Урок для мужа, или как все обернулось против меня

Это кто здесь "невзрачная"?! Я?! Да как он посмел?!? Спокойно, Ари, спокойно. Вдох-выдох, вдох-выдох. Теперь, к сожалению, это уже не важно. Выбор сделан, пути назад нет. Жаль, что выбирать не мне дано было.

Но эти маги совсем обнаглели! К нам, научникам, нет никакого уважения! Считают нас отсталыми. Уважаемые, если вы обладаете своей так называемой "магией", то это еще не ставит вас выше всех остальных!

Ух, я, конечно, всегда была тихой и примерной девочкой, но вся эта история выбила меня из колеи еще после смерти отца. Нам, то есть мне, моей матери и младшей сестренке, стало очень трудно держаться на плаву. Поэтому мне, чтобы хоть как-то прокормить семью, пришлось податься в науку. Не скажу, что это решение далось мне с трудом. Наоборот, я всегда об этом мечтала. Но высокородным леди не пристало заниматься такими делами. И неважно, что руки из нужного места растут. Поэтому, для меня это был шанс. И я оправдала все ожидания своих учителей. Хоть и пришлось при этом пожертвовать своей личной жизнью. Да и внешним видом заодно. Ну а что? Мне в кои-то веки удалось добиться того, о чем мечтала, чего хотела, так что стало плевать на все остальное.

Главное, что мои родные теперь более-менее в порядке. Осталось только одно "но": последнее наставление отца. Нет, это не блажь и не простая просьба. К последнему наставлению в нашем мире относятся очень серьезно. Даже существует особая должность в королевской страже — регуляторы, которые соблюдают за его исполнением.

Так, в последнем наставлении нашего отца четко прозвучало: "Марта, выдай замуж наших девочек за первых же достойных кандидатов". Нет, ну как такое мог сказать любимый папенька?! Я много ночей не спала, представляя себе этих "достойных кандидатов". Именно поэтому уход в научники стал для меня по большей части временным выходом из ситуации. И именно вчера это время истекло...

Сестре повезло больше. Она младше меня всего на четыре года, но уже тогда имела целый эшелон поклонников. И одним из них был Маркус, нынешний начальник королевской стражи, а в то время очень перспективный молодой человек. И тот самый достойный кандидат. Поэтому после истечения траура была их свадьба. Я очень была счастлива за свою Грею, она этого достойна. Мой маленький белокурый ангелочек...

Но теперь пришла моя очередь. И откуда ни возьмись появился он, герцог Брайт. Мэтт. Кто такой и чем занимается — мне не известно. Важно одно — он маг, а я их просто не перевариваю. Мы не можем ужиться в одном мире, а теперь мне придется уживаться с ним в одном доме, в одной комнате, в одной постели... Бррр... Ужас! Хотя, возможно, не все так печально. Если он сдержит свое слово, данное мне этим утром, то это даже будет мне на руку.

Вспоминаю эту картину с непонятными смешанными чувствами...

Я нахожусь в своей университетской лаборатории. Вскоре я покину эти стены, и мне придется самой оборудовать дома нечто подобное. Жаль, денег, заработанных за все годы обучения, хватит не на многое, но ничего, со временем все обязательно будет. Ведь они нужны были не только мне, но и матери. Это самое малое, что я могу дать за все то, что она для меня сделала. А именно за те четыре года, которые она отвергала предложение на мою руку и сердце ужасного графа Найтвиша, нашего соседа. Теперь придется что-то придумывать самой...

Уверенный стук в дверь отвлек меня от мрачных мыслей.

— Войдите, — я даже не повернулась на скрип открываемой двери.

— Леди Арианна? — глубокий бархатный голос заставил сердце пропустить удар, а затем лихо понестись вскачь.

Я повернулась. Одного взгляда хватило для того, чтобы понять, что передо мной маг. Их братия отличается высоким худощавым телосложением, длинными снежно-белыми волосами, аристократическими чертами лица. И хотя у данного представителя имелась в наличии внушительная мускулатура, отчетливо проглядывающаяся даже через белую рубашку, да иссиня черные волосы по плечи, обнаружить в нем мага для меня было простым делом.

Нет, вы не подумайте ничего такого. Маги, научники и обычные люди живут в нашей стране в мире и согласии. Дружат, влюбляются ну и все тому подобное. Исключение из этого — я. И у меня есть на то свои причины...

— Да, это я. Чем обязана? — вопросительно вскидываю бровь.

Незнакомец усмехнулся, затем направился в мою сторону и протянул руку для рукопожатия. Хм, признает как равную себе. Но не как девушку.

— Я герцог Брайт, — с опаской пожимаю протянутую ладонь. — У меня к вам предложение, от которого вы не сможете отказаться.

Что за самоуверенный тип! Но все же очень интересно, о чем это он. Взглядом приглашаю к продолжению.

— Дело в том, что я нахожусь в очень затруднительном положении, — собеседник начал прохаживаться по аудитории взад-вперед. — Я ценю свою свободу и не собирался в ближайшее время заводить семью, но обстоятельства вынуждают. Так что позвольте просить вас выйти за меня замуж, леди Арианна.

В этот момент раздался звон, и на моем правом запястье защелкнулся невидимый металлический браслет. Ну вот, теперь я невеста!

Я зло посмотрела на мужчину. Что за гад! Не нужно было приглашать его войти, и тогда бы ничего не произошло! Магия последнего наставления не подействовала, если бы я не заговорила с ним. Но уже поздно.

— А теперь по существу: зачем вы это сделали? — церемониться теперь не было смысла.

— Вы в затруднительном положении, я — тоже. Почему бы не помочь друг другу? — за легкомысленной улыбкой скрывалось что-то совсем другое. Затем герцог продолжил уже серьезнее: — Это правда. За мной вот уже как два года увивается одна очень неугомонная барышня с целью выскочить за меня замуж. Меня такое положение не устраивает. А когда я узнал о вас и вашей истории, то понял, что мы договоримся.

Это что получается-то? Обо мне и "моей истории" на каждом углу говорят что ли?! Я скептически взглянула на мужчину. Говорить что-либо пока не хотелось.

— Мне рассказал Бар, — признался герцог.

Вот же...другом назывался! Байрон, для друзей — Бар, был единственным человеком, которому я могла рассказать все. БЫЛ!

— Я не собираюсь вас к чему бы то ни было принуждать. Это просто фиктивный брак, но об этом будем знать только мы. Я буду и дальше заниматься...кхм...своими делами, а вы своими. Только в моем доме. У вас будет своя лаборатория со всем новейшим оборудованием. И вы не будете ни в чем нуждаться.

— И это все ради того, чтобы только избавиться от надоедливой поклонницы? Слабо верится!

— Но это так. Вы даже не представляете, что мне пришлось пережить за эти два года от нее, — раздраженно откликнулся герцог.

— Ну что ж, я так полагаю, что мне уже нужно задумываться о способах защиты от вашей неудавшейся пассии. Тем более выбора вы мне не предоставили. И это было очень подло с вашей стороны! — я все никак не могла успокоиться.

— Простите меня, леди! — ни грамма раскаяния во взгляде. — Я уже наслышан о вашем характере, и у меня не было выбора. А на счет защиты не беспокойтесь — при всей вашей невзрачности вам нечего бояться.

Что?! Я конечно не красотка, да и очки портят всю картину, но это не повод так обо мне отзываться! Тем более нынешнему жениху!

— И как же общественность отнесется к вашей "невзрачной" невесте? Об этом вы не подумали? А еще о том, что ваша пассия может обо всем догадаться? — от злости сжала кулачки и вскинула гордо голову.

Герцог усмехнулся и скрестил руки на груди. Затем наградил меня изучающим взглядом и ответил:

— А Бар не лгал. Простите меня еще раз, постараюсь больше не позволять себе такого. Вообще я белый и пушистый, дамы на меня не жалуются никогда. Скорее наоборот, — мое лицо залила краска. Вот же повезло! У меня скоро будет муж — кобель! Да уж, если Ари во что-то влипает, то по мелочам не разменивается. — О чужом мнении вам не стоит беспокоиться. Как и обо всем другом, это — мои проблемы.

— Я думаю, на сегодня достаточно. Продолжим этот разговор в следующий раз, — надеюсь на ваше понимание, герцог. Если уж нет, то под рукой у меня всегда есть пара мензурок с чем-нибудь интересненьким.

— Как пожелает прекрасная дама, — он галантно поклонился и вышел.

Ух, и ведь понимает, что мне вся эта ситуация неприятна! И что изменить ничего не могу.

Пойти, что ли, выместить злость на любимом друге? Ну, Бар, берегись!

Бара я так и не нашла. Оббегала весь универ сверху донизу — никаких следов. Хм, а вот это странно. Учебный год только закончился, а он уже испарился в каком-то направлении. На него это не похоже. Обычно он долго не может расстаться с этими стенами по одной простой причине: девушки, красивые девушки. Ах, да, забыла упомянуть, что друг у меня тот еще бабник, охотник за женским вниманием. Мне в этом плане повезло — мы каким-то чудным образом сдружились. В итоге: он все знал обо мне, а я — о нем и его пассиях. О последнем, кстати, знать совсем и не хотелось, но за выслушивание моих проблем пришлось чем-то платить, а именно этим.

Ну и где мне его искать? Можно, конечно, заглянуть к одной из его последних пассий, да вот только выглядеть будет это странновато. Потому что никто в этом учебном заведении не знает, что мы дружим. Инициатива была моей по причине того, что любая девушка, которую видели с ним рядом, автоматически причисляется местными сплетницами к его любовницам. А мне это не нужно. Тем более и не докажешь, что мы всего лишь хорошие друзья. БЫЛИ ХОРОШИМИ!!!

Уххх, увижу — придушу! Я могу, я такая! С виду только добрая, но жизнь и не такому научит.

Ладно, сам прибежит. Всегда же так делает. А я пока займусь сбором своих немногочисленных вещичек.

До самого моего отъезда домой Бар так и не появился. В какой-то степени правильно делает — отсидится чуток в надежде, что моя злость перегорит, да и явится с извинениями и прочей чепухой. Только это действует на его девушек, а не на меня. Но об этом он узнает самолично. Уже жду не дождусь этого момента.

До дома добралась быстро, благо родовое гнездо находилось от столицы в нескольких часах езды. Встретили меня гробовой тишиной и траурным выражением на лицах. Так, значит, новости о моем скором замужестве добрались быстрее меня самой.

— Ну и чего грустим? — все еще не понимая такой встречи, воскликнула чересчур бодро я. — Я же замуж собралась, а не помирать!

— И мы рады тебя видеть, — маман встала и направилась в мою сторону с намерением обнять. Грея же только кивнула и осталась сидеть на своем месте. С

транно все это. Где обычные и привычные вопли-крики-обнимания-целования по поводу приезда непутевой меня? Ведут себя настороженно, как будто это не я, а чудовище в моей шкуре.

— Мам, что еще случилось? — непонимающе уставилась на уже протянувшую ко мне руки маман.

И тут началось! Никогда я не видела такой истерики в ее исполнении! Крики, слезы, швыряние подушек... про остальное лучше промолчу. Среди всего этого слов было совершенно не разобрать. С надеждой на помощь посмотрела на сестру, та лишь горестно вздохнула и покачала головой: мол 'пусть перебесится'. Ну что ж, ей виднее.

Спустя минут десять тайфун в образе моей горячо любимой и всегда уравновешенной мамочки угомонился. Она бессильно опустилась в ближайшее кресло, обхватила голову руками, затем резко выпрямилась, сложила руки на коленях и посмотрела на меня укоризненно. Э-ге-гей! Это не я тут только что чуть гостиную не разнесла в пух и прах, так что не надо на меня так смотреть! Но вслух сказать я это не осмелилась. Маман все-таки. Произнесла другое:

— Итак? Что это было?

— Я беспокоюсь за тебя, дочь? Как могло такое случиться, что ты согласилась выйти за него? Как?! — сдерживается с трудом от продолжения истерики.

— У меня и выбора то не было, — горестно вздыхаю, но быстро беру себя в руки. — Это, конечно, не то, о чем я мечтала, но могло быть и хуже, — маман в мои заверения не особо и поверила. — По крайней мере, это самый лучший выход из ситуации.

— Дорогая, это самый худший выход из ситуации.

Так, и чего же я не знаю о своем новоприобретенном женихе? Ну, кроме того, что он тот еще бабник, возможно и похлеще Бара. Н-да, а больше никакой информацией я и не обладаю. Очень скудненько. Но дело уже сделано, пути назад нет, так что будем узнавать всю правду.

— Почему ты так решила?

— Дорогая, я знаю какой он! Да все знают! — моя неосведомленность меня иногда поражает. Отец всегда говорил, что я живу в своем собственном мире. Смеялся. И я с ним тоже смеялась. Раньше я как-то не сильно зацикливалась по этому поводу, а теперь мне это аукнется. Причем очень сильно. — Ты у него уже шестой женой будешь! Что произошло с остальными пятью — никому не известно точно. Поговаривают, что первые две умерли от какой-то болезни, одна — самоубийца, а последняя сбежала. Четвертую, слухи ходят, на фоне ревности сам задушил. Но кто его знает, как на самом деле было.

— Плюс ко всему еще противный и мерзкий, — 'подбодрила' сестренка.

Что-то мне плохо. Нужно было Бара из-под земли достать и подробно расспросить о той свинье, которую он мне подложил. А по герцогу и не скажешь, что он такой... уф, даже слова подобрать не могу. Ну что за невезуха?! Как теперь быть? Не хочу так же сгинуть в неизвестность! У меня еще куча нереализованных проектов висит!

— И что теперь делать? — устало присаживаюсь рядом с мамой.

— А уже ничего и не поделаешь, — на мамины глаза медленно, но верно наворачиваются слезы. — И ты сама это прекрасно понимаешь. Завтра ты отправишься в его поместье.

Далее родительница не выдержала и бросилась меня обнимать с рыданиями, постоянно причитая: 'Да на кого ж ты нас...свою кровинушку... этому гаду...да я ж четыре года отваживала...ууу'.

Так! Стоп!!! Четыре года???

— Мааам, — я постаралась привести ее в чувство. — Что значит четыре года??? — Хоть бы это было то о чем я думаю! Ну пожалуйста!

— Ты что, дочь? — маман уже поправляла прическу. — Вспомни, граф вот уже как четыре года добивается твоего согласия. Но мне удавалось отваживать его под предлогом твоей занятости в университете. А тут на те, получите, распишитесь! — явно у меня нахваталась! — Стоило учебе закончиться, как ты сама согласилась! Если уж на то пошло, то можно было тогда еще сыграть свадьбу.

Но я ее уже не слушала. Схватив подушку и прижав ее к себе, со счастливой улыбкой стала кружиться по гостиной. Пронесло! Могла уже тогда, когда мама про жен рассказывала, догадаться о ком речь идет. Но я как всегда на своей волне.

Обернулась. На меня смотрели, как на полную идиотку.

— Теперь ты мне ответь на вопрос — что это было? — от слез кто-то сейчас перейдет к чему-то очень плохому. Ой, как мне не хочется это что-то ощутить на себе!

— Мы с тобой с самого начала друг друга не так поняли. Я не собираюсь выходить замуж за графа Найтвиша. Откуда вообще такая информация? — как оказалось, радоваться рано.

Маман недоверчиво скрестила руки на груди и ответила:

— Вчера он самолично мне об этом заявил.

Опачки! Интересненько получается. Хотя я догадываюсь о причине столь серьезного заявления.

— Мам, никакой свадьбы с графом не будет. Я за другого замуж выхожу, — и, предостерегая все дальнейшие расспросы, жестом заставила их умолкнуть. — Об этом я расскажу вам за ужином, а сейчас, хоть я и сильно устала, мне нужно навестить старого знакомого.

К поместью Найтвишей от нашего дома было рукой подать. И уже через час я мягко ступаю в кабинет графа.

— Леди Арианна! Я не ждал вас так скоро, — глазки графа заблестели.

— А я слышала обратное, — от двери не отхожу.

— Ах, вы уже обо всем знаете! — хитрый взгляд с долей подлянки. — Ну, тогда не будем терять времени. Выходите за меня!

А в ответ — тишина. Я, уже к этому готовая, стою и взираю на него с усмешкой:

— Простите, но нет.

— Но ка же... — полный непонимания взгляд. Ну, давайте же, граф, думайте! Догадались же выманить меня из дома сразу после приезда, до этого тоже должны дойти сами. Хотя... Ведь спустя только четыре года вы дошли до того, чтобы явиться в мой дом с таким заявлением, зная, что обязательно побегу разбираться.

— Смею вас разочаровать, я уже помолвлена. Еще со вчерашнего утра как, — и в доказательство встряхиваю невидимым браслетом. Вообще-то его не слышно, но когда очень нужно, то он вполне громко звенит.

— Но как... — словарный запас на этом известии у него совсем иссяк. Граф, уже немолодой, кстати, схватился за сердце и осел в кресле.

То, что нужно. Хватаю с соседнего столика графин и наполняю водой рядом стоящий стакан. Протягиваю бедняге со словами:

— Ну что вы так переживаете! Еще найдете себе молодую и красивую! — затем кидаю взгляд на часы и торопливо произношу: — А мне уже пора. Зашла с вами попрощаться. Уезжаю к своему жениху, все, как и положено.

Помахав ручкой выпившему залпом всю воду графу, выскакиваю из кабинета, а затем и из поместья. Нет, мою маленькую месть он обнаружит не скоро. Да и не сможет доказать, что это я подстроила. Хотя, мне кажется, что он даже не в состоянии будет связать дважды два. Ведь может же так случиться, что после четырех лет добивания меня с последующим отказом, ему резко разонравятся представительницы пола прекрасного, а потянет на себе подобных. Все может быть...

А я что?! Я тут совсем не причем! Ну может если только чуть-чуть...

Ну, вот и ты, мой друг любимый! Как соскучилась я, ты даже не представляешь!!!

Видимо, что-то такое было написано на моем лице, потому что Бара вдруг передернуло, и он сконфуженно начал искать пути к отступлению. Но нет, друг мой, тебе так просто не удастся от меня ускользнуть!

— Как ты, прелесть моя? Где пропадал? Я тебя обыскалась всего. Думала, может уже стоит по частям искать... — и потрепала за щечку. Любя так потрепала. На недельку точно запомнит. — Вдруг тебя твои прелестницы так и не смогли поделить в кои-то веки?!

Впервые вижу на его лице такой затравленный взгляд. Жаль, дорогой, что ты только сейчас понял, с кем дружбу водить изволил.

— Я... да я домой просто поехал пораньше. Вот! Соскучился я по родителям, да по братьям, сестрам там... — Ну-ну, кому ты врешь? Знаю я о твоих отношениях с родителями, да и о том, что никаких братьев-сестер нет у тебя.

Ну, отношения не то, чтобы сложные. Папочка у Байрона в молодости... Нет, правильнее сказать так, что Бар — полная копия папочки в молодости. Правда, я слыхала, что тот похлеще был. Но кто их знает, как оно на самом деле. Но потом женили его, насильно, в прямом смысле. К венцу тащили силками, говорят вчетвером. Но опять же, кто их знает... Жена попалась ему самое то, что надо. Видимо, специально такую подбирали, чтоб ни на шаг от себя не отпускала и в ежовых рукавицах держала. А он все равно пытался к очередной любовнице сбежать. Вот только не получалось у него никак. Если жена — очень сильный маг, да и к тому же из королевской свиты, а ты — простой человеческий мужчина, то фиг ты что сделаешь без ее ведома! Короче говоря, живут они теперь душа в душу. Жаль только, что Байрона это не очень радует. Раньше отец втайне от матери покрывал сыночка. Умилялся родитель — сынуля по его стопам пошел. Но кто ж с такой мамочкой далеко уйдет?

И вот наш друг возвращается домой после первого года обучения. И тихая спокойная семейная обстановка сменяется чередой званых ужинов. Бар сначала даже обрадовался — столько красивых девушек! Да вот только, как оказалось, зря. Спасибо папеньке, вовремя намекнул, что к чему. Иначе друг мой любимый был бы уже окольцован. И не хуже родителя своего... Все ведь возможно...

Теперь он туда надолго не ходок. Особенно после того, как папенька самолично на полном серьезе предложил ему найти невесту. Теперь Бар постоянно шляется по городам, культуру там углубленно изучает, приключения на пятую точку ищет...

Ну, так вот, вернемся к нашим баранам. Точнее к одному единственному, который упорно старается мимикрировать под мебель.

Посмотрев на друга, поняла, что не могу обижаться не него больше. Ничего не хотелось уже: ни кричать, ни топать ногами, ни посуду бить. Устало примостилась рядом с ним и вопросила:

— И давно ты всем кому не попадя про меня рассказываешь? — хотя и сама знаю ответ на вопрос, но все же нужно услышать его версию.

— Ты что, Арин?! Да я никому никогда! — понеслось! Схватился за возможность оправдаться... — Ну почти... Да я понимаю, что если б кто узнал, то все! Пиши пропало!

Я скептически посмотрела на него. 'Пиши пропало' — это не про меня. Каждое утро в этом удостоверяюсь. Высокая, как каланча, благо хоть фигура не подвела, волосы собраны на затылке в пучок. Я уже даже не могу понять, какого они цвета: то ли черные, то ли каштановые. Когда у тебя появляется шанс осуществить мечту всей твоей жизни, мгновенно забываешь про то, что было значимо до этого. Особенно, если значимо не для тебя. Вот и я забыла о том, что я — высокородная леди, которая должна следить за собой, посещать званые ужины и балы, участвовать в светской жизни, и прочее-прочее-прочее. Поэтому каре-зеленые глаза, спрятанные за толстыми окулярами, пучок на затылке, отказ от модных платьев с глубоким декольте — это самое малое, чем можно пожертвовать ради того, чтобы заниматься любимым делом и чтобы родные люди были счастливы. Правда, маман мне даже и этой малости не смогла до сих пор простить. Но и это пройдет.

— А Мэтт, ну, он...Мы старые знакомые. Наши матери вместе работали. И меня, подростком когда был, оставляли очень часто с ним. Уму разуму учить таким образом хотели. Да он нормальный! — видя мой скептицизм, постарался заверить меня друг.

— Ну да, ну да. Слушай, Бар, а может это он тебя, ну того...

— Что? — непонимающе моргнул Байрон.

— Или у тебя от него?..

— Ты о чем, Арин?! — ну-ну, позлись, а я потешу свое уязвленное самолюбие.

— Не знаю, как правильно выразиться... Все же на отца грешат, мол кровь такая. А тут все на самом деле из-за герцога.

— Ариииша!!! Ты мне мстишь таким образом?!

— Ой, ну что ты! Это я просто издеваюсь, а мстить... Заманчиво... Я подумаю над вашим предложением.

Бар посмотрел на меня внимательно, а затем улыбнулся неуверенно. Хех, зря надеешься! Я ведь не пошутила...

— Ладно, к этой теме позже вернемся. Ты лучше расскажи, как докатился до такого? Почему рассказал ему?

— Помнишь, как я пару месяцев назад на два дня пропал?

Конечно, помню. Я тогда, правда, была очень занята — новый эксперимент по замене магии на науку — поэтому и не заметила сразу. Но об этом друг не знает. Он, когда вернулся, похвалил за то, что в панику не впадала, и поблагодарил за то, что голову не оторвала. Я еще очень этому сначала удивилась, а когда поняла в чем дело, то сочла благоразумным промолчать. И сейчас не сознаюсь. А то подумает, что я его не люблю и страдать не буду, коли с ним случится что-то. Бессердечной обзовет, в глаз получит, опять обзовет, и опять получит. И так по кругу. А я в последнее время очееень злая... Так что по заслугам получит.

— Помню-помню.

— Ну, так это я с ним... в загул ушел. Точнее ушел сначала я, а потом он присоединился. Ты только ничего такого не подумай! — интересно, а что он именно в виду имел?.. — Меня же тогда Ли бросила, и я уже не помню как именно очутился в том кабаке...А потом мы уже вместе сидим за столиком... Ей богу, не помню, как это произошло!

— Да у тебя вообще, как я посмотрю, проблемы с памятью начались.

— Эй-эй! Не надо тут бла-бла! С моей памятью все отлично! Я до сих пор помню, когда дни рождения у всех девушек, которые у меня были!

— Да пошутила я! Остынь!

Байрон закрыл лицо руками и начал бормотать что-то невнятное. Мне стало очень жаль его, и поэтому я неосознанно потянулась обнять его, но вовремя опомнилась. Я его, конечно, люблю, но если сейчас выкажу слабость, то вся эта ситуация его ничему не научит.

— Прости меня, Ариш... — передо мной опять был мой самый лучший друг. — Не знаю, как тогда это получилось, но я ему рассказал про тебя. Помню, как он посвятил меня в свою ситуацию, а я пошутил, что ему как раз подойдет такая девушка как ты. Друг другу помочь сможете... Дурак я! Не думал, что он воспримет мои слова серьезно...

Ладно, хватит. Неприятно, конечно, что лучший друг вот так просто меня сдал. Да еще и шуточки отпускал на тему моего горестного положения. Но все могло быть и хуже. Если бы не это предложение, то я была бы уже невестой графа. Во всем, что происходит, нужно искать положительные моменты.

— Что ж, горе ты мое, прощаю в первый и последний раз, — для пущей убедительности показала кулак. Байрон улыбнулся и кивнул, мол, намек понят. — Сейчас я расскажу тебе историю одну, и ты сразу поймешь, что со мной лучше не шутить.

И я поведала про свой приезд домой и истерику вместо теплого приема. А потом рассказала про поход к графу, ничего не скрывая. На минуту Бар впал в ступор, а потом стал смотреть на меня иначе. Уважительно как-то.

— Намек понят, Великая! — за что получил подушкой по голове. — Да ладно тебе! Я вот только не пойму одного: как граф догадался до того, чтобы заявиться в дом твоей мамочки с таким заявлением?! Четыре года довольствовался предлогом о твоей учебе, а тут — трах-бах! — и сразу же после окончания его просветляет. Да он мог в универ явиться и застать тебя врасплох! И ты бы уже все эти четыре года была его женой. Кажется, меня сейчас стошнит!

— Бар! Даже не хочу думать на эту тему! Меня от таких мыслей наизнанку вывернет в следующий раз! Так что забудем об этом. Тем более я ему слегка отомстила.

— Ничего себе слегка! Ты же это свое варево не проверяла ни на ком еще!

Прав, конечно. Тут я не поспорю.

— Ну, вот и проверю. Как ты думаешь, кто согласится на такой эксперимент? Правильно, никто. Так что, можно сказать, что это была судьба!

— М-да, Ариш, не хотел бы я когда-нибудь перейти тебе дорожку...

— Правильно, Бар! Со мной дружить нужно.

— И полезно. Слышал я, что ты очередной эксперимент устраиваешь...

— Откуда слух?

— Ну, ты ж у нас довольно талантливый научник. Да еще и многим помогала своими зельями, — ненавижу, когда он так называет мои работы. Я же не маг какой-то! — Тем более ты сама знаешь, как у нас быстро информация распространяется.

Это да. В данном случае нет ничего страшного, даже скорее, наоборот — у меня появятся испытуемые. Любители острых ощущений. Иначе их никак не назовешь! Радует то, что кроме Байрона про мою историю с наставлением отца никто в университете больше не знает.

— А насчет Мэтта не беспокойся. Он хороший и надежный. Проверено мной не однократно. Так что с ним будешь, как за каменной стеной.

Ага, всю жизнь мечтала о муже — бабнике. Но уж если на то пошло, то пусть будет он, нежели Найтвиш.

Семейный ужин по случаю моего приезда прошел отлично. Маркус и Грея ошеломили нас замечательной новостью. Скоро я стану тетей! На долю секунды я позавидовала сестренке. У нее есть муж, который ее холит и лелеет, а скоро у них появится ребенок, маленькое чудо, доказательство их любви. Как я тоже хочу такую жизнь! Но затем я отмахнула от себя эти грустные мысли. Не все в нашем мире случается так, как мы этого хотим. Тем более я же мечтала стать научником, и моя мечта сбылась. А Грея, моя тихая и скромная сестренка, всегда мечтала о семейной жизни и о такой же любви, которая была у наших родителей. Так что можно сказать, что каждая получила то, что хотела, не смотря на все житейские законы. И я очень счастлива за нее.

Маман сегодня тоже была на седьмом небе от радости. Причем радовалась она за нас обеих. За Грею понятно почему, а за меня... Ну, тут тоже все яснее ясного: я избежала свадьбы с графом. И уже не так важно, что выхожу замуж за неизвестного мужчину. Ведь когда ты понимаешь, что избежал очень серьезную потерю, то уже не сильно задумываешься о том, какими путями или средствами. А так же и не думаешь о том, чем это может обернуться. Я, по крайней мере, просто старалась об этом не думать. Хотя бы сегодня.

— Я хочу произнести очередной тост! — Маркус поднялся с бокалом в руке. Я залюбовалась. Моему ангелочку повезло с мужем: голубоглазый блондин, высокий и сильный, очень мужественный. Они вместе смотрятся замечательно! Хотя иногда, не зная о том, кем они друг другу приходятся, люди принимают их за брата с сестрой. Вот только характерами они отличаются, можно даже сказать, что они в этом плане дополняют друг друга. — За Арианну! Ты очень сильная! Не каждому дано с честью пройти все то, что случилось в твоей жизни. Но ты не пала духом. Мне иногда кажется, что ты и не знаешь что это и как, — еще один шутник на мою голову. — Я знаю немного герцога и могу сказать, что это замужество принесет тебе счастье! За тебя! — и Маркус отсалютовал бокалом.

Эх, жаль, что я в этом не уверена. Счастье — это то, что у них, а у меня если и будет, то только жалкое подобие.

— Я понимаю, что вы совсем друг друга не знаете, но ты просто поверь мне. Если уж Мэтт снова решил жениться после того случая, то это о многом говорит.

— О чем ты, Маркус?

— Ты не знаешь? Лет пять назад, перед смертью вашего отца, его невеста умерла. Я точно не помню, что там случилось, но могу посмотреть в архивах, — я ничего не могла сказать и только кивнула. — Я его плохо знаю, но слышал о нем только хорошее. Так что не переживай.

Ага, как после такого не переживать? А вдруг он хуже Найтвиша окажется?!

— Откуда мне было знать об этом? Я же его в первый раз увидела только пару дней назад.

— Так он же с вашим отцом вместе работал! — зять сначала недоуменно взглянул на меня, затем на маман, а потом на Грею. В ответ получил не менее недоуменные взгляды от нас троих.

— Маркус, мой муж хоть и работал при короле, но мы все же мало кого знаем из его окружения. Мы всегда старались не заводить разговоров о его работе дома, потому что понимали, что дома ему от нее нужен отдых, а не постоянные напоминания.

— Но, простите конечно, ваш отец был видным человеком и постоянно вращался в таких кругах... Как же так получилось, что вы никого — не знаете? А как же светские рауты, королевские балы и прочее? — недоверчиво спросил Маркус.

— Мы их не посещали. Да, я понимаю, что в это трудно поверить, но так оно и было, — у маман уже не было никакого желания продолжать этот разговор. Поэтому вмешалась я:

— Понимаешь, нас это просто не интересовало. Все эти сплетни, интриги, наигранность, эмоции за холодными масками... Стоит один раз оступиться и тебе уже приписали кучу недостатков. Это еще в лучшем случае.

— И вы решили избежать этого, сделав себя затворниками?

— Называй, как хочешь, — неужели за четыре года брака сестра так и не рассказала об этом мужу? — Нас, конечно, первое время сильно обсуждали и осуждали. Но потом у них появились другие, более интересные темы.

Маркуса можно понять. Точнее можно понять его замешательство. Как в здравом уме молодые девушки могут отказать себе в таком развлечении, как бал? Причем не один раз, а постоянно? Но у нас на то была своя причина. И сейчас мне не очень хочется посвящать в это его. Если Грея захочет, то потом обязательно расскажет ему.

— Но ты же должна понимать, что после твоей свадьбы все изменится. Тебе придется все это посещать.

— Надеюсь, что нет. Но если уж выбора не будет, то придется терпеть, — нужно будет поговорить на эту тему с будущим мужем. Не горю желанием быть участницей этих лицемерных сборищ.

В нашем королевстве титулы, как таковые, особой роли не играют. Это просто один из пережитков прошлого, оставленный с тех незапамятных времен. Как пояснила когда-то наша королевская особа: 'А мне так больше нравится! Красиво, романтично! Пусть остается чистой формальностью'. Это, правда, из неофициального разговора, донесенного нам отцом. На бумаге, в приказе все было более чинно, и имело такой смысл: все люди по положению и правам равны, а титулы — просто приятное дополнение и память. Я в этом вообще смысла не видела, но папа сказал, что такой ход уменьшит недовольства среди уже бывшей аристократии. Ему виднее, он же был политическим советником Его Величества.

Пережитком прошлого также было то, что девушка только после свадьбы начинала жить в доме мужа. Я бы сейчас, кстати, воспользовалась этим по полной программе. Да вот только есть небольшая проблемка: опять же нашим королем лет десять назад был издан указ о том, что невеста после обручения должна прожить в доме мужа не менее месяца. И только потом — свадьба. Все это сделано для того, чтобы проверить их способность к сожительству. Возможно, это и звучит сухо, но так считаю я. А еще причиной является то, что разводы у нас запрещены. Поэтому эта своеобразная проверка — последний шанс подумать: 'А надо ли мне это? Может мне лучше будет одной (одному)? А то потом еще и придумывай способы убийства кое-кого...'. Н-да, такая вот я.

На самом деле во мне сейчас говорит беспокойство. Я очень не хочу уезжать из дома. В моем случае, и я в этом уверена, не будет перемен, так что может обойдется?

Но, к сожалению, герцог был иного мнения и не соблюдать правила и королевские указы не собирался. Поэтому через пару дней за мной явились. Собственной персоной...

Утро с самого начала не задалось. Всю ночь снились какие-то кошмарики. Что именно, я уже даже и не помню, но проснулась с колотящимся сердцем и испариной на лбу. Свесив ноги с кровати, всунула их в мягкие домашние тапочки, а затем услышала хруст стекла. Только не это! Подняв ногу, обнаружила разбитую маленькую стеклянную бутылочку, без этикетки. Хм, и что же это было? Помню, что у меня вчера голова под вечер разболелась и мамина экономка дала мне настойку. Надеюсь, что эта склянка из-под нее. Потому что все мои препараты подписаны и находятся в специально отведенном для них саквояже. А я не помню, чтобы вчера к нему подходила.

Встала, умылась, расчесала непослушные волосы и скрутила их в пучок. Подумав, водрузила на нос очки. Я хоть и дома, но это вошло в привычку. Одела коричневую тунику под горло и любимые удобные брючки. Завтрак, я иду к тебе!

Подойдя к двери столовой с удивлением обнаружила, что у нас гости. Точнее гость. И этот голос я уже где-то слышала, вот только не могу вспомнить, где именно.

Потянула на себя дверь с предчувствием. С очень нехорошим предчувствием.

— Доброе утро, Ариша! — лицо у маман было сияющее, а выражение на нем — довольное. Любопытненько...

— И вам всем того же! — ответила я, с удивлением узнавая в госте моего будущего мужа. Помимо удивления во мне начала подниматься злость, но я упорно пыталась запихнуть ее обратно. Это еще как понимать? Что он тут забыл?! — Здравствуйте, герцог! Не ожидала вас увидеть в столь ранний час, — унять злость получалось плохо, поэтому решила затопить ее чаем. А то сейчас еще что-нибудь неподобающее ляпну, за что и получу очередной осуждающий взгляд от маман.

— Арианна, герцог уже принес мне свои извинения за столь ранний визит...

— А что, у самого герцога языка нет? — ой! Что это на меня нашло?!

— Арианна! — голос маман был полон негодования.

— Леди Марта, Арианна просто волнуется перед предстоящим отъездом. Так что не ругайте ее, прошу вас, — мама бросила на него восхищенный взгляд, а на меня посмотрела предупреждающе. И что это было? Что он ей тут уже успел напеть, пока меня не было?!

С языка уже были готовы сорваться очередные язвительные слова, но я заставила себя промолчать. Как он меня бесит! А мне еще предстоит прожить с ним всю жизнь бок о бок. Чувствую, что не выдержу.

— Дочь, герцог Брайт прибыл за тем, чтобы забрать тебя к себе и познакомиться с нами. Пока тебя не было, он успел рассказать мне о себе, — а следующие слова были обращены уже нашему гостю: — Не поймите меня превратно, я не сомневалась в выборе своей дочери, просто для нас это все так неожиданно! Но зато я теперь точно уверена в том, что Ариша в надежных руках, — ну, спасибо, мамочка!

Слушать все это не было никакого желания, поэтому я ушла обратно к себе под предлогом сбора вещей. Коих, кстати, было совсем немного. Более того, часть была все еще не разобрана с моего приезда из университета.

Всю свою оставшуюся немногочисленную одежду и обувь я сложила в один чемоданчик. Повернувшись, взглядом наткнулась на раскрытый саквояж. Затем мой взгляд метнулся к еще лежащим на полу осколкам стекла. А скляночка-то была из моих... Бросилась в панике пересматривать все, что у меня есть. Что же это было?! И за коей надобностью я выпила это?!

Точно! Та настойка, которую дала мне Элеонора, экономка, мне так и не помогла. Голова болела жуть как сильно, а было уже за полночь, поэтому я и решила воспользоваться своей собственноручно приготовленной. Но если бы я знала, что сегодня за мной приедут, то лучше б страдала всю ночь! Нет-нет-нет! Мне ни в коем случае нельзя сегодня никуда ехать! Да вот только как это объяснить маман и герцогу?! Не хочется признаваться в своей некомпетентности. Совсем-совсем не хочется! На самом деле, это мой единственный препарат, имеющий побочку. Ну, ладно, есть еще парочка... Но я всегда об этом предупреждаю! И сколько бы я ни старалась, но у меня так и не получилось от нее избавиться. Так что пришлось оставить все как есть.

Но вот что мне теперь с этим делать?! Действие пройдет только к вечеру. А я слишком гордая, чтобы рассказать о собственной неудаче в деле всей жизни. Поэтому придется оставить все как есть. И держать рот на замке. Да, должно получиться.

С этими мыслями я позвала слугу и попросила отнести вещи вниз. Когда я спустилась сама, то оказалось, что герцог меня уже ждал.

— Вы быстро.

Я лишь кивнула в ответ, хотя язык чесался что-нибудь ответить. Но нельзя, Ари.

Как оказалось, герцог уже подготовил портал. Вот оно спасение! Вместо того чтобы трястись энное количество времени вдвоем в одной карете, мы сделаем всего один шаг и окажемся в его поместье. А там я сбегу в свою новую лабораторию и ничего не случится. Да-да-да!

Окрыленная внезапной удачей, я распрощалась с мамочкой и, не дожидаясь жениха, шагнула в портал. И в то же мгновение я оказалась в хорошо освещенной гостиной и не смогла удержать восхищенного вздоха. Буду жить хоть и с немилым гадом, зато в красоте и роскоши. Вся мебель здесь была из дорогого темного дерева, обитая молочной неизвестной мне тканью. Много цветов, статуэток, огромный камин, отделанный тем же деревом, что и мебель. На стенах аналогичные деревянные панели. Но из-за обилия больших окон гостиная не превращается в мрачное и темное помещение. Скорее наоборот, становится очень уютной.

За всем этим разглядыванием я и была застигнута врасплох шагнувшим из портала герцогом. На мои плечи опустились сильные руки и, крепко их сжав, не дали возможности улизнуть. Вот черт! Я же должна была сразу бежать в сторону лаборатории, по пути расспрашивая всех встречающихся о ее расположении. Растяпа ты, Ари!

— Герцог, не могли бы вы меня отпустить? — чувствую, как во мне опять поднимается волна злости.

— Только после прояснения нескольких моментов. Во-первых, называйте меня Мэтт.

— Хорошо, — скрипнув зубами, добавила: — Мэтт.

— Так-то лучше. Во-вторых, мой визит в ваш дом был предназначен для того, чтобы успокоить ваших родственников и удостовериться в том, что вы ничего лишнего им не сболтнули. Никто не должен знать о нашем уговоре.

— Боюсь, что уже один человек о нем знает. Ведь именно благодаря ему я и попала в это положение! — я попыталась вырваться, но добилась лишь того, что меня развернули, и я оказалась с женихом лицом к лицу.

— Байрон? С ним я сам поговорю на эту тему, — холодным тоном произнес герцог. Затем, сузив глаза, он продолжил: — Надеюсь, что вам хватит ума никому больше не рассказать.

Я лишь мотнула головой. Как будто я горю желанием посвятить весь мир в мое унижение!

— Знаете что, я за все свое обучение никому не рассказала о последнем наставлении. Никому, кроме того же Байрона. Поэтому можете быть уверены, что о фиктивности нашего брака я точно никому не расскажу! — зло прошипела я. — Тем более это не в моих интересах.

Герцог отпустил мои плечи, но только ради того, чтобы схватить за локоть и притянуть ближе к себе.

Затем он взглянул в мои глаза и поинтересовался все с той же холодностью:

— Что я вам такого сделал, что вы так со мной разговариваете?

На самом деле — ничего. Но я не могла этого ответить, потому что во всем виновата побочка. Я еще сама до сих пор не могу понять ее природу, но результат — на лицо. А точнее на язык.

— Вы мне противны! — вырвалось помимо моей воли. — Вы такой самоуверенный тип, что меня тошнить начинает. Заявились ко мне домой, охмурили мою мамочку. Да она в вас теперь души не чает! И ведь даже не знает, какой вы на самом деле!

— А вам это известно? — не менее зло спросил герцог.

— Хоть я и знаю вас всего ничего, но я с уверенностью сказать, что вы...вы...вы...кобель! Да, вот вы кто! И я уверена, что помимо этого у вас есть еще куча недостатков!

После этого на меня взглянули как-то по-другому. Сначала обсмотрели с ног до головы, затем попытались стянуть очки, но я не позволила.

— Знаете, сначала в мою голову пришла мысль о том, чтобы разорвать нашу помолвку не смотря на то, ради чего она задумывалась. И сплавить вас в руки графа Найтвиша, — по его губам едва заметно скользнула циничная ухмылка. А я испугалась. Очень сильно. И поняла, что все сделаю, чтобы этого не допустить.

— Нет, только не это...

— Но затем я подумал, что мне потом опять придется искать выход из своей ситуации, а у меня на это совсем нет времени, — я замерла и перестала дышать в ожидании продолжения. А этот эгоистичный гад наклонился к моему уху и начал доверительно шептать: — И тем более я же джентльмен, я не могу бросить даму в беде. Поэтому я переосмыслил один из изначальных пунктов нашего соглашения.

— Какой? — хрипло поинтересовалась я.

— У нас с вами все-таки будет одно общее дело. Супружеский долг называется.

И он ушел, оставив меня стоять в ступоре и хватать ртом воздух. И как теперь быть?

Мэтта нет уже как две недели. За это время я успела продвинуться в своем любимом деле. Чуть-чуть, конечно, продвинулась. Но в этом виноват он!

Хотя, кого я обманываю? Знаю. Себя, конечно. И даже не в первый раз. Надо с этим завязывать.

И виновата во всем именно я. В том, что жизнь после свадьбы медом не будет. В том, что не могу работать нормально. В том, что... Да я уже во всем себя винить начинаю!

Зато я исправила свой препарат от головной боли. Хоть какой-то положительный момент во всей этой ситуации. Ведь правду говорят, что пока на себе не испробуешь, то ничего и не поймешь.

В универе я, как и все студенты-научники, зарабатывала тем, что продавала свои работы. Старалась распространять только проверенные препараты, но не всегда мне это удавалось. Ну вот скажите, как можно устоять против умильной просительной мордашки?! Вот именно, никак. Я уж точно никогда не могла 'бросить бедного студиозуса в беде'. И один раз мне это очень сильно аукнулось... Поэтому я и питаю нелюбовь к магам. Именно из-за одного из них, самоуверенного и наглого, как и все они, мне сделали выговор, после которого пришлось месяц просидеть без дохода. И после я на эти грабли старалась больше не наступать. Благо, у меня это получалось.

А что касательно препарата от головной боли, то могу сказать, что это мой самый неудачный эксперимент. Он, конечно, работает так, как нужно. Основную функцию выполняет. Да вот только с побочным эффектом я так и не смогла справиться. Все, кто хоть раз воспользовался этим препаратом, подвергались побочке. И у всех она была одной и той же: высказывание собеседникам не самого лучшего мнения о них. Точнее, как мне всегда говорили, 'грубые враки, от которых всегда становилось нестерпимо стыдно в виду того, что говоривший так совершенно не думал'. Что я только не перепробовала! Изменяла структурную цепочку, добавляла реагенты, выискивала недостающие или совершенно лишние компоненты...но все было напрасно. Ничего не помогало.

И вот теперь я поняла причину! Мне нагло врали! Причем все мои подопытные. Самим просто стыдно было в этом признаться.

Вывод:

1. Побочка препарата от головной боли: высказывание в грубой форме всех своих мыслей о собеседнике.

2. Проверять по мере возможности и необходимости все препараты с побочным действием на себе!

А что? Наука требует жертв.

Хотя в первом пункте возникает вопрос: грубая форма зависит от личной неприязни? Или нет?

Заметка: разобраться в этом.

Помимо этого в течение двух недель пыталась продвинуться хотя-бы на шаг в своем самом глобальном проекте: изучение влияния ДНК человека на один ничем не примечательный составчик. Началось все это еще два года назад, но, к сожалению, на занятиях мы данный вопрос никоим образом не затрагивали. Просто потому что научников учат выведению новых сортов сельхоз культур, приготовлению препаратов для их удобрения, повышения урожайности, защиты от паразитов и прочее-прочее-прочее. Всем, абсолютно всем остальным занимаются маги. Такая вот несправедливость. А ведь мы многое можем! Вот только никто нас не слушает и лишь утверждает, что у магов это получается лучше. И это еще одна причина, по которой я их не перевариваю.

В общем, мой проект никем из преподавателей не был поддержан, и поэтому мне пришлось заниматься им самой, без чьей либо помощи. Благо, что хотя бы это не запрещалось.

Единственный вывод, который я смогла сделать: состав при добавлении ДНК определенного человека ведет себя, как лакмусовая бумажка, проявляя при его употреблении либо самое плохое, либо самое хорошее личное качество того человека, чья ДНК была использована. И вот тут уже возникло несколько вопросов, ответы на которые я все никак не могу найти. Как проконтролировать какое из качеств — отрицательное или положительное — проявится? Какой компонент на это влияет? Почему при ряде экспериментов с одним и тем же человеком проявляются только именно эти два качества?

Теперь порой я задумываюсь над тем, что маги все-таки лучше нас. И если я не докажу обратное, то сама себе этого не прощу.

Мои невеселые мысли нарушил стук в дверь. Затем в лабораторию зашел дворецкий.

— Госпожа, к вам гость.

Это, наверно, Грея!

Вскочив, побежала на встречу с сестренкой, притормозив лишь только у дверей гостиной. Выровняв дыхание, с улыбкой распахнула двери. Улыбка, как приклеенная, застыла на моих губах.

— Здравствуйте! Вы, видимо, Арианна? А я Ливия, мы с Мэттом очень хорошие друзья, — незнакомая девушка вскочила с кресла и искренне мне улыбнулась.

Угу, так я и поверила. Да с такой внешностью ты должна быть для него больше, чем просто хорошей подругой. Точеная фигурка, длинные белоснежные волосы, наивные голубые глазки и пухлые губки. С трудом верится в обычную дружбу.

Ну что ж, пока поиграем, а потом посмотрим. Может, я зря на него наговариваю.

— Очень приятно познакомиться! — прохожу и сажусь напротив нее. На мне моя неизменная туника и любимые брючки. Халат успела сбросить в лаборатории. Ливия опускается обратно в кресло. — Не хотите чаю?

— О, спасибо, не откажусь! — девушка кивнула благодарно. — Я только сейчас узнала, что Мэтт уехал. А мы с ним так давно не виделись, — личико ее сделалось грустным. Но затем, видимо что-то вспомнив, она быстро защебетала: — Я так рада, что он женится! Он достоин счастья, как никто другой! и мне, честно признаюсь, очень-очень хотелось познакомиться с вами! Ведь после того случаю с Дебби он так и не смог никого полюбить. Ой! Я... простите...

Так-так-так...

Позвала дворецкого и попросила принести чай и сладостей. Когда за ним затворилась дверь, я взглянула на Ливию. Взгляд ее был полон раскаяния, руки сцеплены на коленях.

— Ничего страшного. Я слышала об этом мало, так что буду очень благодарна, если вы мне расскажете, что знаете. Я ведь Мэтта знаю мало, — точнее совсем не знаю.

— Только не рассказывайте, что это от меня вы о ней узнали, пожалуйста! — ну вот, опять это просительно-умильное выражение.

— Даю слово, — надеюсь, что она мне поверит. Иначе, я никогда не узнаю об этой несостоявшейся женитьбе.

— Дебби была неописуемо красивой. И не менее доброй. В ней все души не чаяли, а Мэтт был без памяти влюблен, наверно, лет так сто, — Ливия улыбнулась, предаваясь воспоминаниям. — Но он был всегда слишком горд, чтобы в этом признаться. Да и боялся, что отец его выбор не одобрит. Он очень сильно зависел от его мнения. Скорее всего, из-за того, что тот не уделял ему должного внимания. Ой, да что я такое говорю! Отец на него никогда времени и не тратил, не занимался им, А Мэтт к нему тянулся, пытался всеми честными и нечестными способами добиться его внимания. Только все было напрасно.

Девушка вздохнула печально. И я вслед за ней. Жалко мне стало это гада эгоистичного.

Принесли чай. И только после того, как дверь закрылась, Ливия продолжила:

— А потом, когда его мама умерла, отец в себе замкнулся. И совсем до него достучаться стало невозможно. Тогда-то Мэтт и решился сделать Дебби предложение. Мы с ней были лучшими подругами. Я помню, как она тогда удивилась. Конечно, всегда такой неприступный, даже вида заинтересованного не подает, а тут вот так вот сразу и предложение. И она согласилась, — я с замиранием ждала продолжения. — Отец никак не отреагировал. Начались приготовления к свадьбе. Она так сияла. Я никогда не видела ее такой счастливой, — голос Ливии дрогнул. — А Мэтт... он когда ее видел, то сразу преображался: в глазах — любовь, в словах — гордость. На руках носил. Они были восхитительной парой.

Ловлю себя на мысли, что вот-вот расплачусь.

— А потом... ее не стало. Несчастный случай. Я точно не знаю, что да как, но вроде сердце не выдержало. Но ведь она была так молода! Как так?! — и мы уже рыдали вместе.

Это неспрааведлиивооооо!... Жизнь злаааа!..

Успокоившись, девушка продолжила полушепотом:

— В тот день, когда она умерла, отец Мэтта очнулся. Он вышел из своей комнаты, нашел его в кабинете и сказал, что он проклят и ему никогда не будет счастья рядом с красивой и умной женщиной.

Последняя фраза заставила меня задуматься. Уж не поэтому он выбрал меня, такую 'невзрачную'? Выбери он красотку и опять могло все повториться. Не знаю, не знаю...

— А почему он проклят? Кто его так?

— Вот это мне не известно. Да и сам Мэтт у отца так и не узнал ответы на эти вопросы: тот опять в себя ушел, а потом через недельку вслед за матушкой отправился...

Да... Бедный герцог. Мне бы после такого вообще жить расхотелось. Я после смерти отца долго в себя прийти не могла, а если б потеряла и маму и Грею... Страшно об этом подумать.

— Теперь вы меня понимаете. После всего, что с ним произошло, я очень хочу, чтобы он был счастлив.

Я ничего не смогла на это ответить. Похоже, они вправду очень хорошие друзья. В следующий раз не буду делать поспешных выводов.

— Я...хочу сказать вам, чтобы вы были осторожны. Если отец был прав на счет проклятия, то...

— Спасибо, конечно, но я думаю, что 'красивая и умная' — это не про меня, — я слабо улыбнулась.

— Ну что ж, тогда вынуждена раскланяться. Все эти воспоминания... В общем, я думаю, что собеседница из меня уже никакая, — Ливия ответила мне не такой же слабой улыбкой.

— Было приятно с вами познакомиться. И я буду очень рада видеть вас снова, — ответом мне были сияющие глаза.

А мне нужно подумать. И желательно в своей лаборатории.

Распрощавшись еще раз с гостьей, добралась до своего пристанища. Умостившись за рабочий стол, я начала рассеянно рассматривать стоящие передо мной колбы. Стоит ли рассказывать об этом Мэтту? А если он спросит, о чем мы болтали, что тогда ответить? Я же пообещала не выдавать свой источник, то есть Ливию. А кроме как об этой истории мы ни о чем больше не разговаривали. Как быть? Опять меня отвлекли от моих размышлений. Но на этот раз это был не стук в дверь. Я оглянулась в поисках звука, который был похож на перестук стекла. Учитывая то, что я в лаборатории, где много склянок, это может быть что угодно и где угодно. Да вот только... Подняв взгляд вверх, вздохнула с облегчением. Всего лишь колбы. Так, стоп! Сами по себе?! Подойдя поближе к полке, присмотрелась.

И вдруг, с самой верхней полки сорвались две большие колбы. Перевернувшись на лету и смешав тем самым часть содержимого в воздухе, они понеслись вниз прямо на меня. С ужасом узнаю в жидкостях компоненты, которые смешивать категорически запрещено. И понимаю, что просто не успею отойти. Остается лишь наблюдать за тем, как на меня несется уже прореагировавшие компоненты, ставшие очень опасной кислотой, способной в малых количествах оставить человека полностью без уха. Боюсь подумать, что станет со мной через мгновение от такой дозы...

Закрыв руками лицо, я даже не успеваю присесть и жду. Но получаю совсем не то, что ожидала. Раздвинув пальцы, сквозь щелочки обнаруживаю над головой голубоватый купол, на котором расплескалась зеленоватая жидкость.

Заметка: магические куполы данная кислота никоим образом повредить не может.

Затем слышу щелчок, и кислота испаряется, а купол исчезает.

Сердце неистово стучит в груди, а я все еще не могу поверить в случившееся. Говорят, что перед смертью вся жизнь перед глазами проносится. Вот только не у меня. В моей голове отчетливо звучало: 'Дура-дура-дура'. И стояла картинка перед глазами, как я ставлю эти две колбы по разным сторонам шкафа. Как они оказались рядом?!

Заметка: отблагодарить Мэтта за защиту.

И когда он успел ее поставить?!

Чувствую, что скоро точно уверюсь в том, что маги лучше нас. И поверю в это проклятие...

— И что же ты думаешь по этому поводу?

— Я не знаю, Грей, не знаю уже, что думать, — я беспокойно теребила край своей водолазки.

Грея явилась ко мне сегодня. Возмущению ее не было предела, и она отчитала меня по полной. За то, что написала всего один раз за этот месяц. За то, что ни разу собственной персоной не явилась их с мамой навестить. А когда узнала всю историю моего знакомства с будущим мужем и все последующее после этого, то это вообще был шок! Шок для меня, ибо я еще никогда не видела свою сестренку такой взбешенной. И не хочу больше видеть! Мне кажется, что я на свою семью плохо влияю. Ну, так, самую малость...

— А я тебя подтолкну к мысли. В кого ты превратилась, Ари?! Чем ты думаешь?!

Вопрос хороший. Последний.

— Ты знаешь, я над этим в последнее время тоже стала задумываться... Но, как и на все прочие вопросы, не могу найти ответ. Может, ты мне поможешь?

— Чего?! — сестра посмотрела на меня ошалело. — Ты чего, Ариш? Ладно я всегда нуждалась в твоей помощи и в сестринском совете, но ты... ты же у нас умненькая.

— Ага, была бы глупенькой — научником не стала бы. Но ты знаешь, мне начинает казаться, что это было явление временное, либо замужество на меня плохо влияет. Оно мне противопоказано!

— Ты чего говоришь-то такое?! — Грея все больше приходила в замешательство.

— Ну, вот подумай сама. Жила я себе нормально, к ученой степени стремилась, идеи у меня были до гениальности не далекие, — от скромности не помру! — Всем могла помочь дельным советом.

— Отсутствие скромности — этого у тебя не отнять, — хмыкнула Грея.

— Ну что уж поделать! Радует, что хотя бы тут я осталась верна себе, — улыбнувшись, продолжила: — А тут появляется этот и все! Конец уму! Да здравствует безрассудство!

— Да безрассудство у тебя с детства! Мы все время поражались, как в тебе оно уживается с разумностью и рациональностью, — все, я обиделась! Ну как можно говорить такое с любящей улыбкой?! — Да ладно тебе, сама все это прекрасно понимаешь. На правду не обижаются.

— Ух, не была бы ты моей сестрой...

— ...я бы тебе этого тогда даже и не сказала, — продолжила она мою фразу. И взгляд сразу такой невинный, честный-честный. Эх, слабость моя... — И откуда у тебя все эти мысли по поводу твоего якобы безрассудства?

Да все оттуда же...

— Я не могу завершить начатую работу весь этот месяц.

— Ты о той своей заезженной пластинке с ДНК? — чего??? — Да не злись ты! Это же твоя любимая тема на протяжении двух последних лет. И неужели ты думала, что за месяц сможешь решить вопрос, над которым уже бьешься так долго?

Она конечно в чем-то права, но...

— Возможно, потребовалось быть чуть больше времени, но за месяц я должна была продвинуться хоть на сколько-нибудь! А я даже думать не могу на эту тему. В моей голове только мысли о Мэтте и о Ливии.

— Вот как. И о чем именно ты думаешь? — чей-то взгляд стал заинтересованным. И мне это очень не понравилось. Больше всего я не хочу, чтобы Грея поняла меня не правильно. На самом деле я этого даже боюсь.

— Эээ... Нууу... Я постоянно думаю о том, что он сказал перед своим отъездом...

— Ты имеешь в виду супружеский долг? — смеясь, спросила сестра.

— Грррея! — мне было совсем не до веселья. — Прошу тебя, не надо! Тебе смешно, а мне страшно. Я не знаю, что сделать, чтобы он изменил свое решение.

— А он не изменит его. Напомни мне, пожалуйста, что ты сделала вчера.

Я вспыхнула. Вот черт, а ведь она права.

— Ари! — поторопила меня сестра.

— Ты же сама прекрасно знаешь, — я недовольно скрестила руки на груди.

— Я хочу, чтобы ты сейчас это произнесла вслух еще раз, — нет, она явно надо мной издевается!

— Я сожгла кабинет герцога. Довольна? — пробурчала злая старшая сестра. Вдобавок к этому непутевая и невезучая. Очень.

На самом деле это произошло случайно. Находясь вчера в своей лаборатории, я заметила, что в стене есть еще одна дверь. Неприметная такая, иначе я бы ее сразу обнаружила. А за ней оказался кабинет. Шикарный, с большим камином, небольшим книжным шкафом, кожаным диваном, рабочим столом и удобным креслом за ним. Окна были задернуты тяжелыми шторами, и мне, горящей желанием осмотреть новую территорию, пришлось забраться на стол, чтобы их отдернуть. Ах да, забыла упомянуть, что в руках у меня была горелка. Я запамятовала оставить ее в лаборатории. Так вот, эта самая горелка, в рабочем состоянии, между прочим, перекочевала из моих рук на стол. И пока я дергала эти тяжеленые шторы из стороны в сторону... сильно дергала...огонь и занялся. В итоге кабинета у герцога больше нет.

— Надейся, дорогая, что после этого он не придумает что пострашнее.

— Умеешь ты утешить! И в кого ты такая?! Раньше ты совсем другой была.

— Есть в кого, — м-да, догадываюсь о ком именно речь. — Замужество и тебя изменит.

— И не в лучшую сторону, замечу! — не нужно мне изменений! Я себе такой, какая есть нравлюсь больше.

— Ну что ты. Я про себя так не думаю. Да и Маркус тоже. А вот что в итоге станет с тобой, об этом мы узнаем скоро, — слов нет просто. О чем это она? Хотя нет, не хочу знать. Интересно, когда я так с людьми общаюсь, у них тоже возникают маниакальные наклонности?

— Так супружеский долг — это единственное, что тебя беспокоит касательно Мэтта? — продолжила допытываться Грея.

Я задумалась. Стоит или нет рассказывать ей все? А то еще опять чего-нибудь эдакое скажет, после чего мне снова захочется швырнуть в нее подушкой. Самое обидное то, что это будет не так уж и далеко от правды. Эх, а кому же еще я смогу все выложить и получить дельный совет? Кроме как Байрону и Грее? Нет, больше некому рассказать. А учитывая то, что Бар в очередной 'экспедиции', остается только сестра.

— На самом деле нет, — глубокий вдох и я продолжаю: — При одной мысли о нем меня бросает сначала в дрожь, потом в жар. Я даже не знаю, как это объяснить. Видимо, он так меня бесит, что я не могу нормально думать о нем. Что же будет после свадьбы?!

Грея смотрела на меня странно. Затем, тщательно подбирая слова, все-таки произнесла:

— А ты уверена, что эти твои дрожь-жар из-за того, что он тебя бесит? — и внимательный взгляд на меня.

— Конечно! — за негодованием стараюсь спрятать страх. Нет, не нужно знать ей все. А то подумает невесть что, а это еще и правдой окажется! — Как иначе?!

— Ну, тебе виднее. Я в твою душу не могу залезть, чтобы провести тщательный анализ твоих мыслей и ощущений и найти логику во всем происходящем. Так что пока будем считать, что он тебя просто бесит.

Вот завернула! Но спасибо ей за то, что не стала глубоко в этом копаться.

— А на счет того, что будет после свадьбы — не беспокойся. Вообще, рано о чем-то говорить, учитывая то, что виделись и общались всего несколько раз, — надеюсь на то, что она права.

— А что с Ливией?

Ух, тут вообще все очень запущенно и странно.

— Не верю я в то, что она пришла ко мне с добрыми намерениями тогда. Все эти случайные неслучайности заставляют меня об этом задуматься. Насчет проклятия мне верится мало. Но кто его знает? И как доказать ее причастность?

— Что значит 'все'? Помимо кислоты было еще что-то?— встревоженно вопросила Грея.

— Это был единственный серьезный инцидент. Потом были в основном мелкие, но неприятные. Типа 'споткнулась на ровном месте перед мчащейся повозкой' и все в том же духе.

— Ничего себе мелкие! — Грея неподобающе присвистнула, но заметив это, тут же покраснела. Ну-ну, так я и поверила в раскаяние. Сама же такая.

— Именно мелкие. Кислота бы мне аукнулась мучительной смертью, а все остальное — ушибами, переломами или всего лишь испугом, — сестра посмотрела на меня недоверчиво, но промолчала. — Так вот, не верю я и все тут! Чересчур доброжелательная девочка оказалась. Я ее, между прочим, когда тот случай с летящей повозкой произошел, встретила. Она, когда меня увидела, даже не улыбнулась. Она испугалась и отшатнулась!

— Хм, надеялась, что ты уже того? — сестра провела рукой по горлу. Блин, Маркус меня убьет за такое влияние на жену и будущую мать его ребенка! Но она ж такая, на нее теперь не повлияешь. Вся в меня! А мы в мамочку! Она в молодости не лучше была. Только отец смог ее усмирить.

— Думаю, что да. И здесь опять мои мысли возвращаются к Мэтту.

— Да, ты должна сразу ему обо всем рассказать.

— А может посыльный? — задумчиво произнесла я.

— Ага. Только не упоминай пока про его кабинет. А то он пожалеет, что Ливия в своем деле не преуспела, — Грея старалась сохранить на лице серьезное выражение. Но не удержалась и прыснула в кулачок.

Ну да, не стоит ему пока об этом знать. Возможно, я успею закончить ремонт до его приезда, и он ни о чем не узнает. Наивная я!

Мои мысли подтвердил стук в дверь. Затем она без приглашения открылась, и вошел мужчина. Во внешности его не было ничего примечательного, ничего такого, за что можно бы было зацепиться. Именно поэтому я и догадалась, кто перед нами.

— Леди Арианна, здравствуйте, — галантный поклон. — Я бы хотел переговорить с вами наедине.

— Здравствуйте, ответственный Регулятор, — меня всегда коробило, что у них не было имен. На самом деле это были не люди, а духи. Их бесплотность и возможность мгновенного перемещения и способствовала соблюдению последнего наставления. — У меня нет секретов от своей сестры.

— Тогда распишитесь здесь, — вот так, без всяких объяснений они и работают. Ценят свое время.

Мне протянули несколько листов, скрепленных между собой. Пробежав их глазами, я испугалась.

— Какое сегодня число? — шепотом поинтересовалась я.

— Сегодня последний день истечения испытательного срока, — ответил дух на вопрос.

Сзади послышался испуганный вскрик Греи. А я начинала злиться.

— И как это понимать?! — я потрясла бумагами перед носом Регулятора.

— Что это? — испуганно спросила сестра.

— Это договор о заключении брака между леди Арианной Сайер и герцогом Мэтью Брайтом, — ответил на вопрос, адресованный мне, дух.

Грея уронила чашку, и та разбилась вдребезги.

— Простите, но моя сестра в положении. Так что на все ее вопросы буду отвечать я, а то ваша прямолинейность может послужить причиной потери моего уже любимого племянника! — я, конечно, была не права. Так с Регуляторами разговаривать не стоит. Но злость, смешанная с беспокойством за сестру, напрочь отказала мне в разумности.

Дух лишь учтиво поклонился и протянул мне ручку. Он что, думает, что я это подпишу?! А как же белое платье, пышный прием, радость маман и все остальное, положенное в таком случае?! Неужели все произойдет так? Я просто поставлю свою подпись рядом с его и все?! В таком случае обойдется без супружеского долга!

Пока все эти мысли проносились в моей голове, дух протянул мне небольшой конверт. Разломав печать и прочитав то, что было там, я пришла в большую ярость. Но расписалась. И молча протянула записку офигевшей Грее.

