Прилив

Слав прошел дальше, размышляя о том, что такое количество народа трудно назвать кланом, внутри которого множество родственных связей, а значит, будет легче затеряться здесь. Но, внешне походя на пустынника, юноша не умел ни охотиться, ни выделывать шкуры или делать что-либо еще, привычное варвару. Правда, он был неплохим специалистом по энергосетям, знал химию, физику и множество совершенно ненужных здесь наук. Жизнь в клане Севера научила его многому, покрыла коричневым загаром пустыни и налетом варварства. Теперь Слав знал, как держаться. Резкие, уверенные движения, громкая грубая речь и спокойный, чуть вызывающий взгляд. Судя по равнодушным, оценивающим и, в общем, доброжелательным взглядам, жизнь в городе текла своим чередом, без волнений и смуты. Слав заметил, что местные мужчины мало чем отличались от мужчин отдаленных кланов, а женщины не прятали глаз, держась независимо и уверенно.

Общее впечатление и разыгравшийся аппетит испортила отрезанная человеческая голова, насаженная на кол в самом конце улицы. Судя по грубому каменному помосту, покрытому бурой коркой спекшейся крови, здесь было судилище и место казни. Варвары есть варвары! Слав отвер-нулся и зашагал прочь. Пить хотелось еще сильнее, чем есть, и тут Слав приметил женщину с гли-няным кувшином, явно пустым, судя по тому, как она его несла. Она приведет его к воде! Ведь здесь должен быть источник — во все времена города строились возле воды.

Юноша шел за женщиной долго. Они вышли на большую площадь — и глазам пораженного Слава открылось длинное приземистое строение, идеальное, построенное явно не руками варваров и не из песчаника, а из плотно пригнанных друг другу бетонных плит! Настоящий бункер времен Основателей! Слав поспешил за женщиной, которая направлялась к темному прямоугольнику входа.

Вокруг здания никого. Слав приблизился к входу и вошел. Внутри оказалось так прохладно и хорошо, что юноше захотелось упасть и лежать долго-долго. Если бы не жажда... Свет сюда проникал через застекленные прорези в покатой крыше, и его было достаточно, чтобы разглядеть источник, бьющий в самом центре постройки. Там находилось несколько людей, подставлявших различную посуду под бьющую из камня струю. Слав подошел к ним и подождал, пока все наполнят свои кувшины и ведра, затем наклонился и зачерпнул воды. Холодная! С наслаждением умылся и пил, пил, пока внутренности не отяжелели от воды. Потом отошел и сел на отшлифованную многими по-колениями бетонную скамью. Хорошо! Он еще раз осмотрелся. Несомненно, это построили Основатели, построили хорошо и продуманно. Потолок поддерживали шесть мощных многогранных колонн, образующих круг, внутри которого и располагался источник. Судя по холодной и чистой воде, была пробита глубокая скважина. Источник облицован шлифованным камнем, никакого металла, который сгниет со временем, все каменное, даже водоотводы и краны.

Вдоволь насидевшись и отдохнув, Слав вышел. День клонился к вечеру, людей на улицах стало заметно меньше. Здесь юноша увидел, куда девается использованная вода: по каменным желобам она стекала в небольшое озерцо, откуда по рукотворным канавкам растекалась вширь. И там, где была вода, зеленело и цвело. Да, неудивительно, что город построили именно здесь. Видимо, сотни лет назад тут было поселение Основателей, скорее всего, еще до падения астероида.

Это был оазис среди пустыни, и Слав довольно кивнул: этих людей уже нельзя называть варварами. Это земледельцы, люди, отвоевавшие у пустыни кусок земли и возделывавшие его. Вопреки словам Изагера, пустынники не деградировали, а развивались. Медленно, борясь с песчаными бурями и разливами Поймы — но все же развивались! Это было прекрасно! Когда я выберусь отсюда, думал Слав, и доберусь до Дирна, я расскажу об этом отцу, и он переменит свое мнение. Надо поддерживать этих людей, пробивать для них скважины, переводить на уровень земледельцев — и пустынники перестанут быть агрессивными и опасными для нас. Это более легкий и гуманный путь, чем война. Человек, вложивший труд в землю, не будет голодать и нападать на соседей. Агрессивность варваров происходит от их печального положения...

