Низкоуровневые алхимики могли создавать только низкоуровневые снадобья — по единице на уровень. То есть если мне снесут половину из моих сорока единиц жизни, то используя свои же эликсиры, я буду восстанавливаться пять часов или втрое меньше, если воспользуюсь изделиями Малиты. Явно не фонтан, хотя на безрыбье и рак форель.

Оказалось, что подавляющую часть своих творений моя учительница отправляла на продажу другим алхимикам, кои, не мудрствуя лукаво, использовали её изделия как полуфабрикаты, создавая более действенные средства. Стандартное время, уходящее на приготовление эликсира, составляла полчаса, это без предварительной подготовки типа мытья котла и заливания воды. Из одного фунта мандрагоры в конце процедуры с моим участием, получалась одна порция лечебного средства в одну десятую фунта. Соответственно у Малиты порция того же объема имела втрое лучший эффект, но и затрачивалось на неё втрое больше корня. Да, чуть не забыл — сутки здесь делились на двадцать четыре часа, а вот минут вовсе не было, говорили просто полчаса, треть часа или четверть.

Из-под власти алхимика удалось освободиться далеко за полдень, когда в животе началось приличное неприличное урчание. Помня об обещанном обеде, отправился к охотнику. Конечно же опоздал — порция моя давно остыла и кажется, даже будучи горячей, не являлась шедевром по части поварского умения, хотя голод и заставила отступить, с арьергардными боями. Невысокое качество обеда имело под собой банальную причину — мой гостеприимный хозяин был холостяком, а высокое искусство кулинарии считалось здесь уделом женщин. Нет, не то что мужчины не могли его изучить, могли, но тут сработал ограничитель заложенный разработчиками. В отличии от меня местные жители могли изучать не более шести навыков. Естественно, здесь были исключения — маги и дворяне, которые в своём абсолютном большинстве тоже являлись магами, но чаще всего слабыми, имели ограничение в двенадцать умений. Были вроде ещё надстройки над правилами, но Бало не стал вдаваться в подробности, сказал только, что если преодолею двенадцатый мастерский уровень, то узнаю правда ли это или просто досужие выдумки. Если же мне охота тратить время на изучение немужской профессии, то дорога мне обратно к Малите, она неплохой кулинар, хотя есть в деревне хозяйки и получше, жена старосты например. Если же я ценю советы умного человека, то дорога мне к Молу, ибо кузнец — вот профессия достойная настоящего мужчины, кроме охотника и воина конечно. С последней же мне сможет помочь только Хромой Клаус, но он будет только вечером, как закончит с работами на дальних полях, а больше бывших воинов тут и нет.

Пришлось идти к кузнецу, хорошо заблудиться тут никак, если не глухой конечно. Кузня стояла у того же забора, к которому с другой стороны была пристроена алхимическая печь — там выход огненной жилы был ближе всего. Представляла она собой обычный навес, построенный вокруг горна и пары наковален — большой и маленькой. Около большой находились два здоровых крепких мужика, один постарше, другой помоложе, но похожих друг на друга как два 'Запорожца', один пожилой, лысый с чубом и длинными усами, а другой молодой и ушастый. Старший постукивал небольшим молоточком по железяке, а молодой фигачил здоровым молотом со всей дури. Красота.

Моё появление не осталось незамеченным — прошла пара минут, старший схватил железяку огромными клещами и сунул в бочку, из которой тут же повалил пар.

— Привет чужак, давно у нас таких не было, почитай лет десять, учиться пришёл или так поглазеть.

— Учиться. Меня Стас зовут.

— Ага, знаем. Я Молл, а это Малюта, сын мой. Квас будешь?

Кто же в здравом уме от кваса откажется, да ещё от такого вкусного, да от двух крынок.

— Знаешь почему кузня здесь стоит?

— Выход магической линии тут.

— У бабки уже алхимии успел обучиться?

— Успел, только почему у бабки, молодая она вроде.

— Ага, молодая, — хохотнул кузнец. — Только не вздумай к ней подкатывать, я за честь родной бабки могу и нос на бок свернуть.

