Вопреки Напарник (полуфабрикат)

Марк выдавил на пальцы немного мази и мазнул по ложбинке меж ягодиц, нащупывая заветное отверстие. Узкое, испуганно сжавшееся... "Ещё немного мази, помассировать, но не нажимать. Рано ещё. Пусть расслабится, а я помогу..." Марк неторопливо продолжил целовать плечи и спину напарника, чувствуя, как тот постепенно расслабляется. Вот кончик среднего пальца медленно скользнул в колечко чуть разошедшихся мышц. НЕ СПЕШИТЬ!!!

— Как ты?

— Всё... в порядке... продолжай...

Марк заметил, что член Лока снова начал крепнуть, реагируя на движения пальца внутри ануса. Что если... Отложил тюбик в сторонку, обхватил, осторожно погладил ещё мягкий ствол... и палец проник чуть глубже. Помогает... Вот палец спокойно входит и выходит... Можно ли добавить второй? Лок смотрит через плечо и кивает — можно — и Марк, добавив ещё мази, осторожно вводит два пальца, неторопливо растягивая проход. Возбуждение становилось нестерпимым, но Марк, стиснув зубы терпел. Нельзя спешить! Ведь это же Лок! Ему будет больно! Нельзя, чтобы ему было больно...

Какая же у него красивая и соблазнительная задница!.. Гладкая, как и всё его тело... Так и хочется сжать, поцеловать каждую половинку, может, даже осторожно прикусить... И даже волоски вокруг ануса больше похожи на пушок и едва заметны. Сфинктер растягивается неохотно, но Лок пытается расслабиться и помочь — вцепляется в подушку, приподнимается и разводит ноги чуть в стороны, прогибается, подставляясь под массирующие движения и уже начинает чуть-чуть подаваться навстречу входящим и выходящим пальцам, чуть постанывает... и снова возбуждается! Значит, всё хорошо и ему это нравится... Вдруг палец задел какую-то точку внутри, и мутант застонал громче:

— Да... так... ещё...

Ещё? Ещё так ещё... Лок снова подаётся навстречу... сам... Раздухарившись, Марк попытался протолкнуть сразу три пальца, и Лок чуть слышно зашипел сквозь зубы.

— Прости... тебе больно?.. Прости... — Марк торопливо осыпал голую спину поцелуями, гладя вздрагивающие плечи и затылок. — Я поторопился...

— Нет... это не от боли... Просто не ожидал... — простонал Лок. — Продолжай...

— Уверен? — встревожился Марк. Он помнил, что у напарника довольно высокий болевой порог, но ведь задница — это не рука, которую ему прострелили без малого четыре луны назад! Шрам, кстати, остался — Лок расковыривал рану отмычкой. Анжело ругался... Воспоминание помогло прикрутить собственное вожделение до терпимого уровня, и Марк добавил ещё мази. Наконец три пальца свободно проникли внутрь...

— Марк... хватит... лучше уже не будет... Можешь теперь... сам...

— Но ведь я... слишком велик для тебя... — Марк перевернул любовника на спину, чтобы видеть его глаза, подёрнутые подозрительной влагой. Неужели ему всё-таки больно? Ведь голос дрожит и срывается... — Ты же такой... маленький...

— Всё нормально... у меня достаточно высокий болевой порог...

— Уверен? Может...

— Но ты же хочешь меня...

— Да! Да, хочу...

— Тогда возьми... Как ты хочешь?

"Как? Дурацкий вопрос! Хочу видеть тебя всего! Смотреть тебе в глаза! Чтобы можно было продолжать ласкать твоё совершенное тело, целовать тебя... гладить и пропускать сквозь пальцы твои чудесные смолистые волосы, от которых так приятно пахнет берёзовыми листьями... Чтобы на самом пике прижать тебя к себе и чувствовать, как колотится твоё сердце... Чтобы ты снова кричал от наслаждения..."

