Естественный отбор

Естественный отбор

От автора

Дорогой друг!

Если у тебя выдался свободный вечер, и ты готов потратить его на эту книгу, то, позволь, я введу тебя в курс дела. Я честно старалась сделать текст лёгким и ненавязчивым, героев простыми и привлекательными, мир узнаваемым и сказочным.

Безусловно, тут есть персонажи с магическими сверхспособностями, ибо это — ФЭНТЕЗИ, и как без них? Конечно, героиня ищет своего Принца, так как не один ЛЮБОВНЫЙ РОМАН не обошёлся пока без интерпретации 'Золушки'. Кроме всего я посягнула на ЮМОР, пытаясь шутить.

Что из этого получилось, не мне судить, так как моё мнение чрезвычайно предвзято и нестабильно.

И всё же, это роман — дилогия о приключениях студентки Петры, который задумался как маленькая шутка (фанфик на любовное фэнтези), а вырос до двух книг благодаря настойчивым требованиям очень упорного создания, именуемого в некоторых источниках Музой, за что ей (ему?) огромное спасибо!

Понимаю, что всем угодить невозможно, но, надеюсь, что именно тебе это добавит хорошего настроения и позитива!

Гея

Глава 1

— Ну что, отец! Невесты в вашем городе есть?

— Кому и кобыла невеста...

'Двенадцать стульев'

Так. Экзамены на бакалавра сдала? Сдала. Документы в магистратуру оформила? Оформила. Полноценный отдых заслужила? Заслужила! Так какого диена, спрашивается, меня лишают целой недели каникул и заставляют мотаться по кабинетам рыцарей клистира и грелки? Жертвовать на благо непонятно чего литры своей молодой кровушки, и не только её? Просвечиваться BI — лучами, прослушиваться, простукиваться, доставать руками нос, приседать, показывать зубы и язык... и так далее, и тому подобное? За что я должна это терпеть?

Утешало лишь то, что изощрённым издевательствам эскулапов подверглась не я одна, а все студенты университета, воплощая в жизнь судьбоносный прожект нашего правителя, да продлятся его дни, именуемый 'Здоровье нации'.

От души поблагодарив непечатными словами короля Бернарда за отеческую заботу, кинулась навёрстывать упущенное. Как не прискорбно, но пришлось сократить программу пребывания на горнолыжном курорте с двух недель до десяти дней, что бы потом недельку поваляться на пляжах Кому-Кабаны, в сёрфинге потренироваться. А то давно на доску не вставала с этой учёбой. Вконец квалификацию потеряю... А потом махнуть к знакомым хиппам на Темский полуостров, в древних черепках с ними покопаться...

Размечталась, деточка! Только и успела баул свой в высокогорной гостинице распаковать, на вершины заснеженные полюбоваться, да лыжи примерить. Так на трассе и перехватили, размахивая перед моим недовольным носом предписанием ректора вернуться в университет. СРОЧНО!!!

Вот это самое 'срочно' меня и напрягло. Что могло такого случиться, что моя скромная персона понадобилась господину фон Вальдеку в разгар каникул? Мне было до того интересно, что я прямо с дороги заявилась к нему в кабинет, недовольно бухнув баул на пол.

Я вдохнула побольше воздуха, и было уже раскрыла рот для произнесения тщательно подготовленной тирады, но ректор опередил меня, выскочив из-за своего стола с несвойственной ему прытью, подхватил меня под локоть, зачем-то поднял мой баул и повёл к дальней стене кабинета.

— Алфея, мы удостоились такой чести... Ты прошла жесточайший отбор... Это такое доверие... такая возможность... такие перспективы! — тараторил он не умолкая, увлекая меня вглубь кабинета. Лысина его вспотела то ли от свалившегося счастья, о котором он мне распинался, то ли от напряжения, так как я упиралась, не желая глупой овцой идти на заклание.

— Какой отбор?! Какие перспективы?! — дёрнула я его назад. — Господин ректор, куда Вы меня тащите? Объясните!

— Так я и объясняю! Ты избрана от нашего университета в группу... хм, претенденток...

— Каких претенденток?! — вылупила я на него недовольные глаза. — Я ни в каких отборах не участвовала! Согласия своего не давала!

— Не упрямьтесь, Леди Олмарк! — ректор топнул раздражённо, недовольно свёл брови, попытался надавить ментально. Понял, что пробить меня не получается, выражение лица стало просящим, даже где-то умоляющим. — Так надо, Алфея... Я верю в тебя! Мы все... весь университет... да что там, весь город верит в тебя!!!

— Да?! — от такого поворота на душе заскреблись кошки в предчувствии чего-то пакостного. — И куда мне надлежит отправиться? — чувствуя хрюкающий подвох, осторожно осведомилась я.

— В столицу! — честно и радостно ответил ректор. Отпустил мой локоть, вынул из кармана сюртука огромный носовой платок, протёр им вспотевшую лысину, напутственно кивнул и подло толкнул меня в портал.

А я и не заметила, что в дальней стене кабинета был открыт портал перехода. Это куда же я попала, что ректор не поскупился на самый современный и дорогой способ перемещения, доступный только самым-самым? В ноги плюхнулся мой баул. Переход за ним сразу закрылся, отрезая путь к отступлению.

Оглядела помещение, в котором оказалась так внезапно. Чистенько. Скромно до лаконичности. Зал с кабинами переходов. Мда...

Пока я осматривалась и пыталась как-то оценить своё... хм, интересное положение, в зал, точно так же через порталы, прибыли ещё три девушки. Это наводило на неприятные умозаключения.

— Э-э-э... — попыталась я обратиться к одной из прибывших, но ко мне откуда-то подскочил молодой человек в чёрном официальном костюме служащего.

— Леди Олмарк? Следуйте за мной! — в точности как ректор подхватил меня, мой баул, и повёл вон из зала прибытия, не давая опомниться.

От возмущения я даже забыла задать ему вопрос: 'А собственно, куда это меня занесло?'. Мой сопровождающий на хорошей скорости буквально протащил меня по коридорам и лестницам незнакомого здания, распахнул передо мной неприметную дверь, буркнул: 'Располагайтесь', резко кивнул головой и скрылся за поворотом... с моим баулом.

— А-а-а, — беспомощно протянула в сторону исчезнувшего парня руку, подумала секунды две, обречённо махнула рукой, резонно полагая, что это был не особо изощрённый способ грабежа, а понёс он мои вещички ... куда-нибудь, да понёс. — Надеюсь, я с ними ещё встречусь, — пробормотала озадачено.

Заглянула в распахнутую дверь.

Комната походила на учебную аудиторию. Двенадцать столов в три ряда, персональных. Удобные эргономичные кресла. Стол-кафедра. Такое же кресло для лектора. Больше ничего, что бы могло дать хоть какую-то подсказку.

Вошла в аудиторию, выбрала место. На последние столы даже не взглянула, поминая лекции по психологии. Арьергардом я никогда не была, и сейчас не собиралась. Первые столы тоже не для меня. Оставим их для выскочек и знаек. Второй или третий ряд? Всё-таки второй. У окна.

Уселась на выбранное место и уставилась в окно. Красивый, ухоженный парк. Очень запоминающийся рисунок дорожек, клумб. Цветущие экзотические растения. Статуя королевы Мелиссы в фонтане.

— Ангидрит твою фторпикриновую! Это куда же... Это зачем же... Это как же... — захлестнули эмоции. — Да, Петенька, попала ты по-крупному!

Королевский парк я узнала бы из тысячи подобных. Недаром часами бродила по коммуникатору, изучая ландшафтный дизайн парковых ансамблей самых выдающихся архитекторов. А наш король Бернард свою венценосную руку приложил к созданию этого шедевра, и приложил очень талантливо.

Какие выводы можно сделать из всего того, что я тут обнаружила? Подумай, Петенька, подумай...

Вспомнила приёмы расчёта статистической вероятности события и погрузилась в анализ. Итак: первое — столица, уже без сомнений. Да и ректор врать бы не стал. Второе — королевский парк за окном. Тоже — без сомнений. Третье — группа претенденток, по словам того же ректора. Претенденток на что? А вот это уже четвёртое — принц Алеард, как говорится, на выданье. Упиться ему фенолфталеином! Пятое... Сдаётся мне, что пятым пунктом следует считать прожект короля 'Здоровье нации'. Вот ведь как эту тему провернули. Не подкопаешься! Забота о народе, а за одно, тотальный отбор генетически подходящего материала. Хм... Я вас просчитала, господа хорошие! Просчитала и... ВОЗМУТИЛАСЬ!

Кармическая сила! Это нас на племя отобрали?!! Я отказываюсь быть лабораторной крысой!!! Да как они посмели?! Я буду жаловаться коро... Ага. Королю... Его Величество Бернард с отческой заботой разъяснит мне про долг перед королевством, про обязанности верноподданной, и ещё много патриотических доводов изыщет. Нет! Надо действовать другим путём!

Изображать из себя дуру не удастся. Бакалавра дурам не дают. Досье у них, наверняка, на каждую имеется. Следовательно, характер, привычки, предпочтения, вкусы, всё учли. Значит надо углубить и расширить в нужном мне направлении не очень привлекательные черты своего характера, чтобы сами мне от ворот поворот дали. Что у меня есть в запасниках? Независимость — раз. Экстравагантность — два. Авантюризм — три. Язвительность — четыре. Самостоятельность, если её сделать гипер — пять. Строптивость, опять же. Неплохой наборчик сложился. Буду над собой работать!

Приняв решение, наконец, выпала из своих дум и оглядела аудиторию. Она уже заполнилась наполовину. Девицы все были как на подбор — красавицы. Какой волной меня прибило к этому обществу, я не поняла. Моя физиономия у меня самой всегда вызывала приступы мизантропии. Несмотря на махровое аристократическое происхождение, за аристократку меня ещё никто ни разу не принял. Дикарка, слегка обструганная цивилизацией. Это — да, это про меня. Некоторые при первом знакомстве удивлялись, что я умею читать. Хиппы всегда за свою держали.

А это изысканное общество явно не для меня. Точнее, я не подходила к этим красавицам. Странный какой-то отбор был, ох, странный.

Справа от меня на соседнем ряду сидела хмурая шатенка с застывшим взглядом в столешницу. Шансы свои просчитала и теперь обдумывает, как их повысить? Или, как я — недовольна результатом отбора?

Перед ней гордо восседала пепельная блондинка с таким высокомерным выражением, что сразу было ясно, она уже мысленно примеряет на себя корону. И других вариантов для неё не существует!

Прямо передо мной наблюдалась не менее гордая спина опять же блондинки, но с рыжинкой. Я лица её не видела, но высокомерием от неё несло так же, как и от первой. Чуть сдвинула кресло и узрела надменный профиль. Что ж, спина не подвела. Царица Нефертири нервно переворачивается в своём саркофаге.

Перевела взгляд на соседку сзади. Приятное лицо. Спокойный задумчивый взгляд в окно. Увидела, что я на неё смотрю, приветливо улыбнулась.

— Леда, — тихо представилась.

— Петра, — улыбнулась ей в ответ.

Кивнули друг другу. Она вернулась к созерцанию парка, я к заполняющейся аудитории.

За третьим столом соседнего ряда сидела очень яркая брюнетка, явно с примесью южных кровей. Иссиня-чёрные волосы были заплетены в десятки косичек. Показалось, что она чувствует себя не очень уютно, но старается изо всех сил этого не показывать.

Первый стол дальнего от меня ряда украшала огненно-рыжая девица, обряженная в такое количество драгоценностей, что мне стало жалко её уши и шею. Она так явно гордилась своим богатством, что у меня сразу родилось для неё прозвище — Сорока.

За Сорокой сидела девушка, словно сошедшая со страниц журнала 'Клерк'. Строгий официальный костюм, гладкая причёска, отработанная мимика. Хлор поймёшь, что у неё на уме.

Ещё две претендентки вошли в аудиторию. Девушка с кукольным личиком и милыми кудряшками, не задумываясь, заняла ближайший к ней стол, оставив второй девице выбор из трёх задних столов. Недовольный колючий взгляд голубых глаз пробежался по всем нам. На мне она почему-то задержалась на секунду, поджала губы и прошествовала к последнему столу среднего ряда. Тоже, видно себя последней не считает! Ишь как оскорбилась!

Дверь снова открылась, впуская... трёх девиц, одна из которых была похожа на претендентку из журнала 'Клерк' как сестра. К моему удивлению, она прошла за стол лектора, положила перед собой предмет, похожий на импульс-ключ, подождала, пока пришедшие с ней девушки займут свободные столы, и поприветствовала нас.

— Добрый день, леди! Я, пресс-секретарь Его Величества Бернарда седьмого. Меня зовут Кларисса. Я уполномочена заключить с вами договоры о вашем участии в отборе на место невесты принца Алеарда, — после этих слов я мысленно погордилась собой, — который будет проходить в течение шести месяцев здесь, в королевском дворце. Если за это время Его Высочество не выберет себе невесту, договор будет считаться исполненным. Прошу ознакомиться с текстом договора.

Она вставила импульс-ключ в какой-то паз своего стола, и на наших столешницах замерцали экраны с текстом королевского договора.

Ну что, приступим...

'Договор. Государство Фонландия, в лице Его Величества, короля Бернарда седьмого Леманского, именуемое далее — Заказчик, и герцогиня Алфея Петра Герменгильда Марта-Лис Николетта Олмарк, именуемая далее — Исполнитель, заключили настоящий договор о нижеследующем:

Предмет договора.

Исполнитель обязуется выполнять в течение шести календарных месяцев действия, необходимые для раскрытия своей личности перед Его Высочеством, принцем Алеардом, с целью способствования ему в выборе спутницы жизни.

Обязанности сторон.

Обязанности Исполнителя:

Проходить обучение дисциплинам, необходимым будущей королеве.

Проявлять себя с положительной стороны, но не скрывать своих качеств характера.

Искоренять негативные черты, противоречащие качествам королевы.

Вести здоровый образ жизни.

Принимать участие во всех мероприятиях, запланированных Заказчиком для исполнения настоящего договора.

Не покидать дворца в течение действия договора без персонального разрешения Заказчика.

Обязанности Заказчика:

Предоставить Исполнителю место проживания с пансионом ('Всё включено').

Обеспечить Исполнителю должное преподавание дисциплин, необходимых будущей королеве.

Организовать мероприятия для претенденток, необходимых для полного раскрытия личных качеств...'

И так далее и тому подобное.

Весёленький договорчик. Особенно меня порадовал пункт: Ответственность Исполнителя. Если по какой-либо причине договор будет расторгнут до истечения шести месяцев, я лишаюсь титула и всех полученных званий.

Эх! Бакалавриата мне жалко... Начинать с нуля, да ещё, не будучи дворянкой?! Сомнительное удовольствие. Интересно, а что будет, если я откажусь от заключения этого договора?

Подняла глаза и встретилась с насмешливым взглядом Клариссы. Она отрицательно покачала головой, без слов выражая свою мысль.

Поняла: 'Даже не думай отказаться...' Угу... А то завтра все СМИ выйдут с моим, обязательно не самым удачным портретом на первой странице, а заголовки будут кричать: 'Герцогиня Олмарк отказалась от участия в королевском отборе! Что она скрывает?!'. Или 'Тайная связь Алфеи Олмарк не позволила ей бороться за руку принца Алеарда!'. Мало ли какой чуши не придумают журналюги... Буду действовать аккуратно, но настойчиво. Постараюсь, по крайней мере.

Поставила подпись под договором и снова посмотрела на 'подруг' по отбору. Многие ещё читали, выискивая для себя особо интересные пункты.

Леди Клерк уже сверлила взглядом стену с прежним выражением лица. Шустрая какая.

Кудряшка чему-то радовалась.

Сорока пускала солнечные зайчики своим огромным бриллиантом в перстне. Затейница. Мда...

Оглянулась на Леду. Она как раз ставила свою подпись. Взглядом спросила её: 'Ну, как?' Она смешно сморщила носик и незаметно вздохнула. Согласилась с ней. Кивнула.

Наконец, все подписали свои договоры. Кларисса погасила наши столы, извлекла импульс — ключ.

— Леди! На сегодня вы свободны. Обустраивайтесь. Пока вы плохо знаете планировку дворца, вас буду сопровождать наши служащие. Ужин и завтрак вам доставят в апартаменты. Завтра, в девять часов утра состоится знакомство с вашими преподавателями и другими заинтересованными лицами. Прошу не опаздывать. Встреча произойдёт в Музыкальной гостиной. Всего доброго!

Место проживания, оговоренное договором, оказалось трёхкомнатными апартаментами, обставленными изысканной мебелью. Одна комната — гостиная, вторая — спальня, третья — кабинет. На рабочем столе кабинета находился персональный коммуникатор последнего образца.

Да, на претендентках они не экономят.

Включила компер. Сразу вывалилось сообщение. Господин фон Вальдек от всей души поздравлял меня и желал победы в конкурсе!

Сдурел, что ли? Какого хлора мне это надо?

Что бы он не очень мечтал о моей победе, отправила ему ответ с просьбой прислать учебные материалы за семестр, который буду вынуждена пропустить. А то сессию экстерном сдавать придётся. Так пусть окажет помощь, посодействует. И не думает, что я брошу университет. Принцессой там, хм, или нет, а образование я получу!

Поймав за хвост мелькнувшую мысль, набрала в поисковике имя принца и пробежалась по ссылкам.

Упс!

Ой, как всё законспирировано-то! Ни одного снимка принца Алеарда в сети не было.

Чего это они затеяли, наши коронованные особы, а? Поняла! Игра вслепую! Психологи сероводородные... Ну-ну. Интересно будет понаблюдать за нашей шлёп-компанией претенденток. Ой, как интересно!

Пока разбирала свои вещи, пыталась просчитать развитие дальнейших событий на нашем конкурсе невест. Получалась чрезвычайно занимательная перспектива. Ужасно захотелось с кем-нибудь поделиться мыслями. Вспомнила про Леду. Эта девушка мне сразу понравилась. Честно сказать, понравилось мне несколько соперниц по несчастью или, кто как оценивает этот конкурс. Леди Клерк ничего так, несмотря на невозмутимый вид. Умеет держать лицо. С Косичками можно попробовать подружиться. Хмурая девушка тоже понравилась. Не знаю чем, но приглянулась. Про Кудряшки пока не поняла. Что-то в ней есть... настораживающее, хотя личико такое детское, невинное.

Остальные категорически не подошли моей ауре. Стервы! Все! До единой! А Сорока ещё и дура!

Уф-ф... Разделила, что называется на друзей и врагов, и отправилась на поиски Леды.

Когда шли сюда, заметила, что её апартаменты были дальше моих по коридору. А вот третья дверь или четвёртая, не запомнила. Ладно, постучу сначала в третью.

Ошиблась. В третьей разместилась та самая хмурая девушка. Я хотела ретироваться, но она задержала меня.

— Ой, а Вы мне не поможете? Сама я его поймать не могу. На портьеру забрался под самый потолок, а слезть боится!

— Кто? — Я слегка обалдела от этой информации. Кто это у неё по портьерам лазает?

— Котёнок.

— Котёнок? А разве можно...

— Он это... — смутилась девушка, — не совсем настоящий.

— Кибер?

— Ну-у... Типа гомункул, — она состроила забавную мордашку, ещё больше смущаясь.

— Иди ты?! — восхитилась я. — Откуда?

— Это... моя дипломная работа.

— А-а... Ты техно-маг?! — несказанно обрадовалась я.

— Да. Второй курс магистратуры Ёльльского университета.

— А я из Тарутурского. Тоже техно-маг. Факультет естествознания и алхимии. Бакалавра получила.

— Хлоя, — протянула она мне руку.

— Петра, — ответила ей крепким рукопожатием. — Ну, где твой котёнок?

— Да вон, под самым потолком!

Зверёк смотрел на нас сверху с хорошо читаемым ехидством. Глупый. Не знал, с кем связался! Я произнесла заклинание точечного снижения температуры под его шаловливыми лапками, и он, с недовольным мявом, съехал по ледяной гардине прямо в руки хозяйке.

— Надо на курс алхимии записаться, — Хлоя посадила питомца в корзину и прикрыла силовым полем. — Вон как ты лихо с ним!

— А ты на физическом?

— Да. Гравитацией его снять не смогла. Вцепился когтями и ни в какую!

— Хлоя, можно вопрос?

— Задавай, — беспечно отозвалась девушка.

— Ты рада тому, что здесь оказалась? — меня очень интересовало мнение других претенденток о нашем конкурсе.

— Почему ты спрашиваешь? — насупила она брови.

— Вот опять ты хмуришься.

— Не рада, — буркнула она раздражённо. — Мне вся эта ситуация крайне неприятна! Словно меня на... на...

— На селекцию отобрали, — закончила я за неё фразу.

— Точно!

Одна соратница есть!

— Вот и мне противно, — скуксила физиономию.

— А чего тогда согласилась? — удивлённо подняла девушка бровки.

— Согласилась?! — возмутилась я, криво улыбаясь. — Ну, уж нет! Согласилась... Они прекрасно знали, что я хлор соглашусь! Выдернули с горнолыжного курорта, и, чуть ли не пинком под этот... тыл, в переход отправили! — пылала я негодованием. Внезапно меня прострелила мысль. — Постой, постой... Я вот только сейчас подумала, а где братец мой любимый находился, когда ректор меня тащил? Ведь без его согласия они бы меня не тронули. Предатель! Ангидрит твою фторпикриновую! Сдал с потрохами! Ну, я вам ещё покажу!!! Я вам устрою крекинг с возгонкой!

— А я поддалась уговорам, — вздохнула Хлоя, не обращая внимания на мою ругань. — Запудрили мозги: 'Гордость университета! Перспективы!'.

— Вот-вот! Мне тоже про какие-то перспективы рассказывали... Слушай, ты будешь за принца бороться? — неожиданно ляпнула я.

— С ума сошла?! — возмутилась Хлоя. — У меня что, гордости нет? Он мужчина, он пусть и борется!

— Другие девицы ему этого сделать не позволят, — усмехнулась горько, представив битву красавиц за вожделенную руку... неизвестно кого. — Ты видела, как они настроены по-боевому?

— Положим, не все, но большинство... — согласилась она со мной. — Особенно эти, с первого ряда.

— Ага! На последнем ряду тоже завоевательницы имеются. Как-то мы между ними затесались, не попасть бы под раздачу. Слушай, я же, как раз к Леде шла, когда дверью ошиблась! Мне показалось, что ей тоже здесь не очень...

— А давай её к нам позовём, познакомимся, — с готовностью предложила хозяйка апартаментов. — Вдруг ей одной там грустно?

Я выглянула в коридор и увидела у своей двери замершую фигуру девушки, не решающуюся постучать.

— Леда, — тихо позвала. Она вздрогнула и обернулась. — Иди сюда, — поманила её рукой.

Она на секунду замешкалась, а потом тихо скользнула ко мне.

— Леда, — представилась она Хлое, входя в гостиную.

— Хлоя. Очень приятно. Мы хотели тебя позвать к нам.

— Зачем? — Леда посмотрела на нас спокойно, но в уголках глаз всё же угадывался настороженный интерес.

— У нас тут организуется коалиция противниц принудительного отбора невест, — тихо поведала Хлоя. — Присоединишься?

— Присоединюсь, — с недоверием в голосе, согласилась Леда., — если не шутите...

— Техно-маги такими вещами не шутят! — серьёзно сообщила Хлоя. — Кстати, мы обе, техно-маги. Петра — алхимик. Я — физик.

— А я психолог-эмпат, — лицо Леды озарила приветливая улыбка.

Она нам поверила!

