Ну вот, как я и думал: голова старшего из учеников окрасилась серебром настолько, что исключительно одна черная прядь над глазами не давала назвать его Серебряным. Хотя... Я усмехнулся. Пожалуй, это — преодолимо. Вот только нужно ли побратиму усиление Шиповника? Надо обдумать. Но идею неплохой шалости я, пожалуй, Джайгеру подскажу.
В ответ на мои действия, Джай тоже шепчет про себя какое-то заклятье... а потом расплывается в улыбке, вызывающей недоуменные взгляды всех присутствующих. Впрочем, похоже, что своим заданием Джай настолько загрузил всех "учеников городского мага", что изменения окраса старшего из них — никто еще не заметил.
— Вот интересно... не родная, но признанная дочь, и родной, но не признанный сын одного отца — кем они приходятся друг другу? — Задумчиво протянул Господин Наместник.
Иргард. Джайгер, Наместник Иргарда.
Ответом на мою задумчивую фразу послужили недоуменно вытаращенные глаза почти всех присутствующих в комнате. Сдержался разве что отец инквизитор — он-то с ходу разобрался во всей подоплеке. Остальные же... Сильно я их, видимо, загрузил. Похоже, заклинательные структуры первого (не говоря уже о втором) рода — пока что им не по зубам. Жаль. Очень жаль. Значит, придется оставить ребятам домашнее задание пообъемней. А то, как выяснилось, оставшийся в городе маг — на самом деле не маг а, в лучшем случае — колдун. Он ни... ничего не понимает в том, как он колдует. Конечно, сколько-нибудь общую теорию магии построить невозможно: на то она и магия, а не наука. Но старый пень не мог дать ребятам даже примитивного набора закономерностей и эмпирической классификации заклятий. Не мог просто потому, что сам этого не знал! Обидно, но подготовку новых городских магов пришлось взять на себя. В связи с этим отъезд на Императорский бал меня... немного пугал. Нет, защитные заклинания, обрушенные при штурме, мы с Граем наложили по новой, и даже усилили, а в городе оставались не один потрепанный, но два полнокровных отряда... Но все-таки, без настоящего мага при сколько-нибудь серьезной осаде придется тяжеловато.
— Господин... — Шип поднял голову, и посмотрел в зеркало, которое мой подарочек бережет как самую настоящую реликвию. — Я... — Он схватился за голову. — Мне же нельзя! Меня... меня убьют!
— Шип... — я взялся за его руку, поворачивая ладонь тыльной стороной вверх. По внутренней стороне предплечья змеилась цветущая ветвь шиповника. — Ты теперь не просто мальчишка из Привражных трущоб. Ты — маг, призванный на службу Великим Домом. Не то, что попытка поднять на тебя руку — косой взгляд в твою сторону есть оскорбление мне лично и Дому Шиповника в целом. Но пока что... если хочешь...
Взмах рукой, и серебро волос Шипа вновь скрывается под слоем тьмы. Хм... Что-то у Инквизитора на губах играет усмешка... Кажется, ему пришла в голову интересная мысль. Впрочем, делиться ей он не спешил, пока я не отправил всех учеников отрабатывать полученные знания на практике. К счастью, Габри поняла, что в данном случае "все" означает "все, кроме нее, Проныры", и осталась с нами. Так что задуманное Инквизитором представление она сумела оценить, и подкинула несколько стоящих идей для оформления данного действа.
Вот только, к сожалению, обсудив представление на потеху почтеннейшей публики, Инквизитор не откланялся, а перешел к тому делу, ради которого он, собственно, и пришел... и которое мне не хотелось обсуждать.
— Господин Наместник. На Императорский бал Вам, как высокопоставленному лицу и члену правящей семьи Дома Шиповника, следует явиться в сопровождении подобающей свиты. И отсутствие таковой свиты может быть принято Императором за оскорбление. — Ну вот... я все-таки надеялся, что мой план никто не распознает... Но придется отвечать. Не получив ответа на свои вопросы Инквизитор не успокоится.
