Лунные капли во флаконе (полный текст)

Незаметно для себя Ричард подошел к трехэтажному зданию с колоннами, построенному в стиле классицизма и напоминавшему скорее музей изящных искусств, нежели мужской клуб. Бросив шляпу и перчатки вышколенному лакею, который почтительно поклонился и исчез, Ричард прошел по хорошо знакомому залу с колоннами и огромной лестницей, ведущей наверх, и зашел в помещение справа — обеденный зал, который, несмотря на ранний час, был полон. Разумеется, господа Арнольдс, Грэнфилд и Бизли, а также множество других знакомых и не очень Ричарду лиц были уже здесь. Порой молодому человеку казалось, что они здесь жили: всех их, лишь немного измененным составом, можно было застать и в самое раннее время за утренним чаем, и встретить вечером за покерным столом.

Грэнвилл помахал ему рукой, и Ричард направился к их столику сквозь густую завесу сигаретного дыма.

— Харви, ты в Лондоне? — поприветствовал его Бизли, коренастый юноша неопределенных лет, напоминавший болонку в сюртуке и бабочке.

Как всегда незаметно появившийся официант принес обеденную карту и сменил заполненную пепельницу.

— Ты разве не должен быть в... в...

— Эссексе, — пришел ему на помощь Грэнвилд, не отвлекаясь от своей холодной телятины.

— Вообще-то, в Кенте, — поправил Ричард. — И на днях я снова туда возвращаюсь.

— Так понравились кентские просторы и верфи? И... что там у них вообще есть?

— Поверь мне, друг мой Арнольд, много чего прекрасного... Сэндвич с беконом и язык, — обратился он к подоспевшему официанту. — И шардоне на наш столик, нам есть, что отпраздновать.

— О, да Кент богат хорошими новостями! Что же за повод? — поинтересовался Бизли.

— Похоже, друзья мои, я женюсь.

Ричард поднял свой бокал, за столом повисла напряженная тишина.

— Одумайся, Харви! Еще не поздно!

— Увы, — покачал тот головой. — Все решено...

— И кто же счастливица, захомутавшая тебя? Мы ее знаем? Она из Лондона? Она не бывала на балах у леди Лавгуд? — казалось, Бизли не собирался прекращать поток вопросов, и сами они интересовали его больше, чем ответы.

— Едва ли вы ее знаете, — усмехнулся Ричард. — А вот я знаю ее с самого детства. Теперь же мы с ее отцом решили, что не имеет смысла и далее тянуть, если все было ясно с самого начала.

— И сколько же ей лет?

— Семнадцать.

— Семнадцать?! — Грэнфилд поперхнулся своей телятиной и отодвинул тарелку. — Ну тогда ясно, почему мы ее нигде не видели — она, наверное, и в Сезоне еще не участвует.

— Отец спешит избавиться от своего счастья, его можно понять, — засмеялся Бигли, который сам не так давно счастливо избежал уз Гименея с некой великовозрастной дочерью баронета из Бристоля и был весьма доволен такой удачей.

— В январе ей уже будет восемнадцать, — Ричард будто бы и не слышал подколок, неторопливо разрезая говяжий язык на мелкие кусочки. — Разве не чудесный возраст?

— Воистину. Воспитаешь, как тебе самому того захочется, раз она еще такой ребенок. Как она вообще? — не унимался Бигли.

— Хороша, — коротко ответил Ричард.

— Как белый голубь в стае воронья среди подруг красавица моя! — рассмеялся Грэнфилд.

— Никто и не сомневался, что наш Ричард Харви не выберет себе дурнушку! Блондинка, я полагаю?

Он кивнул.

— Твоя Бекки тоже блондинка, — отчего-то вдруг вспомнил Арнольдс. — Где она сейчас? Ты когда к ней в последний раз на Друри-лейн захаживал?

— Я давно у нее не был, — пожал плечами Ричард, — а почему это так тебя интересует?

— Ну, коль скоро ты станешь женатым человеком, не пристало тебе ходить к модисткам и актрискам из Ковент-гардена, а вот я взял бы ее себе под крылышко.

