— Никогда не берите в руки незнакомые украшения, миледи. — В ровном и уверенном голосе оруженосца чувствовалось некоторое напряжение.
— И почему? — спросила Маргарет резче, чем собиралась.
— Некоторые камни — не просто камни, — уклончиво ответил Джон.
Маргарет помедлила и согласно склонила голову.
— Да, я слышала кое-что о черных ониксах королевы, — признала она.
И слышала, и даже ониксы эти "в работе", как говорится, видела, но разве задумалась она хоть раз всерьёз о том, что стоит за пристрастием Арагонки к скромному комплекту старомодных украшений? Нет, конечно. Девушка тяжело вздохнула. Неприятно было признаваться даже самой себе, что ухитрилась дожить до почтенных для девицы лет, вообще не думая об окружающем мире.
После обеда Ричард объявил, что им надо провести "военный совет". Маргарет насторожилась, потому что её "особенности", как она обозначила для себя свою нынешнюю ипостась, до сих пор дружно игнорировались всеми, кроме Агаты. Не о них ли пойдёт речь? Агата, кстати, выглядела ужасно. Она сменила обычный экзотический наряд на строгое платье, убрала косы под белый чепец, и теперь действительно выглядела скорее монахиней, чем воительницей.
Но все оказалось гораздо запутаннее.
— Завтра в Бликингхолл приедет священник мне на замену, — сказал Ричард. — Джон привёз из Венгрии новые распоряжения, и мне пришлось изменить планы. Я связался с кардиналом. — Он со значением посмотрел на Маргарет. — Марджери, я скрыл от него то, что ты жива. Болейны, думаю, не проболтаются, это не в их интересах. Больше ни одна душа не знает о том, что произошло.
Агата вздрогнула от фамильярного обращения Ричарда к Маргарет, побледнела ещё сильнее, но промолчала. Джон, даже если он удивился, никак своей реакции не выдал.
— Я не понимаю роли твоего опекуна ни в твоей жизни, ни, прости, в твоей смерти, поэтому будет лучше, если он не узнает о том, что промахнулся, — продолжил Ричард. — Мы так и не знаем, кем был тот лишний человек в доме Берли, и кто перерезал ему горло.
Маргарет показалось, что её окатили ледяной водой. Смерти?
— Прости, но живые люди не становятся невидимыми по желанию, Марджери. Живым людям нужен воздух, чтобы дышать, и пища, чтобы оставаться живыми. Ты не можешь быть живой в том смысле, в каком живы мы. Но ты, возможно, единственная наша надежда на то, что мы преуспеем в своей миссии и разберёмся в том, что происходит в Англии.
Ричард тяжело вздохнул и выжидающе уставился на Маргарет. Та вызывающе пожала плечами:
— Не слишком ли много вы ожидаете от покойницы?
Ричард был, конечно, прав относительно того, что у неё появились некоторые нечеловеческие особенности, но она не утратила ни одной из человеческих, и сейчас была просто обозлена. Ситуацию неожиданно разрядила Агата.
— Нет, Ричард, ты ошибаешься, — с усилием сказала она. — Мне не нравится эта особа, и я не знаю, что она такое, но она — просто живая. И ты, и Джон знаете, что я достаточно видела других. Живых мёртвых. Я видела, как это начинается, я видела, как они меняются, я их чувствую. Да и вы видели. Эта — не из них. К сожалению. Потому что если бы была, у меня было бы право её прикончить здесь и сейчас.
Маргарет прищурила глаза и зло усмехнулась:
— Спасибо, сестрица, заступилась...
— Дамы, дамы... — прервал их Джон Кем. — Вы немного обождите ссориться. Будет у вас ещё на это время, даже в излишке. — Обе женщины недоуменно посмотрели на оруженосца Ричарда. Тот виновато развёл руками и обезоруживающе улыбнулся: — Мы отправляемся в Лондон, благородные дамы. Нам необходимо попасть к королеве, причём так, чтобы об этом никто не знал. Поскольку мы привлекли бы слишком много внимания, отправившись в путь такой пёстрой компанией, нам придётся разделиться. И вы, леди, отправитесь в путь вдвоём.
