Как украсть амулет. Полная версия.

— Не спеши, подождем тут.

Я раздраженно высвободилась.

— Варлок, я тебе не шавка, которую можно в любой момент хватать за шиворот! Ты хочешь в очередной раз стать трупом? — меня колотила злость, я нашарила за поясом стилат и сжала его пальцами. — Что за манеры, заказчик?

— Извини, — маг с интересом смотрел на меня, вроде только что увидел. — Не кипятись, все равно тебе меня не победить.

Я нахально ухмыльнулась.

— Да неужто? Что получилось один раз, получится и во второй.

Маг резко шагнул ко мне, но я вовремя отпрыгнула и со злорадной ухмылкой вытащила топорик.

— Ну давай, оборотень, если уж так захотелось. Попробуй. А лучше признайся, что посланца твоего здесь и не было. Решил на халяву помощником разжиться, а потом и порешить его, да?

— Ну ты и язва. — Варлок решительно вытащил меч, сбросил с плеч плащ. — Ну, зараза, я терпел долго. Теперь тебя уже никто не спасет. Посланец есть, но найти его я не могу. Но сейчас это уже неважно. Важно, куда я дену твой труп.

С этими словами маг напрягся, принял боевую стойку и медленно пошел на меня. Его глаза превратились в холодные и абсолютно бесстрастные агаты. Лицо стало застывшей непроницаемой маской. Если бы не необходимость сматываться, я бы стояла и любовалась, так он был хорош. Эмоции на лице — это не главное, ведь только полное их отсутствие обнажает зверя, живущего в человеке. В Варлоке жил не только волк, в нем гнездилась сущность намного страшнее.

Я медленно отступала, маг не спешил нападать. Эта пара секунд полностью открыла мне глаза. Сущностей, подобных Варлоку, я видела всего пару раз — когда на большие праздники в храме Луны проводили обряд в честь царствования Луны. Они вырастали по бокам ее идола, как из-под земли, и принимали человеческий облик перед тем, как исчезнуть с жертвенной душой. Эскорт Селены, собиратели душ, крылатые черные вестники.

Я уперлась спиной в ствол дерева и приготовилась к нападению. А, будь что будет, я столкнулась с таким, что и умереть не жаль. Я наяву увидала свой самый тайный сон, — жаль, придется его убить. Я осторожно начала выписывать топориком восьмерки, потихоньку отходя от дерева. Не хватало, чтобы Варлок меня к нему припечатал. Маг поворачивался следом, не мигая глядя на меня своими бусинами-глазами. Жутко, скажу я вам, ой как жутко. Но не впервой.

Варлок напал первым. Мы схлестнулись в стремительном танце, кружась среди деревьев. Варлок оказался очень быстрым. Одно дело — смотреть, но совсем другое — участвовать. Я чувствовала, что выдыхаюсь, но упрямо продолжала держать его на расстоянии, снуя по пятачку полянки как комар. Наконец Варлок решил, что поигрались мы достаточно долго, и тремя быстыми ударами оттеснил меня к краю полянки. Под ноги мне попался какой-то несознательный корень, и я потеряла равновесие. Скользнув вниз, я успела выхватить стилет.

Варлок сильным ударом выбил топорик из моей руки и с силой опустил меч вниз. Я из последних сил откатилась, выбросила руку со стилетом и засадила его Варлоку в бок. Тот взревел, дернулся. Я вскочила на ноги, Варлок тоже встал, глядя на меня. Я похолодела — я безоружная, а у мага, леший его дери, и меч в руках, и мой стилет в боку остался. Я попятилась, боясь повернуться к магу спиной, а он довольно резво для раненого подскочил ко мне и сильно ударил рукоятью меча. Метил он в голову, но я увернулась, и скользящий удар пришелся по плечу, опрокинув меня на землю.

Маг спокойно уселся сверху, обездвижив меня и закапав льющейся из бока кровью. С силой воткнул меч в землю рядом с моим лицом и медленно вытащил из бока стилет. Затем закрыл глаза, шумно задышал. Я глядела, как глубокая рана пульсирует, выталкивая кровь, затем дернулась пару раз и с невообразимой быстротой затянулась. Мне стало совсем худо, потому что продолжение было ясно как день.

