Долгая заря Ивана Ефремова

— Всё-таки из писателей плохие политики, — усмехнулся Зорин. — Разве вы сами не чувствуете, что изобразили республику батьки Махно? При этом явно в привлекательных красках. Это противоречит принятой нашей Партией оценке анархизма. Поэтому либо убирайте совсем, либо изобразите в резко отрицательном ключе.

Портовый город Дзыхай. Корпус 'Глаз владык'.

Среди зданий делового района в центре Дзыхая корпус 'глаза владык' возвышался, как рог на лбу единорога. Змееносцы и 'лиловые' словно муравьи сновали по лестницам и коридорам. За долгие годы мелких стычек с 'оскорбителями благ' все соскучились по настоящей работе. Приказ на уничтожение группы пришельцев коллектив встретил с воодушевлением.

Все три тысячи, находившиеся в подчинении шансяо округа , накануне отправились в Чендин-Тот. Бойцов переодели в лохмотья, поскольку в Совете Четырёх не придумали ничего лучше, чем инсценировать нападение одичавших 'оскорбителей'.

Шансяо Ренбос был совершенно лишён волос на голове и мучился этим косметическим дефектом. Может быть, на почве облысения у него появилась невротическая привычка — постоянно протирать макушку. Впрочем, это не мешало ему, потомку старинного рода, потешаться над этими выскочками из Совета. Они у себя в столице имели самое смутное представление о том, кто такие на самом деле 'оскорбители двух благ'. Эти пензы не понимали, что 'оскорбители' не просто полудикие бродяги. За десять лет, что Ренбос боролся с береговым братством, до него дошла мысль о наличии устойчивой организации, сильной и разветвлённой. 'Оскорбители' обладали сетью шпионов в крупных городах. На некоторых территориях они являлись властью более сильной, чем сановники Совета. Оружие у 'оскорбителей' тоже имелось. Не так много и в основном старое, но для тайных убийств годилось и такое. Главное, что среди них попадались меткие стрелки.

* * *

Нынешнее утро началось для Ренбоса с развлечения. В кабинет к нему втолкнули задержанного шкипера. Этот болван накануне должен был доставить пришельцев на противоположный берег в мёртвый город Чендин-Тот. Там бы их встретили те самые три тысячи в 'маскарадных' костюмах. Лже-оскорбители были на месте, а вот пришельцы так и не появились. Даже следов их обнаружить не удалось.

— Так ты говоришь, что высадил гостей южнее? — пристальный взгляд лысого шансяо, казалось, протыкал шкипера насквозь.

— Так точно, тончжи шансяо. — Чётко по уставу отчеканил шкипер.

— И какого чёрта, ты решился нарушить приказ? — Лысый змееносец начинал закипать, но старательно сдерживал себя. Не к лицу офицеру проявлять эмоции. — Ты разве не знаешь, что приказ следует выполнять буквально и в любом случае?

— Так точно, тончжи шансяо. — повторил шкипер. — Я знаю, что приказ следует выполнять. Но обстоятельства...

— Какие ещё, к чертям, обстоятельства?! — рявкнул полковник. — Велено вести к пристани Чендин-Тота, значит, надо было туда их и доставить. Ты, морда морская, наверное, вступил в сговор с пришельцами?

— Никак нет! Я... мы отразили нападение лимаев на подходе к пристани. Старший рулевой... Короче, его лимай чуть не съел. Только вмешательство пришельцев спасло ему жизнь. Лимаев было слишком много, поэтому я счёл, что риск нападения велик... Я высадил их на десять ли южнее пристани. Там песчаная отмель. Лимаи не могут...

— Лимаи, лимаи... Хватит мне тут сказки рассказывать! — Уже не сдерживаясь, заорал Шансяо. — Лимаи съели бы... может и следовало сделать так, чтобы твои лимаи сожрали этих мерзавцев? Ты! Должен! Точно! Следовать букве приказа! — Выделяя голосом каждое слово, орал Ренбос и с размаху долбил кулаком по носу шкипера. Тот не удержался на ногах и отлетел к стене. Бумаги, лежавшие аккуратной стопкой на краю стола, разлетелись по кабинету.

