| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Вероника хотела спросить: "А как же крестик?!" — и только тут вспомнила, что она не носит его уже долгие-долгие годы. Она вообще не помнила, когда надевала его на шею в последний раз.
Постепенно за разговором завтрак подошёл к завершению, а с ним и теория. "Мама" назвала главы Бытия, которые завтра у Вероники спросит. Та пролистала Библию и заложила страницы, которые надо будет прочесть.
-Ну, на сегодня уроки закончены! — подытожила "мама", потом откинула с себя полотенце и поманила Веронику. — Ну, теперь, киска Лада, доставь маме несколько минут радости!
Вероника без промедления встала, сбросила полотенце и прильнула к жаркому телу женщины.
Глава 14.
-Сегодня у нас урок физиологии, — бросила "мама" Веронике, заметив у той Библию в руках.
Вероника выполнила домашнее задание и прочитала указанные ей вчера главы Бытия. Она шла теперь под впечатлением прочитанного в сопровождении чеченца с Библией в руке, надеясь, что сегодня будет продолжение эзотерической темы.
Вероника удивлялась, как прежде даже и не пыталась прочесть то, что задала ей теперь "на дом" "мама". Как странно было читать Библию по указанию этой женщины. В самом деле. Почему прежде, когда её просила делать это родная бабушка, которая всё время старалась приобщить Веронику к вере, она избегала читать эту книгу, увёртывалась, врала? А вот теперь прочитала. Правда, не всё! Даже Бытие за вечер осилить было невозможно! Тем более, у Вики работы вчера было немного, и поэтому она льнула к Веронике, добиваясь ласки, с удвоенной настойчивостью. Поэтому она второпях, чтобы не заработать очередной "минус", "вырвала" из пятидесяти глав лишь те, что требовала прочесть "мама". Было мало понятно, но экзальтично.
"Мама" приказала ей в обязательном порядке прочесть главу девятнадцатую, в конце которой Вероника с удивлением обнаружила инцест, тридцать восьмую, где невестка под видом проститутки зачала от своего свёкра.
-Если будет время, прочтёшь ещё несколько глав: двенадцатую, шестнадцатую, двадцатую, двадцать пятую, двадцать девятую, тридцатую и тридцать девятую! Но сегодня это не обязательно! — сказала ей напоследок "мама".
Теперь Вероника собиралась поделиться с ней впечатлениями и продолжить занятия.
Но "мама" меняла расписание без предупреждения, как, впрочем, и всё остальное в жизни своей пленницы. Она посмотрела на вставшую в растерянности перед её креслом Веронику, потом взяла со столика из лозы кожаную плётку, которая всегда была рядом с ней, и подняла ею подол короткой юбочки Вероники, которую та сегодня одела, проверив, всё ли так, как она приказала, хотя из её положения, скорее всего, было и так заметно, что девочка без трусиков.
Вероника даже удивилась про себя, что уже никак не реагирует на экстравагантные "мамины" действия, такие же экстравагантные, как и вся её теперешняя жизнь. Она просто спокойно стояла и ждала, пока "мама" убедиться в выполнении её правил.
Каждый день гардеробом Вероники занималась специально назначенная женщина. Она приходила вместе с Саидом или другим чеченцем и выбирала из специально доставленного в номер металлического никелированного шкафчика, похожего чем-то на те, которыми используются в спортивных раздевалках, одежду для выхода на предстоящий день.
Веронике казалось, что её наряжают, как цирковую лошадь. Правда, глядя на себя в зеркало, она нравилась себе. Даже то, что снизу задувало, уже не беспокоило её: "мама" сразу отправляла её в горячий бассейн, а по возвращении Вероника залезала в горячую ванну.
