Женское счастье

Вынырнув из страшных воспоминаний, герцогиня долго не могла отдышаться. Над ней шумели деревья Тариуса, ее нового мира, слабо накрапывал мелкий дождик, а рядом, отряхивался большой рыжий пес, послуживший катализатором ее воспоминаний. Лизавета облегченно выдохнула. " Как же хорошо, что нет больше той Лизы и того, чуждого ей сейчас мира."

Девушка улыбнулась и отправилась в замок. Домой.

Дойдя до парадной лестницы, Лиза оглянулась на подъездную аллею. Она сама не знала, кого надеется там увидеть, вернее, знала, но продолжала себя обманывать. Герцогиня настолько привыкла к ежедневным знакам внимания от мужа, что сегодняшнее пробуждение оказалось для нее непривычным. Прикроватный столик был пуст, в вазе стояли те же цветы, что и вчера, а в комнате было ощутимо пусто и одиноко. Все указывало на то, что лорд Аш-Шасси не появлялся в спальне жены.

Весь день Лиза уговаривала себя не расстраиваться — мало ли, какие дела отвлекли герцога от привычного уже утреннего "ритуала"? Она возилась с приболевшим Данькой, читала ему книжки, готовила любимые лакомства сына, уговаривая того поесть, но непонятное беспокойство, засевшее внутри, так и не отпускало. Елизавета пыталась не обращать внимания на неприятное чувство, но оно не желало уходить. Наоборот. К вечеру, волнение только усилилось, накатывая волнами страха, и герцогиня не выдержала — укрыв Даню теплым покрывалом, она отправилась на поиски мэтра Ригана.

Старого ученого Лизавета застала в его кабинете. Мэтр сидел у стола, в удобном глубоком кресле и увлеченно читал книгу, изредка бормоча что-то и кивая в такт собственным мыслям. Риган так погрузился в чтение, что не заметил появления герцогини.

— Нет, здесь что-то другое, Октавиус ошибался, — тихо рассуждал он, уставившись на пожелтевшую от времени страницу. — Если бы пространство сжималось, как предполагает Северус... — Мэтр не договорил. Он прикрыл глаза и замер, обдумывая прочитанное.

Лиза остановилась на пороге, с любопытством оглядывая покои мага. С первого взгляда казалось, что вся комната сплошь занята шкафами. Высокие, массивные, по-старинному добротные они составляли основное убранство кабинета. Их бесконечные полки уходили под самый потолок и были плотно заставлены пыльными колбами и ретортами, древними фолиантами и тонкими тетрадями, в потрескавшихся кожаных переплетах, склянками со снадобьями и мешочками с травами. Лишь окно да камин разбавляли это однообразие. Узкие рамы с узорчатым переплетом пропускали совсем немного света, сквозь незадернутые шторы виднелось хмурое небо, с низко нависшими тучами, а пламя очага отражалось в небольшой витрине с оружием. Лиза недоуменно покосилась на богато украшенные ножны и подумала, что они кажутся чем-то чужеродным в этой обители ученого. А вот маг, листающий старинную книгу, напротив, очень органично вписывается в пространство кабинета.

— Вы так и будете стоять на пороге, миледи? — ученый, наконец, оторвал взгляд от толстого фолианта и пристально посмотрел на посетительницу.

— Светлого дня, мэтр Риган, — улыбнувшись, поздоровалась герцогиня.

— Светлого, — отозвался старик. Он внимательно оглядел девушку с ног до головы, кивнул каким-то собственным мыслям и негромко спросил: — А позвольте узнать, миледи, что привело вас в мои скромные покои? Неужели, соскучились? Да, вы присаживайтесь! — спохватился маг, указывая гостье на небольшой диванчик, заваленный всевозможными приборами. — Вы уж простите, у меня тут немного не прибрано, — повинился он, не испытывая, впрочем, ни капли смущения.

— Спасибо, мэтр Риган, — кивнула Лиза и понимающе улыбнулась. Она знала, как ревностно оберегает старик свои покои от вездесущей прислуги, и не раз выслушивала жалобы экономки на своенравного ученого, не позволяющего убираться в своем кабинете.

— Итак, миледи, чем я могу вам помочь?

Мэтр Риган проницательно посмотрел на герцогиню.