— Не торопись, вдруг Харви решит оставить ее про запас, — усмехнулся Грэнфилд, выпуская колечко дыма изо рта. — Кто знает, как сложится...

— Кто знает, мистер Грэнфилд, кто знает, — задумчиво проговорил Ричард.

— И все же, расскажи про невесту, эта Бекки никому не интересна, кроме Арнольдса!

— Она пока еще мне не невеста, мы объявим о помолвке в середине лета. Быть может, я привезу ее в Лондон — я видел, что кентская идиллия надоела ей. И пока не кончился Сезон, может быть, свожу на ужин к кузине — вы же знаете, какие вечера она устраивает.

— Сколько таинственности! Неужели мы, твои лучшие друзья, не можем узнать даже ее имени?

— Всему свое время, — с этими словами Ричард достал из кармана жилета часы и нахмурился. — И, думаю, мне уже пора.

— Куда торопиться! Ты разве не сыграешь с нами партию в бильярд? Бигли так страдает, что лишился партнера, у которого он хоть иногда мог бы выигрывать, правда, Бигли? — Грэнфилд беззлобно потрепал своего соседа по столу, но тот лишь насупился.

— К сожалению, у меня нет времени ни на бильярд, ни даже на сигару. Мне еще нужно найти некого Гордона МакМиллана, а для этого придется ехать на другой конец Лондона.

С этими словами Ричард встал и собрался уже уходить, как Арнольдс его остановил.

— Постой-ка, МакМиллан... Я слышал эту фамилию!

— Полагаю, каждый второй шотландец имеет такую же. Или Мак-еще-что-нибудь.

Арнольдс задумчиво забарабанил пальцами по столу.

— МакМиллан, МакМиллан... Постой, он тебе что-то задолжал?

— С чего бы? — удивился Ричард.

— Я знаю одного МакМиллана, точнее, мой дядя его знает — хоть и мечтает забыть. Тот должен ему сотню фунтов вот уже вечность.

— Твой дядя страдает из-за какой-то сотни? — удивился Бигли. Дядя Арнольдса имел титул и место в палате лордов, а доход с его земель позволял содержать не только собственную семью, но еще и нерадивого племянника, который к тридцати годам не придумал ничего лучше, как днями напролет сидеть в "Атениуме".

— Мой дядя отзывался о нем, как о неприятном и мелочном человеке, которому помог только из уважения к его семье и родителям. Только вот не знаю, как его зовут, дядя именовал его исключительно шотландским проходимцем.

— Непросто будет найти шотландского проходимца в Лондоне, — протянул Ричард, поднимаясь со своего места и доставая из кармана сложенную вдвое бумажку. — Но мне повезло, и у меня есть его адрес, и теперь мне предстоит далекий путь на Уорик-лэйн.

— Что тебе вообще от него надо? Раз он ничего не задолжал...

— Он может рассказать одну интересную историю, — загадочно проговорил Ричард. — Про фамильные тайны, проклятия и привидения...

— И пиратские сокровища? — уточнил Бигли.

— И проделки фэйри, — кивнул Ричард. — Но едва ли он окажется хорошим сказочником! А теперь, друзья мои, прошу меня извинить, но время не ждет.

— Не пропади там! — предостерег его перед опасным путешествием Грэнфилд.

— И передай привет от дяди, — напомнил Арнольд.

Распрощавшись с друзьями, Ричард еще раз взглянул на часы и поспешил к выходу.

Уорик-лэйн кардинально отличалась от фешенебельного Пэлл-Мэлла, где находился джентльменский клуб. Нет, трущоб здесь не было: вдоль улицы выстроились кирпичные дома, добротные, хотя и простые с виду. Нищих и торговок, которых порой было трудно отличить друг от друга, здесь было не больше, чем в других частях города — они предпочитали клянчить деньги там, где те водились. Здесь же обитали ремесленники, продавцы и те рабочие, которым удалось поднять голову и накопить на возможность жить среди тех, кто страстно желал примкнуть к среднему классу.

