Эльва

— Жаль, — обращаясь к демону, сказал качающий головой Турсиа. — Жаль, что не смогу выудить из тебя сведения о враге. Но надеюсь, ты покажешь мне эти летучие корабли? Или мне спрашивать разрешение у глав ковена?... Хотя подожди, так что там насчет демона-разведчика? Сможет ли его одолеть отряд паладинов?

— Я видел васых палдинов в бою — крутые парня. Но надо смотрет на оружие шпионь. Если паладини будут покрыты большым щитом Бог и если оружие шпионь малое, то справятся. Главнае всегда напасть с близи и внезапно, чтобы шпионь не успеть воспользоваться оружием издалека.

— Понятно! — яростно скрежетнул зубами Турсиа. — Значит, это будет легкая жертва. Я сейчас же пошлю пару отрядов Воинов и паладинов. Этот ублюдок, невесть что о себе возомнивший, еще пожалеет, что посмел скрываться под личиной бога. Право называться богом нужно заслужить, а божественность — доказать!

— Остынь, Турсия, зачем посылать такие силы на легкую, как ты говоришь, дичь? — спросил первожрец. — Думаю, на роль загонщика подойдет Ингус со своими паладинами — в конце концов, ему надо дать возможность отмыть запятнанную честь. В качестве же охотников отправим Воинов из моих. Перебросим их по порталу.

— Да, — согласился Турсиа, — полагаю, это справедливо. Думаю, скоро голова демона будет лежать подле твоего престола.

— Да... хотелось бы. Но не спеши уходить, у нас еще есть, что обсудить.

— Правда? — удивился Турсиа. — И что же?

— Пока это секретно, но ты должен знать, что Ануид ведет переговоры с богами Темного и Светлого миров. Возможно, мы заключим тройственный союз, направленный против угрозы со звезд, но это только предположение. В любом случае мы не должны разрушать возможные дипломатические отношения с темным миром. Я рекомендую тебе, консул, отменить на своих землях распоряжение собрания консулата и прекратить начавшиеся гонения на ведьм и демонологов.

Турсия молчал долго. Очень долго. На его лице с того момента, когда в зале прогремела весть о союзе с потусторонними мирами, не дрогнул ни один мускул. В общем то его выдержки в пору было удивляться — одно дело видеть, как святые братья вызывают на поле боя Вестников Светлого мира, или наблюдать, как ведьмы вселяют в животных духов вызванных из мира тьмы, и совсем другое — вдруг узнать, что совсем скоро можешь воочию увидеть на своих землях жителей Светлого и Темного мира.

Эта ситуация немного похожа на то что происходит сейчас. Ведь еще месяц назад невозможно было представить, чтобы коварные и загадочные эльвы встали плечом к плечу с человеком и принялись бы сражаться с общим врагом. Сейчас же еще более далекие и менее понятные сущности могут бороться с солдатами Турсии бок о бок. Мистика.

— Так ты хочешь, — уронил Турсия, — чтобы я отозвал святых братьев и восстановил ведьм в правах? Не ты ли был одним из тех, кто так рьяно призывал жечь ведьм на костре?

— Да, именно так, — кивнул Верховный, — признаю, мы поспешили искоренять служителей Темного мира, считая, что после окончания войны с эльвами их услуги не понадобятся, а оставшиеся не у дел ведьмы примутся творить непотребства. Кроме того, по здравому размышлению выходит, что их помощь понадобится и в войне со Звездными демонами. Иными словами, мы не должны пока разрывать связь с Темным миром. Успокой ведьмам пообещай сто лет без гонений.

Турсия криво улыбнулся, как показалось, насмешливо склонил голову и вышел из зала. А первожрец вновь уставился на замершего подле престола послушника. Звездные демоны, чем же вы от нас отличаетесь?

* * *

Лорд, Альфонсий и два его ученика переводили кто шокированный, а кто недоуменный взгляд с меня на ведьму, на големов и обратно. Наконец Альфонсий произнес:

— Но разве это не ты переколдовала големов?

