Цена за Жизнь

Молчанием встретили Драконы слова Рубиуса. Не дождавшись реакции, он продолжил:

— Мы погибнем когда первый луч солнца коснётся Шпиля Звездочётов. Мы сгорим в пламени, порождённом нашими сотворёнными детьми. И выхода нет. Нет сил победить, нет возможности изменить что-то.

Рёв сотен глоток оглушил его. Неверие, страх и желание убежать — вот что почувствовала бы Сильвер, будь она здесь. Рубиус усмехнулся. А чего он ждал? Он сам едва не сошёл с ума, он сам отказывался поверить в это, пока не пришло время. Время умирать.

Рубиус был циничным политиком, который знал, что из любого положения всегда есть два выхода. Знал до того момента, как аналитики принесли ему отчёт. Время странная штука — но даже будущее можно спрогнозировать. И прогноз, лёгший ему на стол, был неутешителен.

— У нас нет сил остановить надвигающуюся войну. Сотворённые задумали уничтожить тех, кто, как им кажется, недостоин называться первыми — людей. Мы последний бастион на пути волны, которая смоет человечество с лица Сферы. Мы — последняя надежда человечества. И мы исполним свой долг, смертью своей мы построим рубеж, который сдержит армии Сотворённых.

— Но почему нам не закрыть Утопию? Почему не уйти за пределы Сферы? Мы не в силах остановить войну, так зачем же погибать?! — пробился сквозь общий ор спокойный голос одного из Высших.

— Всё просто, Ангус. — Рубин будто постарел, он сгорбился и отвёл взгляд. — Я объясню вам всё по порядку...

Мы погибнем завтра, и этого уже не изменить. Ещё несколько лет назад у нас был предложенный тобой выбор, но не сегодня, не сейчас. События, которые приведут к нашей гибели уже свершились, даже спрячься мы, рок настигнет нас. Вы ведь прекрасно знаете закон Провидцев: "Невозможно изменить то, что предрешено". Именно поэтому большинство из Видящих сходят с ума. Нам, не обладающим этим даром, не понять, какого это, знать, что произойдёт и быть не в силах что-то сделать.

Но я не об этом... Хотя нет, наверное, именно об этом. О Видящей, которая предрекла наш конец сорок два года назад. Она пришла ко мне и рассказала о том, что произойдёт. В тот момент я почти решился объявить эвакуацию, предложить своему народу бегство. Но потом... Потом я вспомнил о том, кто я. Я — Дракон, но я рождён человеком. Покинь Драконы Сферу, люди остались бы беззащитными перед лицом Сотворённых. Мы виновны в этой угрозе, нам за неё и расплачиваться. Мы все Дети, человеческие дети, которые по воле рока погибли не достигнув ещё того возраста, когда бы перестали верить в то, что невозможное — возможно, что мечты и реальность — это в сущности одно и то же. Все мы, умирая, молили небеса и богов о силе, о жизни и власти. Мы получили всё это, и даже больше...

Как мы, три великих первых поколения, распорядились данной нам силой?! Мы создали сотни рас, одна из которых стала угрозой Человечеству, а следовательно и нам самим. К чему же мы пришли? Мы пришли к тому, что пришла пора взрослеть и сполна платить за своё владычество. Последний ход сделан, господа, нам осталось лишь погибнуть в горниле порождённого нами пламени.

Я не буду убеждать вас, уговаривать и молить. Ваша совесть, ваша память и ваше сердце сделают это за меня. Мы погибнем, так или иначе, но есть шанс спасти грядущее поколение, есть шанс своей жертвой остановить Борцов и дать Сфере мир. Этот шанс также дала мне Видящая. Она увидела способ остановить Войну, не дать Сфере утонуть в крови. Мы в ответе за своих Детей. Наш шанс — запечатать Тропу и наложить запрет на струны и разрывы. Порталы же оставим тем, кто будет нести знания сквозь миры, магам. Самые сильные из них не могут провести более пятерых в сутки, так что это будет безопасно. Миры будут жить в изоляции тысячелетия. Лишь когда Сфера воистину будет готова принять мир и покой, Печати будут разрушены. Лишь объединившись семеро избранных смогут разбить оковы Тропы и вновь распахнуть Врата...