Елизавета невольно поежилась под этим взглядом. Видимо, в тот день, когда ученый проводил ритуал, ей не почудилось. Сейчас, в глазах мэтра блеснула та же загадочная синева, что и тогда, правда, она тут же исчезла, скрытая морщинистыми веками и кустистыми бровями.

— Я понимаю, что отвлекаю вас, да, и ничего важного не произошло, но мне почему-то очень неспокойно, — Лиза замялась, не решаясь озвучить свою просьбу.

— И в чем причина вашего беспокойства? — тихо спросил мэтр Риган.

— Я и сама не знаю, — покачала головой девушка. — С самого утра меня мучает какое-то дурное предчувствие. Может быть, это нервы... Или еще что-то... Право, мне неловко отвлекать вас подобными глупостями... Но я просто не знаю, что делать...

Она смущенно улыбнулась и поправила выбившуюся из прически прядь.

— И вы пришли ко мне...

— Я хотела узнать, — герцогиня запнулась, но решительно договорила: — Можно ли выяснить, где сейчас герцог и все ли с ним в порядке?

Лизавета с надеждой посмотрела на мэтра.

Старый ученый ответил ей внимательным взглядом.

— Это несложно, миледи, думаю, я смогу вам помочь, — после небольшой паузы, ответил маг. — Подойдите ко мне, — велел он. — Да, вот так, а теперь, дайте вашу руку.

Лиза протянула старику свою ладонь, и тот, взяв ее, внимательно оглядел брачную татуировку.

— А как давно стал меняться цвет вязи? — Ровным голосом спросил ученый, пристально глядя на золотистые линии, обвивающие запястье девушки.

— Не помню, — задумчиво ответила Лиза, уставившись на поблескивающий акрис. — Где-то с месяц назад, скорее всего. Да, точно, я еще в столице заметила первые изменения. А что, это плохо? — забеспокоилась она.

— Что вы, миледи, совсем наоборот, — взволнованно произнес мэтр, не отрывая взгляда от татуировки герцогини. — Изменение цвета вязи указывает на то, что Всесветлый одарил вас с мужем Истинным союзом. Когда-то, только так и было, и большинство семей несли на себе отсвет божественной любви. Да... Сейчас мы уже подзабыли, как это бывает. А раньше... В случае, если мужчина и женщина идеально подходили друг другу, акрис менял цвет, становясь золотым, что означало благословение Всесветлого, и пара жила душа в душу всю свою жизнь. Правда, в последние годы, подобное происходит все реже и реже, — Старый лекарь вздохнул и задумчиво посмотрел на герцогиню. Лиза чувствовала, что старик сказал не все, что хотел, и терпеливо ждала продолжения разговора, однако мэтр молчал. Он все так же пристально разглядывал акрис, но ничего не говорил.

— Что-то не так? — Не выдержала, наконец, девушка.

— Вот, почему сразу не так? — Насупился мэтр Риган, не выпуская руки миледи и продолжая изучать татуировку. — Вы, женщины, так легко пугаетесь и надумываете себе всякие ужасы! Так, не так... Только бы панику разводить из ничего, — проворчал он. — Все хорошо, миледи. Не придумывайте никаких глупостей! — синие глаза мэтра ярко сверкнули из-под кустистых бровей. Старик распрямился, отпустил руку герцогини и уставился на пламя камина. — Если только... Нет, исключено... — тихо пробормотал он, словно в забытьи, а потом, перевел взгляд на девушку и торопливо договорил:

— Вы извините, миледи, но мне нужно немного времени. Надо кое-что уточнить. Присядьте пока вот в это замечательное кресло, подаренное мне Его Светлостью лично, а я немного покопаюсь в лаборатории, — и мэтр, шаркая ногами, скрылся за дверью своего "святилища".

Лиза не знала, что и думать. Поведение ученого пробудило в ней еще больше тревог и сомнений. Она чувствовала, что с Рэмом что-то не так, но не могла понять, откуда пришло осознание этого. Девушка села в кресло и стала уговаривать себя не волноваться. "Подумаешь, цветы ей с утра не принесли! Чего сразу паниковать? Быстро ты, матушка, к хорошему привыкла! — насмехалась она над собой, пытаясь унять беспокойное сердце. — Гормоны пляшут, а ты и рада стараться, ведешь себя, как взбалмошная истеричка!"