Новая одежда была подобрана с экзальтирующим пристрастием чьей-то профессиональной рукой и преображала её так, что, при появлении девушки в коридорах гостиницы, сверкающей яркой тканью, блёстками, длинными вырезами или короткими юбочками, иногда из полупрозрачного материала, иногда, вообще, такими, как газ, которых и не было вроде, и их очертания угадывались лишь по накладным аппликациям, встречавшиеся на пути постояльцы и служители гостиницы просто замирали от изумления и эпатажа перед ослепительно и вызывающе одетой прелестной особой, спустившейся в холодную Москву, словно с какого-то бразильского карнавала.
Увидев гардероб Вероники, Вика была удивлена и возмущена. Своё негодование она замаскировала под предлог того, что Вероника без её ведома что-то принесла в номер, но, узнав, что это распоряжение "мамы", буйствовать перестала.
-Опа-а! Ты что это, в монашки решила податься?! — прыснула Вика, заметив вчера вечером у Вероники в руках Библию, которую та читала по приказу "мамы".
-Да! Если бы! — ответила она. — Это мне задание!
Вика посмотрела на неё как-то странно, даже с искренним удивлением, точно увидела впервые, хотела о чём-то ещё спросить, но только пошла молча делать бутерброды.
Вероника всё больше замечала, что её подружка и спасительница как-то странно реагирует на происходящие в её жизни перемены, которые Вике явно не нравились.
В самом деле, с чего бы это ей должно было симпатизировать то, что, вместо того, чтобы работать по номерам, Вероника каждый день теперь вся ещё из себя разодетая "шастает" в сауну к "маме" — сарафанное радио об этом доносило сразу же — а вот теперь ещё и Библию читает! Наверное, для понимания Вики это, в самом деле, было чересчур.
"Мама" плёткой направила руку Веронике к столику, как бы показывая, чтобы та положила книгу на него.
-Что прочла? — поинтересовалась она.
-Прочла! — восторженно начала Вероника, как школьница, стремясь поделиться своими впечатлениями с учителем.
-Всё, что я сказала?!
-Всё!
-Ну, и?! — "мама" сделала пауза, в течение которой Вероника успела набрать в рот побольше воздуха, но не дала ей ничего сказать. — Весь мир вращается вокруг pussy — вот мораль того, что ты прочла! Правда?! Ну, это если грубо, по-нашему! Причём, и мужской и женский. И обрати внимание, что это написано в книге, которая является основой основ всей цивилизации, ну, я не беру во внимание коммунистов! И что ты там увидела?! Близкородственные связи, инцест, стремление расплодиться и обзавестись материальным. Всё это свойства той нижней чакры, которая находится в основании позвоночника. В Новом завете мир описан с точки зрения самой высшей чакры, но и там присутствует низшая, правда, в новом качестве. Поэтому мораль, царящая вокруг, — лжива. И Авраам, и Иаков имели по нескольких жён, причём те ещё подкладывали под него своих наложниц и служанок, каждая со своей стороны, и рождённых от них детей считали своими. Впрочем, там тоже есть конфликт. Но для тебя не это главное! Главное для тебя — это понять, какое место занимает секс в жизни человечества, коль ему такое место отведено в Библии! Первостепенное! А ещё, ты должна была обратить внимание, что женщине стыд не присущ. Ей необходимо зачать, и она готова ради этого переспать даже с собственным отцом! Ну, да ладно! Это тебе для общего развития! Потом, на досуге обязательно читай Бытие и Новый завет! Я тебя немного проэкзаменую! Попозже, когда у тебя в голове всё уляжется, займёмся другими религиями! Поняла?!
-Да! — выдохнула набранный воздух разочарованная своим пылким восторгом Вероника: в самом деле, не в школе же она была!
-И помни, что ты жрица той, нижней чакры, которая описана в Бытие! Библия — это инструмент, такой же, как молоток! Молотком можно забить гвоздь, а можно по башке тюкнуть!.. Ну! Ладно, сейчас, как всегда у нас разминка, а потом займёмся теорией! Кого выбираешь?! Разрешаю! — "мама" проявила великодушие, разрешив выбрать Веронике партнёра для миньета самой.
