10% скидка на телепорт или несколько дней из жизни менеджера по продажам (общий файл)

10% скидка на телепорт или

несколько дней из жизни менеджера по продажам

1. Поехали

День — не задался. Началось с того, что турникет на входе в офис постиг маниакально-карусельный синдром, и он отказывался пропускать внутрь, угрожающе крутясь и мигая красным глазом. Пришлось пытаться договориться и достигнуть консенсуса, вступив в сепаратные переговоры с оборудованием. Сначала — покорно умоляя пустить, потом — настойчиво угрожая сломать и, наконец, посулив уволиться и больше не беспокоить. Пятнадцать минут позора на глазах у чутко следящего за действом ресепшена и демонстративно позёвывающего охранника, и дорога — открыта. Суетно бегу к рабочему месту, дабы проявить трудовой энтузиазм, размахивая сумкой, пальто и руками. Пролетая мимо боса, вся такая деловая, целеустремлённая и в осознании долга, задеваю и роняю со стола новые чудодейственные болты. Начальник их долго выбирал по каталогу, робея от цен и трепеща от описания сложностей изготовления. Неделю вовлекал в обсуждение всех желающих помочь советом и способных оценить технологические тонкости. Наконец, получил из неведомых далей галактики в красивой коробочке, а теперь наслаждался фактом наличия и открывающихся от их использования перспектив функционирования — выложив на столе рядком, рассматривая, наслаждаясь первозданным блеском метала и поглаживая высокопрочной рукой. Пол у нас покрыт новомодным ковролином, сразу окрашивающим всё, что падает в основной цвет — светло-коричневой уборщицкой радости, дабы не осквернять демонстративную деловитость помещения грязными следами работников, снующих туда-сюда, и сохранять видимость первозданной чистоты. Болты искали долго, ползая на четвереньках и щупая поверхность руками. Босс изобретательно костерил женщин, сотрудников и менеджеров, используя сугубо технические тремины. После долгих изысканий, осчастливив начальника запчастями и получив соответствующий посыл отправиться через порт по составному каналу к такой-то прогалтической матери, наконец, приступаю к работе. И, вот, теперь звонок, обещающий очередные неприятности — к демону Озону, видите ли, черти опоздали на три часа и только начали монтировать портал! Приходится оправдываться и извиняться: "Ну да, а что вы думали, мы же на другом конце галактики, а потом метеоритный дождь и жуткие пробки... но, они же явились, как я и обещала... сегодня портал не соберем, но мы уже начали, а тут непредвиденные трудности... Какие сложности? Направление магнитных полей, опять же, метеоритный дождь, и, монтажники забыли коннектор портала к галактической трассе... Да, да, конечно, осознаю... ваша компания очень важна для нас... обязательно исправимся... время приезда скажу, как узнаю... точно завтра... чертям мой пламенный привет!". Во время диспута видеофон устрашающе гудел — демон, звонивший мне, был ужасно недоволен. Аппарат демонстрировал ярко-красный цвет оппонента, и переходил на шипение, когда заказчик брал верхние ноты, достойные лучшего меццо-сопрано. Ещё две линии привычно мигали, ожидая моего ответа.

Наконец-то, первая хорошая новость — звонит фея, которая отвечает за включение клиентов. Хаша — как много для меня в этом звуке, почти всё в моей жизни зависит от неё. Если закончились модемы для телепортов или роутеры для порталов на нашем складе — фея найдет и спасет менеджерский организм с испорченной враньём кармой от очередного втыка клиента. Ежели монтажники заплутали и уехали не в ту галактику, она направит, поддержит и свяжет с заказчиком.

Зовут меня — Гадя, и я — самый обычный человек, не выдумщик черт из Преисподней и её сателлитов, не высокомерный эльф, с просторов галактики Эльфодом, и даже не гном с планеты Железные мышцы. Работаю в межгалактической корпорации с говорящим названием "Вселепорт", мы соединяем всё, что можем связать: черта с эльфом, демона с ангелом, ад с раем. Я — менеджер по продажам, он же сейлз, продавец, раб, работник полей или, как нас ещё гордо называют — хантер. Бегаем мы по просторам галактики и продаем: телепорты, порталы, межгалактическую связь и прочее и прочее. За десять лет мне удалось добраться до должности начальника отдела продаж. Это тот же раб, но с кнутом и маааленьким пряником. Ну, не то чтобы зарплату повысить или премию выдать, но хотя бы похвалить изредка от лица руководства.

Компания наша обширна и неоднозначна. Путем различных поглощений и слияний в недра нашего коллектива много чего влилось, да так спонтанно туда попало, что знаю лишь начальника над начальником моего начальника, да и то — не уверена твердо. Самый главный у нас, по слухам, — ангел, но мы с ним знакомы только в рамках служебной почты и фотографии на доске "почетный вселепортер" на входе в офис.

Работа такая считается даже престижной — платят у нас неплохо, унижаться особо не заставляют, и обеспечивают медицинскую страховку. Лучше бы они нам за счёт компании карму чистили, ангелы же это могут? Хотя, кто их знает.

Трудятся у нас черти, бесы, эльфы, гномы, гоблины и представители прочих, населяющих вселенную, рас. Как я попала в такой многоэтнический коллектив? Всё было просто до крайности. Работала на Земле, писала простенькие программки, чтобы не умереть с голоду, но хотелось мне чего-то с большой и постоянной зарплатой и громким названием компании. Пара резюме на сайтах всегалактической сети, и, вуаля, — уже спешу на новое место работы. Ну, а теперь — пашу, как осознающая свою высокую миссию, ответственная межгалактическая лошадь.

Снова возвращаюсь к нашим реалиям — Хаша бодро рапортует, что нашла мне чертей, которые поедут настраивать связь на планету СитландияС. Местные только вчера переехали с СитландииВ, намедни разместили заказ, но уже недовольны, что нет связи. Да, я им говорила, что срок две недели, но им же надо! Как же детки без новой версии игрушки "Кракозябра", а взрослые без свежей серии "Вампирских хроник 10". Опять же, родственники уже беспокоятся. Думаю, что родню волнует только — доехали ли Ситландцы до нового места обитания и не завернут ли, погостить? С облегчением выдыхаю — связист с этой планеты обладает дурной привычкой звонить каждые полчаса и канючить: "Когда нас приедут включать?!", и именно он висит на второй линии. Отправляю Ситланца радовать руководство и выдыхаю. Ну что, пора налить кофе...

Наш офис насыщен гамом, шумом, энтузиазмом и кипучей жизненной энергией, бурлящей в опенспейсе. Медитативно созерцать потолок считается дурным тоном, так же, как вальяжно перелистывать дамские журналы или цинично делать маникюр на рабочем месте. Нам некогда — мы продаём. Даже кофе наливается на бегу, в перерывах между звонками клиентов, и употребляется, из-за глобальной загруженности работой, уже остывшим и совершенно не вкусным. Кофе... кофе... где же тут, чёрт возьми, кофе? Бесовки из соседнего отдела унесли и пьют в переговорной, а ещё забрали мою чайную ложку. Что, сложно о других подумать? Или все мысли только о симпатичных бесах из монтажа? Врываюсь, как фурия, отбираю кофейные принадлежности, пока девицы моргают глазами. Да мне можно, я же хантер в законе! В смысле уже давно и успешно выполняю план по продажам, о чем знает даже начальник моего начальника. На выходе спотыкаюсь, бесовки прячут глумливые ухмылки, но, в открытую смеяться боятся. "Я же... ну, я же..., в общем, — Я!!!". Именно в этот момент звонит межпланетник. Страшным тоном, обещающим большие неприятности, если тревожат не по делу, отвечаю: "ДА!!! Гадя, начальник отела продаж, Вселепорт". Интеллигентный мужской голос представляется Максом и интересуется: я ли отправляла в компанию "Прайминвестигейшн" коммерческое предложение на телепортационную сеть? В письме была вежлива, как никогда. Тут же меняю тон и заливаюсь ласковым майским соловьем, рассказывая о преимуществах наших услуг. Уж больно клиент "сладкий" — если подпишет договор, можно не думать о плане на месяц. Ох, как же могу быть вежлива и обходительна, когда припрёт, сама удивляюсь. Договариваюсь о встрече на завтра. Район хороший, лететь на космолёте не долго, а вот на общественном транспорте...

А я экономлю. Мне кредит на квартиру надо выплачивать, одеваться прилично, на красоту тратиться, да и есть регулярно хочется. На топливо не всегда хватает. Но, что делать — полечу.

2. О тяжелой женской доле.

И вот, за штурвалом своего пепелаца. Сколько на нём летаю, до сих пор парковаться не умею, то с одной стороны приложу, то с другой. Окружающие думают, что мой аппарат пару раз попадал под метеоритный дождь. Вожу в целом неплохо, но стоит мне только приблизиться к месту приземления, как наступает мозговой коллапс: право начинаю путать с лево, а верх с низом. Связывают нас космолётом очень трепетные чувства — я в него верю и отношусь с уважительным подобострастием, потому что четко знаю — во всём, что касается вождения — он меня умнее, а пепелац снисходительно прощает мелкие огрехи руления, делая скидку на тяжёлую женскую долю и ограниченность пространственного мышления.

Сегодня мой день! Справилась с парковкой без ущерба для себя и окружающих. Как коза кри-кри скачу на встречу, перепрыгивая через ступеньки. А компания, похоже, занимается разработками — вокруг одни эльфийские умники. У этих на генном уровне заложено долго и вдумчиво что-то осваивать, корпеть над справочниками и научными книгами. Так что эльфы и изыскания, это почти слова синонимы. Да, конечно, должна была прочитать в сети о заказчике, к которому еду на переговоры. Но после семи разговоров с ситландцем, который никак не мог понять, что портал мы ставим в одной точке — телепортационном зале, а разводка внутри — это их зона ответственности, и пускай настраивают личную сеть хоть каждому начальнику. В конце концов, это их планета, что хотят пусть то и творят, мы тут причем! И трех разговоров с Демоном, который орал, что наш чёрт-монтажник упал и сломал руку, и теперь не может включить ему связь, да ещё посмел в падении повредить потолочную плиту в зале портала! Так что мне срочно нужно ему прислать другого, удароустойчивого черта, и его не интересует, что рабочий день уже закончен, ведь я же в офисе (хм... и при этом он звонил мне на межпланетник, который всегда со мной), времени у меня совершенно не оставалось.

Захожу — офис обнадеживающе хорош. Много места, мало мебели, но вся что есть — высочайшего качества, из деревянных пород люцерны, которая растет только в заповедных эльфийских лесах, выращенная сразу с резьбой и обивкой из редкой гаудации. Эх, чтоб я так жил! Светло, комфортно, тянет расслабиться. Программисты в одной из комнат живо обсуждают что-то на своем языке, улавливаю только:... база зависла... недостаточно ёмкости... Ага, ёмкость — это возможно про нас. Да это в любом случае про нас — просто так отсюда уже не уйду, сразу видно, что есть тут чем платить за наши телепорты. Милая фея-секретарша заводит меня в переговорную. Ну что, орудия к бою?

Входят представители клиента — пара эльфов. Особой внешней разницы между нами нет, только уши слегка заострены, а всё остальное обычное и банальное как у тривиального Homo sapiens. Представляются, да имена какие наши — Артём и, тот что потолще, — Грифодий. За ними семенит эльфёнок, из-за больших габаритов предыдущего представителя этой расы — сразу его не заметила. Совсем молодой, волосы всклочены, одежда нелепо болтается, глаза с лихорадочным блеском, сразу видно — айтишник, и ему жутко хочется задать мне парочку вопросов про протоколы каналов и настройки телепортов. Подключать нашу сеть к их локальной будут именно этими руками. Отыскав визитку в карманах джинсов, протягивает мне. Ах, ты мой сладкий, зовут тебя Ванечка, и ты мне сразу очень нравишься. Ну и где тут главный? Итак, уже трое мужиков, а я одна, и как с ними справляться обычной женщине? На внешности не сыграешь — самая сильная моя часть с мужской точки зрения, извините, — филей, но показывать его лицом на переговорах не стоит — неправильно поймут. Ноги вроде ничего, но их под столом не видно. С бюстом промашка вышла — размер у меня полуторный. В моменты хорошего настроения, по моим оценкам, он равняется второму, но в период депрессии резко мигрирует до первого. Конечно, при нынешних технологиях по производству нижнего белья, выглядит как уверенные два с плюсом, но кого сейчас этим удивишь? Ах, да, ещё же глаза — они у меня чудесного цвета, ярко-зеленые с синим ободком, но чтобы оценить всю прелесть, свет должен падать в лицо, а в данном помещении это возможно только если один из эльфов волшебным образом зависнет между мной и лампами на потолке. Ну что ж, остается давить на интеллект и обаяние.

В этот момент дверь переговорной снова открывается — входит главный, в полном осознании своей значимости, и есть с чего. Ух, мать природа, зачем ты таких производишь?! Всё при нем: и рост, и вес, и внешний интерфейс. Про себя ехидно думаю: "Ладно-ладно, раз ты такой хороший, значит — либо тупой, либо без чувства юмора, иначе, где высшая справедливость?"

Понеслось...

Два часа меня закидывают вопросами, Артем и Грифодий язвят — у них это вроде хорошей эльфийской традиции. Уж если от своих манускриптов оторвались, то чего бы ни отыграться на безропотной мне — нахамить не могу, только слега поставить на место, я же очень в них заинтересована. А им какой смысл включать все тоже самое, да от другого поставщика: никакого простора для творческой мысли, только беготня лишняя, да бумажки — свалят на эльфенка. Ванечка, наоборот, хочет попробовать, и, понимая, что тут ему дадут оторваться, так как гуру лень этим заниматься, уже так сроднился с нашими каналами, что пару раз встает на мою сторону, и нравится мне всё больше и больше. Макс говорит изредка, но по делу, да периодически смотрит каким-то странным оценивающим взглядом.

На третьем часу мой мозг мой вскипел — зачем задавать слабой женщине столько технических вопросов? Сдаюсь на милость победителя, и говорю, что именно на этот ответа не знаю, но в ближайшее время пришлю. А эльфы то заулыбались... Конечно, сидит менеджерица и три часа говорит с ними на равных, этого ни одно мужское эго не выдержит. Им невдомек, что вопросы все клиенты задают почти одинаковые, и за десять лет по верхам так нахваталась, что могу свободно поддерживать беседу о настройке систем защиты телепортов от взломов, ни разу не встретившись ни с одним из девайсов лично. Менеджеры, в большинстве своём, глубокие теоретики — нам не нужно работать руками и как то ещё проявлять практические навыки, главное — красочно описать преимущества компании и решения, упомянув парочку глубоко инженерных терминов, вызывающих в моём и клиентском организме трепетное уважение и ощущение причастности к таинству высоких технологий.

Наконец, доходим до самого важного, что мастера "порта и канала" отдают на откуп босу — скидка. Люблю этот вопрос! Как то один из клиентов поинтересовался: "От чего она зависит?". На мой честный ответ о направления ветра и настроении, он рассмеялся и не поверил, зря. Процесс предоставления скидки требует виртуозного исполнения со стороны менеджера. Нужно дать понять заказчику, насколько ты скорбишь при этом, что именно этот дискаунт, даешь только здесь и сейчас, и только им. Правдоподобно изобразить все муки жабы, при этом не переборщить с экспрессией. Это звёздный час любого сейлза. В такой момент он центр вселенной для клиента, для себя любимого, а так же, в моём случае, для еврейской прабабушки, которая незримо присутствует в подсознании с момента рождения, и контролирует любой денежный аспект. Да, жадновата я по природе, а как иначе быть, с такими неугомонными предками? Может, если бы без родни, уже давно бы работала исключительно на благотворительность, но с виртуальным куратором моего кошелька спорить сложно — ежели что не по её, то мне гарантирована головная боль и желудочные колики.

Итак, яхонтовые мои хотят десять процентов. Возвожу очи к потолку. Как писал Моэм: "Чем лучше артист — тем дольше у него пауза". Ну, я уже прима. Пять минут считаю лампы на потолке, краем глаза замечаю: Ванечка нервно теребит мою визитку, Артем с Грифодием обсуждают другого провайдера. Ой, ой, испугалась. Да если бы вам не было нужно, не встречались бы мы в таком составе, да о скидках не разговаривали. Макс смотрит с ехидной улыбкой. Значит, чувство юмора есть, может он хотя бы тупой? Маловероятно на такой должности. Раз так, то десять не дам — жирно будет. Знаю таких. Во-первых, они ещё раз дискаунт попросят, когда найдут к чему придраться, во-вторых, если почувствуют слабину — будут давить до конца. Озвучиваю семь, со всеми полагающимися при этом ритуалами, которые выливаются в пятиминутный спитч про большой объём услуг, важность компании, их личное очарование и прочее и прочее. Вроде, нормально, судя по реакции — десять они и не ждали. Всю оставшуюся часть переговоров меня сопровождал бэк-вокал всполошенной еврейской родни, лейтмотивом звучало: "А не продешевили ли мы!?".

Прощаемся. Ванечка улепётывает со всех ног, мило и застенчиво улыбнувшись мне напоследок, — он уже весь где-то и что-то настраивает, а эти наши взрослые игры ему совершенно не интересны. Артем и Грифодий удаляются, в осознании нашего взаимного уважения. А вот это что-то новое, неужели сам босс отконвоирует меня к выходу? Неужели я ТАК со скидкой промахнулась?! От расстройства спотыкаюсь на пороге и падаю, попав локтем Максу точно в район солнечного сплетения. Ой ёёёё, как же больно... Прямо здесь, хочется зареветь, а нельзя. Что ж вы, гады, такой дурацкий порожек сделали! Смотрю ненавидящим глазами на главного, который пытается перевести дыхание, а увидев мое состояние, начинает пятиться и упирается в секретаршу, фланирующую по коридору по своим фейским делам. Та бледнеет, и под нашими строгими взглядами, перемещается на рабочее место с недоступной ей прежде скоростью. Начинаю смеяться... А что ещё остается делать слабой женщине в критической ситуации, когда мужчина, вместо того, чтобы спасать, утешать или жалеть, глядит с испугом, опасаясь агрессии с моей стороны? Что, такая страшная и опасная? Ещё чуть-чуть и точно зареву. В назидание... Ну слава богу, подняли, поставили и... съязвили. Сочувствует он, видите ли, моей работе, я же всё время в разъездах. Мол, с моей координацией движений, нашей компании выгодней проводить переговоры у заказчика, во избежание жертв и разрушений. В этот момент так разъярилась, что полетела к выходу, забыв про свежеударенное колено и вывихнутую лодыжку. Штурмую двери, не поворачиваясь, бросаю босу: "До свиданья!", — и устремляюсь к космолёту, но не тут-то было! Макс пристраивается рядом, двигаясь параллельным курсом, начинает бубнить про договор, который они ждут, техническую схему и описание решения. Таки, профессионализм частично берет верх — огрызаюсь, что завтра обязательно вышлю все документы, если не нанесу непоправимого вреда здоровью на многочисленных переговорах, которые ещё предстоят мне сегодня. С треском захлопываю дверь своего средства передвижения и взлетаю так резко, что самой удивительно — вроде, так не умею.

По дороге в офис накатывает осознание: вообще-то, нахамила потенциальному клиенту, который готов подписать очень хороший договор, да и прабабка на его стороне. Звоню извиняться, пока не струсила. Добавляю в голос побольше патоки и начинаю вещать, что мне было очень неудобно упасть при таком мужчине, и что испортила все переговоры, но может мы забудем этот маленький эпизод? Макс, по-моему, не верит, но отвечает благосклонно, за сим прощаемся. Констатирую полную победу жабы над девичьим самолюбием, но, с другой стороны, мне там ничего и не светило, как женщине, так что — будем продавать телепорты... Ооох...

3. Кузница и виселица кадров.

Офис приветствует ровным гудением буков и резкими звонками видеофонов. Бойцы моего отдела встречают начальника комментариями об изменившейся походке. Неужели руководство пошло в рукопашную с чертями, которые вчера опоздали на монтаж и в какой именно пострадавшие лежат больнице? Невольно улыбаюсь. Могут они поднять настроение и снять напряжение у руководства здоровой долей лести, куда я без их шуточек.

Когда Господь бог трудился над душами моих подчиненных, он не забыл добавить цинизма, практицизма, сарказма и здоровой жадности, но при этом не поскупился на чувство юмора, отзывчивость и общительность.

Представитель галактики Афёра, черт по имени Филимон похож на вечного студента — он подвижен как ртуть, высок, худощав, с вдохновенно-интеллигентным лицом. Скромный труженик Мотя, из созвездия Рака — дотошный и основательный, полноватый, с располагающей внешностью обычного работяги, удачно скрывающей всю изощрённость менеджерского ума. В тандеме они могут подписать любой договор, взяв клиента не напором, так измором. Ну и, конечно, провинциальная девушка Филиппа — взгляд с поволокой, длинные темные волосы, и загадочная улыбка. Попала она к нам недавно, мужики мои её уважают и слегка побаиваются, не зная, чего от нее ожидать. Окидываю троицу грозным начальским взором, дабы не расслаблялись, в душе шевелится армейский сержант, так и подмывает крикнуть: "Упали! Отжались!". Бойцы вытягиваются во фрунт и меня отпускает. Ох, люблю, паршивцев. Продадут все что могут и даже больше.

Начинаю разгребать завалы, а вы думали, что пока была на переговорах, клиенты перестали мне звонить или писать? Межпланетник, конечно, выключила, дабы не отрываться от общения с дружной четверкой из "Прайминвестигейшн", а почту не заткнешь. Там скопилось...

У одних не пришел счёт, и они свято уверены, что именно я держу его при себе, и наслаждаюсь их растерянностью. Другие не могут определиться между двумя вариантами в коммерческом предложении, потому что не понимают, в чем разница. А то, что она выделена жирным шрифтом, так это же надо мозг включить и понять. А оно нам зачем? Мы и на мозжечке прекрасно функционируем.

Ну и куда без них, очередные письма от нашего руководства. В силу сложности и многоступенчатости образования нашей компании в единое целое, большинство служб и департаментов, как мне кажется, не представляют — кто, где и что у нас делает. Поэтому бук ломится от различных директив и распоряжений, которые противоречат сами себе. Периодически приходят опросы, в которых интересуется, например: "В курсе ли Вы, каким программами пользуются ваши подчиненные, и не являются ли они нелицензионным?" Да пусть пользуются, если для дела нужно. У нас пока чего-то допросишься от ай-ти службы... Надо открыть тридцать три заявки, и ждать месяц, пока их все одобрят, а потом тебе пришлют ссылку с путаной инструкцией, из которой совершенно не ясно, как всё устанавливать. Нам — некогда, нам продавать надо, а у них — процедура. Так и живем, каждый при своём — мы с левым софтом, а они с опросами. На экране появляется напоминание, что именно сейчас у нас совещание начальников отделов с руководством. Чёрт, как не вовремя!

Мой начальник — он робот, экспериментальный образец ШАГ17Х. С первого взгляда, очень похож на человека, у него даже астма есть, для правдоподобия. Выдает его плавность движений и то, как здоровается. Ни один человек не может пожать руку гному — не поморщившись, а этот — ничего, вежливо улыбается в ответ и моргает глазами. В роботе, как в начальнике, есть высшая справедливость — он не изменяем, как три основных закона робототехники. Суждения его прямолинейны и не зависят от личного мнения. У него не бывает гормональных всплесков и критических дней, запарки и плохого настроения. Если вы хотите получить ответ ни о чем, то это к моему начальнику. Ровным голосом без эмоций он выдаст фразу с общим смыслом: "Оно, поди, почто, конечно, и знамо дело почему...". Все наши совещания — это сплошная формальность. Мы гордо рапортуем: кто, где, почем и кому, он согласно кивает головой. Но идти нужно. Поначалу мои бойцы ещё интересовались, что же именно происходит на этих консилиумах, им казалось — нечто интересное, очень важное и загадочное. Со временем любопытство пропало, только Филимон поднимает голову и по привычке спрашивает: "Было ли что-то новенькое?". Досадливо машу рукой и погружаюсь в работу.

Семь часов. Растираю затекшую шею, уже настолько устала печатать, что буквы "д" и "ж" слились в единое пятно, и всем клиентам хочется написать: идите вы в дждджджждждж! Но хороший бонус требует жертв. Поэтому продолжаю ваять документы для неотразимого Макса. Хотя, именно в этот момент образ идеального мужчины рушиться в моей голове. Мне видится он в длинном коридоре с порожками, по которому нужно пройти, чтобы подписать контракт. Каждый раз, как спотыкаюсь и падаю на очередном препятствии, язвительный представитель рода человеческого демонически смеется и выдает чек на оплату ущерба. Пора делать перерыв — страшно подумать, что напишу в договоре, при таких видениях. Окидываю опенспейс взглядом — пустовато. Рабочий день закончился, и работники полей отчалили по своим насущным делам. Но я знаю, кто точно в офисе и составит мне компанию покурить — Хаша.

Она фея в буквальном смысле этого слова, и если вы думаете, что это волшебные существа которые порхают и прыгают с колокольчика на колокольчик, то — нет. Глобализация межгалактического пространства научила этих неземных созданий, не только собирать пыльцу с цветков, но и зарабатывать синие вселенские тугрики нелегким трудом. Как и все феи, она ответственна, трудолюбива и терпелива до крайности. Чем бессовестно пользуюсь. Хаша не уйдет с работы, не сделав всего, что требует её внимания, поможет всем, даже гоблинам из соседнего департамента с их вечно идиотскими вопросами.

Долго и в лицах описываю фее преодоление пресловутого порожка и, заодно, интересуюсь сроками. Нам же с ней этих включать, а если мы не дай бог опоздаем — представляю всю ту бездну презрения, которую выльют на меня Артем с Грифодием. А уж что скажет их босс... Свят, свят, свят, этого могу уже и не пережить.

Примерно определяемся. И ничего, что на трети планет наши из ближайших филиалов ещё не бывали на обследовании, и даже теоретически не представляют, как туда провести межгалактическую трассу, а для того чтобы дойти ещё до одной трети — нужно пройти многочисленные согласования с мелкими чиновниками, и владельцами порталов, от которых мы будет подключать. С остальными-то всё в порядке. Ерунда, прорвемся — нам не привыкать.

Надо отметить, что в моей профессии приходится часто приукрашивать, недоговаривать и скрывать информацию. Иначе ты не подпишешь ни одного договора. Люди привыкли к красочным рекламным лозунгам и красивым обещаниям, зачастую не задумываясь о том, что именно скрывается за ними. Многие из клиентов, если сразу им вывалить ворох проблем, с которыми придется столкнуться, просто не готовы к таким сложностям. Хотя, Вселепорт скорее лучше других провайдеров, чем хуже — есть нюансы, о которых лучше умолчать при подписании контракта. Чем сильнее распространяются новые технологии, тем больше людей считает, что в них разбирается, попробовав один раз настроить телепорт с рабочего места в туалет и обратно. А отправить человека из Эльфодома к нам в Новомосковск, это не то же, что швырять бычки, сидя за компьютером, в унитаз. Именно поэтому наша работа так вредна для кармы — это наше начальство в следующем перерождении будет, по-прежнему, с нимбом и крыльями. А мне придется коротать век лягушкой на самом захудалом болоте, без шансов подставить принцу любую часть тела на выбор в качестве мишени для стрелы.

4. Вся жизнь в движении

Утром подскакиваю с постели, привычно и даже лихо мажу свежеприобретенные синяки мазью. По природе своей невнимательна и поскольку к работе отношусь трепетно — всё отпущенное мне внимание реализуется там. Разбитые кружки, сломанные мелкие детали интерьера — воспринимаю стоически. Постоянно цепляю косяки, спотыкаюсь, и всегда имею про запас парочку новых ссадин на собственном теле. Так что результаты вчерашнего падения не лишают меня бодрости духа, а перспектива подписания контракта поднимает настроение.

В офисе сажусь в кресло с мыслью о том, что уж сегодня можно будет перевести дух, сейчас только проверю документы для душки Макса — вот такое у меня благостное настроение.

Но разве в жизни бывает все хорошо? На горизонте появляется ШАГ17Х с горящим взором. Что же такое случилось, что у робота глаза зажглись синим пламенем? Чую недоброе...

Конечно. Нужно! Срочно! Вчера! Заполнить очередной отчет для руководства. А в таблице той штук тридцать столбцов с нерусскими названиями. И, для того, чтобы отбить всякую охоту её заполнять, ещё пятьсот и семьсот строк по двум осям. Спрашивается, граждане Российской Федерации, состоящей из пятнадцати созвездий, что ж мы так упорно пишем на иноземном языке?

Вся менеджерская фантазия проявляется в этих заданиях. Вместо собеседования при приеме на работу надо давать такие файлы. Если соискатель справился, заполнил поля виртуозно и с выдумкой — берём. Это целая наука, как изощриться и внести информацию во все нужные места, но при этом не потратить лишнего времени, реализуя бредовые фантазии руководства. Мы уже битые, справляемся всем отделом с таблицей минут за тридцать и вытираем трудовой пот. Быстро просматриваю документы для вчерашней жертвы моих высоких отношений с порогом, с оттяжкой нажимаю на кнопку "отправить".

Как же мне хорошо!!!

Робот вон тоже приободрился, видать, таблица удалась.

Всё сегодня неплохо! Очередные звонки клиентов радуют своим разнообразием.

Одни хотят купить что-то по мелочи, ну это завсегда, пожалуйста. Другие интересуются: когда будет счет. Да если бы вы его с таким же энтузиазмом оплачивали, с каким хотите получить. О! Мне звонит неотразимый Макс. Ехидный голос интересуется моим здоровьем. В ответ огрызаюсь, что не дождется, вслед интересуюсь самочувствием и настроением. После пары ритуальных банальностей, он переходит к сути и излагает — какие пункты хочет уточнить. Ох, дотошный мой, кто ж тебя читать научил, это же ни в какие ворота не лезет — осилить весь наш договор со всеми примечаниями! Минут тридцать вяло переругиваемся, обсуждая детали контракта. Оба понимаем, что он будет подписан, но просто так сдаться, без поправок и изменений — это не по-нашему. Как обычно, вносить все исправления слабой женщине. Высылаю наш совместный шедевр и с плеча закрываю бук. Домой.

На вылете из офиса перехожу на крейсерскую скорость, надо ещё в продуктовый, чтоб не тратить время в выходные. Есть у меня такая привычка — всё, что нужно по дому, стараюсь делать в рабочие дни. Готова до полуночи убирать квартиру, только чтобы в субботу лежать на диване с чувством выполненного долга и без мыслей о необходимости наладить быт. В управляемом заносе прохожу поворот и лихо паркуюсь перед супермаркетом. Слегка сглаживает эффект звучный "БАМ", раздавшийся сзади. Кому там не повезло? А этот что здесь делает?! Видимо судьба у него такая — страдать от моей резкости движений. Макс недоверчиво смотрит на свой бампер, после этого переводит взгляд на виновницу происшествия и даже слегка приободряется. "Это что это, он сейчас под этим предлогом скидку просить будет?!", — всполошилась прабабка. Но — нет, этот мужчина не так прост. Он долго и вдумчиво изучает место соприкосновения, даже пару раз поплевывает и что-то там протирает. "Точно, выставит счёт", — не умолкает родня. Я хожу кругами и бормочу слова извинения. На что Макс парирует, что пардонами тут не отделаешься и смотрит, словно оценивая, сколько можно с меня содрать. После чего приглашает в ближайшее кафе — обговорить сроки и способ возмещения ущерба. Ну что за мужики пошли! Нет, чтобы простить и отправить с богом, я и сама себя убью рано или поздно. Этот сейчас заманит, а потом заставит заплатить за еду, да ещё скидку требовать будет! Скандальным тоном изрекаю, что за кофе платит он. А я, так и быть, за ущерб, и скидку не дам, иначе — несогласная. Ох, какие, оказывается, у мужчин бывают взгляды, вот теперь он точно готов меня убить, а, извините, за что? Ну что я такого сказала? Обдумываю эту мысль до момента появления кофе. Макс неожиданно внимателен и не спешит озвучивать сумму компенсации. Спрашивает, чем ещё интересуюсь, кроме работы. А это ещё ему зачем? Я тут, конечно, провинившаяся, но не нужно меня пытать! Или таким изощренным образом он пытается определить точный размер сатисфакции? Вяло рассказываю про книги и видеоканал по которому идет передача "100 самых страшных космокатастроф". А чей-то взгляд у него такой жалостливый? Да нормально у меня все, и жалеть меня не надо. Не надо, я сказала!

Макс неожиданно щедр и не злопамятен — ущёрб оплачивать не нужно и даже завтра пришлет договор. Неожиданно. Он провожает меня до магазина и быстро прощается. Пребываю в глубоком раздумье — это ему что, понравилась или меня так жалко? Совсем с этой работой всю женскую интуицию растеряла.

На следующий день с утра курьер привез подписанный контракт. Быстро, уважаю. И понеслось. Следующие две недели мы с Хашой в два голоса орем на бездельников из региональных офисов, которые до сих пор не выбрали время проверить возможность включения телепортов, монтажников, подрядчиков, эксплуатацию. У меня одновременно виснут все программы в буке. Монтаж кочевряжится и отказывается ехать туда, куда нам нужно. Оборудование чудесным образом испаряется со склада, один из офисов "Прайминвестигейшн" не могут найти наши подрядчики. Все его уже лет пять, как там находят, а эти не обнаружили — чудеса. Даже робобос с нордическим темпераментом подключился к решению проблем. Бойцы мои к начальству особо не лезут, осознавая всю важность и нервозность стоящих перед руководителем задач. С Ванечкой общаемся по двадцать раз в день. Настолько с ним сроднились, что знаю: где он лечит зубы, как зовут его девушку и по каким дням он ходит в спортиный клуб. Раз в два-три дня Грифодий или Артем вальяжно интересуются общим статусом. Макс молчит. Значит, всё-таки, жалость.

5. Чужая голова не болит

В один прекрасный день появляется осознание, что основную часть мы включили, осталось только десяток точек, где разные нюансы и длительные согласования. Предусмотрительно об этом предупреждала на переговорах, так что можно перевести дух. У всех организм на стресс реагирует по-разному. Я сразу после — заболеваю. Каждый год повторяется одна и та же история — до Нового года пашу как проклятая, пока у всех клиентов переезды и срочно нужны услуги. Все праздники провожу в обнимку с градусником, чаем с малиной и подушкой. Хотя, эта встряска была внеплановой, реакция организма — предсказуема. Проснувшись с утра, ощущаю — из глаз слезы ручьем, нос заложен, в горле долго и вдумчиво толкли стекло. Теперь уже можно и поболеть. Менеджеры по продажам хворают и отправляются в отпуск совершенно не как другие люди. План у нас ни кто не отменял, и если ты хочешь получить бонус, то будешь продавать даже из гроба, левой рукой придерживая крышку, чтобы поступал воздух, правой набирая кнопки на межпланетнике. Связываюсь с Мотей, как самым ответственным, прошу поставить переадресацию с рабочего и сообщаю, что он за старшего. Примерно в десять начинаются звонки клиентов, общий смысл следующий: "Нам срочно надо сегодня, сейчас, и никак иначе! Конечно, мы понимаем, что Вы болеете, но, может быть, кто-то сделает вместо Вас?". Чертыхаясь, начинаю заполнять контракты, отвечать на письма, пристроив бук на коленях, в опасной близости от кружки с кофе. Из тех, кто просит сегодня и сейчас — две трети ещё неделю будут мусолить отправленные документы, а потом либо ринуться их исправлять, либо вообще передумают. В девяносто процентов случаев заранее знаю с кем именно так и будет, но что делать, работа такая. Продолжаю заполнять бумажки, отправляя их с мысленным посылом: "Да чтоб вы все сгинули!". А что, у меня глаз недобрый, зеленый всё-таки. Может их и проберет до самой печени, так чтоб совесть задело. Часам к трем бук приобретает опасный крен и почти соприкасается с чашкой кофе, чудом удается избежать аварии. Расставляю предметы интерьера на безопасном удалении. Поток клиентских запросов схлынул, можно поспать.

Будит меня звонок, спросонья говорю: "Да!". С голосом явно что-то не то, получается нечто похожее на звук, с которым колесики кресла проезжают по неровной паркетной доске — звучит устрашающе. Надо же, сам бос "Прайминвестигейшн" интересуется успехами включения. В этот момент захожусь в жутком кашле и, пытаясь избавить клиента от неприглядных звуков борьбы моей носоглотки с инфекцией, роняю телефон рядом с диваном. В порыве профессиональной ответственности тянусь за аппаратом и сваливаюсь вместе с одеялом, буком и, задетой в полете, чашкой кофе, которая прицельно добивает меня по темечку. Все, пипец... Но не тут то было, менеджера этим не возьмешь! Таки нахожу заветный телефон, отбросив в сторону все ещё целую чашку кофе, чтоб её! Отодвигаю функционирующий бук, надо же, какие крепкие собирают японцы. Вылупляюсь из одеяла, смахиваю с носа остатки кофе, беру трясущейся рукой межпланетник. Изображение, слава богу, не работает. Похожа сейчас на медузу горгону после купания в прокисшем молоке, не всякая мужская психика выдержит такую символичность. Осторожно так спрашиваю: "Макс?", голос от падения прорезался и общий смысл того, что хочу донести до оппонента, улавливается. В ответ — тишина. Встряхиваю аппарат, дую в микрофон, о неееееееееееет!!! Чтоб этих китайцев приподняло и прихлопнуло, за такую работу. По всем законам Мерфи, подлости и бутерброда вместе взятым — появляется изображение, но пропадает звук. Вижу, как Макс бледнеет на экране, после чего резко начинает синеть, изображение идет пятнами и телефон выключается совсем.

Интересно, клиент метаморфировал самостоятельно или это сбой? Не знала что люди так умеют... Чашка кофе все ещё цела, даже несмотря на мой прицельный бросок на середину комнаты. Вытираю остатки напитка с экрана, перезагружаю аппарат, ты поди ж, завелся, птичка моя! Представителям галактики восходящего солнца респект. Освобождаюсь из одеяла, перепрыгиваю бук с чашкой и несусь в ванну удалять инородную органику с моего и так непрезентабельного, в силу болезни, лица. На все, с учетом причесаться, — пять минут. Я точно рекордсмен.

Ура, звонит моя птичка, в смысле мой птиц! А там ОН!

Макс интересуется, у меня что — эксперименты с макияжем, и когда освобожусь на столько, чтобы с ним поговорить? В ответ мямлю, что вся его прямо сейчас, что вообще-то, хоть и болею, но могу ответить на вопросы, мозг ещё функционирует. Именно в этот момент происходит вещь, потрясшая основы моего мироздания. Мужчина моей мечты, ну да — уже, а что тут думать? Говорит, что сейчас приедет и отключает связь. Больную женщину нельзя так ошарашивать. Ещё минут пять медитирую на экран, только потом осознаю, что рот у меня всё это время открыт, а Макс это видел? Ох. Вскакиваю и начинаю флуктуативно перемещаться по квартире большими прыжками, наводя порядок. Тут меня осеняет мысль — а куда он приедет? Я же дома, а не в офисе... Адрес у него откуда, и есть ли он вообще? Пару раз пытаюсь дозвониться — абонент временно недоступен.

Что обычно делает больная женщина в состоянии измененного сознания — она идет к зеркалу. Вдруг там ей откроются неведомые доселе глубины самопознания или внезапный канал связи с космосом, через который последует самое важное для нее откровение. Пялюсь на себя долго, вдумчиво и критически. Менять уже что-то поздно, да... Космос по прежнему не спешит выходить на связь, но я не теряю надежды, при этом строю рожи отражению. Надеюсь, высшие силы не испугаются. Ой ёёёё, надо же одеться, а то я сверху до пояса ничего, а вот дальше, одни трусы, их по межпланетнику всё равно не видно. Задеваю пару углов, но, обойдясь без серьезных травм, достигаю шкафа и зависаю... Как выбрать брюки в такой неоднозначной ситуации? От ответственности мозг начинает выдавать прямо противоположные команды. Спасает положение виновник переполоха: когда раздается звонок — хватаю первые попавшиеся, молниеносно натягиваю их на себя, попутно пару раз что-то прищемив и бегу двери.

Макс по-хозяйски заходит и, не глядя на меня, идет на кухню, что-то там достает из пакетов. По-прежнему игнорируя меня, начинает колдовать над плитой. Это чего он? Я же тут почти умираю, а как же я?

"Он что, пожрать пришел? Спасай холодильник!", — всполошилась прабабка.

"Уважаемый Господь Бог! Почему Вы не послали мне в качестве родственников милого эльфийского дедушку, наделенного бесконечной мудростью и терпением, или бабушку гномиху, которая обеспечила бы внучке приличное приданное? Нет! Весь мой бэкап — это истеричная еврейская прабабка, которая не удостоила внучку, даже вшивым памятным золотым кольцом! Всё мое наследие — это широкая семитская попа, жадность и завывающие в подсознании голоса. Вот спрашивается, кем я была в прошлой жизни, что мне так не повезло в этой?! Прошу просветить и пояснить подробно по каждому пункту!"

Пока пыталась достигнуть просветления, предел моих мечтаний что-то там наготовил, поставил передо мной, сказал, что дальше он здесь находиться не будет — я заразная. И скрылся в тумане. Что это было?! В состоянии близком к коматозу съела что велено и отправилась спать. Снился мне неравный бой лягушки с прабабушкой. Каждый раз, как зеленая квакала, над ней возникало облачко с надписью: "Есть в жизни высшая справедливость!" Родственница заносила дубину над несчастным животным и вопрошала скандальным тоном: "Где она, я ей сейчас!". Прибила ли агрессивная женщина земноводное, досмотреть не удалось, затрезвонил будильник.

6. Миссия невыполнима

Снова в строю. Бойцы мои демонстрируют вышедшему после болезни начальству неправдоподобную менеджерскую активность. Начинаю сомневаться в их здоровье. Мотю атакует гномиха Анастасия с планеты ВОМ. Как всякий добропорядочный семьянин, к такому вниманию со стороны женского пола он непривычен. Весь день бедный менеджер стойкого красного цвета, при каждом звонке видеофона нервно вздрагивает. Бывают же такие женщины, которые ещё надеются, что если десять раз задать один и тот же вопрос и получить на него прежний ответ, то на одиннадцатый что-то изменится! Отчаявшись взять Мотю измором, Анастасия начинает апеллировать ко мне, как к руководству. Обречённо беру вызов, приготовившись долго и проникновенно молчать. Как всегда — я права. Клиентка в красках и с экспрессией описывает мне всю степень своего возмущения работой нашей компании, менеджеров, службы поддержки, после чего, войдя в эмоциональное пике, бросает трубку. Надеюсь, ей полегчало, и при этом ни один аппарат не пострадал. По глазам боса вижу, что Анастасия, не найдя понимания во мне, отправилась к нему. Но, не тут-то было! Этого истеричной женщиной не возьмешь. Не зря робота на эту должность поставили. Если мы ещё могли напрячь фантазию, задействовать менеджерскую смекалку и что-то придумать для выносящей мозг женщины, то этот стоек и спокоен. Он невозмутимо выслушивает бабские причитания, после чего начинает вещать по программе. На попытки гномихи сбить его с накатанных рельсов, дотошно отматывает на конец предыдущей фразы и опять шпарит без изменений. Наш человек!

Проблема то в чём — ребята с ВОМа купили асинхронный телепорт. А там как: отправить ты можешь две тонны в час, а получить только одну. Да, неудобно, зато дешевле. Раз вы такие экономные — то принимайте почту по ночам. Руководство, когда опомнилось, решило, что им не по статусу с нами скандалить, заслали гномиху, они ж упёртые. А то, что слово асинхронный ей не знакомо, так это уже наша проблема.

Служба поддержки Вселепорта — это отдельная история. Переключать с абонента на абонента тебя могут дольше, чем срок жизни межгалактического пакета. Каждый раз сценарий будет повторяться: бедный клиент подробно расскажет, в чем именно у него проблема, ему зададут пару уточняющих вопросов, после чего скажут: "Вопрос не к нам, но мы точно сейчас Вас правильно переключим". На двадцатом хопе, если доживет, любой уважающий себя человек начинает использовать дополнительные возможности великого и ужасного русского языка — ругаться матом. Вот в таком состоянии их, от греха, и отправляют к менеджеру. А нам бедным деваться некуда. Деньги клиентские считают нам, и бонус мы получаем — значит, самые крайние, и ничего, что есть куча служб, которые должны заниматься такими вопросами. За десять лет уже всякого наслушалась, а вот Мотя нервничает и принимает близко к сердцу. Останавливаю его порыв отдать асинхронный телепорт по цене синхронного — мрачно пробурчав: "Родину задёшево всегда продать успеем!". Подчиненный приходит в себя, и испуганно говорит: "Чего это я, может гномиха меня зомбировала?!" Цвет его постепенно возвращается к нормальному — бледно-розовому.

У Филимона всё с точностью наоборот — он вдохновенно парит мобильную межгалактическую связь. Лицо озарено неземным светом, в глазах адский огонь. Держа видеофон ухом, он широко машет руками, изображая потенциальные возможности. Клиент на том конце очарованно внимает про открывающиеся перспективы, возможные скидки в дальнейшем и развитие бизнеса. Оппоненту видно только часть уха и активно вещающий рот менеджера, но богатой модуляции чёрта, видимо, достаточно для буйной фантазии. С ужасом думаю, что будет, когда этот получит счет. Пытаясь приземлить Филимона, начинаю активно жестикулировать, что врать-то не хорошо! Куда там. Сейчас остановить его может только прямой удар в лоб — в уме он уже посчитал бонус, прикинул на что потратит, и, даже, немного остался кому-то должен. Но, мы же без рукоприкладства. И не надо господа нас осуждать, работа у нас такая — циничная.

Какое менеджерское счастье ты ощущаешь, когда тебе попадается профессионально-грамотный клиент. Он понимают разницу между порталом и телепортом, и готов к тому, что адреса выдаются ВОТА. Для этого нужно заполнить и отправить стандартную форму, прежде чем активировать оборудование. И что это не является нашей прихотью — сотрудникам компании есть чем заняться, вместо того, чтобы править глупые ошибки в бланках. С таким приятно работать, ты готов дать ему нормальные цены и принести на блюдечке включение быстро и в срок — этот оценит и поймет, что именно тебе пришлось сделать и пережить.

После обеда моя дружная троица заводит привычную песню о том, что продаж нет, за межгалактическим тугриком надо в лужу нагибаться, о тяжелой сейлзовой доле. Шедевр исполняется не в первый раз, роли уже отработаны и трио звучит слаженно. Прерываюсь на пять минут, чтобы посочувствовать. А что — вот такая у нас традиция. Они стенают, я соболезную -надо же как-то снимать стресс.

Но, сегодня меня ещё ждут великие дела. Для включения одной из точек "Прайминвестигейшн" нужно согласовать кроссировку с владельцем помещения, где размещен наш коммутатор. Прежде там работал милый, благодушный дядька, который пускал за просто так. Но на его место пришел некто Мамулин, в котором, при разговоре, моя прабабка сразу почувствовала родственную душу. Прихожу в назначенное время, и понимаю, что просто мне не будет. Полный мужчина лет пятидесяти с хитроватым взором встречает меня нашим контрактом, исчерканным вдоль и поперек. Долго и со смаком перечисляет, что именно его не устраивает. Решаюсь встрять и сказать, что если он много захочет, то мы просто не будем включать клиента. Мы ж не дураки себе в минус работать. Да, врать нехорошо. Неважно, что эти каналы готова собирать ценой собственного здоровья — он об этом не знает. Далее долго и нудно рассказываю, как именно у нас согласуются изменения в документах. Сама чуть не уснула. Всё, Мамулин готов к конструктивной беседе. Сторговались достаточно быстро, но договор править надо, а это, действительно, занимает месяца полтора-два, с учетом всех служб. Сошлись на гарантийном письме. Радую Хашу, у которой в заначке есть пара чертей, готовых уже бежать и включать. Отчаливаю домой — наслаждаться очередной мелкой победой.

У нас опять пробки, это раньше от офиса до дома за тридцать минут долетала при плохой погоде. А сейчас — полтора часа, если повезет. Во всем находим плюс. Самое время позвонить родственникам, из коих у меня в наличии мама и младший брат. Семейство мое отличается склонностью к программированию, одна я не удалась, но тоже пристроилась в области высоких технологий. Родительница — чудесная интеллигентная женщина, основной её недостаток, на мой взгляд, в том, что на рынке она до сих пор произносит: "Извините, пожалуйста, Вы не подскажете, сколько стоит?". Как на это реагирует нормальный продавец? Ну, уж я-то знаю! Какая скидка при такой очевидно-интеллигентской вежливости. Долго и в деталях обсуждаем Макса. Маман уверена во мне больше, чем я в себе, и мы расходимся в оценке происходящего. Только кладу трубку, как цепким взором замечаю героя дискуссии, с какой-то девой наперевес, на причале, к которому направляюсь. Девица — так себе. Сразу провожу инспекцию, отметив все плюсы и минусы, быстро посчитав и поставив четыре по пятибалльной шкале. Ну и что, подумаешь, там чуть побольше, здесь чуть поменьше. Зато у меня интеллект и экспрессивная еврейская родня. Это я себя утешаю, конечно. Девица очень даже ничего. Звоню брату, и сразу начинаю с претензий: "Кто поймет эту загадочную мужскую психологию, казалось бы, булева логика — ноль и один, всё банально до крайности, так как вы на двух цифрах умудряетесь так завернуть! Вот мы — женщины, пользуемся вавилонской системой счисления, она — шестидесятиричная, к сведению, и ничего справляемся!". Брательник долго ошалело молчит и пытается понять, в чем именно он так передо мной нагрешил. На все позывы разъяснить мотивы мужского поведения, уходит в себя и отвечает уклончиво, но заметно расслабляется, поняв, что претензии не к нему. Однако, опасается меня посвящать в детали личной жизни, боясь истеричной реакции. После моей тирады, пытается осторожненько разведать, что именно вывело меня на такой эмоциональный подъем. Услышав очередной возмущенный вопль женского сознания, быстренько прощается, не дожидаясь припадков.

А весь мой боевой запал как то быстро проходит. Мужчине ведь не прикажешь — кого любить, а кого нет. Не станешь с ножом у горла. Значит так — я профессионал, заткнем за пояс девичье самолюбие, и будет продавать телепорты, общаясь спокойным ровным голосом. ещё чуть-чуть, и буду представлять себя в свадебном платье. И так уже про любовь заговорила, а это самая страшная женская ошибка. Не нужно представлять мужчину уже женатым на тебе и с тремя детьми, когда он только первый раз пришел с цветами. Сбежит, как пить дать. Надо гнать от себя эту крамольную мысль до последнего, и даже после достижения заветной цели сомневаться в его состоятельности — пускай будет стимул стремиться к лучшему! Хотя, на практике не проверяла, так что могу заблуждаться.

И вообще, с ЗАГСом у меня отношения особые. До обретения независимости жила в доме, в котором располагался он самый. Ну почему люди думают, что если они женятся, то для всех остальных это радость? Да ни чего подобного! Какая прелесть в том, что различные брачующиеся всё утро субботы трезвонят гудками космолётов у тебя под окнами, отмечая факт кольцевания, когда ты очень хочешь спать? Наша детская месть выражалась в том, что собравшись с друзьями, мы выбрали самый стратегически верно расположенный балкон и обкидывали невест капитошками (это такие шарики с водой). Нас быстро вычислили и надрали уши, что способствовало закреплению в детском мозгу стойкой ненависти. Свадьбы вызывали во мне большее отторжение, чем оркестр, репетирующий с утра под окном марши перед парадами. Там люди — виртуозно и с выдумкой. А эти, всегда одно и то же — "Горько!", прерывая мой сладкий сон. Закреплению негативного образа способствовала статУя, размещенная на площади перед входом. Уж, что употреблял этот скульптор — не знаю, но две руки — мужская и женская, вставленные в одну большую кандалу, это слишком! Как у них ещё смелости хватало идти мимо такого шедевра альтернативного зодчества в помещение. Но ничего, не сбегали.

Финальным аккордом стало присутствие на свадьбе одной из подруг в качестве свидетельницы. Во время процесса тряслись коленки и кружилась голова, хотя, вроде не я замуж выхожу, но общая атмосфера так давила, что было мне очень не по себе. Взятая в качестве шпаргалки "Книга русских пословиц и поговорок" постоянно норовила упасть и разбить бокал с шампанским, во время дальнейшего отмечания. А откуда мне ещё тосты брать, если с выдумкой и разнообразием? Пьяные гости, темпераментная родня, и дядюшка невесты, уснувший в оливье. Избавьте меня от широты русской души во всем своем великолепии! Гражданский брак наше всё! С родственниками общаться не надо, поздравлять с праздниками и обсуждать как дела у нашего мальчика, и не обижаю ли его. Ты, вроде как, с ними официально не знакома. Ежели носки перед кроватью или грязная посуда достали, то никаких отягощающих паспорт штампов. Ты вольная птица в любой момент. Согласитесь, это дисциплинирует обе стороны.

С такими мрачными мыслями подрулила к дому и уже готовилась отбыть ко сну, как зазвонил межпланетник. Какая клиентская скотина беспокоит меня в это не менеджерское время?!

7. Жизнь — это отрезок между мечтой и реальностью

У кого ещё хватит наглости? Конечно, наш неотразимый Макс. Чего там у него — один из телепортов не работает, что ли? Нет настроения с ним миндальничать, пускай ему девицы оборудование чинят, если смогут, а я — отдыхаю! Хватаю трубку, речитативом скандирую номер технической поддержки и нажимаю сброс. Нет меня сегодня. У меня кризис самосознания.

Но, вспоминаю, что решила стойко нести свой менеджерский крест и набираю сама.

Мужчина суров и лаконичен. Строгим тоном, говорит что, если я буду так любезна и смогу уделить ему время, не смотря на всю свою загруженность, он ждет меня в три на бизнес-ланч, дабы обсудить детали дальнейшей работы. Как только открываю рот, чтобы уточнить, кто спонсирует данное мероприятие, резко бросает: "Я плачу!". И разговор прерывается. Вежливо попрощаться нам по статусу не положено? Хоть и менеджер, всё-таки, в глубине меркантильной сейлзовой души — женщина. Если ты, зараза, разорвешь договор, я тебе... Где там у нас условия расторжения?

На следующий день на работу плетусь как на голгофу. К казням у всех разный подход. Кто-то хочет подольше оттянуть момент, а мне кажется, что надо быстрее, чтобы уже раз — и закончилось. Зачем продлевать себе предсмертные муки?

Первым делом смотрю, что в контракте. Да, юристы не зря едят свой хлеб, мало "Прайминвестигейшн" не покажется, а нам не покажется много. Вот она высшая справедливость.

Весь день проходит под эгидой того, что жду — когда уже пора будет отчаливать на растерзание. Вяло тыкая одним пальцем кнопки — заполняю очередной заказ. Пора.

Прибываю в офис клиента. Уже знакомая фея смотрит на меня с состраданием. В помещении тихо и безлюдно, такое впечатление, что все затаились. Слышу угрожающе спокойный и без эмоций голос боса, и нервные мурашки начинают бегать у меня по спине. Четко осознаю, как мне сейчас достанется. Видимо налажали наши с включением. А может я какой адрес попутала? Чего-то мне нехорошоооо. Но сбегать не буду, нет — мне это профессиональная гордость не позволяет. Ещё руководству отчитываться — в чем промашка случилась. У них же как: если в клетку к тиграм, то есть к недовольному клиенту — то это продавец, а если доложить о крупном подписанном договоре — то мы и сами сможем на совещании, раздувая щёки и воображая всем начальским организмом, что они сами обивали пороги в процессе согласований и бегали за клиентом.

Опасность встречаем лицом... к узлу галстука — примерно такая у нас разница в росте. Поднимаю голову — Макс смотрит на меня как на подопытную мышь, перстом указывает куда маршировать и выдвигается в указанном направлении. Семеню следом, прижав к груди штрафные санкции.

Ресторан встречает нас уютом и расторопными официантами. Пока плотоядное насыщается, вяло ковыряю вилкой в салате. Мысль у меня одна: "Нет уже никакого терпения, давай выкладывай, что там у тебя ко мне накопилось!". Но молчу, давлюсь базиликом, петрушкой и помидорами. После еды с мужчинами намного спокойнее разговаривать.

Слава богу, от процесса пережевывания плавно переходим к пищеварению. Достаю и, разложив на столе, разглаживаю листик с пунктами договора. Помялся он немножко, нервничала я. Макс выхватывает, начинает читать и в процессе смеется. Делаю каменное лицо, выпрямляю спину и, от нервозности, снова начинаю активно жевать салат, пока не унесли. Причина моих терзаний изрекает назидательным тоном: "Кушай, кушай, хорошая моя. У тебя до мозга витамины совсем не доходят, рекомендую морскую капусту поесть для стимуляции мыслеобразования." Жую, а что делать, когда же он до сути дойдет? Вид у меня при этом совершенно несчастный — салат-то гадостный до невозможности.

Язвительный мой не унимается: "Гадь, может тебе мясца заказать, что ты этой травой давишься? Не переживай, договор расторгать не буду". Дальше продолжает тоном зазывалы на рынке: "Может пироженце скушаешь, они тут вкусные, или какой пирожок?". А что, я могу! Услышав про отмену казни, приободряюсь и начинаю активно изучать ассортимент. Широкой рукой беру два сладких поварских выкрутаса и молочный коктейль. Всё, нет меня — я ем. Пока вгрызаюсь в десерт Макс нудным тоном перечисляет, что именно нужно поправить, доделать и где мы напортачили. Тут совсем наглею и начинаю возмущаться: "Ну, знаешь что — либо ты мне поправки и доделки на почту скидываешь, либо не корми пироженными, одно с другим не сочетается!". Ничего, нормально воспринял. Смелею и задаю сакраментальный вопрос: "А чего ты в офисе такой угрожающий был?". В ответ слышу смущенное бормотание про приехавшую вчера не вовремя родню. Чего-то на правду не похоже, и девица та к нему не по-родственному прижималась, врёт видать. Интересно, зачем он меня сюда тащил, если всё это можно было по почте обсудить? Пока обдумывала эту мысль, Макс плавно перешел с родни на офис, а с офиса на мероприятие для партнеров их компании, на которое мне следует придти. Когда такой мужчина зовет, я конечно — за! С другой стороны, нудятина редкостная эти бизнес-встречи. Посетители ходят по залу якобы для полезных знакомств и прочих перспектив. На самом деле, кому надо — уже давно обо всем договорились и кругом сплошная профанация. Иногда, но редко, бывают неплохие бутерброды и алкоголь. Эх, чего не сделаешь ради шанса устроить личную жизнь. Обреченно соглашаюсь и пытаюсь припомнить, в каком состоянии мое дежурное светское платье. Можно смело назвать его рабочим, поскольку такой моцион способна совершить только по принуждению очередного клиента.

Мило и с душой прощаемся на пару дней до запланированного саммита. Я — биться с прабабкой, чтобы получить шанс купить новое одеяние, Макс, видимо, плотно и продуктивно общаться с родней. Кстати, забыла спросить, а родичей своих он выведет на этот пленум? Тьфу, уже ушел...

8. Самый страшный — наш.

С утра работа происходит в спокойном текущем режиме, пока не выходит из мёртвой спячки маркетинг. Происходит это всегда спорадически, но с максимально возможным ущербом для остальных служб и департаментов.

То, что тарифы наши лучше ни кому не показывать, чтобы не довести клиента своим предложением до преждевременного инфаркта, ни кого не беспокоит. Любой нормальный руководитель, прежде чем запустить менеджера в свободный полет перечеркнет несчастному весь прайс-лист и напишет по каким примерным ценам нужно работать. Между нашими сейлзами гуляют таблички всевозможных скидок и специальных условий. Иногда, когда мы сомневаемся, стоит ли так дешево разбазаривать уставной капитал, направляемся к главным по ценам за консультацией, которая больше напоминает сеанс приема у психотерапевта. Невозмутимый маркетолог ровным и спокойным голосом озвучивает супер скидки, которые выше рыночной стоимости раза в два. Ваши возмущенные крики он парирует железным аргументом: "Мы в курсе, чего, где и почем, а Вам с клиентом привиделось. Коммерческое предложение, к которому вы аппелируете, подделка. Успокойтесь и не истерите. У нас всё в порядке с ценами. Всё в порядке с ценами...",— и повторяет, раз пять, до полного зомбирования.

У них может и всё хорошо, а у нас свободный рынок. Так что берём грех на душу и ваяем цены, кто во что горазд. Момент создания коммерческого предложения не менее творческий акт, чем предоставление скидки клиенту при личной встрече. Тут надо и не продешевить и не загнуть через край, при минимальной начальной информации. Да и клиенты любят навести тень на плетень. Нет, чтоб сказать: "А у нас есть предложение от ваших конкурентов за столько то!". Они, чувствуя свою неподсудность и безнаказанность, говорят полунамеками и туманными фразами, чтобы окончательно загнать продавца в тупик.

Менеджер в момент творчества сосредоточен и недоступен для окружающих. Он окидывает опенспейс ищущим взором в поисках подсказки о цене на красивые межпланетные номера. Видит тайные знаки в расположении предметов на столе и деталей интерьера, намекающие на размер дискаунта. Не дай бог, ты позволишь себе отвлечь его сознание и собьешь тайный ход фишки. Кара будет страшна и неминуема, как Немезида. Если по фен-шую скидку определить не удалось, происходит массовый сеанс медитации, при котором все присутствующие, покинув на пару минут бренное тело, пытаются проконсультироваться в астрале — что и почем. Вернувшись к сущему, сравнивают варианты, которые зачастую расходятся на порядок. Статистика наше всё: мозг главного инициатора общественного мероприятия быстро суммирует, вычитает и умножает, подсчитывая среднее значение, погрешность и математическое ожидание, выводя заветную цифру. С нашей работой, максимум за три года, чакры открываются у всех, и даже самые отъявленные гуманитарии начинают определять вышеперечисленные величины, пользуюсь только интуицией и не имея понятия о формулах.

Активность маркетинга, проявляемая сегодня, была связана с тем, что, наконец, они разработали новый продукт, который мы уже давно втихаря продаем, пока они не придумали цены. Теперь то, всё под четким управлением людей, хорошо знакомых с процедурой разработки новых услуг, но лишённых медитативного транса и совместного исполнения мантр. Значит, нам нужно бросить дела, клиентов и срочно бежать учится у них, как правильно, где и почем, отбросив в сторону, не подводящие нас ни разу, буддийские методики. Отряжаю Филиппу, как самую молодую, Филимон с Мотей сочувственно смотрят ей в след. Не скоро она теперь к нам вернется... Утрата одного из сотрудников наводит меня на мысли о вечном.

А какой вопрос постоянен для женщины в полном расцвете сил — где взять столько денег, чтобы хватило на всё чего хочется? Прародительница еврейская до сих пор сопротивляется покупке платья, периодически отражая свое недовольство стреляющими болями в височной области.

Но, чу! Звонит Хаша. Выглядит она озадаченной, что могло случиться, чтобы вывести фею с огромным опытом работы из равновесия? Оказывается, когда наши монтажники приехали устанавливать недешёвый портал для нового магазина межмировой сети контента "Апполон", они увидели, что в помещении под оборудование живут гоблины с планеты Согдиана, которых наняли для ремонта интерьера. Комната обременена тремя грязными матрасами с клопами, газовой плитой и кастрюлей с недельной давности пилавом. Черти категорически отказываются туда заходить, что уж говорить об установке высокотехнологичного оборудования под угрозой атаки насекомых. Чтобы их не обвинили в трусости и малодушии, нам отправлены красочные трехмерные фотографии последнего приюта Согдианцев. Да... Они по потолку, что ли заползали, чтобы все сфотографировать, минуя клопов? Верчу изображение так и сяк. Ого, да тут ещё, не включённые в опись: три чашки с плесенью, дохлая мышь и пара носков серо-бурого цвета на обогревателе. Богато живут, что сказать...

Звоню клиенту и строгим голосом вещаю, что монтаж объявил им обструкцию и пока не приведут помещение в приемлемый для размещения портала вид, ни один чёрт к ним не поедет. Мы ждём качественных трехмерных фотографий, на которых не должно быть видно ни одного гоблина и ни одного родственного им кровососущего. Оппонент очень удивляется — эти эмигранты им самим тоже не планировались на проживание.

