Сегодняшний вчерашний день

— Нам нужно найти еще кое-что, — ответила она, покусывая нижнюю губу. То, о чем Яна думала, внушало ей беспокойство, но было жизненной необходимостью.

— Ты о чем? — Кэро стал рассеянным, мысленно он уже начал расчеты.

— В городе живут купины, помнишь? Оружие. Я знаю, опасные мысли, но без парализаторов в город нам не попасть. Сожрут птицы. Без нашего противника, того самого фактора Х, тут явно не обошлось. Сам посуди, купины отличная защита от незваных гостей. Чем больше я об этом думаю, тем сильнее крепнет моя уверенность. Никаких случайностей. У него некий план и сплошные закономерности. Поселок подопытных людей, город хищных птиц, которых защищает закон, клоны Самойлова.

— Пожалуй, — птаирианец задумчиво кивнул, — направление верное. Поищем. Присоединяйся, Ян, нужно многое сделать. А времени у нас в обрез.

37 глава

Янат, запрокинув голову, смотрела на серебристо-голубой приплюснутый по бокам аппарат со сложенными сейчас по вертикальной оси лопастями винта. Грузовой вертолет выглядел громоздко, натуральный 'динозавр', особенно в сравнении с машинами их миров, но Кэро горделиво похлопывал его по округлому боку. Птаирианец немало потрудился, возвращая целую внешне, но 'остывшую' от времени и неблагоприятных факторов машину к жизни, и теперь испытывал законную гордость механика-электронщика. Благо, контактеров готовили к форс мажорам, увеличивая базу знаний за счет максимально широкого выбора задействованных областей, а сам механизм был не слишком сложен для неспециалиста. Тем более предки изобретателей конкретного аппарата являлись потомками землян, а значит, черпали у них идеи, развивая старые технологии. Схожесть конструкций, типов работ и предназначение многих артефактов найденных на разных планетах, позволяли делать такие выводы с убедительным обоснованием. Всех их объединяло общее прошлое — корабли-колыбели.

Янат покрутила в руке красное яблоко. Круглый плод выглядел идеально: аппетитным, спелым, сочным:

— Знаешь, порой приходиться наблюдать такие странные пути, повороты в эволюции. Вот эти люди, например. Они изобрели или сохранили технологию производства — синтезаторы, но до альтернативного топлива не додумались. Однажды, — задумчиво продолжила она, — я была в командировке, в далеком, бедном мирке. Мы следили за одной группой агрессивно настроенных фанатиков. У них оказалось опасное количество симпатизирующих, число которых быстро увеличивалось. Их проповедник говорил, что все вокруг создано богом, и только в его власти созидать, а люди, что пытаются взять на себя смелость присвоить его функции, страшные грешники, угрожающие сущему. Мол, их отвратительные опыты приведут к краху мира. Он и его последователи требовали запретить и изъять синтезаторы, которые попали на планету с нашей цивилизацией. Контактеры тогда только-только наладили общение с главами правительств, все висело на волоске. Синтезаторы должны были стать первым дружеским жестом, даром от развитых миров, так сказать, залогом плодотворных отношений в будущем.

Птаирианец прислонился спиной к вертолету и прищурился, внимательно слушая. Янат кинула ему яблоко. Кэро поймал плод и положил на ладонь:

— Идеально, — утверждающе произнесла она, — я так захотела. Могла бы синтезировать десяток таких. Один в один. При этом они были бы полноценными органическими продуктами. А если ввести допустимую погрешность, можно создать иллюзию 'натуральности' обожаемую теми фанатиками какой-то мазохической любовью. Но чего бы я не смогла сделать, так это объяснить им процесс поатомной сборки, идентичности, теории всеобщей материи, то, что выше рамок их понимания в силу массы факторов, включая эволюционную недоразвитость цивилизации, скудные запасы природных ресурсов, ограниченные водные и жесткую климатическую обстановку. Они голодали веками, боролись за существование каждый день и проигрывали. Но с появлением всеобщих благ, появились и те, кто раньше полностью контролировал умы большинства, а теперь неожиданно почувствовал шаткость своего положения. Зачем верить в суровость божественного промысла, испытания и святость проповедника, диктующего через себя волю всевышнего, когда можно увидеть сытость и благость, взятые буквально из воздуха? Богохульство, святотатство, попытка настроить против сложившегося и отлажено работающего на них образа, где главные голоса за кадром они и только они! Уйдет зависимость и рухнет колосс на глиняных ногах. Люди станут молиться другому богу и верить другим проповедникам.

