Нарда

Фигура в колышущемся черном одеянии, в капюшоне, скрывающем лицо, двигалась так медленно, плавно и беззвучно, что первое, о чем я подумала, это о потревоженных душах мертвых. Сердце провалилось в пятки, во рту пересохло, а ноги приросли к земле. В бесшумном ее приближении было что-то потустороннее, но вот из складок одеяния появился изогнутый, зазубренный с одной стороны меч. Я узнала его сразу, и рванула прочь с такой скоростью, с которой не бегала никогда раньше.

Я неслась к замку, обегая завалы и перепрыгивая мелкие препятствия. В голове не было не то чтобы дальнейшего плана действий — ни мыслинки. Перекинутая через плечо сумка била по ногам. Какая идиотская, какая отвратительная у меня привычка следить за своими вещами и таскать их с собой!

В полубезумном состоянии я вылетела на площадь. От представшей глазам картины чуть не подкосились ноги. Все мои спутники были на месте, там, где и было оговорено, только между мной и ими стояло шесть человек. Шесть человек в черных балахонах с мечами на перевес. Но самое страшное было не это, а то, что Ларнар стоял на коленях, и по его лицу текла кровь. Он делал безуспешные попытки подняться, Элина с не просто испуганным, а каким-то опрокинутым, серым лицом, бестолково пыталась ему помочь. Их прикрывали Грахт и Оридан, перекинувшийся прямо на моих глазах.

Мой топот и пыхтение было слышно, наверное, на другом конце города. Ко всему прочему, увлекшись созерцанием жуткой картины, я забыла смотреть себе под ноги. Естественным следствием такой беспечности стало то, что, споткнувшись о валяющуюся на дороге кирасу, я с грохотом растянулась на присыпанной пылью брусчатке. Мое столь эффектное появление не оставило равнодушным никого из присутствующих. Уверена, каждый хоть мысленно, но что-то сказал.

Болезненное падение развеяло флер таинственности и мистики, время пошло с обычной своей скоростью, и ко мне вернулось некое подобие ясности рассудка. Сердце еще продолжало бешено колотиться о ребра, но редкие мысли, скакавшие как блохи, вдруг упорядочились и приобрели четкость, а в груди неспешно, но неотвратимо широкой приливной волной начала подниматься клокочущая ярость. Одно дело, когда нападают на тебя, тут можно терять разум от страха, цепенеть, прирастать к земле, опускаться до позорного бегства, делать все, что хочешь, но совсем другое, когда нападению подвергаются близкие тебе люди. Тут страх сразу куда-то исчезает, а на смену ему приходит бешенство, и ты понимаешь, что вот теперь ты готов убивать, и сделаешь это с легкостью, и не остановишься ни перед чем.

Заклинание сплелось само собой, мощное, смертоносное, я даже отстраненно поразилась его красоте и легкости выполнения.

— Не делай этого! Стой!

Крик Ларнара заставил меня вздрогнуть, и чары соскользнули с пальцев. С запозданием пришла мысль, что ударная волна сметет строй жрецов, но на этом не остановится, а полетит дальше. Неужели Ларнар не может поставить щит?!

Заклинание на создание прочной прозрачной полусферы уже было готово, когда смертоносная волна достигла потенциального врага. Двое из шести человек развернулись во мне, и подняли мечи рукоятями вверх, на солнце в них сверкнули зеленые прозрачные камни. Мое рассеянное убийственное заклинание вдруг свернулось двумя большими воронками, втягиваясь в эти самые камни, не причинив никому вреда. Оторопело глядя на эти крутящиеся словно водовороты воронки, я не сразу поняла, что артефакты, которыми оказались мечи, не впитывают заклинание, а меняют его направление. Пара мгновений и смертоносная волна понеслась обратно, в мою сторону.

— Ложись! — рявкнул кто-то.

Как будто это могло чем-то помочь?!