А у нас продолжается вредоносная атака маркетинга. На достигнутом они не успокоились и развили бурную захватническую деятельность. Когда же снова начнется период спячки! Информируют меня бдительные подчиненные. Мотя демонстрирует стойкий красный цвет, сигнализирующий о крайней степени волнения, Филимон нервно вибрирует и вертит головой в поисках хоть одного пакостника, но эти затаились. На нашем сайте размещены безумные цены на телепорты — ниже тех, которые я предлагаю клиентам в период клинической смерти моей прабабушки от возмущения.

Звоню, пытаюсь уточнить, что это — массированная акция устрашения, или у них третий глаз не в том месте открылся? Ну да, возьмут они трубку, щаз!!! Поди сидят где-нибудь в кафетерии и хихикают — а как мы этим, чтобы их, продавцам, насолили! Ну, ничего, мы на них нашего робота натравим, он их возьмет измором.

Видеофон начинает гудеть и подпрыгивать — началось... Заняться вам на работе не чем, кроме как наш сайт изучать? Вру с выдумкой и даже мне самой интересно, что вот этому клиенту сейчас придумаю. Сказывается большой опыт. Быть мне в следующей жизни розовой лягушкой в болоте, чтобы ни один жаб не позарился. Менеджерский мозг родил: про неадекватного айтишника с манией величия; что мы распродаем старье, которое совсем не работает; что данный телепорт поддерживает технологию, которая используется только на самых дальних гоблинских планетах и у нас ни кому не нужна. А про массовые злоупотребления маркетинга псилоцибиновыми грибами — чтобы, в ответ, хоть немного их приложить вербально. Последним звонит Макс. Родня же к нему приехала, когда он успел узнать или эльфийская разведка донесла? Лучше бы он Грифодия или Артема отрядил, с теми бы я справилась, а этому даже не знаю, что соврать.

Ого, мужчина моей мечты не мелочен и звонит, чтобы напомнить про завтра и объяснить, как попасть на планируемый пленум. Как же мужское внимание льстит женщине, решаю — платью быть. Прабабка сопротивляется, но как-то вяло — похоже, смирилась с этой мыслью.

9. Ключ на старт

Итак, всё виновные собрались в зале приличных размеров. Кто-то вяло дефилирует от бутербродов к шампанскому и обратно, кто-то пытается открыть новое в предметах интерьера, апатично поддерживая беседу с окружающими. Я затаилась за раскидистым кустом, установленным для придания помещению видимости красоты, предварительно обеспечив себя десертом и выпивкой. Наблюдаю. Вот этот зануда мне знаком. Мы его пару лет назад подключали — выдохнули всей компанией, когда настроили телепорты. Процесс монтажа больше всего напоминал борьбу врача с пациентом, боящимся лечения. С другим провайдером у него сеть работала коряво. Как поняла потом, по его же собственной дурости. Мы долго объясняли, как же грамотно и правильно собрать сеть, но он имел свое виденье, недоступное окружающим. В результате половина возможностей здесь работала, а там нет. А нечего на оборудовании и сисадминах экономить! Окончательно маскируюсь кустом, не дай бог этот меня заметит — сразу припомнит все свои многотрудности.

Вот и сам виновник торжества. Задвигает двадцати минутную речь о том, как он рад, как мы довольны и как всё хорошо. Да, есть недостаток у моего героя — нудноват. Но и с этим люди живут.

После положенного ритуала отправляется в крестовый ход по залу. Тут же к нему пристраиваются бодрый мужчина лет пятидесяти в хорошем костюме, судя по сходству — отец, и позавчерашняя девица с причала. А деваха, это родня или сопровождение? Малость расстраиваюсь, похоже, надежды мои были бессмысленны.

Всю нерастраченную в личной жизни энергию трачу на еду. У меня всё в порядке с обменом веществ, а уж пара кексов, при такой трагедии, фигуре точно не повредит. Ем с удовольствием и полным сосредоточением, даже облизываю крем с пальцев. Именно в этот интимный момент над головой раздается:

— Ну как, понравилось?

— Да ничего так, на еду вы не пожадничали, — отвечаю, пытаясь спрятать руки за спину, расправить платье, выпрямить спину и предстать во всей красе, уж сколько есть и не разлить алкоголь. Папаня смотрит с прищуром и оценивающе, Макс скептически, а девица ушла в махровое отрицание моего существования, переводя взгляд с растения на окно и обратно.

— Знакомься, мой отец Алексей Алексеевич, и его ассистентка Ольга.

— Очень приятно, — пытаюсь изобразить подобие реверанса, машу рукой, и выпивка слегка окропляет несчастный куст. Дева, наконец, фокусируется на мне, и вижу в её взоре свою близкую и неминуемую смерть от презрения. Пока она меня испепеляет, пытаюсь сделать вид, что это не мне, и мило улыбнутся оставшимся участникам беседы. Макс достаточно подробно излагает, кто я и чем занимаясь, слегка приуменьшив мои заслуги в заключении договора и преувеличив свои. Из дальнейшего разговора улавливаю, что родитель на немаленькой должности в какой-то компании, сопряженной с творческой деятельностью "Прайминвестигейшн". На этом аудиенция заканчивается, и троица отбывает радовать других, обделенных вниманием. И ради этого сюда тащилась после работы, тратила личное время и нервы моей пробабушки? Ну, знаете, сейчас меня смело можно на взятие Бастилии отправлять — любой будет встречен ударом в торец и положен на лопатки прицельным хуком справа. Раз так, то хоть кексов наемся лет на десять вперед. Обследую фуршетный стол на предмет, что поесть и понимаю -слишком долго в засаде просидела — кексов нет. К выходу не пробьёшься, его стратегически верно перекрыл Макс и сопровождающие. Решаю налечь на алкоголь. На третьем бокале сейшн подходит к концу. Всё, пора. Нереализованную агрессию буду выплескивать на окружающих по пути домой. Дорога мне предстоит долгая — на космолёте после выпивки не отправишься, такси дорого — у меня ж кредит и еврейский внутренний голос, осваиваем общественный транспорт.

Бреду в сторону ближайшей станции, с тоской думая о том, что вот есть женщины, которым не позволят идти в ночь, навстречу извращенцам и убийцам, в гордом одиночестве, вооружившись только межпланетником и собственным зверским обаянием! А ты тут одна против всего криминального сообщества, как грёбаная сивка-бурка, и ежели что — крутись как хочешь.

— Далеко собралась?!

Чего-то, рано маньяки ко мне подобрались, вроде от офиса ещё не очень далеко ушла. Вывожу сумку на удобную для удара позицию и поворачиваюсь, с целью дать отпор. Душа моя взрывается ликованием, поскольку напротив — Он! Космолёт и сам Макс. Но, зачем демонстрировать мужчине собственные слабости.

— Тебе чего? — отвечаю суровым и неподкупным тоном, глядя с подозрением.

— Давай забирайся, а то ещё тюкнет тут тебя кто-нибудь по темечку, а мне платить компенсацию скорбящим родственникам.

— А вдруг ты и пришибешь? — сомневаюсь я — может чем-то тебе сильно насолила и не в курсе. Всё мероприятие было организовано, чтобы меня заманить под благовидным предлогом, а потом избавить общество от столь неприглядной персоны.

— Давай, без сарказма. Садись!

Вижу, что Макс начинает злиться — пора заканчивать спектакль. Быстренько упаковываюсь на соседнее сиденье, вытягиваю ноги, хорошо! Сердобольный мой развлекает беседой о том, чем именно они занимаются в своих исследованиях, и невольно втягиваюсь, поскольку тема интересная, Макс говорит охотно и с огоньком, а я даже что-то понимаю. Приехали. Как там дальше то по сценарию, на кофе звать положено? Совсем подзабыла политес со своей работой. Решительный мой избавляет меня от сомнений. Заходим. Провожу его на кухню, мнусь нерешительно и пару раз порываюсь сбежать, только непонятно куда. Макс сажает меня на стул, начинает варить кофе сам и спрашивает:

— Гадь, я тебе хоть немного нравлюсь?

— Да, — вспомнив свои предыдущие сентенции добавляю — но замуж за тебя не пойду!

— А вроде ни кто и не звал, — парирует.

Тут совсем скисаю, и думаю, что, видимо, он спрашивал про себя, как про клиента. Так они мне все, чёрт возьми, нравятся, вне зависимости от пола, возраста, внешнего вида и семейного положения! А я дураааааа! Столько себе напридумывала! В голове одна мысль — главное не зареветь. Пытаюсь представить, как буду бить Макса роутером, за оскорбление личного достоинства — в деталях и со всеми кровавыми подробностями, чтобы отвлечься. А слёзы, всё равно, так и подступают к глазам. Источник моих разочарований наклоняется ко мне, вытирает скупую менеджерскую слезу, после чего роняет: "Но всё остальное можно, Гадь?". Всхлипываю и согласно киваю головой.

Кофепитие понемногу налаживается, у меня, конечно, ещё легкий стресс, но сейлзовая выучка дает себя знать: мило улыбаюсь и даже вспоминаю, что где-то тут были конфеты. Порываюсь их срочно принести — резко вскакиваю, задеваю кружку, стул, Макса, именно в такой очередности, и понимаю, что сладостей сегодня точно не будет... Против силы тяжести вместе с инерцией не попрешь. Именно она приводит нас в следующее положение: пол, стул, Макс, кофе, кружка, кофе, Я. Мой несчастный герой страшно ругается и искренне не может понять, как мне удалось дожить до такого солидного возраста с полным отсутствием всякой координации движений? А вот за это можно и в глаз... Ещё от предыдущего потрясения не отошла, так что близка к состоянию аффекта. Нервически восстанавливаю вертикальное положение. Макс, кряхтя, поднимается следом и продолжает возмущаться моей неуклюжестью. Какой он все-таки зануууда! В общем, романтический момент утерян окончательно. Злюсь и сверкаю глазами, пытаюсь удержать себя от членовредительства. Макс нудит, но осознав всю непрезентабельность своего внешнего вида и мое неадекватное состояние, быстро сматывается под благовидным предлогом: у него с утра какие-то важные переговоры. Ага, вот прямо взяла и поверила. Напоследок бросает мне какую-то успокаивающую фразу, про то, что как уедут родственники, сразу позвонит.

Эх, невезучая ты, Гадя! У некоторых всё как положено по сценарию: школа, институт, замуж, дети. Мне, чего-то, всю жизнь приходится через тернии к звездам. А я, между прочим, совсем не космолёт, а слабая женщина с нервной работой. Вот где она — высшая справедливость?

Всю ночь аккумулирую в себе праведное негодование. Сплю беспокойно и с красочными видениями: то девица вчерашняя — Ольга, атакует меня кустом с криком: "Вот тебе, а не воздаяние по делам!". То прабабка с ехидным лицом и маниакальным взглядом требует вернуть деньги за напрасно приобретённое платье. С утра осознаю, что сегодня суббота, и можно ни куда не бежать, а снимать стресс вдумчиво и с оттяжкой.

Первым пунктом у нас идет физическая подготовка. Отношусь к себе душевно, и, чтоб продлить срок службы внешнего интерфейса, не брезгую регулярно махать гантелями при заветном пульсе сто двадцать пять ударов в минуту. Поэтому бицепсы, трицепсы и квадрицепсы у меня в порядке. Предмет особой гордости — мускулюс глютеус максимус (сзади, ниже талии). Как самое удачное место, подвергается наиболее изощренной пытке. Да и вообще, когда ты лежишь, в той самой позиции, в которой крови ничего не остается, как прилить к голове, иногда происходят совершенно ошеломительные просветления. Вот и сегодня, до меня вдруг дошло, что родня моя еврейская давно не отзывается. Ого, да прабабка взяла выходной или вчерашний день её доконал? В любом случае, это хороший повод потратить честно заработанные тугрики на просторах магазинов Новомосковска. Быстро отчаливаю, пока не началось.

Видимо, прижимистость моя не только от виртуальной родственницы, в крови, наверно, тоже что-то передалось. Маюсь по магазинам до вечера, но из всех приобретений только справочник парапсихолога — чтобы с бабкой контакт наладить, когда она выйдет из ступора и новые тапочки — для души. С облегчением возвращаюсь домой с трепетом внимать рассказам о космокатастрофах. Люблю эту передачу — при её просмотре во мне пробуждается сострадание и сочувствие, глубоко запрятанное в организме во время рабочих будней. Искренне сопереживаю пострадавшим и интересуюсь техническими деталями. Чтобы в дальнейшем, при полетах на дальние расстояния, быть бдительной, сразу заметить неполадку и подсказать пилотам, что делать, в случае нестандартной ситуации. После показанных в передаче кошмаров, спиться легко и без сновидений.

Всё воскресенье проходит в ничегонеделанье. Правда, прабабка ближе к вечеру реанимируется и начинаем пилить. Справочник парапсихолога сошел с рук, но — тапочки! Пытаюсь настроить контакт с подсознанием — открываю мануал по общению со строптивыми родственниками. Он совершенно бездарен! Из всех полезных советов — только сдаться на руки психиатру. Да от одной мысли, что надо ещё кому то заплатить, спазмы передались не только голове и животу, но и всем остальным частям тела, с легкой подачи моего семитского внутреннего голоса. Сторговались на том, что с тапочками живем дальше, а врач отменяется.

10. Немного о насущном.

С утра офис встречает меня мятущимися Мотей и Филимоном, и, как всегда невозмутимой Филиппой. Но даже её хвалёная выдержка дает сбой — намётанным глазом замечаю, что нога под столом нервно дергается в такт шагам соотдельников. Вон оно, в чём дело — нам прислали расчет бонуса. Я задерживаюсь, и ещё не отправила его бойцам для ознакомления, а всем остальным то уже прислали! Осознаю свою вину, и рассылаю расчет на третьей космической скорости. Ради этого момента мы сейлзы и живем. Сколько всего происходит в голове менеджера, пока открывается файл с заветными данными. Сердцебиение учащается, дыхание нервное, мысли страшные: "вдруг эти, которые бонус определяют, по незнанию что-то подзажали?". После чего все сотрудники, с распоряжением о расчете премии наперевес, вспоминают высшую математику.

Документ, определяющий размер выплаты заветного, содержит листов триста, с детальным описанием всех возможных поощрений и лишений, а табличка с данными не вмещается в монитор. Каждый уважающий себя продавец считает своим долгом проверить, чтобы именно в его калькуляции не было недоимок. Посему, первую половину дня мы не продаем — мы сравниваем оригинал и результаты собственных манипуляций. Люди в департаменте расчета бонусов — бдительные, в дебаты вступают мотивировано, с указанием соответствующих пунктов из распоряжений, поэтому быстро сдаемся и приходим к конечным результатам. К полудню все сосредоточились на том — кто и на что потратит. В помещении стоит благодушная тишина. Даже клиенты не беспокоят, словно чувствую нашу занятость и озадаченность будущими денежными поступлениями.

Но есть монтаж.

Когда только устроилась на работу, они представлялись мне этакими атлантами, с оборудованием наперевес. В моем воображении они были могучи как титаны и непобедимы как Святой Георгий. Ещё бы, это вам не бумажки подписывать, да цены согласовывать. Тут люди — ух! Взяли железку, отвезли на другой конец галактики, что-то там подкрутили, настроили, пошаманили — и все счастливы. Одним движением руки они открывали невообразимые просторы и скоростную трассу до самых отдаленных планет. Со временем иллюзии рассеялись... Небожители там по-прежнему остались, и без них мы никуда, но они обладают и общими человеческими слабостями — к примеру, заблудиться или ступить слегка, для усложнения собственной жизни. Самое веселое развлечение монтажа — запутать клиента так, чтобы лишить его полнейшего понимания, когда же они к нему явятся. Поначалу черти атакуют настойчивыми звонками, что уже готовы включать и готов ли заказчик открыть необходимые помещения и коммуникации? Наконец, клиент созрел и ждёт с распростертыми объятьями. Эти затаиваются на пару дней. После чего делают контрольный звонок, что завтра точно приедут и пропадают совсем. То есть, до звонка разъяренного заказчика менеджеру. Который, в моем варианте, галопом мчится к Хаше, и жалуется на тяжёлую жизнь свою и клиентскую одновременно. После чего монтаж появляется из тумана и гордо произносят: "Да мы уже там — работаем!". Спрашивается, где они были два дня? И как точно подгадали время нашей с клиентом истерики? Чудеса.

Сегодня, монтаж обманул сам себя. Церемониал они выдержали полностью, но поскольку тот затянулся, черти подзабыли, кого именно включают, и вместо того, чтобы обрадовать Ганимед, насильным образом подсоединили Юпитер. По нашему, по современному — это почти рядом, но перепутать планету со спутником! Ганимедианцы их очень ждали, а Юпитерианцы сопротивлялись. Разве этих остановишь? Они были уверенны в себе, как миссионеры, и на настойчивые увещевания несчастных гордо отвечали: "Вам надо, уж мы-то знаем!". И, независимого ни от чего, продолжали монтировать телепорт рядом с уже установленным. Только когда звонки возмущенного и удивленного клиентов сошлись на нас Хашей, поняли что к чему.

Это вывело меня из радостных мыслей о предстоящих тратах, и заставило подумать о высоких отношениях. А где там мужчина моей мечты? Не поселиться ли родня к нему приехала? Ждать мне тогда до второго пришествия. Ох, что-то меланхолия меня одолевает и печаль. Перспективы мои, похоже, безрадостны. Продать что ль кому чего, чтоб отвлечься. Возвращаюсь в рабочий процесс.

Для достижения успеха в нашей профессии, мало одного только знания и умения. Работать нужно с куражом и воображением, так чтобы зажечь клиента и повести за собой на покорение новых высот. Телепорт должен быть не просто железкой — а волшебным сундуком для реализации клиентских надобностей, о которых он даже не подозревает. А если и в курсе, то остальные девайсы — это так, ерунда. Вот именно наш, он такое может, о-го-го! И при этом суметь донести свою восторженность и убежденность до клиента, так чтоб у него и мысли не возникло, что ты в чём-то преувеличиваешь. Требует это душевной стойкости и высокой адаптивности. Вы пробовали длительное время находиться в состоянии восторженной радости и настойчиво эмоционировать на окружающих? Посему с работы я возвращалась, как старая кобыла после скачек — без сил.

Непостоянный мой не проявлялся, поэтому весь вечер посвятила дебатам с прабабкой на предмет предстоящих трат. Уже когда отходила ко сну — зазвонил межпланетник. Поскольку в перспективу звонка от Макса уже не верила, а больше, ни один звонок ничего хорошего мне в это время не сулил — был он проигнорирован.

11. Легко достигнутое согласие не заслуживает доверия

С утра чувствую себя бодрой, как никогда, и решаю начать новую жизнь. Завести себе хобби какое-нибудь — мысль то появилась, но с видом проведения досуга никак не могла определиться. Родня ратовала за вязание — кусок хлеба всегда будет, если что. Это совсем не по современному, думалось мне. Мечталось о чем-нибудь романтичном и возвышенном. Хотелось писать пасторальные пейзажи или акварельные натюрморты, ну или, на худой конец, сойдут портреты в стиле Portraiture. В этой области совершенно бездарна, поэтому решила направить свою энергию на что-то мне не на столько чуждое, при этом близкое к созданию прекрасного, и вечером посетить музей. Ввиду очень сильной загруженности внутренними метаниями, так и не соизволила посмотреть, кто мне звонил в районе полуночи. Поэтому, язвительный голос Макса, раздавшийся, когда отправлялась на обед, обдумывая, что выбрать на вечер — выставку гобеленов или украшения правящих династий Эльфодома, оказался для меня полной неожиданностью.

— Гадя, зачем себе люди межпланетники заводят, если на звонки не отвечают, и даже не интересуются, кто звонил? — изрек он.

— Кто здесь? Свят, свят, свят, — отозвалась я. После чего подумала и пробормотала — надо же, галлюцинации снова начались.

— И давно это у тебя? — не отставал голос.

— Кто?

— Да не кто, а что — видения! — продолжал саркастично.

Начала вспоминать первые беседы с собственной еврейской родственницей, она утверждала, что не могла достучаться до моего создания лет до пяти, а я настаивала на трех. Прабабка артачилась, что она и голоса — это разные вещи, а мне приходилось напирать на то, что все они — из потустороннего. Из разговоров с подсознанием меня вывел резкий рывок.

— Гаделия, возвращайся к реальности, а то опять что-нибудь собьешь или себя уронишь!

— Знаешь что, у меня мысли о прекрасном, ты тут не планировался! — разлилась я.

— Давай, ступай! — Макс махнул рукой, задавая направление движения.

Встречу с внезапным моим по-другому представляла, особенно после длительных дум об искусстве — хотя бы с легким флёром лиричности. Этот настойчиво двигался по указанному азимуту, схватив меня за руку, чтобы не потерялась. Таким образом мы достигли космолёта. "Залезай, будешь телепорты продавать", — справился с моим удивлением Макс. "Вот это напор", — в первый раз за время знакомства похвалила его прабабка, пока я пыталась разведать — куда и к кому мы летим. Соседи "Прайминвестигейшн" возжелали слегка прибарахлиться, чтобы идти в ногу с современными тенденциями в области связи. Макс ещё вчера договорился о встрече и пытался мне сообщить. Моя длительная фрустрация привела к тому, что ему пришлось прибыть самому, дабы эскортировать меня на переговоры. Пришлось тоскливо констатировать, что родня не отчалила, а я лишена перспектив в личной жизни на неопределенный срок. Но, мысль о возможных завоеваниях в области профессиональной — согревала и навевала оптимизм.

Соседи из компании "Дэмхим" встретили меня красочным офисом, по которому сновали туда сюда сотрудники яркой и немыслимой внешности. Здесь всё говорило о творчестве и креативности. Макс сразу смотался, попросив, позвонить ему как освобожусь. Ещё бы, что этому зануде здесь делать? Удивительно, как он с ними разговаривать начал.

Творческой составляющей лишена по определению — с прабабкой такое не уживается, но всегда хотелось поработать в такой вот среде. Чтобы без чётких рамок и ограничений. Как Каллиопа тебя посетила — помчался ваять очередной шедевр, без препон и границ. Главный обладал внушительной внешностью матерого черта, но при этом весь был обвешан какими-то цветными бусами, фенечками и ненавязчиво пестрил. В одном из рогов было что-то вставлено, такое — с блеском и переливаниями. О, тут даже айтишник выделялся — бес был облачен в желтые кеды, джинсовый комбинезон с широкими штанинами и красную рубаху с зелеными цветуями. Довершал ансамбль картуз, собранный из кусочков всего, что, видимо, носилось раньше, но уже, по причине дыр, пошло на вторсырье. Переговоры прошли радостно, весело и как-то не по-настоящему. Мне были продемонстрированы шедевры творчества, и сказано, что для их передачи не хватает ёмкости, а существующий провайдер не может её обеспечить.

Обилием цветов и впечатлений была немного сбита с панталыку, поэтому бдительность ослабила и не сразу сообразила, что то, что они хотят, не факт что и мы соберем. В целом, подпиталась оптимизмом и креативностью, ощутила, что созидательная часть моя задыхается и решила развивать в себе неизведанное. Значит, в музей мы сегодня с прабабкой пойдем. На выходе из офиса мысль бурлила: первое — надо было срочно связаться с Хашей и обсудить сможем мы включить или нет; второе — определиться с выставкой. С Максом поговорила кратко до невозможности, сообщив, что все нормально и я — отчалила. Он пытался что-то успеть сказать в ответ. Куда там. Пока его родня пребывает в непосредственной близости, а личная жизнь отложена до лучших времён, не готова была слушать моего неожиданного — это сбивало творческий настрой, а я пыталась сохранить до капельки все доставшиеся мне на переговорах эмоции.

Звоню Хаше, которая констатирует, что сразу включить не получиться, и надо отправить чертей, посмотреть по трассе, что и как. При этом, она, видя мою вдохновленность, очень переживает, что так меня расстраивает и утешительно говорит, что шансы есть. На работе с оптимизмом мучаю бук и стартую проекты на проработку технического решения. Долго и с яркими деталями делюсь с подчиненными описанием творческих чертей и их офиса, заряжаю народ своими эмоциями. Мы пытаемся облагородить наш стандартный опенспейс в силу возможностей, и за моей спиной появляется красочный календарь, поверх которого кокетливым бантиком повязана розовая ленточка, используемая ранее для сшивания конкурсных предложений. На больший креатив мы менеджеры не способны, так что и это — огромный прогресс.

Кстати, о ленточке — тендер, периодически объявляемый разными компаниями, это самое страшное, что может случиться в работе сейлза. Вся его жизнь сразу резко меняется. У него теперь есть цель, от которой не отделаешься. Которой подчинено всё его существование до момента сдачи документации. Это клиентская месть за все их страдания. Зачастую нам отправляется огромный меморандум, с подробным описанием: что и как оформить, какую информацию дополнительно приложить и с туманным намеком на то, что нужно компании с точки зрения услуг.

В списке крайне необходимого — история "Вселепорта" за последние пятьдесят лет в деталях, но, нет ни слова о справке, подтверждающей вменяемость продавца, который готовит и предоставляет документы. Сейлз, к моменту окончания безумия, совершенно точно не в себе. Первые три дня он пытается получить максимум информации из присланного манула, долго постигая его по пунктам, шевеля губами в процессе и делая заметки в буке. Освещение материала, как обычно, оставляет желать лучшего и заказчику либо отправляется документ на пятнадцати листах с уточнениями, или проводится очная ставка. Во время которой выясняется: "Вы уж извините, мы забыли указать, что вот здесь и вот здесь не нужно, в этом месте необходимо совсем другое, и ещё портал в Созвездие Мёбиуса". Так это же край географии! Туда за последние десять лет два раза залетали по ошибке и другой жизни там не обнаружено. Кого они в таких объемах оттуда и туда отправлять собираются?! Для того чтобы придумать цену на подключение, а что делать — иначе из тендера выкинут, менеджер берет обычную линейку, подходит к карте и начинает мерить расстояние. Полученные парсеки умножаются на определенный по фен-шую коэффициент, и — получите тариф. Ни кто не представляет, как это монтировать, но когда ещё до этого дойдет. Сейчас главное — выиграть тендер.

После того, как ценообразование пройдено, начинается самое страшное — оформление. Не дай бог, ты вписал не туда какую-нибудь букву или цифру — на всех чаяниях ставится крест. И, наиболее нудное, под конец — все страницы надо распечатать в двух экземплярах, пронумеровать от руки и сшить, согласно протоколу, ленточкой — а как же без этого в век электронных носителей информации.

Моё расстройство, когда я получила официальное письмо, с полагающейся к нему хартией было безмерным. Это надо же — под конец рабочего дня. Если бы такое счастье упало на меня с утра — успела бы смириться с незадачей, но под вечер! Отважно откладываю документы подальше и решаю отметить свой последний свободный день на ближайшие две недели посещением эльфийских красивостей.

Выставка украшений захватила нас с прабабкой всерьез. Мы оценивали и взвешивали, брали на заметку и страдали — нам такая лепота не грозит. На фоне изучаемого, тускнел даже Макс, не так давно получивший одобрение от родственницы. Выше упомянутый проявился вместе со свитой где-то ближе к нашей полной двойной смерти от зависти. Вот что за невезение! В силу недовольства мироустройством в целом, попыталась скрыться до момента, когда от общения уже отвертеться не удастся, надеясь на то, что свет камений затмит меня окончательно. Зачем мне лишний негатив от девицы Ольги и папанин изучающий взгляд, опять же, вдруг, Макс решит, что его преследую. Мне же велено было ждать отбытия высочайших и не беспокоить своими притязаниями.

Зачем мне мужчина, у которого я на третьем месте максимум? Лёгкой поступью миную выход из зала и радостно мчусь по ступенькам навстречу свободе. К сожалению фортуна сегодня была не на моей стороне. Как только раздается знакомый голос, повторяю участь Золушки и почти теряю равновесие. Правда, возвращаю центр масс на положенное место, и, в целом, справляюсь ситуацией.

— Гадюша, куда поскакала, и почему ты всё-время норовишь упасть! — вкрадчиво интересуется радетельный мой, спускаясь по ступенькам.

— Ты на меня не смотри! От твоего взгляда чувствую себя некомфортно и теряю балансировку, — бормочу, пытаясь воздеть туфлю на ногу чтобы исчезнуть с гипотетического поля боя, пока эскорт не набежал. В то время, как вожусь с обувью, враг подходит на подходящее для тактильных контактов расстояние и одним молниеносным движением возвращает потерянное на место, после чего цепко хватает меня за талию.

— Руки распускать не надо, у меня сегодня обострение девичьей гордости! — отбиваюсь я. — Иди родственников своих развлекай, а мне некогда, у меня тендер! — заключаю, вложив в голос всю возможную менеджерскую гордость. А что, очень хороший повод лишить своего общества навсегда под благовидным предлогом или добавить элемент внезапности в наши неоднозначные отношения. Ещё не решила — какой из вариантов мне больше нравится. Макс, конечно, хорош, но, я же не зимнее пальто, чтобы убраться в шкаф и ждать, когда наступит сезон.

— Ты никак заметила мое отсутствие? — радуется этот, пытаясь сократить между нами расстояние. Молча краснею и стараюсь отстраниться. Он не унимается — глупая ты, Гадь, до невозможности.

Как я возмущена! Мой интеллект — это единственный еврейский капитал, переданный по наследству, не считая жадности, которая пришла ко мне контрабандным путем! Сейчас всё скажу — и про пальто, и про родню, и про мозги! Пока формулирую свою мысль и набираю в грудь воздуха — бессовестный мой, приложившись к моей щеке на прощание, успевает смотаться обратно к эльфийским побрякушкам.

— Это я тебе точно припомню! — кричу вслед, так и не успев вербализировать решительную отповедь.

12. О чем мечтает хантер.

Следующие две недели пребываю в лихорадочной деятельности. Кроме стандартных обязанностей, прибавилось ещё и эта, чтоб ей, тендерная документация. Периодически звонит Макс — то с вопросами о включении, то пытаясь меня куда-то зазвать. По первому, стараниями Хаши, мы всё почти доделали. Рапортую гордо, но с язвительностью, отмечаю, что справилась с задачей, несмотря на свою природную глупость. А вот по второму — сложнее... Тоже мне, веселье — развлекать эту троицу. Времени совсем нет, да и на перепутье я. Посему успешно отбиваюсь от всех предложений, и даже бравирую фактом своей занятости и независимости перед Максом.

Настает последний вечер перед сдачей. А ещё надо сшивать, нумеровать, сортировать по папочкам. Решаю взять всю пачку документов домой, и с утра отвезти — иначе не успеваю.

С трудом выбираюсь из космолёта — тяжёлый, зараза, наш ответ Чемберлену. Перед домом все места заняты и пристроила пепелац чёрти где. Тащу в охапке плод своих трудов в квартиру, пару раз остановившись перевести дух. Перед подъездом встает передо мной непростая задача — руки заняты бумажками, и, хотя, приготовила ключ заранее, открыть дверь, не выронив содержимое из рук, не получается. Негаданный мой появляется совершенно внезапно и пытается отобрать заветное. Понимает, что просто так не сдамся, выхватывает ключи и распахивает дверь. В лифте замечаю, что Макс выглядит уставшим, и даже замученным. Конечно, родня требует жертв. Заходим домой под траурное молчание. Первой вступать не собираюсь, потому что не знаю, зачем он приехал и что ему нужно. Сейчас чего брякну лишнего и не проясню — с чего этот сюда пожаловал.

Но, любопытство берет вверх, хотя прямо спросить стесняюсь и начинаю издалека:

— Как родственники?

— Нормально, — вздыхает Макс и интересуется — а это у тебя что? — тыкая пальцем в объемистую пачку документов.

Подробно рассказываю про планируемую программу текущего вечера, и он напрашивается помочь. Учитывая его занудство и дотошность, с радостью соглашаюсь. Этот точно сделает всё как положено, даже лучше меня. Расположившись на полу в комнате, совместными усилиями раскладываем бумажки. Макс, изучив мануал, берет руководство процессом на себя, а мне достается нумерация страниц. Последнее что помню — триста двадцатую. С утра просыпаюсь на диване с панической мыслью, что надо доделывать, бежать и сдавать и, вообще, где все — Макс и документация? Вылетаю в коридор и слышу звуки жизни на кухне. Резко меняю траекторию движения и торможу в ванной, чтоб не пугать ни кого своим утренним состоянием. Шансы у этого ещё есть, так зачем его демотивировать до принятия окончательного решения. Воссоздав привычный облик, захожу и вижу благостного Макса, попивающего кофе и поедающего бутерброды. Чтоб я на него сразу не налетела с претензиями — на середине стола выложены две красивых папочки с розовыми ленточками, завязанными брамшкотовыми узлами. Силен! Для того, чтобы лишить меня последнего шанса по возмущаться, еда и питие произведены с запасом — мне тоже хватит. О, мой герой! Вот теперь готова простить всё: родню, язвительность и даже намеки на отсутствие ума. Про внешность он вроде ничего гадкого не говорил, такие инсинуации жрачкой и помощью не искупишь. Мирно беседуя, завтракаем и, Макс отчаливает с намеком, что в эти выходные мне готовиться к чему-то особенно приятному.

Честно скажу — понятие это у противоположенных полов совершенно разное. Здесь не только банальный футбол и проведение вечера за просмотром мелодрамы. Есть много нюансов, который воспринимаются нами по-разному. Поэтому отношусь к перспективе насторожено, но с оптимизмом — радует сам факт наличия такого желания. Окрылённая позитивным направлением вектора развития личной жизни, мчусь отдавать конкурсные документы, а потом в офис.

У нас как всегда — шумно, громко и суетливо. Филимон страшно ругается, пытаясь активировать номера, которые срочно нужны клиенту. База всё выполняет безропотно, но, под конец, когда остается нажать последнюю кнопку с большой зеленой надписью "ОК" — ни на что не реагирует, а потом злорадно выдает сообщение об ошибке и навсегда исчезает из бука, лишившись всякой мотивации с нами работать. Чёрт перебегает от одного компьютера к другому, пытаясь принудить программу к общению, но та не сдается и ситуация повторяется. Филиппа комментирует забег менеджера по помещению и советует ему — заходить к ней (базе) с цветами и конфетами, может быть тогда она будет лояльнее и, вообще, бедная настолько устала от его навязчивого внимания, что лучше отложить до завтра. Чёрт отдает бразды правления соседям и, о чудо! Всё заводится и все счастливы. Филимон произносит яркую и красочную молитву с целью донести до программы всю степень своего негодования, замолить грехи и настроить на работу в дальнейшем. В это время появляется радостный Мотя, который несет на вытянутых руках договор с почтением и обожанием. Подписали много. Цифры мне, как начальству, и окружающим, чтоб завидовали, озвучиваются с выражением и легким менеджерским превосходством. После чего счастливый подчиненный погружается в мечты. Премия теперь нескоро, поэтому грезит он о будущем.

О чем мечтает обычный сейлз? Нет, не о красивых космолётах и дорогих квартирах и даже не об отдыхе на Эльфодоме, где дорого и пафосно. Люди мы приземлённые и циничные, хочется нам чего-то простого, но недоступного в силу природной меркантильности.

Первое и основное — продавать помидоры или женское бельё. Просто, без технических деталей и сложных включений. Продукт нагляден, и не нужно в деталях рассказывать, чем помидор отличается от яблока, а бюстгальтер от панталон. Большинство готово справиться с этой информацией самостоятельно. Нет необходимости учить покупателей пристраивать овощ в салат, да и с монтажом исподнего многие оборачиваются без подсказок и технических указаний.

Второе — работать без нервов, беготни, плана и длительного соприкосновения с эмоциями окружающих. Тебе бумажки прислали — ты их кропотливо обрабатываешь, не торопясь и не суетясь. Наиболее очевидное место — бухгалтерия. Представляется сейлзу, что там тихо, много цветов и милые женщины, обсуждающие детей и внуков: как кормить, во что одеть и куда повести, чтобы повысить уровень образования.

Третье, самое моё любимое, -отдел закупок. С другой стороны мы уже всё знаем, поэтому должны достигнуть в этой области невиданных высот.

И последнее, для людей склонных к стратегическому мышлению — стать начальником над продавцами, чтобы управлять ими как армией, делиться опытом и с пафосом произносить: "А вот в наше время, это вам не сейчас!".

На чём остановился Мотя на этот раз — не знаю, но заметно приободрился и начал покорение новых профессиональных вершин.

Неделя пробегает быстро и суетливо — близится время Нового года и переездов, маховик потихоньку раскручивается и уже появляются первые, самые сознательные клиенты, которые заранее знают — куда и зачем их надобность погонит ближе к праздникам. Мысли о предстоящем мероприятии во главе с загадочным моим не особо беспокоят меня. В четверг вечером раздается звонок: Макс дает четкие, безапелляционные указания по форме одежды и констатирует, что завтра приедет к пяти. Данные не будят во мне оптимизма, скорее рождают скептические ожидания встречи с родственниками на пленере. Ну да ладно, не узнаю — пока не приеду.

Перед праздниками у нас обычно суета и беготня. Всем желающим подать услуги именно сейчас — мы не успеваем. За неделю-две монтажом составляются списки первоочередных и самых первоочередных. Потом, мы заискивающе бегаем и клянчим: "Этим очень надо, давайте их добавим со звездочкой!". (* — просим включить до НГ, если получится). Соседи Макса попали в этот раздел, поскольку придумалась схема включения совсем непросто. Черти где-то там что-то посмотрели, прикинули и сказали, что можем. Когда дошло до дела, оказалось, что так, как им виделось — не получится. Нет в этой зоне никаких коммуникаций, их нужно строить, что дополнительно увеличит стоимость подключения раз в десять. Суммы Дэмхимовцам уже были озвучены, ими оплачены и не отвертишься. По-нашему, по менеджерски, начинаю голосить, что очень надо(!), привлекая в качестве поддержки робота. У боса: взгляд волевой, сам из особо прочных сплавов и программа не подразумевает компромиссов. Хаша из солидарности, тоже на моей стороне. Слаженным менеджерским ансамблем мы доносим то технической службы надобность что-то изобрести, хоть как-нибудь. Русский человек, не по национальности, а по месту проживания, всегда славился выдумкой и изобретательностью: пять раз монтаж заходил к офису с разных сторон, но — никак; мы всем консилиумом выезжали на место и вдумчиво тыкали пальцами в планы и схемы — никак; последним отчаянную попытку предпринял один из каналостроителей — Цаль. Что послужило детонатором для озарения, история умалчивает, но в один прекрасный день он заговорщицким шепотом поведал мне заветную идею, и предупредил, что особо радоваться не стоит — многое в этой схеме зависит от раскладов. Тут подкрутить втихаря, а потом там согласовать, если повезет. Тайком отрегулировать — не вышло. И мы с инициатором идеи отправляемся утрясать бумажки. Встречает нас прожженный юрист — взгляд твердый, жесты скупые, говорит длинными фразами, сразу отрицающими всякую возможность получить то, что нам нужно. Если Макс — зануда, то этот — в пятой степени. Мы с чертом окружали с флангов, пытались идти клином или косой линией — он не сдавался. Согласовывайте — и всё! А там всех инстанций российских года на три. Этим заплати — чтобы сделали, что улаживать; этим — чтобы рассмотрели и далее по списку. Дэмхим столько ждать не будет. Остается последний шанс — договориться с главным в обход. Мы готовились к этому визиту, как к штурму Измаила. Заходить решили, учитывая военную историю: сначала я, чтобы ослабить противника — вместо огня фланговых батарей, Цаль с бумажками — сзади, как основная атакующая сила. Знание тактики и стратегии не помогло. Директор, это даже не Измаил, это вражеский Кёнингштайн — документы не согласовали, оставалось только брать длительной осадой, а так же ехать к чертям извиняться и умолять подождать ещё чуть-чуть. Сколько точно — ни кто не знает.

13. О вечных ценностях.

Учитывая неудачу в военной компании, и прочие рабочие трудности, в пятницу готова к самому худшему, что представляется мне дежурным ужином с родственниками в стиле "салат оливье". На мой взгляд, нет ничего более занудного, чем всем собраться за столом заставленным яствами в честь праздника или другого, не менее важного для окружающих, мероприятия. А потом — долго вкушать, поддерживая вяло текущую беседу. Хочется мне экшена и движения, хоть какого-нибудь разнообразия, кроме красоты сервированных блюд, которая недолговечна.

Итак, принц мой явился на своем космолёте в положенное время, и мы отчаливаем: я — полная подозрительности, он в радужных ожиданиях. Скептицизм мой от этого только увеличивался. Ох, что-то предчувствие у меня недоброе — ни на что погублю свой свободный вечер. По приземлении наблюдаю — шашлыки. Не так плохо, как застолье, но есть и более удачные варианты проведения досуга. Ещё заставят какой-нибудь салат кромсать или мыть зелень. Осматриваюсь и выбираю положение подальше от еды, готовки и прочих занятий, которые, как многие считают, нам, женщинам, должны быть интересны. Мне отдохнуть хочется, подумать о высоком, посмотреть на звезды, наконец.

Менеджеру всегда есть чем заняться — в пятницу клиенты любят радовать нас самыми различными идеями. Чем длиннее следуют выходные — тем более стратегические замыслы приходят им в голову. Один из заказчиков интересуется: "Можем ли мы поменять адрес телепорта сейчас, ведь они срочно переезжают?". Он что, и вправду считает, что в пятницу вечером сижу в центре управления сетью в окружении всяких разных инженеров, монтажа и жду его звонка? Или ещё такой вопрос: "У нас отключили электричество, Вы можете что-то сделать?". Видимо подразумевается, что менеджер возит с собой электростанцию с педальным приводом, и, в случае чего, готов по первому зову полететь к клиенту, и начать активно нагружать организм, вместо общеукрепляющей гимнастики, чтобы обеспечить ему надлежащую разность потенциалов. Отмахиваюсь и отбрыкиваюсь как могу, обещаю в понедельник прямо с утра что-то придумать, надеясь на то, что желание кочевать отпадет само собой, а заветное реле, которое сгорело на станции, чудесным образом самопочинится. На природе я, расслабляюсь.

Ну что, каков у нас состав концессии? Родитель над чем-то напоминающим мангал — всё у него шипит, шкварчит и даже немного подпрыгивает. Он улыбается, и сразу чувствуется, что человек при деле. Артем с Грифодием ведут дискуссию о сортах вин, ещё бы, эти разве могут способы засола селедки обсуждать? Ванечка с парой сотоварищей, которые, как обычно, самозавбвенно диспутируют о своих железяках и программах. А Ольгу они куда дели? Неужто, по какой необходимости сплавили? Осматриваюсь. Занудством неплохие деньги можно заработать — домик ничего, лужайка, фонарики, всё как положено на пасторальных картинках. Еврейская родня настроена миролюбиво — ей всё нравится. А мне не хватает здесь какой-то выдумки и полета мысли, уж слишком всё правильно и традиционно. Необходимый для душевного здоровья диссонанс вносит Ольга, появившаяся на горизонте с салатом, доской и ножом. Что сказать, правильно барышня поступает, напирая на свою хозяйственность — это, по всем канонам, самый проверенный вариант.

Мне в данной ситуации ближе всего родитель — своей позитивностью и увлеченностью, но пока держусь в отдалении, так как могут припахать. Постепенно доходим до стадии, когда уже можно начинать вкушать. Пристраиваюсь ближе к старшему и мы заводим замечательную беседу, про всякую литературу и живопись. Родитель, меня на выставке разглядел и теперь пребывает в заблуждении, что я знаток. Изо всех сил поддерживаю эту иллюзию — мило поддакивая и соглашаясь почти во всём, да и льстит это самолюбию, ведь уже две недели развиваю в себе прекрасное и творческое. Настроение моё — лирическое, пребываю в гармонии с окружающим. Дело в чём — домовитость до добра не доводит. Пока мы наслаждаемся светской беседой и потребляем, Ольга бегает туда сюда, принося совершенно необходимое и крайне нужное. Макс тоже при деле, но ему положено — у него гости. Девица страдает за идею, что в двойне оскорбительно, особенно учитывая отсутствие всякого внимания со стороны противоположного пола, ради которого всё представление и затевалось. Да, жизнь налаживается, все-таки я — стратег. Постепенно суета заканчивается, Макс пристраивается рядом и пытается как-то меня за что-нибудь ухватить. В принципе, не против, но зачем так сразу, при родственниках, да и дева Ольга может меня где-нибудь прикопать, стоит только отойти по какой надобности — взгляд её сулит недоброе. О чем ты, милая, думала? В нашем деле важно считать на несколько шагов вперед, а не бегать покорно с помидорами и хозяйственными принадлежностями, в надежде, что кто-нибудь оценит. Если бы планов у предсказуемо моего не было, он бы меня сюда не позвал, потому старания твои изначально были тщетны, если только не на далекую перспективу. Артем с Грифодием с интересом отмечают мои тактические манеёры и под конец уважительно салютуют бокаламм, выражая эльфийскую солидарность. Здорово их дева припекла за время визита. Жизнь удалась...

Мероприятие течет заданным ходом: родитель заслуженно гордится приготовленной едой, обсуждая с Артёмом кулинарно-поварские изыски. Ванечка с сотоварищами продолжают фанатично дебатировать на инженерно-технические темы, не отвлекаясь на окружающую действительность. Макс душевен и настроен романтически. Ольга, от отчаяния, прицепилась к Грифодию. Ему приходится терпеливо внимать пространным речам, порождённым недостатком мужского внимания.

Когда общественность начинает отбывать, пытаюсь понять — мне как быть, организатор про транспорт обратно пока не поведал. Девица смотрит с триумфов, ещё бы, я уезжаю, а она остается, и пристроят меня, похоже, к кому то нагрузкой. Макс угадывает мое волнение и, не поворачиваясь, продолжая прощаться с гостями, молвит что отвезет. Ладно, тут не полная моя победа, а хотя бы ничья. Мне достанется обратное сопровождение.

По прибытии домой, широким жестом пропускаю ответственного моего вперёд. Он смотрит со страданием, и ворчит что, сейчас у него папаня с ассистенткой и ему не очень прилично надолго задерживаться. Точнее, совсем не получиться — надо подготовиться к отбытию, которое планируется на раннее утро. В ближайшие две недели его не будет в силу производственных надобностей. Вот это поворот. Ольга не зря так многообещающе под конец улыбалась — был повод. От неожиданности немею, что, согласитесь, редкое для продавца состояние, посему совершенно неизведанное и загадочное. Видимо, оно больше всего нравится мужчинам. Макс использует его по полной: с оттяжкой и выдумкой прощается и отбывает, полный радости и воодушевления.

14. О превратностях судьбы.

"К Новогодней елке каждый несет свой крест"

Константин Кушнер

Из ступора выхожу только на следующий день. Настроена решительно. Затянувшаяся личная драма меня совершенно не устраивает — не чувствую в себе ментального родства ни с Пенелопой, ни с Сольвейг. Желая прояснить время их ожидания, набираю в буке поиск, и что я вижу — кухни с одноименными названиями. Интересно, приобретая меблировку, кто-нибудь знает о тяжелых судьбах бедных женщин? Если по героиням, то там: десять лет и до глубокой старости. Да... такие сроки меня не радуют.

Бесстрашно удаляю координаты внезапного моего, вернее уже чужого из межпланетника. Общение сведем к необходимому на работе минимуму. Эх, будь моя воля, совсем с ним разговаривать перестала, но не могу — клиент всё-таки. Хотя, может он, из чувства вины, ещё какой телепорт прикупит, чтоб я сильно не расстраивалась.

На работе делёж новогодних подарков. Российская ментальность подразумевает, что надо особо важным выразить признательность, вручив презент. Каждый год повторяется одна и та же история — месяца за три мы заполняем таблички, где указываем кому и сколько. Дается нам, конечно, раза в два меньше. Бывает, получаем по три с половиной бутылки на брата. Как их размежёвывать, спрашивается? Зачем мы сигнализируем заблаговременно о наших желаниях, если они не удовлетворяются? В этот раз робот наш зажмотился и шампанское выдавал лично в руки под каждого клиента с описанием его заслуг. Скупердяй. Наверно, у него новая версия программы такая жадная. Когда следующий апдейт, до Нового года не ожидается?

Время перед праздниками и так суетное, ещё нужно успеть развести, да по нашим пробкам. Может и хорошо, что так мало отвесили. Предназначенную Максу бутылку решаю распить в гордом одиночестве, поскольку подарка он не заслужил, и, да простит меня моё руководство!

За день до начала праздников, хорошо подготовившись, и проигнорировав желания прабабки: купить сыр подешевле и обойтись без клубники, мы и так на шампанском сэкономили, устраиваюсь. Буду провожать личную жизнь со всеми полагающимися церемониями. На половине бутылки — звонок. Господииии, пострадать спокойно не дадут! Кого там, спрашивается, принесла нелегкая. Открываю — Макс. Ну что за мужчина, каждый раз, как я с ним прощаюсь — он возрождается, как птица феникс из пепла! Поскольку решение моё окончательное, пытаюсь захлопнуть дверь у него перед носом. Этот решительно пробивается в помещение, волоча меня перед собой как противотанковый ёж. Так как намеков кто-то не понимает, пытаюсь сделать вид, что его нет, и, располагаюсь продолжить проводы. Раз уж виновник моего расстройства здесь — в гроб его положить, что ли, чтоб было совсем правдоподобно? Окидываю помещение в поисках чего-нибудь похожего на катафалк — только кровать и остается, но этот может не правильно понять и излишне возрадоваться. Наконец, до Макса доходит — что-то со мной не так, и он интересуется трепетным голосом: "Гадь, ты чего?". Молчу и продолжаю насыщать организм алкоголем, усугубляя личную драму.

— Понятно, — говорит этот, — ты обиделась и теперь страдаешь.

— Нет, кого-то провожаю в дальний путь, — мрачно отвечаю, и добавляю — твое здоровье, — хлопнув ещё чуть игристого.

— Ты, мать, совсем, что ли, со своим подсознанием объединилась, пока меня не было? — злится непонятливый мой.

Поскольку указания на неадекватность мне обидны, советую ему лечь на ковер и сложить верхние конечности на грудь, чтоб он был больше похож на покойника, а свечку выдам из личных запасов. Макс начинает ржать, широко расставляет руки и идёт ко мне, приговаривая при этом, что он весь сейчас мой и широко ухмыляясь, чтобы продемонстрировать радость от принятых на себя обязательств. Тоже мне — осчастливил. Чувствуя, что сердечная трагедия превращается в фарс, а "сейчас" меня не устраивает в качестве перспектив, — пытаюсь избежать контактов и переместится на другой конец помещения, прихватив закусь и брют. В силу интеллигентного воспитания скандалить не приучена, про себя выговариваю, что накопилось за время ожидания и патетичного прощания — про родню, про мозги, про пальто — вроде, весь перечень охватила. Мне почти удается избежать соприкосновения, но, решительный мой успевает ухватить за руку и крепко дернуть на себя. Бутылка разбивается об угол стола во время полета, при приземлении наступаю на осколок, торможу об Макса, впечатав в него сыр. От злости — даже не больно. Этот сильно расстраивается — по его сценарию издевательства не были запланированы. А что вы хотели с моим везением!

Пристраиваюсь на полу, выбрав место, ещё не окропленное алкоголем и остатками тары, и одновременно пытаюсь: разглядеть размер телесных повреждений; Макса, который желает выразить соболезнования, лягаю свободной ногой, чтоб он отстал и стараюсь вербальными конструкциями выдворить изверга из помещения. Обида моя не закончилась, а только разрослась. Вдруг чувствую, что сверху начинает капать. На некоторое время оставляю пострадавшую ступню и виновника всех бед в покое и созерцаю потолок — видимых причин для дождя в декабре не наблюдается. Меж тем осадки усиливаются. Значит, соседи уже начали отмечать праздник. Как потерпевшая, отправляю членовредителя выяснять, что это за способ такой организовывать мероприятия? Жильцы через этаж вверх затеяли стирку перед Новым годом, а сами убыли в неизвестном направлении. Что-то пошло не так и вода уже залила несчастных на этаж выше, орошает мой интерьер, и скоро дойдет до соседей снизу. Для полного праздничного эффекта, с журчанием и переливами, под искусственным освещением, — жидкость хлещет по ступеням лестницы в подъезде и сигнализирует всем интересующимся о грядущем потопе. Ждем сантехников, полицию и прочих взламывать дверь. Да уж, прощание с личной жизнью удалось, включая поющие фонтаны на площадке...

Следующие три часа проводим за уборкой осколков, вычёрпыванием воды и размещением самых важных жизненных ценностей: бук, межпланетник и визор, в месте с минимальной влажностью — космолёте. Ещё два часа происходит оценка ущерба — "радостные" соседи сверху появились. Тут прабабка воодушевлённо выходит на передний план, и с её помощью планирую окупить стоимость ремонта и даже слегка уйти в плюс. Наконец, можно окинуть помещение взглядом и понять — жить здесь нельзя. В дополнении — хожу с трудом, из-за повреждения ноги отвечающей за газ и тормоз. Значит, и на космолёте не полетишь. Да, ещё простыла, пытаясь спрятать от воды часть ценностей, выставив их на балкон. Макс, конечно, помогал и во время аварии вел себя героически, даже пытался выдворить меня с улицы — но это моё добро и я должна была руководить спасением. С трудом представляю себе дальнейшее существование в таком состоянии, да в этом аквариуме, и, поскольку, напрашиваться нехорошо, предлагаю отвезти меня к маме. Да... — не зря его хоронить собралась. Через два дня этот опять отчаливает, но готов приютить меня до своего отбытия. Ну, уж нет, панихида состоялась! Категорично требую вернуть меня на историческую родину, ввиду бесперспективности дальнейших попыток наладить отношения с флуктуацией вместо мужчины. В космолёте Макс долго ругается, поскольку озвучивает свои претензии с эмоциональной аргументацией и приведением в пример нарушенных моей стороной чаяний. Под конец монолога соображаю с трудом и текст помню смутно, но, вроде, ничего криминального мне в вину не поставили, так по мелочи — эгоизм, бестолковость, склонность к разрушениям, редкое везение, и общую проблематичность моего существования.

15. Как извести понапрасну свободное время

Праздники провожу в своих лучших традициях — чай с малиной, подушка, градусник. Из неожиданного: антибиотики, больная нога и ремонт. Да... погуляла на славу, отдохнула и развлеклась. Маман пытается смягчить удары судьбы и всячески балует. Когда вспоминает наше с Максом явление, тяжело вздыхает и крестится. Такое не всякая родительская психика выдержит: незнакомый, окропленный водой мужик, с влажной дочерью в горячке — наперевес. Когда он вслед начал заносить остатки моего имущества... Родня начала переживать, что этот тоже к нам подселиться, но, как только был поставлен окончательный диагноз, что совместными усилиями мы особого вреда моему организму не нанесли — скрылся.

Как хорошо у мамы — о тебе заботятся, кормят, поят. Ты опять чувствуешь себя маленьким ребенком, который заболел во время учебной четверти и может доотвала смотреть визор и читать книжки Носова про Незнайку или Жюль Верна с его таинственным капитаном Немо. Историческая родина — небольшая планета, с гордым названием "Бодрая жизнь", примерно посередине между Землей и Новомосковском. В своё время здесь проводили исследования и всячески стимулировали науку. Поэтому детство прошло в окружении чистеньких домиков, красивых дорожек, клумб, газончиков — надо же было создать научным мужам условия, чтобы им не хотелось уезжать от своих синхрофазатронов, реакторов и прочих экспериментальных установок. Не смотря на общее изменение ситуации, определенная расслабленность здесь до сих пор сохранилась. Люди спокойны и несуетливы, интеллигенты и немного доверчивы. Маман соответствует всему вышеуказанному, и дома — так славно болеется. Правда, на второй день меня начинает преследовать мысль — как там мой неудавшийся герой, не захворал ли после своих подвигов? Но, учитывая все сказанное им по дороге к родительнице, от мысли о дальнейшем общении чувствую дискомфорт — не знаю в каком тоне начинать беседу. По-прежнему — как то не очень: получается, что мы и не ссорились, но претензии то предъявлялись, причем красочные и с яркими эпитетами. Позвонить страшно — вдруг меня отправят вдаль с моими переживаниями. Решаю написать. Минут тридцать страдаю перед буком, выбираю официальный стиль и отправляю депешу следующего содержания:

"Уважаемый Максим! Приношу свои искренние извинения, за то, что мне пришлось Вас вовлечь в спасение моего имущества и прочие личные проблемы. Постараюсь приложить все усилия, чтобы такого больше не повторилось. Как Ваше здоровье?

Гаделия/Начальник отдела продаж/Вселепорт"

Весь день бегаю и проверяю, не пришел ли ответ. Ношу с собой в кармане межпланетник по всем, в том числе интимным местам, и бдю — включен ли звук и не пропустила ли я, не дай бог, вызов.

К вечеру приходит:

"Гадя, не с твоим счастьем. Не дождешься. Береги подсознание. Макс."

Это, ей богу, шифрограмма какая-то, а не письмо. Примериваю послание и отклик — не сходится. Решаем ребус с маман вдвоем и приходим к выводу — что, видимо, здоровье не пошатнулось. А прабабка, ну она теперь трепетно к этому относится — он же спас мое приданое от стихии, радуется как девица на выданье и считает, что благодетель лично ей передал привет. Это вряд ли, откуда он мог узнать о её существовании? Если только я бредила по дороге к родине. Брательник, увидев текст, долго ржёт, а потом выдает: "Этому — мои соболезнования!". Но, расшифровать опус отказывается.

Меж тем, ездить с Бодрой жизни до работы совсем не ближний свет — в один конец часа три-четыре по пробкам. Да и родительница, конечно, рада меня видеть, но в определенных дозах, поскольку своей невнимательностью нарушаю гармонию в домашнем хозяйстве. Надо заниматься восстановлением жилья. Ремонт нас с маман постепенно захватывает и отвлекает от мрачных дум о моей не сложившейся личной жизни. За обсуждением деталей и руководством гоблинами-ремонтниками проводим все выходные. Брат, пострадавший безвинно, возит нас раз в три дня на инспекцию работ. И, существование налаживается — когда есть дело.

16. О потустороннем

В первый рабочий день прибываю в опенспейс с новыми силами, готовая к свершениям и трудовым подвигам. Чувствовать себя стариком у разбитого корыта совсем не хочется, а если добраться до сути — то получается очень похоже: дом — в руинах; старуха — так себе, в моем случае вообще отсутствует и шлет шифрограммы; золотой рыбки с тремя желаниями — не предвидеться. Эх, а ведь в детстве я хотела быть капитаном космического корабля. Разведывать, что там — на краю пространства, и не живем ли мы на листе Мебиуса. Штурмовать черные дыры, чтобы попасть за грань. Или бомбардировать белых карликов, приближающихся к коллапсу, а потом наблюдать вспышку сверхновой. Провожу среди коллег опрос — кем они себя видели в раннем детстве с профессиональной точки зрения? Результат ошеломляет: большинство мечтало о космосе, ещё парочка — быть машинистами скоростных поездов, Мотя, представьте себе, — барабанщиком. Но, ни кто не видел себя покосившимся венцом офисной цепочки — менеджером. Поэтому, основная наша мечта, несмотря на то, что писалось раньше, — заработать такие суммы, чтобы потом, когда-нибудь, не думать о насущных проблемах: как накормить, одеть, обеспечить уют и комфорт. Желается нам: дать на барабанах так, чтоб все завидовали; промчаться на скоростном поезде сквозь туннель навстречу свету; полететь к краю галактики, плюнуть в душу белому карлику и увидеть сиянье сверхновой! Утешаю себя тем, что мы понемногу творим доброе и вечное — расширяя доступное и комфортное для человечества пространство своей связью. Ведь если без нас — то до сих пор почта от Москвы до Новомосковска шла две недели, а звёздный шум не давал насладиться беседой с друзьями из соседнего созвездия. Может в душе ты и великий музыкант, а план выполнять надо, хотя бы, чтоб скопить денег для дальнейшей самореализации. Так что заняться есть чем.

Надо ехать извиняться перед чертями из "Демхим" и умолять подождать до гипотетического момента согласования прокладки трассы. Когда пыталась выяснить у отдела строительства примерную длительность мытарств, они отвечали настолько развернуто и туманно, что к концу беседы уже забывала, о чем спрашивала и спрашивала ли вообще. Была по самую ватерлинию насыщенна информацией о тяжелой их профессии, и стеснялась, всё-таки, уточнить о сроках. Скромность для сейлза — атавизм, но клиник, которые могли бы её отрезать как аппендикс — нет, приходится учиться существовать в мире. Своего она явно недобирает и проявляется в самые неожиданные моменты: когда идешь к начальству просить прибавки к зарплате или чего-то ещё для себя лично нужного.

Да, хорошо работать с творческими личностями! Черти даже не расстроились, что мы так задерживаем включение, были счастливы и довольны, что пытаемся что-то придумать. На время ожидания договариваемся о временном решении — на этом прощаемся.

В Новомосковске снова неприличные пробки. Каждый раз поражаюсь ходу мыслей иди безмыслию некоторых водителей. Если все стоят в очереди справа, почему кому-то надо залезть слева, там, где другой шлюз? Мы тоже спешим по делам. Словно обойти очередь к врачу и стать первым, потому что самый больной. Но, сложно принять космолётчика, с радостным лицом несущегося навстречу воротам, обманув всех, — за недужного. Жаль, что образное мышление и логика свойственна не всем индивидуумам: пока стою и жду, желающих проскочить прибавилось. Ага, сейчас! У меня ни одна мышь не пролезет — опыт дает себя знать. Оттираю очередного болезного, просачиваюсь в ворота и жму на газ. Но эти, которые самые захворавшие, ещё и обижаются. Обделенный моим вниманием, лихо обгоняет, а потом резко оттормаживается, посигналив гудком. Мда... Если вам плохо, то вызывайте скорую помощь — их пущу, а если нет, то извольте читать правила космического движения. Или мне собой методичку возить, чтобы в пробке оглашать окружающим в качестве общеобразовательной меры? От такой дороги в офис мой позитивный настрой как-то быстро проходит.

Встречает меня озадаченная троица. Работа с нашими программами больше всего напоминает многоуровневый квест. Если ещё вчера ты там ходил, и всё получалось — не факт, что сегодня случится то же самое. Неожиданные поля для заполнения то появляются, то исчезают, без всякого объяснения — зачем и кем они придуманы. Да их никто и не планировал — это крик программной души о недостатке внимания и обшения. Периодически нам заливают свежую версию, которая точно должна быть лучше предыдущей, но в ней совсем ничего не работает и нам возвращают прежний вариант. В процессе перехода со старого на новое и обратно ничего не пашет совсем. В данный момент менеджеры в задумчивости — это новый способ работы или полное отсутствие функционирования? И не подумайте что у нас плохие программисты — они в постоянной неравной борьбе с драконом. В свое время кто-то купил этого монстра у буржуев за большие деньги — ещё бы, у нас же всё по настоящему, софт у этих куплен, из самой Американской Империи! Суммы были вложены солидные и, отказаться от шедевра алгоритмического зодчества мы теперь не можем. Предмет обсуждения обладает нарушенной логикой общения, пакостным характером, всплесками и провалами функционирования. Поэтому мы с ней разговариваем, умоляем, клянемся ей в вечной верности, когда все фурычит, задабриваем ласковыми словами и возносим молитвы перед ответственным мероприятиями, чтобы база не подвела. Иногда она откликается на наши призывы, но не сейчас.

Осознав, что нормальной работы сегодня не получится, работники начинают назначать встречи и переговоры, желательно поближе к дому. Я тоже отчаливаю — в здоровый комплекс, где у нас договор о сотрудничестве и размещается множество компаний, использующих нашу связь. Давно пора было напомнить о себе. Переговоры проходят обыденно, но добродушные ребята из местной службы связи предлагают посетить серверную, чтобы восхититься гармоничностью расположения оборудования на их территории. Восторг выражала как могла, учитывая полное отсутствие понимания с моей стороны: какая железка где, и зачем так много проводов. Охала и ахала: "Какое здоровское, цветное и пикает!". В этот момент по коридору пробежал господин, которого мы сейчас включаем и предложил завернуть к нему. Я, конечно, знала, что там всё непросто и лучше сбежать, но перед партнерами малодушие проявлять не хотелось. Отважно захожу в переговорную и понимаю, что меня заперли. Из-за двери раздается злорадствующий голос клиента: "Пока нас не включат — отсюда не выпущу!". Это что, мне теперь здесь жить пару дней? Давно не была так убедительна в разговоре с монтажом, технической и сервисной службой — не помогло. Звонила Хаше и умоляла меня спасти отсюда, забрать как-нибудь: хоть тушкой, хоть чучелом!

