"Рассказ Зои" (Война старика 4)

Я улыбнулась, удивленная тем, что Джейн вспомнила, как я пыталась использовать договор, чтобы не ложиться спать допоздна.

— Я наблюдала за тобой в течение последнего года, — сказала Джейн. — Видела, как ты общаешься с Гикори и Дикори. Они многое тебе навязывают из-за того, что ты есть. Все эти тренировки и практика. Но ты также начала больше спрашивать их. Все эти документы, которые они тебе выдали.

— Не думала, что ты знаешь об этом, — удивилась я.

— Я была сотрудником отдела информации, — пояснила Джейн. — Подобные вещи — моя работа. Я хочу сказать, что ты стала более охотно использовать эту силу. Ты, наконец, берешь свою жизнь под контроль. То, что ты есть, начинает уступать место тому, кто ты есть.

— Это только начало, — обнадежила я.

— Продолжай, — сказала Джейн. — Ты нужна нам такой, какая ты есть, Зоя. Нам нужно, чтобы ты приняла себя такой, какая ты есть, — каждой своей частичкой — и использовала это, чтобы спасти нас. Спасти Роанок. И вернуться к нам.

— Как мне это сделать? — спросила я.

Джейн улыбнулась. — Как я и сказала, потребуй что-нибудь взамен, — ответила она.

— Это бесполезно расплывчато, — посетовала я.

— Возможно, — сказала Джейн и поцеловала меня в щеку. — Или, может быть, я просто верю, что ты достаточно умна, чтобы разобраться в этом самостоятельно.

Мама обняла меня.

Десять минут спустя я была в транспорте обинян в пятнадцати километрах над Роаноком и продолжала набирать высоту, размышляя о том, что сказала Джейн.

— Ты увидишь, что наши корабли с Обина летают гораздо быстрее, чем корабли вашего Колониального союза, — сказал Гикори.

— Это правда? — спросила я. Я подошла к тому месту, где Гикори и Дикори оставили мой багаж, и взяла один из чемоданов.

— Да, — ответил Гикори. — Намного более эффективные двигатели и лучшее управление искусственной гравитацией. От Роанока мы достигнем расстояния для прыжка чуть меньше чем за два дня. Одному из ваших кораблей потребовалось бы пять или шесть дней, чтобы преодолеть такое же расстояние.

— Хорошо, — сказала я. — Чем скорее мы доберемся до генерала Гау, тем лучше. — Я расстегнула молнию на чемодане.

— Для нас это очень волнующий момент, — пояснил Гикори. — С тех пор, как ты живешь с майором Перри и лейтенантом Саган, ты впервые лично встретишься с другими обинянами.

— Но они знают обо мне все, — заметила я.

— Да, — сказал Гикори. — Записи за последний год были разосланы по всем мирам Обина как в неотредактированном виде, так и в виде сборника. Обработка неотредактированных версий займет некоторое время.

— Конечно, — согласилась я. — Вот и он. — Я нашла то, что искала: каменный нож, который подарил мне мой оборотень. Я упаковала его в спешке, пока никто не видел. Сейчас просто проверила, не показалось ли мне, что я его упаковала.

— Ты взяла свой каменный нож, — отметил Гикори.

— Взяла, — сказала я. — У меня есть планы на этот счет.

— Какие планы? — спросил Гикори.

— Расскажу тебе позже, — пообещала я. — Но скажи мне, Гикори, — попросила я. — Этот корабль, на который мы направляемся. На нем есть кто-нибудь важный?

— Да, — сказал Гикори. — Поскольку ты впервые с детства находишься в присутствии других обинян, один из членов руководящего совета Обина будет там, чтобы поприветствовать тебя. Он очень хочет встретиться с тобой.

— Хорошо, — обрадовалась я и взглянула на нож. — Я тоже очень хочу с ним познакомиться.

Думаю, в тот момент я заставила Гикори понервничать.

ДВАДЦАТЬ ДВА

Потребуй что-нибудь взамен, — сказала я себе, ожидая, пока член совета Обина поприветствует меня в моей каюте. — Потребуй что-нибудь взамен. Потребуй что-нибудь взамен.

Я подумала, что меня определенно стошнит.

