Приграничная история

Серые глаза Нортона были наполнены тревогой и тихой нежностью.

— Я боюсь, что был слишком не сдержан ночью и мог причинить тебе боль. Если бы ты сказала...

— Рэм, перестань, пожалуйста! Не порти момент, — тихо попросила я, разом растеряв весь воинственный пыл, и полковник послушно замолчал. — Сначала меня преследовал брат, потом я целых семь лет шарахалась от мужчин, боясь любого внимания. Пусть это было под внушением Керса, но было же! Мне казалось неправильным ложиться под любого, лишь бы стать женщиной.

— Значит, я для тебя не любой? — мгновенно выделил он самое главное для себя, и я с изумлением поняла, что для него это действительно важно. Такое волнение не сыграть: я слышу, как бьется его сердце, часто-часто, будто вот-вот выскочит из груди и прыгнет в мои ладошки.

— Нет, не любой, — мягко улыбнулась я, своим ответом зажигая пламя самой настоящей бушующей страсти в глазах полковника.

Он подхватил меня на руки и молча понес обратно в постель. Пробуждение отложилось еще на некоторое время, о чем никто из нас ни минуты не жалел. Наверстывать упущенное оказалось мучительно сладко и приятно.

Чуть позже, когда мы завтракали, я решила выяснить одну вещь, которая уже долго занимала мои мысли:

— Скажи, Рэми, а не ты ли поспособствовал отпуску начальника магической стражи?

Полковник поперхнулся и закашлялся. Я терпеливо дожидалась, когда он сможет ответить на мой вопрос, не сводя с него внимательного взгляда.

— Как давно ты знаешь?

— Я догадывалась, но ты только что подтвердил мои догадки. Ничего не хочешь мне сказать?

— Если бы я отпустил тебя в твой дом, ты была бы далеко, и как бы я тогда смог тебя завоевать? А так ты всегда была рядом, узнавала меня, привыкала к моему дому, да и была под моей защитой. Вдруг какой-нибудь аристократ успел бы за время моего отсутствия вскружить тебе голову!

— Тебе хоть немножечко стыдно? — поразилась я чужом коварству.

— Нет, ни капли. Но, если ты хочешь, я готов загладить свою вину.

— Каким это образом? — подозрительно уставилась я на чересчур серьезного полковника.

— Пойдем, — быстро встал он со своего места и протянул мне руку. Заинтригованная, я подчинилась, гадая, как Нортон станет извиняться за то, что, в принципе, привело меня к счастью.

Полковник тем временем завел меня в свой кабинет и усадил на знакомый диван, а сам отошел к столу и что-то взял из верхнего ящика, — да так быстро, что я не смогла рассмотреть.

— Лия, — проникновенно начал он, опускаясь на колени перед диваном, на котором я сидела, — я не мастер говорить красивых речей, но ты должна меня выслушать и не перебивать, хорошо?

— Хорошо, — кивнула я. — Ты так и будешь сидеть на полу?

— И не задавай вопросов, пока я не закончу! — добавил он, выразительно посмотрев на меня.

— Хорошо, — повторила я, вконец сбитая с толку.

— Так вот, — прочистил он горло в явном волнении. — Я не аристократ, а моя работа слишком опасна, как ты уже могла убедиться, но я... Я богат и могу предложить тебе свое честное имя, свой дом и свою любовь. Согласишься ли ты стать госпожой Нортон?

Полковник замолчал и протянул мне раскрытую ладонь с тонким изящным золотым ободком с россыпью черных бриллиантов, как коршун, следя за моей реакцией. От неожиданности его предложения я не сразу нашлась с ответом, против воли держа Рэмиана в напряжении.

— Знаешь, дорогой, я хотела бы сохранить титул, — нарушила я молчание и, пока он не успел ничего себе надумать, схватила кольцо и продолжила, — поэтому мне кажется, что я могу стать леди де Нортон!

— Это "да"? — деловито уточнил полковник, все еще стоя на коленях.

— Это тысячу "да", Рэми! — улыбнулась я, смахивая невесть откуда набежавшие слезы.

— Ты позволишь? — аккуратно потянул из моих рук кольцо полковник, чтобы почти в то же мгновение окольцевать мой безымянный палец.

Несколько мгновений мы смотрели на переливы граней на подаренном мне кольце. У полковника был блаженный вид, как будто он получил самый желанный подарок на свете, а я была просто счастлива, пока одна мысль не заставила меня нахмуриться. Нортон тут же заметил это:

— Надеюсь, ты не собираешься сейчас сказать, что вспомнила причину, по которой брак со мной для тебя неприемлем?

— Нет, но ты ведь не познакомил меня с твоими родителями. Вдруг я им не понравлюсь?

