Охотница. Главы 1-22

Так родилась "Книга Иного мира" — отредактированный и переработанный вариант его заметок, который можно было показать другим людям. Хотя первые годы Шишкофф не собирался никого посвящать в свой секрет. Его главной целью стало возвращение утраченной связи — иными словами, он задался целью самостоятельно открыть Портал со своей стороны. Не для того, чтобы вернуться, но для того, чтобы получать доступ к собственным воспоминаниям в полном объёме тогда, когда это будет удобно ему, а не по прихоти слепого случая.

Задача была трудной — да, Альфет занимался проблемами взаимодействия пространства и энергии, но всё-таки в несколько иной области. Однако он был гением, не забыли? И в конце концов всё получилось. Теперь он имел возможность перебирать свои воспоминания неторопливо, отбрасывая несущественное, сосредотачиваясь на нужном. И в числе прочего он вспомнил о договорном канале связи. Почему бы не воспользоваться им, тем более что узнать новости с родины хотелось? На том конце ему явно удивились, что только укрепило Шишкоффа в подозрениях, что былые приятели были только рады сплавить его в другой мир и забыть о его существовании. Что ж, он им отомстил. Именно старые друзья стали первыми, кого он "запихнул" в своих клиентов.

Причём в первый раз это произошло почти случайно. Всё же эксперименты с пространством оказались делом сложным и дорогостоящим, нужны были помощники и спонсоры, и Стивен сумел увлечь своими идеями группу студентов из числа "золотой молодёжи". Сначала те относились к совместному тайному проекту как к новому развлечению, не особо в него веря, однако когда сконструированные Шишкоффом приборы действительно позволили заглянуть за край привычного измерения, его авторитет стремительно возрос. Одним из помощников был тогда ещё совсем юный Джон Пейдж. И именно он ассистировал Стивену, когда тот в первый раз попытался извлечь жителя из того мира в этот — ну, просто чтобы побеседовать с ним по-свойски и спросить, как же так получилось, что тот забыл предупредить о такой несущественной подробности, как потеря памяти. Однако сразу стало ясно, что энергетическое существо в этом мире без защищающей его оболочки попросту загнётся, и Шишкофф, недолго думая, поместил его в собственного ассистента. Ведь когда-то гости из Пустоты так и навещали материальные миры, верно? Пейдж и не понял, что случилось, а вот Стивен с сожалением убедился, что допроса не получится. Видимо, что-то он сделал не так, и душа жителя Пустоты сразу же оказалась подавлена сознанием человека.

Однако через какое-то время Джон вдруг начал писать хорошие стихи. И писал их ещё несколько лет. Потом, правда, поэтический дар иссяк, но Пейдж, будучи бизнесменом до кончиков ногтей, этому не особо огорчился — он с самого начала относился к своему внезапному увлечению как к баловству, и решил, что просто его перерос. Зато этот случай натолкнул Шишкоффа на мысль, что на извлечении душ из Пустоты можно сделать неплохой гешефт. И деньгами, и благодарностью от осчастливленных клиентов.

Однако в первые десятилетия Шишкофф действовал осторожно, извлекая из Пустоты по одной душе раз в несколько лет. Редкие исчезновения скорее всего спишут на несчастные случаи, а привлекать к себе внимание ему не хотелось. Денег на жизнь хватало, а с исследованиями помогали друзья. Старые, уже к тому времени отучившиеся, заматеревшие и начавшие неплохо зарабатывать сами, или новые, из числа благодарных клиентов. Объём исследований рос, Стивен научился не только сам открывать Порталы, но и отслеживать, когда их открывал кто-то другой. А отследив — понял, как их закрывать. Это давало какую-никакую гарантию, что если за ним всё-таки пошлют Охотника, он сможет себя обезопасить, хотя бы на срок, который понадобится для бегства. Однако со временем аппетиты начали расти. Шишкофф снова возмечтал о возвращении, но уже не тайком, а на своих условиях. Имея приверженцев в этом мире, можно было переправить в Пустоту любое количество материи, достаточное, в том числе, и для создания своего Острова. Сначала маленького, ну да лиха беда начало. Главное — заселить его лояльными людьми. А потом он сможет продолжить свои эксперименты с Потоками. Ведь он был в шаге от победы, когда его заставили прерваться, ещё чуть-чуть, и... А имея на руках возможность выживать в Потоках, и все бонусы, которые эта возможность даёт, говорить с остальными Островами можно будет со-овсем другим тоном.

