Хранимая Духом. Легенда о бессмертии (общий файл)

Веселиться сразу расхотелось. Выходит, мы почти на месте? Император фон Фатум. Неотвратимая судьба. Моя? Ой, не нравится мне что-то такая игра слов!

Последним из пещеры, как и следовало ожидать, появился Тэтэйус, застыв чуть поодаль, насколько позволяло скудное пространство площадки, чтобы у моего единорога не было причин нервничать, а то Широ в порыве мог бы случайно сбросить меня. Лететь тут высоко, так что я была благодарна даймону за его предусмотрительность.

— Кстати, дракончик, — сразу же обратился к нему Крисейдро. — Зачем ты просил меня вывести вас именно сюда?

— Не твое дело! — рявкнул Тэй.

— Потому что мы идем к Императору, — одновременно с восклицанием даймона угрюмо произнесла я, отвечая на предназначавшийся вовсе не мне вопрос, но только потому что он удивительно совпал в этот момент с моими мрачными размышлениями. Прав был когда-то Тэтэйус, считая, что я могу разболтать важную информацию, если мне ее доверить. Похоже, этот момент настал. Но я нисколько не сожалела о вылетевших словах, слишком впечатленная внезапной догадкой. Я все терзалась, зачем же понадобилась неведомому Императору, а ведь разгадка была так близка. Стоило лишь вспомнить планы на меня Лесного Короля... Он ведь тоже правитель. У него есть все, что ему нужно. Как и у Императора, полагаю. Все, кроме бессмертия. А если легенда о Хранимой Духом (что ж это за легенда-то такая?!) обещает именно его, то не удивительно, что я вдруг всем понадобилась. Вот только в каком качестве? Не хочу быть игрушкой в чужих руках! Даже если игрушка Императору, как и эльфийскому правителю, понадобилась в жены.

— О! — расхохотался ловчий. — Так вот в чем дело! А я все никак не мог взять в толк, чего ж ты, дракончик, такой дерганный. Тяжело, наверное, смириться с мыслью, что придется отдать подружку другому?

Тэй предупреждающе зарычал.

— Вон уже и рога заранее выросли! — добил Крис, разразившись новой порцией неприличного ржания.

Не знаю, как Тэтэйусу удалось сдержаться, я бы на его месте давно попыталась заткнуть бестактного юмориста, но, видимо, у даймона оказалось куда более сильное самообладание. Или он просто слишком хорошо помнил, чем закончилось их прошлое противостояние. Так или иначе Тэй ограничился лишь оглушительным рыком, грозившим обвалить на нас ближайшие скалы.

Игнорируя раздражение даймона и продолжая веселиться, Крисейдро повернулся ко мне и, подтверждая мои смутные догадки, к вящему ужасу шутливо пожелал счастья в семейной жизни с Императором, после чего, подмигнув, намного искренне заявил:

— Заглядывай как-нибудь в гости, детка!

И рывком развернув свою верховую зверюгу, унесся обратно в пещеру.

Вот и все прощание. Я даже сказать ничего не успела.

Ошарашенно смотря вслед исчезнувшему ловчему, я никак не могла собраться с мыслями. Я-то, наивная, думала, что он теперь будет меня везде сопровождать. А он взял и ушел. Вот так просто. Но он же давал мне клятву! Почему же тогда он ушел?!

"Клятва, данная ловчим, не обязывает его постоянно быть с тобой, — засияв драгоценным камнем кольца, напомнил о себе Эрфелио. — Она лишь обязывает его не причинять тебе вреда. Ваше расставание не несет в себе для тебя неприятностей, так что он имел полное право уйти. К тому же, прожив столько лет под землей и адаптировавшись к существованию в темноте, вряд ли он может теперь беспрепятственно находиться под лучами дневных светил".

Я вздохнула. Дух, как всегда, прав. Но все равно жаль. Я уже начала привыкать к Крису. Он, конечно, та еще колючка и грубиян, но телохранитель из него вышел бы неплохой. Я буду по нему скучать и обязательно когда-нибудь воспользуюсь приглашением... если смогу отыскать его логово.