— Ты умеешь воздействовать на эмоции людей? — восхитилась Хлоя.

— Умею! Так что шанс у меня достаточно большой... — смущённо сообщила Леда, — если я захочу заполучить принца.

— Ага! — съехидничала я. — Если будешь знать, на кого воздействовать! В сети нет ни одного снимка Алеарда!

А про себя грустно подумала: 'И вспомнить я его не могу, хотя встречались однажды... очень давно... В детстве...'.

Девчонки бросились к комперу. Как они не пытали поисковик, как только не закручивали запрос, лика принца Алеарда узреть не удалось.

— А что я говорила?! — с торжествующим видом произнесла я. — Играем-то в тёмную!

— Девочки, — Хлоя с удивлением уставилась на нас, — а я его лица не могу вспомнить, хотя два года назад видела его тут, во дворце на балу.

— У меня тоже пусто, — подтвердила я слова Хлои, — словно кислотой вытравили!

Леда с недоумением посмотрела на нас и задумалась на пару секунд, потом подняла ничего не понимающие глаза.

— У меня тоже блок стоит! Когда это они успели?

— При переходе, — со знанием дела сообщила нам Хлоя. — Пока состояние организма нестабильно, можно устроить точечную амнезию. Этой темой у нас на кафедре полей группа профессора Крауса занималась. Получается, успешно...

— Девочки, они нам бросили вызов! — я еле сдерживалась, что бы не послать всю эту богадельню к хлоровой бабушке. — Тут нужны ответные действия! В тротиловом эквиваленте!

— Ты что-то уже для себя решила? — с профессиональными интонациями спросила Леда.

Я честно рассказала им про свой план действия.

— Буду раскрывать свои тщательно отобранные качества. Начну с экстравагантности.

— Проспишь первое занятие? — с недоверием осведомилась Хлоя.

— Недисциплинированность не входит в мой список. Я просто оденусь в соответствии со своим вкусом. Братец, помнится, бледнел от моего вида.

— Ты хочешь придти одетой или... почти раздетой? — ещё больше напряглась Хлоя.

— Излишне одетой, — усмехнулась. — Моим друзьям хиппам очень нравилось!

— У тебя есть друзья хиппы? — накинулась на меня Леда. — Познакомь! Пожалуйста! Мне, как профессиональному психологу очень интересен этот закрытый социум.

— Познакомлю, чего же не познакомить, если в Темские пески поехать не побоишься.

— Не побоюсь! — с жаром пообещала Леда.

— Договорились! Ну, а вы как протестовать будете?

Хлоя знакомо нахмурилась.

— Не хмурься, — посоветовала ей Леда. — Твои эмоции сразу вылезают наружу.

— Вот пусть и вылезают! — вступилась я. — Пусть видят, что девушка недовольна!

— Нет, Петра, надо ей придумать другую форму протеста, — возразила психолог.

— Я могу вещами поделиться, — предложила я свой гардероб в общее пользование.

— Я лучше в своей студенческой форме ходить буду, — отказалась от моего предложения Хлоя. — Она у меня с собой. А потом, придумаю ещё что-нибудь.

— Ладно. А ты, Леда?

— А я влюблюсь, — она пальцами изобразила кавычки, — в какого-нибудь мужчину, который точно не может быть принцем, и буду демонстративно по нему вздыхать.

— Ну, ты, придумала, хлор тебя разъешь...

— Смотри, не влюбись без кавычек! — хохотнула Хлоя.

— А что в этом плохого, — подмигнула ей Леда. — По крайней мере, время не так скучно проходить будет.

— Я нам скучать не дам! — пообещала им ехидно. — Встряхнём дворцовую жизнь, девочки?!

— Петра, договор! — попыталась осадить меня благоразумная Леда.

— Я помню! Всё в рамках дозволенного!

Глава 2

— А Митрофанова вавилоны на голове крутит!

'Добро пожаловать или посторонним вход запрещён'

Я целый час потратила на сооружение вороньего гнезда на голове.

Эх, встала поздно! Мне бы ещё полчасика. Я бы довела до совершенства свой незабываемый образ!

Покрутилась перед зеркалом, разглядывая себя со всех сторон. Миленько.

Разноцветные, грубой вязки, полосатые чулки, подаренные мне хиппами, абсолютно не сочетались с ярко розовой юбкой-пачкой, из-под которой кокетливо выглядывали кожаные шорты. Тёмно-изумрудная шёлковая блузка топорщилась на груди пышными рюшами жабо. Сверху я надела чёрную косуху, которая как нельзя лучше подходила к моей причёске, перчаткам без пальцев и грубым ботинкам. Даже макияж сделать не поленилась, только косметику использовала не для того, что бы выделить что-то на лице и подчеркнуть, а наоборот... Короче, лица не было. Забелила брови и ресницы, запудрила румянец, на губы нанесла белый перламутровый блеск. В гроб краше кладут.

Удовлетворилась результатом содеянного с собой кошмара и решительно направилась на первую встречу со своей возможной судьбой. У дверей моих апартаментов навытяжку стоял служащий, готовый препроводить меня в Музыкальную гостиную. Я встала перед ним и командным голосом спросила.

— Как звать?!

— Гант! — гавкнул парень и вытаращил на меня испуганные глаза.

И чего испугался? Зомби, по-моему, получился очень нарядный...

— Вперёд, Гант! — подбодрила его как могла.

Служащий судорожно сглотнул, но комментировать мой вид не стал. Видно, инструкции им строгие были даны. А жаль. Я бы послушала.

Парень резко кивнул и, стараясь больше не смотреть на меня, двинулся по коридору. Послушно последовала за ним. Перед дверью Музыкальной гостиной я остановилась, глубоко вздохнула, закрыла глаза и решительно вошла в зал.

— Удачи! — напутствовала сама себя. — Доброе утро, леди!

Удивлённые вскрики были мне наградой. Открыла глаза. Даже не поняла сразу, все соперницы тут, или кого ещё ждать нужно. Всё слилось в сплошной бело-розовый блестяще — шелестящий поток, разбавленный тремя тёмными штрихами. Леди Клерк в тёмно-синем деловом костюме. Хлоя в своей студенческой форме. И Косички в чёрном экзотическом наряде с вышитыми золотыми звёздами. Леду я не увидела.

Девушки, глядя на меня, стали бурно делиться впечатлениями, перешёптываясь между собой. Хлоя молча таращилась, явно не одобряя мою выходку. Сама знаю, что с макияжем вышел перебор, но ничего поделать с собой не могла. Попала вожжа под хвост.

С независимым видом подошла к Хлое и демонстративно отвернулась к окну. Я лично себя чувствовала очень комфортно! ... Наверное... А если другие считают иначе... Так мне тоже не по вкусу эти блестящие, во всех смыслах, девицы, которые килограммы драгоценностей, напяленные на себя, считают главным своим достоинством. Ну, конечно, можно было одеться так же, как Хлоя или Клерк... Но я же другого добиваюсь! Ага. Чего, например? Что бы выгнали в первый же день, титула лишили и далее, согласно договору...

Вот идиотка!

— С ума сошла! — прошипела мне в спину Хлоя.

Недовольно передёрнула плечами. Сама знаю! Поправила причёску, незаметно стирая блеск с губ. Хоть немного от трупа отличаться буду. Хлоя сунула в руку платочек.

— Утрись, ненормальная!

Чуть кивнула головой. Прошептала формулу лосьона и обтёрла платком лицо. Повернулась к Хлое. Она одобрительно кивнула.

Заметила приближающуюся к нам Леду.

Хороша девица! Светлый брючный костюм, аккуратная причёска, лёгкий макияж. Ничего лишнего.

— Слава богам, Петра! — накинулась она на меня. — Я сначала перепугалась, когда ты вошла! Даже не узнала!

— Я тоже только по наряду её догадалась, — шепнула Хлоя. — А костюмчик ничего так! Дашь поносить?

— Дам! — буркнула виновато.

В это время дверь распахнулась, и в гостиную стали входить, судя по всему, наши преподаватели. Первой шла Кларисса. За ней несколько мужчин и женщин разных возрастов.

Все взоры обратились на вошедших, в надежде лицезреть принца Алеарда. Мы с девчонками ещё вчера решили, что хлор он появится, а если всё-таки придёт, то хлор кто его узнает. Я почувствовала шевеление на моей голове и скосила глаза на Хлою. Спасибо, подруга. Опять выручила. Пока внимание девиц было приковано к вошедшим мужчинам, она заклинанием привела мои волосы в порядок. Надо потом не забыть слова спросить. Полезная же штука.

— Дамы и господа! — торжественно произнесла Кларисса, когда преподаватели выстроились против нас. — Приветствую вас всех на конкурсе 'Гордость Фонландии'! — Эк они отбор наш назвали, пиарщики сероводородные! — Его Величество Бернард седьмой и Его Высочество принц Алеард приветствуют вас, леди, и желают победы достойнейшей претендентке! Вам в помощь приглашены лучшие педагоги страны, которых я вам представлю после знакомства с каждой из вас. Для соблюдения равных условий ко всем претенденткам с этого момента следует обращаться — Леди, независимо от титула. Я буду называть ваше имя, вы делаете два шага вперёд и кратко представляетесь: образование или род занятий, хобби и увлечения. Итак, прошу! Леди Жозефина Йенч!

Вперёд вышла Сорока в громоздком жемчужно-розовом бальном платье с умопомрачительным декольте, предварительно одарив нас надменным взглядом.

Она что, решила, если её вызвали первой, то это хоть что-нибудь значит? И зачем она нацепила к розовому платью это изумрудное ожерелье?

— Жозефина Йенч, баронесса, институт благородных девиц, — жеманно произнесла Сорока, присела в книксене и скромно потупила глазки, зыркая из-под ресниц на присутствующих в зале мужчин.

— Спасибо, леди Йенч, — сухо произнесла Кларисса. — Повторюсь, если кто не понял, титул называть не надо. Какие у Вас есть хобби, леди Йенч?

Жозефина подняла на неё удивлённый взгляд и недовольно поджала губки. Какие могут быть хобби у высокородной девицы? Она же не купчиха какая-то!

— Леди Клотильда фон Звейздец! — вызвала Кларисса вторую претендентку, не обращая внимания на ужимки Жозефины.

Сорока с недовольным видом прошествовала на своё место. Вперёд выплыла следующая девица в бальном платье и бриллиантах. Та самая пепельная блондинка в виртуальной короне.

— Клотильда фон Звейздец, — низким бархатным голосом представилась девица, — светская львица. Коллекционирую украшения.

Ну, об этом могла и не говорить. Поди, всю коллекцию на себя напялила! Звейздец! Даже голову над прозвищем ломать не надо. Звездец... Дали же боги фамилию.

— Леди Геновефа фон Фриз! — вызвала следующую пресс-секретарь.

Эту девушку я почти не запомнила. Она пришла последней, и стол ей достался самый дальний от меня. И сейчас я её рассматривала с любопытством. Брюнетка. Красивая, как и все они тут. Изысканное, со вкусом подобранное платье, но всё же вечернее. Макияж несколько театральный. Но гораздо лучше моего, надо отдать ей должное.

— Геновефа фон Фриз. Академия актёрского мастерства, актриса, — поставленным голосом известила нас Геновефа. — Пишу стихи.

Понятно теперь, откуда вся эта её театральность. Актриса — Фриза... Нет, Антифриза... Нет, просто — Антифриз. Точно!

— Леди Матильда Хофманн! — вызвала Кларисса, не позволяя претенденткам долго красоваться перед предполагаемым принцем.

Актрису сменила надменная красавица, спорящая величием с царицами. Неферта нашлась...

— Матильда Хофманн, оканчиваю высшую школу искусств, художник, — снисходительно произнесла девица, поклонилась и подняла томный взгляд на молодого мужчину в глухом темном костюме.

На этого господина многие девушки бросали заинтересованные взгляды. Он же равнодушно взирал на очередную представляющуюся претендентку.

Я посмотрела на своих подруг и чуть не вскрикнула от возмущения. Хлоя пожирала этого мужика глазами не хуже остальных. Леда тоже это заметила и скривила мне рожицу. Вроде: 'Не обращай внимания. Само рассосётся'. Ну-ну...

Пока мы переглядывались, Кларисса вызвала следующую девушку.

— Леди Ванесса Кадэ!

Вперёд вышла Клерк. Взгляд мужчины-красавца немного потеплел.

— Ванесса Кадэ, институт прогнозов, статистик-предсказатель. Хобби — стрельба из лука, горные лыжи.

Активная девушка. Видно, что целеустремлённая. Интересно, она уже просчитала, какие шансы у каждой из нас? Вот бы узнать... Ага. К ней, скорее всего, после знакомства, добрая половина девиц кинется с этим вопросом. А может, и недобрая. Не хочу быть одной из них! Обойдусь без предсказаний.

— Леди Ледания фон Адлер!

Леда сменила Ванессу. Я снова ею залюбовалась. Сколько в ней достоинства, сколько изящества. Если принц не дурак, он должен обратить внимание на Леду! Ну, это моё субъективное мнение.

— Ледания фон Адлер, психолог-эмпат, магистратура медицинской академии. Хобби — дизайн одежды, интерьеров и ландшафта.

Вот, у неё и хобби совпадает с увлечением короля. Будет о чём со свёкром зимними вечерами за чаем поговорить.

— Селена-Августа фон Клейн!

На место Леды встала Кудряшка. Поклонилась немного странно, как-то по-мужски, что абсолютно не вязалось с её кукольной внешностью и нежно-лимонным платьем. Я опять почувствовала что-то необычное в этой девушке, но не могла понять причину.

— Селена-Августа фон Клейн, высшая школа магии, десятый курс. Ведьма.

Ну, наконец, всё стало на свои места. А я-то уж подумала, что это у меня паранойя стала развиваться на фоне нервных переживаний. Она — магичка! За внешностью милой недалёкой куколки скрывается умная, глубокая натура. И платье это канареечное — мастерски наведённый морок. Я проговорила мысленно заклинание истинного видения и улыбнулась, встретив единомышленницу. По крайней мере, в вопросах одежды. Под мороком обнаружился мужской костюм. Скорее всего, привычная школьная форма. И, похожие на мои, грубые ботинки. И, что меня поразило, перевязь с мечом. А девочка-то готова к любым неожиданностям! Взяла этот факт себе на заметку.

— Церцея Берц! — не задерживала претенденток Кларисса.

О, это была та самая злобная девица, которой не досталось места на первом ряду. Цербер, честное слово! Ещё бы ей не быть такой. Наследница одной из самых богатых семейств государства. Папа — промышленный магнат. Вот доченька и задаётся. Белоснежное, отороченное мехом, платье, практически того же цвета волосы. Снежная королева кумир у неё что ли?

— Церцея Берц, академия менеджмента, финансист, — отчеканила каждое слово, словно приказы отдавала. — Хобби — парусный спорт.

— Леди Берта-Моник Липсиус — Паткуль!

Липсиус-Паткуль? Тоже гремящая фамилия. Сеть банков по всей Фонландии действует. Ох, и соперницы нам достались! Их же с младых ногтей приучают ни перед чем не останавливаться, своей цели добиваться! Они же нас попытаются размазать, как грунт по холсту.

О чём это я? Трушу?..

— Берта-Моник Липсиус — Паткуль, банкир, — промурлыкала девица с улыбкой питбуля. — Вышиваю крестиком, — она усмехнулась, надменно обвела всех взглядом и вернулась на своё место.

— Леди Алфея Олмарк!

О-о-о! Как идти-то не хочется...

— Алфея Олмарк, — постаралась сказать как можно спокойнее, без язвительности, которая так и свербела на кончике языка. — Тарутурский университет, техно-маг алхимик, бакалавр, — поймала заинтересованный взгляд красавца мужчины. Хм, чем дальше, тем интереснее. Чего так на меня Кларисса таращится? Ах, да... — Хобби: горные лыжи, сёрфинг, археология, архитектура... ещё что-то.

Уф-ф, пронесло.

— Леди Хлоя Мезьер!

Мне показалось, или этот красавец заинтересовался скромницей Хлоей? Та, не поднимая глаз, вышла вперёд и мелодичным голосом представилась.

— Хлоя Мезьер, Ёльльский университет, техно-маг физик, заканчиваю магистратуру, хобби — фехтование, подводное плавание.

Словно пропела всё на одном дыхании. Выдохнула, присела в поклоне, вернулась на своё место.

— Леди Эрсель Дельбрюк!

Косички вышла последней. С достоинством поклонилась.

— Эрсель Дельбрюк, институт международных отношений, дипломат, хобби — поэзия, танцы йорго, музыка.

Если бы я не знала, что такое танцы йорго, посчитала бы её неженкой. А так... Жонглирование горящими факелами и обоюдоострыми мечами не назовёшь типичным занятием для хрупкой девушки. Хобби Эрсель вызвало моё искренне восхищение. Надо будет к ней на тренировку напроситься. Как-нибудь...

Кларисса тем временем перешла на представление преподавателей.

— Госпожа Сантана Мерк! — Женщина лет сорока, невысокая, худенькая, с приветливым лицом слегка склонила голову и сдержанно улыбнулась. — Ваш преподаватель этики и эстетики, по совместительству — куратор. По всем возникающим вопросам вы должны обращаться к ней. Господин Карл Шлимман, преподаватель династической истории и риторики, — нам поклонился пожилой мужчина с шикарными бакенбардами и строгими глазами. — Господин Клаурис Лиепа, — в танцевальном па нас поприветствовал молодой светловолосый мужчина. Если бы не его вертлявые движения, мог бы и за принца сойти. — Преподаватель танцев и пластики. Господин Вольфганг Сарториус, техно-маг универсал...

Я впилась глазами в красавца мужчину.

Вот ведь, как всё обернулось... Профессор Сарториус, неуловимый профессор Сарториус, которого ректор Вальдек заманивает в наш университет уже не один семестр, будет моим, практически персональным преподавателем целых шесть месяцев! К хлору все мои планы! Я останусь тут только ради него! Мне потом весь университет завидовать будет! Купили! Купили меня на Сарториуса! Но, это стоит того! А Хлоя, выходит, его сразу узнала, и радовалась... А я в спонтанной любви её заподозрила. Мда...

Сарториус персонально поклонился мне, Хлое и Кудряшке.

Выходит, преподавать он будет нам, троим. Великолепно! Замечательно! Восхитительно! Радуюсь, как рафинированная идиотка...

Кого потом представляла нам Кларисса, я даже не запомнила. Мне было всё равно, кто будет преподавать психологию, изящные искусства, дипломатию, и всё остальное, что приготовил нам Его Величество Бернард седьмой. Я была ему благодарна за возможность учиться у гениальнейшего техно-мага современности.

Поймала себя на том, что пялюсь на него с блаженной улыбкой на лице и нахмурилась, опустив голову. Сарториус остался невозмутим, но в его глазах я заметила усмешку. Мне даже показалось, что он показал мне язык. Я удивлённо похлопала глазами, отгоняя глупые видения.

Померещится же такое! А молодой он какой! Лет двадцать восемь, не больше. Всего на семь лет старше меня, а легендами оброс, как древний старик. Вот что значит в шестнадцать лет опровергнуть закон Лапикуса-Стронца.

— Петра, ты идёшь, или тут так стоять будешь? — вывела меня из задумчивости Леда. — Хлоя в прострации, ты в ступоре. Да что с вами такое?

— Сарториус, — вздохнула я мечтательно.

— Любовь с первого взгляда у обоих? — удивилась Леда.

— Ты не понимаешь, — вдохновенно произнесла Хлоя. — Нас будет учить сам Вольфганг Сарториус!

— Гениальный Вольфганг Сарториус! — восторженно добавила я. — А любовь здесь не причём!

— Он что, такой знаменитый? — заинтересованно осведомилась подруга.

— Разумеется! — ответили ей хором.

— Женатый? — с серьёзным видом задала следующий вопрос Леда. Мы с Хлоей уставились на неё как на умалишённую святотатицу. — Впрочем, не важно, — продолжала она рассуждать. — Я же собираюсь влюбляться в кавычках. Чего вы так на меня смотрите? Вполне достойный объект. Или вы против? Так я другого выберу. Этого, который танцор, например.

— Танцор? — скривила я губки.

— Он в подмётки Сарториусу не годится! — поддержала меня Хлоя.

— Вот и договорились, — улыбнулась Леда. — А теперь давайте поторопимся на первую лекцию по... династической истории.

Она подхватила нас под руки и повела из Музыкальной гостиной. За дверями нас ожидали наши сопровождающие. Гант, увидев на мне нормальное лицо, а не маску трупа, улыбнулся и предложил свою руку. Утренний инцидент, кажется, исчерпался. Я кокетливо присела и кончиками пальцев уцепилась за его согнутый локоть. Впереди нас уже шествовали две мои подруги. Я почему-то была уверена, что эти девушки стали моими подругами на всю жизнь.

Вот так мне казалось.

Сопровождающие довели нас до знакомой аудитории и вежливо раскланялись. Я ожидала, что сегодня нам троим достанутся задние столы, но свободными оказались именно те места, на которых мы сидели вчера. Прошли с подругами за свои столы под злыми взглядами девиц с последнего ряда. Церцея и Берта словно уничтожить нас глазами пытались, испепелить. С чего бы это? Если так не хочется сидеть на последнем ряду, сели бы на другие места.

Недоразумение сразу разрешилось, как только села за стол. Место было именное. 'Леди Алфея Олмарк' — гласила надпись на моей столешнице.

А ведь точно. Все сидели именно так, как вчера. Передо мной Неферта, справа Хлоя, сзади Леда... Вот мне любопытно. Это было сделано специально или нарочно? Они так наш психотип изучают, или конкретно ломают высокомерие некоторых девиц? Так ломать тут многих надо...

А забавно смотрятся они в своих бальных платьях за ученическими столами. Юбки Сороки розовыми сугробами громоздились вокруг её кресла, занимая значительное место в проходе между столами. Звездец как-то умудрилась умять свой подол под стол. Платье Неферты повторило судьбу розового недоразумения, возвышаясь над моим столом на добрых двадцать сантиметров. В таком же плачевном состоянии пребывала Церцея. Морок Кудряшки очень дисциплинированно растёкся по креслу, чуть топорщась над рукоятью меча. Леди Антифриз и Питбуль в своих вечерних платьях устроились более комфортно, по сравнению с девицами в бальных нарядах.

Мои размышления прервал господин Шлимман, шумно ворвавшийся в аудиторию.

— Добрый день, леди! Не будем терять драгоценного времени и сразу приступим к занятиям.

На столешницах загорелся текст старинного документа, и господин Шлимман приступил к своей лекции.

Я вполуха слушала историю рода Леманских, которую практически наизусть знала с детства. Род Олмарк отпочковался от рода Леманских около четырёхсот лет назад. Всё, что происходило до этого времени, в меня вдолбили давно и основательно. И легенду о витязе Лемме — основателе рода. И сказание о славном короле Форнире и его пропавшей жене Мелиссе. И баллады о короле-рыцаре Бернарде первом Светлейшем. И много ещё чего. Теста, которого пообещал нам на следующее занятие Шлимман, я тоже не боялась. Полистаю вечерком балладник, освежу память...

Шлимман покинул аудиторию. Следующая лекция по расписанию значилась за неким господином Айем. Психология дипломатии. Угу. Следующие два часа скучать будет Эрсель. Я повернулась к Леде поделиться своими соображениями, но вопрос, прозвучавший из уст Сороки, развернул меня обратно.

— Леди Кадэ, — Жозефина заискивающе заглядывала Ванессе в глаза, — а Вы уже просчитали шансы на победу?

