И тут выясняется, что 'Вселепорт' таки подложил мне подлянку напоследок. Наконец получив новую сим карту для межпланетника от нового работодателя, радостно вставляю её в аппарат и...ничего. Не работает тварь непродажная. Залочен на Вселепорт! Вот как так! Приходится перетрясти виртуальные закрома, чтобы найти денег на новое приобретение и пережить творческий конфликт с прабабкой, вызванный разнообразием выбора и противоположностью взглядов на средства связи.

Я хочу такой аппарат, чтобы он явно свидетельствовал о наличии интеллекта, техническом образовании и ярко выраженной творческой составляющей — то бишь Яблыкоид 1001. Прабабка говорит, что нам нужен крепкий, недорогой — как для детей, а то мало ли что... Разница в цене на порядок. Связываюсь с брательником, дабы разведать, есть ли что-то модное, крутое и пантовое, кроме вышеупомянутого и дешевле, специально для самых хитрых и умных. Младшее поколение назидательно констатирует, что круче нет, но есть ещё дороже, для тех, кто считает себя уникально изворотливым и неповторимым. Прабабка, чтобы через подсознание настроить меня на экономию, с утра до вечера описывает симптомы голодной смерти в подробностях. Но, как же хочется, эх! Наплевав на маниакальные завывания родни, покупаю. А потом мы с ней несколько часов осознаем, что вот этот — блестящий, таинственный и всем на зависть — наш, протираем тряпочкой и мучительно выбираем чехол, так и не найдя достойного обрамления для такой лепоты. Яблыкоид так заманчиво мигал индикаторами и блестел экраном, что родственница даже забыла обеспечить мне расстройство желудка и мигрень, целиком погрузившись в созерцание и любование. Когда демонстрирую своё приобретение на работе, коллеги цокают языками, качают головами, в общем, завидуют. Недолго. Чёрт или какие ещё потусторонние силы понесли меня в туалет. Уверена, без них не обошлось. Пристраиваюсь к белому другу, и вдруг слышу бесславный 'Бульк'. Панически смотрю в унитаз и вижу там Яблыкоид, во всей свежекупленной красоте стремительно погружающийся в пучины канализации.

'Уважаемый Господь бог! За что?!'. Вернее так: 'Сколько можно трепать мои нервы!!! Я гуру стоицизма и толерантности, оставьте Ваши шуточки при себе! А мужской шовинизм направьте в мирное русло!'. Прабабка, кстати, меня поддерживает, и пока увлеченно выуживаю аппарат, обращается к Высшим силам с такой же экспрессией. Спонтанное утопление техники в унитазе происходит со мной не в первый раз. Да, грешна. Зато, чётко знаю, что делать: вытираю салфеткой, выключаю и, добежав до видеофона, связываюсь с умными людьми, которые теоретически должны знать, как его починить, то есть с Максом. Начинаю издалека, заискивающим тоном и с легкой лести:

— Макс, скажи мне как эксперт, ежели намочить межпланетник водой, то он будет работать? Прозорливый мой сразу улавливает суть и переходит к допросу с пристрастием:

— Гадь, ты что, забыла его под душем? Мыло, поди, было с клубничным запахом? Тогда шансов нет. Готовь жабе валерьянку, — гогочет этот в телефон.

'Ничего, вот сейчас подселюсь и поэкспериментирую на твоих бытовых приборах, какое мыло самое вредное', — думаю я, но язвительность не проявляю, не время. Посему ответствую укоризненно:

— Нет! Вода была без мыла, но с примесями,— и таинственно замолкаю. Пускай сам додумывает, как именно топила. А то представляю: позвонить мужчине мечты и выпалить прямо, не стесняясь: 'Знаешь, дорогой, утопила свой новый аппарат в унитазе, ты не мог бы его почистить и ассенизировать по быстрому, пока есть шансы, что зафурычит?'.

