Всего одно желание

Саймон казался угрюмым и неразговорчивым типом. По возрасту он был старше Романа лет на десять и чувствовалось, что он многое повидал в жизни. У него была жилистая, немного худощавая фигура, и плавная своеобразная манера движений, выдающая в нём опытного бойца. Он носил неброскую тёмную одежду. Рубаху с длинным рукавом, кожаную безрукавку и такие же штаны. Его можно было принять за гвардейца или солдата, но богатство перевязи, да и прочие незаметные на первый взгляд мелочи выдавали в нём человека явно не бедного. Тёмные волосы были коротко подстрижены не свойственным этой местности ёжиком, и осознав удобство такой причёски, Роман невольно задумался, а не обрезать ли ему свою роскошную шевелюру. Лицо Саймона напоминало застывшую маску и ничего не выражало. Тонкие губы постоянно поджаты, словно в неодобрении, взгляд тяжёлый и пронзительный, почти такой же гипнотизирующий как у короля, вот только у дионта глаза были почти что чёрные, а у его слуги они оказались прозрачного, почти василькового цвета, выделяясь на бледном, почти бескровном лице.Про себя Роман окрестил его упырём и почти моментально сник, попав под действие этого холодного ничего не выражающего взгляда. Обычно так смотрят слепые. Вот только Саймон не был слепым, а невидимый магический знак на его плече, на который отзывалась недавняя печать Романа, говорил о том, что Саймон закончил академию. Вот только вопрос, что такой опытный маг, делает здесь, в Барайе? Хотя понятно, что несёт службу королю, и наверняка получает за это кучу денег. Но в таком случае он должен был принести присягу. А это значит, что если Барайя и Анрейм столкнуться между собой, Саймон не сможет участвовать в бою. Это будет нарушением договора. И если верить тем сказкам которыми кормил их Рогоза, при первом же умысле против короля, печать уничтожит своего владельца.Роман не желая пялится на своего сопровожатого, принялся смотреть в окно.В течение двух дней, ему предстоит терпеть рядом с собой общество этого странного типа, и скорее всего. Роман глубоко задумался. У него не было ни единой причины доверять словам дионта. Понятно, что за ним стали бы следить в любом случае, но вот сделать это столь открыто? Роман не знал, обижаться ему или наоборот признать подобное отношение, как некоторую степень доверия, которую демонстрирует ему король. Но когда карета выехала за пределы города ди Валь забеспокоился.— Куда мы едем? — спросил он резко.Саймон вскинул на него равнодушные глаза и нехотя ответил — Особняк Паер. — Мне это ничего не говорит — Роман ощутил досаду. Он искренне хотел быть дружелюбным, но этот тип похоже даже слова такого не понимает.-Это загородный дом. Так приказал король. Разговаривать Саймон абсолютно не любил, и Роману предстояло совершить подвиг. На языке вертелась тысяча вопросов, кроме того, там было полно возмущения, но вот только высказывать его, впрочем, как и задавать вопросы, похоже было бессмысленно. Откинувшись на сиденье, Роман отвернулся и принялся смотреть в окно. Показалось или нет, но губы Саймона дрогнули в некотором подобии одобрения. Впрочем, его это абсолютно не интересовало. Они покинули город, и карета понеслась среди деревьев, полей и маленьких рощиц, словно давая Роману время начать размышлять. Хотя чего тут было размышлять?Ему предоставлялся уникальный шанс разом решить кучу своих проблем. Но вот только вопрос Каких услуг потребует от него дионт? Воевать против своей страны ему не хотелось, впрочем как и вообще воевать. Но было бы по детски наивно предполагать, что согласившись на предложение короля ему не придётся это делать. Боевой маг четвёртого уровня это не салонная собачка для развлечения. И в отличие от Саймона он не давал присяги. Лоб Романа прорезала глубокая вертикальная складка. Итания вступила с Барайей в войну, но даже последнему псу в королевстве известно о том, что Иттания и Анрейм, придерживаются давнего основанного на некоторых родственных связах союза. Если ему придётся стать на сторону Филлипа, значит ему придётся воевать против своей страны. И невольно всопмнилось странное предупреждение Рогозы.— Судьба странная вещь, Роман. Я должен был бы помешать вашему отбытию в Барайю, но по какой то причине, ощущаю, что не должен этого делать. Там в Барайе возможно лежит ваша судьба. Я прошу вас лишь об одном, Роман. Не ошибитесь в выборе. Так какой же выбор ему сейчас сделать?

