Светлый еще раз чертыхнулся, закрыл дверь с громким хлопком, после чего похромал к соседнему креслу.
— Хейса, он, вообще-то, женат! — сердито воскликнул принц.
— Рада за него, — отмахнулась я, а потом до меня дошел смысл фразы. — Кто женат? Котена?
— И даже ребенок есть, — так же сердито продолжил принц, потирая рукой ушибленную коленку. — Так что не могла бы ты в дальнейшем, воздержаться от подобных благодарностей?
— Эйрос! — голос сорвался на возмущенный крик. — Истеричка ты блондинистая! Сколько еще раз я должна повторить, чтоб ты понял, то была нелепая случайность! Пол был мокрый, вот я и, поскользнувшись, нечаянно упала на Котену!
— Я доверяю только своим глазам и в подобные "случайности", — он голосом выделил это слово, — я не верю!
— Хорошо! — в сердцах воскликнула я. — Тогда я тебе сейчас докажу наглядно!
После чего стащила с кровати мягкое, пуховое одеяло, которое летом используется как перина и, кинув его на пол, приказала:
— Становись рядом.
— Что ты хочешь сделать? — удивленно спросил Эйрос, оторопело наблюдая за моими действиями.
Я не ответила, а, дернув его за руку, заставила встать возле перины. Потом отошла, шагнула вперед, и, сделав вид, что поскальзываюсь, полете на принца. Он, видно, этого ожидал, так как падала я в его объятья. Перина намного смягчила наше падение, поэтому Эйрос не стал браниться как Котена.
— Теперь веришь? — спросила я, подняв голову и столкнувшись с веселым взглядом принца.
Его рука вдруг медленно прошлась по моей спине и оказалась на затылке, нежно перебирая волосы.
— Верю, — шепнул он мне.
И тут принц смог воочию убедиться во всемирном законе подлости, так как дверь распахнулась и вытаращивал глаза уже Котена.
В гробовом молчании раздался моя удивленная фраза:
— Надеюсь, в следующий раз я не застану уже вас в подобной позе.
Мы переглянулись, после чего комната наполнилась нашим смехом.
Кое-как я слезла с принца, присев на перину, и принц, приподнявшись на локтях, присоединился ко мне, спиной облокачиваясь на ребро кровати.
— Кстати, я, совсем, забыла, — вспомнила я, достав с кармана на груди письмо. — Этот тебе.
Эйрос удивленно посмотрел на конверт, зажатый у меня в руке, и так боязно его взял, словно подумал, что я, в отместку за истерику, туда сок лианты напихала.
— И что это обозначает? — спросил принц, после распечатывания и прочтения письма. — Тут написано только: "Подарок на желание" и отпечаток чьих-то губ.
— Дай сюда, — потребовала я, выдернув письмо из рук принца.
Он оказался прав. На белоснежном письме, кроме аккуратных рун и отпечатка красных губ, ничего не было написано.
— Прижмись своими губами к этим, — сказала я, вернув письмо в руки принцу.
— Зачем? — обеспокоено спросил первый, получая письмо от самой Хозяйке Порока.
— Эйрос, просто делай то, что я говорю, — рассержено пробубнила я.
Не буду же я, в самом деле, говорить от кого пришло принцу это письмо. Тогда мне придется рассказать слишком многое, а на некоторые вопросы я не смогу ответить.
Принц кинул на меня недоверчивый взгляд, но когда попытался выполнить то, что я сказала, его остановил Котена:
— Стой, Эйрос! — Он подошел к нам, выдернув многострадальное письмо и внимательно его осматривая. — Неизвестно, что это такое. Может оно, вообще, отравлено!
Принц переводил взгляд с меня на мага, не зная, какую сторону выбрать.
— Эйрос, мы ведь дали друг другу клятвы, — слукавила я, с победной улыбкой наблюдая, как вытягивается лицо мага, — поэтому у тебя нет повода мне не верить.
Котене я не верила, и хоть его клятва бесследно исчезла, но клятву принца мне еще предстояло проверить.
