С небес в блеске и громе низверглась Ювалия Дастейн.
Рензам осторожно, словно ребёнок из-под одеяла, выглянул из-за щита. К нему спускалась фигура, коронованная золотыми молниями. С разметавшихся волос волнами ссыпались искры, а длинное алое платье раздувалось под волнами мощи, которые источало изящное хрупкое тело женщины. Редкие белые облака в небе разметало в стороны, и молочно-алый свет луны воссиял на скуластом, словно выточенном из кости разъярённом лице. Зависнув над землёй, Ювалия простёрла перед собой руки. Воздух разрезал сухой треск, от которого по спине побежали мурашки. Мир ослепительно вспыхнул. Молнии, слетевшие с пальцев женщины, коснулись ассасинов, бежавших прочь. Те взорвались изнутри; на землю выплеснулась кипящая плоть.
Ювалия опустилась рядом с Рензамом. Волны мощи и света вокруг неё утихли.
-Закрой рот, а то в нём заночует мотылёк, — она робко улыбнулась и протянула ему руку.
Которую Рензам не принял.
-Спасибо, — отрывисто сказал он, с трудом поднявшись на ноги и чувствуя, как по лицу, запястью, левому боку и ноге медленно стекает кровь.
На лице Ювалии играли блики огней, меж бровей залегла страдальческая складка.
-И это всё? — тихо спросила она, глядя на него горящими глазами. — Это всё, на что у тебя хватило чувств?
Рензам, сжав зубы от боли и сложив руки на груди, вытянул перед собой ногу. Затем, вернув её в исходное положение, выбросил вперёд другую. Стоя в полумраке, Ювалия тихо наблюдала за его странной пляской.
-Нравится? — с издёвкой спросил он.
Женщина судорожно отвернулась и неожиданно вскрикнула, подбитой птицей рухнув на землю.
-Нет!
Рензам ошеломлённо рухнул на колени и подполз к Ювалии. Начал бешено озираться, ища того, кто метнул звёздочку. К нему приближались три ассасина. Один из них сжимал в руках рефрактор, странно искривлённый, непохожий на те, что ему доводилось видеть раньше. Рензам схватился за Терновник и увидел, что фокусатор потух. Мужчина начал шарить руками в сумке.
-Рензам...
Он посмотрел на Ювалию. В её взгляде, устремлённом на него, читалось нечто, от чего хотелось провалиться сквозь землю от стыда.
-Ты идиот...
Выдавив проклятие, он аккуратно перевернул женщину на спину, чтобы разглядеть рану. Звёздочка увязла в плоти лишь на четверть — то ли дрогнула рука убийцы, то ли бросок вышел слабым.
-Ты выживешь...
-Ну?!
-Дорогая...?
Земля мелко задрожала. Издалека донёсся топот множества сапог.
"Спасены?"
Рензам тут же устыдился чувства облегчения. Из-за ближайшего холма показались фигуры бегущих солдат.
-Эй! — надсаживаясь, заорал Остис, размахивая мечом. Вместе с ним впереди бежали Лодырь и Лебёдка. Чуть позади историк махал рефрактором, который разбрызгивал языки охристого пламени.
Ассасины развернулись и побежали назад, в сторону бреши в стене. Рензам сел, подложив под голову Ювалии окровавленную ногу, и уставился в землю пустым взглядом, не обращая внимания на топот ног и суету вокруг. Горнилодоны принялись стаскивать в кучу то, что осталось от тел погибших солдат. Кто-то с большой кожаной сумкой присел на корточки, и стал осматривать женщину. К Рензаму подошли Остис и Джаркат, ведя под руки хромавшего Сиверта и капитана Фаврия, на котором не осталось почти ничего из доспехов.
-Как вы выжили?
-Мне повезло, что я стоял позади отряда. Наплечники вообще оторвало взрывом... — начал рассказывать Фаврий, но был перебит Остисом.
-Потом расскажешь, — мужчина сел напротив Рензама и внимательно на него посмотрел. — Рензам, твой сын. Он...
Рефрамант вскинул на Остиса взгляд, полный ужаса.
Глава 20. Во тьме.
