Новая Русь 3

— Сергей, кажется, тебя кличут, — вдруг сказал один из бригадиров позади.

Действительно, с перил Виктор размахивал руками. Сергей, растерянно прищурившись, поглядел туда, потом, отпустив бригадиров, зашагал к подъемнику. По дороге вспомнил про Мишу. Неужто уехал без рекомендательного? Ну, даст ему прикурить, как встретится.

Наверху встретил тревожного Виктора.

— Что случилось, Витек?

— Случилось. Пошли со мной. — Виктор поспешно зашагал в сторону складов. Ничего не понимая, Сергей пошел за ним, пока не дошли до сломанного замка пещерки с казной.

— Вот! — Виктор остановился.

Сергей удивленно приблизился к железным дверям пещерки, открыл. Внутри царил хаос: раскиданные ящики, рассыпанные по полу золотые и серебряные изделия.

— Кто это сделал? — Возмущенно повернулся он к Виктору. — Где Степан?

— Вот и я хотел бы это знать, — насупился Виктор.

Тут Сергей заметил в уголочке брошенные учетные тетради. Подобрал. На обложке одной крупными буквами прочитал: 'Заявление. Прошу уволить меня от занимаемой должности по собственному желанию. Завскладом, Степан'.

— Вот, блин! — обалдел Сергей. — Ограбил и упек. А кто ночью тут дежурил из милиции?

— Елисей, — хмуро ответил Виктор.

— Елисей?!

— Так точно. Получил от командира первое задание. Заодно и последнее. Его тоже нигде нет.

— Вдвоем, значит грабили...

— Втроем. Миша тоже исчез.

Сергей убито глядел на насупившегося друга.

— Вот тебе и земляки. — Желваки задвигались по массивным челюстям.

— Это не всё. Елисею выдали на время дежурства, как положено милиционеру, два револьвера. Теперь грабители вооружены еще. Я узнал, что перед рассветом угнали трех коней. Сельчане заметили их при первых лучах, ускакавших в сторону туннеля с тремя большими мешками.

— На север пошли. Василию Иванычу сказали уже?

— Да, знает. Переживает теперь в кабинете. А что тут переживать? Надо погоню устроить. Давай, я поскачу следом со своими.

— Сам сказал, что вооружены. Кого нибудь из вас могут задеть. А стоит ради золота рисковать?

— Причем тут золото? — возмутился Виктор. — Преступники они или нет? Стоит рисковать ради наказания за преступление.

— Давай на летучке решим этот вопрос.

— Некогда, Сергей. И так у них большая фора по времени. Нужно немедленно отправляться в погоню.

— Ну... не знаю.

— Я знаю. Передай, пожалуйста, Марзану срочные сборы. А я побегу переодеваться. — Виктор помчался к себе домой, а Сергей — в кузнечный цех. Марзан, только-только начинающий работу, как узнал, что произошло и, что надумал Виктор, стремглав понесся собирать отряд. Не прошло и двадцати минут, а у подножья уже гарцевали на конях тридцать воинов группы захвата, не считая Виктора и Марзана. Сергей все еще тряс друга за руку и в который раз просил не рисковать.

— Лучше издали обстреляйте арбалетами, — наставительно говорил он. — В плен брать необязательно. Теперь плевать, что земляки.

— Не беспокойся, Серега. Все будет нормально. Отряд, за мной! — Виктор сорвался в галоп, а за ним и все остальные бойцы.

Началась охота на грабителей.

* * *

Первый раз прервали скачку у поселка нефтяников. Тут они узнали ошеломившую их новость: Александр ранен. Виктор поспешил в поселковый лазарет, нашел в палате Александра с перевязанным левым плечом.

— Что стряслось, Саша? — кинулся к нему Виктор.

Александр слабо улыбнулся ему:

— Как видишь, чуть не убили, — слабым голосом сказал он.

— Главное, что жив. Ты не разговаривай, отдыхай лучше. Выздоровеешь, побеседуем.

Виктор выскочил вон и стал расспрашивать очевидцев произошедшего.