Дело была за малым — набрать нужное количество преданных людей. И Шишкофф задумался, а нельзя ли попытаться привести их с собой? В конце концов, когда-то же его предки сумели отказаться от материальных тел в пользу энергетических. Да, уже никто не помнит, как, но что сделано однажды, может быть повторено.

Он взялся за дело, преисполненный энтузиазма, и не терял его, даже когда исследования затянулись, а результата всё не было. Шишкофф верил, что сумеет сделать всё, что захочет, как делал до сих пор, но... Со временем он понял, что ему может просто не хватить времени. Тело-Личина старело. Пора было подумать о новой.

Однако сотворить новую было не так-то просто. Тут тебе не Пустота, позволяющая вытворять с материей что душе будет угодно. Проще было взять уже готовое, но попытка использовать местного обрекала бы на борьбу с чужой личностью. Можно было, впрочем, отобрать Личину у соотечественника, которого, в отличие от аборигенов, вполне возможно из тела выбросить и самому занять его место, но вот беда — гости из Пустоты появлялись редко и нерегулярно. Могли прийти пару раз за год, а могли не баловать этот мир своими посещениями лет по десять и даже больше. Вот тогда-то у Стивена и созрел план — заманить сюда Охотника, выступив в качестве живца. А когда Охотник выйдет из Портала, можно будет Портал захлопнуть — и пока с той стороны разберутся, в распоряжении Шишкоффа и его людей окажется Личина, чей обитатель искренне не понимает, что к чему, и потому окажется беззащитен.

Готовился Шишкофф тщательно. Он допускал возможность неудачи, а потому решил сменить имя и место проживания. Пусть Калифорния останется запасным выходом, убежищем, где можно будет в случае чего отсидеться. С документами и прочим помогли всё те же друзья. И вот из самолёта в одном из московских аэропортов спустился Пёрт Викторович Бошняк, имеющий в своём багаже, кроме вещей, несколько ценных рекомендаций к московскому бомонду и наполеоновские планы для себя лично. Больше он мог не стесняться, наоборот, чем быстрее он привлечёт к себе внимание, тем лучше. Украденные души теперь исчислялись десятками. Но он был слишком хорошего мнения о тех, кто остался в Пустоте. Видимо, они там совсем размякли, не получая серьёзных вызовов, потому что прошло около семи лет, прежде чем Портал наконец распахнулся — и из него вышел не Охотник, а Охотница.

Сменить пол Пётр Викторович оказался не готов.

Ему казалось, что он всё продумал. Семилетняя отсрочка дала возможность завербовать себе новых помощников, уже с промытыми мозгами, что были куда податливей и послушней старых. Теперь ему служили не за деньги, а за Идею. Но поистине, хочешь рассмешить богов — расскажи им о своих планах. Цепочка совершенно диких совпадений разрушила всё, что он так долго планировал и подготавливал. Он знал, что Портал открылся, его люди отследили движущегося к нему Охотника, взяли его на заметку — и запустили процедуру закрытия Портала. После чего позвонили хозяину с известием, что пришелец — женщина. Пётр Викторович, сидевший в этот момент с пришедшей поблагодарить его клиенткой, пришёл в некоторое расстройство чувств — почему-то о таком варианте он совсем не подумал. Он спешно попрощался с Евгенией Белоусовой, поразмыслил в одиночестве и пришёл к выводу, что Охотницу придётся убить и дожидаться следующего кандидата. Досадное обстоятельство всё затрудняло, но насколько затрудняло, он понял, лишь когда спросил, не догадался ли кто-то сфотографировать уже к тому времени укатившую пришелицу. Кто-то догадался, Бошняк глянул на фотографию — и впал в шоковое состояние.