Все очень просто. Герцог снова прибег к шантажу. В коротенькой записке значилось, что если я выражу отказ подписывать договор, то меня незамедлительно отправят в загребущие ручки графа Найтвиша. А я туда не хочу!

Протянула договор обратно духу. Перед тем, как уйти, он снова вручил мне конверт.

'Дорогая, теперь уже жена! Я надеялся на ваше благоразумие! Возвращаюсь через два дня. Бал в честь нашей свадьбы уже готовится, так что вам остается только подобрать себе наряд. Все остальное, думаю, противоречит вашей натуре. До встречи!'

Молча протянула очередную записку сестре. Та, быстро пробежав ее глазами, беспокойно взглянула на разъяренную меня.

Не буду ремонтировать его кабинет! Заранее заслуженно спалила! Пойду теперь отыграюсь на его коллекции клинков. У меня, правда нет подходящего препарата, но ничего, я что-нибудь намешаю эдакое!

Минут пять мы играли в гляделки втроем: я, она и последняя записка. Затем лицо Греи озарилось, и она произнесла с заговорщическим видом:

— Есть у меня одна идейка. Она тебе, конечно, не очень понравится, ведь и она будет противоречить твоей натуре. Но результат будет того стоить!

На что я подписалась?!

Герцог, как и обещал, вернулся спустя два дня. Вот только он забыл в своей записке упомянуть, что и бал состоится через два дня. И сам герцог явится непосредственно на него. В этом есть свой плюс: он пока еще не видел, во что превратились его кабинет и коллекция клинков. А то крику было бы! Стыд и позор! Лучше после бала опозориться. А еще лучше избежать этого совсем. Но куда уж там!

Ну так вот. Просыпаюсь я, ничего не подозревая. А у двери меня уже Грея и Байрон поджидают. А в доме вовсю приготовления идут.

На мой удивленный взгляд и немой вопрос ответил Бар:

— Бал, — аха, краткость — сестра таланта. Но только не в этом случае.

Бросила идентичный взгляд на сестру.

— В честь вашей свадьбы, — я скривилась. — Нам приглашения позавчера принесли, — и

Грея продемонстрировала мне бледно зеленый конверт.

Быстро пробежала по строчкам.

— Ничего удивительного нет в том, что герцог тебя не предупредил. Не думал же он, что ты будешь долго готовиться. Это же будет противоречить твоей натуре, — хмыкнул Бар.

Удивленно посмотрела на Грею, прошептав так, чтобы друг не услышал:

— Ты ему рассказала?!

Та в ответ только покачала головой из стороны в сторону и не менее удивленно посмотрела на Байрона.

Ну вот скажите мне, и откуда пошла эта фраза 'противоречит твоей натуре'? Откуда они знают, какая она у меня?!

Бар не заметил моих переглядываний с сестрой. Задумчивым тоном он произнес:

— Я на самом деле очень удивлен этим его поступком. Мы с ним, конечно, не такие друзья, как с тобой Ари, но я был уверен в том, что хорошо его знаю.

А знает ли Бар о Ливии, Дебби, проклятии? Застигнутая врасплох этой мыслью, я уже было хотела выведать у друга все, что он знает, но тут Грея всполошившись схватила меня за рука и потянула обратно в мою спальню.

— У нас мало времени!

— Но... а как же завтрак?! — я попыталась сопротивляться.

— Я прослежу за тем, чтобы тебе его принесли, — и Бар исчез.

— Ариш, нужно подготовиться, — Грея была непреклонна. — Мне и так предстоит огромная работа. Так что начинай уже жалеть мои нервы.

Нужно было не соглашаться тогда с ней. Сейчас бы спустилась в гостиную, спокойно позавтракала, переоделась во что-нибудь удобное. И затем сбежала бы отсюда! Ведь я уже являюсь женой герцога, шантажа его не боюсь больше. А этот бал мне совсем не нужен. Пусть сам на нем развлекается!

Жаль, что не сбыться такому искушению. Ведь если Грея что-то задумала, то она теперь не отступит. На то она моя сестра.

— Вау...

— Бар!

— Вау...

— Бар!!!

— Ваааууу...

Похоже, кого-то заклинило. С придыханием так заклинило. Может долбануть его пару раз чем-нибудь тяжелым, авось поможет.

— Бар, не смотри так на меня. Я, между прочим, девушка замужняя.

— Вот это меня и пугает, — очнулся мой друг, да вот как-то не так.

— Как это понимать?!

— Боюсь я за Мэтта.

— А за меня ты не боишься?! — стоявшая за моей спиной Грея лишь многозначительно фыркнула.

С укором посмотрела на сестру. Та мгновенно стушевалась и сделала вид, будто занята рассматриванием своего маникюра. Я снова посмотрела на Байрона. Тот даже и не думал мне отвечать.

— Я вот знаешь, что думаю... — друг мечтательно вскинул глаза к потолку.

— Даже и не смей!

— Почему? — удивленный и непонимающий взгляд.

— Что значит 'почему'?! Ты меня за кого принимаешь?! — и, не дав что-либо ему сказать, продолжила: — Я ведь тебя другом считала, а ты та еще зараза!

Бар надулся. Натурально так, как девушка столичная. И губки бантиком дополняли образ.

— А Грея твоя сестра! И на ее авантюру ты сразу согласилась! А я ведь только хочу ее дополнить.

Фух, я уже было не о том подумала. Даже стыдно стало! Ненадолго, правда.

— Ну ладно. Прости, не хотела. Я просто очень волнуюсь. Так что ты хотел предложить?

Озвучив свою мыслю, Бар засиял, как тот медяк. Грея также воодушевилась этой идеей. И они вместе стали разрабатывать стратегию.

— Стоп-стоп-стоп! Я не хочу! — и это еще мало сказано!

— Ари, это хорошая идея! — Бара уже было не остановить.

— Да-да-да, сестренка! Представь себе, что будет с герцогом от такого! — Грея от него не отставала ни на йоту.

— А вы представьте, что потом будет со мной! — щеки мгновенно залила краска. — Мне и так за кабинет расплачиваться придется, а тут еще и это!

— За какой кабинет? — Бар непонимающе на нас посмотрел.

— Потом расскажу. Или сам узнаешь от Греи после моей смерти. Но не сейчас! — я была непреклонна. — Важно то, что ему это может не понравиться.

— Почему? Нет, я, правда, не пойму — почему ему это может не понравиться? — истинный бабник, блин.

— Потому что, Бар, женился он на одном, а в итоге получит совсем другое, — неужели он совсем не поймет?

— И что в этом плохого? — Грея также не могла меня понять.

— М-да. Дорогие мои, а вы не задумывались над тем, почему его выбор пал на меня?

Мыслительный процесс пошел! Только совсем не вовремя.

— Ари, возможно в его действиях был какой-то свой определенный умысел. Я уже ничему не удивлюсь, — сестра присела передо мной и взяла меня за руки. — Но теперь подумай: как ты ему все планы порушишь, если послушаешь нас!

Заманчиво, однако! Возможно, они и правы. Так хочется увидеть его удивленную физиономию, аж в дрожь от предвкушения бросает.

— Ну, хорошо. Только я сама справиться могу, без ваших планов.

— Да ладно тебе! Ари, ты ж не такая! Я же тебя знаю! — Байрон махнул рукой и стал излагать свой план: — Сделаешь вот как...

— Бар, — мы с Греей понимающе переглянулись. — Четыре года — это очень мало! Я ее знаю всю жизнь. И поверь мне, раньше она была совсем другой. И ей точно в этом плане наша помощь не нужна.

— Мало верится! — Байрон недоверчиво воззрился на меня.

— Вот и проверим скоро! — и сестренка мне задорно подмигнула.

— Ну что, ты готов? — я поправила галстук-бабочку Бара и взяла его под локоть.

— Что-то я боюсь. Глупость, правда! Не мой праздник, не мой кровожадный муж ждет меня внизу, а трясет меня!

— Ого, не думала, что ты так умеешь! Успокойся и наслаждайся, друг мой. Все это ведь твоя заслуга! — и я потянула его к лестнице.

— Обращайтесь! — тихо прошептал Байрон, но я его услышала. И уже обращаясь непосредственно ко мне, произнес: — Давай так, если у вас все будет хорошо, то ты не будешь мстить.

— Я подумаю над этим, — размечтался! Я тебе это всю жизнь припоминать буду. И это еще в лучшем для тебя случае.

Байрон, поняв, что я на такое не пойду, горестно вздохнул. Затем расправил плечи, улыбнулся и послал мне веселый взгляд.

— Тогда я надеюсь, что перед моим убиением ты меня хорошо развлечешь своим сегодняшним представлением, — и мы начали спускаться в холл по широкой лестнице.

Никогда я не находилась в центре такого пристального внимания. Все взгляды были направлены на нас. Чьи-то были восхищенные, чьи-то удивленные, а чьи-то мне совсем непонятные.

Я во всей этой толпе пыталась найти Мэтта, чтобы увидеть его реакцию. Улыбаясь, скользила взглядом по лицам, но никак не могла его отыскать. Затем наткнулась на высокую фигуру в черном фраке, стоящую к нам спиной. Широкие плечи, черные волосы, достающие до плеч... Вроде ничего такого, но я почему то сразу поняла, что это он.

Когда мы подошли, Мэтт увлеченно болтал с каким-то неизвестным мне мужчиной. Распрощавшись с ним, герцог уже было направился от нас в противоположную сторону, но оглянулся в последний момент. Оглянулся, чтобы замереть.

— Байрон! Рад видеть тебя! — все это было произнесено, не отрывая взгляда от меня. Затем Мэтт тепло обнял Бара и поинтересовался: — И кто же твоя очаровательная спутница? Тебе всегда достаются самые прекрасные девушки, — в конце этой фразы герцог скривился.

Это еще как понимать?! Ну я тебе покажу, эгоист гадский!

Я уже было открыла рот, чтобы произнести что-нибудь язвительное, как на нас налетел ураган в виде моей маман. Налетела, задушила и все испортила. Почти все.

— Арианна! Как ты прекрасна! Я так рада, что ты наконец-то вернулась к прежней себе, — мне кажется, что ее услышали все, кому не лень.

— Мам, — обнимаю и шепчу на ухо. — Сейчас не самое подходящее время.

Маман стушевалась, а увидев герцога, еще и побледнела.

— Простите, это все нервы. Не каждый день дочь замуж выходит, — и нервно хихикнув, маман растворилась в толпе гостей.

Я перевела взгляд на стоявшего столбом Мэтта и мило улыбнулась.

— Ну что ж, друзья мои, я вас сердечно поздравляю! Желаю все, что сами хотите! А теперь мне нужно повидаться со своими родителями, — и Байрон убежал вслед за маман.

Посмотрела на Мэтта и поняла, что вся эта идея мне не очень уже и нравится. Но отступать поздно.

Взяв себя в руки, прильнула к неподвижному герцогу и слегка коснулась губами его щеки. Мы же как-никак друг по другу соскучились!

— Дорогой, я не хочу стать вдовой сразу после подписания свадебного договора, — не удержавшись, все-таки выделила последние три слова. — Так что дышите.

Мою талию обвили сильные руки и прижали к все еще неподвижному телу герцога.

— И как это понимать? — яростно прошептал герцог.

О да, кому-то все-таки это не понравилось. Цель достигнута, начинаем получать удовольствие.

— Я просто за вас беспокоюсь!

— Я не об этом, а о том маскараде, который вы устроили! — не унимался Мэтт.

— Нет никакого маскарада, — я передернула плечами и постаралась высвободиться. Но не тут-то было.

— А как вы тогда объясните ваше чудесное преображение?! — герцог отодвинул меня и, не отпуская, внимательно осмотрел всю с головы до ног.

Грея сотворила чудо. Она уложила мои длинные волосы в высокую прическу, перевитую жемчужными нитями, оставив лишь две игривые прядки по бокам. В ушах — маленькие жемчужные гвоздики, а шею обвивает нить того же жемчуга. Ну а платье... просто мечта! Я его, как только увидела в витрине, сразу поняла, что оно мое. Ванильно-кремовое, не пышное, с длинным кружевным шлейфом, с вышитым золотой нитью корсажем, перехваченным на талии золотисто-перламутровым кушаком и плавно переходящим в струящийся нежный шелк. Прекрасное и волшебное. Оставшееся без защиты очков лицо теперь сияло маленькой долей макияжа. Грея сказала, что больше и не нужно. Все остальное есть от природы. Молочно-белая кожа с розовым румянцем щек, зелено-карие глаза, обрамленные густыми черными ресницами, высокие скулы и вздернутый маленький носик, полные губы. 'И как ты додумалась все это скрывать?!' — возмущалась она тогда. Легко и просто, внешность для меня оказалась тогда не счастьем. Это было бремя. Всегда считала себя похожей на маленькую фарфоровую куколку, хрупкую и беззащитную. Такую в нашем мире растопчут и не заметят. А мне этого не хотелось. Вот и пришлось прибегнуть к этому, как выразился герцог, маскараду.

Помимо этого при поступлении пришлось сменить имидж еще и для того, дабы меня все воспринимали не как очередную безмозглую красавицу, а как хорошую и умную студентку. Вдобавок это должно было отвадить от меня претендентов на мою руку. А теперь в этом нет смысла, и можно снова стать собой. Вот только отвыкла я за четыре года.

Ну что ж, преображение, конечно, было на лицо. Ну, не только на лицо. Но из вредности не буду ему говорить. Его это так бесит, а мне бальзам на душу.

— На нас гости уже начинают косо смотреть. Может, все-таки будем вести себя, как счастливая женатая пара? — прошептала я.

Вместо ответа герцог притянул меня к себе, нежно, но твердо обнял, затем остановил свой взгляд на моих губах и стал медленно склонять голову.

Несмотря на бешено колотящееся сердце, я нашла в себе силы прошептать:

— Дорогой, не прилично целовать девушку на глазах у высшего света. Даже если она — ваша жена, — хрипло как-то, но мне удалось остановить непоправимое.

— Да, вы правы. Но именно так, по-моему, должна выглядеть любящая женатая пара. Им все равно, что подумает о них общество, ведь они есть друг у друга. И между ними то, чего нет у большинства этих людей вокруг, — проникновенный шепот заставлял все чаще биться мое сердце. — Или вы не согласны со мной, дорогая?

Нет, ну что это такое?! Это я должна была флиртовать с ним, повергая его в ступор и вызывая восторг моей скромной, но чертовски милой персоной. А что в итоге?! А в итоге — я, растекшаяся перед ним лужицей от слов, с которыми согласна полностью. И от бархатного голоса, заставляющего дрожать все тело, а кожу покрываться мурашками...

Так, Ари, очнись! Ты же должна понимать, что он с тобой играет! М-да, чувствую, что будет очень сложно...

— Возможно, вы и правы, но все же нужно соблюдать приличия, — и, не дожидаясь ответа, продолжила: — По-моему, мы сейчас должны принимать поздравления. Нельзя заставлять гостей ждать.

Не знаю, что именно было в его взгляде, но я точно поняла, что герцог не любит, когда его вопросы остаются без ответа. Ну что ж, тем еще интереснее.

Мамочка моя! Точно нужно было сбежать! Я же не привыкла к такому! Да здесь же весь высший свет нашего королевства! Даже Его Величество посетил нас.

Я стала искать пути к отступлению, но рука, покоящаяся на моей талии, красноречивее всего говорила о том, что побег не свершится. Теперь остается надеяться лишь на то, что от отца мне хоть что-то досталось.

Весь вечер прошел на удивление замечательно. Были, конечно, такие моменты, когда у меня чесался язык высказать кое-кому, что я о нем думаю. Но я старалась держать себя в руках.

Но все-таки очень неприятно слышать постоянно повторяющийся вопрос: 'А как же церемония?'. И вроде понимаю, что брак фиктивный, а все же хотелось, чтобы было как у всех. Но как представлю, что буду говорить в клятве, то просто смех распирает:

'Я, Арианна Сайер, клятвенно обещаю портить тебе, Мэтью Брайт, до последней минуты твою жизнь посредством своей вредности, очередным сожжением твоего кабинета, испытанием на тебе без твоего ведома своих химических препаратов, постоянными побегами из дома и дружбой с твоим врагом, а также построением с ней совместных планов по ухудшению твоей уже и без того несладкой жизни'.

А он мне в ответ:

'Я, Мэтью Брайт, клятвенно обещаю...' Ой, даже и не знаю! Припугнуть меня графом Найтвишем он уже не сможет, единственная гадость, которую он мне сделал — это хитростью одел на меня брачный браслет. Даже защиту поставил, заботливый мой. Хотя, он может сказать и так: ' ... при очередной твоей пакости спрашивать с тебя супружеский долг в тройном размере, постоянно гулять на сторону и совсем не заботиться о твоем мнении по какому-либо поводу'. М-да, такой расклад как-то не очень устраивает. Гулять-то пусть гуляет, а вот спрашивать супружеский долг, да еще и в тройном размере — это уже слишком!

Хотя это всего лишь моя бедная головушка со своими больными фантазиями. Со здоровой головой в научники не возьмут. В ней не будет рождаться бредовых идей по обогащению сельского хозяйства новыми препаратами и культурами. В моем случае все куда более серьезнее и запущеннее, ибо не каждый пойдет на эксперименты с ДНК.

Оно и к лучшему, что не было полноценного свадебного обряда. Ведь все это на самом деле для красоты и для того, чтобы показать и подчеркнуть, как люди сильно друг друга любят. А это не про нас, вот и обойдемся просто росписью на куче бумажек.

Единственное, что герцог решил оставить неизменным — это танец. Первый танец любви. Первый танец новой семьи. Так что я постараюсь, чтобы в воспоминаниях об этой свадьбе у меня было хоть что-то приятное.

Танец не имеет определенного названия, как такового. Главное в нем — это взгляды, мимолетные прикосновения и, конечно же, чувства. И если первые два видны абсолютно всем, то последние сможет увидеть не каждый. И они остаются между влюбленными, личные, говорящие о многом.

И вот мы идем в центр залы. От взглядов, которые на меня бросают некоторые дамочки, мне становится не по себе. Нет, в них нет лютой ненависти и злобы. В них — жалость и сочувствие. И сочувствуют они не герцогу, а мне. Странно как-то все это: герцог обманом и шантажом заставляет меня выйти за него, Ливия со своим разговором о проклятии, несчастный случай в лаборатории, эти взгляды, бросаемые на меня почти каждой молодой девушкой. Сдается мне, что каждой незамужней девушкой. Вот сейчас кто-то даже облегченно вздохнул. Очень тихо, конечно, но я услышала. Хотя, возможно, мне это только показалось. И я себя накручиваю.

А может, и нет. Но вернусь к этому завтра. Потому что сегодня какая-никакая, а все-таки моя свадьба, и мы уже стоим вдвоем в центре, окруженные гостями.

Мэтт осторожно кладет свою руку на мою талию. Боится? Не стоит, я не убегу. Не сейчас. Я пробегаюсь пальчиками по его груди, заставляя вздрогнуть, а затем моя рука застывает на его плече. Глаза в глаза. Рука в руке. Замереть в ожидании первого аккорда. И сделать шаг. Маленький шаг в новую жизнь. Жизнь, которая должна подарить много ярких и прекрасных моментов. Жизнь, полную любви, нежности и страсти, волнений и смеха, восхищения, гордости. Жизнь, в которой царят взаимопонимание и доверие, позволяющие побороть все невзгоды вдвоем. Жизнь, которая создаст новую жизнь... Второй шаг. Шаг навстречу. Согласие принять друг друга такими, какие есть. Обещание понять всегда. А затем третий, четвертый, пятый шаги... И мы начинаем стремительно кружиться. Не отрывая друг от друга взглядов на протяжении всего танца. И так всю жизнь. Поворот. Это неудача. Или ссора. Но это уже не важно. Потому что мы есть друг у друга. Мэтт прижимает меня к себе на мгновение, чтобы затем снова закружить по залу. Значит, со всем справимся. И снова будет все как раньше. Даже лучше. Потому что прошли, пережили. Вдвоем. Я улыбнулась. Мэтт улыбнулся мне в ответ. Снова поворот, затем еще один. И снова он прижимает меня к себе. Но на этот раз задерживается дольше, чем положено. И мы снова улыбаемся. И снова справляемся со всем. Вместе. И нам не нужно чужое мнение. Ведь у нас есть свое, собственное. Позволяющее нам застыть посреди залы, хотя танец еще не окончен. Позволяющее тянуться друг к другу, не смотря ни на что. Позволяющее легкий поцелуй, то самое мимолетное прикосновение. Только губами. Оставляющее после себя обещание. Влекущее за собой надежду. Рождающее трепет и нежность.

Вот такой наш первый танец. И я точно никогда его не забуду...

Под восторженные аплодисменты мы так и стояли, замерев, прислонившись лбами и тяжело дыша.

— Мы обязательно продолжим. Только уже вдвоем, в нашей спальне, — хрипло сказал Мэтт, не выпуская меня из объятий.

А волшебство, возникшее во время танца, между тем разлетелось как стекло, оставляя после себя разноцветные осколки чувств. И в эту образовавшуюся брешь нагло просунулась реальность, напоминая о себе.

— Жду не дождусь, — прошептала я. Хорошо, что мои глаза были закрыты, и он не увидел то, что было в них.

Как только объятья ослабели, я, проведя тыльной стороной ладони по щеке герцога, развернулась и растворилась в толпе. Не хочу видеть то, что отражается в его взгляде. Не хочу разочароваться. Не хочу, чтобы было больно...

Найдя Бара, немедленно отправилась в его сторону. Рядом с ним обнаружились отнюдь не его родители. Рядом стояли Грея и Маркус.

— Ну что ж, должен признать, что был не прав. Ты отличная актриса, Ари! Флирт в твоем исполнении очень правдоподобен! — Байрон отвесил шутливый поклон. Были бы мы только вчетвером, то получил бы в ответ подзатыльник. Шут, а не друг!

— Ну что ты, Байрон, это не актерские способности. Это врожденное. Ари всегда такой была, — Маркус не смог удержаться. Уж кому, как не ему с Греей знать какой я была до смерти отца. — Рад снова видеть тебя прежней, Арианна, — уже более тепло произнес мой зять.

Уж я-то как рада!..

— Да ладно вам! Пошутили и хватит! — м-да, похоже, кто-то не поверил. — Ты, Ариш, главное запомни одно: жизнь — не игра. Лучше будь самой собой.

А я теперь не знаю, как это — 'самой собой'. Оказывается, что во время учебы я так убедительно притворялась серой мышкой, что даже единственный друг не может поверить в то, что я совсем не такая уж и серость. Да и я временами тоже.

Может, стоит сначала себя в первую очередь переубедить?

И да, флирт в моем исполнении более чем правдоподобен. Потому что с Мэттом я флиртовала с удовольствием, наслаждаясь самим процессом и его результатами. Уж в этом я точно уверена.

Грея наблюдает за мной очень внимательно, но между тем ненавязчиво. Чувствую ее взгляд.

— Маркус, принеси мне, пожалуйста, попить, — сестра мило улыбнулась мужу, и тот без колебаний отправился на поиски. Бар ушел вслед за ним за бокалом для меня. Также по просьбе Греи.

— Кажется, кто-то влюбился!

Чегооо?! Это она сейчас о ком?! О Мэтте?!

Грея между тем смотрела на меня с хитрющим прищуром. О нет! Это она обо мне! Нет-нет-нет! Такого просто быть не может! Чтобы я, да в него?! Да никогда в жизни!!!

— Ммм, дорогая, не хочу разочаровывать, но тебе показалось, — еще как показалось!

— Ну-ну, пусть будет так. Только потом не говори, что я была права. Хотя нет, выслушаю твое признание с удовольствием.

— Ну уж нет. Не бывать этому! — что за вечер?! Ах да, моя свадьба. И этим все сказано.

Не дожидаясь возвращения Бара и Маркуса, я ушла. Разъяренная внутри, внешне спокойная. Ну, подумаешь, тянет меня к нему! Но это не влюбленность! Он красивый, сильный мужчина. И характер мне его импонирует, хоть и выводит из себя временами. И голос приятный. Особенно, когда говорит с хрипотцой... Но не вижу в этом ничего такого. Все закономерно.

— Вот вы где, леди Брайт! — помяни гада, сразу явится. Обнимет. И добьет нежным поцелуем. Хорошо, что только в волосы. — Вечер уже подошел к концу. Почти все гости разъехались.

А я и не заметила. И правда, уже никого и нет. Вроде только все началось... Но учитывая то, сколько я сегодня танцевала и общалась с гостями, неудивительно, что время так быстро пролетело.

— Дорогая! — маман появилась из ниоткуда. Как обычно, впрочем. — Герцог!

— Называйте меня Мэттом, прошу вас. Мы ведь уже не чужие люди, — этот голос мог бы убедить кого угодно.

— Ох, конечно! А вы меня — мамой, — ну ничего себе! Маман уже было собиралась проронить горькую слезинку, но вспомнила, что торопилась домой пару мгновений назад, и торопливо попрощалась. И взяла с нас обещание приехать в гости на следующей неделе.

Вслед за ней мы распрощались с сестрой и зятем, Байроном и его родителями. А после нас покинули последние гости в лице коллег Мэтта.

Мы остались одни.

— Я пойду к себе и сниму это ужасно неудобное платье, — и почему-то добавила: — Если вы не возражаете.

— Ты, а не 'вы', — отпускать меня не собирались. — И если ты не возражаешь, то я могу помочь.

— Н-н-не нужно. Мне поможет горничная. Она быстро справится с этим, — сердце, как сумасшедшее, зашлось в ожидании ответа.

Мэтт нехотя разомкнул объятия и произнес:

— Я зайду за тобой через полчаса, — твердо, не оставив выбора.

Ага, не сомневаюсь ни капельки. Ну что ж, приступим.

Спокойно дохожу до своей спальни, и уже там начинаю развивать бурную деятельность. Быстро освобождаюсь от платья. Оно на самом деле очень легко снимается. И без чьей-либо помощи. Но ему не стоит об этом знать.

Спустя двадцать минут я уже нахожусь в своем временном убежище. Здесь он меня точно не будет искать. Что может забыть леди в крыле для прислуги, в небольшой спаленке?! Истинная леди — ничего. Но это не про меня.

Забравшись на узкую кровать, успокоилась окончательно. Даже по отпечаткам ауры он не сможет меня отследить, потому что я все свои следы обработала дезинфицирующим раствором. А он моего изготовления, следовательно, не может быть обычным. ДЦР-8 стирает все следы, вплоть до малейшего магического...

Так что спокойной ночи, Ари.

Утро встретило меня беготней. И криками. И что же это там случилось?

Выйдя из комнаты, выловила экономку. Удачный улов, все узнаю.

— Доброе утро, Берта! Что случилось? Почему все носятся, как сумасшедшие? Кто-то приезжает? Или потеряли что-то?

Экономка побледнела.

— Так это... вас... — побледнела еще больше.

— Что меня? Ищете?! — м-да, об этом я как-то вчера и не подумала.

Берта так и не смогла внятно ответить.

— Берта, все хорошо. Вот она я, живая и здоровая. Только герцогу пока ничего не говорите. Сама разберусь, — а пока приму ванну.

— Ох, хозяюшка, удачи вам... — и она крепко сжала мою руку. Видать Мэтт в ярости, раз она так переживает. Ну ничего, справлюсь как-нибудь.

Приняв ванну, уже собиралась выйти, как услышала шум в спальне. Припав ухом к двери, прислушалась.

— Мэтт, успокойся. Мы обязательно ее найдем, — голос незнакомого мужчины был уверенным.

— А что если это она? Если ей все-таки удалось сюда пробраться?! — мой новоиспеченный муж был обеспокоен. Неужели за меня?

— Мы бы об этом уже узнали.

— А вдруг нет?

В спальне воцарилась тишина. Я замерла в ожидании услышать еще что-нибудь. Более полезное, чем этот непонятный мне диалог. Но эти двое упорно молчали, перерывая мою спальню вверх дном. Эх, значит, не сегодня.

— Могу я поинтересоваться, что вы ищете? — я бы еще там постояла и подождала, но завтрак меня зовет.

Мэтт резко вскинул голову и застыл. А где же бурная радость и слезы счастья? Нет, не дождусь? Ну и ладно, обойдемся.

Вместо этого герцог сжал кулаки и сделал в мою сторону пару шагов. В глазах явно читалось желание убить меня самолично. Но вдруг остановившись, он кинул взгляд на незнакомца и стремительно вышел из спальни, хлопнув при этом дверью. Похоже, мое убиение или наказание временно откладываются.

— Я же говорил, что найдем! — крикнул Мэтту незнакомец. — Леди Брайт, позвольте представиться. Меня зовут Фокс. Я — Искатель.

Ох! А муж-то, чтобы найти меня, привлек к поискам не только слуг. Искатели — это серьезно. Не менее серьезно, чем Регуляторы. Мы их про себя зовем ищейками, ибо дело свое они знают, и найти могут кого угодно. Из-под земли достанут, с того света вытащат, но найдут.

— П-п-приятно познакомиться.

— Вы на удивление талантливая особа, раз вам удалось спрятаться от нас, — под 'нас' он кого имел в виду? Меня искала не одна ищейка?! — Поделитесь секретом?

Да уж как-то не хочется. Даже не смотря на то, что он Искатель.

— Видите ли, это не простое любопытство. Мы с моей женой давно работаем на герцога. И с самого начала нашего сотрудничества ищем одну особу. Я думаю, что вы о ней слышали.

— Это та женщина, которая портит герцогу жизнь? — Фокс в ответ утвердительно кивнул. — Хотела бы я с ней познакомиться.

— Право, не стоит. После такого знакомства вы вряд ли выживете, — мрачно произнес мужчина.

Познакомиться резко расхотелось. Но захотелось очень узнать все подробнее.

— Так вот, она от нас постоянно ускользала. А в последнее время ее и след простыл. Мы три месяца упорно пытаемся найти хоть малейшую зацепку, но все тщетно. Никаких следов. Абсолютно. Но мы знаем, что она жива, — и Фокс посмотрел на меня выжидающе.

А мне стало плохо. Очень плохо.

— Именно поэтому я и интересуюсь как вам удалось спрятаться, не оставив никаких следов. Абсолютно никаких.

— Вы что, считаете меня ее сообщницей? — я медленно опустилась в кресло.

— Нет, мы точно знаем, что это не так. Иначе бы не посоветовали герцогу вас на кандидатуру его жены.

Так вот кого мне стоит за все благодарить?! А я Бара ругала, планы мести уже собиралась строить, а тут такое открытие!

— Услужили так услужили! И после этого думаете, что я вам буду помогать?!

— Нет. Но правда за правду.

Вот черт! А ведь он прав.

— Это дезинфицирующий раствор, — я сердито скрестила руки на груди.

— Я так понимаю, не совсем обычный. Учитывая то, что вы очень талантливый научник, то смею предположить вашего производства, — на то он и ищейка.

— И даже могу сказать со стопроцентной уверенностью, что единственный в своем роде, — нет, на лесть я не ведусь. А вот на заинтересованность моей работой откликаюсь с удовольствием.

— И он стирает все следы? — мужчина подался вперед.

— Пятна, ауру, магию. Абсолютно все. Я его создавала по просьбе одной фирмы, занимающейся недвижимостью. Сами понимаете, когда дом продается, то необходимо полностью стереть все следы пребывания прошлых хозяев. А для этого нужны усилия не только слуг, но и магов. Что обходится довольно дорого.

— А с вашим зельем достаточно только нескольких слуг, — я скрипнула зубами. Еще один невежда на мою голову! — Что ж, хорошее изобретение. А вы не думали над тем, что будет, если оно попадет не в те руки?

— Во-первых, препарат, а не зелье. А во-вторых, не в те руки легко может попасть что угодно. И также легко может стать опасным. Вам ли об этом не знать.

Искатель промолчал. Понимает, что я права.

— Могу вас уверить, что эта фирма ни в коем случае не применяет препарат не по назначению. Ей управляет моя мамочка.

Да-да-да, она у меня такая. Правда, эта процветающая уже год конторка образовалась не без моей помощи, но я помогла только деньгами. Ну и ДЦР-8. Все остальное — заслуга маман.

— Если это так, тогда объясните мне, каким образом этот раствор попал в руки небезызвестной нам дамы? Есть варианты?

Есть. Один. Но я сама сначала должна его проверить. Не очень хочется подставлять друга.

— Если что-то вспомню, то обязательно сообщу, — постаралась ответить я как можно убедительнее.

— Я на это надеюсь. Ведь от этого зависит и ваша жизнь тоже, — конечно же, мне не поверили. Искателя не обманешь. Они чувствуют ложь. Но расспрашивать он не стал, а это радует. Значит доверяет.

Хотя, чего я удивляюсь. Он-то мою биографию, небось, наизусть знает.

— А что там с вашим экспериментом с ДНК? — уже и не удивляюсь.

— Тупик. И много вопросов, ответы на которые я найти не могу, — честно призналась я.

— А вы не думали, что ответов и нет? Задумайтесь над более серьезным проектом с той же ДНК. Нам, например, очень бы не помешало какое-нибудь поисковое зе... препарат. А там и еще что-нибудь.

И он ушел. Оставив пищу для размышлений и много вопросов, ответы на которые я точно найду.

А касательно своего эксперимента... Я часто в последнее время задумываюсь над тем, что он просто интересный и забавный. Без какой бы то ни было пользы. Так может, и нет смысла над ним корпеть, ища ответы, которых нет?

Предложение Фокса показалось мне очень заманчивым. Ведь всегда приятно чувствовать себя нужной. Тем более если это касается любимого дела! Значит, направляюсь прямиком в лабораторию разрабатывать новый препарат! А завтрак мне и туда принесут.

Уйдя с головой в работу, я совсем ничего вокруг не замечала. Помню только, как кто-то два раза приносил еду. Но я к ней так и не притронулась. Больше никого не было. Мэтт либо злится, либо забыл про меня, либо решает, что со мной делать. Но меня сейчас это мало волнует. Больше всего интересует возможность связать полученные мной молекулярные цепочки и удержать их вместе в кристалле межмолекулярными силами. И если связать я их смогу, то вот удержать, возможно, не получится. А ведь решение было совсем близко!

У меня с этим вообще все проблематично. Удерживать в жидкости — да пожалуйста! А вот с кристаллами... Но дело в том, что поисковой раствор — это неудобно и затратно. Проще сделать один 'камушек', с определенной периодичностью добавлять ДНК при использовании — и все!

Ну что ж, придется заморачиваться с раствором. На это уйдет много времени, но результат будет того стоить.

Где-то здесь была большая кружка с кофе. Это я точно помню. Со сливками и сахаром. М-м-м, то что нужно. Потянулась в сторону предполагаемого местонахождения необходимого мне сейчас напитка и наткнулась. На кружку. Большую. Обжигающе горячую.

— Ой! — как так? Должно быть холодным, ведь давно приносили же.

— Ой! — а вот его не приносили! Не должны были точно. Я мужчинами не питаюсь, тем более мужьями. — Я вот уже как целый час размышляю над тем, когда же ты меня заметишь.

Чегоооо?! Он тут час сидит?!? Да и еще напротив меня за одним со мной лабораторным столом, положив руки на его поверхность и опустив на них голову. И с регулярной периодичностью подогревает мою кружку магией вдобавок. Как я узнала? А он именно этим сейчас и занимался с озорной улыбкой. И как я могла не заметить?!

Начинаю стремительно краснеть. У меня ж привычка одна есть нехорошая...

— Зато теперь знаю, что моя жена любит разговаривать сама с собой, — и улыбочка такая, что задушить хочется. Как свидетеля, а то кому-нибудь сболтнет...

— Так думается лучше, — буркнула я вместо своего соблазнительного замысла.

Мэтт поднялся со своего места и медленно направился в мою сторону. А я...Я впервые застыла, боясь пошевелиться, и наблюдала за ним с опаской и восхищением одновременно. Высокий, сильный, статный... А в этой белой рубашке с расстегнутой верхней пуговкой так вообще... р-р-р...

Ой, неужели я так подумала?!

— Что ты делаешь? — завороженно спросила я.

— Как что? Хочу посмотреть, чем ты тут занимаешься, — Мэтт взглянул на меня недоуменно.

— А-а-а, тогда ладно.

— Хм, а ты о чем подумала? — лучше тебе не знать, дорогой.

Но произнесла другое:

— Я думаю в данную минуту только о своем проекте, — ничуть не солгала. Вот только не так уж и важно, что не об этом, а о том неудачном, без ответов, но забавном. Интересно, а какое качество проявится, если я муженьку в чай добавлю свой препарат? — Застряла я. Хотя ты меня не поймешь.

— Почему же? Если расскажешь, то обязательно пойму. Даже помочь постараюсь, — и он присел рядом со мной.

— Кто? Ты? Маг? Деятельность магов и научников не совместима, — я фыркнула.

— Кто такое сказал?

— Я.

— А ты проверяла? — его левая бровь вопросительно изогнулась.

— Нет. Но я в этом абсолютно уверена, — даже более чем.

— И все-таки я с тобой не согласен. Но давай сначала ты мне все расскажешь, а там и решим, кто прав.

Ну ладно. Иначе не отстанет. Да и самой интересно, что из этого получится.

И я рассказала, завершив свое повествование с грустным выражением на лице.

— В общем, придется теперь помучиться с раствором.

— Не придется, — заверил меня муж.

— Хочешь все-таки сказать, что сможешь мне помочь? — поинтересовалась я со всем присущим мне скептицизмом.

— А в долю возьмешь?

Нет, такой наглости я еще не видывала!

— Я смотрю, тебе мало того, что ты мой муж! — точно гадский эгоист!

— Учитывая то, что супружеский долг ты исполнять отказываешься... — я нервно сглотнула. — Вот и я о том же! Так что имею полное право на долю. Хотя бы небольшую, совсем малюсенькую.

Кажется, шантаж в прошлом. Теперь меня будут брать тем, против чего я никогда не могла устоять: молящим взглядом и умильной моськой. Это точно мой муж?!

— Сначала расскажи о своей идее, — не сдамся, пока не увижу результат своими глазами.

— Зачем же рассказывать? Я лучше сразу все и сделаю.

Вот ведь и правда, самоуверенный тип! Думает, что у него с первого раза все получится!

Мэтт осторожно поставил на ладонь правой руки колбу с соединенными мной молекулярными цепочками, левой же накрыл ее сверху. Затем, закрыв глаза, сделал глубокий вдох и зашептал что-то. Слов я не смогла разобрать. Да и сомневаюсь в том, что это были простые слова. Я ведь на самом деле ни разу не видела, как работают маги. И то, что произошло сейчас, сильно потрясло меня.

Жидкость в колбе поднялась и, зависнув в центре склянки, образовала шар, не имея при этом поверхностного натяжения как такового. Затем этот шар засиял и стал резко перестраиваться, как какой-то сумасшедший конструктор. При этом ежесекундно немного увеличиваясь в размерах. И потом — бах! — стекло не выдерживает и колба разлетается на осколки. А Мэтт держит в окровавленных руках продолговатый перламутровый кристалл длинной с мою ладошку.

— Ого... Беру свои слова обратно. Хотя тут еще нужно проверить, работает ли он, — зрелище, конечно, было необыкновенным, но мне нужен результат.

— А он уже работает, — и Мэтт вложил в мою ладонь кристалл.

От него сразу же потянулась тонкая еле заметная светящаяся нить к моему мужу. Ах да, кровь, ДНК. Значит, все-таки ему удалось.

— Ну что ж, ты в доле. Но твоя — малюсенькая, — я осторожно взяла его ладонь и обработала одним из своих препаратов. Порезы почти мгновенно затянулись. Это потому что они небольшие.

— Больше мне и не нужно, — заверил меня муж, обворожительно улыбаясь.

— Вот только объясните мне, почему с такими возможностями вы не можете ее найти?! — я старалась, как могла, не обращать внимания на эту улыбку. Получалось плохо.

— Маги не все могут, — приятно стало. — Но когда мы работаем вместе, нам под силу то, что не способны сделать в одиночку.

— Но откуда тебе это известно? Я никогда об этом не слышала. Да и в учебниках по магической и научной истории ничего про это не сказано, — я все никак не могла понять.

— В книжках не всегда написано все. Тем более, когда это кому-то очень нужно, — Мэтт постарался стать серьезным, но ему не удалось. — Шучу. Есть пара книг, в которых упоминается это. Но они настолько древние, что те, кто узнают, принимают эту возможность за бред. И проверять нет смысла по их мнению. Но ты сама удостоверилась, что совместная работа мага и научника — реальность, а не сказка.

А в этом что-то есть. Я. Он. Совместное корпение над одним проектом. Который по времени будет занимать всего ничего. Да мы горы свернем!

— Да-а-а... — до сих пор пребывая в своих мечтах и строя планы, я пропустила момент, когда Мэтт потянул меня на себя. Крепко обняв одной рукой за талию, второй, уже зажившей, он поднял мой подбородок, заставив посмотреть в его глаза.

— Ну, раз уж с этим мы все решили, то тогда приступлю ко второму не менее интересному вопросу, — обманчиво спокойный голос обволакивал. — Требую компенсацию за полное уничтожение моего кабинета.

Вот и попалась, Аришка! Как теперь выкручиваться?!

— И не нужно меня убеждать в том, что ты здесь не причем. У этого дома в самый необходимый момент прорезаются уши, — да нет, скорее всего, кто-то просто не смог промолчать. Либо ему пришлось рассказать. — Компенсация небольшая и не страшная.

— Какая? — любопытство меня погубит когда-нибудь.

— М-м-м... Что у нас там было? Камин, стол, кресло, книжный шкаф и диванчик. Итого — пять. Ах да, еще мои любимые шторы. Итак, пусть шесть. Шесть поцелуев.

Я сглотнула. Вот же... Хотя могло быть и хуже. Тот же самый супружеский долг. В том же количестве. Так что мне еще повезло...

— Учитывая то, что я закрыл глаза на произошедшее с моей коллекцией клинков, компенсация действительно небольшая, — еще же и клинки! Ну что ж, Ари, тебе реально очень повезло. Их же там больше двух десятков!

Я зажмурилась в ожидании. Но ничего не произошло.

— Нет-нет, не я буду целовать. Ты, — внутри все похолодело. Заслужила на свою голову! — И не сразу все шесть. А когда попрошу.

Хорошо, что хоть не когда прикажет! Хотела насолить и напакостить, а в итоге самой не меньше досталось. Кабинет ведь отремонтировать можно! А вот что станет с моей тонкой душевной организацией после такого компенсирования?! Все, завязываю с вредительством. Дорого оно мне обходится...

— И когда начнем? — не горю желанием, но лучше быстрее с этим покончить.

И вообще, личные отношения с деловыми смешивать нельзя! Хоть мы и муж с женой, но все же... Да вот только поздно я об этом вспомнила. Зато запомню хорошо. Шесть раз впечатается.

— Один — сейчас.

Я, конечно, этого ожидала. Но все же застыла. Да я никогда и не целовалась-то серьезно! А тут просто клюнуть в щечку — не зачтется!

Взглянула в глаза мужа. А они — серые, цвета грозового неба. Люблю грозу... За окном — ненастье, а я на подоконнике с любимой книгой и чашкой горячего чая. Тепло и уютно... Потянулась к его губам. Глаза почему-то сразу же закрылись, но так даже лучше. Прикосновение — легкое. Губы — теплые и нежные. Я не спеша обвожу их контур своими, сама того не осознавая. А затем — стон, и меня накрывает лавиной... В ней нет нежности, в ней — чувственность и страсть, которые тут же проносятся по всему моему телу, рождая непонятные доселе мне ощущения. И я уже не могу остановиться, да и он не собирается. Но все же я отрываюсь от него, приложив к этому неимоверные усилия.

— Засчитано, — произношу я непослушным голосом.

— Да, — хрипло соглашается Мэтт.

Вскочив, вручаю ему кристалл с просьбой передать Фоксу и ухожу. Точнее убегаю.

Трусишка — вот кто ты, Ари. И всегда была ею.

Всегда боялась осуждения. Сплетен. Поэтому с радостью восприняла отказ отца от посещения светских мероприятий. И сестру уговорила не закатывать истерику, мол, так лучше будет. А все вокруг недоумевали, как две молодые девушки могли отказаться от балов?! И что в итоге? Правильно, осуждали и сплетничали.

Перестала следить за собой, напялила эти ужасные очки, сменила красивую одежду на невзрачные водолазки и ужасные брюки. Все аргументировала удобством. Боялась повышенного внимания к своей персоне. А в итоге — смотрели косо и обсуждали все, кому не лень.

А до этого? Сколько было воздыхателей?! И только я могла умудриться при такой-то армии ни разу не поцеловаться! Опять же, боялась. Флиртовать — да милое дело, а вот что-то большее себе позволить — ни за что. Флирт — это флирт, это несерьезно. Флиртовать в таком возрасте можно с кем угодно и когда угодно. А вот поцелуй... это — следующий шаг, признание симпатии... Возможно, что именно этого и боялась.

Дружить в университете боялась со сверстницами. Потому что ждала предательства... А Байрон — совсем другое дело. С ним проще намного. Но вот опять же, долго не могла позволить перерасти нашему знакомству в дружбу. Невелик у меня опыт дружбы с противоположным полом. Да и трудно тогда было поверить в дружбу между такими разными созданиями, как мужчина и женщина. Тем более учитывая репутацию Бара...

Боялась не оправдать ожидания родителей... Преподавателей...

После смерти отца взвалила на себя всю ответственность за семью и боялась, что не справлюсь...

Теперь же я боюсь признать очевидное...

А не так уж и плохо у меня получалось не обращать внимания на все то, что обо мне говорили. Я стала научником. И не каким-то там рядовым, а очень даже хорошим, со своими идеями, которые кому-то все-таки нужны. Я не позволила своей семье умереть с голоду. Хотя, от голода мы бы не умерли, но дела наши значительно бы ухудшились. И друг у меня есть, хороший. А еще я снова стала прежней и впервые поцеловалась...

Так может, уже стоит перестать бояться?

Одним людям спать не дает совесть, другим — воспоминания, третьим — фантазии. А есть и такие, кого все вышеперечисленное вообще не тревожит. Как жаль, что я не отношусь к последним, иначе бы сейчас была выспавшейся и бодрой, а не тащилась, как неудачная жертва собственного эксперимента, в гостиную на завтрак с синевой под глазами.

— Доброе утро, милая! — хоть кто-то сегодня спал спокойно.

Но вместо того, чтобы порадоваться за мужа, я расстроилась. Это что получается, только мне не спалось из-за того, что случилось в лаборатории?! Кажется, сейчас от расстройства я перейду в состояние 'крушить все, ничего не жалея'.

Спокойно, Ари. День только начался, а ты уже на взводе. Оно тебе нужно?!

— Доброе, — произнесла я в ответ.

— Как спалось? — сама любезность.

— Хм, а по мне не заметно? — и, улыбнувшись, добавила: — Замечательно.

Мэтт лишь лукаво улыбнулся. И ведь все понял! Засранец! Да простит меня мамочка за такое словечко. Но он действительно засранец!

— И я замечательно. Кстати, Фокс выражает тебе свою огромную благодарность. И небольшую — мне, — так-так, он теперь постоянно будет напоминать о размере своей доли в этом деле? А нечего было самому предлагать! Я девушка честная, привыкла поровну делить выручку в таких случаях, но за такой вариант было бы глупо не ухватиться.

— Больше ничего не говорил? — сама не знаю, чего ждала.

— Нет, ничего, — и, подумав, успокоил меня: — Они ее найдут, просто им нужно немного времени.

— Жаль, что когда она приходила, я даже и не догадывалась о том, кем она является на самом деле, — тоскливо произнесла я. — Теперь-то ты мне расскажешь, что же она тебе сделала?

Тишина. Поднимаю глаза на потрясенного мужа.

— Эээ... Мэтт?

— Она. Была. ЗДЕСЬ?! — Оу. Мне нужно было ему об этом сразу сообщить, но я сомневалась в правильности своих выводов. А потом еще все завертелось-закрутилось. В общем...

— Я забыла.

— Забыла?! — затем он взял себя в руки и более спокойно поинтересовался: — И что же именно ты забыла мне рассказать?

— Эээ... Меньше месяца назад она заявилась в гости, вся такая доброжелательная и дружелюбная. Мы попили чай, и она ушла, — и чего я ему все не рассказала?

— Просто пришла и просто ушла? — недоверчиво спросил Мэтт.

— Ну, не совсем, — и, набрав побольше воздуха, я выдала: — Она рассказала о твоем проклятии, бывшей невесте и попросила быть осторожной. А потом... — я запнулась. — На меня в лаборатории пролилась кислота, я чуть не попала под повозку, ну, и по мелочи... Если бы не твой щит, то эта блондинистая интриганка добилась бы своего.

Мэтт сидел, как громом пораженный. Через несколько секунд вспомнив что-то, он неуверенно произнес:

— Блондинистая?

— Ну да. Белые волосы, голубые глазки, все остальное тоже прилагалось в полной мере. Если бы не то, что происходило со мной после этого знакомства, то я поверила бы в то, что ты и Ливия — старые хорошие друзья.

— Ах, Ливия... — Мэтт расслабился, но потом закрыл лицо ладонями и устало откинулся на спинку стула. — Как же я сразу не догадался...

— В смысле?! — теперь уже я взирала на него неуверенно. — Ты что, даже и не знал, какая именно женщина портит тебе жизнь?!

Муж потер глаза, затем сцепил руки замком на обеденном столе и посмотрел на меня. С упреком посмотрел.

— Конечно, знал! Просто не думал, что Ливия может быть с ней заодно... — и Мэтт снова о чем-то задумался.

М-да, все куда более запущенно, чем я ожидала. Кто знает, о чем еще он не ведает.

— Неужели даже Фокс не подозревал?

— Нет, иначе мне было бы известно, — Мэтт поднялся из-за стола и подошел к окну.

Он долго смотрел в окно, а я не спешила нарушить возникшую тишину, боясь прервать его раздумья. Затем, все также стоя ко мне спиной, он не спеша стал рассказывать.

— Ее зовут Элеонора. Элеонора Фулье. Ее семья иммигрировала к нам сразу после того, как был издан позволяющий это указ. На котором, кстати, настоял твой отец. Он тогда только-только стал политическим советником короля. А я еще был студентом, и меня выбрали Программой адаптации помогать им, — Мэтт помрачнел и замолчал.

Да, я помню этот указ. И еще помню решительно настроенного отца. Наше королевство всегда было закрыто для общения с внешним миром. Но с новым королем все изменилось. В первый же год его деятельности указы подписывались и обнародовались один за другим. Честно признаюсь, после этого наша жизнь улучшилась. Не так уж и хорошо быть отрезанными от всего мира. Вот только я до сих пор не смогла понять решение отца по поводу балов при такой-то политике.

Я встала и подошла к нему. Движимая непонятным порывом, взяла его руки в свои, обратив его внимание на себя, и подбодрила взглядом. Муж, улыбнувшись, снова повернулся к окну и продолжил:

— С Леоной, как она тогда себя называла, я подружился на удивление быстро. Ей на тот момент было шестнадцать. Первый бал, восхищенные взгляды всех мужчин от мала до велика, комплименты и повышенное внимание. А ее увлекала только магия. Именно на этой почве мы стали больше проводить времени вместе, — он снова замолчал, и я слегка сжала его ладони и немного придвинулась ближе. — Потом она поступила в университет, а я тем временем его закончил. И встретил Дебби...Она... была прекрасна. Извечная оптимистка, — Мэтт тепло улыбнулся. — Она была очень доброй, всегда готова была помочь. Ангел во плоти... Хотя на самом деле самый обычный человек. Я боялся даже смотреть в ее сторону, не то что заговорить. Считал себя недостойным. Но никого больше вокруг не замечал. Когда Леона узнала о моей одержимости, то пришла в ярость. Говорила, что мы с ней созданы друг для друга, а Дебби — это так, просто влюбленность. Пройдет, мол. Но я ее разочаровал. Сказал, что всегда воспринимал ее только как непутевую младшую сестренку и ничего более.

Внешне Мэтт был очень спокоен, вот только играющие на скулах желваки выдавали его состояние.

Никогда так не боялась произнести хоть слово. В этот момент чувствовала, что если хотя бы даже сделаю вздох, то он замолчит и не скажет больше ничего, настолько неприятны были для него эти воспоминания.

— Никогда не видел ее такой взбешенной. Пообещала мне, что я заплачу за свой отказ. Да как я, мол, вообще посмел отказаться от такой девушки?! Она же меня любила все это время, всегда была на моей стороне, поддерживала, все что угодно могла для меня сделать. Ну, много еще чего наговорила тогда неприятного. Затем ушла, хлопнув дверью. А потом и вообще пропала. Ее отец сказал, чтобы я не искал его дочь, ей нужно было остыть, подумать и смириться. И я послушался. Как оказалось зря, — Мэтт поджал губы.

— Она убила ее? — еле слышно прошептала я, придвигаясь еще ближе.

— Доказательств нет, но я уверен, что она. Обыграла, как несчастный случай... И ведь я поверил! — яростно воскликнул муж в сердцах. Его руки в моих ладонях дрогнули в попытке сжаться в кулаки, но он сдержался. — Но мой отец перед своей смертью рассказал, что к нему приходила Элеонора, просила прощения за все. Обезумевшая, сама на себя не похожая, винила во всем меня.

-Так все-таки никакого проклятия не существует? — забывшись, прошептала я.

Мэтт усмехнулся. Затем посмотрел на меня неверящим взглядом и весело поинтересовался:

— Неужели научники до сих пор верят в проклятия?!

Я густо покраснела. Не скажу же я, что была готова во что угодно тогда поверить!

— Не может такого быть! — муж рассмеялся и прижал меня к себе. Как приятно-то!

Я незаметно, пока он старался унять приступ смеха, воспользовалась ситуацией и потерлась щекой о его рубашку, вдохнув пряный аромат его кожи. Веду себя как дикая кошка, честное слово!

— Нет, есть одна обезумевшая, несчастная и готовая на все женщина, — отсмеявшись, печально произнес Мэтт. — Хуже всего то, что она действует не одна. И кто знает, возможно кроме Ли ей кто-то еще помогает.

— Ли? — сердце екнуло. Где-то я уже слышала это имя, вот только не могу никак вспомнить, где именно.

— Ливия. Неужели Байрон не называл при тебе ее Ли?

Ливия и Байрон?!

— Это та самая Ли, из-за которой он потом несколько дней не просыхал?! — удивленно воскликнула я.

— Да ты даже и не знала, как я посмотрю. На самом деле я не удивлен. За всеми девушками Байрона даже он сам не может уследить.

— Да он и нужды в этом не видит! Это же тот еще бабник!— возмутилась я.

А он снова рассмеялся. Непринужденно так. И я застыла, как завороженная, наблюдая за ним. И если улыбка заметно преображала его, то смех вообще делал похожим на беззаботного мальчишку. На мальчишку, в жизни которого еще не было потерь и разочарований. На мальчишку, искренне радующегося каждому прожитому дню. В такого мальчишку легко влюбиться...

Заметив мой взгляд, Мэтт затих. Затем, не отрывая взгляда от моего лица, одной рукой еще крепче прижал к себе, а другой прошелся вдоль позвоночника и зарылся в волосах, вызывая толпы мурашек. Я на мгновение прикрыла глаза от удовольствия, а открыв, сама потянулась к его губам.

— Как второй — не зачту, — хрипло пробормотал мне муж. — И вообще, инициатива в твоем случае — наказуема.

— Это еще почему?! — прошептала я в нескольких миллиметрах от его губ.

— Потому что, — железный аргумент. — А наказывать я буду по всей строгости семейной жизни, ибо не сдержусь.

Я откинула голову и взглянула в его глаза. Мои щеки покраснели, а сердце колотилось, как сумасшедшее. Но, несмотря на эту недвусмысленную угрозу, мне все еще хотелось закончить начатое. И даже не важно, к чему это могло бы привести. Но взгляд Мэтта ясно давал понять, что этого не произойдет.

— У нас же договор, дорогая. Я, как порядочный мужчина, не могу его нарушить, — коварно произнес этот гад в лице моего мужа.

— А я могу? — с надеждой поинтересовалась я.

— И ты не можешь. Это же было двустороннее соглашение. Все равноправно и равнообязанно. Ну, конечно, кроме моей доли, — опяяять! Он что, таким образом меня вывести хочет?!

— Правильно, проникайся, — неправильно истолковав выражение моего лица, произнес муж. — А пока ответь на один вопрос. Ливия к тебе прикасалась?

Уже мысленно отказавшись от данного себе обещания покончить с вредительством, я начала припоминать тот день.

— Только на прощание за руки взяла и все.

Мэтт отодвинулся и взял мои руки в свои. Чувственно провел большим пальцем по внутренней стороне правой ладони, но стоило мне бросить на него возмущенный взгляд, он, как ни в чем не бывало, стал их рассматривать.

Когда он что-то еле слышно зашептал, левую ладонь сначала обдало холодом, а потом как огнем опалило. Я закусила губу, чтобы не вскрикнуть, и увидела, как на коже проступает еле заметное очертание чего-то.

— Кольцо. Оно было на ее руке в тот день, — вспомнила я, присмотревшись внимательнее.

Уродливое, с большим грубым камнем насыщенно синего цвета, но в аккуратной золотой оправе. Я тогда подумала, что она одела его из-за цвета этого булыжника, иначе никак не объяснить такой выбор.

— Знаешь, Ливия посредственный маг с маленьким запасом сил, но достаточно хороший артефактор, — просветил меня муж, одной рукой держа мою ладонь, а другой проделывая какие-то смешные пассы над ней. — Мне нужно сначала понять, что она сюда понапихала, чтобы избавить тебя от этого.

И он вышел из столовой, оставив стоять с протянутой рукой и немым вопросом в глазах. А еще напомнил меня, когда становлюсь одержимой каким-нибудь очередным экспериментом. Так что я особо не удивилась.

Я до вечера просидела в своей лаборатории, занималась разработкой очередного препарата для Фокса. После обеда мне принесли от него письмо с благодарностью за столь быстро выполненную работу и с очередным интересным заданием. Вот над ним, конечно, придется попотеть серьезно. Хорошо, если и в этот раз мне поможет Мэтт, иначе буду решать эту непростую задачку очень-очень долго.

А захотел господин ищейка не что иное, как сыворотку правды. Ну, это он ее так наименовал. Я бы совершенно иначе назвала, но суть не это. И я так полагаю, что она ему нужна не только для дела с Элеонорой. Опять же, неужели маги сами не могут вытянуть все сведения из человека? Если так, то они и правда не такие уж и всемогущие, как хвастались некоторые на втором годе обучения.

И вот уже как четвертый час перерываю все свои книги и записи в поисках хотя бы грамма полезной информации, но безуспешно. М-да, это затянется на приличный срок. Значит, нужно уведомить Фокса.

Взяла лист бумаги с мыслями о том, что бы написать, как в лабораторию ворвался муж.

— Я — идиот! — он уперся руками в мой рабочий стол и уставился на меня в ожидании ответа.

— М-м-м, ты хочешь, чтобы я с тобой согласилась? — неожиданно, однако.

— Нет, просто руку протяни. С отпечатком кольца, — эх, жаль, а ведь так хотелось.

— И почему же ты — идиот? — поинтересовалась я, протягивая ладонь.

— Она ведь тебя, наверно, попросила не рассказывать мне о своем появлении? — он стал рассматривать отпечаток кольца.

— Да, я ей пообещала. Но тут не до опрометчивых обещаний теперь, тем более после всего узнанного.

— Еще как опрометчивого, — я похолодела. — Она скрепила благодаря твоему обещанию печатью артефакт.

— И что теперь? — я все еще не осознаю ужаса ситуации, но мне уже не по себе.

— Пока не знаю, но времени у нас осталось мало.

— В смысле?! Ты же маг! Сделай что-нибудь!

— Именно 'что-нибудь' категорически запрещено делать. Если бы не печать, я уже избавил бы тебя от артефакта, а так кто знает, к чему приведут эти действия. Я никак не могу определить свойства этой печати. Да я бы ее мог вообще и не заметить! Не представляю, что бы тогда произошло... — кажется, сейчас будет первый опыт обморока в моей жизни. — Здесь нужен эксперт.

— Предлагаешь Ливию позвать? Она на радостях завершит начатое вместо того, чтобы помочь.

— Не язви. Нет, нам нужен Байрон. И он явится с минуты на минуту.

— Кто?! Бар?! Какой из него эксперт?! Уж точно не в этом деле! Вот если бы вопрос касался глубины девичьего декольте или длины каждой мимо проходящей юбки, тогда — да, эксперт. А так... — я обреченно вздохнула.

Печаль-беда! Вроде на горизонте замаячило налаживание личной жизни, да и как научник я кого-то заинтересовала, а тут такое. Вселенская несправедливость на мою бедную нервную систему! Жаль, ругаться покороче да понеприличнее меня маман отучила, а то я бы сейчас...

— Зря ты так. Он мог быть очень хорошим артефактором, если бы не пошел по стопам отца, — то есть в медицину.

То ли я его не так хорошо знаю, то ли мой муж бредит. Может, печать не на меня влияет, а на него? Причем сразу после свадьбы. Вон какой покладистый и внимательный стал, беспокоится за меня, от супружеского долга отказался, по работе помогает, почти ничего не требует взамен...

— Все может быть, все... — мои мысли вслух Мэтт истолковал по-своему.

— Не может, а так и есть, — а может не стоит этот артефакт уничтожать? Мне такой муж больше по душе. Да и по телу тоже.

Фу ты, Ари, что за мысли! Тебе-то откуда знать?! И вообще, не о том сейчас думать нужно!

Эх, а так хочется...

— Арианна!

— Что?! Я тебя слушаю, — и представляю тоже...

Не знаю, что это со мной. Возможно, Грея была права на счет перемен после свадьбы. Но как-то все это слишком-слишком быстро происходит! Я же даже не готова!

— А Байрона слушаешь? — муж посмотрел на меня с укором.

Затем он поднес мою руку к своим губам и, поцеловав каждый пальчик, тихо, чтобы не услышал Бар, коварно произнес возмутительное:

— Но если ты захочешь, то мы поговорим позже о том, о чем ты сейчас задумалась.

Я покраснела. Неужели я так засмотрелась, что он сразу все понял?!

-А я думала, что мы решили остановиться только на деловых отношениях... — протянула я.

Шесть поцелуев в счет не идут. Ибо тут я сама виновата.

— Да, так и есть, — но по взгляду Мэтта на меня было понятно, что деловые отношения планируют перерасти во что-то менее деловое. Совсем даже не деловое.

А мне это не нужно. Он меня как помощник очень устраивает. Вот только никак не могу отрицать очевидного...

С трудом перевела взгляд на друга, который не известно когда здесь оказался, и стала внимательно слушать. А тот даже и не прервался. И из всего сказанного им я поняла, что Ливия ну о-о-очень талантливый артефактор, раз смогла все так провернуть.

— Бар! Она меня, между прочим, убить хотела! И до сих пор хочет. А ты ей восхищаешься?! Ты мне друг или кто?!

— Прости, Ари, но она была единственной моей девушкой, с которой у меня было много общего. Так что ничего не могу с собой поделать, — и он виновато развел руками.

— Ладно, забудем, — вмешался Мэтт. — Ты лучше скажи, что именно она сотворила?

— Сейчас и выясним, — и, повернув мою руку ладонью вверх, запустил в нее какой-то светящейся зеленоватой сферой.

Я даже вскрикнуть не успела.

— Прости, подруга, но если бы я тебя предупредил, то ты бы устроила допрос с пристрастием. С выяснением причин этого поступка, рациональности решения, оправданности результата, ну, и прочей ерунды, которую ты так любишь.

Возмутиться мне не дал веселый взгляд Мэтта. Муж с трудом сдерживал порыв засмеяться, а я начинала злиться. Снова. Ну, Бар, я тебе это припомню!

Ладонь начало ощутимо покалывать.

— Ты что сделал со мной, издеватель?! — жутко захотелось почесать ладошку. Чем я и занялась.

— Кто?! Я тебе помочь хочу, а ты... — надувшись и скрестив руки на груди, Бар отвернулся. Но затем, скосив глаза, милостиво заметил: — Я бы на твоем месте не делал таких манипуляций сейчас.

— Почему это? — я начала чесать еще яростнее.

— Тебе же хуже потом будет, — и снова отвернулся.

Я моментально прекратила. Еще хуже, чем сейчас — нет, спасибо, не горю желанием. Моя жизнь сильно поменялась после того, как я встретила Мэтта. Мне всего того, что произошло потом, хватает с головой.

— Но ведь чешется же! — и переходит постепенно в пульсирующую боль.

Бар стремительно развернулся и с издевкой произнес:

— А кто тебе виноват, Ариночка?! Нужно было не ждать до второго пришествия, а самой свою судьбу решать!

Это он сейчас о чем?

Мэтт незаметно придвинулся ближе и прислушался к разговору.

— Я к тому, — поняв, что ляпнул лишнее, попытался объяснить Бар, — что нужно было тогда согласиться.

В еще большем недоумении смотрю на него.

— Ну тогда, когда я тебе предложил за меня замуж выйти, — друг стушевался окончательно.

Ах да. Было дело. Самое интересное, что условия послебрачной жизни сулил он мне точно такие же, как и герцог. А после того, как я ему научно-популярно объяснила, что это не самый лучший вариант избавиться от постоянных попыток его маменьки женить единственное чадо, мы к этой теме больше не возвращались. Хорошо еще, что это предлагалось в письме, иначе я была бы уже замужем. Да не за тем. Но ведь все это было не серьезно, в шутку!

— Вот объясните мне, несмышленой, почему как избавиться от кого-то или чего-то, так жениться вас тянет? — на руку я уже и не обращала внимания. — А вас двоих конкретно на мне?! Я, может, любви хочу! Большой и чистой! Да чтоб на всю жизнь! А у вас на уме только выгода! — и, посмотрев на остолбеневшего то ли от моих, то ли от Байрона слов мужа, добавила: — А у тебя еще и исполнение супружеского долга!

Отвечать никто и не собирался. Мэтт все так же был в ступоре, а Бар смотрел на меня задумчиво.