Мужской, вооружённый булевой логикой и евклидовой геометрией, мозг достаточно быстро пришёл к нужным выводам, правда, переоценил размер ущерба:

— Для человека, насильно нырнувшего в омут канализации, ты слишком хорошо выглядишь. Гадель, если тебе кто-то сказал, что ванны из отходов жизнедеятельности помогают против целлюлита или морщин — не верь, — дипломатичный мой уже не просто гогочет, а издает звуки, похожие на возмущённые крики ишака. На заднем фоне слышны злорадные инсинуации эльфийских предателей: 'И похудеть тоже не поможет!'. Ничего, менеджеры они злопамятные, всё зачтётся, когда придёт время.

— Знаешь что, не дурней паровоза, всё-таки. Он туда сам упал, нечаянно!

— Да уж, неожиданное потрясение в столь уединенном и спокойном месте. И сколько он там плавал? — интересуется этот, пристально вглядываюсь в моё лицо.

Чего там? Может, где во внешнем интерфейсе секундомер встроен, а я не в курсе? Так даже если есть, кто ж его в столь интимных местах использует? Или это проверка на правдивость? Ха! Обозначаю временные рамки относительным интервалом:

— Ну...я его почти сразу вынула и протерла, а что?

Предсказуемый мой долго молчит, видимо, набивает себе цену, как ремонтнику. К разумному торгу готова, хотя, настоящие герои не стали бы пользоваться таким моментом и вымогать жизненные блага. Но где ж их взять-то неподкупных и преследующих великую цель всех насильно облагодетельствовать?

— А какой аппарат? — переходит к делу Макс.

Горечь утраты, к этому моменту, уже раздирает меня изнутри, хочется излить свою боль окружающим, поэтому, выждав секунд тридцать, чтобы придать ситуации должную трагичность, выстанываю: — Яблыкоид... последний...беленький...

Минута молчания настигла даже эльфов. В паре галактик воцарилась траурная тишина, вызванная сожалениями сильной половины о том, что оставшимся, читай — тёткам, как то, вопреки законам справедливости, попадают в руки столь современные и прекрасные девайсы. А девы их топят, жгут, роняют, в то время как брутальная половина зачастую лишена соответствующих материальных благ. Только мужчины достаточно интеллектуальны и развиты, чтобы оценить навороты, изыски и фичи столь продвинутого гаджета. 'Каждой Клаве по Электрону!', скандируют мысленно приверженцы сурового домостроя. Засылаю прабабку на подпольную борьбу с мужским шовинизмом. Пускай к кому-нибудь подселится тайком, а когда он разразится очередным анти-феминистическим лозунгом, покажет на что способна разъяренная еврейская женщина, отбывающая второй срок в мире, напичканном мужланами, как кекс изюмом.

Меж тем, галактики отмирают и пытаются продолжить вращение светил, планеты торопятся занять привычные орбиты, Высшие силы прекращают злорадно хихикать, и начинают прислушиваться к нашей беседе.

— Мммм...,— глубокомысленно произносит Макс.

-Гххххххххммм..., — столь же содержательно вторят ему эльфы слаженным недоумевающим ансамблем.

'Издеваются', — думается мне.

'Решают сколько содрать за ремонт!', — возмущается прабабка. 'Скажи, будут жадничать, — этот продадим на запчасти и купим новый. Мы не гордые, но экономные!'.

— Хорошо, привози вечером, но с тебя два внеурочных полива,— наконец формулирует цену этот. 'Сойдет', — соглашается родня: 'Опять же, разовьешь мускулатуру'.

Эльфы впадают в ажитационную суетливость — я слышу шуршанье, копошенье, вскрики и гроханье где то сбоку от Макса. Утрату отмечают, злорадствующие извращенцы! Все! А где соболезнования?

