Естественный отбор

— Нет!

А это моё, тщательно лелеемое упрямство.

— Петь, но она же наша подруга! А он...

— Хлоя, не начинай, пожалуйста, — я прекрасно понимала, что нам рано или поздно придётся объясниться. Ведь мне, как бы я не убеждала в этом других, было любопытно, какая гадина проползла между нами и заставила так страдать. Но... Всё дело в этом 'но'. — Я поговорю... с ним, потом, после вашей свадьбы. Даю слово. А пока не хочу настроение портить.

— И испортишь нам свадьбу! — в сердцах бросила подруга.

— Нет, — принялась я успокаивать её с жаром, — обещаю, что на вашей свадьбе я буду вести себя, как паинька. Я не испорчу твою свадьбу, Хлоя! Вы слишком дороги мне! И ты, и Жора.

— Спасибо... А Леда?

— А до неё мне нет никакого дела! — сказала равнодушно. Я действительно не чувствовала к бывшей подруге никаких чувств, ни добрых, ни злых, что было странно. — Если она позволяет ему целовать себя у меня на глазах... Врать не надо было! — произнесла, больше из принципа, чем от души.

— Петра, — Хлоя сверлила меня взглядом, — а если он её не целовал?

Как это не целовал? Я что, слепая? Или там темно было? Возможно, они запудрили мозги ей, но я там была, и своими глазами всё видела!

— Хлоя, — я произнесла это очень тихо, стараясь не скрипеть от злости зубами, — я сдержу своё обещание. Но и ты не провоцируй меня, пожалуйста!

Больше к этой теме мы не возвращались. Я успокоилась, и даже рассказала Хлое про мой неудачный опыт исцеления Алберта от его проблемы. Но, только что бы она никому... ни-ни. Особенно Алберту. А то он меня за болтливый язык подвесит на солнышке сушиться.

На примерке платья мы встретились с Ледой. Она смотрела на меня с некоторым подозрением. Странно, но отрицательной реакции на её присутствие у меня не было. Я не стала задумываться, был ли это её какой-нибудь профессиональный приём, или мне на самом деле всё равно, и даже смогла с ней спокойно разговаривать, справедливо решив, что это ОН её целовал. И при мне она на шею ему не вешалась.

Так что к вечеру у меня остался только один враг и полторы подруги. Никогда не замечала за собой такой отходчивости. Решила, что это замужество на меня так хорошо влияет.

Под вечер навестила Его Величество, выслушала от него лекцию о том, как важно беречь здоровье смолоду. Про моё замужество без его отцовского благословения не упомянул. Не поняла, одобрил или нет. Но, лишняя королева в семье не помешает...

На следующее утро во дворце царил хаос. Всё, что вчера лежало на своих местах, сегодня бесследно исчезло, поменялось местами, перепуталось и передвинулось. Слуги бегали по коридорам, создавая ещё большую суматоху и шум. Не желая быть участницей броуновского движения, я заперлась в своей комнате, спокойно оделась, сделала заклинанием причёску и нанесла макияж. Покрутилась перед зеркалом. Вполне приемлемо.

Светло бежевое платье с нежной золотой вышивкой по краю подола мне понравилось сразу. Правда, у него было довольно смелое для меня декольте, но я посчитала, что могу его себе позволить. Пусть некоторые помучаются! Эх, знала бы, кто от этого декольте мучиться будет, надела бы платье задом наперёд... Лопаткам привычнее. Облегающие рукава на три четверти, заканчивались крохотными рюшками из тонких кружев цвета чайной розы. Такие же кружева кокетливо выглядывали из выреза декольте и из-под юбки. На шею я надела нитку розового жемчуга, что бы она гармонировала с браслетом на правой руке.

Я готова...

Отправилась к Хлое. Удивительно, но она тоже была во всеоружии. Даже родственников своих уже отослала в зал, где будет проходить торжество. Только служанки ещё копошились у шлейфа её платья.

— Петра, что так долго? — набросилась она на меня, сверкая синими глазищами. — Нам уже выходить пора!

— Как уже?

