Когда завтра настанет вновь

Я стояла в центре трикветра, пока знакомый мобиль не подъехал к самому перекрёстку. Выждала, наверное, с минуту, ожидая какой-нибудь пакости, — и только когда мне нетерпеливо посигналили, развела руки в стороны.

— Дархадас, э йенаго лейр э минн!

Серебряная краска, медь пиалы с остатками масла, рунные рисунки — всё полыхнуло голубым пламенем и исчезло, смешавшись с дорожной пылью. Следов лучше не оставлять, а после второго года обучения устроить небольшой пожар на ровном месте может любой, самый ленивый студент. Я торопливо направилась к мобилю, размышляя, как бы поделикатнее объяснить всё ребятам: особенно учитывая, что я сама не хотела думать о том, что только что узнала. И не знала, что тому виной — может, подозрения, что это ещё один кошмар, — но я не чувствовала ни страха, ни отчаяния, ни огорчения.

Лишь какое-то отупелое равнодушие.

— Сколько я там провозилась? — спросила я, когда мне открыли дверцу.

— С полчаса. — Питер пытливо вглядывался в моё лицо. — Ну что там?

Я только успела подумать, что полчаса — роскошь, которую мы никак не могли себе позволить, а вокруг уже вспыхнул кольцом яркий белый свет. Когда к ослеплённым глазам вернулась способность видеть, я различила лазурные искры, танцующие в воздухе вокруг мобиля, и знание того, что это значит, заставило меня судорожно выдохнуть.

Магические оковы. Мне отрезали всякую возможность телепортироваться.

Может, это всё же кошмар?..

— Я горжусь тобой, Лайза. Телепортироваться, ещё не успев сходить на первую пару третьего курса — дорогого стоит. — Голос я узнала ещё прежде, чем различила чёрный силуэт, медленно приближавшийся ко мне. — Но на сей раз предлагаю тебе и твоим друзьям пройти с нами по-хорошему, и на прошлый ваш фокус все закроют глаза. Не думаю, что вы хотите быть обвинёнными в сопротивлении страже.

— Мастер Тинтрэ...

Сколько там стражников? Застывших в полях вокруг перекрёстка, рядом с шарами белого света, мешавшими что-либо разглядеть? Пятеро, шестеро?

Стражников, обозлённых на строптивых детишек после прошлого раза...

— Не знаю, зачем ты активировала печать, но выплеск энергии вышел очень яркий. — Когда любимый учитель подошёл ближе, я обречённо попятилась, упершись спиной в кузов мобиля. — Я ощутил твоё присутствие в Айспорте, но когда мы прибыли туда, вас уже и след простыл. В этот раз мы решили не рисковать и телепортировались сразу, как только сработало моё поисковое заклятие.

— Промыть ему мозги? — шепнул мне на ухо Питер, успевший выбраться на улицу и встать рядом.

— Пока нет, — бросила я сквозь зубы.

Что ж, если это и кошмар, то чрезвычайно правдоподобный. И на всякий случай просто стоять и ждать пробуждения не стоило.

— Мастер, прошу вас, — в моём голосе прорезалась мольба, — вам лучше держаться от меня подальше.

— Лайза, за нас не бойся. Мы защищены лучше, чем ты думаешь. Теперь и от эмпатов. — Скользнув взглядом по Питеру, мастер устало посмотрел мне в глаза поверх очков. Голубые искры плясали по его жилетке, скатывались с серебристых кудрей, прыгали по руке с печатью, сиявшей нежной зеленью. — Мы не желаем зла ни тебе, ни твоим друзьям. Мы хотим лишь изолировать тебя, пока с твоим врагом не будет покончено, и избежать новых случайных жертв. Прояви запоздалое благоразумие и доверься тем, что лучше тебя знает, как защищаться от порождений Дикой Охоты.

— Эта тварь — не фомор!

Передние дверцы мобиля открылись с характерным щелчком: видимо, Эш и Рок наконец тоже решились вылезти. Я щекой почувствовала удивлённый взгляд Питера, но Мастер лишь скептически, с явным снисхождением улыбнулся.

