Расправившись же с "грузом" Ямото развернулся всем корпусом к чаще леса и дал длинную очередь из спаренных импульсных пулеметов, хищно улыбаясь, чувствуя, как пули пронзают не только белесое марево тумана, но и с противным чавканьем впиваются в плоть, превращая её в ошмётки.
Пулемёты стреляют, треща электрическими разрядами, разгоняя пули до такой скорости, что они начинают светиться от трения воздуха. Твари, снующие в тумане, ревут и беснуются. Они в панике, но ещё не собираются сдаваться.
Вал атакующих бросается под пули. Их разрывает на части, а они прут и прут, как заведённые, горя яростью и злобой.
В какой-то момент, Ямото, отвлечённый группой прущих на него существ, пропускает серого гиганта. Тот стремительно выныривает из тумана и на всех парах, как паровоз, несётся к капитану, широко расставив руки-лапы. Он хочет схватить стального гиганта и подмять его под себя, раздавить, сломать ему все кости и выдавить все внутренности. Но он не на того напал. Слишком неравны были силы.
В последний момент, спаренные пулемёты прыгаю на предплечье Ямото, и он, освободившимися руками, принимает предложенные объятья серого гиганта, с лёгкостью отрывая тому обе его брёвно подобные лапы. Гигант, фонтанируя кровью, падает мешком на землю под ноги человека, и тот приканчивает его, размозжив стальной ногой его мерзкую башку.
Всё, с этого момента вся инициатива на стороне людей. Стая, потеряв очередного предводителя, разом теряет последние остатки своей смелости и больше не норовит нападать, неожиданными выпадами из серого тумана.
Из "змеев" показываются остальные бойцы в обычных броне костюмах и, выстроившись в цепь, начинают, как бы нехотя постреливать в туман, отгоняя последних смельчаков подальше в лес.
Не видя более перед собой препятствий, Ямото скрипя гидравлическими мышцами и тяжело бухая ногами, подошёл к отверстию тоннеля и заглянул внутрь:
-Эй! Есть, кто живой! — прокричал он в темноту, с радостным трепетом отмечая тепловой след четырёх человек. — Ну, вот и славно. — Вырывается вздох облегчения и, капитан по-отечески приказывает. — Вылезайте! Едем домой...
— Глава 17.
За четыре часа до отправки разведчиков на станцию гидропоники, лейтенант Сайлус проснулся в своей каюте в прекрасном настроении духа, осенённый свыше ответом на свой вопрос, что задавал себе вот уже в течение трёх суток, пока его веки не отяжелели до такой степени, что стали просто настоящими бетонными плитами.
Этой ночью, ответ пришёл к нему сам собой, как бы из ниоткуда. Воистину говорят, что утро вечера мудренее. А ответы посылает во снах сам господь Бог.
Сколько гениальных решений родилось во снах! По этому поводу есть, кстати, как раз одна теория.
Известно, что когда человек пребывает в стране снов, его сознание отключается и за работу принимается подсознание. А оно-то уж точно не отягощено бренными мыслишками, порой так мешающие нам трезво смотреть на повседневную жизнь.
Подсознание — это что-то вроде архивного компьютера, куда заносятся файлы всего, что мы каждый день видим, слышим, познаём. Там эти файлы сортируются и рассовываются по полочкам строго по своим местам. Они не валяются под ногами, не пылятся грудой ненужного хлама и не пытаются сформатировать себя в другой файл, как часто это бывает у сознания.
Вспомните, как, порой пытаясь отгадать кроссворд, мы иной раз наталкиваемся на какое-то слово, которое мы вроде бы и знаем. Вот оно вертится на языке. А никак. Сколько голову не ломай, а это слово выудить не удаётся. Всякая чушь в голову лезет, а то, что нужно где-то там преспокойненько себе плавает в безбрежном океане сознания, даже не помышляя о том, что в нём есть сейчас потребность.
А сколько людей в разговоре пытаясь выразить какую-то конкретную мысль, вываливают столько словесного мусора, что аж уши вянут, так и не придя к конкретному умозаключению. А всё почему? А потому, что у них отсутствует дисциплина мысли. Их мозг не может производить дефрагментацию по сжатию файлов. Они не могут чётко и ясно выразить свою мысль. У них постоянно на ум во время разговора приходят порой совсем другие мысли не связанные с конкретной темой, а чтобы восполнить пробелы в словарном запасе они часто прибегают к сравнительным словам, к словам паразитам и словам общего обозначения не несущих в себе определённой конкретики. В таких случаях ещё говорят: В голове одна каша.
Подсознание же руководствуется другим термином — краткость сестра таланта. Оно не разменивается на мелочи. Не бросается от одной темы к другой. А как старый библиотекарь с чувством, с толком, с растоновкой, любовно прочитывает книгу, потом делает анализ и приходит к определённому выводу. После чего ставит книгу на стеллаж и берёт другую. Но ни в коем случае не бросает её небрежно на пол или не берётся прочитать сразу две, а то и три книги разом. А если же такое всё-таки случается, то бесспорно, человек сходит с ума.