— А ведь это была хорошая идея, — и лицо Байрона засияло озорной улыбкой. За что и получило подушкой.

Все, надоели. Оба. Уйду по-тихому, дезраствор у меня есть, голова на плечах тоже имеется, так что найти они меня не смогут. Уйду, и помрут без меня. Так им, злыдням, и надо.

А ладонь болит уже нестерпимо. Значит, сначала нужно разобраться с тем, что натворила эта артефакторша, а уж потом все задуманное.

— А ну-ка дай сюда руку, — требовательно произнес друг.

Молча вытянула требуемую, сжатую в кулак. Разжав его, обнаружила следы от впившихся ногтей. И кольцо. То самое, которое было на Ливии.

— Но...как? — не веря своим глазам прошептала я.

— Никак, — буркнул Байрон. — Это иллюзия.

Ничего себе иллюзия. Вполне такая себе реальная и ощутимая. Хотя нет, не ощутимая. Пальцы, при попытке взять кольцо, проходили сквозь золотой ободок.

— Друг, это и я бы смог сделать, — очнулся муж.

— Так нужно было уже все подготовить к моему приходу! — огрызнулся Бар.

— Я подумал, что у тебя какой-то свой метод, в котором я тебе не помощник, — Мэтт пожал плечами.

— Что-то в последнее время ты стал чаще рассуждать неправильно.

И Бар стал внимательно рассматривать новоиспеченное колечко. Мэтт же сделал вид, что не услышал последней фразы. А меня все это очень заинтересовало.

Нет, сначала разберемся со всей этой историей, а потом я уйду. А то сама умру. От любопытства.

— М-да... Ариш, а с тобой в последнее время ничего странного не происходит? — как-то подозрительно поинтересовался Бар.

— Да у меня после встречи с ним, — кивнула головой в сторону мужа, — жизнь все страннее и страннее становится.

Муж не обиделся, но запомнил. Ох, чувствую, от шести поцелуев дойдем до бесконечности с таким-то языком, как у меня. И с ручками неосторожными.

— Это-то понятно, — друг не обратил никакого внимания на покашливания Мэтта. — Но это жизнь. А как насчет именно тебя? Поведение? Самочувствие? Рассуждения?

И взгляд — проникновенный, знающий ответ на этот вопрос.

— Да вроде все так же, — я прислушалась к себе в надежде услышать то, что не хочет говорить это несносное создание. Но, ничего не обнаружив, не выдержала и все же потребовала: — Говори уже, хватит с меня на сегодня мучений.

— Начну лучше с самого начала. Ли навесила на тебя артефакт, который постоянно провоцировал всякие несчастные случаи. Но эти случаи должны были происходить с тобой до свадьбы. Видимо, наши дамочки знали, что тебя, Мэтт, не будет дома до самой церемонии. Поэтому и были уверены, что никто не вмешается. Но на случай неудачи Ли наделила артефакт запасным планом, так сказать, — и Бар опять стал задумчиво рассматривать кольцо.

— Каким? — муж не выдержал первым.

Я в ожидании уставилась на друга, который, по всей видимости, не собирался всего рассказывать. Тот лишь загадочно и многозначительно улыбнулся.

— Я еще не совсем понял, каким именно, — после минутного молчания откликнулся Бар. — Но могу точно сказать, что он заработал сразу же после подписания брачного договора. И если бы кто-то постарался тебя от него избавить, то стал бы виновным в твоей смерти.

Мне стало не по себе от осознания того, как мы были к этому близки. Но... вроде ничего ужасного не происходило после свадьбы. Ну что ж, придется разговорить этого молчуна.

— Ты что-то скрываешь, Бар, — я дала ему попытку признаться. — Не пойму только почему? Ты ее защитить хочешь?

— После всего того, что она натворила? Нет. И как бы Ли меня не восхищала, но все-таки именно она меня и бросила. А я привык расставаться мирно спокойно, так что... — друг развел руками.

— Тогда почему же не хочешь все рассказать?

— Для твоего же блага, — и хитрый блеск в глазах.

— Чего?! — неужели моя теория насчет Мэтта оказалась верна? Это конечно, замечательно, но все же... — Бар, я уверена, что эти дамочки добра мне не желают и готовы сделать все, чтобы убрать меня. Так что формулировка 'для твоего же блага' здесь очень не уместна. Иначе могу подумать, что ты с ними заодно.

— Не подумаешь. Я тебя знаю, и ты меня тоже. Не могу я быть с ними заодно хотя бы потому, что это чисто женский клуб отвергнутых Мэтью Брайтом.

Как? И Ливия туда же? И как же они его в итоге делить будут? Одна с ним магичить, а другая что? Ночью пользоваться? Или артефакты на нем проверять?

Взглянула на мужа вопросительно.

— Я с тобой не соглашусь, Бар, — твердо произнес этот...бабник гадский. — Ливия была подругой Дебби и не питала ко мне никаких иных чувств, кроме как дружеских.

— Друг, я с ней встречался, и поэтому знаю немного больше, чем ты. Никогда не задумывался над тем, почему Ли оказалась втянута в убийство Деб? Я, конечно, не знаю точно, но могу догадаться.

— Ты хочешь сказать, что она не поделила с лучшей подругой ее жениха? — хорошей актрисой оказалась блондинка.

— Думаю, что да, — уверенно ответил Байрон. — И Леона оказалась в самый подходящий момент рядом. Втерлась в доверие, подтолкнула, помогла, замела все следы и — готово! Вот только результат не оправдал ожидания Ли. Когда она осознала, что натворила, то поняла, что не сможет спокойно смотреть в глаза Мэтта.

— Странно, — я задумалась. — Убила лучшую подругу из-за мужчины, а потом не воспользовалась тем, что он остался один. Совесть мучить стала, от мечты отказалась... Когда она ко мне приходила, то была такой искренней. И никаких угрызений я не заметила.

— М-да, тут ты права. Но кто знает, что именно еще напела ей Элеонора? — вступил в разговор доселе молчавший муж. По нему было видно, что весь этот разговор ему неприятен. Он начинал злиться. Возможно, что даже на самого себя.

— Бар, возможно, твои рассуждения по этому поводу неверны. Нет фактов — нет ничего. Тем более, в голове это как-то не укладывается, — друг захотел было возразить, но я его перебила: — Лучше давай вернемся к моей руке. Как-то не очень хочется стать очередной жертвой этой сумасшедшей парочки. Так что же ты скрываешь?

Байрон поджал губы, но бросив взгляд в сторону помрачневшего и ушедшего в себя Мэтта, спорить не стал. Надеюсь, что все понял.

— Я же сказал... — начал было Бар.

— Я помню, что ты сказал. И если ты больше ничего не собираешься мне поведать, то мне придется прибегнуть к жестким мерам.

Но он упорно молчал. Ну-ну. Сам напросился. Хотела поговорить об этом с глазу на глаз, но выбора он мне не оставил.

— Дорогой, — я отвлекла мужа от самобичевания, — а ты знаешь, кого нужно благодарить за то, что Элеонора до сих пор не найдена?

Мэтт мгновенно подобрался и внимательно ждал продолжения.

— Его, — я ткнула пальчиком в нашего общего друга. Знаю, что лучшие друзья так не поступают, но он сам виноват.

Бар смотрел на меня в шоке, Мэтт смотрел так же на него. И все молчали. Не знаю, чего я ожидала, но точно не этого. И чего именно я хотела добиться? Наверно, все дело в моей вредности.

— С чего ты это взяла?— спросили они одновременно.

— Разговор с Фоксом. После того, как он мне сказал, что Элеонора могла воспользоваться чем-то наподобие моего дезинфицирующего раствора, чтобы убрать все свои следы, — я виновато посмотрела на мужа. Ему я еще не успела рассказать об этом разговоре, потому что не хотелось, чтобы он узнал, как именно я от него ускользнула в ту ночь. — Чего-то подобного нет. А мой раствор есть только у меня, маман и у тебя, Бар.

— Ты сейчас обвиняешь меня в том, что я дал его Леоне? — друг на меня посмотрел с недоверием.

Ну что с ним делать?!

— Нет. Ты каким-то образом допустил то, что Ливия его у тебя стащила прямо из-под носа.

— Вот...щелочь! — Бар побледнел.

— Эй, это мое любимое словечко! — было когда-то, пока маман не закатила мне из-за ему подобного скандал.

Друг, не обратив на меня внимания, вскочил и кинулся к двери. Обернувшись уже за порогом лаборатории, он бросил напоследок:

— Артефакта пока не стоит бояться. Я постараюсь решить твою проблему завтра, а пока мне нужно проверить твою теорию, — и Бар убежал.

Вот так и бывает. И что мне теперь прикажете делать?

Иллюзия кольца исчезла сразу же после ухода Байрона. Мы с Мэттом посидели еще немного в тишине, затем также молча разошлись по своим делам. У каждого из нас было то, о чем следовало подумать наедине с самим собой.

Нацарапав и отправив коротенькую записку Фоксу, я вот уже как битый час задавалась вопросом, почему друг так отреагировал на послесвадебную деятельность кольца. Накручивать себя по какому-нибудь поводу я умела очень хорошо. Вот и сейчас в голову лезли самые разнообразные предположения, но я от них отмахивалась. Лучше завтра все выясню.

Затем мои мысли медленно перетекли к мужу. О чем он думает в данную минуту? После всего сказанного сегодня я бы на его месте чувствовала себя подавленной, виноватой... Злой. И способной на опрометчивые поступки. Но это я.

Пойти, что ли, проверить?..

Каюсь, в эту минуту я была движима не только беспокойством за него...

Нашла я его быстро. Как чувствовала, что он здесь, в малой гостиной. Хотя, учитывая то, что в кабинете ему в ближайшее время не появиться, то нет ничего удивительного. Здесь также был большой камин и все те же оттенки в интерьере, что и в кабинете. А еще тепло и уютно.

Мэтт сидел в кресле напротив камина. На мое появление он никак не отреагировал. Поза его была обманчиво расслабленной, одна рука подпирала голову, глаза прикрыты. С первого взгляда создавалось ощущение, что он спит, но я чувствовала, что это не так.

Тихо подошла ближе. Муж открыл глаза и посмотрел на меня. В этой темноте трудно было распознать их выражение, и я видела лишь отражение пламени в них. Затем он протянул руку в приглашающем жесте. Я, не колеблясь, вложила свою и через мгновение оказалась сидящей у него на коленях. Уткнулась носом в его шею, вдыхая запах мужского тела. Все мысли сразу испарились, и осталось только ощущение спокойствия. И понимание того, что вместе мы справимся со всем.

Устал. Не знаю, чем именно он занимался последний месяц, но явно не отдыхал. И вообще полноценный отдых нам светит не скоро. Значит, нужно создавать хотя бы его маленькое подобие самим в сложившихся условиях.

Приподнявшись, посмотрела на его напряженное лицо. Глаза опять прикрыты, между бровями — складка, губы сжаты с тонкую линию. Дотронулась ладонью до щеки. Ресницы мужа затрепетали, и на меня взглянули глаза цвета грозового неба. И правда, устал совсем... Пробежалась пальчиками по высоким скулам, темным бровям, постаралась разгладить легким прикосновением складку между ними. Веки Мэтта вновь опустились, из груди вырвался вздох, и он расслабился, придвинул меня ближе и зарылся руками в мои волосы. Так мы и сидели, соприкасаясь лбами, в темной гостиной под тихий треск дров камине.

Никогда бы не подумала, что мне не нужно будет ничего кроме таких моментов...

Утро встретило нас Фоксом. И новостью о том, что из появившихся благодаря моему кристаллу пяти следов, которые принадлежали родственникам Элеоноры, у него остался один единственный непроверенный. Уж точно принадлежавший ей. Так что скоро она будет поймана.

Вздохнула я с облегчением. Мэтт же хмурился, говоря, что так просто она не сдастся. Ну вот, умеет испортить все одним предложением! Надеюсь, даже предположением, ибо мне уже надоела вся эта история. Из дома не выйти, маман с сестрой не навестить, хоть гостей еще пускает! Ух, быстрее бы уже все закончилось.

После доклада Фокс откланялся и был таков. Даже на завтрак не согласился. Ищейка, что с него взять. У него работа стоит, а мы его завтраком...

Потом нас навестили Грея с Маркусом. Мужья удалились в малую гостиную, а мы расположились в моей спальне. Сестренка болтала без умолку, делясь новостями из дома, а я молча молилась о том, чтобы она не начала тему о наших взаимоотношениях с Мэттом. Даже и не знаю, почему. Просто... казалось, что если я ей расскажу, то все изменится. Вот только в какую сторону? И что именно 'все'?

Грея, поняв мое состояние и настроение, лишних вопросов не задавала. Поинтересовалась, чем я тут занимаюсь, порадовалась... и отбыла с мужем обратно домой. Вот так как-то.

И одни гости сменились другими. Точнее другим. Насыщенный у нас сегодня, однако, денек! Хотя, этого гостя я ждала с нетерпением.

— Ну? — нетерпеливо поинтересовался мой муж.

— Ари вчера была права, — Байрон понуро склонил голову. — Мои запасы заметно уменьшились.

— Для чего тебе вообще была нужна эта штука?! — непонимающе воскликнул Мэтт.

— Так это... столько девушек... — друг смутился.

— Сейчас все это уже не важно. Ничего не вернешь, — я встряла в разговор. — Давайте лучше вернемся к теме артефакта. Как мне от него избавиться?

— Я нашел один способ. Было бы больше времени, тогда я смог бы отыскать что-то лучше, но у нас его нет.

— Что за способ? — а времени действительно мало.

Бар опять смутился, не желая рассказывать. Но выбора у него не было.

— Я возьму его на себя.

— То есть как это 'на себя'? Нет-нет-нет, я не позволю! — с негодованием посмотрела на друга.

— Бар, может, ты все-таки еще что-нибудь поищешь? Это не лучший вариант, — муж взял мои руки в свои, пытаясь успокоить.

— Да не переживайте вы так! Я заблокирую действие кольца до свадьбы, а так как жениться я не собираюсь, то другая его магия меня не коснется, — уверенно сказал Байрон.

— А если все-таки надумаешь?! В жизни все бывает, — и я взглянула на мужа. Тот ответил мне нежным взглядом. Действительно, все.

— Ой, увольте! — друг не заметил наших переглядываний.— Это не про меня. Но, даже если и надумаю, то к тому моменту артефакт уже потеряет силу. Так что не стоит беспокоиться.

— Нет, Бар, я на такое не пойду, — твердо произнесла я. Но затем коварно продолжила: — Но если ты поведаешь мне о том, как это кольцо должно было действовать на меня после свадьбы, то я могу и передумать.

На меня посмотрели обиженно, кидая косые взгляды исподлобья. Ну, а я как всегда ничего! Это — мое условие, и уступать я не собираюсь.

— Боюсь, что тебе это может не понравиться, — обреченно вздохнул Байрон.

— Сначала ты мне заявляешь, что это для моего же блага, а теперь — это?! — Мэтт сжал мои ладони. — Давай уже ближе к сути, пока опять не наговорил глупостей.

— Это не глупости. Если бы их замысел осуществился, ты была бы уже мертва, — сдавленно произнес Бар. — Но они не учли того, что ты — это ты, Ари.

Что-то я совсем ничего не пойму. Я — самая обычная девушка. Научник. И ничего более.

— Твое воспитание, сила воли и своеобразная когда-то изоляция от местного общества позволили замедлить действие артефакта и не поддаваться на его магию. Если бы не это, то я не смог бы уже помочь вовремя, с моими-то малыми, по сравнению с Ли, знаниями в этой области. Они учли почти все.

— Какую именно магию? — спросил Мэтт, а я все также находилась в недоумении от всего сказанного.

— Страсть. Она должна была сжечь тебя, Ари. Неужели ты совсем ничего не почувствовала?

Почувствовала. Почувствовала, как стало плохо. И еще — разочарование. Такое сильное и невыносимое...

Вскочив, выбежала из гостиной. Мне нужен воздух, иначе я просто не выдержу.

И вот я в небольшом красивом саду. До свадьбы я проводила здесь почти все свое время. Это помогало мне отвлечься от горьких мыслей. Сейчас хотелось бы того же, да вот только не все так просто.

— Ари! — я вздрогнула. — Прости, я не хотел тебя напугать.

— Ты не напугал меня, Бар. Ты открыл мне глаза, — и я протянула ему руку, но поколебавшись, решила уточнить: — Уверен, что тебе не будет никакого вреда?

— Более чем.

Я смотрела на сад, на цветущие яблони и вишни, вдыхала их дурманящий аромат. И среди всей этой потрясающей красоты чувствовала себя несчастной. Глупышка, нафантазировала невесть что, думала, что полюбила... А в итоге во всем виноват этот проклятущий артефакт!

— Готово, — а я даже ничего и не почувствовала.

— Спасибо, — поцеловав друга на прощание, ушла к себе.

Все логично в какой-то степени. Как можно полюбить человека, которого совсем не знаешь?! Тем более при таких обстоятельствах? Вот именно, без магии — никак. Благо, что я себя еще в определенные моменты сдерживала, иначе стыдно было бы сейчас. И то, при условии, что Бар поспел бы вовремя. А так...

Стараюсь подавить непрошенные слезы. И чего ты ревешь, дуреха? Тебе же лучше! Никакого супружеского долга, помогать будет при создании очередного препарата! Остались, конечно, еще пять поцелуев, но это не беда. Проще простого! Ты же его на самом деле не любишь! И он тебя тоже...

Дверь спальни распахнулась, и на мои трясущиеся плечи опустились теплые ладони.

— Ты чего, родная? Все это глупости. Неужели ты поверила? — ласково зашептал Мэтт, бережно меня обнимая.

Стараясь подавить вновь подступающие рыдания, я вспомнила о том, что меня волновало еще с первого дня нашего знакомства:

— Почему ты выбрал меня?

Объятия на долю секунды стали крепче, затем Мэтт уткнулся лбом в мой затылок, но так и не ответил.

— Я хочу знать правду, — уж день к этому обязывает. — Помимо того, что Фокс предложил мою кандидатуру, есть еще что-то. Что?

— До тебя не дошли все те слухи о проклятии, которые так старательно распускала Леона, — тяжело ему давалось признание. — Да и отказаться ты уже не смогла бы, в силу твоего положения. А нам нужна была приманка, — закончил он шепотом.

Так я и знала. Да я — идеальный вариант, как оказалось! И для него, и для Фокса! И приманка, и помощница, и отказаться не могу!

— Уйди... — попросила я, пытаясь вырваться.

— Нет.

— Я тебя очень прошу, оставь меня сейчас одну!

— Хорошо, — Мэтт нехотя разорвал объятия. — Но я зайду за тобой позже.

Твердо. Уверенно. Не принимая никаких возражений. Но ушел.

Ага, заходи позже. Вот только меня ты здесь не застанешь.

Глупо было бы убегать из дома, когда тебя хотят убить. А так хотелось! Хотелось, чтобы он рвал и метал в поисках меня, места себе не находил... Но кто я ему такая по сути? Вот именно, никто.

Так что не будем терять голову, своя жизнь дороже всяких обид. Пусть даже и таких. Поэтому воспользовалась я той же комнатой, что и в день бала по случаю нашей свадьбы. Захватила лекционные тетрадки, пару учебников и бутылочку вина. Хорошего, коллекционного, чтобы позлить кое-кого. Вино, оно ж для того и создано, чтобы им наслаждаться путем приема внутрь, а не любованием. Следовательно, ничего предосудительного я и не сделала. Тем более забыть на один вечер о больном сердце и засесть за задание Фокса оно должно мне помочь.

— Что же делать с этой сывороткой-то правды?! — глоток. — И вообще, странно, что ее еще лет так двести-триста назад не придумали! И теперь мне приходиться изводить себя этой проблемкой, — очередной глоток.

Ох уж эта моя привычка! Но ничего не могу поделать, так действительно проще работается.

— Так-так-так, где-то здесь была реакция... А, вот она! Нет, не подойдет. А жаль, — наполняю очередной бокал.

После половины выпитой бутылки все реакции становятся негодными. Ни одна уже не сможет мне помочь склеить мое...

— Ик! Что-то я отклонилась от первоначального курса!

— Да, и пить тебе больше не стоит, — бокал исчез.

— О нет, маловато будет, — запротестовала я.

Так, стоп! Медленно поворачиваюсь, чтобы узреть Мэтта, развалившегося рядом со мной на кровати и допивающего вино.

— Отдай мое вино! — попыталась выхватить бокал из его руки, но тщетно.

— Уже не твое, — и он залпом осушил остатки восхитительного напитка. И бутылка уже пустая.

— Ну ты и... — не найдя подходящего слова, швырнула в него книгой. Отклонился. Жаль. — И вообще, я попросила тебя оставить меня одну!

— Я и оставил, но вернулся, как обещал, — невозмутимо ответил мне муж.

— Не нужны мне твои обещания! — я рассердилась. И затем неожиданно добавила: — Как и ты.

— Может и не нужны, но я привык их выполнять. А вот насчет меня... — и он стал медленно приближаться ко мне.

Помимо еще одной книги, у меня было четыре тетрадки, так что отбиваться есть чем. Жаль, конечно, разлетятся, но зато с пользой. Поэтому полетели они одна за другой в эту наглую... лицо. Но никакая так и не достигла цели. И под рукой ничего нет больше... А за спиной — стена.

— Все? Теперь можем поговорить спокойно? — как можно разговаривать спокойно, когда его лицо так близко? И он сам весь так близко? — Принимаю твое молчание за согласие.

Затем меня подняли и усадили на колени. И как некстати вспомнился вчерашний вечер. Тогда было все так хорошо...

— Как ты меня вообще нашел?! — я поерзала, пытаясь слезть, но безуспешно. Меня только крепче прижали.

— Ты слишком громко разговариваешь сама с собой. И должен признать, что мне это нравится, — и муж с нежностью посмотрел на меня. Ага, так я и купилась! Ну, если только чуточку... — Ариш... Я бы хотел извиниться.

— За что именно? — посмотрела на него в ожидании.

— Ах даже так? — муж взглянул на меня лукаво. — За поцелую просить прощения не буду. Тебе ведь и самой понравилось.

— Не думаю. Во всем виноват этот артефакт, — но все-таки покраснела.

— Тогда, может, проверим? Ну, чтобы точно убедиться, — и коварная улыбка.

— Еще чего! — я опять попыталась отстраниться.

— Боишься? Чего? Того, что я окажусь прав?

Вот же несносный тип!

— Хорошо, давай проверим! — не думаю, что согласилась бы на это, кабы была в трезвом уме.

— Зачтется за второй в таком случае, — еще лучше!

И безразлично прикоснулась к его губам. Такие же мягкие и нежные, как и в первый раз. Как в тумане ощущаю, что он крепко, почти до боли, сжал меня в объятиях. До боли сладкой. Я не могу сопротивляться, отдаваясь во власть этих легких прикосновений, сметающих на своем пути все возражения. Да и не хочу, даже и не пытаюсь. И он, понимая, что я сдалась без боя, берет инициативу на себя. Нежность перерастает в страсть, и в этом уже нет вины артефакта...

— Ты больше не будешь отрицать очевидное? — хрипло прошептал мне в губы муж и, не дав мне ответить, продолжил этот безумный поцелуй. — Подумай хорошо, Ари. Если не согласишься, то нам придется вновь проверить.

— Нет... не согласна, — Я улыбнулась в предвкушении. Видимо, вино напрочь лишило меня ума.

— Ах ты... обольстительница! Ну что ж, повторим. Только этот уже в счет не пойдет... — и он вновь заставил меня позабыть обо всем.

Скополамин? Нет, банально. Тем более вызывает сонливость, головные боли, галлюцинации, нарушение восприятия окружающего мира... Или амитал натрия? Вызывает торможение нервной системы, опять же — сонливость. Помимо этого, при малейшей передозировке — остановка дыхания и смерть организма. Нет, не подходит вообще. А может мидазолам? Да вот только и здесь без побочки никак: сонливость и амнезия...

Блин... Этим должны медики заниматься, а не я! Может, Бару подкинуть работенку? Но опять же, если бы они могли создать эту так называемую сыворотку, то Фокс ко мне не пристал бы с этим вопросом. Эх...

Тогда нужно взять что-то одно из вышеперечисленного и попытаться всеми доступными способами избавиться от побочки. Либо на крайний случай, разобрать досконально механизм действия. А там видно будет.

С этими мыслями закрыла очередной справочник. Медицинский, между прочим. Что совсем не соответствует моей специализации. М-да уж... Да я с такими темпами могла бы экстерном закончить Магакадемию, жаль только магии во мне нет ни капли.

— И что это мы тут делаем? — мурлыкнул зашедший в лабораторию муж.

— Мы? Я — работаю, а ты — не знаю. Рассматриваешь новые альтернативные способы моего соблазнения? Решаешь дела государственной важности? — кстати, да. — А то все дома, да дома... Про работу совсем забыл, а ведь она по тебе скучает скорее всего.

Мэтт в недоумении уставился на меня. Затем, стряхнув с себя оцепенение, медленно направился ко мне со словами:

— Дорогая, что с тобой?

— Вот интересно, дорогая — это потому что дорого тебе обхожусь? — и, не позволив ему опомниться, продолжила: — Хорошая жена в наше время — непозволительная роскошь, так что ничего с этим уже не поделаешь. Раньше думать нужно было.

В полной тишине взялась за очередной научный талмуд, но он неожиданно был выхвачен у меня из рук неким субъектом, который своим повышенным вниманием мне порядочно надоел.

— Что на этот раз? У меня горит новый заказ от Фокса, так что верни мне книгу, пожалуйста.

Но появившееся в поле моего зрения лицо так просто сдаваться не собиралось. Очень медленно оно стало приближаться к моему с намерениями, влекущими за собой очередной поцелуй. Совсем распоясался, как я посмотрю.

— Если ты намерен продолжить начатое вчера, то не советую тебе этого делать, — я выставила перед собой обе руки в попытке предотвратить его поползновения.

— Что уже случилось? — Мэтт присел напротив и выжидающе посмотрел на меня.

— Ничего из ряда вон выходящего, — протянула руку за справочником, но он мне его не отдал.

— Это как посмотреть, — сузил глаза и подался вперед. — Вчера ты ничего против не имела.

— Вчера я была пьяна. А ты этим воспользовался, — радует, что дальше поцелуев не зашло. Просто потому что мне банально стало о-о-очень плохо.

— Даже так? — зло протянул муж. — Ты также можешь с уверенностью сказать, что тебе было неприятно? Не понравилось?

— Ну почему же? Да, понравилось. Да, было приятно, — победная искра промелькнула в его глазах. Промелькнула и погасла, ибо понял, что я с этим не просто так согласилась. — Но мне же не с чем сравнивать.

— Даже и не вздумай! — Мэтт резко вскочил.

— А ты не вынуждай! — я поднялась вслед за ним и, привстав на носочки, взглянула в его глаза. — Мы с тобой заключили соглашение. Не забывай об этом, пожалуйста. Тем более, пока твоя ненормальная пассия на свободе, мы должны приложить все силы для того, чтобы ее нашли.

— Убью, — все так же зло прошептал Мэтт в непосредственной близости от моих губ.

— Нет, я же для вас — идеальный вариант, — вырвала книгу из его рук и уселась обратно на свое место. Не хочу, чтобы он увидел, что делает со мной его близость.

— Убью, — муж склонился надо мной, заключая в кольцо своих рук. — И не думай даже на эту тему!

— Что, боишься конкуренции? — оторвалась от оглавления и весело взглянула в его глаза. — Значит, не так уж ты и хорош. И как это все твои бывшие женщины на тебя никогда не жаловались?!

— Почему же 'бывшие'? — о нет, я на эту провокацию не поддамся. Мне все равно.

— Ну, нынешние. Какая разница? Меня это мало волнует, — и, приняв задумчивый вид, поинтересовалась: — Сколько любовниц может иметь уважающий себя герцог?

— Сколько сможет позволить, — Мэтт присел на стол передо мной и с улыбкой продолжил: — Но самое главное — у каждого уважающего себя герцога должна быть одна любимая и очень вредная жена. И тогда все остальное будет не важно.

Очень вредная — это я. А вот любимая — сомневаюсь. Но вот сердце мое со мной не согласилось.

— А герцогиня? — стараясь скрыть коварство, невинно поинтересовалась я.

— Ни одного! — грозно прорычал муж.

— Эх, а так хотелось, — притворно вздохнула я. — Хотя... Ты же лицо заинтересованное, поэтому я поинтересуюсь у кого-нибудь другого. И сдается мне, что ответ будет совсем иной.

— Убью!

— Да что ты заладил! Убью, да убью... К тебе ж потом ни одна девушка в здравом уме не подойдет! И будете вы с Леоной замечательной парой. А если все-таки захочется разнообразия, то вино тебе в помощь, — скрывая улыбку за водопадом волос, вернулась к просмотру оглавления.

— Я учту твои слова на будущее, — кто-то очень сильно разозлился.

Ну а что он хотел?! Думал, что я после вчерашнего буду у его ног?! Ан, нет, не на ту напал. Я и так сожалею о том, что позволила себе...

— Вот и замечательно! Тогда приступим к работе? Я тут нашла кое-что интересное... И кстати, кем ты при короле работаешь?

— Я возглавляю Королевский Магический Поисковой Отряд, — все еще зло произнес Мэтт.

— Оу, серьезно, — совсем чуть-чуть и я бы, забывшись, присвистнула. — Не боишься, что работа без тебя станет?

— Больше всего я сейчас беспокоюсь за твою жизнь. И король меня понимает и поддерживает, — вот определенно кто-то не понял, что на меня это не действует.

Молча стала повторно просматривать оглавление. Я его, наверно, уже наизусть выучила.

— Понятно все с вами тогда. Значит, приступим к обсуждению текущей проблемы и поиска ее решения!

Решение упорно искали до самого вечера и, не найдя, решили прерваться на ужин.

— Ты не забыл про обещание навестить мою маман?

— Нет, но у нас не получится, — Мэтт попытался незаметно возвести очи к потолку.

— Что значит 'не получится'?!

— То и значит, — и молча продолжил ужинать.

Определенно мстит, зараза!

— Ты же выполняешь свои обещания, — констатировала я уже проверенный факт.

Мэтт поджал губы, но все-таки не ответил.

— И в чем же проблема на этот раз? — учтиво поинтересовалась я.

— В нашей безопасности. Пока мы в этом доме, с нами ничего не случится.

— То есть ты хочешь сказать, что не сможешь защитить меня в случае опасности? Такой большой и сильный одну маленькую и беззащитную меня? — невинно так, но с долей иронии.

На меня уставились зло и возмущенно одновременно. Мол, какая ты беззащитная?! Нашла, что себе приписать!

— Маленькую и беззащитную смог бы без проблем. Но учитывая то, что ты обязательно найдешь какое-нибудь приключение на свою... свои упругие нижние округлости, — я задохнулась от возмущения, — ну, сама понимаешь, что в итоге получится.

И этот гад снова продолжил свою трапезу. А у меня руки зачесались сделать какую-нибудь пакость, хоть и понимала, что после такого к маман мне точно не попасть. Что ж, не судьба, так не судьба. Зато потешу свое самолюбие. Только после ужина. А пока пусть думает, что я молча повиновалась.

После десерта думать уже ни о чем не могу. Встала, смирно вышла из столовой, пообещав, что вернусь в малую гостиную для продолжения размышлений на тему сыворотки, а уже за закрывшимися дверями опрометью бросилась в свою лабораторию. Где-то у меня был один очень интересный препарат. Просили у меня его редко, но так как являюсь очень дотошной собирательницей своих научных 'шедевров', то просто не смогла избавиться от этой почти бессмысленной для меня настойки. И вот теперь-то она мне ой как пригодится! Жаль, конечно, что пакость будет совсем маленькая и не серьезная, но у меня еще будет возможность сварганить какую-нибудь более существенную. А пока начну с этого. Точнее, продолжу. И еще захвачу-ка я бром...

Роясь в саквояже, наткнулась на один знакомый пузырек. С настойкой от головной боли. И поняла, что я ду... обладаю девичьей памятью! Неутешительный диагноз, особенно учитывая то, что с ней-то, то есть с моей памятью, мы всегда были замечательными друзьями.

Вывод: замужество до добра не доводит. Во всех смыслах, между прочим.

А ведь эта настойка — почти идеальная сыворотка правды! Убрать только побочку в виде грубости, добавить скополамин и — вуаля! — то, что Фокс желал! А я голову ломаю, хотя она у меня и так уже не в порядке.

Хм, вот только мужу о своей находке пока ничего не расскажу. Когда мы заняты серьезным делом, то у него нет возможности меня домогаться. Так что нужно по-тихому сообщить господину ищейке о том, что дело сделано, и ждать от него нового заказа, чтобы плавно к нему перейти и не дать Мэтту опомниться. Главное, чтобы все именно так и случилось. А то будет так, как всегда...

Мужа в малой гостиной еще не было. Достав початую бутылку, разлила вино в бокалы и добавила в один из них свой препарат и бром. Смешивать их, благо, можно не боясь неожиданных последствий.

— За что пьем? — вошедший и ничего не подозревающий муж взял бокал из моих рук.

— За успех! — ладно уж, сознаюсь. Для повода. — У меня есть одна настойка, которую можно доработать и получить вожделенную Фоксом сыворотку правды.

— И почему же ты мне об этом не рассказала раньше? — Мэтт нахмурился и пригубил вино.

— Я ее всегда воспринимала, как настойку от головной боли. Поэтому и не подумала о том, что побочное действие, проявляющееся в результате ее использования, может стать решением нашей проблемы.

— Побочное действие? — в бокале мужа осталась половина.

— Да, излишняя правдивость. Конечно, правда немного другого рода, но если добавить скополамин или барбитурат, негативное воздействие на организм которых нейтрализуется самой настойкой, то...

— Подожди-подожди! — Мэтт присел в кресло, отставив пустой бокал. — Объясни медленнее и подробнее.

— Смотри: у нас есть, допустим, скополамин — почти идеальная сыворотка правды, обладающая не самой приятной побочкой, которую можно нейтрализовать путем добавления моей настойки от головной боли. А вот эта настойка обладает уже так необходимой нам побочкой в виде правдивости, так сказать. Вот только нужно определить концентрацию самой настойки, — пробормотала я задумчиво, скорее, для самой себя. — В общем, есть над чем еще работать, но мы близки к очередному триумфу!

— Это сейчас был пафос? Или просто ты так радость выражаешь от собственных, надеюсь, правильных выводов? — одна бровь Мэтта вопросительно-иронично изогнулась.

Я возмущенно запыхтела. Теперь точно ни капельки не сожалею о том, что сотворила с его вином!

— Это я, дорогой, радуюсь тому, что сама, без твоей помощи, смогла справиться с этой задачей. Не такие уж и могущественные вы, маги, какими себя привыкли считать, — получи, эгоист эдакий.

По его искривившемуся лицу я поняла, что он очень-очень скоро получит вдвойне. А еще немного погодя — втройне.

А я уже вся в предвкушении...

Муж вскочил и отправился бегом в уборную. Слабительное, оно такое...

Думаю, пробудет он там минут двадцать-тридцать, а я успею подготовиться к очередному этапу.

Через полчаса перед зашедшим в свою спальню мужем предстала восхитительная картина: я в кружевном белье (хм, и где же моя скромность?) и коротеньком халатике, подаренными мне любимой сестренкой в день преображения, на его кровати в окружении свечей. Свечи, между прочим, мои, лабораторные. Так что он даже не представляет, на какую я жертву пошла ради него.

Естественно реакция была предсказуемой. Частично.

— Что ты мне подлила в вино? — Мэтт плавной походкой направился ко мне. Я аж засмотрелась.

— Ты о чем? — сама невинность.

— О том, чего ты не знаешь. У магов не бывает расстройств желудка и прочей ерунды. У нас к этому своеобразный иммунитет. Так что ужин не мог вызвать такого. Это твоих рук дело! — Мэтт уже нависал надо мной с разъяренным, но между тем изучающим видом.

— Да ну тебя! Можешь же все испортить! — надула губки и попыталась вскочить, но не тут то было.

Муж, мгновение назад стоявший передо мной, прижал меня к кровати.

— Сознаваться, как я посмотрю, ты не собираешься? — коварно произнес он.

Я отрицательно мотнула головой.

— Ну что ж, у меня еще остались четыре поцелуя...

— Я бы на твоем месте не тратила столь ценный ресурс. Кто знает, когда у тебя будет возможность его пополнить, — я вздрогнула от прикосновения его губ к моему ушку.

— М-м-м, а ты права, — и, целуя, он начал спускаться все ниже и ниже...

Я уже сама стала сомневаться в этой затее. Если сейчас не остановлю его, то... А нет, все равно ничего не будет, учитывая то, что я дополнительно добавила в его бокал. Так что можно себе немного позволить то, от чего я добровольно отказалась.

Надеюсь, что иммунитета на бром у него нет...

Мэтт между тем развязал поясок и медленно, явно наслаждаясь, распахнул тонкие полупрозрачные полы халата. В его глазах промелькнуло восхищение, сменившееся дьявольским огоньком. Муж снова стал склоняться надо мной, не отрывая взгляда от моих глаз, с намерением продолжить свои изучения открывшейся местности посредством все тех же поцелуев.

О, нет! Если так и дальше пойдет дело, то я уже сама не смогу остановиться! Нужно закругляться!

Спрятав панику во взгляде подальше, обольстительно улыбнулась и манящим движением притянула его ближе к себе. Муж не сопротивлялся, думая, что вернется к своим исследованиям немного позже. Даже и не мечтай, милый! Легко коснулась его губ своими, а пальчиками начала проводить ответную экскурсию. Расстегнула пуговицы на рубашке, прошлась по разгоряченной коже, наслаждаясь игрой мышц, и стала спускаться ниже, ниже, ниже...

— М-м-м, дорогой, — остановившись, надулась и вздохнула. — А ты меня совсем не хочешь! Неужели я хуже твоих дамочек?!

Мэтт непонимающе моргнул, затем резко вскочил и, поняв, о чем речь, взялся за край брюк в попытке их стянуть.

— Э-э-э, нет, — я завязала поясок и поднялась с кровати. — Не знаю, что ты с этим сейчас будешь делать, но я такого потрясения не переживу. Хватит с меня того, что я решила сама расторгнуть наше соглашение. Мы же муж и жена, в конце концов! А тут такое...

И я, скрывая победную улыбку, направилась в сторону двери. Мэтт, справившись со своим временным замешательством, рыкнул и бросился следом. Схватив меня со словами 'маленькая негодяйка!', он впился в мои губы. Голова закружилась и, если бы он меня не держал, я бы уже потеряла равновесие и упала.

Кажется, будто поцелуй длился целую вечность. И все бы ничего, если бы не...

— Эм, дети?! — как будто издалека до меня донесся удивленный возглас маман.

Мэтт оторвался от меня, все еще не пришедшей в себя, и произнес:

— Доброй ночи, мама! Ари так хотела вас увидеть, что я просто не мог ей отказать. Даже не смотря на то, что уже поздно.

— Кхм, ну что ж... Я распоряжусь о том, чтобы вам приготовили спальню. Вы ведь останетесь на ночь?

— Конечно, мама! Спасибо! — и удаляющиеся шаги.

И только тут до меня дошло, что это мне не почудилось. Вот же зараза, а не муженек! Что теперь подумает маман, застав нас в таком виде?!

— Еще раз подсыплешь, подольешь, подложишь мне что-нибудь куда-нибудь, — Мэтт крепче меня обнял и посмотрел прямо в глаза, — лимит твоих поцелуев, которые ты мне будешь должна, станет неисчерпаемым!

Ух, какой! Творила, творю и буду творить! И чем больше поцелуев буду должна, тем неприятнее для тебя, дорогой, будут пакости!

Гордо вскинув подбородок, молча отлепила его руки от себя и вышла из спальни маман (?!) под веселый и предвкушающий взгляд мужа.

Как говорится, за что боролись, на то и напоролись...

Ночью долго не могла уснуть. Все возилась и возилась, переворачивалась с одного бока на другой... Не предъявлять же претензий маман за то, что она нас в одной комнате спать уложила. Благо, что хоть Мэтт все-таки оказался немного благороднее, чем я о нем думала, и предоставила мне кровать в единоличное пользование, а сам уснул почти сразу же на диване. Везет же некоторым!

А я все ворочалась и думала, думала, думала... В прошлый раз для того, чтобы создать портал, Мэтту понадобилось время, а сегодня же он его организовал настолько быстро, что я даже и не заметила. Как так? Возможно, конечно, что он его заранее подготовил. Хотя... маловероятно. Думаю, что это произошло спонтанно. Любопытненько, однако, получается... Насколько мне известно, только очень сильные маги способны на такое... Но хоть он и не самый последний человек на службе у короля, ему до такого еще далековато. Это приходит с возрастом и с опытом. Или я что-то путаю?!

Что ж, в ближайшее время нужно освежить память, ибо понимаю, что о магах я почти ничего уже и не помню.

Утро встретило меня радостно. Просто потому что кое-кто еще спал. Сладко так, безмятежно... Так, Ари, хватит! А то передумаешь еще!

Быстренько собралась, умылась и отправилась на поиски завтрака. На кухне помимо нашей кухарки обнаружилась сестренка.

— Ты чего не спишь в такую рань? — я присела рядом и схватила бутерброд, лежащий на тарелке перед Греей.

— Так время то уже... — сестра проводила бутерброд безнадежным взглядом и вернулась к чаю, стыдливо протянув: — И есть хочется. Очень. Подожди! А ты когда приехала?!

— Вчера поздно вечером. Чем заниматься думаешь?

— М-м-м, ясно. Да ничего не планировала. А ты мне хочешь что-то предложить?

— Ага. С таким делом мне без тебя не справиться! — и я с энтузиазмом принялась излагать свои планы.

В итоге день мы провели хорошо. Я пополнила свои запасы реактивов и прочей химии. Накупила кучу одежды и нижнего белья, на котором очень настаивала Грея, несметное количество безделушек и книги. Много полезных и не очень книг. И все это, конечно, за деньги Мэтта. Точнее, за наши деньги, ибо бюджет-то теперь общий.

Отправили все покупки в дом маман, а сами неспешной походкой отправились следом. Болтали, смеялись, и я поняла, что очень соскучилась. Все-таки сидеть безвылазно дома — это ужасно! Тем более с таким... мужем.

— Не боишься? — Грея замешкалась у входной двери.

— Нет, я в предвкушении, — и мы вошли в родительский дом.

Из гостиной доносился смех маман. По-моему, Мэтт решил прочно укорениться в ее сердце. И ему это, между прочим, удается!

— Девочки! — маман все еще не могла успокоиться. М-да, видимо этот засранец знает подход к женщинам любых возрастов. — Я смотрю, что утро у вас выдалось замечательное! Столько покупок! Мэтт, вы ее такими темпами разбалуете! — пожурила она герцога.

Муж, улыбнувшись одними губами, развел руки в стороны и произнес весело:

— Не могу устоять! У меня замечательная жена, она заслуживает даже большего, чем то, что я могу ей дать.

И мне как-то совестно стало. Издеваюсь над ним, деньги его трачу, веду себя, как избалованная девчонка, а ему все нипочем. Комплименты говорит, помогает, на капризы особо не реагирует...

Хотя... это он только при маман такой. Посмотрим, что будет, когда наедине останемся.

— Вы не извините меня? Мы с Греей все магазинчики обошли, и я так устала. Пойду прилягу, отдохну, — мысленно потираю ручки.

— Конечно, дорогая! И тебе, Греюшка, тоже нужно отдохнуть! — маман сегодня определенно в хорошем настроении.

Мы с сестренкой переглянулись, перемигнулись и отправились каждая в свою спальню.

И вот я лежу вся такая уставшая, изображаю предсмертные вздохи, а он все не идет и не идет. Догадался, скорее всего. Он у меня, зараза, такой.

Ан нет, все-таки пришел. Засунул свой нос в каждый сверток и пакет, а затем изрек:

— М-м-м, дорогая, если ты все это накупила ради меня...

Приподнявшись, посмотрела на него. Взгляд переместился на то, что он вертел с интересом в руках. Значит, нашел.

— Ну что ты, милый! После вчерашнего я к тебе больше ни-ни! А это, — я кивком указала на изучаемое им кружевное белье, — для твоих нынешних. Хочу им подарочки отослать. С извинениями за то, что охомутала тебя и теперь из дома не выпускаю. Обязательно припишу, что как только, так сразу к ним тебя и отправлю. С бантиком.

И снова откинулась на подушки.

— Эх, а жаль... Значит теперь тебе придется объясниться, почему ты ушла из дома, не предупредив меня?! — от прежней его веселости и игривости не осталось ни малейшего следа.

— Мне попросту надоело. И вообще, ты не мог бы тише говорить? А то у меня голова жуть как болит.

— Так чего же ты не выпьешь настоечку свою? — издевательски так прозвучало надо мной. — Заодно много интересного узнаем.

— Да я потерплю, ты не переживай, — этого еще мне не хватало!

— Ну что ты, дорогая! А вдруг не пройдет? Мама меня убьет тогда.

— Она. Моя. Мама. А не твоя! — я присела на кровати. Нет уже смысла играть эту комедию.

— Теперь и моя. Хочешь ты этого, или нет, но тебе придется смириться, — муж склонился надо мной. — А все это кружевное великолепие... — прошелся взглядом и остановился на груди, — я с удовольствием понаблюдаю на тебе.

Затем он направился в сторону двери, оставив меня, возмущенную и красную, все еще ощущающую его обжигающий взгляд.

— А на счет своей утренней прогулки подумай хорошо, — он обернулся у порога. — Ты все-таки была не одна, а с сестрой, которая в положении.

И ведь он прав! Я совсем ни о чем не думала, кроме как о вредительстве ему. А ведь случись что с Греей...

То ли мной двигало желание оправдаться, то ли еще что-то, но после пятиминутного ступора я сорвалась вслед за ним. Бежала на голос, поэтому не сразу поняла, что у нас гость.

— День добрый, леди Арианна, — Фокс поклонился и улыбнулся.

Я резко остановилась. У нас тут сумасшедшие на свободе разгуливают, а он улыбается! И вообще, как он нас нашел?!

— Я только что рассказывал вашему мужу о наших успехах. Мы почти поймали леди Элеонору, но нам нужна небольшая помощь, — и его взгляд переметнулся на Мэтта, который пребывал в задумчивости.

— А в чем конкретно проблема? — я непонимающе посмотрела на ищейку.

Искатели — уникальные личности. Если уж они напали на след конкретного человека, то сделают все, чтобы его не упустить. И проблем, как таковых, у них не бывает. Никогда бы не подумала, что им может потребоваться чья-либо помощь.

— Дорогая, ты разве не помнишь, что я — их непосредственный начальник, — ах, да, точно. — И вдобавок к этому, мы с Леоной были хорошими друзьями. Самыми лучшими. Только я знаю, на что она способна в плане магии, поэтому и требуется моя помощь.

— Ну так вперед, на встречу приключениям! — моего энтузиазма никто не поддержал.

— Да я бы и с радостью, — лукавый огонек. — Вот только вся проблема в тебе.

Это еще что значит?! Я стою между ним и этими самыми приключениями? Нет. Если только это, конечно, не похождения в погоне за очередной галочкой в списке покоренных женских сердец. Может он хочет взять меня с собой? Или, наоборот, не хочет, а нужно? Так я желанием особым и не горю! Посижу тихо, спокойно дома с маман и сестренкой, или девичник устроим. Вариантов много. Хотя, на самом деле я бы не отказалась отправиться на поиски этих самых приключений в приятной компании, да вот только лучше как-нибудь в другой раз. Ибо компания не самая приятная, настоек моих у меня с собой нет, магией не обладаю, поэтому случись что-то, чем я буду отбиваться?! То-то же.

— Твоя проблема на этот раз мешать тебе не собирается, — милостиво произнесла я.

— Хм, сомневаюсь. Иначе тебе просто не интересно, — ну что поделать, я такая.

Фокс, совсем не желая нам мешать, удалился с обещанием подождать положительного ответа где-нибудь в другом месте. Я хмыкнула. Ага, именно 'где-нибудь'! Зная свою гостеприимную маман, долго искать господина ищейку не придется.

Загадочно улыбнувшись своим мыслям, я не заметила, как Мэтт оказался рядом.

— Я не хочу оставлять тебя одну, — он нежно прикоснулся к моей щеке.

— А я не одна, — осторожно отодвинула его руку от своего лица, за что получила грустный взгляд глаз цвета грозового неба. — Со мной будут мои родные. Ближе к вечеру Маркус вернется за Греей и я попрошу их остаться на ночь под каким-нибудь предлогом, — даже и думать не нужно, под каким именно.

— Ты меня совсем не понимаешь... — Мэтт отступил на шаг, затем заглянул в мои глаза, пытаясь там найти что-то. Но тщетно.

Бар правду сказал тогда. Я — хорошая актриса. За все те четыре года обучения мне пришлось много что скрывать, вот и научилась.

— Ну что ж, без меня им действительно придется туго. Поэтому прошу тебя, Ари, — Мэтт был очень серьезен, — не покидай этот дом до моего возвращения. Я, конечно, понаставил на тебе всевозможных щитов, но они не могут гарантировать полной защиты. От всего не уберечь. Родительский дом усиливает эту защиту, но все равно будь осторожна...

И он, легко и стремительно, будто боясь, что я либо оттолкну его, либо что еще, коснулся моих губ.

— Дождись меня, — и дверь за ним закрылась.

А я поняла, что очень хочу отправиться с ним. Куда ж он без меня, мы ведь хорошая команда! Да вот только кто меня послушает?!

А еще проскользнула мысль, что дождусь обязательно. Что мне какие-то один-два дня, когда я его всю жизнь ждала?..

Глаза жгло нещадно. Попыталась дотронуться до них руками, чтобы хоть как-то унять это невыносимое ощущение, но не смогла даже и пошевелиться. Не потому что я была связана. Как раз таки наоборот, я тихо и спокойно лежала на диване, что было весьма странно, ибо четко помню, как ложилась спать в своей спальне в родительском доме. Обездвиженность моя, скорее всего, была последствием магии или препарата. Точно сказать не могу.

Оглядевшись, никак не могла понять, где же я. Комнатка маленькая, из мебели здесь только диван, на котором я и лежу, деревянный старый стул и небольшой стол под стать ему. И еще темно, потому что через одно единственное узкое окошко, задернутое плотными шторами, еле-еле проходит солнечный свет.

Дверь тихонько скрипнула и в образовавшуюся щель просунулась голова... графа Найтвиша!

— О! Вот ты и проснулась! — граф ввалился в комнатку полностью.

Я, было, хотела высказать ему на счет того, что на 'ты' не позволяла к себе обращаться, но не мне не удалось. С ужасом поняла, что не могу не только двигаться, но и разговаривать.

— Это необходимая мера. Кто знает, чему тебя твой герцог научил, — граф поставил напротив дивана стул и присел.

А я была в ужасе от происходящего. Но больше всего меня пугали маниакальный блеск в глазах Найтвиша и мысли о том, что он может сделать со мной.

Как я здесь оказалась? Из дома же не выходила! И неужели все те охранки, которые поставил Мэтт, не подействовали?

— Да, у тебя, наверно, много вопросов. Как жаль, что ты не можешь их задать. Но нам так даже и лучше, — блеск в глазах разгорелся еще больше. — Я так давно ждал этого момента! Но твой отец все испортил! А потом твоя мать! И этот твой герцог!

Он сжал кулаки и зло посмотрел в окно.

— Все, что я тебе сейчас расскажу, ты все равно потом не вспомнишь. Так что, милочка, знай, что твой отец умер из-за тебя! Точнее из-за своего нежелания отдавать тебя мне в жены. Понимаю, что его тогда испугало. Ведь я был уже женат на тот момент, но мои намерения были серьезны! Тебя я полюбил сразу, как только увидел на том балу, поэтому моя жена не была для меня помехой.

Он убил ее из-за меня?! Из-за своей так называемой 'любви' ко мне?! Почувствовала подступающую тошноту. Неужели то, что он сейчас так неразборчиво бормочет, правда?

— Но когда ее не стало, он все равно сказал 'нет'. Мне, уважаемому графу, отказали! Где это видано?! — он словно выплевывал эти слова. Затем, погасив приступ ярости, несмело протянул руку ко мне и провел по щеке. — Но и эту проблему я решил. Он мучился не долго, не переживай. Теперь уже меня захлестнула ярость! Она переполняла меня, я отчетливо это чувствовала. Он был виновен в смерти моего отца! Если бы я не была обездвижена, то убила бы его, даже и не задумываясь. Не знаю, чем именно, но способ нашла бы. Ненавижу...

— Я же сказал: не переживай, — от попытался стереть слезы, оставляющие влажные дорожки на моих щеках, но бросил это дело. — Хотя нет, лучше поплачь. И порадуйся тому, что участь твоего папаши обошла мать. Но вот муженька не обойдет...

Послышался легкий перезвон колокольчиков и мелодичный девичий смех. Граф резко встал и поспешно направился к двери.

— Иду! — затем повернулся ко мне и шепотом произнес: — Скоро вернусь. И да, не волнуйся, я оставил записку для твоих. Теперь они думают, что ты отправилась вслед за герцогом. Так что искать они тебя не будут. И он тоже. А когда кинутся, будет поздно. Дверь захлопнулась, в замочной скважине пару раз провернулся ключ.

А мне оставалось только повторять про себя, как заклинание, что все будет хорошо. Меня найдут. Найдут вовремя.

Тишину нарушил стук в окно. За ним последовал еще один. Затем стекло явно не выдержало и разбилось. Странно, вроде стук был не громким, еле слышным, и предмет, его создававший, не мог обладать такой силой. Но результат рассыпался по полу мелкими осколками. За осколками на пол один за другим через разбитое окно стали падать небольшие камушки. Присмотревшись, насколько это было возможно, увидела на них какие-то одинаковые рисунки. Один из камушков приземлился мне на грудь, и комнату немедленно заволокло темным толи дымом, толи туманом. На страх и на подумать времени не было. Все это произошло за очень короткое время и я, забыв, что не могу пошевелиться, попыталась отогнать эту дымку. Получилось, что весьма странно.

Только теперь я обнаружила, что сижу под каким-то большим деревом на холме. На том холме, где мы с Греей играли в детстве, под любимым старым дубом. Повернув голову направо, убедилась в этом еще раз, ибо там, вдали виднелся дом графа.

Пошатываясь, постаралась встать, но меня откинуло назад волной. Прикрыв голову руками, замерла в ожидании, но за ней ничего больше не последовало. Все-таки поднявшись, медленно направилась в сторону родительского дома. За спиной, как карточный домик, рассыпался дом Найтвиша...

И кто мне так помог?.. Рядом со мной никого не было. Кого благодарить? Единственное, что напоминало об этом спасении — камушек, упавший мне на грудь, который теперь покоился в кармане моих уже не таких новых брюк.

Как дошла до дома, помню смутно. Зато отчетливо — сначала удивленный взгляд маман, затем куча вопросов, мои ответы и ужас. Ужас от осознания. Злость. Страх.

— Мам, нужно немедленно сообщить Фоксу и Мэтту, — я сидела в гостиной, закутавшись в плед. Маман настояла на горячей ванне, поэтому теперь я чувствую себя намного лучше. Дурман в голове прошел окончательно.

— Мы даже не знаем, где они сейчас, — она права.

— Тогда остается только ждать.

— Я не понимаю! Как у него получилось выманить тебя из дома?! — маман нервно теребила рукав своего платья. Вопрос без ответа. Не первый и не последний. — Никогда бы не подумала, что он на это способен! Ну, то есть он способен на многое, конечно, но додуматься до такого не имея магического потенциала?! Как?!

— Может, ему помогли? — мы резко развернулись. В дверях стоял Фокс.

— Что вы имеете в виду? — хотя и так уже все поняла.

— Элеонора. Она была здесь совсем недавно. Сначала ее след привел нас на другой конец королевства, но потом резко изменил свое направление, при этом очень хорошо помотав нас по труднопроходимой местности, — Мэтт появился вслед за господином ищейкой.

Подойдя ко мне, он опустился на колени и, осторожно взяв меня за подбородок, шепотом поинтересовался:

— Ты в порядке? — заглянул в глаза. — Хоть ты та еще колючка, но не нужно меня отталкивать, Ари.

Он подумал, что я в данный момент захочу его оттолкнуть?!

— Со мной все хорошо. Теперь уж точно, — не менее осторожно обхватила руками его лицо и большими пальцами провела по щекам.

Он устало вздохнул и прислонился лбом к моему лбу. Я слышала, как маман где-то вдалеке рассказывает Фоксу о том, что со мной случилось. Под конец рассказа Мэтт резко отстранился и требовательно попросил отдать ему мой спасительный камушек.

— Фокс, — произнес напряженно муж. — Ее еще не успели отправить?

О ком это он?

— Нет. Привести? — господин ищейка был не менее заинтересован, чем я.

— Да.

Минут через десять в гостиную доставили Ливию. Глаза девушки впали, под ними залегли темные круги, лицо осунулось, волосы больше походили на паклю, чем на то увиденное мной в нашу первую встречу белоснежное великолепие. Даже боюсь представить, что было еще скрыто под этим огромный плащом, который накинули на ее плечи. Мне стало жаль ее.

— Твое? — Мэтт показал ей камень.

Ливия испуганно взглянула на него, потом перевела взгляд на меня.

— Может быть, ты хочешь пить? Или есть? — я поднялась с дивана.

На меня посмотрели, как на умалишенную. Но если это действительно ее камень, то тогда мое спасение именно ее рук дело. Так что это самое меньшее, чем я могу ей помочь на данный момент.

Девушка же испугалась еще больше и опустила глаза. Затем робко их подняла и нерешительно кивнула.

— Мам, распорядись, пожалуйста, чтобы накрыли стол в столовой. Я тоже очень проголодалась.

Маман посмотрела на меня осуждающе, но все же вышла.

— Леди Брайт, вы видимо не понимаете... — начал было один из ищеек, крепко державший Ливию за локоть, но запнулся.

— Все под контролем, господа Искатели, — муж подошел ко мне со спины и положил руки на плечи, а потом шепнул: — Я тебе доверяю, Ари.

Я благодарно взглянула на него.

— Ливия, это ты мне помогла?

— Ли, на этом камне отпечаток твоей ауры, — мягко сказал Мэтт.

— Да, это я, — прохрипела девушка.

У меня защемило в груди.

— Ужин подан, — дворецкий стремительно зашел и так же стремительно вышел.

Я постаралась подавить рвущиеся из меня вопросы. Обо всем узнаем во время ужина.

— Теперь ты можешь все рассказать? — Мэтт вопросительно взглянул на Ливию, когда та отодвину от себя тарелку с последним блюдом.

— Боюсь, что нет, — прошептала девушка, нервно теребя свою салфетку.

Я положила руку на плечо мужа в попытке успокоить его нарастающий гнев.

— Почему? — мягко поинтересовалась я у нее.

— Я... ничего не помню...

— Господа, мне кажется, что нас дурят! — воскликнул на это один из ищеек. За что и получил грозный взгляд от Фокса.

Чувствую, что толка не будет. Ну что ж, пойдем другим путем. С такими мыслями я и обратилась шепотом к мужу:

— И куда ее теперь?

— Туда же, куда и всех преступников, — прошептал он в ответ.

— А может сначала...

— Что?

— Проверим нашу последнюю работу? — и замерла в ожидании.

Муж задумчиво посмотрел на уткнувшуюся в тарелку Ливию. Потом перевел свой взгляд на Фокса.

— Господин Фокс! Я думаю, что уже поздно и пора отправляться.

— Да-да-да, — господин ищейка мгновенно засуетился, — Спасибо прекрасной хозяйке этого дома за столь радушный прием, но мы действительно уже должны откланяться.

На что маман покраснела, но милостиво кивнула. И мы, получив одобрение, двинулись на выход, где нас уже ждал портал.

— Только сначала мы отправимся к нам домой, — муж приобнял меня. — А оттуда я создам вам портал непосредственно в Управление.

Если Фокс и заподозрил что-то, то вида не подал. Остальные же были заняты тем, что следили за преступницей.

Дома Мэтт попытался не пустить меня в Управление, но я активно сопротивлялась.

— Я имею право! Во-первых, это моя настойка, а во-вторых, это касается моей жизни!

— Да, ты права, но все равно останешься дома, — и возражения не принимались ни в каком виде. И ведь оставит же! А я даже и шага за порог ступить не смогу!

— Если останусь, то... — оглянулась вокруг в поисках чего-либо подходящего.

— То что?

Яростно сжала кулаки. Чем мне ему пригрозить?! В лаборатории глаза натыкаются только на реактивы и очередные препараты.

Совсем не заметила момента, когда муж подошел ко мне. Поэтому, когда отвлеклась от своих мыслей, то обнаружила, что он меня обнимает и весело заглядывает в мои глаза.

— Так что, Ари? Снова подожжешь мой кабинет? Или испортишь очередную коллекцию чего-нибудь редкого? Либо опять что-нибудь подсыплешь? Я все стерплю, привык уже. Главное, чтобы ты была в безопасности. И, да, я в Управление не отправлюсь, а останусь с тобой. Фокс завтра сам принесет мне доклад с допроса.

Нет, ну и как мне с ним теперь спорить?!

— А я на тебе тогда сама испытаю эту сыворотку правды! — мне же все-таки интересно, работает она или нет. И как именно работает, есть ли побочка, какова длительность действия?

— Если тебе так будет спокойнее... Вот только, боюсь, то что ты узнаешь, может тебе понравиться...

И он отлил немного настойки в пустой пузырек, а оставшееся решительно понес Фоксу.

Он что, всерьез воспринял мои слова?! Да я же пошутила! И что он имел ввиду под фразой 'может тебе понравиться'?! Нет, точно не буду испытывать на нем.

Не знаю зачем, но я все же взяла оставленный им пузырек и отправилась в свою спальню.

А ночью мне снились кошмары. Отец, смотрящий на меня с укором... Граф Найтвиш в порванном смокинге и с жуткими кровавыми шрамами на лице, кружащий меня в свадебном танце... Плачущая Ливия... Смеющаяся старуха с жутким морщинистым лицом...Мэтт с презрением во взгляде, обращенном на меня, держащий в объятиях статную красивую женщину с вьющимися темными волосами...

На последней картинке я и проснулась. Руки мои сотрясала мелкая дрожь, сердце колотилось в груди, все тело покрылось испариной, ночная рубашка прилипла к коже. Но самое главное — это ужас, поселившийся в душе... И вроде понимаю, что это был всего лишь сон, но...

Дверь в спальню резко открылась, и ко мне подлетел Мэтт.

— Что случилось, Ари? — он был очень обеспокоен.

— Просто страшный сон, — хрипло пробормотала я и попыталась прикрыться.

С его появлением мне стало намного легче дышать. Когда же он обхватил руками мое лицо и с нежностью заглянул в глаза, все страхи исчезли вообще.

— Если хочешь, я могу побыть с тобой, пока ты не заснешь...

Наверно, стоило бы отказаться сразу, но мне была невыносима мысль о том, что когда он уйдет, то все повторится снова. Поэтому я лишь кивнула. Мэтт бережно пересадил меня с кровати на колени, закутал в одеяло и обнял, положив подбородок на мою голову. Вдруг он начал баюкать меня, как маленького ребенка, напевая под нос какую-то незнакомую мелодию. Я, было, захотела возмутиться, но не успела — мои веки опустились, и эта ненавязчивая мелодия унесла меня в небытие...

— Я пропустила все самое интересное?

Когда в душе — смятение, а на уме нет ни одной здравого ответа на некоторые терзающие вопросы, что остается делать? Правильно: сарказм — наше все! Ну, или хотя бы добавить немножко иронии. Этим и решила воспользоваться при своем появлении в столовой и обнаружении в ней Фокса и так неожиданно улизнувшего ночью мужа. Нет, я, конечно, ни на что не рассчитывала, и даже ни о чем таком и подумать не могла! Он же мне... а я ему... В общем, сама до сих пор не могу понять причину своего раздражения. Ни одной весомой причины, совсем ничего. Теперь самое главное — не показать этого. Так что атака — это самая лучшая защита!

— Ну так как?

— Видимо кто-то сегодня не с той ноги встал... — пробурчав это с легкой улыбкой, Мэтт опустил глаза на какие-то бумаги в своих руках. — Или причина в другом?

Господин ищейка тактично прокашлялся со своего места за столом, а я, стараясь сохранить спокойствие, смотрела на своего несносного мужа. И что он имел в виду?! Может, именно он и поведает мне эту причину?

— Да обычно с правой встаю, а сегодня что-то запамятовала, — спокойствие, Ари. В последнее время твоя выдержка тебя очень сильно подводит, а это не очень хорошо.

— Ну что ж, надеюсь на то, что хороший завтрак это исправит.

И весь диалог не отрывая взгляда от этих бумаг. И что же там такое?!

Пока Мэтт углублённо вчитывался в очередной лист, я осторожно прокралась мимо Фокса, делающего безразличный к моим действиям вид. Приблизившись к своей цели, встала за спинкой стула, наклонилась к бесстыжему герцогскому уху и ехидно поинтересовалась, глядя в бумажки:

— Ну и что же это такое?

За что и получила не сильный, но ощутимый щелчок по любопытному носу.

— Всему свое время, — и он даже не оторвался от своего дела!

— И когда же оно настанет?

— Если ты об этих бумагах, то тогда, когда позавтракаешь. Ну, а если о чем-то другом... — многозначительная пауза и не менее красноречивый взгляд через плечо, и затем протянутое: — О чем-то другом можем поговорить с тобой позже.

Ну вот, опять! Фокс снова издал звук, сродни кашлю, Мэтт делает непонятные намеки и предположения, а я... А я совсем ничего не понимаю! Ну и щелочь с ними! Будем решать проблемы по мере их поступления, следовательно, первым пунктом идет утихомиривание возмущающегося желудка. А все остальное, так уж и быть, оставлю на потом.