— Вэсэл Тинтрэ, время! — крикнул кто-то из стражников, скрытых слепящим светом. — Ещё минута, и мы их просто вырубим!

Я лихорадочно схватила учителя за руку:

— Мастер, я призвала Повелителя Кошмаров! Здесь, только что, и он сказал, что эта тварь не имеет никакого отношения к Охоте!

— Что?!

Три голоса слились в один — как я и думала, для Питера, Эша и Рок эта новость оказалась более чем неожиданной, — но мастер отреагировал совсем иначе.

— Ты... призвала бога?

— Да!

— И у тебя получилось?

В его вопросе слышалась смесь естествоиспытательского интереса и горделивого восторга.

— Мастер, сейчас не до моих успехов на магическом поприще! Донн сказал, эта тварь — нечто куда большее, чем простой фомор, и она не остановится, пока не убьёт меня, и в безопасности только те, кто отмечен печатью иного мира, то есть полукровки и баньши, и...

Когда свет вокруг нас внезапно погас, я ещё только успела подумать, что мне всё это не нравится, а мастер уже выбросил руку с печатью вверх.

В следующий миг за его спиной полыхнули характерные вспышки заклятий, отскочивших от защитного барьера.

— Ну и скорость реакции, — с уважением заметила Рок.

— Господа, — резко обернувшись, проговорил мастер раздражённо, — я всё понимаю, но я ещё не закончил с...

И осёкся.

В ярком свете голубых искр было видно, как все четверо стражников застыли у мерцающей границы барьера. В странно недвижных позах. Со странно спокойными лицами — такими разными и такими одинаковыми.

Мне не требовалось видеть их глаз, чтобы знать, какого они цвета.

— Твою мать, — простонала Рок.

Я судорожно вскинула руку с печатью:

— Все в мобиль, быстро!

— Больше мы тебя не бросим, — отрезал Питер.

— Питер, одержимым бесполезно промывать мозги.

Он сунул руку в задний карман джинсов, и в ночи тускло блеснула сталь:

— Зато бритвой по горлу им получать очень даже полезно.

Когда стражники растворились во тьме, чтобы вновь материализоваться уже внутри барьера, я с готовностью выпалила заклятие, — и мой щит возник под куполом мастера как раз вовремя, чтобы отразить летевшие в нас проклятия.

— Как... — учитель явно не нашёл слов.

— Да, они это умеют. Барьеры им не помеха. — Я сердито посмотрела на Эша. — Я кому сказала "в мобиль"?

Брат беспрекословно подчинился. Вместе с баньши, юркнувшей в салон ещё раньше. Нас осталось трое: я, мастер и Питер против четверых одержимых магов.

И это только те, которых я видела.

— Понятно, — голос учителя был ровным. — Лайза, убери барьер.

— Но...

— Сейчас!

Судорожно выдохнув, я опустила руку, позволив щиту исчезнуть.

Когда одержимые синхронно вскинули ладони в готовности осыпать нас следующей порцией проклятий, с губ мастера сорвались слова, обернувшиеся ослепительной зелёной вспышкой. Когда же я наконец проморгалась, вокруг вновь мерцало марево защитного барьера, а одержимые лежали там же, где стояли; лица залиты кровью, форма выделяет их чёрными пятнами на пыльной земле.

— Они... мертвы? — неуверенно спросил Питер.

— Любой человек уже был бы мёртв, но они больше не люди. Так что времени у нас мало. — Мастер указал пальцем за наши спины. — Ещё двое стражников стоят там. Слишком далеко, чтобы я мог что-либо сделать отсюда. Один поддерживает магические оковы, другой удерживает на месте ваш мобиль.

— И что же нам делать?

— Вам — не высовываться. — Учитель сунул руку в карман, и в пальцах его блеснул крупный, с голубиное яйцо рубин. — Лайза, садитесь в мобиль. Будьте готовы уехать сразу, как только я расчищу путь. Если что, черпай энергию из этого камня и телепортируйся подальше.

— А вы?

