| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Байрон, в чем дело? Где мы?
То, что лаборатория отнюдь не моя, я уже поняла. Запахи здесь иные, чужие какие-то. Пахнет чем-то кисловатым и пылью.
— Надеялся, что не поймешь, пока к месту не прибудем, — голос его теперь был совсем незнакомым.
— Куда именно не прибудем? И где мы сейчас? Зачем тебе это? Что произошло с моим старым добрым другом, не скрывающим от меня ничего? И что из того, что ты мне рассказал — правда?
Вопросы сыпались один за другим, но он так и не счел нужным ответить на них. Услышала лишь угрюмо брошенное:
— Позже.
Положив ладошки на примочки, приподняла их незаметно. Всего лишь на несколько миллиметров, но и этого должно было хватить для того, чтобы ресницы поднялись. Но на глаза будто клей нанесли, да так старательно наносили, что и слегка приоткрыть распухшие веки не удалось. Пыль? Ой ли, друг мой? Совсем не пыль тому виной.
Что же случилось с тобой? Во что тебя втянули? Что пообещали?
В голове столько вопросов, но ответы на них друг не даст. Байрон старательно что-то передвигал рядом, не обращая на меня ровным счетом никакого внимания. Бормотал какие-то невнятные слова, иногда ругался, но не замолкал ни на минуту. Не хотел лишних, по его мнению, вопросов. Вопросов, которые сейчас для меня жизненно необходимы, и не следовало. Смысла в этом я пока не видела. Если он не хочет отвечать, то и горло надрывать не стоит. В этом плане он всегда был упрямым. Но так ли хорошо я его знаю?
— Боишься, Ариша? — внезапно раздалось надо мной.
— Немного. Но трудно бояться не зная ничего.
— Наоборот, есть в этом свой шарм.
— Шарм? — я не поверила своим ушам. — Ты не маньяк ли часом, Байрон? Какой тут шарм?
— Боязнь неизвестного — вот какой, — загадочно ответил мужчина. — Это так романтично звучит, особенно по отношению к юной девушке.
Повторно говорить о том, что шарма никакого не наблюдаю, не решилась. Уж больно странные маниакальные нотки отчетливо слышались в его голосе. Кому-нибудь в голову могла закрасться идея о предстоящем сюрпризе, и только я понимала, что он не сулит ничего хорошего. И это понимание заставило меня внутренне содрогнуться. Сюрприз точно будет не из приятных.
— Да и ты меня достаточно знаешь, чтобы быть уверенной в том, что я не маньяк, — грустно усмехнулся друг, и мое тело оторвалось от горизонтальной плоскости, на которой я лежала.
— Начинаю уже сомневаться в том, что хорошо тебя знаю. Куда ты меня несешь?
— Туда, где понадобится твоя сила.
— Сила? Не понимаю, о чем ты, — дрожи в голосе не было ни капли, лишь одно удивление. Откуда?!
— Прекрасно понимаешь, Аришка.
— Что тебе об этом известно?
— В тебе проснулась проклятая сила, позволяющая накапливать энергию и делиться ею с теми, кто нуждается.
Не скажи. Силой, исходя из рассказа маман, я могу делиться только с Мэттом. Но Байрону об этом лучше не знать. Да и получается это как-то само собой, в механизме я еще не разобралась. И разбираться даже не начинала.
— Я не умею пользоваться своими способностями, следовательно, помощь будет негожая, — начала вкрадчиво я, но была перебита убежденным:
— И не нужно даже. Главное то, что ты ее накапливаешь.
Я похолодела.
— Что ты задумал?
— Рано тебе об этом знать. Скажу лишь, что Элеонора мешает не только Мэтту.
Вот теперь мне стало по-настоящему страшно. Он точно с ума сошел! Идти вдвоем к этой сумасшедшей магичке, да еще без должной поддержки использовать мою силу! А ведь Байрон не такой сильный маг, чтобы пытаться противостоять Элеоноре. К тому же всего лишь артефактор, не обладающий и десятой долей возможностей моего мужа. Каким же тогда образом он решил ее победить?!