— Я бы сказал, ты права, Ян, но... что если есть доля правды в том, как они видят мир, где вы хотели изменить так много? Они выживали сотни лет не за счет природы и ее богатств, а за счет веры в себя и своего бога. Очень трудно впустить в жизнь что-то новое, сама знаешь. Конфликт, чем он закончился?

— Мы убили проповедника, — сухо сказала Янат, — точнее, то был несчастный случай. Сейчас на планете относительное изобилие. Хотя последователи проповедника возвели его в ранг святых и его именем сражаются непонятно за что. Вспышки насилия и 'натуралы', которые устраивают забастовки, чтобы запретить использование синтезаторов, имеют место быть. Зато содружество вступило в полноценный контакт, идет постепенное развитие отношений. Люди перестали вымирать, что происходило последние сто лет. После терракоррекции им еще и будет где жить.

Кэро покачал головой и протянул обратно яблоко:

— Самое опасное, Ян, самому поверить в то, что твои поступки всегда имеют оправдание. Любые. Пора на борт.

Она пожала плечами. Слова птаирианца задевали ее, но Яна постаралась не показывать этого:

— Мы все погрузили? — спросила она. Кэро кивнул и обошел вертолет сзади, чтобы подняться в открытый люк. Янат вздохнула и положила яблоко в карман. Она с легкой душой покидала стены отеля, но будущее пугало ее своей неопределенностью.

Небольшая передышка позволила напарникам немного прийти в себя: отоспаться, вымыться, переодеться, а найденные сведения еще немного приоткрыли тайные пороки Нави. Но впереди их ждали не самые дружелюбные места, капризы погоды и предположения, которые оставались вероятностью, а не фактами, до тех пор, пока не будут кем-то доказаны. Однако желание докопаться до истины у обоих стало таким сильным, что варианты сразу пытаться добраться до базы ими не рассматривались.

Навь бросила вызов, и они его приняли.

Янат поднялась на борт вертушки и заняла место рядом с пилотом. Кэро задал программу, запустил двигатель и приготовился к взлету:

— Когда мы поднимемся, отель снова законсервируется. Так больше шансов, что он в хорошем состоянии достоит до экспедиции исследователей. Сейчас откроется крыша, чтобы мы смогли покинуть гараж. Какое-то время потрясет, пока машина хорошо не прогреется, после чего будем лететь, должны, по крайней мере, мягко. На оптимальную высоту поднимемся минут через пять, а дальше все зависит от удачи. Вертолет полностью исправен, так что грешить больше не на что. И еще, Ян, надо следить вот за этими датчиками радиации, если появятся опасные значения, необходимо подниматься выше. У нас нет запасов кислорода, поэтому нельзя допускать нехватки воздуха, разобьемся. Как только поймем, что все идет как надо, включим автопилот и сверимся с маршрутом. Так как нам лететь часов семь-восемь, придется меняться, отслеживать работу приборов по очереди. Перед посадкой будет сложнее всего, попытка одна и горючее на исходе, но отступать некуда. Ты готова?

— Да, — подтвердила Янат, пристегиваясь. Кэро кивнул и перевел рычаг в положение — 'взлет'.

Снаружи послышался скрежет, перешедший в мягкий гул, который сливался с равномерным рычанием мотора вертолета. Машина дернулась и, стремительно набирая скорость, пошла вверх. Янат вцепилась в подлокотники кресла и сжала зубы, чтобы не стучали. Трясло так, что в груди рождалось какое-то дрожание, а вокруг то звонко, то глухо дребезжало и позвякивало. Потом лишние звуки разом исчезли. Остался лишь уверенный рев мотора, перешедший в равномерное гудение. Яна посмотрела вперед, направо и налево, вздохнула с восторгом, и мягко отпустила подлокотники. Перед ними разворачивалось панно из разноцветных пятен, сплетенное в причудливый узор из бликов солнца, величественных пейзажей и синего неба. Внизу, стремительно исчезал, растворяясь в джунглях отель, впереди, сколько хватало взгляда, цветным океаном раскинулся лес, колышущийся, движущийся, поражающий воображение переливами оттенков.

