Тёмное начало

Узкие портовые улочки встретили прохладой и запахом нечистот, постоянная темнота даже в яркий полдень — нападали здесь часто, ему, правда, можно было не опасаться, за последнее время его авторитет в этих слоях возрос и вряд ли кто осмелился перейти дорогу любимцу патриарха. Тем удивительнее казалась сеть, что стремительно опускалась на плечи. Кер рванул клинок из-за пояса, но тот лишь высек искры из странной веревки. Те, кто ждали его, подготовились основательно. Оставалось только посмотреть с кем свела его судьба, с крыши спрыгнуло двое, из ближайшей подворотни вышло еще столько же, одетые в серые хламиды. А затем юноша услышал звуки ударов и почувствовал холод металла напротив сердца.

Краткие мгновения растянулись. Рядом стекленели глаза друга, и он чувствовал, как из него тоже уходить жизнь — страшно. Страшно еще и от того, что его глаза откроются, а вот тот, кто помогал, уже никогда не проснется. Но он найдет их — последняя мысль промелькнула в затухающем сознании.

Пробуждение не заставило себя ждать.

— Он дышит — знакомый голос был полон удивления.

А вот люди в серых балахонах удивления не выказали, знали за кем пришли? Разразиться проклятиями юноша не успел, стоящий рядом ткнул пальцем в шею, и крик затих в горле. Рот старательно хватал воздух, словно рыба, выброшенная на берег, но тщетно. Глаза Кера ненавидяще уставились на Илая. И только сейчас юноша понял, почему лицо убитого юного главаря показалось ему знакомым. Вот кто все время стоял за всем этим. Увидев в гримасе ненависти лицо юноши Илай продолжил:

— Что вернешься и убьешь меня? Я отдал тебя тем, от кого не возвращаются. А я останусь и дожму, а Сорша мне поможет и людьми, и деньгами. Первый корабль с товаром уже через неделю. Так что я получу город, а она место продажи и все довольны. И еще одно — видно, что ты привязался к старику, печально, что ты не увидишь его последние минуты, а они так близко — и, обращаясь к его пленителям добавил — Я закончил.

Не торопясь, основательно его тело лишили остатков подвижности, кожаные тесемки на замысловатых застежках держали крепко, последним закрыли рот. Застежки он, где-то их уже видел... Мыслить давалось с трудом... Да видел в своих кошмарах, именно такие держали руки из сна, когда сталь рассекала вены. Ярость рвала каждую мышцу, зубы вонзились в кляп, оставляя на деревянной поверхности глубокие отметины. Он напряг мышцы, вязали знатоки — не пошевелиться. Резкий запах от поднесённой тряпицы ударил в ноздри и мир вокруг подернулся дымкой, а потом и вовсе померк.

Затем бесчувственное тело завернули, в какую-то ткань и словно ковер взгромоздив на плечи, понесли в сторону порта. И при всем при этом они, не проронили ни слова.

Глава IV

Кер.

Пробуждение не назовёшь приятным. Голова раскалывалась, во рту вкус горечи и невозможность сосредоточится. Мысли приобрели стройность не сразу. А когда приобрели...

Первое, что пришло в голову — расстояние до самого яркой искры стало меньше. Значит ли это, что его опасения верны? Застежки, виденные не в одном кошмаре, толкали на плохие мысли. Керу стоило больших усилий подавить назревающую панику, грозящую затопить сознание и лишить его хоть каких-то шансов на побег. Поборов одно чувство тотчас попал в лапы другого зверя.

Свое взяла ярость. Очередные друзья легли в могилу, в этот раз из-за него. Не будь их рядом в тот вечер... Словно злой рок преследовал, только в жизни появлялись близкие люди, как тотчас все разрушалось как карточный домик. Джейн, Мастер, Борей даже Лон — все они ушли, и он подумал, что начнет все с начала, но нет — снова смерти.

Сжал зубы так, что послышался скрежет, но плотное дерево выдержало напор. Он вернется и предъявит долг.