Часть 2. Второй круг Обречённость надеждой.Переделать. Когда кортеж принца ди Эрро въехал во дворец, стояла глубокая ночь. Звезды словно огромные яркие светлячки светили с бескрайнего полотна неба. Завтра будет морозно. Ди Эрро, не дожидаясь слуги, легко выпрыгнул из кареты и подышал под рукавицы, согревая ладони, облачками белого пара. Длинные волосы были собраны в хвост и надёжно упрятаны под меховой капюшон. Несмотря на то, что на дворе стояла ещё только середины ноября, в Итании выпал снег, и лишь тёплая одежда, спасала от пронизывающего мороза. Казалось даже воздух в Итании, стал ледяным. Удивительное соответствие погоды, его собственному совершенно замороженному миру. — Холод собачий — Тара первым озвучил его мысли, и встал рядом, кутаясь в широкий подбитый мехом плащ. Отчаянно переступая ржали кони, не желая стоять потными, на стылом леденящем ветру, привычно начали ругаться слуги, выгружая багаж.— А вот и встречающие — ухмыльнулся Тара, суетливо приближающимся навстречу лакеям, с факелами и фонарями. При появлении кортежа, в полутёмном дворце поднялась суматоха. Разом всё ожило, задвигалось, осветились высокие окна. Заполыхали огни. Воздух разбили звуки сигнальных рожков.— Торопятся. Знают, кто прибыл — в голосе Тары не чувствовалось никакой ностальгической нотки. А ведь они не были дома около пяти лет. Сорра покосился на него с лёгким изумлением. Раньше Таре не свойственна была желчность. Но кажется это добровольное изгнание наложило свой отпечаток не только на него. — Пора привыкать — почти неслышно усмехнулся герцог за его спиной и наградил повернувшегося принца, лёгкий почтительным полупоклоном, за которым впрочем, пряталась прежняя неуловимая ирония, столь свойственная всем итанийцам— Ваше величество.Сидер, помог спуститься Бьорк, и с хрустом потянул руки— Если бы это было так. Но боюсь нашего принца, впереди ждёт нимало испытаний. Он заботливо поправил воротник на кукольном личике Алисы и нисколько не стесняясь присутствующих, обнял знатную фрейлину за плечи — Интересно, Мири, всё такая же стерва как и раньше, или беременность пошла ей на пользу? — — Кое— кому не мешало бы укоротить его длинный язык — с недовольством бросил ди Эрро — Алиса, следи за своим мужем. Вы так говорите, словно меня здесь нет. Кроме того, говорите о моей мачехе. Не забывайся, Сидер.— Получил? — насмешливо шепнула Бьорк, расплываясь в широчайшей улыбке. Сидер недовольно поджал губы.— Твоя язва, точно никогда не измениться. — пробормотал он обиженно. Алисин молча пихнул его в бок. Впрочем, это был дружеский жест.— Ваше высочество — вперёд выступил пожилой запыхавшийся мажордом, светя внушительным фонарём. Было видно, что он торопился. Камзол был распахнут, и из— под него виднелась выбившаяся рубаха — Простите за задержку, вы появились слишком неожиданно.— Ещё скажите, что вы, нас не ждали — раздражённо уронил Брамс.— Ну что вы герцог — Алисин мягко улыбнулся — Не стоит быть таким суровым. Рад видеть вас, в добром здравии Анхе.— Ваше высочество — в глазах старика мелькнуло что -то неуловимое, и он торопливо провёл по ним рукавом. Но затем, вспомнив о своём долге склонился в глубоком поклоне. — Добро пожаловать домой.