Глава 3
— Мужчины! — шипела Маргарет, пытаясь пристроиться поудобнее в седле. Седло было плохоньким, кое-как сработанным, а средством передвижения, которое выбрал для них Ричард, были мулы. Тоже, надо сказать, плохонькие. Ричард и Джон рассудили, что незаметнее всего женщины смогут добраться до Лондона под видом прислуги, возвращающейся в город после эпидемии. Агата предпочла бы одеться монахиней, а Маргарет изображала бы монастырскую служанку, но не та была в Англии нынче атмосфера, чтобы монашеская одежда послужила кому-то защитой. Скорее, наоборот. Да и странноватая получилась бы из Агаты, с её-то чёрными, недобрыми глазами, монахиня. Самой Маргарет хотелось бы оставаться собой, то есть молодой, небогатой, но благородной дамой, которую сопровождает ее домоправительница — Агата. Проблема была в том, что привлекать к Маргарет внимание было неразумно, поскольку она была теперь официально записана в приходской книге Бликингхолла умершей от потовой горячки.
Маргарет нервничала, потому что её спутница наверняка не представляла себе, как подобает держаться служанке, а Ричард и Джон явно не понимали, чем может обернуться для двоих женщин путешествие по расхлябанным дорогам королевства сразу после эпидемии, когда бывшие труповозы сбивались в банды. Даже при условии, что данные женщины не были лёгкой добычей. Хвала Всевышнему, снующий туда и сюда простой люд не интересовал хотя бы королевских администраторов и местных баронов. А путь им предстоял неблизкий, дней пять. На такой скотине, как эти мулы, особо не разгонишься.
Агата ехала сгорбившись, безразличная ко всему, и ничуть не напоминала ту жутковатую воительницу, к которой привыкла Маргарет.
— Слушай, ну что такого сказал тебе Джон, что ты сама не своя? — спросила она спутницу. На всякий случай спросила, не надеясь на ответ.
Агата, там не менее, ответила:
— Мой муж присягнул турецкому султану.
— Муууж??? — глаза Маргарет округлились от удивления и любопытства. Что ж это за орден святой Марии Иерусалимской, где братья не принимают рукоположения, а сестры имеют мужей?
— Ну да, муж. — В голосе Агаты прозвучало знакомое раздражение. Похоже, Маргарет ухитрилась вывести её из себя в очередной раз. — Не думаешь же ты, что я родилась воеводой и сестрой ордена?!
— Нуууу... — неопределённо протянула Маргарет в надежде на продолжение тирады.
— Муж мой был воеводой, — пояснила Агата. — Взял он меня в жены, когда его отправили воеводой в Трансильванию. До этого к принцессе сватался, да не вышло. А какой воевода без жены? Вот родители мои и постарались, в недобрый час.
— Бил? — сочувственно спросила Маргарет.
Агата презрительно фыркнула.
— Всегда хотел большего, чем мог получить, — скупо пояснила она. Потом вздохнула. — Нельзя было такого, как он, в Трансильванию отсылать, проклятое то было место для человека слабого, но тянущегося к почестям.
— Почему? — почти прошептала Маргарет, боясь сбить вопросом внезапную словоохотливость Агаты.
— Потому что. Сдружился он там с местными баронами. Вместе решили они короля погубить, королевство под себя забрать.
— А сколько человек могли они там поднять, в этой Трансильвании? — деловито спросила Маргарет. В баронских амбициях и она кое-что понимала, сказались долгие разговоры с Гарри.
— Это ты правильно сказала, что "поднять", — горько усмехнулась Агата. — Только не людей они поднимали.
Маргарет вспомнила кошмарное видение из мыслей Ричарда и мысленно содрогнулась.
— Некроманты?