Всех мучил этот вопрос, но только Сорока решилась его задать. В аудитории повисла тишина. Все ждали ответа Ванессы. Пауза затягивалась. Жозефина поставила профессионального статистика в очень неудобное положение. Если она скажет, что не делала расчётов, ей никто не поверит. А вот если делала...

— Что бы просчитать шансы на победу, — назидательным тоном произнесла Кадэ, — надо знать все исходники, леди Йенч. Абстрактно свои шансы я знаю, но в этом расчёте не учитывались ещё двенадцать личностных параметров.

— Почему двенадцать? — встряла в её пояснения Сорока. — Нас же ещё одиннадцать!

— Да, — снисходительно усмехнулась Ванесса, — вас — одиннадцать. Но есть ещё один, немаловажный персонаж, от которого зависит многое, если не всё!

— Кто? — подалась вперёд Йенч.

— Принц! — недовольно бросила ей Клотильда. — Идиотка... Леди Кадэ, Вы продолжайте! Нам всем интересно!

— Хорошо. Так вот шанс у каждой из нас может меняться практически каждый день. Это зависит от очень многих, порой, незначительных факторов. Например, сегодня, Вы, леди Йенч, свой шанс понизили...

— Это ещё почему? — с вызовом спросила Сорока.

— Ваш наряд, — невозмутимо парировала Ванесса. — Вы с ним переборщили... э-э несколько.

— Я?! — искренне удивилась Жозефина. — Олмарк вон вообще клоуном вырядилась!

Все взоры обратились на меня.

Да уж, вырядилась...

— Леди Алфея тоже перестаралась, — согласилась с ней Кадэ, — но она этим продемонстрировала свою независимость и... некоторый протест. Это может, как понизить её шансы, так и повысить.

Я очень удивилась её словам. Это получается, что меня вот так запросто по внешнему виду просчитать можно? Фигушки! Больше я вам таких козырей в руки не дам!

— Повысить? — скривилась Сорока. — Почему это?

— Потому что мы не знаем вкусов принца. А вдруг ему экстравагантные девушки больше нравятся? Леди Алфея сегодня очень ярко себя преподнесла, в отличие от тех, кто выбрал наряд по его стоимости и... хм, размеру, — закусила она нижнюю губу, что бы не рассмеяться.

По аудитории прошёл недовольный шёпот. Все, кто нарядился в бальные платья, недобро посмотрели на Ванессу. Она, не желая, видно, быть растерзанной злобными конкурентками, дальше ничего объяснять не стала. Жозефина попыхтела недовольно, но любопытство взяло верх, и она снова задала вопрос.

— По-вашему, одеваться лучше как Олмарк?

Она демонстративно называла меня просто по фамилии, опуская 'леди'. Меня это стало забавлять.

— Как нужно одеваться, я продемонстрировала своим нарядом, леди Йенч. Это моё мнение. Так я не даю своему внешнему виду влиять на конечный результат.

— Понятно... А что надо делать, что бы повысить шанс?

— Быть самой собой, — пожала плечами Ванесса. — Принц, наверняка изучил наши досье. Если Ваше поведение будет отличаться от того, как Вы вели себя раньше, он сразу поймёт, что это игра... обман...

— А если я изменяюсь в лучшую сторону?! — не сдавалась Сорока.

— Это очень похвально, — с серьёзным видом сообщила ей Кадэ, — это существенно повысит Ваши показатели! Хотите, я дам Вам совет, который прямо сейчас увеличит Ваши шансы, леди Йенч?

— Да! — радостно выдохнула Жозефина.

— Обращайтесь ко всем девушкам так, как посоветовала Кларисса. Ведь титул назвали только Вы, а остальные остались в этом вопросе инкогнито.

— Кем?

— Для Вас, леди Йенч — загадкой, — терпеливо объясняла Ванесса. — А вдруг, леди Олмарк — герцогиня?

— Почему, 'вдруг'? — состроила я удивлённую мордочку.

— Она — герцогиня? — скривилась Сорока. — Она — дикарка, неизвестно как попавшая в университет!

— Шанс, леди Йенч! Шанс... — горько усмехнулась Ванесса.

Жозефина недовольно фыркнула, стрельнула на меня колючими глазками и отвернулась.

Я в душе посмеялась над этой дурёхой и задумалась над своим планом, который полетел к хлоровой бабушке. Причин этому было несколько. Первая — Сарториус. Вторая — очень умная Ванесса с её расчётами. Третья — принц Алеард. Мне почему-то ужасно захотелось оставить всех этих напыщенных гусынь с носом! Пусть Леда или Хлоя. Пусть, даже Кудряшка, или Косички, или Ванесса... или я, на худой конец, но только не одна из этих... позолоченных кукол! Фенолфталеина им на завтрак!

И чего это я разошлась, спрашивается?

Ай!

Вот именно, Ай!

Господин Ай оказался молодым, симпатичным, с очень аристократичными чертами лица и задумчивыми глазами. По какой-то причине он отсутствовал на утреннем представлении и в начале лекции познакомился с нами сам, проведя перекличку. Его лекцию я слушала более внимательно, но время от времени отвлекалась на свои мысли. И так и сяк пыталась просчитать вероятность того, что господин Ай является принцем. Плюнула на это дело и посмотрела на Ванессу.

Вот пойми её каменную физиономию! Сидит, словно сфинкс...

Видимо, я слишком пристально на неё смотрела, и она заметила это. Мимолётное отрицательное движение головой... Или мне это показалось? Или нет? Голову сломать можно!

Когда за Айем закрылась дверь аудитории, Сорока нетерпеливо обернулась к Ванессе.

— Это ОН?!

— Леди Йенч, — холодно произнесла Кадэ, — Вы не нанимали меня для проведения расчётов и я не обязана Вам ничего сообщать!

— Я заплачу! — она стала стягивать с пальца кольцо.

— Нет!

— Что, нет? — не отставала от Ванессы упрямая Жозефина. — Это не он, или Вы мне опять отказываете?

— Понимайте это как хотите, леди Йенч! А если Вам так интересны прогнозы, найдите в сети формулы расчёта вероятности и займитесь этим на досуге! Ведь хобби у Вас нет, вот и заполните этим свой вакуум!

Мы притихли, слушая отповедь леди Кадэ. Жозефина сидела вся красная. То ли от возмущения, то ли от стыда. Скорее всего, первое. Из всего произошедшего, я поняла, что обращаться к Ванессе, с просьбой рассчитать шансы, теперь не решится никто из нас.

В полной тишине мы покинули аудиторию и отправились на обед. Наши сопровождающие уже поджидали нас в коридоре. Гант, завидев меня, радостно улыбнулся и мгновенно оказался рядом, услужливо подставив локоть. Я одарила его приветливой улыбкой и положила пальцы на сгиб руки. Торжественно, словно кавалькада на выезде, мы прошествовали в отведённую для нас столовую. Там нас ожидал очередной сюрприз. Стол был накрыт не на двенадцать персон, а на двадцать четыре. Около стола по стойке смирно стояли двенадцать молодых людей, ожидающих своих партнёрш, назначенных им в пару неумолимым жребием. Мы совсем растерялись. Количество потенциальных принцев росло в геометрической прогрессии.

Я ведь только в коридоре пыталась понять, может ли быть среди наших сопровождающих Алеард? Может это Гант? Или тёмный крепыш, который сопровождает Леду? Да любой из этих двенадцати... А теперь их стало двадцать четыре! А ещё Ай, Лиепа... Хлор, бром, йод!!!

— Леди Олмарк, — ко мне подошёл симпатичный (ну как может быть иначе), зеленоглазый блондин, — разрешите представиться: Алберт Ланге, — и проводил к столу.

А я-то надеялась, что хоть обед будет для нас отдыхом. Нет, расслабляться король нам не даёт. Ну, нет, так нет... Давно я не была на светских приёмах...

— Чудесная погода, господин Ланге, не правда ли? — обратила я наивный взгляд на своего партнёра и хлопнула ресничками.

Он зажевал улыбку, пялясь в скатерть, потом поднял на меня весёлые глаза и мужественно ответил.

— Да, леди Алфея, погода сегодня на редкость чудесная!

К слову сказать, на улице с утра лил нудный дождь...

Глава 3

Я, видно, не та девушка, чьи мечты сбываются.

У меня лучше получаются кошмары

'Эльвира, повелительница тьмы'

После обеда нас мучили лекцией по распознаванию невербальных знаков человеческого тела. Госпожа Гризельда Вейс, невзирая на одежду некоторых своих учениц, заставляла принимать различные позы и комментировала их с прямотой матроса. Оказалось, что некоторые девицы, сами не зная того, сидели в позах похотливых обезьян, демонстрируя всем окружающим своё желание. Другие, наоборот, закрылись, уйдя в себя. Нейтральными позами отличились Ванесса и Эрсель. Ну, тут всё понятно. Я же демонстрировала всем свою независимость. Кто бы мог подумать?

Потом нас заставили два часа совершать телодвижения на уроке танца. Лиепа порхал между нами, как ужаленный мотылёк, критикуя нашу пластику. На его занятии блистали Антифриз и Косички. Некой похвалы удостоилась и Жозефина, после чего победоносно поглядела на Ванессу. Та проигнорировала её взгляд.

В шесть часов вечера нас наконец-то отпустили.

Делать ничего не хотелось. Я не то что бы устала. Учиться я привыкла. Да и физические нагрузки были слабенькие. Просто... переволновалась с утра, да и весь день была в напряжении. И чего это мне так опознать принца захотелось, что я расчётами этими проклятыми весь мозг себе вынесла? Ведь прекрасно понимаю, что законспирирован он будет по высшему разряду! Не даром память нам подправили... Чего тогда себя мучаю?

Плюнула на это дело и отправилась гардероб себе нейтральный подбирать. Сдаётся мне, завтра все 'подруженьки' придут на занятия в деловых костюмах.

Ну, и что мне надеть? Пожалуй, чёрные брюки, а к ним чайнинский сюртук цвета бордо. Под него белую шёлковую рубашку, что бы только манжеты чуть-чуть выглядывали. На ноги мягкие полусапожки. Повесила всё на вешалках на дверцу гардероба. Сапоги поставила под брюками. Отошла, полюбовалась... Строго, индивидуально, стильно.

Решила, что причёску сделаю почти такую же, как сегодня. Мне понравилось. Небольшая чёлка, чуть поднятый затылок и коса-колос. Макияж делать не буду, ну его...

В дверь постучались. Открыла. Гант принёс ужин. Пока он сервировал стол в гостиной, проверила сообщения на компере. Ректор прислал учебные материалы, как просила. Отправила ему благодарность и, за одно, похвасталась, что буду учиться у самого профессора Сарториуса. Потом написала брату. Обида на него уже прошла, хотя мог бы и сам лично сказать про этот хлор... перспективный отбор. Ладно, пусть радуется, что я отходчивая!

— Леди Алфея, — заглянул в кабинет Гант, — ужин подан!

Я оторвалась от компера и пошла за ним в гостиную. По дороге меня осенила идея. Я молча позвала Ганта в спальню. Он выпучил на меня возмущённые глаза. Ох уж эти похотливые позы! Я состроила сердитую рожицу и ткнула пальцем на дверцу гардероба. Он опять не понял моих жестов, решив, что в шкаф проник недоброжелатель. Тогда я топнула сердито и ещё раз ткнула на гардероб, а потом провела руками вдоль тела. Ну, слава богам, понял. Парень склонил голову на бок, изучая мой наряд на завтра, перевёл взгляд на меня и одобрительно закивал.

Уф-ф!

— Приятного аппетита, леди Алфея!

— Спасибо, Гант. Ты свободен.

И чего это я решила ему костюм свой показать, да ещё таким образом? Не уверена в своём выборе? Это, Петенька, на тебя не похоже! Что-то с тобой происходит, девочка! Что-то случилось, а ты не поймёшь никак... Хлор!

После ужина ко мне завалились Хлоя с Ледой.

— Эх, — плюхнулась на кровать Хлоя. — быстрей бы послезавтра!

— Не торопи время, — назидательно произнесла Леда, присаживаясь рядом с ней.

— Послезавтра у нас Сарториус, — мечтательный тон Хлои развеселил меня.

— Вы, леди Мезьер, — спародировала я грудной голос Клариссы, — имеете в виду господина профессора Вольфганга Сарториуса, или... о шоколаде мечтаете, — скаламбурила я, припомнив, любимые с детства конфеты 'Сорт Ориус', упала на кровать рядом с Хлоей и начала её щекотать.

— А ведь точно, девочки, были такие конфеты! — Леда не принимала участия в нашей возне. — Интересно, их ещё выпускают?

— Ага, — отдышавшись, сообщила я. — По крайней мере, у нас в Таруту ещё продаются. Хлоя, а ты у него училась уже?

— Это ты уже про профессора? — подняла она бровки. — Лекции его слушала. Правда тогда я не подозревала, что он так молод. Раньше он носил усы и окладистую бороду.

— А как же ты его сегодня узнала? — удивилась Леда.

— Угу, как? Я когда увидела, как ты на него пялки разинула, подумала: 'Всё! Девке крекинг пришёл! Втюрилась в препода с первой реакции!', — подтвердила я слова Леды.

— Не знаю... Показалось сначала, что знакомы мы. Стала в уме перебирать, кто такой? Видно на моём лице что-то такое отразилось... А он взял и чуть мне поклонился.

— Я не заметила, — сообщила Леда.

— Я тоже...

— Мне что, показалось? — уставилась на нас Хлоя с недоверием.

— Мне показалось, что он язык мне показал, — призналась я девчонкам.

— Кто? Сарториус?! — воскликнула Хлоя. — С ума сошла! Он не мог!

— Я же говорю: 'По-ка-за-лось!'.

— Петра, ты так больше не шути!

— Хлоя, ты не досказала нам, — напомнила ей Леда.

— Ну, когда он поклонился... — она стрельнула на нас глазами и поправилась. — Когда мне показалось, что он поклонился, я по этому поклону и узнала. Он голову чуть налево склоняет...

— Точно, — согласилась Леда. — Я тоже обратила внимание, что его чуть влево ведёт... мило так, — она сверкнула на нас хитрыми глазами. — Девочки, я по нему вздыхать буду, ладно? Вы не обидитесь?

— А почему это мы должны обижаться? — не поняла я. — Он, вроде не наша собственность...

— Вздыхай, — следом за мной разрешила Хлоя, — жалко, что ли!

— Вот и чудненько! — захлопала Леда в ладоши.

— Ничего чудненького не вижу, — вдруг помрачнела я, вспомнив свои недавние мысли. — Вот вы мне скажите, справедливо ли будет, если верх одержит какая-нибудь из этих напыщенных гусынь? Вы хотите, чтобы нашей будущей королевой стала Жозефина или Клотильда?

— Петь, ты чего? — тронула меня за плечо Хлоя.

— Ничего... Обидно стало, что стервы эти своего добьются! Уж лучше вы... или Эрсель...

— Ванесса тоже ничего, — вздохнув, согласилась со мной Хлоя.

— Селена, вроде, адекватная девчонка, психотип такой устойчивый, — Леда задумчиво посмотрела на меня. Я испугалась, что следующей кандидаткой на руку принца она назовёт меня, и поспешила поделиться с ними своими наблюдениями.

— Селена, между прочим, девушка очень загадочная. Вот как вы думаете, во что она была сегодня одета?

— Судя по тому, что ты спрашиваешь очевидные вещи, — разразилась тирадой Леда, — она была не в этом одуванчиковом платье.

— Да! Это был высококачественный морок. Я лишь на пару секунд его пробила. А одета она была в мужской костюм. И, кроме того, вооружена мечом!

— Ну, она же ведьма, — неуверенно начала Леда.

— Ты не маг, Леда. Поэтому не знаешь, что так выглядят не ведьмы, а боевики. Она — боевой маг, девочки, и почему-то это перед нами скрывает!

— А может она скрывает это и перед королём? — предположила Хлоя.

— Ну, король наверняка знает, что это за девица и чем занимается. Я думаю, что она кого-то охраняет, — неожиданно для самой себя, предположила я.

— Кого? — накинулись на меня подруги.

— Вас она точно не охраняет? — они отрицательно замотали головами. — А с кем рядом она живёт? Ведь логично полагать, что объект охраны должен быть рядом... Вы не знаете?

— Она живёт рядом с Эрсель, — сообщила Леда.

— Эрсель — дипломат. А наш, или чужеземный, нам не сказали... — строила я логическую цепочку, — и похожа она на южанку...

— Ты, положим, тоже несколько экзотическую внешность имеешь, — обрадовала меня Леда.

— Я тут не причём! Не мешай мне рассуждать... Девочки! Эрсель может быть иностранной принцессой!

— Чего мы гадаем, — Леда встала с кровати и направилась в кабинет. — Сейчас в сети поищем.

— Фамилия может быть вымышленная, — ей в спину добавила я.

— Петра, тебе письмо! — крикнула из кабинета Леда.

— От кого?

— От герцога Рихтера Олмарка! Погоди... — она появилась в дверях спальни. — Ты — на самом деле герцогиня?

— И что в этом такого? — почти обиделась я на Леду.

— Ты совсем не похожа на герцога, — тихо сообщила Хлоя. — Я видела его однажды. Он — блондин...

Хлор! Они мне тоже не верят! Подруги, называется...

— Дорогая, любимая наша Петра, — раздался голос Леды из кабинета. — Мы рады, что ты согласилась участвовать в этом судьбоносном, не побоюсь этого слова, отборе! Его Величество обещал, что каждую претендентку ждёт по окончании сюрприз! Только это — секрет, который я выдаю тебе в знак моего раскаяния. Надеюсь, эти полгода пролетят для тебя незаметно. А мы будем скучать по тебе, любимая наша сестричка! Целуем. Ри и Ли... Петь, а кто это — Ли?

— Лизетта, — отозвалась нехотя, — жена Рихтера.

— Прости, Петра, — кинулась ко мне Хлоя. — Прости, что посмела сомневаться в твоих словах!

Она обняла меня и стала тереться щекой о моё плечо.

— Да ладно тебе, — я отмахнулась от её нежностей. — Думаете, вы — первые, кто во мне засомневался... Только хиппы сразу приняли, — я улыбнулась, вспомнив своих друзей — пустынников.

— А на кого же ты похожа? — Хлоя виновато заглядывала мне в глаза.

— На какую-то пра-пра-прабабку. Говорят, она тоже имела раскосые глаза и чёрные волосы. Вот так, спустя много поколений, во мне проявились черты дикарской крови... Я уже давно смирилась со своей дурацкой внешностью!

— Кто тебе сказал, что у тебя внешность — дурацкая? — накинулась на меня Леда.

— Зеркало...

— Глупая ты! — продолжала меня отчитывать подруга — психолог. — Иметь такую уникальную, неповторимую внешность и... и ... — она прямо задохнулась от возмущения.

— Поменяться со мной не хочешь? — пошутила я невесело.

— Дура! Идиотка! Да я вчера да полуночи пыталась себе глаза нарисовать такие же, как у тебя!

— Какие? — напугалась я.

— Миндалевидные!

— И цвет у твоих глаз такой необычный, — добавила Хлоя. — Как чернослив.

— Девочки, — напряглась я, — это вы мне сейчас самооценку так поднимаете?

— Это мы тебе сейчас завидуем, — буркнула Леда. — Ладно... Пойду, всё-таки про Эрсель поищу информацию. А то герцогиня Олмарк отвлекла нас...

Я фыркнула, но последовала вслед за ней в кабинет. За мной потопала Хлоя.

Сведения о Эрсель Дельбрюк отыскались мгновенно. Даже снимок имелся. Эрсель в окружении своей семьи. И подпись — совершеннолетие младшей принцессы Хельской.

— Она всё-таки принцесса, — задумчиво произнесла Леда.

— Могли устроить династический брак, и не заморачиваться с отбором, — Хлоя понуро вышла из кабинета.

— Что-то вы расклеились, леди! Между прочим, шансы у всех равные! А у нас с тобой, леди Хлоя, ещё и бонус такой, что только ради него я решила послать свой гениальный план к хлоровой бабушке, и взять от этого отбора всё, что только смогу унести! И не за какие коврижки я отсюда не уйду, пока не закончится мой договор, и вам не позволю! И плевать на принца этого с его странностями! И... и... и нас ещё сюрприз какой-то ждёт! Рихтер врать не будет! Вот! — выпалила и успокоилась.

Хлоя ошарашено смотрела на меня, застыв в дверях. Потом хихикнула, еле сдерживаясь, переглянулась с Ледой и, расхохоталась, тыча в меня пальцем.

— Зачёт по риторике... О-о-отлично-о-о...

Леда хохотала вместе с ней, утирая слёзы. Я решила немного отомстить насмешницам и прошептала формулу. Они сначала ничего не почувствовали, а спустя пару секунд начали отплёвываться.

— Петра! — возмутилась Хлоя, — Чем ты нас накормила?

— Валериана с пустырником, — состроила я невинную рожицу, — спать хорошо будете! Ладно, ладно! Себе я тоже порцию прописала. Уж больно день напряжённый был... Ещё кошмары начнут сниться!

— Как ты права, подруга... — задумчиво произнесла Леда. — Кошмаров нам и наяву хватает. Как ты их там назвала?

— Цербер, Неферта, Сорока, Антифриз, Питбуль и Звездец, — перечислила я недружественных нам девиц.

— Звездец... это точно, — Леда уселась в кресло с задумчивым видом. — И с этим гадюшником нам предстоит сразиться за... будущее нашей страны в лице принца Алеарда...

— А я влюбилась, девочки...

Мы с Ледой ошарашено обернулись к Хлое, скромно потупившей глазки и теребящей свой рукав. Чего это она нам признаться решила? Не иначе, валерианка так подействовала. Успокоила, называется, подругу.

— В кого?

— Когда?

Она подняла на нас виноватые глаза и чуть улыбнулась.

— Сегодня... В юношу, который был моим партнёром на обеде. Георг... Вайнер... Виннер... Не запомнила его фамилию. Он такой славный.

— Хлоя... — Я встала и зашагала по комнате, обдумывая варианты быстрого излечения подруги от внезапного недуга 'вирус аморус'. — Нам сейчас по-настоящему влюбляться нельзя...

— Я знаю...

— Что делать будешь?

— Понаблюдаю за собой несколько дней... Познакомлюсь с ним поближе...

— Ближе, это как? — резко спросила я.

— Опиши его, — потребовала Леда, не дав Хлое ответить. — Я постараюсь тебе помочь!

— Хорошо, — вздохнула Хлоя и закрыла глаза. — Рост... Выше меня почти на голову. Тёмно-русый. Глаза серые с очень тёмным ободком. Нос прямой, с небольшой горбинкой. Брови прямые, чёрные, густые. Такие же ресницы. Губы... — она судорожно вздохнула. — Губы чуть пухлые. Чуть-чуть. Лицо волевое. Небольшая ямочка на подбородке. Высокий лоб. Руки...

— Достаточно, — прервала описание внешности парня Леда. А я подумала, как это она так всё подробно запомнила? Я о своём партнёре помню только то, что зовут его Алберт, и он блондин... Глаза ещё помню. Зелёные. Ну, и парень весёлый... — О чём вы беседовали?

— Беседовали? — нахмурила лоб Хлоя. — Он сделал мне комплимент... дежурный, наверное.

— Почему дежурный? — удивилась я. — Разве тебе нельзя сделать комплемент от всей души?

— Мне? — в свою очередь удивилась Хлоя. — Когда рядом актриса эта расфуфыренная маячит? О, да! Моя студенческая форма выглядела очень изысканно на фоне её простенького вечернего платья из последней коллекции модельного дома Ингрэм!

— Ты считаешь, он тебе... — Леда пыталась подобрать нужное слово.