— Она твоя бабка?

— А что, неужто не похож.

— Сходство конечно есть, но думаю ты меня разыгрываешь.

— Очень надо, — сделал вид, что обиделся, Молл. — Вот и сына не даст соврать. Правда, сына?

— Угу.

Сынуля, явно, большой любитель потрындеть, балабол каких мало.

— А дед где?

— Деда схоронили уж годков пятьдесят как, — вздохнул кузнец. — До меня ещё. Медведь-шатун у нас тогда завёлся, вот деда с отцом и задрал. Маманя уже на сносях была мной. Ну да ладно, что мы о грустном. Ты же учиться пришёл, вот и давай. Начнём с самого простого — плавки меди. Гляди, вот это медная руда.

Ну, может и правда медная, я ж её не видел никогда.

— Добывают её в основном на медных рудниках вот такими кусками по фунту каждый. Чтобы выплавит фунт меди нужно пять таких кусков. На первом уровне ты сможешь выплавить только один фунтовый слиток каждые полчаса. Я соответственно четыре, так как у меня уровень четвёртый, Малюта два. Догадываешься почему? Молодец, похоже толк будет. Давай плавку начнём.

Общая технология имела сходство с алхимией, по крайней мере время техпроцессов и алгоритм выхода полезной продукции в зависимости от навыка совпадал. Были конечно же и различия, но, похоже, общую тенденцию я понял. Поможет в освоении других навыков, по крайней мере, производственных. После плавки пошла ковка. Ковать я мог только медные вещи, кто бы удивился. За пять часов, во время которых научился ковать девять нужных в быту инструментов взмок как цуцик. Здесь я понял, что означает шкала бодрости и как этот параметр работает. Если коротко, то при интенсивной работе бодрость резко падает, а потом падаешь сам, на пол. Моей не хватало и на пять минут махания тяжёлым молотом. Если ещё короче, то являлся я полным слабаком. Да, были и плюсы — уходя от кузнеца я являлся не только гордым обладателем первого уровня навыка кузнечного дела, но и бодрость с силой теперь составляли сорок одну единицу. Можно сказать расту над собой. Квас кстати неплохо бодрость поднимает, гораздо лучше воды, но воду можно чаще пить. Вот и выбирай, либо меньше но лучше, либо дёшево, но как всегда.

До заката время оставалось, потому решил опять к Малите заглянуть, поучиться готовке — переться к дому старосты сил не было, хотя бодрость возвращалась ударными темпами.

— Что, ученичёк, забыл чего? Ого, кто тебя так ухайдакал, не иначе как бесы на тебе по лесу катались.

— У кузнеца был.

— А, внучёк, он такой, он может.

— Так вы, правда, его бабка?

— А зачем ему врать? Небось хочешь спросить сколько мне лет? Не стесняйся, вся деревня знает, что будущим летом полная сотня стукнет. Так чего хотел? На сегодня варить я закончила, или спросить чего желаешь?

— Хотел попросить обучить готовке.

— Что, не понравились бобыльские харчи Бало? Неудивительно. А чего ко мне пришёл? Фёкла, старосты жена, кулинар получше меня будет.

— Побоялся что силёнок дойти не хватит. А что, есть разница кто обучает?

— Вообще есть, если разрыв у учителей в несколько уровней, если же один-два, то не принципиально. Ладно, на пока кваску испей, а я закончу здесь и пойдём ужин готовить. Надо голубей что Бало дал к делу пристроить, заодно и научишься чему.

— Вот уже где квас стоит, — провёл ребром ладони по горлу. — Можно я его потом употреблю?

— Да как хочешь, — улыбнулась хозяйка.