Фея работает менеджером проектов. Они отвечают за включение с точки зрения результата, а не процесса и, в дополнении, переводят с менеджерского на технический и обратно. Если сейлз говорит, что клиенту нужно отправлять много всего и одновременно в обе стороны, она транслирует в метрическую систему данные телепорта и рекомендует модель оборудования. Если монтаж выдает что-то в духе: "Там... вот... это... портал не поднялся, потому что неправильное оборудование у клиента". Она озвучивает, что балбесы забыли обжимное устройство. Мне свою трагедию до инженеров донести не удалось, но Хаша справилась. Я хоть и презренного менеджерского племени, но не совсем чужая — работали наши допоздна и завершили процесс. Где там этот господин, который лишил меня свободы? Пинаю дверь ногой — тишина... Он ещё и глумится! Сколько ж мне здесь куковать?! Ещё пилить часа три-четыре до Бодрой жизни минуя Новомосковск. Дома — ремонт, с гоблинами ночевать не останешься. Решаю выспаться на враждебной территории и начинаю двигать мебель, чтобы как то пристроиться. Подумав, что я дошла до порчи имущества, появляется заказчик — открывает дверь и быстро испаряется, во избежание принесения его в жертву связным богам.

По дороге к дому настигает меня клиентский сглаз, а как иначе можно объяснить аварию трех космолётов на прямой ровной трассе? Напоминаем мы сэндвич из закусочной, я, конечно, в центре. Участники в этот раз подобрались интеллигентные, все друг перед другом извиняются, и обходимся без криков и ругани. Дружно ждем полицию, чтобы оформить бумажки, обмениваясь свежими новостями. Радетели ПКД не спешат, и прибывают уже к ночи. Во время составления протоколов появляется Макс, вернее, сначала космолёт — резко затормозивший и лихо сдавший задним ходом, а потом носитель вселенского сарказма, приветствующий меня в своем стиле: "Гаделия, за сколько ты права купила? Честно тебе бы их вряд ли дали". Действительно, бумажка мне досталась не совсем законным путем. Ходить на занятия по вождению мне было совершенно некогда, и я договорилась частным образом с инструктором, но сначала нужно было получить права. Когда пришла сдавать экзамен, мне очень повезло: дело было в субботу перед длинными праздниками — желающих проявить навыки руления не наблюдалось, а школы вождения не прислали транспорт для проведения экзамена, и практические умения продемонстрировать было не на чем. Молодой экзаменатор отправлять меня вон застеснялся и шепотом поинтересовался:

— Ты водить то умеешь?

— Нуууу.... с места тронусь, — решила быть с ним откровенной, правда, пару раз моргнула глазами, улыбнулась и покраснела, для произведения общего эффекта слабости и незащищенности, вдруг поможет? Правдивость иногда очень ценится представителями властных структур. Была одарена правами и отправлена с богом, под честное слово мучить инструктора, пока не перестану быть опасной для окружающих.

Андрей Иванович, занимавшийся со мной вождением, обладал крепкой нервной системой и дзен-буддийским взглядом на жизнь. Руление мы осваивали интуитивными методами: никакой теоретической подготовки или передвижения вдали от адекватных участников движения. Первый урок начался с того, что мы сразу полетели по делам. Маршрут он, конечно, выбрал попроще, но, всё равно, была облагодетельствована грузовым космолётом, обсигналившим меня до нервного тика, поскольку долго не могла вписаться в ворота. Мне казалось, что вот сюда транспорт мой не проходит, и заходила очень медленно, с расчетом, что если и ударю — то не сильно. Во время маневров водитель грузовика наигрывал гудком футбольную кричалку и наслаждался процессом. Инструктор философски советовал не спешить и пристраиваться наверняка, а я пыталась вспомнить правила стереометрии и понять где же, всё-таки — мы есть, а где искажение в размерах и мания величия. Дальше пошло проще, и педагог снизошел до теоретической части. Выглядело это так: я трясущимися руками принайтовываюсь к рулю и двигаюсь, пытаясь ни кому не мешать и достичь заветной цели с минимальным количеством маневров, то есть — по прямой. В этом время инструктор орлиным взором ищет — чем мне усложнить жизнь, командует, и мы совершаем рискованный вираж. Одновременно он указывает пальцем на знаки и расшифровывает, что какой означает. Мне, самой от себя, очень страшно. Когда интересуюсь у наставника: не переживает ли он за здоровье? Андрей Иванович молвит, что есть ручной тормоз и ему достаточно, для комфортного существования. Может, чего не знаю, и это какой-то секретный инструкторский метод спасения — катапультироваться, держась за этот рычаг? В дальнейшем, при вождении, пытаюсь пристроиться по ближе, чтобы увеличить свои шансы на продолжении жизнедеятельности.

Парковку мы осваивали по бразильской системе. Без вешек, палочек или разметки. Андрей Иванович пригнал меня в центр Новомосковска, широким жестом выбрал космолёты подороже и рекомендовал приступать к размещению между ними. На мою беду, водитель одного из средств передвижения находился на месте и бдил, чтобы я не скрылась, причинив ущерб. Да ещё прабабка опомнилась и начала голосить: "Надо бросить всё и смотаться, а то до конца жизни не рассчитаемся!". От двойного пресса отрицательных эмоций — закусила удила, и решила, что наши — не сдаются! После чего резкими рублеными движениями выполнила маневр. Видать, озарение на меня снизошло в тот момент. Мысленно показала язык всем окружающим и решила, что готова к самостоятельному освоения космического пространства. Так что права у меня может и не совсем по правилам, но вполне заслужено и выстрадано. Нечего меня позорить, не самая виноватая! Есть соучастник сзади, который и собрал эту инсталляцию воедино! Эмоционально доношу свою мысль до оппонента и собираюсь сесть в космолёт, резко хлопнув дверью. Но мой порыв остановлен резонным аргументом: как планирую отсюда уезжать? Да , действительно, оно может внешне и не очень плохо выглядит, но признаки жизни подавать мой пепелац отказывается. Чтоб у этого клиента постоянно перерезали сетевой кабель, телепорт заливало водой, а межпланетник отказывался находить сеть! Чтобы его прокляли все связные боги одновременно!

Да, у нас связистов есть своя религия, а как иначе? Если бы каждый мог воткнуть оборудование, запустить и получить результат — жизнь была бы слишком проста. Без общения с высшими силами у нас никак. Основа нашего существования и три кита мироздания для любого, причастного к коммуникациям: протокол, порт и кабель, которые покоятся на черепахе имеющей облик точки присутствия. Без одного из этих столпов разваливается всё. Существуют, конечно, силы и помельче, к которым мы взываем в разных ситуациях: прямая видимость, совместимость, расстояние и многое другое. Общаемся со своими богами — так же, как и остальные: молитвами, обрядами и жертвоприношениями. Сейчас готова устроить ритуал с двумя агнцами на заклание: Максом и клиентом. Правда, думаю, что высшие силы это оценят. Если бы было устройство к делу применимое или какой кабель. От этих толку не предвидится... Так что кровавые церемонии отменяются. Надо отсюда, как то выбираться, а перед этим слегка извиниться, но не с чувством глубокого раскаянья, а так, чтобы не бросили в беде. Все стандартные женские приемы тысячу и один раз описаны в различных книгах и показаны в фильмах, поэтому мне, с моим могучим интеллектом, претит ими пользоваться. Макс уже приготовился и ждет моего сольного выхода в амплуа инженю: положено проблеять пару фраз, похлопать глазами, показать беспомощность и всё остальное прочее. Не интересно и банально до отвращения. Слабость нужно проявлять тогда, когда её ни кто не ждет, именно в этот момент она наиболее сокрушительна. Спокойно упоминаю эвакуатор, и выжидающе смотрю, что будет... Ага, такого от меня он не ждал. Но, этот тоже тертый на переговорах калач, — прощается, разворачивается и уходит, пожелав мне удачи. Чёрт! Всё-таки придется быть убедительной. Вскакиваю и припускаю следом, заслуживать филантропическую помощь: "Макс, ну Макс, я не знаю как вызывать эвакуатор!". Изувер, загружаясь в космолёт, диктует номер и твердо намерен бросить меня в беде.

— Я не знаю, что дальше делать! — пытаюсь воззвать к совести, — ну помоги, пожалуйста!

"Нужно было мило улыбаться и просить вспоможения", — думается мне. "Проверенный способ, он самый верный. Не ценят эти нестандартный подход!".

— Гадь, ты извиниться то не забыла? — продолжает ёхидничать Макс.

— Ну, пардон, погорячилась, — отмахиваюсь пренебрежительно, у меня другая цель.

Макс смотрит мне за спину и снисходительно соглашается помочь. Оглядываюсь. Да, здоровая конкуренция — это двигатель рыночных отношений. Водитель, протаранивший мой космолёт сзади, решил поучаствовать в спасении. Может, дальше полезного совета там бы и не зашло, но свою роль он сыграл. Макс начинает выдавать ценные указания, и мы отбываем на сервис. Надо же, есть такие, которые работают по ночам. Сдаем мой космолёт в надежные руки, при этом преследует меня паническая мысль о том, что этот сейчас отправится домой, а мне ловить такси и тащиться на Бодрую жизнь — к утру прибуду. Готова безсдавно, на коврике перед дверью, только где-нибудь прилечь и поспать! Макс периодически встряхивает, чтобы совсем не отключалась и участвовала в процессе инвентаризации ущерба, но мне уже настолько всё равно, что засыпаю прямо в кресле в холе, предоставив утрясать детали мужчинам. Пару раз меня будят, чтобы дойти до космолёта и выгрузиться из него. После чего я уснула, нет, ни на коврике перед дверью, — на это у него наглости не хватило, на диване в гостиной. Просыпаюсь от звонка межпланетника -конечно, опять работа. А заботливый мой где? В доме никого, на столе записка: космолёт отдадут через две недели, Макс отчалил трудиться, мне предлагается выбор: или дождаться его вечером или забрать ключ и передать курьером. Хорошо хоть шифрограмму очередную не оставил. Да... романтикой и не пахнет, обидно.

17. О великих свершениях

Тащусь домой, предварительно позвонив босу и рассказав про свои обширные сложности. Он робот понимающий, и если что — отпускает без особых проблем, главное не злоупотреблять. Прибываю — гоблины почти всё доделали, и я могу переселяться. Радую маман, вызываю братца с транспортом и перемещаюсь в свою квартиру. Ради того, чтобы я отчалила, брательник готов на подвиги и перевозит меня рекордными сроками, несмотря на мои длительные и множественные разговоры по межпланетнику и общую погруженность в себя.

Через пару дней раздается звонок от Грифодия. Чего-то они хотят у себя подладить, и надо лететь на переговоры, а у меня, между прочим, космолёт в ремонте. Эх, как там родня еврейская? Прабабка пребывала в постоянно-сварливом состоянии после потопа и аварии. Мысль о такси вызвала в ней желание меня удавить. Но я стояла на своем, и так кругом стрессы и переживания. Прибываю. Уже всё родное. В том числе Артем и Грифодий, которые воодушевленно встречают меня развернутой схемой и объясняют, что они задумали. Интересно. Мысли здравые и очень прогрессивные. Такое люблю — новое и необычное, что ещё ни разу делать не доводилось. Это самая приятная часть моей работы. Когда можно развернуться с масштабной задачей, подумать, привлечь инженеров, монтаж, эксплуатацию. Сотворить эдакое. В сотрудниках нашей компании проявляется самое лучшее — выдумка, творческая мысль и изобретательность. Конечно, монтаж говорит, что не знает как это строить; эксплуатация — не уверена, что так будет работать; Хаша — что не обещает сроки; но всем хочется потрогать новое, протестировать, проверить и посмотреть что получится. У инженеров горят глаза, мысль течёт полноводной рекой, кинетическая энергия фонтанирует. Чувствую себя командующим армией. Понятно, что самой все придумать — ума у меня не хватает, но я отвечаю перед клиентом за результат. Значит, эти на лево — тестировать оборудование, эти направо — просвечивать кабель, а мне — к потустороннему, придумывать цену, и да прибудут с нами связные боги!

Получив подробный обзор необходимых преобразований от эльфийских мыслителей, выбираюсь с переговоров в озадаченно-воодушевленном состоянии. И напарываюсь на Макса, который сварлив и недружелюбен. Сегодня даже этот не может испортить настроение. Лучезарно улыбаюсь и припускаю на встречу, пытаясь показать всю неизмеримость постигшей меня радости от их виденья перспектив развития. В ответ слышу недовольный голос: "Гаделия, какое новое решение?". Так, минуточку, если этот не в курсе, то кто платить будет! Это мне уже меньше нравится. Стараюсь осторожненько разведать, как насчет новых финансовых трат? На что получаю: "Гадь, поменьше о себе и о работе думай и побольше об окружающих. Ключи мне отдать не хочешь?". Да, вернуть забыла, но прихватила с собой. Пытаюсь создать положительный момент в нашей беседе: извиняюсь, улыбаюсь, ищу... Бездонность дамской сумки всем известна, моя не исключение — туда килограмм пять картошки можно уместить при желании, даже с учетом того, что уже в ней лежит. Процесс затягивается — у меня постоянно что-нибудь норовит выпасть, но не искомое. Вот почему, как надо мужчине понравится — у меня происходит какой-нибудь нелепый идиотизм! Теперь уже я свирепею, а Макс снисходительно наблюдает.

— Пошли

— мммм... куда? — интересуюсь, пытаюсь справиться со всеми вещами, необходимыми женщине для комфортного существования.

— За переговорный стол, чтобы могла своё барахло разложить. Там места много — тебе хватит, и, заодно, расскажешь про расходы.

А чего это он ведет меня в другую сторону? Пытаюсь развернуться на сто восемьдесят градусов, но Макс не дает шанса сбежать и заводит в уже знакомый ресторан.

— Гадь, как на духу, какие новые траты?! — не отстает бережливый мой.

Дилемма: если рассказать правду — возможно, раньше времени оглашу руководству эльфийские идеи, в которые его не посвящали; молчать — не получится, зачем то же приехала. Как бы так выкрутится, чтобы Артема с Грифодием не подвести, и не выглядеть неубедительно? Пытаюсь перевести тему, чтобы получить возможность обдумать:

— Давай сначала ключи найду, не дай бог снова забуду. А потом расскажу? — продолжая суетливо рыться в ридикюле.

Макс хмуриться, но на своем не настаивает и, начинает изучать меню. Вот как назло ни одной мысли нет в голове дельной, скоро подкладку начну распарывать, чтоб хоть как-то оправдать свое молчание. В этот момент на горизонте появляется эльфийский дуэт, вышагивающий к нашему столу. Эти точно должны знать, что врать своему руководству. Пытаюсь дать понять, что по незнанию проговорилась. Артем соображает быстро и сразу перехватывает инициативу — сообщает босу, что надо немного оптимизировать, но там совсем небольшие вливания, они по результатам дадут обоснование. Уфффф... можно отдать ключи, которые минут десять назад нашла, но не признавалась — тянула время. Макс недовольно смотрит на нас, и подозревает заговор. Связистов так просто не возьмешь, когда они спелись. Заводим с эльфами светскую беседу о моделях оборудования, переходим на подключение отдаленных офисов, потом на отдых и усиленно делаем вид, что обсуждать, с точки зрения финансовой, больше нечего. Взгляд боса не теплеет, чувствую, что кому-то из нас ещё достанется допрос с пристрастием, причём, пытать будут по одиночке. Быстро сметаю еду, чтобы успеть отчалить до принятия мер по выведению на чистую воду. Но, Макс бдительности не потерял и, как только собираюсь начать прощаться, заявляет, что у него ко мне ещё вопросы. Как бы потом по партизански успеть передать информацию соучастникам? Пока эльфы доедают, составляю в голове развернутую картину обмана со всеми деталями, проверяя на совпадения, пересечения и правдоподобность. Главное в любой лжи — верить в то, что говоришь. Мда... В следующей жизни в качестве лягушки на болоте, пиком моей карьеры будет пойти на корм для птиц — так враньем карму попортила. Артем с Грифодием сочувственно прощаются и убывают. Давай, экономный мой, приступай.

— Гадь, ты когда последний раз отдыхать ездила?

— ??? Три года назад на Веду, а что? — какой то здесь точно подвох.

— Что тебе там больше всего запомнилось?

— Сюрреалистичная избушка посреди тропиков: собранная из пальмовых листьев, с надписью от руки на криво прибитой деревянной доске "межпланетная связь и телепорт", и ни одного кабеля в непосредственной близости. До сих пор мучаюсь вопросом — как там оборудование работает? — мрачно отвечаю я.

— А если не из связи, — смеется Макс.

-...Отношение к жизни, — ох, не к добру меня на философию потянуло...

Отдыхать мне очень понравилось, и не только потому, что море, солнце, песок. Ведианцы — добродушны и спокойны. В свою религию принимают всех: любой новомодный бог — аватару их главного. В силу древности традиций, никуда не спешат и, в большинстве своём, равнодушны к материальному. Только там, в пятизвездочном отеле видела пылесос, который включается в розетку не штепселем, а двумя проводками с риском для жизни. Не потому, что нет средств — потому что: "А зачем?". Увлечённо рассказываю про свои впечатления, Макс внимает. Неужели,тдыхать собрался? Вот и появится нас время втихаря всё проверить, пока бдительного моего нет.

— Тебе, Гаделия, надо ещё раз отдохнуть съездить, именно к ведианцам. Ты совсем на работе помещалась и скоро превратишься в экстракт отрицательных менеджерских качеств. Этих на аферу, наверняка, ты подбила. Так вот — без хорошего обоснования денег не дам, и не надейся. А пока подумай о высоких жизненных ценностях.

Тоже мне, проповедник нашелся. А кредит кто будет отдавать? Прабабка в голове аж взорвалась от негодования, и костерила Макса от души, периодически переходя на идиш. Я, в целом, поддерживала её возмущение, но по другим соображениям:

— Именно ты губишь во мне хорошее! Мы задумали интересное и необычное, где можно дать простор воображению, а ты лишаешь нас всяческих перспектив из-за полного отсутствия всякого полета мысли!

Ещё бы, мне так хотелось похвастаться перед коллегами, а этот сейчас лишит меня всех шансов. У сейлзов тоже есть своя профессиональная гордость. Даже если ты включишь тысячи обычных телепортов, это не так почетно, как реализовать сложное решение, с обширными трудностями и новыми идеями, а потом в деталях рассказывать сослуживцам — сколько тебе пришлось преодолеть, смакуя каждый нетривиальный момент.

— Гадь, ни кто не говорит, что совсем — нет. Сначала хочу получить полную информацию. Так что дерзай, — пошел на попятную Макс — нельзя только о работе думать, может ты, чтоб немного отвлечься, сходишь куда-нибудь, развеешься, а потом, с новыми силами, приступишь?

Ладно, в таком контексте можно пойти на компромисс. Обычно, когда мужчина предлагает разнообразить досуг — он имеет в виду себя, или чего не понимаю? Держу моэмовскую паузу — выжидаю. Лёгкая радость уже родилась в организме, но от Макса можно ждать любой неожиданности, поэтому глушу в себе положительные эмоции, и морально готова к тому, что сейчас мне предложат посетить могилы давно почивших родственников поскорбеть и подумать о вечном в гордом одиночестве. Ну и?

Вот говорила мне мама, в то время, когда я ещё поддавалась воспитанию, что самой надо быть попроще, и прятать свой сокрушительный интеллект как рудимент. От него одни проблемы. К выбору мужчин подходить без излишней придирчивости, а так — чтобы любил и всё. Мне же нужно Апполона Бельведерского по внешним данным, да с юмором и, желательно, умом вместо мрамора. Но с моим упрямством... Да и всё остальное не тянет на образец греческой красоты, если не учитывать архаику со специфической трактовкой форм. А я ещё пребываю в надеждах. Конечно, вместо греческого бога готова на что-то и попроще, но желательно максимально приближенное к оригиналу. Но, у мужчин как — если есть всё описанное выше, то норов отвратительный или ещё какая отрицательная черта. Пример чему — прямо передо мной.

— Когда принесете мне проект, отчитаешься о своем культурном досуге. — глаголет Макс.

Видимо, нравится ему очень роль духовного просветителя. Хотелось бы напомнить, что большинство из них плохо кончило — в муках и страданиях. Правда, приходится соглашаться — у него финансовое влияние. Задумываюсь о возможных вариантах. Пойти смотреть в общественное место визор вместе со студентами, смачно жующими попкорн и с сербаньем запивающими его колой — не хочется. Спорт предпочитаю созерцать дома — на стадионе холодно, дует, много людей и далеко до туалета. На выставке уже была. О! На меня снисходит озарение — преферанс. К картам неравнодушна с детства. В шесть лет, на море, под руководством соседских пацанов — освоила все виды дурака и буркозла. Закрепила навык на пенсионерках во дворе, которые с утра до вечера резались в переводного. Когда удавалось сбежать из-под опеки — с радостью составляла им компанию. В десять, на очередном курорте, — постигла кинга. В тринадцать была отдана родителями на растерзание дедам. Один из них был бухгалтером (в то время экономистов в России ещё не изобрели), второй военным и имели громадный опыт карточных игр и массу свободного времени, пребывая на пенсии. Как старшая из внуков, была обречена на преферанс всех видов: от ростова до классики, по причине занятости родителей. Этот навык помог мне неплохо просуществовать весь институт, не умерев с голода в общежитии. До сих пор люблю в выходные расписать пулю.

Оживлюсь, выражаю готовность взять на себя повышенные обязательства и радостно прощаюсь с Максом — у меня теперь другая цель. Этот смотрит озадаченно. Почувствовал во время аварии женскую слабину, и надеялся, что буду его просить о помощи. Ага, сейчас. Может и не Венера Милосская, но явно лучше её тезки Виллендорфской. Так что шансы на личную жизнь у меня и без него есть.

18. О досуге

Нетривиальная задача, подсунутая эльфами, будоражит воображение, несмотря на возможные трудности. А их там будет... Вселепорт обладает множеством филиалов, в каждом из которых своя жизнь. Суровые технари с планеты Сайберия отвечают на вопросы четко, по делу, и, уж если дали слово включить завтра, значит так и случится, но — излишне прямолинейны в общении с заказчиками и не брезгуют фразами, отмечающими легкую неподготовленность клиента к поставленным задачам со стороны технической. Любят преувеличить сроки и проблемы возможные при включении, всех испугать длительным ожиданием, а потом порадовать внезапным результатом. Представители Тьмутаракани обладают близким к восточному темпераментом, Чтобы понять реальное состояние дел, нужно иметь ангельское терпение, не затуманенный другими вопросами мозг и четкую нацеленность на результат. Им хорошо удаются варианты, где нужно с кем-то договориться по-свойски, тут поднажать, там попросить. Дальневосточному филиалу, когда ты им звонишь в первый раз, кажется, что говорит диктор из визора — они внимают. Восхищаются новомааасковским прононсом и упускаю суть беседы. В дальнейшем общение налаживается. Их люблю за быстроту, четкость и хорошее понимание финансовых перспектив. Как же я забыла про наш второй по величине — Питерский филиал. С этими непросто! Мы то — купцы, а они — бояре. Общаются с нами с легким превосходством и пренебрежением к Новомосковской суете. Пристрастны к нашим идеям, уважают задать вопрос на засыпку и запульнуть техническую схему обратно, чтобы мы прониклись нюансами и деталями и, наконец, напрягли мыслительные способности. Но радуют разнообразием возможных решений и готовностью их включить. Кроме того, уж простите меня коллеги, все они не спешат, за очень редким исключением! Пока менеджер, понукаемый заказчиком, и взмыленный, как скаковая лошадь, пытается добиться конкретных сроков, эти: флегматично изучают схему; теряются в снегах, во время обследования дня на три; ищут оборудование по сусекам две недели; игнорируют наши депеши, не обращая внимание на красный цвет послания, обилие восклицательных знаков и готовность продавца — бежать жаловаться начальству. Иногда мне кажется, что они нас сознательно воспитывают — ускоренность наша всех уже достала. Если звонит новомосковский сейлз — значит надо всё бросать и нестись, не разобравшись в деталях, только чтобы начался процесс. Это претит человеку со здоровой психикой и реальным взглядом на вещи. Поэтому, когда общаюсь с ними, сразу пытаюсь сделать вид, что мне не срочно и, на самом деле — звоню уточнить: как у них дела и ничего не беспокоит? Советуюсь и ищу поддержки. Насколько там отзывчивые люди, если по человечески, а не нахрапом, понукая всех. То что я — женщина, безусловное достоинство, иногда придающее дополнительные силы. Нам проще просить и ничего не понимать, это в природе заложено. Черти из монтажа скорее пойдут на поводу у милого, нежного голоса, умоляющего помочь, чем согласятся с брутальным мужчиной, требующим — здесь и сейчас! Все продавцы — манипуляторы, поскольку приходится нам добиваться от людей различных результатов: от клиентов — информации о ценах конкурентов, от техников — сроков и помощи, от партнеров — согласования. И ладно бы, если в своих личных целях, мы безвозмездно — ради всегалактической связи!

Неделя потихоньку движется к пятнице, я пребываю в радостном ожидании выходных — уже обзвонила друзей, чтобы составить кворум, необходимый для карточных игр. Компания у нас старая и проверенная со студенческих лет. В основном в ней представители противоположного пола и как меня туда прибило — загадка. Приглашение встречено с воодушевлением — я проверенный боец и родственники отпускают без проблем, уверенные, что подозрительных девиц и запоя с мордобоем не будет.

В пятницу затариваюсь необходимым: коньяк, лимон и свежая колода карт. А больше ничего нам карточным эстетам и не нужно для полного счастья. Вечером собираемся и приступаем: мизер... подсад... в репу... ремиз... К утру понимаю, что карты уже видеть не могу, но этих из дому не выкинешь просто так. Я ж не жена — пилить не буду. Поэтому им комфортно, они ни куда не спешат. Раскладываю в гостиной, заставив освоить новые пространства. Пробудившись ближе к вечеру, наблюдаю следующую картину: на моём(!) диване уютно расположились три мужика, смотрят визор и не собираются освобождать территорию до окончания выходных. Раз в моем распоряжении столько грубой силы, надо пользоваться. Предлагаю посетить магазин и купить продуктов, а потом сварганить поесть то, что им хочется.

Как вы думаете, чего изволили желать мужчины? Блинов с икрой и шампанским. Это какое-то гурманское извращение, а не еда. Что делать, сама наобещала. Процесс выглядит забавно: каждый вооружается своей сковородой и изготовляет по собственному рецепту. Соревнуются — у кого блин круче подлетает при переворачивании и оценивают тактико-технические характеристики кухонного инвентаря. Разрываюсь между творцами, поскольку мне доверено только подать, принести и помыть, но всем одновременно. Готовить мало они не умеют: на столе высится три вавилонских башни из блинов разного калибра, жбан икры и бутылка брюта, хорошо что сладкого шампанского не додумались купить. Приступаем. Что-то в этом есть, но блинами буду питаться ещё неделю — столько мы не осилим вчетвером. В этот момент раздается звонок межпланетника и Макс диктаторским тоном сообщает, что сейчас заедет. Пока пытаюсь понять, что же делать: этого разворачивать не хочется, друзей выставлять тоже, а возможность дружественной диффузии между ним оцениваю невысоко, — внезапный мой прощается, видимо, решив, что жду его, как Ассоль — Грея. Куда девушка прятала дружественных матросов с соседнего корабля, которые составили ей компанию на время ожидания? Пытаюсь провести воспитательную беседу, привить хорошие манеры и намекнуть, что четвертый претендует на мой(!) диван, они там тоже временно. Монолог прерывает Макс, уже прибывший в этот бедлам. Неожиданный мой решительно входит в помещение, оценивает диспозицию, уверенно располагается и начинает поедать блины с икрой. В процессе интересуется — где чьи, и завязывается оживленная беседа о кулинарии, со множеством подробностей и секретных рецептов. Чувствую себя лишней и пытаюсь представить, как они на четверых будут делить диван, злорадно представляя нарушение перемирия. Нет, стратег всё предусмотрел — они сговорились отправиться стрелять по тарелочкам. Вмешиваюсь и требую помочь в наведении порядка, прежде чем покидать территорию. После рекордно быстрой уборки и спешных сборов, отчаливаем. Про меня вспомнили в самый последний момент, но всё-таки взяли — видимо, чтобы носила бутерброды к месту военных действий.

Тарелочки сопряжены с Максовой территорией, так что относительный комфорт нам обеспечен. Стрелять не умею совершенно, и даже не всегда попадают в ту стену, где мишень — пару раз было, что в потолок или пол, да и не женское это дело. Сочувственно вспоминаю Ольгу, совершая третью ходку от дома к месту сражения, обеспечивая необходимые для маневров калории. Всё, замучилась. Захотят есть — сами придут. Устраиваюсь на кресле что-нибудь почитать, и сама не замечаю, как засыпаю. Снится мне огромная шатающаяся башня из блинов и икры с головой камбалы, которая, раскачиваясь, обстреливает меня, прости господи, яйцами самок рыб размером с апельсин каждая, и страшным голосом завывает: "Все грешники считают себя праведниками!". Больнооо.

Манера размещаться в кресле у меня специфическая: к одному подлокотнику прислоняюсь спиной, через второй перекидываю ноги. Сидеть так комфортно, но спать — не очень или недолго. Пробуждаюсь от того, что всё ноет. Открываю глаза и вижу квартет, рассматривающий меня с легким недоумением, а потом озарением: "Даааа, мы же её брали с собой, точно". В пылу военных баталий мужики про меня подзабыли. Такое невнимание обидно, я же затевала совместное мероприятие на выходные. Пытаюсь начать выражать свой протест, но, ни к каким активным действиям в данный момент не способна, потому что спина затекла, а ноги онемели. Ужасно колется организм, восстанавливая кровообращение. Обиду пытаюсь выразить замысловатыми словесными конструкциями, но вырывается у меня только "Уй! Оой! Ах!" И, добившее их окончательно, жалобное: "Больно!".

Надо запомнить этот прием на будущее, вместо того, чтобы ругаться и скандалить — давить на жалость. Вот теперь я точно пуп земли! Один воодушевленно трёт мне ноги, второй поясницу, третий испуганно пытается перевернуть в нормальное, для пребывания в кресле, состояние. Четвертый, с самой слабой психикой, умчался за водой. Как она может помочь в такой ситуации? Если только занять рот, чтоб так жалобно не стонала и не действовала на нервы. Все друг другу мешаются, но настолько переполнены энтузиазмом, что обида меня отпускает. Наслаждаюсь моментом, хотя боль давно отступила — признаваться не спешу. Первым замечает симуляцию Макс и направляет мысли соратников в сторону еды. Что ж ты, зараза, меня перед друзьями позоришь! Быстро делаю вид, что сама уже готова была прекратить поток соболезнований.

Меланхолично попиваю кофе, пока бойцы насыщаются. Сколько же в них влезает, такого не выдерживает даже мой ускоренный организм. Нужно было наплевать на прабабку, которая кричала: "Блины с собой не бери, на питании на неделю сэкономим!", — всё равно испортятся. После еды мысли мужчины склоняются в пользу сна. Ну-ну, мне тоже интересно: как нас разместят и не отправят ли восвояси. Тут очень интересный расклад: с одной стороны я с кузнецом, но кузнец уже дружественно настроен после совместных учений. С другой: туманность наших отношений не подразумевает однозначной трактовки, а непредсказуемый мой уже не раз демонстрировал нестандартный ход мысли, и может нас отправить по домам. Выжидаю. Можно подумать, что Макс — девица на выданье, с трепетной психикой и непорочностью взглядов! Всех пристроили, мне — отдельная комната. Ну и ладно, тут ещё вопрос: кто кого большего лишил? Уединяюсь в выделенной келье. Общее недовольство ходом событий и недооцененность, не дает мне отойти ко сну — наворачиваю на кровати тридцатый круг вокруг своей оси, в поисках способов повышения самооценки. Решаю, для снятия упаднических настроений, хлебнуть алкоголя. Завернувшись в одеяло поверх футболки, отправляюсь в сторону лекарства. Хочется нечаянно споткнуться об кого-нибудь или наступить на чьё-нибудь тело, чтобы ни мне одной было плохо. Но, в коридоре пустота, только заливистый храп вояк оглашает помещения.

На кухне пристраиваюсь на двухместный диван, положив ноги на стул. Пью горькую маленькими глотками, смотрю в окно на звёзды, страдаю. Чтоб отвлечься от деструктивных мыслей, начинаю считать планеты, на которые уже подавала связь. Сбиваюсь. Приходит мне мысль всё записать, а потом нанести на карту флажки с адресами деяний и повесить в офисе. Вдумчиво тружусь, позабыв про горести. В этот момент на пороге появляется Макс: "Гаделия, ты решила написать мемуары?". Разве он может без сарказма? Ровным тоном объясняю, чем именно занимаюсь. Этот, чувствуя мой минорный настрой, готов проявлять сострадание. Предлагает конспектировать, чтобы было проще вести учёт. Размещается рядом на диване, отобрав письменные принадлежности. Начинаю составлять список, в деталях рассказывая, где и какие подвиги совершала. Примерно на десятой планете чувствую твердую мужскую руку на плече. Да, прогресс! Так мы к пятидесяти годам дойдем до дружеских поцелуев в лоб! К проявлению скоропалительной агрессии в интимных вопросах не приучена, женщиной вамп себя не ощущаю. Как бы Макса ненавязчиво мотивировать к дальнейшим действиям? В силу раздвоенности дум между личными драмами и профессиональными завоеваниями, теряю мысль и замолкаю на середине монолога, открыв рот. Поднимаю глаза на Макса... Ну наконец-то!

На некоторое время мы выпадаем из реальности. Но, для чего ещё существуют друзья — конечно, чтобы опошлить самый торжественный или интимный момент! Один из них, мучимый нестерпимой жаждой, — заходит, и, нимало не смущаясь, начинает варганить напиток, попутно просвещая соратника о тяжести моего бытия, с шутками и детальным описанием наиболее ярких моментов. Готова к казни с расчленением и, пытаюсь совершить задуманное. Макс держит меня крепко и с удовольствием, но успеваю схватить со стола пару предметов и запустить в кляузника. Про свою меткость уже писала, поэтому попадаю куда угодно, но не в доносчика. На шум прибегают оставшиеся вояки. Спали они, ага, как же! А храпели — проявляя сострадание. Глумливые паршивцы!!! Это не личная жизнь — а какой-то балаган с шутами и медведем. Эти припомнили мне всё: пригоревшие макароны в супе, который выкинули в окно; сломанный в пьяном кураже каблук — второй, с криком "Мы как в рекламе ментос!" отламывали совместными усилиями; марш броски в общежитие через балкон второго этажа с риском для жизни — проходная в это время была уже закрыта; книга "О вкусной и здоровой пище" в пустом холодильнике — задумалась и положила по ошибке. И многое другое из моей бурной юности — о чем предпочла бы скромно умолчать на данном этапе отношений. Теперь им весело вчетвером — Максу тоже есть что рассказать. Нет в жизни справедливости — мне даже не с кем проявить женскую солидарность, и, неся достоинство как знаменосец — флаг, гордо удалиться в достойной компании, а потом укоризненно молчать, высказывая высокомерное презренье противоположному полу. Эти от радости не заметят моего ухода, или пожелают, напоследок, не навредить себе чем-нибудь. Когда злюсь — обычно прохожу несколько стадий. Первая — желание воздействовать вербально или совершить рукоприкладство, заканчивается быстро, поскольку родители в меня вдолбили, что бить людей — не хорошо, а скандалить как торговка рыбой — только себя выставить в плохом свете. Вторая — ярость и полное непонимание — что делать? Третья — холодное бешенство и интенсивная работа мозгом, в поисках изощренной мести. На этой стадии — не кричу, не делаю резких движений, а затаиваюсь в предвкушении подходящего момента, чтобы всем было страшно в ожидании. На некоторых, то, что в таком состоянии — уже действует. Правда, незлоблива по природе, поэтому до исполнения правосудия дохожу редко, только в исключительных случаях.

Окидываю жизнерадостных поганцев тяжелым взглядом в поисках слабых мест — они замечают, но друзья прекрасно осведомлены о моем добродушном нраве. Начинают заискивающе говорить:

— Гадь, ты чего, мы ж любя!

— А если бы я, движимая искренней симпатией, рассказала твоим родителям, как мы спасали тебя от прыжка с четырнадцатого этажа, потому что какому-то несовершеннолетнему в хмельном угаре чудилось, что там река вместо дороги, и он хотел понырять, то, что бы было? На горох или розги! — мне тоже есть, что припомнить.

В результате, дружно начинаем перечислять совместные безумства. Расслабляюсь, чему сильно способствует Макс, успокоительно поглаживающий меня по плечу и мысль о том, что описание моих несуразностей доставило ему удовольствие. Может это изюминка, а я не в курсе? Меж тем наступает утро, и спать хочется неимоверно. Да, при таком составе концессии — не видать мне личной жизни, как лягушке на болоте — счастья. Задремываю, но изредка, сквозь сон слышу: "Ух, мы тогда!... Вот это было здорово!... А помнишь?...". Воспоминания о былом нарушает звонок. На пороге появляются со зверскими лицами, отражающими всю суетность бытия — Артем с Грифодием. За ними, о нееет! Ольга с родителем. Макс сильно удивлен и явно их тут не предвидел. Что-то случилось у папани с исследованиями, были прихвачены эльфы, чтобы держать военный совет, Ольга — вести протокол. Да, мы тут лишние. Отчаливаем. Макс с тоской смотрит вслед такси, перед этим пару раз приложившись ко мне на прощание. Я в депрессии. Сотоварищи выражают фальшивые соболезнования и не раз прохаживаются по моему везению.

19. Не бывает стандартных включений

Жизнь, как известно, полна неожиданностей. Связные боги тоже любят подсунуть пару задач, что бы мы ни возомнили о себе лишнего. Необходимость преодолевать трудности — выводит из меланхолии. Начинаем борьбу за бонус.

У продавца не бывает спокойной жизни. Пребываем в трех основных состояниях. Первое — всем всё надо, и ты не успеваешь заполнять контракты, отправлять проекты на включение, отвечать на вопросы и придумывать цены. С ужасом воспринимаешь каждый новый звонок или депешу. Второе — реализация того что наобещал в сейлзовом угаре, с многочисленными просьбами и стенаниями разным службам. Третье — ни кто не звонит. Это тоже стресс — план выполнять надо, а без клиентов, почему-то, не получается. Начинается лихорадочная деятельность по завлечению: звонки, визиты и призывы потустороннего на помощь. Сейчас у меня — этап выполнения обещанного.

Один из клиентов снял в аренду помещение у наших партнеров. Я считала, что там уже всё есть и озвучила весьма оптимистичные сроки включения. Но этот поместился вдалеке от коммуникаций, и для того, чтобы подать ему желаемое, нужно пробивать два этажа над парковкой. Главный в здании по связи, в принципе, — не против, но просит проводить работы, так чтоб нас не видеть и сильно не расстраиваться, созерцая процесс нанесения ущерба, — ночью. Монтаж готов ко всему. Во мраке они прокрадываются в помещение и начинают трудиться. Заказчик в этот раз попался бдительный, и пока наши заходили огородам, караулил их у центрального входа, чтобы проконтролировать процесс и, заодно, мотивировать бутылкой алкоголя. С утра — звонок добровольного помощника связиста с причитаниями, что его обманули. Спрашиваю у монтажа: "Были и всё сделали, сегодня поедем сдавать сервис". Очень расстраиваются, когда узнают, что по партизански пробрались мимо несанкционированной клиентской дотации, вдруг, к их приезду он передумает? Но нет, заказчик решил, что у нас терминаторы и люди-пауки в монтаже, и готов их порадовать шашлыком, одним алкоголем с такими — не отделаешься.

Клиенты иногда очень странно воспринимают наши визиты, сказываются свои привычки и воспитание. Есть люди старой закалки, которые любят всех собрать воедино и долго заседать большим кагалом. Ненавижу: теряешь половину дня, а твоя задача сказать три раза: "Да", — в нужных местах и занимает пять минут. Им надо почувствовать собственную важность, ощутить себя в центре событий, отнимая чужое время. Это ещё не самое страшное: как-то один из партнеров меня зазвал познакомиться с арендаторами и рассказать о компании. Представляла себе встречу деловых людей в переговорной. Прибыв на место, увидела двадцать гоблинов за накрытым едой и алкоголем столом, в ожидании гвоздя программы — меня. Еле унесла ноги, перед этим долго доказывая, что на работе не пью и танцевать на столе, представляя услуги связи, не собираюсь. От вредности и жадности, прихватила со стола чебурек и пару дней мучилась желудком.

Бывает, что клиенты во время встреч рассказывают много интересного о себе, с их точки зрения. Один владелец заводов и пароходов — хвалился женой, показывал фотографии и пространно рассказывал о счастливой супружеской жизни, всё это время мне очень хотелось сбежать и не тратить время на изучение чужой и совершенно не героической биографии, но покорно терпела. По служебной надобности бывать нам приходится в разных местах. Когда выходила из стрип клуба, после переговоров о портале, а что, там людям тоже перемешаться надо, — встретила его. Не думайте, что бросилась навстречу с вопросом — понравилась ли ему последняя программа, ведь там такие милые девушки с ушками как у зайчиков? Нет, мы ж стратеги — сделала вид, что его нет, и прошла мимо. Конечно, это личное дело — где, с кем и как, но, зачем рассказывать, если совсем неправда? После инцидента была вознаграждена дополнительным контрактом на связь, за терпение, видимо.

Чем больше работаю, тем больше понимаю, что людям, в большинстве своем, не хватает внимания. Если выслушать, посочувствовать, съездить навстречу — они сразу начинают относиться по-другому. Надо ждать от окружающих только хорошее. Чем хуже ты о них думаешь — тем больше отрицательного получаешь в ответ. А если сугубо положительное — то они тянутся к намеченной тобой планке и, иногда, превосходят. Но это всё рассуждения, а на практике мы имеем проблемы. С процедурой. Это самое страшное слово в жизни менеджера. Нам нужно всё и сейчас, а по этой самой церемонии: пять дней на одно, две недели на другое и ещё немного, чтобы все поняли, что именно делают. Есть специальные люди, которые их составляют. Что меня поражает больше всего — они ни разу ни чего не выполняли своими руками, но при этом спокойно и уверенно творят руководства для всех остальных. Самое страшное ругательство у нас: "Читай процедуру!". Это хуже, чем RTFM, а фактически, как послать на..., но в приемлемой для бизнес общения форме. В отличии от манула, процедура не проясняет ничего, а только больше запутывает. Кадры, их составляющие, испытывают склонность к шифрованию и заметанию следов. Понять, где какая из инструкций лежит, тоже очень сложно. Так что, если ты хочешь занять человека надолго — советуй смело, в ближайшее время ему гарантированы длительные приключения и снисходительные поддевки от коллег: "Как, ты не знаешь?!".

Компания у нас большая и процедуры сыплются на нас со всех сторон. Любой департамент считает, что именно их инструкции мы должны помнить наизусть или читать перед каждым обращением. Представляю, как говорю клиенту, которому срочно: "Погодите, погодите, сейчас прочитаю руководство, как это делается". Через два дня, когда он звонит снова и сыплет свои обиды, как из рога изобилия, парирую: "Еще на триста первой странице, и не дошла до конца, так что, подождите денёк. Как только справлюсь, сразу займусь Вашим вопросом". Главное, что ответит клиент? Поэтому, работаем на свой страх и риск, держать всё в голове — невозможно. Сколько радости слышится в голосе некоторых сотрудников, когда у них есть возможность отправить нас по процедуре! Это момент их торжества. Продавцов мало кто любит, надо признаться. Мы суетимся, кипешим, чего-то требуем, просим. А им то что, у них рабочий день с девяти до шести и не более. Не хочу сказать, что это делают все, скорее — меньшинство, но если человек не хочет пойти на встречу — у него всегда есть повод. В этот раз досталось мне.

Видимо, сослуживца все сейлзы изрядно поддостали самим фактом своего существования, и он отводил душу. В развернутом описании моих нарушений не было никаких ссылок на то, где находится тот самый, заветный документ, к которому он аппелирует и ни слова, как всё исправить. Конечно, была возмущена, но находилась в активном лихорадочном поиске, чтоб понять, что делать дальше, поскольку включение Демхимовцев встало. Звоню Хаше — может она чего знает? Фея в недоумении — ей тоже досталось в этом шедевре, созданном оскорбленной душой бюрократа. Есть ещё и такой способ мести, в случае обиды на окружающих: придумать новую инструкцию, никому ничего о ней не сказать, где-нибудь втихаря её пристроить, а потом злорадно всех отправлять на длительные изыскания. Вот вам! "Читайте процедуру", — использовать вместо мантры и отсекать всех, задающих вопросы. Наши с Хашей длительные поиски ни к чему не приводят. Звоним возмутителю спокойствия, чтобы прояснить — где же её искать, недоступную.

Как он выделывался перед нами, ну боже ж мой! Отыгрался за все обиды и комплексы. Мы дружно сопели от возмущения, но сказать ничего не могли. Если вступишь с этим в дебаты, то не видать ссылки как своих ушей — а нам очень надо. Под конец снизошел и отправил. Облагодетельствовал! Этого — точно добавлю в список потенциальных жертв связным богам. Иногда думаю, может быть зря родителями и прочими воспитателями столько всего запихивается в детский ум. Сейчас с огромным удовольствием отправила обиженного сейлзами в прерии к львам и буйволам, выживать в условиях естественного отбора и посмотрела — что будет, наплевав на общественные догмы. Неееет, у нас правила поведения, культурная среда, мораль. А может лучше, когда кто сильнее, тот и прав? В нашей компании, фактически — только самый главный ангел, на которого мы работаем. Но те, кто слабее, могут отыграться на других, обремененных своими заботами. Несмотря на то, что существующий порядок вещей злит неимоверно, по дон-кихотски бороться с ветряными мельницами — не готова, поэтому скреплю зубами, терплю и пытаюсь добиться справедливости по мелочам. Как показывает практика — получается редко.

Ладно, надо начинать радоваться — процедура есть, что делать понятно. Опять же звонит непредсказуемый мой. В опасливо-радостном настроении отвечаю. Ого, ради разнообразия у нас всё хорошо, и меня приглашают в пятницу посетить культурное мероприятие, а потом — отужинать.

20. О еде

Я в радостном предвкушении, как в детстве перед визитом Деда Мороза. Подозрения, конечно, есть, что опять обманут и подарят зубную щетку или зимнюю шапку. Родителям это может и в радость, что их чадо облагодетельствовано новым предметом обихода, но покажите мне ребенка, который променяет фломастеры, куклу или машинку на средство пытки по утрам? Хочется надеяться на лучшее и ждать железную дорогу как минимум. Отправляемся... ммм... на выставку современного искусства. Ох, что-то ничего в этом не понимаю! По ней можно смело судить о развитии промышленности: кругом железки, деревяшки, пластик, какие-то сложные останки. Какая прелесть в картине, которую обозвала "Пожизненный цык с гвоздями"? Если представляет она из себя полотно, в которое плотным слоем вбиты гвозди ножками наружу. Может её на выставке достижений народного хозяйства представлять — вот как мы можем, не всякий буржуйский прибор справится. Второй шедевр состоит из маленьких точек и загогулин разного цвета, расположенных без всякой закономерности и намеков на очертания фигур. В детстве — любила смотреть на облака и тренировать фантазию, но, тут нет даже завалящей тучки, чтобы из неё что-то выдумать. Без допинга — такое воспринимать не способна. То ли дело Гойя — у него сразу всё показательно страшно, особенно после достижения им определенной степени сдвига точки монтирования. Или Врубель — очевидно, что демон, вернее так — ДЕМОН(!). Босх, опять же, — в котором есть что рассмотреть или потрясающие портреты Курбе. А тут — ужас! Расстроило меня окончательно изображение голого женского тыла, развернутого, как при молитве на коленях, с установленной сверху башней, носящее гордое название — "Мутагенез". Какая клетка в организме должна кардинально закочевряжится, чтобы выросло такое? Идем успокаивать нервы японской живописью, которую засунули в самый дальний угол. Как я люблю Фудзияму, кто бы мог подумать! Птички, веточки сакуры, солнышко — настраивают положительно. Да, пора сбрасывать личину эстета, и признаваться, что я маргинал, с любовью к реалистичным изображениям, а то в следующий раз этот меня поведет на какой-нибудь модный изыск вызывающий ночные кошмары. Покидаем помещение полное абсурда и следуем в магазин, потому что Максу хочется меня поразить до состояния близкого к клинической смерти — приготовить что-то самостоятельно.

В супермаркете пришлось терпеливо молчать, держа язвительность под контролем. Кто сказал, что женщины любят совершать покупки? Мой поход за продуктами напоминает тысячное прохождение любимого квеста — самым коротким и верным маршрутом. В стремительном движении, выхватывая с полок необходимые предметы, неуклонно двигаюсь к выходу, минуя пейзан, дивящихся на товары. Эти, кстати, любят застрять с тележками посреди прохода, перегородив доступ и окидывать взглядом витрины в поисках откровения. Чего там думать — это же еда! Да и времени жалко. Но, скурпулезный мой минут десять выбирал масло, читая этикетки и проверяя бутылки на свет. Сравнивал левую упаковку лаврового листа с правой. Хочу заметить, что на благородном лавре апельсины никогда не росли, и даже не будут. Хотя нет, могут. На Бодрой жизни некоторые ученые испытывали склонность к садоводству, но на свой — исследовательский лад. В результате у нас росла дивная ягода, которую мы с маман окрестили сморокрыжем. Собрала она недостатки у обоих видов: была кислой и маленькой как смородина, но имела крыжовниковый хвостик и колючки на ветках. Зато, говорят, была жутко питательной. Эти могли и тривиальную лаврушку с чем-нибудь скрестить, чтобы получить "мандалу", к примеру (мандарин первым компонентом), а если учитывать сакральный смысл — должен получиться очень интересно раскрашенный плод.

Все необходимые ингредиенты куплены, и я, расположившись на диване, вызывающем у меня самые светлые чувства, в силу произошедших на нем событий, наблюдаю за действом, периодически помогая что-нибудь постругать.

В жизни — не привередлива, и если взять быт — то мне достаточно лежбища и бука с подключением к сети, а дальше — хоть к пигмеям, хоть на Гебридские острова, хоть в тайгу. С едой ещё проще — после длительного проживания в общежитии, желудок готов почти к любым сюрпризам. А любимые у меня — совершенно не гурманские: помидоры с сыром и хлебом, омлет и куриный суп. Мой Дао подразумевает приготовление последнего блюда даже с помощью кипятильника. Студенческий приют гарантировал многонациональность обитателей — на нашем этаже, в том числе, проживали индокитайцы, занимавшие единственную кухню огромными кастрюлями, из которых благоухал непривычный нам — аборигенам аромат. Во избежание культурных конфликтов, готовили у себя, используя старый, добрый кипятильник для кулинарии. Благодаря долгой изоляции от благ цивилизации, достигли невиданных высот. Несмотря на успехи в определенных областях, мое поварское образование полно пробелов. Маман пыталась придать мне товарный вид для дальнейшего замужества, и под её чутким руководством мы освоили базовые навыки. Но, до шедевров — далеко. Вернее, шедевры у меня получаются спонтанно или всё можно выкидывать. Могу приготовить торт или пирожки, а вот поджарить картошку — нет. В силу чего возникла такая непредсказуемость результатов — непонятно. Прабабка предполагает, что это плебейская цыганская кровь. У меня много неожиданных генных комбинаций и национальность угадывается с трудом, но доподлинно известно, что прадед был конокрадом и вором, так что, сами понимаете — как это выглядит с точки зрения еврейской родни. Ромалы наградили меня — любовью к выдумке и ненавистью к ограничениям, пришлось приспособиться с этим жить без этнических конфликтов. А если о насущном, то мне роднее мытьё полов, чем приготовление пищи, поэтому, задуманная Максом демонстрация навыков потрясла меня до глубины души и я, затаив дыхание, наблюдала за волшебством.

Люблю смотреть, как готовят мужчины. Им не нужно стряпать каждое утро кашу, в обед суп и второе, да ещё ужин — вечером, поэтому вкладывают в процесс душу, и если уж производят что-то, то — феерическое. Вооружившись пространным руководством, извлеченным откуда-то из закромов — он колдует. Про треть компонентов слышу первый раз в жизни, про часть с удивлением узнаю, что, оказывается — это едят. Конечный результат достоин всяческих похвал. Если Макс умеет мыть посуду — готова обнести территорию колючей проволокой и пустить ток, чтобы ни кто не пробрался, сама буду караулить с берданкой на входе, отстреливая самых ретивых. Правда, этот настроен лирически, и, пока, на сторону сбегать не собирается. Но кто знает, что будет потом? Опять же, предел моих мечтаний, что-то ударился в словесные изыски, а диван то — вот! Я на нем — тоже есть, во всей доступной мне красоте! Жаль, нельзя промотать пленку обратно, вырезать кусок с явлением моих сотоварищей, родни, лишенных бодрости духа Артема с Грифодием, и продолжить с того самого места, которое мне больше всего понравилось. Конечно, женщине приятно такое внимание и обходительность, но можно пойти настолько окольными словесными путями, что не выберешься к утру, а с моим везением, лучше не откладывать — кто знает, что случится в следующий момент. Может, внезапно споткнуться и упасть для ускорения развития событий? Нет, сегодня рисковать не буду, дождусь естественного завершения. Хотя, терпение — не мой конек. Начинаю нервно стучать ногой, крутить столовые приборы и всячески пытаться себя занять хоть чем-то, а этот — талдычит про свои исследования. Да, мне интересно — было, когда-то. Всё-таки, надо добавить занудство восьмым смертным грехом.

— Гадь, ты сейчас испортишь стол. Сядь спокойно и не дергайся.

Ого! Да на меня обратили внимание.

— Я тебя внимательно слушаю, — после чего располагаюсь как первоклашка перед учителем — выпрямив спину и опустив руки вдоль тела, наплевав на красоту предыдущих положений моего организма.

— Что тебе опять не так? — с легким раздражением интересуется прозорливый мой.

Вот как ответить?! Сейчас романтический момент закончится, не начавшись.

— Всё в порядке, мне очень интересно — изображаю готовность продолжать внимать, подняв глаза на оратора и выпрямившись ещё сильнее.

Этот на минуту задумывается, после чего начинает улыбаться и выдает:

— Пошли, тебе понравится.

Встает и ведет в другое помещение. Вот это переход! Чего-то, так сразу — тоже не готова. В оцепенении иду следом, как овца на заклание. В голове не единой мысли, сплошное возмущение всем сразу: и то, что слишком быстро и то, что слишком медленно, и вообще — всех казнить!

Пока пребываю в прострации, Макс усаживает меня перед буком. Сам пристраивается рядом и начинает демонстрировать какую-то новомодную игрушку. А что — интересно. Строишь, развиваешь, воюешь, да и графика необычная — как в сказке, но откуда он знает, что именно такое — люблю? Невольно увлекаюсь, перестав обращать внимание на неожиданного моего, который, пользуясь моментом, переходит к тактильным контактам. Видимо, напоминаю ему кобру, к которой можно приблизиться, только играя на дудочке. У этого — бук вместо музыкального инструмента. В результате длительных стратегических игрищ позиция наша становится всё более тесной, и, в конце концов, мы доходим до логического завершения романтическо-лирической части. Надо же, обошлось без потопов, взрывов и прочих неприятных происшествий. Все выходные проводим в том же духе — заклинаем змей: сцедить яд, загипнотизировать, а потом заставить плясать. Но, завтра надо выходить на работу, так что приходится отправляться домой — дабы успеть подготовиться к трудовым будням. Омрачает мои думы только одна мысль: "Ну почему, любящие матери, из женской солидарности, не научат своих сыновей сразу после определенных событий протягивать документ на права владения, а ты решаешь, что делать — брать или не брать. Чтобы, в случае чего, можно было сразу застолбить участок и расслабляться, что вот оно — моё! Пускай с буреломом, кочками и без воды, но в единоличном пользовании, пока ты платишь налоги. А то какая-то сплошная неопределенность!". Макс не сподобился дать мне четкие ориентиры наших дальнейших встреч, так что я в лёгком недоумении, что дальше то будет?

21. Самый тяжелый день — вторник

Объясню почему: во-первых, так говорят психологи, а во-вторых, подходит срок представления прожекта, задуманного эльфийскими эрудитами. Как мне помнится, в нагрузку шел отчет о культурном досуге. Реферат написать или достаточно устного изложения в свободной форме? Отправляю свой шедевральный вопрос принимающей стороне — в ответ получаю: "Гаделия, пиши. Как можно подробнее!". Кто-то поиздеваться решил?! Будет тебе письменный доклад с картинками и розовой ленточкой. Вечером сегодня займусь, ещё надо все доделать по насущным проблемам.

Некоторые наши службы, когда получают от сейлза нестандартный вопрос, любят пару раз зарулить проект обратно с уточнениями. Сначала они вежливо интересуются: "Вы уверены, что нужно именно это?", — получив положительный ответ, спрашивают: "Вы убедились, что пребываете в твердом уме и здравом рассудке?". На лаконичное: "Да!", — пытаются провести опрос среди коллег и выяснить степень вашей вменяемости. Если и это не помогло, начинают сомневаться в себе. Пару дней обдумывают, после чего могут выдать всё что угодно: от истеричного "Не знаю, что этот ненормальный от меня хочет! Мы такого никогда не делали, и, вообще, я болею!", до подробно описания технического решения на тарабарском языке, которое мы уже несколько часов переводим вместе с Хашей, вооружившись словарем, межгалактической сетью и интуицией.

Пока происходит раскодирование, бойцы мои внимают. Филимон изображает перед начальством весь доступный ему пиетет, чутко улавливая новые слова и записывая на бумажке. На что Мотя глаголет, что прогиб не будет замечен, потому как руководство пребывает в другой реальности и вернется нескоро. Они ещё долго препираются, обсуждая: кто, когда и как передо мной удачно выпендрился, а кто пролетел со своим старанием мимо начальского внимания, как фанера над Парижем. Это у них один из способов снятия стресса, когда нет благодарной аудитории, перед которой стоит исполнять песню "О тяжелой сейлзовой доле".

После дешифровки решения, отправляю депешу в маркетинг, со слезной мольбой ответить как можно быстрее. Эти снизошли почти сразу: "Такое мы делать не можем, и цен у нас нет!". Спасибо, уж помогли — так помогли. Астрал ещё ни когда не подводил людей склонных к общению со связными богами. Проконсультировавшись с китами и черепахой, вывожу итог, отправляю эльфам и домой — писать реферат.

Поначалу мысль об отчете о культурном досуге меня увлекла, но после долгих раздумий пришла к выводу, что всё не так просто. Вот какой интерес участнику событий читать о себе? А мне хотелось поразить Макса выдумкой и воображением. Идеи написать доклад о посещении женской бани или об интенсивности работы организма в разных ситуациях, как-то: игра в карты, стрельба, поход по магазинам и прочее, были отброшены как банальные. Сделать намекающие картинки — пошло. Решила озаглавить свой шедевр — "Ода менеджерскому терпению" и изложить в нем этапы большого пути от первого конфуза при пересечении порожка, до борьбы со змеями, с подробным описанием всех трудностей. Пытаюсь максимально избежать двусмысленных намеков и акцентировать внимание на профессиональной стороне вопроса. Картинки рисовала сама. С творчеством у меня проблема, как известно, поэтому вышло не очень похоже, зато карикатурно и с полетом фантазии. Весь доклад подводил к мысли о том, что надо бы раскошелиться на апгрейд сети, зря я, что ли, столько падала! В самый тяжелый день недели — вторник, готовлю документы для встречи: кусок, который ваяли Артем с Грифодием, получила с утра, и, чтобы предоставить свой прожект в наиболее выгодном свете — печатаю бумажные копии. Где там розовая ленточка?

Прибываю на переговоры, как шерп в предгорья Непала — с огромной торбой полной документов. Раскладываю бумажки — тут главное не перепутать, поскольку мой доклад только в одном экземпляре. Ситуация меня немного беспокоит — личное и сейлзовое смешивать непривычно, а если посмотреть со стороны, то получается, что для достижения профессиональных целей использую персональный интерес, или наоборот, и ещё неизвестно — что хуже. Для себя решаю проблему следующим образом: в рабочее время — менеджерское, во все остальное — личное, при этом чувствую себя Буридановым ослом и двуликим Янусом одновременно. Доклад уже не уберешь — пришила его намертво, хотя, теперь кажется, что он — лишний. Заходят. Ох, чего-то мне боязно. Каждый берет свой экземпляр, но при этом смотрят на Макса, потому что остальные — уже видели. Ну что, непредсказуемый мой, как там? Этот быстро перелистывает шедевр с иллюстрациями, переходит к тем страницам, где по делу и начинает обсуждение рабочих вопросов. В уме — аж икнула, не знаю — толи от стыда, толи от возмущения. Въедливый мой гонял нас — как сержант новобранцев. Мы с эльфами отчитывались, словно на экзамене. Я всё время пыталась найти шпаргалку, а потом вспоминала, что её нет. Ох, если бы тут было три вопроса как в экзаменационном билете, и ещё парочка дополнительных — чтоб на пять. Инициаторы идеи двадцать раз пожалели о затеянном, но этот не унимался, видимо, чтобы окончательно отбить охоту созидать без высшей санкции. Загрузил нас уточнениями ещё недели на три, после — невозмутимо попрощался. Пока Макс собирал свои бумажки, пыталась стянуть реферат со стола, чтоб не позориться, но этот выхватил буквально из рук мое творение, загрузил в портфель, внушительно щелкнул замком и ушел, пожелав, напоследок, — удачи в начинаниях. Как женщина — я обижена, как менеджер — уважаю, кремень!

Но мы с эльфами не сдаемся, раз прямым ударом не вышло, будем использовать контр-туш, а потом как повезёт. Согласовываем стратегию дальнейших комбинаций и расходимся, восстанавливать силы после вынужденно-тактического отступления.

22. Серия неудач постигла нашу сборную...

В опенспейсе наблюдаю печальную картину — прислали промежуточные результаты выполнения плана за квартал и народ мудрит, соображает, прикидывает и пытается понять, как вылезти из той черной дыры, в которой мы находимся по итогам первого месяца. Для того, чтобы сделать путь сейлза к бонусу беспардонно тернистым, наш ангел придумал чудесную схему, в которой мало что-то продать и заработать энную сумму денег для Вселепорта. Нужно мотивировать клиента на приобретение определенного перечня в установленном количестве и не менее, а если по одной составляющей недобор — неважно, какой излишек в другой. Вместо премии получаешь большой, жирный и злорадный ноль в ведомости. Поэтому, при недоимке по одной из позиций, мы пускаемся во все тяжкие: обмениваемся избытками между собой или навязчиво направляем заказчика в сторону закупки необходимого всеми доступными способами. Но, уж если ты сотворил это чудо — то по всей компании расходиться письмо, в котором хвалят самых лучших и дают на три месяца во временное пользование нимб и крылья, не то, чтоб настоящие — но светиться и махать можно вполне правдоподобно, а уж небольшим материальным довеском — желанный бонус. Мы тут всё за идею о высшей справедливости и благе компании работаем, кто не в курсе. Достойнейших запечатлевают на доске "почетный Вселепортер". Смущает нас то, что ни одного из размещённых там — мы не видели вживую, поэтому подсознательно беспокоимся об их судьбе, и уж если и показываем повышенные результаты, то — осторожненько. Мало ли что — повесят там и всё, больше ни с одним из друзей и родственников не встретишься в силу неординарности дальнейшей судьбы.

Расстраивает меня окончательно звонок от Цаля, который пространно повествует о наших проблемах при включении Демхима, может и чёрт с ними? Сплошное невезение со всех сторон, а тут такой перечень неудач, что мне становится страшно — чем же я так провинилась перед связными богами?!

Произошло следующее: схема включения была создана, а согласование оплачено, согласно прейскуранту. Чёрт собирался ехать ставить визы дня три, когда прибыл — оказалось, что уже отметились наши, но под другого клиента и, поскольку, там не знали, какие из вселепортеров — верные, заверили предыдущим визитерам. Здесь случилось первая неудача. Утрясание новых документов и оплата занимают определенный срок — но мы справились, хотя пыталось при этом случиться много чего потустороннего, сбивающего нас с истинной цели. Цаль выдвинулся из офиса для повторного визита, даже смог без происшествия добраться до места, но(!) — единственный согласующий внезапно слёг с неведомой болезнью на неопределённое время. А неудача превратилось в фиаско с непонятным сроком пребывания в этой стадии. Пора приносить жертвы, дабы задобрить высшие силы, кто у нас первый кандидат?