— Польстил, — пришла я на помощь.

— Не знаю, — пожала плечами Хлоя. — Мне он показался искренним... Потом я поинтересовалась, что из блюд он мне порекомендует. Мы поговорили о кулинарных пристрастиях. Он мне посоветовал попробовать жульен из каких-то импортных грибов. Потом мы поговорили об учёбе. Я рассказала про свой университет. Он, о своей учёбе и работе в дипломатическом корпусе... А потом обед закончился, — грустно закончила Хлоя, — и всё...

— Ну, что можно сказать, — Леда встала из кресла и начала прохаживаться мимо нас туда-сюда. — Парень серьёзный... и перспективный!

— И всё? — я удивилась таким... глубоким выводам профессионального психолога.

— Девочки, они же на работе, как вы не понимаете? Эти молодые люди ведут себя так, как им приказали. Они галантны, очаровательны, обходительны, предупредительны, ительны... ительны... ительны... И всё это строго лимитировано! Им и темы для бесед наверняка заранее дали! Я тоже про блюда и учёбу разговаривала со своим... Хлоя, ты так не расстраивайся!

— Это что получается, — я вопросительно посмотрела на Леду, — я опять из общей кучки вывалилась?

— В каком смысле?

— В том, что беседу начала я! И начала её очень оригинально, — повторила я жест Леды, изображая кавычки. Девушки с интересом ждали продолжения моего рассказа. Я не стала их разочаровывать. — 'Чудесная погода, господин Ланге, не правда ли?' спросила я своего партнёра.

— Ты так и спросила? — Хлоя стала хихикать. Леда не преминула к ней присоединиться.

— Да. А что? — состроив независимую физиономию, я снисходительно посмотрела на хохочущих подруг. — Я люблю дождь.

— Ох, Петра... ты опять... похоже... себе шанс повысила! — сквозь смех, сообщила мне Леда. — У тебя... это мастерски... получается! ...научишь?

— Чему? — изумилась я искренне. — В глупые положения попадать?

— Выделяться из толпы!

— Это ты про костюм? Я на завтра себе другой подобрала, — я ткнула пальцем на дверцы гардероба.

— Я заметила, — отсмеявшись, Леда подошла к моему наряду. — Вкус у тебя есть. Ты даже сегодня одета была... безупречно! Серьёзно! Если брать во внимание тот образ, который ты задумала, то воплощение было идеальным. А то, что некоторым это не понравилось, так это дело вкуса! Ты бы тоже платье Жозефины не надела, ведь так?

— Не надела, — согласилась я с Ледой. — У него такое декольте! Мне до пупка как раз...

— Положим, не до пупка... Но я имела в виду фасон.

— Да я вообще платья... не очень... Юбки, ещё туда-сюда.

— Хочешь, я тебе дизайн придумаю, — предложила Леда, — такой, что бы и вечернее, и твою индивидуальность сохранить?!

— С драным подолом? — с сомнением произнесла я, представив чёрное бальное платье с обгрызенным и подпаленным подолом. Мне бы пошло... милостыню у некрополя просить.

Я засмеялась над своими мыслями. Подруги с недоумением смотрели, как я веселюсь сама с собой. Рассказала им о своих фантазиях. Посмеялись вместе.

— Нет, Петра, я серьёзно говорю, — отсмеявшись, продолжила эту тему Леда. — Ведь будут у нас тут балы... и всякое такое. Всё, я разработаю платья нам, троим! И они будут самые-самые! Никакие наряды из самых популярных домов моды не сравняться с нашими! Костьми лягу, но сделаю!

— Шить тоже сама будешь? — осторожно поинтересовалась Хлоя.

— Портнихе отдам, — усмехнулась Леда. — Так, девочки, пока! У меня идеи пошли!..

Она убежала переносить свои мысли на бумагу. Хлоя тоже поднялась, что бы уйти.

— Поздно уже. А завтра рано вставать...

— Угу... А я ещё на утреннюю пробежку собралась. Надо тело в тонусе держать, а то одряхлею тут. Не хочешь ко мне присоединиться?

— Не завтра. Хорошо?

— Договорились.

После вчерашнего дождя свежий воздух кружил голову. Утренний парк встретил меня пением птиц и упоительными ароматами цветов. За последние два дня я впервые вышла на улицу. Это надо же, как меня заморочило тут...

Я сладко потянулась, выбрала приглянувшуюся дорожку и побежала от дворца в сторону густых кустов, в надежде на то, что там отыщется какой-нибудь дикий, заброшенный уголок парка. Немного ускорила бег, переходя на двойной вдох-выдох, подключила руки. Тело радостно заныло, испытывая привычные нагрузки. Ещё увеличила темп. Пролетела приглянувшиеся кусты и ... остановилась, как вкопанная.

Заброшенный уголок парка? Ага... Ангидрит твою!..

Хотела уже развернуться и дать дёру, но меня заметили и даже направились поприветствовать.

— Леди Алфея! — радостно крикнул мне Алберт, — сияя белоснежной улыбкой. — Вы бегаете по утрам?

Очень хотелось буркнуть 'угу', и ретироваться по быстрому. Но, вместо этого я изобразила кривой книксен и расцвела такой же улыбкой. Этикет, чтоб ему...

— Господин Алберт, доброе утро! Я не знала, что в этой части парка находятся спортивные площадки, и не хотела вам мешать! Позвольте откланяться.

— Нет, нет, леди Алфея! Вы одна? Тогда я могу составить Вам компанию на пробежке... Или вы присоединяйтесь к нам.

— К вам? — мне стало ужасно любопытно, чем занимаются тут парни. — А что вы делаете?

— Идёмте Алфея, не пожалеете!

Он бесцеремонно взял меня за руку и повёл к своим друзьям. Пятеро молодых людей с интересом разглядывали мою персону. Мне почему-то не хотелось изображать смущённую скромницу, отягощённую соблюдением тупых правил приличия.

— Петра! — представилась я, словно передо мной были не придворные, возможно, высокопоставленные, а обычные студенты.

Лица парней вытянулись от удивления, а потом один из них, сероглазый блондин, хохотнул и протянул мне руку. Протянул по-мужски, что меня несказанно порадовало.

— Жорж!

Я скользнула взглядом по протянутой мне руке. Вот значит как... Жорж, значит?.. Кивнула головой и пожала парню руку.

— Зигмунд! — представился мне следующий.

Здоровый, выше всех и шире в плечах. Настоящий богатырь. Его руку я пожала осторожно. Мало ли... А вдруг он силу не рассчитает. Он смущённо улыбнулся и поцеловал мне руку.

— Ой, зачем это?..

— В знак восхищения, — пробормотал гигант.

Хлор!

— Александр! — этот парень был серьёзен и смотрел на меня оценивающе. Пожала и его руку. Тёплая, сильная, надёжная... Он чуть задержал мою руку в своей, не отрывая своих карих глаз от моих. Наконец, отпустил, коротко кивнув.

— Леопольд! — оттеснил Александра весёлый кучерявый шатен. — Можно, Лео! Мы с Вами не встречались?

— Не думаю, — кокетливо похлопала глазками. — Я бы запомнила. Я такая... э-э затворница.

— Вот как? И где же Вы предпочитаете затворяться, Петра?

— В пустыне... Там так малолюдно, — скромно опустила глазки, но не удержалась и хихикнула.

Парни тоже засмеялись.

Последним представился невысокий, рыжеволосый крепыш. Мне показалось, что он стесняется меня.

— Бруно.

— Очень приятно, господа, с вами познакомиться. Разрешите, я продолжу свою пробежку, а то опоздаю на занятия. Всего доброго!

— До встречи, Петра!

Я развернулась и быстренько побежала в сторону дворца. Мне срочно нужно было принять душ!

Хлор, бром, йод!!! Опять влипла!..

Я узнала кто такой принц Алеард!..

Мда... И что мне теперь с этим делать, хлор меня раздери?!

Холодная вода вернула мне способность мыслить здраво, если такую способность я когда-нибудь имела. Признаться девчонкам, что объект опознан и дешифрован? Промолчать, и взять на себя всю ношу ответственности за то, что бы принц был ограждён от хищных лапок некоторых претенденток? Ещё Хлоя со своей любовью... Всё так некстати. Что же мне делать?

Я сидела перед зеркалом, тупо отсчитывая секунды. До начала занятий осталось полчаса, а я в мокром полотенце решаю судьбу государства...

Я?! Решаю?!

А что было бы, не отправься я сегодня на утреннюю пробежку? Просто не познакомилась бы с шестью... нет, пятью придворными. Наверняка, в дальнейшем, нам пришлось бы всё равно пересечься. На обедах, занятиях, балах... Получается, что я просто немного опередила события. Следовательно, предпринимать ничего глобального не надо. Буду ждать и наблюдать. А встревать в новые неприятности буду по мере, угу, необходимости.

Так, где моя расчёска?

Не знаю, правильно ли я поступаю, скрывая от подруг личность принца, но мне самой надо будет прилагать много усилий, что бы не ляпнуть невзначай: 'Ваше Высочество!'. А если мы втроём будем это знать, усилий понадобится в три раза больше. А ведь расшифровав принца, я лица его так и не вспомнила. Хотя мне казалось, что как только я узнаю, что вот он, Алеард Леманский, и память вернёт всё на место... Так, стоп! А если я ошиблась? И это не принц?.. Да что же это такое?! ...хорошо, что девчонкам не рассказала...

Пока разбиралась со своими скачущими мыслями, кое-как оделась. Не в смысле оделась кое-как, а собралась наконец-то. Гант ожидал меня у двери.

— Доброе утро, леди Алфея! Вы чудесно выглядите!

— Спасибо, Гант! Рада тебя видеть! — Он вытаращил на меня удивлённые глаза. — Что-то не так, Гант?

— Вы сказали...

— Да, — пожала недоумённо плечами. — Я рада тебя видеть... Искренне рада. А что тут такого? — подозрительно осведомилась у своего сопровождающего. — Или я нарушаю какие-то правила?

— Нет, леди Алфея, — стал он заверять меня, — просто Вы... Вы не такая как другие. Охранники... то есть парни из сопровождения, они о других леди говорят, что те такие... важные... гордые...

— А я простая и... неважная.

— Нет! Вы... Вы — своя. И я желаю Вам победы!

— Гант, если ты действительно желаешь мне хорошего, тогда не желай мне победы. Договорились?

— Договорились... леди, — обескуражено пробормотал парень.

— Тогда веди меня, мой верный страж!

Глава 4

— Красивый как нарцисс, стройный как кипарис!

Это если я на одном берегу реки, он на другом,

а между нами — туман.

'Ханума'

В аудиторию я пришла одна из первых. Точнее, третья. За своими столами уже сидели Ванесса и Эрсель. Поздоровалась с ними и прошла на своё место. Следом явились Хлоя и Леда.

— Девочки, я такие фасоны придумала!

Мы с Хлоей выслушали все идеи самобытного дизайнера и даже одобрили некоторые её предложения. Потом я рассказала им о своей утренней пробежке в парке и знакомстве с молодыми придворными, которые составляют нам компанию на обедах. Про выводы свои умолчала, как не чесался язык. Предложила им бегать со мной по утрам. Хлоя согласилась, а Леда решила подумать. Это её не очень привлекало.

— Заплывёшь салом, — пообещала ей Хлоя. — Тогда тебе из всех фасонов самым подходящим будет чехол от рояля!

— До рояля мне далеко, — усмехнулась Леда. — Сказала же, подумаю.

От перешёптываний нас отвлекла несносная Жозефина, видимо решившая, что в борьбе за руку и сердце принца все способы хороши.

— Леди Кадэ, — Сорока надменно повернулась к Ванессе, — когда Вы в следующий раз будете считать свои шансы, учтите то обстоятельство, что я уже знаю, кто такой принц Алеард!

В первое мгновение мне от её слов стало жарко. Как она могла догадаться?! Потом вдруг поняла, что Жозефина беспардонно блефует. Посмотрела на Леду. Что психолог-эмпат на это скажет? Подруга знакомо сморщила нос. Значит, точно блефует. Как интересно!

Я ошиблась! Интересное было впереди.

Клотильда Звейздец повернула к Жозефине высокомерную физиономию и гордо заявила.

— Не знаю, кого Вы считаете принцем, леди Йенч, но купленная информация может быть дезой. В Вашем случае дело обстоит именно так! И перстенёк я Ваш на служанке видела... И, уж если кто в этой аудитории и знает, кто такой принц Алеард, то это не Вы!

— Может быть это Вы, леди Клотильда? — снисходительно осведомилась у той Церцея. У госпожи Берц был такой вид, словно тайной принца владеет именно она.

Я представила, как смешно выглядели бы мои притязания на владение знанием о личности Алеарда, что я тихо порадовалась за умение держать язык за зубами. А страсти тем временем накалялись.

— Да, — Звездец величественно повела плечами, — я это знаю! Можете не сомневаться, корона будет моей!

Я прыснула от смеха, уткнувшись в столешницу.

Хлор, какие же они самовлюблённые дуры!

— Вот видите, — ткнула в меня пальцем Церцея, — даже отсталым дикаркам ясна безосновательность Ваших притязаний на... корону, чего уж говорить об аристократках!

Хлоя, в душевном порыве, собиралась возразить злюке Берц, но я отрицательно помотала головой. Пусть себе считают меня дикаркой! От меня не убудет.

— Аристократка Берц! — язвительно парировала Клотильда. — А где Ваше 'фон', многоуважаемая ЛЕДИ Церцея?!

— Да наше 'фон' отвалилось раньше, чем ваше 'фон' появилось перед вашей фамилией. Наш род старинный, а ваше дворянство за деньги куплено!

— У нас, по крайней мере, деньги есть! — гордо заявила Клотильда.

Смех, покатившийся по аудитории, удивил и обидел её.

— Не вам с нами меряться капиталами, — веселилась Берц.

Возразить ей было нечего. Тут она была права на все сто.

Звездец надула губки и отвернулась ото всех. Благо, сидя на первой парте это можно было сделать.

— Получается, у нас есть уже три претендентки, — впервые за время перепалки подала голос Ванесса, — которые узнали инкогнито принца Алеарда. Я правильно поняла?

Она обвела аудиторию внимательным взглядом. Я пожала плечами. Кто нас знает?..

— Ну, и какой он? — не выдержала Матильда Хофманн.

— Высокий, красивый.... принц, — невозмутимо ответила ей Эрсель. — Какой он может быть ещё?

Всё правильно. И высокий, и красивый, и принц, и... экспериментатор хлоров!

Обеда я ждала с некоторым трепетом. Было очень любопытно, как сегодня распределятся пары? Ох, лучше бы я поголодала.

— Леди Алфея, разрешите проводить Вас к столу, — вежливый поклон.

За что мне это?

— Будьте любезны, господин Александр, — ответный книксен.

Безупречно пододвинутый стул. Снова кивок головой.

Я впилась глазами в графин с соком. Скорее поняла, чем почувствовала, что мой мозг пытаются прощупать ментально. Незаметно обвела глазами стол, ища того, кто способен на подобные действия. Селена весело болтала со своим кавалером. Значит — не она. Но, среди парней тоже ведь может быть маг... И кто он?

— Господин Александр, — не отводя глаз от графина, тихо обратилась к своему компаньону, — если Вы хотите что-то узнать, просто спросите. Не надо меня читать, я этого не люблю.

Медленно повернулась в его сторону и встретилась с холодным взглядом карих глаз.

— А разве Вас кто-то читает, леди Алфея? — равнодушно ответил мужчина.

Заметила, как Леда метнула на меня встревоженный взгляд.

— Теперь уже нет, — отвернулась.

Что-то положила себе в рот, пока жевала — думала. А ведь Александр, это тоже определённое испытание. Холодный, непробиваемый, жёсткий. И как мне себя с ним вести, спрашивается? Игнорировать? Ну, уж нет!

— Сколько Вам лет, Александр? — Он чуть не подавился от моего вопроса. С трудом проглотил то, что жевал, и удивлённо посмотрел на меня. — Я думаю... двадцать семь, — не давала я ему опомниться. — Родились Вы здесь, в столице, но детство провели на юге, скорее всего, в своём имении. Вы должны замечательно плавать, Александр! Моя подруга Хлоя увлекается подводным плаванием! Хотите, я Вас с ней завтра познакомлю, во время утренней пробежки? — Я смотрела на него такими честными глазами, что он чуть побледнел и что-то невнятно пробормотал. — Вот и чудесно! — Я позволила себе расценить его бормотание как согласие. — Не опаздывайте!

С чувством выполненного долга закинула в рот кусок мяса и долго тщательно его пережёвывала. Александр молчал. Я старалась на него больше не смотреть. Пусть думает обо мне всё что хочет! Петра обедает!

В какой-то момент краем глаза заметила лёгкую улыбку в уголках его губ. Подняла глаза и встретилась взглядом с озадаченным Албертом. Улыбнулась ему приветливо, глазками хлопнула, и снова уткнулась в свою тарелку. Пусть мальчики в свои игры поиграют, извиняюсь за тавтологию.

Когда обед закончился, Александр поднялся из-за стола последним. Мы остались в столовой одни. Он помог мне встать.

— Вы великолепно держитесь, Петра!

— Спасибо, Александр! Я стараюсь изо всех сил.

— Зовите меня Алекс, — он широко улыбнулся, демонстрируя прекрасные зубы. Улыбка делала его лицо мальчишеским и задорным.

— Хорошо... Алекс, — я слегка улыбнулась и присела в поклоне.

— Завтра вы обещали познакомить меня с подругой, — продолжал сиять он улыбкой.

— Я выполню обещание...

Лекцию по этике и эстетике госпожи Сантаны я не слушала, продолжая мучить свой мозг размышлениями. Последовательно мыслить не получалось. Вопросы сыпались, как горох из стручка. Ответы были бредовыми. Логика отсутствовала. Словно несколько человек пытались поговорить в моей голове одновременно. Каждый делился своим, единственно правильным, мнением, не слушая оппонентов. А моя бедная голова должна была всё это безобразие анализировать!

Почему-то меня интересовал вопрос, каким образом на отбор попала Жозефина? Остальные девицы, конечно, имели свои недостатки. Они были горды сверх меры, циничны, стервозны, возможно, безнравственны в вопросах достижения цели. Но не одна из них не была глупой. А леди Йенч была тупа, как пробка! Ответа на этот вопрос я не находила. Разве что, ошиблись при подведении результатов.

Не разобравшись с Жозефиной, перекинулась на Хлою. Ну, как её угораздило влюбиться? Она же сейчас под действием чувства ничего вокруг себя видеть не будет, и станет лёгкой мишенью для соперниц. Не дай, боги, они узнают про её тайну! Ведь уничтожат, растопчут, опозорят...

Алекс ещё нарисовался... Але-е-е...кс. Есть в этом имени некоторая перспектива. Вот только как её эффективнее использовать?

Попытка ментально прочитать меня тоже не радовала. Надо спросить девчонок, не чувствовали ли они нечто подобное? И Хлоя, и Леда способны распознать чужое вторжение в мозг. А ведь попытку сделали в самый подходящий для этого момент, когда голодный организм ничего не замечает, кроме вожделенной пищи! А если это всё-таки Селена?.. Нет, бред какой-то...

Кто такой принц Алеард в нашем окружении известно только мне одной, или кто-то из той троицы не врал? Да и моё 'знание' всё ещё под вопросом. Память такая ненадёжная штука. И пошутить может... зло!

Расчёты статистической вероятности и Ванесса Кадэ... Тоже задачка. Профессиональные статистики очень высокий процент верных предсказаний имеют. Ванесса конечно ещё молода, но кто знает уровень её профессионализма. Сарториус вон, тоже молод, а профессор уже лет семь.

Сарториус... Эх, как бы договориться с ним побольше тем пройти?! И где взять на это время?

И вот так по кругу: Хлоя, Сарториус, Александр, Жозефина, принц...

Под конец голова разболелась, как не родная. Прошептала формулу обезболивающего. От горечи во рту вернулась в реальность.

Госпожа Сантана как раз рассказывала о каком-то мероприятии, на котором нам предстоит продемонстрировать свои профессиональные навыки. Те леди, специальность которых неинтересна для публики, могут показать что-то из хобби. Она указала на Церцею и Берту. Я в душе порадовалась за них. Пусть помучаются, придумывая номер для выступления. Финансист и банкирша могут, например, чудеса устного счёта продемонстрировать. А Берта ещё и платочки всем присутствующим вышить... крестиком.

Но больше всего я порадовалась за Сороку. Вот где безвыходность с безысходностью поженились.

Хм. А я мстительная...

На подготовку нам дали две недели. Маловато, конечно, но... Прорвёмся!

— Что будешь делать? — Хлоя привычно плюхнулась на мою кровать и зашевелила кисточкой покрывала. Её питомец тут же ринулся в бой с мохнатым чудовищем.

Я полюбовалась на Пушистика, обдумывая ответ. Вариантов я подобрала несколько, но вот выбрать, ещё не успела. Занимательные химические опыты, или вкусовые и обонятельные заклинания, или визуальные эффекты, или 'Танец Огня'.

Нет, 'Танец Огня' я им демонстрировать не буду! Не поймут они этого... Слишком цивилизованы, чтобы понять и принять танец огненной стихии, бушующей в дикарской крови. Обойдутся!

— Что-нибудь из занимательных опытов, — посмотрела на Хлою и подумала, что с ней в паре мы можем шикарный номер подготовить, если физику совместить с алхимией.

Поделилась с ней мыслями. Она тут же подхватила идею и придумала какой-то феерический номер с миражами-голограммами, световыми эффектами, звуковым и вкусовым сопровождением. В разгар нашего бурного обсуждения пришла озадаченная Леда.

— Девочки, меня кто-то пытался прочитать! — Хлоя уставилась на неё удивлённо, а я нахмурилась. — Что, тебя тоже? — посмотрела она на меня озадачено.

Кивнула.

— Ужас! — выдохнула Хлоя и прижала к себе котёнка.

— Когда? — обратилась ко мне Леда с такой напряжённой физиономией, что мне стало по-настоящему страшно.

— Во время обеда. Думала, может, ошиблась? Осторожно так лезли, профессионально.

— И как Вы это почувствовали, — Хлоя беспомощно смотрела на нас с Ледой. — Я ведь не смогу определить, если в меня полезут!

— Я себе сигналку поставила, — сообщила Леда. — У нас на факультете без неё житья нет! Лезут все кому не лень! Некоторые даже детонатор ставят, что бы любопытным прыть укоротить. Я детонатором никогда не пользовалась, но сейчас...

— А нам поставишь? — я понимала всю ответственность за подобные действия. Ставить такие штучки на ментал добропорядочным гражданам запрещалось, впрочем, как запрещалось внедряться в этот самый ментал без особой на то надобности. — С детонатором.

— Поставлю, — без раздумий пообещала, всегда такая правильная Леда. — Хлоя, ты как?

— Ставь! — решительно поддержала нас подруга. — С детонатором! А как он срабатывает?

— У тебя просто сигнал пройдёт, что была попытка внедрения. А у того, кто эту попытку проводил, будут значительные болевые ощущения в том месте, на которое будет запрограммирован детонатор.

— Мужчинам лучше всего на пах программировать, — невесело усмехнулась я.

— А женщинам?

— Женщинам лучше на язык, — рассмеялась Леда. — Пару дней разговаривать не смогут.

— А на тех и на других можно? — Хлоя подходила к вопросу безопасности основательно.

— Можно. Только в этом случае придётся два детонатора устанавливать.

— И когда ты нам это всё установишь?