— За меня не беспокойся. — Мастер вложил камень мне в руку. — Вот уж не думал, что когда-нибудь скажу "спасибо" прадедушке-дин ши... — он улыбнулся, легонько коснувшись моего плеча. — Я горд, что учил тебя, Лайза. Выживи, пожалуйста.

И рванул куда-то за мобиль, к тёмным фигурам стражников, теряющимся во тьме — эти двое держались поодаль, прячась в зарослях девясила вокруг перекрёстка. Взмах руки — с вдохновенностью дирижёра, выкрик, вспышка — и плясавшие в воздухе искры исчезли.

Путь к отступлению был открыт.

— Пора. — Питер постучал в стекло, и задняя дверца тут же отъехала в сторону. — Давай, Лайз. Наверняка нас уже ничто не держит.

Я оглянулась на четвёрку стражников, которая как раз медленно поднималась с земли — так слаженно, точно их дёргала за ниточки одна рука; теперь, когда лица их скрывали кровавые маски, они выглядели совершенно одинаковыми. Перевела взгляд на мастера, спешившего обратно.

— Лайз! — Питер взял меня за плечи, заставив отвернуться, и запихнул на заднее сидение. — Эш, вперёд!

Рок смотрела в окно: глаза широко открыты, в лице — ни кровинки. Эш нажал на педаль, как только Питер сел рядом со мной — в момент, когда на улице блеснули вспышки первых заклятий. Я прильнула к стеклу, наблюдая за стремительно удаляющейся картинкой: вспышки заклятий высвечивали из темноты перекрёстка фигуры мастера и шестерых стражников, выстроившихся вокруг него ровным кругом. Видимо, твари не нравились те, кто вставал между ней и её целью. Удар сердца — мастер стоит, раскинув обе руки, удерживая барьер, а один из стражников падает, поражённый его проклятием. Учитель-то знает, как творить не только элементарный щит, не пропускающий и не выпускающий никакие заклятия, но и сферу, позволяющую атаковать из-под неё. Ещё удар — ещё двое упавших, но оставшиеся трое исчезают, чтобы появиться снова — уже внутри барьера.

Удар...

В следующий миг чёрные сгустки поразили мастера прямо в грудь.

— Нет!

Я, не задумываясь, открыла дверцу, и ночной воздух прохладой хлестнул меня по лицу.

— Лайза, — закричал Эш, — ты что...

— Эир, кору!

Я выпрыгнула из мобиля прежде, чем Питер успел перехватить мою руку.

На такой скорости любой свернул бы себе шею, но моё заклятие сгустило воздух, заставив его спружинить мягкой подушкой. На миг зависнув над землёй, я аккуратно приземлилась на обе ноги — и рванула туда, где мерцала, умирая, щитовая сфера учителя.

Нет, я не допущу ещё одной жертвы по моей вине. Ещё кого-то, кто должен был жить, если бы не я, которая давно должна была погибнуть.

— Эй, ты! — задыхаясь, крикнула я на бегу, выбрасывая вперёд правую руку, судорожно сжимая в левой подаренный рубин. — Да, ты, тварь! Оставь его в покое! Дархадас, неутрэле йед!

Они повернулись ко мне одновременно. Трое вырубленных мастером, уже успевшие встать, тоже. И волна чёрного сияния, сорвавшаяся с кончиком моих пальцев, отшвырнула их футов на двадцать.

— Мастер! — я рухнула на колени рядом с учителем. — Мастер Тинтрэ!

Он лежал с закрытыми глазами, лицом кверху. Лицом, светившимся какой-то очень нехорошей бледностью. И струйку крови из уголка рта тоже нельзя было назвать обнадёживающим признаком.

Я активировала барьер почти машинально. На сей раз — сферу, в тот момент, когда твари появились в шаге от меня, снова выстроившись ровным кругом, умело взяв жертву в клещи. Видимо, с нашей первой встречи мозгов у твари прибавилось; да только разнообразием действия одержимых по-прежнему не отличались, так что всё просто. Надо отбить первую волну заклятий, потом вырубить их на какое-то время — и бегом к мобилю. Сотворю заклятие, которое поможет мне волочить за собой бесчувственного мастера, и...

