Симфония любви, меча и магии.

Впрочем, Кими не обижался. Его это необыкновенно забавляло. Они приятно провели время, беседуя о том о сем. Приапус увлеченно рассказывал об их жизни в лесу, чтобы окончательно убедить Кими, что счастлив с мужем и не хочет его огорчать. А ведь расстались они не слишком хорошо, но виконт был не злопамятен. В отличие от Риля. Кстати, супруг наверное уже заждался, да и сметанка могла прокиснуть. Он засобирался домой, и, когда Кими предложил подвезти его, Приапус согласился.

Анри, Риль и дело добра и справедливости

Лорд-регент возвращался во дворец в превосходном расположении духа. Застенки Инквизитории являли собой бесконечный простор для реализации замысловатых фантазий и проверки различных интересных идей. Вот и сейчас Анри был в весьма возбужденном настроении. Оборвав испорченные кружевные манжеты, заляпанные нечистой кровью еретиков, он запустил руку себе в штаны, поигрывая умелыми пальцами. Ах, если бы Кими разделил его пристрастия и спустился хоть раз с ним в подвал, дабы послужить добру и справедливости, а заодно и поразвлечься... Явившиеся взору картинки были столь желанными, что граф застонал, кончая, а потом вытащил руку и наспех обтер платком.

Карета свернула на одну из главных улиц Приндуса, лорд-регент отхлебнул из припасенной фляжки несколько глотков и закашлялся. Черт, орочье пойло, наверняка любезный супруг постарался.

Его привлек шум и вспышки во дворе одного из домов. Маги совсем потеряли всякий страх, устраивают среди бела дня свои разборки. Увидев мелькнувшую бирюзовую шевелюру, он вспомнил, что дом принадлежал семье малыша Риля. Нежданно отыскавшийся сиротка отчаянно спорил о чем-то с двумя братьями по разуму, размахивая руками и периодически срываясь на крик. Поблагодарив судьбу за внезапный подарок, лорд-регент резво вылез из кареты и направился в сторону спорщиков, сделав знак телохранителям оставаться на месте.

— Мое почтение, благородные господа, — Анри не мог сдержать улыбку при виде почтительно склонившихся магов и гневно сверкающего глазами Риля, — любезный Риммилингус, какая неожиданная встреча.

Что-то неуловимо изменилось в мальчишке, и граф невольно залюбовался маленьким магом.

Риль был уже на грани. На самой грани от того, чтобы наплевать на любые правила и ограничения по использованию магии в черте города и попросту испепелить этих двух идиотов, выведших его из себя!

Появление мерзкого графа практически переполнило чашу его терпения. Если он сейчас тоже начнет издеваться над Рилем и его замужеством, хорошо прожаренных трупов будет три! И где носит Приапуса, когда он так нужен? Далась ему эта сметанка!!!

— Граф Анри, — сквозь зубы проскрежетал Риль, — я вас не звал.

— Как ты смеешь говорить так с регентом? — возмутился магистр Простатонус.

"Регент? — в ужасе подумал Риль, — когда успел? О боги и демоны, я только что оскорбил высокопоставленную особу. Приапус, ну где же ты?"

— Что здесь происходит? — Анри выслушивал сбивчивые объяснения Простатонуса, грозно сдвинув брови.

"А хороший выйдет сюрприз для Ковена", — граф осторожно взял Риля под локоток, памятуя о скверном его характере.

— Я по-прежнему жду объяснений, господа, что вам понадобилось от достойного Риммилингуса ван Маструбоса.

Как и ожидал Анри, маги предпочли откланяться, объявив произошедшее прискорбной ошибкой.

Риль изумленно посмотрел на графа. Помощь пришла откуда не ждали. Оба мага ретировались со скоростью света, и теперь в опустевшем дворе их было двое. По-хорошему надо было бы поблагодарить регента за помощь. Но в душе все еще жила обида на то, что граф с ним сделал, и его планы на опекунство не внушали доверия. Может и сейчас он отвадил магов, чтобы самому нагреть руки на наследстве Риля?