И вот теперь в Москве болтались целых две Евгении Белоусовы — и он, чёрт возьми, понятия не имел, кто из них кто. А последовавший вскоре панический звонок от одной из них — которой? — только подтвердил его худшие опасения. Девушек придётся уничтожить обеих, ибо определить, кто из них аборигенка, а кто — надевшая Личину жительница Пустоты, можно лишь после тщательного обследования специальными приборами. Да и неважно уже это. Важно, что как только будет снята блокировка, и Портал снова можно будет открыть, из Пустоты появится новый Охотник и, возможно, не один. Так что второй девчонке всё равно не жить. Однако снимать блокировку и вызывать новых гостей, пока Охотница жива — пока они обе живы — Бошняк опасался.

А дальше было несколько бесплодных покушений, нелепая, продиктованная скорее нервозностью, чем здравым смыслом, попытка взять заложника, перестрелка в доме... И нерадостное открытие, что те, из Пустоты, как-то сумели обойти блокировку и открыли новый Портал прямо на его базе. И бегство через океан, где, как ему оказалось, он будет в безопасности. Но и на этот раз Бошняк своих противников недооценил. И, как ни печально, теперь ему придётся бежать снова.

22.

— Куда звонишь? — спросила я у Жени, уже в третий раз пытавшейся с кем-то связаться.

— Мелюзине, — она вздохнула. — Ну вот, абонент вне зоны доступа.

— Зачем она тебе понадобилась?

— А помнишь, мы говорили об её знакомом музыканте, когда искали информацию по этому? — она кивнула на переднее сиденье, где рядом с ведущим машину Максом комфортно устроился Бошняк.

— А... Да, кажется, что-то вспоминаю.

— Ну, так если он действительно из его клиентов...

— Женя, — я вздохнула. — Ну, вот узнаешь ты, что его тоже нет в живых. Тебе от этого станет легче?

Она ничего не ответила. Мы возвращались в Беркли, так как именно там, по словам Петра Викторовича, хранилось оборудование, необходимое для освобождения Макса и Жени от подселённых к ним душ. Или, скорее, для освобождения душ от Макса и Жени. Я со стыдом вспомнила, что одной из этих душ была моя близкая подруга-Охотница, о которой я совсем не думала последнее время. Впрочем, что я могла для неё сделать сверх того, что я уже сделала? Ничего.

Остаток пути мы проделали в молчании — терзать смартфон Женя тоже перестала. Наконец мы миновали знакомую Юниверсити-авеню и въехали на засаженную тополями территорию университета. Попетляли по аллеям, подчиняясь указаниям взявшего на себя роль штурмана Петра Викторовича, миновали четырёхугольную башню с часами, и остановились у довольно безликого белого шестиэтажного здания.

— Добро пожаловать в мою лабораторию! — повернулся к нам с переднего сиденья Бошняк, и собрался было выйти из машины, но я остановила его:

— Подождите, я сперва проверю, нет ли вокруг чего-либо подозрительного. И нет, Женя, ты останешься здесь. В тебя будут стрелять на поражение, забыла?

В меня, скорее всего, тоже, но об этом я говорить не стала.

Но ничего подозрительного в окрестностях не оказалось. В холле лабораторного корпуса нас уже ждали — Петр Викторович сделал несколько звонков ещё из дома. Я невольно усмехнулась, вспомнив, как вытянулась его физиономия, когда я с милой улыбкой сообщила, что оружием свою новую телохранительницу ему придётся обеспечить самому. Потому что способа перевезти пистолет через границу мы так и не придумали, а иностранке здесь его не продадут. Можно было бы, конечно, как-то исхитрится, купить с рук или на худой конец украсть, но мне было откровенно жаль времени, которого и так было в обрез.