— Виноват, товарищ полковник! Готов понести наказание! — Шкипер Цун Ту-Ляо поднялся с пола и вытянулся во фрунт, смирившись в душе, что ему придётся пару недель просидеть в камере. Он был уверен, что умение управлять катером поможет ему избежать более серьёзного наказания.

Полковник словно читал его мысли.

— Если ты, болван, считаешь, что твоя ловкость в управлении твоего корыта тебе поможет, то ты глубоко ошибаешься. — Он хлопнул ладонью по болтавшемуся над столом гонгу. Дребезжащий медный звон завибрировал по комнате. — Тебе сутки, чтобы найти пришельцев. Ни часом больше! Вон отсюда!

Вбежавшие в кабинет 'лиловые', подхватили шкипера под локти и поволокли в коридор. Он попытался вырваться, но получив по зубам, повис на руках бойцов. 'Лиловые' просто вышвырнули Цунто на мостовую.

* * *

Цун Ту-Ляо быстро добрался до своего уютного домика на окраине Дзыхая. Несмотря на скромные размеры, дом был по-своему красив. Его построил ещё отец Цунто, который принадлежал к чаншадэ и занимался проектированием. С женой ему тоже повезло. Несмотря на то, что она родом из деревенских, её уровень интеллекта оказался достаточным для того, чтобы учиться архитектуре. Только из-за недостатка денег в её семье доучиться ей не удалось, зато она встретилась с Цунто, и вот уже двадцать лет они идут по жизни бок о бок. Из двоих детей, что дали им боги, девочка пошла в мать и подавала большие надежды на поступление в школу строительных искусств с зачислением в чаншадэ. С сыном перспективы оказались не столь радужные, он вырос сильным, здоровым, но не склонным к умственной деятельности. Цунто надеялся устроить парня к себе на катер, но тот отдавал предпочтение игре в мяч, рассчитывая стать профессиональным спортсменом.

— Милая, собери мне поесть в дорогу, — крикнул шкипер, как только пересёк порог дома. — Я буквально на минуту. Переоденусь, червячка заморю, и снова в путь.

— Милый, что с тобой? — Ахнула любимая жена, увидев разбитое в кровь лицо мужа. — Меня сегодня допрашивал 'глаз владык', чёрт бы его побрал! Представь, эта собака Ренбос дал только сутки, чтобы найти ребят из космоса, что я вчера переправил за море.

— Цунто, подожди! — всплеснула руками супруга. — Ты же моряк, а не его зисэджанду . Какой смысл посылать тебя кого-то искать? Этот лысый хунца совсем рехнулся?

— Ты зря так думаешь. Ренбос умён. Он понимает, что если меня припугнуть, то я буду искать гораздо лучше, чем все его лиловые собаки. Поэтому давай не будем обсуждать всяких ублюдков, а начнём собираться.

— Собрать я тебя всегда успею. Дело не хитрое. Ты лучше послушай, какая у меня идея только что родилась!

— Какая тут может быть идея? Руки в ноги и вперёд. На катер и на ту сторону, бегом бежать по следам. Должны же какие-то следы остаться.

— Все вы вояки — тупые дуболомы! Вечно вам 'беги дальше, скачи выше...' Повезло тебе, дурню, что есть в твоём доме кому подумать. Кроме того, по следам наверняка уже 'лиловые' пробежали.

— И что ты надумала? — Цунто даже замер под таким напором жены. — Милая, я конечно рад, что у меня такая умная жёнушка, но не представляю, что тут можно придумать.

— Помнишь, родной, у меня в деревне жил брат двоюродный? Данжаде.

— Твоих родных-то братьев я помню плохо, а двоюродного так и вовсе...

— Так вот. Зовут его Линь Бяо-Ян. Он очень не хотел умирать в положенные сто лет даже лёгкой смертью. Так не хотел, что двадцать лет назад сбежал из дому, из деревни и не было о нём больше ни слуху, ни духу. А вчера, иду я по базару, вдруг хватает меня за плечо какой-то мужик в красивом шэньи . Богатый такой шэньи, красный, с чёрными змеями на груди, с золотистым поясом, — глаз не оторвать. Я даже испугалась сначала, что это меня такой знатный господин хватает... А как заговорил, так сразу по голосу и узнала. Это ж братик мой Линь.