Наконец, дверь лаборатории скрипнула, и на пороге возник старый маг. Он выглядел каким-то взъерошенным и слегка безумным. Лиза подскочила с кресла и подалась к нему, но мэтр замахал на нее руками:

— Что это, миледи, чего это вы сразу вскакиваете? Ни к чему, герцогинюшка, ни к чему. Все хорошо, все с вашим мужем будет хорошо. Незачем так волноваться. Тем более, в вашем положении. Ишь, удумали! Ходят тут, переживают! Все, марш к себе, не хватало мне только истеричных дамочек успокаивать, — брюзжал он, выпроваживая герцогиню из своих покоев. — Идите-ка, съешьте что-нибудь вкусное, сорги попейте, с сыном пообщайтесь. Все, все, хватит тут придумывать!

Лиза не успевала вставить ни слова — старик брюзжал, ворчал, ругался и не давал ей возможности задать ни один вопрос. Смирившись, девушка отправилась на кухню, распорядиться насчет завтрашнего обеда. А мэтр Риган, закрыв за герцогиней дверь, кинулся к кристаллу связи, вызывая Тремэла. Спустя несколько минут после разговора с ним, старик спустился в казарму, где жили оставленные герцогом для охраны воины и о чем-то коротко переговорил с ними, после чего те быстро собрались и спешно покинули Мон-Терри.

Устало шаркая ногами, мэтр Риган, в прошлом, Риган Ар-Адасси, герцог Орсский, медленно поднимался по лестнице Левой башни. Тяжелое прошлое, воскреснув, давило на плечи старика, погружая его в тягостные воспоминания. Прощальная улыбка Норы, отъезжающая от замка карета, яркая ливрея кучера... Все это промелькнуло перед глазами мага, вызывая у него болезненный стон. Если бы можно было повернуть время вспять! Элеонора, его хрупкая, маленькая жена, истинная половина его души... Всесветлый отмерил им так много счастья... чтобы, в одно мгновение, забрать его.

Старый ученый остановился между лестничными пролетами и прикрыл глаза. Ему было невыносимо больно вспоминать свою ошибку. Если бы он настоял на своем! Если бы сумел отговорить Нору от этой глупой затеи! Или хотя бы поехал с ней. Нет... Его упрямая девочка вбила себе в голову, что непременно должна быть в столице на открытии нового театра. Страстная театралка, она пожертвовала немало денег на строительство огромного здания "Маг-Терры" и хотела сполна насладиться своим триумфом. Кто же знал, что радостное событие, собравшее огромное количество гостей, превратится в ужасающую трагедию, унесшую сотни жизней? И что именно премьеру нового спектакля выберут враги короны, чтобы устроить покушение на Нилама? Юный монарх, лишь недавно взошедший на престол, чудом уцелел под обломками рухнувшего здания театра. А Нора, сидящая рядом с королем, умерла мгновенно.

Риган узнал об этом уже потом, собственными руками доставая искалеченное тело жены из-под завалов. А тогда, в тот самый миг, когда любимая покинула этот мир, герцог Орсский не мог вздохнуть, чувствуя, что теряет что-то важное, то, без чего невозможно жить. Как же он корил себя, что не прислушался к одолевавшим его предчувствиям! Не поверил собственной интуиции и потемневшим узорам акриса. Не успела Элеонора отъехать от дворца, как непонятное волнение накрыло герцога, понуждая его вернуть жену. Но нет. Риг гордился тем, что супруга пользуется полной свободой, делая все, что ей хочется, и лишь посмеивался на предупреждения друзей. Пусть их! Им не понять, что такое Истинная пара! Удовольствие Норы было для герцога бесценным. Риган хорошо ощущал отголоски ее настроения, и ему нравилось баловать жену. Если бы в тот раз он прислушался к себе... Увы. Элеоноры больше нет. Как нет и герцога Орсского.

После похорон жены, Риган составил завещание в пользу брата и тайно покинул Актанию. Он много странствовал, побывал почти во всех уголках Тариуса, но, на старости лет, его вновь потянуло на родину. Ригу хотелось оставить будущим поколениям накопленные за время странствий знания, и он обратился к герцогу Нортскому, известному своей любовью к магическими наукам. А тот, в свою очередь, предложил старому мэтру место наставника своего сына и очень неплохое содержание. Ну, и возможность заниматься любимым делом.