Рубиус с надеждой смотрел на Совет. Он всматривался в Драконьи изменчивые глаза, пытаясь найти там хоть тень надежды...

Внезапно со своего места поднялся Габриил дай Драгон, он выкинул вверх руку, словно нетерпеливый школьник на уроке, и дождался тишины.

— У меня есть пара вопросов к Вам, брат, — молчаливый поединок взглядов закончился вничью и Рубиус неохотно ответил согласием:

— Конечно, я в Вашем распоряжении, Целитель.

— Скажите, брат, почему вы в течение полувека скрывали от нас столь важные сведения. Я не верю во всю эту чушь со спасением человечества, я слишком хорошо знаю ваши... методы...

Рубиус сжал кулаки. Он знал, что отвечать придётся...

— Потому что так было правильно, — наконец отвёл взгляд он. — Единственно правильно. Я не обладаю пророческим даром, не умею, как моя сестра, плыть во времени, но я аналитик, лучший в трёх поколениях. Сфера на пороге уничтожения. Мы обязаны обеспечить мир. Я пробовал все способы, привёл в действие все механизмы давления. Это бесполезно. Создав Тропу мы обрекли Сферу. Если не Борцы, то возникнет новая угроза. Те же самые демоны... Да, что там говорить, и люди не самая мирная раса. Все мы дети, дорвавшиеся до силы. Мы не задумывались о последствиях своих даров Сфере. И вот — доигрались.

— Значит, Тропа во всём виновата? — насмешливо приподнял бровь Габриил. — Так почему нам её не уничтожить?!

Рубиус покачал головой. До чего же тупы бывают его собратья:

— И как вы себе это представляете, брат, — повторил гримасу целителя он. — Вы не компетентны судить о том, что не относится к магии исцеления. Чтобы уничтожить Тропу нужно в тысячу раз больше димагии, чем потрачено на её сотворение. Такого количества димагии нет в Сфере. Даже положив на алтарь наши жизни, мы сможем достать лишь треть необходимой для уничтожения Тропы силы. Однако этой самой трети хватит, чтобы запечатать все Врата Тропы.

— Выбирайте семерых магов и начинайте строить заклятье, брат, — подал голос молчавший до сих пор Дарш. — Остальные Высшие потребуются мне в Башне Теней.

— У Вас есть план? — Рубиус посмотрел на создателя демонов со странной смесью жалости и надежды.

— Нет, — покачал головой тот. — Просто, если всё так, как вы сказали, брат, мы должны отослать собранные нами войска. ДракОН должен быть сохранён любой ценой. Когда четвёртое поколение проснётся и заселит Сферу, им потребуется помощь. Не вижу смысла кидать в заведомо проигранную битву тех, кто может сыграть свою роль в дальнейшем.

— Но куда вы спрячете десятимиллионную армию?!

— Всё туда же, в безвременье межреальности. — Пожал плечами бард. — Среди нас сто сорок семь Высших, вместе мы справимся. Для вашего же ритуала сгодятся любые маги, лишь бы сумели держать кольцо.

— Вы правы. В таком случае, я сейчас же займусь подготовкой. У нас всего пятнадцать суток по времени Утопии, нужно спешить. Вы-то успеете?

Дарш на миг задумался и склонил голову, подтверждая свои слова.

— В таком случае, объявляю Совет закрытым. — Рубиус выпустил в воздух алый шар, взорвавшийся под потолком огненными искрами. — Это было последнее заседание Совета Сферы, и я хочу сказать... что не смотря на все наши ошибки, мы так многое сделали для Сферы... Многое...

Ответом ему было молчание. Драконы вставали, и не оглядываясь, исчезали в порталах или шли к дверям. Лишь Дарш и Изумруд остались.

— Это не твоя вина, Руби. Они боятся. Все мы боимся. — Мягко сказала Изи и, подойдя к брату, положила руку ему на плечо. — Мы прожили долгие и полные приключений жизни. Мы видели всё в Сфере.