Ричард попросил остановить кэб около дома номер пять — такого же скромного и непримечательного, как и все остальные. Порог был тщательно вычищен, и это подавало надежду, что все не так плохо.

— Сэр, — робко окликнул его женский голос.

Ричард обернулся на зов — он доносился из окна на первом этаже, из которого высовывался огромный кружевной чепец в оборках и лентах, внутри которого была спрятана голова пожилой дамы.

— Вы кого-то ищете, сэр? Могу я вам чем-нибудь помочь? — чепец с интересом его рассматривал.

— Я ищу мистера Гордона МакМиллана, который, согласно имеющейся у меня информации, здесь проживает.

Женщина поджала губы и еще раз осмотрела Ричарда с ног до головы.

— Такой приличный молодой человек, что вам может быть надо от этого МакМиллана? А ежели вы за долгами к нему пришли, то только зря время потратили...

— И все же, могу я его видеть?

— Ох, конечно, сейчас вам открою! — опомнилась она и со всей возможной поспешностью она заторопилась к двери.

Всего через каких-то пару минут, после продолжительной возни с ключами и поминанием всех святых, будто бы те лично врезали этот замок, дверь перед Ричардом распахнулась, и на свет появилась та самая пожилая женщина. Она была настолько маленького роста, что едва доходила ему до середины плеча, и носила теплое шерстяное платье, не совсем уместное этим жарким днем, однако добротное и всего с одной небольшой заплаткой на локте.

— Пройдемте, сэр, я вас к ним отведу, — женщина указала на темный коридор, куда Ричард вступил, как в пещеру, и даже непроизвольно пригнулся на входе. — Они у нас квартиру на верхнем этаже снимают. Я бы их выгнала, но мой муж — добрый человек — не хочет. Говорит, что МакМилланы эти тоже приличная семья, а где же вы такие приличные семьи видели? Одно слово, шотландцы...

Она успела поведать о том, что остальные семьи в доме исключительно достойные, что их целыми днями не слышно, а вот от МакМилланов только беспокойство одно: и кошка их повадилась у остальных достойных семей рыбу таскать; и кредиторы присылали каких-то мужиков долги выбивать — вот уж шуму-то было! А дочка его, говорят — ой, нет, вам такого знать не следует. Ричард мужественно терпел сбивчивый рассказ этой пожилой женщины, которая медленно поднималась на самый верх по скрипучей лестнице, освещая себе дорогу единственной свечкой, которую держала в руках: в "Атенеуме" собирались в следующем году проводить электричество, сюда же еще даже газовое освещение не проникло.

— А говорят, раньше они в богатом доме где-то в южном графстве жили, ну можете себе такое представить, а, сэр? Врут, небось.

— Небось, — откликнулся Ричард.

Женщина остановилась у единственной двери на последнем этаже и громко постучала.

— Бренда, открывай! К вам тут джентльмен пришел!

С той стороны двери раздались невнятные голоса, которые успели что-то между собой обсудить, поспорить и придти к соглашению — и, наконец-то, дверь открылась. На пороге стояла высокая тощая женщина неопределенного возраста, которая, должно быть, была моложе проводницы Ричарда с первого этажа, однако выглядела такой усталой и издерганной, что молодой человек легко мог ошибиться на десяток-другой лет. Она нервно вытирала руки о сероватого цвета фартук и переводила взгляд с квартирной хозяйки на Ричарда.

— Ну Мэридит, я же сказала, что мы все заплатим, — заныла она вдруг таким пронзительным и высоким голосом, что молодой человек едва удержался, чтобы не вздрогнуть.

— Да ты, Бренда, совсем ослепла! К вам настоящий джентльмен пришел! Но если до конца недели я не увижу оплаты, то терпеть не буду, — пожилая дама гордо вскинула подбородок, отчего ее чепец заколыхался, будто огромная медуза, и ушла прочь, бормоча что-то себе под нос.

— А коли вы не за долгами пришли, так очень рада вас приветствовать, — проговорила миссис МакМиллан и протянула ему руку с красными и погрубевшими пальцами, которую Ричарду пришлось аккуратно поднести к губам.