— Эй, парень, не купишь пару клубней? — Юношу дернул за рукав человек в потрепанной, мешковатой, явно с чужого плеча, одежде. Он хромал на одну ногу и выглядел так, словно его долго валяли в пыли. В одной руке он держал два больших, покрытых коричневой пупыристой кожицей, клубня. Наверняка съедобных, если продает, подумал Слав, но у меня нет денег, вообще ничего...

Слав покачал головой и ускорил шаг. Но незнакомец не отставал:

— Может, тебе хочется пива? Я могу отвести тебя в отличное место, если поделишься.

— Мне нечего дать взамен.

— Постой, ты пришел из Поймы? Что-то я раньше тебя не видел! — уцепился хромой.

— Я тоже тебя не видел. Отстань, — повысил голос Слав, но прилипала ничуть не обиделся. Он семенил рядом, заходя то с правой, то с левой стороны. Людей на улице почти не было, последние торговцы собирали товар в ручные тележки. Слав заметил, как, едва продавец отвернулся, хромой ловко стащил с подноса кусок съестного и мигом сунул в рот. Жуя, он на время прекратил расспросы, и Слав был этому рад.

— Может быть, ты пришел наниматься в армию Игора?

Слав понятия не имел, о чем говорит наглый воришка, но, чтобы не вызывать подозрений, кивнул:

— Да.

— Тогда ты опоздал. Сегодня набор закончился.

— И что же мне делать? — осторожно спросил Слав.

— Что делать? — переспросил хромой. — Ждать утра.

— Есть хочется, — невольно вырвалось у Слава. Хромой усмехнулся:

— Ты голоден? Пойдем со мной.

Идти Славу было некуда, и он последовал за калекой. Хромой привел его на небольшую площадь между низкими, похожими больше на большие коробки, чем на дома, хижинами. Здесь горели костры, и тени собравшихся вокруг огня людей колебались, размазываясь по неровным стенам. Хромой усадил его на песок и дал в руки клубень. Слав поднес его ко рту, но, встретив удивленный взгляд спутника, кусать не стал.

— Ты действительно очень голоден, если хочешь съесть его сырым, — сказал калека. Он протянул руки к огню и сунул клубень в тлеющие угли. — Можешь попробовать, но он выйдет из тебя быстрее, чем ты успеешь добежать за дом...

Слав последовал его примеру.

— Спасибо, — сказал он хромому. Тот кивнул:

— Завтра я проведу тебя к Игору. Если он возьмет тебя в армию, то выдаст тебе еду, а ты поделишься со мной. Правда, после того, как отработаешь день на руднике.

— Отработаю на руднике? — изумился Слав.

— Да, а ты как думал? Пока нет войны, воины работают на руднике. Кто же будет кормить столько бездельников? Да и оружие надо из чего-то делать...

— А зачем Игор собирает армию? — спросил Слав. Хромой еще раз удивился:

— Кто же этого не знает? Воевать с гморами!

Когда хромой вытащил испеченный клубень, от того исходил такой аромат, что у Слава слегка закружилась голова. Обжигая пальцы, он вытащил свой клубень и увидел, что хромой ест его вместе с кожурой и приставшим к ней углем. Слав разломил ставший мягким овощ и сунул кусок в рот. Как же вкусно! В последний раз он хорошо поел у Шестипалого, с тех пор мяса он не пробовал, но сейчас был доволен и этим клубнем. Наевшись, Слав расслабился и приготовился, подобно спутнику, откинуться навзничь и спать, как вдруг вздрогнул:

— Убийца! Убийца! — крикнул кто-то над ухом. Слав невольно оглянулся: какая-то женщина пальцем указывала прямо на него. Юноша замер. Десятки глаз уставились на него. Гомон вокруг стих.