Покончив с завтраком, молчаливо и вопрошающе воззрилась на уже отложившего бумаги и потягивающего чай мужа. Тот, в свою очередь, кинул взгляд на Фокса, и господин ищейка в который раз прочистив горло, начал ведать мне долгожданную информацию:

— Это, — кивок сторону бумаг, теперь уже заключенный в магический кокон, выполняющий одновременно роль папки и защиты, — результат вчерашнего допроса леди Ливии, а также показатель того, что разработанная вами сыворотка правды работает. Конечно, есть небольшое побочное действие, — Фокс скривился, — но оно нам ни в кое мере не помешало узнать всю правду.

— Простите, что перебиваю, но какое именно побочное действие? — я в нетерпении подалась вперед.

— После истечения действия препарата, у подозреваемой стала сильно болеть голова, — Фокс снова скривился.

— Да уж все говорите, не скрывайте, — Мэтт усмехнулся.

Фокс устало прикрыл глаза, но не произнес ни слова.

— Ли высыпала на них огромную порцию обвинительных речей, — муж снова усмехнулся.

Я же непонимающе на него уставилась. Не виделось мне в этом ничего такого удивительного.

— Понимаешь, дорогая, мы в Управлении много чего повидали, но вот чтобы подозреваемый после выкладывания всей правды начинал высказывать нам все, что о нас думает — это что-то новенькое. Но это еще полбеды. Они ж ее никакими способами не смогли заставить замолчать. Так что всю ночь Управлению было совсем не до отдыха, — Мэтт понимающе посмотрел на Фокса.

Теперь более-менее понятно стало. Вот только как так получилось, что прежняя побочка осталась, а непосредственное действие настойки исчезло? Интересно, однако. Нужно будет поэкспериментировать с теми остатками, которые кое-кто вчера так уверенно оставил. Жаль... Конечно, у меня и в мыслях не было проверить ее на нем, но вот улучшенную версию...

— Дорогая?

— М-м-м...

— О чем задумалась?

— О своем... — назойливая, но такая сладкая мысль не спешила покидать мою голову.

— О женском? — уверенно поинтересовался муж.

— Нет, о научном, — с предвкушающей улыбкой ответила я ему.

Видимо, кто-то меня не так понял. И вернул мне такую же не менее предвкушающую улыбку. Ну что ж, посмотрим, как ты потом будешь улыбаться.

— Так вот, — господин Фокс снова прокашлялся. Хм, может ему настойку от кашля прописать? — Думаю, что расстрою вас, леди Брайт — в мыслях леди Ливии совсем не было желания вас спасать.

— Вот даже как...

— Она и не подозревала о том, что вы находитесь в доме графа Найтвиша. Ее целью было уничтожение непосредственно самого дома вместе с графом и Элеонорой, а амулеты переноса она применила для того, чтобы не пострадали невиновные, то бишь слуги. Коих, кстати и не было на тот момент там, — Фокс умолк.

Наивная ты, Ари. И не иначе.

— Что еще вы узнали? Что с графом и Элеонорой?

— Граф не выжил, — пауза. — Тело леди Элеоноры обнаружить не удалось. Как и других следов ее пребывания там.

— И не удивительно. Это в ее стиле, — жестко произнес Мэтт. — Но она там была. Я в этом уверен. И тем более кристалл нас после всех скитаний по болотам привел именно к дому графа. Точнее, к тому, что от него осталось.

А я вспомнила легкий смех, похожий на звон колокольчиков, и во мне также, как и в Мэтте, поселилась уверенность в том, что она там была.

Сколько еще должно погибнуть людей, прежде чем ее поймают?.. Даже не смотря на то, что именно граф убил моего отца... мне было его жаль... Никто не заслуживает смерти. Для всех было бы лучше, если бы он ответил по всей строгости наших законов, но уж точно не таким образом...

— Самое неприятное — Ли совсем не помнит ничего о Леоне. Она не знает ни где она, ни как выглядит сейчас, ни что замышляет. Элеонора каким-то непонятным образом влияла на ее разум, временно его отключая и управляя действиями Ливии самостоятельно. И она об этом даже и не подозревала, — муж задумчиво посмотрел в окно. — Потом, по все таким же непонятным причинам произошел небольшой сбой, которого Ли хватило для того, чтобы понять, что ее используют. Не знамо, как и для чего именно, но используют очень умело и жестоко. Поэтому она и решила избавиться от своей псевдо подруги и ее пособника графа. Как видишь, не такая уж она белая и пушистая, как тебе бы хотелось.

— И начиная с какого момента ей отказала память?

— После знакомства с Элеонорой.

— То есть ты хочешь сказать, что она даже и не подозревала о том, что самолично убила лучшую подругу?! И о покушении на меня тоже не в курсе?!

Господин Фокс решил разъяснить ситуацию:

— Да, именно так и есть. Леди Элеонора применила к леди Ливии давно позабытую древнюю магию рода... Брайт.

— Но... она же не относится к данному роду... — я растерянно посмотрела на мужа.

— Так и есть. Возникает вопрос: каким образом ей это удалось? — он все также задумчиво смотрел в окно.

— Поэтому нам нужно быть осторожнее... — начал было Фокс, но Мэтт его прервал:

— Нет, — категорично и жестко. — Сначала я найду в архивах всю информацию про эту давно запрещенную родовую магию, а потом уже будем действовать.

Казалось бы, разговор окончен, но мое неуемное любопытство всегда просыпается тогда, когда не нужно.

— Ответьте мне, несмышлёной, почему в этой семье ничего не знают о собственной родовой магии?

— Запрещенные знания, — легко и просто. М-да, спасибо, господин ищейка!

— Но это же семейные знания! Неужели нельзя хотя бы быть в курсе дела о родовой магии и о том, какие последствия могут быть после ее применения?!

— Когда ее только запретили... в целях, так сказать, безопасности... Знания еще передавались от отца к сыну. Но с тех пор прошло более трех столетий, а с течением такого большого промежутка времени у магов забываются вещи и посерьезнее. Мы не стоим на месте. И от того, что считаем лишним и не нужным, избавляемся без сожаления. Так и произошло с информацией о родовой магии. Но... — Фокс с надеждой посмотрел на герцога, — в Управлении сохранились кое-какие документы, которые могут помочь нам восстановить эту информацию.

— Я могу помочь! — на меня уставились две пары глаз. Фокс смотрел недоуменно, а Мэтт — задумчиво.

— Но, леди...

— Никаких 'но'. Мне надоело сидеть взаперти и принимать во всем этом не самое приятное участие в виде покушений и похищения. Я уверена в том, что смогу хоть чем-нибудь вам помочь, — и с толикой надежды посмотрела на все также смотрящего на меня с задумчивостью мужа.

— Хорошо, — после минутной паузы согласился он.

— Но, герцог...

— Фокс, это не обсуждается. В управлении со мной она будет в безопасности.

— Как скажете.

— Когда начнем? — от радости мой энтузиазм не смог заставить меня молчать.

Мэтт возвел глаза к потолку, но потом улыбнулся мне. А у меня дыхание перехватило...

— Ты просто неугомонное создание! — со смешком воскликнул он.

— Я же сказала, что...

— Знаю, знаю! Тебе надоело сидеть дома и принимать во всем этом сомнительное участие, — я возмущенно засопела. Теперь он надо мной издеваться изволит! — Начинаем с этой минуты.

И они поднялись и дружно обернулись перед открывшимся порталом в ожидании меня. Ну вот, опять он открыл портал в доли секунды и даже не удивился этому!

Фокс уже ждал нас на другой стороне, поэтому я решила воспользоваться ситуацией и поинтересовалась шепотом у стоящего напротив Мэтта:

— Как тебе это удалось?

— Не знаю точно, но мне кажется, что ответ на этот вопрос также смогу найти в Управлении. А еще у меня есть подозрения, что это твоя заслуга, — и он взял оторопевшую от такого заявления меня за руку, и мы шагнули в портал.

Здание Королевского Управления сильно отличалось от всего того, что я видела до этого. А учитывая то, что за всю свою жизнь я видела лишь родительский дом да стены своей альма-матер, то и не удивительно. Все здания жилого типа сохранили былое величие архитектуры прошлых веков: волюты, пилястры, колонны и колоннады, а иногда даже теламоны и кариатиды. Архитектура учебных заведений была не менее пышной и величественной. Стоит, наверно, умолчать про то, что непосредственно сам Королевский дворец их всех... кхм, переплюнул, так сказать... Но даже он не мог сравниться с тем, что предстало сейчас перед моими глазами: высокое монолитное сооружение из стекла, на удивление гармонично расположенное на зеленом островке посреди жилого античного комплекса. Управление было сплошь окружено зелеными кустарниками и деревьями, создающими образ живой природы, не тронутой настолько близко расположенной цивилизацией.

Откуда-то слышался шум падающей воды. Повертев головой, я так и не смогла найти источник звука. Мэтт, не отпуская моей руки, повел меня ко входу в здание.

— Неужели это и есть Управление?.. — я все еще не верила своим глазам.

— Оно самое.

— Повезло тебе!

— Это в чем же мне именно повезло? — муж озадаченно посмотрел на меня, все еще жадно взирающую на место его работы.

— Ты работаешь среди такой потрясающей красоты...

— Знаешь, когда что-то одно и то же видишь постоянно, то оно приедается. И у тебя уже нет того первоначального благоговейного восторга, который охватил тебя в самом начале при первом же взгляде. Остается только рутинное и безразличное отношение.

— Интересно, а про меня ты тоже так когда-нибудь скажешь? — для меня такие мысли были в новинку и уж точно не допустимы. — Это безразличное, как ты сказал, отношение зависит от нас, живых и разумных людей, обладающих воображением и способных на настоящие чувства. Проявление безразличия к кому-либо, кто нам раньше безумно нравился — это проблема, которая возникает либо из-за нас самих, либо из-за этого кого-то. А появившееся со временем безразличие к чему-либо, столь великолепному и неизменному...

— ... это уже проблема непосредственно и только в нас самих? — предположил Мэтт.

— Вот именно, — и я назидательно кивнула. Но потом, не выдержав и устав от своих же философский изречений, непонимающе воскликнула: — И все-таки я не понимаю, как можно не восхищаться этой красотой?!

Мэтт не ответил, а вот траектория нашего пути резко изменилась и мы пошли в обход, не дойдя до входных разъезжающихся в стороны стеклянных дверей всего ничего. Повернув за угол, муж кивком указал мне на верх. Подняв голову, я задохнулась от восторга.

— Так вот откуда шум воды...

Как зачарованная, я смотрела на водопад, спускающийся гулкой широкой лента с этажа в середине Управления. Извивающейся змейкой он уходил в сторону в непосредственной близости от земли, образуя вокруг нас струящуюся защиту, и входил в лежащее за невысоким обрывом голубое прозрачное озеро. И все это великолепие было окружено зеленью и цветами.

— Ну как? — если бы Мэтт не находился так близко, то вопроса я бы и не услышала совсем.

— Потрясающе... — потянула руки к звенящим струям.

— Больно будет, — муж остановил меня.

С сожалением посмотрела на водопад.

— Водопад берет свое 'начало' с пятнадцатого этажа, на котором располагается зона отдыха для сотрудников и гостей. Она представляет собой открытую площадку с обеденными столиками, зелеными полянками для пикников, парочкой кафе. Все это ограждено стеклянным парапетом. Выглядит, как своеобразная оранжерея под открытым небом. И будет лучше, если ты это увидишь своими глазами.

— Так чего же мы ждем?! — и я потянула его из импровизированной беседки обратно ко входу.

— Подожди, Арианна, — о того, что он назвал меня полным именем по коже побежали мурашки. — Я хочу, чтобы ты увидела еще кое-что.

Он развернул меня лицом к стене воды, обвил руками мою талию не смотря на слабые протесты и прислонился щекой к моей щеке. За всем тем, что последовало потом, у меня просто не было сил сопротивляться. Вокруг все потемнело, звуки бурной людской деятельности умолкли, оставив лишь тишину, легкий свист ветра, шум воды и еле слышную птичью перекличку. Затем справа забрезжил самый настоящий рассвет! Я повернула голову, оказавшись лицом к лицу с мужем. Но меня этот факт уже мало интересовал.

— Как такое возможно?! — я не могла поверить своим глазам.

— Тс-с-с, наслаждайся... — и снова мурашки.

А солнце тем временем поднималось выше, окрашивая затихший мир во всевозможные и немыслимые краски, разливая вокруг свое тепло. Завороженно смотрю на разноцветные блики, запутавшиеся в водопаде, на яркую, тянущуюся к светилу, зелень, на цветы, поворачивающие свои головки к нему. И мир потихоньку вокруг меня пробуждается, стряхивая с себя сумеречные путы.

— Невообразимая красота...

— Жаль только, что иллюзия, — прошептал Мэтт мне на ухо. — Зато ты поняла, что я вижу каждое утро, приходя на работу. Когда-нибудь я покажу тебе это по-настоящему.

Так значит иллюзия... Реальная такая.

— И закат здесь не менее прекрасен, но это уже потом.

Легкое касание губами щеки... И снова мурашки... А еще слабость во всем теле и полное отсутствие мыслей...

— Нам...нужно...идти... — слова дались мне с трудом. — Ждут...

— Ничего страшного, подождут... — еще один легкий поцелуй, сводящий с ума.

Так мы и стояли: я, замерев в его объятиях и боясь пошевелиться, и он, осторожно касаясь губами моей щеки, ушка, волос. А еще я ожидала того момента, когда он попросит о следующем, третьем поцелуе, но этого не случилось. И где-то в глубине души зашевелилось разочарование, активизировавшееся еще больше после произнесенного с хрипотцой:

— Я думаю, что... действительно нужно идти.

Открыв глаза, поняла, что иллюзия уже окончательно рассеялась.

— Да, ты прав.

В Управление мы вошли рука об руку. Люди вокруг нас суетились и мало на кого обращали внимание. Почувствовала себя, как в большом улье. В огромном жужжащем улье.

— Ты в порядке? — Мэтт сжал мою руку.

— Да. А что?

— Ты вся дрожишь, — он остановился и внимательно посмотрел на меня.

— Просто не привыкла находиться в таком... — я запнулась, — Здесь так много людей...

— Хочешь вернуться домой? — коварно протянул мой муж.

Вот уж еще чего!

— Нет конечно! Что за глупости?! Просто не привычно и все.

И я, скрестив руки на груди и гордо подняв подбородок, направилась вперед. Но потом поняла, что даже и не знаю, куда именно нужно идти. Остановившись, оглянулась на улыбающегося Мэтта и вопросительно подняла брови.

— Все-все-все, уже иду, дорогая! — он поднял руки и все также улыбаясь, направился ко мне.

Надеясь, что мало кто услышал это, незаметно оглянулась. Но нет, как всегда мои надежды не сбылись! Вокруг стояла мертвая тишина и все не сводили с нас глаз. До самого нашего продвижения к лифту никто так и не проронил ни слова и не оторвал взгляда.

— Ну спасибо, дорогой! — прошипела я, когда за нами закрылись стеклянные двери. — Что они теперь подумают?!

— А разве это важно? — но заметив мое выражение лица, муж добил меня окончательно: — Ну подумают, что ты у меня... кхм... очень строгая, а я — подкаблучник, — и притворно вздохнув, добавил: — Что ж поделаешь, жизнь такая!

Грозный вид я так и не смогла сдержать, и поэтому спустя мгновение стеклянные стены сотрясал наш дружный смех. А за стеклянной стеной позади нас струился водопад. Дивное место!

— Прошу, — Мэтт, все еще смеясь, галантно поклонился, пропуская меня через открывшиеся двери лифта. — Четырнадцатый этаж, леди. Дальше эта коробка не поднимается.

— Почему?

— Выше только зона отдыха — на пятнадцатом, и мой отдел — на шестнадцатом. Так что нас ждет лестница!

— У-у-у! — я вошла в роль. — Не хочу по лестнице! Мои ножки устали, они же на каблучках!

Капризно притопнула и в доказательство продемонстрировала эти самые каблучки, грациозно вытянув вперед ножку.

— М-да, проблема! — а в глазах мужа смешинки. — Но она решаема!

Он подхватил меня на руки и все также смеясь, направился к лестнице.

— О нет, это уже слишком! — я попыталась вырваться, но когда он шагнул на первую ступень, то тут же замерла.

А лестница-то тоже оказалась стеклянной! Причем внизу были видны проходящие люди!

— Кошмар какой! Тут же женщины не только в брюках ходят! — возмутилась я, поправляя и натягивая ниже свое платье. Оно было хоть и длинное, до пола, но все же!

Мэтт снова рассмеялся.

— Да, давно я так не веселился! А на счет лестницы не беспокойся — те, кто ходит внизу, ничего не видят. Над ними самый обычный потолок, а точнее иллюзия.

— Эти ваши иллюзия — вещь весьма удобная.

— И ты в этом еще не раз убедишься, — он опустил меня на пол. — А вот и зона отдыха.

Я оглянулась и не смогла сдержать восторженного возгласа. Сквозь стекло в здание проникали солнечные лучи, озаряя небольшое помещение, в котором была только та самая лестница. Всю остальную площадь этажа на открытом воздухе занимали диванчики и кресла, столики, барная стойка, ароматные кафе и даже какая-то спортивная площадка! И вокруг всего этого огромное количество невысоких деревьев, кустов, цветов и пруд, плавно переходящий в водопад. Людей было немного, время обеденного перерыва еще не подошло.

— Он искусственный, конечно, — произнес Мэтт, имея в виду непосредственно сам водопад.

— Это гениально...

— Это магия, Ари.

— Вы способны создать такую красоту, но не можете найти человека без следов, не можете добиться правды из допрашиваемого... — я никак не могла взять это в толк.

— У всего есть обратная сторона. Мы не всемогущи. Радует, хотя бы то, что не могут сделать маги, под силу научникам.

— Это да...

Я все еще в восторге рассматривала открывающийся передо мной вид.

— Еще успеешь налюбоваться, — Мэтт улыбнулся и потянул меня снова к лестнице. — А нас Фокс уже заждался.

Поднявшись на последний этаж, я с удивлением отметила стоявшую здесь тишину.

— А где все? — спросила я шепотом.

Рядом с лестницей, в царстве лакированного светлого дерева, светлых стен, кремовой мебели и ковров, одиноко сидела девушка и листала какую-то книгу.

— В основном на своих рабочих местах, конечно. Тебя удивляет тишина? — я лишь кивнула. — Звуконепроницаемость, — затем он обратился к сидящей девушке: — Доброе утро, Вильяна! Очередной экзамен?

— Доброе утро, господин Брайт! — она приветливо нам улыбнулась. Затем она продемонстрировала обложку книги и вздохнула: — История магических достижений. Профессор Портэн очень строгий, никаких поблажек.

— Знаю-знаю, но и справедливый в свою очередь. Так что не переживайте, сдадите обязательно. Даже высший бал получите! — девушка с надеждой уставилась на учебник. — Кстати, познакомьтесь с моей женой, леди Арианной. Арианна, это леди Вильяна. Она — самое ответственное лицо нашего отдела.

— Ой, ну что вы! — затем подавшись вперед, доверительно мне прошептала: — Я просто секретарша всего этого сумасшедшего отдела...

— ... которая знает все и про всех, — закончил за нее Мэтт.

Девушка лишь развела руками и с виноватой улыбкой заметила:

— Я не виновата! Просто мне все всё рассказывают. А я молчу. Ну если только очень сильно нужно руководству, тогда расскажу. А так — я нема.

— Что есть то есть. А теперь скажите-ка мне, где господин Фокс и искал ли он меня?

— Он в кабинете переговоров со своей женой. И нет, не искал.

— Благодарю, Вильяна, — и девушка, кивнув, вновь вернулась к учебнику.

А мы отправились дальше по безмолвному коридору. Затем Мэтт распахнул передо мной дверь и позволил заглянуть внутрь. Там, в такой же полнейшей тишине сидели люди, каждый за свои рабочим местом. Вот только сомневаюсь, что они молчали: почти все шевелили губами, но я не слышала ни одного звука.

— Опять же магия. Мы звукоизолировали каждое рабочее место, пытаясь добиться таким образом улучшения трудовых условий и повышения производительности труда. Каждый теперь может вести переговоры, разрабатывать вслух теории, общаться с заказчиками, или просто наслаждаться тишиной, при этом ни на что не отвлекаясь и никому не мешая.

А я не переставала удивляться. Очень интересное решение сразу нескольких проблем.

Мэтт закрыл дверь и мы вновь двинулись по коридору. Затем передо мной сами распахнулись большие двустворчатые двери и мы оказались в большом круглом помещении. Посередине стоял деревянный овальный стол, вокруг него десять кресел, оббитых светлой тканью. И больше ничего. Опустив глаза, я еле сдержала вскрик. Здесь также был прозрачный пол! А внизу виднелся тот самый пруд-водопад и часть зоны отдыха.

— Я так полагаю, что там, — я указала вниз, — тоже иллюзия?

— Да, — муж отодвинул одно кресло для меня.

М-да, с таким полом никакие украшения и не требуются.

Только присев, я заметила стоящего у окна-стены Фокса. Напротив него, пытаясь объяснить что-то, жестикулировала стройная жгучая брюнетка лет тридцати в черном строгом брючном костюме.

— Я все понял, миссис Фокс, — и господин ищейка поцеловав возмущенную брюнетку в щеку.

Так, стоп! Миссис Фокс?! Я во все глаза уставилась на эту шикарную женщину и никак не могла поверить в то, что она является женой главного Искателя королевства. Ну никак не вязался ее вид в моей голове с образом жены Фокса! А еще в добавок к этому он старше ее лет эдак на десять-пятнадцать! Или я что-то напутала?..

Решила было осторожно обратиться с этим вопросом к Мэтту, но не успела. Наше присутствие было обнаружено, и через минуту нас представили друг другу.

— Очень рада наконец-то с вами познакомиться, Арианна, — миссис Фокс, или просто Тиссана, тепло мне улыбнулась.

Вокруг ее глаз появилась еле заметная сеточка морщин, и я поймала себя на мысли, что ей все-таки больше тридцати лет.

— Да... я тоже очень рада познакомиться.

— Вижу, что мой муж обо мне особо-то и не рассказывал... — она посмотрела на Фокса немножко разочарованно.

'Ну как сказать... Совсем ничего не рассказывал'. Но вслух смущенно произнесла:

— Мы же не так часто с ним видимся...

— Да ладно, — женщина с улыбкой отмахнулась. И от меня и от пытающегося вымолить прощение Фокса. — Он просто с головой в работу погружается. Причем постоянно. Поэтому, его мысли полностью заняты только ей, и про меня он вспоминает только тогда, когда видит. Эх, уйду я от тебя...

У меня вырвался смешок.

— М-м-м, дорогая, твоя любимая фразочка! — Мэтт посмотрел на нас задумчиво. — А вы точно не были знакомы до этого раньше?!

— К сожалению, нет, — Тиссана притворно-огорченно вздохнула и подмигнула мне. — Иначе вы бы уже об этом пожалели.

Господин ищейка все-таки умудрился поцеловать примирительно жену и уверенно произнес:

— О-о-о, это мы еще успеем!

Ну прям ожил! До этого момента я воспринимала его, как подчиненного Мэтта, но теперь я вижу, что тут нечто большее. Не каждый бы позволил себе такое фривольное поведения при непосредственном начальнике.

— Дорогая, дабы не возникло определенных вопросов, хочу прояснить ситуацию: Тисса и Уил — мои заместители. Тисса — мозг нашего отдела, Уил — руки, ноги, глаза и все-все прочее.

— А ты тогда кто?!

— А он — ничего-не-делающий-и-за-всеми-следящий-умничающий-и-возмущающийся начальник.

Вот так вот... Впервые вижу Фокса таким. Ну точно здесь нечто большее, ибо в присутствии начальства о нем так не говорят!

— Ну вот так всегда и бывает! Я их тут нахваливаю, а они...

— Ага, сказал пару хороших слов и управился! Еще забыл упомянуть, что мы — лучшие друзья семьи. И кто ты после этого?!

— Негодяй чистой воды! Даже спорить не буду! — Мэтт поднял руки вверх. — Обещаю исправиться!

— Да ты уж постарайся! Сколько пытался, все никак не получалось. Арианна, повлияйте на него как-нибудь!

А я что?! Даже и слова произнести не могу, наблюдая за всей этой сценой. Учитывая то, каким я видела отношение этой парочки до сего момента, мне остается только шокировано внимать и давиться от смеха.

— Я постараюсь, господин Фокс.

— 'Господин Фокс'?! — Тисса удивленно обвела взглядом нашу компанию. — Никаких 'господинов' и прочей официальной ерунды! Просто Уил. И на ты.

Улыбнулась в ответ. Трудно будет привыкнуть к этому, но такое обращение даже и лучше.

— Да, Арианна, послушайте взрослую и умудренную опытом женщину...

Тычок в бок господин ищейка прочувствовал очень хорошо. Понял, осознал, больше не будет. Постарается уж точно.

— Как дети маленькие! — Мэтт возвел очи к потолку. — Ладно, давайте вернемся к нашему вопросу. Что мы имеем?

На стол аккуратно опустилась стопочка бумаг, возникшая из воздуха. Следом появились схемы, планы каких-то зданий, магические снимки... Увидев последние, я вздрогнула. Эти картинки вытягивались из подозреваемых не самым приятным образом с помощью очень сильных магов. И боль, которую испытывали одновременно оба участника, была невозможной...

— А список родовой магии где?

Тут же на стол с глухим стуком опустился старый потрепанный фолиант.

— М-да, всего-то больше трех сотен страниц... — Мэтт удивленно начал листать справочник.

— Это только первый том. В каждом подробно изложена вся информация о родовой магии каждой семьи, обладающей ею.

— И в каком о моей?

Тисса и Уил неуверенно переглянулись.

— Предполагаем, что в третьем, — Фокс явно что-то недоговаривал.

— В чем проблема?

— В том, что как раз таки третьего тома у нас и нет. Пропал. Недели две назад.

Вот это новость. Из Управления, охраняемого денно и нощно магически и физически унесли в неизвестном направлении давно уже никому не нужную книжку. Почти никому.

— Есть сведения? — голос Мэтта был ровный и спокойный, но вся буря эмоций отчетливо виднелась в глазах.

— Абсолютно никаких, — Фокс устало опустился в кресло, Тисса встала позади и успокаивающе опустила руки на его плечи. — Знаешь, у меня иногда складывается впечатление, что мы пытаемся поймать призрака.

— У меня такое же чувство... — муж задумчиво взглянул на фолиант в своих руках. — Неужели это был единственный экземпляр?

— Нет, — слова вырвались помимо моей воли, очень хотелось почувствовать себя нужной. Виновато взглянула на собиравшегося ответить Фокса: — Простите, что перебила.

— Не за что и прощать. Я-то как раз собирался сказать противоположное.

— Дорогая, ты уж привыкай. Мы тут, когда работа кипит, перебиваем друг друга через каждое сказанное слово.

Ага, привыкай. Легко сказать! Не в той среде воспитана да выучена. Тем более в их команду я не вхожу.

Глубоко вздохнув и не обращая внимание на ожидающие взгляды, продолжила:

— Самые первые экземпляры находятся у их создателя, а точнее у его потомка, ректора нашего университета.

— У господина Таймрана? — Тисса с сомнением приняла эту информацию. — Но с чего ты взяла? Они являются потерянными уже несколько веков. Бытует мнение, что все тома сгорели вместе с его прапрадедом благодаря одному очень известному в те времена магу, который не захотел подчиниться закону и погрести магию рода на страницах 'какой-то книжонки'.

— Не знаю, что и как произошло на самом деле, но я своими глазами видела все эти тома и занималась их реабилитацией с помощью своих препаратов. Книги определенно не смахивают на копии: страницы желтые, при неосторожном обращении рассыпаются, переплет не лучше, чернила местами растеклись, но слова все еще такие же четкие, обложка грубая, в трещинах вся, да и запах от нее не самый приятный.

Мы синхронно взглянули на том в руках Мэтта, который уже вознамерился проверить его с помощью носа. Не такой уж и новый, но полная противоположность описанному мной. Единственное сходство — оформление. Причем абсолютное.

Решили отправиться к господину ректору немедленно. На последок мое любопытство превысило страх и отвращение перед способом возникновения магических снимков, и я подняла их со стола. На одном среди богатого интерьера красовалось темное пятно.

— Это Леона, — заметив мой непонимающий взгляд, муж пояснил: — Такой ее помнит Ли.

Так вот как это работает...

— А на этом снимке Элеонора из моих воспоминаний, — Мэтт протянул мне другой.

— Ты что-то путаешь, — я внимательно взглянула на смеющуюся темноволосую девушку. — Это Дебби, она из моей группы. Очень хорошая и милая. Правда, мы особо и не общались, кроме последних двух месяцев учебы. Это точно она.

Дебби... Так ведь звали и бывшую невесту Мэтта...

Попыталась вспомнить нашу первую встречу с однокашницей, но все тщетно. В памяти остались лишь ее попытки завязать со мной дружбу, да и только.

— И почему она до сих пор не в нашей команде? — начала было Тисса, но одного взгляда на Мэтта стало достаточно для того, чтобы умолкнуть.

— И как давно вы знакомы с этой... Дебби?

Мои поджатые губы и растерянный взгляд были Мэтту ответом. И он все понял.

— Зачем ей это нужно было?

Вопрос Фокса повис в воздухе. Действительно, зачем? Мэтт тогда еще не появился в моей жизни со своим глупым предложением. Возможно тот его разговор с убитым горем Байроном подтолкнул ее. И если бы я вспомнила, когда именно увидела ее впервые, то все бы более менее прояснилось.

— Все варианты по этому поводу прокрутим позже. А сейчас, — напряжение до сих пор не покидало герцога, — мы отправимся в альма-матер магов и научников.

Он взмахнул рукой, и позади нас незамедлительно развернулась бездна портала. Проигнорировав удивленные взгляды четы Фокс, муж бережно обнял меня и потянул к переходу.

— Спасибо за то, что согласились помочь, господин Таймран, — Мэтт крепко сжал протянутую руку. — Это очень для нас важно.

— Рад помочь супругу моей любимой студентки, — я залилась краской. — Конечно, кхм... для меня было неожиданностью то, что наша тихоня Арианна сразу после выпуска вышла замуж. Да и не только для меня... Но мы очень рады! Тем более, как я вижу, замужество пошло ей на пользу, — ректор замялся.

А Мэтта стал распирать смех. Я до боли прикусила губу и ущипнула его за локоть. Вот только я запамятовала про камзол, и моя попытка успехом не увенчалась.

— Я ей то же самое говорил, — и он с нежностью взглянул на меня.

Мое возмущение мгновенно улетучилось. Он так на меня смотрел... и мне хотелось, чтобы этот момент длился вечно...

— Эм, кхм... — желания не всегда совпадают с нашими возможностями. — Чай?

— Спасибо за предложение, но нам бы хотелось поскорее взглянуть на третий том, — Мэтт все еще не отрывал взгляда от меня.

— Значит все-таки чай. Учитывая то, в каком он состоянии, а также то, кто перед вами стоит, сборник вам не понадобится. Я сам отвечу на ваш вопрос.

В кабинет торопливо вбежала женщина, поклонилась и, оставив на низком чайном столике поднос с дымящимся травяным настоем и большим блюдом с пирожными, также молча удалилась. Ректор выудил из антикварного деревянного буфета чайный сервиз, разлил в расписные тонкие чашки настой и жестом пригласил нас присесть. Я приняла приглашение первой. Знала я уже, какой у господина Таймрана восхитительный травяной настой. Глупо было бы от него отказаться. Ректор с добродушной улыбкой взглянул на прикрывшую в предвкушении глаза меня и опустился в кресло напротив. А уже через несколько минут мои спутники также оценили напиток.

— Так вот, по поводу вашего вопроса, — ректор отставил свою уже пустую чашку на столик. — Семья Брайт никогда не обладала подобной магией. Магия вашего рода имеет иной характер, не приносящий никакой пользы самим ее носителям.

— То есть как это понимать? Наши Искатели не могли донести нам ложную информацию, — Тисса не могла поверить в сказанное.

— Если их не заставили, — господин Таймран откинулся на спинку кресла. — Деньги, сила, наука, магия... Если уж то, что вы рассказали об этой Элеоноре, правда, тогда это было ей под силу.

— Но зачем? — видимо мозг Королевского Отдела Искателей сегодня отказывался думать сам.

— Вероятно, чтобы сбить вас со следа. Увести от главного.

Повисла тишина.

— И какова же родовая магия семьи Брайт? — голос Мэтта звучал глухо.

— Это очень хороший вопрос, молодой человек. Я бы даже сказал — правильный, — ректор подался вперед и вперил свой взгляд в герцога. — Испокон веков ваша семья заключала брачные союзы только с магами. Но всегда происходил жесткий контроль кандидатов. Они должны были иметь уровень магии не выше среднего, но и не минимальный. После бракосочетания они увеличивали свой магический потенциал. Благодаря вашей родовой магии.

Видимо, все пребывали в том же шоке, что и я. Но самое интересное нас ждало впереди.

— Если бы супругом стал очень сильный маг, то... Хотя, почему же 'если'? Вы знали, что именно скандал, связанный с вашей семьей, стал причиной указа, запрещающего родовую магию? — похоже, что никто из нас не знал. — И не удивительно, ведь его тогда замяли. И потом нигде не упоминали. Забыли благополучно. Но я вам расскажу. Молодой и ветреный младший сын герцога Брайта влюбился в прекрасную леди, которая была старше его на десять лет. Отец, понятное дело по каким причинам, был против. Но сына это не остановило, да и леди тоже. Может и любила она его, а может и нет. Но они сбежали в какой-то маленький захолустный городок на границе и там обвенчались по местным законам, которые были изменены благодаря соседству с другой страной. Тоже, кстати, весьма интересная история, но не о ней сейчас.

В кабинет снова вбежала та же самая женщина с новым кувшином горячего травяного настоя. Разлив его по чашкам и добавив пирожных на блюдо, она вновь не проронив ни слова убежала.

— Так вот. Искали их, искали, да найти так и не смогли. Пока не обнаружили мертвое бездыханное тело юного господина Брайта в одной гостинице. А жены и след простыл. Объявилась она через год, чуть не устроив в стране переворот. Благо, что ее вовремя остановили.

— А потом что? — спросила я не удержавшись.

— Указ королевский, вам не безызвестный. И казнь леди. Не мог король ее в живых оставить, угроза престолу велика была. Сила-то ее очень возросла, ни один маг не мог с ней справиться в одиночку. Чтобы ее поймать, задействовали дюжину самых сильный магов королевства.

— То есть вы хотите сказать, что Элеоноре нужна магия моего рода?

— Это мои предположения, но уверен, что они правильные. Для этого ей необходимо выйти за вас замуж, герцог. Следовательно, сначала нужно избавиться от вашей жены.

Мне стало не по себе. Да что там! Я была в ужасе!

— А что касается той магии, которой она сейчас пользуется... Как ее полное имя?

— Элеонора Фулье, — Мэтт был нарочито спокоен.

Господин Таймран поднялся из кресла и подошел к своему письменному столу. Затем он выудил из выдвижного ящика новенькую книгу с уже знакомой нам обложкой и стал ее листать.

— Это последний на данный момент том. Я его совсем недавно дописал. Она иммигрантка? — муж утвердительно кивнул. — Ну что ж, как я и предполагал, это магия ее семьи. Так-так-так... Да, все так, как вы и описали. Больше ничего.

Я с облегчением вздохнула. Надеюсь, что у нее больше нет никаких сюрпризов в виде сверхсовершенной и давно забытой магии.

— Господин ректор, а как насчет Дебби? — с удивлением поняла, что не помню ее полного имени.

— Полагаю, что Элеонора смогла забраться и в вашу головку, Арианна. Чего именно она хотела добиться данным образом, мне не известно. Но вот мой вам совет: добудьте мощный артефакт, чтобы этого больше не повторилось. Байрон же ваш друг? Ему это под силу.

Кстати, давно я его не видела. Уж не случилось ли с ним что-то?..

— Спасибо еще раз за помощь, — Мэтт поднялся и пожал ректору руку на прощание.

— Хотел бы я, чтобы моя помощь была не такой... печальной. Надеюсь, что в следующий раз так и будет. До встречи!

Я с благодарностью улыбнулась ректору. И нас снова поглотила бездна портала.

— Фокс, возьмешь на себя господина Фулье. Надеюсь, что он сможет нам что-нибудь стоящее поведать. Тисса, продолжай работать в том же направлении. И нужно бы выяснить, с какой целью Леона крутилась рядом с Арианной.

И это все буквально сразу же после выхода из портала.

— Как скажешь, хозяин! — наигранное раболепие на лице господина ищейки заставило меня прыснуть в кулачок. — А сам-то чем заниматься будешь, а?

— А у меня, между прочим, медовый месяц! — муж подхватил меня на руки и шагнул к все еще открытому порталу. — Завтра вернусь. Может быть.

Мне кажется, что я на него плохо влияю. Очень плохо. Как бы еще хуже не стало.

— Чему улыбаешься, родная? — теплое дыхание обожгло щеку.

— Да так, мыслям своим.

Меня бережно опустили на мягкий ковер посреди гостиной.

— Поделиться не желаешь? — муж стоял вплотную ко мне.

— Мои мысли. Со мной и останутся.

Взгляда от его глаз отводить совсем не хотелось. Казалось, будто это игра. Прям как в детстве. Стоит только моргнуть или отвернуться, и ты проиграл. А я не хотела проигрывать. Да и не любила никогда.

— Может, я смогу тебя переубедить?

И он стал медленно склоняться. Я завороженно замерла, но потом в моей голове возникла мысль, что если он меня поцелует сейчас, то это будет равносильно тому же проигрышу. Стоило мне об этом подумать, и я тут же сорвалась с места, весело смеясь. Оббежала стоящий неподалеку диван, развернулась и присела, словно затаившись. Мэтт сначала взглянул на меня удивленно, но потом медленно и неотвратимо направился в мою сторону.

— Что же ты задумала, Ари? От меня тебе не убежать.

Я оглянулась. Выход из гостиной находился на противоположной стороне. Нет, я конечно понимала, что не сбегу. Но мне так захотелось совершить что-нибудь такое... пошалить, скажем так. Поднялась во весь свой невысокий рост, оценила ситуацию и стала медленно, шаг за шагом, обходить диван. Прежде чем я ему сдамся, пусть сначала за мной хорошо побегает.

— Арианна...

— Да, дорогой? — побольше невозмутимости.

— Я все равно до тебя доберусь, — мы кружили вокруг бедного дивана. — Так может лучше сразу сдашься?

— О, нет. Не в моих правилах, — и я, смеясь, сорвалась с места в сторону желанного выхода.

Выбежав из гостиной, свернула в сторону лестницы на второй этаж. Сзади послышались неспешные шаги. Неужели не последовал за мной? А на что ты надеялась, Ари? Это была глупая попытка сама не знаю чего именно. Пора прекращать эти гонки с одним действующим лицом.

Остановилась на последней верхней ступеньке, перевела дыхание и развернулась. Хотя мне на самом деле хотелось убежать прочь в свою спальню и не видеть насмешливого взгляда глаз цвета грозового неба. Развернулась и столкнулась нос к носу с герцогом.

— А говорила, что не в твоих правилах, — Мэтт хитро улыбнулся.

— Но... как... Ты же... Я не слышала даже...

— Я же маг, — он еле заметно придвинулся ближе.

— Портал?.. — предположила я.

— Не исключено.

Одна рука скользнула на талию, другая освободила волосы из плена шпилек. Каштановые локоны волной опустились на плечи и спину.

— Ты прекрасна... — голос Мэтта стал хриплым. — В какой-то степени я даже благодарен Леоне. Благодарен за то, что в попытке избавиться от нее встретил тебя...

— Мэтт... — но меня прервал нежный и чувственный поцелуй.

Я таяла. И ничего не могла с собой поделать. Давно уже пора признаться самой себе, что он мне совсем не безразличен. И его прикосновения, даже самые мимолетные, вызывают во мне ответную дрожь. А после поцелуев мыслить связно уже не получается.

Открываю глаза и понимаю, что поцелуй давно прерван. На губах Мэтта играет мечтательная улыбка, и я, помимо воли, начинаю улыбаться в ответ.

— По-моему, мы здесь не одни, — и муж с заговорщическим видом перекинул меня через плечо.

— Отпусти! — смеясь, попыталась вырваться.

— Ну уж нет! Сама попалась! — Мэтт преодолел последние ступеньки и, насвистывая, направился дальше по коридору.

На ноги опустил он меня только перед спальней. Затем подошел вплотную, почти прижав к двери, и посмотрел на меня долгим взглядом. Не удержавшись, положила руки ему на грудь, поднялась на носочки и сама приникла к его губам.

Это было неожиданно. И не только для меня. Поцелуй был неуверенным и недолгим. Сердце под ладонями забилось еще сильнее, дыхание смешалось. И если бы я не была прижата к двери его сильным телом, то давно бы уже оказалась сидящей на ковре. Ноги меня уже не держали.

— Я... должен идти, — Мэтт отошел от меня на шаг, но все еще придерживал руками за талию. — Жду тебя на обед.

Как двусмысленно...

— Сомневаюсь, я — невкусная, — я что, флиртую?! С собственным мужем?!

Мэтт вскинул на меня непонимающий и все еще затуманенный взгляд. Затем глаза его прищурились, и он, опять приблизившись, прошептал на ухо:

— Уверен в обратном... — и, скользнув губами по щеке, направился обратно к лестнице.

Снова насвистывая. Самоуверенный тип! Хотя... на этот раз его уверенность была направлена в мою сторону... И это было очень и очень приятно. Ох, Ари, это на тебя совсем не похоже! И это немного пугает. А еще больше пугает желание, растекающееся по телу даже после одного единственного взгляда. Желание продолжить начатое. Желание проверить его уверенность...

С силой толкнула дверь. На ватных ногах еле-еле добралась до кровати и рухнула на нее. Нет, ну он тоже молодец! Вот так вот просто взял и ушел! Испугался?! Но чего?! Если только...

Выбросив все размышления на эту тему из головы, отправилась в ванную. Расслаблюсь, отдохну чуть-чуть, и мысли здравые появятся. Вот они-то мне и нужны сейчас.

Выйдя из ванной отдохнувшей, но с пустой головой, обнаружила, что вся комната заполнена цветами. Полевыми. Моими любимыми... Откуда он знает?! Ах да, он же еще в самом начале нашего 'знакомства' все про меня разузнал. Но все равно приятно. Очень. Только я еще больше запуталась: сначала целует, потом убегает от меня, а затем цветочки. Прощение просит таким образом?

Осторожно, стараясь не задеть хрупкие стеклянные вазы, прошла к гардеробу. Окинула скептическим взглядом все свои наряды и остановилась на прямом длинном легком платье насыщенного зеленого цвета, расшитом золотой нитью вдоль линии декольте. Достаточно глубокого декольте. И куда я смотрела, когда соглашалась на этот откровенный наряд? Хотя не такой уж он и откровенный. Просто я приучила себя сама к более закрытым и скромным. Покрутившись перед зеркалом, поняла, что оно мне очень нравится. Длинные прозрачные рукава, застегнутые на запястьях с помощью золотых пуговичек, струящаяся и приятная на ощупь ткань — все это больше бы подошло для ужина. При свечах. Но учитывая то, что обед уже достаточно поздний — за окном вечерело, то вполне сойдет. Волосы оставила распущенными, лишь перекинула их через правое плечо. Открыла оставленную сестренкой после свадьбы небольшую шкатулку с косметикой. М-да, этого всего мне хватит надолго. Ну а сегодня подчеркну лишь глаза. И я готова.

Вышла из комнаты на подкашивающихся ногах. Руки дрожали, как перед первым свиданием с очаровательным соседским мальчишкой, которое у меня так и не состоялось. Пришлось рано повзрослеть. Поэтому все упущенное буду наверстывать сейчас.

— Дорогая, ты как раз вовремя! — Мэтт уже сидел за накрытым обеденным столом.

Глаз на меня он не поднял из-за письма, находящегося в его руках. Я, вопреки сложившейся с первого дня традиции, направилась в сторону герцога, чтобы присесть по левую руку от него.

— Фокс уже побывал в гостях у господина Фулье, — взгляд мужа рассеянно блуждал по строчкам на бумаге. — Не ожидал, что...

М-м-м, такого ты тоже не ожидал. Да я и сама от себя не ожидала, но реакция поднявшего на меня глаза Мэтта порадовала. И не только порадовала...

— Так чего ты не ожидал? — я невозмутимо опустилась на стул рядом с ним, сняла крышку с ближайшего блюда, заправила волосы за ухо, невзначай проведя рукой по коже.

Справа раздался судорожный вздох.

— Мэтт, что там в письме?

Мне на самом деле было очень интересно. Поэтому я временно оставила все неумелые попытки по соблазнению собственного мужа и выжидающе посмотрела на него.

— Вся семья Фулье уехала обратно на родину еще на прошлой неделе.

Голос Мэтта стал глубоким и проникновенным. Кинув на него мимолетный взгляд и вновь приступив к осмотру блюд, я поняла, что вызов принят.

— А что еще узнал Фокс? — кажется, я начинаю сомневаться в своей задумке.

— Ничего серьезного. Мы предполагаем, что они сбежали из-за Элеоноры. Точнее из-за всего того, что она натворила.

— А сама Элеонора, естественно, осталась. Хороша семейка, — дрожащей рукой наложила себе салат.

— Дорогая, — Мэтт перехватил мою руку и прижал к губам тыльной стороной. Взгляд стал серьезным. — Я обещаю тебе, что сделаю все возможное, чтобы поймать ее. И я не позволю ей причинить тебе вред. Никогда и никому не позволю.

Я и так это знала. Благодарно улыбнувшись, мягко высвободила руку и приступила к обеду. Мэтт последовал за мной.

В течение всей трапезы мы разговаривали обо всем и ни о чем. Шутили, смеялись, сражались за последнюю порцию вкуснейшего пудинга. Слуга было порывался принести еще, но это было ни к чему. Ведь сам пудинг был не так уж и важен.

— Кстати, — начал Мэтт, отодвигая мой стул. — Совсем забыл тебе сказать, что ты сегодня прекрасно выглядишь.

— Спасибо. А я забыла поблагодарить тебя за цветы. Они восхитительны! — я привстала на носочки и легко коснулась его щеки.

— Так это все из-за них?! Тогда буду дарить их тебе постоянно!

Я возмущенно отпрянула, но муж поймал меня и, смеясь, заключил в крепкие объятия.

— Шучу! Не совсем... — бережно обнимая, он заглянул в мои глаза. — Арианна, ты достойна лучшего. А я... я не могу тебе сейчас это дать... Только погони, покушения на жизнь, безуспешные поиски Леоны и постоянная угроза... Я уже жалею о том, что втянул тебя... — и, выпустив потрясенную меня из объятий, он вышел из столовой.

И как это понимать?! Сначала говорит одно, теперь другое?! Да что с ним происходит?!

Разъяренная я отправилась на поиски своего, похоже, сошедшего с ума на нервной почве мужа. Недолго думая, направилась сначала в кабинет. Но тот был пуст. В сердцах хлопнув дверью пошла к его покоям. Нашелся. Стоит и задумчиво смотрит в окно.

— Объясни мне, пожалуйста, кое-что, — говорить тихо и спокойно я уже не могла. — Почему сначала ты говоришь, что благодарен ей за то, что мы вместе, а потом фактически отказываешься от своих слов?!

Он развернулся, но ничего не сказал. Минута, две, пять... а он молчит.

— А ведь вечер так хорошо начинался, — мои плечи поникли.

Взялась за ручку с твердым намерением уйти, но Мэтт быстро преодолел разделявшее нас расстояние и обнял со спины, уткнувшись лицом в мои волосы.

— Я не отказывался от своих слов.

— А что это тогда было? — устало спросила я.

— Я жалею, что мы встретились именно при таких обстоятельствах, — он сильнее прижал меня к себе. — Жалею, что мои первоначальные намерения были такими...

— Ужасными? — подсказала я.

— Можно и так сказать. Я все чаще задумываюсь над тем, что не достоин тебя. Иначе бы не поступил так, — и он еще крепче сжал объятия, будто бы боясь, что я могу оттолкнуть его или вырваться.

— А это уже не тебе решать! — я снова начинала выходить из себя. — Того, что было, уже не вернуть. Не исправить. Нужно задумываться над тем, как поступить сейчас. Как поступать потом. И вообще, кто глава в семье?!

Мэтт расслабился и тихо рассмеялся.

— Ты неповторима. Восхитительна. Прекрасна...

— Да-да-да. Новое что-нибудь мне скажи.

— С тобой не соскучишься!

— Уже интересно, — я улыбнулась.

— И я более чем уверен, что ты вкусная! — и этот вампирюга прикусил кожу на шее.

Вопреки моим ожиданиям, вместо боли я почувствовала, как по телу прошла дрожь. Мэтт это тоже заметил.

— Я... пойду... раз мы... разобрались...

— Ты действительно хочешь уйти? — дыхание обожгло кожу за ухом, а его правая рука прошлась вдоль линии декольте.

— Мэтт... — я задрожала еще больше. — Не надо...

Слева, в десяти сантиметрах от моего лица, в дверь впечатался кулак, заставив меня вскрикнуть, а дерево жалобно простонать. Правая рука вопреки всему немедленно переместилась на грудь и осторожно сжала ее. Я прикусила губу, стараясь не выдать всю ту бурю эмоций, одолевавших меня.

— Дор-р-рогая... — прорычал Мэтт. — Я же не железный...

И я понимала. Но ничего не могла поделать с тем страхом, который поселился во мне.

— Мэтт... — его правая рука не прекращала своих маневров. — Пожалуйста... не сейчас...

Муж с глухим стоном освободил меня из объятий.

— Ари... Если ты еще не готова к такому... шагу, то не одевай, пожалуйста, больше таких нарядов. Это сводит с ума, — и он, шумно втянув воздух и глухо выругавшись, вернулся к окну.

А я выскользнула из его спальни и направилась к себе. Все еще дрожащими пальцами расстегнула пуговички и сняла это треклятое платье. Затем облачилась в удобные брюки и тунику и направилась в свою лабораторию.

Да, я — трусишка. Признаюсь. И вроде бы уже все для себя решила, но так и не смогла переступить через этот свой страх. Страх разочарования. В себе. В нем. В этом свалившемся на голову браке. И если мой страх подтвердится, как быть дальше? Закрыть на все глаза и не вспоминать? Но я так не смогу. А еще не смогу жить нормально, постоянно мучаясь вопросами типа 'а если бы?'. Страх сам никуда не уйдет...

— Арианна?..

С удивлением обнаружила, что до сих пор держу в руках свою сыворотку правды, которую решила улучшить еще пару часов назад, а в дверях лаборатории стоит Мэтт.

— Обед, конечно, был совсем недавно, но все же спрошу: ужинать будешь? — он не сводил с меня напряженного взгляда.

— Нет, — сжала ладонь, чтобы он не заметил пузырек.

— Ну что ж, тогда мы с Байроном будем тебя ждать в гостиной, — и он ушел.

Байрон?!

Кинула взгляд на зажатый в руке пузырек. Есть два выхода, Ари. Первый — воспользоваться настойкой со всеми вытекающими из этого последствиями в виде сожаления, мук совести и желания избавиться от всех свидетелей своего позора. Второй, более трудный, но менее проблемный — принять все, как есть и поступить самостоятельно так, как подсказывает сердце. Второй, однозначно.

В очередной раз изучив содержание своего гардероба, выбрала красное платье с квадратным вырезом и короткими облегающими рукавами. Оно было таким же длинным и струящимся, как и предыдущее. Осталось только добавить какое-нибудь колье или кулон, и поэтому я приступила к осмотру всех своих украшений, заботливо уложенных в резную шкатулку сестренкой. Единственной и более менее подходящей оказалась рубиновая капелька на тонкой золотой цепочке, к которой шли аналогичные сережки до плеч. Вроде бы это свадебный подарок от какой-то коллеги Мэтта. Узнаю — лично поблагодарю. Снова оставив волосы распущенными, я отправилась на встречу со своим другом. И на битву с собственным страхом.

— Ариш! — Бар сорвался с места и сжал меня в крепких объятиях. — Замечательно выглядишь! И смущение тебе к лицу, хоть оно и не сочетается с этим платьем.

Он усадил меня в кресло напротив Мэтта, а сам присел на софу между нами.

— Мэтт мне уже рассказал обо всем, что вы успели выяснить, — глаза друга лихорадочно блестели. — И я очень рад, что могу вам хоть чем-то помочь. Тем более... выпал шанс доказать, что я на самом деле хороший артефактор. Пойду получать еще одно образование... И вопрос с женитьбой отложится снова.

Так вот почему такая реакция!

— Постараюсь на днях явиться к вам с твоей новой дополнительной защитой.

Дополнительной? Ах да, совсем забыла за щит, который поставил муж. Перевела благодарный взгляд на оного. Герцог сидел в кресле, откинувшись на его спинку и опустив подбородок на переплетенные пальцы, и не сводил с меня глаз. Я застыла. Таким взглядом охотник смотрит на жертву, от такого взгляда становится не по себе. Ведь всего-то несколько часов назад он меня предупреждал, а я не послушалась... Улыбнулась, в ответ муж вопросительно вздернул правую бровь.

Хотела было что-то сказать, но перед глазами все поплыло и закружилась голова.

— Ари! — смутно знакомый голос доносился как сквозь вату.

Голова раскалывалась, все тело ломило. А еще неотвратимо подкатывала тошнота.

— Что случилось? — с трудом приоткрыла глаза.

— Ты упала в обморок, — лба коснулась холодная ладонь и все симптомы прошли мгновенно.

— Как... Как ты это сделал?

— Что сделал? — Мэтт помог мне присесть, но затем поднял на руки, опустился в кресло и усадил к себе на колени.

— Все прошло... после твоего прикосновения...

Муж нахмурился, но не нашел, что ответить. Видимо, он может теперь не только открывать портал одним взмахом руки в доли секунды...

— Ариш, тебе точно лучше? — Бар не выглядел обеспокоенным. — Эх, молодежь! Решили от Греи с Маркусом не отставать?! Потерпели бы чуток. Сначала нужно Элеонору поймать, а потом уже детей заводить.

— Байрон... — Мэтт посмотрел на друга предостерегающе.

А я почувствовала, как сначала запылали мои уши, а потом и лицо.

— Нет, ну а что я такого сказал? — но встретившись взглядом с Мэттом, Бар запнулся. — Или...

Затем он вскочил с места и опрометью бросился ко мне. Рука его смело потянулась к моей груди, но тут же отдернулась.

— Эм, можно взглянуть на этот кулон?

Муж, не дождавшись моего ответа, сам расстегнул цепочку и передал Бару. Потом, подумав, проделал тоже самое и с сережками.

— Оу... А откуда у тебя этот комплект? — Байрон разглядывал рубиновую капельку.

— Свадебный подарок от коллеги Мэтта. Не помню, как ее имя.

— Как ей удалось? — прошептал задумчиво Бар, а затем неожиданно попросил какую-нибудь небольшую склянку.

Мэтт немедленно открыл портал, в котором отчетливо виднелись очертания моей лаборатории. Это что-то новенькое. Раньше была лишь черная бездна, а теперь четкая картинка того места, куда открыт переход. Вот и еще одна загадка...

Муж также удивился своим новым возможностям, но затем уверенно протянул руку и взял с полки на той стороне пустой пузырек. Одним движением руки свернул портал и вручил склянку ничего не заметившему Байрону. Тот, в свою очередь, отколол от рубашки обычную булавку, легко проткнул ею кулон и опустил его на цепочке на стеклянное дно.

— Хочешь сказать, что это дело рук Элеоноры? — мрачно поинтересовался Мэтт.

— Есть другие варианты? — Бар положил перед нами на стол кристально чистый прозрачный кулон и такие же серьги. — Она сделала артефакт, не без помощи Ливии, из Лерейского хрусталя и своей крови. Этот хрусталь увеличил магическое воздействие, когда Ари надела кулон, но при этом скрыл наличие силы, пока тот лежал в подарочной коробке. Поэтому-то никто не смог его обнаружить. А учитывая еще и то, что с помощью заговоренной крови он стал похож на рубин...

— Кровь Элеоноры, говоришь? — Бар вложил в протянутую герцогскую ладонь пузырек. — Фокс ведь отправился в дом Фулье не только за ответами на вопросы. После той неудавшейся попытки выследить Леону мы остались без ее ДНК, поэтому надеялись исправить это с помощью визита к ее семье. Но, как вам уже известно, они уехали. И никаких следов своего пребывания не оставили. Но теперь у нас есть еще один шанс. Последний.

— Сама, так сказать, дала нам его, — Бар протянул мне ту самую булавку, с помощью которой извлек кровь из камня. — Это тебе на первое время. На неделе принесу тебе уже более серьезный амулет.

— Спасибо, — я благодарно улыбнулась другу, а затем обратилась к мужу: — Могу я принять непосредственное участие в поимке Элеоноры?

— Нет.

Даже и не взглянул на меня. Просто ответил категорично и твердо. И никаких возражений он не примет. Но и я не отступлюсь, пока не добьюсь желаемого.

— Опасно? Понимаю. Но и ты должен понять, что если что-то пойдет не так, то другой возможности уже может и не быть. И мы ее снова упустим. А этого допустить никак нельзя. Поэтому я должна принять участие.

Мэтт все же развернулся и посмотрел на меня. Отметила твердо сжатые губы и взгляд, не сулящий ничего мне хорошего.

— И какова же будет твоя роль? — поинтересовался он обманчиво спокойным тоном, хотя и сам прекрасно знал ответ.

Именно поэтому промолчала. Ну, потому что сам знал, почему.

— Эм, ребята? Я пойду, наверно. Ежели родители узнают, что я вернулся, не видать мне спокойствия еще очень и очень долго. А вы и без меня разберетесь. Так что удачи вам и до встречи!

И Байрон был таков. А ведь мог бы меня поддержать! Да и помощь хорошего артефактора нам пригодилась бы обязательно. Но в этом весь он! Для него важнее спасение собственной шкуры от планов любвеобильных родителей. Помочь может, но только в минуты затишья. Да я к этому привыкшая давно, так что сильно не обиделась. Если только чуть-чуть...

— Ты будешь сидеть дома, — Мэтт притянул меня ближе. — Я и так всей этой историей доставил тебе слишком много хлопот.

Хлопот?! Да у меня никогда в жизни таких событий не происходило! Страшновато, конечно, но уж очень любопытно и интересно. Но самое замечательное во всем этом понимать, что и моя помощь оказалась не напрасной.

После смерти отца помощь матери и сестренке стала неотъемлемой частью моей жизни. Но ее я воспринимала как необходимость, следствие ранней взрослой жизни. Студиозусам в силу своей специализации также приходилось очень часто помогать. Как легально, так и не очень. Эта помощь вызывала во мне почти то же самое, что и первая. Но никогда я не чувствовала в своей жизни такого удовлетворения, гордости, радости и нетерпения от участия в истории с леди Элеонорой.

— Ты же прекрасно понимаешь, что сидеть сложа руки я не смогу. Да и не собираюсь.

— Я же сказал — нет, — голос Мэтта еле заметно дрогнул.

— Да, — провела кончиком языка по вмиг пересохшим губам.

— Нет! — от его невозмутимости не осталось и следа.

Ну что ж, не хочешь по-хорошему, будет... твоими же методами!

— Да, Мэтт, да... — прикусила нижнюю губу.

Ох, соблазнительница из меня, конечно, никакая. Вообще никакая. Куда мне до всех этих роковых леди, одним своим взглядом способных заставить мужчину исполнить любое желание. В них природой заложена способность виртуозно вертеть мужьями, да так, что они сами потом полностью уверены, что это было их личное решение.

— Ари... В который раз повторюсь, что больше не собираюсь подвергать тебя какой бы то ни было опасности, — и этот объект моих неумелых манипуляций отвернулся!

— Но ты же будешь рядом, — вот не сдамся я и все тут!

Только протянула руку в его сторону, как он ее перехватил, прижал к губам и, приблизившись, угрожающе посмотрел прямо в глаза.

— Твой способ добиться желаемого меня настораживает... Но в то же время и интригует. И как далеко ты готова зайти? — снова этот обманчиво-спокойный тон.

— Ты невыносим! — выдернула руку и вскочила с его колен.

И, как оказалось, вовремя. В гостиной, сразу же после раздавшегося стука, появилась чета Фокс.

— Темного времени суток, друзья! — на лице Фокса сияла добродушная улыбка. — Мы вам не помешали?

— Нет, что вы! — я прошла к камину, дабы скрыть румянец на щеках. — Как на счет ужина?

— Нет-нет, мы только за долгожданной ДНК. Мы сразу же после получения твоего послания, Мэтт, отправились к вам.

Послание? И когда же он успел?!

— Кстати, весьма нестандартный способ передавать сообщение через портал, — Тисса явно было немного недовольна. — Причем прямо в спальню.

Теперь понятна причина ее недовольства.

— Ф... — я замялась, но продолжила: — Уил, Тисса, мы с Мэттом обсуждали возможность моего участия непосредственно в поимке Элеоноры, — бросила короткий взгляд на мужа.

— Ари, ты нам и так очень помогла! Этот твой поисковой кристалл — невероятная вещь! А сыворотка правды...

— Дорогой, мне кажется, что Арианна сейчас имеет в виду нечто другое, — Тисса мягко перебила мужа. — Я так понимаю, ты хочешь, чтобы мы выманили ее с помощью тебя?

Я утвердительно кивнула.

— Нет, и это не обсуждается!

— Мэтт, подожди, — Фокс задумчиво погладил подбородок. — Это, на самом деле, очень хорошая и светлая мысль. Мы по дороге к вам обсуждали все возможные варианты, и поверь мне, что этот — самый оптимальный. Смысла переживать нет, у нас все будет под контролем.

Я замерла в ожидании. Муж сжал кулаки, затем медленно их разжал и, скрестив на груди руки, ровно произнес долгожданное:

— Хорошо. Но только при условии, что каждый пункт плана будет согласован со мной.

— Конечно.

И чета Фокс покинула нас также спешно, как и Байрон совсем недавно.

Теперь самое главное — держать лицо. Ничего не произошло. Он ведь не воспримет произошедшее... так, как мне бы очень не хотелось. Совсем-совсем.

Та-а-а-а-к, на лице — легкая и непринужденная улыбка, в глазах что-то типа выражения 'я тут не при чем' и-и-и поворот... Эм... Совсем другой реакции я ожидала. Ну там, кулаки сжатые, желваки на скулах, глаза суженные и полыхающие праведным гневом. Хотя... Эта картинка еще на самом деле мирная по сравнению с той, что я действительно нарисовала в своем воображении. А тут... Сидит спокойненько на диванчике, газетку в руках держит... вверх тормашками. Светскую. Ту, которая со сплетнями. М-да. Глаза невинные-невинные. Только моргать забывает. Так и дыру в несчастной макулатуре можно с минуты на минуту прожечь. Улыбнулся. Не к добру...

— Дорогая... — аккуратно свернул бумажную сплетницу, положил ее на столик и, не поднимая на меня все еще немигающего взгляда, продолжил: — Пойдем-ка спать.

— А... — проглотила подступивший к горлу ком. — Так ведь рано еще.

— Ничего страшного. Раньше ляжем — раньше встанем.

Поднялся, потянулся. Я аж перестала дышать и засмотрелась.

— Не стоит. Рано утром особо и нечем заняться.

— Смею с тобой поспорить. Хотя... Можешь верить, а можешь и не верить. Я лучше наглядно тебе продемонстрирую твою неправоту на восходе солнца.

И он медленно двинулся в мою сторону. Сделала шаг назад и уткнулась спиной в теплый камень камина. Сердце забилось в груди, как птичка в клетке.

— Арианна... — Мэтт остановился в полуметре от меня. — Неужели ты боишься?

— Нет, конечно! — вот только мне не поверили.

Резкий выпад и мой эг... эм, муж, весело насвистывая, удаляется прочь и от камина, и от гостиной в сторону лестницы на второй этаж. Вместе со мной. Беспардонно и беспринципно перевешенной через плечо.

— Отпусти меня! Ты...ты...

— Твой муж. Согласен с тобой полностью. Так что имею право, — мягкий шлепок пониже спины. — И на это тоже имею полное право. А еще я мужчина. И знаешь, что это значит? Во-первых, значит это то, что слово свое я держу.

— Да-да-да, ты молодец и все такое, но отпусти меня, — свозь каскад волос заметила, что Мэтт уже поднялся по лестнице и теперь бодро вышагивает по мягкому ковру коридора. И ведь даже не запыхался!

— О нет. Ответь мне на вопрос: что я тебе совсем-совсем недавно пообещал? После обеда?

— Ничего ты не обещал, — было совсем неудобно разговаривать в таком положении.

— Обещал. Еще как обещал. И сейчас я выполню это свое обещание, — прозвучало спереди очень грозно.

— Да не обещал ты ничего! — я сорвалась на крик. — Ты просто попросил больше не одеваться столь... нескромно! И все!

— Замечательно. А почему я об этом попросил?

— Не важно уже. Главное то, что ты не обещал! Значит, никаких таких обещаний выполнять не будешь!

— Ну что ж. Скажем так — тебе не обещал, зато себе очень даже, — и вот более чем уверена, что по его губам после этого скользнула довольная улыбка!

— Это уже нечестно! — я отчаянно заколотила руками и ногами.

— А ты разве честную игру ведешь?

Меня бережно опустили на пол. Но даже не смотря на это моя голова все-таки закружилась. Пошатнувшись, схватилась за рубашку Мэтта. Тот в ответ обвил мою талию одной рукой, а другой провел по растрепавшимся волосам.

— Честно с твоей стороны вновь одеть подобное тому платье? — рука с волос немедленно переместилась к вырезу злополучного одеяния, а мое сердце заколотилось еще быстрее. — Как мне принимать это? Как готовность? Или вызов? Или это просто желание мне досадить?

Молчу. Упорно молчу. Лишь только опущенные ресницы трепетно подрагивают да сердце в груди стучит набатом.