Рыжая в ответ покачала головой и вновь спросила у меня:

— Вернешь управление, а?

Я улыбнулся. А, глядя на то, как полезли на лоб глаза лорда, почти рассмеялся:

— Нет. Не верну. Довольствуйся тем, что я спас тебе жизнь.

Еще не до конца пришедший в себя от изумления лорд, услышав такую наглость от грязного холопа, зарычал:

— Это я спас ей жизнь, а не ты!

Я вспомнил, что он говорил о том, что его как-то спасла одна ведьма, и чтобы вернуть долг чести, он намеревался спасти жизнь Лейи. Выходит, что я, тем что влез в драку, разрушил его планы и не дал ему искупить свой долг. Хм, ну если ему это так важно, то пусть считает что всех спас именно он.

Я пожал плечами:

— Ну да, разумеется, ее спас ты. Я лишь спасал самого себя.

Ведьма посмотрела на меня мечущимся взглядом, обратила его к стоящему рядом лорду, вновь на меня... на лорда... приняла решение, сделала ставку и шепнула что-то ему на ухо.

Лорд кивнул, будто своим мыслям, а потом размеренно произнес:

— Но если ей жизнь спас я, то она тебе ничего не должна. По праву хозяина — это ее големы. Немедленно верни их.

Я не поверил ушам. Ему что больше всех надо? Или она его загипнотизировала? А может он решил на ней жениться и стать бароном? В любом случае у меня ответ один: големы мои, хотя бы потому, что они нужны мне как ничто в этом мире. И никто у меня их не отнимет.

Я покачал головой:

— Нет.

— Ну тогда... — просипел он, поднимая двуручник, так что рукоять оказалась на уровни его груди. То, что мне нужно!

В принципе у него были все шансы убить меня до того, как на выручу подойдут големы, — возможно, он даже рассчитывал, что с моей смертью, стальные гиганты потеряют разум и отключатся, но я ведь не только повелитель големов. Я... бог металла.

Дальше время понеслось одним длинным скачком, в котором уместился прыжок лорда (ох и любит он прыгать!), взлет розового тумана и дружный "ах" свидетелей.

Красивый прыжок оборвался на полпути. Не долетая до меня, Балаут дернулся и упал на землю, потом свалился на колени и захрипел, забыв про бесполезную рукоять меча и обеими руками пытаясь отодрать неведомо откуда взявшийся ошейник, цепко охвативший горло. Со стороны, в первое мгновенье казалось, что ему на шею накинули аркан, но более ясный взгляд мог ухватить, как купленный Балаутом двуручник предал хозяина. В полете, когда лорд готов был одним ударом снести голову мага, прятавшегося под личной крестьянина, сталь будто бы потеряла свои свойства. Лезвие извернулось у самой рукояти и змеей обвило могучую шею лорда.

Балаут понял, в чем дело, когда лента меча охватила его горло в два кольца, а острие лезвия вспорхнуло к лицу, расширилось и раздвоилось, образовав нечто очень напоминающее безмолвно шипящую пасть кобры.

И глядя на голову стальной змеи так, будто пытался загипнотизировать, он еще долгие мгновения боролся с импровизированной удавкой. Из-под его пальцев сочилась кровь — он изрезал их об острые кромки стальных полос, шея и мышцы рук вздулись от громадного напряжения, но сила, оживившая металл, оказалась на порядок большей.

Уже через минуту он сдался, и хотя ничего не говорил и на меня не смотрел, но сопротивление прекратил и лишь делал вид, что еще барахтается, борясь не за свободу, но за честь. Я велел ленте аккуратно, чтобы не порезать его острыми гранями, отвязаться, упасть на землю и подобно заправскому питону отползти от него на метр.

Два моих голема на всякий случай встали у меня за спиной, а я, стараясь что бы все выглядело как можно более тактично, обратился к неспешно поднимающемуся с колен лорду:

— Ты великий воин, лорд Балаут, однако...