Голуби оказались пальчики оближешь, а то что овсяная каша может быть такой вкусной даже не подозревал. А пиво!!! На Земле я пиво не сильно уважал, пил конечно, но без особого восторга. Здесь же это была чистая амброзия, или амброзия у греческих богов была едой, а пили они вроде нектар. Не помню, но всё равно нектаром я уже назначил квас, так что пусть пиво амброзией остаётся. Да, оказалось, что кулинария здесь это не только и не столько просто приготовление вкусной пищи. Правильно приготовленная еда может восстанавливать уровень жизненной силы, и чем выше уровень повара, тем лучше. Тут, правда, тоже есть ограничение — не чаще раз в два часа и если уровень жизни не упал больше чем вдвое от начального значения. Но плюсы всё равно большие.

К Боло вернулся уже затемно, тот спал, так как собирался с рассветом на охоту. Буркнул, что еда на столе, а поднимет он меня ни свет ни заря. Есть конечно же не стал, рухнул на лавку и тут же уснул.

Глава 4.

Вживаюсь.

Нас утро встречает прохладой! На вас когда-нибудь выливали на рассвете ковш ледяной воды. Ну хорошо, не совсем ледяной, а взятый из бочки простоявшей ночь на улице в начале мая. Вот и я говорю, что разница небольшая. Шутник это тоже знал и вовремя успел отскочить в сторону, пока не прилетело.

— Вставай давай! Я тебя два раза пихал, ты только мычишь. Без нас всю дичь в лесу сожрут, и так из-за тебя вчера почти пустой пришёл, да сегодня с тобой возиться, значит опять без добычи. Мне тоже кушать иногда хочется.

— Заткнись, Бало. Будешь бухтеть сам будешь опять готовить, и не приобщишься к высокому искусству кулинарии.

— Ты чего и у Фёклы успел вчера побывать?

— Не, дотуда не дополз, только до Малиты.

— Жаль, — вздохнул охотник. — Я уж думал зайца подстрелить, да пирожков с зайчатиной навернуть. Она такие пирожки с дичиной делает, язык проглотишь.

— Не ной, забегу рецепт возьму, надеюсь не откажет. Только... уровень у неё какой?

— Четвёртый.

— Тогда офигенно вкусных пирогов я тебе не обещаю, со своим то первым, но если ты подстрелишь двух зайцев, то шанс есть.

— Нет шансов. Я с дочкой её Таришей шашни крутил. Потом мы разбежались. Тариша и замуж нормально вышла за сына старосты соседней деревни, а Фёкла меня всё одно невзлюбила. Теперь её готовка мне только на праздники обламывается, с общего стола.

— Не хнычь, прорвёмся. Есть план. С тебя три зайца.

— Ну вот, уже три. Зайцы знаешь ли это не кролики, их так просто не возьмёшь.

— Ничего, загонную охоту устроим.

Завтракать не стали. Я даже решил не умываться — спасибо Бало. Месть моя будет страшна. Теперь я гордый обладатель охотничьего лука, если так можно назвать старую деревяшку с тетивой из коровьей кишки, и пяти относительно прямых стрел с медными наконечниками. Почему относительно прямых? Потому что этот Кю, редиска и нехороший человек в одном лице, сказал, что охотник должен сам уметь делать стрелы. Хорошо, что хоть наконечники дал — пять штук. Жмот. Первые четыре стрелы ушли, как и полагается по законам жанра, в сметану, это как в молоко, но гораздо левее. Затем мне улыбнулась удача — бедное безухое подобие кролика дёрнулось во время выстрела, попыталось бежать и напоролось на мою стрелу. Типа, с почином. Дальше решили судьбу из себя не выводить и идти за зайцами. Звери эти оказались во всём похожи на настоящих, наглые увёртливые и чуть ли не бронированные, по крайней мере мне подстрелить их не светило, потому решил стать загонщиком. Бало спорил, что проще в сидящего зверька попасть издали, чем в бегущего вблизи. Что характерно был прав, но и я кое чего соображаю, поэтому носиться с криком по лесу не стал, а избрал совсем другую тактику. Делал вокруг замеченного ушастика петлю, заходя с противоположной от затаившегося охотника стороны, а затем давал себя обнаружить. Заяц, видя, что до меня далеко, просто отбегал ярдов на десять-пятнадцать и останавливался, становясь отличной близкой мишенью для Бало. С настоящими зайцами такое вряд ли прокатило бы, а с местными работало в пяти случаях из пяти. Именно столько зайцев мы добыли. Мне удалось подстрелить ещё одного голубя, а мой учитель подбил глухаря и белку, мяса с неё, конечно, как с кролика, но шкурка оказалась в двудесят раз дороже — минимум сорок копеек, если сдавать перекупщику.