Ну конечно — Макс. Но с этим, во избежание двойственности ситуаций, до момента вынесения вердикта по нашему прожекту, решила общаться только по профессиональным вопросам, да и просто так он в руки не дастся. Значит клиент, лишивший меня свободы. Набираю — тишина... Вот же незадача. Так не долго и до депрессии дожить, но сейлзу надо быть перманентно оптимистичным, как иначе вести за собой людей к новым приобретениям? Современные медицина и химия максимально облегчили путь к достижению необходимых высот жизнерадостности, но это для слабых духом. Будем повышать жизненный тонус общепринятыми методами. Офис представляет большой простор для реализации различных идей.

Как только нас пересадили в опенспейс, мне казалось, что выжить здесь невозможно — со всех сторон гул, шум, вскрики, угрозы. Сейлзы бывают очень эмоциональны, после того, как заканчивают разговор с клиентом. Идут в ход и проклятия до седьмого колена, и призывы перестать выклевывать мозг дурацкими вопросами, и радостные танцы диких племен — после получения положительных новостей. Помещение большое — сразу несколько человек пребывают в каждом из описанных состояний. Надо выбрать, у кого проблемы похуже, вникнуть в детали и фальшиво посочувствовать, чтобы понять, что у тебя всё не так уж плохо. Вторым пунктом идем в храм — улучшать взаимодействие с высшими силами.

Святилища наши — центры данных, подразумевают: хорошую систему кондиционирования, резервное питание и газовое пожаротушение, чтоб не повредить ни одному из богов. Когда ты приводишь заказчиков на экскурсию: они восхищенно преодолевают распознавание по сетчатке глаза на входе, внимают описанию обеспечивающих надежность и резервирование схем, и с уважением смотрят на ряды серверных шкафов, мирно гудящих и мигающих огнями. Поскольку, люди мы меркантильные, то места — продаём. Если клиент дошел до размещения своего оборудования в святая святых — он готов к культовым ритуалам и за определенный взнос принимается в наш круг. Иногда, даже теоретическая возможность когда-нибудь, на ровне со всеми, заходить туда, гордо ставить и настраивать свой девайс, является решающей при подписании договора. Есть у меня желающие приобрести местечко, и я отправляюсь с ними на обзорную экскурсию, совместив приятное с полезным. По дороге мне звонит Макс. Он воодушевлен и любезен, изучил отчет и готов его обсудить. Как множество женщин, периодически испытываю приступы немотивированной вредности — желчность бурлит во мне с огромной силой. Излагаю достигнутые с самой собой договоренности — про отсутствие встреч, до момента принятия решения по прожекту, но, даю надежду, пообещав ответить как можно быстрее, а чтобы это не выглядело как шантаж, торжественно клянусь, что обсуждение реферата состоится вне зависимости от судьбы наших с эльфами идей.

Личную жизнь наладить очень хочется — всю следующую неделю энергично борюсь с перечнем уточнений, мучаю Хашу, отбиваюсь от других клиентов — чтобы максимально высвободить время для основного вопроса. Но, именно в этот момент — на меня обрушивается новая незадача: надо срочно включить кого-то, кто является близким знакомым нашего ангела. Это вторая по гадостности неприятность после тендера. Высочайшие родственники и друзья обычно считают, что все мы работаем только для того, чтобы они могли почувствовать себя самыми важными, с осознанием и упоением орать, требовать сроки и наслаждаться процессом. Мне же придется терпеть бытовое хамство, не имея возможности ответить. Непереносимо часто отчитываться начальству — что же сделано, чтобы установить в той деревне, где они изволят наслаждаться сельской жизнью, телепорт за такое ошеломительно малое количество тугриков, что даже обидно — у меня новая кофточка стоит дороже. И не подумайте, что это пафосный брэнд из другой галактики.

Граждане, люди, человеки — не надо самоутвержаться за счет обслуживающего персонала! От того, что вы наорете на кассира в магазине потому, что у них несвежий хлеб, лучше ни кому не станет— он не занимается поставками и не следит за сроком годности. Уж, если высказываете претензию — то адресно, людям, которые за это отвечают. Не стоит звонить оператору поддержки, и орать о недовольстве размером счета только потому, что Вам кажется, что Вы столько не звонили. Поверьте, ни кто не сидит и не следит за вами, а как только отбываете на другую планету, не кричит: "Ага, этот отчалил, давай ему трафика накрутим, заразе!".

Начальство пребывает в заискиво-руководящем состоянии: надо бы мне дать какое-нибудь ценное указание, да ещё отчитываться боссам выше о ходе работ, но, во избежание эксцессов, лучше не лезть — я очень зла. К концу недели больше всего напоминаю чайник со свистком в тот момент, когда вода закипела. Заказчик, истерично вопя о сроках, сопротивляется включению как может — то ему некогда, то у него другие специалисты, то передумывает и меняет модель. Боже, дай мне терпения! Черти из монтажа засылают самого флегматичного и непрошибаемого устанавливать оборудование, и мы справляемся, принудив клиента подписать акты. В выходные звоню маман и излагаю все, что накопилось, — слегка отпускает. Решаю связаться с Максом и договориться о новой встрече по прожекту, поскольку работы форсировала как могла и они близки к завершению. И что я вижу: пока трудолюбивая менеджерская пчела не успевала вытереть трудовой пот и перевести дыхание, забыла как выглядит чашка с горячим кофе и визор, этот где то развлекается, вместо того, чтобы активно зарабатывать деньги на реализацию продвинутых идей! Трутень и ленивец! А как прабабка его приложила — заслушалась и была полностью с ней солидарна. Наблюдаю толпу народа, фуршетные столы и край чьего-то платья. Этот доволен и благодушен, даже немного игрив, скотина ненужная! О встрече, конечно, договорилась, задействовав всю возможную менеджерскую толерантность, но после разговора погрузилась в черную меланхолию.

23. Ищем новые тупики

Совместное времяпровождение с астено-депрессивным синдромом принесло свои плоды. На встречу в "Прайминвестиейшн" пребываю с невозмутимым лицом и полным равнодушием к результатам. Никаких папочек и розовых ленточек. Мне хочется быстрее отделаться и отправиться составлять компанию царевне Несмеяне под ивами на пленере. Во время дебатов в основном молчу — эльфы смотрят с недоумением, Макс с легким скептицизмом. Он ещё и сомневается в моем расстройстве — ни тебе поддержки, ни сострадания! После обсуждения спорных вопросов — прощаюсь, не дождавшись результатов, попросив прислать ответ по почте. Да непрофессионально, но я же тоже человек — укатали Сивку крытые горки. Близка к принятию решения о миграции обратно на Бодрую жизнь, и посвящения досуга садоводству — мандалу начну выращивать и удобрять сморокрыж. Есть шанс успеть улучшить карму и получить своего принца на болоте хотя бы в следующей жизни. В офисе равнодушно выполняю работу без заинтересованности в исходе. Подчиненные озабочены, особенно после безрезультатного исполнения любимого песенного шедевра — с моей стороны отсутствовала всякая реакция. Робобос сморит с сочувствием — надо же, какие программы пошли продвинутые. Клиенты недовольны: раньше я неслась сломя голову выполнять их надобности, умоляла и просила, а теперь — будьте любезны по процедуре, ждите. Дома в деталях обдумываю смену рода деятельности и составляю развернутый план компании: звоню предупредить маман о моем скором переселении, после чего отчаливаю приобретать семена и пряжу. Зимой даже мандала не растет — буду вязать носки и писать стихотворные драмы. Поддержки от родственников не получила. Родительница советует отправиться в отпуск, в надежде, что потом передумаю хоронить себя на грядках. Еврейская родня подсчитывает разницу в доходах и требует компенсации. На мой резонный аргумент: зачем ей в подсознании деньги, тратить всё равно не на что — замолкает, но ненадолго, начав напоминать про кредит на квартиру и мои желания. Обложили со всех сторон, но я тверда в своем решении, только жалко космолёт.

В свое время даже не думала, что буду отважно рулить средством перемещения в пространстве. На Бодрой жизни необходимости в этом не было — там все рядом и регулярный общественный транспорт. Приобретя первый пепелац — долго боялась осознать его своим. Казалось, что такое мне принадлежать не может в силу сложности конструкции и обслуживания. В институте нам рассказывали о функционировании ядерного реактора на примере туалета, чтобы было нет так страшно и более наглядно, но моё уважение и суеверный страх перед сложными приборами это только усугубило. Ещё у нас был чудесный предмет — электротехника, на котором изучали, как работают транзисторы, резисторы и прочее. В теории всё было понятно, но когда дали настоящую микросхему, на которой присутствовала куча чего-то железного, пластикового и совершенно мне непонятного — впала в ступор. Электричество — наука неизведанная, а с моим счастьем — возможны непредсказуемые последствия. Зачет сдала только на личном обаянии (прочитала газету спорт-экспресс за три недели и даже подготовила шпаргалку по основным футбольным терминам) и признании в том, что хорошо вышиваю. В общем, ступа мне роднее. При любом постороннем звуке в космолёте — сразу бежала на сервис, и, фактически, была героиней анекдотов, потому как жидкость для стекол первый раз заливала с помощью механика — милого дядьки, который прятал улыбку в усы. Даже не предполагала, что она нужна. Когда загорелось, О боже!, красная лампочка — пытливо прочла мануал, пытаясь понять, что это значит, но сути не уловила и побежала к профессионалам. По пути причитала в межпланетник и просила спасти от крушения, на что, ко всему привычные механики, отвечали, что с такой проблемой, да по сухой погоде — точно доберусь до сервиса без происшествий.

Моя ответственность не раз доводила меня до комичных ситуаций. Как то, грешна, посетила косметический салон. Где мне такая же умная, как и я — посоветовала обратиться к врачу по поводу вен, что-то ей показалось у меня не подозрительным. Захожу в кабинет и начинаю вещать о своих проблемах. Доктор невозмутимо заставляет меня снять брюки и взгромоздиться на табурет. Решила, что попросят прочесть стишок и уже начала вспоминать что-нибудь про елочку, но нет пронесло. Врач долго ходил вокруг меня кругами, цыкал зубом, хмурил брови и всячески выражал свою озабоченность мои здоровьем. Потом пригласил коллегу — ввиду запущенности случая, и они сочувствовали вдвоем. В голове пронеслось, что так всё ужасно — уж лучше бы было прочесть стишок. Расставила всё по местам — медсестра, которая, открыв дверь кабинета, и поняв в чем дело — начала всхлипывать и трясти плечами. Сначала подумалось, что всё — сейчас будут хоронить, случай настолько запущенный, что пора писать завещание. Потребовала бумагу и чернила, чтобы успеть зафиксировать последнюю волю. Этого, сердобольная жертва клятвы Гиппократа, — не выдержала и заржала как лошадь — в полный голос. Врачи тоже люди и им надо развлекаться. В принципе, не против хорошего юмора, к тому же, даже без штанов мне удалось сохранить внешнюю невозмутимость и крепость духа — обошлось без истерик.

Второй случай очень напоминал эпизод с чтением медицинской энциклопедии в незабываемом "Трое в лодке, не считая собаки" мастера слова Джерома К. Джерома. Как-то посмотрела, на свою голову, передачу о страшных женских болезнях — и так поверила, что нашла у себя одну — но самую жуткую. Побежала сдаваться на руки докторам и настолько правдиво описала симптомы, что поверили все. Меня срочно отправили сдавать подробные анализы, после которых наказали обязательно вернуться, чтобы мужественно выслушать приговор. Захожу — врач не просто зол, а в ярости. Экспрессивно советует посетить психиатра и провериться на наличие маний. Вот тут с ним не согласна — здоровье у меня одно и его берегу. Лучше бдительность не ослаблять, а лишний раз сходить, чем вести себя как страус. Для меня до сих пор — пришел к врачу, значит, уже почти вылечился. Умеют они вселить надежду и уверенность. Даже когда хирург после операции делал мне перевязку и читал с выражением:

"Будешь к завтрему здоровый,

Если только не помрешь!.."

Чувствовала непоколебимую веру в его профессионализм — и оказалась права. Это у них просто шутки специфические.

Но вернемся к текущей ситуации — оказывается, существует столько видов семян, а все названия по латыни, что прежде чем приступать к садоводству — надо изучить какое-нибудь руководство. Иначе куплю репу вместо благородного лавра или ещё что похуже. Переезд немного откладывается. Обшариваю сеть в поисках курсов начинающего огородника. Вот, как назло — ничего, только множественное обучение ландшафтному дизайну. А ежели кому альпийские горки строить не интересно — то соблаговолите посвятить пять лет изучению основ земледелия. Но мне нужно всё и сейчас! Как человек близкий к инженерии, испытываю непреодолимую веру в постижение мануалов, как панацею от незнания. Открываю найденные в сети инструкции и решаю: в качестве опытов начать с малого и вырастить дома мандарин. Если взойдет — отчаливаю в село. Если нет — буду искать новую область применения избыточной кинетической энергии. Достаю из закромов Родины горшок с землей, из холодильника цитрус и располагаюсь на полу для тестовой посадки. В этот момент раздается звонок в дверь. Кого там принесло? Конечно, Макс. Если до этого у него ещё были какие-то сомнения в моем состоянии, то увидев меня по локоть в мандариновом соке, вдумчиво утрамбовывающую пальцами землю в горшке и присыпающую её камушками — для дренажа, а вокруг останки плода (семечки выковыривала руками) — этот распереживался. Пытался вызвать врачей, измерить температуру и проверить горло. Интересно зачем, вроде как от гриппа в депрессию не впадают. И вообще — у меня пересмотр ценностей, а не психический катаклизм. Излагаю новую жизненную позицию, на что Макс бледнеет и советует не спешить, а дождаться пока цитрус вырастет хотя бы до размера среднего куста — именно в этой стадии они наиболее уязвимы и только после неё можно судить о моей профпригодности. Вы что, думаете, что я поверила? Да ни на минуту, но забота всегда радует, так что обещаю подумать и жду объяснений — зачем этот посетил мою юдоль? Макс начинает издалека:

— Гадь, ты когда почту смотрела?

— Давно, а нужно? — отвечаю, не проявив никакой заинтересованности.

— Я согласовал ваш проект, — продолжает этот вкрадчивым голосом и смотрит с ожиданием.

— Рада за вас, — роняю, продолжая постигать азы землепашества.

— А тебе, что — не радостно? — беспокоится он уже в серьез

— Чем оно мне поможет на природе? — разглядывая результат своих трудов под разными углами, держа для этого горшок навесу и поворачивая в разные стороны, чтобы улучшить обзор.

— Так, собирайся, пошли! — рявкает на меня Макс.

— Зачем и куда? — интересуюсь меланхолично, продолжая изучать результаты тестовой посадки.

Да, терпение у некоторых быстро заканчивается. Он отбирает у меня плоды трудов, заводит в спальню и предлагает собраться на выход. Сам покидает помещение, закрыв за собой дверь. Поскольку выбора особого нет — начинаю переодеваться, но не могу понять — куда направляемся. Ору на всю квартиру:

— А куда идем?

— Сельское хозяйство изучать! — отвечает Макс на той же громкости.

Надо же, мне даже интересно, что именно этот задумал.

Прибываем в контору, которая выращивает в теплицах и продает флору. Тихо, спокойно, сотрудники с вдохновленными лицами. Мы долго бродим по дорожкам между грядками. Макс указывает на наиболее страшные для меня, с его точки зрения, безобразия: сыро, холодно, руки и одежда в грязи и прочее. После проведенной экскурсии убеждаюсь в верности принятого решения и прошу доставить меня домой, дабы проконтролировать состояние тестового образца. Этого слегка передергивает и он предлагает вскопать грядку на прилегающей к его дому территории, чтобы окончательно убедится, что земледелие — мое призвание. Ха! Испугал. У маман имеется собственный огород, и, хотя, к сложным работам: прополоть, удобрить, подвязать — требующим навыков и умения, меня не подпускают, вполне доверяют вскопать землю под картошку. Поскольку происходит это не чаще раза в год, получаю от процесса массу удовольствия, долго хвастаюсь маман ноющими мышцами и полученным, от смены рода деятельности, удовлетворением.

По прибытии получаю в руки лопату и фронт работ. Эх, не подумала, что сейчас зима, и прежде чем вскопать — нужно очистить от снега, да и земля смёрзлась. Но наши так просто не сдаются. Упорный мой изрекает, что как только замучаюсь, он будет рад принять меня в доме, напоить горячим чаем и накормить, потом удаляется, бормоча себе под нос что, может, от физического труда у меня мозги прочистятся. В принципе, я с ним уже солидарна, и мне сразу хочется в тепло и комфортную атмосферу. Очевидно, что задача непроста, и этот очень надеется, что сдамся и забуду про сельское хозяйство навсегда. Но уж если решила копать — значит, буду, хотя бы из банальной вредности.

Физические упражнения для поддержания товарного вида внешнего интерфейса даром не прошли — и со снегоочисткой справляюсь легко и с удовольствием. Снимаю куртку, потому что жарко. И пытаюсь вгрызться в землю. Непросто — при каждой попытке вынуть кусок, сначала приходится долго втыкать лопату, помогая себе всем телом, да ещё использовать инерцию и силу тяжести — то есть налегать под углом и с размаху. Болит всё. Упорно продолжаю изображать обезумевшую землеройку, приближаясь к своей бесславной кончине от переутомления. Меж тем уже давно взошла луна, и светят звёзды. Решаю устроить передых, но, поскольку, войти в дом — сдаться, пристраиваюсь рядом с пашней и начинаю изучать созвездия. Появляется Макс, видя мое печальное состояние, говорит, что ладно — пускай буду садоводом, но живым и насильно уводит в помещение, где долго отпаивает чаем и откармливает. Готова съесть слона, нет — двух, а потом сразу заснуть на обглоданных костях от усталости. Но этот не унимается и предлагает новый план — если мне так хочется попробовать себя в огородничестве, то могу осваивать прилегающую территорию, не отрываясь от основного места работы. А что — эта идея мне нравиться. Интересуюсь, нет ли у него предубеждений против каких то видов растений и могу ли сажать все, что посчитаю нужным? Получив положительный ответ и обретя гармонию в душе, начинаю ощущать, что в теле что-то не так — болит сильнее, чем обычно, и не монотонно, а всплесками. Вряд ли в процессе что-то слишком сильно повредила, решаю забить, но, на всякий случай, делюсь опасениями с хозяином. Дабы он был готов, если что — вызвать неотложку. Далее наше времяпровождение переходит в романтическо-лирическую фазу. Предоставленная возможность самореализации настраивает положительно, да ещё настолько устала, что скандалить и вспоминать накопившиеся обиды мне не хочется. Желается тепла, внимания и сострадания. Разбор полетов отложу на потом, выбрав подходящий момент — чтобы всё припомнить.

С утра улетаю как ошпаренная, пока этот спит, — надо домой, а потом бежать совершать трудовые подвиги, чтобы накопить денег на приобретение инвентаря, семян и ростков. Территорию мне в распоряжение выдали обширную, и уже, в голове составляю план — что и где буду взращивать.

24. Вся наша жизнь — борьба за выживание

Подчиненных одолела консолидированная ненависть к руководству. Не подумайте, что речь обо мне. Начальник отдела — тоже страдает, так что в злобе мы солидарны. У главного ангела новая идея фикс: надо срочно всем партнерам отвезти и повесить информационные панели, которые вопиют о том, что здесь есть "Вселепорт". Предполагается, что сейлз, бросив всё, на своем горбу тащит громоздкие коробки, скручивает и подвешивает. Но, вот какая незадача: половина конструкций бракованные и на всех отваливается полка, на которую нужно складывать визитные карточки. За пару дней нужно: всех обзвонить, договориться о размещении и привести снимки с красивой панелью на фоне чужих интерьеров. Даже если разделить по секторам — мы никак не успеваем, но вся наша жизнь — борьба за выживание. Коллектив нетворческих работников решает — полку, которая отваливается, отодрать. Вместо нее прилепить свои координаты, распечатанные на принтере с голографическим эффектом. Разглядываем пробный образец, отойдя на достаточное расстояние, прищуривая по очереди глаза или закрыв рукой оба — через щёлочки между пальцев. Как не меняй угол зрения — никудышный рукотворный шлак, но, зато, очевидно, куда обращаться желающим.

Следующий этап — тестовая сборка на время. У мужиков получается быстрее, у нас ровнее, но у всех с использованием ненормативной лексики и многочисленными разрушениями. Наверно, дальше пойдет легче — решаю, что в целом мы готовы к полевым испытаниям. Обзваниваем потенциальных жертв. Как только кто-то начинает сомневаться в целесообразности мероприятия — твердой рукой вычеркиваем из списка. Тех, кто желает денег — радостно помечаем красным. Наши босы точно зажлобятся и не заплатят, либо будут столько согласовывать, что уже зацветут подснежники. Половина отсеялась сразу — уже легче. Делим направления — мне достается север. Звоню Максу сообщить, что убываю в поля инсталлировать шедевр рекламной продукции. Заботливый мой пытается уточнить: где-то взошли озимые и мне интересно посмотреть, как пестовать всходы? Когда уясняет, что цель профессиональная, интересуется — как это связано с продажами? Теряюсь с ответом, но Родина сказала надо — значит, всё бросили, смазали пропеллер и полетели. Звучит неубедительно, поэтому, он подозревает недоброе и просит: "Вечером связаться и сообщить о результатах".

Передовой сейлозвый отряд готов к свершению ангелоугодных деяний. Выдаю напутственную речь, проверяю выправку и готовность к подвигам. Мда... Напоминаем мы научных работников, согнанных на битву за урожай в подшефный колхоз. Никакой строевой подготовки и готовности совершить героический поступок. Пропадут в первом же здании, погребя себя под панелью или её под своим телом. Будет что писать в отчете начальству: установили столько-то, повредили половину, треть менеджеров погибла смертью храбрых, совершая трудовой подвиг, — но как старались! С болью в душе даю каждому маршрут, и мы разъезжаемся.

В процессе сборки и установки панелей несколько раз получаю деталями по голове, роняю на ноги запчасти, обдираю пальцы и ладони. Начинаю чувствовать оголтелую ненависть к физическому труду. Партнеры мне всячески соболезнуют, пытаются помочь и разделяют мою судьбу — конструкция придуманная асами рекламной стратегии чрезвычайно неустойчива. Путём привлечения ополченцев и применения подручных средств для пространственной стабилизации, программа минимум на сегодня выполнена, но итог печален: похожа на коня в яблоках — вся в ссадинах и синяках. Да уж, Максу в таком виде лучше не показываться. Тащусь домой, всякий раз вздрагивая от боли при резких поворотах и торможении. В родной обители ретуширую интерфейс, чтобы не пугать и набираю номер. Этот, зная моё везение, заранее готов к самому худшему и очень удивляется, увидев живой и, на первый взгляд, здоровой. В век высоких технологий закрасить можно все, даже язвительность и тяжелый характер. В результате перестаралась — уж больно вид у меня ангельский, наблюдательный мой начинает сомневаться и просит дать подробный отчет. Вот тут меня прорвало, выдаю прочувствованную тираду на тему тяжелой менеджерской доли и маразма руководителей, но, поскольку он сам — начальник, этот во многом со мной не согласен, ещё какое-то время мы переругиваемся — каждый отстаивает свою жизненную позицию. Когда противостояние переходит в вынужденный консенсус, Макс заявляет, что готов приехать составить компанию в борьбе с многочисленными производственными травмами, но мне сегодня хочется только спокойно умереть без свидетелей, так что встреча переносится на неопределённое время. Весь вечер, лежа в ванной, размышляю о следующем: многие работники испытывают страх не выполнить распоряжения руководителей, а у нас боязнь другая — выполнить так, как им хочется. Потому что после этого гарантированы длительные болезни и психические сдвиги. Мы всё время пытаемся изобрести что-то повышающее КПД и понижающее количество избыточных движений, чтобы высвободить свободное время для чего-то полезного — посетить новостные сайты или разложить пасьянс. Может быть это уже старость? Или признаки здоровой психики?

С утра в офисе провожу перекличку, чтобы выяснить размер потерь: панелей повредили две, общее физическое состояние — команда калечных и убогих: Мотя с трудом разгибается, Филимон приволакивает ногу, а Филиппа — лишилась части косы в неравной борьбе с конструкцией, но дева она молодая и симпатичная — всегда находились желающие помочь, посему отделалась наименьшими потерями. Очевидно одно — к повторным подвигам в ближайшее время ни кто не способен. Бойцы решают, всё-таки, немножко попродавать до появления новой ангельской идеи, требующей немедленной реализации, а я строчу письмо руководству с перечислением наших потерь. Робобос, получив мой опус, окидывает опенспейс прокурорским взором, понимает, что всё мы пострадавшие и идет к ангелам — толи докладывать о проделанной работе, толи спасать наше здоровье. Искренне ему сочувствую, если уж этим что-то втемяшилось в голову, просто так с намеченного пути они не свернут. Начальник после нового релиза софта стал очень человечен, способен к сопереживанию и состраданию. Похоже, в последний раз ему установили программный шедевр: в дополнении к повышенному человеколюбию, бос пристрастился к скабрёзным анекдотам и стал совсем похож на человека. Сейчас возвращается, искренне возмущённый. От не испытываемых ранее чувств у него что-то заело в конструкции — робот пытается повернуть голову влево, но её заклинивает, он рывком возвращает обратно и повторяет неудавшийся маневр с тем же результатом. Когда к нам по человечески, то и мы не поворачиваемся спиной. Бегу за маслом, спасать руководство от заедания. Все мужики, вне зависимости от завода производителя вредны по природе — этот отбивается как может, приводя неубедительные аргументы, что до техобслуживания заживет. Я к нему со всей душой и менеджерским размахам, а он масло нюхает — подойдет ему такое или нет. Тоже мне, высокоточный прибор.

Для снятия негативных эмоций накопившихся вчера, решаю отправиться всем отделом на бизнес-ланч. Как продавец со стажем, периодически впадают в менеджерский маразм, и люблю поведать о том, как хорошо жилось работникам полей в былые годы: руководство на бонусы денег не жалело, проводились массовые мероприятия для заказчиков, с поросячьими бегами, пьянками и гульбой до утра. Сейлзы были в почете — не то, что сейчас. Подчиненные обреченно слушают — деваться им особо некуда, так что для меня — это праздник, есть благодарная аудитория, которая будет внимать. Под мои разглагольствования обед проходит быстро, и мы включаемся в процесс переваривания служебной корреспонденции. Сегодня ажитация постигла тех, кто пережил переезд на Новогодние праздники. Перед первым января они приняли сервисы, особо не разбираясь, что, где и как. Две недели праздновали, потом пытались начать работать, а теперь, наконец, стали стабильно функционировать как наемные служащие. Конечно, монтаж в декабре был настолько загружен, что черти зачастую и сами не понимали: что, куда и кому нужно. Монтировали, только чтобы отчитаться и теперь у нас разбор полетов — часть потеряла настройки, другие запамятовали, что именно приобретали, а третьи не хотят платить за услуги, потому что ими не пользовались из-за задержки с переездом. А как мы об этом должны были узнать? Оборудование — поставили, канал — организовали, нам что, ещё звонить и интересоваться, почему вы третий день не отправляете апельсины бочками? Ох, ну что у нас за ментальность такая, что виноваты все, кроме меня. Впрочем, вопросы такие — привычны, и даже с самыми настойчивыми успеваю распрощаться до конца рабочего времени.

Мчусь домой, проверить свое растение и спокойно полежать на диване с буком, потому как боль в членах, мучившая меня вчера, притупилась. Организовываю бутерброды и кофеек, возлегаю на диван в предвкушении, запускаю бук — а там пиндык! Полный экран воинствующих кракозябр и больше ничего. Нет в жизни справедливости! Выдаю звук, похожий на предсмертный стон чупакамбры и звоню брательнику, зря что ли его с детства воспитывали в уважении к старшим, пускай спасет сестру. Но, у этого своя жизнь — наблюдаю стену, а фоновым сопровождением визги и музыка. Значит, решил родню не травмировать раньше времени способом проведения досуга, но нас не обманешь. Судя по тому, как тщательно выговаривает слова — пьян изрядно. Да, от этого толку сегодня не будет. Приятели мои студенческие больше теоретики, чем физики и минус системотехники, чем инженеры. В тяжелое время пристроились как могли и со специальностью по диплому связаны слабо. Вот если курс акций узнать или почем фура алкоголя — это точно к ним. Остается Макс — звоню и повествую о постигшем меня разочаровании, мой герой демонстрирует повышенную лояльность и готовность придти на подмогу. В ожидании спасителя, решаю, что надо как то выразить свою благодарность и начинаю кулинарить. Оно ж всем известно, что путь к сердцу мужчины чрез желудок — самый проверенный и надежный, а нестандартный подход эти не ценят, уже проверяла. В свое время маман заостряла внимание на специальном блюде для таких случаев — много жареного мяса. Готовится просто и быстро, а для насыщения желудка брутальных мужчин — самое то, вряд ли они оценят мидии с укропом и петрушкой — пока наешься, замучаешься пищу из раковин выковыривать. С планируемой взяткой справляюсь к прибытию моего сердобольного, который решительным шагом пересекает помещение, сразу приступив к лечению вышедшего из строя девайса. Как человек, причастный к высоким технологиям, пытаюсь выяснить, что пошло не так, суетливо пристраиваясь рядом и выражаю всё доступное мне почтение к его знаниям:

— Макс, наверно мне стоит поменять антивирусную программу?

— Гаделия, в этом буке вирус один — ты! — этот снисходительно иронизирует.

— Почему?! Я, между прочим, тоже в прошлом программист, и попрошу не преуменьшать моих знаний и интеллекта! — вскрикиваю очень возмущенно. Занимаю стандартную позицию: уперев руки в боки, и возмущенно глядя на критика.

— Ручки шаловливые надо держать подальше от оборудования, а не водить ими беспорядочно, тогда все останутся в живых.

— Знаешь что, благодетель! Конечно, в целом, тебе признательна, но зачем столько сарказма? Могу ненароком в мясо чего постороннего подсыпать. Не обещаю крысиный яд или мышьяк, но слабительное точно обеспечу! И ещё, что за девицы были в выходные, когда тебе звонила?!

— А тебе какое дело, ты ж мораль блюдешь и производственную этику... — на провокации он не ведется и говорит спокойным тоном.

От возмущения открываю и закрываю рот, не находя достойного ответа. Мне хочется поскандалить, поскольку жизнь не удалась: вечер отдыха накрылся медным тазом, а этот даже не желает покаяться в грехах. Ухожу тренировать ораторский дар и восстанавливать душевное равновесие — наблюдая за всходами мандарина и осваивая, приобретенные недавно руководства по растениеводству, высказывая всё, что накопилось прабабке. Уеду в село к палисадникам и огородам — так всё достало! Овощи дебатировать не умеют, значит им можно высказать любые претензии. К тому моменту, как Макс реанимирует мой бук и приходит отчитаться в проделанной работе, в уме уже с ним попрощалась, и представляла новую жизнь в глуши. Поэтому трапеза проходит в траурном молчании. Этот пытался завязать беседу, интересуясь — может ли спокойно есть, или лучше поберечь здоровье? Получив вместо ответа взгляд полный немого укора и презрения, быстро доедает и прощается, посоветовав, напоследок, отправится в отпуск для возвращения адекватных взглядов на жизнь.

25. О хворях

На работе всё раздражает: звонки клиентов, обращения подчиненных с вопросами, руководящие депеши от руководства. Может быть, Макс в чем-то прав. Пишу заявление на две недели, и лечу на историческую родину посещать врачей, прихватив горшок с мандариновой косточкой. Денег на дальние путешествия и пляжи нет — значит, займемся здоровьем. Есть у меня одна болезнь, которую можно пестовать и лелеять, потому что доктора Новомосковска отказываются ей заниматься: одни говорят, что слишком сложно, и они это делать не будут, другие, что слишком просто, вреда здоровью нет, и в страховку это не входит. На работе нам полагается медицинское обеспечение в виде списка платных поликлиник, где должны лечить лучше, чем обычно. Как показала практика — это не так. На Бодрой жизни посещаю больницу и провожу четыре часа в ожидании внимания врача — тренирую в себе терпение и выдержку. В провинциальных лечебницах со времен Чехова мало что изменилось. Очередь состоит из людей, которые никуда не спешат. Обсуждаются свежие новости, погода, родственники. По маковку насытившись местными сплетнями, захожу. Меня радуют тем, что диагноз поставили неверный — надо резать, и они готовы это сделать завтра с утра. Надо же, какой ошеломительный докторский напор! Соглашаюсь на всё. Представляю себе, как Макс позвонит, а я убитым тоном расскажу о тяжелой операции, перенесённых страданиях, и он проникается тем, как был неправ. Хотя, от этого не дождешься. Маман, конечно, переживает и пытается пристроиться сопровождением, но на меня снисходит спокойствие и невозмутимость — отказываюсь от помощи и смело отдаюсь в руки эскулапов. Возвращаюсь домой живая и бодрая, предлагаю прогуляться — отметить мой отпуск пребыванием на свежем воздухе. Мудрая родительница советует не спешить и дождаться, пока отойдет обезболивание. Через два часа — умираю, причем на столько, что действительно нет желания что либо делать и как то тревожить организм. Лежу на диване, изучаю визор — там идут программы, которые не стала бы смотреть при наличии выбора, но уж если забивать мозг порожняком — то качественно. Наблюдаю передачу про якобы суд, и пытаюсь понять: кто-то правда верит, что всё по-настоящему? У участников: артикуляция профессиональная, перед камерой держаться уверенно, но низкий уровень знакомства с законодательством и судопроизводством: по сюжету главное — накал страстей. Следующим пунктом новости — это сплошное "житиё мое": президент — то, президент — сё, а кроме первого лица в Российской Федерации люди живут, или мы тут в качестве антуража для правдоподобия? Конечно, про граждан что-то показывают, но только если случается глобальный коллапс с жертвами и разрушениями или главный изволит пойти в народ. Да, спасет меня только спорт — с надеждой переключаюсь, и что же вижу: наших опять засудили, подсунули допинг и это — коллективный межгалактический заговор против российской сборной! Спортсмены употребляли запрещённые лекарства, потому что их зомбировали, ага. Честный взгляд и уверенность в собственной невиновности — наши основные доказательства. Выключаю возмутитель спокойствия и ещё часа два изучаю потолок — нет сил даже почитать, а ведь завтра надо как-то доковылять до врача для осмотра и перевязки. Маман советует отойди ко сну и не тревожиться по поводу мирового несовершенства, всё равно ничего не изменишь. Звонит Макс. Вот он гипотетический момент моего торжества! Но, во время болезни мне хочется, что бы ни кто не трогал и дал умереть спокойно без избыточных раздражающих факторов. Сытый — голодного или здоровый — больного не разумеет. На звонок не отвечаю, но отправляю сообщение, о том, что общаться не могу и ближайший сеанс связи — через пару дней. Трачу на это последние силы и проваливаюсь в беспокойную дрёму. Снится мне президент, который учит выращивать мандалу, активно удобряя её допингом и зачитывая статьи о том, сколько полагается годов за такие нарушения. Тьфу ты, вот привидится такое...

С утра очередь к провинциальному доктору поражает своим благодушием, как это не парадоксально. Тех, кому хуже всех — добровольно пропускают вперед. Ожидающие в курсе болезней окружающих. Дотошно выспрашивают о моей, делятся текущим состоянием хворей и опять возвращаются к последним новостям. Чтобы скоротать время прихватила с собой первый том "Война и мир". В такой атмосфере идет он хорошо и, безусловно, к месту. Со стороны произвожу впечатление интеллигентной провинциальной барышни, а не злобного хантера из Новомосковска. Меня сразу принимают в свой круг, и сердобольно желают скорейшего выздоровления. Эскулап весел и оптимистичен, сестры милы и общительны — рассказывают страшные истории из медицинской практики, чтобы понять мой жизненный тонус. Да уж, на фоне их откровений — моя болячка почти синяк. Настроившись позитивно, возвращаюсь домой — бороться за выздоровление. Следующие несколько дней маман пичкает меня калорийными продуктами с высоким содержанием глюкозы — для скорейшего заживления, однако, со мной происходит второй женский парадокс — ем как лошадь и при этом худею (первый — ничего не ем и не худею). Конечно, у каждой из нас есть эталон, который следует достичь путем диет и прочих издевательств. Зачастую он настолько далек от мужской мечты, насколько Саратов от Рио-де-Жанейро, но если его добилась — ощущаешь небывалую уверенность в себе. Мой совершенный вес остался далеко позади, несмотря на все попытки взять его с помощью переедания. Жалуюсь доктору, тот, не теряя оптимизма, молвит: "Все приложиться". Потом, внимательно рассмотрев на мне следы своих трудов, продолжает уверенным голосом: "Лишнего не отрезал", — и отправляет с богом до следующего сеанса. Решаю позвонить Максу, дабы изложить историю своих хворей, поскольку мне уже настолько лучше, что готова и желаю принимать сострадания и соболезнования. Этот окидывает меня цепким взором, понимает — что-то не так, и просит поделиться последними событиями. Вот он момент триумфа! Начинаю излагать, изрядно преувеличив размер потерь. Ого, похоже, перестаралась. Носителя вселенского сарказма так проняло — что он готов примчаться и сидеть у моего одра в ожидании выздоровления. В глубине души мне становится стыдно, сбавляю накал страстей — признавшись, что всё уже наладилось: осваиваю третий том Войны и мира, планирую постичь четвертый, пребывая в расслаблении от провинциального добродушия и спокойствия. Макс информирует о планируемом праздновании дня рождения в грядущие выходные и предлагает транспорт — соглашаюсь. Следующие дни омрачены поиском подарка: тут не отделаешься лосьоном для бритья или музыкальным диском, нужно придумать что-то повествующее о внимании к желаниям и стремлениям повода для торжества. Вот же задача... Вариантов несколько: для домашнего хозяйства, для души, для работы. Пару дней маюсь сама — фантазия, как известно, слабо развита у менеджеров. Звоню эльфам — посоветоваться. Эврика! Решаю приобрести чудо буржуйской техники — мобильный портал. Он позволяет перемещаться из жилища в космолёт минуя улицу. Отличие в том, что привязан не к стационарным координатам, как обычный, а к дому и транспортному средству, правда, переносит не более ста пятидесяти килограмм и работает на небольших расстояниях. Учитывая наши погоды — самое то. Прабабка сначала ругается, потом впадает в укоризненное молчание — осилю такие траты с большим трудом, но дарить привыкла от души, поэтому прощаюсь с мечтой о новом платье и туфлях, и делаю заказ. Следующая забота — внешний интерфейс. Один раз запустил, и все: тут отвисло, там пошло складками. Поэтому, наплевав на болячки, выполняю стандартную программу с заветным пульсом, слегка оберегая места, где резали. К прибытию принца готова на все сто, замотав свои повреждения толстым слоем перевязочных материалов, чтобы самой не видеть и не расстраиваться, и окружающих не пугать. Напоследок поливаю мандарин. Когда уже он взойдет, зараза?

Прилетев, наблюдаю следующую картину — весь пол в Максовой гостиной ровным слоем покрыт железками, болтиками и копошащимися мужиками. В дальнем углу сиротливо пристроилась какая-то закусь и выпивка. Ээээ... оригинальный способ отметить. В недоумении разглядываю собравшихся: папаня с ключом на двенадцать, Грифодий с паяльником, Ванечка с отвертками и Артемий с бокалом, снисходительно взирающий на процесс — это из тех, кого знаю. В дополнении пара-тройка незнакомых мне личностей, разделяющих общий фанатизм и ведущих борьбу за обладание тестером. Да, с подарком не промахнулась — портал вводит их в состояние восторженной радости, откуда-то достаются дополнительные инструменты и детали для манипуляций, мне приходится отступить к еде, чтоб не мешать. Но, уменьшение энтропии вселенной — цель жизни женщины, ведь у мужчин совершенно другое отношение к порядку, чем у нас. Даже если неделю назад он снял и бросил один носок в комнате, а второй в коридоре — точно помнит, где какой. Я стремлюсь сложить всю одежду в строгом порядке, чтобы было проще найти нужный предмет. Если расположу не там — то уже через пару дней не восстановлю, что, где делала и куда размещала. Эти обложились инструментами и девайсами в хаотичном порядке. Все мои попытки сложить болтики к болтикам, инструкции к руководствам были пресечены, как ненужные. Они по наитию выбирают на обширной захваченной территории нужный винт или мануал, и — всегда находят! В результате тестируем подарки на мне, как на самом ненужном члене общества. Подопытной даже интересно, поскольку исследовательская жилка ещё не до конца умерла в менеджерском организме. Начали с самых простых — какая-то примочка к визору, чтобы ощущения были неправдоподобно реалистичным. Обнаруживаю себя в пустыне со змеёй напротив, щипаю руку — больно, скорее всего, не сплю. Тварь эта подползает с угрожающим видом — страшно, когда собираюсь сбежать, понимаю, что на диване и отступать некуда, позади стена. Ууух, издаю страшный звук, похожий на зов ктулху и кидаю в гадину туфлю. Под гомерический хохот прихожу в себя. Мне тоже становится весело, когда вижу, что в кого-то, всё-таки, попала. Второй подарок — для бука, чтобы играть с полной оттяжкой. Одеваю шлем: сначала прямо в глазах меню, а жать то как? Справляюсь, оно, оказывается, на голос реагирует, а вот дальше сложнее — игра то для мужиков: у меня тут полный набор наикрутейших теток с оружием наизготовку. Все как из рекламы нижнего белья. Это чего, руководить ими что ли должна? Да сейчас всех сама перестреляю, благо какое-то оружие мне как главной положено — навсегда избавлюсь от комплексов. Спасло девиц то, что прибежали враги и тут же отправили меня к праотцам виртуального мира. Мужики понимают, что такие игры — не моё, и запускают гонки, предварительно выдав штурвал и педали. Оооо, вот это да, лечу!!! Какая реалистичность! Космолёт угробить не жалко, поэтому успешно воплощаю в жизнь мечту несостоявшейся невесты, которая опоздала на свадьбу, простояв четыре часа в наших пробках. У соседа-пилота на лице ярко выраженная злость, ещё бы — с душой добиваю остатки его космолёта об ограждение. Как же хорошо снимает стресс! Переходим к тестированию портала. Искренне надеюсь, что будут другие добровольцы, если там что настроили не так, и меня приложит об какой посторонний предмет — организм может и не пережить. Макс в это время отправляется за напитками, чтобы взбодрить окружающих. В результате, остаюсь одна против ожидающих моих подвигов — защитить особо не кому, и эти пытаются насильно запихнуть в портал. Такие аргументы как болею и не в себе, воспринимаются симуляцией, и мне ни чего не остается, как жестом экзальтированного матроса разорвать на груди одежду и продемонстрировать раненое плечо. Ага, проняло, только что это вы все такие бледные? Может чего лишнего лишилась по недосмотру? Осматриваю себя. Всё понятно, цвет перевязочных материалов далек от нормального — что-то пошло не так. Несусь в ванную оценивать размер повреждений. Размотав, вижу — хотя и неприятно, но не смертельно и можно дальше жить. Макс, появившийся на пороге, со мной совершенно не согласен и хочет мчаться к врачу сейчас. Во-первых, в это время ни одна нормальная больница не работает, во-вторых, следующий визит запланирован на послезавтра, чего спешить? Но меня насильно грузят в космолёт и везут сдавать на руки маме, от греха. По дороге этот так реалистично описывал возможные ужасы, что на следующий день с утра летела к доктору спасаться, смотрела на него жалобными глазами и готовилась преждевременно умирать. Но эскулап возрождает мою веру в лучшее, быстро что-то подправив и сохранив оптимизм, не смотря на мое покаяние в том, что махала гантелями. Макс звонит с контролем, получает исчерпывающий ответ, желает выздоровления и прощается, пообещав регулярно справляться о самочувствии. Это что, убогие и калечные нам не нужны?! От меня просто так не отделаешься — кто-то пообещал огород. Грядёт весна, и оставшуюся часть отпуска посвящаю выздоровлению и планированию посадок, благо маман с её дачно-палисадным опытом — рядом. Немного беспокоит меня мандарин. Откопав в недрах родительской квартиры лупу, периодически изучаю то место — откуда должно расти. Пока — ничего.

26. О подвигах

Первый рабочий день ознаменован оглашением второй части промежуточных результатов квартала. Понимаем одно — за оставшееся время надо совершить подвиг. Не хватает много, и у всех в одной и той же строке. Как натуральный обмен не налаживай, а когда пусто — ситуацию не исправишь. Подход к делу барона Мюнхгаузена вызывает у нас уважение, поэтому каждый планирует великое деяние на своё — строго-определенное время. У меня не задалось как-то сразу, видимо героические поступки — не моя стезя. Решаю отправиться на встречу и дожать клиента, который давно маялся: то ли брать, то ли нет. Но, при личной встрече отказать сложнее, да и я готова развеять все его опасения личным примером и объяснениями. Выезжаю загодя, но, это Новомосковск! Никогда нельзя точно знать — где и насколько застрянешь. Сначала меня не очень беспокоила лампочка, намекающая на подходящее к концу топливо, потому как у неё две стадии: когда просто горит — значит, ещё не началось, но скоро — будет; когда мигает — началось. Час потолкавшись по пробкам, начинаю активно переживать и искать по сети заправку в центре. Но это было бы слишком просто — как назло, ни одной. Осваиваю руление на нейтральной передаче, вспомнив всю усвоенную физику — выключаю фары, музыку и климат контроль, чтобы сэкономить хоть на чем-то. Грустно и холодно. Ещё через час, понимаю, что надо лететь хоть куда-то, иначе обеспечен бесславный конец в невесомости от стыда. Меня, конечно, спасут и дотащат до источника топлива, но это какой позор стоять посреди дороги и клянчить о помощи! Половина подумает: "Кто ж этим Клавам права продает!" — а, между прочим, любая женщина при столкновении с мужским шовинизмом, в душе — страдает. Я — такая же Клава, но, всё-таки, с интеллектом, правда, с плохой пространственной ориентацией и топографическим кретинизмом. Звоню Максу и прошу меня направить куда-нибудь, где есть шанс пристроиться к источнику энергии. Под его четкие указания выруливаю туда, где должна быть заправка, лечу сбоку от основного движения, чтобы не тормозить и не разгоняться, дабы не тратить крохи горючего: несмотря на все потуги — лампочка угрожающе замигала. Там, где этот планировал, заправки нет, только мойка. Ну, ё-моё, где в жизни справедливость? Далее двигаюсь уже по инерции, взывая к навигатору на общественных началах, с просьбой избавить от заторов: чем большее пролетаю, тем вероятнее встретить хоть что-то, где можно подпитать двигатель. Конечно, Макс за мной не успевает, и когда кричит: "Направо!", — уже пролетаю развязку. В результате, как то выбираюсь к знакомым местам и, удивив всех своим постоянством, поскольку так же продолжаю двигаться, не изменяя оборотов двигателя, достигаю заправки. Ух! Тяжела судьба пилота пепелаца. Героический мой космолёт вмещает в себя больше чем размер бака, видимо, из солидарности переваривал себя изнутри. Ну что, шикуем! Включаю климат контроль на полную, заодно, фары и музыку — гулять, так гулять. Наслаждаясь возможностью активного руления, двигаюсь в сторону дома — на встречу опоздала совсем. Переношу планируемый подвиг на потом, и звоню Максу с благодарностью. Но, поскольку этот согласовал новое решение и уже заждался моего внимания, подвиг совершать все равно придется, хорошо хоть не сегодня — от длительно пребывания за штурвалом вся затекла и на героизм не способна.

С утра планирую уже два великих деяния: один — сейчас, модификация, придуманная эльфийскими умниками, второй — завтра, надо съездить и просветить потенциального клиента. Приступаю. Мда, то что Макс не мог всё оставить так как было придумано, не побоюсь этого слова, гениальнейшими умами эпохи, включая меня, — не сомневалась. Но, что так завернул, кто бы мог предположить! Это называется не согласовать, а надругаться над идеей — даже стесняюсь излагать такое технической службе. Решаю провести очную ставку и договариваюсь о встрече. Инженеров нельзя приводить к клиентам без предварительной подготовки — люди они простые, к сантиментам не приученные, виденье у них свое, возможны коллизии. Мне, как сейлзу, хочется продать клиенту, то, что ему видится в мечтах, а у этих сразу масса вопросов. Сначала они проверяют заказчика на крепость духа, огорошив его требованиями к оборудованию и персоналу, любят загнуть про то, что серверная должна быть строго определенного цвета и размера, а наши железки обязаны размещаться в точно преданной связными богами последовательности, потом доходят до обсуждения деталей. Часто сомневаются, что клиент понимает свои нужды правильно, иногда выражая это в нелицеприятной форме. Нам, конечно, приходится сталкиваться с разным уровнем подготовки покупателей, но, зачем так прямо...

В результате, перед встречей немного мандражирую. Эльфу Василию, которого отрядили со мной, двадцать раз повторяю: "Не хамить, не умничать, не язвить и не надругаться!". Тот согласно кивает головой, но подозрительно дёргает плечом. Саммит происходит на нашей территории — Макс был снисходителен и решил поберечь моё здоровье, а может ему интересно посмотреть на среду обитания менеджеров по продажам. Встречаю эльфов с босом и веду всех в переговорную. Через двадцать минут хочется сделать что-нибудь неприличное: запрыгнуть на стол и пуститься в пляс или начать орать как туземец, поскольку эти выпендриваются друг перед другом и меряются интеллектом. Уже целый лист разрисовала цветочками, пятнадцать раз написала свое имя красиво и всё зачеркнула. Надо как то их вывести к делу, не задев чье-нибудь самолюбие. Для женщины это просто: делаю идиотское лицо, выражаю позой почтение к мыслителям и легкий испуг от того, что прерываю борьбу умов и дрожащим голосом задаю вопрос, такой, чтобы слегка коснуться нужной темы, показать лёгкое понимание идеи и полное отсутствие глубинных знаний. Мужики смотрят на меня снисходительно и слегка покровительственно, якобы объясняя мне, начинают обсуждать детали решения. Я — феминистка скорее по необходимости, чем по призванию, а в глубине души — махровый домостроевец, но, если бы не мы — женщины, вы бы до сих пор в шкурах мерялись у кого дубина круче, вот так вот! В результате показательной демонстрации бабского скудоумия приходим к общему решению. Менеджерским нутром чую большой бонус и обширный огород в перспективе. Надо не забыть у Макса спросить — как мы будет делить урожай? Но это потом, а пока с меня требуют к завтрашнему дню бумажки на подпись. Ну, уж нет, извините, — в этот день у меня уже другой подвиг запланирован. На два геройства сразу сейлзовый организм не рассчитан. Будем совершать великие деяния планомерно — выбиваю три дня. Пытаюсь быстро со всеми расстаться — очень во время подвигов устаешь. Василий и сам норовит вернуться в привычную среду, посему покидает помещение первым, эльфов с Максом довожу до выхода, прощаюсь и, уже развернувшись на каблуках, слышу:

— Гаделия, куда собралась! — возмущается непредсказуемый мой.

— А что такое, уже откланялись или тебе ещё присесть в реверансе? — не очень понимаю смысл претензий, поэтому в легком недовольстве. Да и в офисе мы — ресепшн настроился на прием и внимает.

Этот замечает мой настороженный взгляд и, сбавив тон, продолжает — давай пообедаем, если у тебя время есть?

Надо же, соизволил вспомнить, что существует что-то объединяющее нас кроме чреватого обширными затратами проекта.

— Пошли, а куда? — мысли мои роятся — совершенно не понятно какое место выбрать, чтобы оголодавший насытился и подобрел: тут много всего рядом, но свобода — порождает сложность выбора.

— Это твой офис — тебе виднее, или до пищи не снисходишь в рабочее время? — Макс продолжает язвить, и кормить его, похоже, надо немедленно.

Строевым шагом следую в ближайшую едальню, пока от голода он не впал в женоненавистничество.

Однако, проблема была не в этом.

— Гаделия, тебя кроме работы что-нибудь интересует, или ты перестанешь со мной общаться, как только подпишу документы? — подозрительный мой хмурится и явно сомневается в моей благонадежности.

Аргументов против — у меня достаточно, в душе — возмущена недоверием, но в такой ситуации как не оправдывайся, всё равно будешь выглядеть неубедительно. Решаю перевести вопрос в шутку:

— Нас ещё объединяет огород, не забыл? Так что моя компания тебе обеспечена до созревания урожая. Как делить будем?

— Раньше тебя, родилась твоя жадность. Я ей о душе — а она о меркантильном интересе! — Макс сначала гневается, а потом, что-то для себя решив, соглашается на переговоры, — забирай треть.

— Почему это? Инвестиции — мои, труд — мой, а от тебя только клочок земли в зоне рискованного земледелия! Это ещё вопрос — кто тут скупердяй!

В результате длительной перебранки приходим к равным долям, но при условии, что из командирских запасов мне положены: лейка, лопата и грабли, а также, этот орошает грядки в те дни, когда не могу приехать. Правда, Макс чётко обговаривает максимальное количество поливов в неделю, боится перетрудиться? Ничего, физический труд для здоровья полезен и жизненного тонуса. На этом расстаемся, договорившись созвониться в ближайшее время. Поскольку с пеной у рта доказываться свою лояльность не стала, Макс решает, меня помуштровать, и набить себе цену, следствием чего и является такая неопределенность. Всю дорогу до офиса доказываю себе, что оправдания были бы не уместны. Окончательно погружаюсь в интеллигентскую рефлексию, увидев, как этот, шествуя к космолёту, мило улыбнулся двум малолеткам на безумных каблуках и с юбками изрядно выше колена, проплывающим мимо. Уши им надрать что ли, чтобы одевались в общественном месте пристойно? Так всё равно не поймут, что в женщине должна быть загадка, а не только открытый до неприличия ответ на все мужские вопросы.

Вечер провожу в подготовке к осваиванию выделенной под засев территории. Знания у меня скудные, поэтому постоянно дергаю маман вопросами. Прерывают нашу беседу звонок озабоченного брательника, который, дабы расставить все точки на "и", предупреждает, что на мой огород ни кого возить не будет, пахоту возделывать отказывается, и вообще — это моя блажь, так что разбираться с ней следует без родственного вспоможения. Тут вступает прабабка и требует закупать семена подешевле, поскольку в меня как в агрария — она не верит. Что же за родня у меня такая беспокойная? Только маман оказывает поддержку, ненавязчиво склонив меня в пользу укропа, петрушки, моркови и картофеля, для души — мяты и чистотела: в нашем климате только они растут уверено и без особых сложностей. "А как же дивные цветы неведомой расцветки и райские яблоки?" — недоумеваю я. На что родительница опускает меня на землю и говорит, что без опыта взращивания капризной флоры — сама с первого раза не справлюсь. Представляю себя реализующей укроп на ближайшем рынке: то-то коллеги порадуются. Ну и ладно, главное душевная гармония и безмятежность взгляда.

На следующий день следую расписанию и приступаю ко второму подвигу. Прибываю, да у нас тут коллективное чтение договора и коммерческого предложения вслух. Все вопросы у клиента были потому, что он не озаботился освоением присланных мной материалов, которые, смею заметить, просил сам. И теперь мы наверстываем упущенное: хмурим лоб, незнакомые термины преодолеваем по слогам и водим пальцем по колонкам. Желая отделаться, этот придумывает, какую для него надо сделать новую таблицу, так, чтобы занять меня надолго. Что-то количество подвигов растет в геометрической прогрессии, а эффект нулевой. Вот понимаю, Геракл — так он хотя бы на небо вознесся в результате, а тут — расчищаешь авгиевы конюшни без всякой уверенности в исходе.

На следующий день целеустремленно готовлю документы для Макса — тут сразу финансовые вливания, хотя и не в той области, в которой недобор. Да — меркантильна, работа у нас такая — деньги зарабатывать. К тому же, хочется завершить все затратные вопросы, чтобы не вызывать излишних подозрений у бдительного моего. Отправляю документы, в надежде на скорую реакцию, и тут на меня сваливается звонок — клиент желает то, что надо для выполнении плана и сейчас. Готова пасть ниц и ползти до его офиса на коленях. Выполняю ритуальный танец победителя и бегу брать штурмом маркетинг, чтобы согласовали цены, и склад, чтобы отгрузили. Следующие два дня посвящены одной цели — борьбе за бонус: плохо сплю ночами, обдумывая возможные неувязки, участвующим в процессе звоню по пять раз, чтобы проконтролировать, что всё в порядке и не будет неожиданностей. В результате массированной атаки на наши службы — всё получается. Погружаюсь в менеджерскую нирвану — смотрю на суетящихся коллег со снисхождением, позволяю себе пропустить пару звонков и даже посетить новостной сайт. Чего там нового в мире? Как не зазывали, зеленые человечки не прилетели, третий глаз у разумных рас не открылся, откровение ни к кому не пришло — скукота. Считаю дни с момента отправки Максу документов, и понимаю, что реакция уже должна была последовать — а её нет. От этого ожидала большей заинтересованности, обеспокоено звоню, чтобы узнать — в чем дело.

27. О непонимании

— Привет, Гаделия, документами интересуешься? — непредсказуемый мой полон сарказма.

Вижу, что бледен, глаза красные, и очень похож на больного.

— Как себя чувствуешь? — выражаю обеспокоенность здоровьем, решив быть выше мелких придирок.

— Да неужели тебя ещё что-то интересует, кроме апгрейда сети?

Как говорить с мужчиной, когда он перенасыщен язвительностью? Опять оправдываться, что ли? Так вины за собой ни какой не чувствую, наоборот, старалась как могла, чтобы лишить его подозрений. Ладно, переступлю через чувство справедливости и попробую пойти на мировую.

— Самочувствие твоё как?

— Болею и документы подписать не могу, несмотря на твои молитвы, — Макс мрачен и не расположен к конструктивному разговору.

— Вечером заеду, тебе купить что-нибудь? — я полна милосердия и сострадания, но этот мыслит негативно:

— Даже не вздумай мне бумажки свои подсовывать — не подпишу!

Пока соображаю, как бы донести мысль о том, что здоровье его мне тоже не безразлично, и даже не планировала требовать с болезного договор, он прощается, сильно сомневаясь в моем прибытии.

Бегу в аптеку за таблетками — беру от всего: головы, горла, живота и даже от синяков. Жаль, что от паранойи лекарства не придумали, Макс, пребывая в скептицизме, так и не соизволил про хворь свою поведать. Потом в магазин — за едой. Мчусь проявлять тепло и ласку, сильно беспокоясь — что с ним, вдруг какая болезнь опасная, а я последнее время думала только о собственном бонусе. В душе корю себя за невнимательность и черствость, решаю — с сегодняшнего дня всё исправить и окружить невиданным вниманием и заботой.

Макс возлежит на диване, меланхолично переключает каналы на визоре и демонстрирует разочарование в окружающем мире. На настойчивые вопросы о сути проблем со здоровьем — по существу отвечать отказывается, но благосклонно соглашается отведать моей стряпни. Делаем логическое заключение — желудок и то, что рядом не болит, иначе бы он так не рисковал. Ушибов и переломов не наблюдаю, наиболее вероятное — простуда или грипп. Уже легче: от инфлюэнции редко умирают в наше время, и чем лечить более менее понятно. Следую на кухню, дабы продемонстрировать свое коронное блюдо — куриный суп, он ото всех болезней помогает, как известно, кроме паранойи, пожалуй. Даже при ней — хуже точно не будет. Всё-таки мужики — непредсказуемы! На камбузе обнаруживаю милый передничек с кружавчиками, это тут откуда и зачем?! Права качать не получится, Макс и так, мягко говоря, не благодушен сегодня. Происхождение фартука решаю выяснить в подходящее время и приступаю к кулинарии. Усердствую, как могу, в результате ничего не подгорает, не убегает и, на мой вкус, получается вполне достойно. Сегодня этому обеспечим высший сервис — обвязываюсь передничком с рюшечками, водружаю на поднос еду в красивой тарелке, аккуратно нарезанный хлеб, столовые приборы и салфетку — всё как в лучших домах Лондона и Филадельфии. Захожу — Макс спит, тихо пристраиваю поднос рядом. Непредсказуемый мой настолько не похож в этот момент на себя обычного — глянцево-лощеного, что посещает меня неведомая доселе нежность и желание сделать что-нибудь хорошее, трогательное. Того, в костюме и с сарказмом — побаиваюсь, а этого хочется пожалеть и приголубить. Но, мой порыв сходит на нет, как только он просыпается и ворчливым тоном интересуется: "Чего так долго копалась?". Потом смотрит на передничек и начинает гоготать:

— Гадь, ты сегодня в образе сестры милосердия неподражаема, одного не пойму, куда договор спрятала и когда планируешь подсунуть?

К нему — со всей душой, а он всё в каких-то меркантильных намерениях подозревает! По сценарию положено возмутится и уйти, гордо хлопнув напоследок дверью или перевернуть поднос со всем его содержимым. Макс этого, похоже, и добивается. Мне обидно до того, что хочется заорать или заплакать, ещё не решила — чего больше. Но не люблю быть предсказуемой и впадать в истерики, поэтому, не повышая голоса, советую:

— Поешь, я старалась.

Этот хмыкает и приступает к еде, всей своей позой выражая ожидание подлости с моей стороны. Приношу купленные лекарства — оказалась права, это простуда. Макс долго изучает этикетки — зачем? Следуя его логике, травить подписанта сейчас не выгодно. Меряем температуру — от такой точно не умирают. После, сообщаю о приготовленной дополнительно еде и прощаюсь, поскольку фактом своего присутствия раздражаю болезного, сообщив, что завтра тоже заеду проведать. Вот так вот, мы интеллигенты гордые и выше мелких придирок. Этот провожает меня задумчивым взглядом, но остановить или извиниться не пытается. Можно, конечно, сделать скидку на то, что у мужчин любая болезнь сразу воспринимается как смертельная, и общее его состояние продиктовано подозрением в близости неминуемой кончины. Посмотрим, что будет, когда выздоровеет, и посетят ли его муки совести?

На следующий день пестую в себе терпение, потому что хочется мне уже лететь к Максу и проведать — не проснулось ли в его больном организме осознание на пару со стыдом? Но надо впахивать. У начальства случилась пора отчетов о проделанной в прошлом году работе — значит, мы составляем очередные таблицы: кто какие подвиги совершил в денежном эквиваленте. Требует это выдержки и внимания — у нас поток, и название половины компаний уже даже не помним, если кто спросит — будем искренне удивляться: "Надо же, с кем работали!". Периодически радуют клиенты, которые через полгода после включения звонят на межпланетник и интимным голосом говорят: "Гаделия, это Андрей, узнали?". Да у меня одновременно три Андрея включаются, и тех путаю — они все светловолосые и светлоглазые, идентифицирую только по наитию, а уж как вспомнить Андрея полугодовой давности, особенно если он ничем нетривиальным не отличился — крупным заказом, к примеру, или неординарностью включения? Но, назвать хотя бы компанию — нам религия не позволяет, уж не говорю об адресе или техническом решении. Так вот, эти Андреи потом очень любят поинтересоваться своим тарифом. Извините, а полгода он вас не беспокоил? А посмотреть в договоре — на чём подпись ставили? Нет, зачем тратить своё время, если есть бесплатная менеджерская справочная, которая должна узнавать ваш неповторимый облик и непередаваемые голосовые модуляции. Память у сейлза очень интересно устроена — если упоминается название компании, автоматически в мыслях всплывает номер договора, адрес и техническое решение, но отличить всех звонивших — не могу. Слава богу, в отчете это и не нужно. Но, мы ругаемся: нельзя это делать без нашего участия, или руководство думает, что перечисляя свои завоевания, мы чувствуем неведомое наслаждение? Чему тут радоваться — бонус уже потрачен, и даже есть долги. Нам некогда, нам продавать надо. Если план не выполним, то с нас опять попросят отчет — чем же в рабочее время занимаемся? Вот вам — таблички заполняем. Заколдованный круг какой-то. В общем, обозначив максимально кратко основные моменты, отправляю робобосу список. Пускай сам разбирается, если чего не ясно, а я не в духе — у меня личная драма. С трудом пережив рабочий день, лечу выполнять свою миссию, заранее вооружившись терпением и смирением, может власяницу и вериги одеть для правдоподобия? А что, представляете: прибывает к Вам на переговоры весьма эклектичный менеджер — в монашеском облачении, с буком, межпланетником, и начинает вдохновлено торговаться, не забыв перед этим упомянуть про свою великую миссию по спасению заблудших без связи душ. Кто устоит при таком напоре и контрасте? Надо обдумать этот нестандартный подход к продажам.