Ты не можешь блевать, — ответила я себе. — Ты еще не разобралась с водопроводом. Ты не знаешь, куда блевать.

По крайней мере, это было правдой. Обиняне не испражняются и не следят за своей личной гигиеной так, как это делают люди, и у них нет таких проблем со скромностью, как у нас, когда они находятся среди представителей своей расы. В углу моей каюты был интересный набор отверстий и патрубков, которые выглядели так, как будто их, вероятно, использовали для ванной комнаты. Но я понятия не имела, что к чему. Я не хотела пользоваться тем, что, как считала, было раковиной, но позже узнала, что это должен был быть унитаз. Для Бабара пить из унитаза было нормально, но мне нравится думать, что у меня более высокие стандарты.

Через час или два это определенно должно было стать проблемой. Мне нужно было спросить об этом Гикори или Дикори.

Их не было со мной, потому что я попросила, чтобы меня отвели прямо в мою каюту, когда мы прилетели, а затем попросила оставить одну в течение часа, после чего захотела встретиться с членом совета. Думаю, что, сделав это, испортила что-то вроде торжественного приветствия со стороны экипажа корабля Обина (он назывался Транспорт Обина 8532, в типичной и скучной обинской манере), но я не позволила этому меня расстроить. Это действительно дало тот эффект, к которому я стремилась в тот момент: решила, что со мной будет немного сложно. Я надеялась, что, если буду немного сложной, мне будет легче поступать так, как мне нужно было дальше. Что сводилось к попытке спасти Роанок.

У моего отца был свой план на этот счет, и я собиралась помочь ему в этом. Но я придумала свой собственный план. Все, что мне нужно было сделать, это потребовать что-то взамен.

Что-то очень, очень, очень важное.

Ну что ж, сказал мой мозг. Если это не сработает, по крайней мере, ты можешь спросить этого парня из совета, где тебе можно пописать. Да, это было бы что-то.

В дверь моей каюты постучали, и дверь скользнула в сторону. Замка на двери не было, потому что у обинян нет особого представления о неприкосновенности частной жизни (по той же причине не было и сигнала на двери). В комнату вошли три обинянина: Гикори с Дикори и третий обинянин, который был мне незнаком.

— Добро пожаловать, Зоя, — заявил он мне. — Мы приветствуем тебя в начале твоего пребывания в Обине.

— Спасибо, — сказала я. — Вы член совета?

— Да, — ответил он. — Меня зовут Док.

Я очень старалась сдержать улыбку на лице, но потерпела сокрушительную неудачу. — Так, говорите, вас зовут Док, — сказала я.

— Да, — подтвердил он.

— Как в "Гикори, Дикори, Док", — уточнила я.

— Это верно, — вновь подтвердил он.

— Вот это совпадение, — сказала я, как только взяла себя в руки.

— Это не совпадение, — возразил Док. — Когда вы назвали Гикори и Дикори, мы узнали о детском стишке, из которого взяты эти имена. Когда я и многие другие обиняне выбирали себе имена, мы выбирали слова из стишка.

— Я знала, что есть и другие Гикори и Дикори, — сказала я. — Но вы говорите, что есть и другие обиняне по имени Док.

— Да, — подтвердил Док.

— И "Мышь", и "Часы", — добавила я.

— Да, — повторил Док.

— А как насчет "Побежала", "Поднялась" и "Тот"? — спросила я.

— Каждое слово в стишке популярно как имя, — ответил Док.

— Надеюсь, что некоторые обиняне знают, что они назвали себя в честь определенного артикля, — заметила я.

— Мы все знаем значение этих слов, — сказал Док. — Что для вас было важно, так это ассоциация. Вы назвали эти два имени "Гикори" и "Дикори". Отсюда все и пошло.

Меня отвлекла мысль о том, что целая раса страшных инопланетян взяла себе дурацкие имена из-за имен, которые я бездумно дала двум из них более десяти лет назад; этот комментарий Дока вернул меня к действительности. Это было напоминанием о том, что обиняне с их новым сознанием настолько отождествили себя со мной, настолько запечатлелись во мне еще в детстве, что даже детский стишок, который мне нравился, имел значение.

Потребуй что-нибудь взамен.