Подумав, Марк смазался, сел, откинувшись на взбитые подушки, подхватил напарника под руки и потянул на себя. Лок понятливо перекинул ноги через его бёдра, садясь верхом. Он весь раскраснелся, дышал так же прерывисто, как и бреанец, а его член упёрся в живот напарника. Неужели тоже хочет его? "Надо же... ни за что бы не подумал, что такое возможно...", промелькнуло в голове. Вот Лок не совсем уверенно обхватил его шею и потянулся за поцелуем... и получил его. И не один. Боги, это просто невероятно! Совсем как во сне, где их женили... или на Пороге, когда Лок удерживал его от полного падения во тьму... И Лок сказал, что ему понравилось с ним целоваться. Поглаживая голую спину — откуда всё-таки взялся этот шрам? — проводя ногтем вдоль позвоночника, Марк чувствовал, как друг дрожит от возбуждения всё сильнее. Какая же у него чувствительная спина... и плечи... и всё тело... Вспомнились слова Анжело про обилие рецепторов в тонкой коже их аналитика. Целитель тогда ещё удивлялся, как Лок при всём при этом ещё и обладает хорошим болевым порогом, позволяющим ему спокойно переносить боль. Так вот почему Лок так бурно реагирует на его ласки! Высокая чувствительность! Уж не потому ли он так любит близкие контакты?.. Пожалуй, оно и к лучшему. Быстрее расслабится и впустит в себя. Прихватил крепкие ягодицы, чуть сжал... Лок не без труда привстал — слабые ноги дрожали — и начал осторожно пристраиваться. Вот налитая кровью головка давно пришедшего в боевую готовность члена коснулась смазанного отверстия... Лок закрыл глаза и, стараясь дышать спокойно и равномерно, начал медленно опускаться на него. Спокойно и решительно. Марк придерживал его одной рукой под бедро, второй поглаживал член, чтобы помочь расслабиться. Миллиметр за миллиметром головка входила внутрь, раздвигая стенки. Лок стиснул зубы, когда головка вошла полностью, и замер.

— Больно? — испугался Марк.

— Нет... терпимо... сейчас... подожди чуть-чуть...

Спустя немного времени Лок глубоко вдохнул и начал опускаться снова. Осторожно, маленькими рывками. Меж смолистых бровей залегла скорбная складка. Марк уже хотел сказать "хватит", опасаясь, что Лок решит покончить со всем одним махом... Но нет, он явно что-то знал из теории... слышал или читал... поскольку раздвинул ягодицы в стороны, помогая себе. Марк придержал его, чтобы вдруг не потерял равновесие и не стало ещё хуже. Он же ещё такой слабый... От ощущения жаркой тесноты уже кружило голову, а возбуждение стало совсем невыносимым.

И вот он весь внутри. По лицу Лока катились слёзы, но он не жаловался на боль, хотя лицевые мышцы подозрительно подёргивались. Марк сам его периодически останавливал, давая свыкнуться и не прекращая целовать и ласкать. Ну откуда в нём столько самоотверженности и жертвенности? Неужели это всё ради него? Ведь всю сознательную жизнь Лок избегал подобного, насмотревшись разной мерзости в банде... едва не став жертвой маньяка-убийцы... Даже на рукопашный бой записался, чтобы никто не посмел его и пальцем тронуть!.. И сам, совершенно добровольно, отдал себя в его руки. Марк задыхался от нахлынувшей нежности. Как можно быть таким? Действительно... само совершенство...

— Милый мой... родной... как ты?..

— Нормально... Ты... готов?.. — Лок смотрел ему прямо в глаза. Решительно до безрассудства... и было в его глазах что-то ещё, от чего дышать становилось ещё труднее, а веки горели от наворачивающихся слёз.

— Я-то давно готов... Тебе очень больно?

— Не думай об этом... Делай... что хочешь... Я верю тебе... — выдохнул мутант ему в шею, прильнув к груди.