— Ты на часы-то смотришь?

— Хлор! Прости, прости, прости! Простила?!

— Ты неисправима!

— А Леда где?

— У зала караулит, когда идти уже...

В комнату вбежала Леда.

— Идёмте! Хлоя... букет! Петь, ничего не забыли?

— Вроде, — оглядела я комнату, — ничего...

Мраморный зал дворца, предназначенный для торжеств, был полон народу. Король восседал на троне. Рядом с ним стояли взволнованный принц Алеард и два его шафера. Картина, надо сказать, не для слабонервных девиц. Все трое ростом под метр девяносто. Костюмы с иголочки. Загляденье... Сероглазый шатен Алеард. Зеленоглазый блондин Алберт. Кареглазый брюнет Вольфганг. Хм, они нас что, по масти подбирали? Шатенка Хлоя, с синими, как васильки, глазами. Сероглазая Леда, с русыми волосами. Ну, и я... темноглазая брюнетка. Красиво... но немного не в масть!

Жорж нервно оглядывался на дверь и кусал губы.

И чего так волнуется? Мы уже идём, плавно ступая по скользким мраморным полам. Хлоя, воздушная, в своём кипельно-белом платье, покрытая лёгкой, невесомой фатой. И за ней мы с Ледой в светлых платьях, стараемся не наступить на её шлейф. У Леды платье чуть светлее моего, но гамма выдержана великолепно.

Дошли до мужчин, заняли свои места. Лично мне досталось какое-то неудобное место. Спереди стоит Хлоя, сзади подпирает огромный вазон с цветами, справа подиум с королевским троном, слева Леда. Словно в капкан загнали! Что ж, понимаю! Боятся, что бы я не сбежала, увидев господина Сарториуса так близко от себя. Слава богам, догадались прямо против меня поставить Алберта.

Я в пол уха слушала церемонию, постоянно отвлекаясь на странные подёргивания Сарториуса.

И чего, спрашивается, всё время одёргивает свои рукава. Нервничает? С чего бы? Выглядит сногсшибательно! Волосы уложены идеально, выбрит до блеска, костюм сидит как влитой. Не была бы замужем, обязательно влюбилась бы! Хы... Кстати, надо будет, потом найти его, мужа то есть, познакомиться, наконец!

Сарториус снова одёрнул рукава. Я старалась не смотреть на него. По крайней мере, делать это открыто. А из-под опущенных ресниц можно и понаблюдать... Засекла момент, когда рукава его рубашки снова поднялись и замерла, забыв, что я на него не смотрю... типа. Подняла на него глаза и встретилась с всполошённым взглядом своего... Не-е-ет!

На моём лице появилась такая кровожадная улыбка, от которой он должен был начать, как минимум, икать от страха! Но, вместо этого, в ответ я получила не менее жизнерадостный оскал. И мне снова показали язык. Мысленно, разумеется. Но я то увидела!

Правильно! Всё правильно! Он обвёл меня вокруг пальца, гений сероводородный! Король Канис непризнанный! А я то всё никак понять не могла, что меня в его имени тревожит? Вольф... волк... канис люпус... Древний язык, а как созвучно получилось с именами хиппов! Я сверлила его взглядом, он стойко его выдерживал, отвечая довольной улыбкой. Леда, заметив наши жаркие игры в гляделки, отодвинулась от меня на шаг. Хм, её то я пугать не собиралась.

Во мне поселилась какая-то странная весёлая злость. Мне хотелось растерзать его и хохотать одновременно! Истерика? Вроде, нет... Спазмы не душат.

Наконец, официальная церемония бракосочетания принца и Хлои, которую я благополучно пропустила, несмотря на то, что находилась в первом ряду партера, закончилась. Гости, те, что были поближе, бросились поздравлять молодожёнов. А потом все стали перемещаться в банкетный зал. Я пристроилась за Ледой, так как проход остался совсем узкий, ибо все хотели пожать руку принцу и поцеловать новоявленную принцессу Хлою.