— На бал я отправлюсь в статусе Наместника провинциального города. А таковым свита из Серебряных магов, пусть и из младших семей — не полагается. Так что я надеюсь, что Император, да живет он десять тысяч лет, не сочтет оскорблением точное следование протоколу.
— Вот как... И что же за свиту Вы намерены представить к императорскому двору?
— Как наместник города я имею право нанять вольный отряд для обеспечения моей безопасности и сопровождения. И я воспользовался этим правом, наняв отряд Кровавой руки в качестве своей личной гвардии. Так что прямо из Иргарда мы отправимся в Альмаргор, а оттуда — в императорскую столицу.
— Хм... Ну что ж, Господин Наместник... Я вижу, что Вы неплохо подготовились. Желаю Вам всего наилучшего.
Инквизитор, удаляясь, ехидно усмехнулся. Кажется, он не хуже меня самого понял, что этот финт ушами предназначен отнюдь не в качестве шутки, или, упаси Свет, оскорбления Императора, но для того, чтобы намекнуть отцу, что затянувшуюся шутку с наместничеством пора бы и прекращать.
Когда же отец Реодим покинул мой кабинет, я подозвал Габри поближе, и спустя не такое уж долгое время стройные ножки обвились вокруг меня, а несдерживаемый крик возвестил всем обитателям дома, имеющим хотя бы намек на мозги, что Господин Наместник считает свой рабочий день оконченным, и более не намерен никого принимать.
Иргард. Габри Проныра.
Отбытие Наместника по приглашению Императора на первый за несколько лет Императорский бал вылилось в настоящую праздничную церемонию. Толпа народа собралась на Золотой площади, чтобы приветствовать Джайгера... или просто поглазеть на нечто необычное.
А поглазеть было на что. На трибуне, которую главы Торговой Гильдии построили, чтобы демонстрировать народу свои богатство и исключительность, сегодня возвышался лично Наместник в своем черно-серебряном одеянии, заставляющем разряженных сановников Гильдии смотреться донельзя вульгарно (а то, что это одеяние отлично выполняет еще и роль доспехов — в толпе осведомлены немногие). Рядом с ним стоял Грай Огненный смерч, в своем алом плаще. И он тоже не мог не производить впечатления. На этом фоне скромная я, как всегда, устроившаяся у ног хозяина, и кучка "учеников городского мага" — совершенно терялись. Не привлекла общественного внимания и огромная гранитная глыба, воздвигшаяся на месте необычайно уродливого золотого фонтана в середине площади.
Люди толкались и пытались приблизится к трибуне, чтобы рассмотреть высшую власть в городе поближе. Но цепь Агонских стрелков оттесняла толпу, оставляя достаточно места для парада. И вот, по взмаху руки Джая, через площадь двинулись стройные колонны отряда Кровавой руки. На их найм и на то, что скрывалось ныне под видом гранитной глыбы, были потрачены почти все деньги, числившиеся в городском бюджете под скромной строкой "представительские расходы". И доля добычи, конфискованная у Булавы, не покрыла и малой доли расходов. Впрочем, тут я готова присоединиться к Джаю: он поступил очень и очень правильно.
Но вот, наконец-то, стройные ряды ветеранов Кровавой Руки, которым поручена ответственная роль личной гвардии и свиты Наместника в поездке ко двору Императора, прошли через площадь. И теперь Джайгер шагнул ближе к краю трибуны и поднял руку. Толпа, бурно обсуждавшая шествие, затихла.
— Жители Иргарда. Сегодня я, Джайгер из правящей семьи Великого дома Шиповника, отправляюсь в поездку, дабы достойно представить свой Дом и наш город перед двором Его Величества Императора, да живет он десять тысяч лет! — Толпа взревела. Джай дал людям выразить верноподданнические чувства, а потом снова поднял руку, призывая к тишине. — К сожалению, я не могу признать достаточной силу и квалификацию ныне присутствующих в городе магов. — Усталый старик в задних рядах выстроившейся на трибуне команды сокрушенно кивнул головой. Его знания и умений хватило, чтобы обучить ребят обслуживанию канализации, но вот принять на себя охранные заклятья города... Эта ноша была ему непосильна. — А потому я дарую свое благословение Ренару Шипу.