Оказалось, что он уже десять лет как второй помощник уездного распределителя благ в соседнем уезде, кровь лимаев меняет на купоны и живёт припеваючи.

— И чем этот барыга сможет нам помочь, — раздражённо перебил жену Цунто. — Давай лучше собираться.

— Не торопись, а то успеешь, — усмехнулась та. — Я до идеи ещё не дошла. Слушай и не перебивай.

У нашего Линя есть у него какие-то делишки с 'оскорбителями благ'. А недавно его человека, что с морскими делами ему помогал, лимай сожрал. Нужен ему умелый и ловкий моряк. Я ему про тебя сразу намекнула, прямо как чувствовала, что пригодится.

Если Линь такой удачливый, то ему ничего не стоит переправить нашу семью к этим ребятам. Не думаю, что там нам будет сильно хуже, чем здесь. Ма-Синь придётся обучение бросить, это плохо, но лучше чем оказаться в казарме 'лиловых'. Зато сынок наш может быть за ум возьмётся. Не нравится мне его увлечение этими жуткими боями без правил. Будет заниматься охотой на морского зверя, и польза, и прибыль.

Жена у Цунто умна, но болтлива, как большинство женщин, остановить её трескотню не мог бы и пятибалльный шторм. Цун Ту-Ляо встал посреди комнаты и задумчиво почесал в затылке.

— Звучит заманчиво, но такие дела не делаются с разбегу.

— Конечно, не делаются! Я предлагаю сейчас тебе отправиться в Чендин-Тот и там потеряться. Тебе это будет сделать просто, тебе же выделят твою лоханку...

— Милая, не называй мой катер лоханкой! Это отличный боевой корабль.

— Ладно, не сердись, больше не буду... Ты на корабле спрячешься где-нибудь, а следующей ночью возвратишься, заберёшь нас, и мы смоемся в соседний уезд. Там я договариваюсь с братцем, он переправляет к 'оскорбителям' и мы все спокойно будем там жить. Ну, или не совсем спокойно. Я как раз успею собрать всё, что может потребоваться. Говорят, что жизнь у 'оскорбителей' трудная.

— Ещё бы! — усмехнулся Цунто. — Им же никто пайцзы на питание не выдаёт. Говорят, они даже башмаки сами шьют. Представляешь?

16 ЗАПОВЕДНЫМИ ТРОПАМИ

14 апреля 1961 года. Москва. Главлит. Зорин и Ефремов

— Дорогой вы мой Иван Антонович! — лицо Зорина в этот раз лучилось счастьем. — Такая победа! Мы в космосе! Первые! Позравляю Вас!

— Спасибо, Алексей Ильич. Я вас тоже! — у Ефремова снова болело сердце. К тому же тяжёлый недуг Елены Дометьевны лишал сил и его. Только воля к жизни и дело спасения человечества заставляли Ивана Антоновича превозмогать себя. — Полностью разделяю ваш восторг. Это действительно великое достижение. Даже я, фантаст, не ожидал такого скачка прогресса. Мне приходится переписывать мои романы, чтобы успеть за новостями.

— Наверное, поэтому мы с вами и не успели закончить проверку вашего, как вы говорите, главного романа к съезду КПСС. — Голос Зорина стал серьёзен. — Это плохо. Не смертельно, конечно, но... Как вы считаете, Иван Антонович, успеем мы до конца года?

— Нет! — Ефремов затянулся папироской. — В прошлую нашу встречу, вы, уважаемый Алексей Ильич потребовали внести такие изменения, что мне пришлось менять целые сюжетные линии. Роман вообще пополз по швам. Знаете, как трудно переделывать уже сделанное?

— А что я могу поделать? — пожал плечами чиновник Главлита. — Работа наша такая, следить за чистотой мысли и соответствием ваших литературных фантазий решениям Партии и Правительства. И когда можно ждать окончания?

— Вы поймите, Алексей Ильич, у меня сейчас в работе 'Лезвие бритвы'. Это философский труд в форме художественного произведения. Кроме того, супруга моя больна и шансов на выздоровление всё меньше. Всё это отнимает и время, и силы. Поэтому 'Долгой Зарёй' я могу заниматься только от случая к случаю.