Подсознание — это как бы корневой каталог личности. Не будет его, не будет и личности. Именно оно часто определяет наше поведение и наши поступки. Мы даже не успеваем порой проанализировать свои дальнейшие действия, к примеру: на какое место сесть в транспорте, по какой стороне улицы лучше идти, когда нужно нажать на тормоз, с чего лучше начать уборку и т.д. Мы это делаем импульсно, как будто руководствуясь чьему-то совету. Ещё говорят интуитивно. Ан нет. Этот советчик как раз таки не кто иной, как само подсознание. Оно просто быстрее реагирует по некоторым вопросам, нежели сознание.
А теперь представьте, что происходит, когда подсознанию предоставляют полный карт-бланш. О! Тогда можно свернуть горы и решить все задачи мира. Конечно при одном условии, что у вас есть все исходные данные этих самых задач. А точнее все знания в области наук.
Поэтому-то и осеняет во снах в основном учёных-мыслителей, а не подзаборных пьяниц, у которых задача только одна — где бы выпить.
Но не надо отчаиваться. Порой и у обычных людей бываю прозрения. Надо просто очень сильно захотеть и во снах вы обязательно получите ответ. Правда, иногда довольно бредовый. Поди потом — разбери...
...На первый взгляд ответ "свыше" вспыхнувшей в голове Джона ярким солнышком не казался бредовым. Он даже поспешил его занести в личный компьютер, пока не засорился мыслями проснувшегося сознания.
А то ведь оно как бывает. Это же то же самое, что сарафанное радио. Чем больше думаешь над правильностью ответа, тем больше нарастает фальши и вымысла, и истинность первоисточника считай, что уже потеряна. А ему это надо?
Решение настолько казалось, выверено логически, чистым и правильным, что Джон, не мешкая, отправился к накопителю, даже забыв позавтракать.
Придя на место, он сразу же слился сознанием посредством виома с накопителем и ввёл, как ему казалось в тот момент, правильный код активации, ожидая логического завершения всех своих мучений и метаний.
Каково же его было разочарование, когда накопитель — этот чёртов безмозглый ящик — не принял его чудесный код. Это не передать словами. Это то же самое, что выиграть последнюю битву и вдруг узнать, что твоя страна капитулировала. Мать!
Настроения как не бывало. Оно вместе с паром гнева и раздражения вылетело из Джона, опустошив его до предела. Он был раздавлен, сломлен. Он даже всплакнул немного, обиженный на судьбу, на накопитель и на всех кто бы ему сейчас попался, даже на "Харона", что незримо сейчас присутствовал в том же самом кабинете.
Дальнейшими поисками кода заниматься не было желания. Хотелось просто раздолбать этот тупой железный ящик. Джон даже порывался в праведном гневе, кипя яростью, схватить первое, что попадётся под руку и бить, бить, крушить чёртову железяку. А лучше взять стальную трубу, или ещё лучше большой молоток спереть у техников из ангара и чтобы всмятку. Но лучший вариант ему представился, как он расстреливает паскудный ящик, делая из него решето, превращая в обычную консервную банку, и пускай забирает с собой все свои проклятые секреты, что так бережно хранит.
Улыбнувшись своим же собственным кровожадным мыслям, Джон немного поостыл и просто так от нечего делать, не имея определённого желания, напялил на голову виом и с головой ухнул в океан сознания накопителя, распугивая и расталкивая все его жалкие мыслишки.
Так он просидел целый час, бездумно тасуя различные решения, предлагая накопителю в качестве кода активации первое, что придёт на ум. (Так мы часто все поступаем).
Он не советовался с "Хароном". Не пытался логически найти ответ. Даже пытался не думать. Просто тупо тасовал файлы.
И если "Харона" представить в тот момент в виде человека, то он стоял бы позади лейтенанта с открытым ртом, пребывая в недоумении: Что такое вытворяет человек? Его электронным мозгам просто не могло прийти на ум, что, при решении сложной задачи, можно заниматься вот этим.
С его точки зрения это было кощунством и мракобесием, как для нас, к примеру: в офисе, во время работы вдруг завывая раскидать всё со стола и начать на нём дико танцевать, да ещё и без музыки!
Время шло, а воз и ныне был там. Часы стали отсчитывать уже второй час. Джон всё занимался непристойным занятием, и вдруг его вышвырнуло из накопителя. Грубо и бесцеремонно. Он даже опешил вначале. Было такое ощущение, что ему врезали по башке, а затем засунули в мешок..
Он даже схватился за голову в первый момент, подумал, правда, мешок. Пощупал. Нету, слава богу. Тогда он недоумённо похлопал глазами: А почему темно?
Потом прислушался к своим ощущениям и, наконец, понял, что это не в его сознании произошло помутнение, а в кабинете, по какой-то причине, просто вырубился весь свет и, стало так тихо, что аж страшно стало.
Во рту пересохло и стало как-то гадко. Джон сглотнул, силясь понять, что же могло вызвать сбой. Затем поводил рукой перед самым носом, оценивая степень темноты. И уже было стал прикидывать, как будет добираться до выхода, как на потолке вспыхнули маленькие лампочки, погружая каюту в трепещущий полумрак.