В Максовой гостиной наблюдаю паломничество: Артем с Грифодием, папаня, Ванечка и дева Ольга. Все едят приготовленную мной еду. Эльфы — братья по разуму, Ванечке не жалко — он маленький и худой, папаня к блюдам допускается как родственник, а вот эта с чего суп трескает?! А главное, куда они дели болезного? Хорошо, что не надела власяницу и вериги, в таком облачении конкурировать сложно, с другой стороны, можно давить на жалость. А если взять не проросший мандарин и пустить над ним горючие слезы...не пойдет, сразу психушка обеспечена. Все-таки, где объект паломничества? Эти так наворачивают пищу, что на вопросы не реагируют. Пойду, проведаю фартук — может он мне чего ответит. На кухне вижу Макса, который, сиротливо примостившись на табурете, со страдальческим лицом употребляет привезенное вчера лекарство. Замечает меня и изрекает:

— Гадь, ты не могла купить что-нибудь вкусное, а не эту гадость?

Значит, осознание не проснулось...

— Ты где аппетитные таблетки встречал, фантазер? Давай пей и не вредничай, может хотя бы дурное настроение тебя покинет.

— А где тепло и ласка, мне сегодня положено! Одни понукания слышу.

— Кто тут тебя кроме меня шпыняет?! И вообще, что это за болезнь такая, когда полный дом гостей, потребляющих мою стряпню, которую для больных готовила, а не для приблудившихся.

Макс давится настойкой, и долго откашливается. Хлопаю его по спине, чтобы сбросить негатив.

— Ты не переживай, ни кто не отправился пока, — изрекает этот и смеется.

Боже, дай мне терпения! Сейчас точно займусь рукоприкладством. Надо только выбрать, кто первый на убой. Наливаю стакан воды, чтобы иметь время на обдумывание стратегии, и пью его мелкими глотками, строго глядя на фартук.

— Гаделия, что это у тебя лицо такое кровожадное?

Совсем ему собственное здоровье не дорого, думается мне.

— Решаю с кого начать!

— Что? — недоумевает Макс

— Воспитательный процесс.

— Гадь, успокойся, эти сейчас отчалят, меня они уже тоже замучили, но ведь не чужие люди, о здоровье моем переживают...

— Ага, и от беспокойства все пожрали, как злобные долбоносики. Чтобы я так радела о чьём-то самочувствии. Предупреждаю, если вдруг заболею — этих ко мне приводить не нужно, лучше сама умру, без посторонней помощи. Уж больно затратная твоя группа поддержки.

— Да, с твоей жадностью, ты сразу задохнешься от возмущения, как только они посмеют приблизиться к холодильнику, — этот смеется и выглядит неимоверно благодушным, чувствуется, не зря суп готовила и проявляла альтруизм — паранойя на время отступила.

Но я всё помню! Решаю поинтересоваться происхождением поразившего меня фартука.

— А скажи мне, милый друг, откуда здесь вот этот предмет?! — и обвинительно тыкаю пальцем в сторону передничка, который смущенно покачивается на крючке. Для того, чтобы указать на суть претензий, мне пришлось резко развернуться на сто восемьдесят градусов. Судя по звуку, от манёвра что-то пострадало. Пытаюсь обратиться к источнику грохота, чтобы выяснить размер ущерба, но Макс орет страшным голосом: "Стоять, Зорька!". От неожиданности замираю в неэстетичной позиции и пытаюсь справиться с волнением. В смятение меня привело не то, что снова что-то повредила — с фактом опасности для бьющихся предметов пребывания в моей компании, давно смирилась, но вот — Зорька!!! Это что, как корову?! Так они бодаться и лягаться умеют, и весьма эффективно. Стою, моргаю глазами и пытаюсь понять — в чём дело. Этот, забыв про все болезни, пытается убрать осколки из под моей ноги, которая чуть-чуть не соприкоснулась с острыми краями остатков Максовой чашки. Он моё здоровье спасал? Тогда корова будет сегодня миролюбива и флегматична, как никогда.

— Всё, Гаделия, отмирай, — весело произносит этот, выкинув осколки в мусорку. Благодушный настрой его не покинул, и он не очень сокрушается по утраченному имуществу.

На звук прибежали сотоварищи. Самой прыткой оказалась Ольга, которая с тарелкой наизготовку ворвалась в кухню всех спасать. "Спасибо, не надо. Мы тут как-нибудь сами, а вы кушайте, не обляпайтесь!", — но это мои мысли, а предатель в деталях расписывает, как чуть себя не убила в очередной раз. Аудитория приросла за счет оставшихся едоков — все восторженно внимают. Что же ему такое удовольствие доставляет меня позорить! Замираю в углу, отгородившись от общего веселья мыслями о высоком: "Да, терпение, терпение и ещё раз терпение!". Но этого не унять. Была уверена, что в первую очередь при простуде болит горло, и больного не должно тянуть демонстрировать ораторские навыки, но у Макса от хворей наоборот прорезалась склонность к общению, и он в подробностях рассказывает о парочке других, совершенных мной разрушений. Эти развлекаются за чужой счет. Вот не зря мне кричала сейлзовая интуиция, что лучше продавать телепорты и не думать о личном. С этим каши не сваришь — не ценит! Решаю: еды приготовить, коль все равно собиралась, а вредители все сожрали; после чего покинуть гостеприимный дом навсегда, ввиду отсутствия перспектив.

Пока стоически выполняю свою миссию, эти склоняются к мысли потешиться игрой в карты и покидают кухню. Ни кто отчаливать и не собирался! Ещё раз убеждаюсь в верности принятого решения, домучиваю котлеты, под шумок одеваюсь, потом машу ручкой и отправляюсь домой. Толи никто не ожидал от меня такого демарша, толи факт моего отсутствия никого не взволновал, но препон не чинили. Всю дорогу — страдала: ну что за мужик пошел такой непонятливый, эх.

Ближе к ночи раздался звонок межпланетника — Макс. Если мужчина замечает твое отсутствие только через четыре часа, то о чёем разговаривать? Игнорирую, прекрасно понимая, что этот двадцать раз набирать не будет, скорее всего, больше не свяжется.

28. О профессии

Поскольку личная жизнь не сложилась — надо как то себя занять. Огород отпадает — расположен на вражеской территории, начинать новую жизнь в селе в качестве агрария с таким деструктивным настроем мне не хочется — завянут даже кактусы. Остается работа и — надо срочно придумать новое хобби!

Как уже упоминалось, в детстве мечтала быть капитаном космического корабля — но слабое здоровье поставило на моих чаяниях крест ещё в шестилетнем возрасте. Следующей идеей было — стать врачом, но аллергия на множество используемых эскулапами препаратов зарубила сей прожект на корню. В дальнейшем была настойчиво направлена родителями в сторону технических специальностей, как щадящих здоровье. До сих пор смотрю с завистью вслед пилотам, пожарникам, спасателям — люди помогают всем и нам, заодно. А мы ерундой занимаемся: подумаешь — менеджер, как бы красиво не обзывали — все равно клерк, склонный к канцелярщине и бюрократии, по крайней мере, так все думают. Но, с опытом пришло понимание, что главное не только что ты делаешь, но и — как. Мне нравится моя работа — потому что в ней есть всё: и спасение, и лечение и даже подвиг. И пускай это не тот геройский поступок, о котором напишут в газетах и покажут по визору. Но! Когда Вам нужно срочно эвакуировать людей или вызвать доктора, чем воспользоваться — нашей связью. А благодаря кому она тут появилась? И пускай наш удел только бегать, договариваться и согласовывать — это тот самый кирпичик, без которого крыша не построится и от дождя не спрятаться. Конечно, самые нужные — строители, которые соорудили всем навес, но если бы не было кого то, привезшего материалы и собравшего мастеров для работ, была бы крыша? Нет. С другой стороны, если организатор купил бракованное сырье или недоработал проект — сооружение рухнет, как бы строители не старались. У нас, конечно, всё проще. Если заказчик говорит, что нужно срочно — мы бежим, умоляем, помогаем, боремся с отрицанием, ленью и нежеланием. И не зависит это от величины оплаты. В первую очередь мы люди и всё понимаем. Пока в тебе осталось человеческое — желание помочь, не важно — какая у тебя специальность. Потому что жизнь состоит из мелочей — здесь тебе улыбнулись, там поддержали. А если равнодушен к результату и главное поставить галочку, то обладай ты хоть трижды геройской профессией — это уже не поможет. Скорее пожарный, равнодушный к людям в беде, намного страшнее, чем менеджер, следующий процедуре, потому что от спасателя ждут помощи и надеются, а у клерков подвиги и не подразумеваются.

Сегодня я спасаю — потому что у клиента истерика, они сначала переехали, а потом подумали, что связи нет, теперь — беда. Сначала успокаиваю, потом узнаю, что именно нужно, затем на всех парусах раздавать задания и умолять выполнить быстрее. Конечно, и без меня никто бы не погиб, и ничего бы не разрушилось, но вот оно — мое маленькое дело, от которого кому-то стало лучше.

Вечером, с чувством выполненного долга возвращаюсь к вопросу досуга. Решаю поискать в сети варианты. О! Фотография — в наше время уже не очень модно, но стильно — только продвинутые ценители понимает весь эстетизм: нынче в почете трехмерные изображения. У маман завалялся старый аппарат, с тех времен, когда технику собирали качественно и не из пластика. На следующий день мчусь на Бодрую жизнь перерывать родительские антресоли. Ух, ты золотце моё, как же тобой пользоваться? В смысле агрегат найден — но в нём столько кнопок, рычажков и непонятных символов, а мануал, за давностью лет, не сохранился. Сеть нас спасет — погружаюсь, и узнаю столько нового — только чтобы приступить к хобби надо неделю готовиться: реактивы, проектор, плёнка, увеличитель. Фотоаппарат, видимо, — наследство от еврейской родни, не иначе, уж больно древний. Обращаюсь к подсознанию — прабабка открещивается от такого имущества и сообщает, что оно ей в приданое досталось неведомо от какого поколения предков. Ладно, инженер я или где? В свое время люди с этим и без высшего образования управлялись. Посещаю специализированные магазины, и обретаю всё необходимое, попутно изрядно увеличив свои знания химии. Процесс сопряжен с такими трудностями, что чувствую себя шаманом: жду темноты, выключаю весь свет, заворачиваю агрегат в одеяло, для верности, и перезаряжаю пленку. Все, готова к поискам себя в искусстве. В выходные брожу по окрестностям — обогащаюсь снимками фонарей, скамеек, деревьев и прочего. А что, мне нравится: для здоровья полезно, интересно и небанально. Увидев шедевральный куст с живописным снегом и сосульками — пристраиваюсь. И так встану и эдак, кадр не получается. Сажусь на корточки и замираю в раздумье о том, как лепоту отобразить. Да, вот снизу ничего получается, только надо прилечь в непосредственной близости от куста. Располагаюсь и слышу:

— Гаделия!

— Да будет мне покой в этой жизни или нет! Сколько можно! Нет тебя, сгинь! — произношу, не поворачивая головы. Очевидно, что это Макс. Но что здесь делает и почему опять по мою душу?

— Гадь, то, что ты не в себе — давно подозревал, но зачем же на людях демонстрировать, — вещает этот, сильным рывком поднимая меня с поверхности.

Совсем не хочется с ним разговаривать, тем более объяснять — чем занимаюсь. Как только он отпускает руки, ложусь обратно. Этот замечает у меня посторонний предмет и переключает всё внимание на него. Отбирает, с интересом рассматривает и даже выражает восхищение. Всё, можно спокойно отдавать концы на снегу — ни кто не побеспокоится. Макс пристраивается рядом и начинает фотографировать мой(!) куст.

— Ты совесть имей! — верещу возмущённо.

-Подожди! — и выбирает нужное для снимка расстояние и положение.

Пытаюсь вернуть свое наследство — но этот явно сильнее.

— Ещё недавно ты почти умирал, вставай со снега, иначе вернешься к простуде, а долбоносиков твоих кормить некому — больше не поеду изображать сестру милосердия.

— Ты свои котлеты пробовала? Их есть невозможно даже тараканам — они болеют.

— А ни кто и не заставлял. Отдай чужое и отчаливай к родне, тебе с ними хорошо, — я теряю остатки терпения.

— Гаделия, пробуди в себе понимание: ты расколошматила мою любимую кружку, я, как герой, забыв о хворях, спасал тебя от порезов, не сказал ни слова упрека. В ответ — ты надулась не понятно на что, и уехала лелеять свою обиду.

— Всем рассказывать, как я опозорилась — это нормально? Очень весело было? Радуйтесь дальше, без меня.

— Интересно, а как надо было объяснять — что кружка сама упала?

— Остальные мои подвиги зачем приплел?

— Гадь, если ты такая, что с этим сделаешь — смирись. И потом, нигде не приврал, всё — правда. Если это травмирует нежную душу, в дальнейшем воздержусь от обсуждения данной стороны твоей многогранной натуры. Но, рано или поздно эта черта проявится, и все узнают, а так люди хотя бы предупреждены о возможных разрушениях заранее.

С его точки зрения это, видимо, извинения и объяснение своей позиции. Ладно, на природе благостно настроена и готова пойти на компромисс:

— Давай фотографируй быстрее, я тоже хочу, а на снегу лежать холодно.

Макс, выстраивает композицию, лихо щелкает спусковой кнопкой и передает мне агрегат. Интересно, у кого лучше получится? Над этим снимком трудилась как никогда, пытаясь сделать его идеальным.

— Из-под куста сфотографируй — самый неожиданный ракурс, — язвит саркастичный мой.

Кто-то видимо решил, что мы достигли примирения? Нет, пока мне не будет ясно происхождение передника — не успокоюсь. Снимаю растение и, начиная подниматься, интересуюсь:

— Так откуда фартук взялся? — на последнем слове поскальзываюсь и лечу обратно в сугробы, Макс пытается меня удержать и тоже теряет равновесие.

— Гадь, перестань этот вопрос задавать, он действует разрушительно, а я все равно не отвечу, — довольным тоном произносит загадочный мой, выуживая нас из снега.

— Почему?

— Помучайся немножко, направь энергию на расследование, тебя от избытка активности из крайности в крайность бросает: то огород заводить, то реализовывать себя как творческую личность.

Вот тут и призадумалась: есть повод перейти к открытой конфронтации, а с другой стороны, дурную мужскую породу не переделаешь. Если бы он за мной навязчиво бегал с извинениями и пардонами, решила бы, что противоположный пол пошел совсем хлипкий и морально неустойчивый, и зачем мне такое счастье слабонервное нужно? Но и полностью подстраиваться тоже не собираюсь, значит, судьбу фартучка проясню сама, и не дай бог там чего нечисто!

В общем, веду героя домой, отпаивать чаем и отбиваться от хворей. Сегодня моя очередь обихаживать, сажаю на стул и начинаю доставать приборы. Вдруг слышу вскрик:

— Гадь, да он у тебя и, правда, взошёл!

Оборачиваюсь и наблюдаю Макса, который с недоумением и легким презрением смотрит на горшок, где планировался мандарин.

— Да?! — от тестового ростка уже ничего не ждала и поливала по инерции. Подбегаю и разглядываю — что-то слегка торчит, но вот принадлежность к мандариновому роду пока четко не определяется. Делюсь своими сомнениями. Макс хмыкает:

— У тебя могут вырасти одуванчики вместо цитруса, но шансы на мандарин — есть. Рассказывай, что на моей территории сажать планируешь.

Оглашаю свои задумки, этот поражен моим благоразумием — ни дивных цветов, ни райских плодов не затевается — всё по согласованию с маман. Домовитый мой интересуется, умею ли я мариновать и консервировать, похоже у него далеко идущие планы, как меня к подсобному хозяйству приспособить. Ну-ну, блажен кто верует. Вечер проходит в дебатах о типах инвентаря, сортах семян. Делаю вывод, что этот тоже готовился и планирует полноправно участвовать в сельскохозяйственных работах, что приятно и похвально. Шаткий мир установлен. Нестабильный, потому что только в шестнадцать лет все просто: если что-то не устраивает — можно развернуться, красиво хлопнув дверью; сразу ощущать любовь до гроба или неизбывную ненависть. С опытом всё меняется: страшно проявить слабость или лишить себя шанса, сделав опрометчивое движение. Поэтому шаг вперед, два назад. Наблюдаем, взвешивая возможные варианты, рассчитывая и прикидывая. И если, к примеру, Макс упадет в ноги и воскликнет: "Люблю тебя до гроба!", — сразу побегу вызывать неотложку, переживая за адекватность его сознания. Я тоже не готова демонстрировать безграничное доверие и преданность, и отношусь ко всему перспективному с осторожным подозрением. С другой стороны, разве может то великое, описанное в стихах и романах, быть с длительным предварительным расчетом? А кто знает? Но — жизнь полна неожиданностей...

29. Ненавижу восьмое марта!

Есть в Российской Федерации традиция отмечать два праздника: восьмое марта и двадцать третье февраля. Если с Днем защитника Отчества более-менее понятно, и поздравляем всех мужчин, вне зависимости от причастности к обеспечению безопасности Родины, — за теоретический потенциал, то вторая дата не будит во мне оптимизма. Получается, что именно Женщина — только раз в году, а все остальное время что — Оно?! Или мужчины считают, что за одни сутки можно компенсировать недостатки остальных трехсот шестидесяти четырех? И почему именно в марте? В ту одежду, чтобы во всем блеске красоту продемонстрировать, не облачишься — холодно. Любой мужчина поздравляет только ограниченное число дам, получается, что все остальные снова — Оно. В подсознании ведешь подсчет — для кого ты женщина, а для кого непонятно что. Каждый раз вздрагиваешь, когда понимаешь, что этот тебя не отметит, значит, для него ты среднего рода. А ещё, боишься разочароваться, не получив поздравления от тех, от кого точно планировала. В общем, это не радость, а нервотрепка. Далее подарки: почему сначала мы поздравляем, а потом они? Чтобы была возможность оценить, насколько не поскупилась и, исходя из этого, сделать ответный презент? Подозреваю в этом празднике задуманную мужчинами глобальную мистификацию для успокоения женского эго. Раз в год отстрелялись, и всё: всем спасибо, все свободны, праздник закончен. Поэтому — ненавижу восьмое марта! Да!

На работе планируем подарки для брутальной части обитателей опенспейса — весело и не напрягаясь, закупаем на всех очередную ненужную вещь оптом и с хорошей скидкой. Даже если ответный дар будет столь же беспомощен и бесперспективен — по большому счету, не обидно. С Максом не так просто, и я ищу в недрах подсознания остатки фантазии и творческой мысли. Прабабка советует купить тяпку или что-то ещё в огород — вроде подарок, и сэкономим на инвентаре. Маман свято убеждена, что лучший презент мужчине — набор отверток, перфоратор или стеклорез. Безусловно, вещи в хозяйстве нужные, а с дрелью даже можно Родину попробовать защищать, но всё — не то. Пока настойчивому давлению родни сопротивляюсь, но идей не много. Эльфов, чтобы за меня придумали — не привлечешь: звонить у них спрашивать про презент, а потом их самих ничем не облагодетельствовать — дурной тон. Тратится на подарок ещё и для Артема с Грифодием, мне прабабка с ипотекой на пару не позволят, опять же, могучий интеллект может такой нагрузки не выдержать. Решаю поражать мишень прицельным огнем и не разбрасываться на остальных.

Роюсь в недрах сети пару дней — какая-то сплошная ерунда: галстуки, запонки, символические фигурки. На мои попытки исподтишка выяснить, что же интересно и нужно, Макс отвечает загадочными фразами с общим смыслом — напрячь соображение и проявить смекалку. Да я её всю жизнь проявляю, но у нее тоже предел есть, и так в постоянном тонусе и скоро начнет спорадически сокращаться от перенапряжения. Прибегаю к проверенным методам — внимание и забота плюс новый девайс. Что-нибудь, да понравится из перечисленного.

Накануне заветного дня у меня битва — готовлю фамильный торт по секретному рецепту. Предки мои не искали легких путей, поэтому для выпекания нужно раскатать из теста двадцать тоненьких коржей. Женщинам, которые на скаку коня останавливали это, конечно, было не сложно, а вот для менеджера, не привычного к физическому труду, задача не проста. Справляюсь, но на следующий день на клавиатуре печатать и писать — не могу. Надеюсь, кто-нибудь оценит принесенные жертвы.

На работе чувствуется общее желание сотрудников ощутить сегодня праздник и ничего не делать. Но эти, которые клиенты, беспокоят и никак не уймутся. Какой телепорт двадцать третьего февраля? О чем Вы? Там уже шампанское открыто и стынет закусь! Но, прагматизм берет верх над ленью, и приходится опять отвечать на вопросы, отправлять предложения и просить монтаж поехать. А у чертей уже самый что ни на есть праздник, ну хоть поздравлю. Ближе к четырем активность спадает, все заняты другим — отмечают. Пока мы с Филипой при деле — раскладываем подарки, почти втихаря, ага, спрятавшись за дверцей шкафа, Мотя с Филимоном, решают выяснить, кто из них правдивее. Придумали себе новое развлечение для снятия стресса — каждый бьет себя в грудь рукой и пафосным тоном заявляет, что вот он — да ни когда, ни разу в жизни, и честен с клиентами как на исповеди! При этом соревнуются: у кого шире открыты наивные сейлзовые глаза и проще выражение лица. Потом всё по традиции: поздравление, шампанское, еда, и праздник удается. Далее, следуя предварительно достигнутой договоренности, лечу поздравлять непредсказуемого моего.

А этого нет!!! Вот как так?!

Была готова к различным неожиданностям, даже к Ольге, встречающей меня на пороге отравленным хлебом с солью, но такого результата не мог вообразить даже мой мозг, изнуренный поиском достойного презента. Может надругаться над подарками на пороге его дома, чтоб врагам не достались? Звоню выражать возмущение. Не отвечает. И кто-то ещё спрашивал, зачем мне межпланетник! Учитывая не проясненную судьбу передничка, в голове вырисовывается печальная картина краха всех ожиданий. Следствие по делу фартука проводила, как могла: звонила эльфам, Ванечке, папане, и под предлогом того, что желаю такой же, пыталась выяснить происхождение передника — правды так и не добилась. Решаю, имущество не портить: торт съесть — зря, что ли старалась, девайс ещё кому-нибудь подарю. Улетаю домой, где с любовью смотрю на одуваномандарин, который на данном этапе является моей единственной надеждой на лучшее, включая подарок на восьмое марта... Хотя, может брательник расщедриться и порадует сестру. У него девица новая появилась, толковая, так что есть шансы на достойный презент. Ближе к ночи проявляется Макс, который по межпланетнику что-то пытается рассказать про срочные дела и про заработался. Всё, дорогой друг, до свиданья! Надеюсь тебя больше не услышать и не увидеть. Буду с эльфами общаться, к тому же, апгрейд кто-то так и не подписал, так что нет тебе прощения! Лаконично поздравляю его с праздником и прощаюсь, недослушав объяснений. От расстройства жую торт, пока влезает. Мучаясь от переедания, сплю плохо — посещают меня страшные виденья: мне восемьдесят и, с клюкой наизготовку, лечу к очередному клиенту продавать телепорт. Всё равно, заняться больше нечем — дома полный сад мандаринов, связанные носки выпадают из шкафа, а стихотворные драмы не удаются ввиду отсутствия таланта. Просыпаюсь в холодном потому и мчусь на работу, несмотря на то, что прибуду раньше восхода. Надо срочно устраивать личную жизнь! Когда появляется начальник, подкрадываюсь к нему, чтобы напроситься на ближайшее культурное мероприятие для клиентов. Связью в основном мужчины занимаются и там есть, где развернуться. Бос удивлен, поскольку раньше такие желания меня не посещали, и сомневается в моем здоровье. Роботу не объяснишь, что необходимо срочно устроить личную жизнь, пока не истек срок гарантии на внешний интерфейс. Неубедительно вру про настоятельную потребность кому-нибудь что-нибудь активно продать и вывести показатели на недоступную им прежде высоту. ШАГ17Х соглашается, но грозится проверить.

Что делает женщина после фиаско в личной жизни — меняет одежду, прическу и жалуется подругам на то, что все мужики — козлы. По первым двум пунктам проблем не возникает, но по последнему сложнее, поскольку лояльно настроенные дамы в командировках и вместо приятельниц остались такие же — парнокопытные. Ничего, пускай посмотрят на себя со стороны! Созываю кворум на выходные, под предлогом распития спиртных напитков и карточных игр. Им если сразу про основную причину рассказать — сбегут. В субботу изливаю свою боль на студенческих приятелей, которые пытаются этого защищать. Сговорились! Но, зато, поведала про расстройства моим терпеливым друзьям трижды и во всех подробностях, после чего тоска меня отпустила, и к мероприятию полностью готова. Бойтесь! Я настроена решительно.

Прихожу в ожидании, что красоту кто-нибудь, да оценит. Подхватывают тех клиентов, которые мои и вожу по помещению, что-то рассказывая, одновременно окидывая цепким взглядом территорию в поисках достойных кандидатов. Ох, чего-то всё не то. Прелесть моя неземная, конечно, не осталась без внимания, но почему самые активные, в смысле ухаживаний, мужчины либо женаты, либо мне не нравятся? Конечно, мудрейшие из нас отхватывали наиболее перспективных представителей мужского рода ещё в институте, пока те не опомнились. Я в это время искала идеал, дура! Надо было брать, что дают и доводить до ума самой. Ну да ладно, ещё все впереди. Замечаю боса, пытающегося разгадать смысл моих маневров и намекающего, что клиентов пора кормить — уже навернула по залу три круга решительным шагом, в поисках своего идеала, и заказчики запыхались. Пристраиваю несчастных к еде, выбрав наиболее удачное для наблюдения положение. Меня распирает от энергии — мечусь между закусками, выпивкой, роботом, не упуская из виду вход в помещение, чтобы не пропустить прибытие принца на белом коне. В процессе броуновского передвижения знакомлюсь ещё с несколькими клиентами, которые обращаются с вопросами. Понимаю, что принца ждать бесполезно — надо работать с тем, что есть. В результате устраиваюсь, собрав вокруг себя достаточно обширную компанию. Любое мужское внимание женщине приятно, самооценка поднимается, несмотря на то, что идеала тут точно нет. Решаю изменить угол зрения и быть попроще, как-то сразу становится легче — парочка достойных присутствует. Когда непосредственной заинтересованности в результате нет, и находишься в философском ожидании выбора судьбы — проще воспринимать ситуацию. С интересом слежу за тем, что будет — кто заставит дрогнуть сейлзовое сердце? Когда необходимо, могу быть чертовски обаятельной — время проходит весело и незаметно. Мне дают пару визиток и даже намекают на планируемую встречу. На выходе замечаю спину кого-то, очень похожего на Макса. Спрятавшись за наиболее обширным заказчиком, обхожу с фланга и вижу — он! Как его пропустила, непонятно. Кто сюда позвал, это же мой клиент?! Пытаюсь прояснить у боса — тот жмет плечами и говорит, что они нам предоставляют программное обеспечение и должны были присутствовать, он мне писал. Похоже, из-за расстройства, не обратила внимания. Ну и ладно, пускай знает, какого счастья лишился.

Через пару дней происходит встреча с тем клиентом, который после мероприятия пригласил меня на обед. Ох, что-то так не могу, когда ничего не трепещет. Милый приятный дядька, и по-человечески мне очень нравится. Чувствую жуткое неудобство за свою эмоциональную скупость и черствость. В результате: максимально быстро съедаю пищу и прощаюсь, лишив всякой надежды своими путанными извинениями перед уходом. После неудавшегося свидания, готова к повторному визиту астено-депрессивного синдрома, учитывая приближение восьмого марта...

Накануне в офисе отмечаем дату с особым цинизмом: с коллегами женского пола закупаем шампанское, сыр, виноград, клубнику и прямо с одиннадцати начинаем праздновать в тесной бабской компании. К моменту поздравления от менеджеров противоположного пола уже изрядно подшофе. После чего тащусь домой на общественно транспорте с самыми мрачными мыслями: для того, чтобы не впасть в меланхолию, буду проявлять фотографии, хоть какое-то дело. Всё-таки, справедливость в жизни есть: в отличие от предыдущего праздника, восьмое марта — выходной.

С утра проверяю растение — оно всё больше напоминает мандарин, потом приступаю к ритуалу проявки и печати фотографий. По старинке — это достаточно длительный и сложный процесс, так что целый день провожу в темной ванной и даже забываю про ненавистный праздник. Мой куст красивее получился! Вся квартира завешена высыхающими снимками с природным великолепием и напоминает художественную галерею. В личной драме есть определенная польза — даже не подозревала в себе таких талантов. Прерывает меня звонок в дверь. Ни кого не жду и решаю проигнорировать, хотя любопытно — кто пожаловал. Затаиваюсь и думаю, что если позвонят ещё раз — открою, видимо, людям действительно нужно. При повторном сигнале неторопливо иду к двери, в готовности быстро её захлопнуть, если там Макс. Хотя, о чем я? Этот вряд ли появится. Осторожно открываю — вижу соседа, который планирует уехать и просит взять под опеку чайный гриб в огромной банке. А это мне ещё зачем? Ладно, поставлю рядом с мандарином, чтобы им было не скучно. Размещаем на подоконнике. Когда иду провожать убывающего, встречаю в своей прихожей Макса с цветами. Проскочил, зараза, пока мы с грибом возились. Ну, букетом меня не купишь. Как человек прагматичный, не очень понимаю, зачем их дарят: бессмысленный перевод средств, все равно цветы завянут и отправятся в мусорку.

Пристраиваюсь на тумбочке и готовлюсь внимать, что этот сейчас скажет и как планирует грехи замаливать. Непредсказуемый мой проходит мимо, размещает растения в вазе и начинает изучать напечатанные пейзажи. И долго мне тут сидеть?! Раздраженная, иду в ванну, продолжать начатое. Пускай делает что хочет. Видимо, извинений от него не дождусь, так что будем молчать, соревнуясь, у кого терпения больше. Планомерно проявляю и печатаю фотографии, периодически выбираясь в комнату, чтобы развесить для просушивания. Этот смотрит и молчит. Вот до чего у него нервы крепкие, а я уже близка к тому, чтобы начать ругаться. Вернувшись к проявителям и фиксаторам, после очередного визита наружу, чувствую, как этот меня обнимает сзади, нежно так и ласково и даже, что-то пытается говорить умиротворяющее. Замираю и пытаюсь понять, что делать?! Не понимаю: если есть у него какой-то интерес, зачем себя так по-свински вести, а если нет, то чего явился с букетом? Мне требуются пояснения, а этот как с ребенком общается — несеёт что-то бессмысленное и успокаивающее. Пытаюсь выбраться из захвата, чтобы прояснить ситуацию не отвлекаясь на постороннее, конечно, что-то роняю, но сейчас не до того! Выхожу из ванной, для разговора с Максом, чтобы глаза его видеть — при таком пристальном внимании врать сложнее. Этот смотрит с недоумением и опаской. Потом хватает меня за руку, и засовывает под кран, предварительно пустив холодную воду, оказывается кисть красная — на нее при аварии что-то попало, организм у меня трепетный, и началось раздражение.

— Гадь, не пыхти возмущенно, тебя спасаю.

— Ещё неизвестно, что хуже: ты или аллергия — от нее хотя бы ясно чего ждать!

— Я тоже предсказуем. У тебя искаженное восприятие действительности, поэтому чудится непонятно что.

— Ага, то, что мы договаривались встретиться — мне приснилось!

— Нууу, нет, конечно... Были проблемы на работе, пытался извиниться, но ты, как обычно, ушла в нигилизм и общаться отказалась.

— Если ты не понял — обиделась! Мог бы заранее предупредить, не пришлось бы тащиться в такую даль.

— Гадь, расскажи, какой был подарок? — этот умильно смотрит мне в глаза, в надежде, на то, что растаю.

— Торт, но я его съела! — не упускаю шанса позлорадствовать, — а ещё, девайс новомодный купила, — ох, язык мой — враг мой.

Этот, сильно расстроенный, садится на стул и, похоже, начинает переживать. От! Не пропал мой скорбный труд, хоть так его уела!

— Что, весь торт?! — удивляется Макс.

— Да, замечательно пошел, — ну не рассказывать же ему про страшные сны, навеянные перееданием.

— А с подарком ты что сотворила? Тоже съела?

— Не делай вид, что тебя беспокоит моё здоровье, — быстро иду в комнату за девайсом, и агрессивным жестом отдаю Максу, который еле успевает среагировать, — наслаждайся!

Бабка в подсознании орёт, что я слабохарактерная и подарок нужно было зажать — этот не заслужил. Вот что за жизнь: только достигнешь гармонии, как кто-нибудь всё испортит — то родня, то Макс. Обращаюсь к вечному — грибу с мандарином, и разглядываю, пока облагодетельствованный распаковывает и выражает восхищение.

— Гадь, а какой торт купила?

— Сама пекла, по секретному фамильному рецепту, — что же ему неймётся? По моим ощущениям уже пора переходить к покаянию и извинениям, или то жалкое оправдание, это всё, чего сегодня дождусь?

Последнее заявление на какое-то время лишило Макса дара речи — он с интересом меня разглядывает, видимо, наконец, заметил всю нестандартность. Лучше поздно, чем никогда. И, после длительной паузы, выдает:

— Хочешь, ужин в качестве моральной компенсации приготовлю, — дальше игриво продолжает, — вкусный и питательный!

— Что, и это весь подарок? — я не просто возмущена, а захлебываюсь от негодования. Вот не зря ненавижу этот день — от него одни расстройства!

— Извини, забыл, какая ты барышня меркантильная, сейчас, — Макс начинает рыться в карманах.

Прабабка в подсознании истерит, что ничего солидного в одежде не спрячешь, и дальше будет только разочарование. Жду, нервно дергая ногой. Вот буржуи нашли выход из ситуации — вместо тринадцатого этажа сразу идет четырнадцатый, так почему бы не сделать календарь, где после седьмого следует девятое марта. Если этот сейчас ещё что-нибудь выкинет — могу не пережить. Совершу ритуальное харакири в честь праздника. Проскальзывает у меня мысль о том, что подарок мог потеряться, быть забытым, Макс достанет сертификат на покупку в магазине с косметикой и парфюмерией или книжный, а ещё есть абонемент в спортклуб или библиотеку. Казалось бы, чем меня это не устраивает? А тем, что хочется внимания, а не только безликую бумажку. В общем, зная непредсказуемого моего, готовлю себя к самому худшему, чтобы стойко принять удар и не унизится до рукоприкладства и скандала. Судя по длительности поисков, подарок ну очень маленький. Уф, наконец, ну, что там?

Ручка, но какая! Понимаю, что этот старался. Очень люблю писать пером, а в наше время это такая редкость. Видимо, Макс разглядел на переговорах как мучаюсь с старым пером, сохранившимся со времен института, и сделал вывод. Эта — красивая, в солидной упаковке с указанием известной фирмы. Нравится, потому что подарок именно для меня, а не стандартный презент.

— Готовь свой ужин! — высказываю готовность пойти на компромисс.

— Теперь понимаю, что надо было заходить, держа перед собой подарок, а не букет. Тогда бы с тобой общаться было проще, — этот опять иронизирует.

— В следующий раз вообще не поеду тебя поздравлять, чтобы не расстраиваться, — парирую, но в целом уже успокоилась, и способна к нормальному общению.

В результате мы вместе доделываем фотографии, этот благодушен как никогда и непривычно мало язвит. Даже снисходит до того, чтобы пару раз похвалить мое чувство прекрасного. Что-то начинаю за него переживать, вряд ли долго продержится в таком состоянии. Если в течении длительного периода от чего-то отказываться, то потом тянет ещё сильнее, так что возможны эксцессы, и достанется, конечно, мне. Макс приступает к готовке, а я с нетерпением жду, когда наступит двенадцать, чтобы выдохнуть и понять, что отмучилась. В целом празднование проходит мирно и гармония восстановлена. Этот, переживая за мое душевное здоровье, даже выключил все средства коммуникации. Прихожу к выводу, что это аномальное восьмое марта, и в будущем году мне придется ждать двойной беды.

30. О тренингах

После непривычно удавшихся праздников, во Вселепорте тоже радуют неожиданными событиями — нас отправляют на тренинг. Это хорошо, вне зависимости от содержания курса обучения, — робот остался в офисе за всех, так пусть прочувствует, насколько тяжела сейлзовая доля, заодно, протестирует последнюю версию программы в стрессовой ситуации. Конечно, совсем расслабиться и полностью игнорировать звонки нормальный продавец себе не позволит, но есть шанс отсеять запросы, вызванные очередной клиентской блажью, в надежде, что само рассосется или бос не выдержит и сделает своими руками что-нибудь на благо Вселепорта. Дополнительный плюс — не заполнять отчеты и не знать про новые распоряжения от плодотворных ангелов. Конечно, поток указаний обрушится позже, но об этом мы не думаем, веря в лучшее — что высшее начальство в это время где-нибудь обучается краткости изложения приказов.

За годы пребывания менеджером, многим пришлось овладевать насильно, за счет работодателя. Как то отрядили осваивать управление собственным временем, где всё понравилось, кроме одного: оказывается, надо в течении дня выделить пару часов когда работаешь в буке и цинично игнорируешь звонки. У нас это маловероятно: пропустишь запрос от желающих — останешься без продажи, ведь если алчущие срочно получить телепорт не смогли связаться с тобой, то не будут ждать, пока соизволишь освободиться, а войдут в контакт с тем, кто доступен, и прощай достойный бонус, а так же бутафорские нимб и крылья. Проигнорируешь внутреннюю службу — обидятся, и маленькая проблема станет большой. Лишишь внимания существующего клиента — тот накляузничает роботу, и, в результате, потратишь больше времени, оправдываясь и доказывая, что таким извращенным способом повышала эффективность работы.

Как то нас учили продавать: преподаватель ориентировался на людей, торгующих помидорами или ручками в подземном переходе, а в связи, миль пардон, другая стратегия. За один день можно подписать договор, только если очень повезло, клиент очевидно не в себе, а у технической службы день заботы о менеджере. Случается такое не чаще, чем один раз в пять лет. Поэтому, большую часть времени мы с педагогом друг друга не понимали, но, с удовольствием целых два дня отлынивали от работы. С другой стороны, нам ещё повезло, что во Вселепорте гоняют только на тренинги связанные с профессиональной деятельностью, а для щедрых достаточно придумано, чтобы пестовать скрытые возможности организма. Например, предлагается найти в себе женское начало. Что там искать, если за предыдущие, предположим, тридцать лет оно не обнаружилось и где? Или это что-то новое об анатомии? Некоторые обещают, что обязательно помогут обрести чувство юмора или научат писать книги. Видимо, в этой фирме недорого сбывают иронию и творческий дар, обращайтесь. Можно воспитать в себе лидера. У любого человека со здорово психикой сразу возникнет вопрос: до этого мы кого растили, осознанного неудачника? В общем, были бы деньги, а предложений открыть что-то новое в вашей многогранной натуре всегда много. Хотя одобряю любое обучение, при таких проблемах эффективнее идти к психиатру — человек с профессиональным дипломом и, в случае неожиданных результатов, его можно привлечь к ответственности. Если и это не помогло — к гадалке, один сеанс связи с космосом и сразу откровение! В тренингах всё очень зыбко — многоступенчатая программа, с постоянной оплатой новых этапов, но без гарантии результата.

Сегодня нас, переполненных злорадством по отношению к титановому босу и предвкушающих двухдневное безделье, учат эффективно презентовать. Надо же, за десять лет так и не сообразила, что именно этого навыка мне не хватало для увеличения продаж! Вижу себя с телепортом, расписывающей какой у него классный RJ-45 разъем, и нежно проводящей рукой вдоль правого борта девайса, разместившись перед клиентом в красивой позе. Почти прогноз погоды, ага. Только, нужно, обязательно научиться, так же радостно смотреть на кнопку reset, как ведущие — на облака, обещающие погодный катаклизм. Всех по очереди заставляют что-то описать, при этом снимая на камеру для дальнейшего анализа. Когда подходит мое время, решаю проявить себя с лучшей стороны: выхожу вперед, застываю в уверенной третьей позиции и, тоном первоклашки на линейке-отчете по освоению Букваря, выдаю: "Я расскажу вам, как приготовить утопленника!". Общественность на несколько секунд замирает — такой презентации они не ожидали, а потом подается вперед, чтобы лучше слышать описание кровавых деталей. Мотя с Филимоном осознают, что сентенция принадлежит их непосредственному руководителю, и сейлзы начинают опасаться за свое светлое будущее. Переглядываются, встают плечом к плечу, с непроницаемыми лицами пятятся к дальней стене, прихватив за косу Филиппу, которая по причине молодости засмотрелась в окно и не уловила угрожающий смысл моих высказываний. Продолжаю заговорщицким тоном, нежно улыбнувшись окружающим: "Основу нужно хорошо перемешать с опарой". Мотя — меняет окраску на белую, Филимон — готовится к быстрому бегству, Филиппа — все ещё сомневается в правильности интерпретации. Далее продолжаю почти шепотом: "Полученное положить в холодную воду часа на два, и ждать пока всплывет". Ещё раз мило скалюсь, для закрепления эффекта, и игриво подмигиваю глазом преподавателю. В это время, подчиненные дружно мигрируют вдоль стены ближе к выходу. Когда радостно и на подъеме изрекаю: "Как появится на поверхности — тесто готово", — Филиппа растолковывает нервным соотдельникам, о чём шла речь. Во время спича все молчали и напряженно ловили каждое слово. Ощущаю себя мастером разговорного жанра и успокоено замираю в углу. Следующий! Повеселились мы от души. Оказалось, что цветной, со швами и крючками — бюстгальтер. Место, где с утра и вечером поверка, а на обед водят строем — детский пансионат "Солнышко".

Дальше — разбор полетов. Досталось каждому: один не так стоит, другой криво держит руки, не в то место смотрит или не правильно говорит. Коллективным разумом решаем — что-то здравое в этом тренинге есть... Разлетаемся по домам развивать ораторский дар по выданным руководствам. Макс, прибывший с визитом, застает меня в процессе штудирования инструкции. Оправляю на кухню — от него там толку больше, чем от меня, и прошу заняться самообслуживанием, поскольку ещё не закончила обучение.

Размещаюсь перед зеркалом и начинаю с экспрессией произносить: "Я расскажу вам, как приготовить утопленника!", — следуя полученным указаниям: держа взглядом аудиторию (пристально смотря на себя в зеркало) и имея непринужденный и правильный, с точки зрения языка жестов, вид. Подозрительный мой, к окончанию фразы, выбегает из кухни, вооружившись заварочным чайником, готовый отбиваться от извращенцев. Понимает, кто тут завывал, и выдает:

— Гадюнь, если собираешься сниматься в фильме ужасов, то можешь больше не репетировать — получается достоверно.

Значит, имеем новый приступ сарказма. Как бы его купировать?

— Нет, решила сменить профессию и начать читать некрологи, потому что разочаровалась в работе, — ожидающе смотрю на Макса — мне интересно, что будет, поскольку предыдущий порыв, перевоспитаться в агрария, не получили поддержки с его стороны.

Этот, сначала, верит и даже пытается воззвать к моему разуму. Потом замечает разложенные пособия, быстро пробегает их взглядом и произносит:

— Так вот в чём дело! Давай, как эксперт, оценю — чему ты там научилась, — вальяжно располагается на диване, обложившись инструкциями, чаем и бутербродами, приготовившись внимать. После чего руководит — встань в центр и начинай с первой фразы, и, кстати, почему именно утопленник? Лучше темы для освещения не нашлось?

— Это такой пирог.

— Знай, Гаделия, если не будешь усердствовать, придется сегодня его приготовить, — стращает меня дотошный мой.

После таких угроз придется расстараться. Занимаю подходящее место — там, где обычно ставлю елку перед праздниками. Вхожу в роль — представив себя в передничке, одухотворенно замешивающей тесто. Выбираю такую позу, чтобы всем показать, что рецепт идет из самых глубин моего организма — от сердца. Набираю в грудь воздуха, дабы поделиться с окружающими знаниями настолько проникновенно, чтобы способ приготовления отложился в их подсознании навсегда, начинаю:

— Я расскажу вам, как приготовить утопленника! — при этом, энергично машу руками и подвываю на конце фразы.

Макс смотрит скептически и замечает, что скулить рано — экспрессию лучше добавить ближе к финалу, руками широко не водить — будут жертвы. Повторяю, учтя ценные указания, потом ещё и ещё... Убеждаюсь, что занудство хуже, чем язвительность: этот раз десять заставил меня озвучить одно и то же, постоянно внося поправки, потом резюмировал:

— В целом достоверно, но почему ты только ко мне обращаешься? — сверившись с руководством, продолжил нудным тоном, — учись контролировать аудиторию.

— Где же её взять, здесь кроме тебя ни кого нет, — возмущаюсь я — может, хватит?!

— Ты готова сегодня угостить меня пирогом? — намекает о насильно принятых обязательствах Макс. Отрицательно мотаю головой и готовлюсь скандалить, если этот будет настаивать на своем, ведь там только пока всплывет — два часа, а потом ещё выпекать. Шантажист продолжает — будем добиваться идеального результата! Сейчас, всё необходимое организуем, — и уходит на кухню полный энтузиазма, откуда возвращается с моими питомцами и расставляет их вокруг, — смотри по очереди на меня, гриб и мандарин, только в разной последовательности, поняла?

Точно, как я могла забыть, что в дополнение ко всем остальным достоинствам, в моей черепной коробке размещаться генератор случайных чисел! Занимаю исходную позицию и излагаю, спонтанно вращая головой для достижения необходимого эффекта. Но, этому всё не так! Интересно, занудство лечится, или это уже навсегда? Повторяю первую фразу как заезженная пластинка, постоянно подвергаясь предвзятой критике. В конце концов, нервы мои не выдерживают:

— Мандарин убери, у него и так детство тяжелое, а от такого акустического сопровождения, как пить дать, мутирует до одуванчика и лишит меня лавров удачливого агрария!

— А гриб тебе не жалко?

— Неа, он соседский, так что настойку из мухоморов пить не придется.

Мы долго спорим о предмете, способном выдержать профессиональную презентацию способа приготовления утопленника. Сходимся на кастрюле для борща — она железная, должна выстоять. Макс заменяет ценный цитрус запасным игроком и командует:

— Давай, Гаделия! Только с душой, как будто оглашаешь тайный фамильный рецепт потомкам перед смертью. Это последний шанс на реабилитацию, иначе, готовить тебе сегодня пирог.

Эх, надо было что-нибудь покороче взять, думается мне, — пока все нюансы приготовления озвучишь, Макс опять найдет к чему придраться. До начинки мы ещё ни разу не добирались, а там самая эмоциональная и сложная часть — разделывание яблок. И вообще, я — свободная женщина, чего это он меня шантажирует, не захочу готовить — не буду! Обретаю уверенность в себе, но пытаюсь избежать скандала, воспользовавшись последним шансом на мирное урегулирование. Приступаю к изложению, удачно миную момент всплывания и плавно перехожу к яблокам. Рецепт настолько увлекает, что незаметно для себя, приближаюсь к этому, а, на самом важном месте, резко машу у него перед носом рукой. Макс отшатывается, и прерывает мою тираду:

— Гадя, я к тебе уже привычный, но любой нормальный клиент, после такой экспрессии, — сляжет с нервным срывом. Можешь приступать к кулинарии, презентации — не твоя сильная сторона.

— Точно, сейчас всё брошу и побегу готовить! Сам в это веришь? — эмоции меня не отпустили, поэтому с размаху плюхаюсь рядом с ним на диван, слегка стукнувшись затылком об спинку при приземлении. Но, я отстаиваю собственную позицию, поэтому, проигнорировав боль, продолжаю вызывающим тоном — мне, за такие издевательства, молоко положено и отдых на неделю, а не дополнительная нагрузка. Не буду! — при этом энергично жестикулирую, чтобы донести до вымогателя бесперспективность сомнений в моём последнем заявлении.

Макс отодвигается на максимальное возможное, учитывая размеры дивана, расстояние, смотрит с иронией и легкой тревогой.

— Гадель, может валерьяночки? Капель сорок? Всё же, растение — хуже организму уже точно не будет, а следом получишь самый последний шанс исправиться.

Придвигаюсь к сердобольному моему, угрожающе нависаю и тыкаю пальцем куда то в район ребер. Надеясь, что до этого дойдет, насколько категорически против совершения сегодня вечером кулинарных подвигов:

— Макс, не буди во мне самые страшные женские качества — истеричность и алогичность. Могу такое приготовить, что котлеты покажутся божественной амброзией.

— Хорошо, хорошо, успокойся. Сейчас один раз по быстрому расскажешь, а пирог испечешь, потом. Да, валерьяночки, хлебни, а то мало ли что. Сам принесу, — соглашается заботливый мой вжавшись в диван и глядя выжидающе.

— Мандарину тоже налей пару капель, а то ему сегодня досталось.

— В гриб заодно чуть-чуть добавлю, на всякий случай, — разделяет мое волнение Макс — чтобы ты не беспокоилась, — и резво направляется на кухню за снадобьем.

При такой покладистости, грех не пойти навстречу мужским желаниям.

Решив довести презентацию до конца, употребляю успокоительное и располагаюсь на ёлочкином месте. Осталось только гирлянду на себя повесить и подмигивать ей на самых интересных местах для усиления эффекта. Быстро излагаю, чтобы прекратить свои мучения. Рецепт утопленника, после стольких повторений, точно не забуду до самой смерти. Шпарю с душой, держа взглядом аудиторию: Макса, гриб, кастрюлю и валерьянку, которая смогла меня настроить на мирный лад и позволила избежать агрессивных движений. Очень собой довольна, а этот гогочет:

-Какая же ты затейница. Если чему ещё надо будет учиться, зови!

Это что, он надо мной смеялся, пока я искренне пыталась добиться ораторского совершенства? Ну, мужики, вражеское племя. Чтоб вам одними бутербродами всю жизнь питаться! Сижу, безмолвствую и обдумываю подходящий способ мести. Уже столько раз с ним прощалась, что этим не испугаешь. Скандалить после валерьянки сложно — тянет в сон. Решаю прибегнуть к испытанному методу — укоризненному молчанию. Не видать Максу утопленника, как своих ушей, даже если будет умолять приготовить стоя на коленях, перед этим покаявшись во всех грехах и подробно описав происхождение фартучка, которое до сих пор не дает мне покоя. Начинаю размещать на положенные места благодарную часть аудитории: лекарство, кухонный инвентарь и гриб. Надо не забыть предупредить соседа, чтобы употреблял комбучу осторожно и небольшими дозами. Непонятливый мой пристраивается рядом и пытается помочь, насильно отобрав кастрюлю. Не выдерживаю и нарушаю обет молчания:

— Отдай и иди, изучай комиксы, если не хватает положительных эмоций.

— Гадя, от тебя столько позитива, что комикс не сравнится. Да и смотреть одно удовольствие.

То есть, это моя положительная черта? При таком толковании, получается, что обижаться не на что. Вывернулся! Остатки вечера проходят в целом мирно, правда, Макс под конец заявляет, что снова отчаливает в командировку, но будет регулярно звонить и беспокоиться о моей судьбе. Не зря стратег валерьянкой поил — я настолько невозмутима, что обошлось без негодования.

Рецепт "Утопленника"

Делаем скидку на презентационную интерпретацию рецепта в тексте главы, в целях завлечения аудитории.

Ингредиенты:

3 стакана муки

2 яйца

250 грамм маргарина

Сода на кончике ножа

Пол чайной ложки соли

40г дрожжей

3/4 стакана сахара

Опара: в 3/5 стакана теплой воды развести дрожжи, 1-2 чайных ложки сахара, 1 чайную ложку муки. Дать подойти.

Тесто: нарезать в муку маргарин, перемешать, добавить 2 яйца, перемешать, добавить соль, соду, готовую опару. Замесить и сделать эллипс. Опустить в кастрюлю или другую емкость с холодной водой и ждать, пока всплывет. Вынимаем, засыпаем в тесто сахар. Делим на две части. Нижнюю кладем на противень, сверху начинку. Подходит любая: капуста, картошка, яйца, варенье, яблоки, ягоды. Я больше всего люблю с яблоками. Сверху раскладываем вторую часть теста, после чего верх протыкаем вилкой в нескольких местах. Все это в разогретую духовку. Выпекаем: минут 10 при высокой температуре, минут пятнадцать при температуре пониже.

31. Русский витязь прямо не ходит

Утро встречаю переполненная сомнениями: с одной стороны, этот здесь был и даже соизволил завуалировано похвалить, большего — не дождёшься, но постоянные метания Макса по срочным делам, неопределенность дальнейших встреч, а также, загнанное глубоко в подсознание, желание с ним распрощаться, чтобы сберечь себе нервы, — не добавляют жизненного оптимизма. Многие мужчины считают, что женщины редко думают, но, уж если, наконец, сосредоточились, и поймали мысль — то результат будет совершенно непредсказуем. Не совсем так — у противоположного пола всего две переменных: да и нет, а у нас, из-за многообразия смысловых и эмоциональных толкований: нет, мило улыбаясь; нет, пожимая плечами; нет, качая головой и прочее. При таком количестве аргументов, дольше размышления и разнообразнее итог. В голове решаю дифференциальное уравнение третьего порядка как минимум, так что брожу по квартире как сомнамбула, автоматически собираясь на вторую часть тренинга. Сбивает мои калькуляции записка на зеркале в прихожей:

"Гадя, чтобы не забивать голову пустыми мыслями и не надумать лишнего, займись апгрейдом сети. Макс"

Под эпистолярным шедевром шовиниста лежат утвержденные документы.

Ха! Всё-таки, я мастер контр-туша. Подписал! А как кочевряжился, и кто из нас стратег?! Радуюсь настолько, что забываю о душевной маете, наполнившись жизнелюбием и желанием работать.

В приступе занудства, Макс вбил в меня правила презентации навсегда: прилетев на тренинг, быстренько тарабаню про утопленника и рвусь в бой — то есть, галопом к Хаше, с целью грамотно и при непосредственной фейской поддержке озадачить инженеров. Тут выясняется, что всё время пока мы — прорабатывали, они — теоретизировали. Как дошло до дела: оборудования — нет, непонятно как его программировать, нужно с другим департаментом посоветоваться по схеме, а сроки не выдержим. Если где-то напортачим, Макс заиронизирует со всех сторон, лишит профессиональной гордости и заставит печь Утопленника с начинкой из тестового мандарина. Поэтому, мобилизуем скрытые ресурсы организма и принимаемся за дело: доводим, на пару с феей, техническую службу до нервной икоты, робота до перезагрузки, а офисную сеть до массовых коллизий — теперь все при деле и в осознании. С чистой совестью следую согласовывать очередное включение для занудного моего, предварительно зарезервировав столик в караоке баре.

Кто сказал, что сейлз — это офисный работник? В глаза тому три раза плюнуть, за оскорбление и на удачу, а потом отправить продавать в поля. А откуда ещё берутся клиенты — не с неба же падают? Штудируешь справочник, обзваниваешь, старательно выслушиваешь все возможные способы посыла в неведомые дали, но, кто-нибудь, да заинтересовывается, а потом на просторы галактики, в поля — лично охмурять неосторожно проявивших неравнодушие. Работа хантера разнообразна и непредсказуема: если что-то пошло не так, нет процедуры, по которой кто-то должен этим заняться или поджимают сроки, приходится: возить кабель, настраивать железки, конечно, которые попроще, проходить на закрытые территории, согласовывать не согласуемое, а куда тут без выдумки и фантазии.

Сегодня, для включения того, чего желает первоисточник моих противоречивых дум, предстоит истязание караоке: ни как не могу утрясти работы на территории бара — да, неожиданны пути межгалактических трасс. Все попытки решить вопрос без личного общения провалились, встречаться управляющий отказывается, видимо, боится применения методов недобровольной мотивации, хм... Когда менеджеру надо, его даже вооруженная охрана не остановит: сижу, внимаю неземным руладам "певцов" с громкими голосами и полным отсутствием музыкального слуха. В детстве довелось добровольно вытерпеть семилетнюю пытку фортепиано, сольфеджио и прочими около музыкальными предметами, поэтому хочется начать выть в знак протеста, настолько это не лирично и против всех канонов сольного или хорового исполнения музыкальных пьес. По-моему, самое время начинать возмущаться и звать управляющего — не отвертится от общения с клиентом, а скандалить из любви к искусству и ради чувства прекрасного — моя святая сибаритская миссия. Прозорливый мой выбрал именно этот момент, чтобы проявить беспокойство о менеджерском душевном равновесии и напомнить о себе. Конечно, вежлив и заботлив, согласен с необходимостью визита в сей питомник фальшивого многоголосья, но я чувствую, что паранойя набирает силу, видимо, в качестве алиби, придется предъявлять схему с подписью управляющего, где будет большими буквами написано "караоке" и два раза подчеркнуто решительной хантерской рукой — самым недоверчивым.

Начинаю сольное сейлзовое выступление по всем канонам: увертюра — мальчики и девочки официанты держаться стойко и к босу не пускают, крещендо и на повышенных тонах перехожу к драме — не сразу, но сдаются и зовут. Дражайший управляющий предстал пред светлы очи истеричного ценителя прекрасного в моем лице. Перейдя к сути, долго его уламываю, перекрыв, натренированным гантелями телом, выход: прошу не обижаться, сочувствую тяжелой работе, приобщив нас обоих к музыкальным эстетам, советую оценить нестандартный подход, использованный для привлечения высочайшего внимания, и подсовываю бумаги, неоднозначно намекнув, что грядет материальный ущерб. В общем, миссия выполнена, и да прибудет с нами сила и уверенность джедаев! Страшно звенит в ушах и болит нога, которой пришлось держать дверь, затрудняюсь с классификацией — это бытовые травмы или профессиональные? Звоню Максу жаловаться и требовать достойной оценки проделанной работы, в смысле — посочувствовать, заодно предъявляю оправдание, на котором дрожащей рукой выведена подпись управляющего.

Как истинный джедай, не получаю удовольствия от такого способа решения вопросов, но перед этим была предпринята не одна попытка уладить мирным путем. Для того чтобы не вступать в конфликт со своей интеллигентно-провинциальной составляющей, решила, что в такие моменты — при исполнении и ратую за развитие всем нужного и необходимого — связи, поэтому дозволяю себе, нетрадиционные для благородных дев, методы воздействия. Свой большой путь от милой и доверчивой барышни к, отягощенному великой коммуникационной миссией, менеджеру начала в осознанно подростковом возрасте: нужно было получить очередные бумажки, за которыми так любят отправлять пейзан в нашем государстве — маман отрядила меня в ЖЭК. В то время только получила бордовый, хрустящий, как спелый арбуз на зубах, паспорт и была переполнена осознанием гражданского долга, а так же иллюзиями о правовом государстве. С утра занимаю очередь за кагортой бабушек и жду...долго... — к старушкам пристраивается группа сопровождения, состоящая из родственников и тех, для кого, оказывается, занимали. За плеядой завсегдатаев присутственных мест следуют инвалиды, ветераны, потерпевшие, имеющие право проходить без очереди. Жду, поскольку родители учили уважать старших и сопереживать людям в беде. Без десяти шесть поток страждущих схлынул, и я радостно пересекаю порог помещения, где должны помочь! Две женщины неопределенного возраста, но явно старше порога за которым, как мне представлялось в то время, интересное в жизни уже закончилось, слаженным дуэтом выдают немузыкальными голосами: "Прием окончен!". Представительницы ЖЭКа произвели на меня неизгладимое впечатление: обширны, массивны, агрессивны, цель их существования — подавить посетителя мощью и уверенностью служителей Родины в своей незыблемой правоте. Они заполняли собой всё пространство, кроме сиротливого стула в углу, на котором размещали самых стойких, не сбежавших после встречи лицом к лицу с государством, во всей его первозданной озабоченности судьбами граждан. Осторожненько пристраиваюсь на зыбкий оплот посетительской надежды и прошу пойти на встречу, ведь рабочий день ещё не окончен. Получаю дружный категорично-отрицательный ответ — служительницы присутственных мест едины в желании скорее пойти домой. Сдаваться не собираюсь: мама попросила и сказала, что очень нужно. Не знаю как для вас, а для меня, до сих пор, одно из самых страшных жизненных испытаний — разочаровать родителей: они любят и ценят, простят почти любые прегрешения, редко о чем-то просят, а уж если озадачивают — то, действительно, самым необходимым. Заявляю, что не уйду, пока не получу требуемую бумажку, готова срастись со стулом до утра, и вызывающе замираю в углу. Благовоспитанных дев из интеллигентных семей не учат той вариации русского языка, которая множественно цитирует старославянские заговоры и санскрит. Конечно, уличные живописцы обогатили меня основными терминами, но столь сложно сконструированные и обширные фразы не решались запечатлеть на стенах и заборах даже они. Мало что понимаю, но решительно безмолвствую на стуле, проявив не свойственное плебеям высокомерие и взирая на голосящих, на нелитературной версии великого и могучего, матрон с легким пренебрежением и презрением. Откуда, что взялось в столь юном возрасте, да при таком нестандартном генетическом материале — непонятно. Тетки, уловив мой стеклянный взгляд и прочувствовав отроческую стойкость, от криков переходят к причитаниям о том, что за их зарплату, да ни один нормальный человек не будет работать! Что-то не встречала объявлений об обязательном весеннем призыве в ЖЭК, а так же начальников этих контор, вручающих повестки под роспись. Сижу, непоколебима как конституция, и продолжаю надменно молчать — маме нужно и точка! Видимо, ночевать со мной в одном помещении они побоялись, и правильно — как свидетельствует история российской государственности, интеллигент, доведённый до отчаяния, способен на неожиданные поступки. Возмущённые и лишённые привычных жизненных ориентиров, служительницы ЖЭКа работали как никогда, оформили справку за три минуты и отправили восвояси. С тех пор в семействе появился миф о том, что меня можно смело отряжать во все государственные конторы — беру штурмом. Ну, если мама верит — то приходится соответствовать, негоже благородным девицам подводить и разочаровывать родителей. Опыт общения с людьми, которые навязчиво доносят мысль, что, несмотря на служение Родине за зарплату, хотят от тебя ещё что-то, кроме налогов — это такая школа, после которой управляющий караоке — на один менеджерский зуб или, учитывая место профессиональной травмы, голеностоп.

Последующие дни проходят в том же ритме и темпе, ближе к ожидаемому явлению Макса, начинаю проводить ревизию: что сделали? И понимаю, что быть одуваномандарину в ближайшее время начинкой для пирога. Надеюсь, он проявит свои лучшие тараксакумные качества — станет нестерпимо горчить и лишит язвительного моего желчности как минимум на неделю.

У всякого матерого бюрократа в запасе есть волшебное буржуйское слово — эскалация. Это, когда пишешь начальству о проблемах, поставив в копию как можно больше различных руководителей, чтобы было совершенно непонятно, кто за что отвечает, самоустраняешься от попыток решить задачу и ждешь пару дней, что будет. В это время цепь вовлеченных в переписку растет, поскольку эти начальники привлекают таких же хм... очень занятых людей и так далее, при этом ни кто не вникает в суть проблемы — главное расширить множество адресатов, чтобы лишить всякого смысла попытки разобраться и найти умного или крайнего. Потом, инициатор всекомпанейского спама ещё раз сигнализирует, изображая трудовое рвение. Если придет руководство и обвинительно спросит:

— Как так, почему не включили?!

Он им ответит гордо, выставив ногу вперед и расправив плечи:

— Я эскалировал!

И всё, уже не виноват.

Вселепорт, контора обширная, этапов включения много: подумаешь, здесь на час больше винтик закручивали, а там, на день больше монтировали — не криминал. То, что в целом это выливается в неделю задержки, — ну, так получилось, пожимают плечами. Наши, в виду сложности схемы и непредсказуемости результатов, настолько увлеклись поисками крайнего, что упустили цель, ради которой столько людей, обременённых задачами вселенского масштаба, писали друг другу письма. Мда...нужно было, конечно, раньше проверить, не ожидала такого размаха, похоже, доводить до икоты техническую службу — было лишним. Средство борьбы с этим недугом есть — отправляю депешу: "Прошу сделать под мою ответственность, как можно быстрее!!!" и морально готовлюсь к прибытию своей Немезиды мужского пола из командировки.