У меня свело живот. Я проигнорировала это.

— Гикори, — сказала я. — Вы с Дикори сейчас записываете?

— Да, — признал Гикори.

— Прекратите, пожалуйста, — попросила я. — Советник Док, вы записываете это прямо сейчас?

— Записываю, — ответил он. — Но только для моей личной памяти.

— Пожалуйста, прекратите, — сказала я. Они все прекратили запись.

— Мы вас обидели? — спросил Док.

— Нет, — заверила я. — Но я не думаю, что вы захотите, чтобы это стало частью постоянного протокола. — Я глубоко вздохнула. — Мне кое-что нужно от обинян, советник.

— Скажите мне, что это такое, — попросил Док. — Я постараюсь найти это для вас.

— Я требую, чтобы обиняне помогли мне защитить Роанок, — заявила я.

— Боюсь, мы не в состоянии помочь вам с этой просьбой, — ответил Док.

— Это не просьба, — пояснила я.

— Не понимаю, — сказал Док.

— Я сказала, что это не просьба. Я не просила помощи у обинян, советник. Я сказала, что требую ее. Есть разница.

— Мы не можем подчиниться, — сказал Док. — Союз колоний потребовал, чтобы мы не оказывали никакой помощи Роаноку.

— Мне все равно, — ответила я. — Чего хочет Союз колоний на данный момент, для меня абсолютно ничего не значит. Союз колоний планирует позволить умереть всем, кто мне дорог, потому что они решили, что Роанок более полезен как символ, чем как колония. Мне плевать на символику. Я забочусь о людях. О моих друзьях и семье. Им нужна помощь. И я требую ее от вас.

— Помогать вам — значит нарушать наш договор с Союзом колоний, — возразил Док.

— Ваш договор, — сказала я. — Это тот самый договор, который дает вам доступ ко мне.

— Да, — согласился Дикори.

— Вы понимаете, что у вас есть я, — сказала я. — На этом корабле. Технически, на территории Обина. Вам больше не нужно разрешение Союза колоний, чтобы встретиться со мной.

— Наш договор с Союзом колоний касается не только доступа к вам, — разъяснил Док. — Он касается многих вопросов, включая наш доступ к аппаратам управления сознанием, которые мы носим. Мы не можем пойти против этого договора, даже ради вас.

— Тогда не нарушайте его, — посоветовала я и мысленно скрестила пальцы. Я знала, что обиняне скажут, что они не могут нарушить свой договор с Союзом колоний; Гикори уже говорил об этом раньше. Вот тут-то все и начинало становиться по-настоящему сложным. — Я требую, чтобы обиняне помогли мне защитить Роанок, советник. Я не говорила, что обиняне должны сделать это сами.

— Боюсь, я вас не понимаю, — с недоумением сказал Док.

— Попросите кого-нибудь еще помочь мне, — пояснила я. — Намекните им, что вы были бы признательны за помощь. Делайте все, что в ваших силах.

— Мы не смогли бы скрыть наше влияние, — ответил Док. — Союз колоний не купится на довод, что то, что мы заставляем другую расу действовать от вашего имени, не является вмешательством.

— Тогда спросите кого-нибудь, кого, как знает Союз колоний, вы не можете заставить, — посоветовала я.

— Кого бы вы предложили? — спросил Док.

Есть старое выражение, обозначающее, когда ты совершаешь что-то совершенно безумное. Оно называется "стреляешь в луну".

Это я подняла винтовку.

— Консу, — ответила я.

Бах. Вот и закончился мой полет на очень далекую Луну.

Но это был шанс, который я должна была использовать. Обиняне были одержимы консу по совершенно веским причинам: как вы могли не быть одержимы существами, которые наделили вас разумом, а затем игнорировали вас всю оставшуюся вечность? Консу разговаривали с обинянами только один раз с тех пор, как наделили их разумом, и этот разговор стоил половины всех обинян, где бы они ни находились. Я помнила эту цену. Теперь я планировала использовать это в своих интересах.

— Консу с нами не разговаривают, — возразил Док.

— Заставьте их, — сказала я.

— Мы не знаем как, — сказал Док.