Марк прижал его к себе, запустив дрожащие пальцы в волосы на затылке, и осторожно неторопливо толкнулся. Лок с шипением выгнулся, вцепившись в плечи любовника. Ногти впились в смуглую кожу, но Марк этого не чувствовал, охваченный бешеной страстью. Только и хватило его выдержки, чтобы не начать вбиваться в это желанное тело со всей силы сразу. Не спешить... Раз... другой... третий... Какой же он тесный!.. как тихо стонет... И крышу сорвало окончательно. Марк, забыв обо всём, опрокинул напарника на спину, подхватил его худые ноги под острые коленки, поднимая, одним мощным рывком вошёл в него и, взяв бешеный темп, начал двигаться. Он вбивался, долбил, забросив длинные ноги к себе на плечи и поддерживая под поясницу. Лок вскрикивал на каждом толчке, периодически срываясь в хрип, не скрывая слёз, но и не просил остановиться. Его пальцы вцепились в простыню, сминая её... Он дышал всё тяжелее и прерывистее... Чувствуя приближение оргазма, Марк обхватил торчащий и сочащийся предсеменной жидкостью член любовника и яростно заработал рукой. Накрыло их обоих практически одновременно, и два вскрика слились в один. Марк снова вскрикнул, вдавливая партнёра в перину. Чувствуя, как тёплое семя любовника сочится сквозь пальцы, с удовлетворением ощутил и то, как его собственная сперма изливается в разгорячённое тело. Он с глухим стоном вжимался до самого корня, вздрагивая снова и снова, стремясь заполнить его полностью... Потом была темнота.

Первое, что он увидел, придя в себя, была чёлка Лока, сползшая на глаза. По бледным щекам бежали слёзы... молчаливые слёзы. Сам Марк лежал рядом, обнимая дрожащее хрупкое тело.

— Лок... как ты?

Откинул чёлку с лица и увидел отблески боли в глазах. В родных дымчато-серых глазах, окружённых тенями. Лок лежал на боку лицом к нему, сжавшись, но не издавая ни звука. Только короткие вдохи и выдохи выдавали его с головой.

"О, боги... Ему же больно... Неужели всё-таки разорвал?.."

Марк испуганно подскочил и заметил на себе что-то красное. Опасения подтвердились, едва бреанец увидел алые капли на простыне. Холодея, Марк перевернул напарника на спину, приподнимая и разводя ноги в стороны. Лок не сопротивлялся, и Марк со страхом и стыдом обнаружил, что по его ягодицам стекает не только сперма, но и кровь. С содроганием раздвинул маленькие ягодицы и понял, что действительно наломал дров. Обошлось без серьёзных разрывов, но из мелких трещинок сочилась кровь. Та самая кровь, которой был вымазан он сам.

— Что же я наделал?.. Прости... прости... Я не хотел...

Марк, трясясь, начал торопливо целовать мокрое от слёз и испарины лицо.

— Нет... всё... в порядке... — чуть слышно прошептал Лок. — Мне не так больно... правда...

— Но у тебя же кровь... Боги, как я мог?..

Марк завернул друга в простыню, подхватил его на руки и торопливо понёс в ванную, по пути прихватив аптечку. Обмывая и обрабатывая лечебной мазью истерзанное отверстие, парень ругал себя на чём свет стоит. Это и называется "получил удовольствие"... Бык-производитель! Озабоченная скотина! Эгоист! Маньяк! Как только посмел забыть, что для Лока это впервые, что он не та проклятая кукла?!! Как же ему, должно быть, было больно, если он сейчас стискивает зубы и жмурится от малейшего прикосновения к почти порванному анусу. Пытается не подавать вида, но не очень-то получается...

— Прости меня... дубину стоеросовую... — Марк снова и снова виновато целовал его, пытаясь вымолить прощение. — Я виноват... прости...

Чувство вины грызло и терзало. Ведь обещал же... клялся, что не причинит вреда... и что в итоге? Отодрал, как последнюю шлюху! Похотливая озабоченная сволочь ты, Марк Брэзел!!! И ведь Лок даже не пытается тебя упрекнуть. Милый, славный, до чёртиков родной... Как обнимает, целует в ответ, гладит по голове и раз за разом повторяет, что ему не так больно...

Марк, быстренько подмывшись сам, завернул Лока в своё большое полотенце, отнёс обратно в комнату, торопливо постелил новую простыню и бережно уложил друга в постель, всё ещё дрожа от пережитого. Ну как он мог быть так неосторо...

И ТОЛЬКО ТЕПЕРЬ ДО НЕГО ПОЛНОСТЬЮ ДОШЛО, ЧТО ОН НАТВОРИЛ.