Из пораженческих настроений внезапно выводит друг детства — Пима прибыл с Бодрой жизни в поисках письменного стола, с надеждой, что Новомосковск удивит и порадует неожиданными товарами. Наше знакомство случилось лет в пять, при борьбе за обладание картонкой, крайне необходимой, чтобы со свистом съехать со снежной горки на зависть окружающим. В пылу сражения не сразу заметили пацанов постарше, которые приготовились атаковать малолеток и уже рассчитывали на богатые трофеи. Бежали мы быстро, дружно и слаженно, каждый держа свой край, и, под гнетом внешних обстоятельств, заключили соглашение о владении санями эконом класса попеременно. С тех пор союз наш только креп: школу отбывали в одном классе, мне больше нравилась — математика, Пиме — история, учитывая общие интересы, каждый осваивал свою область за двоих, в результате — я менеджер по продажам, а друг детства — судья. Как служитель Фемиды, Пима имеет собственный взгляд на вещи, отягощенный многочисленными разбирательствами бытовых драк, разводов, скандалов и прочих бесчинств мирного населения, поэтому, далекий от мировоззрения обычного обывателя. Вот с кем хорошо по поводу личной жизни проконсультироваться — он за версту, профессионально чует обман, надувательство и враньё. Несмотря на все попытки Макса занять меня делом, сомнения в его благонадежности остались и периодически одолевают с прежней силой, а тут прибывает эксперт человеческих душ — судья.

Торжественно встречаю Пиму у фонтана в торговом комплексе, где собраны все изыски ДСП, на которые способна промышленность. Забираю и везу по маленьким магазинчикам, где то же самое, что и в провинции, но дороже, потому что эксклюзив и Новомосковск. Ну, если нужен стол, чтобы судачить про его покупку месяц — то обеспечу весь необходимый ритуал, тем более для лучшего друга. Как представитель точных наук, в которых определяется статья и мера пресечения, Пима дотошлив и въедлив. Покинув его, во время допроса продавца с пристрастием, отправляюсь созерцать антиквариат: брожу по магазину, напоминающему гипотетическое жилище десяти поколений моих еврейских предков, не любивших выбрасывать хорошие вещи и копивших их до худших времен. Замираю напротив резной деревянной кровати — как необычно и изящно: листики, колокольчики, все очень тонкое и волшебное. На такой красоте должны сниться парящие драконы, птица феникс, играющая в прятки с саламандрами, и уходящие в туман единороги. Маргиналам на подобные изыски внимание обращать не положено, да и денег моих хватит только на спинку, а чудеса должны пребывать в соответствующем окружении. Жаль. Хотя бы налюбуюсь, вдруг, навеянное мебелью, посетит ночью светлое видение с джинами и Хаджа Насреддинами. Замечталась не на шутку: в моем воображении благородный рыцарь на верном драконе уже победил плохишей и летел к прекрасной деве с золотистыми волосами рапортовать о виктории, чтобы потом преклонить буйну голову на сказочной кровати и отдохнуть от забот, и тут:

— Нравится?

Поворачиваюсь, и, поскольку, все ещё немного в волшебстве и эйфории, вижу его — насчет прекрасного рыцаря не уверена, но не меньше, чем верного дракона, ей богу! Молчу, оно же как — если заговоришь, то скроется, или превратится в тыкву с крысой. А мы, менеджеры, люди расчетливые, так что нарушать виденье не собираюсь, и, уж чтобы наверняка, — безмолвствую неподвижно. Волшебный зверь не понимает моего волнения и произносит ещё раз, четко и с усиленной артикуляцией — Вам, правда, кровать нравится? — Да, да, да! Но я стойкий оловянный солдатик и отвечать не собираюсь, чтобы не деградировать в касситерит и не спугнуть. Рыцарский дракон начинает волноваться уже всерьёз — что с Вами? — и дотрагивается до моего плеча.

В шоке я, непонятно что ли! Однако от тактильных контактов он не пропал, может и заговорить получится? Как там девы из легенд выражаются? Офигительно, круто, вау, клево, супер, ништяк? Боюсь, современных выражений в сказках не ценят. Эх, с какой бы принцессой проконсультироваться, как надо высоким стилем мысли излагать по ихнему, по волшебному.

— Изумительная работа! — мне кажется, что не промахнулась — дракон смотрит одобрительно и мило улыбается.

— Сергей! А Вас как зовут?

Была готова ко всему, но чтобы мифического зверя называли так банально? Это как? Кто сочинял эту сказку! А что я хотела для сейлза, с именем Гадя. Дракона, поди, отрядили самого меркантильного и склонного к бюрократии — специальный менеджерский релиз. С другой стороны, могли вообще ни кого не отправить, так что жадноватый волшебный зверь — тоже праздник.

— Гаделия, — молвлю и, в лучших принцесских традициях, слегка краснею и опускаю голову от, якобы, стеснения. Да, менеджеры тоже не лыком шиты: реверанс могу изобразить, когда припрёт, и даже стишок, и не только про ёлочку, а о высоких чувствах. Если как на духу, то глаза лучше спрятать, чтобы дракон сразу не догадался о природном прагматизме, приобретенном цинизме и избыточном сарказме.

Сергей подхватывает меня под локоток и ведет вокруг сказочного ложа, попутно объясняя, что кровать он выбирает маме в подарок и нужен совет, поскольку в этом не разбирается. Вот не знала, что в сказках всё на столько на старый образец — ни одна прогрессивная принцесса не поверила бы: какая родительница доверит брутальному мужчине интерьер своего помещения, даже драконица? Максимум, на что эти способны — нанять хорошего дизайнера, и за ним тоже нужно присматривать, чтобы чего не вышло. Вон, у Макса, всё красиво и правильно, но дышать свободно могу только на кухне — остальные помещения напоминают кабинет, периодически мигрирующий в мастерскую, лежать на поверхностях дозволено только инструкциях, болтам, винтам, ключам и тестерам. Он настолько запугал свой интерьер, что когда заходит на кухню, тарелки выпрямляются и из глубоких превращаются в десертные, а у дивана разгибаются спинка и ножки — от усердия. У правильного моего есть единственная слабость: любит заварить свежий чай и сесть перед буком, потом размешать сахар, аккуратно вынуть ложку и положить рядом. С каждой чашкой, стопка приборов растет, пока чистые не закончатся. Макс утверждает, что забывает их доставить на кухню, но как можно не заметить дюжину чайных ложек? С другой стороны, это делает его хотя бы немного похожим на нормального человека, способного к прегрешениям. Но, всё равно, вряд ли бы этот стал знакомиться с девушками перед кроватью, да с абсурдным объяснением. Ладно, чего не простишь дракону из доисторической сказки, вдруг у мифического существа дальше пойдет бодрее, а про подарок маме, это стандартное начало, аналогичное "жили-были".

Волшебный зверь не подкачал — поёт как майский соловей, проявляя выдумку и нестандартный подход. Всегда была уверена, что не глупа и обаятельна, при таком внимании мужского пола, невольно начинаешь считать себя не меньше, чем красавицей, но куда девать интеллект, ведь все утверждают, что вместе ум и красота не ходят? Как мне потом работать, с прелестью неземной, но без всякого соображения? Непросто, хотя, любая женщина из красоты и ума — выберет первое, кто бы чего не говорил.

Не то, чтобы дракон подвинул Макса с воображаемого пьедестала, где этот пребывает вопреки занудству и язвительности, но, пускай чувствует дыхание соперников — благодушно щебечу, очарованная вниманием, и даже даю номер — как-никак загадочное волшебное существо, да и мало ли что — от непредсказуемого моего всего можно ждать. Из сказочных иллюзий выводит Пима, который закончил следственные мероприятия и уже получил упакованный стол. Прощаюсь с мифическим зверем, пустив одинокую слезу и промокнув её, извлеченным из недр ридикюля, платочком — да, я в образе, дайте менеджеру помечтать.

Направляемся отмечать покупку в кабак, предварительно оставив пепелац перед моим домом. Друг детства пристроился хорошо — сам космолёт не водит, поэтому отовсюду его забирает жена или такси. Напиваемся мы дружно и от души — не так, чтобы завтра не помнить, что было вчера, но достаточно, чтобы страдать здоровьем весь следующий день. Успеваем обсудить личную жизнь, поклясться в вечной дружбе и даже пару раз что-то исполнить из нашего, из народного — толи про калину, толи про мороз. Затягиваем "7:40", и прибывает Пимина супружница, которая с размахом затарилась шмотьем в магазинах Новомосковска, отрядив мужа за столом, чтобы не мешал. Поэтому она благодушна, не ругается на эмоциональное исполнение песенного шедевра, чрезмерное насыщение алкоголем и довозит меня до дома на десятом повторении последней строчки припева: "Наш славный, наш добрый, наш а гиц ин паровоз!". "Терпеливая и мудрая женщина", — думаю, взбредая в свои хоромы и вспоминая, с каким трудом получилось переложить стол из пепелаца в её космолёт. Чтобы шло бодрее, мы с другом выводили "Дубинушку" и ухали хором, слаженно и с явным удовольствием.

32. О всепрощении

На следующий день функционирую только как аксессуар к буку и межпланетнику с ограниченными возможностями и большим потреблением воды вместо электричества — всем обещаю осчастливить завтра и вежливо прощаюсь. Но, умереть спокойно Макс мне не даст — прибывает точно по расписанию, сегодня, хотя, мог бы и задержаться на пару дней. Как проявлять радость от встречи, если чуть что — тошнит после вчерашних возлияний? Плюс, наши не успели все включить, несмотря на пресечение твердой сейлзовой рукой глобальных эскалационных мероприятий.

Поскольку, мы — женщины тоже способны на тактические маневры, к торжественному возвращению готовлюсь заранее и по всем правилам и заветам предков — сначала надо добраться до желудка, а уж там всепрощение распространиться по организму и посетит остальные органы, очень на это надеюсь. Основная цель — спасти тестовый цитрус, поэтому будем печь утопленника с традиционной начинкой. Но, есть ещё нарушение сроков включения, да и одними пирогами прожорливых командировочных не накормишь. Готовлю много мяса и куриный суп, про запас — вдруг, в кулинарии что-то пойдет не так или этому не понравится. Да, забыла, грядет посевная, и надо налаживать отношения с феодалом без кабальных вассальных клятв — поэтому великодушно добавляю котлеты. Чтобы отбиваться от нападок о сроках — аргументировано, составляю список совершенных на благо "Прайминвестигейшн" деяний с подробным описанием тяжестей бытия и вешаю на стене рядом со столом. Когда этот насытится и поднимет глаза от тарелки, сразу увидит оправдания. И кто скажет, что я не стратег?

К таким ударным кулинарным нагрузкам совсем непривычна — где-то после переворачивания мяса и котлет на другую сторону, выбиваюсь из сил, а ещё в кастрюле плавает Утопленник, правда, пока далеко от ватерлинии — есть время перевести дух. Располагаюсь с чашкой кофе и нежно смотрю на одуваномандарин — моя надежда и опора! Не способен к язвительности и сарказму, в целом — приятно-молчалив и не требователен, жалко, что слегка одинок — после упоминания в разговоре по межпланетнику об использовании валерьянки, сосед примчался эвакуировать гриб на следующий день, был бледен лицом и суетлив в движениях.

С домашними любимцами у меня не складывалось с детства. Первой неудачей стал голубь, которого удалось заманить в комнату на горбушку, а потом резко закрыть окно, чтобы не сбежал. Птица металась по квартире недолго — прибежали испуганные родители и отпустили несчастного в окно. Я же, вооружившись тряпкой, ещё два часа оттирала следы голубиной жизнедеятельности, надув губы и досадуя на вселенскую несправедливость и непонимание со стороны старшего поколения. Второй опыт начался при родительском благословлении: одна из приятельниц маман уехала отдыхать и доверила нам любимую морскую свинку на время отсутствия. Мне хотелось проявить себя с лучшей стороны и обеспечить животному неземной комфорт и блаженство. Поскольку бук от меня прятали высоко, и я не дотягивалась, а в доступной литературе — сказки с картинками и сказки с большими картинками, про таких грызунов писали мало, изощренный детский мозг решил брать идеи из названия — стало быть, раз свинка — морская, она любит солёную воду и пляж. Уж тут я развернулась: вместо песка был использован любимый мамин ковер, устилавший пол гостиной, для организации моря, пыхтя и ругаясь, поверх символического пляжа водружен здоровый эмалированный таз, наполненный водой похолоднее и поваренной солью, чтобы передать незабываемый морской колорит. Но, тогда я ещё не знала, что в воду надо заходить постепенно, это и послужило причиной громадного свинячьего стресса и разочарования. В общем, схватив животное поудобней, погрузила его в пучину самодельного моря и ждала благодарности. Но, не тут-то было! От испуга свинья мгновенно прошла несколько ступеней эволюции и превратилась в страшного хищника, покинувшего мои гостеприимные объятия с визгом, парочкой царапин и укусов, попутно перевернув таз. Надо отдать должное родителям — меня не ругали, а восполнили недостаток литературы большой энциклопедией на английском языке, с указанием ничего не предпринимать и не подходить к животным, пока не освою теорию. Как всякий нормальный ребенок, я хотела — СОБАКУ, поэтому вцепилась в статью, посвященную семейству волчьих, и одолела её, несмотря на все инсинуации и препоны, упав со шкафа в попытках раздобыть англо-русский словарь, заодно, в полете угробив коллекцию вин, трепетно собираемую родителями. Мне повезло, что тяга к знаниям приветствовалась старшим поколением, хотя и в извращённой форме, поэтому все травмы в процессе освоения обучающего азам животноводства материала причиняла себе сама, обошлось без розг и рукоприкладства. Понимая, что не отступлю, маман пообещала собаку. Я предполагала, что будет какой-то обман, и вместо овчарки подсунут пуделя или даже пекинеса, но, когда родители голосами ведущих лотереи, объявляющих: "Джек-пот!", сказали, что вместо заветного — планируется брат, поняла, что высшей справедливости в жизни нет, не было и не будет! Слова обструкция и бойкот тогда мне были незнакомы, но, действуя интуитивно, ушла в глухое молчание. Так мы с братом и познакомились: я — на диване безмолвствующим обиженным воробьём, а он, весь спелёнатый как мумия, — в кровати, без всякого понимания со стороны старшего поколения. Кто их учил детей воспитывать? После этого пошло веселее, особенно, когда брательник заговорил и стал способен к проказам и шалостям. Больше мысли о собаке меня не посещали. Жили мы дружно и прикрывали друг друга перед остальной родней. Но, сейчас, я уже на вольных хлебах и без опеки, надо приучать себя к ответственности, да и кто сказал, что комбуче вредна валерьянка? Может быть, получился невиданной чудодейственности настой?

На этих мыслях и где-то на середине кружки с кофе появляется Макс и недоуменно взирает, пытаясь понять — к чему такой кулинарный размах:

— Гадь, только не говори, что теперь ты решила стать поваром!

Может, действительно, сначала напугать его этой идеей, тогда правду воспримет уже с облегчением? Только, боюсь, что в следующей жизни лягушка на болоте не выдержит испытаний — если сейчас совру, то ждет её смерть под пытками, бывают же цапли-садисты? Да и не на работе, так что, не буду использовать недостойные манипуляции. Вот сейчас, все как на духу:

— Не успели и вообще! — машу рукой, изображая размер бедствий, и с облегчением плюхаюсь на стул. Самое страшное, для трепетной менеджерской души, — позади.

— Ты не могла бы построить предложение по правилам русского языка — с подлежащим и ещё добавить парочку определений и дополнений, а то, не понимаю, о чем речь, — нудит Макс.

Мужчины, если женщина покаялась, нужно сразу великодушно прощать, а не утонять насколько полно и в чем — она сама не всегда понимает, но есть общее ощущение виновности, пользуйтесь, пока оно держится в обремененном заботами дамском организме. Сейчас, вместо того, чтобы четко сформулировать и отрапортовать о задержках, думаю о следующем: "Бумажки промурыжил черти сколько; отбыл в неизвестном направлении, оставив меня наедине с эльфийскими идеями и своими причудами, а ведь я билась как начинающий менеджер за клиентскую базу, чтобы успеть; по поводу больного голеностопа сочувствовал слабо и без души; пока, несмотря на дурноту, готовила — устала, как будто весь день вскапывала грядки, и после этого ему ещё непонятно?!".

Подняв голову к потолку, обращаюсь к Высшему: "Уважаемый Господь бог, надели меня терпением и стойкостью! Отведи руку от сковороды и прочего кухонного инвентаря опасного для здоровья! Дай сил сдержаться и не совершить воздаяние по делам до Высшего суда!". Жду поддержки с той стороны бытия и назидательно молчу, пребывая в одухотворенной позе. Макс начинает беспокоиться о еде, машет у меня перед глазами рукой и молвит:

— Гаделия, возвращайся обратно из подсознания, а то всё сгорит.

Судьба котлет и мяса меня уже мало тревожит к этому моменту, и нечего лезть к человеку со своими меркантильными интересами, когда он общается с Создателем:

— Сам не справишься, не видишь — занята?! — ох, как то по-другому планировала этот вечер. Всё-таки, высшие силы меня поддержали, чувствую прилив спокойствия и продолжаю миролюбиво — ещё пару вопросов уточню, и вернусь.

Претензий к инициатору нашего существования у меня накопилось много, поэтому, коль есть контакт, — надо пользоваться. Озвучиваю сакраментальное, не дающее мне покоя: "Уважаемый Господь бог, почему нравлюсь себе на изображениях, только если с момента снимка прошло как минимум десять лет и почему — сорок два?". Мда, высшие силы не снизошли до откровения, жаль. Хозяйственный мой, меж тем, спасает кулинарные шедевры, ставит передо мной тарелку с едой, пристраивается рядом и интересуется:

— Этому, — указуя перстом в сторону заготовки для Утопленника, — ещё долго плавать? Ты у НИХ не спросила, заодно? — и ржёт. Потом замечает приделанный к стене лист с оправданиями, внимательно читает, опускает локти на стол и закрывает лицо руками. Плечи его при этом так трясутся, что начинаю переживать за мебель — как бы ни возник губительный для фурнитуры резонанс.

— Этот всплывет, когда будет нужно, нечего Высшие силы по пустякам беспокоить, они и так редко отвечают. Между прочим, старалась для тебя — проявляла выдумку и находчивость, так что ты должен не потешаться над списком, а проникнуться всепрощением! — потом, добавляю уже тише — по крайней мере, так планировалось.

— Ну, если так, то конечно,— глубокомысленно изрекает Макс и приступает к еде. Его ещё немного потряхивает от смеха, но он мужественно пытается изображать зверский аппетит.

У менеджера не бывает в жизни все просто и без приключений, даже если проблем не предвидеться, создаст сам. В общем, когда вечер уже был близок к тому, чтобы наладиться, сказочный дракон решил напомнить о себе — межпланетник предательски запиликал и Сергей предстал пред светлы очи язвительного моего во всёем чудовищно-мифическом обаянии. Сразу возникает вопрос к сказочникам — у вас там всегда всё не вовремя или это персонально для меня, за выдающиеся заслуги на ниве вранья? Зачем вообще смотрела на эту кровать и разговаривала, надо было оставаться стойким оловянным солдатиком — висеть на ёлке и не отсвечивать, а не налаживать контакты с реликтовыми животными — от них одни проблемы! Дракон этот, чтоб его всю жизнь принцессы промурыжили в ожидании! Для беседы удаляюсь в комнату и одновременно пытаюсь придумать, что сказать Максу про дракона, поэтому отвечаю невпопад и суть улавливаю с трудом, но главное достигнуто — волшебный зверь понимает, что проникновение в мифы и легенды откладывается до лучших времен.

С опаской возвращаюсь на кухню и жду, что будет. Макс невозмутимо заводит беседу о задержках, а про звонок ничего. Нервничаю и насторожено ёрзаю на стуле, получается, что либо ему всё равно, либо кара будет страшна...

Нагрузив меня заданиями в области профессиональной, этот невозмутимо заканчивает ужин и прощается. Ээээ, а как же лирическо-мелодраматическая составляющая и огород? Про первое поинтересоваться стесняюсь, озвучиваю второй вопрос, на что получаю: "Сарай и участок в твоем полном распоряжении, паши, Гаделия!". Оторопев, смотрю в след загадочному моему, который, посвистывая, удаляется по ступенькам вниз — возможно, навстречу другим девицам — по красивее, помоложе и попроще.

В окончательно драматические моменты ответственность за жизнедеятельность берет на себя моя славянская составляющая. Несмотря на превалирующее присутствие в организме, из-за природной толерантности, она не вмешивается в текущий ход событий когда всё более-менее нормально, большую часть времени полагаясь на "авось" и "бог с ним". Но, когда остальные гены поражены этанолом или впадают в ступор от стрессов, русская кровь бурлит и требует сатисфакции. Сейчас она настойчиво советуют залить душевные раны алкоголем, потом пойти бить мужиков по загривкам дубиной, за принадлежность в вражескому племени, а дракона заморозить жидким азотом и использовать в качестве памятника собственной дурости. Понимаю, что пора...

Пора использовать самое верное женское средство от всех невзгод и фрустрации — жаловаться подругам. Согласитесь, делать из реликтового зверя памятник и разбираться с противоположным полом веселее в компании. Обиженная женщина опасна и сама по себе, а дополнительно вооруженная поддержкой подруг и консолидированным списком мужских прегрешений — хуже Кинг-конга или Терминатора. Звоню дамам, и, пока они по просторам Галактики спешат в мою юдоль, бегу за милой женскому сердцу наливкой. Это только мужики напиваются сурово и сосредоточено — водкой, а потом целеустремленно идут выяснять, у кого крепче зубы и прочнее голова, нам сначала нужно пустить слезу, чтобы достигнуть единения, а после выражать праведный гнев, для чего необходим соответствующей душевности напиток с легким терпким вкусом — рябиновка.

Первой появляется Маня — благовоспитанная и мягкосердечная в лучшие моменты биографии, но склонная детским шалостям — разбить окно или намазать стул клеем, сказывается постоянное общение с отроками, её профессия — учитель географии. Марианна Юрьевна часто вывозит детей на природу, чтобы обучить, как правильно определять азимут, разводить костер без вреда для окружающей среды, насколько холодны ночи и мерзка роса в зоне рискованного земледелия даже летом, поэтому обладает необходимыми, для призвания тинэйджеров к порядку: решительностью, командным голосом и крепким телосложением. Она врывается в мою квартиру как торнадо — сразу пытается выяснить, кто виноват, откуда столько закуски и куда нам лететь мстить, чтобы ввести в навигатор координаты и запрограммировать маршрут, пока ещё в трезвом состоянии. Потом подруга выгружает привезенные закуски и начинает наводить на столе порядок, необходимый её хозяйственной душе для комфортного принятия алкоголя, попутно выкинув в помойку всплывшую заготовку для Утопленника — тяжела судьба теста для пирога, зато цел мандарин.

Танька появляется чуть позже и смотрит на Манину суету снисходительно и одобрительно одновременно. Воспитание в среде физиков теоретиков приучило её к сдержанности в быту и скептическому отношению к жизни в целом. Родители Татьяны — талантливые ученые. Все детство её кормили результатами изысканий или соседи. Казалось бы, после таких испытаний ребенок должен тяготеть к уюту и комфорту, но она пошла по стопам предков и пища для неё второстепенна, главное идея. С другой стороны, люди, способные не забывать о насущном, вызывают у подруги уважение и благодарность — кто-то же должен заботиться о теоретиках в минуты их пребывания в реальности. Дружить с ней сложно — она может забыть, о чём мы говорили вчера, на жалобы ответить: "Всё в мире относительно!", но уж если согласиться сочувствовать и мстить, то будет это делать с полной самоотдачей и недюжинной изобретательностью, как неординарным личностям и положено. Маня считает нас с Танькой совершенно неприспособленными к жизни, по первому зову готова отстаивать нашу честь и взгляды, используя весь накопленный опыт — кнопки на стуле, намазанный маслом пол, вонючие шарики, выпущенные из трубочек и прочее, постоянно изобретаемое детьми.

Азартно приступаем к возлияниям. К полуночи минуем момент единения и доходим до апофеоза женской солидарности: заказав такси и вооружившись навигатором, отправляемся восстанавливать жизненную справедливость и равенство полов.

Возможно, не всем понятно, в чем именно у меня к Максу претензии — поясню: с женщиной нужно разговаривать, и если что-то непонятно — уточнять, а не воспитывать, как собаку Павлова — чуть что, лишая общения и своего присутствия. Обретя поддержку подруг, решительно настроена высказать свою позицию и призвать к ответу на вопрос: где объятья, поцелуи и проявление нежных чувств?! Я — со всей душой, а он, при первом сомнении, — в кусты!

Водитель такси всю дорогу искренне сопереживает беде и предлагает подождать, оптимистически заявляя, что быстро домчит домой, после того, как нас выкинут с Максовой территории. Отказываемся, твердо рассчитывая, в случае, если не пустят, — устроить осаду. Непредсказуемого моего решаем брать на испуг — пытаемся вломиться в дом, барабаня ногами и руками, Маня дополнительно налегает телом — дверь угрожающе трещит, но держится. Этот резко её распахивает, и мы дружной кучей вваливаемся в помещение, оглашая пространство криками и визгами. Слава богу, ни кто не пострадал.

— Гаделия, это что за явление? Тебя родители не научили предупреждать о своих визитах? — Макс скрещивает руки на груди и смотрит с явным недовольством.

— Я к тебе со всей душой, а ты! — патетически взмахиваю руками и готовлюсь зареветь от расстройства из-за такого сурового приема.

Маня, как педагог с большим опытом, понимает, что я сдаю позиции и, под гнётом мужского превосходства, собираюсь устроить банальную истерику, вместо того, чтобы выяснить суть. Она решает прибегнуть к проверенным воспитательным методам, и пытается схватить Макса за ухо, как подростка, чтобы добиться ответа. Этот крепкой хваткой сдерживает педагогические порывы, а потом как гаркнет:

— Гадь, ты совсем ума лишилась — что это за ненормальная? Давай, лови вторую подругу, она пошла к моему буку! Если там что-нибудь испортится, будешь месяц меня кормить — завтраком, обедом и ужином, стирать носки и мыть посуду, ясно?

Не знала, что этот так орать умеет. Слегка втянув голову в плечи от испуга, оглядываюсь: Танька, завидев неведомой мощности девайс с кучей гаджетов и приблуд, бросила подруг и теперь вьется вокруг бука, щелкая языком и восхищенно качая головой. Всё, эту не оторвать. Марианна Юрьевна, меж тем, продолжает активно наседать на Макса, чтобы добраться до болевых точек, что добавляет мне уверенности в себе:

— Она не испортит. И вообще, я пришла высказать претензии, так что слушай внимательно и не сбивай!

— Хорошо, но только в нормальной обстановке, потом, обращаясь уже к Мане, — девушка, успокойтесь и отпустите. Мне нужно всё доступное внимание и концентрация, чтобы понять, о чем Гадя будет вещать, видите ли — у нее проблемы со связным изложением мыслей.

Подруга, поняв, что этот готов к переговорам, отцепляется:

— Пойду Таньку проконтролирую, чтобы чего не попортила — и быстренько смывается с поля битвы.

Макс стоит напротив, смотрит строго и ждет. А, собственно, о чём хотела поговорить то? По дороге столько себя жалела, что сейчас тянет сразу разразиться пьяными слезами, без объяснения причин. Этот взирает грозно и хмурится. Ох, боязно мне. Мнусь, потом всерьёз задумываюсь о бегстве и даже пытаюсь ретироваться, но бдительный мой острит:

— Гадь, чего ты трусишь, при такой мощной поддержке. Давай, формулируй суть.

— Ааа, эээ, а почему ты ушел? — робко блею и готовлюсь к решительной отповеди.

— Потому что устал, а с тобой одни проблемы. Выяснять, что к чему, у меня не было ни желания, ни настроения. Ты самоопределись, что милее — я или этот Дракоша.

Да, внесла Сергея в записную книжку под таким идиотским ником, чтобы ни кто не догадался, но светлый лик при звонке не спрячешь. И вообще, может он обращался по профессиональным вопросам, посещает меня вдруг озарение. Хотя, компании с таким или похожим названием что-то не припомню — "Ромашка" была, "Звенящие кедры" были, даже "Золотые рыбки" были, а ООО "Дракоша" все же, как то слишком для бизнеса. Но, мы помним высказывания умных людей, о том, что лучшая защита — ответная агрессия:

— У меня спросить не пробовал? — возмущаюсь, сделав честное лицо и попытавшись принять позу оскорбленной добродетели, при этом немного пошатнувшись и удержав равновесие только благодаря двери, которая так и осталась открытой и подперла менеджерский тыл торцом, пресекая попытку упасть.

— Боюсь, ты бы ушла в подсознание и не вернулась.

— Вот не надо, я оттуда регулярно успешно возвращаюсь, — пытаюсь ещё раз принять красивую позу, и чуть не падаю кубарем с лестницы.

— Ты в этом уверена? — язвит Макс, поймав меня за шкирку. Замечает, что подруги вокруг бука ведут себя неестественно активно — хватают руками и жмут на кнопки, и продолжает — Всё, заканчиваем дискуссию, не самое удобное время выяснять отношения — поздно, завтра много работы. Давай, располагай своих приятельниц по койкам, пока они в поисках правды жильё не разгромили.

У меня сбился жизненный ритм и страдает здоровье из-за переживаний, а он беспокоится о том, что не выспится! Всё, нет подлецу прощения! Из моего, окутанного алкогольными парами, сознания ускользает мысль, что это я нагрешила и виновата. Славянская кровь, измученная длительным непониманием со стороны окружающих — жителей Европы и Азии, берет своё — обижаюсь на Макса за всё: Куликовскую битву, Ледовое побоище, и даже за крещение Руси. Возмущено вырываюсь, сориентировавшись в пространстве и обретя равновесие:

— У тебя нет времени, чтобы нормально обсудить один вопрос, что уж говорить обо всем остальном! — произношу с максимально возможной трагичностью в голосе, разворачиваюсь лицом к выходу, и кричу подругам, замеревшим у бука в ожидании развязки: "Девочки, мы уходим!", после чего марширую наружу чеканя шаг.

Уходить тоже надо уметь, пускай не окончательно — огород всё равно засею назло врагам, но красиво: не сбиваясь с ритма, достигаю таксиста, который напророчил бесславное возвращение. Надо же, дождался нас по собственной инициативе — провидец, чтоб его! И замираю в экипаже в гордой позе, ожидая подруг. Маня, напоследок, наступает Максу на ногу каблуком, чтобы получить хоть какую-то сатисфакцию. Танька, как физик, вызывает звуковые волны редкой пронзительности звучания — громко хлопнув дверью, и мы отбываем, погрузившись в уныние.

33. Время собирать камни

С утра прихожу в сознание с настойчивой мыслью — нет, не о том, что пора бросить пить, а как существовать во время весны и посевной с таким душевным раздраем? Надо что-то кардинально менять и, определенно, придется начинать с себя — других вариантов не наблюдается.

Следую во "Вселепорт" выполнять обещанное вчера клиентам, под гнётом борьбы с похмельным синдромом, — физический труд помог даже обезьяне, а сейлз точно перейдет на следующую ступень эволюции, беспокоит один вопрос — какая она, новая стадия развития? За время работы в продажах поняла, что заказчиками ценится не только, когда их включили и насколько низкие дали цены. Главное, как ни странно, — видимость: перезвонить, если что-то пошло не так и утешить; обещал документы к определенному сроку — связаться и сообщить, что не успел, если не получилось. Понимая парадоксальность человеческого восприятия, всегда в первую очередь стараюсь обращать внимание на действия, а не на слова. Если проанализировать Максовы поступки почти трезвым умом, получается, что со всех сторон виновата! Это какой-то внезапно постигший меня весенне-гормональный логический сбой: сначала провиниться, проявив глупость и легкомысленность, а потом устроить пьяную истерику с выяснением отношений. Боюсь, как бы Танька с Маней правильному моему бук не повредили, не будет мне тогда ни какого прощения. Мда... Отягощенная застоявшимся похмельем, мрачным настроением и осознанием собственной дурости, пребываю в раздумьях весь рабочий день, склоняясь к тому, что ошибки надо исправлять, и Макс мне определенно нужен. Не очень понятно как налаживать контакт после таких драматических выступлений, но у меня есть замечательный предлог — огород: удобная стратегическая позиция для наблюдения и плацдарм для атаки. Значит, переходим к тактике выжженной земли!

После работы, отправляюсь за всем необходимым для массированного аграрно-палисадного наступления. В белой блузке и костюме темного цвета, состоящего из пиджака и узкой юбки чуть выше колена, буду на сельскохозяйственном рынке выглядеть совершенно неуместно, но, поскольку деваться некуда, решаю утрировать образ стервозной менеджерицы несколькими запоминающимися деталями и довести до абсурда — напяливаю туфли на таком высоком каблуке, что самой страшно, и, чтобы окончательно убедить окружающих в собственной офисно-планктонистости, — мажу ногти красным лаком. Брр...ненавижу этот цвет. Для завершения образа не хватает только тяпки, небрежно перекинутой через плечо, коей и затариваюсь в ближайшем ларьке по прибытии в аграрный рай. Вокруг мелкие магазинчики с инвентарем и семенами, граждане палисадно-сельского вида, и полное отсутствие ровных дорог и хоть чего-то, напоминающего асфальт. Но я иду по территории, как бригантина на всех парусах, используя орудие огородника как грот-мачту, перемещаюсь галсами между палатками, в поисках нужных товаров. В моём менеджерском обличии, оттененном эпатажной тяпкой, есть свои преимущества — когда захожу в помещение, с целью приобрести необходимое, общественность замирает и перестает беспокоить продавцов вопросами, или желаниями, они с интересом рассматривают и жаждут разузнать, что этому инородному телу здесь нужно. Продавцы тоже пребывают в недоумении, а я, вдохновленная таким пристальным вниманием, начинаю шпарить без запинки, интересуясь Свитанком, Иргой, Бикоресом, Боливаром и прочим, озвученным маман, как достойным посадки вокруг Максова жилища. А что вы думали, внешность у человека, это так же как обложка у книги — свидетельствует о мастерстве художника, но отнюдь не о содержании. Финальным аккордом следует покупка лопаты, граблей и лейки. Ищу необходимый магазин, перекинув тяпку через плечо и повесив на её ручку авоську с семенами. В целом воспринимаюсь окружающими уже как достопримечательность: ко мне ведут детей, чтобы посмотрели на странную тетю, просят с ними сфотографироваться на память, хорошо хоть голуби отдохнуть не пристраиваются. Гоблин, продавший мне лопату, долго пытается оттереть её от мифической пыли, завернуть и красиво упаковать в газету, лейку помещает в здоровый желтый пакет — я, конечно, просила красный, под цвет лака, но такого не обнаружилось, хотя искали всем рынком. Резко увеличив парусность бригантины инвентарем, добегаю до космолёта гонимая веселым весенним ветром, ощущая себя готовой начинать инженерную часть работ — размечать грядки. Это почти такой же творческий акт, как написание картины — делать стандартные ровные посадки от забора до забора мне не интересно, решаю наделить огород сакральным смыслом, доступным только инопланетянам — лавры создателей геоглифов пустыни Наска не дают мне покоя. Без Макса тут не куда: шлю депешу с уведомлением о грядущих в выходные работах и прошу выделить план участка.

Дома перерываю гардероб. Кто сказал, что женщина не может выглядеть красиво, пропалывая грядки? Было бы что обтянуть, а уж при моей фигуре, самая выгодная позиция — расположиться к окружающим центром масс, в таком ракурсе он выглядит сокрушительно.

Мучаюсь ожиданием ответа весь следующий день, попутно решая клиентские вопросы. А у этих новая блажь — потеряли телепорт. Ладно бы они покаялись в содеянном — нет, началось все с претензии: видите ли, хотят вернуть деньги за услугу, которой уже четыре года не пользуются. Конечно, не помню в деталях, что там было столько премий назад, учитывая, что заказывали они точек двадцать. Если сложить и посчитать платежи, которые эти надеяться стрясти со Вселепорта, то мне весь квартал работать за идею, без маломальской надежды на бонус. Стало быть, ищем канал, даже если его там сроду не было. Надежда обнаружить — невелика, солидная компания из сопряженной связи области, в которой ай-тишники всегда радовали профессионализмом. Но, мы не сдаемся. Кто спасет менеджера в трудной ситуации — добрая фея Хаша. Услышав новость, она пару минут пребывает в праведном негодовании, потрясая межпланетником и качая головой, а потом начинает азартно искать в архивах, чтобы доказать этим, что у нас, во Вселепорте таких ошибок не встречается, это вам не шарашкина контора, а ух(!), ведущий провайдер, ё-моё.

Вот в чем наш монтаж достиг совершенства ещё на заре существования, так это в составлении отчетов о проделанной работе — тут вам телепорт: вид слева, справа, сверху, крупный план инвентарного номера на оборудовании и скромный отпечаток ботинка черта на общем изображении серверной. Целиком оставлять себя в истории они стесняются, отмечаются следами. Отправляю данные клиенту и жду — не того, найдут канал или нет — очевидно, что черти смонтировали, мне интересно — последуют ли извинения, чтобы понять, что ставить в менеджерском табеле о рангах — плюс за честность или минус за хамство. Ответное письмо перенасыщено пардонами и благодарностями — так и быть, не буду их передавать самому ленивому нашему менеджеру на перевоспитание: провинившийся клиент в осознании прегрешений — самый верный покупатель. Защитив свой бонус, успокаиваюсь и понимаю, что неожиданный мой не отзывается и не спешит одарить планом территории. Ох, беспокоюсь я, как бы он внезапно не воздвиг высокий забор с колючей проволокой, чтобы лишить себя агрессивных поползновений с моей стороны.

Спасает от очередного приступа рефлексии светящаяся от радости фея, которая сообщает, что по эльфийским идеям мы все докрутили и смонтировали, и дарит мне убедительный повод побеспокоить Макса. Вот выплачу кредит, а потом поставлю Хаше памятник, или в огороде запечатлеть её профиль фигурными грядками из картошки и свёклы, чтобы не жать далекого момента освобождения от финансового бремени? С прабабкой бы проконсультироваться насчет срока завершения кабальных выплат, но она до сих пор пребывает в состоянии глубоко отравления этанолом и на связь не выходит, а я по ней уже даже скучаю.

Подготовившись морально ко всему, что теоретически может являться выражением мужского негодования, жму вызов и осторожненько пристраиваюсь к межпланетнику — так, чтобы был виден только один глаз, дабы не подвергать весь организм воздействию отрицательных флюидов и минимализировать возможные потери:

— Мммакс? — робко и с легким заиканием, чтобы продемонстрировать готовность осознать вину.

— Гаделия, что за приступ ложной скромности? Или за пару дней, прошедших с последней встречи, ты открыла в себе неизведанное? — снова язвит этот.

Ответил, уже хорошо. Потом вспоминаю, что ведёт меня профессиональный долг, проявляюсь целиком и весомо докладываю:

— Наши всё собрали, можете тестировать, — тянет при этом щёлкнуть каблуками, отвесить поясной поклон и присесть в реверансе одновременно, настолько у этого жесткий взгляд и холодный тон.

— Хорошо, проверим, что вы там наваяли, — и готовиться закончить разговор.

До чего же у некоторых мужчин мелочный характер, где ваше благодушие, снисхождение и терпение? Проявляется только к пенсии, когда кому-то нужно принести валидол и сготовить супчик для больного желудка? Снова придется бить челом и давить на жалость:

— План участка мне пришли, пожалуйста, — делаю скорбное лицо и пытаюсь выжать хоть одну дежурную слезу. Как назло, вся избыточная жидкость в организме ушла на борьбу с сушняком. Тогда начинаю гримасничать, чтобы изобразить неравную борьбу с нервным расстройством, вызванным суровостью обидчивого моего.

— Гадь, заканчивай спектакль, вышлю. Только не понимаю, зачем тебе схема, если и так ясно, что сажать от забора и до забора?

И не скажешь про нестандартный подход, тогда он точно меня к земледелию не допустит, сочувствую лягушке очень, но это будет аж в следующей жизни, может, ещё успею карму поправить? Поэтому, беспардонно вру:

— Хочу точно рассчитать, чтобы не промахнуться и не потратить лишних денег на семена, — а чего, хороший менеджерский аргумент.

— Угу, займи себя делом, — бурчит этот и прощается.

Сдается мне, что придется собрать два урожая картошки, прежде чем щепетильный мой будет готов к переговорам, а уж до всепрощения мы дойдем к тому моменту, как у свёклы появятся потомки до седьмого колена. Но, не теряю надежды, тут главное — терпение, вера в себя и удачный урожай.

34. Подготовительные работы

Время от захода до восхода солнца провожу нервно и маетно: видятся мне девицы, пробивающиеся к Максу в жилище и топчущие посадки, а я — несчастный одинокий менеджер, не справившийся с захватчицами, рыдаю над загубленной пахотой и превращаюсь от горя в скользкую и холодную жабу. Земноводное из меня тоже получилось... специфическое — истерично квакая, спешу совершить месть — как мне кажется, любая женщина должна испугаться лягушки и сбежать. Прыгаю в сторону дома, из-за скромных размеров, — невозможно медленно, но упорно. Врываюсь в толпу, устрашающе раздувшись, но дамы, в пылу борьбы за Макса, меня не замечают, и наступают на тщедушное зеленое тельце. Покорно лежу, вдавленная в землю чей-то туфлей, и плачу от обиды и бессилия. А этот, где-то там, в чьих-то теплых объятьях наслаждается жизнью... В ночь с пятницы на субботу приличным девам суженные сняться, а не жабья смерть. Надо меньше врать — вот о чем мне высшие силы поведали в сновиденьях. До последнего суда ещё время есть — получится исправиться, оптимистично думаю, собираясь к Максу. Взять необходимо много — ни кто не гарантирует, что пустят в дом: к еде, воде и канализации — этот сильно обижен и, как оказалось, злопамятен.

Не проста судьба огородника, ох непроста — пока бегала от космолёта до сарая, перенося инвентарь, утомилась и запыхалась, а на территории негде тело пристроить с комфортом — сплошная трава, ни пенька, ни куста, ни деревца. Макс сидит в своем убежище обиженным сычом и не спешит пригласить внутрь, дом его мне кажется возмущенно ощетинившимся, хорошо, что дула орудий из окон не торчат, ведь в меня можно стрелять на поражение — прямой наводкой. Бесславна будет менеджерская смерть. Прабабка возмущена: "Мы кормили, поили и пускали к холодильнику, а он — ну каков подлец!". Реанимировалась, хоть будет с кем побеседовать и кому поддержать.

Сейлзу не привыкать работать во враждебной обстановке — приступаю к разметке. Со времен царя Гороха нового не придумано инженерами в этой области, им вообще сельское хозяйство не очень интересно, — колышки и веревочки по-прежнему самая последняя инновация. Тружусь над сакральным изображением, хотя, проведение линий было моим слабым местом ещё на черчении в институте: всё время хватала линейку так, что торчали пальцы, и вместо прямой получалась, явно говорящая о криворукости автора, загогулина. Но я стараюсь, ведь если что пойдет не так — прощай глубинный смысл и символичная красота.

Весеннее солнце начинает припекать, птички продолжают верещать, травка упорно зеленеет — природа поддерживает мои начинания, несмотря на обструкцию со стороны Макса и его жилья. Эстетствующий маргинал в поисках нового способа самореализации методично заполняет территорию колышками и натянутыми веревками, приближаясь к входу в дом — этого места очень стесняюсь и пока норовлю огибать стороной.

Хорошо! Есть в физическом труде определенная польза — благородно ломит спину, участливо ноют пальцы рук, а судьба лягушки постепенно улучшается — чую дух и почти видна спина принца, который должен засадить стрелу в тело. В столь радужном настроении застают меня Артем с Грифодием, которые сначала решают, что я лично организую телепорт к Максу в обиталище, а манипуляции на газоне — эксцентричные монтажные работы. Когда они пытаются и меня затащить в помещение — краснею, отнекиваюсь, пытаюсь сослаться на дела и всячески стараюсь избежать контакта, потому что позорно и не по хантерски трушу. Когда издалека и при огороде, вроде, шанс на сближение со злопамятным моим ещё не потерян. А если сразу в лоб, то можно распрощаться со всеми мечтами. Сделав вид, что занята, — удалюсь, бормоча самой непонятные цифры и продолжаю размечать, вдохновенно вырисовывая фигуры высшего земледелия на почве. Это будет самый творческий огород от Земли до Новомосковска, даже если ничего полезного не вырастет. Вскоре решаю перевести дух и пристроиться на перекус — пропала во мне актриса, пускай и не очень талантливая, зато играющая с полной самоотдачей. Сажусь на землю, прислонившись к забору, предварительно постелив картонку, и хлебаю воду из привезенной с собой бутылки, с расчетом, чтобы в окно было хорошо видно страдания. По моим ощущениям, ни один нормальный мужчина не выдержит такой картины. Украдкой смотрю на часы и считаю, сколько нужно времени, чтобы у этого пробудилась жалость.

Самые воспитанные из всех населяющих вселенную рас — эльфы, с этим даже прабабка согласна. Появляется дуэт в месте со стульями и едой, располагаются вокруг меня, кормят и заводят беседу о землепашестве. Любопытствуют о типах посадок и планах на урожай. До момента сбыта свою огородную историю ещё не продумала — с интересом выслушиваю советы, несмотря на то, что в организме нарастает паника — этот так и не вышел. Злопамятный и принципиальный шовинист! Точно разложу гнить картошку под окнами, чтобы по осени всё жилище наполнилось едким запахом тления и напоминало об оскорблённой мне.

Пасторальную картину перекуса во время пахоты нарушает Маня, которая врывается на территорию с целью всех спасти, проучить и воспитать. Я недоумеваю, поскольку, хоть и обсуждала с ней вчера свои планы, но подкрепление не вызывала — пока рано. Вид чинно сидящих на стульях посреди размеченной целины эльфов, попивающих чай и поедающих бутерброды, слегка сбивает учителя с панталыку, Марианна Юрьевна переключившись на первую передачу, сбавляет напор и пробуксовывая в пахоте приближается к нам. Грифодий, узрев педагога, лихо скачет к дому ещё за одним стулом и пристраивает её в наш коллектив. Маня немного стесняется столь светского общества, но когда вдохновленный её обаянием и скромностью, Грифодий приносит персональную чашку и бутерброд, осваивается окончательно. Что может быть лучше перекуса на природе в хорошей компании после длительной физической нагрузки?

В этот благодатный момент небосвод затягивает тучами, из дома вырываются вихри и смерчи, а на крыльце появляется современное воплощение Зевса-громовержца и Перуна в одном лице. Лик его суров и неподкупен, жесты скупы, а глаза метают молнии. Пока решаю за кого из эльфов спрятаться, Маня успевает прикрыться Грифодием, Артем встать за ними и мне ни чего не остается, как принять удар на себя:

— Гаделия! — ревёт Макс — будет мне покой в этой жизни или нет?!

Зачем обещать то, что никогда не исполниться? Да и высшие силы сегодня ночью настойчиво намекали, что врать нехорошо. И, хотя, очень тянет этого успокоить, чтобы избежать жертв, обреченно произношу:

— Нет! — зажмуриваюсь и жду высшей кары.

Через пару минут ощущаю, что как ни странно, ещё жива. Открываю один глаз и пытаюсь осмотреться — все целы, правда Маня от испуга уронила бутерброд, но это, при таком воздействии звуком, — минимальные потери. Макс проявляется буквально из воздуха у меня перед носом, внушительно водружает ещё один стул, усаживается и произносит ухмыляясь:

— Гадель, и мне чайку сделай.

— Чего это? — возмущаюсь я — сам не можешь?

— Могу, но учитывая твое предыдущее отвратительное поведение, могла бы и расстараться, чтобы добиться снисхождения.

Откуда он знает, о том, что я осознала, раскаялась и готова уладить конфликт? Строго смотрю на Маню, ох, что-то тут нечисто. Та не подает вида, что донесла, и заводит беседу с эльфами.

Что делать, тащусь в дом, дабы обиходить шантажиста. В душе мечусь от радости — этот соизволил перейти к переговорам, до возмущения — зачем так сразу носом то возить? Прабабка, предательница, Макса полностью поддерживает, и пилит, что надо усердствовать, поскольку нам оказано высшее доверие — пахота выдана, сарай открыт, запасы еды в полном распоряжении, нечего кочевряжиться!

Этот использует мою покладистость по полной — несколько раз гоняет то за одним, то за другим. Я, стиснув зубы, мечусь туда-сюда, пару раз задеваю дверь и немного сбрасываю накопившуюся злобу, пнув её для острастки ногой, пока громовержец не видит. Эльфы с Маней смотрят на Макса уже с благоговением — ещё бы, так меня к хозяйству припахать, и готовятся подносить дары, как высшему божеству. На мой взгляд, это я должна уже слышать панегирики — за редкостное терпение. Вот стану большой и устрою в России матриархат, чтобы этим неповадно было эксплуатировать слабый пол! И вообще, у меня такой фронт работ, что не до низменных потребностей. Правда размечать огород дальше побаиваюсь, поскольку надо смотреть в шпаргалку — в смысле, в план, а если его извлечь из заднего кармана, то дотошный мой сразу потребует ознакомиться и не позволит организовывать надписи такого содержания на его территории. Радует только одно — фантазия у Макса не богатая, напоследок сгоняв меня пару раз за салфетками и зубочистками, этот выдохся. Сижу на стуле в центре уже намеченной буквы "Т" и жду очередной жизненной неприятности.

Загадочный мой настроен миролюбиво, и, хотя мужское эго сразу не позволяет перейти к переговорам, всей менеджерской интуицией чувствую, что не за горами обсуждение условий. Как свидетельствует богатый сейлзовый опыт — если клиент перешел к исправлению пунктов договора, значит, в душе он уже купил. В этот момент главное — не спугнуть: дать ему возможность творчески доработать несколько непринципиальных параграфов, чтобы заказчик мог почувствовать свою значимость и оценить вашу лояльность. Конечно, легко согласования проходят не со всеми: проще всего с законопослушными гномами, при фразе: "Это противоречит законодательству!" они сразу пугаются и готовы оставить пункт в покое. От чертей и гоблинов отбиваться тяжелее — эти на генном уровне равнодушны к законам, но для самых упертых у меня на стене висит список с номерами распоряжений и пояснений, перечисленных через запятую, на три абзаца — наше обширно творимое и разнообразно трактуемое законодательство всегда позволит отстоять любую точку зрения. Для того, чтобы ознакомиться со всем документами — уйдет месяц, ни кто и не пытается, сдаются в процессе оглашения. До конца дожил только Макс, и то, наверно, потому что ему было интересно — собьюсь я при перечислении или нет.

Субботний перекус становится всё веселее, беседа громче, солнце не на шутку разгулялось и припекает почти как летом, птички закладывают немыслимые виражи от счастья, гормонов и куража. Но! Рано или поздно в любой книге появляется этот союз — без него было бы слишком просто и банально — все бы уже нашли своё счастье, менеджеры бы ни когда не врали, лягушка вышла замуж за принца, и справедливость восторжествовала, о чем тогда писать графоманам в моменты острого приступа болезни? Высшие силы всегда снисходительно относились к юродивым, убогим и калечным, поэтому "но" встречается повсеместно и обладает богатым списком синонимов. Можно сказать, что это основа нашей жизни и двигатель прогресса. Когда в тексте возникает "но" — плохие герои приободряются, и своими отрицательными поступками неумолимо доводят до совершенства хороших, создавая препоны, преодоление которых стимулирует развитие положительных геройских качеств. Хотя, я не герой, и даже не стремлюсь, видимо, наверху ещё не разочаровались во мне окончательно — обильно присутствующее "но" обременяет мое бытиё. Сегодня появление союза сопровождалось запахом жжёных проводов, протяжным стоном клиентов, оставшихся без связи, искусом легкой наживы и перспективой провести выходные на работе — у конкурентов сгорел центральный коммутатор. Сроки его восстановления не ясны, но это не меньше недели — у пострадавших своё зловещее "но", подкинутое связными богами, которые не любят, когда к оборудованию относятся без должного почтения и экономят на обслуживании и деталях. Великая цель — подключить к Вселепорту тех, кто остался без связи, благодаря мести черепахи и трех китов. Робобос, испортивший примирение с Максом звонком на межпланетник, больше всего напоминает ведущего из визора, зачитывающего сводки с фронтов — он весь в равнении на средину, в осознании связного долга и в предвкушении великих битв за подключение форсированной прокладкой кабеля и вводом, в самый ответственный момент сражения, скрытых монтажных резервов.

С тоской смотрю на газон, птичек, солнышко, колышки, верёвочки и думаю о том, что профессия моя тяжела есть. Такой стратегический план по охмурению разрушен, как теперь к Максу заходить, под каким предлогом? Как можно устраивать личную жизнь при такой лихорадочной работе? В бухгалтерию, к цветам и бумажкам! Включу всех пострадавших и решительно напишу заявление.

Прощаюсь, все сочувствуют, кроме Макса. Этот смотрит с иронией и издёвкой — предвкушает мой следующий заход и просчитывает, как будет использовать постигшее меня чувство вины с целью улучшения собственного быта и повышения комфортности существования. Ещё посмотрим, кто кого — менеджерский мозг мыслит изобретательно и непредсказуемо.

35. О совести

Форс-мажор объединяет людей: в офисе развеваются знамена, гремят барабаны, играют трубы — связная кавалерия рвется в бой. Мы в едином порыве обзваниваем список пострадавших, монтаж тут же вылетает на место и включает, проявляя чудеса изобретательности и смекалки. Клиенты не верят собственному счастью и воспринимают нас как волшебников, достающих из-под полы мантии телепорт и подключающих его с помощью магических слов и неоднозначных пассов руками. Вся неделя проходит под эгидой локальных и глобальных битв за связь, с потерями и победами, подвигами и предательством, а как ещё воспринять железку, ради монтажа которой черти под покровом ночи тащили кабель, проигнорировав согласования и скрывшись от охраны, а телепорт, зараза, — не заводится?! Возвратный склад — наш военный госпиталь, куда отдают раненое железо, и с помощью паяльников, тестеров и потусторонних манипуляций возвращают к жизни. Сотрудники всю неделю спят урывками, напрягая красные от недосыпа глаза, реанимируют пострадавших и пускают на запчасти тех, кто уже безнадежен — жестоко, но справедливо, ведь запасы оборудования у Вселепорта не бесконечны, а включать — надо и очень быстро. В глубине души, мы уже ждем, когда конкуренты решат свои проблемы, потому что силы наши не безграничны — монтаж норовит заснуть где-то рядом с установленным оборудованием, у менеджеров наблюдаются проблемы с дикцией, бодр только робот, который из высокопрочных сплавов. Бос ощущает себя не меньше чем великим полководцем — говорит короткими рублеными фразами, жесты его резки и порывисты. Он, для правдоподобия, выучил пару изречений на латыни, чтобы больше соответствовать образу, и мнит себя не меньше чем Гаем Юлием Цезарем. Надо же, это первый в моей жизни робот с манией величия, скорее всего, когда будут раздавать ордена и медали — он попросит себе золотой лавровый венок. Надеюсь, ангелы зажмотятся, иначе ШАГ17Х возгордится и уйдет в отрицание основных законов робототехники, а сосуществовать с ним станет невозможно до заливки новой версии программы. Нам орденов и медалей не надо — менеджеры согласны взять деньгами, хотя, по закону подлости дадут как обычно: благодарность или грамоту, а материальную компенсацию зажмут. К выходным конкуренты починились и нам дают возможность перевести дух. Спасибо, облагодетельствовали, а где медаль? Робот предвкушает венец победителя и радостно сообщает, что на следующей неделе будут итоги. Ага, поощрят его табличкой на офисный стол с надписью: "Victoria constat in legionum virtute", а нам по грамоте c большой и красивой надписью "За заслуги в связи" и ангельскому перу в прическу, в качестве материального стимула к дальнейшим продажам.

Работая без нормального сна и отдыха, совершенно не успела продумать свои стратегические планы по охмурению Макса. На огород отправляюсь движимая исключительно чувством аграрного долга — скоро засевать, а у меня даже разметка не закончена. Приступаю к работе, борясь со сном, — на свежем воздухе в дрёму тянет ещё сильнее, несмотря на общую направленность природы по весне к развитию и созиданию. Тружусь из последних сил, слегка промахиваюсь на букве "Д", чуть не превратив её в "А" и решаю пристроиться отдохнуть. Макс и дом признаков жизни не подают, да и не понятно — на какой мы с непредсказуемым моим стадии отношений, с жилищем всё очевидно — закрыто. Картонку сохранила со времен прошлого визита, поэтому по спартански пристраиваюсь на ней и задремываю с мыслью: "Пять минут отдохну и продолжу". Беспокоен и неоднозначен менеджерский сон — видится мне апокалипсический пейзаж: грозовое небо, потрескавшаяся, выжженная земля, сгоревшие коммуникаторы, сваленные огромной кучей. Пострадавшие связисты со стенаниями и причитаниями приносящие очередные оплавленные железки к ритуальной могиле и молчаливо-обреченный похоронный танец службы эксплуатации вокруг испорченного оборудования. В облаках проявляется грозный лик, который страшным голосом с эффектом эха произносит: "Нехорошо наживаться на чужой беде!". "Беде" повторяется много раз и оседает в моем организме рядом с печенью — там, где совесть, привнеся ощущение изжоги и душевного дискомфорта.

Пробуждение менеджерского стыда происходит весьма болезненно — возвращаюсь в реальный мир от крика: "Есть у тебя совесть?", изрядно замерзнув, весна все-таки, с болью в ноге, и чувством жажды. Открываю глаза и вижу Маню, которая отчитывает Макса за безобразное ко мне отношение, при этом угрожающе нагнувшись вперед и напоминая быка, готового броситься на бедного тореро. Злопамятный мой весьма озадачен, поскольку не ожидал меня здесь увидеть спящей на картонке — безмолвствует и не реагирует на педагогические сентенции. Взгляд его перемещается от меня к Мане и обратно, в глазах читается обреченный вопрос: "За что мне всё это?!"

С одной стороны хочется вволю насладиться текущей ситуацией, поохать, подрожать, изобразить больную и всеми проигнорированную, но высшие силы уже вторую неделю настойчиво толкают в сторону духовного самосовершенствования образными сновидениями, так что буду самоулучшаться, спасая этого от праведного учительского гнева:

— Мань, всё нормально. Я сама приехала, ни с кем не договариваясь. Чего ты буянишь?

— Ну и что, всё равно мог дать ключи, жалко, что ли? — Марианна Юрьевна продолжает наседать на Макса, а он пятится.

— Это его дом, а не наш с тобой, успокойся, — встаю с картонки, чтобы сдержать Маню и торжественно лечу навстречу газону, споткнувшись об веревки с колышками, которые пристроила рядом с собой перед сном. Да, давненько не падала, непорядок, но почему так неудачно — лицом вниз? Близость к земле пробуждает во мне невозмутимость — лежу в странном оцепенении и разглядываю огород. Из этого положения он выглядит неожиданно: между травинками ползет букашка, спешит куда-то, наверняка, по очень важным делам, а я её чуть не раздавила. Вон, жучок пикирует на листик — красиво заходит, и жужжит при этом красочно, с обертонами. Столько умилительной гармонии в этой простой жизненной суете. Пристраиваю голову поудобней и продолжаю наблюдать, как букашка терпеливо огибает Максов ботинок, пару раз ткнувшись в него головой, а жучок показывает фигуры высшего пилотажа в сопровождении чудесной музыки собственной аранжировки. Хорошо! Перекатываюсь на спину и смотрю на небо, а там облака и солнце. Уже забыла, насколько это зрелище завораживает. Разглядываю через щёлочку в пальцах светило и чувствую небывалое единение с природой, правда, слегка мерзнет филей, но это мелочи. Из созерцания нативного великолепия меня выводит возмущенный Манин возглас: "Поднимай эту блаженную, пока она не простудилась!". После чего следует резкий рывок, и я оказываюсь в вертикальном положении, полностью дезориентированная в пространстве и норовлю завалиться снова. Макс бдит — когда пытаюсь вернуться к земле, подхватывает меня под руку, и мы идем в дом, понукаемые Маниными вскриками о том, что нужно срочно: в ванну, горячий чай, горчишники, банки, спиртовой компресс и доктора. Боюсь, при такой интенсивности, врач уже не понадобится — до конца курса лечения не доживу.

Порывы подруги спасать меня всеми известными народными методами одновременно, пресекаю быстро — уточнив шепотом, с чего именно она сюда зачастила без договоренности и не замешан ли в этом знойный эльф Грифодий, который вполне мог в прошлый раз поразить учительское сердце? При текущей скорости жизни, загруженности работой, и сложности преодоления расстояний, мы с подругами видимся примерно раз в три месяца, в основном общаясь по межпланетнику, поэтому столь частые визиты вызывают у меня подозрение. Маня обеспокоенно краснеет и больше не пытается навязывать методы терапии. Макс старается подслушать секретный способ воздействия на излишне активного педагога, но я блюду женскую солидарность и в тайну его не посвящаю. В качестве основного метода лечения использую чаепитие, которое больше всего напоминает вынужденную встречу малознакомых людей за одним столом. Я думаю только о том, как от этого избавиться и втихаря разметить огород, чтобы ни кто излишне бдительный не увидел надпись. Да, ещё, что хочется кофе, но Макс так решительно выставил передо мной чай с малиной, что побоялась спорить. Маня мечтает об эльфах, поэтому непривычно неподвижна и молчалива. Заработавшийся мой всё-время говорит по межпланетнику и куда-то норовит отчалить, видимо по делам, тем самым на которых виден край чьего-то платья, фуршетные столы и выпивка. В этот раз желания наши — избавить друг друга от общения — совпадают. Макс прощается, вручив ключи от крепости, наказав ничего не трогать и ни куда не ходить дальше кухни и туалета, при этом сильно сомневается в целесообразности предоставления таких свобод. Боится, что подселюсь? Вот ещё, тоже мне ларец с сокровищами. Богатства те с душком и скверным характером, ещё неизвестно — позарится ли кто-нибудь на клад столь сомнительного достоинства. Это у меня приступ скептицизма от недосыпа и обиды. Желающие, конечно, найдутся, но благовоспитанные дамы посчитают сей метод недостойным. Так что этот может спать спокойно и не переживать о захвате территории — пробираться в помещение буду через раз, чтобы не обременять интерьер собственным присутствием. Менеджеры в личной жизни — гордые и независимые.

В виду отсутствия альтернатив, мы с подругой продолжаем разметку территории, объединившись под флагом женской самостоятельности. Маня периодически тоскливым взором смотрит на калитку и ждет явления Грифодия эльфиского победоносца. Не знаю, как насчет дракона, но Марианну Юрьевну он сразил сразу и наповал. В виду сердечной расстроенности, линии у нее не получаются, и ничего не остается, как пристроить педагога носить колышки и верёвочки, что позволяет ей без вреда для огорода переживать все симптомы влюбленности — тоскливо замирать, сфокусировав взор на спонтанно выбранной точке пространства и тяжко вздыхать. Ну почему я не такая? Было бы проще, если без сомнений — вот он принц и никаких колебаний. Мне сразу видится, что у царского сына множество дурных привычек, и корона в перспективе их не ретуширует. Сомневаюсь до последнего и жду какого-нибудь разочарования, и даже с Максом, не уверена, стоит ли овчинка выделки, сейчас мне кажется, что — да, но как будет потом? Норов у щепетильного моего уж больно скверный.

Погрузившись в личные размышления, мы с Маней неумолимо приближаемся к концу надписи, изображаем самое сложное — верхнюю и извилистую, как мужская логика, часть вопросительного знака. Всё. Там где должна быть точка, планирую водрузить пенёк, предварительно экспроприировав его из огорода маман, чтобы обеспечить себе суверенный комфорт, вдали от Максова жилища.

Пытаюсь ангажировать Маню на второй этап работ — вскапывание грядок, в компании всегда веселее. Сильно сомневаюсь в том, что этот проявится, ведь обещал только поливать, а потом, любой здравомыслящий мужчина между женщиной в красивом платье, окруженной закуской и алкоголем и менеджерицей, вооруженной лопатой и в поисках жизненного пути, выберет первую. Иное возможно, только если он совсем не в себе, а в Максовой рациональности не сомневаюсь. Это что, барбекю ему устраивать следующим этапом? В платье и на каблуках осквернять подсобное хозяйство несоответствующим видом и толпой гостей? Хороший урожай требует уважительного отношения к посадкам и регулярности в работах. Ладно, завтра вскопаю, а в течение недели буду придумывать следующий гениальный план. Маня впрячься в огородничество не спешит, поскольку не очень уверена в собственной неотразимости как землекопа. Намекаю на возможное прибытие эльфийского подкрепления — не сдается, сетуя на занятость, но просит сразу сообщить, если они проявятся. Отправив подругу заниматься своими делами и проблемами, лечу к маман за пеньком. Сполна получаю заботы и сочувствия — ради того, чтобы всё устроилось, родительница готова пожертвовать всеми пеньками, кустами и даже личными посадками. Чувствую, что маман обдумывала возможные способы содействия ребёнку, когда в дополнении к пеньку мне вручают дедовский бинокль — военный, с многократным увеличением. В детстве использовала его для того, что бы в праздники из окна читать расписание работы хлебного магазина, написанное сотрудниками на бумажке мелким шрифтом и торжественно повешенное на дверь — чтобы орлы точно знали, когда прилетать за крошками. Всё равно, ни кому кроме них, цифры было не разглядеть, не ткнувшись носом в дверь, и не проверив экспериментально — открыто ли. Довеском — загадочный инструмент под названием плоскорез.