Варлок открыл глаза, и опустил на меня тяжелый взгляд. Крепко взялся за рукоять холодящего мне щеку оружия и нагнулся надо мной, внимательно и все так же бесстрастно разглядывая. Я поняла, что чувствует жертва, глядя на посланцев Селены, — абсолютно ничего. Я, смирившись, просто глазела на безупречное лицо победителя, ожидая, когда же произойдет финальный взмах меча. Ну, играла и проиграла, правила игры были известны заранее, так что — никаких жалоб.

В глубине леса мелькнул розовый сполох. Я перевела глаза на приближающийся лучик. Маг не глядя вытянул руку назад и поймал его, растворив в ладони. Лицо его приобрело человеческое выражение, и оно мне тоже не понравилось.

— Он мертв, — слова Варлока прорезали воздух, как раскат грома. Я вздрогнула. — Сайлен-Шиит, я не хочу убивать тебя. Ты действительно очень помогла мне, и твоя подозрительность вполне оправданна. Прими мои извинения. Но запомни навсегда — я сильнее, и выяснять это еще раз даже не пробуй. Завтра мы разойдемся в разные стороны, и я не хочу...

Варлок закусил губу и встал, протянул мне руку. Я встала сама, отряхнулась, и хмуро пошла искать свой топор. Он сильнее, я согласна. Самолюбие мое, конечно, помято и потоптано, но гордость за мага намного сильнее.

Если он сильнее меня, да еще и мозгами обладает — это просто сказка. И она существует! Господа, на свете все еще есть чудеса, и мечты, оказывается, сбываются!!! Хоть, леший, и ненадолго...

Я подошла к неподвижному магу, протянула ладонь. Тот непонимающе на меня посмотрел.

— Позвольте попросить у вас мой стилет обратно, будьте так любезны. — Я легонько поклонилась.

У Варлока отвисла челюсть, он недоверчиво посмотрел на меня. Луна, если он сейчас спросит, уж не обиделась ли я ненароком, я убегу в чем есть до Приграничного Гнезда и зарекусь вообще иметь дело с мужиками, клянусь! Но у мага хватило ума понять всю деликатность ситуации и тонкость этикета обращения побежденного с победителем. Он протянул мне стилет.

— Пошли, я знаю, где он. — С этими словами Варлок быстро прошагал мимо меня и исчез в ближайших кустах, я вприпрыжку кинулась следом.

Глубокая нора в глубине леса была тщательно замаскирована. Вокруг росли столетние деревья и густой кустарник, скрывая овражек. На дне бил небольшой ключ, а чуть выше располагался вход в убежище посланника.

Ключ журчал бы очень мелодично, если бы тек по годами вымытому руслу. Но доржку ему перекрывало тело крупного, когда-то белого волка. Его намокшая шерсть стала серой, из бока торчали три стрелы. Голова волка с прижатыми ушами и закрытыми глазами валялась неподалеку.

Варлок опустился на колени возле посланца, погрузил пальцы в шерсть и прижался лбом к окоченевшему телу. То ли стон, то ли вой вырвался у него, пальцы сжались так, что костяшки побелели.

Я отломала древко одной из стрел и отошла в сторонку, оставив Варлока наедине с волком. Возможно, он был его товарищем, другом. В такие минуты нельзя мешаться под ногами.

Я выбралась из оврага и присела на трухлявый пенек, вертя в руках древко. Оперение показалось мне смутно знакомым. Я провела пальцем по древку, ощупывая, затем поднесла к глазам. Так и есть. Выжженный крошечный знак варраков со всей очевидностью доказал, что в нашей маленькой компании не только я представляю для них интерес. Я повернулась спиной к оврагу, набрала в грудь воздуха и выдала такую тираду, что лес недовольно зашумел.

Облегчить душу не удалось, и я схватилась за голову руками и заметалась между деревьев, пиная ни в чем не повинный пенек и костеря варраков и иже с ними, как придется.

— Сай, иди сюда, — глухой голос Варлока привел меня в чувство.

Я спустилась вниз, ни туши, ни головы нигде не было. Я не решилась спросить, куда Варлок дел тело посланника. Думаю, по-своему похоронил, из овражка вроде что-то полыхало. Варлок сунул мне меч и присел, превращаясь. Затем полез в нору. Я стояла и ждала, слушая журчание ручейка и размышляя, что же теперь делать. Ставлю сто против одного, что денег Варлок в норе не найдет. Так и случилось.

