. За мной пришли около четырех часов утра. Два охранника не проронили ни слова, надели на мои запястья наручники и вывели в коридор. Возле лифта завязали темной повязкой глаза, что, на мой взгляд, казалось глупо, я все равно запомню дорогу. Лифт спустился вниз, и как я ощутила, намного ниже минус третьего. Из кабины меня довольно грубо вытолкнули наружу, и повели по гулкому и вероятно необычайно высокому помещению. Каждый шаг и звук, отражаясь от стен, улетал к самому потолку. Хотела бы я увидеть, куда меня привели. С меня сдернули повязку и я увидела. Это помещение напоминало как минимум авиационный ангар, не удивительно, что акустика поражала воображение. Впереди на возведенном настиле стояло довольно странное сооружение. Куб из прозрачного, но толстого пластика. Он не был склеен из листов, а отлит целиком, ни одного шва помимо вырезанного люка. Меня подвели к нему, принесли стул и усадили, придавив плечи руками. Я тихо звякнула наручниками по коленям и посмотрела через плечо вверх на охранника.

— Это так обязательно, лапать меня? — грубо поинтересовалась я.

Прока от моей язвительности было ноль, но мне сразу полегчало. Пока я могу шутить все будет хорошо, какой бы поганой не оказалась ситуация. Нынешняя не впечатляла. Увидев запись с Кайлой, я примерно представляла, через что мне придется пройти и не особо верила в какой-либо результат. Я не собиралась себя накручивать, поэтому, когда появился доктор Лазарь, встретила его улыбкой.

— Она даже не сопротивлялась, когда мы за ней пришли, — раздалось у меня над головой.

— А мне показалось, что она нас ждала, — это сказал другой, а я покивала его словам.

Лазарь был прекрасен и я, не стесняясь, пожирала его взглядом. Он выразительно изогнул бровь, в темных глазах вспыхнуло пламя, которое заставило вспомнить его руки на моем теле.

— Бесстрашная, маленькая сучка, — холодно произнес он, а мне захотелось вымыть ему рот с мылом, чтобы его слова не портили шикарную внешность.

— А мне казалось, мы могли поладить.

— Так значит ты готова?

— Мне приказали, меня поставили перед фактом, и у меня нет выбора, — наручники снова звякнули об колени, потому что я пыталась жестикулировать.

— И ты выбрала смерть? Как глупо...

— Можешь мне предложить что-то другое? Я рассмотрю все варианты. И потом, жалко, что мы остановились, так и не доведя нашу близость до конца, — за моими спинами закашляли охранники.

Лазарь так выразительно посмотрел на них. Секунду ничего не происходило, а потом он подошел ко мне присев у самых ног на корточки. Я неосознанно напряглась, ощущая приблизившегося хищника. Мы смотрели друг на друга, я молча, а он... он будто бы рассказывал, как возьмет меня прямо здесь. Во рту моментально пересохло, я облизала губы и совершенно не обратила внимания, как заерзала на стуле и подалась вперед. Дыхание сбилось, сердце заколотилось так сильно, что стало больно. В груди стянулся клок жара, постепенно сползая вниз и волнами распространяясь по телу. Жар обдал обнаженные бедра, я прогнулась и застонала. Я снова находилась на самом краю, и разверзшаяся высота кайфа тянула вниз. Мне не нужно было сопротивляться, и прыжок, нет, падение — окунуло мое существо в нескончаемое блаженство.

Все прекратилось резко, меня ударило болью где-то в районе глаз. Да именно ударило, словно боль не зародилась во мне, а пришла извне посланная чужой волей. Не моя боль. Когда я пришла в себя от чудовищных ощущений, осознание действительность просто убило наповал. Двое из охраны валялись рядом без сознания. Лазарь сидел на полу и держался за голову. Кажется, не только мне досталось. Но самое страшное это то, что я сидела на стуле абсолютно обнаженная. И моей одежды — брюк, рубашки, белья, даже обуви — нигде не было видно. Я свела колени и прижала руки к груди. Я помнила ощущения, свое желание и глаза Лазаря, но у меня в голове не укладывалось, как это мог сделать мужчина, даже не коснувшись меня. Не говоря уже об исчезнувшей одежде, притом, что наручники как и положено, стягивали запястья. Сейчас, я как никогда чувствовала себя потерянной.

— Что это было? — требовательно спросила я, толком не понимая, какой факт конкретно меня волнует больше, секс без единого касания или болевой шок.

Лазарь, даже не взглянул на меня и не произнес ни единого звука. Он также как и я приходил в себя, а если судить по внешнему виду ему досталось сильнее, чем мне. Охранники так и вовсе остались лежать без движения. Меня это насторожило, я заметила, как у одного из них кровь пошла из ушей и носа. Что бы сейчас не произошло, стало неожиданностью не только для меня.

— Ларенс! — крикнул Лазарь, а благодаря акустике его слова донеслись до каждой трещинки в стене.

Послышался топот ног, и возмущенный гомон. Я не вслушивалась, стараясь не обращать внимания на липкие, похотливые взгляды, блуждающие по моему телу. Бесчувственных мужчин унесли, а их места заняли другие. Мне показалось, они избегают смотреть на пластиковый куб.

— Привести пациента, немедленно! — приказал Лазарь, затем подошел ко мне и расстегнул наручники.

Заметив мое удивление он лишь усмехнулся.

— Тебе было хорошо? Ты полетала, не так ли? Против меня ты ничто, просто не сможешь подняться с этого стула. Так что успокойся и не дергайся, я хочу кое-что показать тебе.

— Если я откажусь, вы ведь равно сделаете это, — меня слегка потряхивало от напряжения, но Лазарь решил иначе. Он стянул с себя халат и отдал мне.