Он на секунду склонил голову и бросил, спеша перебить:

— Спасибо за теплые слова, однако я их не заслужил. Великий Воин должен разбираться в людях с первого взгляда, и даже хороший Воин сумел бы распознать в простом крестьянине дух бойца. Мои же глаза затуманены гордыней, мой собственный меч отвернулся от меня, а Ануид не дает мне больше сил. Мне необходимо усмирить непомерное честолюбие, и я предлагаю тебе стать моим сюзереном сроком на один месяц. Примешь ли ты мою клятву?

Я бросил мимолетный взгляд на побледневшую ведьму, на так и не пришедших в себя менестрелей, глядящих на нас с Балаутом выпученными глазами, перевел на напряженно ждущее ответа лицо лорда и кивнул. А что? С меня не убудет.

Клятва верности из уст Балаута не выглядела особо впечатляющей, но я принял ее торжественно, а Альфонсий и даже почему-то вспотевшая ведьма ее засвидетельствовали. Впрочем, на испуганно глядевшую на меня рыжую стерву, как и на вылезших изо всех щелей слуг и солдат, я не обратил внимания. Уверив всех, что я лишь гость в замке, и замок остается принадлежать законным хозяевам, то есть хозяйке, я побежал разбираться со своими новыми игрушками. Да не просто игрушками, а игрушками, которые в состоянии разнести весь этот замок по камушку стоит лишь мне мысленно им приказать. Вот она фантастика, в сравнении с которой злоключения на Сердце Эльвы казались обыденной жизнью.

Увидев, что Балаут неотступно следует за мной, я отделался от него, велев идти отдыхать и готовиться к обеду, на которой с показной заботливостью звала всех ведьма. И для верности убедившись, что моим экспериментам никто не станет мешать, стал разглядывать своих красавцев.

Пять стальных исполинов возвышались надо мною на полтора метра. Когда-то они были полированы и заботливо окрашены черной краской, но сейчас они шершавы, с головы до пят покрыты царапинами и зазубринами, а черная краска проступала лишь местами, да и та обычно была покрыта не успевшей засохнуть кровью — след от только что происшедшего боя. Трупы кстати уже успели куда-то утащить снующие всюду дворники (или какая у них там должность?).

Больше всего они напоминали рыцарей в давно сросшихся доспехах — но были и серьезные отличия. Например, их цельнолитая голова не носила следов забрала и прорезей для глаз. На том месте, где полагалось быть лицу, неведомым художником по металлу была вырезана когда-то страшная, а сейчас, из-за беспощадного времени стершего некоторые детали, умильная рожица. Вероятно, этим големам насчитывается несколько десятков, а может и больше лет. И не в плюс покойному барону было оставлять их без должного ухода. Ну ничего, я прикажу местным кузнецам немного над ними поколдовать.

Но конечно, больше всего меня интересовала не внешность, а их внутреннее устройство. Вселившийся в них "розовый туман" значительно поднял их боевые, и даже простые двигательные возможности, ведь во внутренних сочленениях и шарнирах стали происходить совершенно другие процессы. Сейчас они стали двигаться благодаря "розовому туману", который "автоматически" перестраивал внутреннюю структуру металла, менял форму и заставлял изгибаться где нужно. Получился некий сплав свободы и маневренности с твердостью и устойчивостью. Каждый голем мог рукой дотянуться себе до лопаток, но в то же время не развалиться от молодецкого удара. Но если и развалиться — ничего страшного, розовой дряни я напичкал в них столько, что куски металла сами, без моего вмешательства соберутся как надо. Как всегда, слабое звено остается в мозге и в тех связях, которые заменяли ему глаза. Туман оккупировал и перестроил все это под себя, но мне от этого проще жить не стало. Как все это было устроено, я не имел никакого понятия.

Ну, вот были в конечностях голема огромные шарниры, позволяющие ему шевелиться, но как, скажите, они работали без всяких манипуляторов? Он ведь не полый, а цельный. Ничего внутри не могло приводить их в движение.

Ответ был только один. И если честно, он мне не нравился: магия. Только она. Разобраться бы... хотя бы в том, что касалось искусственного интеллекта — высшей моторной и принимающей решения части любого разумного существа и тогда ничто мне не помешает создать армию железных монстров и... скажем, захватить мир, если потребуется.

