| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Как прикажет госпожа... — отчаянно покраснел охранник.
Затем подошел ближе, рухнул на колени и неловко ткнулся лицом девушке между ног. Мара наслаждалась происходящим, наслаждалась чужим унижением. Он покрикивала, приказывала делать то так, то эдак. Парень действительно старался изо всех сил, и девушке это нравилось. И как ей раньше в голову такое не пришло? Редкое удовольствие. Охранник действовал осторожно и Мара плыла в потоке наслаждения, кончая раз за разом. Из истомы ее вырвал сигнал боевой тревоги.
— Госпожа! — загорелся экран на боковой стене, откуда на нее глянул один из офицеров, отвечающих за безопасность станции.
— Что? — спросила она и хлопнула рукой по лбу попытавшегося отодвинуться от нее охранника. — А ты, урод, не отвлекайся! Тебе сказано, что делать!
Офицер покосился на стоявшего перед Марой на коленях молодого парня, но не осмелился ничего сказать, только дернул щекой.
— Только что в половине светового года от станции из гиперпрыжка вышел корабль, — сказал он. — Чужой корабль! Боевой фрегат Драголанда. Нам с их орудиями не справиться, проклятые драконы уже обнаружили станцию и направляются сюда. На такой случай господин оставил инструкцию. Он приказал связаться с вами и передать вам два слова.
— Каких?
— Примени кокон.
Мара замерла и выругалась сквозь зубы. Все-то эта старая сволочь предусмотрела! Даже то, что она должна уже освоить плетение кокона! Чужой корабль? Ага, как же! Очередная проверка на вшивость. Ну, паскуда! Подожди, дорогой господин, придет и ее время. За все тогда заплатишь, разом. Нескоро, конечно, очень и очень нескоро. Но заплатишь.
— Сейчас буду, — коротко ответила Мара.
Посмотрев на продолжающего вошкаться между ее ног охранника, она оскалилась. Ведьма взяла контроль над телом и создала невидимый нож. Ухватив левой рукой парня за волосы, девушка запрокинула ему голову и с интересом посмотрела на искривленное, белое от страха лицо.
— Я говорила тебе, что пощажу, если будешь хорошо стараться? — спросила она.
— Говорили, госпожа...
— Так вот, ты плохо старался.
И не спеша, с наслаждением перерезала ему горло. Мара хохотала, как безумная, ощущая конвульсии, вслушиваясь в хрип умирающего человека. Затем наклонилась и буквально умыла лицо в хлынувшем ей навстречу потоке крови. Девушка жадно хлебала эту кровь, продолжая смеяться и рычать от удовольствия. Повалившись на дергающееся тело, она не отрывалась от него, пока не затихли последние конвульсии. Нет, надо будет придумать способ убивать их помедленнее, слишком быстро дохнут. Ведьма сплела очищающую связку и очистила свое залитое кровью охранника тело. Немного постояв, она вздохнула и быстро вышла из каюты, около которой уже ожидал кто-то из техников. Тот с ужасом посмотрел в дверь на залитый кровью труп и поежился, но ничего сказать не осмелился. Потом быстро пошел по коридору, вздрагивая от почти неслышных шагов девушки за спиной.
— А, вот и вы, — кивнул офицер, говоривший с ней по инфору, когда Мара вошла в командный центр. — Посмотрите на этот экран. Через двадцать минут корабль выйдет на рубеж атаки.
— Это ему не поможет, — хрипло рассмеялась она. — Я упакую его в кокон, а дальше пускай господин по возвращении разбирается кто они такие и что тут делают.
Ведьма быстро подготовила освоенное сегодня плетение и скользнула в ментал. Просканировав пространство, она удивилась. Неизвестный корабль на самом деле собрался атаковать станцию! Накопители его гиперорудий уже набирали мощность для первого залпа. Мать твою! Она, значит, ошиблась? Это действительно драконы? Но что в этом задрипанном и никому не нужном скоплении делают драконы? Впрочем, пускай господин разбирается. Ее это пока не касалось. Прежде всего необходимо выжить, а значит, замкнуть фрегат в кокон. Приблизившись, Ведьма изменила параметры плетения и активировала его. Драголандский корабль дернулся и превратился в гигантский, почти километр в диаметре белый шар. Плетение вырвало его из обычного пространства и остановило на нем время.