Меня бесцеремонно схватили за руку, завели за какую-то дверь и невежливо прижали к стене каморки. Сопротивляться в такой ситуации насилию было практически бесполезно, но я всё-таки попробовала, уперев руки в грудь Сарториуса.

— Четвёртый закон Льютона, — менторским тоном просвятил меня похититель, — тело, зажатое в угол — не сопротивляется!

— Что, — зашипела я его подбородку, так как не хотела смотреть в глаза, — потребуешь исполнения супружеского долга?

Это я о чём? Я же собиралась сказать совершенно другое! Я же хотела развода попросить... даже потребовать!

— Нет, — ответил он мне безразличным тоном.

— Это ещё почему?! — вскинула голову, гневно сверкая глазами.

Да что же это я делаю? Нет, что бы вздохнуть спокойно, порадоваться, что не нужна я ему в этом качестве! А я ему сцены закатываю... Почти.

— Потому что ты сама у меня этого попросишь!

Нахал! Да что бы я попросила у мужчины этого самого долга?! Даже у собственного... хм, мужа! Да не дождется!!!

— Никогда! — пропыхтела, сильнее упирая в него дрожащие руки.

И чего это меня трясти начало, при мыслях о том, что можно ощущать при этом... исполнении. Спасибо друзьям хиппам, просветили!

— Посмотрим! — сказал так же равнодушно и слишком самоуверенно.

— Смотри! — буркнула обиженно и ещё сильнее упёрла руки ему в грудь. Только потом почувствовала, что он меня обнимает за талию, и не только за неё.

Хм, так эти ощущения у меня не от воспоминаний о танце Огня. Это, я так сама реагирую! Угу... Конечно, у него руки-то длиннее моих...

— Петра, — тон его голоса изменился кардинально, — объясни мне, что с тобой случилось?

В это время дверь в каморку открылась, в неё заглянул Алберт, увидел мою хмурую задумчивую физиономию, выглянувшую из-за плеча Вольфа, хмыкнул и пробубнил:

— А-а-а, вы ссоритесь? Ну, ссорьтесь, ссорьтесь...

И исчез.

— Ты ушёл от меня... — прошипела обиженно. Причём сама не поняла, на что я в данный момент обижаюсь больше. На его уход, или на его коварные ласки, которые мешают мне думать логически.

— Да, но так было надо! И ты сама отпустила меня...

Тёплые золотые звёздочки в его глазах завораживали меня.

— Ты опять воспользовался моим беспомощным состоянием! — Он удивился, вскинув брови. — Я спала!

— Ты не спала. Ты разговаривала со мной. Я тебе объяснил, и ты поняла!

— Я ничего не поняла! Это было так... так ужасно! — Сердце сжалось от воспоминаний. — Я подумала, что это был страшный сон, что мне это всё приснилось, а наяву ты остался со мной! Почему ты ушёл?

— Потому, что твоей жизни и нашему счастью угрожала опасность!

Он смотрел на меня с такой болью, что мне стало страшно. Чего же такого я избежала?.. Или ещё не избежала?

— Какая? — спросила тихо-тихо, опустив голову.

— Ты получила благословение Тиу от Ваха... перед тем, как я успел его уничтожить.

Мои ноги подкосились. Я поняла, что так испугало Вольфа в тот момент, когда я сообщила ему о том, что король Бернард меня удочерил. Этим указом наш великодушный король подписал мне смертный приговор...

Благословение Тиу... Благословение смертью... Страшнее любого проклятия, любой порчи, потому что не снимается ни одним ритуалом, ни одним контрзаклинанием. Только силой любви. Но для этого влюблённым надо сделать практически невозможное за очень короткое время, так как благословение пожирает разум того, кто его получил.

Тиу... Очень давно так звали девушку, любившую парня, имя которого кануло в веках. Он тоже любил её и был уже назначен день свадьбы. Но... красивая и смелая, да ещё богатая и титулованная соблазнила его, и даже взяла в мужья. По стечению обстоятельств день их свадьбы совпал с назначенным днём свадьбы с Тиу. После обряда обручения на пороге дома, где проходило торжество, появилась девушка в свадебном платье. Это была Тиу. Она благословила молодожёнов, пожелав им пройти через те страдания, которые пришлось пережить ей, и закрепила свои слова смертью, вонзив кинжал в своё истерзанное сердце. Её неверный возлюбленный умер после этого через месяц, а его жена вскоре закончила жизнь в доме скорби.