Джай поднял руку, и я ощутила проносящуюся надо мной Силу. Вот только даже я не смогла понять, хотя и точно знала, что заклятье построено стоящим за нашими спинами инквизитором. Толпа замерла в молчаливом изумлении. Волосы Шипа, известного большей части городского дна, и многим более благополучным гражданам подростка изменялись. Теперь его прическа светилась серебром Силы. Такого в городе не видели. Более того — такого вообще еще никто не делал. А то, что он и так был практически Серебряным... кто ж это знает? Так что простенький фокус с удалением наложенной на волосы Шипа иллюзии впечатлил толпу до безъязычия. Впрочем, отсутствие в толпе компетентных специалистов, не причастных к данной шутке — давало надежду на то, что и прочие, получившие информацию о данном... выступлении, получат соответствующую информацию, и не более того.
Дождавшись, пока толпа отошла от шока и взбурлила обсуждением этого "доселе небываемого" действа, Джайгер вновь поднял руку.
— Должен сказать, что отныне Ренар Шип — сын дома Шиповника и моя Рука в городе. Неповиновение ему — есть неповиновение мне, а оскорбление его — есть оскорбление Великого Дома, со всеми последствиями!
Толпа вновь застыла в... глубоком удивлении, чтобы не сказать — в страхе. Шип был известен действительно многим, и раньше люди как-то не стеснялись обругать, а то и выдать пинка "оборвышу из трущоб", "шлюхиному сыну". И теперь люди начали медленно осознавать, что Шип может все это и припомнить... А уж оскорбление Великого Дома — это не то обвинение, которое легко пережить. Правда, Шип, на самом деле — добрый, да и Джайгер советовал ему не влезать в дрязги, объяснив, что страх перед бездействием и ожидание неотвратимой мести — накажут гораздо сильнее, чем любые казни. Впрочем, все это относилось только к прошлым прегрешениям... а вот насчет будущих — остающимся в городе Кровавым рукам и городской страже, во главе с самим Гердом Жестким, были даны совершенно однозначные указания.
— Так же, отбывая в неизвестное будущее, — продолжил свою речь Джай, — я должен воздать дань прошлому. Во время осады и штурма Иргарда были продемонстрированы примеры как самой предательской и презренной трусости, — Я вздрогнула, вспомнив, как к ногам Джая швырнули Вальга, вытащенного из тайника, в котором он доблестно прятался все время, пока в городе действовало Право Войны. Прятки ему не помогли. И, хотя Джай только брезгливо посмотрел на дурнопахнущего торговца в мокрых штанах, и не стал обвинять его в оскорблении, но Вальг все-таки был казнен городским Советом "на всякий случай". — ... так и подлинного героизма. И, в честь бойцов, защищавших город, я открываю памятник "Защитнику Иргарда".
Я вспомнила, как Джай работал с приглашенным из центральной резиденции Шиповника магом-скульптором. Они перебрали десятки вариантов, просмотрели сотни набросков, прежде чем получилось что-то, что Джай счел возможным одобрить.
Наместник молча взмахнул рукой, убирая очередную иллюзию, и нашим глазам предстал памятник. Да, конечно, он не мог сравниться с демонтированным фонтаном размерами, или богатством резьбы... в нем не было ничего лишнего. Но все-таки было в фигуре мальчишки, с копьем бросающегося на врага, что-то, берущее за душу. Возможно, это была тонкая работа Мастера, показавшего каждый сосудик на бронзовых пальцах, до белизны сжимающих бронзовое древко копья. А может быть — это была смесь страха и решимости в глазах мальчишки, бросающегося в отчаянную, безнадежную... последнюю атаку. Но спокойно смотреть на это было невозможно. Этот памятник стал настоящим произведение6м искусства.