Через несколько минут, оставив поверенного распекать слишком неторопливых слуг, он уже вёл их по широкой парадной лестнице, на которую суматошные привратники спешно стелили ковёр. Дворец был всё так же великолепен, и сейчас спешно зажигаемые свечи и огни, только подчёркивали это неуловимое снежное очарование, истинного духа Итании. Дерзкого, насмешливого, сурового и в то же время такого хрупко ранимого. Морозным льдом сверкали покрытые серебряной крошкой, мраморные колонны, перекликаясь с неуловимым изящным рисунком выложенных яркой лепниной стен и потолков, создавая ощущение воздушности и какой то невесомой лёгкости, от которой на душе становилось весело и удивительно беззаботно. Правда сейчас эта дерзкая и одновременно сдержанная роскошь, была затемнена траурными чёрно — красными лентами, символизирующими скорбь страны. На окнах обычно закрытых лишь затейливыми увитыми зеленью решётками, уныло висели поникшие болезненные стяги, вселяя в души людей тревожность и неуверенность. Впрочем при появлении шествующего по залам принца в сопровождении свиты, поднялась такая суматоха, что невольно вспоминались прежние славные денёчки. На какое то мгновение, во дворце возникло то самое, бурное оживление, которое возникало каждый раз при появлении короля. Не хватало лишь пышного эскорта в лице хорошеньких слащавых пажей, которыми как поговаривали не брезговал его отец и красавиц фрейлин. — Ваше высочество — слышалось со всех сторонВаше высочество, мы так рады вас видеть. Принц желает отдохнуть с дороги? Прикажете подать ужин? Ваши покои приготовлены. Будут ли какие то особые распоряжения? Алисин еле заметно поморщился. Он ожидал подобного, но не ожидал, что эти перемены произойдёт слишком быстро, и так стремительно. Было в этом факте, что то неприятное. Раздражающее. Люди, которые несколько лет назад, практически не замечали факта его присутствия, сейчас наперебой стремились угодить ему. Смерть отца всё перевернуло с ног на голову, и сложившаяся политическая ситуация, отныне не была столь двусмысленной как раньше. Ни у кого не оставалось сомнений в том, что не сегодня — завтра, опальный принц Алисин станет новым королём. И в то же время всех интересовал острый вопрос. Как он поступит с королевой и её приближёнными? Власть поменялась и это чувствовалось в атмосфере дворца. В каждом движении слуг, в некой особой предупредительности которой тотчас же окружили его персону. Нужно сказать, что слуги были великолепно вышколены, и хотя королева не вышла встретить своего пасынка, кто б сомневался, тем не менее обслуживали их по высшему разряду. Моментально были приготовлены комнаты для гостей, моментально было подано вино в гостиную, затоплен камин. Но так как гости устали с дороги, да и сам принц еле держался на ногах, Анхе непреклонно возвестил о том, что его высочество нуждается в отдыхе, а он затем лично проконтролирует, со всеми ли удобствами была размещена свита его высочества. Не став переодеваться, Алисин первым делом приказал проводить себя в склеп и долго около получаса, стоял над могилой отца. Никто не знает о чём он думал в эту минуту. Когда он вышел и в сопровождении слуг вернулся в свои покои лицо его как обычно, мало что могло рассказать.