— Хорошо, я сделаю, что ты просишь, — ответил принц, но мой триумф длился недолго, — только если ты ответишь мне на вопрос. — Светлый не стал выдерживать театральную паузу и спросил сразу же: — Почему ты сбежала от нас?
— Я от вас не сбегала! — возмутилась я. — Просто мне обдумать нужно было одну вещь, вот я решила, развеяться.
— И что это за вещь? — продолжал допытываться принц.
— Эйрос, это личное... — начала я, но принц меня перебил:
— Мы ведь принесли клятвы, а значит, твои секреты мы сохраним.
Вот же Светлый Кай! Подло пользоваться чужими уловками.
Я угрюмо посопела, а потом резко ответила:
— Мне Лодгарас предложил выйти за него. Я уняла твое любопытство?
— И ты отказалась? — смягчившись, спросил Эйрос.
— А ты бы смог выйти замуж за того, кого считаешь братом? — ответила я вопросом на вопрос. — Да и он относится ко мне как к сестре.
— Тогда зачем предложение тебе сделал? — этот вопрос был задан уже Котеной. — Или ты ошибаешься на счет его чувств?
— Это не он решил, а Тибер, который хочет нас поженить, — объяснила я, скрестив руки на груди. — И теперь перед Лодгарасом стоит выбор или я, или Ольга.
— Тогда я понимаю, почему он тебе предложение сделал, — кивнул головой Эйрос. — И что вы намерены сделать?
— А что мы можем? — невесело спросила я. — Нам только и остается, что поговорить с Тибером и попытаться его отговорить от свадьбы.
Светлый! Я ведь совсем забыла, что через два месяца договорилась, встретиться с Тибером. Нужно будет Лодгараса предупредить, что я, возможно, задержусь, а то неизвестно сумеем ли мы за месяц совершить путешествие, которое обычно занимает три-четыре месяца.
— Я как погляжу, ты категорично настроена против своей свадьбы? — полюбопытствовал Эйрос, отбирая у мага письмо. — Почему?
— А что свет клином сошелся на свадьбе? — раздраженно ответила я. — Я свободная, молодая темная. Имею свое графство, которое является одним из богатейших графств Темных земель. Детей пока не хочу, а поразвлечься на пару ночей желающие всегда найдутся. А если уж и захочу замуж, то выйду за Илиса.
— Это тот слуга? — спросил принц, наморщив лоб, от чего между бровей у него появилась смешная складочка.
— Он не слуга, а мой друг и компаньон, — ответила я, вспомнив, как его блондинистое высочество защищало мага в бордели "При Обочине". — Как говорится: "В любви нет места дружбе, но в дружбе всегда найдется место любви". Но это моя жизнь, которая вас не касается! — Я кинула взгляд на конверт. — Раз я ответила на твои вопросы, то ты выполнишь мою просьбу?
Важной информации я не рассказала, поэтому мысленно себя не корила за длинный язык.
— Ответь на последний вопрос, — сказал Эйрос и, не дожидаясь моего возмущенного ответа, спросил: — Почему ты плакала?
Я вздрогнула, чувствуя, как у меня выступает холодный пот на лбу. Воспоминания, которые я так старательно прятала в течение дня, из-за глупого любопытства принца вырвались наружу.
Расширяющаяся ветка в груди, леденящий крик боли, исказившееся мукой родное лицо, мои слезы, стоны и спокойный голос: "Он достоин Арна?" и мой крик: "Нет!".
А ведь я сама сглупила! То "предсказание", которое я получила перед походом в трактир "Кости" было намеком. Намек, который я посчитала глупой шуткой, вот только Хозяйка Порока ничего не делает просто так. В этом я смогла убедиться, пообщавшись с ней всего лишь десять минут.
Отвлекло меня от мыслей тихое переругивание, к которому я прислушалась:
— Идиот, кто тебя за язык дергал? — шипел грубый, злой голос.
— Да я откуда знал, что она плакать начнет! — шипел в ответ звонкий и мелодичный.
— Кто плачет? — спросила я и тут же почувствовала, как по моим щекам стекают слезы. В непонимании я стерла их ладошкой и удивленно сказала: — Оказывается я.