— Я видел, как все произошло, — сказал молодой парень в замызганной спецовке. — Я как раз на дороге стоял, когда прискакали сюда трое. А один был из милиции. Там был еще один молодой совсем. Вот он и спросил: кто тут Александр? А как узнал кто, достал револьвер и выстрелил в него. Я еще удивился, что при милиционере на такое решился.

— Что еще? — хмуро спросил Виктор.

— Больше ничего. Милиционер накричал на молодого, мол, не трать попусту патроны, и поскакали дальше. Что мы могли сделать?

— Ясно, ничего. Ну ладно. Пошлите сообщение о происшествии Сергею. — Виктор вскочил на коня.

Отряд помчался в сторону зеудовой крепости. Была у Виктора слабая надежда, что тамошний командир почует неладное и задержит подонков. Но и тут он ошибся.

Командир встретил их, как всегда, приветливо и с большим почтением. Подтвердил, что отсюда проехали трое. Предложил тут переночевать, но Виктор отказался. Еще не стемнело.

— Трое, о которых ты сказал, не показались тебе подозрительными? — спросил его Виктор.

— В общем-то, да. Странно как-то они держались. С тревогой. Но главным у них был милиционер. Он сказал, что их триумвират отправил с грузом в Тургин. Что они спешат с доставкой груза и ускакали дальше.

— Мимо тебя проехали грабители, — поразил он командира своими словами и ринулся галопом вдогонку.

В степи их застигла мгла. Не успели даже дровишки собрать для костерка. Скучились в темноте вместе, на ощупь перекусили пайками из своих сум, и там же на месте укутались в маскировочные плащи, задремали. Благо не моросило и не сыпало снежком, хотя было ощутимо холодно под заоболоченным небом.

С первыми лучами вскочили на коней, в скачке перекусывая, помчались дальше.

К полудню влетели в ворота Ирбиса. Первый же вопрос Виктора к страже у ворот был: не появлялись ли тут трое незнакомых на конях с тремя мешками? Оказывается, не появлялись. Виктор понял, что они направились в Сельдур или еще дальше. Если доберутся и окажутся за стеной хотя бы небольшой крепости, пиши, пропало. Уйдут безнаказанно. По крайней мере, пока не придет туда армия. Осталась одна маленькая надежда, что успеют перехватить до ворот. Знать бы еще до которых.

Ни секунды не задерживаясь, отряд повернул в сторону и помчался вдоль стены, хотя очень хотелось увидеть тут своих, раз уж прибыли досюда. Но время не ждало.

Виктор после последнего похода хорошо помнил дорогу к границе соседней страны. Поэтому на скорости повел отряд по степи мимо вдребезги разбитых крепостей к еле заметной тропе, ведущей на запад. Только раз задержались в пути, чтобы полчаса дать передохнуть животным. Какими бы могучими они ни были, но уже пена капала из пасти от непрерывной бешенной скачки.

Поздним вечером уже вдали виднелась первая сельдурская крепость. Если они ошиблись с направлением, то все усилия отряда пойдут насмарку.

Виктор гнал своих все ближе и ближе к вражеской крепости, рискуя, что их засекут и неизвестный наместник может пустить навстречу конницу. Вряд ли на замученных конях удастся тогда уйти от них. Любой разумный человек, вроде Сергея, тут и прекратил бы преследование, только не Виктор, с его характером ставить на карту всё.

Мгла включилась. Именно включилась, потому что секунду назад еще что-то было видно, а теперь ни зги не видно. Отряд встал, как вкопанный. Еще одну холодную ночь придется воинам сбиваться в кучу до рассвета.

Тут вдали вспыхнул костер. Виктор аж вскочил, как ужаленный. Так вот же они!

В метрах пятистах от них меж высоких кустов горел костер преследуемых. Причем, четко различались их поганые фигуры в неверных отсветах огня. Вот и козырная карта в рисковой игре! Они не видят, а Виктор их различает.

— Всё! Попались, голубчики, — злорадно улыбался Виктор. — Теперь, не уйдут.

— Подойдем немного ближе и обстреляем, как сказал Сергей, — во тьме подошел к нему Марзан.

Виктор покачал головой, хотя Марзан этого не мог увидеть:

— У нас преимущество. Сможем взять живыми и доставить обратно. В конце концов, ты командир группы захвата или нет?