На следующий день в калитку захожу внушительно — на шее бинокль, за поясом плоскорез, в руках пенёк. В этот момент в дверях появляется Макс. Надо же, какое разнообразие! Похоже, девицы с фуршетом и выпивкой или вчера слишком рано закончились, или ещё не начались — отдыхают от давешних забот. В душе у меня царит смятение, поскольку твердо уверена только в одном — надо вскапывать, а вот насчет личных чувств, как то всё неоднозначно... С утра преследует мысль о том, что Максу пора как-то проявить собственную заинтересованность или совершить благородный поступок в честь менеджера, чтобы избавить меня от сомнений — пенёк помочь донести, например, который с трудом втаскиваю за калитку и ставлю посреди дорожки немым укором. Скупо здороваюсь, и приступаю к работам. Поскольку совершенно не понимаю, как этим плоскорезом пользоваться, несмотря на подробные мамины инструкции, и Макс не спешит совершать благие деяния — настроение становится окончательно мрачным. Беру по старинке лопату и начинаю трудолюбиво копать. Почти сразу слышу возглас:

— Гадь, в каком же ты была возмущении, если смогла его сюда донести! Куда ставить?

Оборачиваюсь и вижу язвительного моего, который кряхтя открывает пенёк от земли и ждет указаний.

— Сейчас в том же состоянии, так что проявлять сарказм небезопасно. Здесь, — показываю место и возвращаюсь к работам.

— Гадель, может тебе помочь?

— С чего это ты сегодня настолько благодушен? Переязвил вчера, что ли?

Макс присаживается на пенёк, смотрит на меня, улыбается:

— Соскучился!

— Когда только успел, — бурчу, не отрываясь от работы. Как же он чувствует, что начинаю в нем сомневаться? Сегодня даже похож на нормального человека, а не на громовержца. С другой стороны, Макс не прогнозируем, решаю уточнить, чтобы не надумать лишнего и внести ясность — по чему соскучился?

— По неожиданностям. Вот зачем тебе на огороде бинокль, саранчу в деталях рассматривать?

Способ применения оптического прибора в садоводстве для меня неразрешимая загадка, может быть, маман имела ввиду его стратегическое использование для наблюдения? Разберемся в процессе, но это не столь важно, главное другое — признаться, что меня не хватало, самомнение Максу не позволяет, но почему сразу иронизировать? А в моих руках, меж тем, хороший ударный инструмент — лопата — она и от бешеного быка отбиться поможет, и воспитать кого угодно.

— Хочется неожиданностей — сходи в цирк, там недорого и безопасно для здоровья, — чтобы продемонстрировать всю степень своего возмущения, разворачиваюсь, нечаянно взмахнув лопатой в процессе движения.

— Всё, понял, бинокль необходимая на огороде вещь, — ржет этот — давай, лучше я буду копать, — после чего стремительным броском отбирает у меня инструмент.

Конечно, женская гордость и независимость это важно, но когда мужчина согласен сам(!), да кто будет отказываться? Мне и на пеньке хорошо. Макс сразу становится почти похожим на героя, а настроение резко меняется на замечательное. Какое-то время понаблюдав, как этот посвящает себя физическому труду, и даже слегка залюбовавшись, решаю продемонстрировать лучшие женские качества и предлагаю организовать перекус. Выставляю на свежем воздухе еду и питие красиво и с душой — не ленюсь принести салфеточки, блюдечки, ложечки, чашечки, расположив на табуретках. Благодушие Макса не покинуло, правда, и бдительность не притупилась:

— Гадь, а что это у грядок форма такая странная? — интересуется он, устроившись передохнуть.

Ох... Как бы так вывернуться чтобы не разочаровать высшие силы враньем, при этом не открыв правды раньше времени? Ищу подсказки в окружающей природе, облаках, лопате, сарае и даже с надеждой смотрю на дом. О!

— Вот когда расскажешь про фартук, тогда объясню! — и гордо вскидываю голову, потому что чувствую — этот из вредности не расколется.

Макс молчит, но по глазам вижу — что-то задумал. Тут главное успеть засеять, пока он не разобрался, в чем дело, потом изменять ландшафт будет поздно. Значит, приступаем к вскапыванию ударными темпами. Хватаю лопату и мчусь к следующей букве. А чтобы хоть немного помешать мыслительному процессу, интересуюсь:

— Как там с апгрейдом? Вы уже больше недели тестируете, а мне план выполнять надо. Давай акты подпишем?

— Во вторник, в полдень приезжай в офис, в подробностях расскажу: где и что не так. И больше не омрачай природное великолепие своими меркантильными мыслями. Копай, давай.

Приходится заняться делом. Макс какое то время наблюдает за моей работой и явно наслаждается, потом приносит вторую лопату и приступает с другого конца. Всё-таки, он мой герой, хотя и вредноватый, и с беспочвенными подозрениями. Ни эльфы, ни Маня нас в этот день не посетили, поэтому огород совместными усилиями был вскопан до конца с незначительными потерями — я стерла руки, а у работящего моего некая загадочная мышца растянулась. Весь вечер пыталась закрепить успех и выразить свою благодарность — скакала кругами с охами и ахами, смотрела с умилением и громко водружала на героический пьедестал, превознося совершенные подвиги. Перестаралась — Макс взирал с подозрением и легкой иронией, от лечебной мази на яде кобры брезгливо отказался и отправил домой с напутствием готовиться ко вторнику.

Как он это себе представляет? Мне срочно за два дня вытравить из себя меркантильность или открыть невиданную красоту и покладистость? Настолько погрузилась в размышления о возможных путях самосовершенствования, что не сразу сообразила — с лирической составляющей опять ничего не вышло. Да.. остается только явление на огород в эротическом нижнем белье, правда пока холодновато для таких подвигов. Вечер провожу в конференции с подругами. Танька осознает, что огород надолго — мы устраиваем личную жизнь, и в качестве совета предлагает Мане использовать сильную сторону — привозить еду, если пахоту посещают эльфы, а мне — бдить и своевременно сообщать о визитах, а так же всячески крепить связной союз с Артёмом и Грифодием. Не очень понимаю, где в этой схеме Макс, но в тяжелом положении все средства подойдут.

36. Сеем разумное, доброе, вечное.

Самое интересное в жизни — разнообразие и непредсказуемость. Несмотря на общую профессиональную устроенность, иногда хочется реформ и даже кардинальных перемен. Поэтому, при очередной смене версии программы у робота или возникновении производственных конфликтов, решительной рукой с мыслью: " А ну вас всех!", — выкладываю в сети свое резюме. Дабы работодатели не расслаблялись, и, вдруг, предложат что-то такое, где за большие деньги можно будет совсем ничего не делать. Последний раз сигнализировала о своем желании побездельничать за чужой счет где-то перед Новым годом и уже забыла, но рекрутинговые агентства хранят всё. Зовут на собеседование — по условиям не хуже, а скорее лучше. Сразу приободряюсь и, в предвкушении изменений, окидываю офис снисходительным взглядом: если уйти, то вот с этим ммм...оригинальным гномом, который уже несколько раз проверял настройки и все равно не смог воспользоваться телепортом — можно будет не разбираться, очередной дурацкий отчет руководству — не отправлять, и не сражаться с новой версией наших программ. В глубине души прекрасно понимаю, что на новом месте, наверняка, есть свой клиент, у которого ничего не получается, свои отчеты и программа с проблемами функционирования, но, ради интереса, решаюсь съездить — развеяться и повысить самооценку. После звонка, весь день мечтаю о небывалой зарплате и огромных бонусах: представляю себя в белом, блестящем и сверкающем космолёте, купленном с обширной премии, летящей кутить на пафосный эльфийский курорт. Хотя, чего там не видела? Море — такое же, пляж из песка — нового наполнителя ни кем не придумано, эльфы кругом — да вижу их постоянно, вредные и высокомерные, в общем, безыдейно. Тогда так: покупаю себе новый дом, с башенками и мансардами, весь из себя большой и красивый — не то, что мои жалкие две комнаты. Ага, кто и когда его будет убирать или, вдруг, что-то сломается? А где взять на всё денег, особенно ближе к пенсии, которая, как известно, у нас нищенская? Можно, конечно, использовать прибавку к зарплате, чтобы нанять гоблинов вскапывать огород, но тогда лишу себя всего удовольствия от земледелия. Остаются только дорогущие семена невиданных растений, которые заметила при посещении аграрного рая, правда, при такой цене — они должны сами вскапывать землю, произрастать и поливаться. Да, при моей жадности наличие денег — такая же проблема, как их отсутствие. Решаю отложить меркантильные мечтания на потом, и весь вечер занимаюсь тюнингом. Беру все, что отмеряно природой и с помощью регулировок и настроек пытаюсь выжать максимум, готовясь к завтрашней встрече с Максом. В ход идут всем известные женские ухищрения, потом сорок капель валерьянки для крепости духа и спать.

С утра тоже принимаю настойку для закрепления состояния невозмутимости, поэтому в переговорную захожу спокойно, готовая ко всяким неожиданностям. Приветствую эльфов с Ванечкой, и ответственного моего, пребывающего в скверном настроении. Он сильно морщится, кивнув головой при встрече, и с гримасой муки на лице погружается в кресло. Хотя, может у него неведомая мышца болит, растянутая в выходные? Ха, это вам не перед девками красиво стоять с лопатой, поигрывая мышцами, а копать по взрослому — от забора и до забора. Травма не мешает, а скорее помогает Максу подробно и в деталях описать весь размер наших прегрешений, периодически привлекая окружающих, для уточнения пикантных технический подробностей грехопадения. Выглядит он при этом оскорбительно воодушевленным и смакует каждый прокол, предъявляя претензии, почему то лично мне. Как бы не стращал, на самом деле, всё по мелочи и исправляется за пару дней, о чем радостно сообщаю, настойчиво подсунув акт. Этот хмурится и готовится излить праведный клиентский гнев. Спасает моё свежеприобретенное душевное равновесие — Артем, радостно предложив, раз всё так просто, внести исправления до пятницы, перед выходными проверить, а в субботу торжественно подписать и отметить работами по засеву и шашлыком на огороде. Остальные поддерживают эту идею с нездоровым энтузиазмом. Други мои, что ж вас всех так на земледелие вдруг потянуло? В моем, богатом нестандартными ассоциациями, мозгу есть эльфы думающие, эльфы созерцающие, эльфы язвящие, но эльфы добровольно пашущие?!

Осознаю, что есть подвох, и предлагаю обогатить празднование подругами, чтобы обеспечить себе поддержку с тыла и выполнить дружеский долг. Эти согласно кивают головами и настроены бежать за шампурами, мариновать мясо и резать салаты. Макс сильной рукой впихивает мне обратно неподписанные бумаги и лично доводит до космолёта быстрым шагом, сообщив напоследок, что еда и питие за ними. С чего такая щедрость? Чует мое менеджерское сердце большие и красочные неприятности.

В среду посещаю встречу с потенциальным работодателем. Ипотека стимулирует ответственность в финансовых вопросах, поэтому к выбору места трудовой деятельности отношусь очень серьёзно, и, несмотря на то, что при встрече положено доказывать, насколько хороша как профессионал, интересуюсь их благонадёжностью и основательностью намерений. Бездельничать за чужой счет не зовут, предлагают как обычно — пахать не меньше, правда, за большие деньги. Мне наоборот, уже хочется руководить — ощущаю в себе накопленный годами опыт, который пора кому-то передавать, пока склероз не обуял. Но, вот в чём парадокс — пока можешь сама заработать энную сумму денег для работодателя, никто не предложит управлять, зачем? Как только способности пропадут — сразу скажут, куда руководить, если ты сама не справляешься? Во Вселепорте шансов стать начальником повыше тоже не много — робот из высокопрочных сплавов и списанию в ближайшее время не подлежит. Глубоко задумываюсь над вопросом смены работы, понукаемая прабабкой, которая настойчиво советует переходить, и уже посчитала — насколько больше семян мы сможем приобрести для огорода за счет прибавки. С другой стороны, на новом месте придется бегать активнее, чтобы наладить процесс и доказать, что взяли не зря. После собеседования озадачена — происходит борьба между ленью и жадностью.

С помощью Хаши победив настройки и невозмутимость технической службы, которая была уверена, что уже всё в порядке, посему пребывала в медитативном созерцании оборудования,— рапортую Максу. Эльфы молниеносно проверяют и сулят в выходные подписать акт. Похоже, всем очень хочется шашлыков. Девы мои тоже настроены благосклонно и собираются на огород, как в последний бой — в новом исподнем и после бани. В субботу с утра, поскольку работа предстоит сложная и высокоинтеллектуальная — сажать, наставляю добровольных помощников начинающего огородника. Располагаюсь уютно на пеньке, раздаю указания и начинаю следить, чтобы не увлеклись личной жизнью и процесс проходил в соответствии с наставлениями и заветами предков. Аграрии из подруг, как и из эльфов, вышли неопытные, поэтому меня постоянно выводят из размышлений о суетности бытия вопросами, а в голове винегрет из аргументов "за" и "против" смены места работы и плана посадок, который пришлось выучить наизусть, чтобы не выдать Максу стратегическое значение надписи. Да кабы я сама знала, как правильно! Но, уверенно отвечаю, следуя ситуативной логике — уж этот навык за время менеджерства освоила в совершенстве. Втихаря от всех, периодически звоню маман, сверяюсь и выясняю, что по наитию всем давала правильные рекомендации. Значит, я — аграрий-интуит.

К тому моменту, как мы заканчиваем посадки на территории, отведенной под первое слово сакральной фразы, рядом с домом приземляется космолёт. От возмущения, чуть не закрутилась на пеньке в позу лотоса, которая мне не давалась с детства, несмотря на проявленное усердие и старание — не растягивался организм по йоговской методике, видимо, не та культурная среда. Из транспортного средства выплывает Ольга и Макс с папаней.

Эту, на мой огород?! Да откуда она вообще тут взялась? От наплыва чувств лишаюсь дара речи и способности к передвижениям. Почти каменею в позиции, близкой к падмасане, как никогда далекая от релаксации, и перевожу возмущенный взгляд с Макса на эльфов. Значит так?! Ох, страшен менеджерский гнев! От негодования у меня даже зуб начал пульсировать — видимо, вырабатывается яд. Девица вся расфуфырилась — и брючки у неё белые, и тапочки, прости Господи, тоже — белые, и кофточка с цветочками в ориентальном стиле. Сейчас кого-то научим Родину любить и не осквернять имидж русской женщины белой обувью на пашне. Громко, ласково и с улыбкой заявляю, что кто не работает — тот употребляет шашлык альтернативно, на каком-то другом огороде. Вручаю Ольге ведро с удобрениями, отрядив копать лунки и сыпать туда семена, перегной и золу. Надеюсь, будет очень сильный ветер. Папаню пристраиваю рядом — мы с ним стратеги и интеллектуалы.

Работа движется — Ванечка с Танькой споро засевают "У", попутно обсуждая настолько физическое, что мне знакомы только некоторые упоминаемые буквы. Артем, Грифодий и Маня неторопливо и скрупулезно обрабатывают конец надписи, неумолимо приближаясь к выгруженной Максом еде. Ольга бросает отчаянные взгляды на непредсказуемого моего, которого я предусмотрительно отвлекла, пристроив подписывать акты, и начинает нехотя сыпать и сажать. Она постоянно спотыкается на почве — это вам не асфальт, пару раз запинается об ведро с перегноем, и брезгливо трясет руками, выгрузив очередную порцию удобрения, всем своим видом давая понять насколько чуждо её высоко цивилизованному организму подобное времяпровождение. Я, сидя на пеньке, молю высшие силы об урагане, чтобы закрепить в Ольгином мозгу огородно-палисадные этические нормы. Тоже мне, цаца городская. Все мы оттуда вышли — из почвы, корней и истоков. Помнить надо о предках, а не выкаблучиваться, изображая пренебрежение к ручному труду, унаследованное от двадцати поколений аристократов. Нет дворян в России — большинство расстреляли в туманные большевистские времена, остальные сбежали. Всё что осталось и претендует на звание элиты — примитивный кустарный новодел, возомнивший себя китайской вазой эпохи династии Цинь и отсвечивающий фаянсом вместо фарфора. Так что пашем, граждане, как и было завещано предками.

Макс, справившись с актами, ну наконец-то! Вспоминает, что он тут главный и командует нам с родителем готовить пиршество. Начинается привычная суета по выносу стола, табуреток и сервировки. Я ещё обижена, и созерцания девы Ольги перепачканной в золе по колено, недостаточно, чтобы вернуть мне душевное равновесие. Выброс отрицательной энергии происходит спонтанно, в момент разделывания помидоров — режу палец. От возмущения жизнью в целом, и собственной невезучестью в частности, молча замираю, с ненавистью глядя на нож и пытаясь придумать, как именно ему отомстить. Потом вспоминаю, что отрядил меня к салатам — Макс. Вот теперь — точно всё! От мужиков одни проблемы, уйду в монастырь и буду продавать связь во власянице и веригах. Поднимаю глаза к небу, чтобы дать зарок при непосредственном контакте с высшими силами. Забыв про поврежденный палец, сжимаю руку в кулак, от наплыва чувств. Готовлюсь произнести обет, и тут — чувствую, что в глазах сереет. Это чего, высшие силы против, что ли? Я, со всей душой и кипучей менеджерской энергией, а они...

Пристраиваюсь на табуретку с целью переждать приступ дурноты и попробовать ещё раз — вдруг меня проверяют на крепость убеждений? Размышляю о том, что жизнь определенно зашла в тупик: в монастырь не берут, личные отношения не налаживаются, и не заревёшь от обиды, потому что негоже демонстрировать собственные слабости при посторонних. Работа, конечно, всех спасает в тяжелых ситуациях, но я же не галерный раб, чтобы все время грести, в смысле продавать — мне тоже хочется душевности и внимания. Начинаю скорбеть о себе, вспоминая всё с мук рождения и до нынешних дней. В момент апофеоза жалости, когда уже собиралась вскочить и, громогласно обращаясь к небу, начать предъявлять претензии к высшим силам за предвзятость, неожиданный мой возник перед носом с пластырем. Придавив меня к табурету рукой, чтоб не дергалась и не повредила что-нибудь ещё, Макс быстро залепляет порез и отправляет обратно на пенёк, чтобы руководить посадками и ни кому не мешаться, а со столом они сами с родителем справятся. Предоставленная самой себе, вдали от общества, погружаюсь в уныние, и даже изменение цвета Ольгиной одежды с обувью, не могут вернуть мне благостность и мажорный настрой. Надеюсь, на новом месте работы будет филиал подальше от Новомосковска и поближе к кому-нибудь монастырю — попрошусь туда, в глушь, в бухгалтерию.

Пока страдала и оплакивала собственную судьбу, соратники засеяли остатки надписи, солнце сблизилось с горизонтом и радует разнообразием цветов от желтого до фиолетового, появился легкий ветерок, поздновато, правда. Макс с родителем зовут трапезничать. Общий настрой издевательски позитивен — им хорошо. Эльфы радостно откупоривают вино и обихаживают дам, папаня раздает шашлыки, за столом стоит гомон, витает ожидание хорошего и чего-то ещё — непредсказуемого, но только усиливающего общую жизнерадостность. Наполняются тарелки, звякают приборы и булькает жидкость, заполняя фужеры. Приняв первую рюмку за собравшееся общество, включая прекрасную, чтоб её, половину, народ разгулялся — разговаривают все громче и веселее, смеются и радуются. Я — аккумулирую ненависть. Подруги — предательницы, где дружеская поддержка? Эльфы — вредители, им, видите ли, чудесно и всё нравится, а куда спрятали природную язвительность? С Ольгой все понятно. Родитель... Зачем было делать такой вкусный шашлык? моему настроению соответствовал бы жёсткий и подгорелый. Макс...Вот сейчас всё прямо в глаза! Этот обнаруживается рядом. Заметив мой горящий от негодования взор, слегка обнимает и молвит таким проникновенным тоном, что чуть не прослезилась желчью:

— Гадь, тебе что, не нравится?

-Ты всерьёз считаешь, что предел моих мечтаний — совместно с Ольгой засеять огород? — шепчу, негодующе прильнув к уху Макса, дабы не огласить ненароком окружающим подоплеку моих душевных терзаний.

— Я думал, ты достаточно отыгралась, пристроив её к удобрениям, — продолжает наиграно-интимным шепотом этот, и смеется мне в ухо. Щекотно.

— Вот если бы я её закопала в землю, вместо картошки и посыпала сверху перегноем, тогда конечно. И вообще, откуда она тут взялась? — при такой силе обуревающего меня возмущения шептать сложно, но я стараюсь.

— С утра в понедельник важные переговоры, вот они и приехали на выходные, чтобы заодно меня проведать, — заговорщицким тоном продолжает этот.

Как не повысить громкость в такой момент? От негодования, зуб снова начинает настойчиво пульсировать. Призвав на выручку всё доставшееся в наследство от русских женщин терпение, продолжаю тихим, но немного истеричным голосом:

— Угу, родитель — я понимаю, а Ольга тоже член семьи, получается!? — и чтобы продемонстрировать возмущение хоть как-нибудь, тыкаю в невозмутимого моего пальцем, туда, где обычно возникает межребёрный прострел.

— Нет, не добираться же ей одной, — Макс невозмутимо жмет плечами, — не надумывай себе лишнего.

Крепкие у него нервы, что тут скажешь. Поскольку этот явно настроен лирически, и, несмотря на присутствие Ольги, неоднозначно пристраивается рядом и норовит ухватить и приобнять, постепенно успокаиваюсь и начинаю получать удовольствие от яств и компании. Наблюдаю, как Маня направленно охмуряет Грифодия, который уже почти весь её, и готов пасть к ногам. Танька умничает, ещё бы, такая эрудировано-эльфийская аудитория внимает — Артём и Ванечка.

Ближе к ночи, когда веселье затихает и пора по домам, Макс предлагает всем остаться, после чего размещает по комнатам. Ого, да мне присвоен официальный статус — этот недвусмысленно заталкивает в свою опочивальню на глазах у окружающих. Йо-хо-хо, перегной — самое верное отворотное средство, надо запомнить! Сам — бьёт копытом и взбрыкивает, как рыцарский конь перед сражением. Это что-то новое, уж не подменили ли его перед выходными? Обратно отдавать не буду, такой — он мне однозначно больше нравится.

37. Не везёт в картах — повезёт в любви.

Не знаю как вас, а меня сильные чувства посещали редко и в самые неожиданные моменты биографии. Лет в шестнадцать, спеша домой после школы, я остро почувствовала, что детство кончилась. То ли дождь и обреченно падающие листья, то ли холод, пронизывающий ветер и потерянные лица прохожих, ошеломлённых быстрым переходом теплого и солнечного августа в холодный и грустный сентябрь, но что-то натолкнуло на мысль о том, что так, как раньше — легко и беззаботно, уже не будет. Мне казалось, что с каждым упавшим листом, отрываются и падают оставшиеся мгновения моего детства. Внезапно почувствовала себя как то беззащитно, одиноко и по взрослому, когда вдруг понимаешь, что родители не всесильны, и не защитят от всех бед и несчастий — дальше только самой.

Вот и сейчас, разбуженная желанием организма продолжить цикл обмена веществ, вдруг ощущаю такой наплыв эмоций! Макс тихо сопит рядом, весь теплый, уютный и совершенно беззащитный, без брони из сарказма и язвительности. Есть у мужчин один железный аргумент, против которого устоять не могу — широкие плечи. Порождают они во мне уверенность в завтрашнем дне и убежденность в том, что я — слабый пол. Обладатель неоспоримого мужского преимущества мирно дрыхнет, не подозревая о моем душевном смятении — тянет провести рукой, взъерошить волосы, прижаться и много чего ещё сделать, мне, как менеджеру, — несвойственное. Пока переживаю трепет перед загадочным вражеским племенем, попутно осуществляя душевные порывы — трогаю руками, этот просыпается и сварливым тоном гонит на кухню — обеспечивать ему комфорт и питание. Ну, мужики! Казалось бы, ни какой хартии о правах не подписано, где букеты, конфеты и серенады? Так почему женщинам сразу норовят всучить грязные носки, навязать готовку, мытье посуды и уборку? Между прочим, в гости заскочила, а не подрядилась заниматься домашним хозяйством под влиянием достоинств телосложения и ради призрачных перспектив. От такого коварства теряю дар речи и, не зря мы — слабый пол, обреченно тащусь на кухню, ощущая всем организмом, как почившие и ныне здравствующие феминистки мира хором предают меня анафеме за малодушие и слабохарактерность. Миг торжества женской толерантности наступает внезапно и радостно — перед носом Ольги, которая с утра дозором обходила Максовы владенья, загружаю поднос и, пришпиливая её эпитетами: милый, ласковый, нежный, важно и многозначительно шествую кормить этого. Тьфу ты, аж приторно стало от такого количества вылитой во славу мужского самомнения патоки. Главное, чтобы неожиданный мой не услышал, как его расписывала — либо окончательно возгордится, либо решит, что я не в себе. Возвращаюсь с завтраком, какой же Макс с утра удивительный — спокойный и разомлевший! Сарказм ещё не пробудился — рано. Желаю ему крепких и здоровых сновидений. День задался.

Что может быть лучше душевной гармонии? Только она же, разделенная с соратниками. Щурясь от яркого весеннего солнца, взбодрённого игривым ветерком, мы сидим на траве и доедаем остатки вчерашнего пиршества, попутно играя в карты. В воздухе витает аромат Лангедока: чудится теплое море и зеленные горы, скрип струн под пальцами трубадуров, легкая печаль от звуков баллады, движение плеча, лёгкая улыбка украдкой, и радость от того что всё это — здесь и сейчас. От обилия прекрасных дам, кавалеры проявляют лучшие рыцарские качества — куртуазность и галантность, окружающая обстановка словно сбрасывает маску современности и из-под технологичных материалов внезапно проступают кованые углы и красивые тканые узоры со смыслом. Ветер доносит ржание лошадей на конюшне, звяканье сбруи и запах обласканных солнцем виноградников. Есть в воскресном дне какая то первозданная природная лень. Уже не хочется ни куда спешить, потому что неделя закончена, а суетиться можно начать в понедельник. Всё, что нужно было доделать до конца недели — завершено, либо забыто до завтра. В такие моменты понимаешь, что живем мы с понедельника по пятницу только для того, чтобы случилось вот такое расслабленное воскресенье, с поющими птичками, нежным солнышком, легким смехом, весёлой, романтичной компанией и желанием ни о чём не беспокоится. И от того, что завтра снова начнётся привычная нервотрепка, благодатность дня ощущается ещё сильнее.

Единственный нюанс, омрачающий воскресное великолепие — Ольга.

Неутомимая дева не смирилась с поражением и пытается отправить существование мелкими бытовыми гадостями. Не смущает её даже численный перевес с моей стороны: Танька с неординарным мышлением и Маня, безоговорочно поддерживаемая Грифодием, который целиком, вкупе с язвительностью и нестандартным эльфийским мышлением, покорен бравым учительско-кавалерийский наскоком окончательно.

Как может красивая женщина настолько противно ныть? Оленьке всё не так: солнце слишком палит, ветер резко дует, фишка не идёт. А как же быть с поговоркой "Не везёт в картах — повезёт в любви"? Конечно, причину душевного расстройства понимаю, и снисходительно делаю вид, что не замечаю мелких пакостей. Пора уже открывать курсы по обучению достойному поведению в подобных ситуациях — истинные стратеги никогда не позволят окружающим увидеть глубину страданий и не демонстрируют слабость духа. Во-первых, не истерить и не скандалить, во-вторых, мило улыбаться и искать способы заслуженной мести. Чем повредит нарочно вылитый чай? "Как же мелко и тривиально", — думается мне. Да, брюки все уделаны, но мы же не в тундре, а в центре цивилизации. Штаны в стирку, у Макса взять покрывало или полотенце. С выдумкой обвязаться и чуть-чуть заголить ноги, чтобы не во всей красе, но с легким намеком. Так даже лучше, чем в короткой юбке — невзначай, а не прямо в глаза светить голым телом, и можно слегка подразнить, давая простор фантазии и воображению. Опять же, греет душу то, что неожиданно-надежный мой готов прикрывать от всех бед собой, в том числе — плечами. Благостное настроение, навеянное ранее не испытываемыми глубокими чувствами и расположенностью Макса — меня не покинуло. Старательно обыгрывая окружающих в "дурака", цинично повесив Оленьке "погоны" из шестерок, держусь стоически и конфликт не обостряю. В надежде на то, что этот и Высшие силы — оценят. Чувствую, что благодаря проявленному терпению, судьба лягушки тоже налаживается — принц уже прицелился из лука, главное — чтобы не промазал. Пора бросаться на стрелу, ради улучшения среды обитания и матримониальных перспектив.

Говорила маман в светлые годы моего отрочества, что самодовольство до добра не доводит, слушать надо было родителей. Ближе к вечеру, поскольку так и не определилась, стоит ли продаваться за большие деньги, предлагаю дамам и кавалерам коллегиально обсудить возможность смены работодателя. Долго и с наслаждением описываю, что сами позвали и предлагали, ощущая свою ценность, как сейлза. Старательно подчеркиваю, что не просто работник, а продавец с выдумкой и творческим подходом. Макс бурчит: "ты в любом случае не пропадешь, не сомневаюсь". После чего вываливает претензии, скопившиеся от общения с менеджерами всех видов, почему то, лично мне. Защищаю гордое звание, как могу, но отбиваться сложно — в России эту должность дают всем, кто не пашет землю и не настраивает оборудование, поэтому ворох рекламаций растет в геометрической прогрессии, при активном участии присутствующих. Оказывается, менеджеры всем мешают жить! А что вы хотели, при таком разнообразии выполняемых работ? Рыцари, которые ещё недавно романтично звякали шпорами, галантно подавали руку и любезно приносили кофе, высказывают мне, словно дракону, с которым долго сражались, свои претензии ходом боя. Неожиданно для себя, преобразившись из прекрасной дамы в огнедышащего виновника всех бед, знаю точно только одно — змееящер их слушать не стал бы. Дыхнул пару раз, чтоб не выделывались, а потом хвостом подмахнул и отправил в холодное горное озеро — охлаждаться и избавляться от праведного гнева и предубеждений. Мне такие способы аргументации недоступны, или мой дракон труслив и склонен к рефлексии. Глубоко на всех обижаюсь и ухожу в себя, горько ощущая собственную неоцененность и непонимание окружающих, ещё раз убедившись в том, что интеллигентская судьба на Руси тяжела и страдательна. Напоследок, машинально обыграв всех в карты, укоризненно сообщаю о скорейшем отбытии домой, дабы в одиночестве продолжить скорбеть о себе. В общем, трусливо бегу с поля боя, в глубине души надеясь на то, что Макс при первых признаках отступления, вспомнит про романтические чувства и протрубит перемирие. Куда там... Этот, неожиданно проявив трепетную романтичность при прощании, возмущённым шепотом доносит на ухо собственную позицию ещё раз: ко мне, как к человеку, у него нет претензий, а вот как менеджеру — остаются. Но, я же не могу взять и одномоментно лишиться навыков, которые приобретала столько лет и которыми зарабатывала себе на пропитание? Не самая романтическая профессия, согласна, но он и сам — не пожарник, спасатель или врач. Нечего из салата лук выковыривать — гурманами ценится именно букет вкусов. Ольга, наслаждаясь возникшими разногласиями, злорадно остается ночевать на Максовой территории. Так вот почему я в карты весь день выигрывала! Похоже, высшие силы намекают на то, что после вранья и жадности, надо бороться с самодовольством. Начинаю сомневаться в верности их наставлений — непонятно, что произойдет раньше — устроиться личная жизнь, или, благодаря работе над собой, лишусь всех недостатков и постригусь в монахини, дабы замолить уже случившиеся грехи. Подруги, осознав всю тяжесть моей профессиональной боли, пытаются исправить ситуацию нелепыми оправданиями и намекают на то, что личная жизнь важнее. Куда там. Уж если женщина решила, что надо страдать — вывести её из этого состояния извинениями невозможно. Огорченно отбываю домой, обдумать свою жизненную позицию.

38. Хочется падать вверх.

"Посмотришь на дельца иного:

Хлопочет, мечется, ему дивятся все;

Он, кажется, из кожи рвется,

Да только все вперед не подается,

Как Белка в колесе."

"Белка" И. А. Крылов

В понедельник офис встречает привычным гулом голосов, треньканьем видеофонов и возмущённым писком буков. Даже стены в опенспейсе суетливы и заняты — переворачивают календари на текущий день, обновляют развешанные на них списки и таблицы с номерами сотрудников. Кругом обычный менеджерский хаос, не зависящий от времени года. И вид из окна поддерживает в тонусе — толпящиеся, возмущенно гудящие у шлюза космолёты, замученный полицейский, обреченно мигающий светофор и деловитые офисные здания из стекла и бетона. Благодаря утвержденному руководством при выборе офиса ракурсу, нам — не видно, что на улице — весна, с легким предчувствием лета, запахом грозы и цветущей черёмухи. Голые девичьи шеи и коленки вылупились из шуб и теплых пальто, появились легкомысленные шарфы и летящие юбки, которые с удовольствием треплет ветер. А нам некогда — мы продаём. Даже солнце заглядывает в офис осторожно, как бы с оглядкой, боясь быть занавешенным жалюзи, чтобы не светило в бук. Любые погодные изменения, прекрасные в детстве, сейчас воспринимаются, как помеха. Летний дождь, во время которого так здорово шлепать босой ногой в центр лужи, чтобы шире разлетались брызги, — может намочить документы, пока идёшь до космолёта. Первые снежинки, от которых было так радостно и сразу доставались санки и коньки, чтобы, когда подморозит, вприпрыжку бежать на горку или каток, — заставляют досадливо поморщиться — скоро появятся сугробы и рядом с офисом совсем негде будет парковаться. Настолько царящий вокруг гам, шум и суматоха, вдруг становятся чужды и инородны, что, даже для себя неожиданно, пишу заявление об увольнении. Офисный смерч ненадолго останавливается, засасывает бумажку и продолжает двигаться дальше. Конечно, не ждала, что коллеги прервутся и почтят минутой молчания, но хотелось бы больше внимания — я тут десять лет от плана до плана впахивала, трудолюбиво и добросовестно. Но, им некогда, они продают. Вспоминаю, что и сама грешила подобным равнодушием — не даёт остановиться белке колесо. Ощущаю себя, как во сне: когда медленно идешь, преодолевая непонятно откуда взявшееся сопротивление, а кругом все снуют. Пробегающие мимо люди что-то кричат, энергично жестикулируют, а ты не слышишь, как будто отгорожена прозрачной стеной — вокруг ошеломительная тишина, и не можешь понять — что хотят, куда спешат и зачем? Словно потерялась, как нечаянно отцепленный от поезда на заброшенном полустанке вагон. Неужели занятость — признак счастья?

В момент столь многозначительной тишины в мозгу вспыхивает сверхновой звёздой прабабка. Она истерично предъявляет претензии, что сделала решительный шаг без согласования с ней и высшей санкции, кликушествует длительные мытарства и голодную смерть. Это мы ещё посмотрим! Связываюсь с новым работодателем и соглашаюсь отправиться к ним, осваивать целину.

Да будут благословенны две недели до увольнения! Вот как можно работать, оказывается. Результат мне не интересен — ведь бонус за него уже не заплатят. В срочном порядке распихиваю клиентов на подчиненных и наслаждаюсь покоем и тишиной. Была поначалу мысль взять ещё и отпуск, потом дотошный Мотя убедил, что это пустая трата средств — лучше получить деньгами при увольнении и потратить с пользой, а рабочих подвигов от меня уже никто не ждет и вообще можно расслабиться. Так что, прихожу позже всех, ухожу самой первой, выбираю новую модель межпланетника, осваиваю свежие версии игрушек и читаю новости. Надо же — этим можно занять весь рабочий день! Красота. Блаженство моё было недолгим — чтобы уволится, надо приложить усилия — бдительный отдел кадров присылает обходной лист. С ужасом изучаю список подписантов, о как(!) — столько лет работала и даже не знала, что у нас такие департаменты есть. Мда... включить клиента, даже с учетом согласований, мне представляется более простой задачей. Приступим.

Есть целая служба, которая должна уговорить остаться на работе. Очень интересно, что они придумают и как будут бороться с моим: "Всё надоело!". Неделю им пишу и названиваю с просьбой о встрече, в ответ неоднозначная тишина. Странные люди, мне удерживать себя во Вселепорте не нужно, думалось, что это их задача. Ей богу, проще к президенту попасть на прием, чем добиться у этих аудиенции. В погоне за неуловимыми сотрудниками по удержанию, желание покинуть Вселепорт только усилилось. Или они не нас удерживают, а себя от членовредительства? Ничего, менеджеры — они крепкие и тренированные. Иду сама. С неумолимостью правосудия размещаюсь на стуле перед хлипкой барышней, одетой так по офисному, что даже на самые ответственные переговоры брезгую столько деловито облачаться, уж слишком строго и клиенты пугаются. Она озадачивает вопросом: "Что Вам нравится в руководителе?". Задумываюсь на долго... Что может быть хорошего в роботе? Только, что из высокопрочных сплавов... Может, ещё — на болтах не экономит, часто чтит законы робототехники, правда, без фанатизма. Следующий вопрос об отрицательных чертах начальства. Вот тут оторвалась — после пятнадцати минутной тирады сразу отпустило и полегчало, почти была готова вернуться обратно. Почему они такие беседы в качестве профилактики сотрудникам до увольнения не устраиваю?

Получение согласований для обходного листа почти целиком съедает две недели. За всеми пришлось гоняться и упрашивать обратить внимание, любезна была только служба безопасности. До этого с ней не сталкивалась — не зачем. Мне казалось, что там должны служить незаметные мужчины с цепким взором, профессионально-быстрой реакцией и склонностью к допросам, ан — нет. Весёлая, смешливая тётенька сразу согласилась пообщаться, очень переживала: "Как же так — увольняюсь", и завуалировано попыталась выведать — не помешали ли они своей деятельностью моей работе? Не помешали, не переживайте. С ней расстаёмся радостно, многозначительно и даже слегка на подъёме. Прощание с профессиональной альма-матер происходит неоднозначно, но окончательно — в пятницу, когда сдаю уже изрядно потрёпанный бук в ай-ти службу и закатываю отходную с пиццей и страдающими коллегами, которым хочется проявить уважение, но надо продавать. Они быстренько произносят тосты, съедают пару кусков и отправляются работать, гонимые профессиональным долгом. Грустно и тягостно оставлять непонятно на кого рабочий стол, любимый вид из окна и подаренный клиентом календарь с ленточкой для тендерной документации. Последнюю беру с собой — на память.

В этот тяжёлый для трудоголика момент, звонят с нового места работы и просят повременить пару дней с выходом — чего-то у них там не сложилось.

Выходные провожу в раздумьях, терзаниях и под аккомпанемент причитаний еврейской родни, которая панически боится остаться без денег и готова отправить меня мести улицы, только чтобы не сидеть без работы. Огород по технологии две недели после посадок произрастает самостоятельно, непредсказуемый мой не объявляется — времени для раздумий предостаточно. Накатывает иррациональный панический страх. Боюсь: того что не возьмут, новых сотрудников, нового руководителя, того что не справлюсь и останусь на мели. К воскресению — в состоянии близком к панике. Ещё и прабабка нудит пронзительно до невозможности, у Макса она научилась, что ли? Когда всё плохо, мне стыдно жаловаться окружающим. Из-за замаячившего призрака голодной смерти, который лишает душевной стойкости, пребываю в себе и сеансы связи с подругами, маман или Максом устраивать не спешу. Борюсь со стрессом проверенными методами — методично отглаживаю всю одежду и даже носки — до этого ни разу в жизни их такая участь не постигала. Начищаю обувь, намываю полы и окна. По-прежнему не по себе. Отдраиваю балкон и начинаю складывать вещи в шкафу по цвету. Ощущаю неминуемое приближение маразма, поскольку следующий шаг — составить каталог, что и где лежит или расставить на кухне специи по алфавиту. Когда звонит межпланетник, первая мысль — его тоже стоит инвентаризировать, потом соображаю — обычно нормальные люди отвечают на вызов. Надо же, сердобольный мой беспокоится, и не подумайте, что обо мне. Посадки — предмет его волнения.

Сообщаю Максу о том, что суверенная пахота под контролем и заканчиваю разговор. Человек, внезапно лишенный допинга, в моём случае — работы, — не адекватен, и я боюсь наговорить лишнего.

У одиночества бывает разный вкус. Тяжелую усталость, приправленную надеждой, наконец, отдохнуть и ожиданием блаженного покоя с книжкой на диване — предвкушаешь, а потом смакуешь. Терпкое безволие с горькой и томительной безнадежностью, употребляешь как по утрам в детстве манную кашу— по необходимости, отчаянно жалея, что приходиться снова это есть. Пытаешься хоть как то улучшить вкус вареньем из смутных надежд и сахаром робких ожиданий. А иногда, одиночество имеет острый привкус грядущих перемен и пронзительной неустроенности — такое употребляем как водку — залпом, зажмурив глаза и содрогаясь от горечи послевкусия, а потом удивляясь: "Не так уж всё и страшно!". Моё сегодняшнее одиночество больше всего напоминает острое экзотическое блюдо, приготовленное из редких туземных продуктов — его и боязно попробовать и интересно. Нервно потрясывает от предчувствия ответственности и боязни не оправдать надежды, но куражит от стоящих впереди задач, их неоднозначности и сложности. Лихорадочное одиночество или лихорадка одиночества захватывают целиком, не давая остановиться и успокоиться. Инвентаризировав свою юдоль, оглядываю задумчивым взглядом помещение в надежде найти себе дело. Мда... Вдруг, межпланетник оживляется, и, выражая все видом радость от того, что его постиг звонок, показывает новую начальницу!

Срочно! Нужно! Приехать!

Пролетаю по квартире метеоритным дождем, уронив, всё, что не было намертво закреплено и мчусь в новый офис, взбрыкивая, как лошадь в предвкушении скачек. Обратно возвращаюсь в состоянии панической радости и с большим талмудом технической документации, которую нужно освоить до выхода на работу. Вот как бывает — учишься в школе, институте, переживаешь коллоквиумы и лабораторные, чтобы пойти работать и стать самостоятельной ячейкой трудового коллектива — профессиональной и независимой. Пашешь, стараешься, а потом — Бац! — домашнее задание. Разложив на полу документацию, срастаюсь с буком и постигаю полученный материал, радуясь тому, что раз дали дело, значит — ждут!

В процессе проявляется Макс, продемонстрировав на экране межпланетнка озабоченный моим состоянием лик. Добавив в голос вкрадчивых интонаций, этот интересуется:

— Всё ли в порядке?

Обалдеть, в его табели о рангах я где то после картошки со свеклой, не очень далеко от оных, поскольку второй звонок с вопросами о тяжелой менеджерской судьбе Гаделии последовал почти сразу после первого — на следующий день. Моё место в первой сотне потребностей или дальше, и что в промежутках? Сантехника, космолет и вопрос где пообедать? В душе негодую и потрясаю женской гордостью, визжу от возмущения и даже опускаюсь до ногоприкладства, пнув пару раз, с хорошим замахом и оттяжкой — для острастки и закрепления материала. После чего извлекаю из архивов запылившееся холодное презрение и отзываюсь:

— Нормально, а тебе чего?

— Гадь, что за тон? Ты опять от длительного общения с подсознанием что-то лишнее надумала?

Больше всего в этот момент напоминаю себе ту самую жабу, которая прыгнула на стрелу, надеясь, что принц хотя бы стрелять умеет и не промахнется, а этот мазила царских кровей запулил в небо! От возмущения у земноводного даже пупырышки порозовели — жабы летать не умеют, как подставлять тело в таких заоблачных высотах? Кто этих царских сынов стрелять учит?! Сейчас попадет в какую-нибудь ехидну, а потом будет страдать всю жизнь, что женился неудачно и характер у супружницы редкой паскудности! Вот она я — жаба благородных кровей, с классическим образованием, трепетной душой и большим трехкамерным сердцем, вся — твоя, только стрелять сначала научись, двоешник!

— Нормальный тон, что тебя не устраивает? — продолжаю гнуть свою линию, лелея горечь обиды.

— Что ты делаешь дома в это время?

А у нас, жаба, наконец, просветила принца, что стрела его ни кому не нужна — все венценосные особы эгоистичны и избалованы. И вообще, она найдет на болоте альтернативное счастье с тихим скромным местным обитателем без короны, но с пониманием. Криворуким стрелкам она желает удачи в поисках ехидны и обширной проплешины на голове! Царский сын внимает, открыв рот, кто ж знал, что жаба — говорящая, да ещё столь забористо? Мне тоже нравится удивлять людей, выпаливаю:

— Уволилась, — и смакую момент.

Макс ждет объяснений, а я назидательно и злорадно молчу. Вот вам секретный женский тактический манёвр, способный довести мужской мозг до логических тупиков и коллапса! Этот неожиданно быстро приходит в себя:

— И как?

Крепкий, зараза, и стрессоустойчивый индивидуум у меня в собеседниках.

— Нормально.

— Поскольку из четырех вопросов, на три ты ответила: "Нормально!", — подозреваю подвох, — изрекает наставительно Макс, — вечером приеду, — молвит он, сохранив менторский вид и тон, и прощается.

39. Антифеминистическая.

Оказывается, и от мужчин бывает польза, да ещё какая!

Ближе к вечеру прибывает Макс. Долго и меланхолично шуршит пакетами, шумит, пыхтит, топает и трогательно вздыхает, раскладывая припасы. Под конец на торжественное место в центр стола водружается торт, вызывающий желание похвалить кулинарного эстета, изготовившего шедевр из крема, ягод и вафель, и забыть о том, что такое можно есть — слишком красиво. Мужчины — они всегда голодные, поэтому многие умеют заботиться о наличии хлеба насущного в закромах родины, то бишь холодильнике. Поскольку я была занята процессом учета и контроля, о еде не думалось, и в холодильнике до высочайшего визита доминировал вакуум. Конечно, при размещении припасов был нарушен строгий фен-шуйный порядок, царивший в моей обители после инвентаризации, но это такие мелочи. Я с интересом наблюдаю за активной деятельностью этого и думаю о том, что любая нормальная жаба, выбирая между принцем с условной меткостью и самомнением и скромного пупырчатого земноводного с пакетом комаров на закусь, предпочтет второго и будет права. Кто знает, заработает ли на пропитание отпрыск венценосного семейства? А тут сразу и еда и забота. В общем, с лягушкой — ясно. У меня всё не столь очевидно. Поскольку, мы имеем мещанских кровей персону, со спорадически несносным характером, стойкой язвительностью и склонностью к спонтанному домоводству и структурированному бытию сопровождающемуся воспитанием интерьера в духе суровых казарм.

Этот сегодня непривычно трогателен, внимателен и даже немного слишком романтичен. Интересуется душевными терзаниями, профессиональным самоопределением, здравостью ума и планами на урожай. Использует приёмы, от которых женщины, не отягощённые цинизмом, замирают, а потом бегут выбирать обручальные кольца — в общем, как никогда склонен к тактильным контактам. Эк его разобрало, с чего это? Может дева Ольга с папаней до сих пор не отчалили и всё-таки добрались до нервных центров, а этому срочно нужна релаксирующая атмосфера и душевность общения?

Проверив и убедившись, что я на данный момент пребываю в сознании, могу поддерживать связную беседу, и далека от состояния аффекта, этот задает вопрос, который видимо и послужил причиной звонка:

— Гадь, что за надпись ты выпахала на огороде? — пока ещё спокойным тоном вопрошает Макс.

— А что, у тебя какие-то претензии, так надо было сразу предупреждать. — В ответ ехидствую с огромным наслаждением. Рано или поздно ждала этого вопроса, и даже предвкушала скандал и разбор полетов. Надпись творила специальную, чтобы этот не расслаблялся, и помнил о том, что нет никого изощрённей женщины, пребывающей в поисках истины.

— Зачем извещать сразу весь Новомосковск о своих волнениях? — раздражается непредусмотрительный мой.

— Ты мне не отвечаешь, эльфы с папаней тоже не колются, я задаю вопрос вселенной! Вдруг прилетят зелёные человечки и скажут, что этот их подарок на китайский Новый год? Или высший разум отзовется, а я заодно поинтересуюсь: "Почему сорок два?", — чтобы завершить образ оскорбленной добродетели, откидываю широким жестом со лба волосы, трепещу ноздрями и вызывающе вздергиваю подбородок. По-моему, вышло правдоподобно и достаточно раздражающе, чтобы насладиться Максовым возмущением.

— А сразу: "Почему сорок два?" ты не могла написать? Интеллекта не хватило?! — злиться недальновидный мой уже всерьёз, переходя на повышенную громкость.

Торт угрожающе вибрирует под действием звуковых волн и колебаний. Одна из украшающих его вишенок пугается, и, стыдясь собственной слабости, смачно шлёпается вниз, десерт переживает легкую истерику и нервно подрагивает. И зачем так орать? Семь лет музыкальной школы, этот тоже хорошая подготовка — отвечаю адекватными акустическими мерами — громко и с выражением:

— Сразу ответить, откуда фартук ты не мог? Интеллекта не хватило?!

"Кто с загадками к нам придёт, тот от наших активных поисков ответа и будет страдать!" — думаю я, набирая в грудь побольше воздуха, чтобы продолжить дебаты, соблюдая равенство децибел. Конечно, негодование Макса мне понятно — не переживая о реакции социума, я высадила огород в форме вопроса: "Откуда фартук?". Чтобы видно было на подлетах к галактике, что некоторых тревожит в этом созвездии. Нечего было изображать загадочность, это женское амплуа, в конце концов. Пришёл, покаялся и бог с ним! Подумаешь, пару раз приложат сковородой — так это чтобы было обидно и в дальнейшем врать неповадно, а не ради насилия — обойдемся без серьёзных травм. Нет, для мужчин это слишком просто! Они будут выкруживать, вымучивать обходные пути и объяснения, а потом запутаются в собственных маневрах и банально попадутся на какой-нибудь ерунде. Решив, что правда на моей стороне, встаю из-за стола, угрожающе нависаю над Максом, уперев руки так, что торт размещается точно между ними. Десерт от истерики переходит к панике — вишенки обваливаются в полном составе, крем сьёживается, только вафлям всё нипочем. Оценив плачевное состояние торта, осознаю, что необходимый устрашающий эффект достигнут. Чтобы точно добиться ответа, выпаливаю, периодически переходя на ультразвук: "Говори как на духу, откуда фартук!".

Этот начинает ржать, с переливами и всхлипами. Торт, от витающих над ним эмоций скукоживается окончательно, навсегда забыв о вешней красоте, уронив с маковки последний оплот эстета — вафли. Я негодующе недоумеваю. Руки сами собой тянутся к угощению, чтобы поставить жирную, сладкую и плохо отстирывающуюся точку в дебатах, но лихая трель межпланетника требует внимания — мчусь откапывать его в недрах ридикюля.

Странно. Номер мне неизвестен. Беру. Опля! Бравая дева Ольга сердобольным тоном сообщает мне, что узнала от эльфов, что я хотела купить такой же фартук, как приобретенный ей с Максом. Трогательно описывает процесс покупки, трепетность и маетность выбора, и достижение единения с неблагодарным моим на почве выбора кухонного инвентаря. Это уже не просто врать, это скрывать прегрешения, избегать покаяния и обманывать даже на исповеди. Таааак, где там торт?! Сейчас, ведомая высшими силами, которые намекали на то, что обманывать — нехорошо, как влеплю в торец угощение — прямо в желудок, минуя пищевод и кишечник. Чтобы вафельки стали колом, крем привел к завороту кишок и циркуляции крови в противоположную сторону, а вишенки к отравлению. Высшие силы меня направят, верю!

Печатным шагом возвращаюсь на кухню, попутно разминая пальцы. Как я зла! Торт может пройти желудок насквозь, до позвоночника! Бросаюсь к десерту, резко хватаю, и с размаха впечатываю в Макса, пока он не опомнился. Уж куда попала, прицеливаться было некогда. Не уверена, что именно там желудок, но точно где-то рядом. Этот продолжает ржать, попутно пытаясь счистить с тела остатки десерта и облизать пальцы. Как же он достиг такой душевной стойкости? Тут стараешься, работаешь над собой, постоянно консультируешься с Высшими силами и подсознанием, осваиваешь земледелие, чтобы быть ближе к корням и истокам, а всё равно — сплошной психический срыв.

Замираю, глядя на потолок, и пробую наладить диалог с высшими силами: "Уважаемый Господь бог, начинаю ощущать неравноправие! За что этому такие блага, а мне сплошные испытания. Настойчиво требую просветления и объяснений по всем ранее заданным вопросам, а так же Высшей справедливости!". Вместо ответа слышу только Максов смех, всхлипывания, и что-то очень сильно напоминающее звуки затаённого чавканья. Так, это мой торт, в смысле для меня купленный, что за безобразия! Совсем мужик пошёл беспардонный и хорошим манерам не обученный. Пристраиваюсь рядом и пытаюсь отобрать то, что еще имеет достойный для поглощения вид.

— ААадь? — уже лопая не таясь, интересуется Макс.

— Ее-оо? — отзываюсь я, пытаясь прожевать вырванный в борьбе кусок.

— Вкусно?

— Ууу...

— Торт без скандала есть было не интересно, что ли? — Макс откидывается на спинку стула, вид у него залихватский — очень похож на бравого и самоуверенного пирата после выигранной баталии, несмотря на украшающие его останки десерта.

— Чего это? Меня всерьёз беспокоила родословная фартука и его жизненный путь. Вдруг он извращенец и склонен к агрессии, а мне иногда приходится с ним находиться в одном помещении. Оберегаю себя и свое здоровье от посягательств! — подхватываю у Макса с живота, незамеченный им, кусок вафли с прилипшей ягодой, и начинаю демонстративно хрустеть. Флибустьер, победивший в сражении, отбирает у меня последнюю вишенку, ту, которая с самой слабой психикой. Смачно ее съедает, осматривает себя со всех сторон и молвит, нахмурив брови:

— Поехали, на исправительные работы.

— Ты будешь прилюдно вышивать крестиком? Сейчас, только торжественное платье одену, со стеклярусом и перьями. Эльфов зовем? — делаю непонимающее лицо и всячески намекаю на то, что мне совершенствовать уже нечего, если кому и нужно исправляться — то окружающим.

— Ага, а тебе придется заколачивать гвозди. — смеется Макс — Огород взошел и требует внимания, так что собирайся пестовать всходы. Хотя, платье с перьями одевай, будет создавать подрастающим соответствующую культурную среду, еще Баха включим и изобразим на заборе картины известных живописцев, чтобы привить любовь к прекрасному. Тогда картошка откажется готовиться в мундире и будет требовать, чтобы её использовали только в маймарокке какой-нибудь.

— Я фартук непонятно с кем не покупала, так что нечего — вышивка считается вместо покаяния! — прекрасно помню про причину конфликта и пытаюсь возродить в Максе чувство вины.

— Вот что ты прицепилась с этим фартуком, купил и всё! Мне, может, хотелось тебя поразить!

Такая причина покупки мне в голову не приходила. Вот же загадочное мужское племя — никогда не поймешь, что у них на уме. Но!

— А Ольга тогда причём? — пытаюсь встать подбоченясь, стукаюсь локтем об стену и взвываю от боли.

— Перестань уже задавать вопросы про фартук, а то скоро ты себя точно убьешь! Ольга привлекалась как специалист — чтобы правильно выбрать цвет и модель. Отлегло? — Макс трёт мне локоть, зачем то, а меня и вправду отпускает: с фартуком ясность настала, этот настроен романтически, так чего переживать, надо наслаждаться жизнью.

— Поехали! — снисходительно соглашаюсь.

Уж если мужчина ради тебя покупает фартук, значит совсем рядом душевное единение и совместная благодать. В общем, в столь радостном состоянии не замечаю, как пробегают мимо выходные, скрывшись за спиной внезапно нагрянувшего злорадного и мучительного понедельника.

А, и ещё, забыла — с огородом всё в порядке. Нужно было только слегка полить, для профилактики.

40. О своих и чужих.

Понедельник. Есть в нем какая-то мучительная неминуемость. Где бы и как ни было хорошо, всегда наступает роковой день. Когда у туфель ломается каблук, юбка не застегивается, а нужно спешить на работу, и задуманный наряд, если без юбки, совершенно не получается. Времени уже нет, а ещё найти межпланетник, накрасить левый глаз, потому что успела справиться только с правым и вспомнить, куда ты вчера швырнула ключи. Или по-другому: всё уже давно продумано, надето и собрано, идешь по улице и смотришь на несчастных людей, переживающих утренний понедельничный ажиотаж, и думаешь о том, что до конца недели нужно всё держать под контролем. И только в субботу можно будет расслабиться: выключить будильник, смаковать утренний кофе и наблюдать в окно дождь, или снег, или солнце. Вглядываться в спешку природы и наслаждаться тем, что впереди ещё почти вся суббота и полностью воскресенье. Правда, ближе к вечеру последнего выходного дня подкрадывается предчувствие беды и дурной запах ненавистного понедельника.

Мой понедельник отягощен выходом на новое место работы. Поэтому я заранее собрана: обувь начищена до блеска, в сумке непривычный порядок, ключи выложены на видное место, космолет облагорожен — помыт и из бардачка выкинуты фантики и ненужные бумажки. А в душе — хаос из панических мыслей и чувств и истерических причитаний прабабки о нашей совместной неустроенности. Её, конечно, понимаю — тяжела судьба еврейского народа, обременена многочисленными гонениями и мытарствами. Воды расходились вопреки законам физики, пять рыбин делились недоступным науке методом, некоторые, от тяжести бытия, ходили по воде аки по суху. И всё почему? Потому что они, мои предки, стремились к совершенству своими особыми путями. Ромалы добивались самоулучшения странствиями, а славяне — те много чего придумали самостоятельно, только чтобы усложнить себе жизнь. При столь творческой родне, не удивительно, что я испытываю склонность к поиску непростых ответов на аксиоматические утверждения. И чего мне на старом месте не сиделось? Подумаешь, немного больше денег, и что с того? Сейчас бы пила утренний кофе, обсуждала бы с Хашей, что врать очередному клиенту, но при этом совершенно не переживала. Нет! Те тернии, через которые к звездам, — долго и старательно мастырила сама, за что теперь и страдаю.

Робко прохожу охрану, открываю дверь и оглядываюсь. Пока страшно, но терпимо. Новый офис настроен дружелюбно, сотрудники благосклонно, и даже есть знакомцы, с которыми пересекались по профессиональным вопросам ранее. Разглядываю свежеприобретённое рабочее место. Из плюсов — вид из окна на проходную, шкаф с умирающими от отсутствия внимания цветами и чайник с кофе в непосредственной близости. Да, количество зеленых насаждений, зависящих от моего внимания, — растёт. Место мне досталось нечаянно хорошее, поэтому, немного блатное и слегка ещё теплое от предыдущего сидельца, который переселился за соседний стол, напутствовав меня следующим образом: "Замучился эти розы поливать, теперь сяду так, чтобы на них, наконец, смотреть. Не забывай, три раза в неделю отстоянной водой".

Главное, на новом месте разобраться, кто "Свои" и где "Чужие". Врать нам приходится много и виртуозно, иногда это происходит скорее по привычке, без всякой надобности. Чтобы не запутаться в обстоятельствах и ориентироваться в процессе, существует строгий сейлзовый кодекс поведения, эдакая затаённая порядочность людей, обречённых на враньё. "Своих" — не обманываем, не играем обстоятельствами, не мешаем, а помогаем при первом зове на помощь. Они, если что — спасут и проявят ответную честность. Осталось таких найти. Им можно будет пожаловаться после очередной взбучки от руководства, поскорбеть вместе о нарушенных сроках, и отвести душу, обзывая очередного невменяемого клиента, задействовав весь словарный запас. Сижу, осматриваюсь и немного предвкушаю радостные первые дни, когда ничего не работает — к служебным базам ещё не подключили, и можно немного побездельничать: лазить по сети, обсуждать свежие новости, с наслаждение читать раздел "о компании" и раскладывать с полным на то правом пасьянс.

Есть человеки, у которых всё в жизни правильно, по распорядку и без препон, а есть такие, для которых упорядоченное бытиё невозможно. Меня сразу начинает кружить вихрь срочных и очень срочных дел, несмотря на то, что ещё ничего не работает и даже по процедуре рано звонить скандалить в ай-ти службу. От полученных ответственных задач, чувствую себя сержантом, внезапно ставшим капитаном — постоянно в равнении на средину, по стойке смирно, бляха ремня начищена, сапоги блестят, фуражка сползает на брови и закрывает обзор, да ещё натирает над ушами, зараза. Только, совершенно непонятно — что делать? Издалека и теоретически ясность присутствовала, а при пристальном рассмотрении — полный туман. Из боевых единиц пока один подчиненный, с переизбытком интеллекта и творческим подходом к делу — остальных набирают. Руководство вниманием меня не обделяет — приходится залпом осваивать системы, процедуры, регламенты, запоминать имена, названия и характерные особенности. Сложно, маетно и нервно проходят мои первые дни.

В субботу с утра просыпаюсь с панической мыслью, что пора на работу, потом возвращаюсь в реальность, и, покряхтывая, начинаю собираться к ромашкам и прочим сорнякам. Вот уж не думала, что от умственного труда так болит тело, или это натруженный мозг и нервные центры решили отыграться на бездействующих частях организма, транслируя свою боль соседям? Мучительно даже двигать бровями, не говоря уже обо всём остальном. Надеюсь, мужчина моей мечты занят важными делами и ему не до меня. Сложно проявлять лучшие женские качества, когда больше всего напоминаю раритетную мебель, которая долго простояла на чердаке в компании с крысами, муравьями, заблудившимися детьми, имеющими привычку что-нибудь отколупнуть или отломать, и находится в ужасном, полуразрушенном состоянии, в общем, и выбросить жалко, и ремонтировать слишком маетно.

С первого мига визита на пахоту, хочется забыться беспокойным сном на пленере. Сами вырастут эти свёклы и картофели, как то раньше они существовали, без активного земледелия? Чтобы виденье меня посетило мироутворяющее, о том времени, когда властвовал примитивный первобытный строй с милыми мамонтами и брутальными мужиками с дубинками, кричащими от избытка чувств: "Еэээ, уууууу, оооо!". Ни каких начальников, буков, связь только вербальная и тактильная — всё! Вот она мечта менеджера! Под грёзы о несбыточном, начинаю борьбу с одуванами. Эти — точно растут сами, без полива и удобрений, даже сквозь асфальт. Просачиваясь хрупким организмом где-то на молекулярном уровне через новейшие и прочнейшие материалы — самоотверженное, стойкое и неприхотливое растение, достойное уважения. Надо было их культивировать на месте сакральной надписи. В душей моей траур — жалко мне цветочки и очень они нравятся, но мама сказала, что сорняк. Печально отношу трупы одуванчиков к месту панихиды, нежно складываю их в кучку и сетую на жизненную несправедливость. Решаю похоронить цветы красиво — делаю букетик, и направляюсь к Максу в дом, дабы последний приют одувана стал изящной вазой на торжественном месте, с видом из окна на огород. Чтобы погибшие могли снисходительно взирать на картофели со свеклами и думать: "Вы то — там, в перегное и под дождем, а мы — тут, в хрустале, тепле и покое".