— Арианна... — полушепот-полувздох. А затем неожиданная просьба: — Поцелуй меня...

— Зачтешь как третий? — или четвертый? Уже и сама не помню.

— Подумаю над этим, — лукавый огонек в глазах цвета грозового неба. — Возможно, пойдет в наказание за то, что все-таки добилась своего в деле с Элеонорой.

Я сначала подумала возмутиться, но потом решила, что поделом мне. Еще и малой жертвой отделалась. Но все же потом как-нибудь поспорю с ним по этому поводу.

Взглянув на мужа, невольно залюбовалась им. Никогда я еще не задумывалась над тем, какой подарок преподнесла мне судьба в тот день, когда он появился в университетской лаборатории со своей нелепой и непоправимой выходкой. Злилась, хоть и понимала, что могло бы быть все намного хуже. Но все равно не могла принять не смотря на все его поступки. Ведь хотелось выйти замуж за любимого человека. А ведь маман в отца сначала тоже не была влюблена! Только потом, по прошествии многих лет, она осознала, что любит. Любит сильно. Настолько сильно, что даже страшно от этого становилось. И он ее любил. Всегда, между прочим. А что Мэтт? Любит ли он меня так, как я его? Возможно, глупо на это надеяться. Возможно, моей любви хватит на обоих. Я буду делиться ее теплом с ним, а он даже и не будет об этом подозревать. Но это и не так уж и важно, ведь правда? Главное, что он будет меня оберегать и защищать. Кому-то даже и этого судьба не подарила. А мне повезло.

Нежно дотронулась пальцами до его щеки, затем, не удержавшись, запустила их в иссиня-черные волосы, уже успевшие порядочно отрасти.

— Мэтт? — я тихонько позвала мужа.

— М-м-м... — приглушенное мычание в ответ.

— Ты за волосами какими-то специальными средствами ухаживаешь что ли? Они у тебя так быстро растут...

— Дорррогая... жена! — приятно-то как! И не важно, что перебил. — Не оттягивай момент своего наказания!

Глаза цвета грозового неба приоткрылись и на мгновение мне показалось, что в них полыхнул синий огонь. Не успев даже сообразить, что к чему, я оказалась лежащей на кровати. Мэтт стоял рядом и взирал на меня с задумчивым выражением на лице. Я приподнялась на локтях и, не удержавшись, с невинным взглядом заметила:

— Люблю тебя... позлить!

— Даже так? А я то думал...

Сердце в груди екнуло. Вот только я так и не поняла, от чего именно. Либо от этой оброненной им фразы, либо от того, что он с самой невозмутимой улыбкой стянул через голову рубашку. Либо, что уж скрывать, от представшей после этого картины загорелого мускулистого мужского торса. И если действительно из-за последнего мое хрупкое женское сердечко все никак не может остановиться, то я с трудом себя узнаю.

— И чем именно тебя это привлекает? — в его голосе проскользнули завораживающие бархатные нотки.

Я нервно сглотнула и не нашла более оригинального ответа, чем банальное:

— А... просто нравится... и все...

Мэтт улыбнулся и осторожно опустился рядом со мной. Неужели побоялся испугать? Зря. Я ведь под таким его притягивающим взглядом не то что пошевелиться, даже вздохнуть боюсь. Ибо тогда я выдам все свои чувства и ощущения в данный момент.

— А я люблю наблюдать за тобой, — он придвинулся ближе, — когда ты в своей лаборатории изобретаешь очередной препарат, например. У тебя тогда такое забавное сосредоточенное выражение на лице. Кажется, будто ты не очередную настойку от человеческих болячек изобретаешь, а лекарство, способное вылечить от всех неизлечимых болезней разом. Или когда ты видишь что-то новое и столь же прекрасное, как и ты сама, в твоих глазах детский появляется восторг и безмерное восхищение, — еще ближе, — Но ничто не сравнится с тем, как ты смотришь на меня сейчас.

— Как? — любопытный шепот сорвался с моих губ.

— Как? М-м-м... даже и описать трудно. Всего по чуть-чуть в твоем взгляде: трепет, нежность, немного страха... Но он пройдет. А еще желание...

Щеки мои опалило жаром, губы вмиг пересохли. Мэтт навис надо мной и все с той же бархатно-пленительной интонацией в голосе напомнил:

— Поцелуй, Арианна.

Все так же боясь пошевелиться, я заскользила взглядом по его телу. Затем, боясь передумать, робко прикоснулась к горячей коже груди, провела по упругим мышцам живота, снова вернулась к груди, чтобы еще раз почувствовать неистовые удары сердца. Мэтт перестал дышать и удивленно, но с тем же одобрительно наблюдал за мной из-под полуопущенных ресниц. Дотронувшись до его плеч, не удержалась и спустилась к рукам, для того чтобы почувствовать незнакомое доселе чувство от ощущения под ладонями крепких стальных мускул. Удовлетворенно вздохнув, пробежалась пальчиками по щекам, носу, снова прикрытым глазам. И, приподнявшись на локтях, нежно прикоснулась к губам. За все, что было потом, ответственности не несу, ибо проснулся во мне великий хулиганский дух, заставивший меня игриво очертить кончиком языка контур твердых мужских губ, а Мэтта, видимо, совсем разучил дышать.

— Прощена, — хрипло подытожил мой герцог. — Надеюсь, ты запомнила урок и больше не будешь действовать наперекор мне.

— Ага. Запомнила. Понравилось. Еще буду, — как и боялась, разума я лишилась напрочь. И в этом виноват он.

Мэтт перекатился на спину, увлекая меня за собой.

— Что, даже злиться и возмущаться не будешь? — я попыталась соскользнуть и устроиться рядом с ним, но он крепче прижал меня к себе.

— Ну что ты! В связи с твоим заявлением передо мной открываются потрясающие перспективы, — и он мечтательно прикрыл глаза.

Странно. Вроде, должна была испугаться, ан нет. По телу прошла дрожь, но не леденящая душу и сковывающая разум, а сладкая и сворачивающаяся внизу живота горячим пульсирующим комком, заставляющая прижаться к нему еще сильнее.

— Мэтт... — он приоткрыл глаза, — а возможно ли, что... тот артефакт... то есть его воздействие... еще не прекратилось?

Муж внимательно вгляделся в мое нахмуренное и озабоченное этим вопросом лицо, потом его лицо осветила широкая мальчишеская улыбка, которую он тут же сменил очень серьезным выражением. И только лукавые искорки в глазах выдавали его с головой.

— Все может быть. Но самого артефакта на тебе больше нет, следовательно, никакого вреда он тебе больше не причинит. Тем более, ты сама прекрасно знаешь, что побочка в данном случае не исключена.

Его ответ меня успокоил, но не удовлетворил полностью. Ибо те чувства, которые я ощущала в данный момент, находясь так близко к нему, были очень сильными и... яркими. И страх среди них находился на самом последнем месте.

— Но тебя все равно это очень беспокоит... — уловила едва заметную нотку разочарования в его голосе.

Я призадумалась. Не то, чтобы очень сильно беспокоило. Скорее даже наоборот. Было в этом что-то такое необъяснимое... Чем непременно хотелось воспользоваться. И не размениваться по мелочам. Сделать то, на что не была способна до этого. Ну, например, отправиться сейчас же на поиски Элеоноры. Кинуться, так сказать, в это дело с головой. Душу отдать полностью. Приманка, так приманка. Да я им такую приманку сыграю, никто не усомнится! Сразу же поймаем эту магичку-вертихвостку! Или полетать. Уверена, что Мэтту это под силу. Конечно, это будет не настоящий полет, без крыльев и свиста ветра в ушах, а магический. Всегда мечтала об этом, но учитывая свое отношение к магам и то, что взвить в небо под силу только им и пернатым... Да и высоты, откровенно говоря, побаивалась. Да что там, я в ужасе от нее! Но сейчас душа так и рвется туда, к звездам и сияющей луне. И все страхи улетучились прочь. Или можно засесть за какой-нибудь грандиозный, но жутко опасный научный проект. Потом, в связи с его блестящим завершением, поступить на королевскую службу, участвовать в поимке неуловимых преступников и хитрых предателей... Жаль, что действия побочки на такой длительный срок не хватит. На крайний случай пойду создам микстурку от неуверенности у особ женского пола по поводу своих возможностей. Думаю, что это мне будет по зубам.

— Арианна, я смотрю, тебя это действительно очень сильно беспокоит.

Я перевела взгляд на своего герцога. Прекрасен. Притягательно-опасной красотой. Я бы от него, коли не его тогдашнее появление, держалась бы подальше. От таких мужчин одни проблемы. Различного плана. Так нам с сестрой всегда говорила наша гувернантка. Наказывала подальше держаться. И вот меня угораздило! Но... без 'но' тут никак не обойтись... Единственная проблема, вставшая на пути — Элеонора. Хоть и единственная, но весьма серьезная. И все. Все! Ах, да, есть еще кое-что. В его присутствии, при одном его взгляде на меня, при малейшем прикосновении мое сердце... долго не выдержит. Ноги подкашиваются и становятся ватными, следовательно, отправятся вслед за неугомонным сердечком. Речь либо полностью исчезает, либо начинаю нести какую-то ерунду и язвить. Руки... ну, это уж так вообще случай тяжелый, ибо они начинают самовольно изъявлять желание прижать меня к нему, пробежаться по его коже в вороте рубашки, а то и забраться под нее! Про все остальное лучше промолчу! А губы... а губы жаждут поцелуев. Разных. И побольше. И лучше не останавливаться.

— Арианна... Теперь ты меня беспокоишь...

— В каком смысле? — я мгновенно встрепенулась и отбросила прочь свои думы. Додумаю потом.

— Ты так долго молчала. И взгляд у тебя был... не такой уж испуганный, — Мэтт пошевелился подо мной, устраиваясь поудобнее. Лучше бы он этого не делал, ибо я во всей красе прочувствовала степень его 'обеспокоенности'.

— Так и не нужно ему быть... испуганным, — задумчиво стало накручивать на палец локон иссиня-черных волос.

— Да-а-а... То-то он был весьма заинтересованным и воодушевленным. Сначала. А потом стал просто неописуемым. Я даже испугался.

— Испугался? Ты? — все с той же задумчивостью перевела взгляд с локона на мужа. — Неописуемым, говоришь? Что ж, очень даже и хорошо...

А что? Если не погоня за сумасшедшей магичкой, не полет и не перспектива со службой у короля, то остается только один более-менее подходящий в данный момент вариант. Хотя фраза 'более-менее подходящий' совсем не вяжется с тем... В общем, не вяжется. Надеюсь, что утром я о своем решении не пожалею. Эх, была не была!

— Мэтт... — главное — не переиграть!

— Да? — как-то рассеянно поинтересовался мой муж.

Наверно, потому что я начала выводить пальчиком замысловатые узоры на его груди. О, даже не узоры, а химическую формулу. Вроде, катализатор какой-то... Немедленно перевела будущую букву в незатейливые кружочки.

— А сколько у тебя было... женщин? Или... есть сейчас? — я невольно скривилась от перспективы наличия таковых.

— Ты уверена, что тебе действительно сейчас это интересует? — удивила так удивила, ничего не скажешь.

— Ну должна же я знать, — склонилась над ним, отгораживая от окружающего мира каскадом волос, затем, передумав, прикоснулась губами к герцогскому уху и игриво поинтересовалась: — Должна же я знать, скольких женщин мне придется заставить тебя забыть...

— Применишь на мне какую-нибудь забывательную настойку?

Я тихо рассмеялась. По телу Мэтта прошла дрожь, а вслед за ней промаршировала толпа мурашек. Так-то, милый! Мне же мало одной дрожи в твоем голосе, подавай еще одну.

— Нет, ну что ты! Неужели нет другого способа? Который придется по вкусу обоим?

Мэтт подозрительно скосил глаза в мою сторону, а затем резко вернул нас в первоначальное положение, то есть он — сверху, а я — снизу. Медленно склонился и в отместку провел кончиком языка по ушной раковине, слегка прикусив мочку. Сладкая месть.

— Так что там с количеством претенденток на выбывание? — я высвободила руки и потянулась, словно кошка.

Спустя минутное замешательство и откровенное любование этой картиной, муж все-таки соизволил ответить:

— До Деби было... предостаточно. Но их я уже и сам помню смутно. А вот после... Всего одна.

— О! Задача стала проще! — я обвила руками его шею.

— Я так не думаю... — и он захватил мои губы в плен.

Поцелуй, который сначала был нежным и легким, перерос в нечто, неподдающееся описанию. Все мысли улетучились под напором, который я с наслаждением принимала. И отвечала с не меньшим энтузиазмом. Сильные руки Мэтта беспорядочно, но в то же время весьма точно, скользили по моему телу, освобождая от платья, позволившего мне сделать маленький, но ощутимый шаг навстречу. Изучающе... обжигающе... возбуждающе... Хотя, можно было бы подумать, куда еще больше? Но нет, каждое прикосновение ладоней, губ, языка сводило с ума все больше и больше, заставляя тело выгибаться дугой, а узел внизу живота скручиваться еще туже, желая незнамо чего, стремиться к еще неизведанному... Затем, сквозь дурман в голове, едва ощутимый толчок, слабая ноющая боль, которая тут же утихла, и чувство целостности затопило все существо. Полностью и без остатка заставляющее отдаваться древнему танцу... Танцу для двоих. Второму танцу новой жизни...

Солнечный лучик активно напоминал о том, что уже давно наступило утро. Открывать глаза совсем не хотелось, но и провести весь день в кровати было не самым лучшим тоном. Отвернувшись от окна, наткнулась взглядом на примятые простыни и подушку. И больше никого. Не так я надеялась проснуться после такой ночи.

Выбросив из головы все неприятные мысли, села на кровати. Руки неосознанно потянулись к простыне дабы прикрыться, а глаза задумчиво пробежались по спальне, припоминая, где здесь ванная. И только в тяжелой и все еще сонной голове начала формироваться первая за все утро здравая мысль, как я была тут же сбита. Мягко. Снова в объятия пуховой подушки.

— Доброе утро, милая, — нежный поцелуй.

— Доброе, — улыбка тронула губы.

Больше говорить ничего не хотелось. Хотелось только, поймав момент, наслаждаться. Но у Мэтта были немного другие планы. Подхватив меня на руки, он направился в сторону искомой мною ванной комнаты. Простынь немедленно соскользнула на пол из ослабевших рук.

— Ай-яй-яй, — усмехнулся муж. В глазах цвета грозового неба сверкнула молния.

Но до ванной меня все же донесли. И даже искупали.

Герцог уверенной походкой направляется в сторону величественного особняка, отделанного белым камнем. Я вприпрыжку скачу следом. Воздух свеж, птички щебечут, ветерок лениво колышет зеленую траву, а на душе тепло и радостно. И вовсе даже не из-за замечательного утра. Хотя нет, утро тоже сыграло немаловажную роль. Но по большей части я радуюсь из-за того, что меня взяли на дело, а не оставили дома. Самое настоящее дело! Я еще, конечно, не совсем поняла, что именно мы здесь делаем, но азарт и любопытство уже вовсю пируют в моей душе. Да и как тут что-то понять, когда муж, решивший было по-тихому смотаться от меня, был застигнут врасплох в самом непотребном виде (только-только натягивал форменный костюмчик). После некоторых шаловливых мыслей и образов, я все же заставила свой мозг работать в нужном русле и устроила этому гаду эгоистичному разгоняй. Слезы делу не помогли, это я буквально сразу же поняла, поэтому и преступила к контрнаступлениям. Нет, вазы и прочее не била. Вместо этого начала соблазнение по все параметрам, грозящее кое-кому опозданием или полной неявкой на место происшествия. Далее был откровенный шантаж, после которого хмурый (до сих пор, кстати) герцог все-таки согласился взять меня с собой. Сквозь зубы так, но согласился.

И вот я бодро, напевая под нос веселый мотивчик, шагала с прискоком позади него в удобных мягких облегающих брючках и легкой туничке. Почему-то портал выбросил нас не около пункта назначения, а в получасе ходьбы. Видимо, кто-то был все-таки очень зол. Поэтому после нашего неудачного приземления на пятые точки (что тоже весьма нехарактерно), поднял меня с земли, отряхнул и, махнув неоднозначно рукой, молча направился вперед.

На подходе к особняку зеленая травка сменилась пожухлой желтой. Любопытство мое взыграло еще больше, когда около ступеней на широкую террасу жухлая трава уступила место угольно-черной, сквозь которую виднелась серая сухая потрескавшаяся земля. Мэтт задумчиво обвел глазами некогда прекрасный газон, но шагу не сбавил.

Около резной входной двери, обвитой изящными коваными виноградными лозами, стояла небольшая группа людей. Знакомыми среди них были только господин ищейка и Вильяна, приветливо замахавшая мне рукой. Я помахала в ответ и изучающе взглянула на остальных. Благо расстояние позволяло мне беззастенчиво это сделать. Всю остальную часть группы составляли исключительно мужчины. Высокие, стройные, короткостриженые, затянутые в черные облегающие одежды. Спины прямые, взгляды устремлены на широко шагающего начальника, ни единой эмоции на лице. Поймала восхищенный и между тем очень грустный взгляд секретарши на это мини-войско. Еще раз удивилось тому, как раньше жила в своем маленьком мирке. Ну ничего, еще все наверстаю!

Мэтт поприветствовал всех кивком. Мини-войско коротко поклонилось и снова вытянулось в струнку, Фокс пожал протянутую ладонь, а Вильяна улыбнулась и склонила голову. Девушка тоже была рада наконец покинуть стены офиса и отдохнуть от учебы таким вот своеобразным образом.

Пока мы с секретаршей самозабвенно шептались, делясь своими впечатлениями от предстоящего, я не заметила, как муж исчез. На мой изумленный и возмущенный возглас откликнулся Фокс:

— Мэ... Герцог Брайт с помощью сети портал проверит все внутренние помещения. Только после этого мы сможем зайти внутрь.

— В целях безопасности? — бр-р-р, ненавижу.

— А также для того, чтобы бросить все силы на исследование какого-то определенного помещения.

— То есть? Хотите сказать, что он каким-то образом определит, где нам именно искать... — вот что искать, я и сама не знала. — В общем, как он это сделает?

Моя полная неосведомленность в магической составляющей нашего мира нисколько не смутила господина ищейку. На вопрос он так и не ответил. Только посоветовал обо все этом расспросить мужа. Мол, он мне лучше объяснит. Вильяна краем уха прислушивалась к нашей беседе и все еще упорно строила глазки красавцам. Последние никак не реагировали.

— Спальня на втором этаже, пятая дверь справа! — раздалось четко поставленным командным голосом за спиной.

Вздрогнула и обернулась. Все мгновенно зашевелились и было отправились ко входной двери, но герцог, хлопнув себя по лбу и пробормотав что-то явно нецензурное, открыл портал. Действительно, зачем тратить время еще и на забег по лестнице?

Спальня явно была нежилой. Вся мебель облачена в белые, покрытые слоем пыли, чехлы. Мягкий дорогой бежевый ковер стал серым. Шторы на окнах и балдахин над кроватью — грязного вишневого цвета. Из керамических горшочков с землей торчали высокие черные палки, а вокруг них — пепельные круги. И в воздухе пыль. Везде пыль.

— Мэтт, — позвала тихо мужа, меланхолично наблюдающего за работой своего мини-войска.

Он обернулся и одарил меня вопросительно-серьезным взглядом. Видимо, намекая таким образом, что я его отвлекаю. Мало того, что навязалась, так еще и работать мешаю. Фыркнув, отвернулась и стала наблюдать за увлеченно что-то записывающей в блокноте секретаршей. Ну и ладно, потом узнаю!

Талию тут же обвили сильные руки, а ухо обожгло дыханием.

— Прости, я еще не привык к тому, что жена со мной теперь во всех спасательно-разведывательных операциях будет участвовать.

— И ты меня прости, — откинула голову назад и улыбнулась, глядя в такие любимые глаза цвета грозового неба.

Обладатель сих дивных глаз судорожно вздохнул и еще крепче обнял меня. Рука совершила попытку накрыть грудь, но была остановлена легким предупреждающим шлепком. И румянцем, стремительно заливающим мою кожу.

— Кхм... ты что-то хотела спросить? — разум постарался не обратить внимания на хриплые нотки в его голосе, но тело было совсем иного мнения.

— Да... — постаралась взять себя в руки и мысленно шикнула на разбушевавшиеся гормоны.

— Как тебе удалось определить, где именно нужно искать?

— Запах, — я недоверчиво втянула воздух, но какого-то определенного запаха так и не обнаружила. Мэтт, до этого весело наблюдавший за моими потугами, уже более серьезно продолжил: — Ее духи. Она всегда пользовалась одними и теми же. И даже после всего совершенного не изменила ни вкусу, ни привычкам. А здесь они ощущаются сильнее, чем в других помещениях. Их мы тоже проверим, но лучше начать здесь.

— Значит в этом деле тебе помогло знание Элеоноры? Тогда все ясно.

— И еще хороший нос, точнее нюх. Не зря же нас прозвали ищейками. У магов обоняние сильнее развито нежели у других, а в силу специфики нашей работы — это качество должно доводиться до совершенства. Тем более это касается главы отдела, то есть меня.

Я честно старалась сдержаться. В голове возник образ Мэтта, идущего по следу, словно охотничий пес, а за ним толпа неопытных юнцов. И все бы ничего, но оно, то бишь воображение, пририсовало муженьку огромный преогромный нос, старательно втягивающий воздух, мушек, мошек и прочую мелкую живность. Ну как тут удержаться?! Вот и я не смогла.

Муж поджал губы, но в глазах обиды не наблюдалось.

— Прости, — сквозь слезы и все еще хихикая произнесла на всякий случай я.

— Понимаю, что нелепо. Все нормальные мужчины либо руками зарабатывают, либо головой, а я — носом!

— Но не только же им, — я уже успокоилась и решила его подбодрить: — Ты же и аналитической работой занимаешься, значит голова тоже работает. И вообще, не каждый же может похвастаться такими выдающимися нюхательными способностями! — и снова, не удержавшись, хихикнула.

— Главное, что тебе нравится, — и столько нежности в голосе.

Все, я таю. Окончательно и бесповоротно!

Мэтт отпустил млеющую меня и с улыбкой направился в гущу событий. А я, недолго думая, прошла к Вильяне и заглянула в ее блокнот. Девушка никак не отреагировала на меня, продолжая самозабвенно что-то строчить на бумаге. Этим чем-то оказалась полная запись всего, что происходило здесь. Малейшее действие, все до единого слова, касающиеся непосредственно дела, подробная зарисовка самой спальни. Это ж надо было успеть столько всего записать за такой небольшой промежуток времени! Студенческий опыт сказывается, да и работа секретаршей в таком отделе сыграла немалую роль. Даже я в свои студенческие годы не конспектировала с такой скоростью, да и то только по причине того, что научники больше практики, нежели теоретики.

— Стенографирую, — коротко пояснила девушка. — Да и для диплома хороший материал.

Я было хотела поинтересоваться темой дипломного проекта, но тут мой взгляд наткнулся на мужа, сидящего на корточках подле небольшого камина. Он задумчиво смотрел в нутро топки, а в его глазах отражалось когда-то горевшее здесь пламя. Затем его руки быстро пробежались по резному порталу, улыбнулся.

— Теплый еще...

Вильяна все так же быстро записывала. Похоже, что и слух у них тоже очень хороший.

С затаенной надеждой Мэтт поворошил угли. Затем легким поворотом руки выудил из пепла два маленьких клочка бумаги.

— Лучше, чем ничего, — обгоревшие клочки тут же отправились в подставленный одним из красавчиков конверт.

'Явно магический' — мелькнула в голове мысль.

— Герцог, кроме пары книг на древнем лерейском ничего больше нет, — отчитался все тот же красавчик.

— Книги тоже забираем. Теперь осмотрите весь особняк.

Пока мини-войско аккуратно и бережно занималось оформлением всех улик, Вильяна продолжала самозабвенно стенографировать, Фокс с Мэттом не менее самозабвенно обсуждали находки, я выудила из маленького кармашка на брючках флакончик с весьма простеньким препаратом. Простенькое в плане действия, а не формулы. Корпела я над ним весьма долго и мучительно. А все потому что кое-кто весьма наглый и понимающий, что ему за это ничего не будет, спрятал все мои учебники перед экзаменами. Я его, видите ли, не слушала! А у него, горемычного, личные проблемы, пожаловаться некому! Вот и решил добиться полного и безоговорочного моего внимания. Настойка позволила мне тогда без особого труда отыскать все учебные пособия и заодно сдать экзамен досрочно. Поэтому я на Байрона особо и не обиделась. Немножко отомстила и только. Он потом от моего весьма повышенного внимания неделю скрывался. Поделом.

Откупорила пузырек, надела насадку-пульверизатор и, воровато оглянувшись, распылила половину. Минута, другая... но ничего. Совсем ничего.

— Странно...

— Что тут странного? — на плечи опустились горячие ладони.

Оказалось, что все уже давным-давно покинули спальню. Остались только мы вдвоем.

— Здесь нет двери в ванную комнату.

— Ее тут и не должно быть, — снисходительно пояснил муж.

Я круто развернулась, заставив его отпустить меня, и, сложив руки на груди, посмотрела выжидающе.

— Дом весьма старый, дорогая. В те времена, когда его строили, не знали о таких благах цивилизации, как трубопровод и канализация.

Ну-ну, сейчас я сотру эту улыбочку с твоего лица!

— Ты ошибаешься. Дом достаточно новый: половицы не скрипят, лак на дверях и оконных рамах не облупился, стены...

— Пол заменили, двери и окна тоже, стены обновили.

— Возможно, — но все-таки нет. — И купальню, которая должна по идее находиться во внутреннем дворе, убрали, — я подошла к окну, которое выходило как раз-таки на внутренний двор. Кроме черного газона, беседки и небольшого сада, плавно переходящего в прилегающий к особняку лес, там больше не было ничего. — Эта семья не из бедных, раз позволила себе купить такой особняк. Соответственно, пренебрегать наличием личных ванных комнат они тоже не могли. Следовательно, они их каким-то образом переоборудовали из других помещений.

— Допустим, — глаза цвета грозового неба прищурились.

— Но нет, ничего такого они не делали. Мороки слишком много. Дом новый. Вероятно, построенный накануне их переезда из родной Лереи. Заметь, лерейские перебежчики — это тоже весьма интересно. Особенно если они маги, — я распахнула створки окна и вытянув руку, стала ощупывать стену.

— Что ты ищешь?

— Доказательство своей теории, — но ничего не обнаружилось. — Ты не обратил внимания на главный вход?

Муж промолчал. Ну да, мы ж были немножко не в том настроении, чтобы обращать внимание на такие мелочи.

— Этот особняк выложен из травертина. Как и дом моих родителей. Довольно распространенная в нашем королевстве горная порода. Известковый туф. В Лерейской империи распространение получила другая разновидность туфа.

— Гейзерит. Разницы особой нет судя по описанию. Лерейцы не любят делиться своими знаниями, и тем более наглядными образцами.

— Для вас, магов, может и нет никакой разницы. А вот для нас, научников, наоборот. Более твердый, более плотный, с соляной кислотой не реагирует, что весьма досадно. А еще он состоит из опала, — недоумение отразилось в глазах мужа. Я вздохнула, поняв, что мало кто в нашем королевстве видел когда-либо опалы. Вообще никто. — Красивые такие драгоценные и полудрагоценные камушки, переливаются еще, люминесцируют. За счет именно полудрагоценных Лерея и ведет торговлю со всеми своими соседями. У нас этот камушек называют радужником. А вот что касается драгоценного... Помимо красивой игры цветов он имеет особенность накапливать магическую энергию.

— Откуда у тебя такая информация?

Я закрыла окно. На задворках сознания маячила какая-то мысль, но я не могла за нее ухватиться. Прикрыв глаза, погрузилась в воспоминания.

— Попал ко мне в руки в середине обучения в счет платы за одну настойку гейзерит. Студенты весьма интересный народ, могут и не такое отыскать, когда нужно. Так вот, добыча весьма опасная, о ней распространяться нельзя, оставить тоже нельзя. А ведь хочется! Исследовать нужно, а там и нахимичить что-нибудь необычное можно. Решено было туф переработать в порошок. Трудно, но возможно. И именно тогда я и обнаружила внутри совсем маленький переливающийся камень, очень похожий на радужник, да и по всем свойствам совпадающий с ним, но описания которого нет ни в одном учебнике. Камень был холодный, но от него исходила легкая вибрация, усиливающаяся с каждым днем пребывания в ящике моего стола. В один прекрасный день ко мне заглянул Байрон, и я, не зная, что делать с камнем, показала ему свою находку и рассказала обо всем, что узнала. Стоило мне открыть ящик, как вибрация прекратилась, а Байрон получил подзарядку. Мало ощутимую, но у нас не возникло никакого сомнения в том, что это из-за камня. Да и все следующие опыты подтвердили это.

— И где сейчас этот камень?

— У Байрона, конечно. Мне он был ни к чему, — вернувшись в реальность, повернулась и пристально взглянула на мужа. — Если бы все зашли через главный вход, а не переместились через портал, то обязательно почувствовали... А если бы не солнечная погода, я бы даже и не заметила легкий перелив в камне над дверью. После отъезда семьи Фулье за особняком перестали следить, и штукатурка вокруг двери потрескалась и осыпалась, опал оголился. Видимо, там был какой-то особый раствор, позволяющий сырости не испортить камень... Мне кажется, что такой необычный гейзерит не единственный в кладке этого особняка.

— По всем документам ему более трех столетий, — глаза Мэтта потемнели.

— Наверно, здесь и был когда-то трехсотлетний особняк, но они его разобрали и построили точную копию. Только уже с благородными опалами в кладке.

— Перестроить без разрешения ведомства — незаконное мероприятие, — муж поджал губы.

— Видимо, у них на это были очень серьезные причины, — теперь я поняла, какая мысль не давала покоя. — Возможно, по этой же причине они сбежали из родной Лереи. И по этой же причине вновь туда вернулись спустя столько времени, бросив здесь дочь.

Ответ был слишком прост. И слишком ужасен.

В этот момент раздался еле слышный щелчок. Часть стены напротив кровати отворилась с тихим скрипом.

— Твоя работа? — муж удивленно присвистнул.

А я удовлетворенно потерла ручки и шагнула по направлению к двери. Мэтт послал впереди меня световой шар-маячок, который тут же оповестил об отсутствии опасности. За дверью оказался гардероб. Издав разочарованный стон, я все же перешагнула порог. Гардеробная была пуста. Лишь только на полу беспорядочно лежали какие-то пестрые разорванные тряпки.

— Платья, — после быстрого осмотра сообщил Мэтт. — Точнее то, что от них осталось.

И больше ничего. Никаких следов.

Прислонившись спиной к единственной стене, не имевшей шкафов и полок, я... банально провалилась! Сверху послышался смех Мэтта.

— Ты оказалась права, — муж поднял меня рывком и прижал к себе.

За стеной оказалась старательная искомая мной ванная комната. Такая же запущенная, как и спальня. В раковине ржавые подтеки, на всех горизонтальных поверхностях толстый слой пыли, на полу расплавленный воск. Сюда не то что после отъезда, даже после исчезновения Элеоноры уже никто не заглядывал. Пока Мэтт осматривал содержимое настенного стеклянного шкафчика, я приблизилась к ванной.

— О... это то, о чем я думаю? — мой палец вопросительно уткнулся в сток раковины.

— Что там, Ари? — недовольно донеслось из нутра шкафчика.

— Вроде... зуб, — я опустилась ниже над чашей и только сейчас заметила, что никакая это не ржавчина. — И кровь.

Тут же в дверном проеме показалась голова Фокса, которой муж, не отрываясь от изучения шкафчика, указал рукой на раковину. Меня аккуратно потеснили, зуб положили в спецпакет, засохшая кровь также отправилась к остальным находкам.

— И осмотрите остальное, — дал распоряжение господин ищейка двоим из мини-войска, а мы вернулись в спальню.

— Теряем навык, Фокс, — печально произнес герцог, очищая свой костюм от пыли. — Не смогли обнаружить скрытую дверь. Дорогая, поделишься потом секретом, — ласковая восхищенная улыбка мне, и Мэтт продолжил: — Нашли что-то?

— К сожалению, нет, — отчитался господин ищейка.

— А ничего странного не заметили? Или, может, почувствовали что-то? — я все же была уверена, что помимо того опала здесь были еще камни.

Фокс отрицательно покачал головой.

— Дом гудит, — не отрываясь от своих записей, уверенно произнесла Вильяна.

Красавцы и господин ищейка удивленно вскинули головы. Действительно, странно, что маги этого не заметили и не почувствовали всплеск энергии. А хрупкая секретарша, которая, казалось, постоянно находилась в своих записях, отметила такую незначительную вроде бы деталь.

— То есть, он и сейчас гудит? И ты точно знаешь, где именно? — озвучил муж мои мысли.

— Гудит без изменений, еле слышно. В основном в хозяйских спальнях. В этой тоже.

Мы с Мэттом переглянулись.

Итак, вывод: опалы отдают энергию только хозяину. Когда я, предыдущий обладатель, передавала камень Бару, то уже подсознательно понимала, что подарю его ему. Именно поэтому он и отдал всю свою энергию другу, так как принял его за нового хозяина, а я сделала немного ошибочный вывод по поводу этого его свойства. И именно поэтому никто ничего и не почувствовал. Кроме Вильяны.

— Уил, как Фулье решили судьбу особняка?

— Так, герцог, переоформили все на Элеонору.

Теперь все встало на свои места. Почти все.

— Интересно, каким образом, если ее местоположение не известно?! — воскликнул еле сдерживающийся Мэтт. — Перестроили незаконно, документы оставили без изменений, теперь еще и переоформили их на дочь да смотались обратно туда, где мы до них теперь не доберемся и никаких обвинений предъявить не сможем! Разобраться!

И снова портал... Кажется, я их уже ненавижу!

Спустя час успокоившийся герцог, раздав всем четкие указания, изложил свою теорию по поводу произошедших событий.

Элеонора, получив все права на дом и, соответственно, на заряженные благородные опалы, отправилась в родной особняк. В первое свое посещение она получила всю накопленную энергию, во второе таковой уже почти не было, потому что...

— И вот действительно, почему? — Мэтт вопросительно посмотрел на меня.

А я вспомнила свое ухудшающееся с каждым днем настроение, пока камень хранился в ящике моего стола.

— Он питался моей собственной энергией! — волна ужаса прошла по телу.

— Полагаю, что эти опалы питаются энергией любого человека, кроме магов. Байрон же нормально себя чувствует?

— Пока его не бросит очередная пассия? Да, — я фыркнула.

... потому что дом пустой. Либо Фулье этого не учли, либо специально распустили всех слуг. И Элеонора, появившись там во второй раз, не получила желаемого. Это повлекло к очень печальным для нее изменениям, свидетельством которых явились мертвые растения.

Древняя магия в Лерейской империи тоже является запрещенной. Помимо этого, она еще и намного опаснее нашей. Темная. Разрушающая. Забирающая что-то взамен. В случае Элеоноры она отняла ее жизненную энергию. И дала отдачу на то единственное живое, что находилось вблизи радиуса воздействия — растения. Отсюда и все находки в ванной комнате.

— И седые волосы, на которые я не обратил должного внимания... — задумчиво произнес господин ищейка.

— Что ж, зато теперь у нас больше ДНК, — Тисса воодушевилась.

— Не все так просто, — умерил ее пыл герцог. — Камень над входной дверью... Штукатурка не просто так осыпалась, и там не хватает небольшой части опала. Элеонора забрала его с собой. Ей нужна энергия, много энергии для завершения задуманного.

— И для возврата своего внешнего облика, — я заглянула в свою уже пустую чашку. — Но что для нее сейчас на первом месте?

Моя чашка тут же наполнилась горячим ромашковым отваром. Приятно, конечно, но жутковато, когда струя ароматного напитка появляется из ниоткуда и исчезает обратно в никуда... Но я все же благодарно взглянула на мужа. От меня не ускользнуло, что за улыбкой он попытался скрыть удивление.

— Э-э-э... Мэтт...

— Не сейчас, Уил. И не сегодня, — герцог вновь был сосредоточен на вопросе с Элеонорой. — Думаю, что все-таки завершение дела. И времени у нее почти не осталось. Значит, нам тоже нужно торопиться.

— Да, но в связи со сложившимися обстоятельствами придется изменить план действий, — Тисса обвела всех нас встревоженным взглядом. — Вот только как? Темная магия слишком сильна...

— Мы обязательно найдем выход, — уверенно произнес Мэтт и поднялся. — Сегодня утром я отправил письмо твоему ректору, Ари. Думаю, что он сможет нам помочь в этом.

Он подал руку удивленной мне, и мы снова шагнули в проклятое нутро портала.

— Мэтт, ты закрываешь глаза на это! Там, в особняке, ты без особого труда в доли секунды смог открыть два портала одновременно, а сам дом обследовал с помощью сети таких порталов! Причем, отсутствовал не больше одной-двух минут! И после такого еще и замечательно себя чувствовал! — меня охватила дрожь. Обхватив плечи руками и не обращая внимания на попытки мужа успокоить меня, я продолжила: — А как ты тогда снял мою боль?! Просто ладонь ко лбу приложил и все! И это учитывая то, что ты боевой маг! А эта струя горячей ромашковой настойки откуда?! Как, скажи мне, все это объяснить?!

— Дорогая моя, если вы присядете, я вам все постараюсь объяснить, — я замерла.

Медленно обернувшись, узрела своего ректора господина Таймрана, сидящего за рабочим столом в длинном халате. Лицо мгновенно залила краска. Не вымолвив ни слова, опустила дрожащие ресницы.

— Мы просим прощения, за такое появление, — Мэтт склонил голову в знак приветствия. — Я только что получил ваше приглашение и решил не откладывать с ним. У нас очень... сильно изменились обстоятельства.

И герцог поведал ректору о событиях сегодняшнего дня. А я все также продолжала стыдливо краснеть.

— Вот даже как... — господин Таймран был слегка потрясен. — Но позвольте узнать, откуда вам стало известно о благородных лерейских опалах и их свойствах?

— Это... закрытая информация. Простите, — спасибо, дорогой, что не выдал.

Но ректор и так догадался, кто являлся источником таких знаний. Посмотрев на меня с понимающей улыбкой, господин Таймран предложил нам присесть.

— Итак, по поводу вашего вопроса. Я, каюсь, очень долго размышлял на эту тему, но так ничего и не пришло на ум. Пока не вспомнил нашу предыдущую встречу.И знаете, что меня заинтересовало? — взгляд ректора зацепился за меня, снова почему-то покрасневшую. — Ваша свадьба. Такая скорая и без должной огласки. Зная тебя, Арианна... — брови ректора многозначительно поползли вверх. — Также учитывая последнее наставление твоего отца и ситуацию с леди Элеонорой Фулье, смею предположить, что ваша свадьба прошла не так, как полагается в семье Брайт.

— Есть какая-то определенная семейная традиция? — я непонимающе посмотрела на мужа. Если уж ректор уделил этому внимание, то традиция не такая уж и простая.

Вместо Мэтта на мой вопрос ответил сам господин Таймран:

— Не просто традиция, моя дорогая девочка. Испокон веков родовые дома сильных магов, обладающих родовой магией, были не просто местом обитания.

— Храм... — глаза мужа помрачнели.

— Именно, дом — это храм, в котором всегда происходили все значимые события рода: рождение, посвящение, свадебный обряд единения и, конечно, смерть. А после того, как был издан указ и запечатана магия...

— Запечатана? Но в прошлый раз вы об этом не упомянули.

А мне вот интересно, в чем ее запечатали?

— Герцог, неужели ваш отец не рассказал вам ничего?

— Мы с отцом... — он запнулся. Я ободряюще сжала его ладонь. — Были не в самых хороших отношениях.

— И все же он обязан был... вы же единственный наследник рода. Хотя, чему тут удивляться, все уже и забыли. Ведь никто не думал, что может случиться нечто подобное... Нужно тщательно все изучить! А после — к королю! — глаза ректора загорелись в предвкушении. Казалось, будто он уже там, во дворце, отчитывается перед венценосной особой о проделанной работе, и они уже активны обсуждают варианты устранения этой серьезной проблемы. Так в чем именно ее серьезность?

— Эм... Господин Таймран?

Подскочивший со своего кресла ректор обернулся и воззрился на меня затуманенным взглядом, недопонимая, откуда мы тут появились и что нам надобно. Мне даже на мгновение показалось, что я вижу, как мысли в его голове сменяют одна другую, но тут достопочтимый господин Таймран вновь опустился в кресло, отпил из хрупкой фарфоровой чашки и посмотрел на нас уже ясным и сосредоточенным взглядом.

— Магию запечатывали главы родов при непосредственном участии доверенных лиц короля. Дабы избежать прецедентов в будущем, было решено запечатать ее именно в родовых поместьях. Теперь это храм, наделенный силой, оберегающий семью и, так сказать, следящий за тем, чтобы все проводилось по исконным традициям.

А мы эти традиции попрали, как я поняла по затянувшемуся мрачному молчанию.

— Свадебный обряд в нашей семье испокон веком проходил только в поместье...

— По обоюдному желанию, — продолжил мысль мужа господин Таймран. — Как я уже говорил, кандидаты подбирались весьма тщательно. Но этот отбор происходил сразу же после того, как становился известен уровень силы наследника. И его с раннего возраста окружали определенным кругом знакомых и друзей, состоящих из тех самых кандидатов, исключая тем самым еще и возможность общения с недостойными.

Я — недостойная... Вроде и понятно, что из-за отсутствия магических задатков, но почему-то все равно неприятно и больно. Мэтт, будто почувствовав ход моих мыслей, поставил на столик так и не тронутый отвар и привлек меня к себе.

— Но после наложения печати браки заключались уже не только с магически одаренными, — господин ректор постарался меня приободрить. — Чаще всего это происходило по любви, иногда имела место и фиктивность, но всегда — по обоюдному согласию.

— А у нас не было обоюдного желания, — досадно прошептала я. — Была одна злая и оказавшаяся в безвыходном положении простая девушка, и один герцог, решивший любым способом отомстить своему врагу. Тут не просто фиктивность, господин ректор. А еще брачный договор, переданный Инспектором и подписанный с помощью шантажа, и теперь уже герцогиня, воспылавшая праведным гневом и не меньшим желанием отомстить своему супругу!

Рука Мэтта на моей талии дрогнула, но затем прижала еще крепче к сильному телу. Уткнувшись в мои волосы, он тихо прошептал 'Прости'. Давно простила, только обида и злость так быстро не проходят.

— И ты все еще жаждешь мести, Арианна? — ректор задумчиво опустил подбородок на скрещенные пальцы.

— Нет, уже не горю желанием остаться вдовой в таком юном возрасте, — и я коварно улыбнулась. — Сперва избавимся вместе от леди Фулье, а там я подумаю еще раз над вашим вопросом.

Господин ректор смеялся долго, не менее долго разминал сведенные от смеха скулы и утирал мокрые впалые щеки.

— Уж не сомневаюсь. Только как бы тебе потом не заскучать, кровожадина, — теперь смеяться начал Мэтт. — Итак, что же мы имеем? Фиктивный брак между человеческой девушкой и наследником весьма сильного магического рода, заключенный в обход всех традиций, подпитанный обоюдной ненавистью. Есть еще кое-что, поспособствовавшее уничтожению наложенной печати...

— Печать уничтожена?!

Ой-ой, как же король обрадуется, когда узнает о том, что когда-то устраненная угроза вновь вернулась.

— Но ведь не все так страшно? — я с надеждой посмотрела на ректора. — Наложим новую печать, объясним все Его Величеству...

Даже и смысла нет заикаться на тему того, чтобы королю вообще ни о чем не сообщать и сделать все самостоятельно и побыстрее.

— Не все так просто, дорогая Арианна, — с каждым сказанным словом ректора моя надежда таяла окончательно и бесповоротно. — Королю необходим подробный отчет для того, чтобы избежать подобных инцидентов в дальнейшем. Потом мы все-таки каким-то чудесным образом вновь запечатаем родовую магию Брайтов, но возросшая сила твоего мужа может стать весьма серьезной проблемой.

— Не станет, — уверенный и решительный Мэтт мне очень нравится. — Вопрос в другом: почему она возросла?

— Как это сейчас модно говорить? Ах да, срикошетила, — вид господина Таймрана говорил о том, что этот вывод весьма очевиден. Но не для меня, я ж несведущая в делах магических. Поняв это, ректор вздохнул и начал объяснять: — Магия рода, запечатанная в вашем доме, мягко говоря, была немного дезориентирована и выбита из колеи вашей нестандартной в ее понимании свадьбой. — Она что, живая что ли?! — Видимо именно нарушение вами всех принятый традиций, правил и норм и повлекло за собой уничтожение печати. А так как магического потенциала, который должен был увеличиться, у тебя нет, то магия перешла к Мэтту. Вот!

Тирада местами была весьма... впечатляющей. И грозной. Но мне все равно слабо верилось в эту теорию. Да и в то, что эта их эфемерная магия еще и живая. Живая! Предполагаю, что и печать в целости и сохранности. А у возросшей силы Мэтта имеется иная причина. Что-нибудь понадежнее, правдоподобнее. Кажись, кому-то пора на пенсию... Но лучше я промолчу. А то еще диплом и лицензию за такое отберут...

— Весьма... интересно, — заключил герцог. И поднялся. — Необходимо все проверить. Спасибо вам, многоуважаемый господин Таймран, это неоценимая для нас помощь...

Видимо, он тоже не проникся. И если сейчас не остановится, то выдаст нас. А диплом мне нужен! Я ж его только-только получила! Даже в руках толком не подержала!

— Да, спасибо, господин ректор! — я потянула мужа за руку к выходу. Не хочу через портал. Тошно от них уже.

Вместе с весной к нам приходят ярмарки. В маленьких городках и селеньях они совсем небольшие и в основном состоят из своих же купцов, ремесленников и фермеров. В больших же городах более шумные и богатые на иноземный товар. Столичная ярмарка самая большая и грандиозная. По выходным дням здесь что только не увидишь: ткани от льна и до тончайшего расписного шелка, лерейские радужники, коллекционное и боевое оружие, старинные фолианты, обувь и одежда ручной работы, талские фарфоровые сервизы, всевозможные травы и редкие коренья, сладости, свежая выпечка и даже новейшее химическое оборудование. Именно к последнему я и тянула мужа. Ну никак не могла такое пропустить.

— Арианна, нам не по ярмаркам сейчас ходить нужно, — но сопротивлялся он слабо.

Его внимание, также, как и мое, притягивали не только прилавки торговцев, но и красный цирковой шатер посреди площади, музыканты, настраивавшие свои диковинные инструменты и гадалки, выслеживающие в веселой толпе очередную жертву.

— Тебе не приходило в голову, что Элеонора для подзарядки камня может быть на одной из таких ярмарок? — эта неожиданная мысль заставила меня остановиться.

— Приходило, — Мэтт замер позади меня. — Поэтому не отходи от меня ни на шаг.

Развернулась, дабы возмутиться, но меня ласково поцеловали в кончик носа и водрузили на голову неизвестно откуда взявшийся венок из полевых цветов. Крепко сжав мою ладонь, Мэтт подозвал одного из стражников. И пока муж давал указания, я решила продолжить рассматривать диковинные товары и необычных людей вокруг нас.

В десятке шагов от нас стояла повозка. На ней восседал смуглый темноволосый мужчина, а перед самой повозкой находился простой деревянный прилавок без каких-либо опознавательных знаков. С первого взгляда могло показаться, что этот мужчина обычный фермер, коих в нашем Эльдмерском королевстве множество, если бы не то, что было на самом прилавке. Те самые лерейские полудрагоценные опалы. Но купцы из Лереи всегда кичились своим происхождением и поэтому прибывали в дорогих каретах, а свой товар раскладывали на откидывающейся задней панели, оббитой черным бархатом. Внешность этого купца явно говорила о том, что он лереец, а вот средство передвижения, простенькая стойка, покрытая все же черным бархатом, выгодно подчеркивающим камни, и отсутствие изображения имперского герба заставляли уверовать в обратное.

— Мэтт, я пройду к тому прилавку? — и указала рукой на что-то читающего мужчину в повозке.

Муж взглянул в указываемом направлении и хмуро кивнул, после чего они со стражником начали что-то активно обсуждать.

Лереец на меня не обратил никакого внимания, и я погрузилась в изучение наличествующих на прилавке камней: прозрачные аквамариновые и розовые, фиолетовые с мраморными прожилками, молочные с розовыми вкраплениями и перламутрово-белые... Столько раз видела эти опалы и постоянно ими восхищалась. Сейчас же я не видела в них той прежней, вызывающей восторг, красоты. Единственные, которые были достойны внимания, это гладкие округлые опалы желто-зеленого цвета с характерными природными рисунками. Будто какой-то художник отобразил черными чернилами всю красоту диких полей, древних многовековых лесов и тихую гладь водным просторов. Но все равно по сравнению с тем опалом, который я когда-то очень давно держала в своих руках, они были обычными камнями, отличающимися от простых мостовых булыжников только своей непомерно высокой ценой. Тот опал... будто замерзшая слеза дождя вобрала в себя отражение радуги... яркая вспышка молнии в вечернем сумрачном небе... сверкающие кристаллы в магической мгле... невообразимая и притягивающая красота.

— Не понимаю, почему их радужниками называют, — пробормотала я.

— Мы тоже не понимаем, — весело ответил мужчина по ту сторону прилавка. — Будто радугу люди совсем не видели.

— Скорее всего, — оторопела я от того, что на меня все-таки обратили внимание, — они просто не видели более красивых самоцветов.

— Так есть же прекрасные драгоценные камни: рубины, изумруды, сапфиры, алмазы, топазы... — недоумевал торговец.

— Приелись, — коротко пояснила я. — Это сейчас обычный вклад, ими уже не так восхищаются.

— Я так понимаю, что леди видела что-то намного красивее, чем мой товар?

— Возможно, — уклончиво пробормотала я. А то мало ли.

Черноволосый спрыгнул с повозки и подошел к прилавку. Ростом он оказался чуть выше меня. Простая черная рубашка и такие же штаны делали его еще больше похожим на эльдмерского фермера.

— А вы знаете о свойствах опалов? — вкрадчивый голос и внимательный взгляд.

Я отрицательно замотала головой, хотя и так прекрасно их знала. Сейчас начнется очередной бред про улучшение здоровья, удачу и прочее-прочее-прочее.

— Энергетически опал заключает в себе семь красок спектра и, таким образом, очень силен как лекарь, — начал вещать странный торговец. — Улучшает состояние всех внутренних органов, защищает от инфекций, головной и зубной боли, выводит из организма любые шлаки, при этом очищая кровеносную систему, врачуя почки, желудок и кишечник, способствует регенерации клеток. Влияние опала распространяется на мозговую деятельность. Влюбленным опал приносит взаимность и личное счастье. А еще он денежный амулет.

— М-м-м, какой он... — но мужчина заметил, что меня это не воодушевило на покупку.

— Видимо, леди все это не интересует?

— Я в это, скажем так, не особо верю, — уточнила одна химичка, то бишь я. — Я занимаюсь научной деятельностью и больше доверяю своим настойкам и препаратам. И поверьте мне, они и не такое могут.

Повеяло хвастливостью. Но ничего не смогла с собой поделать после такой лекции о чудодейственном и всемогущем камушке. Коим он, кстати, ни на грамм не являлся. И Грея, и все университетские девушки уже успели в этом не раз убедиться, но все равно скупали их в неограниченных количествах.

— Что ж, тогда... — и лереец извлек из-под прилавка небольшую бархатную коробочку. Когда он откинул крышку, у меня перехватило дыхание. — Такого вы точно никогда не видели.

— Что это? — потрясенно прошептала я.

Торговец совсем не скрывал гордости и превосходства. И не удивительно, ведь на красной мягкой подложке возлежал тот самый опал, который под страхом смертной казни было запрещено вывозить из Империи.

— Это благородный опал, — наставительно произнес торговец. — Стоит он весьма дорого, поэтому не пользуется такой популярностью, как другие.

Так его никто и не видел! Да все придворные дамы за эти сияющие во мгле кристаллики душу бы продали! Ну, не душу, но любую сумму точно выложили бы. Неужели там, в Лерее, думают, что... Не знаю, что они там себе вообразили, но точно уверенна в том, что меня сейчас водят за нос.

— И только в стоимости различие? — разочарованно поинтересовалась я.

— О нет, — заговорщически зашептал мне мужчина, склонившись над прилавком. — Опалы не так уж и просты, как кажутся. В них заключена вода, а в этих благородных ее очень-очень много. Вода быстро вбирает в себя и концентрирует эмоции. В итоге камень является хорошим источником энергии.

И ведь действительно, вода...

— То есть любой человек сможет подзаряжаться от этого, — я указала на опал в коробочке, — камня?

— Его обладатель, — поправил меня лереец.

— И... сколько же он стоит?

— К сожалению, данный экземпляр не продается, — и мужчина захлопнул коробку.

— Не продается? Зачем же вы мне его показали? — ночами спать не буду, мучаясь.

— Удивить вас хотелось, — пожал он плечами.

Удивил. Действительно удивил. Лерейцы не относятся к тем людям, которые, показывая какой-либо эксклюзивный товар, не преследуют цели продать его.

Пока я стояла, шокировано хлопая ресницами, мужчина спрятал коробочку и вернулся вновь на повозку. Спустя секунду он держал в руках все ту же книгу, что и до моего прихода. С характерным рисунком пшеницы на грубой обложке.

— Нашла что-то интересное? — поинтересовался муж, глядя в упор на меня, идущую ему навстречу.

— Да. Элеонора была здесь.

Серые длинные волосы были распущены, спина ее пряма, осанка гордая. Стоя за ней, все равно могла бы поклясться, что и подбородок ее был высоко поднят, а глаза закрыты. Это ощущение уверенности в том, что даже и не видела, было абсолютным и безграничным.

Она сидела, скрестив ноги на манер оккультных жрецов, существующих по сей день только в малых нецивилизованных поселениях. За спиной струился плащ, окутывающий у ног спокойными темными водами. Мягкая темно-серая гладь. И опять то самое чувство уверенности в том, что это действительно вода, а не плод моего воображения.

— Ты знала, что благородные опалы — это глаза новорожденных? — сердце мое сжалось в страхе. Голос ее был звонким не смотря на седину в волосах. — Лерейский кузнец богов лишал младенцев глаз для создания великого оружия, достойного величайших. А обычные опалы — это слезы матерей.

Страх липкой змеей скользнул по позвоночнику. Что за бред она несет? Лерейцы поклоняются только одному богу...

— Правильно, — перезвон колокольчиков. — Сейчас у нас только одно божество. Никчемная и беспомощная Ле-Рея, самая слабая из всего бывшего пантеона, дочь великого Праотца, в честь которой он и назвал маленький горный городок. Дабы порадовать расстроенную из-за отсутствия серьезного дара дочь. Кто же знал, что этот городок разрастется и станет Империей? А правящие, опасаясь того, что от них отвернуться все соседние страны, выберут именно Ле-рею единственным божеством? Да еще и припишут ей все то, чем обладал весь пантеон?!

Голос ее сорвался. Затем послышался глубокий вдох, выдох и снова вдох. Длинные сухие руки вытянулись над головой, грациозно развелись в стороны и снова приникли ладонями к груди. Ночная мгла сомкнулась еще больше не смотря на лунное сияние.

— Так вот, Арианна, — голос ее вновь был ровным, — ты также, как и Ле-Рея, ничем не обладала. Никаких магических задатков, ничего. Без магии ты просто человек. Смертная, хрупкая человечка. Но твой отец подарил тебе шанс.

Шанс? О чем это она?

В голове немедленно возникли сотни вопросов, желающих вырваться наружу, но я прикусила язык. Сумасшедшая, желающая моей смерти, не может сказать правду.

— Могу, особенно если она заставит тебя начать сомневаться в себе, — она медленно поднялась, накинув на голову капюшон. Теперь она будто была заключена в водяной кокон, и только сухие тонкие руки, удерживающие капюшон, выдавали в ней человека. — Сомневаться в родных, опасаться всех, кто тебя окружает. Бояться себя.

Разворот, и на меня из непроглядной тьмы смотрят карие с отблесками пламени глаза. Шаг — крик, готовый вырваться из груди, застывает в горле. Еще шаг — тело немеет. И еще один шаг — ее руки тянутся ко мне.

— Бояться, Арианна, тебе остается только бояться...

— Ари... — ласковый шепот успокаивает, нежные руки вырывают из объятий кошмара.

Сердце в груди заходилось в безудержном ритме, кожу покрыла испарина.

— Тшшш... — лба коснулось что-то влажное и прохладное. — Это всего лишь кошмар, — но голос мужа был обеспокоенным.

Лучше не становилось. Даже когда Мэтт избавил меня от мокрой ночной рубашки и обтер меня.

— У тебя жар, — он поднес к пересохшим губам стакан с водой, а затем требовательно спросил: — Что тебе приснилось, Арианна?

Как ни старалась, произнести хоть слово так и не смогла.

— Нужно было отправить тебя вчера сразу же домой, — непреклонно заключил муж.

Я с мольбой во взгляде посмотрела на него. Спустя столько лет у меня наконец-то появилось стремление к чему-то, побуждающее любопытство и заставляющее почувствовать себя нужной. А теперь я могу этого лишиться. И все из-за какого-то дурацкого кошмара!

Но никогда не слышала, чтобы кошмары отнимали дар речи и были такими... реалистичными. Правдоподобными. И вызывали жар. Да такой, что маг уровня Мэтта ничего сделать не может.

— Кажется, спадает, — муж убрал руку с моего лба, переложил меня на кровать и поднялся. — Вызову медика.

— Не... надо... — с усилием прохрипела я.

— Если уж я не справился... — в любимых глазах цвета грозового неба читалась тревога. — Тогда лучше Байрон.

— Не уходи... — и я провались во тьму.

— Мэтт, к сожалению, это все, чем я могу помочь, — смутно знакомый голос был глух.

— Ничего не понимаю, — меня сильнее прижали к чей-то груди. Голой. Горячей. Да настолько горячей, что я чувствовала, как тепло медленно и непрерывно перетекает ко мне, обволакивая и наполняя.

— Я тоже, — по шее скользнуло что-то тонкое и холодное. — Нужно было раньше заняться артефактом для нее... Этот жар, он какой-то странный...

— Я это и без тебя понял, умник! — рыкнуло чудовище, держащее меня в своих объятиях.

А меня накрыло новой волной тепла. Нежности. Переживания. Заботы.

— Эй вы! — прошептала я, еще плотнее прижимаясь к своему ласковому и неизвестному зверю. — Устала я. Сгиньте и дайте поспать!

Тишина. Может, это были какие-то галлюцинации? Да вроде нет, потому что тот, кто прижимал меня к себе напрягся. А затем аккуратно и медленно начал отодвигаться с целью сгинуть, видимо. Как и пожелала.

— Э-э-э, нет-нет! Ты, — я обхватила шею чудовища одной рукой, — оставайся на месте. Мне с тобой тепло и уютно, что весьма странно. А ты, если ты не плод моего воображения, — указательный палец второй руки слепо ткнул в противоположную сторону, — то ты слишком громкий. Так что, либо брысь отсюда, либо заткнись.

И я, поерзав, умостилась в застывших объятиях и сладко зевнула.

— Ариша, — сквозь дрему послышался тихий смех, — совсем не изменилась. Надеюсь, в нашу следующую встречу ты не потеряешь сознание повторно.

— Разбудив меня, заснувшую совсем недавно, вы навлекаете на себя весьма страшный гнев, — недвусмысленно намекнула я.

— Понял-понял, удаляюсь! — довольно прошептал незадачливый посетитель.

И действительно удалился. Без стука дверью и тяжелых шагов. Просто я почувствовала, что его нет. Наверно, все-таки галлюцинация.

Еще один, но вполне реалистичный плод моего сонного воображения, прижимая меня к себе, откинулся на спину и накрыл сверху чем-то мягким. Хм, видимо, постель. Как раз то, что надо. Вот только мешает что-то чему-то...

— Так тебе со мной тепло и уютно? — вкрадчиво зашептали на ухо.

А у этой галлюцинации очень приятный голос. Когда не рычит, конечно. Хотя... мурашки по телу даже от этого грозного рыка все равно промаршировали табунами.

— Угу...

— И жар прошел, — его губы прикоснулись ко лбу. — Зато начался бред.

— Сам ты бред, — возмутилась я сонно. — Такой весьма горячий и сильный бред. Да, точно. Слушай, бред, а давай спать?

— Как пожелаешь, любимая, — губы переместились ниже и наградили долгим нежным поцелуем.

— М-м-м... надеюсь, ты все-таки реальный, бред...

И я заснула с довольной улыбкой.

— Доброе утро, соня, — вот бы каждое утро начиналось с такого трепетного поцелуя. — Как ты?

— Замечательно, — потянулась в кровати и снова прильнула к мужу. — Так сладко спала, даже сны не снились. Вот это мы вчера с тобой набегались!

Мэтт напрягся. В звенящей тишине я обеспокоенно заглянула в его глаза.

— Тебе ночью кошмар приснился, — обнимая, объяснил муж свою странную реакцию. — А потом был жар. Даже Байрон не смог его унять.

— Странно, ведь я себя замечательно чувствую и совсем ничего такого не помню.

— Потом еще и бред начался. Байрона ты назвала плодом своего воображения и попросила заткнуться и сгинуть, — хмыкнул Мэтт.

— Что?! Я?! — не замечала за собой такого... — А что... ты?

— Я? Ну, попытался уложить тебя на кровать, но ты засопротивлялась и заявила, что тебе со мной тепло и уютно, что весьма странно. А потом назвала своим бредом, горячим и сильным, — обезоруживающая и обольстительная улыбка. Причем еще и наглая вдобавок.

Вспомнила, как во сне меня будто бы качало на теплых волнах, купая в солнечном свете.

— А ты что? — я все еще пребывала в шоке.

— Я? Эм, сначала захотел воспользоваться ситуацией... — Мэтт перекатился на бок с удовольствием наблюдая, как я начинаю краснеть. — Но не успел.

— Как это не успел?! — возмущенно воскликнула я.

Спальню сотряс громкий хохот. Я, горя праведным гневом, постаралась прекратить его путем использования подушки по ее косвенному предназначению, приговаривая:

— Не успел он... Хотел, но не успел... Значит, так сильно хотел! — подушка в очередной раз опустилась на изворачивающегося и смеющегося мужа. — Но знаешь, — набитое перьями оружие зависло в воздухе, — может, оно и к лучшему. А то бы и не вспомнила этого. Было бы очень обидно.

Муж осторожно отобрал подушку, провел большим пальцем по щеке и с улыбкой заметил:

— Это был бы серьезный удар по моему мужскому самолюбию. Тем более ты заснула. Сон был тебе необходим.

— Так уж и быть, прощаю на первый раз, — и сделав грозное выражение, добила: — Но больше тебе не уклониться от исполнения своих супружеских обязанностей!

— Кто бы мог подумать, что все обернется против меня же... — прошептал муж, а в моей груди что-то защемило от нежности в его голосе.

— А кто бы мне сказал, что все так обернется против меня?.. На искорки непонимания в глазах цвета грозового неба ответила поцелуем.

— В общем, я тут подумала, — лукаво начала я, оторвавшись от любимых губ, — твой следующий раз наступил только что. Так что не оплошай, дорогой.

И сильные руки без промедления спустились ниже...

События прошедшей ночи возвращались ко мне. Вспомнила все. И как проснулась сразу же после того, как задремала, потому что мокрая ночная рубашка неприятно липла к телу. Как стянула ее тоже помню. Как снова прильнула к Мэтту, а он долго с собой боролся, но все же не удержался и стал покрывать поцелуями сначала мое лицо, потом плечи, потом... И вот тут-то разочарованный вздох чуть не сорвался с моих губ, потому что вспомнила, кому на самом деле принадлежала фраза о том, что я устала и сон мне необходим.

— ... и он действительно лереец, — завершил свой доклад Фокс.

Мы находились в Управлении уже как час. Оказывается, того мужчину-торговца вчера после ярмарки ненавязчиво препроводили для допроса. Камня у него на тот момент уже не было, хотя стражники глаз не спускали с него.

— Лереец-фермер, семья которого уже в энном поколении живет в королевстве? Значит, еще с тех времен, когда Лерея была открыта для посещения, и бедняки бежали из нее в поисках лучшей жизни, — заключил муж.

— Да, — подтвердил господин ищейка.

— И он ничего не помнит? — ни капельки не удивилась.

— Он долго удивлялся тому, что вместо овощей привез на ярмарку опалы. Видимо, она встретила его около городских ворот. Обследование еще проводится.

Ах да, обследование. Мэтт (и когда это он успел?!) создал при управлении химическую лабораторию. На моем примере он понял, что и от научников есть толк. Пока что в ней работает только три человека. И я тоже очень хочу. Но муж против. Что ж, посмотрим кто кого.

Дверь бесшумно открылась и закрылась. Тисса с задумчивым выражением на лице медленно направлялась к нам, расположившимся за круглым столом на стеклянном полу. В руках она держала какие-то бумаги и распечатанный конверт.

— Кто-нибудь из вас знает, кто такая руньерра? — она выложила на стол те самые обгоревшие клочки из особняка семьи Фулье.

— Нет, — непонимающе ответил Мэтт. Фокс также отрицательно покачал головой.

— Да ладно вам! — я недоверчиво скрестила руки на груди и закрутилась в кресле. — Руньерра у языческих лерейцев — ведьма, колдунья. Меня сейчас можно с легкостью назвать руньеррой за то, что я делаю всевозможные настойки и препараты.

— Откуда ты столько всего знаешь! — удивленно воскликнула опустившаяся в кресло Тисса.

— Учеба. Вопрос в том, почему вы этого не знаете, — напряженно произнесла я.

— С благородными опалами ты понятно уже как столкнулась. Нам такая информация не доступна. Конфликты с Империей нашему королю не нужны, поэтому ограждаем себя от надобности добывать такую закрытую информацию.