URL

Когда Алисину доложили, что королева ждёт его и не ложиться спать, он лишь слегка удивился. Но тем не менее не сделал ни единой попытки, отложить ужин, и поспешить к ней на аудиенцию, что бы засвидетельствовать своё почтение как и полагалось примерному сыну. Даже делая скидку на её положение. Нет, Алисин не собирался прощать. Ни своего изгнания, ни своего унижения. И уж тем более он не собирался прощать смерть своей матери. Времена изменились, и Миримм будет первой, кому предстоит понять это и извлечь для себя горький и поучительный урок. Пришла пора платить по счетам. А у Алексиса накопилось слишком много долгов, которые он собирался вернуть. И даже начавшаяся с Филлипом война не сможет помешать его планам. Наверное забавно будет посмотреть на удивлённое выражение, лица Мирим, когда она осознает, что он не собирается ей мстить. Так позволить себе поиздеваться немного напоследок. Что же касается мести, он найдёт тех кому она предназначалась и видит бог, королеве не стоит становиться у него на пути. О это сладкое чувство упоения. Алисин слуг, неторопливо смаковал вино и в одиночестве наслаждался предвкушением своего будущего триумфа. Забыв свою гордость, королева спустилась к нему сама. Аллиссин даже не соизволил подняться ей навстречу. Несомненно, если бы его отец, видел эту гадкую сцену унижения мачехи, он бы впал в ярость. Но отец был мёртв и некому было пенять Алисину на отсутствие его хороших манер. А если бы отец был жив, вряд ли бы он осмелился, сделать ему подобное замечание. Слишком много долгов он наделал перед своим собственным сыном и не все из них, можно было простить и списать на обычные неурядицы, столь свойственные, между родственниками.— Рад видеть вас в добром здравии, матушка — Алисин отсалютовал королеве бокалом — Прошу простить мне отсутствие манер, я слишком услал с дороги. — Свинья — меланхолично отозвалась Мирим, и отодвинув тяжёлый стул уселась за стол без приглашения. Алисин усмехнулся, с интересом рассматривая мачеху. Беременность не пошла её на пользу, вымотав из прекрасной королевы последние краски жизни. Мирэ выглядела осунувшейся, похудевший и даже просторное золотистое платье не могло скрыть безобразно выпирающий живот. Впрочем даже измученная своей тяжело протекающей беременностью королева сохранила остатки былой красоты и величия, и несмотря на то, что в её тёмных волосах блестели ниточки седины, а вокруг глаз разбегались мелкие сеточки, она по прежнему была очаровательна.Следует отдать ей должное — подумал Алисин невольно залюбовавшись расплывшимся профилем и ощутил как болезненная иголка уколола его сердце. На секунду перед ним словно возник облик Романа. Такой же несгибаемый, сильный и упрямый. Довольно — Алисин заставил себя ожесточиться.Роман предал его и ничто на свете больше не заставит его вспомнить ненавистного графа. Когда я встречу его, я убью этого ублюдка.Алисин улыбался и впервые разглядывая своего повзослевшего и возмужавшего пасынка, королева испытала нечто наподобие страха. Она помнила ди Эрро другим. Вспыльчивым, высокомерным мальчишкой, который только и делал, что доставлял всем хлопот. Непослушный, дерзкий на язык, совершенно неуправляемый, подросток. Сейчас на мгновение она словно увидела перед собой другого Алисина — не мальчика, но мужа, и почему то это открытие было весьма неприятным. Этот новый ди Эрро не станет кричать в лицо, всякие гадкие и обидные слова, не станет подговаривать служанок, что бы облить чернилами платья в её гардеробе, не бросит резкое словцо. Перед ней сидела опасная гадина, и хуже всего было то, что эта гадина отныне имела власть. Смешно думать о том, что Алисину свойственны какие бы то ни было человеческие качества. Они сами всем двором старательно взращивали этого ублюдочного зверёныша. Она ведь пыталась быть с ним ласковой, но разве возможно любить того, кто отчаянно и неистово тебя ненавидит. Разве есть её вина в том, что его мать была отравлена? Нет. Она была второй женой короля, и никакого отношения не имела к прошлым тайнам и интригам. Но нет. Алисину нужен повод для излития своей ненависти и желчи. Впрочем, разве не она первая подала пример этого насмешливого и пренебрежительного отношения к принцу, которое превратило его существование в ад? Но ведь, она не пыталась его убить. Она не имела к этому никакого отношения. Но ничего и не сделала для того что бы предотвратить это. Он мешал. Алисин был лишним. Он и сам понимал это. Кто знал, что всё повернётся так? Эта война. Она так отчаянно просила Алеса не участвовать в ней, во имя их ещё нарожденного ребёнка. Уходя на войну, Алес обещал ей вернуться с победой.Королева вспомнила, как в ворота въезжала траурная процессия. И она глядя враз ослепшими от слёз глазами на покрытое флагом тело своего мужа, впервые познала чувство полной и отрешённой пустоты и одновременно тяжести, словно небо разом обрушилось на её голову.