— Пока идет нормально, — констатировала Янат, сверяясь с показаниями приборов.

— Хорошо. Часа через три начнется пустыня, нужно зафиксировать координаты. Делай пометки в бортовой журнал, потом заберем носитель. Красиво, да?

Она улыбнулась, протянула руку и сжала ладонь птаирианца. Он немного рассеянно улыбнулся в ответ и вдруг нахмурился:

— Видишь?

Яна посмотрела туда, куда показывал Кэро. На востоке небо стремительно наливалось чернотой, становилось сизым, тяжелым, низким.

— Надо успеть проскочить.

— У нас нет выбора, — Янат сильнее сжала руку птаирианца, — он...

Кэро скривился, перебив ее:

— Не говори ерунды, сохо. Не очеловечивай явление.

— Это говорит тот, кто считает эгрегоры нормой? — она нервно рассмеялась и убрала ладонь, — я точно знаю. Навь, глобальная система слежки, таинственный незнакомец. Они играют, проверяют нас, спрашивают, что мы можем предложить в обмен на свои жизни.

Кэро покачал головой, с тревогой всматриваясь в лицо Янат:

— Я тебе верю, сохо, но не позволяй домыслам обретать реальные черты. Погода против нас, но не бог, не планета, не абстрактные величины. Давай сосредоточимся на здесь и сейчас, не позволяя эмоциям управлять нами.

Она уставилась перед собой и никак не отреагировала на его слова. Кэро счел за лучшее оставить ее в покое и сосредоточиться на показаниях приборов.

Последующие часы они пытались уйти от бури. Опережали ее буквально на минуты, с трудом выхватывая свободное пространство для маневров. Складывалось впечатление, что природа все же восстала против них, в ярости, раз за разом, пытаясь ухватить вертолет за винты, чтобы разбить его. Кэро опустил на стекла защитные экраны, и теперь они летели, ориентируясь по приборам и трехмерной реконструкции местности. Из-за сильного ветра схема все время 'плыла': расслаивалась и сбоила. В конце концов, Янат отключила ее, предпочитая не отвлекаться на недостоверную информацию.

Буря таки зацепила их самым краем, уже на издыхании. Возможно, именно то, что это было последнее касание и спасло им жизни. Вертолет все еще мотало, встряхивало и водило из стороны в сторону. Мотор выл на одной ноте, механизмы с трудом справлялись с перегрузками. Кэро старался выровняться, спустится ниже. У земли ветер становился не таким сильным и был шанс на благополучное приземление. В какой-то момент вертушку закрутило, и Янат поняла, что птаирианец вот-вот потеряет управление. Она закрыла глаза и закричала про себя: 'Оставь нас в покое! Мы не игрушки!'

Их резко тряхнуло, вой утих. Яна тяжело дышала, сидя с закрытыми глазами. Она слышала странный скребущий звук. Монотонный, раздражающе громкий, во внезапно наступившей тишине:

— Что это? — спросила она, открывая глаза.

— Песок. Ветер бьет песком о борт вертолета. Мы сели, Ян. Мы смогли долететь, куда запланировали.

Она молча слушала, как за стеной беснуется издыхающая буря, и ощущала, как ее саму трясет изнутри:

— Янат, мы переночуем здесь. За окном уже ночь, но мы в безопасности. Все в порядке, слышишь?

— Да, — она кивнула, но кивок получился нерешительный, какой-то нервный и кривой. Кэро отстегнул ремни, выбрался из кресла. Осторожно подобрался к ней и сел рядом на корточки, а затем обхватил ладонями ее лицо и повернул к себе:

— Все хорошо. Действительно, хорошо.

— Я знаю, — она посмотрела в глаза Кэро и обняла его за шею, прижавшись щекой к щеке, — осталось самое трудное и самое опасное, а мне впервые в жизни не хватает куража. Я предпочла бы улететь с этой планеты сейчас же, бросить все как есть. У меня плохое предчувствие, Кэро.