Волк с грустной мордой вылез из норы, отряхнулся, и сообщил, что все похищено. Я недоверчиво посмотрела на мага, потом протянула ему оружие.

— Простите мне мою недоверчивость, но позвольте, я сама проверю.

Варлок только хмыкнул, но выходку мою стерпел. Да, я теперь с ним буду общаться исключительно вежливо. Леший, забыла извиниться, что поворачиваюсь к нему спиной.

А, только зря выпачкалась. Сумки там были, но ни намека на деньги. Я покопалась даже в стенках норы, чуть не завалила ее на себя и бодро вылезла, радуясь, что Варлок все еще меня ждет.

— Маг, что теперь делать? — я развела руками и уставилась на ручеек.

— Сай, придется мне самому амулет нести. Деньги я тебе оставлю все, что есть. — Он посмотрел на меня грустыми глазами. — Прости, но тут уж я не виноват. Ума не приложу, как это его смогли убить. Да еще и знали, что голову нужно отрубить. Это не охотники, точно.

— Точно, — согласилась я, протягивая Варлоку древко, — это варраки. Маг, ваши противники наняли лучших в своей области для слежки за тобой. Каменные Круги берут дорого.

Варлок в бешенстве — это не то зрелище, на которое стоит смотреть. Я задержала дыхание, отступила на шаг. Лицо Варлока опять стало маской, пальцы, сжавшись, раскрошили древко в труху, а из глаз полыхнула такая яростная волна, что от нее одной может сердечный приступ начаться.

— Каменные Круги будут следующими после этих сатолийских выродков, — процедил он сквозь зубы и не оглядываясь вылез из овражка.

А что я сделала? Правильно. Вприпрыжку потрусила следом.

Это уже входит в привычку.

Я сидела на полу на одном одеяле, греясь у очажка и помешивая в котелке травяной отвар. Варлок лежал на кровати, вертя в руках проклятый амулет и задумчиво рассматривая потолок.

Из лесу мы пришли уже затемно. Покинув овражек, мы вопреки моим ожиданиям ушли в лес, еще дальше. Варлок перекинулся и попросил подождать. Я битых два часа сидела под деревом в томительном ожидании, а потом еще один на дереве в бессильной злости, спасаясь от дикого кабана. Тот рыл носом землю прямо под моим убежищем, зверски хрюкал и вообще вел себя отвратительно. Появившийся Варлок не раздумывая прыгнул на хряка, и под ужасный визг жертвы оттянулся на свинке по полной. Досталось кабану и за варраков, и за сатолийцев, и за всех-всех-всех. В общем, мы триумфально вступили в Гритерн с внушительной добычей, бабка чуть не лишилась чувств при виде матерого кабана, но живенько его освежевала. Мы с Варлоком милостиво уступили ей половину туши, и нашу половину бабка готовила самолично. Наелись мы до отвала, после чего удалились в чулан.

Я задумчиво смотрела на закопченный очаг, вполголоса напевая любимую балладу. Вечер был густым, как сметана, и черным, как уголь. В Гритерне спать ложились рано, заводик начинал свою работу на рассвете, поэтому на улицах не было ни души. Я попробовала варево и нацедила кружку.

— Варлок, будешь настой?

— Мм?

— Настой, говорю, пить будешь? — я подошла к магу и протянула ему кружку. — Держи, горячая.

— Я уйду завтра на рассвете, — Варлок повернул ко мне голову, обжигая глазами, ощупывая взглядом. — А ты?

Я вздохнула и села рядом, вертя в руках ложку. Щели в полу в палец, замазать бы не мешало...

— Я пойду позже. Наверное, позавтракаю и пойду. Кабан еще остался. — Что я говорю? Ну неужели это сейчас так важно?

— Спасибо за все, наемник. — Мягкая ладонь ласково провела по плечу, похлопала по спине. — Мне очень жаль, что так получилось с твоей оплатой. Но я отплачу позже. Ты до весны у сатиров будешь жить, верно?

— Угу.

— Я пришлю кого-нибудь с деньгами. Все будет честно.