— Да прямо сейчас. Чего рисковать? Укладывайтесь на кровать. Только это... девочки, я специально не буду, но могу случайно прочитать ваши мысли. Так что простите, если что личное узнаю.

Спасибо, что предупредила. Буду думать о картошке... Ну, люблю я её, а нас тут спаржей и артишоками откармливают.

Леда так и не рискнула присоединиться к нам на утренней пробежке. Хлоя, необычайно трогательная в бледно-сиреневом спортивном костюме, с милыми косичками — барашками, мало походила на почти выпускницу технического университета. Я слегка подтрунивала над её юным видом.

— Ты думаешь, выглядишь более респектабельно?— со смехом парировала она.

— О, мой вид никогда не был и никогда не будет респектабельным! Я родилась дикаркой, такой и буду до конца жизни! В старости я буду носить не тёплые вязаные шали, а расписные хламиды! Если конечно доживу...

— Тьфу, на тебя, Петра! Давай, побежали уже!

— Догоняй!

Я не сомневалась, что мой темп будет Хлое не по плечу. Поэтому разогналась немного, а потом позволила ей себя догнать. К знакомым кустам направилась только после хорошей пробежки по более безопасным дорожкам, на тот случай, если опять что-то помешает получить необходимую утреннюю нагрузку.

Нас уже ждали. Я бы даже сказала, ждали с нетерпением.

Парни вяло проделывали какие-то упражнения, то и дело, оглядываясь на дорожку. Наше появление они встретили радостными приветствиями и искренними улыбками.

— Петра! Доброе утро!

— Доброе утро, господа! Разрешите вам представить мою подругу! Э-э-э... — я задумалась. Вот не уточнила у Хлои, как её представлять. Надо произносить это пресловутое 'Леди', или нет.

Подруга поняла моё затруднение и представилась сама.

— Хлоя Мезьер.

Повторился вчерашний ритуал. Парни жали Хлое руку, она мило смущалась.

Ко мне подошёл улыбающийся Алберт.

— Вы меня вчера поразили, Петра!

— Это когда я Вас успела поразить? — удивилась я его словам. — Мы же ни словом не обмолвились!

— Зато взглядом переглянулись! Вывести Алекса из равновесия, не каждому дано!

— А я что, его вывела? — сделав честные глаза, в упор посмотрела на блондина.

— Да он чуть не подавился! — хохотнул Алберт. — Я его предупреждал, что от Вас можно ждать чего угодно, а он расслабился...

— Расслабился? — теперь уже я удивилась искренне.

— Ну, да! Он очень боялся этого обеда, — шёпотом поведал мне Алберт. — Вы зарекомендовали себя как достойный... э-э-э собеседник.

— Тогда кто же меня... — я осеклась на полуслове. Если это не по желанию короля или принца, и не Селена, тогда... Кто?!! Хлор!

Видимо эмоции мои вылезли на лицо. Алберт перестал улыбаться и озадаченно наблюдал за мной.

— Что Вас, леди Алфея?

Официальное обращение хлестнуло меня не хуже пощёчины. Признаться? Так ведь сама вчера Александру сказала. Так что лучше не скрывать.

— Вчера, во время обеда некто пытался прочесть меня ментально! — сказала очень тихо.

— Дьявол! — Алберт смотрел на меня серьёзно, очень серьёзно. От его взгляда по моей спине поползли гадкие мурашки.

— Так это не из королевского перечня испытаний? — ухватилась я за соломинку.

— Нет.

— И Александр об этом не рассказал? Я ведь его сначала подозревала.

— Александра?

— Угу... И что теперь?

— Вы приняли меры безопасности?

На меня зелёными глазами смотрел не весёлый балагур, а опытный профессионал. Не мальчик стоял передо мной, ох, не мальчик...

— Да, — я закусила губу.

— Хорошо. Будьте внимательны.

Я кивнула. Алберт оглянулся в поисках...

Понял, что я на него смотрю и, также как я, закусил губу. Я усмехнулась про себя и решила не ставить придворного в неудобное положение.

— Господа, нам с Хлоей пора, а то мы опоздаем на занятия. Всего вам доброго! До встречи!

— До встречи, леди!

Мы с Хлоей лёгкой трусцой побежали в сторону дворца. Я спинным мозгом чувствовала заинтересованные взгляды мужчин. Вот только что конкретно их заинтересовало?..

Несмотря ни на что, день должен был быть замечательным! Сегодня у нас занятия с Сарториусом! И этим всё сказано!

На урок к профессору я отправилась пораньше. Очень мне не терпелось скорее его увидеть, познакомиться не в официальной обстановке. Гант повёл меня из дворца. Я почти повисла у него на руке, компенсируя этой опорой свои трясущиеся ноги.

— Лаборатория, леди Алфея, находится во флигеле, — рассказывал он мне по дороге, — а то ведь у вас, у учёных разные результаты опытов бывают. Вдруг что взорвётся или загорится!

— Да если некоторое прольётся, — поддакнула я своему стражу, — тоже мало не покажется! Так провонять может, извиняюсь за выражение.

— Именно так, леди Алфея. И Его Величество так распорядился: лабораторию разместить подальше от дворца... А Вы не боитесь?

— Нет, Гант. Я не боюсь! Я люблю алхимию.

— А для меня алхимия очень сложная нука, — признался Гант, и посмотрел на меня с уважением.

Профессор Сарториус уже был в лаборатории. В том же глухом чёрном костюме, невероятно элегантный и величественный. Наверное, именно так должны выглядеть гении.

Он стоял у окна и просматривал какие-то бумаги. Я нерешительно топталась на пороге, боясь нарушить священнодействие великого учёного. А вдруг он прямо сейчас обдумывает какую-нибудь важную задачу, а я своим вторжением потревожу его и спугну нужную мысль?

Мужчина почувствовал мой взгляд, или сопела я слишком усердно, поднял на меня глаза и слегка поклонился.

— Леди Алфея, доброе утро!

— Д-д-доброе утро, господин п-профессор! — с трудом выговорила приветствие, так как язык отказывался меня слушаться.

— Вы же алхимик? — Утвердительно кивнула. — С какой темы хотите начать?

Я удивилась возможности выбора по своему усмотрению и решила брать быка за рога.

— Коллоидная химия и наномеры, алкадиены, полимеризация, эфиры, заклинания консервации в условиях жаркого климата, холодовые цепи, использование заклинаний запахов в аромотерапии...

— Вы не шутите? — Сарториус недоверчиво смотрел на меня, ища подвох в моих словах.

— Не шучу, — я состроила самую серьёзную рожицу, на которую была способна. — А я ещё хотела...

— Погодите, леди Алфея! Только на то, что Вы уже перечислили, нужен год, а то и полтора!

— Я буду стараться! — заверила я его. — Я очень буду стараться!

— Но... нам выделено на занятия не так много часов... Только, что бы Вы не отстали от своего курса.

— Господин профессор, да я... Ведь учиться у Вас для меня... ну как ... Жозефине за принца замуж выйти! — выпалила и сама задумалась над тем, что сказала. — Ой!.. — смутилась.

— А Вы что же... за принца не хотите? — мужчина недоверчиво смотрел на меня, по-видимому, делая какие-то выводы.

— Нет. Мне Вас вполне достаточно! — опять ляпнула двусмысленность и смутилась окончательно. Объяснять дальше не решилась, боясь наговорить ещё больших глупостей. Он умный, вот пусть сам и догадывается, что я имела в виду.

— Поверьте, леди Алфея, принц Алеард очень достойный молодой человек, — с серьёзным видом вещал мне профессор, а у самого рот в улыбке растекался, и в глазах плясали бесенята.

— А я и не говорю, что он недостойный! — попалась я на удочку, но поздно поняла это, ибо меня понесло. — Как бы я могла такое сказать? Я говорю, что вон, сколько претенденток набралось. Все сплошь красавицы! А достоинства у них какие?! Закачаешься! А я сюда нечаянно попала, ошибочка вышла, а тут Вы! Наш ректор, господин фон Вальдек, он же Вас к нам в Таруту в университет зазвать никак не может! Вы то там, то сям! А к нам ни ногой. А мы ждём! Я скоро университет закончу, а Вас всё нет и нет! А тут мне прямо несказанно повезло! Так что я даром время терять буду? — тараторила я с бешеной скоростью, сама себе удивляясь. — Ведь когда занятия персональные, всё быстрее пройти можно! Я стараться буду! Честное слово! Я способная! Уф-ф-ф...

— Я знаю, — он склонил голову влево и изучающе посмотрел на меня. — Ваш учитель Вас хвалит.

— Да?! Ну, наверное... — нахмурилась, не зная как лучше реагировать на похвалу.

— Он в Вас не обманулся, — улыбнулся Сарториус. — Так и написал, что захотите всего и сразу! Я буду рад быть Вашим преподавателем эти полгода!

— Ура!!! Ой...

— Леди Алфея, разрешите задать Вам вопрос? — я радостно кивнула. Сейчас я была готова рассказать ему всё! Где прятала конфеты в детстве, почему разбилась голубая чашка, когда я первый раз поцеловалась... — Некоторые недоброжелатели говорят, что Вы жутко сквернословите, что не подходит юной даме. Это правда?

— Угу... — насупилась. Интересно, кто это слышал мою ругань? На людях я держу язык в узде. Девчонки не могли такую глупость сказать!

— Эти же недоброжелатели говорят, что Вы используете при этом страшные слова из проклятий, которые потом сбываются!

— Чтооо? — точно не девчонки. — Неучам во всём слышатся проклятия! — типа возмутилась.

— А не могли бы Вы мне продемонстрировать образец Вашего...гм, сквернословия?

— Да, пожалуйста! Хлор, бром, йод!!! Ангидрит твою фторпикриновую! — Он вытаращил на меня удивлённые глаза. — Упиться ей фенолфталеином!

— Кому?!

— ??? Жозефине, наверное... — неуверенно произнесла я.

— Почему, Жозефине, — ошалело поинтересовался Сарториус

— Потому что она — дура! Хлор!..

Он расхохотался, как мальчишка. Я несколько секунд смотрела на веселящегося профессора, потом налила ему воды, надеюсь, что не дистиллированной, а он всё хохотал.

— Выпейте, господин профессор, — протянула ему стакан.

Он выхлебал всю воду и устало присел в кресло, словно только что разгрузил вагон с чугунными сковородками. Вздохнул.

— Спасибо, Алфея... Давно я так не смеялся, — он утёр выступившие слёзы. — Я рад нашему знакомству!

— А уж как я рада! — ответила, не зная, что и думать теперь. Наговорила профессору кучу всякой ерунды... Стыдно-то как. А он сидит, улыбается чему-то. Красивый ещё... Ууу.

— А вот и остальные мои ученицы пришли! — ну, слава богам, — Здравствуйте леди!

Полдня мы были просто счастливы! Селена тоже радовалась возможности учиться и общаться с профессором. Но мы... мы были на седьмом небе! Ну, Хлоя, положим, вела себя более сдержанно, но я...

Я парила, я летала! Всё во мне пело! Серия опытов дала потрясающие результаты, выходы продукта укладывались в границы статистической погрешности! Я не разбила ни одной пробирки!

Наступило время обеда, но уходить ужасно не хотелось.

— А можно, я не пойду на обед?

— Нельзя, Алфея, — профессор почти сразу перестал нам ледить, так что обстановка в лаборатории воцарилась университетская, почти демократическая. — Обеды пропускать не разрешается. Во-первых, Вам надо поддерживать свои силы. Во-вторых, это входит в программу испытаний. В-третьих, я сегодня присутствую на вашем обеде! Так что, милые ученицы, прошу в столовую!

— А кто у Вас в паре? — хитро поинтересовалась Селена.

— Одна очень милая девушка по имени Ледания. И я не хочу, что бы моя дама томилась в ожидании. Ммм, стихи...

— Ой!

Ойкнули мы с Хлоей вместе.

Интересно, это мечты сбываются, или закон подлости на совесть работает?

— Господин профессор, — решилась я всё-таки пролоббировать свои интересы, — а если я договорюсь с другими преподавателями, Вы позанимаетесь со мной дополнительно?

— Очень похвальное стремление, Алфея, но... Вы не слишком серьёзно подходите к своей учёбе?

— И это говорите мне Вы?!! — я даже не знала, что и подумать. А вдруг, ему некогда возиться со мной или лень?

Он испытывающе на меня посмотрел, потом склонил голову чуть влево.

— Всегда в Вашем распоряжении, Алфея, — сверкнул глазами. — Днём, разумеется...

Ну, что ж... Двусмысленностей мы друг другу наговорили достаточно...

Глава 5

— А вона просыла вам пэрэдаты,

Проня Прокоповна, шо вы падлюка.

'За двумя зайцами'

Сегодняшний обед лично для меня был приятным. В кавалеры мне достался Жорж. Мы с ним болтали по-дружески, отбросив светские манеры. Меня несказанно радовало, что он называл меня Петрой, а не Алфеей. Ему тоже больше нравилось, когда его называют Жорж. Георг — слишком официально. Я не спорила.

Леда кокетничала с профессором Сарториусом, но в меру, не переигрывая. Иногда, даже слегка краснела, видно, от смущения. Хлоя обедала с Александром. Они что-то увлечённо обсуждали. Не иначе, о дайвинге беседовали. Я заметила, что за всеми нами ненавязчиво, но с интересом наблюдает Алберт. То, что этот молодой придворный относится к тайным службам короны, я почти не сомневалась. С виду, открытый, доброжелательный парень, а как посмотрит порой, так забываешь, как дышать. Даже у Александра взгляд не такой пронизывающий.

Алберт умудрялся поглядывать на нас и поддерживать разговор с Жозефиной. Интересно только, о чём? Дайте-ка угадаю! О её новой причёске... или о её фамильных драгоценностях, или о её меховой накидке. Лето на дворе, а она горностаевую пелерину напялила.

Леди Йенч, единственная, кто с упорством ослицы продолжала демонстрировать окружающим своё благосостояние. Если она и перестала надевать шикарные вечерние платья, заменив их строгими... ну, почти строгими костюмами, то количество драгоценностей в килограммах не уменьшалось. А сегодня она ещё и меха свои напоказ выставила. Как же ей объяснить, одноклеточной, что если её лишить внешних атрибутов, то останется голая амёба? Или инфузория туфелька... одна штука.

Мои размышления о бестолковости Жозефины прервал сдавленный вскрик Берты. Надо же, бедняжка прикусила язык! Все стали ей сочувствовать, кроме... Хлои. Она сидела нахмуренная. На мой вопросительный взгляд только утвердительно моргнула. Я переглянулась с Ледой. Вот и сработал её детонатор... А мы ведь даже не предполагали, что банкирша на такое способна!

Берта промокнула губы салфеткой, на которой расползлось красное пятно, и с ненавистью посмотрела на Хлою. Подруга стойко выдержала взгляд разъярённой фурии, хлопая честными-честными глазками. На их дуэль взглядами обратили внимание несколько человек за столом. Селена, Сарториус, разумеется, мы с Ледой, Алберт и Александр. Жорж, оказывается, тоже заметил странные взгляды, но по его лицу ничего понять было нельзя. Мой компаньон, как ни в чём не бывало, самозабвенно предавался чревоугодию.

— Говядина сегодня восхитительная!

В тишине обеденного зала слова Жоржа прозвучали, как взрыв петарды. Он спокойно смотрел мне в глаза, прямо-таки принуждая продолжить разговор на кулинарную тему для разрядки напряжённости.

— Со-о-овершенно верно, господин Виннер, — выдавила я из себя, — к ней бы ещё картошечки — фри...

— Фи, леди Алфея, — поддержала наше начинание Леда, — это очень вредно, углеводы с холестерином!

— Леди... хм, Адлер, — я всегда задумывалась, когда в официальной обстановке надо было обратиться к Леде. 'Леди Леда' звучало, по моему мнению, комично. Вот и приходилось изворачиваться, — в растительном масле холестерина нет по определению! Это всё околонаучные выдумки рекламщиков! Правда, господин профессор? — Сарториус многозначительно покивал, но от комментариев воздержался. — В небольших количествах все продукты полезны, а отравиться и обычной водой можно, если бочку выпить...

— А я тоже картофель люблю, — пожала плечиками Эрсель, — печёный.

— Печёный? — заинтересовался Жорж, и с интересом посмотрел на Эрсель. — Никогда не пробовал!

— Можно в фольге с острым сыром, а можно прямо в углях, — поделилась рецептом девушка. — Такой картофель даже полезен! Да, господин профессор?

Все взоры снова обратились на Сарториуса. Он подтвердил справедливость слов Эрсель, так же молча кивая.

— Как интересно! — подключился к разговору новый собеседник. Леопольд, сидящий на одной стороне с Эрсель, наклонился над столом, и с серьёзным видом поинтересовался. — А какой картофель лучше брать, белый или жёлтый?

Снова головы повернулись к девушке с косичками. Какой разговор у нас занимательный получился!

— Не знаю, — Эрсель подняла глаза к потолку. — Никогда об этом не задумывалась...

— Белый. В нем крахмала больше, — все головы повернулись к Селене, сидевшей на противоположном конце стола. — Рассыпчатый такой получается...

Инцидент с Бертой был благополучно забыт, ну, по крайней мере, на время обеда. Обсуждение картофеля и всё, что с ним связано, оказалось занимательной темой для большинства присутствующих за столом лиц. От рецептов блюд плавно перешли к проблемам возделывания картофеля и его сортам. Лео даже заинтересовался современными технологиями его посадки, уборки и увеличения урожайности.

— Аммофос гранулированный из флотационных фосфоритов Каратау, — выдала я Леопольду тайну аграриев.

— Простите, что Вы сейчас сказали? — изумлённо уставился на меня Лео.

Я недовольно поджала губы, злясь на себя за то, что забыла, с кем разговариваю! Не на родном факультете, однако...

— Это комплексное удобрение, — наконец подал голос Сарториус, и снисходительно улыбнулся... мне, — широкого спектра действия.

— А-а-а, раз широкого... — деловито покачал головой Лео, — тогда, конечно... Аммофос... ммм.

Так за обсуждением картошки и завершился наш обед. Только Берта больше ничего не положила в рот. От обычного прикуса таких проблем не бывает. А вот не надо использовать запрещённые методы!

Следующим утром, во время пробежки, я поделилась своими мыслями на эту тему с Албертом, пока Хлоя что-то рассказывала Жоржу. О том, что Берта имеет дар менталиста, придворный не знал. Этот факт был скрыт от комиссии по отбору претенденток, что наводило на определённые выводы.

— А Алеарда она могла прочесть? — глупый, конечно, вопрос. Раз уж у нас стоит защита, то у лиц королевской крови и подавно! Хотя, всякое бывает. Могли не учесть такой возможности...

— Не думаю, что рискнула бы... Пока из претенденток пытается информацию добыть. И ведь не докажешь ничего, что б вас не выдать! А теперь она поостережётся лезть.

— А королевский маг не может её проверить?

Господин Иероним был легендой страны во всех смыслах этого слова. Во-первых, ему было очень много лет. Во-вторых, он столько всего сделал во славу короны и государства, что для монарших наград, говорят, имел специальное хранилище. В-третьих, он был могущественен. Так могущественен, что по пустякам его старались не беспокоить, оставляя эту работу молодым. По всему получалось, что до королевского мага было добраться труднее, чем до самого короля.

— Как объяснить недоверие к одной единственной конкурсантке? — с сомнением ответил Алберт. — Не пойман, не...

— Кайф...

— Вот именно!

— А если она мстить начнёт?

— Мы предпримем меры, Петра. Не хватало ещё нам скандалов на конкурсе!

— Скандалов и так хватает! — буркнула я недовольно.

Алберт поднял удивлённо брови.

— И кто виновник?

— Обычно, Жозефина... Вот объясни мне пожалуйста, Алберт, как эта примитивная особа в отбор попала? Ума не приложу, за какие заслуги она удостоилась этой чести, если в её пустой голове есть одна единственная мыслишка: 'Я неповторима!'?

— Да за это, собственно, и попала... — нехотя признался парень. — Петра, я знаю, что ты... умеешь молчать.

За обсуждением возникшей проблемы мы как-то незаметно перешли на 'ты'.

— Хм... Умею, — подтвердила я без тени улыбки.

— Я тебе сейчас скажу правду, что бы ты ни мучилась больше этим вопросом... Но...

— Да поняла я! Буду молчать.

— Спасибо... Отец Жозефины, господин Йенч — дворянин во втором поколении. Вся семья так гордится своим баронством, что это стало для них идеей-фикс. Когда начался отбор претенденток, почтенный папаша, словно с цепи сорвался, пытаясь всеми правдами и неправдами протолкнуть доченьку в полуфинал конкурса. Он так грубо предлагал всем взятки, что члены комиссии шарахались от него, как от прокажённого. Причём суммы он предлагал немалые. Я думаю, что будь Жозефина чуточку умнее, её спокойно подсунул бы к нам какой-нибудь чиновник. Но глупость этой девицы отпугивала всех потенциальных протежёров. Слухи о папаше — энтузиасте достигли короля, и он принял воистину мудрое решение. Если человеку некуда девать деньги, то пусть он, таким образом, проспонсирует парочку увеселительных мероприятий для конкурсанток. А его недалёкая дочь поучаствует в конкурсе. Может, ума хоть немного наберётся. Короче, взятку у господина Йенча взяли, и в бюджет конкурса оформили, как добровольное пожертвование. Только он об этом не догадывается.

Я не знала, смеяться мне или плакать... над собой. Вот ведь как люди стремились на этот хлоров конкурс, какие деньги заплатили. А я отбрыкивалась. Воистину, непостижима душа человеческая!

— Бедная Жозефина... — вздохнула, представив, что испытала бы девушка, которой сказали, что на этом конкурсе она находится по великой милости короля, да ещё с целью перевоспитания. — Вы ведь над ней, наверняка, смеётесь, а она так для вас наряжается... парится в жару в мехах ... Какие же вы всё-таки, мужчины, коварные! Бедная, бедная Жозефина...

— Знаешь, — Алберт мне хитро подмигнул, — некоторым мужчинам нравятся недалёкие девушки...

— Догадываюсь... — похлопала ресничками, а потом состроила ему сострадательную рожицу. — Прелесть, какая глупенькая...

— Я не о себе! — Алберт сразу открестился от столь странных пристрастий. — Как ты сказала?

— Прелесть, какая глупенькая, или, ужас, какая дура!

— Второе!

— Так я тебе и поверила! Ты вчера за обедом так мило с ней разговаривал. Кстати, о чём? Любопытно.

— Видишь ли, Петра...

— Хэ, — усмехнулась я, — о брюликах!

— Не угадала! О сапфирах. Это её камень-талисман.

— Вы, господин Ланге, разбираетесь в камнях-талисманах? — удивилась наигранно.

— Дипломат обязан разбираться во всём! — с гордостью павлина, сообщил мне Алберт и расправил плечи.

— О! Вы — дипломат?!

— А Вы сомневаетесь?

— Петра, нам пора, — прервала нашу милую беседу Хлоя. — Опоздаем... До встречи, господин Алберт.

— До встречи, леди.

— Дипломат!

Зря я жалела Жозефину! Ох, зря! Была бы моя воля, я бы эту рафинированную дуру заставила провести бессонную ночку в обнимку с фарфоровым другом, в глубоких размышлениях о смысле жизни!

Она меня обвинила! Да ещё в чём?! В отравлении её несравненной особы! Да ещё чем?! Мышьяком! Романов дамских перечитала, имбицилка романтичная! Хоть бы в учебник по алхимии предварительно заглянула...

Оказывается, я сегодня коварно отравила её завтрак мышьяком, добиваясь, таким образом, устранения главной соперницы за руку принца!