— Да, — подтвердила Агата. — Надо было людей спасать. Они меня и выбрали своим воеводой. А потом мне удалось отправить весточку в столицу, и оттуда прислали рыцарей Ордена. Но было уже поздно... При Мохаче нас разбили, большую часть армии просто уничтожили, король погиб. Хвала Богу, что в королевах у нас племянница вашей королевы. Тоже сильная женщина, мудрая. И набожная.
— А что муж? — Маргарет вернула разговор к теме, которая её интересовала гораздо больше битв и набожных королев.
— А муж теперь тоже король, — зло процедила Агата. — Проклятый король, правит Восточной Венгрией.
— Значит, добился своего, — задумчиво проговорила Маргарет. — И ты могла бы быть сейчас королевой.
— Дура ты. — Агата даже плюнула с досады. — Хоть бы подумала, какой ценой эта корона куплена. А от мужа я отреклась.
"Так чего же ты ревела два дня?" — подумала Маргарет.
— Отреклась, но его позор и меня жжёт. — Агата словно услышала мысли спутницы.
Их интересный разговор был прерван неожиданно. Прямо по направлению к ним бежала растрёпанная, тяжело дышащая молодка.
— Спасите! — голос девушки был хриплым и дрожащим. — Спасите, они же всех поубивают!
— Кто? Кого поубивают? — почти одновременно спросили у девицы Маргарет и Агата, но та уже осела прямо под копыта мулов, потеряв сознание от потрясения и утомления.
* * *
— Женщщщщины! — шипела Агата, тряся бесчувственную молодку за плечи.
— Ты ей шею сломаешь. — Маргарет отстранила Агату и легонько сжала ноздри девушки. Через мгновение та судорожно всхлипнула и открыла глаза. Рассказ молодки был сбивчивым, прерывался рыданиями, но суть понять было легко.
Утром все мужчины из деревни отправились в соседний городок на военные учения. Король хотел, чтобы его подданные поголовно умели стрелять из луков и арбалетов, и армейские сержанты приглядывали, чтобы желание короля было исполнено. В деревне остались только дети, старики да женщины. Потом появились какие-то молодчики и стали грабить местную церковь. Церковь была бедной, и обозлённые грабители решили, что священник где-то спрятал серебряные или хотя бы посеребрённые подсвечники и чаши. Когда они принялись выбивать из старика, где именно он спрятал ценности, разъярённые таким кощунством женщины священника отбили. Молодчики ретировались, но вскоре вернулись с подкреплением. И теперь банда человек в десять осаждала церковь, где заперлись и женщины, и спасённый ими священник.
— И что мы можем сделать? — пожала плечами Маргарет. Людей было жаль, конечно, но не воевать же им, женщинам, с челядью какого-то барона, причём вдвоём? Тем более что сама Маргарет и под страхом смерти не разобралась бы, как работает арбалет. Даже если бы у них был арбалет. А уж что касается остального смертоубийственного оружия, то Маргарет о нём и думать-то не хотелось, не то что прикасаться. Она даже никогда не принимала участия в охоте. Собственно, никто её на охоту никогда и не приглашал, но тем не менее. Агата же заметно оживилась, и глаза её засверкали прежним, свирепым блеском. Она деловито порылась в дорожном мешке, вытащила оттуда что-то, что показалось Маргарет кучкой мусора, и стала с этим чем-то возиться. Через несколько минут в руках у неё был арбалет.
— На! — сунула она Маргарет длинный кинжал, вытащенный из того же мешка. — Веди! — повелительно бросила молодке.
* * *
Деревня поразила Маргарет какой-то неестественной тишиной. Обычно в любой деревне путника встречают стайки мальчишек, но здесь только три девочки робко выглядывали из-за изгороди.
— А где мальчишки? — спросила Маргарет. — Надо отправить кого-то за помощью к шерифу.
— Их увёл какой-то мужчина на речку, рыбу ловить для лорда, денег посулил, — ломая в отчаянии руки, пояснила им их проводница.
— Кровь Христова, — выругалась Маргарет, — да они же хорошо подготовились к нападению, если так.
— Ничего, — задорно ответила Агата. — Всего-то десять человек. Ты! — ткнула она пальцем в рыженькую девочку, которая казалась постарше остальных. — Верхом ездить умеешь?