Ну, а пока у меня есть проблемы поважнее, которые следует прояснить.

— Так значит вот что ты от меня так упорно скрывал? — спустя достаточно долгую паузу, воцарившуюся после ухода ловчего, бесцветным тоном осведомилась я, переведя на Тэя тяжелый взгляд. — То, что по твоему контракту я должна буду стать женой Императора?

— Ты не сказал ей?! — то ли удивился, то ли возмутился Леиренд, все это время пребывавший в ступоре от услышанного.

— Я не мог сказать, — устало вздохнул Тэтэйус, закатывая рукава по локоть и протягивая вперед руки тыльной стороной вверх.

На предплечьях, чуть выше запястий у даймона красовались симметричные татуировки. Два круга с заключенными внутри геометрическими узорами неопределенной формы и вязью незнакомых символов, смахивающих на сплетенные в слова буквы. Узоры и буквы медленно шевелились, перетекая из одного положения в другое, словно живые, и едва заметно мерцали синеватыми отблесками.

— Клеймо Повиновения! — округлив глаза, присвистнул Леи. — Как тебя угораздило? Надо быть совсем идиотом, чтобы попасть магу в услужение!

— Сам идиот! — огрызнулся Тэй. — Придворный маг Императора знает толк в ловушках. Думаешь мне приятно носить на себе эти оковы? Я же из-за них себе не принадлежу! И пока не выполню контракт, доставив во Дворец Хранимую Духом, не смогу избавиться от рабских уз!

Он повернулся ко мне и покаянно склонил голову, прошептав:

— Прости.

Я не ответила, отвернувшись. Почему-то в душе зарождалось гадкое чувство, будто меня предали. Чушь! Он ведь с самого начала говорил, что у него контракт, и что он должен доставить меня Императору. Вот только он не упоминал, что в результате я потеряю свободу. Для того, чтобы ее обрел он. Неужели нет другого выхода?

— Я не хочу замуж за Императора.

— У тебя нет выбора, — безжалостно отрезал даймон. — Потому что его нет у меня.

— А мое мнение не учитывается? — горько вопросила я. Чувство обманутости все возрастало.

— Я же тебя не в рабство отдаю! — внезапно вспылил Тэй. — Ты станешь Императрицей! У тебя будут деньги, власть, драгоценности, слуги и все, чего ты пожелаешь. Так чего тебе не нравится? Чего тебе еще надо?!

— Может любви? — с вызовом предположила я.

— Тебе никто не запрещает любить Императора, — прорычал он.

Мне показалось, или в его голосе действительно сквозила боль? Вряд ли. Скорее всего просто разыгравшееся воображение подкидывает сознанию образы того, что жажду услышать я сама. Я безразлична Тэтэйусу, и он только что красноречиво доказал это, напрямую заявив, что в любом случае доставит меня Императору. Даймону важнее свобода, чем я. И от этого ужасно больно, а на глаза наворачиваются предательские слезы. Нет, не буду плакать! Не при Тэе.

— Я не хочу его любить. Не смогу, — в отчаянии прошептала я и мысленно добавила: "...потому что мое сердце уже занято".

— Не мои проблемы, — жестко отозвался Тэй, пряча взгляд змеиных глаз, и тут же приказал: — Идемте! Надо добраться до селения, пока не стемнело.

На это возразить было нечего. Вполне разумное заявление. Мне уже приходилось быть свидетельницей тому, как быстро темнеет в Авалонии и какие непроглядные здесь ночи. Так что обзавестись ночлегом, и по возможности комфортным, до темноты и правда не помешает.

По дороге к поселку мы больше не разговаривали. Тэтэйус шел далеко впереди, я бессильно распласталась на спине Широ, поддавшись черной меланхолии, а Леиренд в кои-то веки шел рядом молча, не пытаясь меня утешить или заболтать, тоже погрузившись в свои, судя по всему, невеселые мысли. И только Фафнер беззаботно дрых, пригревшись на моем плече и умиротворенно пофыркивая во сне.