Но и ярость, застилающая сознание ушла, постепенно истончаясь как сугробы весной, оставив голую пока безжизненную землю — равнодушие. Но и это ненадолго.

Нужно мыслить это отвлекает. Мыслить рационально — на доске появились новые фигуры или же добрались старые? Против последней версии выступал факт отсутствия темных, лучше у императора нет, а посылать людей проще — глупо. Насколько мне известно, поправился Кер. Тем не менее, нужно рассмотреть и вероятность появления новых врагов.

Стал вновь перебирать в памяти мелочи, что удалось запомнить в те минуты. Отбросил вновь всплывшие лица друзей, искривлённые болью, все это потом. Центральной фигурой был Илай, но кое-что все же осталось. Их четверо, свободные одеяния странно похожие на рясы поклонников света, только цвета не те, даже при тусклом освещении белые одежды бросались бы в глаза, здесь материал темнее. Еще клинок, который видел перед смертью — непривычно широкий и короткий, словно являющийся продолжением руки. Бессмыслица.

Возможность проверить, что это не бред, представилось ближе к вечеру. В проеме мелькнул силуэт, все как запомнилось Керу, кроме торчащих из рукавов лезвий.

Серые под стать мешковатым одеяниям лица не выражали ничего. Почти одного роста с тщательно выбритыми головами их можно было принять за единокровных братьев. Странные. Даже вечно сосредоточенные и неулыбчивые тёмные, казались на их фоне веселыми ребятами.

В голове вновь возникли стекленеющие глаза Мара. Непроизвольный скрежет зубов напомнил, что нужно держать себя в руках иначе смерть друзей останется без отмщения.

Его связанного с кляпом во рту и брошенного на дощатое днище поскрипывающей на ухабе повозки волновало ещё одно.

Одежда на месте, но что-то неуловимо изменилось. Ощущение неудобства, словно потерял нечто важное, но что? И только бросив взгляд на правую руку понял. У юноши отняли браслет, сделанный в неизвестной деревне, незнакомой девочкой. Привычка ощущать его на руке въелась, и теперь странное ощущение пустоты беспокоило его. Чем он им не понравился?

Чуть позже кляп покинул своё место, но только для того, чтобы в него залили порцию дурно пахнущего зелья из деревянной фляги. Мысли сбились, появилась странная апатия и вялость, попутно притупляя чувство голода и жажды. И так дважды в день.

Первое время они двигались по основной дороге, но сейчас если он правильно ориентировался по солнцу, пытались срезать. Тракт давал заметный крюк, обходя стороной трудно проходимые районы.

Эту часть давно не ремонтировали, необходимости не было. Прииски, когда-то принесшие славу этим краям — закрыты, и дороги постепенно пришли в упадок — ямы, выбоины, выломанные корнями лесных гигантов плиты. Повозку трясло, не переставая, занозы то и дело впивались в спину, а каждый ухаб добавлял по синяку или ссадине. Они естественно исчезали, но радости это не доставляло, ведь тотчас появлялись новые. Но от средства передвижения вскоре пришлось отказаться, дорога постепенно перешла в узкую тропку.

Ветки то и дело норовили вцепиться в волосы Кера, словно мстя за своих, когда-то вырубленных и пущенных на костёр сородичей. Шли быстро, в день два привала, прием зелий и снова в дорогу. На время остановок его цепляли к дереву, массивная цепь держала на месте великолепно справляясь со своей задачей.

Наступила ночь и очередная стоянка. По привычке протянул ноги и послышался лязг замка, юноша привалился спиной к дереву и закрыл глаза. Переход из дремы к реальности занял пару ударов сердца, рядом кто-то был.

Кусты раздвинулись на поляну стали выбираться люди, ноги обмотаны тряпьем, лица в чем-то темном и у каждого в руках недобро поблескивающий металл.