— Бар, помощница из меня никудышная! К тому же вдвоем нам не справиться! Я понимаю, что враг в лице одной женщины тебя совсем не пугает. А меня очень даже пугает!
— Не волнуйся, мы будем не одни. Поверь, есть очень много людей, которым она в свое время дорогу перешла, — мрачно поведал друг. — Теперь, когда твоя сила пробудилась, у нас есть шанс. Единственный реальный шанс. Надеюсь, что и ты, в свою очередь, готова к жертве.
— Какой? — нет-нет-нет, совсем не готова!
— Пока еще не знаю, — почувствовала, как он пожал плечами. — Но у колдуна есть план, в котором тебе отведена главная роль.
— Ты меня пугаешь! Какой еще колдун? Это имя такое или что?
— Призвание. Ты, к примеру, научник, я — артефактор, Мэтт — королевский маг, а он — колдун.
— Впервые слышу о такой специализации.
— Он не из наших земель.
— И ты ему доверяешь?
После некоторой заминки он произнес уверенно:
— У нас общая цель. Пока она существует — доверяю им всем.
Спасибо и на том. Хотя бы понимает, что они на одной стороне, пока есть Элеонора. И стоит заметить, что доля недоверия присутствует, значит колдуна все же стоит опасаться.
Оставив бесполезные попытки свести всю имеющуюся информацию к какому-то определенному и более-менее правдоподобному выводу, попыталась беспристрастно прислушаться к своему внутреннему состоянию. Страх присутствовал, но в большей степени проявлялось любопытство. Что за колдун такой? Как он выглядит? Какими способностями обладает? И ведь есть еще и другие. А кто они? Чем обоснована их ненависть к сумасшедшей магичке? И что им всем пообещал колдун? Что от меня требуется? Чего мне ожидать после окончания всего действа?
Слишком много вопросов.
— Бар, если уж ты в курсе моей новоприобретенной способности, может тогда ответишь на вопрос: почему у меня была какая-то совсем уж неадекватная реакции при ее проявлении?
— Ничем, к сожалению, помочь не могу. Только колдун ответит тебе.
— А про дар мой он рассказал тебе?
— Он, — мрачно подтвердил друг.
— Вижу, не очень-то ты и рад.
— Ариша, я вообще был против того, чтобы тебя впутывать во все это! Но... — и он замолк.
— Что 'но'?
— ... но ты наш единственный шанс, — более мрачно закончил он.
Такое ощущение, будто вокруг да около водит меня Байрон. Или это у меня на фоне последних событий развилась паранойя? А может все дело в стрессоустойчивости, точнее в полном ее отсутствии, чему я не рада отнюдь. Никогда не могла на это пожаловаться, ведь все экзамены, зачеты и ужасная практика не выбивали меня из колеи. Я всегда была спокойна, сосредоточена и прекрасно анализировала, в то время, когда мои сокурсники в первый год обучения в панике не могли вспомнить, сульфат натрия или же сульфит натрия лучше обезвреживает хромосодержащие растворы. Магистр Прекот каким-то непостижимым образом чувствовал этих 'счастливчиков' (коими в нашей маленькой группе были почти все) и тенью маячил за их напряженными спинами во время экзаменационной практики. И если несчастный все же делал выбор в пользу сульфата, то Прекот незамедлительно предлагал испытать на бедном студенте действие своего же изготовленного образца, мотивируя это тем, что правильно изготовленный раствор организму вреда не принесет. А сам магистр прибавит один балл нерасторопному и неуверенному первокурснику, ибо в реальных условиях после такого длительного колебания все стоки города были бы уже насыщены хромом. У студента, соответственно, выбора не было. К слову, сульфат натрия в небольших количествах — это солевое слабительное. В итоге: направление на пересдачу и дрожь при воспоминании об экзамене, да и при виде магистра тоже никто удержаться не мог. Зато неорганику все знали на 'отлично'.
Так куда же делась моя стрессоустойчивость? Брак ли явился виной ее потери? Или все перипетии последнего времени? А может страх за жизнь мужа?