— Ты, ты!! — женщина, иссохшая, как пустынная трава, подбежала к поднявшемуся на ноги Славу и ударила ладонью с растопыренными пальцами, целясь в глаза. Юноша успел увернуться и перехватить ее руки. Тогда она плюнула ему в лицо:

— Убийца! Я узнала тебя! Люди, бейте его!

— Я вас впервые вижу, — оправдывался Слав. — Я не знаю, о чем вы говорите!

Женщина вырывалась, Слав отпустил ее, она потеряла равновесие и упала возле костра.

— Я узнала его! Это гмор! Он был в нашем клане, когда его вырезали наемники! — сидя на земле, кричала она. — Я запомнила его лицо навсегда! Убейте его!

Тени обступили Слава. Юноша попятился, и его точас схватили. Вырваться было невозможно, но попытки не прошли незамеченными:

— А-а, вырывается! Значит, виновен!

— Он убил моих сыновей, он убил моего мужа! — надрывалась и плакала старуха. — Убейте его!

— Я не знаю эту женщину, я никогда не видел ее... — Кто-то ударил Слава по затылку, и юноша замолк. Кольцо людей сузилось. Где-то блеснул нож.

— Он спрашивал меня, зачем Игор собирает армию! — крикнул хромой. — Это лазутчик гморов!

Толпа зашумела. Слав похолодел. Он видел, что варвары готовы убить его прямо здесь, без всякого суда.

— Убить его!! Убить гмора!

— Нет, надо отвести его к Игору! Игор должен судить его! — возразил другой голос. — Если мы убьем его, как докажем, что убили гмора?

— К Игору, ведите его к Игору!

Слав обрадовался. По крайней мере, сейчас его не убьют. А вождь выслушает и поймет, что Слав тут ни при чем, а старуха просто сумасшедшая!

Его куда-то поволокли. Слав бежал и спотыкался, стараясь не упасть — иначе просто за-топчут. Без всякого суда.

Было темно, и ночью город варваров казался пустым и зловещим. Редкие прохожие встре-чались на пути толпы и, узнав, в чем дело, тотчас присоединялись к ней. Наконец, все остановились. Слав ничего не видел из-за окруживших его людей, затем юношу вытолкнули наружу.

Он стоял перед домом, настолько отличавшимся от всех прочих домов в городе, что Слав понял: его строили не варвары. Все постройки пустынников, которые он только видел за врея ски-таний по Пойме, были донельзя примитивны: четыре стены и крыша. Здесь, перед глазами юноши, стояло совершенно иное здание: приземистое и крепкое, оно напоминало наполовину утопленный в песке тороид. Основатели, подумал юноша, это их след.

У входа стояли два варвара-привратника, и свет факелов играл на опущенных к земле длинных мечах. Толпа кого-то ждала. Из коридора послышались шаги. Крики поутихли. Наружу вышел довольно высокий и сильный, судя по широким плечам, человек. Одетый просто, он, тем не менее, выделялся своей статью и неизбежно приковывал внимание. Слав тут же понял, кто хозяин в этом городе.

За спиной вожака встали еще двое. Первый, невысокий худощавый варвар с заплетенными в две спускавшиеся на грудь косы волосами, держал руки на заткнутых за пояс кривых клинках. Второй был обнажен по-пояс, так что видны многочисленные шрамы на тугом, перевитом мускулами торсе. Он был без оружия, но одного взгляда на его мощную, покрытую татуировками, фигуру хватало, чтобы понять: этот человек может сломать врагу шею голыми руками.

— Что случилось? — спросил вождь. Голос был под стать достоинству, с которым он дер-жался: могучий и властный, он заставлял трепетать и повиноваться. — Зачем вы пришли сюда?

— Этот человек — гмор и убийца! — сказал один из приведших Слава. Юношу толкнули в спину, и он, пошатнувшись, оказался прямо перед вожаком. — Игор, мы привели его к тебе, чтобы ты судил и казнил его!

— Мы хотим увидеть его голову на коле! — гаркнул кто-то, и Слав вздрогнул. Скитаться в пус-тыне безопасней, чем жить среди варваров, подумал он.

