Девятимечье. Красный Меч

— Плохо дело-то, — без обиняков сообщил Фарт, когда караван снова тронулся в путь, а детей пригласили присоединиться к лекарям, — Помрет девчушка, коли дельному лекарю не показать.

Альтрая во время этого разговора вела себя странно. Так и не проснувшаяся девушка больше не металась в бреду. Теперь на её губах блуждала блаженная улыбка, тело было расслабленно, и только рука время от времени дергалась, словно пытаясь поймать что-то в воздухе.

— А как же ты сам, дедушка? Не справишься? — поинтересовалась обеспокоенная Нэад.

Тэл временно выпал из разговора, сосредоточенно пытаясь отвести взгляд от Дочери Радуги. Та продолжала перебирать какие-то склянки в углу, не обращая на мальчика внимания...вроде бы.

— Я не мастер по этой части, дочка. Так, фокусник. Сейчас она спит, и хворь её тоже спит. А чтоб вылечить, нужен настоящий целитель. Ведьма, знахарь... Из баронов кое-кто на такое способен. Мы как раз в Баронства держим путь, глядишь, и сыщем по дороге знающего человека-то. С нами поедете, али как?

— Прости, почтенный, — сказал опомнившийся, наконец, Тэлаф, — Но нам нечем расплатиться с тобой за место в караване.

— "Почтенный", хе, — смуглое лицо Фарта озарилось плутоватой улыбкой, — Не переживай, сынок. Под Радугой сочтемся.

Путешествовать с кочевниками действительно оказалось гораздо легче. В фургоне они ехали вчетвером — кроме новичков, в нем же обитала помощница Фарта, откликавшаяся на прозвище Мотылек. Пока кто-то один правил парой виторогов, неспешно влекущих повозку, двое оставшихся были предоставлены самим себе. Именно это время кочевники обычно использовали для занятий ремеслом: тачали обувь, вышивали, резали поделки из дерева и кости, кто во что горазд. На привалах, правда, приходилось работать вместе со всеми — собирать дрова, носить воду и так далее, но и эти обязанности нельзя было назвать особо тяжелыми. Тем более что после, рассевшись у огня, можно было совершенно бесплатно посмотреть на репетиции отдельных групп Детей Радуги.

И оно того стоило.

Песни и стихи, от эльфийских эпических баллад до деревенских частушек. Танцовщицы, пестрые, яркие и стремительные как тропические птицы. Акробаты, жонглеры, музыканты... Фарт изредка, под настроение, развлекал сородичей удивительными фокусами на грани магии — или магией, похожей на фокусы, кто знает? Но больше всего Тэлаф ждал, когда начнет выступать Мотылёк. Легкая и гибкая, как большинство халфлингов, она избрала для себя путь, далекий от традиционных танцев и акробатики. Она была лучницей.

Мастерство, которое демонстрировала Мотылёк, не походило ни на что известное Тэлу и Нэад. Казалось, девушка с изящным коротким луком просто резвится, то прохаживаясь по поляне туда-сюда, то внезапно начиная подпрыгивать или танцевать, а то и просто ложится на травку подремать. Но в самый неожиданный момент лук оживал и стрела, выхваченная неведомо когда из колчана на бедре, отправлялась в мишень. Лучница била на ходу, в прыжке, в кувырке, с разворота, лежа, натягивая лук ногами, держа его за спиной — и легкие стрелы с разноцветным оперением не знали промаха. Под конец, когда в колчане осталось только две стрелы, Мотылёк потрясла его, сделала театрально-разочарованное лицо и в притворном негодовании отбросила прочь. Глаза зрителей все еще следили за его полетом, когда две стрелы, одна за другой, вонзились в самый центр мишени, причем одна из них расщепила другую. Воздух задрожал от аплодисментов, а Мотылёк гибко раскланялась и убежала, не забыв на прощание послать воздушный поцелуй смутившемуся Тэлафу.