Деревня встретила нас настороженными взглядами крестьян и громким лаем собак. Сам поселок оказался небольшим, всего на полсотни дворов, но и не задрипанным. Ухоженные домики с соломенной крышей, окруженные частоколом заборов выглядели иллюстрацией к учебнику истории средних веков. Достаточно мило, впрочем. Хотя и не сказать, чтобы очень уж вдохновляло. Больше всего радости мне принесло открытие, что поселение было человеческим. Простоватые и скудно одетые крестьяне стали первыми людьми, которых я встретила в Авалонии. Их несимметричные и заурядные лица принесли настоящее облегчение моей самооценке. Наконец-то нормальные люди в этом рассаднике красавчиков эльфов и даймонов!

Еще приятным фактом оказалось наличие в деревне постоялого двора, где можно было снять комнаты на ночь. Не пришлось проситься на ночлег к кому-нибудь из сельчан, как я опасалась. Постоялый двор представлял собой двухэтажное покосившееся здание с прилегающим к нему длинным сараем, на проверку оказавшимся конюшней, где мы разместили Широ. Единорог выглядел не совсем довольным подобными условиями содержания, но благодаря усилиям Леи его удалось затолкать в обшарпанный денник. Конюх взирал на моего скакуна с благоговением, но подходить явно опасался. Что ж, по крайней мере не будет докучать благородному животному.

Внутри постоялый двор тоже не внушал особого доверия, но за неимением лучшего можно было и потерпеть. К тому же за несколько дней путешествия по чужому миру я уже начала отвыкать от комфорта. На первом этаже располагался просторный холл, совмещенный со столовой. С интересом оглядев скудный интерьер (бывать в подобных заведениях мне еще не доводилось) отметила десяток деревянных столов с лавками по бокам, некоторые из которых были заняты другими посетителями, веселые занавесочки на окнах и длинную стойку в углу у входа, являющуюся по видимому и барной и чем-то вроде ресепшена. За стойкой скучал полнотелый мужчина в застиранном фартуке с блестящей лысиной на низко посаженной голове, а за его спиной сквозь приоткрытую дверь просматривался короткий коридор, ведущий в комнату с жарко пылающей печью и суетящейся около нее пожилой женщиной — наверное, кухня.

Предоставив Тэю право разбираться с услужливо заулыбавшимся при виде нас мужчиной за стойкой, я снова оглядела зал, уделив на этот раз больше внимания посетителям. Ими в основном оказались люди. Но были представители и других народов. В самой середине помещения расположилась шумная компания низкорослых бородатых крепышей, которых я определила как гномов. В нескольких столах от них в одиночестве скучал сухопарый мужчина в плаще с капюшоном, из-под которого торчали звериные уши, а приглядевшись, я заметила кончик пушистого хвоста, обвивающего его ноги. Должно быть соотечественник Вальсирующей-с-мечами. В самом темном углу затаилась странная молчаливая троица тощих, как жерди, существ с непропорционально длинными конечностями, тонкими лебедиными шеями, безволосыми головами и огромными глазищами. Прямо типичные инопланетяне! В противоположном от них углу развязно пировала компания боевых женщин, по внешности, манерам и одежде походящих на валькирий или амазонок из мифов. За дальним столиком ворковала парочка вообще не поддающаяся классификации. Серебристая рыбья чешуя на щеках и кистях рук с перепонками между пальцев, сине-зеленые волосы, убранные в причудливые прически, многослойная одежда с явной морской тематикой и глаза как переполненные бурлящей водой колодцы. Русалки? Водяные? Наяды?