Время ранее, еще не обеспокоенное суетой — в доме тишина и покой. Этот, наверно, спит. Крадусь тихонечко на кухню, стараясь ничего не ронять, не греметь и не шуметь. Фартуку — менеджерский привет! Размещаю цветы в вазе на окне и ощущаю, как меня начинает мучить приступ хозяйственности, который проявляется зудом в руках и избытком энергии. Ого, второе дыхание открылось не иначе, видимо, далекая генетическая ветвь проявляется, склонная к хозяйственности. Надо у маман уточнить, кто у нас такой домовитый был в предках, что его (её) даже при смерти тянуло пироги готовить? Или это голод? Реально оценив собственные возможности в кулинарии, делаю бутерброды и кофе. Затаённых эстетов у меня в родне большинство, поэтому украшаю еду веточками зелени и помидорчиками. Вот наш ответ "Мутагенезу" — физический труд, здоровый аппетит и здоровый сон. С комфортом размещаюсь на диване. Выбираю самый большой и завлекательный бутерброд. Открываю рот широко, с запасом и, держа еду двумя рукам, готовлюсь отхватить кусок понажористей. Это пускай девы-интеллектуалки, увлекающиеся высоким искусством и философскими беседами, едят маленькими кусочками и на людях. Нам, менеджерам, питаться удается редко, урывками, посему мы ценим каждую доставшуюся нам калорию. В момент торжества хищника над добычей в кухню, резко открыв дверь, входит Макс. "Едрить твою бабушку в кападастер!", — думается мне. От неожиданности резко дергаюсь, конструкция у меня во рту начинает трепыхаться, помидорчик прицельно затыкает дыхательное горло, а все остальное панически разваливается прямо в руках. Чтобы добить меня окончательно, прабабка в подсознании язвительно отмечает, что к старшим надо относится с уважением и не хамить, после чего пропадает, оставив один на один с удушьем, возмущением и жалобами Высшим силам о несправедливости. Видать, Максовым предкам отправилась ябедничать о моих обзывательствах.

Честно говоря, кода представляла свою кончину, мне виделось это как-то иначе. Скорбящие родственники и соратники, развеивающие прах героя над рекой, или внуки и правнуки, плачущие на могиле любимой родственницы. Если бы хорошо провожали в последний путь и не зажали денег на венки, я бы торжественно поклялась не подселяться ни кому в подсознание и не портить жизнь моралями и наставлениями. Но, с моим везением, мне уготована смерть от бутербродного позора — преждевременная, не эстетичная и обидная.

Меня всегда поражали лица старых людей своей гармонией. Знание и опыт отражались в них уверенностью, четкими линиями морщин, убеждённостью взгляда, пониманием чего-то — мне ещё не доступного. Есть в чертах много пережившего человека что-то важнее, чем молодость и юность. Вот здесь, рядом с губами — следы улыбки, когда твой ребенок первый раз начал ходить; сам научился читать; получил пятерку по математике и очень ей гордился; поступил в институт. Между бровями складка, от той бессонной ночи, когда ждали скорую помощь, кусали губы и не знали, как ему помочь; от того, что беспокоились и не могли заснуть, когда он первый раз уехал далеко, заверив, что всё будет в порядке. А виновники этих морщинок и складок, уже здоровые дяди и тети, которые живут своей, самостоятельной, взрослой жизнью и даже не подозревают, что подожжённый ими ковер, разбитые локти, юношеские прыщи и первая мини-юбка отпечаталась линиями на родительском лице — вот здесь, рядом с глазами, и немножко на лбу, пересекаясь и сливаясь со следами от болезни отца и заломом, когда первый раз прихватило сердце и стало вдруг страшно и гулко. В этих морщинах тайна и загадка, постигнуть которую я не заслужила. Скончаюсь позорно — молодой и гладкой как коленка, без следов жизненного пути на лице!

Умирать некрасиво лучше в гордом одиночестве, чтобы сохранить о себе хотя бы светлую память, поэтому быстренько сползаю вниз и пытаюсь забиться под диван, дабы отдать концы не обременяя окружающих своими страданиями. Нет, ну что за мужик пошел непонимающий?! Не надо отбирать у меня бутерброд и отцеплять руки от ножки дивана! Умираю я — все скорбят и не дергаются, а, и ещё смотрят в другую сторону, а то сейчас лягну по предстмертному — с замахом. Физическое преимущество явно на Максовой стороне — ему удается меня реанимировать, пару раз как следует встряхнув, но теперь страдаю — от позора. О какой красоте можно говорить, если вся в остатках пищи и ошмётках помидорах. Как тут нравится мужчинам? Терзаюсь, перечисляя в уме все свои проблемы — начиная с деятельной еврейской родни и заканчивая борьбой с предательским томатом. Жизнь не удалась — если огласить единым списком мои недостатки — шансов на счастливое будущее нет, любой нормальный мужик сбежит сразу. От постигшего меня сознания собственной неполноценности, уже близка к тому, чтобы самостоятельно прекратить мучения, но Макс, решив спасать до конца, изрекает: "Гадель, ты чего там затихла? Готовишь месть помидору?".

Зачем сводить счеты с томатом? Над ним и так уже надругалась, как могла. Благодаря пониманию собственной убогости, как никогда склонна к всепрощению и состраданию. Этому не отвечаю, всё ещё переживая свой позор. Какой наблюдательный пошёл мужик — по останкам даже может помидор идентифицировать. Значит, всё рассмотрел, во всех неаппетитных деталях! Даже взирать стараюсь в другую сторону, потому что боюсь увидеть в глазах Макса снисхождение и жалость. Даже хуже — там может быть отвращение и желание избавится.

В жизни так же, как и на работе — есть "Свои" и "Чужие". Хотя, в некоторые моменты лучше, чтобы тебя вообще ни кто не видел, но в "Своих" ты уверена — чтобы не случилось, они не отвернуться с отвращением и презрением. А мужики — вражеское племя, от них ждать подобного отношения сложно. Ведь женщина всегда должна быть красиво одета, добродушна, непритязательна и не болеть. Потому что все хвори бывают только у них, и, обязательно, — с угрозой для жизни.

Макс неожиданно присаживается рядом. Стряхнув с меня остатки бутерброда, ласково кладет руку на плечо и проникновенным тоном произносит: "Страдаешь, что ли?".

Киваю, не поднимая головы, и обдумываю следующую мысль: "Сбегать надо отсюда скорее, чтобы как можно быстрее забыть свой позор! За огородом следить найму гоблинов, но больше — ни ногой!". Лихорадочно убираю остатки еды, пока непредсказуемый мой недоуменно смотрит на манипуляции, и готовлюсь отчалить навсегда. Располагаюсь на выходе из кухни, мысленно прощаюсь с фартучком слезами и объятьями, и начинаю излагать:

— Уважаемый Максим, благодарю Вас за проявленное терпение и снисхождение к моим слабостям, постараюсь Вас больше не потревожить...

— Обалдела совсем? — внезапно и громко перебивает меня Макс, — или у тебя в подсознании новое веяние?

— А..., чего это? — поскольку уже приготовилась всех от себя избавить, была настроена на самопожертвование и прочие подвиги, не понимаю — в чём проблема и какие ко мне претензии?

— Куда собралась? — грозно вопрошает непонятливый мой.

— Я всё убрала, — оправдываюсь, пятясь задом из кухни. На что-то натыкаюсь, прикладываюсь копчиком и взмаливаюсь Высшим силам дать мне сбежать, пока ещё что-нибудь не разрушила или не сломала.

— Стоять! — орёт командным тоном Макс.

Замираю и, неспроста этот так разнервничался, лихорадочно ищу — чему ещё угрожаю непосредственно телом. Ни каких колющих, режущих и бьющихся предметов по близости уже нет. Менеджеры на многое способны, но разносить собою стены, пол или потолок — увольте, это к самураям. Может не всё убрала, или положена хозяйственная отработка, как компенсация нанесённого Максу морального ущерба? Вот это уже мелочно и недостойно. Настоящие самураи не размениваются на столь примитивную месть поверженному противнику, у них есть целый кодекс — как убить врага красиво. Сразу голову с плеч и всё. К такому, чтобы больше не мучиться, — я готова, а унизительно драить стены под ехидными взглядами — уж лучше ритуальное харакири. Ведомая идеями о том, что у меня есть шанс покинуть этот мир, как настоящий воин, чтящий Буси-до и достойный сэппуку, уверенно меняю душевный настрой и начинаю движение в сторону кухонной утвари, за инструментарием, необходимым для ритуала.

— Какой у тебя нож тут самый острый? — интересуюсь, придирчиво изучая ассортимент. Небогато, на мой самурайский взгляд. Сплошная пародия на кусунгобу. Эх, тяжела жизнь и смерть онна-бугейся.

— Руки убери! — выйдя на максимум доступной громкости, извергает Макс.

— Это я — переживаю, так что молчи и дай совершить харакири в соответствующей атмосфере! — ору в ответ, потрясая первым схваченным ножом. А что делать, другой инструмент, возможно, получить уже не удастся.

В этот пафосный момент на кухне возникают радостные, светящиеся и даже немного воздушные от переизбытка чувств Грифодий и Манька. Пока эльфо-россиянин хватает воздух ртом, переваривая увиденную батальную сцену, Маня становится на линии поражения — между мной и Максом, и начинает голосить, да так, что мы с непредсказуемым моим даже хором не смогли бы её перекричать. Вот до чего доводит людей постоянная работа с детьми.

— Рехнулась, что ли? Нормальные мужики и так на вес золота, а ты на него с ножом! — вещает Маня, ловко отбирая у меня последнюю самурайскую надежду на почетную смерть.

— Харакири! — возмущенно отвечаю, пытаясь восстановить справедливость.

— Мань, у тебя валерьянки нет с собой, пару литров? — спокойно и немного обреченно вопрошает Макс.

Как ни странно, педагог его услышал:

— Эту валерьянкой теперь не успокоишь, у неё навязчивая цель и комплексы,— цедит Марианна Юрьевна, угрожающе выдвигаясь в мою сторону с потенциальным кусунгобу наперевес.

— У меня не комплексы, а жизненная драма и полное фиаско, нечего наговаривать. Нож отдай, пойду самоубиваться в одиночестве. Вы понятия не имеете о буси-до и норовите испоганить самый важный для опозоренного самурая момент! — произнося столь пафосную речь, пытаюсь одновременно отобрать у подруги инструмент, необходимый для совершения харакири, но Маня ловко уворачивается.

В этот момент восприятие реальности пропадает, подарив в качестве последнего воспоминания, замеченное краем глаза, чьё-то резкое движение с боку и ощущение жуткой боли в голове. Вражеские ниндзя подкрались, точно.

* * *

* * *

* * *

* * *

Осознание себя приходит постепенно — сначала появляется чувство обиды, потом разочарования, и, наконец, возникает головная боль. Сразу после этого о себе дают знать слух, обоняние и зрение.

— Суй под нос, а не в нос — это Маня, на ужасающе высокой, пронзительной ноте и с подвываниями. Чуть опять от реальности не отключилась от таких интонаций.

— Грифодий, в следующий раз, когда в тебе взыграет кровь эльфийских ратоборцев, держи себя в руках, — это Макс, с сарказмом, старательно подсовывая вонючую ватку с нашатырём. Мысли после удара лаконичны и ясны, быстро делаю вывод: я умираю, а он язвит — не ценит.

— Так она ж с ножом, — это вражеский ниндзя Грифодий, который, судя по разговору, и огрел меня по голове. Интересно, чем и откуда взял?

— Гадель, глаза открывай и не придуривайся, — снова Макс, старательно запихивая мне вату почти в нос, от чего страшно тянет чихать на мужчину моей мечты. Боюсь, такого позора уже не выдержу. Приходится открыть глаза, осознать, что лежу на диване, сесть и закрыть рот рукой, а нос зажать пальцами. От резких движений, и неожиданной яркости цветопередачи, возникшей после удара, в голове опять начинает мутиться, но как-то неуверенно — в целом, остаюсь в сознании, хотя ясность мысли, постигшая меня сразу после встречи с неведомым — пропадает. Осоловело разглядываю окружающих и пытаюсь вспомнить, зачем они здесь, почему так больно, и кто подкрутил у солнца яркость так, что сложно воспринимать окружающий мир? Ложусь горизонтально, закрываю глаза и пытаюсь перезапустить мыслительный процесс.

— Грифодий, у меня к тебе огромные претензии. У неё и так в голове непонятно что происходит, а после таких встрясок, мысль вообще может пойти неизвестными науке путями, — снова Макс, как обычно с сарказмом.

— Я же не со зла, а только...

— Он меня защищал! — это Маня, гордо, с наслаждением и очень громко.

Тьфу! Замучили, ей-богу. В голове от их разговоров позванивает и позвякивает, поэтому пытаюсь закрыть уши руками.

— Грифодий, идите на общественные работы — уничтожать сорняки. Гадя, судя по скромности букета, ещё не все одуваны выкопала, так что вам есть чем заняться, — Макс непререкаемо отправляет влюблённый человеческо-эльфийский союз, мучимый легким чувством вины, на огород.

Маня с Грифодием, обиженно пыхтя и недовольно сопя, отчаливают из кухни надругаться над сорняками. Мысль, конечно, верная. Я — недееспособна, пахотой заняться — некому, только, как бы они чего лишнего не выкопали.

— А можно меня посадить куда-нибудь, с видом на огород — следить, дабы они нужные растения не повредили — это уже я, тихим, умирающим тоном, не поднимая головы и не открывая глаз. По ощущениям, мысль, после перезапуска, — настроилась, значит, мозг не пострадал, посему пребываю в оптимизме насчет дальнейших перспектив жизнедеятельности и надеюсь воспользоваться ситуацией.

— Да, и еще открыть окно, чтобы ты могла давать ценные указания прямо со смертного одра, — ржёт Макс.

— Именно так себе и представляла. Не вижу в этом криминала, по голове — били? Били. Значит, имею полное право на компенсацию! — лежа на диване говорить слабым голосом внушительно — сложно, приходится, чтобы придать весомость словам, тыкать пальцем вверх и колебаться на поверхности. В результате открываю для себя наличие болезненной шишки на затылке. Чем же эльфо-россиянин меня приложил, всё-таки? Морщусь и пытаюсь, ощупывая пальцами голову, оценить размер повреждений.

— Гадь, тебя случайно не тошнит? — интересуется Макс сердобольным тоном, приподняв меня на диване и поворачивая мою голову в разные стороны, чтобы разглядеть шишку в подробностях.

— Это чем это? Поесть я не успела — бутерброд развалился у тебя на глазах, не достигнув пищевода!

— А хочется?

— Не до пищи тут, я переживаю за подсознание! — пафосно восклицаю, потрясая пальцем.

Прабабка молчит, сгинула ещё до удара в неведомом направлении, но, всё равно, могла пострадать. На попытки наладить связь не отзывается, и судьба родственницы тревожит меня. По моим ощущениям, от удара в мозгу замкнулся какой-то контакт, до этого не функционировавший, процессор разогнался до неведомой прежде частоты и непонятно, сможет ли бабка существовать в таком темпе.

— Хм, не тревожься, хуже подсознанию не будет, — иронизирует Макс, — главное, чтобы не открылись новые горизонты.

После удара чувствую в себе необычайную ясность мысли, похоже, рамки сознания сильно расширились, и, чтобы недогадливого моего не пугать раньше времени, решаю перевести разговор на другое. Бросаю взгляд в окно, и:

— Что эти садомляне делают на моём огороде?! Как им не совестно надругаться над корнями и истоками!!!

Макс бросает взгляд в окно, издает что-то среднее между хмыканьем, хрюканьем и лошадиным ржанием, потом изрекает:

— Зависть — недостойное самурая чувство, но, хочешь — открою окно. Гаркнешь им что-нибудь напутственное, только головой сильно не дергай, а то мало ли что...

При таком сервисе, кто бы стал отказываться — ползком добираюсь до фрамуги, по пути пару раз прочищаю горло, и вещаю с завываниями:

— Грех надругаться над святым, на том свете всё припомнится, о душе надо думать! Разошлись по разным концам огорода на исправительные работы! Грифодий, не доводи меня до нарушения заповедей, руки от Мани убери и займись делом! Маня, где твоя женская солидарность?!

Вредители молча расходятся по разным углам и мучительно пытаются отличить одуванчики от остальных растений. Гооосподиии, и эти люди учат детей.

— Макс, а чем он меня огрел, всё-таки?

— Подносом, тем который на столе лежит.

— А на нём хотя бы вмятина осталась? — хочется мне хоть какой-то сатисфакции за страдания.

— Да, измерять для истории будем или не нужно?

— Чего мелочится то? Самурая, всё равно, подносом не возьмёшь.

Весь оставшийся день пребываю в благостном состоянии. Периодически покрикиваю на Маню с Грифодием, чтобы не расслаблялись и пропалывали пашню качественно, иногда гоняю Макса за едой и питиём, но не сильно злоупотребляю, а то припомнит мой бутербродный позор. Когда ярило опустилось до острого угла наклона к земле Новомосковской, ратоборец и группа поддержки в Манином лице покинули Максовы угодья, отчитавшись что сорняки уничтожены. Мы коротали время за чаепитием, когда непредсказуемый мой разразился сентенцией, которая реанимировала прабабку, во всей её семитской скупердяистости:

— Гадель, а может тебе лучше переселится ко мне, чем постоянно мотаться на огород?

Эго разразилось криками: "Да, да, да! Мы его дожали!". Прабабка вернулась из подпространства и стала наставлять, загибая свои виртуальные пальцы: "Спроси: будет ли место для космолёта, сколько полок дадут в ванной и шкафу, если меньше половины — не соглашайся!". Вот ё-моё, советчица! Меня беспокоило следующее: поддерживать суровый армейский порядок, привычный этому, будет непросто. Маман, конечно, муштровала в детстве, чтобы отрегулировать творческую составляющую организма, но такие строгости даже ей не снились. Как бы ни поссориться из-за того, что кружки на полках стоят не в том порядке, а на шкафах уже второй день пыль. В общем, приступаю к переговорам, правда, немного издалека, чтобы усыпить бдительность и незаметно перейти к основным вопросам:

— Готовить надо будет каждый день?

— Необязательно, — слегка ошарашено произносит Макс.

— Как часто убирать?

— Ну, раз в неделю, наверно, — тянет этот, уже с ехидцей глядя на меня.

Поди решил, что я на все готова и заглотила наживку? Ан нет, беспокоит меня нетребовательность непредсказуемого моего, поэтому, перехожу к сакраментальному:

— А полок сколько дашь и где ставить космолёт? — вот она проверка на серьёзность намерений.

— Да хоть целый шкаф! — соглашается этот и разводит руками в стороны, обрисовывая размеры — пеплац пристроишь рядом с вопросительным знаком, там хватит места.

Чем бы его ещё озадачить? Родственница начинает скандировать: "Переезжаем!". Через некоторое время, выйдя из состоянии эйфории, советует: "Квартиру сдадим, после ремонта можно задорого! О-ля-ля, гуляем!".

41. Об утопленниках.

За время осознанного девичества добра в моих антресолях скопилась предостаточно, а есть еще черная дыра под кроватью, обширный балкон и шкафы. Даже, я бы сказала, — 'шкафья', если учитывать богатство недр. В общем, переезд решено отложить до выходных из-за сложности предстоящих манипуляций. Активно тружусь на работе, отгоняя от себя страшные видения дальнейшего совместного ведения хозяйства обогатившегося козами, свиньями и коровами. А что? С этого станется перевести нас на натуральные продукты, чтобы поддержать здоровье и жизненный тонус.

И тут выясняется, что 'Вселепорт' таки подложил мне подлянку напоследок. Наконец получив новую сим карту для межпланетника от нового работодателя, радостно вставляю её в аппарат и...ничего. Не работает тварь непродажная. Залочен на Вселепорт! Вот как так! Приходится перетрясти виртуальные закрома, чтобы найти денег на новое приобретение и пережить творческий конфликт с прабабкой, вызванный разнообразием выбора и противоположностью взглядов на средства связи.

Я хочу такой аппарат, чтобы он явно свидетельствовал о наличии интеллекта, техническом образовании и ярко выраженной творческой составляющей — то бишь Яблыкоид 1001. Прабабка говорит, что нам нужен крепкий, недорогой — как для детей, а то мало ли что... Разница в цене на порядок. Связываюсь с брательником, дабы разведать, есть ли что-то модное, крутое и пантовое, кроме вышеупомянутого и дешевле, специально для самых хитрых и умных. Младшее поколение назидательно констатирует, что круче нет, но есть ещё дороже, для тех, кто считает себя уникально изворотливым и неповторимым. Прабабка, чтобы через подсознание настроить меня на экономию, с утра до вечера описывает симптомы голодной смерти в подробностях. Но, как же хочется, эх! Наплевав на маниакальные завывания родни, покупаю. А потом мы с ней несколько часов осознаем, что вот этот — блестящий, таинственный и всем на зависть — наш, протираем тряпочкой и мучительно выбираем чехол, так и не найдя достойного обрамления для такой лепоты. Яблыкоид так заманчиво мигал индикаторами и блестел экраном, что родственница даже забыла обеспечить мне расстройство желудка и мигрень, целиком погрузившись в созерцание и любование. Когда демонстрирую своё приобретение на работе, коллеги цокают языками, качают головами, в общем, завидуют. Недолго. Чёрт или какие ещё потусторонние силы понесли меня в туалет. Уверена, без них не обошлось. Пристраиваюсь к белому другу, и вдруг слышу бесславный 'Бульк'. Панически смотрю в унитаз и вижу там Яблыкоид, во всей свежекупленной красоте стремительно погружающийся в пучины канализации.

'Уважаемый Господь бог! За что?!'. Вернее так: 'Сколько можно трепать мои нервы!!! Я гуру стоицизма и толерантности, оставьте Ваши шуточки при себе! А мужской шовинизм направьте в мирное русло!'. Прабабка, кстати, меня поддерживает, и пока увлеченно выуживаю аппарат, обращается к Высшим силам с такой же экспрессией. Спонтанное утопление техники в унитазе происходит со мной не в первый раз. Да, грешна. Зато, чётко знаю, что делать: вытираю салфеткой, выключаю и, добежав до видеофона, связываюсь с умными людьми, которые теоретически должны знать, как его починить, то есть с Максом. Начинаю издалека, заискивающим тоном и с легкой лести:

— Макс, скажи мне как эксперт, ежели намочить межпланетник водой, то он будет работать? Прозорливый мой сразу улавливает суть и переходит к допросу с пристрастием:

— Гадь, ты что, забыла его под душем? Мыло, поди, было с клубничным запахом? Тогда шансов нет. Готовь жабе валерьянку, — гогочет этот в телефон.

'Ничего, вот сейчас подселюсь и поэкспериментирую на твоих бытовых приборах, какое мыло самое вредное', — думаю я, но язвительность не проявляю, не время. Посему ответствую укоризненно:

— Нет! Вода была без мыла, но с примесями,— и таинственно замолкаю. Пускай сам додумывает, как именно топила. А то представляю: позвонить мужчине мечты и выпалить прямо, не стесняясь: 'Знаешь, дорогой, утопила свой новый аппарат в унитазе, ты не мог бы его почистить и ассенизировать по быстрому, пока есть шансы, что зафурычит?'.

Мужской, вооружённый булевой логикой и евклидовой геометрией, мозг достаточно быстро пришёл к нужным выводам, правда, переоценил размер ущерба:

— Для человека, насильно нырнувшего в омут канализации, ты слишком хорошо выглядишь. Гадель, если тебе кто-то сказал, что ванны из отходов жизнедеятельности помогают против целлюлита или морщин — не верь, — дипломатичный мой уже не просто гогочет, а издает звуки, похожие на возмущённые крики ишака. На заднем фоне слышны злорадные инсинуации эльфийских предателей: 'И похудеть тоже не поможет!'. Ничего, менеджеры они злопамятные, всё зачтётся, когда придёт время.

— Знаешь что, не дурней паровоза, всё-таки. Он туда сам упал, нечаянно!

— Да уж, неожиданное потрясение в столь уединенном и спокойном месте. И сколько он там плавал? — интересуется этот, пристально вглядываюсь в моё лицо.

Чего там? Может, где во внешнем интерфейсе секундомер встроен, а я не в курсе? Так даже если есть, кто ж его в столь интимных местах использует? Или это проверка на правдивость? Ха! Обозначаю временные рамки относительным интервалом:

— Ну...я его почти сразу вынула и протерла, а что?

Предсказуемый мой долго молчит, видимо, набивает себе цену, как ремонтнику. К разумному торгу готова, хотя, настоящие герои не стали бы пользоваться таким моментом и вымогать жизненные блага. Но где ж их взять-то неподкупных и преследующих великую цель всех насильно облагодетельствовать?

— А какой аппарат? — переходит к делу Макс.

Горечь утраты, к этому моменту, уже раздирает меня изнутри, хочется излить свою боль окружающим, поэтому, выждав секунд тридцать, чтобы придать ситуации должную трагичность, выстанываю: — Яблыкоид... последний...беленький...

Минута молчания настигла даже эльфов. В паре галактик воцарилась траурная тишина, вызванная сожалениями сильной половины о том, что оставшимся, читай — тёткам, как то, вопреки законам справедливости, попадают в руки столь современные и прекрасные девайсы. А девы их топят, жгут, роняют, в то время как брутальная половина зачастую лишена соответствующих материальных благ. Только мужчины достаточно интеллектуальны и развиты, чтобы оценить навороты, изыски и фичи столь продвинутого гаджета. 'Каждой Клаве по Электрону!', скандируют мысленно приверженцы сурового домостроя. Засылаю прабабку на подпольную борьбу с мужским шовинизмом. Пускай к кому-нибудь подселится тайком, а когда он разразится очередным анти-феминистическим лозунгом, покажет на что способна разъяренная еврейская женщина, отбывающая второй срок в мире, напичканном мужланами, как кекс изюмом.

Меж тем, галактики отмирают и пытаются продолжить вращение светил, планеты торопятся занять привычные орбиты, Высшие силы прекращают злорадно хихикать, и начинают прислушиваться к нашей беседе.

— Мммм...,— глубокомысленно произносит Макс.

-Гххххххххммм..., — столь же содержательно вторят ему эльфы слаженным недоумевающим ансамблем.

'Издеваются', — думается мне.

'Решают сколько содрать за ремонт!', — возмущается прабабка. 'Скажи, будут жадничать, — этот продадим на запчасти и купим новый. Мы не гордые, но экономные!'.

— Хорошо, привози вечером, но с тебя два внеурочных полива,— наконец формулирует цену этот. 'Сойдет', — соглашается родня: 'Опять же, разовьешь мускулатуру'.

Эльфы впадают в ажитационную суетливость — я слышу шуршанье, копошенье, вскрики и гроханье где то сбоку от Макса. Утрату отмечают, злорадствующие извращенцы! Все! А где соболезнования?

Не найдя понимания в мужских душах отстраненно прощаюсь. Чтобы заглушить боль потери, начинаю обзванивать подруг и сетовать на судьбу. Маня погружена в личную жизнь — охает невпопад, фальшиво соболезнует, только при упоминании Грифодия налаживает связь с реальностью и обещает приехать вечером поддержать подругу. Танька проводит очень важные для человечества опыты, поэтому лаконично молвит, что мне не привыкать, и что сама виновата и отбывает в миры экспериментальной физики. Маман проявляет себя достойно — продолжительно переживает в унисон с прабабкой, советует не расстраиваться и надеяться на положительный результат ремонта. И, несмотря на то, что после столь активных сопереживаний стало легче, меня, настоятельно мучит предчувствие душевных потрясений. Стрелка интуитивного менеджерского барометра остановилась на отметке 'жди неприятностей' и кокетливо покачивается то в сторону риски 'будет ещё хуже, не обольщайся', то в сторону надписи 'неоднозначное решение проблем'. Как всякий человек, работающий в постоянном стрессе, предчувствиям — верю безоговорочно, поэтому, вечером, названивая в дверь Макса, готовлюсь к худшему — похоронам Яблыкоида под слаженное пение хора эльфийских связистов. Картина в воображении вышла красочная: Грифодий, Артём и Ванечка стоят в линейку в третьей позиции, сложив руки на груди, и проникновенно поют, слегка подаваясь вперед и кивая головами в самых трагических моментах реквиема 'О короткой жизни достойного аппарата'. Непредсказуемый мой, в местах музыкальных акцентов, торжественно опускает блестящие останки в упаковку, расположенную в центре комнаты на столе, покрытом красным бархатом. Я — перед столом на коленях в позе кающейся грешницы. В апофеозе пения, останки и коробка с размаху отправляются в мусоропровод. Окружающие разражаются скупыми мужскими слезами и закрывают глаза натруженными инженерными ладонями, от переизбытка чувств. Мне очень стыдно — норовлю отползти подальше, чтобы не осквернять место похорон. Задумавшись, не сразу соображаю, что в реальности этот уже открыл дверь, втащил меня внутрь и запер все замки.

Ой, мама, Господь бог, Высшие силы и менеджерская смекалка! Я чуть не подселилась к извращенцу! Бежать, пока не поздно! Прабабка советует отбиваться подносом, тем самым, который проверен на крепость ударом по голове самурая и пребывает на почетном месте в гостиной. Что-то такое мне уже встречалось в фильмах ужасов: в центре стол, покрытый материалом такой белизны, что аж светится. Вокруг алчно сверкающая глазами и кровожадно скалящаяся, вооруженная металлическими инструментами, в перчатках, эльфийская братия. Сзади Макс, настоятельно подталкивающий меня в центр. Это что, они решили решить проблему утопления оборудования радикально? Трепанацией черепа виновницы? Перед глазами мелькают косички и бантики, организованные любящими родителями на моей голове первого сентября, студенческая попойка и преферанс до утра, сверкающий глянцем бок только приобретенного космолета, телепорт в Туманность Андромеды, проданный клиенту, несмотря на критичные параметры сервиса, и надпись в огороде: 'Откуда фартук?', почему-то, фиолетово-оранжевого цвета, растворяющаяся в туманной дымке, ведущей на верх, к Высшим силам. Что и всё? С этим скудным багажом умирать?! Не дамся!

Резко хватаю поднос и занимаю оборонительную позицию спиной к стене, агрессией ко всем остальным. Утопленный Яблыкоид вам во весь экран, а не менеджерская смерть! Память могучих воинов неведомых кровей пробуждается в моем организме, тело само принимает боевую стойку, напружинив ноги и устойчиво разместив центр масс, руки замахиваются подносом и... вижу Ванечку, который своей белизной начинает конкурировать со скатертью, Грифодия, роняющего инструментарий, гланды Артемия, через широко открытый от удивления рот и ржущего Макса.

— Меткий ты наш, — обращается этот к Грифодию, — надо же было так прицельно попасть подносом. Вон до чего Гаделию довел, ей теперь везде враги видятся.

— Кто ж знал, что это у нее настолько слабое место, — философски пожимает плечами Грифодий и начинает собирать упавшие инструменты.

Артемий громко захлопывает рот, Ванечка, как самый впечатлительный, с выдохом откидывается на спинку дивана и начинает возмущенно сопеть. Да, такие потрясения не для неокрепшей отроческо-эльфийской психики.

— Гадель, поднос поставь на место, паранойю можешь положить рядом и двигай сюда, будет спасать твой Яблыкоид — Макс спокоен и рассудителен настолько, что мне становится стыдно за свои эмоциональные всплески. Может, он знает какую-то секретную гимнастику для тренировки нервной устойчивости? Как ему удается сохранять такую невозмутимость? Отдаю пострадавший аппарат и тихонько пристраиваюсь рядом со стойким моим — наблюдать за операцией по ассенизации.

Через некоторое время посещает меня приступ романтической жадности. Я смотрю на то, как непредсказуемый мой хмурится, когда что-то идет не так в процессе ремонта, улыбается, когда получается, и осознаю, что эти морщинки у глаз, появляющиеся при смехе, этот подбородок, руки, обязательно плечи — моё. Что просто так уже ни кому не отдам, не уступлю и не позволю претендовать. Что радоваться и огорчаться он должен только со мной, ругаться и радоваться только для меня, что Макс весь настолько близкий, родной и удивительно мой. Потом пугаюсь столь сильной зависимости и ярких чувств. С другой стороны там что? Так же сильно и однозначно? Или нет? А вдруг для него это на время, не серьезно и под вопросом? Выхожу переживать душевную бурю на кухню. Смотрю в окно и думаю, что как же страшно чувствовать свою уязвимость и зависимость от другого человека. Когда от каждого злого слова может стать горько и больно, когда ловишь и оцениваешь каждый жест и взгляд в свой адрес, в любой момент ожидая приговора — мучительной казни или помилования. Когда хочется сбросить броню и щиты и показать, какая ты на самом деле — без всех защитных сооружений, возведённых вокруг себя годами и опытом, чтобы уберечься от расстройств разочарований и боли. Но так страшно, до тошноты, вдруг ударят снова, сразу в самое больное место, сейчас, ни чем не прикрытое? Прислоняюсь лбом к оконному стеклу — оно холодное, чужое и отрезвляющее. И решаю — слабость не когда ты рискнул, поставил на кон всё и проиграл, а когда даже не попробовал добиться победы. Как бы ни били, встанем и пойдем вперёд, пускай с ещё одним ноющим шрамом, но зная, что и эта боль уже позади.

42. О БЫТЕ

Что, и вот за этого я хотела сражаться и никому не отдавать? Верну обратно с огромной радостью и даже доплачу из сэкономленных. Кому нужен мужчина во цвете лет с отвратительным характером, за 'недорого'? А лучше, придушу своими руками, чтобы больше никому мучиться не пришлось. Тоже мне, прынц неведомых кровей. Откуда столько апломба и пафоса?

Чего ты бухтишь как исцарапанный диск?... Угу, подумаешь, ерунда... Ну и что... Да, у банки крышка не закручена. Не надо её за крышку трогать, бери за тару или не жалуйся, что упала. А даже если упала, тоже мне драма... Подумаешь, крючок до этого десять лет висел, и всё было хорошо. Срок ему значит пришел — отвалиться... А болты, валяющиеся по всей квартире, на которые наступаю с риском повредить тело, очень ценное, между прочим! Это в сто раз хуже банки и всех крепежей вместе взятых, включая дверные петли!... И не надо полчаса рассказывать насколько тебе ценен порядок, и настоятельно демонстрировать, как правильно завинчивать крышку, представляя себя с нимбом и крыльями, полученными за терпение. Всё равно слушаю только первые три минуты... Что? Сколько можно кофточек? Да сколько нужно и нечего жадничать, на свои покупаю. Тебе что, шкафа жалко?... Шкаф не вмещает? А ты, а ты — храпишь!... Дааа? Если бы ты жил в многоквартирном доме, пришлось бы соседние подъезды расселять, потому что люди не могли бы выспаться... Брыкаюсь во сне? Это судороги, вызванные тяжелой совместной жизнью и постоянной битвой за место на кровати... Кто неупорядоченная творческая личность? Я?! Да перед тобой самый инженерный инженер из всех инженеров... А ты ЗА-НУ-ДА!!!.. Куда пошел?.. Что значит не о чем разговаривать?!

Как понятно из монолога, переезд состоялся, и начались совместные будни и праздники, едва не закончившиеся рукоприкладством и расселением. И сейчас мы сидим по разным углам. Макс делает вид, что в буке появилось что-то настолько интересное, что с ним даже не может сравниться новая версия операционной системы. Я изображаю статую женской толерантности, очень обиженную непониманием, но, занявшую самую выгодную для лицезрения позицию — чтобы продемонстрировать всю неоцененную женскую красоту. Прабабка в дебатах не участвовала — взяла самоотвод, и её позиция мне совершенно не ясна.

Сначала все было неплохо, пока присутствовало легкое стеснение и боязнь. Но к третьему совместному поливу огорода, наносное слетело как в апреле мишура и иголки с елки, оставшейся со времен празднования Нового года. Начались мелкие придирки и бытовые склоки, закончившиеся состоянием вооруженного молчания сторон. Каждый из нас обогатился списком собственных претензий и считает, что именно он — прав, посему высокомерно ждет извинений и покаяний. Я — заведомо в проигрышной ситуации, поскольку на чужой территории, и если рассудить по справедливости — должна отчалить в привычный ареал обитания, раз что-то не устраивает. Но этот маневр представляется слишком простым и тупиковым, поэтому дуюсь, но крышки стараюсь, всё-таки, закручивать, хотя, получается хреново. Вот если богом не дадено— что тут сделаешь? И кофточки ни куда не денешь. По-моему, проще купить второй шкаф, а этот жмется, толи от обиды толи от природной вредности. В общем, товар возврату и обмену не подлежит. Приобрели, так извольте пользоваться в соответствии с инструкцией, нечего жаловаться.

К началу недели, организм настолько измотан интеллектуальным противостоянием с сожителем, что хочется на работу, где мною еще много не познано и не открыто. Для того, чтобы привить новому коллеге твердые жизненные ориентиры, завсегдатаи рабочих мест очень любят употребить названия подразделений, состоящие из аббревиатур непривычной длительности, пару раз принимаемые мной за фамилии сотрудников, которые потом безуспешно пыталась найти в справочнике. Слегка разобравшись в названиях, и обретя толкования, потом долго издевалась над умниками, попросив расшифровать все употребленные сокращения, умоляя повторить несколько раз, поскольку якобы не успевала записать. Так же наша компания богата загадочными табличками, которые постороннего человека немного смущают и вызывают трепет и уважение. Самая яркая, красочная, с позолотой и черными буквами, оповещает, что там, отгородившись от всех мощной дубовой дверью располагается 'Отдел протокола'. Никто не стремится туда попасть, и оттуда ни кто не выходит, даже перекурить под елки, которые растут во дворе и являются основным местом, где перемывают кости, обсуждают сплетни, демонстрируют новые наряды и 'природную' красоту. Самые отъявленные, миновав проходную, быстро налив свежего кофейка, приступают к работе там, уверенно просигнализировав начальству о служебном рвении фразой: 'Я — под елки'. Что расположено за солидной дверью Отдела протокола — ни кто не знает. Но, судя по непоколебимости входа — это очень важные люди, протоколируют с утра до вечера, некогда оторваться. Есть еще дверца с напечатанной в принтере на бумажке надписью 'Отдел межгалактических отношений'. Когда увидела её в первый день, решила, что ошиблась местом работы и попала как минимум в министерство. Но вывалившаяся оттуда толпа молодых глянцевато-отглаженых сотрудников и тема их беседы, привела к мысли о том, что они занимаются телепортами и порталами в гномьи и эльфийские галатики.

Так что, когда в понедельник, ведомая служебным долгом, отправляюсь в Общий отдел — испытываю легкое недоумение и боязнь. Название настолько ни о чем, что люди там должны делать либо всё, либо ничего. Робко захожу и прислоняюсь к стене, а то мало ли что, а так хоть спина прикрыта. Теперь понятно — это почти филиал ЖЕКа. Крупная женщина восседает в центре помещения, как главная владелица печати, решающая, чьи документы достойны быть ими отмечены, чьи нет. Требований много, одно из которых — оформить депеши по местному документо-оборническому Фен Шую, утвержденному официальным указом. Сей талмуд был мною постигнут в самом начале пребывания на новом месте, несмотря на объемы, так что отступы, шрифты, интервалы и цвета в моих бумажках в полном порядке. Тогда, главная по штампам решается усомниться в подписанте и его правах ставить визы на такие документы. На мой логичный аргумент о то, что других вариантов нет и больше подписывать некому — Президент, все-таки. Тяжело вздыхает и шлепает печать, всем своим видом демонстрируя, что сомневается в моей благонадежности и еще проверит, в дело ли употребила бумажки. При таком пристальном контроле — трепещу, но с легким сарказмом: вот что значит коммерческая структура, в ЖЕКе так просто не отделалась бы.

Получив штампы, начинаю готовиться к переговорам на высочайшем уровне, в которых до этого участвовать не доводилось. Планируется присутствие начальства таких высоких должностей, что страшно их произносить, а главное — эти могут уволить в один день, если что-то пойдет не так. Вечером чувствую себя студентом, которому нужно выучить китайский за один день. Штудирую бумажки, все которые нашла по теме встречи, поскольку не очень представляю, о чем может пойти речь, о каких деталях, а опозориться не хочется. Макс периодически озабоченно поглядывает в мою сторону, но помалкивает. Ночью поглощенный материал усваивается подсознанием путем красочных офисно-маниакальных видений, которые мешают выспаться, поэтому с утра чувствую себя разбитой и отыгрываюсь на очередной банке, которую предсказуемый мой роняет на ногу, рассыпав содержимое на пол. Поскольку обет высокомерного молчания ни кто нарушать не собирается, этот безмолвно убирает содержимое, периодически возводя очи к потолку, видимо обращаясь к Высшим силам. Проведя сеанс связи с космосом, укоризненно прищуривается и взирает, куда-то в район моего лба, пытаясь прожечь взглядом или выработать условный рефлекс методом внушения. Ага, сейчас. В принципе, очень сочувствую и понимаю его боль. Но уже можно было смириться с тем, что крышки от тары живут отдельно и научится существовать без травм. И вообще, если из-за его жалоб Высшие силы отыграются на предстоящих переговорах — прокляну, да так, что банки будут самооткрываться постоянно и во время моего отсутствия.

К моменту заветного часа саммита на высшем уровне, трепетать уже устала, поэтому на переговорах решаю погрузиться в молчание и дать боссам пообщаться между собой без помех. Занимаю самое дальнее и темное место, достаю бук и загораживаюсь им от всех присутствующих. А чего? Вроде, при деле — сноровисто стучу по клавишам, изображая трудовой энтузиазм. Отсидеться почти удалось: пару раз удачно получилось кивнуть в нужных местах, потом многозначительно проронить: 'гхм...', а под конец выразить готовность прислать нужные документы. Но, в финале настигла меня божья кара. Как самой младшей по должности — придется писать протокол. О секретарях боссы не позаботились, поэтому последующие дни посвящаю конспектированию их речей. Вроде, были мы все на одной встрече, и слушали одно и то же, но виденье у разнокалиберных начальников очень разное. Ещё два дня утрясаю детали и ненавижу весь мир. К пятнице понимаю, что деваться некуда: от работы настоятельно подташнивает, а дома партизанская война. Маман и подруги настойчиво советуют смириться и не выделываться, а покорно сносить жизненные тяготы и мужской ммм... шовинизм. Прабабка затаилась и загадочно молчит, но я чувствую её недовольство — слегка сосет под ложечкой. Ладно, менеджеры выше мелких придирок — попытаюсь организовать примирение. Желудок — самое слабое в мужчине место, наиболее подверженное постороннему влиянию, начнем с него

43. О НЕТРАДИЦИОННОМ ПОДХОДЕ

Вечером, как порядочная еврейская жена, старательно готовлю заготовку для утопленника и отпускаю в свободное плаванье в акватории кастрюли. Семь футов под килем и хорошей начинки! С ненавистью режу яблоки и представляю себя убитой ножом неведомыми злопыхателями, в процессе создания внутреннего содержания пирога. Чтобы этот, увидев труп, бесповоротно понял, какой женщины лишился. Не просто набора хромосом, а выдающейся генной комбинации! Осознал все грехи и подстригся в монахи. Вот. К тому моменту, как, понукаемый богатым менеджерским воображением, мужчина моей мечты летел в паломничество на Землю — замаливать тяжкие прегрешения, неумолимо старел и рушился от переживаний и чувства вины, на старом, ржавом корабле способном развить только первую космическую скорость, с испорченной канализацией и системой кондиционирования, всплыло тесто для пирога. Ох, нелегкое это дело — кулинарные подвиги. Запихиваю рукотворный шедевр выпекаться, и направляюсь полить огород. Где же там прынц мой? Не потерялся ли в дороге? Иль свернул не туда, или вороги одолели? А может неведомые соблазны: девы редкостной красоты и покладистости характера? Али ещё чего приключилось?

Вот же нелегкое это дело жать их, в смысле принцев и белых коней. Утомишься и запаришься, постареешь и лишишься всяческой красоты, пока эти соизволят явиться, преодолев тайные и опасные тропы, меркантильных лягушек и прочие препятствия, сбивающие с панталыку и мешающие своевременному прибытию. Вот поэтому, самые слабохарактерные из нас размениваются на то, что рядом — а вдруг принц с конем позарятся на зеленую траву на полях, ветер в ушах и запах свободы? А ты сиди тут, томись, без всякой гарантии благополучного исхода. А от ожидания морщины появляются, между прочим. Бегу к зеркалу проверить, не лишилась ли красоты от томления.

Женщина и зеркало. Есть в этом что-то сродни гармонии вечности — мы друг друга идеально дополняем. Станешь и так, и эдак, втянешь живот, выпрямишь спину — напротив достойный собеседник, не лишенный шарма и красоты. Вертишься перед ним по-разному — хороша! Что бы подчеркнуть сопричастность отражения и дабы задобрить на будущее, для гарантии благосклонности в дальнейшем, скажешь ему пафосно и со значением: 'Как же нам красивым жить тяжело!'. Оно покивает в ответ головой, повздыхает тяжко, но так чтобы не портить гармоничность облика. Остальной мир в этот момент не существует. Могут рушиться города, исчезать цивилизации и взрываться звезды, всё — суета сует, главное — вот оно — напротив.

Насладившись отражением и очередным подтверждением собственной неповторимости, возвращаюсь в реальность, где уже наступила ночь. Теплая, летняя пахнущая опаленной солнцем травой, свежестью и немного предвкушением — созревания спелых сочных яблок, появления высокой травы, которая хлещет по ногам, когда идешь по лугу, разрезая зеленое море, как нож пирог и, конечно, ожиданием невиданного урожая картофеля. Этого по-прежнему нет. Звоню на межпланетник — 'абонент временно недоступен'. Пытаюсь связаться с эльфами — та же история. Потом почти довожу папаню до инфаркта, но выкручиваюсь, неубедительно наврав про то, что забыла, а потом вспомнила, куда Макс собирался на выходные. Мучимая дурными предчувствиями, нервически съедаю кусок пирога и заваливаюсь спать, махнув перед тем валерьянки. Беспокойны и безрадостны сны мои, полны пророчеств и видений, сулящих недоброе. Правда, высшие силы путаются в показаниях — посему ниспосланные несчастья противоречат друг другу. Получается, что как ни крутись — везде неблагоприятный исход. Просыпаюсь на рассвете, и маюсь в постели, пытаясь разобраться в логическом ребусе сновидений. Этого — все ещё нет.

Как городскому жителю вставать на рассвете мне приходится только зимой — когда жизнь затаилась в ожидании. Конечно, уже спешат куда-то космолеты, играют огнями светофоры у шлюзов и светятся теплым желтым цветом окна в домах. Но, летний рассвет — это совершенно другое. Действие идет в соответствии с законами музыкального жанра. С начала — вступление — тихонько начинают напевать птицы, а солнца еще не видно, только рассеянный свет бродит по земле, воздух пропитан предвкушением и влагой. Потом, первый луч вырывается из-за горизонта и легким ласкающим движением касается травы, и листики начинают пониматься, чтобы сверкнуть на солнце каплями росы. Наконец, крещендо — солнце, величественно поднимается над землей — неторопливо и неспешно, горделиво и даже с ленцой, переливаясь оттенками жёлтого и розового. И начинается — вдруг прибежал ветерок, разтеребил траву, разворошил кусты. Закопошились жучки, червячки и фауна покрупнее, зашуршали листья на деревьях, устремляясь к свету. Птицы, от избытка энергии, — заорали в полный голос. Какой уж тут сон...

Сверившись с отражением, бреду на кухню — беседовать с фартуком. А что делать — больше не с кем. Надеюсь, принц мой не пострадал от русалок, леших и прочей нечисти, а банально самоутверждается, напившись где-нибудь с мужиками. В принципе, я даже согласна на поход по бабам. Главное — чтобы живой. Посторонних девок, конечно, не прощу, но лучше так, чем какое несчастье. На подступах к кухне замечаю инородный предмет — большую коробку неведомого происхождения. Это чего, бомба что ли? От стресса просыпаюсь окончательно, и цепким взглядом самурая вглядываюсь в блюдо, на котором должен был быть пирог. Вот же наглые вороги пошли — мало того, что пробрались в дом и подсунули опасный для жизни предмет, так еще сожрали Утопленника?! Совсем у людей совести нет. Придется умирать бесславно, не оставив после себя даже выпечки. Бочком подбираюсь к непонятному предмету и опасливо трогаю ногой — смачного 'Бах!' не последовало, а коробка оказалась пуста. Или это тайное послание от зелёных человечков? Делаю кофе и направляюсь в гостиную смотреть новости по визору — может чего нового поведают про инопланетян.

Открываю дверь, и еще раз утверждаюсь в правильности выбора!

Представшее моим глазам зрелище достойно кисти лучших художников баталистов. Изнуренные тяжелой судьбой, Макс и эльфы спят в гостиной. Артем с Грифодием — валетом на диване, по-походному — без подушек и одеял. Ванечка трогательно сопит в кресле, разместившись в неестественной позе. Острые коленки торчат вверх беспомощно, но целеустремленно, локти уверенно впиваются в обивку подлокотника. Макс оккупировал стол, уронив голову на руки, которые все ещё сжимают какую-то схему. Вокруг, перемешавшись с рюмками, остатками лимонов, грязными тарелкам, разложены непонятного назначения инструменты, винты и шурупы. Под столом, стеснительно прижавшись друг к другу, томятся пустые бутылки из-под коньяка. В воздухе стойкий запах спиртовых паров, а в углу стоит новый шкаф, перевязанный ленточкой. Его немножко клонит вбок — но, из-за ленточки, выглядит это игриво и трогательно. Прислоняюсь к стене и перевожу дух. Неожиданный ход. Но что еще может свидетельствовать о сильных чувствах, как не этот жест? С мыслями о том, как непозволительно крепок иногда менеджерский сон, достаю одеяла с подушками и обеспечиваю страдальцев комфортом. Ванечке устраиваю походное место на полу, эльфенок слегка удивляется, когда бужу его и направляю в сторону лежанки, но покорно перемещается, радостно утыкается в подушку и мгновенно засыпает. Макс недоуменно и растерянно смотрит, пытаясь сфокусироваться на моем облике, растревожившем видения, потом тяжко вздыхает и бредет на верх, в спальню, пошатываюсь и держась за стены. Когда пытаюсь подставить менеджерское плечо — независимо дергает головой. Потом, преодолев ступени и пороги, падает ровно в центр кровати как рыцарский меч, блюдущий честь девы и отгораживается от реальности богатырским сном.

Ставлю всем по стакану с водой, и отправляюсь стряпать куриный суп — самое верное средство от похмелья, после рассола, который изготовить пока не могу — маман запланировала посадку огурцов на следующий год.

Когда-нибудь напишу книгу, которая будет называться 'Беседы о насущном с фартуком и мандарином'. Тестовое растение прижилось на Максовом подоконнике и пошло в рост, и теперь с ним можно общаться — наблюдая собеседника. С фартуком уже давно сроднилась, так что до обеда провожу время в достойной компании, изливая на окружающих монолог о тяжелой женской доле, противоборстве полов и тернистости бытия. Когда ни кто с тобой не спорит, оригинальные мысли так и выливаются наружу бурлистым потоком с шиверами спорных моментов и порогами откровений. Сегодня течение моих измышлений столь стремительно, что наговорила уже тома на два. Осчастливив собеседников радостным хмыканьем по поводу приготовленного супа, иду проведать шкаф. Всмотревшись внимательнее в сооружение, глубоко задумываюсь и обнаруживаю себя в логическом тупике. Получается следующее — для того, чтобы продемонстрировать радость от столь щедрого жеста — срочно должна начать пользоваться шкафом, который не обладает необходимой устойчивостью. Просить исправить столь пафосно презентованное хранилище, грозит затянувшейся обидой и непониманием. Размещение в нем вещей, учитывая моё везение, сулит жертвы и разрушения, а как следствие — ещё большую обиду из-за недооценённости шедевра. Получается, что пользоваться должна, но не могу, а пожаловаться не кому. Но я же инженер! Пока эти спят, ползаю и подкладываю под шкаф различные предметы, помогающие стабилизировать гардероб в пространстве. Смачно матерюсь тихим шепотом, проклиная нестандартный подход — нельзя было сначала собрать шкаф, а потом пить коньяк? Достаточную устойчивость конструкция приобрести не смогла, но держит равновесие уже более уверенно. Далее загружаю туда самое ненужное барахло в строгом порядке, усугубляющем устойчивость и закрываю до лучших времен — лучше его больше не трогать, стоит — и, слава богу!

Ближе к вечеру бойцы строительного фронта реанимируются, и со смурными лицами выбредают на кухню. Я — ангел, я — серафим, я — олицетворение стойкости, толерантности и всепрощения. С милой улыбкой одариваю супом, жалею и сочувствую, согласно киваю головой на всё, чтобы ни сказали, восторгаюсь шкафом, чтоб его. Даже лечу в магазин за пивом и коньяком с лимонами, для самых стойких. Эльфы повелись, расслабились, разомлели, загомонили как дети, вспоминая — кто что делал, собирая шкаф, и как пострадал. Сочувствую, хвалю, восторгаюсь, всё это время, представляя в воображении памятник себе: я с тяпкой на огороде — из бронзы. Нет, лучше — я с кастрюлей и ножом, из мрамора — так лицо красивее. Или совсем монументально-благородное — я в космолете, с пивом и коньяком, из гранита? Макс разделяет общее благодушие, но с легкой опаской периодически поглядывает в мою сторону. Конечно, если шкаф меня придавит, труп будет вонять на его суверенной территории.

44. О НЕРАЗГАДАННОМ

Поскольку выходные прошли благодушно — мир восстановлен и жизнь тянется своим чередом. Понемногу восстает из перегноя картофель. Зелень уверено достигает колена, а, окружающее Максово жилище территория, все больше напоминает нативный огород. Мы боремся — с сорняками, вредителями, ленью, непониманием и собственным эгом. С первыми двумя справится проще, но остальные тоже потихоньку сдаются. Наступает время битвы за урожай. С понедельника начинаю готовить Макса ко сбору картофеля, издалека и из-под тишка. Этот делает вид, что не понимает — о чем я. Обидно. Когда настолько сближаешься с человеком — то всегда надеешься на поддержку, а тут... Конечно, при разделении обязанностей про плоды трудов своих — не подумала, и это моя зона ответственности — как ни крутись, но очень надеялась на соучастие непредсказуемого моего. В общем, в выходные обреченно извлекаю инородные для славянина плоды из земли в состоянии глухой женской обиды на весь мир. Волоча очередную корзину с урожаем, наступаю на инструментарий, получаю ручкой чего-то по лбу и перехожу в состояние активной ненависти окружающего и жалости к себе. Больно! Нет, конечно, я не реву — самураи не плачут, не жалуются и не дуют на разбитые коленки. Молчу, а в душе, из самых темных её глубин, поднимается невиданная злость, жгущая как раскаленная печка. Она сметает все нормы и морали, заложенные в детстве, и требует сатисфакции. Говорила мне мама, что в таком состоянии лучше ничего не трогать руками! Но, кто же слушает родителей настолько? В результате приобретаю еще парочку новых повреждений, не справившись с инвентарем, и удаляюсь в дом — страдать в одиночестве. Этот разделить мою боль — недостоин. Да и нет его, все ещё, дела или удачное игнорирование сбора урожая. Поревев в подушку до полуночи, засыпаю в гордом одиночестве с мыслью о том, что кругом враги и препоны, а этот бросил меня наедине с овощами, предатель! С утра игнорирую Максово тело и отправляюсь продолжать сбор картофеля себе назло. В зеркало не смотрю принципиально. Раны мои ноют и болят нестерпимо, но я — в образе забитой измученной крестьянки, посему отступать не собираюсь и активно продолжаю издеваться над организмом до серой пелены в органах зрения. Пот застилает глаза, голова кружится, с трудом фокусируюсь на предметах. Картошка размножается в геометрической прогрессии и наступает со всех сторон с активным требованием ее собрать. Мама! Что за агрессивный сорт овощей? Чем я их поливала, что они так мутировали?...

Странно... В глазах Максов профиль, нечетко проступающий через белый туман. Надо же, нос у него характерный, и как я раньше не разглядела. Мушки зелененькие летаю вокруг. Красиво. Не слышно не звука, хорошо. Видимо, это рай. Хотя вряд ли, прабабка не отзывается, а она бы в рай пробралась, не бросила бы в одиночестве. Потом чувствую, как начинают теребить мое тело. Значит судилище. Чего-то рано, но с другой стороны, сил нет, ни на что — так что пускай судят. Смирение одолевает меня и покорность. Даже, я бы сказала — фатализм. Сознание качается на волнах безразличия безвольно и с ленцой. Я ненадолго выглядываю из тумана, будто фотографирую очередную картинку и снова проваливаюсь в равнодушие. Голова наполнена мозаикой, которая ни как не сложится в единый сюжет. Меня грузят в космолет и куда-то везут. Потом — лампы, доктора, белый кафель, пронзительный запах лекарств и звяканье инструментов. И все время голос Макса. Он — то ругается и отчитывает, то произносит что-то так нежно, что мне становится страшно, ведь такие бархатистые ноты ему прежде были неведомы. Потом опять возвращается к прежнему бухтению, и я успокаиваюсь. Кто-то протирает мне лоб и откидывает волосы, кто-то накрывает одеялом. Запахи и звуки отступают.

Иногда жизнь, судьба, рок, фатум или какие еще высшие силы нам дарят озарение, когда — раз — и тебе все становится ясно, очевидно и однозначно. Редко и не всем, но случается. Сегодня это произошло со мной, видимо удачно головой об инструмент агрария приложилась. Просыпаюсь в больнице, всё, как и положено, болит, но терпимо. Давешние события, наконец, приобретают смысл и логику.

Рядом на стуле спит Макс. Лицо осунулось, появились тени под глазами и морщинки у края губ. Одна рука решительно сжата в кулак, и он весь, даже во сне — насторожен и решителен. А я понимаю, что вот такой мне нужен. Именно этот, и ни кто другой. Сейчас он проснется и начнет припоминать все мои дурости и прегрешения, язвить и ругаться, потом взывать к сознанию и совести, а под конец пройдется по интеллекту и жадности. Потом дернет плечом и, наконец, скажет то, что думает на самом деле — что беспокоился, волновался и переживал. Но эта слабость будет недолгой. Потом снова появится язвительно-саркастичный Макс, вместо страдательно-переживающего. И не дождусь я от него ни когда, ни предложения по всем правилам — стоя на коленях с букетом, ни признания в любви по всем канонам — при свечах и с кольцом в шампанском. Да и нужно ли это?

Страшно, когда понимаешь, что вся твоя жизнь сосредоточена в одном человеке. Большой, гулкий, взрывоопасный испуг касается тебя, затрагивает каждый нерв и окончание, наполняет вибрацией любую минуту существования, заставляет нервно зажмурить глаза, так крепко, что больно. А потом, уже в новом и непонятном мире, наполненном чувствами — сделать решительный шаг и прыгнуть, как с вышки в воду. У кого то — вышка, это всего лишь небольшой трамплин: оттолкнулся — и сразу бассейн с хлоркой, у кого то — целые десять метров, за которые можно сделать сальто в три оборота, раскинуть руки и ненадолго ощутить себя птицей, а у кого то — это полет длиной в жизнь. Еще остаются те, кто так и не рискнул прыгнуть или не встретил свой трамплин. И ни кто никогда не сможет сказать точно, какой вариант лучше. Но я, ведомая озарением, всё-таки, надеюсь полететь...

Улыбаюсь, провожу рукой по Максовой щеке, он вздрагивает и просыпается.

— Здравствуй, Макс. Теперь ты точно от меня не отделаешься.

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

**

Телепорт — применяется для передачи масс, не критичных к временным задержкам (грузы, почта).

Портал — применяется для передачи масс, критичных к временным задержкам (люди, животные).

Маршрутизатор, модем, роутер— сетевое устройство.

Сейлз (от англ. sales)— торг, торги.

Хантер (от англ. hunter — охотник) — в наше время в России в основном используется для обозначения продавцов, занимающихся активным поиском новых клиентов, в том числе с использованием холодных звонков.

Опенспейс (от англ. open space — дословно — открытое пространство) — концепция офиса, в соответствии с которой рабочие места сотрудников находятся не в отдельных кабинетах, а в едином пространстве офиса.

Коза кри-кри (Сарга aegagrus cretica) — обитают на Крите и ближайших островах на крутых горных склонах.

Межпланетник — аппарат, который используется для коммуникации, как аналог стационарной видео связи, для абонентов местоположение одного или нескольких из которых меняется.

Хоп (от англ. hop — прыжок, скачок) — термин из области связи, обозначающий кол-во прохождений пакета через маршрутизаторы до доставки получателю.

ВОТА — Всегалактическая Организация учета Телепортационных Адресов;

Коммутатор — сетевое оборудование.

Псилоцибиновые грибы — по мнению историков ещё 3000 лет назад употреблялись ацтекскими племенами на территории Мексики, Гватемалы, Сальвадора и др. государств. Содержат псилоцибин (4-фосфорилокси-N,N-диметилтриптамин)— психоделик.

Каллиопа — муза.

Апдейт (update, англ.) — модернизация; корректировка; обновление информации, данных.

ПКД — правила космического движения.

RTFM — кто не знаком, читаем здесь: http://ru.wikipedia.org/wiki/RTFM_(%D0%BA%D0%BE%D0%BC%D0%BF%D%8C%D%8E%D%82%D0%B5%D%80%D0%BD%D%8B%D0%B9_%D%8%D0%BB%D0%B5%D0%BD%D0%B3

Мамндала (круг, диск)— сакральный символ, используемый при медитациях в буддизме, ритуальный предмет. Символизирует сферу обитания божеств.

Дао (путь) — Одна из важнейших категорий китайской философии. Каждому существу и каждой вещи присуще собственное Дао, собственный Путь существования.

Янус — в римской мифологии— двуликий бог дверей, входов, выходов, различных проходов, а также начала и конца.

Контр-тушем называется удар в бильярде, когда шар-мишень, получив удар от битка, в свою очередь, сам наносит ему удар. И от этого собственного удара сваливается в лузу.

КПД — коэффициент полезного действия

Чупакамбра (исп.chupacabras, chupar— сосать и cabra— коза, дословно— "сосущий коз", "козий вампир")— мифическое существо, убивающее домашних животных. Достоверных научных сведений, подтверждающих существование чупакабры, нет.

Ктулху (англ. Cthulhu) в Мифах Ктулху — спящее на дне Тихого океана чудовище, способное воздействовать на разум человека. Впервые упомянут в рассказе Говарда Лавкрафта "Зов Ктулху" (1928).

Долбоносик — жук, один из вредителей урожая.

Чайный гриб (Medusomyces Gisevi), японский гриб, морской квас, чайная медуза, медузомицет, также в быту просто гриб— симбиоз дрожжей и уксуснокислых бактерий. Иностранные названия гриба чаще всего представляют собой вариации от японского слова "Комбуча".

Taraxacum (тараксакум)— обыкновенный одуванчик, резко выраженное печеночное средство. Если его принимать довольно долго, то он производит обильное истечение желчи.

escalation (англ.) 1) эскалация, увеличение масштабов, расширение, распространение 2) рост, повышение; обострение (конфликта и т. п.) danger of escalation of the situation — опасность обострения ситуации.

Касситерит (от др.-греч.— олово) — минерал состава SnO2. Главный рудный минерал для получения олова.

А гиц ин — в дословном переводе на русский язык обозначает "жара в паровозе" По смыслу можно перевести как "обычный паровоз", нечто банальное, заурядное, как всем известный факт

В романе Дугласа Адамса "Автостопом по Галактике" 42— это окончательный ответ второго по грандиозности компьютера во всей Вселенной пространства-времени (первый по грандиозности компьютер будет спроектирован им же в далёком будущем) на Главный Вопрос Жизни, Вселенной и Всего Такого. Этот ответ вычислялся компьютером семь с половиной миллионов лет, и его с нетерпением ждали все разумные расы во Вселенной.

Ирга, Бикорес, Боливар — сорта семян

"Victoria constat in legionum virtute" -Победа зависит от доблести легионов. Цезарь.

Обертон (нем. Oberton, от ober верхний и Ton тон), составляющая сложного колебания (механического, в том числе звукового, электрического) с частотой более высокой, чем основной тон.

Поза лотоса (IAST:padmвsana) одна из основных релаксирующих асан в йоге

Ориентамльный. прил. Восточный (о странах, народах, языках и культуре Востока)

Печатный шаг (также прусский шаг, или прусский церемониальный шаг) — форма парадного церемониального шага военнослужащих. Суть этого способа движения заключается в вытягивании ноги при шаге до такой высоты, при которой она составляет практически прямой угол с телом. Нога при этом в колене не сгибается.

Маймарокка — суп.

Хараки́ри или сэппуку (букв. 'вспарывание живота') — ритуальное самоубийство методом вспарывания живота, принятое среди самурайского сословия средневековой Японии.

Буси-до — кодекс самурайской чести

Кусунгобу — кинжал для харакири. Длина около 25 см.

Онна-бугэйся— Женщина-самурай. Женщина, принадлежащая к сословию самураев в феодальной Японии и обучившаяся навыкам владения оружием.

Шивера́ — мелкий и быстрый перекат горной реки

Поро́г, поро́ги — каменистый или скалистый участок в русле реки с повышенной скоростью течения и относительно большим падением отметок уровня воды

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

*