Нэад вернулась к фургону в смешанных чувствах. Выступление лучницы разбудило в ней очень странные мысли, которые не сразу получилось облечь в слова. Девочка начала осознавать нечто важное, что-то, касавшееся истинной природы Детей Радуги. Поначалу они казались очень похожими на жителей Земли, её современников. Царящая среди кочевников свобода нравов, терпимость к чужакам, а главное — упорное неприятие насилия резко отличало их от прочих обитателей Кхаэрта. И ведьмы, и мельком увиденные монахи Вседержителя несли на себе печать какой-то жесткой уверенности, готовности отстаивать свою правду с оружием в руках. Но в тот вечер, когда Мотылёк демонстрировала свое смертоносное искусство, Нэад поняла, что Дети Радуги не были беспомощными жертвами, какой она ощущала себя с первых дней в новом мире. Халфлинги могли бы защищать себя, но... не хотели? Приходя в жизнь как гости, они очень дешево ценили её, предпочитая короткую и яркую вспышку медленному тлению... До такой степени, что это ставило их за пределы понимания девочки.

"Беззащитны, безмятежны и легки" — подумала Нэад, — "Да. Если бы меня попросили описать их в трех словах, я сказала бы: Дети Радуги беззащитны, безмятежны и легки. У нас с ними есть что-то общее, но они чужие".

Родители и друзья с Земли потеряны навсегда. Ведьмы — скорее всего тоже. Альтрая в коме и неизвестно, выживет ли. Тэл... Тэл остался веселиться с остальными. Почему-то от этого тоже было тоскливо.

Девочка сидела на дощатом полу в темноте, одна.

Неожиданно в тишине раздалась приглушенная ругань, и у входной занавеси кто-то завозился, пытаясь на ощупь найти и зажечь фонарик.

— Там у них пьянка намечается, — пояснил Тэлаф, чью рыжую макушку наконец осветило дрожащее пламя, — А они как перепьются, так сразу целоваться лезут... И хорошо, если только девчонки! В общем, я лучше тут с тобой посижу. Ты не против?

— Нет...

Нэад знала, что Дети Радуги почти не напивались до беспамятства и уж подавно избегали приставать к тем, кто этого не хотел. Но говорить об этом вслух девочка не стала.

Потому что она больше не была одна.

* * *

Костер полыхал, будто дрова облили маслом. Чистым, почти бездымным пламенем

Даже полному неучу по части походной жизни — хотя таких среди сидящих у костра не наблюдалось — было бы понятно, что зеленые ветви кустарника так гореть не должны.

— Так никаких дров не напасешься, — проворчал Керк.

Реплика осталась без ответа по ряду причин.

Во-первых, все были утомлены дневным поиском, принесшим не больше нового, чем десяток предыдущих разведок.

Во-вторых, именно Керк был сегодня ответственным за костер и топливо. Не сумел заготовить достаточно хвороста — сам виноват.

В-третьих, странный феномен был в деталях обсужден еще в первые ночи, проведенные вблизи Горна.

Ну и, наконец, Керк был гоблином. Какое вообще кому-то дело до нытья гоблинов?

— И чего сидим тут? Всю округу уже излазили, под каждый камень нос засунули... — сделал гоблин новый заход.

— Слышь, зеленый, — угрожающе приподнялась лежащая Гаэр, — Я твой нос сейчас совсем в другое место засуну. Тебе, плесень болотная, платят как целому магу, так что заткнись и не мешай спать.

Керк засопел. На это звук чутко встрепенулось ухо вроде-как-спящего Яльта. Что? Кто тут гоблинов обижает?

Движение уха не укрылось от ведьмы, заставив её нахмуриться.

В отличие от брата-лазутчика, не представлявшего для ведьмы реальной опасности, Яльт был талантливым отравителем. Злопамятный, как и все представители их народа, он вполне мог отомстить каким-нибудь не смертельным, но крайне неприятным способом — как раз, когда этого меньше всего ожидаешь.