— Надень, ты отвлекаешь моих людей.

Я молча приняла халат и надела. Меня окутал запах Лазаря, который носил его весь день, что-то вновь заставило думать о нем, но тут появились подручные доктора, тащащие брыкающегося мужчину. Другой подошел к пластиковому кубу и отпер люк. Они пытались запихнуть его туда, но у связанного по рукам и ногам мужчины началась такая истерика, будто его уже сейчас резали и пытали. Знакомая боль тупым ударом врезалась в голову, но на этот раз на порядок слабее. В то время как связанный задергался в эпилептическом припадке, пуская изо рта кровавую пену. Через минуту все было кончено, а ведь они так и не смогли поместить его в куб. Что ж, они меня впечатлили.

— Теперь твоя очередь, — Лазарь на время эксперимента отошел подальше от куба.

Мне не хватило трусости, чтобы разреветься и как-то изменить ситуацию в свою сторону, поэтому я встала и направилась к кубу. Мой страх незаметно трансформировался в интерес. Поднявшись на возвышение, просунула голову в люк и огляделась. Меня слегка озадачил тот самый пластик, которые изнутри оказался зеркальным. Во всех этих зеркальных коридорах отражалось мое лицо и небольшой черный камень с бело-зеленой прожилкой. Но я не сразу поняла, в каком месте он находится. Втянувшись в куб полностью, ощутила насколько плотным и мертвым был воздух. Люк за мной закрылся, я оглянулась, но увидела лишь свое удивленное лицо.

— Ладно, — самой себе сказала я, поднимаясь на ноги, — я еще не бьюсь в конвульсиях, мне не больно. Уже хорошо...

Уже несколько минут я наблюдала за камнем, занятие само по себе бесполезное. Мне быстро наскучило стоять и напряженно разглядывать прожилки, тогда я опустилась на пол и поджала под себя ноги. Нас разделало расстояние протянутой руки, а я сидела и гадала, как может эта каменюка убивать, посылать боль и делать это на выбор. У нее определенно есть разум.

— Мне не страшно. Тебе тоже, раз ты так сердишься, раздавая пинки направо и налево. За что же мне такая привилегия? — я протянула руку и наклонилась вперед, камень излучал мягкое тепло.

Коснувшись поверхности, ощутила неровности и шероховатости, небольшая выемка сбоку, но ничего подозрительного. Накрыв камень ладонью, сжала пальца и подняла его, приблизив к лицу. Я почувствовала, как сквозь руку вытекает горячий воздух, окрашенный неярким серым мерцанием, постепенно конденсируясь в неясные очертания вполне человеческой фигуры. Ей понадобились недолгие мгновения, чтобы обрести четкие формы. Она смотрела на меня своими огромными глазами, в которых не было и намека на привычное глазное яблоко. В провалах с шумом потрескивало яростное пламя, вырываясь наружу отсветами пламени и яркими искрами. Тяжелый лоб и нахмуренные брови прикрывал капюшон из изменчивого мерцающего воздуха. Крупный нос и непропорциональные, полные губы, плотно сжатые и напряженные, все это выдавало в ней волевую личность. Она сидела на зеркальном полу, в точности копируя мою позу. Нагое, худощавое тело, то скрывалось под размытыми лоскутами мерцающей дымки, то вновь обнажалось.

Мы некоторое время смотрели друг на друга. Я вообще в этот момент не могла поймать в голове ни одной мысли. Она ни разу не шелохнулась, лишь искры из глазниц сыпались щедрым потоком, да туман суетливо сновал вокруг нее. Но вот она сделала подобие вдоха, неопределенно пошевелила губами. От созерцания меня отвлек тихий скрежет где-то на периферии зрения, кажется, кто-то пытался открыть люк. Гостья вздохнула и сделала так, будто пыталась произнести какой-то звук, но связки ее не слушались.

— Не торопись, у тебя получится, — я услышала свой голос как бы со стороны.

Женщина повторила мои движения губами и сосредоточилась. Поднеся руку к лицу, коснулась длинными пальцами губ, а потом опустила к горлу, где находились связки. Улыбнувшись, вскинулась, полыхнула кострами в глазах.

— Я, Катара, из вида Самати*, четвертый иллюзион Запретной территории. Заняла свой шини* около тысячи лет назад, поэтому могу на время покидать его стены и распространять свою силу на расстоянии нескольких десятков шагов вокруг, — она склонила голову на бок и требовательно посмотрела мне в глаза.

— Ивона Теренс...

— Нет, ты дочь той, что приняла одного из нас. И если бы не ты, она смогла жить. Ты встречалась с несколькими носителями, но у тебя нет иммунитета к нашей силе. Я расскажу тебе о нашем виде. Мы не люди, и не высшие, что опекают вашу планету. Наш вид существовал на Авгурии задолго до вас. Живя закрыто, мы оберегали свои тайны до тех пор, пока наши жизненные ленты не начали обрываться. Когда пришел мой час, я заперлась в шини, или как это будет по-вашему — дом. — Она указала на камень в моей руке. — Шини постепенно проводит процесс перерождения, но он слишком долог. Многие из нас не хотели так долго ждать, и тогда появилась идея. Но в теории все оказалось не так. Не просто... Люди, те что имели сильную волю и дух, просто забирали нашу силу, а Самати* растворялись в них, теряя возможность вернуться в шини. Другие, слабые, сходили с ума, умирали или становились пустыми. Идея потеряла смысл, но было поздно, люди уже тогда многое о нас знали. Самати пришлось покинуть Запретную территорию, оставив все шини на Авгурии.