Вероника показала на того жеманного официанта, с которым уже имела дело.
-Подойди сюда! — поманила его "мама", потом обратилась к Веронике. — Будешь делать это стоя! Корму ко мне поверни! Наклонись!
Вероника нагнулась и стала заниматься брюками официанта. "Мама" наблюдала за ней некоторое время. Потом она задрала короткую юбочку девочки ей на спину, оголив её бёдра, словно круп прелестной кобылки и стала гладить её по ягодице, с удовольствием рассматривая Викины дырочки. При этом она то и дело поглядывала, как Вероника управляется с членом официанта, делая замечания:
-Тебя кто заглатывать научил? — интересовалась она с любопытством, но, понимая, что Вероника не может ей ответить, продолжала. — Впрочем, я догадываюсь кто! Ты вот думаешь, что мастерица миньета!..
Вероника прислушивалась к словам "мамы", чувствуя, как член официанта принимает в её руках всё больший размер. Никакой мастерицей она себя не считала, но с "мамой" ухо надо было держать востро!
-...А я, между прочим, только и увидела, что один профессиональный приём! А за щеку брать, это так, твои личные фантазии, бытовые! Может, пару раз в детстве кто из мальчишек тебе сунул, так ты и запомнила! А, между прочим, миньет — серьёзнейшая штука! Можно сказать, что это основа профессии проститутки, особенно в наше время, когда у мужиков через одного не стоит как надо даже на кобылку вроде тебя! Надо будет тебя обучить непременно этому искусству! — потом, изнемогая от вида торчавшей из яркой одежды молоденькой, упругой и прелестной, словно точёной из куска драгоценного камня задницы, тихо, словно шепча, восклицала. — Ах ты, моя прелесть! Жалко, что я не художник!
Вид стоявшей в нагибе с задранной юбкой и прильнувшей к чреслам официанта Вероники возбуждал не только "маму". Стоявшие вокруг бассейна сауны мужчины как-то нервно переминались теперь с ноги на ногу, готовые взорваться от страсти.
"Мамины" пальчики уже подобрались к вульве Вероники, помокревшей от ласки. Теперь она с удовольствием окунала их между налившимися, ставшими упругими и большими срамными губами девочки, иногда ловко, с профессиональной сноровкой разводя их в стороны большим пальцем и мизинцем, отчего становился виден чёрный, манящий глазок влагалищного устья, в который "мама" аккуратно, но страстно запускала дуплет из среднего и указательного пальца, безымянным при этом шире раскрывая розовую вульву вниз. Потом, поводив там немного, она вынимала их и запускала ставшие слизкими пальцы в анус Вероники, где совершала вращательные движения.
-Да, многому тебе надо будет ещё учиться, девочка! — продолжала свои наставления "мама", кивком головы поманив стоявшего первым с другого края от кресла Саида.
Тот, словно жеребец сорвался с места.
Вероника почувствовала, как что-то ещё кроме пальчиков "мамы" тыкается ей в районе клитора. Она была сегодня в красных туфельках на шпильках, но и без этого её ноги "от зубов" не оставляли чеченцу никакого шанса в таком положении попасть не то что в анус, который "мама" готовила для этого, а даже туда, куда положено было входить мужскому члену. Вероника про себя мысленно усмехнулась, представив, как готовый вот-вот взорваться от возбуждения, как спелый огурец, Саид встаёт на носочки, тянется вверх, её манящей, раскрывшейся, как алчная роза вульве и не может этого сделать. Ей было забавно, и она с удовольствием продолжала ощущать своим клитором, по которому скользила головка члена сходившего от безумного желания мужчины, напрасные попытки вторгнуться в её прелестный бутон хоботка исходившего слюной по нектару насекомого. Она не собиралась делать то, что могла: немного согнуть колени. И её ноги, стройные, как стрела, и высокие, как колонны, гордо, высоко и твёрдо держали её задницу высоко от посягательств нападавшего.