Марзан промолчал. Сам предпочел бы поступить, как советовал Сергей. На кой черт они нужны, чтобы возиться с обратной доставкой? Но тут решал Виктор. А он хочет их видеть живыми на суде. После, готов собственноручно их расстрелять. При этом, чтобы дольше горевал, последним поддонка Мишу.

— Всем приближаться не стоит, — стал руководить захватом Виктор. — Больше шансов, что заметят. Пойду я, еще двое. Скрутим и притащим сюда.

— Тогда не ты, а я пойду, — возразил впервые Виктору Марзан.

— Нет, Марзан. Это приказ.

— Ты с остальными ждешь здесь. Отбери двоих шустрых.

Марзан подчинился. Кликнул в темноту имена двух воинов.

— Вы здесь? Ползем к ним. Я беру Елисея. Меж собой договоритесь кому кто из оставшихся. Поползли.

Виктор упал на холодную жухлую траву и пополз в сторону костра. Эти пятьсот метров ползали почти полчаса, часто застывая на месте, когда кто-то из тех поднимался от костра. Виктор уже слышал их смех и голоса, но не разбирал, о чем говорят. Это и не важно. Главное максимально близко подойти, вскочить и наставить на них револьверы.

Наконец, это стало возможным. Виктор взлетел на ноги, а за ним его бойцы. Револьверы были направлены в головы каждому.

Что моментально потрясло Виктора до состояния ступора, так то, что те продолжали их не замечать, а точнее, делать вид, что не замечают. Спокойно сидят на своих местах и посмеиваются.

— Встать! — закричал Виктор, теряя чувство адекватности в происходящем.

Елисей только теперь повернул к нему голову и с иронией проговорил:

— Какой же ты предсказуемый, Виктор.

Степан и Миша залились хохотом.

В то же мгновение из окружающих кустов высыпали вооруженные мечами стражники, всех троих скрутили и прижали к земле. Над Виктором вырос Елисей.

— Мы уже давно все спланировали. Знали, что попадешься в ловушку. Странно, что вас всего трое. Я то, думал, ты трусливее. Приведешь с собой свой хваленый отряд, а мы соберем много оружия. Знал бы, что только втроем припретесь, столько стражников не нанимал бы.

Виктор задрал голову и исподлобья глянул на мерзавца:

— Трус тут только ты. Рассказал своим дружкам, как описался, когда я тебя тогда напугал?

Степан и Миша вновь залились хохотом. А Елисей с яростью процедил сквозь зубы:

— Ты у меня еще кровью писать будешь. Обещаю. — Потом на их языке дал команду.

При свете вспыхнувших факелов их потащили к крепостным воротам, за которыми ожидали их ареста другие стражники. Они ухмылялись при взгляде на пойманных врагов. Некоторым очень хотелось походу пнуть безвольно повисших задержанных со скрученными руками. Иногда кто-то попадал. Тогда боль заливала до потери сознания. Но не позволил себе ни он, ни его воины хотя бы раз доставить этим чурбанам удовольствие своим криком. Их протащили к мрачному зданию у казармы, со скрипом отворили тяжелые створки и уже хотели туда затащить, когда Елисей остановил их. Сам подошел к каждому и сорвал с них связку гранат, револьверы. Потом что-то сказал стражникам, а те отодрали с них мечи, кинжалы и завязали веревками руки за спиной по локоть. Только после этого потащили дальше вглубь по вонючему коридору, по обе стороны с массивными дверями. Затолкали в последнюю дверь, с грохотом заперли там.

Виктор со своими товарищами по несчастью очутились в маленькой камере, засыпанной жухлой нестерпимо воняющей соломой. Под потолком на маленькой полочке тускло светила и чадила открытая лампадка. У двери стояло большое ведро. Это была вся обстановка их вынужденного жилища.

Они, молча, прошли к дальней стене и бессильно опустились на солому. Виктор кипел злостью на себя. Как же мог не продумать и такой вариант? Но после драки кулаками не машут. Облапошили его, как мальчишку. Значит, поделом. Нужно было послушаться Марзана, а точнее, Сергея и расстрелять их с расстояния. Кстати, тогда они были бы облапошены. Посмертно. Правда, тогда схлестнулись бы с наемной стражей. Но разве это была бы проблема? Уничтожили бы всех в два счета. Не сидели бы тут в ожидании лютой казни.