-Ну вот и славно, — произнёс он одними губами, чувствуя, как тело покидает напряжение.
Джон откинулся на спинку кресла, раскидал руки в стороны и прикрыл веки, расслабленно улыбаясь своим собственным страхам.
И тут вдруг он понимает, что не один...
По спине, будто наждаком прошлись, а потом ещё и льдом протёрли. Он прямо нутром почуял дыхнувший в затылок ветерок опасности.
Дверь-то никто не открывал.
Последняя мысль заставляет Джона действовать на пределе своих возможностей. Он с придыханием вскакивает с кресла, резко разворачиваясь всем корпусом и, выстреливает перед собой правую руку, понимая уже в самый последний момент, что оружие осталось прицепленным к бронекостюму, сиротливо лежащему сейчас в углу каюты.
Столь грубое нарушение инструкции приводит его в краткосрочный ступор. Он стоит в нерешительности и в полумраке, наконец, разглядывает своего неожиданного визитёра. Тот стоит у порога и не двигается, словно наваждение.
Это был мужчина лет пятидесяти с измождённым лицом и с седыми висками. Одет он был в форму "ВКС", и на первый взгляд Джона, ему этот человек был незнаком. И это ему очень не понравилось.
Откуда здесь мог взяться незнакомец? — мелькает в голове и Джон инстинктивно принимает боевую стойку. На языке вертится справедливый вопрос: Вы кто? Но задать его Сайлус не успевает.
Незнакомец скачком отрывается от двери, стремительно надвигается на лейтенанта и...
И проходит сквозь него.
Голограмма, — отшатываясь, догадывается Джон и, согнувшись пополам, беззвучно смеётся.
Смеётся не потому что, ему смешно, а потому что второй раз за день переживает странные моменты, способные напугать любого человека до икоты. Но все они оказываются объяснимы и вполне закономерны. И уже поняв это, он сжимает кулаки и машет ими в воздухе. Машет, а его душа кричит и поёт в буйной пляске радости:
-Да! Да! Да! Я сделал это! У меня получилось! Получилось! У меня получилось. Получилось! Получилось! Я взломал эту хрень! Я сделал — этот чёртов ящик!
Успокоившись, наконец, он с интересом начинает наблюдать за незнакомцем в форме "ВКС".
Тот в свою очередь уже прошёл к столу и по-хозяйски уселся за него в кожаное кресло с высокой спинкой. Пошуровал в видимых только ему бумагах, передвинул какой-то невидимый предмет. Потом сложил руки, как послушный ученик и, устремив свой печальный взгляд в туманную даль начал свой нелёгкий рассказ.
И вот что он поведал:
-Год 2489. Дневник первого помощника капитана — Эштана Праймса. Личный номер — 00/6. — Раздался чуть надтреснутый глубокий голос и от этого голоса у Джона по всему телу побежали мурашки. Этот голос — это было похоже на послание из страны мёртвых. Весточка продравшаяся из мира духов, с одной лишь целью предупредить о чём-то. О чём-то очень важном.
И Джон, не слыша себя, на негнущихся ногах прокрался к креслу и сев напротив голограммы помощника капитана Эштана Праймса, приготовился внимательно его выслушать.
Когда-то я мечтал о звёздах...
Мечтал побывать на других планетах и повидать миры иные, что где-то там скрываются в космических далях. И лишь во сне мои мечты сбывались, где я путешествовал к другим мирам. — Завёл свой рассказ этот измученный обстоятельствами человек. — Как часто, ещё в детстве, я просыпался средь ночи и не мог понять, где я, а, понимая это, приходил в глубокую печаль.
Всёй душой я рвался к звёздам и все помыслы мои были направлены именно на то, чтобы сбыть свои мечты.
И поэтому дорога мне была одна. После окончания общеобразовательного обучения я сразу же поступил в лётное училище и после окончания курса обучения с блеском сдал выпускные экзамены. А, затем, ничуть не сомневаясь в правильности своего выбора, отправился добровольцем служить в вооружённые космические силы. Ведь только там я мог достичь тех высот, которые в дальнейшем помогут мне отправиться к звёздам.
По распределению я попал на крейсер "Гиперрион", где прослужил штурманом целых десять лет.
Вскоре началась война. В той войне я был на стороне землян. Мы тогда выступали против независимости Марса, посмевшего бросить вызов колыбели человечества.
Я с содроганием вспоминаю те дни и долгие годы, за которые пролилось так много крови, что казалось, ей можно было наполнить целый океан. Сколько горя и страдания принесла та война всему человечеству. И почему мы так страстно любим воевать, если войны приносят нам лишь одни страдания, горе, и боль утраты, с которой невозможно смириться, от которой невозможно излечиться.
Мне снова повезло. Экипажи кораблей лично не принимали участия в кровопролитиях и я, не видел тех ужасов, что творились на поверхности планет. А они были поистине ужасны. Уж поверьте мне. Война всегда вынимает из человека всё самое мерзкое и циничное, что скрывалось глубоко в его душе, всё то, что делая из него зверя.