— Не знаю, чья это вина, но я не могу осознать то, что выхода нет. Я не могу заставить себя поверить в то, что ничего не изменить. Я не могу сидеть сложа руки и ждать как овца бойни! Я Дракон, Творец меня побери, в моей крови необходимость бороться до конца!

— Успокойся, — Дарш скрестил руки на груди, — Изи права. Всё так, как есть, и мы всегда знали, что однажды придётся уйти. Было бы намного хуже, восстань против нас люди. По крайней мере, нас будут помнить как тех, кто погиб ради мира, а не поработителей и чудовищ. И когда придёт четвёртое поколение, их встретят цветами, а не сталью.

— Слабое утешение...

— А другого нет и не будет...

— И не будет...

Везельвул был пьян, первый раз за свою жизнь. По его комнате будто прошёлся десятибалльный шторм, а сам Кронпринц Аддена островом посреди бушующего океана мусора раскинулся на полу. Винные бутылки, обёртки, засохшая еда — жилище алканавта последней стадии погружения.

Если бы Сильвер сейчас могла увидеть своего сына, она бы сильно удивилась. Ей маленький демон всегда напоминал человеческого аристократа, денди — породистого и надменного, идеального и совершенного до кончиков ногтей.

Да и, наверное, она бы просто не узнала того Везельвула в этом пьяном вдрызг существе, чьи нечесаные волосы стояли на голове как кол. На ногах вместо привычных туфлей драные кирзачи, колени джинсов порезаны, чёрная футболка — на груди сексапильная легионерша из какого-то аниме строит глазки симпатичному демону, на спине надпись: "Любовь зла, но я ещё злее!", двухдневная щетина, мутный взгляд, каждый миг меняющих оттенок и форму радужки золотых Драконьих глаз, раздолбанная гитара чуть в стороне...

Везельвул встал и, покачиваясь, направился в сторону кухни. В его воспалённых мозгах не возникло и тени мысли, что он вообще-то может просто телепортировать бутылку себе в руки. Как и следовало ожидать, на ногах он не удержался, вцепившись в косяк осел на пол и закрыл глаза. Минуту он разрывался между жгучим желанием выпить, дать Фиксу в морду и пойти поговорить с Сильвер. Второе было неосуществимо в принципе, третье оборачивалось тем, что в морду дадут как раз ему... Оставалось первое.

Наконец вспомнив, что он маг, Везельвул выхватил из воздуха бутылку рубинового вина и пополз к дивану, зажав её в зубах. На полпути плюнул на свою забывчивость и медленно пролеветировал себя в конечный пункт.

Опустошив первый бокал, он швырнул его о стену. Хрустальные осколки с жалобным звоном разлетелись по полу. Мигом позже по стене побежал огромный паук, в которого полетели огненные шары. Везельвул нещадно мазал, что объяснялось прежде всего тем, что в глазах у него троилось. Попав с пятого раза (и возгордившись, что смог уложить сразу троих одним плевком), демон глотнул прямо из бутылки и задумчиво уставился в потолок. Ему хотелось разреветься, как в далёком детстве. Однако, наряду с жалостью к себе разнесчастному, в душе поднимался гнев. Холодное бешенство разливалось по жилам — хотелось крушить, ломать и уничтожать. Хотелось убивать.

Везельвул дотянулся до гитары и поудобней пристроил её на коленях. Голоса у него не было, слуха тоже, но в такие вот минуты он всегда успокаивал себя визгом терзаемых струн.

Хорошо, что Везельвул жил на Тропе, где просто не было таких соседей, которые могли бы высказать недоумение по поводу подобных кошачьих концертов. Струны хрипели как раненые звери, в горле клокотала ярость. Он не пел — рычал.

Один из когтей задел струну. Та осуждающе взвизгнула, но Везельвул не обращал на такие мелочи ни малейшего внимания. Он продолжал на оставшихся шести, что никак не сказалось на качестве исполнения... да и сыграть хуже было просто нереально.

Не удержать в руках обломки скал!