— Благие... — прошептал офицер, увидев этот шар на экране гравилокатора. — Благодарю вас, госпожа!
— Сама жить хочу, — фыркнула она, выйдя из ментала. — Это не проверочный корабль, они готовились к залпу.
— Вы знаете о проверочном корабле? — приподнялись брови офицера.
— Ну не дура же я, в конце-то концов! — расхохоталась Ведьма. — Догадалась.
— Вы правы, — вздохнул офицер, он был очень рад, что этот разговор пишется и у него будет чем оправдаться перед господином. — Проверочный корабль совсем иной. Да и драконы...
— Это не наше с вами дело! — отмахнулась она. — Немедленно отправьте сообщение о случившемся господину графу!
— Будет сделано, госпожа, — поклонился офицер.
— И пришлите кого-нибудь прибрать мусор в моей каюте.
Он снова поклонился, прекрасно понимая, какой именно мусор она имеет в виду.
— Возможно, госпоже нужна служанка?
— Служанка?
— Некоторые из не оправдавших надежд господина воспитанниц используются таким образом. Конечно, только офицерами. Вам на этой станции разрешено все.
Мара усмехнулась. А что, это даже интересно. С тем, что она умеет, бывшие соперницы по питомнику быстро научатся выполнять любой приказ, не пытаясь прекословить. Да и со стороны будет интересно посмотреть, что они станут делать с попавшим в их руки охранником. До невозможности интересно!
— Пришлите мне парочку, — согласно кивнула она. — Только уже хорошо выдрессированных.
— Конечно, госпожа, — снова поклонился офицер. — Вы можете отобрать сами.
— Не хочу! — отмахнулась Мара. — Какая мне разница. Пусть их доставят немедленно. Если еще что случится, зовите.
Она повернулась и быстро пошла обратно к себе в каюту, уже предвкушая, что сделает с похожими на нее до последней черточки девушками. Для начала стоит, наверное, унизить их так же, как того охранника, она еще не удовлетворена. Сколько приятного и интересного ей предстоит! Поработать, конечно, придется немало, но такая жизнь Маре очень и очень нравилась. Она уже поняла, что самое сладкое в мире — власть. Власть над жизнью и смертью других. И намерена была этой власти добиться любой ценой. Для начала придется долго и верно служить господину. А потом... Впрочем, рано пока размышлять о том, что случится потом. Мара хрипло расхохоталась и двинулась навстречу новым впечатлениям.
Ник шел по грязным улицам Москвы, небрежно козыряя встречным краскомам. Столица изменилась, постепенно оживая. Правда, было понятно, что полностью она оживет еще нескоро. К глубочайшему сожалению, Никита оказался прав, говоря, что Ник большой оптимист, если собирается создать второй легион из красных. За прошедшие одиннадцать дней он со своим штабом едва сумел набрать около трех тысяч человек. Да и то с каждым пришлось работать индивидуально. Большинство красных жило одной мыслью — пограбить да отожраться за свое голодное детство. Многие, очень многие испытывали удовольствие, издеваясь над беззащитными людьми, и, получив хоть малую толику власти, тут же становились такой сволочью, что с ними стоять рядом без поднятого психощита было невозможно. Откровенно говоря, первым делом Ник попросил Истарха просканировать вождей революции и пришел в такой ужас, что едва сумел выкарабкаться из депрессии без помощи Целителя Душ. Сборище мелких властолюбцев, жрущих друг друга и готовых на любую мерзость ради того, чтобы поиметь что-нибудь для себя лично. И эти люди были вождями пролетарской революции?! Да как же это? Как смогла их трескучая демагогия обмануть столько народу? Ник не понимал. Впрочем, оставались еще те страшные документы, рассказывающие о том, кто на самом деле стоял за вождями и вождишками. Кто финансировал и курировал их. Кто обеспечил их победу и признание этой победы странами Антанты. Пока неофициальное, но это ненадолго.