— Хейса, упокойся, — нежно сказал принц и попытался погладить меня по голове, но я увернулась и упрямо сказала:
— Ты должен поцеловать письмо!
— Да поцелую я его! — раздосадовано ответил Эйрос, целую отпечаток губ, вполне возможно, самой Хозяйки Порока. — Теперь ты довольна?
Довольной я не была, так как ничего не произошло. Я думала, что след, возможно, пропадет, но он красным контуром губ остался лежать на белоснежном листке бумаги.
— Загадай что-то, — сказала я, внимательно наблюдая за удивленным принцем.
— Ну, — протянул принц, в поисках идеи устремив взгляд на потолок, — хочу конфету... Ай! Ты чего руки распускаешь?!
Я помяла ладошку, которой зарядила Эйросу подзатыльник.
Деревянная голова у него что ли?
— Ты что загадываешь, светлый?! — вспылила я из-за обиды и рассержености. — Умнее ничего придумать не мог?
— Но мне сладкого что-то захотелось! — обижено ответил он, потирая затылок рукой. — Ты же не уточняла, что загадывать надо... Эй, ты куда? Хейса!?
Я вылетела из комнаты в маниакальной жажде схватить топор и отрубит Эйросу его блондинистую черепушку. Но жжение на руке от ленты, как обычно, помогло воздержаться от подобных мыслей. Не прошло и пяти минут, как я вернулась в комнату парней. Нет, не с топором, а с конфетой, которую мне дал вампиреныш в борделе "При Обочине".
— И, правда, исполнилось, — восхищено проговорил Эйрос, радостно улыбнувшись мне. — Спасибо, Хейса.
Я очень медленно с предвкушением сняла с конфеты защитную ткань и с обворожительной улыбкой запихнула подарок в рот принца. Он такого определенно не ожидал, выпучив глаза от шока. Неужели думал, что я так любезно решила угостить его конфетой? Наивный!
— Ты мне чуть передние зубы не выбила, — пожаловался Эйрос, выплевывая на ладошку отломанную голову единорога. Потом кинул ее обратно в рот и так спокойно попросил: — В следующий раз будь, пожалуйста, аккуратнее. Договорились?
Нет, он определенно надо мной издевается! Притом очень удачно, так как мне казалось, что на моем запястье намотана не потеплевшая лента, а раскаленный добела железный прут.
Я глубоко вздохнула, а потом через зубы попросила еще раз:
— Загадай свое самое сокровенное желание.
— Хочу быть королем Светлой земли, — не задумываясь, ответил принц и, повторно поцеловав подарок, выжидающе уставился на меня.
Минута молчания затянулась. Хотя не думала же я, что мы прямо сейчас телепортируемся в замок Крыльев Кая, а Эйрос — на трон Светлой страны с женой и короной на коленях?
— Спокойной ночи, — буркнула я, после чего развернулась и вышла из комнаты, ощущая, как мне в спину пялится два удивленных взгляда.
Около получаса я потратила на мойку Дружка, еще полчаса нежилась в горячей воде. Путешествие обещает быть длинным, и подобная роскошь будет ожидать меня только в Лэстэрине. Еще полчаса потратила на сбор вещей и написание писем Лодгарасу и Азирии, поэтому когда я ложилась спать, время было уже давно за полночь.
* * *
Два дня пути пролетели к моему удивлению и радости быстро. И все благодаря принцу, которого я обогащала информацией о Темных землях. С Котеной, на глазах Его Высочества, мы вели себя сдержано и холодно, как обычно ведут себя Илис и Мейгира при мне. Но стоило только принцу отвернуться, как мы норовили поставить друг другу подножки, или ощутимо ткнуть под ребро локтем. Притом начал это ребячество Котена, решивший подножкой отомстить мне тот промазанный пинок в живот. В результате я упала в куст крыжовника, и полученные ссадины пришлось залечивать зельем. В долгу я не осталась, но зелье для расквашенного носа не дала, сказав, что запасов осталась мало, а маг и сам способен себя залечить.