Не найдя понимания в мужских душах отстраненно прощаюсь. Чтобы заглушить боль потери, начинаю обзванивать подруг и сетовать на судьбу. Маня погружена в личную жизнь — охает невпопад, фальшиво соболезнует, только при упоминании Грифодия налаживает связь с реальностью и обещает приехать вечером поддержать подругу. Танька проводит очень важные для человечества опыты, поэтому лаконично молвит, что мне не привыкать, и что сама виновата и отбывает в миры экспериментальной физики. Маман проявляет себя достойно — продолжительно переживает в унисон с прабабкой, советует не расстраиваться и надеяться на положительный результат ремонта. И, несмотря на то, что после столь активных сопереживаний стало легче, меня, настоятельно мучит предчувствие душевных потрясений. Стрелка интуитивного менеджерского барометра остановилась на отметке 'жди неприятностей' и кокетливо покачивается то в сторону риски 'будет ещё хуже, не обольщайся', то в сторону надписи 'неоднозначное решение проблем'. Как всякий человек, работающий в постоянном стрессе, предчувствиям — верю безоговорочно, поэтому, вечером, названивая в дверь Макса, готовлюсь к худшему — похоронам Яблыкоида под слаженное пение хора эльфийских связистов. Картина в воображении вышла красочная: Грифодий, Артём и Ванечка стоят в линейку в третьей позиции, сложив руки на груди, и проникновенно поют, слегка подаваясь вперед и кивая головами в самых трагических моментах реквиема 'О короткой жизни достойного аппарата'. Непредсказуемый мой, в местах музыкальных акцентов, торжественно опускает блестящие останки в упаковку, расположенную в центре комнаты на столе, покрытом красным бархатом. Я — перед столом на коленях в позе кающейся грешницы. В апофеозе пения, останки и коробка с размаху отправляются в мусоропровод. Окружающие разражаются скупыми мужскими слезами и закрывают глаза натруженными инженерными ладонями, от переизбытка чувств. Мне очень стыдно — норовлю отползти подальше, чтобы не осквернять место похорон. Задумавшись, не сразу соображаю, что в реальности этот уже открыл дверь, втащил меня внутрь и запер все замки.

Ой, мама, Господь бог, Высшие силы и менеджерская смекалка! Я чуть не подселилась к извращенцу! Бежать, пока не поздно! Прабабка советует отбиваться подносом, тем самым, который проверен на крепость ударом по голове самурая и пребывает на почетном месте в гостиной. Что-то такое мне уже встречалось в фильмах ужасов: в центре стол, покрытый материалом такой белизны, что аж светится. Вокруг алчно сверкающая глазами и кровожадно скалящаяся, вооруженная металлическими инструментами, в перчатках, эльфийская братия. Сзади Макс, настоятельно подталкивающий меня в центр. Это что, они решили решить проблему утопления оборудования радикально? Трепанацией черепа виновницы? Перед глазами мелькают косички и бантики, организованные любящими родителями на моей голове первого сентября, студенческая попойка и преферанс до утра, сверкающий глянцем бок только приобретенного космолета, телепорт в Туманность Андромеды, проданный клиенту, несмотря на критичные параметры сервиса, и надпись в огороде: 'Откуда фартук?', почему-то, фиолетово-оранжевого цвета, растворяющаяся в туманной дымке, ведущей на верх, к Высшим силам. Что и всё? С этим скудным багажом умирать?! Не дамся!

Резко хватаю поднос и занимаю оборонительную позицию спиной к стене, агрессией ко всем остальным. Утопленный Яблыкоид вам во весь экран, а не менеджерская смерть! Память могучих воинов неведомых кровей пробуждается в моем организме, тело само принимает боевую стойку, напружинив ноги и устойчиво разместив центр масс, руки замахиваются подносом и... вижу Ванечку, который своей белизной начинает конкурировать со скатертью, Грифодия, роняющего инструментарий, гланды Артемия, через широко открытый от удивления рот и ржущего Макса.

— Меткий ты наш, — обращается этот к Грифодию, — надо же было так прицельно попасть подносом. Вон до чего Гаделию довел, ей теперь везде враги видятся.

— Кто ж знал, что это у нее настолько слабое место, — философски пожимает плечами Грифодий и начинает собирать упавшие инструменты.

Артемий громко захлопывает рот, Ванечка, как самый впечатлительный, с выдохом откидывается на спинку дивана и начинает возмущенно сопеть. Да, такие потрясения не для неокрепшей отроческо-эльфийской психики.