— Почтенные, не стоит ссориться, — прозвучал новый голос, мужской, — Вы же разумные... личности. Не будем забывать, что мы делаем одно дело, и нам всем платят достаточно, чтобы терпеть маленькие слабости друг друга.

Брог хмыкнул. Для бывшего карателя на службе Ладонарской Унии он обладал достаточной широтой взглядов. Но считать за полноценно разумных существ гоблинов и женщин ему все еще было сложно.

Иное дело Зелмир. Уроженцы Саммата были известны своим уважительным отношением ко всему живому. Официально принятый Закон Вседержителя так и не смог выбить из их умов старое учение волхвов. Так что самматец, завербованный в экспедицию в качестве целителя, частенько играл заодно роль дипломата. Волей-неволей к нему прислушивались даже самые отмороженные наемники — Зелмир неплохо владел клинком и боевой магией, а вдобавок был единственным лекарем на много миль вокруг.

Вот и сейчас ведьма с гоблином дружно нахмурились, но продолжать пикировку не стали.

— ...напомню также, что наш работодатель не одобряет конфликты между соратниками. Кстати, он здесь.

На этих словах все головы развернулись к входу в пещеру. И действительно, на фоне густо-синего вечернего неба ясно обрисовывался силуэт человека в плаще.

— Общий сбор. Встаньте и следуйте за мной.

Пока наемники выбирались из пещеры, в которой коротали время все, свободные от дежурства, Брог мрачно думал, что стареет. Лет десять назад необходимость после сытного ужина куда-то тащиться не вызвала бы у него никаких вопросов — командир приказал, значит так надо. А сейчас полное брюхо тянуло куда-то в сторону лежака, ноющие суставы шептали всякие одобрительные вещи на ту же тему, получившая же мощное развитие после бегства из Доменов паранойя советовала нечто прямо противоположное — под каким-нибудь благовидным предлогом дать деру.

Брогу не нравился заказчик.

И задание тоже не нравилось.

Пожалуй, тогда, десять лет назад, в бытность его удачливым наемником-одиночкой по прозвищу Лесоруб, он бы не взял этот контракт. У него было вполне достаточно золота — Брог никогда не был жаден. Деньги, связи, репутация... все это позволяло отказываться от неудобных предложений и спокойно ждать задания одновременно понятного, выгодного и не слишком грязного. Сейчас все это надо было спешно восстанавливать, и проще всего начать оказалось с денег. Их за несложную, в общем-то, операцию, наниматель посулил просто неслыханное количество. Причем не просто посулил, а предоставил гарантии Золотого Чертога — крупнейшего гномьего торгового дома, ведущего дела с людьми.

Ради такой награды можно было и закрыть глаза на некоторые странности. К примеру, лица своего заказчик так и не открыл. Вербовал людей через посредников, когда же отряд собрался в условленном месте — появился закутанным во все черное, включая маску и плащ с капюшоном, так что даже глаз не разглядеть было. Впрочем, мало ли какие у клиента причуды. Наемники переглядывались, но молчали.

С целью операции тоже не все было понятно. "Разведка, наблюдение за урочищем, поиск засад и ловушек в окрестностях", что неясного, казалось бы? Вот только урочище, как выяснилось, находится не в Приграничье, не в Пустошах и даже не в Радужном Лесу, а в землях Унии. Что порождало массу новых сомнений и вопросов, задавать которые было бесполезно — заказчик сразу предупредил, что озвучил только первый этап плана. Вторая стадия должна была начаться, когда к ним присоединятся "друзья и соратники" загадочного нанимателя.

Что ж, похоже, момент настал.

Шатер, ранее служивший жилищем их заказчику, оказался достаточно просторным, чтобы вместить всех — и "старожилов", и новоприбывших. Над круглым столом, занимающим все середину помещения, хозяин небрежным движением руки создал шар холодного огня. Брог переглянулся с ведьмой. Магия была, в общем-то, не сложная, но скорость и легкость исполнения... А еще это была первая за всю их экспедицию демонстрация его магической силы. Что само по себе настораживало.