"Не дорос ещё, малшик!" — с мстительным удовольствием подумала Вероника, представив себе озабоченное, сосредоточенное и страдальческое выражение на лице Саида. Хоть этим она смогла отомстить, и Вероника тут же пообещала себе, что будет мстить за себя всеми доступными ей способами, даже такими.
"Мама" видя напрасные попытки своего приспешника дотянуться до вожделенного отверстия девочки, привлекла его к себе и языком принялась водить по его пунцовой головке, иногда причмокивая её сложенными в трубочку губами, иногда разводя их в кольцо и неглубоко принимая в рот его орган.
Вскоре Саид разразился громким "А-а-а-а-а!!!"
Вероника тоже порадовалась: хотя "мама" и помогла Саиду, причина то его пылкого возбуждения была она, её горделиво стоящая на высоких и стройных ножках сводящая до дурноты мужчин своей красотой попа. "Получи, сволочь!" — с каким-то садистским упоением, которого прежде она никогда не испытывала, подумала Вероника, и поняла, что тоже испытала лёгкий оргазм: мышцы её матки несколько раз бурно сократились.
Официантик тихо, интеллигентно опорожнился в её горло и стал сдуваться.
Разминка была завершена, и Вероника не собиралась больше никого в себя принимать.
Она выпрямилась, одёрнула вниз юбку, чтобы её прелести больше никого не возбуждали и вытерла ладонью рот.
-Я готова! — сказала она "маме".
Та отстранила посрамлённого Вероникой Саида, натягивавшего обратно брюки своего строго костюма, сбросила с плеч полотенце и спустилась в парящий бассейн.
-Молодец! — похвалила она её как-то многозначно, словно заметив маленькую месть Вероники. — Лезь купаться!
Вероника сняла блузку, расшитую воротничком и рукавчиками из красного, крашенного пуха, сбросила полупрозрачную юбочку с аппликацией из жёлтых, красных, зелёных и золотых крупных сердечек из сверкающей отражениями зеркальной плёнки, положив их на ставшее уже её плетёное кресло рядом с "мамкиным" и прыгнула щучкой, сложив над головой руки, в воду, подняв высокую волну, хлестнувшую через борт бассейна, отчего охранники стали поднимать по очереди ноги, чтобы не промочить свои туфли в побежавшей по плитке пола луже, устремившейся к сливным отверстиям.
Некоторое время они плавали рядом, и Вероника вдруг, на минуту представила себя равной "маме", но потом прогнала прочь эту иллюзию, которая до добра бы не довела. Однако ей всё же было приятно, что она доставила хлопот "маме" с Саидом, и где-то глубоко-глубоко внутри себя она думала теперь, что когда-нибудь, когда она станет свободной, она искренне посмеётся, вспоминая всё это дурацкое время. Она не сомневалась всё-таки, что однажды, она, правда, не знала еще, как, но сбросит с себя оковы этого рабства.
Быть может, "мама" думала, что Веронике уже нравиться происходящее с ней в её жизни. Её одевали в дорогую одежду, она завтракала вместе с "мамой" самыми изысканными блюдами, и та готовила её стать примой своей элиты. Быть может, любой другой девчонке это было исполнением её снов. Но Вероника в тайне грезила о свободе.
Она не знала, какой она будет эта свобода, конечно же, не такой, как прежде. Да и была ли прежде свобода? Но она знала, что это время непременно наступит, и готова была теперь терпеть своё существование до тех пор, пока явственно не увидит её лучезарный свет.
"Мама" должна была поверить в то, что Веронике, если и не нравиться то, что с ней происходит, то, во всяком случае, она смирилась бесповоротно со своим существованием и новой ролью.
Вероника задумалась.
Роль, так вот, что была её жизнь! Она всегда играла какую-то роль: то жены Бегемота, то теперь девочки, становящейся прима-проституткой. Неужели она не сможет больше никогда быть сама собой, такой, какой ей хотелось быть, такой, какой она была прежде.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