Шуруппак, тот храм с вершиной острой,
для пересечения Земли и Неба был оснащён.
Храм, что сияет божественным светом ,
чёрный купол пронзает лучом цвета Неба;
от сияния его трепещет мир.
Ужасный зиккурат, что высотой своей подавляет горы,
— великое и гордое творение твоё,
и людям не постичь всех тайн его.
Отрывок из диастрийской поэмы,
записанный Трикселем Нурвином.
1
Ему снился кошмар. В нём нашлось место тоске и ярости, циклично перетекавших друг в друга, а также Создин. Он не видел, во что она была одета, но понимал, что должен добраться до неё, протянуть руку и вернуть назад. И каждый раз, когда он предпринимал попытку сделать это, мучительно, словно вырываясь из оков, до рези впившихся в тело, она лишь отрицательно качала головой. "Скажи хоть что-нибудь!" — крикнул Гирем, рвясь изо всех сил, чтобы перебраться на ту сторону.
-Эй, очнись!
Шлёп!
Боль от удара по щеке была сродни шоку после ныряния в прорубь. Гирем резко оторвал туловище от холодного пола и закрутил головой. Посвежевший разум и чувства взвелись до предела. Образ Создин исчез, а вместо него перед глазами замерло расцарапанное лицо девушки с волевым подбородком и клубком рыжих волос. Его озарял свет, исходивший от разведённого костра.
-Боги, — застонал юноша, касаясь рукой макушки. — Долго я так пролежал?
-После того, как очнулась я — нет. Не люблю бодрствовать в одиночестве. Поскольку пива под рукой не оказалось, пришлось приводить тебя в чувство старым добрым способом. Не скажу, что мне не понравилось. Щёки болят?
-Нет, — соврал Гирем. — Ты меня узнала, верно?
-Да, ты та задница, которая говорила, что простаки — это грязь из-под твоих ногтей, или что-то вроде этого.
-Я не так говорил, — поморщившись, юноша потёр переносицу. — Ладно, я уже не помню, что именно говорил, но сейчас не время для споров. Давай отложим это до другого раза.
-Если он будет. Ты же обещал сдать меня стражникам.
-Для этого нам нужно ещё выбраться отсюда. Чтобы это сделать, мы должны держаться вместе. Не спорить, не обвинять друг друга в грехах, не бросаться с кулаками и пощёчинами.
Его раздражало то, что приходится объяснять настолько очевидные вещи. Несносной девчонке, казалось, было наплевать на то, что они оказались погребёнными под сотнями метров земли — ей только дай потешить свой острый язык.
-Это очевидно, — Лисица пожала плечами. — Гирем, я понимаю, в каком мы положении.
-Надеюсь, — сухо произнёс юноша и огляделся. — Как ты развела костёр?
-Натаскала древесной трухи из развалин неподалёку. Может быть, это и вправду цзин-хайские руины.
-Здесь же было темно, — Гирем похолодел, осознав, что рядом нет рефрактора. Он устремил взгляд на жезл, который покоился в руках девушки, и протянул ладонь. — Ты включала рефрактор?
-Да, я ведь не могу видеть в кромешной темноте. Пришлось посветить твоим фонарём.
-Включённым он всё равно понемногу разрушает кристалл. Больше так не делай.
Юноша щёлкнул предохранителем, но фокусатор остался потухшим. Чувствуя, как вскипает ярость, он вперился горящим взглядом в девушку. Та начала копаться в сумке с отсутствующим видом.
"Боги, за что?! За что вы наказали меня этой простачкой?!" — мысленно вскричал Гирем, едва сдержавшись от того, чтобы не произнести это вслух.
-Ты... ты.... — яростно прошипел он. — Никогда. Больше. Не трогай. Оружие. Рефраманта. А то кого-нибудь угробишь.
-Я бы с удовольствием это сделала, если бы ты не умолял о помощи.
-Боги....
-Хватит каждый раз взывать к богам. Вряд ли они могут видеть сквозь землю. Дай мне жезл.
-Что ты собираешься делать?
-Факел.
Гирем моргнул, недоверчиво глядя на спутницу.
-Точно. Факел. Из моего рефрактора?