— Лия, не говори ерунды! Какие родители будут противиться счастью единственного сына?

Я посмотрела на него скептически.

— Например, родители Стэнли хотели бы для него другой жизни! А он, между прочим, единственный их сын и наследник!

— Хорошо, — покладисто согласился он, — давай посмотрим на это с другой стороны. Я женюсь на молодой красивой аристократке с даром. Разве это может не понравится моим родителям?

— Ах, так! — возмутилась я. — Ты просто нашел лучшую партию на брачном рынке, да?

— Нет, моя дорогая леди, я просто сделал предложение женщине, которую люблю, — рассмеялся Нортон и, воспользовавшись моей растерянностью, начал меня целовать. И я, будучи здравомыслящей и рассудительной женщиной, ему тут же ответила.

Эпилог.

Полковник Рэмиан Нортон тихонько крался по коридору, применяя все полученные за годы службы навыки, в надежде не разбудить дорогую супругу. Целью его передвижений была одна из гостевых спален на втором этаже, где он надеялся отоспаться после работы, чтобы с утра быть в форме для объяснений с Лией.

Когда он уже почти достиг вожделенной цели, за его спиной коротко скрипнула дверь и жена тоном, не терпящим возражений, позвала его по имени:

— Рэмиан!

Полковник обреченно развернулся и направился в их общие с женой покои. Под строгим взглядом Лии он направился в ванную, накинул чистый халат и уселся за сервированный столик в углу спальни с поздним ужином.

— Ты опять меня ждала! — укоризненно сказал он, а внутри разливалось тепло, выдавливая все темные мысли и поступки. Рядом с Лией ему всегда хотелось быть чище, чем он был на самом деле, чтобы никакая грязь не смогла запятнать ее свет.

— Этот разговор мы уже проходили, — насмешливо ответила она и села на соседнее кресло, откинувшись на спинку. — Ешь, а потом ты все мне расскажешь.

Нортон послушно взял вилку и приступил к ужину, периодически бросая взгляды на жену. "Красивая и по-королевски неприступная", — так он думал о ней, когда только познакомился с ней, и, только прожив с ней в браке почти пять лет, понял, насколько ошибался.

За ее невозмутимостью и аристократическим воспитанием, которое ей больше не приходилось прятать, скрывалось самое преданное и нежное сердце, которое только можно было представить. Она стала ему верной спутницей, разделив с ним свою жизнь, как будто бы само мироздание уготовило ей такую роль.

Не все супружеские пары так живут, а вот ему повезло: жена делила с ним не только постель, но и интересы, принимая его со всеми достоинствами и недостатками. Покорно терпела его частые отлучки, командировки, его ранения, опасные задания, не ревнуя к работе. Вот только волновалась постоянно, и, как он ни пытался заставить ее ложиться, не дожидаясь его, она упорно ждала, когда он вернется и под ее пристальным вниманием поужинает и ляжет спать. Благо, что такое случалось в последнее время все реже.

— Что-то важное? — спросила жена, выдернув его из плена собственных мыслей.

— Нет, обычная рутина, ничего такого, — ответил он, с удовлетворением замечая, как разглаживаются черты ее лица. Они понимали друг друга с полуслова, и этот редкий дар казался полковнику важнее всего остального.

Он быстро закончил ужин и обратился к жене с традиционным вопросом:

— Как прошел твой день, дорогая?

— Как обычно: с утра была на работе, потом пробежалась по магазинам, зашла в гости к твоим родителям, а потом ждала тебя.

Лия зря волновалась насчет его родителей: они приняли ее как родную. Правда, мама немного робела сначала из-за ее титула, но Лия быстро нашла с ней общий язык, отбросив ненужный в семье официоз. Холодной аристократкой она была с другими, а дома — милой и доброй женщиной. Лия настояла на сохранении своего титула, прагматично объяснив это желанием передать затем его своим детям — их детям, и полковник не стал спорить.

Помня о том, как тяжело его супруге было сидеть дома в ожидании его, когда она только переехала в столицу, он помог ей устроиться на работу — такую, чтобы не была слишком опасной и скучной. Давние связи пригодились, и леди Амалия де Нортон стала преподавать на отделении целительства в Ондорском Университете.

Полковник сдержал данное еще будущей жене слово, и ни в чем не ограничивал ее свободу, разве только ревновал без меры. Лия всегда удивлялась и иногда даже злилась, когда он заходил слишком далеко, но он ничего не мог с собой поделать. Ему казалось, что любой здравомыслящий мужчина захочет увести его женщину, ведь она самая лучшая! А он, наоборот, самый обыкновенный: посредственная внешность, не аристократ, вечно пропадает на работе, еще и старше ее на добрых десять лет. Вдруг она однажды поймет, что поторопилась с выбором?