Иргард. Сай из семьи торговцев.
Тварь! Это же надо так поиздеваться?! Мало того, что он захватил наш город, что ограбил Гильдию, и оскорбил всех торговцев Иргарда, насаждая какие-то глупые законы, что он забрал себе Габри... мою Габри... Так теперь еще и ЭТО!
Теперь вместо фонтана, символизировавшего богатство и влияние Гильдии, на Золотой площади будет символ нашего поражения, памятник "героям" проигранного сражения! Ведь каждому известно, что герои — это те, кто побеждают! А тут...
И даже если признать нужду в увековечении позора города... то тут должен стоять не этот памятник трусливому мальчишке в одеждах подмастерья оружейников, но памятник Торговцам Гильдии. Ведь, оплачивая отряды ополчения и их вооружение, Гильдия сделала для обороны Иргарда больше, чем все эти идиоты, схватившиеся за копья и топоры в безнадежно проигранном бою!
Закончив с этим унижением, Черная Тварь, Демон Иргарда обнял за талию поднявшуюся с колен Габри, кивнул телохранителю, и скрылся в поданной ему карете. Наемники, защищающие этого труса от народного гнева, ударили кулаками в свои кирасы, и прокричали какую-то нечленораздельную здравницу. И Наместник отбыл, оставив город тонуть в сером облаке ненависти.
Дорога на Альмаргор. Джайгер из дома Шиповника.
Покинув "мой" город, и освободившись от осточертевших протокольных требований, я выбрался из кареты, и дальше двинулся верхом. Характерные черно-серебряные доспехи боевого мага скрыл под собой выгоревший плащ, давно забывший, какого цвета он был при создании, а не менее характерные серебряные волосы — исчезли под не менее выгоревшим капюшоном.
Габри же не повезло: Сейтен, чтоб на него обратилось огненное Око Повелителя, не взял на себя труд, либо расходы по обучению удочеренной девчонки верховой езде, так что Проныре пришлось оставаться в карете. Хорошо еще, что я вовремя узнал об этом недостатке подарка, и озаботился наложить на карету соответствующие заклинания. А то дорога до Цитадели Кровавого Тумана могла показаться девочке натуральной пыткой.
За прошедшие два месяца дорога совсем не изменилась. Та же пыль, тот же горячий ветер и горький запах полыни. Правда, теперь пыливший по дороге отряд был намного меньше. Даже наняв отряд Кровавой руки в качестве личной гвардии, я не стал брать его с собой целиком, но только сотню лучших, испытанных ветеранов. Капитан отряда остался присматривать за большей частью своих людей, дислоцированных в Иргарде, а со мной отправился Зерг. Так что я мог быть уверен, что наемники не обеспечат меня дополнительной головной болью: среди идущих со мной, Зерг пользовался непререкаемым авторитетом.
Поскольку шли мы от Иргарда к Альмаргору существенно быстрее, чем в обратном направлении, то и на ночевку расположились дальше, пройдя несколько километров от остатков нашего старого лагеря. Солдаты, как всегда, установили палатки, расставили часовых, развели костры, и уселись кружками возле них: готовить пищу и травить байки. Какого свойства байки травят у костра наемники — я уже знал, так что присоединяться к ним, тем более — в компании Гарби — не стремился. Однако, когда я сказал об этом Зергу, тот только ухмыльнулся.
— А ты все-таки, попробуй. Ветеран — это солдат, который выжил, так что, в большинстве своем, инстинкт самосохранения у них на высоте.
Как выяснилось, Зерг был прав. Стоило нам с Габри подойти к одному из костров, как обсуждение форм, размеров и прочих прелестей девушек, "опробованных" во время действия Права Войны в Иргарде — немедленно прекратилось, и наемники начали рассказывать друг другу (а больше, конечно — нам с Габри) легенды, связанные с этой небезопасной, но довольно прибыльной профессией.