-Из твоего рефрактора.
-Сожжёшь его?
-Сожгу.
-Дотла?
-Ну конечно дотла.
Гирем нервно рассмеялся.
-Ты сошла с ума.
-А ты что — ценишь эту палку больше своей жизни?
-Она стоит как целая деревня со всеми жителями...
-А, точно, я забыла про этот твой пунктик. Хотя, учитывая его, ты должен ценить свою жизнь больше жезла. Ладно...
Лисица поднялась на ноги и пошла к костру. Подбросив несколько горстей трухи, она достала из своего мешка небольшую хлебную лепёшку и, отломив небольшой кусок, протянула его юноше. Тот недоверчиво взял хлеб в ладонь и начал потихоньку есть. Девушка скрестила на груди руки.
-Я подожду, пока ты перестанешь истерить, но, боюсь, еды нам хватит ненадолго. Ещё хуже то, что у нас нет воды. Хорошо, если где-то в пещере есть выход подземных источников, но чтобы проверить это, мы должны двигаться. Без света мы ничего не увидим. Убедительные аргументы?
-Убедительные, — кивнул Гирем, чувствуя стыд. На сей раз девушка была абсолютно права.
Дожевав хлеб, юноша протянул Вишнёвые Оковы спутнице, а сам встал на ноги. Правая неожиданно отозвалась острой болью. Боги, он забыл о том, что совсем недавно в ней торчал арбалетный болт. Посмотрев на штанину, пропитанную кровью, Гирем обнаружил, что ногу выше колена туго обхватывала тканевая повязка. Девушка успела перевязать рану, пока он был без сознания.
-Спасибо, — отрывисто кивнул юноша.
-Ты мог потерять слишком много крови, — Лисица шагнула к нему и одним сильным движением оторвала от подола его длинной туники кусок ткани. — Не переживай так сильно насчёт рефрактора. Мы постараемся менять повязки достаточно часто, чтобы огонь не начал есть древесину.
-Тогда нам понадобится много ткани.
Девушка усмехнулась.
-Хорошо, что у тебя такая длинная накидка.
Гирем смолчал. В подземелье было довольно прохладно, и перспектива раздеваться до рубахи, а потом остаться и без неё, нисколько его не прельщала. Однако заставлять мёрзнуть девчонку тоже не хотелось.
-Если здесь есть цзин-хайские руины, значит мы близко к карьеру, где проводятся раскопки, — наконец, сказал он.
-Откуда ты знаешь?
-Просто знаю. Можешь мне поверить.
Лисица хмыкнула. Обвязав полоской ткани фокусатор, она окунула его в костёр. Головешка вспыхнула.
-Если археологи добрались до этой каверны, то у нас есть шансы спастись.
-Если добрались.
Воцарилось молчание. Где-то позади эхом разносился звук падающих капель.
-Не узнаем, пока не посмотрим, — решительно сказал Гирем. Он хотел затушить костёр, но девушка его остановила.
-Пусть погорит ещё. Вдруг нам понадобится тутже вернуться.
-Согласен.
Юноша вывалил в костёр остатки трухи, забрал из рук спутницы факел и поковылял в сторону, противоположную чёрному провалу тоннеля, который зиял в стене. Лисица двинулась за ним по пятам.
2
Долговязый парень пошёл вперёд, сильно припадая на левую ногу.
"Зрение у меня в порядке, спасибо, что спросил", — мысленно проворчала ему в спину Лисица и, подцепив мешок, чудом уцелевший в безумном падении сквозь землю, за несколько мгновений нагнала его. С несколько мстительным чувством она подавила желание подставить Гирему плечо, надеясь, что раскаяние последует позже обычного.
Этот человек был высокомерным и вспыльчивым. Когда он увидел перевязаную рану, ей показалось, что он промолчит — такая борьба с самим собой отразилась на его лице. Часть её хотела, чтобы юноша промолчал — так у неё появилось бы больше поводов не испытывать угрызений совести, если придётся бросить его здесь. А такой вариант нельзя было исключать — она его почти не знает, по крайней мере, лично. Кто знает, что творится в его голове?