Первой появилось мысль, что это их варево сыграло с ним странную шутку. Откуда им здесь взяться? Раздалось протяжное 'ух' и первого из них развалило надвое, бритый взмыл в воздух веером полетели темные капли, красное еще не успело упасть на зеленое, как он вторым лезвием отсек голову второму. В бок ударил меч. Поляна ожила, тех, кто вышел на поляну первыми, убили быстро, один человек один удар, били в сердце, шею. Затем в кустах защелкали арбалеты. Многие стрелы были разрублены в воздухе, но часть нашли цель, двое рванулись в заросли, откуда неслась колючая смерть, послышались крики. Последний обладатель серого балахона обломил торчащее из плеча древко и прыгнул в кусты. Через пару минут все стихло. Зелень расступилась, на освещенную луной поляну вышел один из его похитителей. Лицо бледнее обычного и начинающие стекленеть глаза, прошел пару шагов и упал, из спины торчала боевая секира. А потом на поляну стали выбираться люди человек с двадцать, многие весьма потрепанные. Из кустов стали выносить тела. Он насчитал пятнадцать трупов, отдельно положили четверых в балахонах.

Робкая надежда на свободу тут же растаяла. Развязывать его не стали, значит, просто трофей перешел в другие руки. Ловкие руки быстро нарубили крепких веток и соорудили подобие носилок, тех, что еще мог выжить понесли, его же тщательно осмотрели, проверили каждый ремень, что стягивал тело, каждую защелку. Пожитки серых не остались без внимания. Их походные мешки, не разбирая взвалили на свои плечи напавшие. Где-то в недрах одного из них должен лежать такой привычный уже браслет, чью нехватку сейчас ощущал юноша. И дальше в путь, только провожатые другие. Но направление слегка изменилось, что не могло не радовать.

Это-то еще кто? Не успел разобраться, кем ему приходятся люди в рясах, как появились еще и эти — неизвестные. Пора тем, кому он, каким-то образом перешел дорогу выстраиваться в очередь. К последним пленителям отношение лучше, этим он не хотел медленно вынимать кишки за убийство друзей. Этим просто перережет глотки — милосердие ему не чуждо. Но надо отдать должное, случай может и не представиться, стерегли его по-прежнему надежно. Но что радовало эти без странностей, обычные наемники. Никаких тебе выезжающих из рукавов клинков — мечи, топоры, арбалеты. Все как у обычных людей. Общались между собой редко и, судя по говору, в отряд собрались чуть ли не все провинции империи. Еще и кормили, без изысков конечно, но после странных алхимических смесей и такое в радость.

Когда выбрались на тракт, их уже ожидали. Повозка оказалась лучше, что весьма просто после той первой — вечно оставляющей ссадины. Эта казалась достойной самого императора, все познаётся в сравнении. Местность незнакома, но примерное местоположение Кер уже понимал. Дальнейшее путешествие разнообразием не радовало. В каждом селении, даже захудалой деревеньке ждала подмена. Усталых лошадей выпрягали из повозок, свежие занимали их место и путь продолжался. Никаких лишних остановок, его по-прежнему торопились доставить неизвестному, но уже другому получателю.

Кер, мэтр Оррин.

В Тирос въехали после заката. Скучающая стража, зябко кутаясь под порывами северного ветра, без проблем пропустила пару телег с усталыми работягами, не удосужившись даже заглянуть под полог, как того требовали наставления. Может, сыграла усталость, может желание поскорее скрыться от холода в сторожке, а может и пара монет, что опустилась в бездонные карманы служителей порядка.

По опустевшим улицам ехали недолго, повозки остановились и Кера выгрузили. Затекшие ноги слушались плохо, но постоянные тычки не позволяли остановиться.

Если на улице уже царствовала ночная прохлада, в помещении было тепло, если не сказать жарко. Светильники, закреплённые почти под самым потолком, давали достаточно света, источая при этом приятный аромат цитруса. Его вели под руки, аккуратно. Скорее не из-за заботы, а оттого чтобы его неуклюжее падение не нанесло ущерб. В коридоре обильно стояли горшки и кадки с причудливыми растениями, которыми, похоже, весьма дорожили.