Во-первых, он тупо и совершенно добровольно переспал с мужчиной.

Во-вторых, он совершил этот грех на земле своих богов и предков.

В-третьих, он собственноручно обесчестил своего напарника, друга и боевого брата.

В-четвёртых, он, потеряв голову от похоти, причинил ему боль и пустил кровь.

В-пятых, он совершил этот грех, когда Лок был ещё ослаблен болезнью, не совсем здоров, а значит не мог не только сопротивляться, но и полностью отдавать себе отчёта в совершаемых действиях.

И, в-шестых, он получил от этого огромное удовольствие.

Осознание обрушилось многотонным грузом. Марк с горестным стоном опустился на пол и схватился за голову. Как это могло произойти??? Как??? Почему??? Чувство отвращения к самому себе и жгучий стыд буквально выжигали изнутри...

— Марк... не надо так убиваться... Ты ни в чём не виноват... Это случайность...

Тонкая дрожащая рука опустилась на его голову, ласково поглаживая, но Марк в ужасе шарахнулся от обесчещенного напарника. Обесчещенного самым безжалостным образом... Он уже успел забыть, как был заботлив и ласков с ним в самом начале, с какой готовностью Лок откликался на его поцелуи и ласки, как стонал от наслаждения, как доверчиво обнимал и прижимался, как целовал сам... Шок от осознания произошедшего вышиб эти воспоминания напрочь.

— Боги... что я наделал?.. Я же не должен был... Как это могло случиться?..

Лок попытался привстать, упираясь в перину слабыми руками, полотенце сползло с угловатых узких плеч, по которым разметались растрёпанные волосы, и Марк вновь ощутил невыносимое желание, которое расправляло плечи и выпрямлялось во весь рост. Только что свершившийся секс словно сорвал какие-то ограничители. Лока вновь хотелось. До смерти, до одури, до полного беспамятства. Вновь хотелось стиснуть его в своих объятиях, зацеловать до потери пульса, затрахать до состояния тряпичной куклы, чтобы снова и снова кричал, выгибаясь в его руках... Этого хотелось так сильно, что Марк испугался и вжался спиной в стену, отчаянно борясь с самим собой. А Лок продолжал тянуться к нему, что-то говоря. Полотенце упало на бёдра, открыв его глазам стройный гибкий безволосый торс со светло-коричневыми ореолами сосков, выступающими ключицами, редкой порослью в подмышках... Исхудавший, бледный, осунувшийся... с заметными тёмными кругами вокруг глаз... с испариной на лице, шее и груди... но такой желанный...

— Марк...

Лок всё же пошатнулся и едва не скатился на пол. Буквально в последний момент сработал инстинкт защитника, Марк рванулся вперёд, успев подхватить его на руки, смягчив удар от падения... и понял, что беды не закончились. Лок весь горел и исходил жаром, хрипел, а глаза затягивала мутная пелена.

Случился рецидив.

Маркуса Марк вызванивать не стал. Во-первых, он уже и так знал, что надо делать, а, во-вторых, беспредельный стыд удерживал от опрометчивого поступка. Ведь Маркус шаман и сразу всё поймёт. Что он подумает? Что скажет? Как смотреть ему в глаза? Понятно, что с полукровки, да ещё выросшего вдали от Родины, спрос небольшой, но с полукровки, прошедшего посвящение, положено спрашивать вдвойне. Обязательно дойдёт до родни... и останется только вскрыть себе вены. Впрочем, это придётся сделать в любом случае... но не сейчас.

Марк принёс в спальню таз с водой, сел на край кровати и начал обтирать напарника, который снова проваливался в горячечный бред. Вроде бы всё привычно... но теперь каждое прикосновение было смертной мукой. И сдерживаться помогало только чувство долга перед другом. Сейчас нельзя оставлять его одного. Пусть сначала выздоровеет, они найдут и обезвредят Дориану, сдадут куда следует и тогда... От одной только мысли, как больно будет Локу, когда найдут его бездыханное тело, разрывалось сердце, но долг воина требовал покарать себя собственноручно. За отступничество и нарушение одного из трёх табу.