— Ты же не веришь в предчувствия, чего вдруг такие мысли? — попытался разрядить атмосферу птаирианец, отстраняясь. Янат отстегнула ремни и помотала головой:

— Забудь, — она скривилась, потянулась, что вышло с некоторым трудом из-за дефицита пространства, и широко зевнула, а потом, нарочито весело улыбаясь, спросила:

— Спать? Завтра нам предстоит охота на птиц. А вообще, веселое было времечко, сохо, и я ни о чем не жалею.

Она аккуратно поднялась, протиснулась мимо Кэро, и отправилась в грузовой отсек за вещами. Птаирианец проводил ее долгим, задумчивым взглядом.

38 глава

Проснувшись утром, напарники погрузили вещи в машину и отправились к последнему пункту в списке путешествия. Их маршрут проходил прямо через пески, и единственное известное в этих краях озеро, которое они рассмотрели на карте, решили объехать стороной. Воспоминания о ракообразных монстрах, которые могли жить в таких водоемах, отпечатались в памяти обоих достаточно глубоко, чтобы не рисковать знакомством с ними.

В пустыне дул легкий ветер, и иссушающего зноя они не ощущали. Единственной причиной раздражения стал песок, постоянно забивавшийся в глаза, нос и рот. Хотя Кэро с Янат подготовились к такому повороту событий, запаслись в отеле платками и очками, полностью проблему, конечно, решить не удалось. Современные фильтры или направленное силовое поле справились бы не в пример лучше, но на безрыбье как говорится. Напарники не гневили удачу. В это время года сухие бури частое явление, ветер, как и повышение температуры на период гроз становились привычными спутниками любого храбреца, рискнувшего попутешествовать.

Машина шла ходко. Несмотря на ранее терзавшие напарников сомнения, ее широкие колеса справлялись с рыхлой, сыпучей поверхностью вполне прилично. Большой скорости набрать им не удавалось, но по расчетам, напарники вполне укладывались в поставленные самим себе сроки: к вечеру добраться до леса. Кэро предположил, что ночью пробраться в город будет легче, поскольку купины, насколько известно, плохо видят в темноте. С другой стороны, в самом мегаполисе и его окрестностях могли водиться другие, не менее опасные хищники. Запастись вариантами на все случаи жизни они не могли. Поэтому решили ориентироваться по ситуации, тем более теперь имели возможность защищаться и чувствовали себя гораздо увереннее.

Легкая машинка слегка подскакивала на ухабах, в лицо по-прежнему дул ровный ветер с примесью песка, но уже не секущий, а лишь покалывающий кожу. Вокруг, сколько хватало глаз, расстилалась черным покрывалом пустыня. Янат восхищала и ужасала необычная природа этого места, в котором отблески солнца не играли на гребнях дюн, а жадно поглощались ими с тем, чтобы вечером выпустить весь накопленный за день жар наружу. Иллюзия, что пустыня бесконечна, быстро рассеялась. Часа через два Янат и Кэро заметили, как постепенно изменяется местность. Небольшие участки почвы покрывали растения; мелкие сине-фиолетовые трубки, закрученные в спиральки. Оазисы побольше, с растущими в них кустарниками причудливых форм, отвоевывали у песков куски земли. Появлялись деревья. Они напоминали колючие, плоские, едва поднимающиеся от земли шары, напоминающие камни, приплюснутые с разных сторон, насыщенных цветов: темно розовых, лилово-красных, серо-зеленых. Некоторые вырастали на метр-полтора от поверхности, вероятно, представляя собой самые высокие растения экосистемы пустыни. Они выглядели иначе, толстыми и мохнатыми ленивцами. Со стороны казалось, что это лежат груды спрессованных волосатых булыжников белого или сероватого оттенка. Длинные отростки густо покрывавшие их, медленно шевелились от ветра, создавая впечатление, будто растение передвигается. Хотя наличие сильных бурь предполагало как раз обратное, укоренение, неподвижность, и низкорослость — мощный аппарат противодействия ветру.