Это она-то главная?! Ну и самомнение!

А отравы насыпала столько, что на всех претенденток хватило бы с лихвой! Она даже не побоялась лизнуть этой дряни! Именно лизнуть, не более... Иначе, лежала бы под капельницей, в лучшем случае...

И где она яд взяла?

Всё это проносилось в моей голове, когда я стояла в кабинете нашего куратора, госпожи Мерк, а на меня внимательно взирали Сарториус, Алберт, незнакомый офицер лет пятидесяти и сама госпожа Сантана. Напряжение нарастало. Не желая стоять тут перед ними в качестве ответчицы, или, хуже того, обвиняемой, я пошла в наступление. Как известно, это лучший способ защиты, хотя защищаться мне было не от чего.

— Господа, — обратилась я к собравшимся таким официальным тоном, что самой стало противно, но по-другому в данной ситуации я поступить не могла, — я надеюсь, что меня оградят от поклёпов данной особы, и впредь я не буду иметь удовольствия выслушивать бредовые обвинения в мой адрес от баронессы Йенч!

Сантана вскинулась и возразила мне недовольным тоном:

— Госпожа Олмарк, Вы забываетесь! Вы должны нам рассказать...

— Я ничего не обязана вам рассказывать, преподаватель Мерк. Поверьте, разговаривать в таком тоне я не люблю, но когда дело касается моей чести и достоинства, то я сразу вспоминаю и свой титул, и своё полное имя, и историю своего рода! Если бы я совершила то, в чём меня обвинила баронесса Йенч, то разговаривали бы со мной сейчас не Вы и не здесь! — куратор сердито надувала щеки, но перебивать меня больше не решилась. — Кроме того, если этого не учла баронесса Йенч, то я вам напомню, что имею степень бакалавра по алхимии, и в отравляющих веществах разбираюсь не на дилетантском уровне! Из всего вышесказанного я делаю вывод, что вы уже разобрались с суицидальными наклонностями данной особы, и приняли все меры для ограждения меня от посягательств этой девицы! Я могу идти? — я в упор посмотрела на незнакомого офицера.

— Безусловно, леди Алфея, — мужчина встал, подошёл ко мне и... поцеловал руку, чего я абсолютно не ожидала. Алберт отчего-то улыбался во все тридцать два зуба, Сарториус с интересом наблюдал за мной, Сантана опустила голову, смотря в пол. — Мы приносим Вам свои извинения за причинённые неприятности. Беседу с госпожой Йенч я уже провёл.

— Алфея, где Вы были утром? — тихо спросил Сарториус.

Я метнула удивлённый взгляд на Алберта. Уж если я и травила сегодня утром безмозглую Жозефину, то делала это на пару с ним! Вот пусть и объясняет это высокой комиссии!

— Всего доброго, господа! — поклонилась... сдержанно.

Покинула кабинет куратора в полном негодовании. Да как они вообще могли...

В аудиторию я вошла строевым шагом и озверевшим выражением лица. Госпожа Гризельда Вейс ни словом не упрекнула за опоздание и дерзкое поведение. Подруги смотрели на меня со страхом и непониманием. Жозефина просто со страхом. Берта и Церцея с интересом. Остальные с недоумением. Ну, что ж, наступило время скинуть некоторые козыри...

— Леди! Я, герцогиня Алфея Петра Герменгильда Марта-Лис Николетта Олмарк, — обвела взглядом всю аудиторию и уставилась на бледную Жозефину, — официально заявляю, что с этой минуты, любая попытка нанести оскорбление моей чести и достоинству будет караться, — сама скривилась от этого слова, но настроена я была именно так, — и караться безжалостно! Вам это понятно, БАРОНЕССА Йенч?!

— Да, — прохрипела Жозефина, — простите...

— Благодарю за внимание!

Прошла на свое место и перевела дух. Ненавижу такие разборки, но этой дуре давно надо было дать понять, что все её притязания на исключительность, это её бурные фантазии, ничего общего не имеющие с реальностью. А уж попытаться обвинить меня в преступлении, о котором я даже не думала...

Незаконно нашептала себе порцию фенобарбитала. Валерианка сейчас со мной не справилась бы, даже на пару с пустырником.

Ангидрит твою!.. Так меня разозлить! Кукла полиуретановая со вспененными мозгами!..

Насилу успокоилась. Надо же было так разнервничаться! Надеюсь, сегодняшний скандал не очень отразится на моих взаимоотношениях с подругами. Такой, как сегодня, они меня не видели. Да и не должны были видеть... И вообще, это была Алфея, а не Петра...

Упёрла подбородок в сцепленные руки и устремила взгляд в никуда... То есть в себя, вспоминая, как это было в прошлый раз...

Такой демарш я устраивала всего раз в жизни, на первом курсе университета, когда не толерантно настроенный сокурсник решил погнобить неотёсанную, как ему казалось, дикарку в моём лице. Поначалу это выглядело даже забавно. Некоторые приятели считали, что это он так за мной ухаживает. Ну, как умеет... Ведь в моём родном городе все знали, что я, да... родная сестра наместника провинции. Ну, внешность у меня нестандартная. А Урий был приезжий, и в моё аристократическое происхождение не верил, сколько бы ему не намекали или не говорили открытым текстом. Он считал, что это его так разводят мои друзья.

И дело было даже не в том, что он оскорблял не фонландку, а в том, что он оскорблял человека, девушку...

Урию я тогда устроила настоящее представление. На занятия в университет приехала на лимузине Рихтера в сопровождении двух офицеров его охраны. Самых здоровых. Из машины, чтобы подать мне руку, вышел наш дворецкий с такими великосветскими манерами, что у Урия челюсть отвалилась. Сын некрупного землевладельца, он, как и Жозефина, гордился своим знатным, по отношению ко мне, происхождением. Все занятия рядом с моим столом навытяжку стояли офицеры, охраняя мой покой. Ехидные ухмылки сокурсников в адрес Урия в этот день сильно его доконали. Ещё бы! Смелый, пока я считалась низкого происхождения, и такой робкий, когда я оказалась герцогиней. Как он извинялся... Но так ничего и не понял. Он извинялся перед Алфеей, а обижал Петру. Этого я простить ему не могла, да и не хотела. Потом он то ли перевёлся, то ли его отчислили из университета, не знаю. Но после того случая осадок остался. И Жозефина в этот осадок влезла всеми своими лапами!

Что-то я много уделяю внимания недостойным людям, загоняя себя в пессимизм. Пережила, вычеркнула, забыла! Что там госпожа Гризельда рассказывает? Как невербальными жестами склонить собеседника на свою сторону? Очень, очень нужная тема!

Я попросила подруг не приставать ко мне сегодня вечером, дать возможность всё обдумать самой, без постороннего вмешательства. Но ко мне неожиданно нагрянул Алберт, невзирая на запрет мужчинам, кроме обслуживающего персонала, посещать апартаменты конкурсанток.

— Петра, ты удивляешь меня каждый день! — он излучал радость, что совсем не шло к моему пакостному состоянию.

— Яду? — предложила я с сарказмом, указывая на безалкогольные напитки на столе.

— Не смешно! Соку.

— Кураре нет, — опять мрачно оповестила я гостя. Действие успокоительного кончилось, и настроение моё вновь испортилось.

— Что, так плохо? — заботливый какой.

Гость уселся в кресло, я последовала его примеру. Налила нам соку. Яблочного.

— Алберт, ты не можешь посодействовать моему отчисления с конкурса, без лишения... титула и всё такое?

— Струсила?

— Противно...

— А как же Сарториус?

— На больное давишь?! Это не честно! Поможешь?

— Нет.

— Тогда уходи!

— Ты хочешь, чтобы они решили, что так можно победить?

— Кто, они? — отпила сока, стараясь не смотреть ему в глаза.

— Те, кто натравил на тебя Йенч. Сама бы она не додумалась до такого. И мышьяк где-то раздобыли.

— Она призналась? — подняла правую бровь. Иногда у меня получалось выразить так удивление.

— Нет. Но это и так ясно. А ты сегодня утром вела себя как настоящая герцогиня!

— Я и есть настоящая... — вздохнула. — И мне было ужасно противно ТАК себя вести!

— Я знаю. Между прочим, Вольфганг был сразу уверен в твоей невиновности, как только увидел, чем отравили еду Жозефины. Он сказал, что для тебя это слишком мелко!

— Жозефина или мышьяк? — невесело ухмыльнулась.

— Вот уж не знаю. Сама у него поинтересуйся.

— Тогда, почему он спросил, где я была утром?

— Я сказал, что у тебя есть алиби, даже если яд в яичнице Жозефины соответствует твоим способностям и знаниям. Видимо, это был личный вопрос. Чем это его ученица по утрам занимается, что алиби имеет?! А?

— Бе! В смысле — бегает... Знаешь, Алберт, что самое забавное в этой истории?

— Ну?

— Я же не просто алхимик, а техно-маг. Мне не надо подсыпать яд, если я соберусь кого-то травануть. Мне достаточно проговорить формулу вещества и всё... шито-крыто! Докажи потом, что это я.

— Профессор сказал то же самое. Да мы и так были уверены, что тебя кто-то подставляет руками Жозефины!

— Тогда, почему куратор на меня накинулась?

— На тебя накинешься, как же! — Алберт смотрел на меня весёлыми глазами, пока пил свой сок. — Педагог, что с неё возьмёшь? Она не учла, что гордость в тебе присутствует независимо от титула.

— Этого многие не учитывают... и путают гордость с гордыней!

— Петра, я очень тебя прошу, — теперь он смотрел серьёзно, — не думай об уходе... Вас и так немного.

— Кого немного? — заинтересовалась я.

— Кого?.. Девушек без недостатков...

— Ха-ха-ха! — я искренне развеселилась. Назвать меня девушкой без недостатков, это значило очень грубо польстить. — Ты ошибаешься, Алберт. У меня куча недостатков!

— Пусть так, но в тебе есть достоинство, которое очень ценит принц Алеард.

— Интересно, какое же? — продолжала я хихикать.

— Ты не выйдешь замуж за титул, — тихо сказал мой гость, — ты выйдешь замуж за человека.

— Ну, дааа... Правильно!

— И сколько ещё таких девушек на конкурсе, как ты думаешь?

— Я обязательно должна тебе ответить? — что-то мне показалось подозрительным в его вопросе.

— Я просто интересуюсь твоим мнением. Если желаешь, я сначала скажу тебе своё, а ты согласишься с ним, или нет. Ты ведь видишь девушек с другой стороны, как бы изнутри, а нам достаётся выглаженное и отполированное поведение.

— Ладно, высказывайся, — и чего это я такая покладистая? Нет. Просто любопытная.

— Это две твоих подруги, Леда и Хлоя. Именно на этой почве вы и подружились, — он внимательно наблюдал за моей реакцией. Я решила не облегчать ему задачу, нацепила дежурную улыбку и состроила невинные глазки. Он ухмыльнулся и продолжил. — Селена-Августа... Крайне независимая натура. Титулы ей вообще неинтересны. Самая юная участница, и самая непредсказуемая! Ты ведь догадалась, что она — боевой маг? — Я кивнула. — Очень перспективная девушка. Далее, Ванесса... Просчитает всё сто раз! Если прогнозы будут неблагоприятны, на сделку не пойдёт. Принцесса Эрсель, — я изобразила лёгкое удивление. А в душе поразилась тому, что он предоставляет мне конфиденциальную информацию. — Не интересуется титулом по понятной причине.

— Чего же не устроили династический брак? — не выдержала я.

— А принц тоже за титулами не гонится! Он хочет, чтобы его будущая жена полюбила его, а не перспективу стать королевой!

— Я об этом догадалась... Кому же не хочется, чтобы его любили искренне, а не притворялись.

— Вот именно! Из оставшихся, возможно ещё Геновефа способна на чувства.

— Актриса? Не думаю...

— А с остальными, согласна? — поймал меня на слове Алберт.

— Согласна. Получается, что у тех шестерых шансов нет?

— Шансы есть у всех, Петра. Ведь любовь, она такая непредсказуемая... Что скажешь?

— Понятия не имею, — опешила я. — Влюблюсь, тебе первому расскажу. Слушай, а кто был тот офицер, в кабинете Сантаны?

— Начальник департамента Порядка, граф фон дер Гисс. Ты не представляешь, как он Жозефину парой слов по паркету размазал!

— Интересно-интересно!

— Расскажу, если ты пообещаешь остаться во дворце, выкинуть из головы мысли о выходе из конкурса, и больше не заводить подобных разговоров со мной или другими... хм, ответственными лицами.

— Обещаю! — настроение моё, как ни странно, пришло в норму. Послать к хлоровой бабушке никого не хотелось. Даже Жозефину. Напротив, ежедневное мелькание у неё перед глазами будет ей... наказанием! — Рассказывай.

— Господин Гесс поведал баронессе, что в наших законах есть статьи об ответственности не только за совершённые преступления, но и за заведомо ложные доносы на честных людей. И, если баронесса уверена, что герцогиня Олмарк действительно пыталась её отравить, то вышеозначенной герцогине не поздоровиться. А вот если баронесса изволит наговаривать на добропорядочную верноподданную короля, то она предстанет перед судом немедленно. И добавил, что у тебя есть алиби!

— Она поняла, что такое алиби? — припомнила я начитанность Жозефины.

— Ты хорошо её изучила! Конечно, не поняла. Ей популярно объяснили, что человек десять свидетелей поклянутся в том, что во время совершения преступления леди Алфея была с ними. Не обвиняет ли баронесса в заговоре против своей драгоценной особы такое количество достойных человек? Она сразу пошла на попятную, и сняла с тебя все обвинения, промямлив что-то про суровые условия конкурса.

— И её не выгонят после этого?

— Король милостив...

— Кармическая сила!.. Не слушай меня, Алберт!

— Да ладно, ругайся! У тебя это забавно получается.

— Меньше всего я сейчас хочу быть забавной!

Глава 6

— Тут зрители аплодируют, аплодируют,

кончили аплодировать.

'Добро пожаловать или посторонним вход запрещён'

Подходила к концу третья неделя нашего пребывания во дворце. Мы уже освоились в коридорах, многочисленных лестницах и переходах нашего крыла дворца и перемещались самостоятельно, без сопровождающих. Гант появлялся теперь только по утрам и вечерам с завтраками и ужинами, иногда принося мне дворцовые сплетни.

Дополнительное время для занятий с Сарториусом я пробила довольно легко. Однако не обошлось без очередной неприятности. Ну, я это так расценила.

Господин Шлимман нехотя согласился проверить мои знания династической истории по всему курсу. Так что, когда все остальные девушки решали тест из двадцати вопросов, я отвечала на сто. Результат оказался неожиданным не только для преподавателя, но и для меня.

Одна ошибка из ста! Шлимман удивился такому великолепному результату, а я поразилась своей ошибке! Я точно знала, я была уверена, я впитала это с молоком матери! Я не могла ошибиться...

Род Олмарк пошёл от дяди короля Бернарда первого, Олмарка Неустрашимого! Так нам вдалбливали наши родители, а им их родители, а им их... А господин Шлимман поставил против этого ответа знак минус.

Я ошиблась?!!

— Не переживайте так, леди Олмарк, — успокаивал меня учитель. — Одна ошибка из ста, это же превосходный результат! Если Вы сомневаетесь, можете ещё реферат написать! Например... — он покрутил головой, что-то занимательное увидел за окном. — О! О королеве Мелиссе!

— Я не могла ошибиться!

Я сидела и напряжённо соображала. Думать, о том, что-то кто-то из нас, мягко говоря, неумный человек, не хотелось.

Господин Шлимман очень серьёзно подошёл к моим сомнениям и потащил меня в королевскую библиотеку. Совместно с библиотекарем он отыскал в недрах хранилища некий большой короб, в котором находились свитки старинных документов. Библиотекарь надел тонкие матерчатые печатки и развернул перед нами нужный свиток. Я недоумённо таращилась на исторический документ, а волосы на моей голове исполняли пляску святого Витта. Шлимман выглядел тоже не лучшим образом. Синюшные пятна самостоятельно перемещались по его лицу, пот катил градом, глаза вылезли из орбит, как у больного щитовидкой. Он таки понял, что наделал...

Судя по тексту документа, я неверно ответила на этот вопрос... Род Олмарк не произошёл от Неустрашимого предка... Он пошёл от его брата, то есть от самого.... Хлор!!! Получается, что наш фамильный свиток — копия с оригинала, который сейчас перед моим носом держал королевский библиотекарь... фальшивка?!

Во благо государства... Во избежание междоусобной войны... Младший брат уступил старшему.

— Леди Олмарк, — еле шевеля губами, прошептал Шлимман, — Вы...

Я повернула голову к преподавателю, побуждая жестом библиотекаря скрутить свиток, и сказала то, что считала правильным. Мой предок решил так, как он считал нужным. И не мне оспаривать его решение.

— Господин Шлимман. Я ответила ПРАВИЛЬНО на все сто вопросов! Вы ведь УБЕДИЛИСЬ в этом?! Не так ли?!

— Да, Ваша Светлость!

Он попытался опуститься передо мной на колени, но я успела подхватить его под руки.

— Не надо... Зачем Вы? А реферат я напишу...

Мне всегда была интересна судьба королевы Мелиссы.

Если не брать в расчёт этот случай, всё остальное выглядело просто великолепно. Берта не проявляла к нам признаков враждебности, по крайней мере — открыто. Жозефина шарахалась от меня, как висельник от палача. Мы перезнакомились со всеми придворными мужского пола, призванными королём Бернардом пудрить нам мозги и сбивать с толку. Конкурсантки кокетничали с ними напропалую, строили глазки и флиртовали. Короче, развлекались, как могли. Леда, наконец-то присоединилась к нам на утренних пробежках, демонстрируя неплохую физическую подготовку. Оказалось, что раньше она немного занималась рукопашным боем, и Алберт однажды позвал её на спарринг. И она согласилась! Что абсолютно не вязалось с её имиджем правильной барышни.

— Алберт Ланге, первый дан по каратэ сётокан, — парень сложил руки в приветствии и поклонился.

— Ледания Адлер, курсы кройки и шитья! Люблю бежевые пояса, — она лучезарно улыбнулась сопернику.

— Третий кю? — опешил Алберт, и посмотрел на нашу подругу уже другим, более заинтересованным взглядом.

Леда поклонилась ему в приветствии и встала в боевую стойку.

Ударили они одновременно. Я очень надеялась на благородство Алберта. Ну, не будет же он калечить девушку, в самом деле? Быстрый обмен ударами руками, без пауз, удары ногами, прыжки, снова в ход пошли руки. Разошлись. Алберт смотрит на соперницу чуть исподлобья, лёгкая улыбка играет на его губах. Леда состроила серьёзную мину, но в глазах плещется огонь азарта. Три секунды на передышку, и снова удары. Кто кого бьёт, понять не могу. То Алберт наступает, Леда отбивается, чуть замедляя движения, и вот уже они поменялись местами. То, вдруг, они перестают парировать удары соперника, изящно уходя от летящей руки или ноги, прогибаясь всем телом назад или в сторону. Смотрелось это очень красиво.

Алберт произнёс какое-то слово, и они прекратили бой. Снова поклонились друг другу.

— Леда, я думаю, Вам пошёл бы пояс коричневого цвета! — мужчина как-то странно смотрел на девушку.

Мне показалось, что настороженно, хотя лицо его излучало доброжелательность. Ох, уж эти тайные агенты! Всегда-то они на работе... Расслабьтесь, господин офицер, не знаю Вашего звания! Свои мы, свои...

— Благодарю, Алберт, — Леда стрельнула глазками, — но я люблю бежевый.

— Жаль...

— Это вы о чём? — встряла я в их разговор.

— Я предлагаю леди Адлер сменить ступень и получить коричневый пояс, а она отказывается.

— Почему? — обернулась я к Леде.

— Мне достаточно того, что я уже имею и умею. А драться по-настоящему, это удел мужчин. Не так ли Алберт сенсей?

— Вы мне льстите, Леда! — смутился Алберт.

— Отчего же...

Произнося это, Леда была такая загадочная, что я даже разозлилась на неё. Вот чего, спрашивается, ребусами изъясняться начала? Правда, потом она нам с Хлоей объяснила, что позволила себе некоторую вольность и похвалила, таким образом, мастерство спарринг-партнёра.

Вольность?! А, ну да...

А ещё мы упорно готовились к выступлению перед высокопоставленной публикой. Король Бернард должен был впервые за всё время нашего пребывания во дворце присутствовать на мероприятии.

Надо сказать, что наши апартаменты и учебные комнаты располагались довольно далеко от основных помещений дворца, занимая северное крыло. Все официальные помещения находились в центральной части здания и восточном крыле. Западное крыло занимали службы дворца. Так что пересекаться с королём, гостями, официальными делегациями, просителями и прочими посетителями нам не доводилось. Только с теми, кого назначил нам в помощники, преподаватели, охрану и так далее, заботливый монарх. То есть — почти полная изоляция. С родственниками мы могли переписываться по сети, но не видеться.

Профессор Сарториус принял активное участие в подготовке нашего с Хлоей номера, внеся значительные поправки, что добавило зрелищности. Мы несколько раз прорепетировали с Хлоей свою программу, получили одобрение Сарториуса и восхищение Селены, и перевели дух.

Наша ведьмочка решила поразить всех... и не демонстрировать свои магические способности. Конечно, боевые фаерболы во дворце — развлечение не для слабонервных. Нам и так придворный офицер, ответственный за пожарную безопасность все уши прожужжал о необходимости соблюдать правила и не подвергать цвет государства смертельной опасности!

В день представления занятий не было. Все готовились к демонстрации своих талантов. За стеной с самого утра распевалась Антифриз, пародируя мартовских котов. В конце концов, я сбежала к Хлое.

Потом к нам присоединилась Леда. Она была спокойна, словно черепаха. Мы метались по комнатам, что-то искали, что-то доделывали, а она невозмутимо читала журнальчик в кресле.

Наконец, всё, что надо было надеть, было надето. Всё, что надо было собрать, было собрано. Все, кого надо было накормить валерианкой, были накормлены. Пришёл Гант, предлагая свою помощь в переноске тяжестей. Мы сгрузили на него реквизит и двинулись на мероприятие.

Музыкальная гостиная была трансформирована в небольшой концертный зал. Прямо у входа расставили кресла для зрителей, в глубине помещения устроили сооружение, смутно напоминающее кулисы и загородку-занавес. Перед этим сценическим экспромтом стоял белый рояль. Свободного пространства осталось, по моему мнению, маловато.

Многие кресла уже были заняты зрителями. Среди них я заметила наших преподавателей, некоторых компаньонов по обедам и урокам танцев. Были и совершенно незнакомые люди. Кресла, специально предназначенного для королевской... хм, особы, не было. Либеральничать изволит Его Величество...

Мы прошмыгнули в отгороженную часть гостиной и стали готовиться к своему, хорошо бы, не позору. Там уже находилась Эрсель и Берта. Леда периодически выглядывала в зал и сообщала нам новости.

— Пришли Александр и Алберт. Сарториус... ах, — демонстративно томно вздохнул, подруга, — выглядит, как принц! Его Величество явился, рядом с ним села Кларисса.

— А кто с другой стороны? — влезла к ней Питбуль.

— С другой сто-ро-ны... — проблеяла Леда дрожащим голосом.

— Вот это мужчина!!! — Берта плотоядно облизнулась.

Я не выдержала неизвестности и тоже выглянула из-за занавеса.

Вот хлор! Опять сюрпрайз на наши головы!