— Да что ж вы за люди-то такие! — в голосе Зорина явно послышалась досада. — Никакого порядка, никакого планирования. Сплошной произвол! Вот скажите мне, Иван Антонович, почему 'Лезвие Бритвы' у вас даже в предварительном варианте почти не вызывает нареканий, а '...Зарю' мы перелопатили до неузнаваемости?

— Наверное, сказывается тот факт, что место и время действия 'Лезвия' Земля нашего времени, а '...Заря' отдалено от нас на две тысячи лет и тысячи парсеков. У нас с вами слишком разные представления о том, что там будет.

Ефремов докурил папиросу, раздавил её в пепельнице и облокотился на стол Зорина.

— Давайте, всё-таки перейдём к делу, Алексей Ильич. Какую ещё палку в колесо вы мне сегодня приготовили?

— Сегодня у меня к вам опять замечание, которое потребует от вас переработки части глав. К счастью, у вас перипетии героев в экспедиции носят достаточно изолированный характер, поэтому их можно будет очень легко трансформировать.

— И что вам теперь-то не нравится?

— Вспомните, Иван Антонович! Мы с вами договорились анархистов из романа убрать, а у вас они превратились в народных героев и борцов с олигархией! Так нельзя! Главлит в моём лице рекомендовал вам убрать этих махновцев, вы должны были прислушаться. Вы же проигнорировали...

Зорин тоже затянулся беломором. Стряхнул аккуратно пепельный столбик в железную пепельницу и продолжил.

— Для сохранения увлекательности текста добавьте описание путешествия вашей троицы по тормансианскому лесу. Что-то в духе Майн Рида или Жюль Верна. Молодёжи такие приключения нравятся. А 'оскорбители' пусть нападут на эту вашу троицу. Так будет политически правильно.

— Час от часу не легче. — Сердито поджал губы Ефремов. — Целые главы летят к чертям. В этом году точно не успею...

— Так кто ж в том виноват? Надо точно придерживаться линии Партии и отражать идеалы коммунизма правильно, а не как боги с Белых Звёзд на душу положат. — усмехнулся довольный шуткой Зорин. — И не затягивайте!

Торманс. Хвостовое полушарие.Тивиса Хенако, Гэн Атал и Тор Лик

За руинами на окраине Чендин-Тота простиралась голая равнина, полого поднимавшаяся к горам. Очень далеко в горячем мареве расплывались черно-бурые пятна.

Электронная оптика позволила увидеть, что это живые деревья, встреченные землянами в хвостовом полушарии. До них оставалось не более полусотни километров. Троица упорно ехала по древней извилистой дороге, похожей на русло реки: За века колеса тяжелых машин вдавили настил в грунт, но не разрушили его. Вдруг Тор резко затормозил. Его сдэф черкнул короткими лапками по камням и встал, подняв облако пыли.

— Тиви, смотри, мы идем через кладбище! — воскликнул планетолог, показывая на поле неприметных холмиков. Кое-где, нарушая однообразие, высились остатки чудом сохранившихся оград и надгробий. На поверхности некоторых можно различить надписи.

— Чему ты удивляешься, Торка? — сказала Тивиса. — Вся планета — сплошное кладбище. Впрочем, понятно. Мы ведь только что из Садов Цоама. Там всё прибрано, пострижено, приглажено. А это Хвостовое — тут, куда ни глянь — сплошь могильники.

— Головой понимаешь, что тут иначе быть не может, — к Тиви и Тору подъехал Гэн Атал, — А глаз всё равно удивляется.

Не задерживаясь далее, исследователи, стоя верхом на сдэфах, двинулись дальше. Уверенно они продвигалась от северной окраины Чендин-Тота к заповедному лесу. Едва слышно поскрипывая сервоприводами, камеры вели съёмку в постоянном режиме.

Солнце поднялось к зениту. Его жаркие лучи постепенно раскалили песок и камни. И без того сухой воздух, сделался обжигающим.

— Жарко-то как, — вздохнула Тивиса, глядя под ножки СДФ, где выходящие из-под оболочки вихри рассеивали следы на пыльной дороге. — Даже скафы не справляются. Я совсем запарилась. Сейчас бы в бассейне поплавать.