Маг совсем запутался и не знал как поступить. Что бы на его месте сделал отец? Отец бы обязательно поблагодарил спасителя и пригласил его на обед. Поскольку обеда не предвиделось, да и прошлый опыт разделения с графом трапезы был, мягко говоря, негативным, Риль пошел на компромисс.

— Сударь, позвольте поблагодарить вас за оказанную мне услугу и пригласить в дом. Я бы угостил вас прекрасным малиновым вином трехсотлетней выдержки.

— С превеликим удовольствием, — Анри вошел в дом вслед за Рилем, — а где же ваш любезный супруг?

Малыш уверил его, что супруг вот-вот придет. Надо бы предупредить Кими, любимый наверняка будет рад встретиться с Приапушкой. Мысли о крошечных молниях, испускаемых цветком похоти, иногда нескромно проникали в мысли графа. Наверняка эти голубые вспышки даруют необыкновенные ощущения, которые невозможно испытать, даже используя жгучую мазь.

На низком столике появились бокалы и обещанное вино, и Анри позволил себе расслабиться. Вино было очень, очень недурственным, а после орочьего самогона так и вообще прекрасным. Риль начинал дрожать, и граф подсел к нему на низкий диванчик.

— Вообразите, дражайший мой Риммилингус, представители знатнейший магических родов погрязли в стяжательстве и непотребстве, — Анри подложил под голову мальчика подушку, — как хорошо, что остались еще среди них юные и непорочные создания, на коих можно положиться в трудную минуту.

Риль не возмущался, и граф расстегнул несколько пуговок на вороте его рубашки, невесомо погладив мальчишку и сунув ему в руки полный бокал вина.

— Пейте же, вам необходимо отдохнуть и выкинуть из головы это неприятное недоразумение, — Анри аккуратно стащил сапожки с Риля и пристроил изящные ножки у себя на коленях, — вы теперь, драгоценный мой, в опеке не нуждаетесь, но защита влиятельного лица будет вам не лишней.

Точеные щиколотки с трогательной косточкой манили и вдохновляли, и Анри принялся тихонько оглаживать их рукой.

Граф делал крайне смущающие вещи, но в целом ничего предосудительного. Риль застеснялся и покраснел. Все же он был падок на похвалу и ласковые слова. В душе еще была жива обида на Анри, ведь тот пытался его отравить, потом напустил собак, и, наконец, апофеозом всех его злодейств стала та отвратительная сцена в ванной. Но граф был регентом. А уважение к должностным лицам Рилю прививали с детства. Его отец часто говорил, что только на чутком взаимодействии между магами и обыкновенниками зиждется хрупкое равновесие в этом мире. Возможно, заручившись поддержкой графа, Риль сможет удерживать это равновесие.

— Волшебный мир уже не тот, — он расслаблено откинулся на подушки, позволяя графу нежно разминать уставшие ножки, — маги не чтят достигнутые договоренности, а обыкновенники то тут то там нарушают мораторий на использование ими магических предметов и артефактов. Не говоря уже о зельях. И вы, граф Анри, лучший тому пример! Сколько из ваших порталов официально зарегистрированы в магической палате?

— Ах, любезный, — граф усмехнулся и отвлекся на то, чтобы разлить еще вина, — ну зачем же мерить всех под одну гребенку?

Риль хлебнул от души, отмечая, что руки графа уже где-то в районе его коленок.

— Закон един для всех, — пафосно откликнулся он, — и так будет всегда, пока он существует.

— А это хорошая мысль, — искренне улыбнулся граф, — еще по глоточку за закон и порядок.

Риль кивнул головой, и комната закружилась у него перед глазами. Кажется он перебрал, или просто вино сильно било в голову. Лицо графа казалось почти красивым. Тонкий аристократический нос, почти такой же безупречный как у самого Риля, коварно усмехающиеся красные губы, и желтое пятнышко засоса, выглядывающее из-под края шейного платка.

"Я люблю Приапуса, и он мой муж", — на всякий случай напомнил себе Риль.

Анри с удовольствием лобызал прекраснейшие ножки, тонкие, почти детские. Облизывал каждый пальчик, забирался языком между ними, покусывал нежную кожу. Невообразимо хотелось добраться и до остального.