— Умею, — кивнула та.
— Садись на мула и быстро скачи за подмогой! Быстро!
— Идём, — приказала она Маргарет. — Тихо, осторожно, тайком.
Активность нападающих у церкви ввергла Маргарет в уныние. Их, правда, было не десять, а только пять, но все — дюжие, откормленные и сноровистые. Трое деловито разбирали изгороди, и складывали жерди у двери, а двое лениво швыряли камни в узкие окна, некогда украшенные разбитыми теперь незамысловатыми витражами.
— Выкурим лисиц-папистов, — пересмеивались они. Маргарет подумала, что Агата, видно, совсем с ума сошла, если вообразила, что они с ней смогут чем-нибудь помочь осаждённым. Прежде чем она успела додумать, что именно с ними могут сделать эти привычные к душегубству мордовороты, двое из них уже ткнулись носом в пыль с арбалетными стрелами между лопаток. Тот, который складывал жерди, обернулся в недоумении и получил стрелу в грудь. Двое у изгороди бросились под защиту пышных кустов.
— Иди к боковой двери, — подтолкнула Агата Маргарет. Та обогнула площадь, прячась за кустами со стороны, противоположной той, где укрывались злодеи, и резво побежала к подпёртой внушительным колом боковой двери.
— Куудда, красотка, разбежалась.... — из ниши за дверным блоком выступил высокий мускулистый мужчина.
— К нам торопишься, птичка? — раздалось за спиной.
Маргарет затравленно оглянусь. За её спиной стоял, протягивая руку и усмехаясь, довольно омерзительного вида толстяк. Маргарет взвизгнула, машинально рубанула зажатым в кулаке кинжалом по протянутой руке и кошкой проскользнула между двумя мужчинами. Прижавшись спиной к церковной стене и выставив вперёд кинжал, она почувствовала себя более защищённой. Толстяк дикими глазами смотрел на руку, кисть которой кинжал перерубил практически полностью, а высокий недоумённо озирался по сторонам. Маргарет поняла, что с перепуга снова стала невидимой в тени, отбрасываемой стеной. "Самое время отсюда убраться", — подумала она.
— Вжжиик... Вжжиик... — тихо пропел воздух. Одна стрела ударила толстяка в спину, другая вонзилась высокому прямо посреди эмблемы на груди дублета. Эмблемы дома Болейнов, как теперь заметила Маргарет.
— Агата... — с облегчением выдохнула она, но вокруг было пустынно и абсолютно тихо.
Маргарет заставила себя подойти к двери, перешагнув через труп высокого, выбить подпорку и войти в церковь. Горстка женщин разного возраста сбилась у алтаря, вокруг лежащего на полу старенького священника с окровавленной головой, над которым хлопотала почтенного вида старуха.
— Выходите в боковую дверь, — тихо сказала Маргарет. — Без шума и суеты, незаметно — там, на площади, засели те, кто на вас напал. И расходитесь по домам. Скоро здесь будут шериф со стражниками.
Вскоре в церкви не осталось никого, кроме Маргарет, старухи, и тихо стонущего священника. Она огляделась по сторонам. Кажется, в этой церквушке самым ценным были разбитые теперь витражи. Что здесь можно было искать?
— Мистрисс... — тихонько позвала ее старуха. Маргарет оглянулась. — Мистрисс, отец Лайонелл хочет что-то вам сказать.
Маргарет подошла к лежащему старику и склонилась над ним.
— Дитя, — еле слышно прошептал он, — ты пришла... Чаша... нажми на крест, под ней книга. ОН передал, что она для тебя. Бог тебе в помощь, девочка...
Недоумевающая Маргарет подошла к грубой каменной чаше со святой водой. Когда она нажала рукой на крест, постамент отошёл в сторону, и она действительно увидела в нише под ним небольшую книгу с металлическими застёжками. Маргарет подняла фолиант, и чаша встала на место.
— Иди, иди, девочка, время дорого, — услышала она шёпот отца Лайонелла.