То, что твари промедлили с проклятиями, уставившись на что-то за моей спиной, вызвало у меня куда больше тревоги, чем все их действия до того. Потом я услышала позади себя уже знакомый булькающий хрип — и обернулась как раз вовремя, чтобы успеть увидеть, как один из одержимых падает с перерезанным горлом, а с руки другого чёрной молнией срывается проклятие... проклятие, которое попадает Питеру точно в сердце.

Я смотрела, как он удивлённо закрывает глаза и падает навзничь, к самой границе моего барьера, роняя окровавленную бритву.

Мне хотелось спросить, откуда он взялся и зачем выбежал из мобиля, или заорать, что он идиот, — но вместо этого я выкрикнула совсем другое.

— Дархадас, неутрэле йед годэо!

Вторая волна чёрного сияния раскидала одержимых в стороны, как котят, закинув в высокую придорожную траву. Это было самое сильное массовое проклятие из всех, что я могла осуществить, однако судя по тому, с какой скоростью эти твари поднимались, оно наверняка давало мне едва ли тридцать секунд.

Меня колотило от страха, но разум оставался абсолютно ясным.

Стражники уже всё равно что мертвы. А эту тварь не остановить, пока функционируют тела, которыми она может управлять.

Я не могла разорвать их на куски или перерезать им глотки, — но, как я уже говорила, после второго года обучения устроить небольшой пожар на ровном месте может даже самый ленивый студент.

Убедившись, что неподвижный мобиль сияет фарами вдалеке, я лихорадочно очертила ногой в пыли огромный круг: так, чтобы тела мастера Тинтрэ и Питера оказались внутри. Встав в центре, пальцем вычертила под ногами завитушки трёх защитных рун.

Этот барьер не защищал от чужих заклятий. Зато он защищал тех, кто находился в круге, от последствий заклятий, сотворённых ими самими.

Я перекинула рубин в руку с печатью. Сжав в кулаке, закрыла глаза, чувствуя, как пульсирует под пальцами чистая энергия прекрасно огранённого камня. Эш с Рок не видно... отлично.

Даже если сейчас они выйдут из мобиля, то не успеют подойти слишком близко.

— Дархадас, лан-кнаймхо эгус рухэн...

Магические силы рубина текли сквозь мои пальцы — кристально чистой водой, хрустальным ключом, пробившимся из-под земли. Камень пришёлся как нельзя кстати: мой резерв был почти полностью истощён, а заклятие, которое я читала, требовало огромного количества сил. Пускай устроить пожар на ровном месте несложно — и заклятие, и рунная формула, которую я выплетала в воздухе пальцами левой руки, были довольно простыми, — но одно дело обратить пеплом небольшое количество серебряной краски и медную мисочку, и совсем другое — выжечь всё на протяжении тридцати футов вокруг себя.

— ...амах кэд атэ тъюсти!

Последнее слово истаяло в воздухе одновременно с тем, как я различила в поле тёмные фигуры, медленно поднимающиеся с земли.

Синее пламя за границей пыльного круга полыхнуло вместе с печатью, засиявшей так, что резало глаза.

Огонь взмыл к небу потоком в человеческий рост, точно вода, текущая снизу вверх. Он обжёг волной жара даже меня, стоящую в безопасности защитного круга. Он поглощал траву, таволгу, заросли девясила вокруг перекрёстка и фигуры одержимых с жадностью ребёнка, дорвавшегося до новой игрушки, и воздух наполнился дымом, сладко пахнущим горелыми цветами и тошнотворно — печёным мясом. Одержимые даже не вскрикнули: просто рухнули в языки пламени, точно в реку.

Видимо, тварь оставила их, как только поняла, что марионетки больше не пригодны к использованию.

Выждав для верности ещё секунд десять, стараясь не дышать, я наконец опустила руку. Когда огонь погас, а над моим плечом вспыхнул волшебный фонарик, увидела, что ко мне на всех парах несутся Эш и Рок, а за границами круга на земле не осталось ничего, кроме чёрно-серого пепла.

И странных тёмных куч, очертаниями отдалённо напоминающих скрючившихся людей.