— Хейса, а почему вы на похоронах говорите: "Пусть смерть начнется для тебя весельем"? Да и поминки у вас, словно праздник какой-то? — спросил Эйрос на второй день пути.
Погодка была хорошая, теплая, солнечная, а лес, через который мы ехали, прохладным, так что настроение у всех было хорошее.
Я с удовольствием потянулась, вытянув руку к высоким кронам зеленой листвы.
— Существует такая сказка, — начала я отвечать на вопрос Эйроса, — о первом умершем существе. Она так и называется: "Сказка о первой смерти". — Эту сказку мне рассказывала няня перед сном, поэтому я помнила ее досконально. — Когда-то давным-давно, еще до сотворения нашего мира, существовал прекрасный город Аример, в котором находилась информация о других мирах. Хранили эту информацию существа, которые испокон веков жили там, читая книги о развитии других миров. И все у них было хорошо, потому что перед ними была открыта тайна всего существования. Вот только не было там ни Жизни, ни Смерти. И был один мужчина, которого звали Некрос. Его так влекла жажда знаний, что он первый прочитал все книги, хранившееся в библиотеке Аримера. Но радость его была недолгой, потому что не было тех, кому он мог передать свои знания, а его друзья со временем тоже прочитали все книги. Загрустили существа в Аримера, каждый день, впадая в уныние. Тогда Некрос не выдержал и обратился к Первым Богам с негодованием: "Почему мы читаем о Жизни, Радости и Счастье в других мирах, а сами не можем ощущать подобное?". И ответили ему Первые Боги: "Потому что у всякой монеты есть две стороны. Где Счастье, там и Страдание, где Радость, там и Грусть, где Жизнь, там и Смерть. Вы же бессмертные создания, которым не даны эти глупые чувства". "Тогда как нам быть дальше? Ведь мы прочитали все книги" — спросил Некрос, на что Первые Боги ответили: "Время разносит миры в пыль, создавая новые. Очень скоро ваши книги поменяют свои страницы, и вы сможете вновь начать их читать". Но Некроса не устроил подобный ответ, и он отказался читать книги. "Я хочу ЖИТЬ!" — упрямо повторял он. "Но Жизнь не бывает без Смерти!" — повторяли Первые Боги. "Тогда я лучше испытаю Смерть, чтобы породить Жизнь, чем буду испытывать вечное существование!" — решил Некрос. Удивились Первые Боги подобным самопожертвованием и ответили: "Тогда прими Смерть!" И появилась перед существами странная тень, которая пугала и вызывала страх. Отговаривали Некроса друзья, так как боялись они Смерти, из-за страха считая, что вечное существование лучше Жизни. Но Некрос уверенно подошел к Смерти и, воскликнув: "Пусть хоть смерть начнется для меня весельем!", ушел с ней во тьму. Принялись плакать существа, живущие в Аримере, как тут перед ними появилось непонятное, белоснежное существо, которое привело к ним ребенка. Так в Аримере родилась Смерть и Жизнь.
— Понятно, — задумчиво ответил Эйрос. — Очень познавательная сказка.
— А что в ней понимаешь ты? — полюбопытствовала я.
— То, что Некрос понял, что какой бы не была короткая жизнь, она намного лучше вечного существования. Ведь он ощутил жизнь лишь в секунду смерти.
Я улыбнулась принцу, радуясь, что объяснять смысл мне ему не пришлось.
— В этой сказке можно найти много смысла, — добавил Котена. — Мне, например, очень нравится смысл фразы: " Но радость его была недолгой, потому что не было тех, кому он мог передать свои знания...". Если вдуматься, то все открытия направлены к нашим детям и правнукам. К тем, кто сможет продолжать наше дело, улучшая и раскрывая их.
— Считается, что именно Некрос породил некромантию, потому что был первым, кто призвал Госпожу Смерть, — поделилась я предположениями темных, а потом так ненавязчиво спросила: — Кстати, Котена, а как твоего малыша зовут?
— Анэль, — ответил он с теплотой в голосе, а потом поражено посмотрел на меня: — А ты, черт тебя побери, откуда узнала?!