* * *

Время текло томительно долго. Кажется, что очень давно они тут сидят. Руки окончательно затекли. Хотя еще и не наступило утро. Виктор этого не мог знать, потому что окошка в камере не существовало.

За дверью раздались шаги. С треском, лязгом отдвинулись засовы, вовнутрь камеры продефилировали Елисей, Степан и Миша в сопровождении пяти стражников с факелами, заодно тащивших большие деревянные перекладины.

Земляки подались вперед и нависли над узниками. Заговорил Степан:

— Так и не смогли мы с Елисеем нынче уснуть. Только Михаилу удалось немного подремать. Немного. Так, к нему сразу явился крылатый архангел, его тезка, Михаил, и сказал: идите, дети мои, к людям, что натворили беззакония диавольские на этой земле, к этим падшим атеистам, что теперь заслуженно томятся в подземельях ваших, и свершите над ними именем Господним суд справедливый. Пусть испытают на себе они за тяжкие грехи страданья божьего сына на кресте. Может, тогда уверуют они перед смертию и очистятся от грехов сатанинских.

Проснулся Михаил, помолился Господу и передал нам слова святого Михаила. Вот, мы и пришли сюда исполнить высшее повеление вождя воинства Господня.

Елисей дал команду, стражники принялись за плотническую работу. Сложили три креста, закрепили их скобами к стене камеры.

Виктор попытался вскочить, но его сапогом сбил назад рядом стоявший стражник. Остальные кинулись с краю сидящему воину, стали срывать с него одежды. Голого потащили к крайнему кресту. Виктор широко раскрытыми глазами смотрел, как беднягу распинают на нем. Он не хотел слышать его вопли, когда гвозди пробивали ладони и глубоко входили в доски. Отупевший, перестал воспринимать происходящее. Как сквозь ватную подушку слышались звуки вокруг, и совершенно неразборчиво. В глазах упорно двоилось, часто покрывался взор розовой пеленой. Сердце бешено стучало, готовое разорвать правую сторону груди или самому разорваться в клочья.

Отошли от распятого парня стражники, подскочил туда Миша с длинным кинжалом в руке. Он стал яростно колоть голое тело, обливаясь с головой кровью жертвы. Еле оттащили его от распятого трупа.

Стражники кинулись ко второму воину Виктора. Оставили его самого на закуску, видать. Вновь повторилась дикость с оголением и распинанием. Виктору казалось, что все это происходит не в его присутствии. Это он смотрит передачу по телевизору. Сейчас скажет Вале, чтобы переключила канал, и все кончится. Но ничего не кончалось. Он видит в розовом свете экрана бессильно повисшего на прибитых руках своего воина. А вот и архангел Михаил с кинжал приступил к пиршеству. Кровь долетает теперь и до него и на остальных брызгает. Они недовольно морщатся, но пока не мешают баловаться. Пусть хоть раз отведет душу человек. Отвел. И его отвели от истерзанного трупа. Теперь Елисей с ухмылкой смотрит на Виктора.

— Сейчас пописаешь кровью, — блаженствует он. Сладок мед мести.

К нему подпрыгивают стражники, больно сдирают плетенку и белье. Голого тащат к последнему свободному кресту. Как ни сопротивлялся, растягивают руки в стороны, двое держат, двое забивают гвозди. Острая боль пронзает все нутро. Хочется завыть и потерять сознание. Но оно не хочет нырнуть в забытье. Оно хочет сполна испытать муки резни по живому. Острая боль от искалеченных ладоней простреливает по мышцам рук. Да так сильно, что в ушах отдается, как стрельба. Наконец-то, кажется, сейчас потеряет сознание. В глазах темнеет. Вопль пробуждает почти убежавшее из реальности сознание. Вопят все вокруг. Виктор напрягает силы. Нет, не может. Но, кажется ему, что видит Марзана. Где же он теперь, промелькнула грустная мысль. Кто же его поддерживает так удачно, что даже боль уменьшилась? Неужели Миша пожалел его?