С тех пор, если жених имеет более низкий социальный статус, чем невеста, их можно 'благословить' таким образом. Последствия всегда одинаковы. Женщина сходит с ума и умирает лет через пять. Мужчина умирает в течение месяца. Что бы нейтрализовать благословение Тиу, жених должен повысить свой титул до титула невесты, но не наоборот. Или они должны разлюбить друг друга.... быстро. Ещё можно расстаться, но и тогда благословение будет действовать, медленно, но верно... на женщину, возжелавшую в мужья низкородного.

Я была обречена... Именно на это рассчитывал Вах, скорее всего, знавший о завещании короля Форнира.

— Почему ты не сказал? — запоздалый страх покрыл моё тело холодным потом...

— Потому что тебе этого знать было не зачем! Не хватало, что бы ты наделала глупостей! Ты, собственно, их и так наделала, хотя понятия не имела о благословении Тиу! А если бы знала?

— Вольф, ты должен был мне сказать! Ну, хотя бы намекнуть... — нормально мыслить Вольф мне не давал. — И перестань меня мять, я уже ничего не соображаю!

— Рассуди сама, Петра, — он и не подумал меня послушаться, — что бы ты сделала, когда узнала, что нам теперь никогда не быть вместе. Что теперь каждый день, проведённый со мной рядом, будет медленно убивать тебя, — произнося эти страшные слова, Вольф придвинулся ко мне так близко, насколько позволяло моё шикарное платье. — Ты и так чуть не сошла с ума, только из-за любви ко мне, хотя я был от тебя очень далеко. Я должен был решить эту проблему, и решить её один, не подвергая тебя ещё большей опасности. Скажи, ты чувствуешь, как страх и недоверие ко мне ушли из тебя с того момента, как мы обвенчались в песках?

— Что я могла почувствовать за не полных два дня, когда почти месяц сгорала от ненависти и любви... хотя, вчера мелькало в голове что-то такое... Вольф, я же могла догадаться... — язык меня почти не слушался, но я упорно продолжала высказывать свои мысли, точнее — их обрывки. — Я же знаю про это страшное благословение... Ты простишь меня?

— Нет,— тихим, спокойным голосом сообщим мне мой муж, хотя секунду назад был полон эмоций.

Я почти обиделась на него за это. Почти...

— Что мне надо сделать, что бы ты простил меня? — обречённо подняла на него глаза и встретила довольный, насмешливый взгляд.

— Попроси о супружеском долге, — глаза его сияли торжеством, но лицо он держал суровое.

— Что? — по телу пробежала горячая волна. — Ннет!..

— Тогда я тебя не прощу.

Издевается... Знаю, что издевается, но... как же это приятно.

— Что, совсем не простишь? — делаю глаза маленькой наивной девочки, которая не знает, что творит. На Ри этот взгляд действовал, не долго, правда.

— Я сказал тебе свои условия, — нахальная усмешка и нежные поглаживания по краю декольте не оставили мне шансов выкрутиться.

— Хорошо, — изобразила покорную овечку, скромно опустив глазки и закусив губки, — а потом ты мне всё расскажешь? — перевоплотилась в лису.

— Что, хорошо? — не поддался на мои уловки Вольф, продолжая меня тискать и требовательно смотреть в глаза.

Я выкинула белый флаг и потопала сдаваться на милость победителя.

— Я... прошу тебя, — судорожно сглотнула. Хлор! Как же это произнести ...вслух? — ... о супружеском долге...

Сказала... Я это сказала... Я ЭТО сказала?!

— Когда? — его деловой тон абсолютно не вязался с тем, что вытворяли его руки и глаза.

— В каком смысле? — Он что, хочет его исполнения прямо в этой каморке? — Вольф, ты что, издеваешься надо мной? — жалобно, чуть не плача.