Лесоруб обежал взглядом всех собравшихся, прикидывая, чего стоит ожидать, если начнется потасовка.

Гаэр, Зелмир, братья-гоблины, Дэварт — парнишка, имевший забавную привычку носить с повседневной одеждой пижонский алый плащ и серебряный обруч, но довольно сильный маг-сноходец. Напротив — пятеро незнакомцев в одинаковой черной одежде: молодая светловолосая девушка, русобородый бородач лет пятидесяти, напоминающий зажиточного Управителя и трое молодых мужчин с повадками опытных бойцов. Между двумя группами возвышался темный силуэт "работодателя", который прямо сейчас попросил ведьму кратко рассказать о результатах их работы.

— За время наблюдения посторонних рядом с пещерой замечено не было. Патрули Серых Гончих сюда не суются. Никаких следов того, что это место пытались изучать, мы тоже не нашли. Хотя местечко, конечно, интересное...

Гаэр докладывала неторопливо, внимательно разглядывая собеседника и подмечая реакцию на её слова. Человек, которого наниматель представил им как Каэнхора, пока не вызывал у нее каких-то особенных мыслей или эмоций. Средних лет, темноволосый, темноглазый. Движется проворно, как воин, а в манере разговора чувствуется непреклонная воля и привычка командовать. С другой стороны, вежлив и вроде бы неглуп...

— Вот о самом месте, если можно, подробнее. Что оно собой представляет на ваш взгляд, донна?

— Мощный источник огненной энергии, — Гаэр пожала плечами, — Природная интерсекция, похоже, или кто-то неслабого такого элементаля здесь заточил. Наш медиум попробовал побеседовать с духами, да только не вышло ни... чего. Саламандры тут какие-то бешеные, на всех кидаются, кто близко подойдет. А разумные духи предпочитают держаться подальше.

— Ага. Всё так, — подтвердил Дэварт, — в Унии духи обычно тихо сидят, а тут — как гнездо карнайков разворошили. Сильные, злые... странно, что святоши до сих пор терпят.

По лицу Каэна тяжело было понять, что он думает об услышанном, но голос звучал вполне удовлетворенно:

— Понятно. Что ж, вы все проделали отличную работу. Если хотите, вам сегодня же будут переданы кредитные письма к хозяевам Золотого Чертога на оставшуюся часть гонорара. С другой стороны, если вы желаете еще подзаработать, у меня есть для вас предложение.

— Не тяни, атаман, выкладывай! — азартно воскликнул Керк и тут же огреб подзатыльники одновременно от брата и ведьмы. Последняя прожгла его яростным взглядом, и лишь затем добавила:

— В самом деле, любопытно послушать.

— Как вы уже догадались, в этом месте действительно запечатан крайне могучий элементаль. Конкретнее — Огненный Змей, аждарх. А уже на его зов слетаются более мелкие духи, которых вы видели. Мы собираемся войти в пещеру и развоплотить аждарха, так что ваша помощь в бою окажется очень кстати. Оплата — вдвое против того, что вы уже получили. Ваше слово?

На несколько секунд повисла напряженная тишина. Наемники взвешивали перспективы и потенциальный риск. Удивленным никто из них не выглядел, что-то похожее они предполагали еще во время разведки. И всё-таки взгляды группы обратились в сторону Лесоруба и Гаэр. Первый был самым опытным и осторожным в компании, вторая — самой компетентной по части магии.

— Имеется кой-какая трудность, — заговорила ведьма, — Я не смогу всех надежно прикрыть от огня. Двоих-троих кроме себя еще потяну, но не больше. Не совсем моя стихия, да и специальность не моя.

— Осмелюсь поинтересоваться, с чем донна предпочитает работать?

— Донна — не знаю, — по жесткой усмешке Гаэр было понятно, что вежливость Каэнхора пропала втуне, — А я по меркам Старой Школы могу считаться боевым магом четвертой ступени, разрушителем или малефиком, это уж кому как нравится. Что до стихий — воздух и огонь, Полуденный Ветер по-нашему.