От тревоживших меня мыслей отвлекла прохлада, легко опустившаяся на воспаленные веки, и спокойный голос Байрона:
— Все, что увидишь и услышишь сейчас, должно остаться здесь. Лишних вопросов не задавать, вообще лучше вести себя так, словно ты мышка — тихо и незаметно. И самое главное — не выдавай своих знаний в области науки во всей красе. Ясно?
Я кивнула, хотя было совсем-совсем не понятно. Какие же вопросы могут быть лишними? И почему нельзя своими научными познаниями хвастаться? Мне ведь так хотелось, что аж сил терпеть не знаю где взять теперь!
Шутки шутками, а страшно стало немного. Особенно когда Байрон сделал три глубоких вдоха и решительно толкнул деревянную дверь. Распахнув слегка зудящие веки, шагнула за ним в темноту.
Колдун был, мягко говоря, странный. Кожаные брюки обтягивали полные ноги, черная рубашка, заправленная в эти самые вызывающего вида брюки, скрывала большой живот, а сапоги по колено были все сплошь покрытые черными блестящими пластинками и шипами. Черные с проседью волосы затянуты в низкий хвост. Глаза непонятного зеленовато-болотного оттенка, масляные. Лицо круглое, нос крупный, губы сложены в презрительную ухмылку. Неординарный тип с отталкивающей внешностью. Я бы такому точно не доверилась.
Благо, он все это великолепие после нашего появления не спеша скрыл под красной мантией. Я уже и не знала, как глаза оторвать от его сапог. Почему-то жутко захотелось нечто подобное, но на каблучке. Ужас какой-то...
Девушка с длинной белоснежной косой, украшенной аналогичными пластинами и шипами из темного блестящего металла (что выглядело весьма устрашающе), в белом закрытом платье до пола, отстраненно стояла напротив колдуна. Лицо смуглое, глаза черные, губы бледные полные. Контраст темного лица и таких же темных глаз с белым одеянием и волосами был восхитительным.
В темном, озаренном парой толстых свечей, помещении была еще одна фигура, укутанная в черный плащ. При нашем появлении фигура лениво поднялась с пыльного дивана в углу и не менее лениво скинула капюшон, попутно кивнув в знак приветствия. Это оказалась девушка. На вид лет семнадцать, но наличие вышивки золотой нитью на горловине ее туники показывало принадлежность к магам королевства Дивернуа, так что она вполне могла оказаться намного старше. Взгляд отметил короткие растрепанные черные волосы, темные глаза, тонкие губы, бледную кожу лица. О! Сапожки! Без каблучка, но тоже ничего, с пластиночками и острыми шипами.
Закралась мысль, что эти самые пластинки и шипы были отличительным признаком тех, кто принадлежал к какому-то определенному сообществу. У Бара ничего подобного не было, значит это не общество ненавистников Элеоноры Фулье, либо он оставил атрибутику дома. Но сомневаюсь, что так делают члены любого сообщества, когда собираются вместе по серьезным вопросам. Это все равно, что королю и подданным на светский прием явиться без короны и регалий.
Постаралась вспомнить про моду магов в Дивернуа, но ничего подобного тоже не помню. Кто же вы, господа?
— Вечер добрый, — приветствие со стороны Байрона было жалким. Он определенно был к чему-то не готов.
— Очень добрый, — глаза колдуна загорелись интересом. — Та ли это леди, о которой ты нам рассказывал?
Друг незаметно попытался задвинуть меня за спину, но тот, кому он доверял до этого момента, схватил меня за руку и вытянул вперед. Теперь моя дрожащая персона подверглась тщательному осмотру со стороны колдуна и его спутниц.
— Резерв ощущаю, но силы мало. Потратила? — с укором поинтересовался мужчина, но ответа особо и не ждал. — Накопим быстренько, выбора нет.
На языке, помимо язвительных замечаний, вертелось еще множество вопросов, но я старалась молчать, как и просил Байрон. Кстати, почему это он молчит?!