— Гадель, поднос поставь на место, паранойю можешь положить рядом и двигай сюда, будет спасать твой Яблыкоид — Макс спокоен и рассудителен настолько, что мне становится стыдно за свои эмоциональные всплески. Может, он знает какую-то секретную гимнастику для тренировки нервной устойчивости? Как ему удается сохранять такую невозмутимость? Отдаю пострадавший аппарат и тихонько пристраиваюсь рядом со стойким моим — наблюдать за операцией по ассенизации.

Через некоторое время посещает меня приступ романтической жадности. Я смотрю на то, как непредсказуемый мой хмурится, когда что-то идет не так в процессе ремонта, улыбается, когда получается, и осознаю, что эти морщинки у глаз, появляющиеся при смехе, этот подбородок, руки, обязательно плечи — моё. Что просто так уже ни кому не отдам, не уступлю и не позволю претендовать. Что радоваться и огорчаться он должен только со мной, ругаться и радоваться только для меня, что Макс весь настолько близкий, родной и удивительно мой. Потом пугаюсь столь сильной зависимости и ярких чувств. С другой стороны там что? Так же сильно и однозначно? Или нет? А вдруг для него это на время, не серьезно и под вопросом? Выхожу переживать душевную бурю на кухню. Смотрю в окно и думаю, что как же страшно чувствовать свою уязвимость и зависимость от другого человека. Когда от каждого злого слова может стать горько и больно, когда ловишь и оцениваешь каждый жест и взгляд в свой адрес, в любой момент ожидая приговора — мучительной казни или помилования. Когда хочется сбросить броню и щиты и показать, какая ты на самом деле — без всех защитных сооружений, возведённых вокруг себя годами и опытом, чтобы уберечься от расстройств разочарований и боли. Но так страшно, до тошноты, вдруг ударят снова, сразу в самое больное место, сейчас, ни чем не прикрытое? Прислоняюсь лбом к оконному стеклу — оно холодное, чужое и отрезвляющее. И решаю — слабость не когда ты рискнул, поставил на кон всё и проиграл, а когда даже не попробовал добиться победы. Как бы ни били, встанем и пойдем вперёд, пускай с ещё одним ноющим шрамом, но зная, что и эта боль уже позади.

42. О БЫТЕ

Что, и вот за этого я хотела сражаться и никому не отдавать? Верну обратно с огромной радостью и даже доплачу из сэкономленных. Кому нужен мужчина во цвете лет с отвратительным характером, за 'недорого'? А лучше, придушу своими руками, чтобы больше никому мучиться не пришлось. Тоже мне, прынц неведомых кровей. Откуда столько апломба и пафоса?

Чего ты бухтишь как исцарапанный диск?... Угу, подумаешь, ерунда... Ну и что... Да, у банки крышка не закручена. Не надо её за крышку трогать, бери за тару или не жалуйся, что упала. А даже если упала, тоже мне драма... Подумаешь, крючок до этого десять лет висел, и всё было хорошо. Срок ему значит пришел — отвалиться... А болты, валяющиеся по всей квартире, на которые наступаю с риском повредить тело, очень ценное, между прочим! Это в сто раз хуже банки и всех крепежей вместе взятых, включая дверные петли!... И не надо полчаса рассказывать насколько тебе ценен порядок, и настоятельно демонстрировать, как правильно завинчивать крышку, представляя себя с нимбом и крыльями, полученными за терпение. Всё равно слушаю только первые три минуты... Что? Сколько можно кофточек? Да сколько нужно и нечего жадничать, на свои покупаю. Тебе что, шкафа жалко?... Шкаф не вмещает? А ты, а ты — храпишь!... Дааа? Если бы ты жил в многоквартирном доме, пришлось бы соседние подъезды расселять, потому что люди не могли бы выспаться... Брыкаюсь во сне? Это судороги, вызванные тяжелой совместной жизнью и постоянной битвой за место на кровати... Кто неупорядоченная творческая личность? Я?! Да перед тобой самый инженерный инженер из всех инженеров... А ты ЗА-НУ-ДА!!!.. Куда пошел?.. Что значит не о чем разговаривать?!