Единственными, кого я не смогла найти, это эльфы. Как ни старалась разглядеть, ни одного остроухого, кроме нашего Леиренда, в зале не было. Впрочем, откуда бы они взялись? Они ведь затворники, никогда не покидающие своего леса. Так что не удивительно, что на Леи косилось большинство гостей. Да и Тэтэйус с его неординарной внешностью тоже не остался без внимания. Мне же чужое излишнее любопытство не нравилось. Хотелось спрятаться подальше от косых взглядов, укрыться за непроницаемыми стенами и остаться, наконец, в одиночестве. Так что от предложенного ужина я отказалась, сославшись на усталость, и поскорее убежала в одну из снятых для нас комнат. Пустой желудок, который, казалось, уже ссохся от отсутствия в нем пищи (Сколько же я не ела? День? Два? Не помню...), бурно протестовал против моего произвола, но от одной мысли о еде меня начинало мутить — так сильно я переживала из-за жестоких слов Тэя, сказанных им на том злосчастном выступе у выхода пещеры.

Закрыв дверь номера и не глядя по сторонам, бросилась на кровать и разрыдалась, давая выход накопившимся эмоциям...

Не знаю, сколько я так лежала, жалея себя, но внезапный стук в дверь стал для меня полной неожиданностью, заставив вздрогнуть и на время прекратить истерику.

— Кто там? — неуверенно позвала я.

— Можно войти? — голос Тэтэйуса удивил не меньше, чем ранее его стук.

— Входи, — разрешила я, сильнее зарываясь носом в подушки, потому что не хотела, чтобы он видел мое заплаканное лицо.

Щелкнул замок двери, прошелестели приближающиеся шаги, скрипнула кровать, продавливаясь под весом присевшего рядом даймона.

— Shaili?

Я не шелохнулась, затаив дыхание и ожидая его дальнейших слов. Зачем он пришел?

— Я принес тебе поесть, — вздохнул Тэй, отвечая на мой не заданный вслух вопрос.

Молчание. Не знаю, что говорить. Да и не хочу в общем-то. Зачем, если мы уже все друг другу сказали на скальном выступе? Ну, может и не совсем все, но после той сцены гордость не позволяла мне произнести заветных слов. Он все равно не оценит.

— Оставлю тут, на столике у кровати — может потом захочешь, — еще раз вздохнул он.

Снова скрипнула кровать, что-то звякнуло над правым ухом и опять воцарилась неловкая тишина. Тэтэйус не спешил уходить. Что ему еще надо?

— Злишься? — вопрос застал меня врасплох.

Ему-то какое дело?!

Тишина.

Конечно, злюсь! А еще мне безумно больно и кошки на душе скребутся, но разве это что-то изменит?

— Посмотри на меня, — попросил он.

Я не отреагировала.

— Посмотри на меня! — требовательно.

— Нет! — отрезала я.

— Shaili, пожалуйста, — тихий нежный голос, заставляющий болезненно сжиматься сердце.

Я мотнула головой. Не поддамся!

На макушку ласково опустилась чужая рука и мягко провела по волосам. Я вздрогнула, а Тэй аккуратно, но требовательно повернула мою голову к себе. Мои глаза встретились с его встревоженным изумрудным взглядом.

— Ты плакала? — ужаснулся он.

Поразительная догадливость! Нет, я тут просто так лицом в кровать уткнулась! От нечего делать, ага.

"Сколько яда! — фыркнул Эрфелио. — Не замечал раньше в твоем характере ничего подобного".

Я проигнорировала и духа-хранителя. Чего он на меня наезжает?

— Прости, — покаялся даймон.

Уже второй раз за день просит прощения. И второй раз меня не трогают его извинения. Куда катится этот мир?

Я молчала. Тэтэйус тоже. Он долго вглядывался в мои глаза, рассеянно перебирая пальцами пряди моих волос. Я млела от легких прикосновений, не решаясь даже пошевелиться. Куда-то вдруг исчезла вся злость и обида. Осталась только безграничная тоска. Как я смогу жить без него? С другим...

— Все так запуталось, — печально заговорил Тэй, так и не дождавшись от меня ответа. — Не хочу видеть слез в твоих глазах. Если бы я мог, я бы не отдал тебя Императору. Но ты не моя.

Было видно, что признание далось ему нелегко. Только и оно ничего не меняло в сложившейся ситуации. Кроме того, что мне стало лишь больнее. Зачем он все это говорит? Зачем вселяет в сердце надежду, что я не безразлична ему, если все равно собирается поступить так, как велит контракт?