— Как оказалось, зря, — невозмутимо ответила мужу.

— Согласен, — не менее невозмутимо ответил он мне. — А вот насчет этой руньерры?

Зря я сказала. Но ведь мне казалось, что об этом все знают.

— Отец рассказывал, — нехотя призналась я.

— Вполне вероятно, что покойный господин Сайер узнал об этом от посла Лереи. Они были в очень хороших отношениях, — предположила Тисса.

Я лишь неопределенно пожала плечами. Гостей в нашем доме почти никогда и не было, поэтому друзей отца я не знала.

Между тем Тисса расположила в центре стола обгоревшие клочки бумаги. Один из них был чист, а на другом был начертан какой-то символ, который я не могла разглядеть.

— Что здесь изображено, — брюнетка ткнула аккуратным наманикюренным ногтем в рисунок, — нам также неизвестно. Пока что ищем ответ в найденных вами книгах на древнем лерейском.

— Вы их перевели уже? — удивилась я, подвигаясь ближе к центру.

— В процессе. Во всем королевстве нашелся всего лишь один специалист по древним языкам. Благо, что Лерея на тот момент имела открытый статус.

— Хм, — я всмотрелась в ужасно начертанные, но все же знакомые мне символы. — Этот круг, перечеркнутый горизонтальной чертой, означает соль. Треугольник вершиной вверх и с пропорциональным крестом, спускающимся из основания, — сера. А последний символ, — я указала на круг с малым крестом внизу, — очень похож на женское начало, про которое нам рассказывали на занятиях по мифам Сотворения. Но есть намек на полумесяц вверху, значит это ртуть.

— Мэтт, может ты все-таки передумаешь, а? — Фокс изумленно присвистнул. — Нам такие люди необходимы.

— Нам необходимо восполнить пробелы в образовании! — я бы после такого взгляда сразу же побежала восполнять эти самые пробелы максимально быстро и так, чтоб на всю жизнь.

— Спокойствие, — даже ладони вперед выставила. — Научники это на Вводном курсе проходят. Эти три символа — то, с чего вся химия и началась, если верить источникам. Своеобразная Триа прима, то есть первичные.

— Но зачем это Элеоноре? Она же маг.

Согласна с Тиссой. Для магов эти символы — бессмыслица, для научников — основа бытия, а вот для руньерр... Но это же глупости. Руньерра — это детская страшилка. Их не существует.

— Маг теоретически может быть научником, — предположил господин ищейка.

— Теоретически, — согласился Мэтт. — Но на практике таких случаев не было.

— А смысл? — Тисса присоединилась к обсуждению извечного для всех наших студентов вопроса. — Научная деятельность используется исключительно для сельского хозяйства. Зачем это магам?!

— Оказывается, что не только для сельских нужд.

И все трое синхронно развернули головы в мою сторону. А я что? Как отец привил, так и училась. Он мне всегда говорил, что удел научников не только в разработке новых удобрений. Мы можем большее. Нужно лишь переступить через все стереотипы.

— Не виновата я в том, что другим научникам даже и не интересно попробовать себя в чем-то новом.

— Это нас и настораживает, — Тисса и господин ищейка задумчиво переглянулись, — Кто-то пытается не допустить того, чтобы вы занимались чем-то более серьезным, нежели сельским хозяйством. Вопрос в том, кто?

— Маг, из высших, не иначе, — муж смотрел на меня уже напряженно. — Если это так, то ты, как единственный научник, решивший развиваться в другом направлении, находишься под угрозой.

Следовательно, из дома я тебя не выпущу.

— Дорогой, — я постаралась удержать в себе все самые лучшие высказывания в его адрес после этого заявления, — ты от меня и так ни на шаг не отходишь, а перемещаемся мы исключительно с помощью порталов. Ты хочешь, чтобы моя жизнь стала вообще невыносимой?!

Немного не удержалась. Глаза цвета грозового неба потемнели.

— На сегодня все, — муж поднялся. — Если будут какие-нибудь новости, вы знаете, где меня искать.

И все поняли, что одной маленькой мне сейчас покажут, какой невыносимой на самом деле может быть жизнь. Поняли, но виду не подали. Только сочувствующий взгляд закрывающей дверь Тиссы выдал их.

— Мэтт... — начала было я, но взмах руки и появившийся без промедления портал не дали мне закончить.

Дело вовсе не в нерешительности. И не в чувстве вины или стыда. Нет. Ведь такая долгожданная свобода действий в плане научной деятельности, безграничные возможности и его поддержка для меня самое желаемое. А он собирается вновь запереть меня в четырех стенах.

Мэтт все также не сводил с меня взгляда своих бездонных темных глаз. В них не было осуждения. На меня смотрели с печалью и немым вопросом. В целях безопасности... Я все прекрасно понимаю, но мы опять возвращаемся к уже пройденному. Тем более рядом с ним мне ничего не угрожает.

Он протягивает мне руку, и я без малейшего колебания опускаю на его ладонь свою...

Стук в дверь.

— Войдите!

— Мэтт, я надеялся на то, что ты еще здесь, — явно смущенный и между тем чем-то встревоженный Фокс решительно переступил порог. — У нас плохие вести. Ливия...

— Сбежала? — мою ладонь сжали сильнее.

— Нет. Она... мертва.

И вновь это ужасное ощущение скользнувшей вдоль позвоночника змеи. Сердце пропускает удар и осознание накатывает с головой. Мертва. Ее ведь содержали в королевской тюрьме, охраняемой денно и нощно не только стражниками, но и личным отрядом из Управления. Туда никого не пускают. Никогда. Всех и все проверяют.

— Как? — задал вполне закономерный вопрос муж. — Когда?

— Полчаса назад. Остальное выясняем уже.

— Отправляешься домой, — муж подтолкнул меня к порталу.

— Но...

— Никаких 'но', Арианна! Все зашло слишком далеко, — он прижал меня к груди, а затем оттолкнул, боясь передумать. — Домой! И прошу тебя...

— Поняла, буду осторожна, — красноречивый взгляд подсказал, что просто осторожности будет мало.

У самого портала я не выдержала и обернулась. Фокса уже не было. В том, что Мэтт решил проследить за тем, чтобы я все-таки отправилась домой, а не за ним хвостиком, даже и не сомневалась. Ибо взгляд его чувствовала на всем своем, хоть и весьма коротком, пути к порталу. Не выдержала в очередной раз и почти бегом подлетела к этому высокому сероглазому недоразумению всей моей жизни. Скользнула руками по напряженным плечам, обняла и прижалась к застывшему изваянием мужу. А он даже и не шелохнулся.

— Мэтт, — заглянула со всей своей возможной серьезностью в встревоженные глаза цвета грозового неба, — я обещаю тебе, что из дома ни ногой. Буду ждать тебя, — и, подумав недолго, добавила: — в твоем кабинете. Просмотрю всю имеющуюся у меня скудную информацию об этих лерейских руньеррах.

И поцеловав его напоследок также бегом впорхнула в портал.

'Целью руньерры является осуществление качественных изменений внутри одушевлённого или неодушевлённого предмета, его 'перерождение' и переход 'на новый уровень'. Занимаются получением золота, составлением препаратов и снадобий, 'пилюль бессмертия', изучением глубинной (оккультной) сущности веществ и химических реакций, трансмутацией духа, достижением абсолютного здоровья или даже бессмертия при помощи определенных упражнений'.

И это детская книжка?! Да это настоящая энциклопедия по мифической оккультной магии Древней Лереи! Боюсь даже думать о том, что может быть дальше...

'По учению высшего звена руньерр человек и его отдельные материальные и нематериальные компоненты (такие как душа, сознание, энергии, дух) являются субстанциями, обладающими определёнными химическими свойствами, с которыми можно производить операции, описываемые на языке химических превращений'.

Эм... алхимией тянет от этих строк. Но тут уж точно известно, что эта наука не прижилась у нас благодаря все тем же магам. А потом была научная революция, принесшая нам переосмысление роли химии в жизни общества. Не в пользу нас, научников. Но опять же, зачем стране гении науки, которые смогли бы в будущем создать альтернативные способы передвижения, или передачи изображения к примеру, если есть маги? Со своими порталами, поисковиками, ужасными способами выуживания информации из человека, чудодейственными прикосновениями, исцеляющими на раз-два, возможностью создавать защитные амулеты... Перечислять и перечислять. Возможно, наука пришла бы к этому не скоро, но ведь пришла бы! Нужно только было дать шанс.

А что там на счет субстанций? Человек и его отдельные компоненты — субстанции? Бр-р-р! Но если учитывать то, сколько лет назад это происходило, то ничего удивительного.

'Превращения обоснованы наличием Триа Прима и большим энергетическим потенциалом'.

Вот оно, то, о чем я тогда подумала... Или вспомнила. Только не могла понять, откуда в моей голове такие знания. Отец в свое время считал, что лучшая сказка перед сном — это жуткий рассказ о древних ведьмах. Хотел, чтобы его дочери вконец испугались света белого и людей, думали о постоянно подстерегающих их опасностях и о том, что только дома они будут в безопасности. Да вот только просчитался папенька немножко — я благодаря его россказням крепче полюбила науку.

'Триа Прима:

1. Соль — основная субстанция;

2. Ртуть — образует связь между Верхом и Низом;

3. Сера — дух жизни.

Представляют собой первый этап превращения и обозначают мужское, женское начала и движение, соответственно. Последующим этапом является перевод субстанции в необходимое состояние: твердое, жидкое, газообразное, огненное и эфирное. Эфир — это концентрированный экстракт, самое тончайшее состояние, которое сложнее всего достичь, дух мира, одухотворяющая все тела, великая творческая сила, которой наши Божества наделили материальный мир. Эфир — квинтэссенция жизни. Руньерра, обладающая бесконечным энергетическим потенциалом и достигшая эфира, становится могущественной и ее дух приближается к божественной сущности'.

Я перевела дыхание. Если все то, что здесь написано — чистая правда, и если Элеонора действительно является руньеррой, то у нас серьезные проблемы. Но она не обладает бесконечным энергетическим потенциалом, иначе бы не допустила оттока жизненных сил и не ходила бы сейчас по королевству с небольшим опалом для подзарядки. Значит, все не так уж и плохо.

Найдя карандаш, приступила к пометкам на полях. В частности, меня смущало то, что руньерра высшего звена использовала человека для химических превращений, и при этом могла постичь квинтэссенцию жизни, то есть эфир, и приблизиться к Богам. Насколько мне известно, Ле-рея такого не поощряет, а вот что касается тех Богов, которые были до нее, то тут уже необходима дополнительная информация. И я, кажется, знаю, где ее найти.

И что это за эфир такой? Как его достичь? Или из чего добыть?

'Заключительным этапом является трансмутация. Обычное на первый взгляд вещество начинает обладать новыми свойствами, значительно усиливающимися или изменяющимися при переходе состояния от твердого до эфирного и при возрастании энергетического потенциала руньерры. Также важную роль играет священный брак или соединение противоположностей, мужского и женского начал'. В последнем предложении, скорее всего, идет речь о соединении двух совершенно разных несовместимых компонентов. Перебирать и перебирать...

Перевернув очередную страницу, убедилась в том, что книга была не так уж и проста. Это был дневник. Дневник моего отца, который, видимо, сотворил его из единственных найденных им страниц из других книг, содержащих всю доступную информацию о колдуньях Ле-Реи. Дневник в простой бумажной обложке, так любовно расписанной мной принцессами после просьбы отца.

Все последующие страницы были расписаны чернильными пометками отца, различными историями очевидцев, бредовыми по большей части, и теми самыми сказками, которые он читал перед сном нам с Греей. Сказками, в которых всегда были злые колдуньи, похищающие маленьких добрых и послушных девочек, таких же, как и мы с сестренкой. Без ужасающих подробностей и леденящих кровь ритуалов, но все равно заставляющие маленькую Грею дрожать от страха, а мои глаза загораться праведным огнем, а в сердце поселяющие уверенность в том, что я, когда вырасту, то обязательно смогу победить эту злую колдунью. Но тогда я совсем не понимала, с чем мне придется столкнуться на самом деле.

'На самом рассвете этой идеологии трансмутация вещества завершалась жертвоприношением и передачей жизненных сил руньерре. Постепенно данное действо сошло на нет. Существует множество мнений по этому поводу, но мне более вероятным кажется то, в котором причиной завершения кровавых ритуалов является переход от многобожия к единой Богине, Ле-Рее Мудрой. Но если верить словам моего хорошего друга, действительно преданные своему делу руньерры не прекратили жертвоприношения, потому что считали их единственным способом достичь Эфира. Возможно, они просто не ведали другого'.

Другого? Не говорит ли это о том, что отец знал этот другой способ? А вот насчет друга у меня есть одна догадка.

Допоздна я просидела, изучая дневник отца и пытаясь найти в нем еще что-нибудь мало-мальски полезное. Грифель истерся основательно в попытке помочь мне в этом деле, но тщетно. Ничего более я так и не обнаружила.

Отложив карандаш, устало потерла виски. Не покидало ощущение, что я все-таки что-то упустила. Что-то незначительное на первый взгляд, но такое важное. Важное лично для меня. И как я ни старалась, как ни пыталась найти помимо всего прочего еще и эту занозу, ничего опять же не выходило. Я постоянно отвлекалась. Постоянно пыталась услышать шаги, стук двери или еще что-нибудь, свидетельствующее тому, что Мэтт вернулся.

Но его не было. И даже когда время перевалило за полночь, и я пошла на его поиски с надеждой, что все-таки не уловила момент его прихода, Мэтт не обнаружился. Его не было ни в гостиной, ни в столовой, ни в кабинете, ни в спальне. Надежда упорхнула беспокойной птицей, предоставляя место в груди страху и тревоге. Причем, больше всего пугали именно тишина дома и давящее чувство ожидания, а не отсутствие мужа. Муж — весьма сильный маг, находящийся в окружении не менее слабых магов. Так что в его безопасности я уверена. А вот в своей... Сведения о руньерре заставили посмотреть на это дело с совсем другой стороны, пересмотреть истинные цели Элеоноры, найти подоплеку всех ее действий и ужаснуться ее методам. А ведь это могло быть только началом, учитывая все то, что написано в дневнике отца. Надеюсь, что я ошибаюсь, и Элеонора не зайдет так далеко. Но между тем прекрасно понимаю, что мои надежды может поддержать лишь ее скорейшая поимка, либо невероятная удача, заключающаяся в поверхностной осведомленности этой сумасшедшей дамочки. Последнее маловероятно на фоне все того же сумасшествия. Так что тут только один выход.

Часы в холле пробили час ночи, заставив меня вздрогнуть всем телом. В этой угнетающей тишине их бой прозвучал весьма зловеще. Видимо, дело со смертью Ливии являлось более серьезным, чем показалось на первый взгляд.

Оставив дневник раскрытым на последней прочитанной мною в сотый раз странице, я покинула лаборатория и отправилась в нежные расслабляющие объятия ванной. Мне просто необходимо было выбросить все мысли из головы. И только тогда появится вероятность того, что ускользающая информация все же всплывет сама собой. Ну а если нет, то хотя бы отдохну. И возможно, снова отправлюсь на покорение отцовского сборника об оккультной жизни древних лерейцев.

Облачившись в халат из тонкого кальирского шелка, все же решила, что хватит с меня на сегодня перечитывания леденящих кровь историй и копания в поисках истины и помыслов врага. Пальцы сами прикоснулись к холодной стали ручки, а ноги понесли меня к спальне мужа. То ли ради того, чтобы еще раз проверить его отсутствие, то ли для того, чтобы наконец разобраться в собственных чувствах. Ведь все, произошедшее накануне тревожило не только мысли, но и душу, заставляя изнывать от мучающих невысказанных вопросов. Да и высказать их было некому, кроме как самой себе. А задавать и отвечать самостоятельно я могла лишь на вопросы, касающиеся науки. Вот теперь и мучаюсь.

Дверь в спальню Мэтта отворилась бесшумно. Взгляду открылась кромешная тьма, да такая, что даже свет от горящих в широком коридоре свечей ни капельки не рассеивал этот мрак. Сердце мгновенно сжалось, пропустило удар и зашлось в бешеном ритме. Спокойно, Ари, ночь в своих владениях, луна скрылась за тучами, свечей никто не зажег из-за отсутствия хозяина спальни, что, кстати, весьма странно, но все же не стоит так удивляться и пугаться. Нужно лишь развернуться и пойти в свою спальню, и ответы на терзающие вопросы можно получить и потом. Тем более Мэтта здесь точно нет.

Но вот незадача — мои ноги, упорно игнорируя шестое чувство, перешагивают порог, а пальцы аккуратно толкают дверь, заставляя ее все так же бесшумно закрыться. Затем, не смотря на полнейший мрак, я начинаю тихонько красться по направлению к камину, прихватив по пути тяжеленный подсвечник. На руку что-то капнуло. Судя по температуре, заставившей поморщиться и прикусить губу, это воск. Значит, кто-то все-таки зажигал свечи. И этот кто-то погасил их совсем недавно. И этот кто-то сейчас обитается перед камином, привлекая мое внимание неосторожным шорохом. И уж точно, этот кто-то отнюдь не Мэтт и не прислуга, иначе зачем им свечи гасить.

С этими мыслями и в полной морально-боевой готовности я сделала еще пару шагов по направлению к камину. Тихий щелчок и неяркий мелькнувший огонек заставили ноги врасти в пол. На мгновение показался черный длинный плащ и небрежно торчащие из-под накинутого капюшона серебристые пряди волос. Сердце заколотилось еще быстрее, взгляд метнулся сначала на зажатый в руках металлический подсвечник, а затем я заозиралась вокруг в попытке найти что-то более серьезное. Но спальня вновь погрузилась во мрак, и некстати вспомнилась испорченная мною коллекция весьма хорошего оружия. В следующий раз обязательно многократно подумаю прежде чем буду сподвигаться на очередную пакость мужу. А то кинжал, который в данный момент находился на безуспешной реставрации, мне бы ну очень пригодился! Нет, убить я ее не убила бы, а вот припугнуть и дождаться помощи вполне смогла бы. Если только, Элеонора не разобралась с прислугой...

Страх сотней иголок впился в тело. Можно, конечно, тихо улизнуть из спальни и позвать на помощь, заодно проверив, что там со слугами, но я не могла сдвинуться с места. Как и не могла свыкнуться с мыслью об отступлении. Поэтому глубоко вздохнув, сделала еще пару шагов, обогнув мягкое кресло, и, зажмурив глаза, замахнулась на пытающуюся зажечь камин Элеонору.

Но вместо ожидаемого звука удара и следующего за ним звука падающего тела ничего не было. Тишина. Снова эта тишина, заставляющая поежиться и нервно вздрогнуть. Может, после всего прочитанного, мне все привиделось? Значит, Ари, стоит открыть глаза и адекватно оценить ситуацию, а то стоишь тут как памятник собственной трусости.

Не успела я собраться с духом, как подсвечник из моих рук был резко выдернут, а на рот опустилась чья-то широкая ладонь. Определенно, это не Элеонора. Видимо, она кого-то послала сюда, заставив сделать за нее всю грязную работу.

Глаза вмиг расхотелось открывать.

— Разве так встречает мужа после тяжелой изнурительной работы приличная жена? — недовольно пробурчали сбоку.

Мужа?!

Распахнула глаза и узрела... действительно, мужа. В черном плаще и с седыми волосами, задумчиво взвешивающего в руке отнюдь не легкий канделябр. Боюсь представить, о чем именно он сейчас задумался.

— Эм... а что с твоими... — я сделала неопределенный жест в его сторону.

— Тебя интересует, что с моими волосами? — Мэтт все также задумчиво пытался определить вес канделябра, но уже другой рукой.

Кивнула, но тут же спохватилась, вспомнив, что он в данный момент поглощен своим весьма странным занятием. Хотя, я уже тоже незаметно для себя начала прикидывать в голове, с какой силой я могла опустить на его голову подсвечник и что бы случилось в итоге.

— Да-да, именно об этом и хотела спросить, — согласилась поспешно, между тем уже присоединяясь и к мысленному взвешиванию канделябра.

— Ну, знаешь ли, по долгу службы приходится бывать не только на королевских балах и прочих шикарных приемах, но и в совершенно противоположных и по окружению, и по обстановке местах, — Мэтт замер, недоуменно посмотрев на то, что сжимал в руке. — Мне вот что интересно...

— Может, не стоит? — робко поинтересовалась я.

— Почему? — теперь уже недоуменный взгляд был адресован мне. — Я только хотел поинтересоваться...

— Боюсь, что не смогу ответить на твой вопрос, — поспешно пробормотала я, прекрасно понимаю, что именно его заинтересовало.

Мало того, что приняла его за сумасшедшую лерейку, так еще и чуть на тот свет не спровадила. Возможно, сил у меня не так уж и много, да вот канделябр был добротный, на три свечи. Такие еще в простонародье называются шандалами за их немалый вес. Так что как минимум я бы его точно сознания лишила, а вот как максимум...

— М-да уж, хорошо, что я вовремя оглянулся, — Мэтт водрузил несостоявшееся орудие убийства на камин. Потом, подумав, отнес его на угловой столик, с которого, собственно, и был взят данный прекрасный экземпляр кузнечного дела. Взглянув озадаченно на меня, муж придвинул его вплотную к деревянной стенной панели.

— Прости, мне показалось, что ты-это Элеонора, — начало было я, но тут несколько моментов заставили меня уже более серьезно задуматься: — Ты пытался разжечь камин? Без магии? Да еще и в полнейшей темноте?

Муж нахмурился, но промолчал. В мерцающем свете, исходящем от все-таки разожженного камина, его лицо выглядело осунувшимся и бледным.

— Что случилось? — вновь не дождавшись ответа, я начала самостоятельно строить предположения: — Свечи ты все же зажигал, но они потухли от порыва ветра, — взгляд как раз отметил поспешно закрытое окно с застрявшей между створок тяжелой шторою, — но ты по какой-то причине не стал их зажигать снова. Да и окно открывал неспроста, возможно даже, ради глотка свежего воздуха...

Ничего кроме глотка свежего воздуха в голову, почему-то, не пришло больше. Однако, странно. Маги никогда не жалуются на головокружения, тошноту и подобное тому, для чего бы могло потребоваться проветривание помещения. Первый тревожный признак.

Мэтт с интересом слушал мои рассуждения, но ничем пока не собирался их дополнять. По его взгляду не было понятно, права я или нет, поэтому продолжила дальше выстраивать свою цепочку возможных событий:

— Смею предположить, что тебе стало плохо, — я замялась, но подбадривающий взгляд Мэтта позволил мне продолжить дальше: — И ты замерз, поэтому и решил разжечь камин. Но... — но не могла я никак поверить, и кое-что понять, — почему ты не воспользовался магией?! И все-таки что именно приключилось с твоими волосами?!

— Ари, у тебя точно есть ответ хотя бы на первый вопрос, — муж улыбнулся и прошествовал мимо меня, стягивая на ходу одежду.

Есть, но бредовее его я еще не слышала. Поэтому и не хочется произносить это вслух. Не хочется, но очень уж интересно, права я или нет...

А между тем, пока я боролась с соблазном озвучить свое единственное предположение, Мэтт дошел до ванной комнаты, оставшись в одних лишь брюках. Остановившись на пороге, он, повернувшись вполоборота, посмотрел на меня в ожидании.

— Ты истратил весь свой неизмеримый магический запас? — зажмурившись, выпалила на одном дыхании.

— Верно, — подтвердил муж мою догадку, и, предупреждая дальнейшие расспросы, поспешно произнес: — Все расскажу после того, как приму ванну!

Да я совсем и не против. Вот только неужели он будет ее принимать в темноте, не рассеивающейся даже не смотря на то, что дверь в спальню распахнута настежь? Улыбнувшись, помянула хорошим словом всех магов, которые без своих сверхъестественных сил ничего не могут толком сделать, и отправилась за свечой в коридор.

Вот парадокс, в мире, где живут и маги и научники до сих пор не могут придумать альтернативу свечам. В административных зданиях освещение поддерживается благодаря магическим светильникам, которые в жилых домах ни в коем случае не рекомендуют применять. Никогда не понимала объяснения на этот счет, но все умы магического дела упорно твердили, что нельзя и все. Поэтому и мучаемся теперь, особенно я в данную минуту, пытаясь вытащить восковой стержень из металлического рожка на стене.

Когда мне все же удалось раздобыть переносной источник света, я направилась обратно в спальню. И замерла на пороге ванной. Шум льющейся воды стих, воздух наполнила умиротворяющая тишина и стук моего взволнованного чем-то сердца. Пальцы вмиг вспотели, и свеча чуть было не выскользнула из их ослабевшей хватки, но я постаралась взять себя в руки и на негнущихся ногах вновь шагнула во мрак.

— И как это случилось? — поинтересовалась я как можно невозмутимее, зажигая по очереди несколько свечей.

— По неосторожности, — раздраженно ответил муж.

Повернулась и удивленно воззрилась на него.

— В смысле? — и ни сколько я не отвлекаюсь на рельефные сильные руки, покоящиеся на бортах огромной ванны, мне еще пару свечей нужно зажечь.

— Смысл в том, что я на фоне общих волнений забыл об одной очень существенной детали, — он следил за моими движения из-под полуопущенных ресниц.

— Мэтт, — я снова воззрилась на него, но уже негодующе. Сколько он еще тянуть будет? — Рассказывай уже, что случилось.

И на капельки воды, расположившиеся на выступающих ключицах, и на тонкие длинные пальцы я тоже не обращаю внимания.

— Началось все с Управления, — муж откинул голову на мягкую маленькую подушечку в изголовье. — После появления Фокса мы отправились именно туда, но попасть внутрь было весьма... проблематично. Известие о смерти Ливии каким-то образом дошло не только до короля, но и до аристократии. И все бы ничего, но им также стало известно и о делах Элеоноры. Слава богам, что они пока не знают, на кого именно направлено ее повышенное внимание.

— О чем именно им стало известно? — я замерла, не зная, чем себя занять, чтоб откровенно не глазеть.

— Обо всем. Боюсь, что теперь за всеми, в ком течет хоть капля лерейской крови, будут охотиться.

Не в силах выдержать дольше его насмешливую улыбку и вызов во взгляде, вышла из ванной, пообещав, что подожду продолжение разговора в спальне. Не смотря на то, что мне было очень любопытно. Да и обстановка становилась немного напряженной. Или это я так себя чувствовала?

Мэтт вышел из ванной спустя двадцать минут и был приятно удивлен горячему чаю и булочкам с шафраном. Как оказалось, их любила не только я.

— В Управление мы попали не скоро, — продолжил он после первой кружки ароматного бергамота. — Причем благодаря молодому поисковику, только-только поступившему на службу. Послушаться его было нашей полнейшей ошибкой. Благо, она не обернулась для нас чем-то похуже, чем опустошение магического резерва.

Ну да, ну да, опустошить безразмерное тоже нужно уметь. Точнее, иметь. Дар иметь особый, коим никто с незапамятных времен не обладает. До сих пор не обладал, как оказалось.

— И ведь я прекрасно знал о них, — горько прошептал муж. — Что тебе известно о магических светильниках?

Вот тебе и раз.

— Ничего более-менее внятного, это больше по твоей части, — честно призналась я.

— Не такая уж ты и всезнайка, как оказалось, — по его губам скользнула улыбка и почти сразу же исчезла. — Первый магический искусственный источник был создан столетие назад двумя подающими надежды магами. Не буду называть их имен, они не столь важны. Главное то, что с помощью этого магогенератора освещалось более половины всей столицы, на которой как раз и испытывали это новшество. Спустя несколько месяцев стали чаще возникать рецидивы неизвестного заболевания. Симптомами являлись повышенная утомляемость, головная боль, сонливость, ослабление или утрата способности к продолжительному физическому и умственному напряжению, раздражительная слабость, выражающаяся повышенной возбудимостью и быстро наступающей вслед за ней истощаемостью, капризность и неудовольствие. Также были характерны непереносимость яркого света, громких звуков и резких запахов. У больных возникал поток ярких образных представлений, наплывы посторонних мыслей и воспоминаний, непроизвольно появляющихся в сознании.

Будто лекцию сейчас прочитал, заставив меня непроизвольно поностальгировать.

— Лечение нашли?

— Нашли. Заключалось оно в хорошем отдыхе и исчезновении навсегда магогенератора.

— Откуда тогда нынешние магические светильники?

— Усовершенствованный вариант первого источника, — пояснил муж. — Где-то схему плетения усилили, где-то, наоборот, попроще сделали, что-то добавили, а что-то убрали. В общем, все как обычно, только как именно это сделали известно лишь малому кругу лиц. По королевской казне, правда, серьезно ударило, но оно того стоило.

— Так вот почему с помощью этого так называемого магогенератора освещают лишь административные здания... Слишком материально-накладно! — гневно подытожила я.

— На самом деле ради того, чтобы не привлечь ненужное внимание. Таких, как Элеонора, на самом деле очень много. Таких, которым требуется неиссякаемый источник энергии.

Вот оно как на самом деле. А мы все поголовно верили в то, что существует особое подразделение бытовиков, главным делом которых является постоянное возобновление энергии собственными силами. Я к ним такую жалость испытывала всегда, а отец надо мной из-за этого постоянно подтрунивал. Знал, как оказывается, откуда на самом деле берется эта энергия.

— А что сделали с тем первоначальным генератором? — я спохватилась.

— Закопали, — пожал плечами муж, будто это само самой разумеющееся.

А я сидела и в очередной раз за последний час недоумевала. Как закопали? Где? Неужели не нашли иного способа избавления? Какого-нибудь более... магического? И он до сих пор где-то под землей находится? И могут ли им спустя столько времени воспользоваться?

— Как обычно. Под Управлением. Нет, не нашли. Магически опасно слишком. Да. Нет.

Я вслух все эти вопросы задала? Или он каким-то непостижимым для меня образом еще и мысли теперь умеет читать?!

— Нет, ты просто произнесла все вслух, включая и последнее, — и вновь эта манящая улыбка. — Генератор уже давно представляет из себя пустую сферическую оболочку, которая рассыплется, стоит только извлечь ее на поверхность. А всю оставшуюся энергию он отдал земле. Так что им уже точно никто не воспользуется.

— Радуешь меня. Но вот я никак не могу в толк взять, что с твоими волосами? — коснулась рукой мокрых серебристых прядей. — И твой запас...

— Обо всем по порядку, — перебил он меня и прикрыл глаза, вновь погружаясь в воспоминания. — Пробираться к Управлению мимо толпы жаждущих информации и действий аристократов пришлось через заброшенный туннель. О котором вспомнил, но лучше бы не вспоминал, один новобранец. Нет, попасть куда нужно было то мы попали, зато с какими потерями!

Хм, что-то по его лицу не очень-то и заметно, что потери были действительно серьезными. Умереть уж точно никто не умер, да и в Управление вроде все попали. Даже целые и невредимые. Это я уже знаю. Но что же тогда произошло?

— В общем, не буду испытывать твое терпение, — хотя мы оба прекрасно понимали, что это совсем не так, — Самое несерьезное — десяток испуганных воинов, не ожидавших такого разнообразия флоры и фауны когда-то необитаемого туннеля. Кстати, весьма недружелюбно настроенной. Также помимо этого пара сломанных конечностей отнюдь не по вине населяющих подземный ход тварей, а благодаря нашим храбрецам. Более серьезным является то, что по их же вине наука лишилась возможности изучить новые виды насекомых, жучков и паучков. Так утверждает твой ректор.

— Ты и у господина Таймрана уже успел побывать?! — возмущенно вопросила я.

То есть я тут жду его, переживаю и места себе не нахожу, а он уже, наверно, успел и короля в свои похождения по темному и жуткому туннелю и прорыв в Управление посвятить!

— Ну так, — Мэтт недоуменно взглянул на меня, — доклад сразу же с места происшествия должен быть сделан первому лицу королевства, а там и твой ректор как раз был.

Вот и я о том же...

— Но ты послушай дальше! — муж неожиданно схватил мои ладони и сжал их в своих. Глаза его зажглись, и в их глубине мне вновь привиделось голубое пламя. М-да, сразу заметно, что там произошло что-то из ряда вон выходящее. — Самой главной потерей стало полнейшее истощение магического баланса. У всех! Ты понимаешь, абсолютно все потеряли свой запас!

— Это... невероятно, — поддержала его энтузиазм я, заметив скептически вдобавок: — Было бы замечательно, если бы еще и нашелся виновник этого. Или виновница.

— Ежели под виновницей, дорогая, ты подозреваешь Элеонору, то замечу, что она здесь совсем не причем.

И это, между прочим, весьма успокаивает. Ведь мы оба прекрасно понимаем, что может случиться в случае того, если ей удастся найти невероятный способ лишить одновременно магии такое количество отнюдь не беззащитных магов.

Отнюдь не мой облегченный тихий вздох заставил Мэтта продолжить дальше. Я жаждала развязки сей странной и теперь уже увлекательной операции, поэтому мой взгляд был весьма красноречив, что и подтолкнуло его к продолжению своего рассказа.

— Все дело, как оказалось, в самом генераторе, — и, предупреждая мой вопрос, муж поспешил заверить: — Да, знаю, что не работает уже очень и очень давно. Но ведь кое-что никто не предусмотрел, когда его закапывали. Куда уйдет энергия? Правильно, в землю. Притянется, впитается и рассеется. Но не тут то было! Ведь никто не подумал о той флоре и фауне, что обитает в глубинах. Энергия отнюдь не рассеялась полностью, а была поглощена всей той живностью, что находилась близ генератора. И, как следствие, она теперь обладает весьма несвойственными способностями.

— Обладали, — поправила я его.

— Точно, обладали, — согласился Мэтт. Затем тронув свои седые пряди, усмехнулся чему-то и продолжил: — В частности, пауки там была размером с двухлетнего ребенка и их паутины, как видишь, не так-то легко избавиться. Но это не удивительно, потому что использовалась она отнюдь не для маленьких мушек.

Мгновенно представила себе это восьмиглазое чудовище, медленно перебирающее четырьмя парами мохнатых лапок и плотоядно скалящееся. Не знаю, на сколько это возможно, но картинка вырисовалась жуткая.

— Пока у меня не возобновился магический запас, я не смогу избавиться от этих упругих серебристых нитей.

— И как скоро он к тебе вернется?

— Не знаю даже, — муж безразлично пожал плечами, что меня очень удивило. — никогда раньше с таким не сталкивался. Но сомневаюсь, что это продлится долго — энергия обычно достаточно быстро восполняется. До того момента, как Леона вновь решит напасть, я не буду уже таким беспомощным.

— Беспомощный? Да уж, — хмыкнула я и, потянувшись к нему, завела серебристую прядь волос за ухо.

Мэтт перехватил мою ладонь и, прижав ее к губам, заинтересованно взглянул на меня. Мое лицо залила краска, а по телу прошлась тугая волна жара, свернувшаяся в пульсирующий комок внизу живота. И не было уже сил оторвать взгляд от лукавых огоньков в его глазах цвета грозового неба...

Сон упорно не приходил к так его желающей мне. Муж уже давно спал, медленно, но верно восстанавливая свой магический резерв. Я же, в поисках безмятежности и спокойствия, уютно устроилась в кольце его рук и в который раз закрыла глаза. И вновь открыла спустя какое-то время. Не смотря на то, что на часах была уже глубокая ночь, усталость я не ощущала. Наоборот даже, была полна сил. Но это не отменяло того, что утром я собиралась вместе с Мэттом отправится в Управление. Поэтому нужно было постараться заснуть.

С этими мыслями осторожно, чтобы не разбудить мужа, перевернулась на бок, прикоснулась рукой к любимому лицу и замерла. Одернула руку. На фоне всех переживаний я, видимо, брежу. Или как еще объяснить едва уловимое свечение, как будто пронзающее кожу мягким сияющим светом?

Когда дотрагивалась второй раз, то боялась повторения наваждения. Или того, что оно, наоборот, не повторится. При соприкосновении с горячей кожей ощутила покалывание на кончиках пальцев. И больше ничего.

И чего же ты ожидала, Ари? Подобного рода фокусы — прерогатива магов, и уж точно никак не научников. Это всего лишь игра уставшего за такую насыщенную событиями неделю разума. И ничего более.

На том и заснула.

И вновь вокруг ничего, кроме шелкового темно-серого моря. Ткани-воды мягко опутывают мои ноги, но не сковывают. Их безмятежное течение приковывает взгляд, заставляет восторгаться такой схожестью с настоящей водой, и совсем отвлекает от мысли, бьющейся где-то на границе сознания.

И все же я задаюсь вопросом — а что я здесь делаю? Что ждет меня здесь в этот раз?

Набравшись храбрости, заставляю себя развернуться. И тут же душу заполняет детский восторг и все тревоги отходят на второй план.

Море! Впереди меня ждало самое настоящее море! С прозрачной водой у каменистого берега, сменяющейся различными оттенками голубого и синего цветов, которые становятся насыщеннее к далекому горизонту. В безоблачном голубом небе летают чайки, солнышко согревает ласковыми лучами, и этот неповторимый звук бьющих о берег волн... И солоноватый привкус моря на губах... Как же давно я не видела море!

Я бегу, бегу навстречу морской пене и теплому прибою. Бегу навстречу воспоминаниям и забытым ощущениям. Навстречу надежде вновь почувствовать море.

Белая туника почти сразу же становится мокрой, но меня это уже не волнует. Ведь оно все такое же, каким я его и запомнила! Такое родное и приветливое, зовущее в свои нежные объятия.

Рой светящихся медуз меня совсем не пугает. Сестренка их вечно боялась, а я никогда не понимала ее страха. Опустив руку в воду, пытаюсь зачерпнуть в ладонь вместе с ней и это безобидное морское создание, но медуза почему-то просачивается сквозь пальцы, превращаясь в уже более ярко светящиеся белые нити. Со второй и третьей происходит то же самое.

И вот вокруг меня уже не голубое море, а сияющий ослепительный клубок. Эти нити проходят сквозь меня, рождая безмятежность и спокойствие в душе, ощущение правильности происходящего, и двигаются дальше, увлекая меня за собой. Увлекая вперед к чьему-то неясному силуэту.

На миг из глубины выныривают сомнение, беспокойство и страх. Но это всего лишь миг. Нити шепчут мне, что бояться не нужно, нужно довериться. А фигура передо мной кажется смутно знакомой...

Ресницы затрепетали, но сна уже как и не бывало. Как и не было того ощущения безмятежности из сна. Был только ужас, неотвратимо сковавший все тело. И жемчужное сияние тонких нитей, скользящих по сильному любимому телу рядом. Скользящих ни откуда-нибудь, а именно от меня: они срывались с тонких пальцев, перетекали с каждого сантиметра кожи, превращая ее в тот самый светящийся морской клубок из моего сна. Заставляя исчезнуть круги под закрытыми глазами, складку, залегшую меж темных бровей, неестественную бледность смуглой кожи, столь заметную напряженность в сильном теле. Руки, крепко стиснувшие меня, расслабляются, прижимают еще ближе, а с губ срывается еле слышный вздох.

С тревогой и затаенным страхом вглядываюсь в лицо Мэтта, но никаких признаков пробуждения. Наоборот, могу поклясться, уснул он еще крепче, даже и не подозревая о происходящем. Что весьма странно, учитывая то, как чутко он спит обычно.

Попыталась высвободиться из плена его рук, но безуспешно. Ну что ж, заснуть мне все равно не удастся, поэтому нужно подумать. А подумать есть над чем!

Вот только боюсь, что нехватка информации может привести к неправильным выводам, а те, в свою очередь, к... ох, даже боюсь подумать, к чему, учитывая все то, что творится вокруг в последнее время и мою неосведомленность о многих аспектах жизни магов.

— Ты почему не спишь? — Сонно пробормотал муж, заставляю от неожиданности ойкнуть.

— Да что-то заснуть не могу. — Попытки выровнять дыхание и унять сердце вроде как увенчались успехом.

— Хм, ничего удивительного, — я прям почувствовала, как по его губам скользнула понимающая улыбка.

— Мэтт, а ты не чувствуешь ничего странного? — перехватила его руки, начавшие активное соблазнение смущенной меня.

— Не вижу в этом ничего странного, дорогая... — губы коснулись шеи и чуть прикусили кожу, заставив ойкнуть повторно, но уже совсем от другого.

Желание заводить эту тему мгновенно перетекло в совсем иное желание. Пальчики пробежалась по сильным рукам и запутались в волосах на затылке, привлекая тем самым его губы еще ближе, прося не останавливаться. Сильное тело напряглось, нежную кожу за ушком защекотало горячее дыхание, и, вновь призывая мурашки, бархатный голос подозрительно поинтересовался:

— О какой странности ты спросила?

Отвечать, почему-то, не хотелось совсем. И не могла понять, чего боялась больше: того, что Мэтт мне не поверит, или того, что это видение все же было реальным. Реальным до покалывания на кончиках пальцев и струящегося вдоль позвоночника тепла.

— Мэтт, кажется, что-то... — я завела руки за спину, пытаясь понять, что же так меня встревожило.

Пальцы не нащупали ничего, кроме гладкой кожи. Но причина моего беспокойства была под ней. Она заструилась с новой силой, превращаясь в обжигающий огонь, будто что-то почувствовала и застремилась к этому с еще большой силой, причиняя ноющую тупую боль.

— Кажется, Леоне все же удалось что-то со мной сделать... — только и успела прохрипеть я, как Мэтт одним резким движением перевернул меня на живот и замер.

Но всего лишь на мгновение, и разгоряченную кожу обдало холодом, заставляя выгнуться и вскрикнуть.

— Тшш, прости, милая, но иначе никак, — успокаивающе зашептал мне муж, бережно укутывая в одеяло и прижимая к себе.

— Что это было?

— Магия, милая, магия...

— Это я уже поняла! — зашипела я и вперилась в него испытывающим взглядом.

— Я с таким никогда не сталкивался. И это меня пугает.

Всегда пугает то, с чем не знаешь, как бороться. И уж если это пугает сильного взрослого мага, то что говорить обо мне?

— А теперь спи, Ари, — усталость вновь проскользнула в его голосе, и я провалилась во тьму.

Солнечные лучи нежно щекотали кожу и пытались проникнуть под плотно прикрытые веки. Я недовольно перевернулась на другой бок и укрылась с головой, памятуя о всяких вредных магах, совсем не заботящихся о хорошем пробуждении своих жен. Рядом раздался смешок, подтверждающий мою догадку о том, что я все-таки выразила свое возмущение вслух.

— Это нечестно! — почему-то возразила я. Сама не знаю, почему.

— Ага, конечно, — вот этот голос я точно не ожидала услышать.

— Маман?! — я постаралась завернуться в одеяло получше. А еще лучше было бы вообще и под кровать забраться вместе с этим несчастным одеялом, да вот только совсем нереально.

— И тебе утра доброго, дочь! — протянула маман жизнерадостно, совсем не смущаясь того, где и когда сейчас находится.

Незаметно протянула руку и пошарила рядом, облегченно вздохнув. Значит, мы с маман были наедине, что меня уже радовало. А то как-то не очень хорошо бы получилось...Да что там нехорошо! Это было бы ужасно!

— Ага, доброго, — подтвердила я и все же вынырнула из своего временного убежища. Даже оно бы меня не защитило от этой женщины. — А почему ты не написала, что приедешь? Мы бы хотя бы подготовились...

— Дорогая, — маман потрепала меня по щеке, как нерадивого и глупого ребенка, коим, впрочем, меня и считала. — У вас здесь такой штат слуг, что не стоит об этом беспокоиться. — Но тут же взгляд ее стал серьезным, и она продолжила уже без улыбки: — Мэтью появился рано и забрал меня к вам.

— Мам, где он? — с тревогой вопросила я, стараясь выпутаться из плена одеяла еще активнее.

— В кабинете.

— Ааа...

— А ты что подумала? — в ее голосе проскользнули незнакомые мне нотки.

Вместо ответа я обратно накрылась многострадальным одеялом с головой и отвернулась. Было обидно. Очень.

— Каюсь, — продолжила маман, — сама сначала удивилась и невесть о чем подумала. Но, как оказалось, муж хочет тебя уберечь. От самой себя.

Хм, вот такого я точно не ожидала.

— Это он так сказал? — не думала, что она меня услышит, уж больно тихо прозвучал мой голос. Да еще и одеяло...

— Нет, это мой вывод.

Моя маман меня удивляет. Откуда такой вывод?!

— Тебе не стоит лезть в это дело столь рьяно, Аришенька, — вздрогнула. Давно она меня так не называла. Беспокоится, значит. — И он это прекрасно понимает, поэтому и привел меня, чтобы отвлечь.

Вот только плохо он меня изучил. И я ему это еще потом припомню!

Маман, словно прочитав мои мысли, добавила:

— Но я тебя не удержу. Если любишь, то никто уже не удержит.

Дыхание перехватило. А ведь и правда, люблю его.

Мамины руки стали нежно извлекать меня из плена одеяла. Или все же одеяло из моего?

— Глупышка, — нежно причитала она, — вся в меня. А зная себя, могу сказать... Ох...

— Маман?

— Аришенька... твоя спина...

Ну так и знала, что все-таки что-то произошло!

Я резво подскочила, совсем забыв, что на мне лишь тонкая короткая сорочка, и подбежала к зеркалу. Спустив одну лямку с плеча, с удивлением пронаблюдала за появлением вдоль позвоночника причудливого светящегося узора. И за его скорейшим исчезновением. Затем еще минуту буравила взглядом отражение в зеркале, но узор так и не появился вновь.

— И что это было? — мой голос в этой звенящей тишине прозвучал пугающе.

— Ты его действительно любишь, Аришенька... — голос маман сорвался.

— Мам, ты определенно что-то знаешь. И расскажешь мне. Ведь расскажешь, да? — и это было уже не сомнение с моей стороны. Была твердая уверенность в том, что это знание очень важно.

— Да, конечно... Вот только поверишь ли ты мне? Я и сама до недавнего времени не верила в эту... раньше бы я назвала это небылицей, но теперь... Ты ведь знаешь, что наш род никогда не был близок с магами? Ну, в такой тесной близости, как ты с Мэттом... — маман замялась. — Хотя это не совсем правда. Твоя прапрапрабабка влюбилась в мага, влюбилась безоглядно и безответно. Более того, он ей просто воспользовался.

Мне стало дурно, но жизненноважность данного открытия не покидала меня ни на секунду, поэтому я жадно вслушивалась дальше.

— Мало того, что он разбил ей сердце и судьбу искалечил, так еще и сделал с... — маман нервно смяла край одеяла и со злостью продолжила: — Он превратил ее в личный источник энергии! Живого человека в энергосборник! А она понимала это и продолжала его любить еще неистовее! — последнее было сказано со злостью и отвращением. — Пока однажды не встретила твоего прапрапрадеда.

— И полюбила уже его? — неуверенно заключила я. Как-то бабуля уже не вызывала во мне ни жалости, ни уверенности в ее умственных способностях.

— Нет, что ты. Он лишил мага жизни, считая, что тем самым спасает прекрасную и несчастную деву, — совсем не разочаровала меня маман. — А дева сошла с ума без своего любимого мага.

— Так, стоп. Это все ужасно и... — начала было я, но маман остановила меня упрекающим взглядом.

— Поблагодари меня за то, что я еще все 'приятные' подробности опускаю, Аришенька.

— Спасибо. — И ведь даже не съязвила.

Взгляд маман стал угрожающим, а я потупила взор, дабы не злить ее еще больше. А то так и не узнаю, чем же все закончилось в итоге.

— В общем, родила она ему дочь и утонула. Сама ли, или помог кто, вот этого уже не знаю я. Да вот только магия, которой ее бывший возлюбленный наградил, стала передаваться из поколения в поколение по женской линии.

— И у тебя?.. — что-то мало мне в эту сказочку верилось.

— Нет, меня избежало это проклятие. Благодаря отцу твоему, обычному человеку. А вот сестру мою...

Да, помню я, была у мамы сестра. Только умерла она еще в юности от какой-то неизлечимой болезни. Припомнить, что за заболевание такое, я не смогла.

— И не пытайся, — видя мое замешательство, произнесла маман, — не вспомнишь. Равия влюбилась. В мага. Нам тогда не были понятны причины гнева отца, когда он узнал, кто стал ее избранником, да и самому парню было не известно о нашем проклятии, но отца это не остановило. Он увез ее подальше от мальчишки, и я каждый день с ужасом наблюдала, как она умирает. Но этого никто не замечал, ведь внешне это никак не проявлялось на людях. Только глубокой ночью я слышала ее тихий плачь, да видела эти самые узоры на коже. На всем теле, светящиеся всю ночь, когда она даже и не догадывалась о том, что я вижу. А когда все же узнала, то умоляла меня не говорить отцу ничего. И я пообещала, о чем теперь жалею всю жизнь...

Отступив от зеркала, плавно опустилась рядом с ней и обняла. Слез не было, была дикая тоска, волнами исходившая от нее. Слез уже не было давно, я это знала. Как и знала то, что этого себе она так и не простила.

— Когда я узнала, что Мэтью — маг, то сильно испугалась за тебя, Аришенька. — Маман вздрогнула. — Но против последнего слова отца пойти никто не может. Тем более выбирать между Найтвишем и Мэттом смысла не видела, первый тебя уж точно не сделал бы счастливой никогда.

— У него на меня были совсем иные планы, — с содроганием вспомнила тот день, когда я видела его в последний раз.

— Не знаю, какие именно у него планы были, но ничего хорошего из этого точно не получилось бы. И уж лучше тебе не потерять Мэтта, девочка моя, иначе я не переживу и твою...

— Мам! — я совсем не хотела думать об этом, и ей не позволю.

— Твоя дорожка теперь всегда рядом с его идти должна, — маман отстранилась, и в голосе ее была только твердость и непоколебимость. — И энергию накопленную отдавай не жалея, любя отдавай, в себе ее не удержать. Коли любя отдавать будешь, и эффект совсем иной будет. А вот рассказывать или нет ему все, это тебе решать, Аришенька.

И маман вышла, сказав, что после завтрака вернется домой.

М-да, надеюсь, что Элеоноре об этом ничего не известно. Ее опалы по сравнению с моей энергоемкостью всего лишь капли в огромном море светящихся нитей.

Оставшись наедине с собой, старалась не задумываться о некоторых деталях, не дававших мне покоя. Не уверена, что у маман есть ответы на интересовавшие меня вопросы, но стоит попробовать выведать у нее хоть еще что-нибудь. А пока мысленно отмечу некоторые моменты.

Во-первых, если она знала об этом проклятии, но почему тогда не предотвратила этот брак? Или хотя бы не предупредила меня? Во-вторых, прекрасно зная, что меня оно, проклятие, не минует, почему же так удивилась рисунку на моей коже? В-третьих, история о прапрапрабабке была какой-то... надуманной? Хотя сомневаюсь, что об этом маман еще что-либо известно. А вот то, что она рассказала мне о Равие... Моя тетя...

Любимый чайный сбор, свежеиспеченные булочки с шафраном, домашний сыр и яблоки. Зеленые. Сладкие. Тоже любимые.

— Мам, мне нужны ответы.

— Я знаю, доченька, но больше мне нечего рассказать.

И вновь неловкая тишина.

— Почему не рассказала раньше?

Она замялась.

— Твой отец взял с меня обещание, — сдавленно прошептала она спустя минуту, не глядя мне в глаза.

— Но зачем ему это было нужно?! — ох, папа, зная вас, можно ожидать всего, чего угодно...

— И опять мне нечего ответить, Аришенька, — маман судорожно вздохнула и устало опустила голову на руки. — И Мэтью он знал давно. Не лично, но знал.

Какую тайну забрал с собой папа? Какую игру он начал перед смертью? Игру, которую, возможно, придется завершить именно мне. Но я так мало знаю!

Без информации будет трудно, но я же дочь своего отца. И еще я — научник, а это много значит.

— Твое удивление из-за узора несколько...

— ... неожиданно в свете новой информации? — горько закончила маман мой вопрос. — Не скажу, что надеялась, будто тебя обойдет это стороной. Отец бы не брал с меня слово. Да вот только Мэтт внушил мне доверие и уверенность в том, что ты не полюбишь его.

Мои руки дрогнули. Чайный напиток едва не оказался на утреннем желтом платье.

— Почему? — вопрос дался с трудом, но я все же постаралась поймать ее взгляд.

— Потому что это ты, Ари. — Глаза маман больше не прятала. — Ты отгородилась от всего того, что было так необходимо твоей сестре. Ты подалась в науку, растворяясь в ней целиком и полностью. Я уже даже и не знала, каких богов молить о твоем вразумлении. А потом просто свыклась с тем, что тебя уже ничего не изменит. Даже муж. А у Мэтта, как и у Найтвиша, были на тебя свои планы. Кои еще больше подкрепили мою уверенность в невозможности пробуждения проклятия. Ведь для этого тебе нужно было влюбиться.

Прозвучало это так, будто нужно было на самом деле горы с землей сравнять. И не знаю даже, что вогнало меня больше в ступор: данное незамысловатое сравнение или же откровения матери.

— Но ты влюбилась! И знаешь, что меня больше всего радует и заставляет задуматься?

Ммм, даже подумать боюсь.

— Тааак... — видя непонимание в моем взгляде, протянула маман. — А знаешь, что? Я не скажу тебе ничего.

— Что?! — кажется, возмущение и шок для меня сегодня уже норма с самого утра.

— Да, вот так. И вообще, мне домой пора. А с этим вопросом ты и сама разберешься, — уверенно кивнула каким-то своим мыслям маман и поднялась из-за стола. — Только попроси Мэтта помочь, коли решишь ему все рассказать.

Конечно расскажу, вот только нужно обдумать, как преподнести это.

— Мам, может лучше будет сейчас все рассказать, а? — предприняла я попытку достучаться до нее, заранее бесполезную, между прочим. Узнала это выражение уверенности в своей правоте и непоколебимости в действиях на ее лице. — Получится в итоге как с проклятием! Заранее предупреждать нужно, если знаешь, что ни к чему хорошему не приведет.

— Почему же? Очень все даже и хорошо сложилось. Возможно. Повторюсь, обратись к Мэтту за помощью, он в магических вопросах более сведущ, чем я.

Ух, за что ж мне это?! Теперь отсрочки с признанием не жди, Ари. Покоя мне не будет, пока не разузнаю, о чем умолчала эта интриганка. У отца научилась определенно!

— А вот и он, кстати! — Улыбка маман потеплела. — Мэтью, дорогой, будь добр отправить уставшую, но довольную женщину обратно домой.

Муж удивился. Глаза его красноречиво говорили о том, что договаривались они с маман совсем об ином. Взгляд маман не менее красноречиво выразил, что планы резко поменялись. Мэтт в свою очередь очень заинтересовался этим обстоятельством, но был остановлен каким-то резким и непонятным для меня движением руки маман. Видимо, этим она хотела донести до него, что не время и не место для разъяснений. Или то, что он сам обо всем скоро узнает. Далее мои предположения подтвердил легкий кивок в мою сторону.

Вот только не хватало мне еще такой коалиции!

— Мам, очень рада твоему визиту, навещай нас почаще, — подойдя к этой странно на меня поглядывающей парочке, я обняла мать и поцеловала ее на прощание. — Пойду в свою лабораторию, у меня там препарат на начальной стадии разработки, все никак не могу сдвинуться с мертвой точки.

А препарат этот носит очень интересное название — 'расскажу мужу самую страшную семейную тайну, о которой узнала только что сама'.

Мое пристанище. Мне кажется, будто я не была здесь целую вечность! Провела любовно по рабочему столу и удостоверилась в верности своих выводов.

Эх, начну-ка я с уборки. За пыльным столом работается плохо. Тем более процесс наведения порядка, как не что иное, лучше всего стимулирует на разного рода рассуждения.

Спустя десять минут пожалела об этом: пригодную тряпицу никак не могла найти, подходящий для дела раствор закончился еще как месяц назад, а в голову закрались весьма не самые приятные сомнения. И подозрения. Вот что мне в себе не нравится, так это то, что без должного выяснения всех обстоятельств начинаю накручивать себя. Строить предположения, находить во всем взаимосвязь, искать причины и пути решения сложившейся ситуации. А ведь как всегда толком-то ничего и не знаю! И что в итоге? А ничего хорошего.

Вот и сейчас начну подозревать Байрона в хорошо продуманном (для кого, интересно?) плане, блестящем его свершении путем активирования проклятия замужеством. Может, он на самом деле все это ради Элеоноры затеял? Ведь любил же ее... А может его к этому Мэтт подтолкнул? Сердце мое сжалось от этой мысли. Но не стоит забывать о том, откуда появилось проклятие. Хорошему магу такое замечательное неиссякаемое энергохранилище под рукой иметь полезно. А Мэтт маг выдающийся... Возможно, он как-то подговорил Бара, или же выудил у него эту информацию, когда тот был в невменяемом состоянии. Но откуда ему было знать о самом проклятии? И остается сама Элеонора, которая тоже каким-то образом могла получить в свое распоряжение нашу семейную тайну. Вот только ее поступки в данном случае остаются для меня нелогичными. Поэтому, больше склоняюсь к тому, что она все же не ведает об этом. Возможно, пока не ведает.

Впервые в жизни очень хочу ошибаться в своих предположениях...

Присмотреться или все же рассказать?..

— Леди Марта уже дома, — я вздрогнула от неожиданности. Ощущение было, будто меня застали за чем-то неприличным. — Но она так и не рассказала мне о причине своего скорейшего возвращения обратно.

Даже поворачиваться было страшно. Нет, не из-за его тона. Скорее уж из-за страха одним взглядом выдать все. Правду и недоверие.

— Грее она сейчас нужнее.

— В любой момент я бы перенес твою мать обратно, Ари. — Мэтт еле заметно вздохнул и обнял сзади, положив голову на мое плечо. — Что случилось, милая?

Эх, ну какая из меня хранительница тайны? Мне так хочется с кем-нибудь поделиться своими переживаниями. А с кем я еще ими поделюсь, если почти круглые сутки не выхожу из дома?! Буду держать в себе, каждый день обдумывая и находя новые неведомые и несуществующие на самом деле зацепки, стану замкнутой и мнительной, терзаемой постоянными сомнениями, перестану доверять близким людям. Все это будет уничтожать меня изнутри, и в итоге останется лишь мрачное нелюдимое подобие Арианны, бывшей некогда веселой, жизнерадостной и любящей.

О нет, так и до Элеоноры недалеко! Подамся к ней в ученицы и буду подрабатывать личной подпиткой. Потом всему миру отомщу, как силенок наберусь! Вот только за что мстить нужно, так и не вспомню. Потому что на самом деле даже и не за что.

А ведь я даже более чем уверена, что мой Байрон никак в этом не замешан. Ничего плохого он точно совершить не может! Это же Бар! Какой из него злодей?! Ну не могу я так в людях ошибаться! С ним мы дружим очень давно, и если уж было бы в нем что-то такое, с червоточинкой, то я бы заметила. Почувствовала бы точно. Но ничего, совсем ничего нет. Мэтт? Его я знаю не так долго, как друга, но... но либо любовь делает нас слепыми, либо, наоборот, позволяет видеть сокрытое. Что досталось мне, я постараюсь выяснить в самое ближайшее время.

— Ари? — тревожно позвал меня муж, выдернув из размышлений. — Что случилось?

— Я не могу тебе рассказать, — обернулась и посмотрела в его глаза, в которых отразилось непонимание. — Хочу, но не знаю, как.

— Что-то серьезное?

— Скорее да, чем нет. Лучше я покажу тебе, когда буду готова. А пока расскажи мне, зачем ты привел маман?

В глазах цвета грозового неба отразилась боль на мгновение, а потом заплясали веселые искорки. Но я и так уже увидела то, что не должна была заметить.

— Пытаешься увести меня от очень, на мой взгляд, серьезной темы? — Его тон был полон напускной шутливости. — Ну что ж, буду ждать твоего следующего шага, моя жена. А теперь позволь ответить на столь интересующий тебя вопрос, из-за которого ты так спешно попрощалась со своей маман — я переживаю за тебя.

Последнее было сказано со всей серьезностью, на которую был способен этот удивительный мужчина. И я поверила. Поверила во многое, что касается его. И уже не важно, что переживал он не из-за того, что я вдалеке от родни и скучаю по ним, что мне здесь одиноко взаперти и хочется действовать, а не сидеть на месте. Хотя, именно из-за последнего он и переживал, если верить маман. Но в этих глазах глубокого серого цвета я увидела неподдельную тревогу и стремление помочь, защитить. Заботиться... После смерти отца я не могла позволить себе расслабиться и почувствовать себя слабой. Всегда приходилось быть сильной не только ради себя, но и ради маман с сестренкой. И только сейчас я вспомнила, как это приятно.

— Неужели тебя это удивило? — Вновь этот шутливый тон.

— Мне... приятно, — честно ответила я, — совсем забыла, как это, когда за тебя переживают.

— И ты можешь пообещать мне, что не будешь влезать в передряги? Будешь тихо-спокойно сидеть дома, пока мы не найдем Леону?

— Ага, а сам будешь бегать, подвергая свою жизнь опасности?! — Может, не говорить о своей новоприобретенной способности? — Нет, не согласна. Тем более, на данный момент моя маленькая статистика показывает, что из всех передряг, свалившихся на мою голову, я очень даже и хорошо выбиралась.

— Скажи еще, что самостоятельно, — хмыкнул Мэтт, но уже со всей серьезностью продолжил: — Надеяться на твое благоразумие нет смысла?

— Ну почему же? — делано удивилась я. — На благоразумие очень даже можно. А вот на невмешательство... Не могу я сидеть на месте, понимаешь? Да и пригожусь я тебе, герцог, ох как пригожусь.

— Ари, я совсем не шучу. — Это я уже заметила и сама. — Никогда не смогу простить себе, если с тобой что-нибудь случится. Если потеряю тебя.

Тепло разлилось по телу от этого признания. Но вот как ему доказать, как убедить, что я не собираюсь сидеть в этой клетке? Люди так быстро не меняют свои приоритеты и ценности. Да и пороки не так уж и легко искоренить. А любопытство в моем случае — это порок.

— Если ты всегда будешь рядом, — обняла его лицо руками и постаралась придать своим словам уверенность, — со мной ничего никогда не случится. Я доверяю тебе, и прошу лишь о взаимности, Мэтт. Пожалуйста, доверься и ты мне.

В его глазах явно увидела желание запереть меня в этой спальне вопреки всем мольбам. Привязать к кровати, кормить с ложечки, водить за ручку по нужде и прочие столь необходимые, по его мнению, предосторожности отразились там же. Затем, их сменило неотвратимое понимание того, что такими темпами Леону будут ловить еще несколько десятков лет. А жить-то хочется! Причем, желательно и настоятельно рекомендуемо жить нормально, даже замечательно! С такими планами это было бы невозможно. И мы оба это знали.

— Ни на шаг от меня, Арианна! И чтобы я был в курсе всего, что тебя касается.

Ну не знаю. Тут я бы с тобой поспорила, мой герцог, да вот лучше не сейчас.

— И раз уж на то пошло, — Мэтт подвел меня к мягкому креслу, невесть откуда взявшемуся в моей лаборатории, и усадил в него, — начнем с тайны, о которой ты старательно умалчиваешь.

Зажмурилась. Откуда ему известно?! Неужели мои догадки были верны? Или есть еще что-то? Стоп, Арианна. Расправить плечи, взгляд с долей недопонимания и голос невозмутимее.

— О какой тайне идет речь? У меня от тебя до недавнего времени тайн не было. — Только появившаяся не считается.

Мэтью пристально с минуту пытался разглядеть в моих глазах что-то. А я меж тем прокручивала в голове детскую песенку, которую нам так любил напевать папа. Про она там была? Ах да, о маленьком мышонке, который имел неосторожность попасться на глаза кошке. И знаете, что мне в данный момент нравилось в этой песенке? То, что кошка осталась ни с чем! Отец любил ставить в пример этого умного и храброго мышонка, взращивая в нас с Греей те же самые качества. А потом мы выросли. И герои для подражания стали иными, но все они чем-то все же походили на того мышонка из детской песенки.

— Ночью ты спросила меня, не почувствовал ли я что-то странное, — Мэтт взял со стола пустую мензурку, повертел в руках и бережно опустил ее обратно. Такое незатейливое и, скорее даже, почти незаметное бережное отношение к моим вещам вызвало во мне благодарность и уважение. — Так вот, утром я понял, что было кое-что весьма странное. То, чему я тогда не придал должного значения. Вот только как ни цепляюсь за эту мысль, она упорно ускользает от меня, заставляя строить все более неубедительные или же невероятные догадки.

Мэтт умолк. И замер. Я молча любовалась его широкими плечами, затянутыми в черную рубашку, и ждала продолжения.

— Что именно почувствовала ты? — муж как-то напряженно взглянул на меня.

Кажется, я становлюсь параноиком. Но все же ответила предельно честно.

— Ты быстро восстановился. Я просто ожидала, что это займет всю ночь, но стоило тебе заснуть... — все же запнулась, не в силах продолжить.

— Мое восстановление должно было занять больше, чем ночь.

— Когда ты говорил, что энергия быстро восполняется, я подумала, что здорового сна будет достаточно, — удивленно произнесла я.

— Нужен было бы еще покой на сутки обеспечить. И хорошие эмоции. А ты мне даришь только хорошие эмоции, — герцог тепло улыбнулся, — поэтому-то я и не сомневался в быстроте восстановления резерва. Но не за ночь, Ари.

— Даже меньше, — испуганно пискнула я.

Мэтт по-своему расценил мой испуг.

— Не переживая, родная, — муж вмиг оказался рядом и сжал мои ладошки в своих больших теплых руках. — Никаких магических следов на себе я не обнаружил. Лишь слабое вмешательство в ауру. Но именно это и настораживает.

То есть я вмешалась в его ауру?! Даже особо не разбираясь в магии, могла понять, что это не так уж и просто.

— Почему?

— Потому что это могут сделать лишь близкие люди, — мрачно произнес муж. — И хоть я и понимаю, что данное вмешательство было произведено только для моего блага, но все же меня это немного пугает. Я не знаю никого из близких, кто бы был на такое способен. Нужно обязательно выяснить, кто это был, но кандидатур очень мало.