Рядом с королём сидел... Бог. Так, по крайней мере, его называли когда-то практически все девушки летнего спортивного лагеря 'Приморский пляж', или Припляж в просторечие. А для меня он тогда был... Наставником! Сколько мне тогда было? Тринадцать или четырнадцать лет. Некоторые барышни в этом возрасте выглядят взрослыми девицами. Я же напоминала взъерошенного жирафа. Тощая, с едва наметившейся грудью, короткими растрёпанными волосами...

...

Я, раскрыв рот, как собственно и все остальные девушки на пляже, смотрела, как к нам несётся, скользя по волнам и искусно маневрируя парусом, самый лучший, самый прекрасный, самый-самый... Он грациозно спрыгнул с доски и мощными шагами, взбивая пену вокруг своего умопомрачительного тела, вышел на берег. Капли воды на его загорелом торсе сияли не хуже бриллиантов. Мокрые тёмные локоны разметались по мощным плечам. Бирюзовые глаза сливались с морем. Белозубая улыбка сводила с ума... Нет, не меня. Девиц, сбежавшихся со всего пляжа поглазеть на чудо морское! Меня же заворожила его техника. Я как раз осваивала сёрфинг, и его мастерское скольжение вызвало в моей душе искреннее восхищение.

Он гордо прошествовал мимо меня, так и стоявшей с открытым ртом, легонько щёлкнул по носу, и потонул в толпе девиц, набросившихся на него с энтузиазмом пираний.

А потом мы с ним познакомились. Звали его Джордж, и он оказался вполне сносным парнем и великолепным наставником. Убедившись, что моё восхищение не выходит за рамки его спортивных талантов, Джордж две недели возился со мной, делясь опытом в освоении сёрфинга. Как же это раздражало грудастых девиц!

И вот сейчас этот вождилятель... вожделец... короче, очень красивый мужчина, в светлом форменном костюме морского офицера, короткой военной стрижкой, чинно беседовал с королём в ожидании наших выступлений.

Почему-то ужасно захотелось быть неузнанной им. Причин тому я не видела, но червячок сомнения уже жевал мою душу.

Соперницы уже вовсю обсуждали очередной сюрприз в виде Джорджа, делая ставки на то, является ли новое лицо мужского пола в нашем окружении принцем или нет?

— Ой, девочки... Начинается! — пискнула Жозефина.

— Господа! — Кларисса вышла на, так сказать, авансцену. — Разрешите поприветствовать вас на уникальном вечере, посвящённом нашим неотразимым претенденткам и их талантам. Девушки продемонстрируют нам свои способности, свои достижения. Итак, первой выступает леди Клотильда фон Звейздец. Она исполнит сонатину Чопена 'В поисках утраченного'. Прошу!

Кларисса прошествовала на своё место. Клотильда направилась к роялю. Играла она неплохо, на мой дилетантский взгляд. Даже не ошиблась ни разу. Это произведение я любила и слушала с удовольствием, чего нельзя было сказать про Берту. По её мрачному виду я поняла, что Питбуль тоже подготовила пьеску для исполнения, и, похоже, её техника была слабее. Клотильда закончила игру, величественно поклонилась, стрельнув глазами на Джорджа, и прошла на свободное место в зале.

Зрители дружно поаплодировали первой конкурсантке.

Второй выступала Эрсель с танцем йорго. Гибкая, словно змея, утянутая в чёрный блестящий комбинезон, в бешенном темпе, она вращала огненные булавы, создавая вокруг себя светящийся кокон, который постоянно менял очертания. Её танец завораживал... Ритмичная этническая музыка, напомнившая мне ритм Танца Огня, заставляла и моё тело двигаться с нею в такт. Под конец номера Эрсель подкинула булавы, встала на мостик и поймала одну булаву рукой, вторую ногой, продолжая их вращать. Я о таком приёме даже не слышала! Потом, с невероятной ловкостью и изяществом поднялась на ноги, и укротила свои огненные игрушки. Зал взорвался аплодисментами! Я тоже от души похлопала великолепному номеру.

Следующей была Матильда. Тут никаких неожиданностей не было. Она рисовала блиц — портреты. Высокой чести быть запечатлёнными на её полотнах удостоились Его Величество, Александр и Джордж. Последнему мужчине она вручала свой рисунок с таким многообещающим видом, что даже прожженный ловелас Джордж смутился.

Далее наступила очередь Жозефины. Леди Йенч решила отличиться и сочинила поэтическую оду во славу Принца. Когда Кларисса объявила об этом, я в щёлку посмотрела на виновника торжества и посмеялась про себя. Алеард сидел с очень задумчивым лицом, а в глазах читалась паника. Ещё бы! Быть отрифмованным Жозефиной и остаться в живых...

А начинающая поэтесса приняла вдохновенную позу и устремила глаза... в потолок. Потом, одумавшись, поискала взглядом достойного кандидата на роль Принца и уставилась вытаращенными глазами на Александра. Тот нервно сглотнул. Мы за кулисами замерли в ожидании... развлечения.

Леди Йенч вздохнула томно и начала читать свою оду... с выражением: —

О, Принц прекрасный, ты кумир отныне!

Мой взор напрасно потонул в пучине!

А сердце бьётся неразумной птахой!

Принц улыбнётся, не страшна и плаха!

Глаза — сапфиры, все пред ними меркнет.

Он из Эфира всех богов низвергнет!

Во всей вселенной не найдётся краше!

О, незабвенный! Достояние наше! — Я тихо стала сползать на пол, зажимая рвущийся наружу смех. Рядом корчились остальные конкурсантки. Все, кроме Леды. Её замершая фигура и недоумённый взгляд ничего не понимающего человека вызывал ещё больший хохот. Многие еле сдерживались, чтобы не рассмеяться в голос. А со сцены неслись нетленные строки. —

О, светлый идол! Ты моё Светило!

Хочу, чтоб солнце день и ночь светило!

Твою дорогу осыпали розы!

А мне достаточно мечты и грёзы! — Я тихо поскуливала, свернувшись клубочком под занавесом. В мою спину кто-то бился головой. Рядом хрюкала Селена, закусив, словно удила, собственные локоны. А Леда так и стояла столбом. —

О, Алеард, приди на зов мой страстный!

Во цвете лет не дай пропасть напрасно!

Мой поцелуй сорви под сенью ночи!

Хорош во всём: уста, ланиты, очи! — Мне так захотелось посмотреть на реакцию зрителей в зале. А особенно того, кого так страстно воспевала Жозефина. Я собрала всё своё мужество, ибо не одно другое качество сейчас не смогло бы справиться с моим хохочущим организмом, и выглянула из-за занавеса. Большинство слушателей, прикрыв руками рты, мелко тряслись. Ага. Тоже страдают, бедные. Жорж уткнулся в плечо Алберта и там, явно, рыдал. Сам Алберт, опустив глаза, что-то говорил сквозь зубы. Видно, Жоржа к порядку призывал. Но улыбка лезла и на его невозмутимое лицо. Александр, на которого обрушила свой талант Жозефина, сидел бордовый, с напряжёнными желваками и немигающими глазами. В них было столько возмущения, я бы даже сказала, негодования. Король Бернард, изящно закусив указательный палец, сочувствовал поэтессе, подняв бровки домиком. Кларисса держала лицо. Но белые пальцы, вцепившиеся в кресло, говорили, чего ей это стоило. Джордж сиял замороженной улыбкой. Интересно, ему скулы не свело? В его спину головой уткнулся трясущийся Сарториус. Жозефина достала всех своей одой, которая, кажется, не имела конца и края. —

О, Принц Леманский! О, наследник трона!

Тебе достанется и скипетр, и корона!

Непревзойдённый! Гордость и отрада!

Влюблённой деве будешь ты наградой!

Стою над бездной, в страхе замирая.

Я безвозмездно от любви сгораю!

К тебе взываю, отзовись! И что бы

Прожили счастливо с тобой до гроба!..

Жозефина выдохнула последнюю фразу и присела в глубоком реверансе. Несколько секунд стояла напряжённая тишина. Одинокий хлопок короля взорвал зал и следом за ним зааплодировали все присутствующие. У меня сложилось впечатление, что зрители искренне благодарили леди Йенч за то, что она наконец-то прекратила свою словесную экзекуцию. В шуме аплодисментов я явственно услышала, как Клотильда бросила фразу.

— Слова спиши!

Вот язва.

Пауза перед выступлением следующей конкурсантки несколько затянулась. Девушки поправляли испорченный макияж, нервно накладывая пудру и подрисовывая глаза. Зрителям тоже нужно было успокоиться после триумфального номера Жозефины.

Следующей выступала Берта. Как я и предполагала, она тоже исполнила пьесу на рояле. Причём пьеса была собственного сочинения. Не могу судить о таланте Берты, как композитора, но она явно выигрывала у Жозефины, как у поэтессы.

Леда провела сеанс гипноза. Принять участие в её номере вызвался господин Ай, который под действием внушения демонстрировал чудеса акробатики.

Селена провела показательный бой на мечах. Ассистировал ей Александр. Их тренировки мы иногда наблюдали по утрам во время пробежки. Ещё раз с удовольствием посмотрела на мастеров владения клинками. Смотрела, разумеется, в щёлочку занавеса.

Потом выступала наша актриса. Геновефа исполняла какую-то сложную арию из популярного мюзикла. Она, кажется, даже была дублёршей исполнительницы этой роли. Пела под минусовку. Получилось здорово, не то, что во время распевки. У меня утром даже голова разболелась от её голосовых упражнений.

А потом была наша очередь с Хлоей. Нам разрешили совместить номера, при условии, что у каждой будет своя, индивидуальная часть в выступлении.

Начинала Хлоя. В качестве музыкального сопровождения мы выбрали лирическое произведение в исполнении флейты и оркестра. Тут наши вкусы совпали на сто процентов. Под звуки тростниковой флейты Хлоя левитировала своего Пушистика, который с удовольствием совершал кульбиты, сальто-мортале и прочие, несвойственные котятам, телодвижения, на высоте человеческого роста. Ему это доставляло явное удовольствие, и он послушно выполнял упражнения, следуя указаниям хозяйки. Потом Хлоя создала рамку-мираж, опять же в человеческий рост и переместила в неё своего питомца. Котёнок стал увеличиваться, занимая своим изображением всю площадь картины. Реального же зверька я спрятала в его корзинку. Котёнок на картине трансформировался тем временем в шикарный бутон чёрной розы. Рамка исчезла, а рядом с Хлоей остался висеть в воздухе голографический объёмный цветок. На этом этапе вступала я, и роза, раскрывая свои лепестки, начала источать тонкий аромат, направленный мной к зрителям.

Сарториус одобрительно кивнул нам.

Лепестки, по мере раскрывания, краснели, бледнели, переходя в нежно-розовый цвет. С изменением окраски цветка менялся цвет наших с Хлоей платьев. И вот уже нежный лотос покачивается рядом с девушкой, словно от ветра. Новый аромат сменил запах розы. Дальше Хлоя превратила лотос в белоснежную лилию, а я нашептала формулу её запаха. Затем белый цветок стал окрашиваться в нежный цвет молодой зелени, вспыхнул ярко и разлетелся сотней сине-зелёных мотыльков. Я в это время уже стояла за голографическим изображением. И, как только мотыльки разлетелись, на моей голове и в руках вспыхнули языки зелёного пламени. Маленькие фарфоровые чашечки были замаскированы, так что зрителям казалось, что пламя я держу в руках, и что у меня... горят волосы. Платье на мне стало изумрудного цвета.

Кульминацией моего выступления было выращивание 'золота' прямо на открытой ладони. Разумеется, и золото было подставным, и росли кристаллы в колбе. Но Хлоя так преломила отражающие свойства стекла и жидкости в ёмкости, что зрители видели лишь, как я наливаю на открытую ладонь какой-то раствор, и у меня на руке вырастают искрящиеся кристаллы золотистого цвета. Мне осталось лишь ускорить реакцию заклинанием снижения температуры.

Уф-ф-ф... А зрителям понравилось. Вон как хлопают! Профессор одобрительно улыбается. Алберт хитро щурит глаза. Жорж искренне аплодирует... Хлое. Даже так?! Жозефина алчно впилась взглядом в мою левую руку с фальшивым золотом. Она что, подумала, что это настоящее? Вот, дурная... Александр что-то говорит Лео, но оба хлопают вполне усердно. Его Величество благосклонно кивает.

А вот не надо так радостно на меня пялиться! Узнал, ангидрит твою фторпикриновую! Памятливый, нашёлся...

Присела в книксене, пошла на свободное место в зрительном зале. Хлоя сидела с довольной улыбкой человека, хорошо выполнившего своё дело. Пушистик, разлёгшийся на её коленях, имел такой же удовлетворённый вид. Или это его почёсывание за ушком так умиротворяет?

— Молодцы, — шепнула Леда. — Ваш номер — лучший!

— Да ладно, — отмахнулась я. — Эрсель тоже вон что вытворяла! И вообще...

Я задумалась над своим дальнейшим поведением по отношению к старому знакомому. На шею с радостными объятиями броситься? Что бы некоторые соперницы обзавидовались и слюной захлебнулись! Или изобразить 'память девичью'? Тем более что подвергалась она очистительным процедурам. Могли ведь не только Алеарда стереть... Так, стоп! А как братец родной выглядит, я хоть помню?.. Помню... Хлор! С ума тут сойдёшь, пока принц невесту себе выберет! Быстрей бы уж! Хотя, неээт! У меня планы на Сарториуса на пять месяцев вперёд расписаны...

И хочется... и колется... Ты уж определись, Петенька, расставь приоритеты! И не паникуй раньше времени! Вон, весь номер Ванессы пропустила.

А как она лихо дротики в мишень загоняет! Да ещё с завязанными глазами! И через плечо, глядя в зеркало! И левой рукой! И во вращающуюся мишень...

— Браво! — это я вслух? Извините... от чистого сердца!

Последней выступала леди Церцея Берц.

Мдя...

Мне даже выступление Жозефины больше понравилось. По крайней мере, было весело. А госпожа Цербер демонстрировала нам своё умение вязать морские узлы... Ну, как же, у неё ведь хобби — парусный спорт! Она на яхтах своих, что ли матросом служит? И музыку на сопровождение нудную выбрала. Под такую, только змей укрощать. Ага! А потом их в узлы завязывать... морские.

Финал-апофеоз, короче, получился!

Король Бернард поблагодарил нас от своего имени и от имени принца за такое занимательное представление и пригласил на праздничный ужин... с танцами.

Это было первое мероприятие подобного рода за месяц нашего пребывания во дворце. Девушки оживились, мужчины-придворные стали выискивать глазами своих партнёрш, дабы сопроводить их на королевский ужин.

— Петра, ты стала просто неотразима!

Я ещё не рассказывала, что непруха с мужчинами, моё нормальное состояние? Не в смысле, что мне не везёт в знакомствах или в общении. Тут как раз всё чики-пуки! Я гиперкоммуникабельна! Мне не везёт на ситуации с ними. То есть, я хочу поговорить с одним, и поговорить серьёзно. А вместо этого, какой-нибудь приятель, на глазах важного для меня объекта, вдруг начинает оказывать мне знаки внимания, отпугивая нужного мне человека. Спрашиваю его: 'Чего, мол, надо, любезный?' Ничего!..

А тот, который был в мечтах, уже растворился, исчез...

Сейчас было то же самое. Почти... Я вновь испытала чувство утраченной возможности.

— Здравствуй, Джордж! Я тоже рада тебя видеть! — заставила себя улыбнуться. — Твою внешность хвалить не буду. Ничего нового для себя ты не услышишь.

— И осталась такой же колючкой! — Джордж рассмеялся. — За это я тебя и люблю!

— Ты это... не говори так громко, — состроила ему испуганную мордашку, — а то меня врагини — соперницы со света сживут! Только появился во дворце, и сразу мне в чувствах признаёшься! А вдруг ты — Принц?!

— Прости, я как-то не подумал, — перешёл на шёпот мужчина. — Но на ужин я могу тебя проводить?

— Разумеется! — подавила вздох разочарования.

— Петра, пообещай, что танцевать сегодня будешь только со мной!

— Сдаётся мне, — сощурила я глаза, с недоверием глядя на этого пройдоху, — ты преследуешь этой просьбой какие-то свои...подозрительные цели!

— Мне так много надо тебе рассказать!

— Ну-ну...

Глава 7

— Водное поло, разве это не опасно?

— Конечно, опасно. Подо мной утонули аж две лошади.

'В джазе только девушки'

От взглядов, которыми сверлили меня весь вечер подруги — соперницы, я не могла нормально поесть. Спасибо блистательному Джорджу! А ещё танцевать с ним потом...

Я недовольно бубнила себе под нос изощрённые проклятия в адрес старого приятеля, на что он ехидно ухмылялся и галантно оказывал мне знаки внимания. Со стороны это, наверное, выглядело комично. Время от времени я ловила на себе заинтересованные взгляды сотрапезников, и еле сдерживалась, чтобы не показать кому-нибудь из них язык. Удостоилась даже удивлённого монаршего взгляда. Криво улыбнулась.

Нет, я конечно очень рада видеть Джорджа! И всё такое... Только вот обстановка не та. И окружение... Если бы мы встретились на побережье, покатались бы на сёрфах, это было бы здорово! А в стенах дворца, да ещё в качестве претендентки на руку принца...

Я что, должна перед ним оправдываться, что меня обманом сюда заманили, договором опутали и купили на Сарториуса? Долгих ему лет жизни! Тогда, почему так хочется оправдаться? Убедить, что я с принцем ни-ни, и, вообще, ни с кем! Что белые и пушистые, это они, красавицы — конкурсантки. А я, как и прежде, взъерошенная раздолбайка Петра... Ага, три раза! В вечернем платье, с безупречными локонами, а даже с маникюром!

Пока я злилась на себя, на хитромудрого короля и его сильно разборчивого сына, Джордж демонстрировал безупречные приёмы ухаживания за дамой.

— Прекрати, — процедила я сквозь зубы бесстыжему ловеласу, — а то подпалю китель!

— Тебе очень идёт румянец! Когда ты злишься...

Его белозубая улыбка, так восхищающая девиц, раздражала меня всё больше и больше. Я понимала, что он не виноват, что это всё мои персональные комплексы...

Так, стоп! А с чего это я так завелась? Уж точно не оттого, что старый приятель застал меня на этом отборе! Это я себе отговорку придумала. А злюсь я совершенно по другой причине. И я её прекрасно знаю! Это называется — ревность! Я ревную... Да! Я ревную!!! Хотя не имею на это никакого права!

Я мельком глянула на предмет своей ревности, подавила вздох и подняла виноватые глаза на Джорджа.

— Прости... Я, просто, перенервничала сегодня.

— Всё хорошо, — его улыбка перестала быть лучезарно — показной. Выражение лица стало заботливым и понимающим. — Хочешь, я сделаю тебе предложение, и ты завтра же покинешь дворец?

— С ума сошёл?! Я не могу бросить подруг! И есть ещё одна немаловажная причина. Мне сейчас алхимию преподаёт сам профессор Сарториус! Такой шанс я не могу упустить!

— Сарториус, говоришь? — Джордж задумчиво покрутил вилку. — Ты подалась в техно-маги?

— Угу. Алхимик.

— Так это были не фокусы? Я про ваше выступление.

— Наука в чистом виде.

— А золотистые кристаллы?

— Иодид свинца.

— Красиво!

Разговор на любимую тему позволил успокоиться расшалившимся нервам. Что-то я в этих тепличных дворцовых условиях неврастеничкой становлюсь... Где мой здоровый пофигизм и вездесущий авось? В подполье ушли?! Надо больше физическими упражнениями заниматься. Отвлекает...

Словно услышав мои мысли, король Бернард объявил, что в награду за наши таланты, через неделю мы все отправляемся на отдых на море в его летнюю резиденцию 'Вилла Рос' на три дня. Там у нас будет возможность заниматься любимыми видами спорта или просто купаться и загорать. Всё, что нужно нам для активного времяпрепровождения, подготовит... Джордж. А мы должны ему сообщить наши пожелания.

Я с удивлением посмотрела на моего кавалера. Управляющий летней резиденцией короля? Он правильно расценил мой взгляд, хитро улыбнулся и шепнул.

— Доски последних моделей.

— Супер!

— И давно Вы знакомы с господином Зингельшухером? — встретила меня вопросом на следующее утро Цербер.

— С кем?

Я, конечно, предположила, что это она про Джорджа спрашивает. Зря, что ли вчера все глаза об него сломала? И на белый танец я была вынуждена его пригласить из-за неё же. Но, откуда Церцея взяла такую фамилию? Кто так над ней пошутил? Если мне не изменяет память, то семь лет назад он звался Крайслер. Джордж Крайслер.

— С Вашим вчерашним кавалером, леди Алфея!

— Если Вы интересуетесь господином Крайслером, — я прошла к своему столу, села и развернула кресло в её сторону, — то так и говорите. С Зингельшухерами знакомств не вожу.

Девушки, находившиеся в это время в аудитории, обратились в слух, предвкушая скандальчик.

— Морской офицер, — сухо ответила Церцея, сверля меня злобным взглядом.

Жёсткая складка залегла между её бровей, делая лицо намного старше, чем ей было на самом деле. Деловая женщина! Хм, надо будет последить за своей мимикой... и не хмурить бровки.

— Давно...

Интересно, дальше расспросы последуют, или она удовлетворится моим старинным знакомством с Джорджем?

— Он был Вашим любовником?

Ах, ты ж... ука! Забыла урок с Жозефиной, или так возжелала друга Джорджа, что забыла все правила приличия?.. Это я о ком сейчас подумала? О Церцее Берц? Боги, какие правила приличия? Не смешите мои реторты!

— В те благословенные времена я была почти ребёнком. А в грудастых любовницах у него недостатка никогда не было, — глазами указала на её выдающийся бюст, — и не скоро ещё будет. А педофилом Джордж никогда не был!

— Да?! — скривила губы Церцея. — Чем же тогда Вы его прельстили, если даже сейчас Вашу грудь надо рассматривать под микроскопом?!

Я опустила глаза на то, чего не видела моя оппонент, поколыхала туда-сюда. Визуализируется...

— Это, смотря у кого какое зрение! — Пронёсся нервный смешок. Аудитория заполнялась конкурсантками, которые с любопытством наблюдали за нашей перепалкой. — Он был моим наставником по сёрфингу, — я уставилась на Цербер невинными глазками. Пусть знает. Мне скрывать нечего.

— Доски, — высокомерно произнесла блондинка, недовольно кривя губы, — развлечение для неимущих!

— Я с удовольствием передам Ваше, леди Берц, мнение господину Крайслеру, когда мы будем с ним кататься на досках.

Церцея возмущённо открыла рот, хлопнула им пару раз, и раздражённо отвернулась от меня.

И всё? Скандала не будет?

— Значит, он не принц, — с жалостью протянула Сорока.

— Жозефина, Вы же чуть ли не в первый день сообщили нам, что знаете, кто такой принц Алеард на самом деле, — не преминула поддеть её Клотильда. — А сейчас расстраиваетесь, что молодой офицер не оправдал Ваших надежд!

— А-а-а, он тоже мог быть принцем! — нашлась Жозефина. — Что, принцев на свете мало?

— Действительно, — поддержала её Ванесса, умело держа серьёзное лицо, — разве не может девушка надеяться на встречу с принцем?

— На белом коне! — добавила Хлоя.

— А Вы, леди Мезьер, — накинулась на неё вдруг Сорока, — коль живёте в своём сосновом... еловом университете...

— Ёльльском, — поправила её Хлоя.

— Вот-вот, — продолжала распаляться Жозефина. — Так и не рассуждайте о принцах!