Лия серьезно выслушивала его доводы и раз за разом разбивала их в прах, убеждая полковника в том, что он для нее — единственный и неповторимый. Он верил, но надолго его не хватало, и все начиналось по новой.

Иногда полковнику казалось, что она осталась с ним только потому, что предательство Керса подкосило ее сильнее, чем она хотела показать. Нортон прекрасно помнил ее реакцию на случившееся: выбитая из колеи, лишенная опоры, совсем одна в этом мире, — неудивительно, что она искала защиты в его объятиях. Трудно сказать, что подкосило ее сильнее: сама совершенная близкими подлость или весть о их состоявшейся казни. Он был рядом, подставив ей свое плечо, и отчего-то ему думалось, что она испытывает к нему только благодарность и уважение. В эти редкие мгновения помрачнения собственного рассудка полковник готов был сойти с ума от безысходности, но Лия, будто чувствуя настроение мужа, стирала все сомнения нежной улыбкой и страстными ласками, и он послушно душил в себе эту невесть откуда взявшуюся неуверенность.

— Пойдем спать, ты устала, — встал он со своего места и, подойдя к жене, привычно протянул ей руку. Лия отрицательно покачала головой и попросила непривычно серьезным голосом:

— Сядь, пожалуйста. Нам надо поговорить.

"Вот и все, — с горечью подумал Нортон, на негнущихся ногах дойдя до ставшего вдруг каменным кресла и кулем свалившись в него. — Накликал на себя беду, сейчас она скажет, что встретила другого, более достойного, что ей бесконечно жаль и прочее".

С усилием загнав поглубже эти черные мысли, он деревянными губами еле выговорил:

— Я слушаю, — получилось, как у скрипучего старика, отвыкшего от человеческой речи.

Жена легко поднялась со своего места и, явно волнуясь, прошлась по комнате. Он внимательно следил за ее передвижениями и покорно ждал.

Неожиданно она подошла к нему и с королевской грацией уселась на его колени, обняв за шею. Полковник, сбитый с толку, тут же аккуратно сжал свое нечаянное счастье и преданно уставился жене в глаза. Может, не все еще потеряно, и он поторопился с выводами, как это уже не раз бывало, когда речь заходила о ней?

— Рэмиан, я... — она прикусила губу, запнувшись, а потом резко, на одном дыхании, выпалила, — беременна!

— Что? — севшим голосом задал он, пожалуй, самый глупый вопрос в своей жизни.

— Ты скоро станешь отцом, потому что я беременна! — как маленькому объяснила жена, оправившись от своего волнения.

Совершенно шальная улыбка начала расцветать на губах полковника. Он принялся нежно целовать свою любимую, бережно сжимая ее в своих объятиях, перемешивая поцелуи с жаркими признаниями.

Лия оторвалась от его жадных губ и, словно желая сегодня его добить, произнесла слова, которых он ждал от нее все эти годы и боялся никогда не услышать:

— Я люблю тебя, Рэми!

Полковник прикрыл глаза, чтобы спрятать все эмоции, которые огнем бушевали внутри.

— Думаю, что я люблю тебя чуточку больше, — тихо ответил он чересчур серьезной жене и вернулся к поцелуям.

— Тебе совсем не интересно, мальчика или девочку я жду? — немного капризно спросила Лия, прервав очередной сумасшедший поцелуй.

— Я буду любить всех наших детей, ты же знаешь, — с намеком произнес он, но жена на уловку не поддалась.

— У меня к тебе есть просьба. Обещай, что подумаешь хорошенько!

— Обещаю, — торжественно произнес полковник.

— Я знаю, что ты не мыслишь себя без своей работы, и не прошу тебя от нее отказаться, но просто постарайся не слишком рисковать без надобности, ладно?

— Я буду предельно осторожен, — кивнул Нортон и, заметив, как Лия аккуратно сцеживает зевок в ладошку, тут же поднялся вместе с ней и направился к разобранной постели. Поставил несопротивляющуюся жену около кровати, снял ее тонкий пеньюар и заботливо устроил на постели. Затем быстро разделся сам и юркнул к ней под одеяло.

Лия тут же перекатилась к нему под бок, позволив ему привычно обнять ее. Она быстро уснула, а он еще долго лежал без сна, вслушиваясь в ее ровное дыхание и перебирая в уме подходящие к фамилии имена будущих детей — их с Лией детей. Полковник был счастлив, несмотря на то, что даже ближе к утру не смог определиться до конца. Совершенно обессилевший, он провалился в глубокий сон, справедливо решив, что с этим решением можно повременить.