— Кто у тебя на примете? — с трудом сдержала дрожь в голосе.

— Господа сыщики, как ты любишь их называть, и Его Величество, — муж поднял удивленную меня с кресла и повел к выходу из лаборатории.

Его Величество?! В близких друзьях у моего мужа?!

— Мы отправляемся в Управление. Ты готова к новому дню, дорогая?

— Ага, и к новым открытиям тоже, — все еще пребывая в состоянии невыразимого шока, согласилась я.

Наверно, пока ничего не расскажу. Страшно, жутко и как-то не по себе. Но ведь узнает же сам! После того, как поймет, что ни сыщики, ни король не замешаны в его скорейшем 'выздоровлении'. Пусть лучше сам догадается, ведь вариантов больше нет.

Как оказалось, я очень сильно ошибалась.

Мэтт порталу предпочел более традиционный способ перемещения. В Управление мы пошли пешком. Всю дорогу он излагал мне свои теории о том, кто же все-таки может быть настолько силен, чтобы залатать его ауру, но я почти не слушала его. Потому что пыталась подобрать слова, чтобы все-таки рассказать ему о проклятии. Пыталась найти в себе силы для начала разговора, но боялась, что не поверит. Я же не магичка, я обычный человек. Да к тому же еще и научник.

Пока мы шли, зацикленные каждый на своей проблеме, время близилось к обеду. Солнце не припекало, а ласково согревало. И кушать очень-очень хотелось.

К моей радости на горизонте показалась оживленная торговая площадь, а за ней возвышалось удивительное здание Управления, которым я никогда не перестану восхищаться. В животе заурчало.

— М-да, — заинтересованно протянул Мэтт и рассмеялся. За что и получил локтем в бок. — Прости, милая. Не нужно было тащить тебя в пешую прогулку без провианта. Побоялся, что присядем где-нибудь под тенью раскидистого дуба, да так и не доберемся до места назначения.

От красноречивого взгляда зарделась.

— Мэтт... — смущенно начала я, но потом снова кое-кто получил острым локотком в многострадальный бок.

— Все-все-все, молчу! — все еще смеясь, он поднял руки в примиряющем жесте. — Слова в данном деле почти всегда лишние. Лучше потом на деле докажу, как ты не права.

Ну, гад бессовестный!

— Можем зайти пообедать в ресторацию Санти. Или будут другие предпочтения?

Я оглядела себя. Для ресторации вид был немного неподходящий, буду чувствовать себя неуютно. Хочется куда-нибудь попроще. А еще лучше пойти в старое место, любимое еще с учебных времен. Это предложение и озвучила. Мэтт меня поддержал, и мы направились к домашнему кафе госпожи Артики.

Хозяйка встретила на радушной улыбкой и теплым взглядом карих глаз.

— Аришенька! Совсем о нас забыла, девочка!

Объятия госпожи Артики, несмотря на внешнюю хрупкость, были очень сильными. Герцогу она уважительно поклонилась, а затем лукаво подмигнула мне. Я покраснела, вспоминая, как в свое время владелица кафе пыталась свести меня со своим внуком. Но после нескольких лет активного сопротивления, перешедшее в полнейший ужас и старательное избегание ее заведения, она все же прекратила свои попытки. Особенно после того, как Байрон, пытаясь меня оградить от такого сватанья, пустил слух, что мясо у госпожи не первой свежести, на кухне лет сто не убирались должным образом и крем на любимых всеми девушками пироженках весьма и весьма калорийный. За что и получил по шее. Причем, не только от владелицы и меня, но и от тех же самых девушек, которых водил сюда вечерами ради тех же самых сладких корзиночек с фруктами. Извинения друг приносил всем, но дольше всех отходили его пассии. А мы с госпожой Артикой посмеялись, поговорили по душам за чашкой ароматного фирменного горячего напитка со специями, и больше не было никаких попыток с ее стороны свести меня с внуком. Сказала, что мое счастье меня обязательно найдет. Иначе не может быть.

И вот оно, то есть мое счастье, стоит рядом и с одобрением рассматривает интерьер моего любимого кафе. И ведь любила я его не только из-за вкусного картофельного супа, хрустящих жареных крылышек и обожаемых булочек с шафраном, но и из-за этого самого интерьера. Здесь я чувствовала себя, как дома. В этой непринужденной уютной обстановке прошли многие мои вечера, наедине с книгами и в обществе Байрона. За растворы для мойки посуды и чистки жирных пятен, порошки для быстрой и легкой уборки и прочую мелочь, пригодную для быстрого избавления от грязи, госпожа Артика угощала меня частенько. Деньги брать с этой милой добропорядочной вдовы я не могла.

— Рада тебя видеть счастливой, Аришенька, — хлопотала хозяйка, принимая от меня нехотя растворы, которые я прихватила, собираясь и к ней заскочить помимо Управления. — Говорила же, что судьба не обидит такую добрую девочку, как ты. Муж у тебя видный и хороший, а главное — в обиду не даст и сам не обидит.

— Это да, — с улыбкой подтвердила я и хотела добавить, что хорошо бы было, если еще и любил бы меня, но промолчала.

— А мой-то, остолоп! Все никак не женится, — печально вздохнула женщина.

— Так и Олан встретит свою судьбу обязательно, госпожа Атика. Вы, главное, верьте в это всем сердцем. Когда вы верите, то все сбывается. На мне проверено! — смеясь обняла довольную хозяйку кафе и направилась к мужу, уже сидящему за круглым столиком.

— Как ты любишь, Аришенька? — вслед спросила у меня женщина.

— Да. — И немного подумав, добавила: — А Мэтту ваши фирменные котлетки с овощным гарниром. И отвар с лимонником и аралией, да пиалу с медом.

— Так вы в Управление потом? Хорошо, Ариша, будет вам тонизирующий отвар.

Я благодарно улыбнулась удалившейся в сторону кухни женщине и присела за столик.

— Тонизирующий отвар? — удивленно спросил муж.

— У госпожи Артики просто-таки волшебные напитки, — с любовью оглядела цветы в маленькой расписной деревянной вазочке, стоящие на нашем столе, — а этот отвар поможет тебе сконцентрироваться.

И мне тоже, подумала про себя.

— Так значит здесь ты в свое время проводила много времени?

— За маленькую помощь госпожа Артика кормила меня иногда, — про внука хозяйки я промолчала.

— И почему я не удивлен? — улыбнулся муж и накрыл мои ладони руками. И тут же о чем-то подумав, поинтересовался: — А в крови владелицы данного замечательного и восхитительного заведения магия есть?

— Почему ты спросил об этом? Насколько мне известно, нет. Если была бы, то для уборки ей не требовалась бы моя помощь.

— Все зависит от того, сколько в ней магии, Ари. Думаю, что для создания таких чудодейственных напитков ей ее достаточно.

— Не только магия способна на создание невероятного и волшебного, — уж я-то знала, что напитки госпожи Артико были без единой доли магии. — В здешние напитки добавляют специи и травы, да и способ приготовления несколько отличается от заваривания обычного отвара. Этот рецепт, насколько мне известно, передавался из поколения в поколение. Да и многие травы нездешние, нами в основном мало изученные, и обладают разнообразными интересными свойствами.

— По мне, так все они оказывают только расслабляющее и успокаивающее действие, непримиримо сказал Мэтт.

— Так это вы еще не пробовали травяные отвары госпожи Артико! — благодушно воскликнула подошедшая к нашему столику хозяйка. — Это, конечно, не Аришенькины настоечки, но кое-какое воздействие на организм и настроение производят.

На мореный деревянный стол, покрытый зеленой однотонной хлопковой скатертью, женщина поставила поднос с нашим обедом. Глиняные горшочки с пряным мясом и овощным рагу — для Мэтта, с грибочками и картошечкой в сметанной соусе — для меня, любимые жареные крылышки, свежеиспеченный румяный хлеб, булочки с шафраном, маленькая пиала с янтарным прозрачным медом и пара высоких глиняных стаканов с ароматными горячими напитками.

— Обедайте на здоровье, — и женщина удалилась.

Следующие полчаса прошли в молчании. Снова мы погрузились в свои мысли. Я вспоминала проведенные здесь вечера, восхищалась в который раз по-домашнему вкусной едой и украдкой наблюдала за хмурящимся мужем. Ел он быстро. Когда дело дошло до отвара, на его лице отразилось скептическое выражение, но, как потом оказалось, напиток ему очень даже понравился. Хоть и не произвел ожидаемого им результата.

— Мэтт, это же всего лишь напиток! — смеясь, возразила сытая я. — Эффект стоит ждать спустя определенное время. Только магия и наука могут действовать мгновенно.

— Ну что ж, посмотрим, — согласился муж, отставляя в сторону пустой стакан. — Еда здесь действительно восхитительная.

Последнее было сказано уже подошедшей к нам госпоже Артике. Женщина зарделась. Посетителями были в основном студенты и семьи друзей и знакомых, поэтому услышать комплимент от приближенного к королю герцога было приятно.

— Ох, ну что это я, — всполошилась женщина, — узнать кое-что хотела у вас. Олану обед собрала, передадите?

Непонимающе посмотрела на хозяйку кафе.

— Госпожа Артика, Олан же в городском патруле служит.

— Ну да, — согласно закивала она, — и их сегодня отправили к тому дому на окраине, где произошло это ужасное... происшествие.

— Какое происшествие?

— Не знаю подробностей, девочка, — женщина помрачнела, — но Олан забегал с час назад, сказал, что дома будет поздно, да и промолвился чуть про тот дом. Там, вроде как, вся семья погибла. И ведь зверья лесного поблизости давно не видно было. Может разбойники? Да вот только из-за них, окаянных, весь патруль согнать не могли. Вот и подумала, герцог Брайт, что для Управления это дело ужасное.

Мэтт, только что умиротворенно располагавшийся в мягком кресле, молниеносно поднялся, подал одну руку мне, вторую протянул к женщине, которая молча вручила ему мешочек с легким обедом для единственного внука. А потом мы мгновенно оказались в его рабочем кабинете в Управлении. И никакого тошнотворного и головокружительного портала.

— Потом, — коротко произнес Мэтт, увидев мой удивленный взгляд.

Схватил что-то со стола, накинул поверх рубашки форменную куртку и поволок меня к выходу.

— Вильяна, приветствую! Где Фокс?

— День добрый, господин Брайт. Дни идут, а вопрос постоянно один и тот же, — вздохнула девушка, откладывая очередной магический учебник. Спросили бы, приличия ради, как я сдала историю господину Портэну. И я бы ответила, что так, как вы и говорили, с блеском высший балл свой получила...

— Поздравляю, Вильяна, — коротко оборвал ее герцог, — и, конечно, я поинтересуюсь у тебя на эту тему еще, а ты мне расскажешь все подробности, но сейчас меня волнует, где Фокс. Потому что, как я понял, произошло что-то очень серьезное, а ты мне сейчас пытаешься зубы заговорить. Значит, Уил решил не ставить меня в известность, прекрасно понимая, чем это для него обернется. Еще раз спрашивать нужно?

Девушка нахмурилась, но все же ответила:

— Они на Древесной, самый крайний дом. Фокс просил не посылать за вами, по причине вашего плохого магического самочувствия.

— Но поставить меня в известность он был обязан, — непримиримо отрезал Мэтт, и вновь магия переноса сработала незаметно.

Я постаралась приноровиться к его широким шагам. О безопасности в данный момент не думала ни я, ни он.

— Уволю! — неумолимо припечатал герцог.

— Она, конечно, поступила не по внутреннему регламенту, — поспешно согласилась я, пытаясь на ходу придумать оправдание импонировавшей мне секретарше, — но ведь это было не ее решение, а Фокса. Скорее всего она поступила бы так, как полагается, если бы он не приказал. Но и Фокс в свою очередь не виноват, — поправилась я, понимая, что так могу наплести вообще невесть что, показав сие обстоятельство в совсем невыгодном для Вильяны и господина Ищейки свете.

— Переживали они за меня! — муж все еще был зол, но в его тоне проскользнула нотка неуверенности, заставившая меня и дальше оправдывать этих двоих. А может даже и всю команду.

— Все за тебя переживали! Какие-то паучки, наделённые неведомой силой, вытянули всю твою силу! — Ой, Ари, лучше остановись, ибо ты не ведаешь, что несешь! — В общем, хотела я сказать вот что: либо они знали, что в том доме ничего не произошло такого, с чем бы они не смогли справится без твоей помощи. Либо же произошло что-то настолько ужасное, что даже ты не смог бы (тем более в твоем состоянии!) помочь, поэтому командиром решили не рисковать.

— Не умеешь ты утешать, милая, — муж хмыкнул и прибавил ход. — И если бы знала, что малейшее неповиновение в нашем подразделении карается отстранением от службы и изгнанием из королевства, то не стала бы так рассуждать. Фокс знал, что делает.

Все внутри похолодело. Это что же теперь получается?..

— Так Фокса теперь... — сдавленно прошептала я, так и не озвучив полностью свой вопрос. Но Мэтт меня услышал и понял.

И промолчал. Что заставило меня уверовать в то, что еще не все потеряно. Возможно, существует какая-либо лазейка, которая позволит Фоксу избежать изгнания. И только Мэтту под силу ей воспользоваться, при этом преподав господину Ищейке жизненный урок. Мол, не решай поперек начальства.

Крайний дом на Древесной был типичным представителем деревенских домиков. Такой же деревянный, уже старый и кособокий, но еще крепкий и добротный. Дранка, словно чешуя, покрывала крышу в несколько слоев. То, что крыша была покрыта осиновыми дощечками, а не снопами соломы, говорило о более-менее хорошем благосостоянии семьи. Хотя близкое расположение относительно ворот столицы могло повлиять на самодостаточный и ухоженный вид домика. Да и дворик, обнесенный ровным деревянным забором, был чист. Отчего-то на сердце стало тяжко.

— Это точно тот самый дом? — подозрительно поинтересовался Мэтт.

— Самый крайний дом на Древесной, за ним как раз лес начинается, — подтвердила я.

— Точно, лес... — задумчиво протянул муж, косясь на зеленые кроны высоких деревьев.

— Ну да, госпожа Артика как раз про зверье и разбойников что-то упоминала...

— Милая, а знаешь, что я давно тебе хотел предложить? — во взгляде герцога, обращенном на меня, было столько воодушевления и предвкушения, что я растерялась и забыла об истинной причине нашего визита сюда. — Особняк, родовое гнездо у нас есть. Но я всегда хотел иметь летнюю резиденцию близ королевского дворца. В городской черте, более чем уверен, у тебя нет желания приобрести недвижимость. А здесь, — он обвел рукой лес, городскую каменную стену и небольшие деревянные домики, — здесь и воздух чист, и люди простые и дружелюбные рядом, тот же лес! Тем более, насколько мне известно, вот эта земля сейчас продается.

Только сейчас я заметила, что мы подошли к расположенной рядом с крайним домом полянке. Небольшая такая, для маленького домика как раз сгодится. А за ним овраг будет, чтоб детям нескучно было играть, и лес буквально сразу же начинается, а это чтоб матери их, то есть мне, спокойнее за чад своих было.

И все бы ничего, но родовое гнездо Брайтов тоже окружают простые люди, чистый воздух, рядом расположенная роща и пруд в придачу. С кувшинками и рыбками, совсем такой маленький, на лодке от одного берега до другого полчаса плыть. И зачем нам еще такой же, только в миниатюре?!

— Хм, Мэтт, летняя резиденция, как ты ее назвал, на самом деле обычно имеет статус городского дома. И я вполне согласна, чтобы он был в черте этого самого города.

Ага, лишь бы подальше отсюда. Этот лес меня, мягко говоря, пугает.

— Господин, ваша леди права. — Я вздрогнула и развернулась на тонкий детский голосок. — В городе самое то жить!

Позади нас стоял голубоглазый мальчуган лет шести и с интересом рассматривал нашу маленькую скромную кампанию из двух человек.

— В словах ребенка — истина, — Мэтт улыбнулся мальчику и потрепал его по златокудрой головке.

— Тин! — на крыльцо дома выбежала такая же златокудрая голубоглазая женщина.

Мальчишка весело поклонившись, развернулся и побежал к матери. Остановился у деревянной калитки, помахал нам маленькой ручкой и забежал в дом.

— Но... — слова застряли в горле.

— Да, дорогая, не будем брать эту землю. Если уж ты согласна на летний дом в столице, то так тому и быть, — герцог мягко взял меня за руку и повел прочь от этого места.

— Но Вильяна... — шепотом начала я, — да и госпожа Артика...

— Ммм, думаю, что и они того же мнения, что и ты, дорогая, — резко оборвал меня муж и повел дальше.

Дом, тот самый, где всю семью убили... Причем настолько жестоко и... не знаю, что еще могло там произойти, чтобы всю стражу согнали... И рядом ни души из Управления, а в доме сейчас маленький мальчик и его мама...

— Не могут же два незнакомых друг с другом человека так слаженно лгать? — все же попыталась я прояснить ситуацию, когда мы миновали городские врата.

— Хочешь сказать, что Вильяна и вдова сказали неправду? — оглянувшись, Мэтт повел меня по направлению к городской площади. — А все мое подразделение подключилось к этой лжи, не забыв привлечь и стражу? Сомневаюсь.

— А мальчик, может он ненастоящий?

— Очень даже настоящий, — муж почему-то весело рассмеялся. — Вполне живой мальчик. И мама у него такая же. Качественные иллюзии создать под силу только очень хорошему магу, Ари, а уж такие иллюзии могут создать единицы. Так что это точно отпадает. Меня интересует, где сейчас все-таки Фокс?

— Может крайний дом с другого конца? — робко предположила я.

— И с чего мы решили, что там должен был быть лес?! — в сердцах вопросил Мэтт, утягивая меня в очередную воронку портала.

А приземлились мы, почему-то, в лесу. В том самом. И именно приземлились!

— Что за ерунда!!!

И я была с ним полностью согласна.

Насколько мне известно, в самом начале Древесной аллеи не было леса. Здесь всегда расстилались поля пшеницы, разделенные редкими узкими рощицами. Но никак не труднопроходимым темным густым лесом.

— А почему посадка была такой мягкой? — едко поинтересовалась я у уже вставшего и протягивающего мне руку мужа. — И где мы?

— В лесу, подруга, где же еще!

А вот этот голос я никак не ожидала услышать именно здесь и именно сейчас.

— Байрон?! — Мэтт тоже был сильно удивлен.

Дружно развернувшись, увидели чем-то довольного друга и всю команду герцога, мрачно взирающую на нас.

— И я рад вас видеть, — Бар обнял меня и крепко пожал руку, протянутую Мэттом.

— Кроме тебя никто больше радости не проявляет, — нараспев произнес герцог и леденящим душу взглядом обвел своих подчиненных, остановившись в итоге на Фоксе. — А ты, Уил, что скажешь?

— Что тоже рад тебя видеть в полном здравии после вчерашнего инцидента, — лицо господина Ищейки помрачнело еще больше. — Просьб о прощении, помиловании и закрытии глаз на самовольство не будет. Виноват, признаю. Но об этом потом. У нас сейчас серьезная проблема.

Рука, сжимающая мое запястье, судорожно дернулась.

— Что случилось, господин Фокс? — мой вопрос, произнесенный нервным чуть срывающимся голосом, громко прозвучал в звенящей неестественной тишине.

Но господин Ищейка не ответил. И никто не ответил. Даже Байрон промолчал, одарив меня сочувствующим взглядом. Ну что ж, опять я влезла в то, о чем понятия совсем не имею. А конкретно в отношения между подчиненным и руководителем, даже можно сказать между командующим и его воином. Но мне ведь только всего лишь хотелось разрядить обстановку!

Взгляд Мэтта метал искры, Фокс стоически выдерживал его вполне закономерный гнев. Все остальные старательно отводили глаза и с интересом рассматривали травку под ногами, листики на деревьях. Байрон задумчиво озирался по сторонам, будто прислушиваясь к чему-то. Я неловко переминалась с ноги на ногу, даже не пытаясь вырвать руки из стальной хватки мужа. Пыталась уже, но тщетно. Захват только сильнее становился, поэтому и решила не дергаться, дабы не сделать хуже. Ведь такого Мэттью Брайта я видела впервые.

Тишина становилась все более звенящей.

— Кто-нибудь соизволит ответить на вопрос моей жены? — спустя еще минуту тишины спокойно поинтересовался герцог.

Я не знала, куда деть себя от неловкости.

Смелость взял на себя наш общий друг. Ибо несмотря на попытку продолжить начатый мною разговор, эти двое, как четырнадцатилетние мальчишки, так и не прекратили игру в гляделки и продолжали буравить друг друга неоднозначными взглядами.

— Спустя полчаса бесплодных попыток выбраться из этой непроходимой чащобы мы очень удивились вашему появлению, друзья мои. — беспечно начал Бар. — А все потому что упорно верили в то, что нас сюда занесло из-за малого опыта Генри, нашего новичка-тоннельщика, в прокладке порталов на такие расстояния. Но, повторюсь, вы разбили наши домыслы своим появлением. Или обрадуете нас и скажете, что шли по нашему следу, поэтому оказались здесь неслучайно?

— Не обрадуем, — нахмурилась, не совсем понимаю, к чему клонит этот шут. — Мы сами сюда попали неизвестно как. Портал должен был перенести нас к самому началу Древесной аллеи, но никак не к Приграничному лесу.

— Вот и у нас все вышло именно так! — безрадостно воскликнул Байрон и поник. — Ваши предположения, господа Искатели?

После этого начались бурное обсуждение, из которого я совсем ничего не понимала. В который раз с досадой подумала о том, что так мало знаю о магах. Как домой вернемся, сразу устрою Мэтту допрос с пристрастием. Главное, чтоб пристрастия-то побольше было. После той истории с подброшенным в виде свадебного подарка колье мне стало временами не хватать нежный объятий мужа, его поцелуев и, чего уж греха таить, близости с ним. Особенно удивляло меня то, что возникали эти желания средь бела дня...

— Прошу всех замолчать. — произнесено было это спокойно и негромко, но услышали все.

И снова тишина, заставившая меня скривиться. Звенящая до тошноты.

— Было бы ловушкой, — герцог взглянул на разом подобравшегося молодого мужчину с короткострижеными русыми волосами, — вы бы здесь полчаса не бродили просто так. Хотя, не исключаю того варианта, что нас могли сюда заманить на какое-то определенное время, чтобы отвлечь. Но это уже по определению не ловушка, потому что раз был вход, то и выход существует.

— Почему же? — многолетняя неприязнь к магам слабым отголоском пронесла в моей голове. — Есть, к примеру, магнитная ловушка. Это такая конфигурация магнитных полей, способная длительное время удерживать заряженные частицы внутри определённого пространства.

— А учитывая то, что после перехода мы все как те заряженные частицы, то это гудение, усиливающееся с каждой минутой, переводит высказывание Ари в разряд правильных выводов.

Так вот почему он так странно оглядывался по сторонам! И именно это гудение я приняла за звон.

— То есть это значит, что мы действительно в магнитной ловушке? — как-то самой не верилось. — Но как? И кто?

— И зачем, — хмуро закончил Мэтт, догадываясь о чем-то. — Дорогая, что ты еще знаешь про эти магнитные ловушки?

Я напряглась, припоминая учебный курс по физике ядер. Теперь бы переложить всю ту теорию, полученную мною в стенах альма-матер, чтобы им стало наиболее понятно.

— Принцип ловушки основан на взаимодействии заряженных частиц, то есть нас, с магнитным полем. Каким-то образом получилось так, что мы, — я замялась, пытаясь подобрать подходящее слово, — произвели вращение вокруг силовых линий этого магнитного поля. Может оно было как раз около того крайнего домика? Видимо, где-то рядом с ним находится очень мощный магнит, который потребляет неимоверное количество энергии. Но вот где второй магнит?!

— В начале Древесной, — утвердительно произнес Фокс.

— Почему ты так решил? — Мэтт был все еще зол, что плохо скрывалось за его полным спокойствия голосом.

— Вы, как я понял, шагнули в портал у дома на окраине леса. Верно? — мы с мужем синхронно кивнули, подтверждая его слова. — А мы как раз перенеслись сюда от дома на противоположном конце аллеи, самого первого, который рядом с пшеничными полями. Но это был наш второй портал на Древесной, — озадаченно закончил господин Ищейка.

— И у нас это был второй переход! — воскликнула я, и, сложив два и два, продолжила возбужденно: — Значит, именно это и потребовалось, чтобы произвести хотя бы один оборот вокруг силовых линий! И наш враг знал, что мы совершим два перехода. Откуда вы узнали о происшествии в доме на Древесной?

— Стражники панику подняли, — Фокс устало закрыл глаза. — Вернемся и устроим проверку обязательно...

На этом он осекся, прекрасно понимая, что возвращения для него может и не быть.

— Значит, нас намеренно развели в разные концы самой крайней улицы! — я постаралась не обращать внимания на вновь прожигающих друг друга Искателей. — Прекрасно знали, что после осмотра навязанного слухами объекта мы ринемся к домам на противоположных концах. Да еще и просчитали, что именно с помощью порталов.

— Так ведь аллея длинная, а речь шла о жизнях людей, вот и никто не задумывался над иным вариантом быстрого передвижения, — задумчиво продолжил Байрон.

— А энергия? Ее ведь действительно нужно много! — вспомнила я про это необходимое условие действия магнитов.

— Об этом узнаем, когда выберемся, — гляделки закончились, и Мэтт вспомнил о своих руководящих обязанностях. — Как мы сможем сделать это?

— Есть два варианта. Первый — ожидание. Ты сам сказал, что выход есть, да вот только откроется он только тогда, когда захочет наш враг. Когда закончит свое дело, что мы ведь никак не можем допустить. Значит, остается второй, самый сложный, ибо не знаю я, как это провернуть. — Байрон понимающе хмыкнул. А вот это интересно! Неужели дополнительно посещал лекции помимо своих основных? Ведь учебный курс артефакторов не предусматривает изучение этого предмета. — Нам нужно всем приобрести противоположный заряд. Лица всех присутствующих озадаченно вытянулись. Боюсь подумать о том, как именно они восприняли мои слова.

— То есть стать диамагнетиками, — постаралась вновь донести до них как-то более понятно. — Мы с вами в некоторой степени обладаем диамагнитным характером ответа на приложенное к нам магнитное поле. Вообще, человек должен вести себя, как диамагнетик. Приобретенная нами заряженность имеет противоестественный характер! Поэтому нужно от нее избавиться побыстрее. А уж как именно это к вам вопрос.

— Немного добавлю, — выступил вперед Байрон. — Точнее, поправлю тебя, Ари. Мощных магнитов, действительно, два. Но есть еще два магнита. Именно они нас держат сейчас, и они более слабые.

— Точно! Они же на разных концах Древесной, а откуда на ней лес? Значит, с их помощью нас только заманили.

— Да не только, — зло прорычал Мэтт. — Так, отвлекли от самого важного. Меня интересует вот что еще — откуда у Элеоноры такие магниты?

— Ты все же уверен, что это ее рук дело? — решительно спросил Фокс.

Надеюсь, что только ее. Не хотелось бы параллельно с этой сумасшедшей магичкой завести еще одного врага. Тем более со знанием физики ядер! А тут на лицо не только знания, но и успешное их применение. И магическая ловушка — это не самое страшное, что можно пустить в ход. Бр-р-р! Очень уж не хотелось бы. Так что пусть это будет Элеонора.

— Более чем уверен, — кивнул мой муж. — Я даже знаю, для чего она это устроила. Так какие будут варианты, господа, по приданию нам этих диамагнетических свойств? Нам нужно выбраться отсюда как можно быстрее.

В этот раз никто не проронил ни слова. Было, правда, предложение одного альтруиста из команды Мэтта перенестись с помощью портала, вызванного герцогом, как более опытным и сильным магом. Предложение зарубили на корню благодаря Байрону, намекнувшему, что это может вызвать еще большую нашу 'намагниченность' и привести невесть к чему в итоге. Проверять, к чему именно, никому не захотелось. Да и предложить что-то еще тоже никто не осмелился. И не удивительно, ведь здесь находились исключительно маги, не имевшие никакого представления о науке и действии магнитных полей конкретно.

— Единственный возможный способ, который могу предложить, это снижение температуры. Причем значительное, — робко предложила я и подняла глаза на мужа.

Мэтт сжал мою руку в ободряющем жесте. Вроде, ничего существенного, но так приятно. И уверенность проснулась во мне с новой силой. Уверенность в своих возможностях и способностях. А восхищение в его глазах придало храбрости. Непередаваемое ощущение.

— Человек же еще и проводник, не очень хороший, но все же, — бодро начала я тараторить, дабы не потерять нить рассуждений и ничего не забыть. — Поэтому, когда мы понизим температуру ниже критической и перейдем благодаря этому в сверхпроводящее состояние, то магнитное поле в этот момент вытеснится из наших тел, и у нас будет возможность его покинуть. Правда, это будут всего несколько секунд, но стоит попробовать.

— В эти пару секунд, как я понял, также будет возможность перенести нас порталом? — догадливый у меня муж.

— Верно, — счастливо подтвердила я. — Желательно подальше от Древесной.

— А позвольте поинтересоваться, о умнейшая? — Байрон подобострастно поклонился, вызвав у меня желание стукнуть его чем-нибудь тяжелым. — Критическая температура для человека — это сколько? Двадцать семь градусов?

— Ты в кому нас решил ввести такой температурой? А парочке из нас, кто повыносливее, сердечный приступ обеспечишь без сомнений. Нет, нам будет достаточно и тридцати двух градусов. Отделаемся только ознобом, но для прохода хватить должно. Кто организует нам быстрое переохлаждение? — надеюсь, что с этим проблем не должно возникнуть.

— Каждый сам вполне сможет справиться с этой задачей. Фокс, проследи за тем, чтобы было израсходовано как можно меньше энергии, — отдав распоряжение своему пока еще заместителю, герцог обратился к Байрону и всем членам команды: — У каждого будет не больше минуты. Рассчитайте свои силы, попусту их не растрачивайте — возможно, впереди нас ждет серьезное противостояние. По истечении указанного времени я и Генри создадим порталы к городским воротам. Начинаем по команде.

Вот оно! Сейчас я впервые увижу, как использует магию не один или два человека, а группа людей. Это должно быть что-то необычное и даже феноменальное для неискушенной в этом плане меня.

Представила, как закружится хоровод остроконечных белоснежных снежинок, морозный узор распишет все вокруг своим мерцающим ковром, деревья накроет легкий иней, превращая их в безмолвных свидетелей этой красоты. А Мэтт и вся его команда вместе с Байроном застынут с закрытыми глазами, похожие на снежные фигуры. Возможно даже, встанут в круг, взявшись за руки. Хотя нет, это как-то слишком. Но опять же, откуда мне знать, как происходит их коллективная магическая деятельность? Ладно, пусть уж за руки. В тишине будет слышно лишь далекое завывание вьюги, нашу маленькую опушку медленно накроют сумерки, как покрывалом. И только белоснежное мерцание снега будет единственным источником света, освещающим сосредоточенные лица магов, шепчущих беззвучно какие-то слова...

— Ариш, обними меня, — шепнул на ухо муж.

Молча повиновалась. Припав к его груди, закрыла глаза. Спохватившись, что могу все пропустить, приподняла ресницы и замерла в ожидании.

— Знаешь, дорогая, я как-то больше предпочитаю согревать тебя, а не морозить, — вновь зашептал муж. Я довольно зажмурилась, стараясь не обращать внимания на жар внизу живота и румянец, заливший щеки. — Потерпи немного.

Захотела было фыркнуть, но передумала. Он же заботится обо мне, поэтому откуда ему знать, что при создании некоторых препаратов требуется находиться долгое время и при температуре, намного ниже той, что сейчас будет здесь. Слава всем богам, что есть горячая ванна и такой же горячий чай с лечебной настойкой. А то боюсь даже подумать, что бы представляло из себя после таких экспериментов мое здоровье.

— Фокс, Генри на тебе, Арианна на мне. Начали.

Я распахнула глаза.

— Мэтт, тебе тоже нужно силы поберечь... — господин Ищейка попытался возразить, но муж остановил его свирепым взглядом.

Остальные мужчины тем временем стояли бездвижно, вытянутые в струнку и сосредоточенные. Только на лице Байрона я заметила расслабленное выражение, да и весь его вид был таким же непринужденным.

А где же снежинки? Пар, вырывающийся изо рта белоснежными клубами? Иней и морозные узоры? Загадочные лица, монотонное бормотание заклинаний под нос и завывание вьюги? Где?!

— Ариш, не трясись ты так, — напряженно попросил Мэтт. — Я ведь только начал.

А мне было смешно. Нафантазировала невесть чего, как всегда. Нужно все же уделить время для того, чтобы разобраться и понять механизм работы этой их магии. Объекты, предметы, инструменты, закономерности. Хотя, предметный и объективный способ рассмотрения мира отличает именно науку от иных способов познания, но в магической теории, более чем уверена, тоже есть аналогичны способы. Может и не аналогичные. М-да, с моим-то научным методом мышления разобраться в совершенно противоположной сфере будет весьма трудно. Но несомненно стоит попробовать.

Интересно, а теория возникновения мира у магов какая? Научники верят в развитие жизни на Земле, в том числе усложнение живых организмов в результате непредсказуемых мутаций и последующего естественного отбора наиболее удачных из них. Как маги объясняют этот сложный и до сих пор не разгаданный процесс?

А сама картина мира в глазах магического сообщества какова? И...

— Ари, приготовься.

Только сейчас поняла, что дрожу от холода. Попыталась разомкнуть пальцы, крепко вцепившиеся в форму мужа, но ничего не вышло. Пальцы онемели и упорно не желали подчиняться. Впрочем, как и язык, едва я приняла попытку предупредить Мэтта о том, что не могу и пошевелиться. К счастью, муж понял меня и без единого слова. Он подхватил мое безвольное тело на руки и шагнул в только что распахнувшуюся черную пасть портала. Краем глаза успела заметить, что на противоположной от нас стороне бледный худой юноша, по всей видимости тот самый Генри, тоже создал портал. Поддерживающий его Фокс что-то выкрикнул, и все последовали нашему примеру.

Теплый ветер ударил в лицо. Меня затрясло еще больше.

— Все, — коротко отчитался Фокс где-то рядом с нами.

Рядом, потому что глаза я боялась открыть. Боялась солнечного света после сумрака леса. Боялась разочарования от того, что не удалось. Боялась этого непонятного короткого 'все' господина Ищейки.

— Без меня ни шагу отсюда, — мрачно приказал Мэтт, и, отходя подальше от команды, уже ни к кому не обращаясь: — Расслабились без меня! Стоило лишь только наладить свою личную жизнь, как они почему-то почувствовали себя свободными.

Наладить, говоришь? Не все еще налажено.

— Мэтт, куда ты идешь? — попыталась прервать его возмущения. — И верни меня, пожалуйста, в вертикальное положение.

Муж остановился и задумчиво посмотрел на меня. Посмотрел так, что я отчего-то вмиг залилась краской, а уши так вообще запылали!

— Мне вот лично ты очень даже и в горизонтальном положении нравишься, — прохрипел он вмиг изменившимся голосом, но все же нехотя поставил на мощеную камнем дорогу.

— Мэтт! Не самое подходящее для этого время! — прошипела я, но слова его бросили в жар.

— Арианна, с начала нашей совместной жизни это уже было не самым подходящим временем. И я старался держаться. Но, — он подмигнул обескураженной мне и продолжил веселым голосом: — все оказалось очень непросто. И что-то в этом есть.

Что? Совсем ничего не поняла. Ну держись, Мэтью Брайт, как выберемся отсюда, я тебе устрою долгожданный допрос с пристрастием!

— Не смотри так на меня, милая! Ты еще не знаешь главного.

Сердце на миг замерло, чтобы забиться вновь еще быстрее.

— О чем ты? — прошептала я настороженно. Кто его знает? Вот я, к примеру, плохо еще пока.

— О том, что сейчас перенесу тебя домой, где ты будешь сидеть тихо и ждать моего возвращения.

— Нет, категорически не согласна, — сложив руки на груди, с вызовом посмотрела в его глаза.

Удивился. Причем сильно. Очень сильно даже.

— Как это понимать?

— Кто помог вам выбраться? Разве это была не моя идею снизить температуру? Кто знает, что еще ждет нас там? Может, моя помощь и знания смогут пригодиться еще.

— Ариш, — муж привлек злую меня к себе и обнял, — прекрасно понимаю, что ты хочешь показать мне, на что способна. Понимаю и поддерживаю. Ведь в этом вся ты. Желание доказать всему миру, что ты не какая-то очередная глупышка со смазливым личиком, а человек, достойный уважения, живет в тебе. Как и во мне. И поверь, я безмерно рад тому, что судьба подарила мне именно такую спутницу по жизни. — Мэтт доверительно заглянул в мои глаза и заговорщически продолжил: — Поверь, всех этих мужчин, которые стоят позади нас, ты очень впечатлила. И не только своим умом, но и свои поведением. Своей скромностью.

Потупилась. Да, скромности мне не занимать.

— Поэтому, прошу тебя, прислушайся голоса разума и согласись, что тебе лучше будет переждать дома. Помочь ты больше ничем не сможешь. Боюсь, что может быть наоборот. Не подумай неверно, просто если Элеонора тебя увидит, то я... мне будет несложно сделать выбор, но при этом я могу потерять свою команду и себя в их глазах. Умом я это понимала, но сердце твердило иное. Оно разрывалось в бессильном немом крике, молило, убеждало меня остаться здесь. И я с неких пор слушалась его.

— Мэтт, — скользнула рукой по такому родному уже лицу, — я не смогу спокойно сидеть дома, прекрасно зная, где ты. Оставь меня лучше за городской стеной, где я буду наблюдать за всем. Откуда я смогу позвать помощь, если что случится непредвиденное. — Про 'прийти на помощь самой, ведь у меня на самом деле есть чем помочь' я предусмотрительно умолчала. Только добавила: — Ты ведь понимаешь еще и то, что из дома я сбегу, несмотря ни на что.

Губы герцога сжались в тонкую линию.

— За ворота не выходить, ни во что не совать свой любопытный нос, и звать на помощь в случае чего! — быстрый жесткий и какой-то обреченный поцелуй, и мы направились к господину Ищейке и Ко, взиравших на нас с некоторой долей удивления.

И только Байрон был чем-то доволен.

— Крошка, думал, что этот тиран упрячет тебя, пока у нас тут самое интересное происходит, но нет! Неужели, он одумался и наконец-то прислушался к моим доводам?

— Байрон, лучше бы спасибо сказал, — укорил его Мэтт. — А про доводы твоим позже поговорим. И еще раз назовешь мою жену подобно...

— Ой, да ладно тебе! — беспечно отмахнулся друг и вмиг стал серьезным. — Ариш, мы вообще-то хотели все тебе выразить благодарность. Без твоей умной головки нам оттуда удалось бы выбраться только к утру. И не факт, что завтрашнего дня.

Вслед за его словами вся команда, включая и Фокса, опустились на одно колено и склонили головы в знак благодарности. У меня пропал дар речи и единственное, что смогла пробормотать, было тихое 'не за что'. Таким образом воины признавали сильнейшего испокон веков, в наше же время преклонялись перед командирами и, конечно же, королем. Поэтому, моя растерянность и смущение были весьма обоснованы.

— Что значит 'не за что' ?! — возмутился друг. — Есть, за что! Неизвестно, что могло произойти дальше, если бы мы всем там так и остались! Возможно, ты жизни наши спасла, Ариша. И все мы перед тобой в неоплатном долгу.

Да они с такими принципами перед всеми в должниках ходить должны! Помогла всего-то дельным советом, а тут уже невесть что навыдумывали, да наобещали. Эх, странные все же эти маги.

— У нас там, между прочим, проблема королевского масштаба, — робко напомнила я.

Дзинь-дзинь. Дзинь-дзинь. Дзинь-дзинь.

Издевательство какое-то... Мало того, что голова тяжелая и гудит ужасно, так еще кто-то рядом что-то тщательно перемешивает стеклянной палочкой. Стук стекла об стекло.... Никогда бы не подумала, что этот звук может так меня раздражать.

Попыталась подняться, чтобы высказать все тому, кто мешает моему покою. Не получилось. Отчасти из-за слабости, и отчасти из-за того, что кто-то заботливо опустил меня обратно.

— Тише, Аришка, слаба ты еще.

— Что случилось? — веки тоже были тяжелы и упорно не желали подниматься.

— Ты снова упала в обморок, — друг был немного встревожен. — Я тут немножко у тебя порылся в поисках чего-нибудь подходящего, чтобы тебя вновь на ноги поставить.

— Пригодного нет ничего. Тут все зависит от причины обморока, Бар.

— И какова же причина?! — не на шутку заинтересовался парень, и по звуку я поняла, что он отставил тару, водрузив на нее треклятую стеклянную палочку.

— Не знаю, — отчего-то огрызнулась я. — Надеялась, что ты подскажешь.

— Эм, подруга, учитывая то, что у тебя уже есть муж, не так давно, но все же прилично, то могу предположить лишь одно.

Не поняла. К чему клонит этот шут?! При чем тут муж?

Кстати, муж.

— А где Мэтт?

— Совсем ничего не помнишь? — все тем же заботливым голосом поинтересовался Байрон.

Помню.

Помню, как выбрались из западни. Как строили план по дальнейшим действиям. Фокс с Мэттом спорили. Вроде как о местоположении Элеоноры. Кто-то из них, не помню, кто именно, считал, что она в крайнем доме у поля, другой же считал, что глупо с ее стороны появиться на месте преступления, и поэтому она сейчас на приличном расстоянии от нас. Как дети маленькие. Стоило одному принять решение в обход другого, которое было как раз-таки в пользу этого другого, так все. Не учел муж, что Фокс в данном случае поступил, как друг, а не как подчиненный.

Ну, я и вмешалась в этот спор, который только отнимал драгоценное время. Управлять такими магнитами на расстоянии невозможно, поэтому либо она сама здесь, либо ее доверенный человек.

— Есть предположение конкретного местонахождения? — муж был немного недоволен моим вмешательством.

— Любой из двух домов на окраине, — постаралась не обращать внимания на лёгкое осуждение в его глазах. Более чем уверена, что вызвано оно отнюдь не тем, кем он предстанет после в глазах подчиненных. — Более склоняюсь к дому у поля.

— Почему? — Байрон заметно напрягся.

— Мать и ребенок, встреченные нами у дома около леса, не были напуганы. Они были немного удивлены пристальным вниманием герцога к их жилищу, это да, а вот страха я не увидела.

— Может, они в сговоре с пособником Элеоноры? — предположил господин Ищейка. — Ведь обоими магнитами кто-то должен управлять.

— Нет, не совсем. Достаточно управления только одним магнитом. И то, это даже не совсем управление, а отслеживание его работы. Переход в управляющий режим происходит в случае сбоя, но его пока еще не было. Именно поэтому подозреваю, что следит за магнитом не сама Элеонора, — более того, в этом я была более чем уверена. — На счет сговора могу сказать лишь то, что никакая мать не подвергнет ребенка риску.

— Но не стоит исключать его возможность, — закончил за меня Байрон.

Не могу даже предположить, что именно пообещал ей этот негодяй. Магнит явно спрятан в самом доме, а в данном случае, находясь в рабочем состоянии, да еще с долей магического вмешательства, неизвестно как его воздействие отразится на ребенке. Возможно, ничего он ей не обещал. Учитывая то, что мать простолюдинка и несведуща ни в магии, ни в науке, то она даже и не подозревает, чем это может ей грозит. Пособник Элеоноры мог ее припугнуть или же убедить, что этот непонятный камень не принесет ничего плохого. В последнем случае, конечно же, не обошлось без пары-тройки монет.

— Олиг, Кирт и Стан, — трое вышли из шеренги. — Вы отправитесь в крайний у леса. Фокс и Генри пойдут с вами. Без возражений! — Мэтт предупреждающе взглянул на попытавшегося что-то сказать господина Ищейку. — В случае чего сможете через Генри связаться со мной. Осмотритесь внимательно под предлогом поиска мелкого воришки, замеченного в этом районе. Арианна, как выглядит этот магнит?

— Учитывая длину аллеи, большой. Размером, примерно, с крупную лошадь. Такой спрятать проблематично, скорее всего замаскируют под что-то. Цвет темно-серый, почти черный.

— Как его отключить после обнаружения? — Фокс со своим маленьким отрядом уже были готовы отправится в путь.

— Его невозможно отключить, как вы сказали, господин Фокс. Нужно просто сдвинуть его. Желательно назад. И чем дальше, тем лучше, потому что я не знаю, сколько магической энергии в него может быть влито и как именно она воздействует. И матери с мальчиком там в этот момент не должно быть, — с беспокойством закончила я.

— Их и не будет, — заверил меня Фокс. — Не беспокойтесь, леди Арианна. У Искателей свои методы.

Последняя фраза меня немножко напрягла. Но озвучить я ее не осмелилась. Тем более Мэтт уже отдавал приказы второй части команды, в которую входил он сам и Бар. Господин Фокс со своей частью отряда неспешно, дабы не привлекать лишнего внимания, направился к городским воротам.

— На счет методов сильно не волнуйся, Ариш, — друг незаметно подкрался сбоку, заставив меня в испуге вздрогнуть. Желание огреть его чем-нибудь потяжелее постаралась проигнорировать. Да и под рукой не было ничего подходящего. — У Искателей, по секрету тебе скажу, большая часть успеха раскрытия преступлений зависит именно от этих методов. Одним из которых является специальное заклятие, воздействующее на память.

— Зачем им заклятие забвения? — недоуменно посмотрела на этого прохиндея.

— Я бы сказал, чтобы дурить мозги обычным людям, — хмыкнул Бар. — Но Управление считает это необходимой мерой. Чем больше люди знают, тем им страшнее. И лучше, по их мнению, сбежать от этого страха, чем жить с ним. А ведь раньше так и было. Когда только Управление начало свою работу, не как подразделение королевской охранной службы, а как отдельная организация, эта практика и ввелась. А ранее люди, чьи дома обыскивали, кого подозревали беспричинно и считали замешанными в каком-либо преступлении, хотя они оказывались совсем никак не причастны, бросали свои обжитые дома и искали новое жилье подальше от нашего королевства. И не удивительно, ведь методы ведения допроса были не очень гуманными.

— То есть? — все внутри похолодело.

— Не переживай, Ариш, — Байрон потрепал меня по плечу и улыбнулся. — Не буду больше прошлое ворошить, тем более больше этих методов допроса никто не придерживается. Запрещены они. А после твоей сыворотки и про обычные стандартные процедуры забыть могут. Но то, что память стирают, это неизменно. О делах подразделения люди меньше должны знать. Именно поэтому все преступления для обычно жителя так быстро и гладко раскрываются. Все любят короля, уважают Управление и живут в спокойствии.

— Как-то после сказанного тобой чувствую себя... мерзко.

— Передам Мэтту, чтобы обязательно тебя подверг процедуре забвения.

Не удержалась. Нет, ну каков же подлец! Несносный мальчишка!

— А самому трудно?! — угрызений совести не было совсем. Этот тычок локтем в бок он заслужил.

— Да я же всего лишь артефактор! А такое знание есть только у Искателей. И у Элеоноры. Благодаря родовой магии Брайт. Нет ли здесь связи?

— Арианна, ты остаешься здесь вместе с Байроном, — муж подошел и нежно обнял.

— Но мне показалось, что Байрон пойдет вместе с тобой, — растерянно пробормотала я, упираясь лбом в его грудь.

Наличие рядом друга немного не входило в мои планы.

— Если я позволил тебе находиться здесь, то это не значит, что я оставлю тебя одну. Байрон, в случае какой-либо опасности, поможет тебе.

Спорить, почему-то, совсем не хотелось. Боялась, догадается, что не собиралась сидеть в сторонке. Хотя прекрасно понимала, что толку от меня не будет, только под ногами мешаться стану.

А еще устала очень. Хотелось взять хорошую книгу в руки, насладиться ею вместе с чашечкой горячего душистого травяного настоя под теплым пледом у камина, и ни о чем тревожном больше не задумываться. Наведать маман и беременную сестренку, не боясь, что сумасшедшая магичка причинит вред и им. Посетить стены любимой альма-матер, обсудить с преподавателями свои разработки, не думая о том, для каких целей их мог бы использовать Фокс. Отправиться в лавку господина Гривера за новыми катализаторами и для пополнения стремительно уменьшающихся запасов реактивов, и создать что-нибудь во благо, а не во вред. А в лавке госпожи Ниры прикупить мыльную основу, отдушки или эфирные масла, красители и смягчающее базовое масло для собственноручного изготовления мыла. Это уже химия для души.

— Надеюсь, что у них получится, — постаралась как можно увереннее произнести я, смотря вслед удаляющему мужу.

— Ариш, ну что там может случится? Элеонору они точно не встретят, а вот ее пособника несколько здоровых магов скрутят без труда. Разорвут связь между магнитами этими и все. Всего-то!

Если бы не тягостное ощущение чего-то неизбежного, то я непременно бы успокоилась после его слов. Вот только с чего он так уверен, что Элеоноры нет там?

Не успела я озвучить свой вопрос, как пространство вокруг всколыхнулось, заставив напряженно замереть. В голове назойливо крутилась какая-то мысль, но я не могла за нее зацепиться, а в душе зашевелилось с новой силой беспокойство.

— Что это было?! — воскликнул Бар и понесся было к воротам, но тут же остановился, оглянувшись на меня.

Я лишь кивнула. Он сорвался с места и скрылся за поворотом. А я осталась с замиранием ждать очередной волны.

Первоначальный план пробраться ближе к месту событий решила попридержать. Что-то в этой гнетущей тишине меня беспокоило. Тишина... Она словно преследует меня. Именно она заставила оглянуться вокруг и понять, что рядом не было ни души. И все то время, что мы находились подле городских ворот, мимо не прошел никто. Среди белого дня ни одного человека рядом.

Вторая волна всколыхнула воздух вокруг, поднимая пыль с брусчатки, и не позволяя страху поселиться во мне. Сильнее, нежели первая. Но чем она вызвана? Может, таким образом маги пытались сдвинуть с места магниты? Другого объяснения я найти не могла. А если оно верно, то Бар вернется с минуты на минуту и будет меня успокаивать.

Но друг не появился спустя несколько минут. И когда прошло еще минут пять вокруг была все та же тишина, а из-за поворота так и не появился артефактор. Осторожно направилась к воротам, коря себя за то, что в очередной раз не вняла просьбе Мэтта. Хотя это была уже даже не просьба, а приказ. И я все равно ослушалась, прекрасно понимая, чем мне это грозит. Но стоять здесь без малейшего понятия о том, что происходит там, был выше моих сил. Собственно, чего еще от меня ожидал Мэтт? Верно, благоразумия. Обзаведусь ли я им когда-нибудь?

Очередная волна сбила меня с ног. За каменной городской стеной кто-то закричал, и воздух наполнился гаммой разнообразных звуков: лай собак, топот ног, детский плач, непрекращающаяся брань и нарастающий знакомый гул. Не теряя ни секунды, преодолела последние несколько десятков шагов до ворот и столкнулась с невидимой преградой. Не веря своим первоначальным ощущениям, попыталась вытянуть руку вперед и ощутила под ладонью гладкую твердую стену. Но самым удивительным было не ее наличие, а то, что люди, бегущие с безумными глазами в надежде спрятаться подальше от неизвестного врага, беспрепятственно преодолевали эту прозрачную стену. Они совсем даже не ощущали ее при переходе, будто и не было никакой преграды. А я, как ни пыталась, никак не могла пройти сквозь нее. Неужели это дело рук мужа, пытающегося защитить меня от моего же собственного любопытства таким образом? Неужели он знал, что я ослушаюсь?

Невидимая стена не позволяла обозреть всю картину в целом. И дом у пшеничного поля тоже был мне не виден. А там мой муж, и мне жизненно необходимо знать, что с ним.

— Простите! — я попыталась окликнуть пробегающую мимо женщину, но та в ужасе отпрянула от протянутой руки и понеслась дальше.

Никто из бегущих прочь от своих жилищ не внял моим просьбам помочь. Или хотя бы рассказать, что там произошло. Что же их так напугало?

Вновь повернулась.

Он одиноко стоял возле маленького, выложенного из какого-то черного камня, дома. Напряженная спина была отчетливо видна даже на таком расстоянии. Резко развернувшись, муж посмотрел прямо на меня. Действительно, знал. И стена — его рук дело. В этом я больше не сомневалась.

— Госпожа, вам нужно уходить, — кто-то дернул меня за руку.

Кажется, Олиг, мужчина из отряда Фокса.

— Что там случилось?

— Мы сами не знаем, госпожа, но Командующий приказал увести вас подальше, если что-то пойдет не так, — Олиг попытался встать между стеной и мной, но ему это не удалось. Оказалось, что преграда никого не выпускает за пределы города, а не только меня.

— Я никуда не уйду, — твердо произнесла я, посмотрев прямо ему в глаза.

Мужчина отвел взгляд, с удивлением посмотрел на невидимую стену, затем на герцога, и, что-то решив для себя, встал позади меня. Уверенности данный поступок мне не придал. Даже, наоборот, заставил почувствовать безысходность ситуации и свою немощность. Осталось лишь стоять и безучастно наблюдать, прислонившись лбом к гладкой и прозрачной, как стекло, поверхности.

А за ней Мэтт что-то кричал Фоксу, только что прибежавшему на помощь. Жестикулируя, господин Ищейка пытался в свою очередь что-то доказать или объяснить, но муж ткнул рукой в сторону дома. Встала на носочки в безуспешной попытке рассмотреть, что же там такое, но ничего не увидела. Но Фоксу достаточно было мимолетного взгляда, чтобы ринуться в сторону ворот и поторопить людей.

На землю опустился туман. Мгновенно, без единой предпосылки. Слабый, но сгущающийся все больше с каждой минутой. Озноб пробрал до костей, и я поняла, что это из-за сырости, пришедшей вместе с туманом.

— Командир вызвал.

Вздрогнула и обернулась. Совсем забыла о присутствии Олига.

— Туман?

— Да, — подтвердил мрачно мужчина. — Чтобы скрыть от посторонних глаз то, что может дальше произойти. И для ого, чтобы частично снизить магическое воздействие.

— Не понимаю, совсем ничего не понимаю, — пробормотала я в бессмысленной попытке разглядеть что-то сквозь вязкое молоко.

Это еще один прием Управления? У всех память не сотрешь, если поверить Байрону о методах воздействия Ищеек на случайных свидетелей. А так хоть скрыть от любопытного испуганного народа происходящее можно. И от меня тоже.

— Много людей, — коротко пояснил мужчина за спиной, будто прочитав мои мысли. — И так паника уже. Серьезное упущение с нашей стороны.

Почувствовала себя виноватой. По меркам Управления на поимку Элеоноры потрачено много времени, недопустимо много. Из-за меня. Ведь все это время Мэтт уделял мне, не понимающей совершенно ничего, не видевшей взрослой жизни, девчонке. Избалованной никогда себя не считала, но в данный момент чувствовала себя именно так — глупой и капризной, требующей много, а взамен дающей мало. И даже моя помощь Управлению в счет не идет. Значимой, значит, хотелось себя почувствовать? Полезной? Почувствовала, пригодилась, да вот только самого главного так и не поняла. Пока не столкнулась.

— Леди, нужно идти, — Олиг тронул за плечо. Вопросительно так тронул. Ну что ж, значит не настаивает. Хотя, что я сейчас могу сделать? Чем помочь?

Мой внутренний диалог оборвал короткий полет и совсем немягкое приземление. Позади выругался мужчина и, видимо, попытался помочь мне подняться, но у него не получилось. Стена, преграждающая до этого мне путь к мужу, не пропускала Олига.

— Леди Арианна, вернитесь за защиту! — мужчина строго посмотрел на меня, но тщетно. И он это прекрасно понимал.

Прошептав 'простите', я вскочила, даже не пытаясь найти объяснение временному отключению защиты. Что-то подсказывало мне, что это была не случайность. Сила всего на мгновение вышла из-под контроля Мэтта, и я это прекрасно понимала. Он все же не настолько силен, чтобы в одиночку справиться с невидимой преградой, туманом и удержанием магического магнитного поля. Восстановление не было полным.

Пока осторожно шагала по направлению к тому самому дому, у которого видела мужа, с удивлением поняла, что каким-то непостижимым еще для меня образом чувствую его резерв в момент восстановления. Будто вижу, как он наполняется светящейся энергией. И чем она ярче, тем больше у герцога ее в резерве. И на момент его ухода за городские ворота она слабо сияла в области груди, головы и рук.

Деревянный забор немного не вписывался в траекторию моего пути. Вроде бы прямо шла, а вписалась все равно в соседний двор. После недолгих раздумий, наощупь перебирая пальцами дощечки, двинулась вправо. Если все верно помню, то дом из черно неизвестного мне камня должен быть именно в этом направлении.

— Мэтью! — справа тишину прорезал крик, как нож масло.

Тревожный, обеспокоенный крик господина ищейки. Плохое предчувствие заставило продвигаться быстрее. Новую волну я почувствовала еще до того, как она попыталась сбить меня с ног. Крепко вцепившись руками в деревянные доски, ободрав кожу и сломав пару ногтей, я приготовилась ждать. Двигаться сейчас было бессмысленно. Для надежности даже прильнула телом к забору. Правую ладонь пронзила боль, заставив зашипеть. Как-то уж очень остро я реагирую на гвозди, когда там неизвестно что творится с Мэттом. Раньше за собой такого не замечала. Порезы и несерьезные травмы переживала легко и с улыбкой. Ведь в жизни бывают вещи намного хуже.

Соберись, Арианна. И так понятия не имеешь, чем сможешь помочь мужу, когда до него доберешься, так еще и мысли вразброд пускаешь, не желая сосредоточиться. Силу свою новоявленную проявлять по необходимости не научилась, природу этого проявления не понимаешь, а лезешь, сама не зная куда. Вот в итоге и получишь от мужа на орехи! И, между прочим, справедливо получишь.

Мысли о том, чем я могу помочь, одолевали на протяжении долгих мучительных минут ожидания удара. Воздух вокруг вибрировал все больше и больше. Туман сгустился, поднялся ветер. Желание все же пройти вперед хоть на один шаг назойливо билось во мне. Но я заставляла себя стоять, теснее прижимаясь к забору, словно понимая, что так нужно. Так правильно. Откуда это понимание?

'Жди...'

Ветер? Или очередной окрик Фокса, безуспешно пытающегося найти друга в белом молоке тумана?

Промелькнула мысль крикнуть господину Ищейке, чтобы тоже оставался на месте, придерживаясь чего-нибудь надежного, но поняла, что он меня не услышит. Ведь завывания ветра становились все громче, в очередной раз донося до меня свое 'жди'.

Но как я ни готовилась к волне, все же произошло это столь неожиданно, что я чуть не выпустила из объятий такие надежные, на первый взгляд, доски. Забор жалобно скрипнул и рухнул во двор вместе с оглушенной мной. Благо, без повреждений. Пара синяков и ссадин, да и только.

Поднялась и с удивлением обнаружила, что мир вокруг замер. Действительно застыл. Я почувствовала себя словно погруженной в молочное суфле. Пыль, поднявшаяся с земли, повисла облаком взвеси и еще больше мешала обзору. Проклятущая тишина, казалось, стала моей постоянной спутницей за этот день. А непрерывное, доводящее до дрожи, гудение, ощущающееся каждой клеточкой тела и закладывающее уши, только усиливалось.

Двигаться было страшно. Но еще страшнее было оставаться на месте. И я пошла вдоль завалившегося забора мелкими шажочками, боясь споткнуться. Моя затея с помощью Мэтту хоть чем-нибудь уже не вызывала прежнего восторга. Теперь я прекрасно понимала, что толку от меня совсем не будет. Потому что уж точно не знала, с чем мы столкнулись. Магнитными ловушками мои знания сегодня ограничивались. Но отступать смысла нет. Главное, чтоб только хуже не стало. Из-за меня.

В какой-то момент, рассуждая о превратностях судьбы, я все-таки обо что-то споткнулось. А это что-то негромко цветасто выругалось, заставив меня покраснеть.

— Мэтт? — робкая надежда затеплилась внутри. Или это был страх?

— Арианна?! — вот теперь я точно боюсь! — Какого... ты здесь делаешь?! Ты должна была остаться за воротами! Я же...

— ... все для этого предпринял. Да-да-да, знаю. Но, как видишь, здесь я. И нужно сделать что-нибудь.

Мужа я по-прежнему не видела. Только звук его голоса и темный силуэт впереди давали понять, что он передо мной.

— Ты ничем не в силах помочь. Возвращайся обратно.

— Ну уж нет! — взвилась я от его равнодушного командного тона. — Никуда не пойду. Лучше расскажи, что произошло.

Тяжелый вздох и гнетущее молчание были мне ответом.

— Мэтт, я серьезно. Избавиться от меня у тебя уже не получится.

— Это я уже понял давно, — сдавленно рассмеялся герцог.

— А вот с этого места поподробнее!

— Если выживем, обязательно расскажу, моя неугомонная научница. А сейчас лучше скажи мне вот что: могу ли я каким-либо образом получить энергию из этой магической ловушки?

Сердце замерло.

— О таком я не слышала. Да и ты разве слышал хоть об одном способе вытягивания откуда-либо энергии? Ну, кроме способа Элеоноры.

— Нет, — тяжело вздохнул муж. — Способ Элеоноры самый реальный на данный момент. Но думал, может ты подкинешь идею. Это ты у нас знаток данной западни.

— Ага, знаток, — фыркнула я. — Так что случилось?

— Магниты по какой-то причине вышли из-под контроля. Но в данном случае я чувствую явное магическое вмешательство. Возможно, по предположению Фокса, так и было задумано. Не исключаю такого.

— Впервые слышу о таком совместном использовании магии и науки. И что произошло потом?

— Потом вся возникшая энергия почему-то направилась от обоих магнитов именно к этому треклятому дому! И все бы ничего, но она, то есть энергия, не смогла здесь удержаться и решила разнести все вокруг.

— Говоришь так, будто она живая, — только сейчас заметила, что он стоит на коленях с опущенной головой.

А я-то думала, что голос его приглушен из-за густого тумана. Глупость, право же, но я совсем не ожидала увидеть его таким... сломленным.

— А какая же? Конечно живая, — заверил меня муж, с трудом подняв голову. — Вон уже почти рассеяла мои заклятия.

— И остановка времени твоих рук дело?

— Туман и время — это все, на что меня хватило! — зло выплюнул герцог. — Теперь только остается из последних сил сдерживать эту энергию, желающую тут все снести к Богам, пока не вернутся Уил и Байрон с подмогой.

— Ты ведь не восстановился...

— Да, но у них не было и половины того, что было у меня.

Тело его содрогнулось. В рассеявшемся тумане отчетливо это увидела, как и бледную кожу на разведенных в стороны руках, вздувшиеся синие вены и выступившие капельки пота.

— Кажись, посветлело, — невесело заметил Мэтт и повернул свое не менее бледное лицо ко мне. — Арианна?

— Да? — с готовностью кинулась к нему.

— Ты почему светишься? — отстраненно поинтересовался муж.

— Ты силы много потратил, так что у тебя галлюцинации, — убежденно отвела я и для уверенности еще покивала.

Какая-то странная у меня реакция. Мы помощи можем и не дождаться, а я не переживаю совсем. Только тянет к стоящему в шаге от меня мужчине, и я не могу противостоять этой тяге.

— Да нет, ты действительно светишься, — как-то уже напряженно заверил меня Мэтт.

— Правда? — взглянула на свои руки и разочарованно вздохнула. — Не так я себе это представляла.

— Ты о чем?

— И некстати сейчас, — проигнорировав его вопрос, я наблюдала за перламутровыми переливами сияющих нитей. — А может кстати?

— Арианна, объяснись уже! Что с тобой происходит? Я более чем уверен, что ты в курсе данного процесса твоего организма.

Последнее было сказано с такой интонацией, что я догадалась о последствиях своего умолчания от него. Но это не умерило мое непонятное поведение.

— Потом расскажу, когда выживем. А лучше завтра за завтраком. После завтрака ты будешь добрым и сытым, а мне так намного спокойнее.

Немедля ни секунды, я прильнула к подрагивающему мужу и обняла его, желая передать все то тепло, которое наполняло меня. Мэтт в последний раз дернулся и расслабился, не проронив ни слова.

Воздух дрогнул.

Муж чертыхнулся и напряг разведенные в стороны руки, будто пытаясь не выпустить невидимые силовые линии. Не помогло. Его словно растягивало в разные стороны вслед за рвущейся на волю энергией. Шумно втянув воздух, он поднялся с колен и, что есть мочи, дернул за непослушные 'поводки'.

Грохот, крики, и меня откинуло в сторону.

— Ты соврал! — попыталась нащупать шишку на затылке, но Бар перехватил мою руку. — Это был не обморок!

— Оказывается, ты все хорошо помнишь. Не трогай голову, я тебе повязку наложил, — только сейчас поняла, что ко всем прочим неприятным ощущениям добавилась и ноющая тупая боль. — И что было после того, как тебя волной откинуло, тоже вспомнила?

— Ну, знаешь ли! Ты помнил все последующие события, когда тебя по голове огрели хорошенько дубовой бочкой, полной вина?!

— Ну-у-у...

— Вот и я о том же!

Глаза бы открыть нужно. А то что-то во всем этом меня сейчас тревожит.

— Прости, Аришка, просто я надеялся, что тебя не сразу вырубило, — покаялся этот подхалим.

— Тебя, значится, в свое время вырубило, а меня не должно было после приложения головы о камень?!

— Только не начинай! Во-первых, это была земля, а не камень. Тебя на приличное расстояние отбросило, и скорость полета была нехилой. Вот и вышло так. И, во-вторых, я всего лишь хотел узнать, что ты помнишь после. В этом есть что-то предосудительное?! — возмутился Бар.