Третья дверь осталась позади и показалась лестница. Перед тем как пропустить в двери его освободили от пут, чем немало удивили юношу.

Кабинет обставлен скромно, ничего лишнего. Массивный стол, пара кресел, огромный книжный шкаф во всю стену и вездесущие растения. Впрочем, это лучше чем-то место из кошмаров где Кер мог оказаться. С добычей, полученной так тяжело обычно общаются в подвале, впрочем, радоваться рано этим может еще и закончиться.

Будущий собеседник замер у окна. На вид лет сорок, ростом с юношу. Аккуратная бородка обрамляла плотно сжатые губы. Цепкий взгляд окинул Кера, брови сошлись на переносице, словно что-то припоминая и до гостя донеслось:

— Проходи, садись — человек кивнул в сторону огромного кресла, Кер молча повиновался.

— Можешь звать меня мэтр Оррин. Считай наш разговор любопытством — он отошел в другой конец кабинета и расположился за огромным столом напротив — Не каждый день увидишь человека способного заинтересовать сильных мира сего. Рассказывай.

— Хотел поблагодарить за избавление из рук этих сумасшедших — с почтением сказал Кер, делая ударение на каждом последнем слоге, как делали на юге империи.

Стал рассказывать, про свою жизнь. Как родился и вырос в небольшой деревне, но так как едоков было много, а год выдался неурожайным, пришлось искать удачу в вольном городе. Вспоминая отца и мать губы слегка затряслись. Затем как искал работу в порту, перебивался, чем попало то рыбаком, то грузчиком, пока однажды по дороге домой не попался в лапы к этим изуверам. А что он кого-то заинтересовал то ему не ведомо, да и кому он неудачник нужен? Во время рассказа мужчина внимательно слушал, изредка задавая вопросы и вместе с тем изучал бумаги, вытащенные из стола.

— Спасибо за историю, хорошо придумано с душой и как правдоподобно — жестом прервал начавшего говорить Кера — Все бы ничего, если бы я не знал кто ты. Могу освежить твою память.

— Хотелось бы послушать — слегка наклонился вперед, со стороны показалось, что тот хочет услышать каждое слово.

На крючковатый нос взгромоздились очки, и мэтр, пододвинув один из только что изученных листов к себе, принялся за чтение, время от времени бросая взгляды на юношу:

— Рост — подходит, возраст, цвет волос — тоже. Что еще здесь... Особые приметы — шрам над бровью — в наличии. А это значит ты последний, насколько мне известно, из братства. Твои наставники мертвы, а на тебя объявлена охота. Все верно? — и видя, как подобрался Кер, сказал — И на твоем месте я бы стал торопиться о ваших умениях ходят легенды, но сомневаюсь, что ты выберешься отсюда живым — палец ткнул в разные стороны, из-за портьер вышло четверо — Это моя страховка — Оррин сделал еще жест и они скрылись. Желай я твоей смерти, ты был бы уже мертв или у имперских палачей. Любопытство, только и всего.

— Всем всегда, что-то нужно — Кер скрестил руки.

— Считай меня любителем истории, расскажи свою и иди куда хочешь.

Кер вздохнул и начал. Голос вновь стал его. Рассказ длился долго, несмотря на то, что некоторые части он решил пропустить. Про темных и его чудесное воскрешение, мэтру Оррину знать не обязательно, во всем остальном он был честен, не желая еще раз попадаться на лжи, мало ли что еще гостеприимному хозяину известно.

— Невероятно... — через пару минут раздумий произнес мэтр, а затем продолжил — Думаю, ты рассказал не все, но это не так важно. Чем же ты насолил ордену Света? Пожимаешь плечами, лучше знать, людей они ищут редко, но если ищут, то по веским причинам. Договорим завтра, пока отдыхай. Тебя проводят. Леон будь добр.