Развернувшись, узрела оседающее бессознательное тело друга. Но броситься к нему так и не успела — разум вновь заволокла тьма, сопровожденная последней мыслью: цель больше не является общей.
— Ариша, а тебе не кажется, что в последнее время ты стала слишком чувствительной?
— Йодид твою калия, Байрон! Не о том ты сейчас думаешь!
— Не люблю я, когда ты ругаешься так, — грустно изрек Бар и просунул голову меж прутьев клетки. — Может, ты что-то очень обидное говоришь, а я не понимаю.
— Я бы еще что похуже сказала! Например, чем ты думал, кваказябра заураненная, когда доверился неизвестно кому?! На что рассчитывал?!
— Как на что? На избавление от Элеоноры! — за лицом последовали ноги, которыми друг теперь интенсивно болтал в воздухе. Клетка, подвешенная под высоким сводчатым потолком, начала мерно раскачиваться.
— Байрон, прекрати, — в который раз попыталась воззвать к другу, но безуспешно. — Меня уже тошнит от твоих манипуляций.
— Только если ты перестанешь ругаться, — друг лучезарно улыбнулся, но болтать ногами не прекратил.
Ага, конечно. Всю мою благодарность хорошими словами не выразить. Остались только плохие. Ведь благодаря этому недоразумению мы сейчас здесь, запертые в надежных клетках, на огромной высоте подвешенных, в полумраке, не видя очертания стен и пола, без еды, воды и малейшей информации о своей дальнейшей судьбе! Без воспоминаний о том, каким образом сюда попали, и с головной болью. Меня, между прочим, за последний день в который раз отключили! Для нервной системы это очень вредно!
— Я же говорю, что в последнее время ты очень нервная.
— Так нервная или чувствительная? Ты уж определись!
— Одно от другого ушло недалеко, — друг пожал плечами.
— И кто это говорит? Знаток женской психологии?
— Ну что ты! Мне до знатока еще далеко. Вот Азрие ни-Кула Вахадж — мастер в этом деле!
Я лишь фыркнула. Бесспорно, мастер. Владыка южного государства Сиртариф, поставляющего нашему королевству медные, железные и свинцово-цинковые руды, экзотические фрукты и ткани ручной работы, искусно расшитые золотой нитью, является весьма любвеобильным мужчиной. Что вполне подтверждается наличием весьма разномастного гарема — в нем есть хотя бы одна представительница каждого государства и королевства нашего мира. А их у нас девяносто восемь, включая и самые маленькие по площади и населению. Не знаю какова на данный момент численность гарема владыки Азрие, но осознание того, что точно больше девяносто восьми, лично меня приводит в шок. Ханжой себя никогда не назову, но делить одного мужчину такому количеству девушек и женщин считаю неприемлемым. Любовь заслуживают все: кому-то ее достается больше, а кому-то поменьше. Но уж никак не в сотню раз больше или меньше! Несправедливость получается какая-то. А уж если учесть то, что владыке, как истинному правителю и дипломату, полагается не выделять самую любимую (боюсь представить, что может случиться!), а нужно относиться к каждой, как к единственной и неповторимой (иных он в жены или же наложницы не берет), желанной и любимой, баловать подарками равноценными и проводить времени с каждой одинаково, то мне вообще становится жаль этого мужчину.
Но, как известно, свою судьбу мы выбираем сами. Даже если она ставит тебя перед выбором, а переменная всего-навсего в одном экземпляре. Но все же это был твой выбор, только сделал ты его намного раньше, а в итоге он привел тебя к неизбежному.
— Эх, сейчас бы сюда эш-асарайа, — мечтательно протянул Байрон.
Согласно вздохнула. Эш-асарайа — творожные кексы с нежнейшим кремом. Лакомство, рецепт которого был завезен к нам из Сиртарифа полвека назад, а теперь тщательно оберегается лучшими кондитерскими столицы. Которые, к слову, принадлежат к выходцам из этого южного государства. Ни один местный кондитер не знает точной рецептуры это тающего во рту лакомства.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