Спасло меня только то, что я еще не успела бросить свое защитное заклинание. Удержать щит не удалось. Он со звоном лопнул, но выполнить свою функцию успел — принял на себя силу удара. Меня хорошенько приложило о землю остаточной волной, да так что разноцветные круги поплыли перед глазами, а из носа потекла кровь.

Действительно надо было лечь.

Зато теперь стало понятно, почему маг пребывал в таком плачевном состоянии, и о чем пытался меня предупредить.

Земля противно вертелась, менялась местами с небом и выскакивала из-под ног, мешая подняться. Наконец, покачиваясь, я приняла более-менее вертикальное положение, опиревшись на одно колено. Плавающие перед глазами круги слились в высокую черную фигуру. Преследовавший меня жрец приближался спокойно и даже неспешно. Он откинул капюшон, явив обезображенное татуировкой лицо и блеснувший на солнце лысый череп. Араван кривился в улыбке, что-то сказал, но я слышала только равномерный гул, который вдруг неожиданно оборвался, чуть не оглушив меня многообразием звуков.

Крики, вопли, визг, звон оружия — пока я приходила в себя, мои друзья вступили в неравный бой с превосходящими силами противника.

— Добегалась?! — с издевательской ласковостью спросил жрец.

Его гадкая ухмылка и тон всколыхнули угасшее было бешенство. Наверное, это отразилось на моем лице, потому что Араван, ухмыляясь, демонстративно помахал рукоятью меча, как бы говоря: 'И не старайся. Ничего у тебя не получиться'. И все же я взмахнула руками, но не с новыми чарами. Для моего ночного кошмара было заготовлено кое-что получше — две полные пригоршни мелкой каменной крошки. Оставайся жрец в капюшоне, мое действие, скорее всего не оказало бы нужного эффекта в полной мере, но Араван решил покрасоваться, за что и поплатился — пыль попала ему в глаза.

Я выхватила из голенища нож, один из тех, что нашла на корабле, как вдруг по ушам резанул вопль боли, перешедший в жалобный скулеж, от которого сжалось сердце. Темно-серый киари — Оридан — лежал на земле, не в силах встать, на его ходящем ходуном боку расползалось бурое пятно. Один из жрецов, стоящий рядом, неотвратимо занес меч.

Время вдруг замедлило свой бег. Восприятие обострилось. Я видела все четко-четко. Бусинки крови, падающие на камни, дрожащие зрачки в прижмуренных от боли небесно-голубых глазах, складки черного одеяния, переливающийся на острие меча солнечный блик, и стремительно летящий, переворачивающийся в воздухе черный клинок. Он вошел между ребрами, как раз напротив сердца, глубоко, с треском разрывая ткань. Жрец словно споткнулся, налетев на невидимую стену, постоял, качаясь, и рухнул как подкошенный. Второй нож вошел по самую рукоятку в живот другого жреца, недоуменно обернувшегося к своему павшему товарищу.

Время снова побежало, а с ним и я — прихрамывая, спешно заковыляла к раненому. Осматривать Оридана мне было некогда, Араван уже заканчивал тереть глаза и отплевываться. В моем распоряжении было не больше минуты, поэтому я просто обхватила киари за шею, вливая в него свою жизненную силу, это было самое большее, что я могла для него сделать. Сил оказалось не много, но достаточно, чтобы Оридан перестал трястись и вздрагивать, а рана — кровоточить. Однако поднять на ноги мне его не удалось, поэтому мне ничего не оставалось, как подхватить чей-то меч, и встать в оборонительную позицию, поджидая лысого злодея.

— Нарда! — Ларнар, которому все никак не удавалось к нам прорваться, изловчился и бросил что-то в мою сторону.

Я сделала пару шагов, пытаясь поймать в воздухе небольшой летящий предмет, но не успела. Тусклый гранатово-красный кристалл ударился о землю у моих ног. И тут же меня окутало густой бордовой дымкой, а потом дернуло в сторону, так резко, что меч вылетел у меня из рук.