Не отыскать того, кто ветром стал!

Не пожалеть и не сказать: "Прости!"

И не успеть его уже спасти!

Жалобно тренькнула последняя целая струна и Везельвул отбросил изуродованный инструмент в сторону. Спрятав лицо в ладонях, демон медленно трансформировался обратно, словно через силу загоняя это своё "я" вглубь, туда, где и было его место.

Убивать расхотелось, пить почему-то тоже. С сожалением отбросив недопитую бутылку (алое пятно медленно расползалось по когда-то бывшему белым ковру), он покачиваясь пошёл к зеркалу.

Внимательно рассматривая то, во что он превратился за эти два дня, Везельвул не заметил, что больше не один.

— Мда, — Ангел тщетно пытался скрыть изумление, — славно ты тут погулял...

— Убирайся, — не оборачиваясь бросил Везельвул, — иначе я пожалею, что поспешил избавиться от желания порвать кого-нибудь на кусочки...

— Я понимаю, что ты натура ранимая, можно даже сказать нежная, — пропустил последнюю фразу мимо ушей тот, — могу даже оправдать это безумие. Но ответь, с какого перепуга ты сдался?!

— А разве не понятно? — Демон медленно приводил себя в порядок. — Я продул вчистую... Вы были правы, Сияющий... Драконы использовали меня и выбросили, как только я стал им не нужен.

Ангел покровительственно улыбнулся:

— Значит, вы поможете нам освободить людские души, что пленены Драконами? Вы поможете свергнуть тиранию Утопии над Сферой?

— ...Я.... Я... Да... Да, я открою Врата Утопии для Вас...

Золотой ангельский локон, затерявшийся среди волос Везельвула, мягко засиял...

Глава 16. Огненный шторм.

"Умирать, так с музыкой..."

Камикадзе-меломан.

— Вот и всё, — я откинулась на подушки и закрыла глаза. — Вот и всё, Фикс...

— Зачем ты так говоришь, словно... прощаешься? — Он откинул с глаз пелену серебристых локонов. В зелёных глазах застыла какая-то странная безнадёжность. — Ты не веришь, что получится?

— Получится, всё получится, — вздохнула я и откинула простынь, зашарив на полу в поисках сброшенной впопыхах одежды. — Ты и сам знаешь, каков будет финал этой истории... Ты видел это, не отрицай...

— Я не отпущу тебя. — Он потянул меня обратно и потёрся щекой о мою спину. — Это безумие, Силь. Твои братья сделают всё, чтобы остановить войну, человечество будет спасено! Незачем тебе творить безумство! Незачем нам его творить!

— Ты и сам не веришь в то, что говоришь, — я накрыла его ладони своими и закрыла глаза.

Не плачь, Силь, только не плачь...

— Не верю, — впервые в голосе Фикса не было жизни... сухой... мёртвый голос.

— Всё обойдётся, уже завтра мы с тобой отправимся в один из эльфийских ресторанов и отпразднуем нашу победу.

— Могу повторить твои слова...

Я освободилась из его рук и обернулась. Оборотень отвёл взгляд.

— Да, — я закусила губу. — Мы оба знаем, что я совершу. Мы оба знаем, что есть лишь один способ развернуть русло Великой Реки. К чему мучить себя?!

— Откажись! Давай уйдём, уйдём из Сферы, если ты хочешь! — Столько мольбы было в этом звонком мальчишеском голосе, что я едва не согласилась. Едва...

— Мне пора, полчаса... Ты готов?

Он колебался мгновение, но потом уверенно кивнул. Я натянула на себя мундир и нацепила наспинные ножны. Миг — и вспыхнула воронка портала.

— Силь... — он смотрел мне вслед, — береги себя...

— И ты, — я шагнула в многоцветье...

Я люблю тебя...

Я не сказала этого, но знала, что мысли будет достаточно...

Я стояла подняв лицо к многоцветным небесам Утопии. Я отсчитывала секунды... За моей спиной стояли лучшие боевые маги, что были среди нашего народа. Десятки клинков, десятки сияющих сфер, десятки шуршащих клинков.