— Риль, — шептал граф между ног своего прекрасного собутыльника, — чудо какое, почему такое чудо до сих пор не в Высоком Совете?

Анри потерял на секунду равновесие и ткнулся лицом в пах мальчишке, с радостью обнаружив, что тот возбужден. Он осторожно прихватил губами крепенький ствол, выдохнул и сжал чуть сильнее.

— Нет! — Риль оттолкнул его голову рукой, и граф с не меньшим удовольствием втянул в рот подвернувшиеся пальчики, без опасения прикусывая их.

— Это ровным счетом ничего не значит, всего лишь небольшой массаж, — Анри опять лизнул розовую пяточку, и, не встречая больше сопротивления, припал к заветному местечку, стараясь незаметно развязать зубами завязки Рилевых штанов.

— Нет! — Риль хихикнул, — я не могу, не могу...

Штаны наконец-то поддались, и из них выглянула прелестная налитая головка, которую Анри тут же втянул в рот. Из коридора донесся какой-то шум, но граф не обратил на него внимания, был слишком занят. Мальчишка воспротивился тому, чтобы его незаметно раздели, и приходилось довольствоваться тем что есть. Анри посасывал призывно торчащий волшебный член, сжимал губами и выписывал языком замысловатые вензеля. Риль продолжал хихикать и отталкивать, но в рот графу толкался исправно. И не было никаких сил прекратить это милое безобразие, маг в последний раз дернулся, выплескиваясь и ругаясь.

— Вкусный ты какой, — Анри подтянул поближе разомлевшего малыша и только сейчас заметил, что в комнате они не одни.

Кими и душевная чуткость

Кими ссадил Приапушку во дворе мажьего дома и увидел распряженную карету лорда-регента в дальнем углу. Занятно. И охрана рядом сидит в полном составе, в карты режутся, дармоеды. Приапушка прижимал к груди крынку со сметанкой и смотрел на юного виконта во все глаза, не замечая инородных вкраплений в пейзаже. Кими ощутил настоятельную необходимость напроситься в гости и проверить — не загубили ли коварные маги дорогого супруга.

— Позволь, милый, воды напиться... — прошептал Кими, отнимая ручку мужчины от недостойного горшка и целуя пальчики. — Устал я... да и проголодался изрядно... Не прогонишь?

— Нет, конечно же заходите, сударь, — ответил Приапушка, мучительно краснея от благородного обращения: все еще не привык к подобному, хотя и состоял в мажьем сословии уже полгода. Вредный Рильчик держал бедняжку в лесу, не приучая к свету.

— А правда ли, — спросил Кими, пока они шли по изменяющимся коридорам, Анри говорил, что дома магов подчиняются воле идущего, но кого надо искать: графа или же хозяина дома? Графа, решил он, сначала любимого, и Приапушка тоже должен захотеть найти его, вдруг для этого дома воля мужа хозяина важнее. И мальчик доверчиво улыбнулся: — Душка Анри уверял, будто если ободрать с мага шкурку, то под ней гигантский таракан обнаружится, правда ли?

— Неправда! — рассердился Приапушка. — И совсем не смешно мне такое говорить!

— Так то Анри! — захихикал Кими и притянул к себе надувшегося мужчину, целуя его в висок. Анри врал, что самолично сдирал эти шкуры и лицезрел мерзкие шевеления членистых ножек, но о том юноша распространяться не стал, сказав вместо этого: — Ты обязательно ему скажи, что не прав он...

— Обязательно скажу, — буркнул Приапчик, плечики его расслабились в Киминых объятиях, и юноша на миг остановился, ощущая тепло его тела и заглядывая в серьезные, немного грустные глаза:

— Хороший ты, Приапушка.