Часть IV

Волосы 'цвета темной ночи' рассыпались по подушкам. Роскошные волосы. Ему нравилось к ним прикасаться. Странно, но он чувствовал, что они живут своей собственной жизнью, словно змеи на голове мифической медузы-гаргоны. Гладкие и послушные, они не лезли в лицо, не спутывались, ни за что не зацеплялись, и, что самое главное, не оставались на одежде. Изумительные волосы!

Он заглянул в лицо их обладательнице. Красивые, тонкие черты каждым своим изгибом выражали удовлетворение. Над верхней губой еще блестели капельки пота. Великолепная женщина. Королева. Его королева.

Выражение ее лица изменилось, он тоже подобрался, настраиваясь на деловой лад.

— Что-то случилось? — спросил он, видя, что женщина даже не думает нарушать молчание.

Его это всегда немного раздражало. Что за женские чудачества: молчать, вздыхать и морщить лоб?! Такие игры еще и задевали его самолюбие, уж с кем — с кем, а с ним она могла бы быть откровеннее, в конце концов, он ее доверенное лицо.

Женщина тяжело вздохнула и поднялась с постели, да так быстро, что он не успел ее остановить.

— Переговоры прошли... несколько иначе, чем я планировала... — Она подхватила халат и мгновенно в него завернулась.

'Естественно', — подумал он с легкой долей злорадства. 'Ты ведь не взяла меня с собой'.

— И?!

— И мне не удалось... пока не удалось убедить короля оказать нам большее внимание. Пока.

— Чтобы привлечь его требуется что-нибудь масштабное. — Он не смог отказать себе в удовольствии и добавил. — Я ведь говорил тебе...

— Я помню, — в ее голосе проскользнули острые маленькие льдинки. — Поэтому я и решила обсудить это с тобой.

Женщина откинулась на спинку кресла, закинула ногу на ногу, добившись, чтобы полы халата соблазнительно разъехались в стороны. Он усмехнулся про себя, но все же тонкая игла кольнула его самолюбие. Недооценивают его, ох как недооценивают. Неужели она полагает таким образом сбить его, отвлечь, заставить думать о другом?!

— Нам необходимо заручиться поддержкой влиятельного лица.

'Ба! Какое открытие!'.

— И, как ты правильно заметил, совершить нечто масштабное, всем заметное, чтобы об этом говорил весь двор. К примеру, подвиг.

— Подвиг?! — переспросил он, не сдержав отразившееся в глазах изумление.

— Да. В жизни всегда есть место подвигу. Ты же знаешь.

— Отличная мысль, — он неожиданно развеселился. — И что ты предлагаешь?! Сразиться с драконом, поставить на колени соседнее государство или просто вырезать всех орков, чтобы неповадно было устраивать заварушки на границе?!

— Твоя фантазия делает тебе честь, — холодно заметила женщина, — но у меня другое предложение, хотя и такое же... трудновыполнимое... Последнее время опять стали поговаривать о культе Запретного Бога, чему здорово поспособствовали слухи о том, что одна деревенька на северо-западе страны вдруг перестала существовать. Конечно, многие с удовольствием спихнули бы это на проделки орков, да вот только оказаться так далеко от границы они не могли.

Она помолчала, давая возможность собеседнику обдумать полученную информацию. Грациозно поднялась, зная, какое впечатление на мужчин производят эти плавные, словно замедленные, движения, плеснула вина в бокал.

Мужчина не задавал вопросов, не удивлялся, отстраненно и с легким любопытством ее рассматривал. И это ее раздражало, очень сильно раздражало. В такие моменты она чувствовала себя неловко, как будто бы она была экзотичной зверушкой или говорила на языке птиц.

— Так вот, — не дождавшись каких-либо комментариев, продолжила она, — у меня есть сведения, что культ, как и его основатель, существует. И, с моей точки зрения, преподнесенная королю на блюде голова главного Жреца будет достаточно веским аргументом, чтобы, наконец, обратить на нас должное внимание.