— Стрелы у тебя совсем негодные вышли, — мой наставник остановился, выкапывая очередной корешок, я его опять зевнул — не хватало практики. — Надо тебе к Герону наведаться, плотницкому делу поучиться.

— А сам как? — наконец и мне улыбнулась удача в лице Бодрого Ганса. — У тебя вообще какие умения?

— Охотник, плотник, крестьянин, дрессировщик, гончар и любовник.

— Чего, любовник? Гонишь.

— Неа, очень полезный навык, без него я четвёрку по охоте не прокачал не в жисть.

— А причём тут охотник и любовник?

— Подожди, узнаешь, не всё сразу. Ты вроде как пироги обещал? Вот тебе три тушки и вали к Фёкле.

О, за разговором мы уже и на опушку вышли. Бало задал круголя, видно хотел ещё растений вдоль пашни набрать, а я направился напрямик к дому старосты.

Фёкла оказалась невысокой дородной женщиной полуторного охвата, то есть моих двух рук обхватить её вряд ли было бы достаточно, довольно добродушной с виду и явно доброжелательной.

— Привет, чужак, муж о тебе говорил. Учиться на кухаря пришёл?

— Здравствуйте, да в какой-то степени. Малита мне первые уроки дала, но сказала, если нормально хочу готовить научиться, то надо к вам идти.

— Ишь, даже здесь меня ведьма опередила, но хоть ко мне отправить догадалась. Смотрю ты со своим харчем, молодец. Что бы нам из этих удальцов приготовить?

— Может пироги?

— Да какие из них сейчас пироги — весна на дворе, жира не нагуляли, одно расстройство, а не зайцы. А кто тебе про пироги с зайчатиной поведал?

— Да вот как-то в голову само пришло — раз зайцы, значит пироги.

— Ох, не умеешь ты врать чужак, тяжело тебе без этого придётся. Бало, ведь надоумил?

— Каюсь, он, так нахваливал, что жуть как попробовать захотелось.

— Ну, пироги, так пироги. Не то конечно выйдет, чем хотелось, но попробуем. Масло или сало придётся добавить. Сплошное разорение.

— Тётка Фёкла, — спрашиваю десятью минутами спустя, закончив расктывать тесто, под строгим присмотром хозяйки. — А что у вас с Бало за вооружённый нейтралитет?

— Мудрёно глаголешь, хочет узнать за что он на меня в обиде?

Вот те на, а тот наоборот считает.

— Да.

— Дочка моя, Тариша, с ним гуляла одно время. Ну, а я решила, что нечего хорошего её с этим обалдуем не ждёт, да и настояла выдать её в соседнюю деревню, за сына старосты. Тот парень хозяйственный, уже в своём доме живут, поместье справное, да и остальное у них всё ладком — внучка мне родили. А Бало на меня обиду затаил, волком смотрит. Может, и правда, любил он её, да она его нет, а судьба своей кровиночки важнее, чем злоба чужого человека. Думала помиримся со временем, но он меня по околице третьей дорогой обходит, видно до сих пор не простил. Вот такие дела.

Чудно, надо с охотником ещё переговорить, выяснить чья версия к правде ближе.

Пироги вышли на славу, зря Фёкла напраслину на зайцев возводила, впору язык проглотить. Половину противня она мне увязала в чистую холстину, которую я и поволок к дому охотника. Вот только дойти мне до него было не суждено. Метрах в десяти от ворот, спиной ко мне, стояла какая-то девушка. Хотел пробежать мимо, но тут она обернулась, и меня как пыльным мешком огрели — такой красоты я в жизни не видел.

— Здравствуй чужестранец, тебя ведь Стас зовут? А меня Кларисса, не поможешь мне?