— Найдите способ, — настаивала я. — Я знаю, как обиняне относятся к консу, советник. Я изучала их. Я изучала вас. Гикори и Дикори написали о них сказку. Миф о первом сотворении мира Обина, за исключением того, что это правда. Я знаю, как вы заставили их заговорить с вами. И знаю, что с тех пор вы пытались заставить их заговорить с вами снова. Скажите мне, что это неправда.

— Это правда, — признал Док.

— Готова предположить, что вы все еще работаете над этим даже сейчас, — сказала я.

— Мы работаем, — сказал Док. — И раньше работали.

— Сейчас самое время это сделать.

— Нет никакой гарантии, что консу помогут вам, даже если мы убедим их поговорить с нами и выслушать нашу просьбу от вашего имени, — отметил Док. — Консу непостижимы.

— Я понимаю это, — сказала я. — Попробовать все равно стоит.

— Даже если бы то, о чем вы просите, было возможно, это обошлось бы дорого, — сказал Док. — Если бы вы знали, чего нам это стоило, когда мы в последний раз разговаривали с консу...

— Я точно знаю, сколько это стоило, — перебила я. — Гикори рассказал мне. И я знаю, что обиняне привыкли платить за то, что получают. Позвольте спросить вас, советник. Что вы получили от моего биологического отца? Что вы узнали от Чарльза Бутена?

— Он дал нам сознание, — ответил Док, — как вы хорошо знаете. Но за это пришлось заплатить. Ваш отец сам напросился на войну.

— Которую вы ему так и не дали, — сказал я. — Мой отец умер до того, как вы смогли расплатиться. Вы получили его подарок бесплатно.

— Союз колоний запросил плату за завершение его работы, — сказал Док.

— Это касается только вас и Союза колоний, — сказала я. — Это ничего не меняет в том, что сделал мой отец, или в том факте, что вы никогда за это не платили. Я его дочь. Его наследница. Тот факт, что вы здесь, говорит о том, что обиняне оказывают мне честь, которую оказали бы ему. Я могла бы сказать вам, что вы обязаны мне тем же, чем и ему: по крайней мере, войной.

— Не могу сказать, что мы обязаны вам тем же, чем были обязаны вашему отцу, — возразил Док.

— Тогда сколько вы мне должны? Сколько вы мне должны за то, что я для вас сделала? Как вас зовут?

— Меня зовут Док, — ответил он.

— У вас такое имя, потому что однажды я назвала этих двоих Гикори и Дикори, — сказала я, указывая на двух своих друзей. — Это всего лишь самый очевидный пример того, что вы имеете благодаря мне. Мой отец дал вам сознание, но вы не знали, что с ним делать, не так ли? Никто из вас не знал. Все вы узнали, что делать со своим сознанием, наблюдая, как я становлюсь ребенком, а теперь становлюсь тем, кем являюсь сегодня. Советник, сколько обинян наблюдали за моей жизнью? Видели, как я поступаю? Учились у меня?

— Все мы, — ответил Док. — Мы все учились у вас, Зоя.

— Во что это обошлось обинянам? Чего вам это стоило с тех пор, как Гикори и Дикори стали жить со мной, и до того момента, как я ступила на этот корабль? О чем я когда-либо просила обинян?

— Вы ни о чем не просили, — признал Док.

Я кивнула. — Итак, давайте подведем итоги. Консу предоставили вам интеллект, и это стоило вам половины всех обинян, когда вы пришли спросить их, зачем они это сделали. Мой отец дал вам сознание, и ценой за это была война, цена, которую вы охотно заплатили бы, если бы он был жив. Я дала вам десять лет уроков о том, как быть сознательной — о том, как жить. Пришло время заплатить по счету, советник. Какую цену я требую? Нужны ли мне жизни половины обинян во Вселенной? Нет. Должна ли я требовать, чтобы обиняне вступили в войну против целой другой расы? Нет. Мне нужна только ваша помощь, чтобы спасти мою семью и друзей. Я даже не требую, чтобы обиняне делали это сами, только чтобы они нашли способ попросить кого-нибудь другого сделать это за них. Советник, учитывая историю создания Обина и его стоимость, то, что я требую от Обина, теперь на самом деле обходится очень дешево.