Снова откозыряв кому-то, Ник прошел по узкому переулку в сторону от Тверской и подошел к монументальному дому, в котором его ожидал Пал Семеныч, человек, которому он когда-то верил больше жизни. Именно дядька Павел и привлек молодого мастерового в марксистский кружок еще в пятнадцатом году. Сейчас он занимал какой-то крупный пост в Совнаркоме. Встретившись с ним, Ник прочел память того, кого почитал чуть ли не отцом. И был очень обрадован тем, что Пал Семеныч оказался настоящим человеком и вполне подходил ордену. А главное, ему очень не нравилось то, что начало происходить в последнее время в руководстве партии. И не только. Ник не стал рассказывать ему ничего, просто оставив на ознакомление папку с копиями тех самых обличающих документов, сказав, что придет через неделю. И теперь не был уверен, что в квартире бывшего руководителя кружка его не ожидает ЧК. Конечно, особого вреда чекисты нанести ему не смогут, но придется уходить с боем, чего не хотелось. Даран со своей группой сидел наготове, внимательно наблюдая за альфа-координатором с крейсера. В случае любой опасности легионеры окажутся рядом через две-три секунды. Да и защитное поле мало какое оружие на Земле может пробить. Разве что американский кольт сорок пятого калибра, а таких в России совсем немного. Еще раз вздохнув, Ник поднялся по лестнице и постучал в двери квартиры, совсем недавно принадлежавшей какому-то богатому буржую, а теперь служащую прибежищем для более чем двадцати пролетариев. Дверь открыла какая-то худая, высохшая старуха.
— Здрасте, — буркнул Ник. — Я к Пал Семенычу.
— Тама он, — хрипло ответила бабка и поковыляла к себе.
Ник вошел, резко выдохнул, как перед броском в холодную воду, и постучал в дверь комнаты своего наставника в марксизме.
— Заходь, Никитка, чего стоишь, — ответил густой бас Пал Семеныча.
— Здравствуйте, — кивнул он, входя.
Пал Семеныч был не один. За столом, на котором стоял закопченный чайник и котелок с картошкой в мундирах, сидели еще двое очень серьезных молодых людей в потертых гимнастерках. Один явно только отошел от тифа и был болезненно худ. Истарх немедленно просветил комнату и сообщил, что кроме них здесь никого нет. Но кто эти двое и зачем они здесь? Один из парней внимательно посмотрел на Ника, в руках он держал хорошо знакомую альфа-координатору серую папку.
— Садись, — показал на стул Пал Семеныч.
— Спасибо, — кивнул Ник и сел.
— Ну, рассказывай, как ты дошел до жизни такой?
— А зачем? — усмехнулся он и кивнул на гостей. — Если это чекисты, то смысла нет. Живым меня не взять, все равно уйду.
— Может, оно и так, — степенно кивнул Пал Семеныч. — Только я не о том. Откудова взял энти бумажки?
— Там уже нет. Если ты им, дядь Паш, не веришь, то нам толку говорить больше нет.
— Да сиди ты, дурень молодой! — рявкнул старый большевик. — Обидчивый, блин, нашелся. Верю, даже больше. Я сам много из того давно подозреваю. Уж больно гладко все вышло. Да и крови стоко не надо было. Никому не надо было! Один Крым чего стоит...
Пал Семеныч дернул щекой и налил себе еще чаю. Потом снова внимательно посмотрел на Ника.
— Только вот бумажки такие достать в одиночку никто не сможет! — продолжил он. — Не дурак я, Никитка, все понимаю. Большая сила за тобой стоит. Понять хочу, что за сила и на фига ей надо к нам мешаться.
— Мы и не мешаемся... — вздохнул Ник. — Да, нам нетрудно попытаться исправить все, помочь. Да только знаем уже, что нельзя вмешиваться. Такая кровь польется, что вся гражданская война фитюльками покажется. Думаешь, Россия первая, кто коммунизм строить пробовал?