— Миссис МакМиллан? — уточнил он на всякий случай. — Я хотел бы поговорить с вашим мужем.

— А что такое? — тут же откликнулась женщина, бегая глазами из стороны в сторону. — Он, знаете ли, не здоров.

— У меня к нему вопрос по поводу одного места, которое он хорошо знал. А быть может, и вы слышали о неком доме в Монк Вуд, под Чатемом?

— Ох! — всплеснула она руками и сразу словно преобразилась: улыбнулась и перестала поправлять то передник, то волосы, постоянно выбивающиеся из-под чепца. — Вы говорите о нашем особняке? Знали бы вы, мистер...

— Харви.

— Знали бы вы, мистер Харви, что за дом там у нас был!.. Мы сейчас временно стеснены в средствах, — зашептала она все тем же высоким голосом на грани истерики, — а тогда жили, как благородные. Ох, вот это был дом! Но несчастливый, вот уж несчастливый.

— Что вы имеете в виду? — переспросил Ричард.

— Бренда, да что ты там застряла! — донесся хриплый крик из соседней комнаты, от которого подпрыгнула мебель и задребезжали тарелки.

— К нам гости пришли! Ты даже не догадаешься, зачем! — крикнула она, и Ричард понял, за что эту семью так не любят соседи. Наверное, их голоса слышны даже с улицы.

— Я проведу вас в гостиную, — церемонно сообщила миссис МакМиллан.

Они еле разошлись в узком коридоре, но хозяйка дома вела Ричарда за собой так, словно кругом стояло с десяток лакеев, а она сама была по меньшей мере герцогиней. Гостиная представляла собой небольшую комнату с тусклым оконцем, сквозь которую в комнату едва попадал солнечный свет, а включать освещение здесь не торопились. Мебели было немного — настолько немного, что Ричард смог насчитать только два стула возле круглого стола и старый потертый диван, на который не рискнул бы сесть. Книжные полки, стройными рядами вытянувшиеся вдоль противоположной от входа, стены были практически пусты, и лишь кое-где стояли потрескавшиеся статуэтки или остатки сервиза. Если присмотреться внимательнее, можно было увидеть, что это довольно дорогой фарфор, от которого откололись крупные кусочки или слезла краска, но молодой человек не слишком интересовался изучением столовой посуды.

Один из стульев занимал мужчина, которого еще сложно было назвать стариком, однако из среднего возраста он давно уже вышел. Ричарду не удалось рассмотреть его лица, поскольку тот сидел к нему в пол-оборота, глядя на стол перед собой, но рыжую бороду, сильно тронутую сединой, и некогда добротный твидовый костюм, теперь потертый, засаленный и надетый поверх спальной рубашки, он заметил.

— Добрый день, мистер МакМиллан. Меня зовут Ричард Харви, и я пришел к вам, чтобы задать несколько вопросов по поводу вашего старого дома в Кенте, — он решил, что если не желает провести в этом доме вечность, говорить следует по существу.

Наконец мужчина повернулся к Ричарду и принялся его пристально разглядывать, словно тот пришел просить милостыни. Ричард ненавязчиво изучал его в ответ. Гордон МакМиллан был когда-то красивым мужчиной, но следы его красоты заплыли жиром, скрылись под одутловатостью лица, выпали вместе с волосами и растворились в остекленевшем взгляде. Его лицо было красным, как некогда лацканы пиджака, а засаленный шейный платок явно давил на шею, и он постоянно его оттягивал.

— Какая честь, какая честь, — проговорила миссис МакМиллан, прерывая затянувшуюся паузу. — Позвольте, я угощу вас чаем!

— Плеснула бы лучше гостю джина, кому нужен твой чай, — проворчал МакМиллан и доверительно обратился к Ричарду. — У нас хороший!

— Уж вечера бы дождался, паршивец! Одна только выпивка на уме! — заголосила миссис МакМиллан и исчезла в дверях.

Он кашлянул, привлекая к себе внимание.

— Мистер МакМиллан, вы ведь раньше жили в особняке возле деревни Монк Вуд, Кент?