Вот так и оказался бывший герцог в Мон-Терри. Старик быстро привык к тишине горного замка, а уединенная башня, в которой он проживал вместе со своим воспитанником, идеально подходила для научной работы. Дни тянулись за днями, весна сменяла зиму, осень — лето, и мэтр Риган даже не заметил, как пролетели три года, проведенные им во владениях герцога Нортского. И лишь приезд герцогини нарушил привычную жизнь старика, напомнив ему о прошлом. Леди Алиссия... Замечательная женщина. И интуиция у нее на высоте. А то, что в ее акрисе потемнели линии жизни...

Даст Всесветлый, все обойдется... Не может не обойтись... Лишь бы только Илиас с Янаром успели!

Накануне вечером

Герцог, вернувшись из горного замка, принялся немедленно собирать вещи. Он торопился, надеясь успеть в Мон-Терри к утру, поэтому укладывал только самое необходимое: подарки жене и сыну, несколько родовых артефактов, кошель с монетами, а поверх всего уложил небольшой ларец, инкрустированный берунским хрусталем. Не сумев удержаться от искушения, Рэмион с легким щелчком откинул крышку сундучка и вновь залюбовался его содержимым. В темно-синей бархатной глубине таинственно мерцали камни прекрасной диадемы, а рядом с ней отливали золотым блеском кольцо с овальным камнем и парные браслеты. Герцог улыбнулся, рассматривая приготовленный Алиссии подарок. Кто бы знал, каких усилий стоило лорду заполучить это бесценное произведение торнских мастеров!

Маленькая горная страна слишком тщательно оберегала знания своих умельцев, и каждое изделие, выходящее из их рук, ценилось баснословно дорого, мгновенно попадая в королевские сокровищницы многочисленных стран мира. Герцогу повезло, что, однажды, он оказал услугу князю Торна, светлейшему Мирдару, и сейчас, сумел воспользоваться его протекцией. Рион поднес ларец ближе к свету и засмотрелся на сверкающие в пламени горящих свечей кериллы. Драгоценные камни искрились, мерцали, играли... Они словно ожили, наполняясь светом и отражая его сотнями граней. Сияющая диадема переливалась, наполняясь теплом, и Рэмион залюбовался бликами прозрачных, как слеза камней на темном бархате подкладки. Герцог обвел рукой плавные линии драгоценного убора, представляя, как красиво оттенит он кудри Алиссии, каким таинственным блеском замерцают прекрасные кериллы, оживая в теплой темноте волос герцогини и подчеркивая белизну ее кожи... Замечтавшись, герцог прерывисто вздохнул — скоро, совсем скоро он сможет прикоснуться к распущенным волосам жены, почувствовать их мягкость, провести рукой... Рион слишком явственно помнил ощущение шелковых прядей в своих ладонях. Очнувшись, лорд Аш-Шасси захлопнул ларец и уложил его в сумку. Хватит мечтать! Вот, доедет до Мон-Терри, тогда и насладится всем и сразу. Лисси не сможет больше сопротивляться, он слишком хорошо чувствует ее желание! Не зря же каждую ночь не спускает с нее глаз!

Выехав из особняка, герцог пришпорил коня и, спустя всего несколько минут, смазанной тенью пронесся под сводами "Золотых ворот", направляя своего Серого к западному тракту. С легкостью преодолев толчею на ведущем к столице перекрестке, лорд выбрался на безлюдную в это время суток дорогу и пустил своего скакуна в галоп. Серый, словно чувствуя нетерпение хозяина, уверенно набирал темп, оставляя под копытами хорошо знакомый тракт, и Рэмион позволил мыслям унестись в сладостное будущее. Он видел жену и сына — радующихся его приезду и привезенным им подаркам. Слышал их счастливый смех и шутливые перепалки, предвкушал неспешные прогулки вдвоем с Лис и страстные, полные неги ночи... Лорд был уверен — Алиссия не сможет долго сопротивляться, и он обязательно добьется ее любви... Поглощенный приятными мечтами герцог быстро проделал путь до перевала. Впереди оставался последний, самый сложный участок.