— Нет, прости, вспылила. Ты переживаешь за меня, все понимаю, — виновато пробормотала я, в очередной раз пытаясь разлепить глаза. — После была только темнота, а потом ты.

На воспаленные веки опустилось что-то холодное, заставившее меня вздрогнуть.

— Тише-тише, эффекта же не будет, если все припарки сбросишь.

— Что ты намешал? — заинтриговал он меня.

— Универсальное средство, — хмыкнул друг. — Я им часто пользовался после бессонных ночей.

— Назначение? — все же намешал он его из моих запасов.

— Сразу видно, что тихоней и паинькой была, — похабно рассмеялся Бар.

— Эй! Это научный интерес!

— Я просто очевидное озвучил, — возмутился он. — А назначением можно назвать, коли интересуешься в чисто научных целях, снятие воспаления.

— Хм, думала, что-то новенькое изобрел, — разочарованно протянула я. — Раствор дексаметазона?

— Зачем ругаешься?! — припарки на глазах мелко задрожали.

— Надеюсь, у тебя не приступ? Не хватало еще в довесок к моей слепоте твоего припадка. Кстати, а что с моими глазами? — тут же спохватилась я.

— Пыль, — кратко пояснил друг. — Она, когда последний раз ударило волной, в разные стороны с такой скоростью разлетелась, что мы еле прикрыться успели. Тебе меньше повезло.

Странно. Помню, как откинуло к стене городской, приземление свое 'мягкое' с трудом припоминаю, а вот пыли в той крохе воспоминаний, которые у меня есть, не было совсем. Даже перед глазами не пронеслась, не говоря уже об ощущениях. А ведь должна была, не могла же она в глаза попасть, когда я уже отключилась. Как же не вовремя все это!

— А Мэтт где?

— В Управление отправился, — сухо ответил Бар.

— Вот так вот оставил меня и отправился в Управление? — Стало обидно. До слез обидно.

— Почему сразу 'вот так вот' ?! Мне тебя перепоручил, и только потом вместе с Фоксом и своим отрядом отправился в Управление.

— Сообщника Элеоноры нашли-то хоть?

— Нет.

Как-то немногословен мой друг. Видимо, что-то там еще произошло, и рассказывать мне он совсем не хочет. Ну ничего, у мужа выведаю потом обязательно.

Слава всем Богам, он жив и даже сил полон, раз после всего случившегося работать направился.

— Как ты себя чувствуешь? — немного озадаченно поинтересовался Байрон. Снова переживает? Или что-то иное?

В голове промелькнула дикая мысль. Припарки на моих веках были насквозь пропитаны неизвестным мне веществом, совершенно не имеющим запаха. Из чего он его намешал? И почему меня так беспокоит этот вопрос? Есть сотня вопросов, на которые я в данный момент хотела бы получить ответы, но именно этот волновал больше всего. В чем же причина?

— Байрон, так из чего эта твоя незаменимая настойка?

— Что ты к ней так прицепилась? — недоуменно вопросил друг. — Ничего сверхъестественного. Тем более все у тебя здесь нашлось.

Занятно.

— У меня ни одна склянка-банка не подписана, все по памяти и внешнему виду помню, где стоит или лежит. Каким образом ты нашел здесь все необходимое? — спросила из чистого интереса, но эффект от этого вопроса потряс.

Друг не ответил. Более того, я услышала, как он поднялся и нервно прошелся вперед. Остановился. Постучал носком ботинка по полу и вернулся ко мне, напряженно лежащей на софе. Вновь развернулся и утопал в противоположную сторону! Повторил свой маневр с ботинком и прошествовал ко мне. Именно прошествовал! Будто решил что-то, или же решился ответить на мой вопрос, и уже более уверенный в себе и в том, что скажет мне, деловито и не спеша направился в мою сторону. Дело нечисто.

— Байрон, в чем дело? Где мы?

То, что лаборатория отнюдь не моя, я уже поняла. Запахи здесь иные, чужие какие-то. Пахнет чем-то кисловатым и пылью.

— Надеялся, что не поймешь, пока к месту не прибудем, — голос его теперь был совсем незнакомым.

— Куда именно не прибудем? И где мы сейчас? Зачем тебе это? Что произошло с моим старым добрым другом, не скрывающим от меня ничего? И что из того, что ты мне рассказал — правда?

Вопросы сыпались один за другим, но он так и не счел нужным ответить на них. Услышала лишь угрюмо брошенное:

— Позже.

Положив ладошки на примочки, приподняла их незаметно. Всего лишь на несколько миллиметров, но и этого должно было хватить для того, чтобы ресницы поднялись. Но на глаза будто клей нанесли, да так старательно наносили, что и слегка приоткрыть распухшие веки не удалось. Пыль? Ой ли, друг мой? Совсем не пыль тому виной.

Что же случилось с тобой? Во что тебя втянули? Что пообещали?

В голове столько вопросов, но ответы на них друг не даст. Байрон старательно что-то передвигал рядом, не обращая на меня ровным счетом никакого внимания. Бормотал какие-то невнятные слова, иногда ругался, но не замолкал ни на минуту. Не хотел лишних, по его мнению, вопросов. Вопросов, которые сейчас для меня жизненно необходимы, и не следовало. Смысла в этом я пока не видела. Если он не хочет отвечать, то и горло надрывать не стоит. В этом плане он всегда был упрямым. Но так ли хорошо я его знаю?

— Боишься, Ариша? — внезапно раздалось надо мной.

— Немного. Но трудно бояться не зная ничего.

— Наоборот, есть в этом свой шарм.

— Шарм? — я не поверила своим ушам. — Ты не маньяк ли часом, Байрон? Какой тут шарм?

— Боязнь неизвестного — вот какой, — загадочно ответил мужчина. — Это так романтично звучит, особенно по отношению к юной девушке.

Повторно говорить о том, что шарма никакого не наблюдаю, не решилась. Уж больно странные маниакальные нотки отчетливо слышались в его голосе. Кому-нибудь в голову могла закрасться идея о предстоящем сюрпризе, и только я понимала, что он не сулит ничего хорошего. И это понимание заставило меня внутренне содрогнуться. Сюрприз точно будет не из приятных.

— Да и ты меня достаточно знаешь, чтобы быть уверенной в том, что я не маньяк, — грустно усмехнулся друг, и мое тело оторвалось от горизонтальной плоскости, на которой я лежала.

— Начинаю уже сомневаться в том, что хорошо тебя знаю. Куда ты меня несешь?

— Туда, где понадобится твоя сила.

— Сила? Не понимаю, о чем ты, — дрожи в голосе не было ни капли, лишь одно удивление. Откуда?!

— Прекрасно понимаешь, Аришка.

— Что тебе об этом известно?

— В тебе проснулась проклятая сила, позволяющая накапливать энергию и делиться ею с теми, кто нуждается.

Не скажи. Силой, исходя из рассказа маман, я могу делиться только с Мэттом. Но Байрону об этом лучше не знать. Да и получается это как-то само собой, в механизме я еще не разобралась. И разбираться даже не начинала.

— Я не умею пользоваться своими способностями, следовательно, помощь будет негожая, — начала вкрадчиво я, но была перебита убежденным:

— И не нужно даже. Главное то, что ты ее накапливаешь.

Я похолодела.

— Что ты задумал?

— Рано тебе об этом знать. Скажу лишь, что Элеонора мешает не только Мэтту.

Вот теперь мне стало по-настоящему страшно. Он точно с ума сошел! Идти вдвоем к этой сумасшедшей магичке, да еще без должной поддержки использовать мою силу! А ведь Байрон не такой сильный маг, чтобы пытаться противостоять Элеоноре. К тому же всего лишь артефактор, не обладающий и десятой долей возможностей моего мужа. Каким же тогда образом он решил ее победить?!

— Бар, помощница из меня никудышная! К тому же вдвоем нам не справиться! Я понимаю, что враг в лице одной женщины тебя совсем не пугает. А меня очень даже пугает!

— Не волнуйся, мы будем не одни. Поверь, есть очень много людей, которым она в свое время дорогу перешла, — мрачно поведал друг. — Теперь, когда твоя сила пробудилась, у нас есть шанс. Единственный реальный шанс. Надеюсь, что и ты, в свою очередь, готова к жертве.

— Какой? — нет-нет-нет, совсем не готова!

— Пока еще не знаю, — почувствовала, как он пожал плечами. — Но у колдуна есть план, в котором тебе отведена главная роль.

— Ты меня пугаешь! Какой еще колдун? Это имя такое или что?

— Призвание. Ты, к примеру, научник, я — артефактор, Мэтт — королевский маг, а он — колдун.

— Впервые слышу о такой специализации.

— Он не из наших земель.

— И ты ему доверяешь?

После некоторой заминки он произнес уверенно:

— У нас общая цель. Пока она существует — доверяю им всем.

Спасибо и на том. Хотя бы понимает, что они на одной стороне, пока есть Элеонора. И стоит заметить, что доля недоверия присутствует, значит колдуна все же стоит опасаться.

Оставив бесполезные попытки свести всю имеющуюся информацию к какому-то определенному и более-менее правдоподобному выводу, попыталась беспристрастно прислушаться к своему внутреннему состоянию. Страх присутствовал, но в большей степени проявлялось любопытство. Что за колдун такой? Как он выглядит? Какими способностями обладает? И ведь есть еще и другие. А кто они? Чем обоснована их ненависть к сумасшедшей магичке? И что им всем пообещал колдун? Что от меня требуется? Чего мне ожидать после окончания всего действа?

Слишком много вопросов.

— Бар, если уж ты в курсе моей новоприобретенной способности, может тогда ответишь на вопрос: почему у меня была какая-то совсем уж неадекватная реакции при ее проявлении?

— Ничем, к сожалению, помочь не могу. Только колдун ответит тебе.

— А про дар мой он рассказал тебе?

— Он, — мрачно подтвердил друг.

— Вижу, не очень-то ты и рад.

— Ариша, я вообще был против того, чтобы тебя впутывать во все это! Но... — и он замолк.

— Что 'но'?

— ... но ты наш единственный шанс, — более мрачно закончил он.

Такое ощущение, будто вокруг да около водит меня Байрон. Или это у меня на фоне последних событий развилась паранойя? А может все дело в стрессоустойчивости, точнее в полном ее отсутствии, чему я не рада отнюдь. Никогда не могла на это пожаловаться, ведь все экзамены, зачеты и ужасная практика не выбивали меня из колеи. Я всегда была спокойна, сосредоточена и прекрасно анализировала, в то время, когда мои сокурсники в первый год обучения в панике не могли вспомнить, сульфат натрия или же сульфит натрия лучше обезвреживает хромосодержащие растворы. Магистр Прекот каким-то непостижимым образом чувствовал этих 'счастливчиков' (коими в нашей маленькой группе были почти все) и тенью маячил за их напряженными спинами во время экзаменационной практики. И если несчастный все же делал выбор в пользу сульфата, то Прекот незамедлительно предлагал испытать на бедном студенте действие своего же изготовленного образца, мотивируя это тем, что правильно изготовленный раствор организму вреда не принесет. А сам магистр прибавит один балл нерасторопному и неуверенному первокурснику, ибо в реальных условиях после такого длительного колебания все стоки города были бы уже насыщены хромом. У студента, соответственно, выбора не было. К слову, сульфат натрия в небольших количествах — это солевое слабительное. В итоге: направление на пересдачу и дрожь при воспоминании об экзамене, да и при виде магистра тоже никто удержаться не мог. Зато неорганику все знали на 'отлично'.

Так куда же делась моя стрессоустойчивость? Брак ли явился виной ее потери? Или все перипетии последнего времени? А может страх за жизнь мужа?

От тревоживших меня мыслей отвлекла прохлада, легко опустившаяся на воспаленные веки, и спокойный голос Байрона:

— Все, что увидишь и услышишь сейчас, должно остаться здесь. Лишних вопросов не задавать, вообще лучше вести себя так, словно ты мышка — тихо и незаметно. И самое главное — не выдавай своих знаний в области науки во всей красе. Ясно?

Я кивнула, хотя было совсем-совсем не понятно. Какие же вопросы могут быть лишними? И почему нельзя своими научными познаниями хвастаться? Мне ведь так хотелось, что аж сил терпеть не знаю где взять теперь!

Шутки шутками, а страшно стало немного. Особенно когда Байрон сделал три глубоких вдоха и решительно толкнул деревянную дверь. Распахнув слегка зудящие веки, шагнула за ним в темноту.

Колдун был, мягко говоря, странный. Кожаные брюки обтягивали полные ноги, черная рубашка, заправленная в эти самые вызывающего вида брюки, скрывала большой живот, а сапоги по колено были все сплошь покрытые черными блестящими пластинками и шипами. Черные с проседью волосы затянуты в низкий хвост. Глаза непонятного зеленовато-болотного оттенка, масляные. Лицо круглое, нос крупный, губы сложены в презрительную ухмылку. Неординарный тип с отталкивающей внешностью. Я бы такому точно не доверилась.

Благо, он все это великолепие после нашего появления не спеша скрыл под красной мантией. Я уже и не знала, как глаза оторвать от его сапог. Почему-то жутко захотелось нечто подобное, но на каблучке. Ужас какой-то...

Девушка с длинной белоснежной косой, украшенной аналогичными пластинами и шипами из темного блестящего металла (что выглядело весьма устрашающе), в белом закрытом платье до пола, отстраненно стояла напротив колдуна. Лицо смуглое, глаза черные, губы бледные полные. Контраст темного лица и таких же темных глаз с белым одеянием и волосами был восхитительным.

В темном, озаренном парой толстых свечей, помещении была еще одна фигура, укутанная в черный плащ. При нашем появлении фигура лениво поднялась с пыльного дивана в углу и не менее лениво скинула капюшон, попутно кивнув в знак приветствия. Это оказалась девушка. На вид лет семнадцать, но наличие вышивки золотой нитью на горловине ее туники показывало принадлежность к магам королевства Дивернуа, так что она вполне могла оказаться намного старше. Взгляд отметил короткие растрепанные черные волосы, темные глаза, тонкие губы, бледную кожу лица. О! Сапожки! Без каблучка, но тоже ничего, с пластиночками и острыми шипами.

Закралась мысль, что эти самые пластинки и шипы были отличительным признаком тех, кто принадлежал к какому-то определенному сообществу. У Бара ничего подобного не было, значит это не общество ненавистников Элеоноры Фулье, либо он оставил атрибутику дома. Но сомневаюсь, что так делают члены любого сообщества, когда собираются вместе по серьезным вопросам. Это все равно, что королю и подданным на светский прием явиться без короны и регалий.

Постаралась вспомнить про моду магов в Дивернуа, но ничего подобного тоже не помню. Кто же вы, господа?

— Вечер добрый, — приветствие со стороны Байрона было жалким. Он определенно был к чему-то не готов.

— Очень добрый, — глаза колдуна загорелись интересом. — Та ли это леди, о которой ты нам рассказывал?

Друг незаметно попытался задвинуть меня за спину, но тот, кому он доверял до этого момента, схватил меня за руку и вытянул вперед. Теперь моя дрожащая персона подверглась тщательному осмотру со стороны колдуна и его спутниц.

— Резерв ощущаю, но силы мало. Потратила? — с укором поинтересовался мужчина, но ответа особо и не ждал. — Накопим быстренько, выбора нет.

На языке, помимо язвительных замечаний, вертелось еще множество вопросов, но я старалась молчать, как и просил Байрон. Кстати, почему это он молчит?!

Развернувшись, узрела оседающее бессознательное тело друга. Но броситься к нему так и не успела — разум вновь заволокла тьма, сопровожденная последней мыслью: цель больше не является общей.

— Ариша, а тебе не кажется, что в последнее время ты стала слишком чувствительной?

— Йодид твою калия, Байрон! Не о том ты сейчас думаешь!

— Не люблю я, когда ты ругаешься так, — грустно изрек Бар и просунул голову меж прутьев клетки. — Может, ты что-то очень обидное говоришь, а я не понимаю.

— Я бы еще что похуже сказала! Например, чем ты думал, кваказябра заураненная, когда доверился неизвестно кому?! На что рассчитывал?!

— Как на что? На избавление от Элеоноры! — за лицом последовали ноги, которыми друг теперь интенсивно болтал в воздухе. Клетка, подвешенная под высоким сводчатым потолком, начала мерно раскачиваться.

— Байрон, прекрати, — в который раз попыталась воззвать к другу, но безуспешно. — Меня уже тошнит от твоих манипуляций.

— Только если ты перестанешь ругаться, — друг лучезарно улыбнулся, но болтать ногами не прекратил.

Ага, конечно. Всю мою благодарность хорошими словами не выразить. Остались только плохие. Ведь благодаря этому недоразумению мы сейчас здесь, запертые в надежных клетках, на огромной высоте подвешенных, в полумраке, не видя очертания стен и пола, без еды, воды и малейшей информации о своей дальнейшей судьбе! Без воспоминаний о том, каким образом сюда попали, и с головной болью. Меня, между прочим, за последний день в который раз отключили! Для нервной системы это очень вредно!

— Я же говорю, что в последнее время ты очень нервная.

— Так нервная или чувствительная? Ты уж определись!

— Одно от другого ушло недалеко, — друг пожал плечами.

— И кто это говорит? Знаток женской психологии?

— Ну что ты! Мне до знатока еще далеко. Вот Азрие ни-Кула Вахадж — мастер в этом деле!

Я лишь фыркнула. Бесспорно, мастер. Владыка южного государства Сиртариф, поставляющего нашему королевству медные, железные и свинцово-цинковые руды, экзотические фрукты и ткани ручной работы, искусно расшитые золотой нитью, является весьма любвеобильным мужчиной. Что вполне подтверждается наличием весьма разномастного гарема — в нем есть хотя бы одна представительница каждого государства и королевства нашего мира. А их у нас девяносто восемь, включая и самые маленькие по площади и населению. Не знаю какова на данный момент численность гарема владыки Азрие, но осознание того, что точно больше девяносто восьми, лично меня приводит в шок. Ханжой себя никогда не назову, но делить одного мужчину такому количеству девушек и женщин считаю неприемлемым. Любовь заслуживают все: кому-то ее достается больше, а кому-то поменьше. Но уж никак не в сотню раз больше или меньше! Несправедливость получается какая-то. А уж если учесть то, что владыке, как истинному правителю и дипломату, полагается не выделять самую любимую (боюсь представить, что может случиться!), а нужно относиться к каждой, как к единственной и неповторимой (иных он в жены или же наложницы не берет), желанной и любимой, баловать подарками равноценными и проводить времени с каждой одинаково, то мне вообще становится жаль этого мужчину.

Но, как известно, свою судьбу мы выбираем сами. Даже если она ставит тебя перед выбором, а переменная всего-навсего в одном экземпляре. Но все же это был твой выбор, только сделал ты его намного раньше, а в итоге он привел тебя к неизбежному.

— Эх, сейчас бы сюда эш-асарайа, — мечтательно протянул Байрон.

Согласно вздохнула. Эш-асарайа — творожные кексы с нежнейшим кремом. Лакомство, рецепт которого был завезен к нам из Сиртарифа полвека назад, а теперь тщательно оберегается лучшими кондитерскими столицы. Которые, к слову, принадлежат к выходцам из этого южного государства. Ни один местный кондитер не знает точной рецептуры это тающего во рту лакомства.

— Да, и я бы не отказалась. Я вообще сейчас от любой еды не отказалась бы, — живот заурчал, подтверждая мои слова.

Согласия со стороны друга не прозвучало.

— Бар, — тихонько позвала я задремавшего парня, но он не отреагировал.

Поза его была расслабленной. Лицо спокойное и безмятежное. Только пальцы на руках нет да и подрагивали слегка.

Внезапно одна за другой начали загораться свечи на стенах. Нет, даже не на стенах — они будто в воздухе парили. Сотни маленьких свечей парили в воздухе, позволяя рассмотреть подробнее помещение, в котором мы находились. И почему-то оно показалось мне смутно знакомым.

Высокие потолки, светлые стены, мягкий дорогой бежевый ковер на полу. На окнах шторы насыщенного вишневого цвета в тон балдахину над кроватью. Мебели мало — помимо кровати был еще небольшой комод и маленькая изящная кушетка молочного оттенка с парой бордовых подушек. Зато много растений в глиняных горшках. Самая обычная спальня, но когда-то я уже была в ней. Вот только когда и при каких обстоятельствах?

За эту мысль мне не позволил ухватиться легкий перестук каблучков. Их хозяйка явно спешила.

Может, это подмога?

— Байрон, очнись! — мой взгляд не отрывался от запертой двери, которая, по моим предположениям, должна была распахнуться с минуты на минуту. — И почему тебя угораздило отключиться именно сейчас?!

Не скрою, я боялась. Очень. Сильно беспокоил вопрос, почему друг неожиданно обмяк и не подавал никаких признаков жизни, тем самым оставив меня фактически одну. А сейчас в эту комнату войдет неведомая мне девушка, от которой не знаю, что ожидать. Поэтому держать себя в руках было трудно. Трудно, но еще пока вполне возможно.

Что ж, Арианна, хотела поучаствовать в этом деле — вот и поучаствуешь. Хотела побыть приманкой? Так подумай в следующий раз хорошо и промолчи!

Но где-то в глубине своей души я понимала, что и в следующие разы, когда дело будет касаться дорогих мне людей, мое решение будет аналогичным.

— Ой! Арианна?! — голос доселе неизвестной мне девушки был ошеломленным.

Черные, как смоль, волосы густым водопадом струились до тонкой талии, обвитой красным широким поясом. На бледно точеном аристократическом лице застыл испуг, отразившийся в карих глазах. Ни намека на игру.

Но я, только увидев ее, ни на миг не засомневалась в правильности посетившей меня мысли.

— Привет, Дебби. Или Элеонора? Кто ты на этот раз?

Испуг сменился удивлением. Я бы даже поверила, но слишком хорошо запомнила тот магический снимок, который показывал Мэтт. Поэтому удивление на ее лице ничуть не смягчило ненависть на моем.

— Бессмысленно, — бросила беспечно хозяйка спальни, которую я уже узнала, и опустилась на кушетку.

— Что бессмысленно? — я настороженно следила за каждым ее движением.

— Бессмысленно притворяться.

Я немного удивилась. Вот так просто сдалась?

— Берегу силы.

Неужели я сказала это вслух? Или же просто на моем лице все было написано?

— Нам предстоит долгий разговор, Арианна.

— Нам с тобой совершенно не о чем разговаривать, — коротко отрезала я.

— Ну что ты! — Леона звонко рассмеялась, а меня передернуло. Именно этот смех я слышала в поместье графа Найтвиша в тот злополучный день. — Нам с тобой предстоит о многом поговорить. Ведь в твоей головке есть очень много вопросов, на которые я знаю ответы. И самое главное — вы у меня в гостях, а гостей нужно развлекать пустой болтовней. Конечно, наш с тобой разговор будет очень даже серьезным и интересным. И его тебе не избежать уж никак.

От ее тона волосы на затылке встали дыбом.

— А что с Байроном?

— Он всего лишь спит сладким магическим сном. В мои планы совсем не входило его появление здесь, но мои друзья решили зачем-то и его прихватить с собой, — последнее было сказано с плохо скрытым раздражением, но Элеонора снова взяла себя в руки и, мило улыбнувшись, продолжила: — Жаль, что свою ошибку они осознали слишком поздно — полезные были маги.

Меня в который раз передернуло. К команде магов, затащивших нас сюда, я не испытывала ни капли сочувствия, но от предстоящих перспектив для Байрона стало жутко. Понимание того, что сделать ничего не смогу, накрыло с головой, готовое влиться в полноценную истерику. Элеонора каким-то образом почувствовала подкатывающуюся панику и задала вопрос, который мгновенно привлек мое внимание:

— Ты так и не догадалась, какой шанс тебе подарил отец?

Я мгновенно разучилась дышать. Слишком часто в последнее время в моей голове звучал этот вопрос, но он так же, как и большинство других, оставался без ответа. Откуда мне это было знать, когда мои познания в области магии были столь малы и никчемны?

— Так и быть, я тебе сама отвечу, — Элеонора притворно разочарованно вздохнула. — Встреча с Мэттом стала твоим шансом.

Я оторопело уставилась на эту все же сумасшедшую магичку.

— Вижу, что до тебя так и не дошло, — женщина поджала недовольно губы. — И я совсем не имела ввиду последнее желание твоего отца. И не о вмешательстве Байрона речь. Хотя не исключаю того, что без этих двух факторов ты бы была уже замужем за Найтвишем, к моему великому неудовольствию.

О Боги! Эта женщина меня точно с ума сведет! Почему нельзя все по порядку и понятнее рассказывать?!

— Чем бы тебе так не угодило мое положение жены графа?

— Тогда мой план провалился бы без возможности вернуть все. Но твой отец в свое время рассказал нашему дорогому герцогу о том, что в тебе течет кровь древней расы, которая была уничтожена магами из-за страха перед этими сильными существами.

— Кровь... древней расы? — она действительно сумасшедшая. И если раньше у меня были некоторые сомнения, то сейчас они исчезли бесповоротно. — Впервые слышу о таком!

— О, ты на самом деле мало о чем слышала, — усмехнулась Элеонора. — В вашем недалеком королевстве о многом умалчивают из-за страхов верхушки. В нашем же детям в самом начале обучения уже известно хотя бы о том, что в мире насчитывается двенадцать рас мыслящих существ, включая людей, гномов, эльфов, оборотней, драконов и прочих-прочих-прочих. Но нет у меня желания читать тебе лекции для первогодок. Скажу лишь, что раньше было тринадцать рас. Тринадцатой и были твои предки по материнской линии — сатва — существа с человеческой внешностью, но совершенно отличные от людей. Духовная божественная раса...

— В чем же заключалась их божественность? Каюсь. Рассказ этой полоумной заинтересовал меня. Особенно учитывая то, что уже не в первый раз сталкиваюсь с ограничением в информативном плане, которое на руку правящей верхушке.

— В их неземном происхождении. К сожалению, уже нет никакой информации о том, откуда они пришли. Но то, каким даром они обладали, лишь подтверждает их происхождение. Ведь энергия — это божественный дар. Недаром магов считают любимцами Богов, а обычные люди страдают от того, что эти самые Боги не подарили им свою благодать и отвернулись от них.

Это мне знакомо...

Элеонора замолчала и задумалась о чем-то.

Я решила, что лучше не тревожить ее. Не подгонять, несмотря на то, что мне очень любопытно. Ведь таким образом оттягивается участь Байрона, а робкая надежда на спасение живет во мне с каждой минутой промедления.

Внутренний диалог Элеоноры продлился не долго. Женщина встрепенулась и переела на меня недоуменный взгляд:

— Ах, о чем я говорила? Кажется, о сатва, верно? — я кивнула, скрыв досаду и разочарование. — Так вот, эти высшие существа обладали способностью вырабатывать и аккумулировать энергию. Что оказалось на руку магам. Но магов было намного больше, чем сатва. И все пошло закономерным для этого мира путем: войной и полнейшим истреблением этой расы. Где-то маг переоценил свои возможности и выкачал всю энергию без остатка, где-то решили, чтобы никому не досталось, раз всем не хватает... В итоге не осталось ни одного представителя этой разумной расы. До этого времени.

Ее взгляд встретился с моим. В одном читалась алчность и скорбь, а в другом неверие и страх.

— Не хочу тебя разочаровывать, поэтому признаюсь сразу: спасать последнего представителя высшей расы я не намерена. У меня на тебя весьма понятные планы.

— Все ради того, чтобы достичь Эфира? — глаза Элеоноры расширились от удивления, рот приоткрылся. На миг показалось, что я ошиблась, но все равно продолжила высказывать свои предположения: — Ты ведь руньерра, верно? Но положение обычной ведьмы тебя никогда не устраивало, поэтому ты искала пути изменить свою жизнь кардинальным образом. Предположу так же, что именно это сподвигло твою семью переехать в другое королевство. Видимо, на родине ты натворила не мало бед. А здесь познакомилась с Мэттом и узнала каким-то чудесным образом обо мне.

— Похвально, Арианна. Вот только огорчить тебя вынуждена — Мэтт сам мне рассказал о тебе, ничего не подозревая об истинных моих намерениях в отношении него.

— В смысле? — я нахмурилась. — Ты же любила его и хотела стать его женой...

И вновь этот звонкий смех.

— О нет, такого желания у меня совсем не возникало! — сквозь смех призналась женщина. — Когда он встретил Дебби, я поняла, что мой план может пойти к Богам. Ведь он должен был тебя в жены взять! Только так в тебе проснулась бы древняя сила.

— И ты ее убила. — от осознания того, что моя встреча с Мэттом была предрешена этой ненормальной, внутри все будто умерло.

Я свыклась с мыслью, что он взял меня в жены в качестве приманки. Хоть все еще и злилась сильно по сей день. Приняла, как должное, последнее желание отца. Несмотря на то, что тогда оно казалось мне предательством со стороны любимого человека. Даже о том, что Байрон проболтался другу о моем бедственном положении, уже не сильно жалела.

Но это уже было слишком. Какое она имела право?!

— Не совсем. В ее смерти виновата Ливия, а я лишь косвенно причастна. Я всего лишь подтолкнула эту глупышку, она особо и не сопротивлялась. Что мне было на руку.

— Ты чудовище...

— Ну зачем вот так вот сразу? — мягко укорила меня Элеонора, но во взгляде этой мягкости не было совсем. — Я просто думаю о том, что необходимо мне. А мне на тот момент нужно было, чтобы вы с Мэттом поженились, и он активировал твою силу. И все произошло так, как нужно было! Так, как я и задумала.

— Почему именно он? — на меня навалилась какая-то апатия, и сил хватало лишь на шепот. Но она услышала.

— Потому что, зная его характер и хорошо изучив тебя, знала, что ты его полюбишь. А именно это и является единственным толчком к пробуждению твоей силы.

— Как же это мерзко — играть с чувствами людей. У тебя совсем нет сердца...

— Ты знаешь кто такая руньерра и считаешь, что всего того, к чему мы стремимся, имея сердце можно достичь? — и она вновь рассмеялась, как над хорошей шуткой. — Нет, девочка, это невозможно. В руньерры абы кого не берут. Это во-первых. А во-вторых, в самом начале обучения из нас довольно жестоко выбивают все человеческие качества. Ведь быть руньеррой — это призвание, высшая миссия. Эфир, про который ты уже знаешь, достигают единицы, идущие по трупам без малейшей жалости в душе.

— Но ведь Эфир должен приблизить к божественной сущности. Как может стать Божеством убийца?!

— Думаешь, что Ле-рея была лучше? Эта избалованная девчонка ничем не гнушалась для достижения своих целей. Именно ей мы, руньерры, обязаны своим появлением.

Шок. Полнейший.

Бывают в жизни такие моменты, когда мир с ног на голову переворачивается. Так вот у меня сейчас был именно такой момент. Даже не момент, а весь вечер обещал стать именно таким. И боюсь, что никогда не забуду сказанное здесь, если мы с Байроном все же каким-то чудесным образом выберемся.

Элеонора лишь хмыкнула, узрев выражение моего лица.

— У меня есть ты — бесконечный источник энергии. И благодаря тебе же я наконец-то достигну Эфира. Ведь ты представительница священного брака.

Того самого священного брака, о котором я прочитала из дневника отца?! Но как?!

Последнее я произнесла вслух, и Элеонора не преминула ответить:

— Единение двух противоположностей — тебя и Мэтью. Я же все предусмотрела, Арианна. Женщина и мужчина, маг и научник, ненавидящие друг друга вначале, да еще и характеры кардинально разные. Именно то, что было нужно.

— Осталось жертвоприношение, — мрачно закончила я.

— Два жертвоприношения, — поправила Элеонора и, мазнув взглядом Бара, вновь вернулась ко мне.

— Зачем два?

— Для закрепления результата, так сказать. Также существует вероятность заполучить двойную силу, но вероятность эта мала. И учитывая то, что ни тебе ни твоему другу отсюда не выбраться, то почему бы не попробовать? — по губам магини скользнула шальная улыбка.

Да потому что я против. Только мое мнение никакой роли не играет.

— Он же тебя предал фактически, Арианна. Пообещал оберегать, а что в итоге? Ты здесь, в клетке, из которой не выбраться, а скоро в твоей прекрасной головке не будет ни единой мысли о бедном несчастном друге. Так что не переживай за него, он этого не стоит.

— Какая тебе теперь уже разница, о чем я буду переживать перед смертью?

Но ее слова нашли отклик в моей душе. Слабый отклик, который я постаралась загнать обратно подальше. Нельзя поддаваться на провокации этой сумасшедшей пока не узнаю от Байрона всю правду.

Элеонора посмотрела на меня с жалостью. И удалилась.

— Ушла?

Я вздрогнула от еле слышного шепота. Во вновь опустившейся темноте он показался каким-то зловещим.

— Могла бы свечи не гасить хотя бы, — пробурчал вполне бодрый друг из соседней клетки.

Занятная штука — магия. Пришла Элеонора — Байрона отключила, только за порог вышла, да дверь за ней закрылась, так он очнулся сразу.

Но почему-то его пробуждение и самый первый вопрос заставили меня нахмуриться и высказать крутившуюся в голове мысль.

— Надеюсь, что и она поверила, будто я без сознания. Я без кучи артефактов на встречу явиться не мог позволить себе. А уж то, что эти идиоты не додумались меня получше обыскать, это их проблемы, — довольно хмыкнул друг и тут же напряженно всмотрелся в мое лицо. — А еще надеюсь, что ты всерьез не задумалась над тем, что я мог тебя предать.

— А о чем я еще должна была подумать?! — проворчала в ответ устало. — То, каким образом я здесь оказалась, наталкивает на ряд не очень приятный мыслей и выводов. Но уж будь любезен, и развей хотя бы часть из них своими объяснениями.

— Не могу.

— Что значит, ты не можешь? То есть это все правда?!

Нет, я не могла в это поверить. Не могла... Но его глаза говорили об обратном. Или мне только кажется?

Вдох. Выдох.

— Тогда объясни — зачем? У тебя с ней свои счеты? Или кто-то что-то тебе пообещал?

— На это я не могу пока дать тебе ответ, — показалось, будто друг смутился. — Боюсь, что ты меня не поймешь...

— Может хотя бы попытаешься объяснить? Что тебе уже терять.

Но друг упрямо покачал головой и отвернулся.

Хотя, какой он друг после этого?!

От воспоминаний, связанных с друзьями, в груди должно тепло возникать, а не огонь, выжигающий все чувства дотла. Огонь, заставляющий слезы навернуться на глаза, кулаки сжаться до боли от невыносимого чувства потери. Огонь, оставляющий пустоту внутри. Огонь, поднимающий волну ярости.

— Как ты мог?! — зло прошипела я и уставилась на него невидящими от слез глазами. — Ведь я тебя братом считала! Всегда на выручку приходила, от любой твоей девицы отмазывала, из кабаков ночами вытаскивала! Зачем?! С какой целью?! Или ты еще надеешься выбраться отсюда? — Ярость жгучей волной поднималась в груди и будто питала меня изнутри. — Или ты заодно с этой сумасшедшей? Что она тебе пообещала, чтобы ты бросил нашу дружбу вот так вот?! Что?!

Байрон резко развернулся всем корпусом. Его взгляд поразил меня. Ни капли раскаяния, ни малейшего намека на сожаление в нем не было. Маниакальный блеск сопровождался неуместным восхищением, заставившим еще больше разозлиться.

— Ну что же ты молчишь? Или тебя не учили отвечать за свои поступки? Скажи уже что-нибудь!

— Ариша, я гений! — пораженно прошептал Байрон и уставился... на мою грудь.

Это что еще такое?!

Злость сменилась недоумением. Гений, потому что ему удалось обвести меня вокруг пальца своей мнимой 'дружбой'?

— Хлор тебе в этиловый спирт, Байрон!!! Что за бред?!

Но он не ответил, все еще продолжая пялиться на мое декольте. Опустив удивленные глаза, не менее удивленно выдохнула.

— Что это?..

— А это, Аришенька, маячок моего изготовления, — радостно ответил на мой вопрос мужчина. — И он работает!

— Ничего не понимаю...

— Ты не знаешь, Аришка, но маячки не так-то просто и сделать, — с небольшой, явно сдерживаемой долей превосходства начал Бар. — Посредственному артефактору это вообще не под силу. Только очень хорошему удастся сделать добротный маячок. Да и то, при условии, что ему поможет очень сильный маг. И обычно такие маячки получаются весьма приличными в плане размеров — с яблоко, например. Такой мы не протащили бы никак. Но этот! Я же над ним столько работал! Не верил, что может получиться. Но мне удалось! Понимаешь, удалось!

Нет, я ничего не понимала.

— Ты прицепил ко мне маячок, который мог вообще не активироваться?! Да и способ активации выбрал замечательный! — злость новой волной заструилась по венам.

Но Бар даже и не думал раскаиваться. Он ухватился обеими руками за прутья клетки, пытаясь совершить невозможное в данной ситуации — приблизиться ко мне.

— Да-да-да, злись на меня, подруга, — шептал он с тем же маниакальным блеском в глазах. — Я плохой, заманил тебя сюда, без должной защиты, никому ничего не сказав. Злись больше!

— Ангидрид твою валентность через медный купорос! Нервные клетки не восстанавливаются между прочим!

— Что за глупости? Придумала бы что-то более убедительное. Наши маги и не такое восстановить могут, так что не переживай, а злись побольше! И ругайся позаковыристее! Я давно не слышал от тебя такой научной брани. Ничего не понимаю, но мне нравится!

И тут до меня наконец-то дошло. Какая же я глупая! Но это даже оказалось нам на руку. Ведь чем больше я злюсь, тем больше длится действие маячка, исполняющего роль подвески на тоненькой цепочке. От осознания этого ярость как рукой сняло, заставив Байрона нахмуриться.

— Надеюсь, что Мэтту этого хватит.

— Учитывая то, что мы находимся в ее старом доме, то ему и чуть-чуть могло бы хватить, — неуверенно протянула я, за что и заработала уничижительный взгляд из соседней клетки.

— Ты не маг, поэтому тебе трудно было заметить то, что это очень хорошая иллюзия. Хорошая, но не идеальная. У Леоны сил не так уж и много, либо она их бережет. Смысл тратить их на расходный материал?

От того, как он нас назвал, я вздрогнула. За всей этой перепалкой страх отступил, а теперь вновь вернулся, заставив все тело мелко задрожать и похолодеть.

— Не переживай, Мэтт вытащит нас.

Слишком уж бодро это прозвучало.

— Если этот твой маячок действительно заработал, то что ему стоило через портал к нам сюда попасть? Значит, что-то не так...

Другу возразить было нечего.

Да и времени на это не дали.

В помещение ворвалась раздраженная Элеонора. Щелчок пальцами и тело Байрона обмякло. В этот раз никакой артефакт ему не помог. Еще щелчок — соседняя клетка плавно и бесшумно опустилась вниз, распахнулась дверца. Друга подхватил поток воздуха и поволок к двери, не особо заботясь о целости и сохранности своей ноши.

— Куда вы его забираете?! — припав к прутьям, испуганно посмотрела на Леону.

Та, задумавшись всего на минуту, вновь щелкнула пальцами и меня унесло в холодную и одинокую темноту.

Выплыть из темноты мне определенно кто-то помог. Иначе как объяснить то, что это оказалось быстро и почти безболезненно?

— ... не поверю, что ты все проделала сама...

Голос был байроновский, только вот какой-то хриплый и вымученный.

— Ты же знаешь, что я не люблю хвастаться. Да и даже несмотря на то, что жить тебе осталось всего ничего, от меня ни единого слова не услышишь о том, как мне удалось все провернуть. Зря время тянешь.

— Сам прекрасно догадался, — каркающе рассмеялся Байрон и вскрикнул.

Желание не показать, что я уже пришла в себя, было зарублено на корню. Глаза сами собой распахнулись.

Темный пустой подвал. На стенах и на полу — серые каменные плиты, покрытые местами плесенью. Под таким же каменным потолком парит яркий огонек явно магического происхождения. Удивительно, что запаха затхлости не ощущалось, хотя было здесь очень сыро. Даже наоборот, воздух был свеж.

Осмотреться еще мне не позволил хрип. И я снова зажмурились. От ужаса. Правда, ненадолго.

— А вот и наша главная жертва в себя пришла, — порадовалась Элеонора, медленно обходя тело друга на грязном полу.

Сначала было показалось, что она направляется ко мне, но нет — магичка обходила по кругу Байрона, а за ней, паря над каменными плитами, двигалась чаша. Двигалась по идеально ровному кругу под наклоном, проливая красную жидкость. Кровь? Определенно. Вот только чью?

Друг глухо застонал, привлекая мой взгляд к себе. Рубашки на нем больше не было. Тело, покрытое испариной, напряглось, выгнулось дугой и медленно опустилось, вырывая очередной стон с его губ. На коже тут же проступили яркие алые полосы. Так вот откуда кровь в чаше...

'Магия руньерры сильно завязана на крови. Кровь дает силу, незаметно меняя саму сущность магии, перестраивая ее, позволяя творить невообразимые и жуткие вещи'.

Строчки из отцовского дневника, невольно пришедшие на ум, заставили поежиться. Найдя эти записи, первым делом нужно было отдать их Мэтту! Знает ли он, с чем ему предстоит встретиться? Что предпринять, когда найдет нас?

'Если успеет...' — мелькнула в голове мысль, сопровождаемая очередным, наполненным боли, криком Байрона. Новая алая полоса расчертила кожу от локтя до запястья, едва не задев лучевую артерию. Кровь, замкнув круг, впиталась в плиты без следа. Элеонора довольно хмыкнула.

— А я ведь тоже его люблю.

Неожиданное признание повергло меня в ступор. Даже Байрон затих, услышав эти слова.

— Странная у тебя любовь.

— Да что ты понимаешь, девчонка? — горько воскликнула Элеонора. Чаша с кровью пошатнулась и опрокинулась. — Если бы все с самого начала пошло по моему плану, то никто бы не пострадал!

— Достижение Эфира для руньерры без жертв невозможно.

— А ты много знаешь... Но неужели ты думаешь, что именно к этому я стремилась?

— Я просто хорошо помню твои недавние слова.

На миг я засомневалась в своих выводах. Может ей действительно нужен был только Мэтт, а он предпочел ей Дебби? И ради достижения своей первоначальной цели она и пошла на все это? Но потом вспомнились слова мужа о переселении семьи Фулье, точнее о его причинах. И хоть он их не озвучил, но все же нетрудно догадаться, что семейство не по доброй воле покинуло родину.

Окончательным подтверждением моих мыслей стал хриплый смех друга и последовавшие за ним слова:

— А иммигрировали вы тоже из-за твоей большой любви к мужчине?

— С-с-сволочь! Ты ведь не знаешь ничего совсем! — Элеонора резво подскочила к другу и взмахом руки отшвырнула его к дальней стене. Мужчина скорчился от боли. — Он хотел использовать меня в своих грязных целях и бросить! Меня! Магиню из весьма уважаемого рода!

— За что и поплатился, правда?

— Отродью и смерть подобающая. А уж то, что она пригодилась мне для вступления в руньерры, это уже дело несущественное.

— Но все же ты положила начало, — тихо заметила я. — Вкусив всю прелесть, трудно отказаться от перспектив заполучить немыслимые возможности и приблизиться к Богам.

Магичка резко вскинула голову к темному высокому потолку. Глаза ее сощурились.

— Даже и не представляешь, как трудно. Особенно, когда тебе, красивой, понимающей и умной, предпочитают какую-то простушку. А после ее смерти находится еще большее ничтожество, не обладающее никаким магическим даром. Но мне, не смотря на все, немыслимо повезло. В другой ситуации пришлось бы ждать не один десяток лет, чтобы достигнуть Эфира и заполучить бесконечный энергетический потенциал. — Элеонора послала светящийся сгусток в темноту. Раздался вибрирующий звук, и противоположная стена озарилась красноватым свечением, обрисовывая контуры двустворчатой массивной двери. — Только теперь я поняла, что все это с самого начала было задумано высшими силами. Ваша встреча, свадьба, активирование твоего дара. Ты знаешь, что это произошло именно из-за того, что вы с Мэтью друг другу идеально подходили? Это судьба, понимаешь? Это шанс для меня. И я готова отказаться от этого мужчины ради высшей цели.

— Эх, если бы на благое дело, то не жалко, — печально вздохнул Байрон. — А ради тебя и твоих ничтожных амбиций даже обидно как-то умирать.

Едва заметный взмах рукой и тело друга обмякло.

— Хватит разговоров. — Мое вмиг онемевшее тело переместилось на то место, где до этого лежал Байрон. — Времени мало осталось. Ограничимся главной жертвой.

В поле зрения возникла знакомая чаша. Элеонора подошла ближе, закрыла глаза и нараспев начала читать что-то на неизвестном мне языке. Вокруг заметались темные тени, не смеющие приблизиться из-за очерченного кровью круга. Кожи живота коснулось холодная сталь, тело содрогнулось от нестерпимой боли, но крик лишь немой птицей сорвался с губ. А боль только усиливалась, вызывая черные пульсирующие круги перед глазами. Желанная темнота не наступала. Казалось, будто меня силой удерживают от очередного падения в обморок.

— Стр-р-ранно... Я ведь все верно делаю. Так почему же ничего не происходит?!

Губы, помимо воли, растянулись в счастливой улыбке. Неужели она действительно не в курсе?

— Чему ты улыбаешься? — хлесткий удар по лицу, но боли я не почувствовала. Вся боль тугим комком пульсировала в животе, вызывая желание скорчиться, но онемение не позволяло. — Отвечай!

— У тебя ничего не получится, — непослушными губами прошептала я.

— Почему? Я ведь все учла! Неужели у тебя нет дара?! Отвечай! — занесенная для очередного удара рука дернулась от сотрясшего стены взрыва.

С потолка посыпались каменные крошки, поднялась пыль. Черные тени рассеялись в не менее черной темноте.

— Нашел все-таки, — зло произнесла женщина, обращаясь к уже вполне обычной, не озаренном сиянием, двери.

Шаг из невидимого круга, и вокруг вновь бесшумным роем заметались тени.

Он пришел! Маячок Бара сработал, и Мэтт нашел нас!

Радость от осознания этого теплом разлилась по телу, вызывая уже знакомое мне свечение. Нет-нет-нет, Ари, этим ты только привлечешь внимание Элеоноры и несказанно ее порадуешь, дав возможность завершить ритуал без постороннего вмешательства. Лучше подумай о том, каким образом поделиться с мужем имеющейся информацией, когда он одолеет эту дверь. Как предупредить его? Думай, Ари, думай!

Все решил очередной взрыв, принесший ужасное осознание, что голос у меня вновь отняли. Осталось только наблюдать за происходящим с замиранием сердца, без единой мысли в голове. Наблюдать и внутренне сжиматься от страха.

Элеонора стояла ко мне спиной. На первый взгляд могло показаться, что удержание двери не требует от нее много сил. Но это не так. Даже сквозь яростно мечущиеся тени мне были видны подрагивающие руки, вытянутые вдоль тела, расправленные плечи и неестественно прямая напряженная спина. Вены на шее вздулись, ногти глубоко впились в ладони. От очередного удара голова ее дернулась, и я заметила кровь, двумя тонкими струйками текущую из носа. А еще удивление и неверие в широко распахнутых глазах.

Удар. Элеонора безвольной куклой отлетает к противоположной стене. Дверь не выдерживает и отправляется вслед за магичкой, придавливая бессознательное тело. Тени вокруг рассеиваются.

— Арианна!

Горячие руки касаются лица и меня накрывает волной облегчения. А потом приходит осознание того, что все могло закончиться совсем иначе. Намного хуже... Дыхание перехватило и слезы навернулись на глаза, грозя перерасти в запоздалую истерику.

— Милая, все хорошо, — горячо зашептал Мэтт, прижимая меня к груди. — Все хорошо...

И все же я сорвалась...

Я плакала, судорожно всхлипывая, вздрагивая всем телом, и благодарила всех богов за то, что он нашел нас и сам остался жив и невредим. Благодарила за то, что Элеонора больше не сможет нас потревожить.

— Забавная штука любовь, — голос эхом разнесся под сводами высокого потолка, заставляя замереть от ужаса и оглянуться, обнаружив Элеонору в том же бессознательном состоянии. — Жаль, что нигде не было описано, что дар твой проявляется только вот так. Но ничего, еще не все потеряно. Мае авгарде син уэ провэнтае!

— Нет!!! — отчаянный крик Мэтта словно сквозь вату донесся до меня.

Тело выгнулось дугой. Боль в животе вспыхнула с новой силой и затихла. Перед глазами медленно поднимался туман, очень похожий на охватившее меня ранее свечение. Может, это и есть тот самый Эфир? Эфир, который можно достичь не только путем жертвоприношения подходящего человека. Путь внутреннего самосовершенствования и самопожертвования более долог и труден, но и более светел и плодотворен. Достигнув его вершины руньерра становилась высшей, получая неограниченные энергетические ресурсы, которые обязана была тратить во благо людей. Жаль, что Элеонора не знала другого пути. Или, что более вероятно, желание обычных людей не ставила выше своих, не допустила даже мысли делиться с ними 'своим' Эфиром.

В глазах мужа ужас, но меня это почему-то не беспокоит. Мне хорошо. Тепло и спокойно. Все мое существо стремится к этому покою... Шепчет, что все теперь уж точно будет хорошо...

Но судьба почему-то решила иначе. Тело пронзило стрелой нестерпимой боли, заставившей закричать. Внутри будто что-то лопнуло, и уши прорезал очередной крик, нечеловеческий и душераздирающий.

Только уже не мой.

— С этим грехом уж проживу как-нибудь, — прохрипел довольный Байрон и отключился.

Эпилог

После всего случившегося Мэтт сразу же перенес меня в родительский дом, где я, жаждущая информации и подробностей произошедшего, пробыла безвылазно две недели. На то, по словам мужа, было несколько причин. Во-первых, мое состояние. Не смотря на все заверения, ко мне все же был приставлен личный доктор герцога, под бдительным присмотром которого я выздоравливала. Во-вторых, необходимость запечатать родовую магию и замять этот инцидент. И в-третьих, Мэтту так было проще разобраться с накопившимися делами в Управлении и отчитаться перед королем о деле Элеоноры Фулье. В-четвертых, конечно же нужно было успокоить маман и заверить ее в том, что никакие сумасшедшие дамочки больше не будут покушаться на мою жизнь. Трудно, но мне удалось.

Но все это не отменяло того факта, что никто мне так и не рассказал о произошедшем после того, как Байрон убил Элеонору своим еще одним не менее гениальным артефактом. Все, что я помню, это одну из теней, метнувшуюся ко мне и растворившуюся благодаря Бару. Как мне объяснил потом господин Ищейка, тело Леоны не выдержало удержание двери, которая ее в итоге лишь окончательно лишила жизни. Не ожидала она от Мэтта такой борьбы, потому что была уверена, что сила его не сравнится с ее возможностями. Но душа ее, несмотря на потерю материальной оболочки, осталась, так как была связана с кровавым ритуалом.

Как я ни старалась связать все, как ни объяснял мне господин ищейка, но так и не поняла одного: каким образом нематериальной субстанции почти удалось завершить ритуал перехода? С научной точки зрения такое невозможно! Нереально просто!

А откуда у друга оказался необходимый артефакт?! Он что, все свои побрякушки с собой таскает? Какая-нибудь обязательно пригодится, так почему бы и не взять все, так что ли получается?

Тут дело нечисто. Вот только никто не сознается. И остается мне ждать, когда же господа маги снизойдут до простой научницы.

Первое время в моей голове помимо этих вопросов было еще много таких же безответных. Но потом пришлось выбросить все это из головы и постараться отвлечь себя чем-нибудь более реальным и насущным. Например, заварить для любимой беременной сестры имбирный чай.

— Снова твой ужасный чай! — Грея капризно скривилась, но все же потянулась за кружкой с горячим напитком.

— Он не ужасный. Имбирь вызывает в желудке выделение пищеварительных соков и ферментов, которые могут нейтрализовать вызывающую тошноту желудочную кислоту. Фенолы, содержащиеся в имбире, также могут расслабить мышцы живота, тем самым, снижая количество активности в желудке, помогая кишечнику быстрее избавиться от токсинов. Так что в твоем положении очень даже полезный.

А учитывая то, что сестра на таком сроке уже не должна была страдать от токсикоза, то имбирь — необходимая мера. В связке с субсалицилатом висмута, используемого для лечения многих форм расстройства пищеварения, тошнота проходит почти моментально. Даже если она вызвана отнюдь не отравлением.

— Ботаник. — Заключила миролюбиво сестренка и пригубила чай.

— Не отрицаю.

Обхватила свою кружку с чаем, прилично сдобренным лимонным соком, и устроилась в соседнем кресле.

— Скучаешь?

Я размешала ложечкой сахар и задумалась на мгновение.

— Несомненно. Он ведь не чужой мне человек.

— И только? — Грея хитро прищурилась и, увидев мое смущение, фыркнула. — После свадьбы я могла еще допустить такой ответ, но не теперь. Ари, ты сама себе хотя бы признайся. И поверь — станет легче.

— Тебе легко говорить, Грей. У вас с Маркусом взаимная любовь с самого первого дня вашего знакомства. Любовь, которой я восхищаюсь и, признаюсь, даже немного завидую. В ваших отношениях нет ни намека на ложь, расчет или личную выгоду. Вас не пытались убить ради получения мифической силы, предварительно сведя вместе. Ваша семейная жизнь тиха и спокойна. А я не могу свободно передвигаться по столице, гостить у друзей, которых и так раз и обчелся, родных навестить получается и то благодаря порталу и в присутствии мужа. Разве это нормально?

— Для обычного человека — нет. — Грея поставила пустую кружку на столик и, заключив мои руки в ладони, улыбнулась. — В моем случае все было просто и понятно с первого взгляда. Моя жизнь не отличается от жизни любой девушки моего возраста. Той же Миры, с которой мы в детстве играли в салочки, к примеру. Она ведь тоже недавно вышла замуж, ты знала? — Я отрицательно мотнула головой. — Так вот, поверь мне, жизнь у нее такая же скучная и пресная, как и у меня. Да, я люблю Маркуса, и он меня любит. Он говорит мне это чуть ли не каждый день, и я верю ему и отвечаю взаимностью. Мы просыпаемся каждое утро, завтракаем, он отправляется на службу, а я остаюсь дома. Занимаюсь своими женскими делами, хожу на чаепития к подружкам, с ними же посещаю магазины. И до недавнего времени меня все устраивало. Будучи беременной, во мне проснулась тяга к чему-то новому. Моя душа жаждет приключений!

Я рассмеялась, представив ее на крайнем сроке беременности, бегающую наперевес с мечом с маниакальным блеском в глазах за очередным преступником, тем самым помогая Маркусу.

— Грей, мне кажется, что это только из-за гормонов. Родишь и твоя тяга пропадет однозначно.

— Не знаю, возможно так и будет. Но сейчас я завидую тебе в самом хорошем смысле. А что касается взаимности ваших чувств, то по твоим рассказам я в ней не сомневаюсь. Но если уж ты сомневаешься, то поговори с мужем напрямую. Иногда это самый верный выход из такой ситуации.

По мне так это всегда самый лучший выход из почти всех ситуаций. Но только не из этой. Тут дело чувств касается, а не работы или учебных моментов.

Но вслух я этого говорить не стала. Сестру уже явно клонило в сон, который ей был нужен в ее положении, да побольше.

— Возможно так и поступлю. А пока давай я проведу тебя в спальню, и ты отдохнешь.

— Да, что-то я устала. — Сестра зевнула, прикрыв рот ладошкой, и поднялась.

Сознаюсь, слукавила. Моя нынешняя жизнь меня очень устраивает. Работа над препаратами, которые оказались очень даже кстати для Управления, обсуждения с Мэттом не сервировки стола к ужину, а вопроса взаимодействия магии и науки, посещение места преступления, знакомство с магами, которым весьма интересны мои суждения и выводы, — обо всем этом я и мечтать не могла после выпуска. О муже-герцоге я тоже мечтать не смела, все больше боялась, что таки придется выйти замуж за Найтвиша. Меньше этого я переживала лишь о том, что придется вести жизнь затворницы, забывшей о нормальном человеческом общении из-за страха, что отцовское последнее слово преподнесет мне самую несчастную и ужасную жизнь.

Не знаю, как бы все повернулось, если на пороге лаборатории в тот день не появился Мэтью Брайт. Да и думать над этим совсем не хочу.

— Отдыхай, Грея. — Я поправила плед и поцеловала сестру в щеку.

— Может тоже отдохнешь? — сонно предложила она и, не дождавшись ответа, заснула.

Заманчиво, но я лучше поколдую, как бы сказал Бар, в своей лаборатории. Благо, что после моего отъезда маман ее не переделала в очередную гостиную в розовых тонах.

В лаборатории было прохладно. Закутавшись в легкий шерстяной кардиган, поняла, что желание поработать пропало. Пока температура поднимется до нормы пройдет несколько часов. А сидеть в холоде не хотелось совсем. Поэтому выбрав на полке справочник по лекарственным травам, я отправилась обратно в гостиную. Может, найду еще какой-нибудь способ прекратить тошноту Греи с помощью народных средств. Ведь магическое вмешательство являлось не самым лучшим выходом, а смотреть на муки сестры у меня желания не было более.

Удобно устроившись на софе, открыла оглавление и принялась за поиск подходящего раздела...

... из сна меня вырвал шепот. Рядом маман кому-то что-то пыталась доказать, но знакомый мужской голос, на обладателя которого и была направлена безуспешная попытка, оставался непреклонным. Затем я услышала удаляющиеся шаги, тихо затворившуюся дверь, и снова тишина. Плед, которым меня заботливо кто-то укрыл, поправили и щеки едва ощутимо коснулась ладонь.

— Ты мне не снишься?

— Как пожелаешь, любовь моя.

Хм, пожалуй, это все же сон.

— Тогда это очень хороший сон, — мечтательно протянула я, подаваясь навстречу ласке. — Ибо в реальности мне хотелось бы услышать то же самое. Но можно и что-то вроде 'ты вызываешь у меня повышенную активность симпатической нервной системы с увеличением концентрации катехоламинов и тестостерона в крови'. Хотя первый вариант мне нравится больше.

Ответа не последовало. Ну что ж, сон так сон. Зато какой яркий и теплый, хоть и с капелькой горечи. Но все же после такого сна будет намного приятнее проснуться.

Наваждение на этом не закончилось. Мое, завернутое в плед, тело подняли и аккуратно переместили на колени, удобно устроив в кольце мужских рук.

— Я люблю тебя, — легкое прикосновение к губам. — Не обещаю говорить тебе это часто, потому что не в словах сила. Сила в сердце, милая, в чувствах, в поступках. Именно ими я и планирую всю нашу жизнь тебе показывать свою любовь.

На моих губах расцвела счастливая улыбка. И если бы не вполне реальный поцелуй, последовавший за его признанием, я бы вновь все списала на излишне эмоциональные недели, преподнесшие мне такой замечательный сон.

— И я тебя люблю... — прошептала я, открывая глаза.

Несмотря на усталый вид и тени, залегшие под глазами цвета грозового неба, на любимых губах светилась улыбка. Зарывшись руками в мои волосы, муж обнял меня крепче и уткнулся носом в ключицу, вызывая горячим дыханием рой мурашек.

Да, Грея была права. И хоть научное определение любви было мной произнесено в шутку под воздействием сна, Мэтт прекрасно все понял.

— Мы отправляемся домой? — желание оказаться в уже таких родных стенах было велико.

— Я планировал именно это. Но если ты хочешь погостить еще, то препятствовать не буду. Хочу только, чтобы ты знала, — мне ужасно тебя не хватало.

Ага, и как после этого я отпущу тебя одного? Не умрешь от тоски, конечно, но завянешь определенно.

— Достаточно я погостила. Хочу домой, где ты мне сможешь ответить на все терзающие меня вопросы.

Мэтт вздохнул, потерся носом о кожу, вызывая очередной демарш мурашек, и с сожалением откинулся на спинку дивана.

— Пока я коплю силы для портала можешь задать пару самых мучающих тебя.

— Копишь силы? Значит, печать восстановлена? — он утвердительно кивнул. — И твои силы вернулись в первоначальное состояние?

Сказать, что я расстроилась, это ничего не сказать. Я уже привыкла к этому мужчине с его постоянно возрастающими возможностями, к удивлению на лицах его коллег и к удовлетворению в моей душе. Все же приятно, когда твой муж горазд на большее, нежели другие маги.

— Не совсем, — герцог загадочно улыбнулся. — Только ресурс мой стал меньше, потому что, как оказалось, возрос он из-за слияния с ресурсом родового дома после срыва печати.

— Твой ресурс теперь может сливаться вместе с моим даром, я очень даже не против. — После сказанного я покраснела — как-то двусмысленно это прозвучало.

Мэтт тоже это заметил и довольно прищурился.

— Об этом мы поговорим более подробно уже дома.

Рука его скользнула на талию и попыталась проникнуть под тунику, но я не позволила. У меня еще столько вопросов, а времени мало! Но муж не расстроился. Только красноречиво переместил руку на бедро, заставив дыхание сбиться.

— Аааа... расскажи лучше, как вам все удалось провернуть на пару с Байроном? Когда вы план составили? И почему меня не посвятили в его подробности?! — не исключаю вероятности, что из-за того самого артефакта, но лучше послушаю, что скажет муж.

Тот разом помрачнел.

— Может, другой вопрос задашь?

— Нет, мне необходим ответ именно на этот. — Желание услышать правду стало непреодолимым.

— Ну что ж... Так уж получилось, что этот план начал вырисовываться еще до знакомства с тобой.

— Что???

Обхватив мое лицо ладонями, Мэтт заглянул в мои ошеломленные глаза.

— Я ведь не хотел, чтобы ты была приманкой, Ари. Но ты сама все решила. И не смотря на огромное желание запереть тебя в спальне на все возможные замки, мне пришлось принять твое решение. Видят Боги, я был против. Но мне претила мысль о том, как бы ты на меня смотрела, если бы я все же сделал по-своему. И Байрон, видя мои метания, рассказал Фоксу о составленном ранее плане. Точнее о той части, которую мы планировали для операции с приманкой.

— Я хочу знать весь ваш план.

— В план входило как раз знакомство с тобой и привязка последнего слова. Свадьба, травля Леоны и использование тебя в роли приманки, — признание явно далось ему с трудом.

— А что потом? Что вы планировали после поимки Элеоноры?

— Этот момент оставался на мое усмотрение. Над ним я не задумывался до свадебного танца, во время которого ты меня очаровала.

Вот же ж...

— Подожди... А вы были в курсе настоящей цели Элеоноры? Знали про это проклятие?

— Я натыкался пару раз в лерейских книгах, доставшихся мне еще от отца, на упоминание о ритуале перехода у руньерр, но не придавал им должного внимания. Байрон тоже отнесся к этому скептически. Так что значения мы не придали тогда.

— Не придали. Ага, как же. И каким-то непонятным образом у Бара 'случайно' оказался нужный артефакт?! А он не упоминал о моем проклятии до момента нашего знакомства?

— Не упоминал. И не называй свою силу проклятием! Это, между прочим, очень древняя и забытая магия, проявляющаяся только у людей, связанных судьбой со своей второй половиной. Так что ты маг тоже.

— И попрошу об этом не распространяться. Предпочитаю остаться научницей и твоей женой. А если верить твоим данным о древней и забытой магии, то неизвестно, что меня может ожидать.

— Хорошо, что и ты это понимаешь, — Мэтт вновь улыбнулся и поцеловал меня в кончик носа.

Я лишь закатила глаза. Он что, самого главного не понял?!

— Ты понимаешь, что Байрон все просчитал, не поставив тебя в известность? Он был в курсе прок... моей магии, а после вычитанного тобой в лерейских книгах сложил хлорид с марганцем и продумал весь план! Гений, чтоб его в спиртовке...

— Госпожа!

В гостиную ворвался мой кошмар последних двух недель.

— Добрый день, Книл, — поздоровался Мэтт, кивком указывая на кресло напротив.

— Добрый день, герцог Брайт, — врач замялся на пороге. — Простите, не хотел вам мешать, но показатели датчиков состояния здоровья госпожи Арианны ухудшились и...

— Что значит ухудшились?! — Мэтт мгновенно поднялся и пересадил меня на диван, попутно завернув в плед поплотнее. — Ты чем две недели занимался?! Вылечить должен был и стабилизировать состояние и ауру!

— Я все вылечил, господин, — и куда делась вся его серьезность и строгость? Вот только за этой растерянностью он совсем не реагирует на подаваемые мной знаки. — Герцогине на столь раннем сроке противопоказаны волнения и...

— Эм, Книл, я еще не успела посвятить мужа в... В общем, можешь идти, я уже успокоилась.

Врача как порталом унесло. Зато остался муж, не по-доброму на меня взирающий исподлобья. Глаза цвета грозового неба только что не молнии метали.

— И что же наш врач хотел мне сказать?

Казалось, плотнее завернуться в плед уже было невозможно. Но я постаралась. О Боги, столько разговоров 'напрямую' в один день противопоказаны должны быть! Сейчас, того и гляди, робко поскребётся в дверь Книл с просьбой вновь успокоиться.

— Ариша, я жду.

Даже и не заметила, как он подобрался так близко. Опустился передо мной на колени и подбадривающе погладил нервно переплетенные пальцы.

Глубокий вдох. И чего я боюсь, собственно говоря?

— У нас будет ребенок.

Неверие, осознание и счастье. Чистое счастье отразилось в его глазах перед тем, как на меня обрушился весь шквал его чувств.

— Спасибо, родная, — прошептал муж, целуя мои руки.

Но вдруг он замер, будто что-то осознал.

— Ты подождешь меня еще пару дней здесь? Мне нужно разобраться с нашим общим другом.

— Нет-нет-нет! — я подскочила следом за ним. — Мне тоже есть что сказать этому оболтусу! Так что я с тобой, и никаких возражений.

Возражений и не последовало. Ведь мы — одна душа, и мысли да желания у нас сходятся.