Игор поднял руку, прерывая начавшийся гомон:

— Я буду судить этого человека утром, после восхода. Сейчас ночь, и духи тьмы помешают мне принять правильное решение. Я должен видеть его глаза и глаза тех, кто его обвиняет, при дневном свете. Приходите завтра, и вы увидите мой суд.

Он кивнул головой. Слава подхватили невесть откуда взявшиеся молодцы и потащили в дом. Его проволокли по длинному коридору и впихнули в какую-то дверь. В колеблющемся свете факела Слав успел разглядеть небольшую, совершенно пустую комнату. Замок щелкнул, и Слав остался в полной темноте. По крайней мере, до завтра я буду жить, подумал юноша. В камере не было окон, и угадать, когда придет рассвет, а с ним и суд вождя, Слав не мог. Он опустился на пластиковый пол и сел, обняв колени руками. Перед глазами проносилась жизнь в Дирне, полет на скутере, крушение, клан Север и скитания по пустыне. Что ему сказать завтра? Сознаться, что он — гмор? Тогда вождь убьет его, не раздумывая. Или не убьет, ведь Слав может сказать, что он умеет, его знания могут пригодиться этим людям. И самое главное: он никого не убивал! Возникшая из ниоткуда сумасшедшая старуха повернула все с ног на голову. Не встреть он ее, он бы сейчас спокойно спал, а завтра вместо суда пошел бы работать и стал бы для варваров своим...

Усталость и напряжение последних часов были столь велики, что, несмотря на волнение и страх, Слав заснул. Спал он крепко, без сновидений, и когда замок тюрьмы щелкнул, впуская внутрь свет и тени пришедших за ним стражей, Слав не мог понять, где он и как здесь оказался. Счастливое неведение продлилось лишь секунды.

— Выходи на суд, — сказал один из стоящих в коридоре, и Слав вспомнил все. Почему это — не сон?

Он вышел из комнаты. После кромешной темноты слабо освещенный коридор показался ярким, а свет факелов ослепительным. Прикрывая глаза рукой, Слав пошел, куда показывали.

Его ждали. Рев толпы едва не сбил с ног. Слав с ужасом увидел целое море людей, со-бравшихся перед домом вождя. Казалось, за эту ночь все жители городка узнали, что случится на заре, и явились, чтобы не пропустить самое интересное. И посмотреть на казнь.

— Убийца! — кричали из толпы. — Смерть ему! Проклятый гмор! — толпа волновалась, но никто не переступал линии, очерченной цепочкой стоявшей вдоль дома вооруженной стражей.

Слава провели на площадь и усадили на небольшой гладкий камень. Место обвиняемого, подумал он. Его всегда занимал вопрос: почему во все времена на суде обвиняемые сидят, а сви-детели и обвинители — стоят, но ответ не нашел ни в книгах, ни в фильмах.

Игор, вожак клана и правитель города, стоял в десяти шагах. Двое варваров — телохранители или военачальники, Слав так и не понял — вновь находились за его спиной. Цепь вооруженных мечами воинов окружала судное место.

— Я слушаю тех, кто обвиняет этого человека, — сказал Игор, и гул толпы затих. Слав увидел вчерашнюю старуху, вышедшую из рядов зевак. — Говори просто и ясно, женщина, где ты его видела, и что он делал.

— Я пришла из клана Краба. Все знают, что гморы вырезали мой клан до последнего чело-века, но я спаслась! Меня ранили, я долго лежала среди трупов, гморы ходили и добивали раненых. Мой муж и мои сыновья погибли, защищая клан. А этот! — она указала на Слава. — Он был там, ходил вместе с гморами, он и есть гмор! Он проходил мимо меня и снял шлем. Я навсегда запомнила его лицо, лицо убийцы! Он отдавал приказания, и гморы слушались его!

— Достаточно! — прервал женщину Игор. — Что скажут мои помощники? Ты, Герд?

— Надо сломать ему хребет и бросить в пустыне, — сказал силач, и зрители поддержали его одобрительным ревом.

— Ты, Умберт?

— Достаточно того, что он гмор, — сказал варвар с косичками. — Смерть ему.