— Может, и не первая, — прищурился Пал Семеныч. — И что с того?
— А то, что ни у кого ни хрена не вышло, — вздохнул альфа-координатор. — И причина неудачи всегда одна. Потом скажу какая. Одним только что-то типа коммунизма построить удалось. Уже полторы тыщи лет они живут так. И я сейчас оттуда пришел.
— На готовенькое сбежал? — прищурился один из незнакомых парней.
— Не спеши судить чего не знаешь, Илюшка! — рявкнул Пал Семеныч. — И кто ж это? Что ж о них никто не слыхал?
— А миров много, дядь Паш, — усмехнулся Ник. — Истарх, покажи нам Землю.
— Ща-а, — лениво ответил с потолка голос дварха.
Вместо стены с заклеенным газетами окном появилось объемное изображение Земли с орбиты. Пал Семеныч уставился на него, прищурившись. Незнакомые парни выглядели ошеломленными и мрачными.
— Это — наша Земля, — пояснил Ник. — Помнишь, сам нам говорил, что она — шар. Вот так она сверху выглядит. Там, наверху, наши корабли. В галактике тысячи миров с людьми и не только с людьми.
— Не думал... — вздохнул Пал Семеныч через некоторое время, покачав головой. — Много чего передумал, но такого не думал. Надо ж. Рассказывай, Никитка, не томи душу.
И Ник принялся рассказывать о том, как попал в орден. Как его приговорили к расстрелу свои же за очередной отказ участвовать в казнях. Его вытащил из подвала непонятный незнакомец, сказавший, что приглашает в мир, где уже полторы тысячи лет царит коммунизм. Как вместе с этим незнакомцем они забрали из соседней камеры вступившихся за своего комиссара красноармейцев и оказались на крейсере. Как он встретился там с отпустившим его когда-то белым контрразведчиком. А потом обо всем, что произошло после обнаружения уничтоженной колонии на Тарсале. Закончил пояснением принципов ордена.
— Вон как... — протянул Пал Семеныч. — Знать, не всех берут?
— А то ты, дядь Паш, среди рабочих паскуд не встречал, — скривился Ник.
— Встречал... — вздохнул тот. — Много встречал.
— Потому нам и пофигу откуда человек, работяга он али барин. Лишь бы человеком настоящим был.
— Ясно, — кивнул Пал Семеныч. — Поясни только, что за причина, по которой и нам коммунизма не построить? Говорил, знаешь.
— Знаю, — кивнул Ник. — А причина одна — кровь. Не построить ничего стоящего, если в начале были боль и кровь. Есть законы природы и обижаться на это все одно, что обижаться на то, что кружка на пол со стола падает. Если бросить с размаху гирю на одну тарелку весов, что со второй станется?
— Вверх подлетит, — проворчал Пал Семеныч. — А то и в морду зарядит с размаху.
— Так и тут. Когда убивают много людей сразу ради какого-то дела, то их боль преобразуется в силу, которую называют инферно. От Земли сейчас такой пакостью прет, что рядом находиться противно. А потом инферно возвращается и всегда бьет по лбу тех, кто его создал. То есть, ударит нашу партию и вообще всю Россию. Сейчас вы строите огромную тюрьму, а не коммунизм. Могу показать тебе прогноз, который сделали наши социоисторики и социоматематики. Там по годам расписано, что с Россией будет.
— А как же в этом твоем ордене без крови обошлись?
— Мастер изначально не устраивал никаких революций и войн. Он собрал людей с разных миров, самых лучших людей, и вместе с ними отправился туда, где никто не жил. И там, на пустом месте все построили.
— На пустом, говоришь? — прикусил губу Пал Семеныч. — А деньги у вас есть?
— Не-а, — рассмеялся Ник. — От каждого — по способностям, каждому — по потребностям. Мы живем по этому принципу.
— Тогда точно коммунизм, — задумчиво кивнул старый большевик. — А что ж нам тогда не поможете?
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