-Так откуда у тебя рефрактор? — спросила она, осторожно ступая по песчаному полу. — Ты наёмный рефрамант?
-У меня богатый папочка, — бросил через плечо Гирем.
"Смело", — хмыкнув, подумала девушка.
-Так ты из семьи купцов?
-Да. Он разводит морн.
Лисица едва удержалась от смеха.
-Что-то не слышала, чтобы в Забрасине кто-то этим занимался. В теургиате не так уж и много разводчиков морн. Эти птицы плохо поддаются одомашниванию.
Гирем посмотрел на девушку и, сведя над переносицей густые тёмные брови, протянул свободную руку к её мешку. Лисица покачала головой и прижала ношу к себе.
-Мне не тяжело, спасибо.
На лице юноши опять появилось это раздражённое выражение. Разумеется, ему хотелось польстить своему раздутому эго, которое есть почти у каждого дивайна. В том, что он был дивайном, девушка почти не сомневалась. Гирем врал о своём отце, а значит он явно не сын купца, коими становились некоторые особо успешные рефраманты. Он не простолюдин, потому что у людей, не обладавших способностями к магии, почти не было шансов родить мага. Оставался лишь один вариант — сын дивайна, того, кто управляет землёй, вверенной Дивинатом за определённые заслуги.
-Он разводит морн на востоке Изры, — ровно ответил юноша. Он умел врать — во взгляде, устремлённом под ноги, сквозила спокойная убеждённость в собственных словах. Чтобы другие поверили в твою ложь, нужно поверить в неё самому. И Лисица призналась себе, что поверила бы Гирему, если бы не одно "Но".
Она знала его брата.
"Ну, здравствуй, Гирем Кейр", — с неприятным холодком в груди мысленно произнесла она, косо глядя на юношу. Короткая чёрная борода и большие выразительные глаза делали его похожим на какого-нибудь святого с церковных икон. Однако, если верить словам Джензена, он больше походил на Вессинара. И пока что Гирем не сделал ничего, чтобы опровергнуть эти слова.
Пламя факела давало мало света, выхватывая лишь пол, покрытый толстым слоем светлого песка. Лисица посмотрела по сторонам, отметив взглядом вытянутые углубления с песком цвета сажи. Его узоры походили на разводы ила, намытые потоком воды. Девушка коснулась плеча спутника и указала пальцем на одну из таких ложбин справа от них. Гирем пожал плечами. Очевидно, он ничего не понимал. Более того, он постоянно смотрел на скрытый тьмой потолок, словно там что-то было.
-Это место похоже на дно высохшего озера, — негромко сказала девушка и провела носком сапога по границе светлого и чёрного песка. — Смотри, какие разводы. И зерно у песка очень крупное.
— Ты хочешь сказать, что это поселение утонуло?
-Могло случиться всё что угодно. Город могло затопить, занести толстым слоем песка, глины или завалить камнем. А затем, гораздо позже, каверну образовали подземные воды. Или город просто провалился под землю из-за землетрясения. Или его накрыло слоем пепла. Не знаю.
-Если каверну образовали подземные воды, значит, они здесь есть. Было бы неплохо, если бы они выходили на поверхность... ах! — Гирем наступил на торчащую из песка острую деревяшку, потерял равновесие и неуклюже упал. Лисица подхватила факел, просыпав на пол искры, и помогла ему встать. Не сказав ни слова, юноша забрал факел и пошёл дальше. Его нога и штанина были настолько пропитаны кровью, что она не смогла разглядеть в полутьме, кровоточит ли рана.
-Знаешь, в этом месте не очень уютно идти молча. Может, поговорим? — спросила Лисица.
Гирем нахмурился.
-О чём?
-О чём хочешь. О семье, о любимых занятиях. О том, понравилось ли тебе пиво в "Яром башмаке".
-Пиво было вкусным, — Гирем посмотрел на потолок. — Я даже слизал его с ладоней и бороды. Хотел слизать и со стола, но боялся получить в язык занозу.
Попытку хохмить Лисица восприняла, как хороший знак. Если юноша пребывал в шоке после всего случившегося, то приход в себя будет сейчас как нельзя кстати.