Хорошо конкурентам — таскай через Портал что угодно в каких угодно количествах, надевай Личины местных жителей, и никаких проблем.

Лифт поднял нас на предпоследний этаж. Вид самой лаборатории живо напомнил мне наш недружественный визит на Вятскую, — комната, в которой произошла последняя перестрелка, выглядела похоже. Только тут стены были почище, и линолеум на полу не такой старый. Впрочем, нас быстро, хотя и вежливо выпроводили, попросив посидеть в смежной комнате, попить кофе и полистать журналы, пока оборудование будут готовить к работе. "Сколько на это понадобится времени?" — спросила я, и получила ответ, что около часа.

— И пусть кто-нибудь спустится вниз и встретит мистера Пейджа, — добавил Пётр Викторович. — Он должен привезти оружие.

Я мысленно поморщилась — быстро же к нему вернулись командирские замашки. Но встала:

— Я схожу.

В холле было пусто. У турникета в будочке скучал охранник, пожилая женщина вешала какую-то бумагу на стенд напротив входа. Я села в кресло рядом с высокой вазой с искусственными цветами — отсюда просматривались и выход, и лестница, и лифт. С другой стороны стоял ещё один низенький столик с журналами — в основном, научными, но затесалась и пара глянцевых. Я лениво полистала их, потом отошла к кулёру — кофе я пренебрегла, спустившись раньше, чем его принесли, а пить неожиданно захотелось.

— ...мистер Шишкофф? Видите ли, мы были у него дома, и нам сказали, что он здесь...

Так. Я смяла стаканчик и бросила его в урну, оборачиваясь к выходу. Никто, кроме Пейджа и его друга Монагана, не знал, в каком доме обитает Шишкофф. Никто, кроме Пейджа и здешних ассистентов, не знал, что он отправился сюда.

У турникета топтались двое. На вид — ничем не примечательные американцы, парень и девушка. Парень в мотоциклетной форме, со шлемом на сгибе локтя, держал в руках коробку, завёрнутую в белую упаковочную бумагу, девушка в джинсах и куртке, тоже со шлемом — пластиковую доску с зажимом для бумажных листов. К доске зажимом крепилось что-то вроде накладной. Ни дать ни взять — посыльные. У охранника они, во всяком случае, никаких подозрений не вызывали, он лениво ответил, что да, приехал только что, а в чём дело? Злиться на него смысла не было — никто же не потрудился предупредить его, чтобы молчал. Парень начал, как я и думала, объяснять про посылку, настала пора вмешаться.

— Мистер Шишкофф уже ушёл, — громко объявила я, подходя к ним. — У вас к нему дело?

Парочка повернулась ко мне. Я быстро обшарила их глазами, стараясь придать лицу доброжелательное выражение. Если у них и было оружие, то не на виду, однако бросилось в глаза, что коробку парень держит направленной торцом ко мне, хотя это — не самое удобное положение. Скорее всего, они решили проверить лабораторию на всякий случай, и вот — попали в яблочко.

— Мы из фирмы доставки. У нас к нему посылка, — вежливо объяснила девушка.

— Я могу передать ему, когда он вернётся, если дело срочное. Если нет — приходите в другой раз.

— Простите, а вы кто?

— Я — его ассистент, — интересно, как скоро они опознают коллегу?

— Извините, но условие доставки — передача в собственные руки, — сказал парень. — Когда он вернётся?

— Не могу вам сказать. Приходите завтра.

Парочка переглянулась. Не нужно было быть ясновидящей, чтобы понять, что сейчас творится у них в головах. Едва ли они затеют стрельбу прямо здесь, при свидетеле, но кто знает...