Они услышали смех и такие знакомые голоса и остановились перед дверью в красивый зал, словно сотканный из прозрачных облаков, а на вычурном диванчике раскинулся Рильчик, широко раскинув ножки, меж которых самозабвенно развлекался граф, предвкушающе облизывая губки острым язычком. Кими улыбнулся: Анри, милашка, не теряет времени, судя по рассказам Приапушки, Рильчик и правда могущественный маг. Пожалуй, не стоит им мешать сейчас. Он осторожно попятился и услышал рядом судорожный вздох, а обернувшись, увидел, что его спутник роняет так долго лелеемую им сметанку, зажимая руками рот, словно пытаясь сдержать крик.

Кими подхватил горшочек у самого пола и вытащил мужчину в коридор, затолкал в какой-то альков:

— Ты что, Приапушка?

— Он там... а я... верность... — Приапушка судорожно глотал воздух, вцепившись в руки юноши, и Кими прижал его к себе, чувствуя бьющую изнутри его дрожь.

Кими лишь вздохнул, он знал, что такое верность, и как больно должно быть, если ее предадут... Вот, например, вассальная верность, или дружеская, или та, что связывает их с Анри. Глупо, конечно, облагать клятвами верности самые естественные желания, как то сделали Риль с Прапчиком очевидно, но мало ли глупости в мире. Он рассеянно поглаживал попку мужчины, размышляя о магах почему-то: правда ли дорогому Анри удалось содрать с кого из них шкурку, или все сказки... И вдруг обратил внимание, что шаловливый пальчик, скользнувший промеж булочек ненароком, не ударило молнией.

— Хитрец ты, Приапушка... Значит, сам молниями своими управляешь? — он положил руку на застежку ремня мужчины и прошептал: — Дозволяешь?

Приапушка кивнул, не поднимая головы, и Кими поставил его на столик и медленно стянул бархатные штанишки, любуясь обнажающейся белой кожей и полувозбужденными членами. Приапушка был весь голенький, все волоски удалены магически, как то делали в дорогих борделях, и Кими невольно вспомнил Анри — у того-то все было изысканно уменьшено до пуха, как у ребенка или потомка эльфов, какие восхитительные различия любимых...

Кими сладострастно вылизывал Приапушкин пах, все три их члена бодро стояли уже, когда он поднял голову и увидел, что янтарные глаза мужчины потухли, и больше не светилось в них ни смущение, ни легкая грусть, ни удовольствие, только боль и усталость. Эти чувства Кими прекрасно научился различать в человеческой столице.

— Вот глупый, — вздохнул он. — Хочешь, к ним пойдем?

— Зачем?..

— Ну... — он вдруг вспомнил жадную до шлепков маленькую рильчкову попку и захихикал: — А отшлепаешь своего неблаговерного негодника, будет знать, как изменять!

— Так ведь я теперь и сам...

— Так ты ж от горя! — успокоил его Кими и подхватил под шелковы ягодички. — Пойдем?

Приапушка кивнул, заулыбавшись, и только ахнул: "А штаны?", когда Кими бросился в соседний зальчик.

Анри добрался до мальчишкиного члена, жаль, конечно, такой момент прерывать, но весело. Их заметили, Кими опустил Приапушку и приветственно хлопнул дорогого супруга по заднице, притягивая к себе, Анри улыбался, прижимаясь к его бедру неслабым стояком. Рильчик испуганно пискнул и покраснел, как вишенка, прикрываясь ладошками. А Приапушка сурово скрестил руки, два его члена обвиняюще уставились на мальчишку из-под камзола.

Все вместе: клубок

Риль испугался появления мужа. Все произошло слишком быстро. Он был пьян, а граф был велеречив и настойчив. Магу была приятна похвала его способностей и комплименты — этим его Приапус не баловал. В голове гудело, надо было что-то сказать, как-то извиниться. Но Кими, маячащий за спиной у Приапуса, не давал ему сосредоточиться.

— Что он здесь делает? — возмущенно выдал Риль и с подозрением посмотрел на оба члена супруга.

— Мелкий развратник, неужели вы изнасиловали моего достойного мужа... Как когда-то изнасиловали меня, паршивец? — трагически вопросил Кими, нежно прижимая к себе графа. Граф рыдал от смеха, Кими кусал губы и хмурился: — Видимо, ваше воспитание совершенно не законченно.