Да леший с ними, с деньгами, хотелось взвыть мне. Варлок, ты непробиваемый идиот, а я еще хуже. Я посмотрела на мага. Тот отставил кружку и жадно ел меня глазами, топил в первобытной тьме своей души. Словно хотел навсегда запомнить. Или мне так кажется?

Я встала и опять села у очага. Когда не знаешь, что сказать, лучше молчи. Золотое правило. А когда хочется сказать очень много, а нельзя? Я покосилась на рубашку Варлока, брошенную на пол. Ну вот, вторую рубашку я ему испортила. Как же он теперь? Холодно, осень все-таки. Я первела взгляд на кровать.

— Варлок, а что делать с рубашкой, а?

— Одену эту, не такая уж она и грязная, — маг пожал плечами и повернулся на бок, заиграв мышцами. Я отвела глаза.

— Дай мне сумку мою.

Варлок что-то быстро проговорил, и у стены появились наши нетронутые вещи. Я подошла к своей сумке, покопалась в ней и достала гребень. Распустила косу и принялась вычесывать из нее дорожную пыль. Лучше, конечно, не стало, но хоть руки заняла. Заплетать волосы не стала, тряхнула головой — пусть хоть немного подышат.

— Ты как хочешь, но один мешочек возьми. Там лянов с тысячу, пригодится. Тебе до Окраинного Мира сколько идти?

— Долго, — Варлок разгладил ладонью одеяло под собой, ухмыльнулся. — Беспокоишься обо мне, наемник?

— Я об оплате своей беспокоюсь, — буркнула я, засовывая гребень обратно в сумку.

— Примерно седмицу, — Варлок устроился поудобнее. — Эй, тебе там на полу не холодно? Иди сюда, поздно уже. Спать пора.

Я подошла к кровати и устроилась на краешке, завернувшись в одеяло. Варлок обнял меня одной рукой и притянул к себе.

— Так теплее, — ответил он на мои вялые отбрыкивания. — Ты была когда-нибудь у нас?

— Нет.

— Тогда слушай. Наш мир полон спокойствия и безмолвия. Скалы, поросшие седым мхом, бескрайние поля с низкой травой. Копыта коней проваливаются в них, как в ворс ковра. Табуны несутся, как вихрь, по равнинам, запертым меж величественных гор, взбираются по каменистым тропкам и вновь опускаются в долины. Еще есть леса. Они полны духов и фей, маленьких, как палец. Но они очень могущественны, бойся их обидеть. — Голос Варлока зачаровывал, уносил вдаль, сковывал по рукам и ногам. Я слушала и таяла. А он продолжал. — Наши города невелики, есть много деревень. Люди Окраинного Мира суровы, но щедры. Мы любим природу, мы поклоняемся ей. Сами Вершители кланяются до земли нашим князьям, потому что за ними несокрушимая сила нашего народа. Мы свободны, и это главное наше достояние. Земли много, и если тебе захочется уединения, то ты сможешь его найти без труда. На берегу горной речки, несущейся с грохотом, прозрачной, как слеза, ты сможешь послушать песню вечности, рассказать свои тайны, и река поможет очистить душу от тяжести. Наши люди — воины, но мы не жаждем войн или убийств. Если же кровопролитие необходимо, безжалостней выходцев из Окраинного Мира только варраки, но и им не хватает хладнокровия.

— Варлок, а как же волки? Где же вы живете?

— Мы живем в лесах, у нас есть целые поселения в глухих непроходимых чащах. Как у сатиров, они скрыты от людей. Мы живем в домах, подчиняемся князю и своему вожаку. Мы чтим магию Природы и помогаем нашему краю. А еще мы любим, деремся за власть, за волчиц. Мы — живые, в каком-то смысле, и все человеческие страсти нам не чужды. Поверь, Сай, никакие не чужды...

Я лежала с закрытыми глазами и боялась пошевелиться. Ну зачем он бередит мою душу, зачем мне все это рассказывает? Я хочу туда, хочу с ним! Но предназначение мое в другом. В кражах, крови, погонях... Это — моя жизнь, и я не представляю ее иной. Мне хотелось плакать от безысходности, от невозможности выбора. Который мне, кстати, никто и не предлагает.