Она ожидала удивления, недовольства, протестов, возмущения, в конце концов, но мужчина продолжал все также молча отстраненно ее разглядывать. В комнате воцарилась тишина, которая раздражала, видимо только ее одну. Те недомолвки, паузы, жесты, которые являлись составляющей ее тонкой изящной игры, с некоторых пор на этого человека не действовали абсолютно, и она постоянно ощущала себя перед ним безоружной, и хуже того — голой. И это не имело никакого отношения к обнаженному телу, которое для нее тоже было своего рода оружием.

— Что ты молчишь?! — не выдержала она.

— Жду продолжения.

— Продолжения?! — внутри нее клокотало возмущение.

'Он еще и издевается!'

— Ты пока изложила только идею, — спокойно заметил мужчина, опровергая ее подозрения. — Полагаю, у тебя так же есть план ее реализации. И в этом плане мне уготована не последняя роль.

Ему нравилось, когда она вот так начинала ходить из угла в угол, словно запертый в клетке зверь. Прекрасный, сильный зверь.

— Абсолютно верно.

— Так что же мне предстоит сделать? — Его лицо выражало равнодушие и даже скуку, как если бы он слушал рядовой отчет рядового подчиненного.

Сегодня он злил ее ужасно. Да, что с ней такое?! Или с ним?! Она и не заметила, как сильно он изменился. А ведь изменился! Она-то все не понимала, икала ему оправдания, придумывала причины, почему он теперь ведет себя иначе. Все оказалось просто. Он стал другим. И, пожалуй, очень скоро он станет опасен. Надо будет потом что-то с ним решать. Потом. Когда он выполнит свою миссию.

Мужчина все еще ждал ответа, и она ответила:

— Тебе предстоит найти Хранителя.

— Что?!

Она чуть не расхохоталась оттого, что ей удалось все-таки его удивить, сорвать эту маску безразличия и скуки.

— Ты найдешь Хранителя.

— И это твой план?! Ты бредишь! — он не сдержался. — При чем здесь хранитель? Если он конечно существует...

Мало того, что она постоянно держит его за озабоченного самца, готового демонстрировать предсказуемую реакцию по ее желанию, так еще и считает его полным идиотом. Неужели она всерьез полагает, что он будет слушать эти сказки?!

— Твой план неудачен. Все что нужно, это найти прибежище фанатиков. Дальше я уже сам разберусь, что с ними делать.

— Может, ты выслушаешь меня для начала?! — высокомерно поинтересовалась женщина, пряча в длинных ресницах удовольствие — ей удалось вывести его из себя.

Тон ее голоса был соответствующий — призывающий к порядку и напоминающий, кто здесь главный.

Стерва! Она в очередной раз указала ему его место, ткнула носом. Пора что-то менять в своей жизни. Так больше продолжаться не может. Сколько еще позволять вытирать о себя ноги?!

— Я слушаю, — справиться с голосом удалось, а вот глаза светились яростью.

— Так вот, милый... — она явно наслаждалась своим положением, и тем, как он вздрогнул и нахмурился, — ты напрасно думаешь, что для уничтожения всех служителей культа достаточно только обнаружить их убежище. Главный Жрец силен, и его невозможно убить обычным оружием. Это может сделать только Хранитель и только своим мечом. У него особенный меч, если ты не знаешь, и меч этот сейчас находится в королевском дворце. Стыдно не знать историю, дорогой... Итак Хранитель, как бы это не было для тебя неожиданным, все-таки существует. Мало того, сейчас он сменился. Они меняются через определенное время. А молодой Хранитель — еще неопытен, даже несмотря на то, что он Хранитель. И, я думаю, с ним сейчас довольно просто найти общий язык. Ты найдешь юношу, и расскажешь ему о кровавом культе. В красках. С подробностями. Думаю, его даже уговаривать особо не придется.

— И что потом?

— А потом ты приведешь его сюда, и я вам подскажу, где искать Черных Жрецов.

— Может, лучше сразу мне скажешь?!