В устройстве големов я пытался разобраться часа три. Меня бесила навязчивая стерва, подсылающая ко мне слуг едва не каждые пять минут, меня бесили лакеи, их расшаркивание и поклоны, бесили солдаты, не смевшие приблизиться, но таращившиеся на меня и големов так, будто я задолжал им жалование, да вдобавок решил уволить и взять вместо них на службу стальных истуканов. Но более всего меня бесили маги, магия, колдовство и всякая прочая хрень!

Ну да, для всех окружающих я был магом, и магом нехилым, но я то знал, что к магии не имею никакого отношения. Я прагматик до мозга костей, и даже свои открывшиеся способности управлять металлом без всяческих сомнений списываю на какой-то новейший наночип, вживленный мне в мозг учеными. Меня вообще до икоты изумляли обычные для местных предметы обихода: будь то метлы дворников, подметающие плац без чьей либо помощи и контроля, и выглядевшие так, будто ими орудуют невидимки, и, заканчивая левитирующим кухонным столом — не дождавшись меня к обеду, ведьма выслала мне во двор заправленный снедью стол, который плыл по воздуху под конвоем лакеев. (Хотя надо признать, небольшой перекусон пришелся весьма кстати).

В общем, то ли из-за обстановки, то ли из-за того, что ни черта не смыслю в магии, но ответы, как это уже бывало, когда я над чем-то надолго задумывался, в голову не приходили.

Я в очередной раз глубоко вздохнул и попробовал подойти к проблеме с другой стороны. Если я не вижу внутри големов магические процессы и не могу понять принцип их действия, то, возможно, стоит обратиться к тому, что в них сидит.

Я закрыл глаза, сосредоточился на алом, расплывчатом, но родном и теплом. Внутри каждого из пяти големов ожидала моих приказов не до конца понятная субстанция, а точнее энергия, которая все же обладала зачатками разума. С другой стороны, возможно, эта энергия, распознаваемая мною как розовое марево, была умнее меня, но мы обитаем в настолько различных уровнях бытия, что едва можем войти с друг другом в контакт.

Резануло болью. Перед глазами вспыхнуло ярко-красным, ударило звуком, гулом, эхом, воем... будто ветер из мира духов засквозил в голове. Я не выдержал-упал, через мгновенье поднялся, утирая рукавом кровь, струящуюся из носа, и стараясь придать себе уверенный вид — не хватало еще, чтобы слуги бросились мне помогать.

Боль... Она прошла, не оставив и следа. Хотя нет, вон сколько крови на рукаве. С этим надо поосторожней — если бы попытался углубиться в розовый туман, возможно бы просто сдох. А это фатально — бронекостюма-то на мне нет, оживлять некому.

Еще через десять секунд я полностью отошел от шока и привел мысли в порядок. Общение с миром духов, (фантазии не хватает подобрать другое определение тому, что со мной говорило) все же оставило в моем сознании нечто, что с трудом можно переделать в мысль и слова.

И немного поскрежетав извилинами, я поднял наверх следующую фразу: "Модуль (не уверен что "модуль") управления (не уверен...) взят под контроль и изменен; модуль (...) ориентирования в пространстве взят под контроль и оставлен без изменений; координационно-двигательный модуль стерт"

Над тем, что все это значило, размышлял минут пять, после чего пришел к неоднозначным выводам. Во-первых, при желании я могу извлекать информацию из этой субстанции. Во-вторых, как и предполагал с самого начала, систему управления големом и то, что я называю глазами, хотя их и не обнаруживаю, эта субстанция захватила и подмяла под себя. И в-третьих, эта розовая хрень взяла и уничтожила все лишнее, по её мнению. В големах была магическая система, позволяющая этим стальным истуканам ходить — теперь ее там нет, поскольку то, что я в них вселил взяло и решило что ей это не нужно, а раз не нужно, то пусть и не болтается... Нет, ну это уже бред. В конце концов, кто здесь главный, я, или субстанция, которую из себя выплескиваю?!