— О, да! — согласно закивала головой Хлоя. — Вы правы, леди Йенч. Живём мы в таком захолустье, что принцев и близко нет! — Она состроила скорбящую физиономию, чинно сложила ручки под грудью, вздохнула глубоко. — До нас и кони-то не все доходят!

Наш дружный хохот, кажется, оскорбил Жозефину. Она возмущённо засопела. В её глазах читалась напряжённая работа мысли. Сорока судорожно искала достойный ответ на шутку Хлои. Из затруднительного положения её спас господин Ай.

— Доброе утро, леди! — лучился радостью наш преподаватель дипломатии. Мы, не успев отсмеяться, так же радостно улыбались ему в ответ. Кроме, Жозефины, разумеется. Господин Ай удивлённо посмотрел на её хмурое лицо и выдал рецепт улучшения настроения. — Вы представьте, леди Йенч, что-нибудь приятное... Например, принца на белом коне...

Аудиторию затопило слезами. Нашими, от смеха. И горькими Жозефины. Господину преподавателю пришлось сбегать за водой. Носовым платком с рыдающей Сорокой поделилась Хлоя.

Море...

Я уже и не надеялась в этом году попасть на побережье. Вдохнуть терпкий морской воздух, услышать шёпот набегающих на берег волн, почувствовать горько-солёный вкус на губах, ощутить тёплые ласки бриза на коже... А больше всего меня огорчало то, что я не смогу оседлать упругие гребни, направляя послушный сёрф на самую крутую волну, чтобы с замирающим сердцем взлететь на короткие мгновения над водой, над проблемами, которые в этот миг кажутся мелочными... Почувствовать свободу, почувствовать лёгкость и могущество...

Я стояла на берегу, подставляя довольное лицо утреннему солнцу, не в силах сдвинуться с места. Мне было так хорошо и спокойно, как не было уже давно. С того самого дня, когда ректор впихнул меня в портал, ломая мои планы, а, возможно, и мою жизнь...

Жалела ли я о таком повороте судьбы? Нет. Это я сейчас поняла, что, чем бы не закончился этот хлоров отбор, я не буду сожалеть о произошедшем. Даже, если мне не ответят взаимностью...

Да, надо уже признаться себе в том, что я, кажется, влюбилась... Мужчина достойный. Да и других нам не предлагали. Вот только... соперница есть. Этот момент был самым щекотливым, так как это была моя подруга. Причём, счастливая подруга. Похоже, ей как раз отвечали взаимностью. По крайней мере, со стороны именно так всё казалось. А спрашивать её я не решалась. Да и зачем? Повздыхаю немного... тайно, глядишь, справлюсь с этой напастью. Но, как, ангидрит твою, это со мной произошло?

Тёплая мужская рука легла на моё плечо. Такую вольность сейчас мог позволить себе лишь один мужчина.

— Я отнёс твои вещи в комнату на втором этаже. Вторая дверь слева. Соскучилась по морю?

— Спасибо, Джордж. — Я тоже позволила себе неприличествующий жест в высшем обществе, и потёрлась щёкой о его руку. — Целый год не была на море. В этом году уже и не надеялась. Спасибо Его Величеству.

— Иди, переодевайся, я доски приготовлю. Ты в курсе, что твой преподаватель выказал желание освоить сёрф?

— Нет. Кто? — я обернулась к Джорджу, и мне уже не понадобился его ответ.

Со стороны резиденции в спортивных шортах к нам шёл... профессор Сарториус. Смущённо улыбаясь, он поздоровался за руку с Джорджем, а мне приветливо кивнул.

Хлор! Фигура в точности как у Джорджа!

— Всегда мечтал покататься на доске. А тут такая возможность замечательная! Я решил не упускать случая, и попробовать! Вы же мастера? Да? О, я так счастлив! Вы ведь меня научите?!

Я удивлённо пялилась на своего преподавателя. Кого-то он мне жутко сейчас напоминал. Я даже знаю, кого именно. Я что, так же тараторила ему тогда о своих грандиозных планах? Хлор меня разъешь!

— С удовольствием, Вольфганг! — расплылся ещё шире в улыбке Джордж. — Петра, ты тут долго ещё стоять будешь? — пихнул меня в спину. — Марш переодеваться!

Послушалась. Без возражений.

— Можно, Вольф, — услышала пожелание Сарториуса.

Интересно, а я могу его так называть? Во-о-ольф-ф-ф! Хлоя меня убьёт, если услышит!

Она, кстати, договорилась с Алексом и Жоржем понырять у рифов. К ним пытались напроситься Берта и Жозефина, но барышням популярно объяснили, что без подготовки идти на погружение нельзя. А на обучение необходимо не менее трёх дней. Так что... в следующий раз, обязательно! Если они, конечно, пройдут эту подготовку. Берта тут же переметнулась на яхту к Церцее, а Жозефина предпочла тупое сидение в джакузи. Как они там место с Клотильдой делить будут, не представляю? Не утопили бы друг дружку.

Пассивным отдыхом руководил Леопольд. В его задачу входила организация доставки лежаков, зонтов, прохладительных напитков и прочих, необходимых атрибутов пляжного отдыха. Слуги метались по резиденции, как наскипидаренные, ибо примадонне Геновефе то солнце было слишком ярким, то напитки слишком холодными, а у неё связки, то песок слишком горячим. Всё слишком! Хорошо, хоть к морю претензий не было. Она в него даже не заходила. На капризы актрисы с преданностью взирал господин Лиепа. После нашего выступления он не прекращал восхвалять её голос и остальные достоинства. Антифриз милостиво позволяла собой восхищаться.

Лео быстренько сбежал от них на яхту.

Матильда сообщила, что будет писать этюды. Позировать ей вызвался Зигмунд. Уж не бога ли морей решила запечатлеть с него наша живописица? Вполне в её амбициозном характере...

Леда собралась покататься на роликах. Видите ли, у неё аллергия на морскую воду! Бред какой-то! Уж нам с Хлоей могла признаться, что дни для неё не совсем удачные выпали, морские ванны принимать. Как потом объяснять будет, что аллергия уже прошла? Вся! Будто она насморк или ветрянка. Ну, это её дело. Тем более, компания ей тоже нашлась. Ольгерд Ай решил вспомнить юность.

Ванесса выбрала водные лыжи, сагитировала Селену, Бруно и Алберта. Их ждал шикарный катер.

Эрсель тоже решила освоить сёрфинг.

В резиденцию с нами прибыли ещё двое мужчин. Эдгар Лот и Винсент Рапс. Это были два самых молчаливых кавалера из нашего окружения. Оба выглядели жутко загадочно, держались особняком, в дружеских отношениях ни с кем из конкурсанток замечены не были. Как кандидаты на должность принца были отвергнуты нами при первом же знакомстве. С такими выражениями лиц невесту не ищут, а отпугивают. Другие девушки поглядывали в их сторону с некоторым интересом, но особо не увлекались. Пальму первенства на титул принца, по мнению многих претенденток, держал Александр... и не знал, как от неё избавиться. Так вот эти самые Эдгар и Винсент были вынуждены скрашивать своим присутствием отдых Жозефины и Клотильды. А может, охранять их друг от дружки.

Катер вывез нас в море, но не очень далеко от берега. Джордж стал объяснять новичкам правила управления парусом. Ученики ему попались понятливые и достаточно подготовленные, не то, что я когда-то. Вольф вообще очень быстро сориентировался в закономерностях. Техно-маг, что с него возьмёшь? С детским восторгом он демонстрировал нам первые успехи, радостно распевая какую-то матросскую песню. Эрсель старалась ему не уступать. Внимательно делала то, что ей указывал Джордж, и тоже неплохо справлялась с парусом. Оставив их дальше самостоятельно осваивать сёрф, нас с Джорджем катер отвёз немного дальше в открытое море. Нам предстояло прокатиться на досках без паруса.

Мы спрыгнули за борт, спустили своих водных коней.

— Я тебя подсажу, — подплыл ко мне Джордж.

Его ладони ухватили меня за талию, он вытолкнул меня из воды, помогая забраться на доску. Губы скользнули по щеке и плечу.

— Джордж! — возмутилась я. — Ты что, попытался меня поцеловать?

Он смотрел на меня ничего не понимающими бирюзовыми глазами. Мне что, показалось? Или он издевается надо мной?

— Петра, — очень серьёзно ответил мужчина, — я не пытаюсь, я целую!

— Да? Прости... показалось.

— Не извиняйся. Я действительно задел тебя губами, нечаянно, но у меня и в мыслях не было обидеть тебя!

Я хихикнула, представив, как обиделась бы на его поцелуй леди Церцея Берц.

— Обидеть! Ну, ты придумаешь!

— Ты мне как сестра. Между прочим, в Припляже ты была для меня словно... глоток чистого воздуха!

— Скажешь тоже, — смутилась.

— Не веришь?! Мне тогда так надоели эти озабоченные дев... ицы!

— Озабоченные? Мне казалось, что тебе нравится.

— Поначалу нравилось. Хэ! Список свой увеличивать... Перед парнями хвалиться... Десять, сто... Не смотри на меня так! Это ты, нравственная и сексуально устойчивая.

— Я уже целовалась, — призналась я ему в своих грехах.

— Да ты что-о-о?! Пороть тебя некому!

— Есть! Рихтер и Лизеттта раньше часто грозились!

— А меня было некому... Так вот, сначала я список увеличивал, а потом списки увеличивали мной. Да, Петенька, в какой-то момент я стал переходящим призом! И тогда появилась ты, Солнце моё!

— А сейчас, — осторожно поинтересовалась. Видела же реакцию соперниц на него. Церцея сразу стойку сделала. — Список не продлеваешь?

— Ну, — выдохнул он печально, — как сказать... Бывает. Но сейчас мне нравится лишь одна девушка.

— Кто? Если это не секрет.

Джордж мотнул головой в сторону своих новых учеников.

— Эрсель?! Она же принцесса!

— Я знаю...

— И она не такая уж грудастая.... — ни с того, ни с сего ляпнула я. Ага, прекрасный комплимент девушке сказала, а потом сделал грубую попытку исправиться. — Прямо, как я.

— Это кто же тебе сказал, что ты не грудастая? — усмехнулся приятель.

— Нашлась одна особа в моём теперешнем окружении. Она сказала, что мой бюст надо под микроскопом разглядывать!

Джордж самым бессовестным образом, видимо, на правах брата, уставился на мою... вполне ничего так себе грудь.

— Это, смотря у кого какое зрение, — доложил он мне результаты осмотра.

Я расхохоталась.

— Знаешь, я ей ответила слово в слово!

— Ещё бы, ты же моя ученица! Ну, давай, вперёд! А то мы с тобой заболтались!

Я поймала волну и понеслась к берегу, заставляя послушное тело ловить малейшие изменения пенящейся воды под доской. Рядом со мной скользил Джордж, подбадривая криками и давая советы. Я выпустила свои эмоции наружу и радостно заорала, ловя ртом солёные брызги. Мы пролетели мимо Эрсель и Сарториуса, влекомые неутомимой волной к берегу.

— А-а-а!!! Я счастлива! Я люблю вас всех! Я Петра-а-а...

— Ты чего так кричала? — Леда с укором смотрела на моё счастливое лицо.

— Стресс снимала...

— Сняла?

— Угу!

— Зрителей своими воплями привлекла. Люди спокойно загорали...

— Я дико извиняюсь за своё поведение, но мне было так здорово! Ещё хочу! Джордж! Ещё раз?!

— Ненасытная! — усмехнулся парень, обвёл лукавыми глазами собравшихся на берегу зрителей и, обняв меня за талию, повёл к катеру.

— Петра! — услышала я возмущённый голос подруги.

— Он мой брат! — крикнула за спину и помахала всем ручкой. Представила, как они разинули рты, скосила глаза на Джорджа. Такого довольного оскала я у него никогда не видела.

— Правильно, сестрёнка, — шепнул на ухо и, как много лет назад, легонько щёлкнул меня по носу.

Вечер мы решили провести на воздухе. Леопольд подал идею воплотить в жизнь нашу беседу о картофеле и напечь его, так сказать, в походных условиях. Эрсель тут же предложила себя в качестве шеф-повара. В помощники к ней вызвались Селена, Лео и Джордж, как управляющий резиденцией. Они вчетвером колдовали над костром, углями, картошкой...

Я истекала слюной, в предвкушении пищи богов. Представляла, как разламываю обжигающую чёрную картофелину. Из её рассыпчатого недра вырывается ароматный дымок. Посыпаю крупной солью и впиваюсь зубами в хрустящую корочку, которая оставляет угольный след на губах. М-м-м. Ещё бы огурчика маринованного к ней или рыбки солёной. Как же мне, оказывается, надоели изыски королевского повара! Хлеба хочу, ржаного! С кабачковой икрой! Пища студента... Размечталась.

Пока я предавалась кулинарным фантазиям, нам принесли малюсенькие канапе в качестве лёгкой закуски. Так, что там на шпажку наткнули? Маслина, кусочек сыра, виноградина и что-то белое, не поддающееся анализу. Кальмар, что ли?

Прожевала. Проанализировала послевкусие и решила не портить себе аппетит всякой гадостью.

Хлоя и Александр стали рассказывать, какие великолепные кораллы она видели при погружении. Какое там разнообразие рыб и подводных растений. Потом остальные поделились своими впечатлениями о проведённом дне. А Жозефина поведала, какие чудесные коктейли они испробовали сидя в джакузи.

Я заметила, что с недавних пор, как только леди Йенч открывала рот, все начинали улыбаться. Ехидно. Снисходительно. Надменно. Одобрительно, а вдруг, что-то умное скажет. Но Сорока всегда оставалась верна себе. Самое достойное, что извергали её уста, были банальности, слышимые ею от других. Спасибо, что хоть не путала ничего.

Вот и сейчас Жозефина старательно перечисляла ингредиенты, словно квалифицированный бармен. Еле дождались конца её познавательной лекции. А потом Лео притащил блюдо с картошкой, и мы набросились на неё, как голодные пиявки. Я почувствовала себя абсолютно счастливой. Да ещё Джордж распорядился принести нам и огурчиков, и рыбы, и сыра, как советовала Эрсель. И ещё разных вкусностей.

Всё-таки, жизнь прекрасна!.. Если вам, конечно, не приходится после сытного ужина сломя голову нестись на вопли бьющейся в предсмертных конвульсиях истеричной актрисульки.

Антифриз, завывая во всю мощь своих поставленных голосовых связок, обещала нам немедленно покинуть, сей, несовершенный мир. А вокруг неё в неподражаемых па кружил умирающий лебедь Клаурис. Он махал на неё ладошками, дул ротиком, просил потерпеть, заламывая горестно брови.

Какой диен потащил её в ночное море? Днём близко к воде не подходила, а в темноте поплескаться решила, вот и наткнулась на такую же шальную медузу. Красное пятно на ноге не вызывало опасений. Ну, пощиплет часок-другой. Но Геновефа так не считала, и требовала немедленной врачебной помощи, а то, и госпитализации.

— Да ладно, — убийственным тоном успокоила её Клотильда, — ампутируют, в случае чего...

— А-а-ах! — Антифриз закатила глазки и красиво улеглась на песок.

— Клотильда, не шутите так с ней, — возмутилась Ванесса, — она же принимает это всерьёз!

— Она что, на морского ежа наступила? — выглянула из-за моего плеча Леда.

— С медузой столкнулась, — ответила за меня Селена.

— Сырой картофель можно приложить, — предложила Эрсель, — там ещё остался. Я сбегаю.

— Я сам, — Джордж исчез в темноте.

— Леди Геновефа, что вы ощущаете? — спокойно спросил Сарториус, присаживаясь около травмированной девушки. — Боль или только жжение? Нога занемела?

Актриса открыла глаза, абсолютно адекватным взглядом посмотрела на профессора, поняла, что умереть ей не дадут и, наконец, прислушалась к своим ощущениям.

— Щиплет, — скривила она ротик.

— Салфетку никто с собой не прихватил, — обратился к нам Вольф.

— Вот, — даже не сомневалась, что это Хлоя. Всегда выручит. Соломка, а не девушка.

— Петра, Вы можете мне поассистировать?

Петра?! Он меня так назвал? Я не ослышалась?

— М-м-могу...

Присела с ним рядом.

— Анальгетик надиктуете? — спросил так тихо, что даже я еле услышала. Кивнула согласно. Геновефа, закусив нижнюю губу, смотрела на нас с такой надеждой, словно мы и в самом деле ей жизнь спасаем. — Приступайте.

Я прошептала нужную формулу, добавив лично от себя успокоительного. Нервничает же девушка! Профессор сделал часть своей работы, перевязав салфеткой ногу актрисы.

— Прошу, — подал ей руку.

— Я сам, — вежливо, но настойчиво отодвинул его Лиепа.

— Я там лежачок организовал, — радостно сообщил Лео, и указал рукой на импровизированную палату для занемогших.

— Какой Вы заботливый, — не то похвалила, не то иронизировала Клотильда.

Лео недовольно нахмурился и пошёл навстречу Джорджу, предупредить, что картошка уже не нужна. Геновефу усадили в шезлонг, и все расселись кружком вокруг неё. После небольшой встряски что-то всех потянуло на романтику. Мужчины принесли жаровню с углями, раздули небольшой костерок.

— Петра, Вы знаете танец Огня, — наклонилась ко мне Эрсель.

От неожиданного вопроса я смешалась. Откуда она знает? Я ведь никому, даже Джорджу...

— А-а-а, почему Вы решили, что я его знаю? — недоверчиво спросила, осторожно.

— Мне показалось, что это Вам подходит.

— Подходит?

— Мне очень хочется его станцевать. Не весь, конечно, до сакральной части. Такая ночь... Огонь... Круг друзей...

— А как же там-тамы? — усомнилась я в выполнимости её затеи.

— Значит, я не ошиблась, — она радостно улыбнулась. — Поможешь?

Мгновенный переход на 'ты' в этой ситуации означал только одно: 'Мы с тобой огненной крови, между нами нет различий, искра к искре'. Улыбнулась, согласно кивая.

Эрсель встала и подошла к Джорджу, что-то ему объяснила. Он с недоумением посмотрел на меня, мотнул головой и ушёл в сторону резиденции. Из каких запасников вытащил Крайслер четыре настоящих там-тама, только богам известно. Или в королевской резиденции есть всё?

Все удивлённо уставились на барабаны. Эрсель стала объяснять, что мы сейчас с ней станцуем один очень необычный танец, но нам нужен аккомпанемент на там-тамах. Постучать желающих нашлось порядочно, но она выбрала тех, кто имел музыкальное образование. К барабанам встали Клотильда, Берта, Жорж и Лео. Эрсель позвала меня, и первые звуки из барабанов мы извлекли с ней вместе, синхронизируя ритм наших танцев. Жорж и Клотильда уловили рисунок практически мгновенно и принялись стучать по своим там-тамам.

— Следите за нашими движениями, — объясняла им Эрсель, — ускоряйтесь, когда мы начнём двигаться быстрее.

Нас сменили Берта и Лео, а мы встали по разные стороны костра лицом к огню. Я, спиной на юг, Эрсель, на север. Постояли так несколько секунд, не двигаясь, пропуская ритм через тело, через нервы, через кровь, и начали раскачиваться из стороны в сторону, постепенно увеличивая амплитуду. Руки медленно, ладонями к небу, стали подниматься вверх. Резкое движение бёдрами. Кто-то из мужчин судорожно выдохнул. Да, такие движения не используют в цивилизованных танцах. Они слишком... эротичны для 'прогрессивного' мира. А для дикарей эти движения естественны, как жизнь. Руки продолжают подниматься всё выше, а тело начинает плавно изгибаться, подражая пляшущим языкам пламени. Я закрыла глаза, больше не следя за движениями Эрсель. Теперь это не важно. Теперь каждая из нас будет исполнять свой танец Огня, так, как это чувствует её тело.

Ритм, выбиваемый там-тамами, ускоряется. Я выгибаюсь назад, совершая телом волнообразные движения, почти касаюсь руками песка. Резко выпрямляюсь, поймав кульминацию музыкального отрезка. Теперь весь акцент на нижнюю часть тела. Руки сцеплены над головой, а бедра вращаются с резкими боковыми толчками. Эх, пояса звенящего нет, а то было бы куда эффектнее. Ноги, быстро сгибаясь в коленях, заставляют всё тело мелко дрожать. Секундная остановка, и вновь плавные движения, руки простираются над огнём. Языки пламени лижут пальцы, но не обжигают. Сейчас мы с огнём одно целое. Его жар течёт по моим сосудам, наполняет тело божественным теплом второй стихии. Опускаюсь на колени, полностью погружая руки в костёр. Там мои ладони соприкасаются с ладонями Эрсель. По угольку в руки брать не стали. Это будет уже слишком для наших неподготовленных зрителей. Хватит им и того, что они уже увидели. Резко поднялись на ноги. От вскинутых рук в небо полетели сотни искр.

Всё! Танец огня на сегодня закончен. Наши аккомпаниаторы усмирили там-тамы. Переглянулись с Эрсель через костёр. Теперь мы с ней стали огненными сёстрами. Это крепче, чем породниться кровным ритуалом, сильнее клятв в верности и дружбе. Я не ожидала, что мы сможем ТАК исполнить этот танец.

— Что это было? — в полной тишине, после боя барабанов, голос Джорджа прозвучал как-то глухо.

— Танец Огня, — улыбнулась ему Эрсель, — древний, как жизнь...

Глава 8

— Это клевета, я встаю с первым лучом солнца.

— Я не знаю, какой луч у солнца первый, какой второй, но он проспит.

'Тимур и его команда'

Несмотря на то, что спать мы отправились за полночь, Джордж разбудил меня рано. На сегодня он наметил для сёрферов поездку к Сизому мысу, где, по его словам, были самые шикарные волны на этом побережье. До конца не проснувшись, зевая во весь рот, потопала будить Эрсель. К ней постучаться Джордж постеснялся. Герой-любовник изволил трусить?! Точно, влюбился...

Остановилась на полдороги в задумчивости.

Это что же получается? Мы вчетвером поедем к мысу. Аха... Он и Эрсель... Аха... Я и... Кармическая сила!!! Как же это?! Зачем?! Я так не хочу!!! Нет, хочу! Ещё как хочу, но... Я не нарочно, честное слово... Прости, подруга!

То, что Леда вздыхает по Сарториусу без кавычек, я поняла уже давно. Хлоя тоже так считает. И профессор общается с ней с удовольствием. Всегда приветливо улыбается, осыпает комплиментами. На торжественном ужине у короля Бернарда они так мило смотрелись вдвоём. Танцевали весь вечер... А я от ревности изводилась... в братских объятиях Джорджа...

Так что же произошло с ними, если вчера за весь день они практически не общались? Господин преподаватель так сильно хотел освоить сёрфинг, что даже пожертвовал общением с дамой сердца?

Ой! Какие подозрения подозрительные... и это не тавтология. Это мои сомнения. Мои надежды, окутанные страхом, что всё совсем не так, как я себе сейчас представляю. И сердце бьётся о рёбра, только подумаю о нём.

— Ты что, Эрсель ещё не разбудила? — зашипел на меня Джордж, возвращая в реальность.

— Иду! — пискнула виновато и бросилась исполнять указание.

В отличие от меня, Эрсель уже встала, и даже была собрана. Я кивнула ей тяжёлой от дум головой, типа: поздоровалась... узнала, что она готова... задание выполнено, и поплелась обратно.

— Петра, да шевелись ты! — Джордж уже практически рычал на меня. — Ждём тебя у лодочного ангара.

Постаралась собраться побыстрее. Волосы уложила заклинанием Хлои, ею лично разработанным, между прочим. Умылась, влезла в купальник, кинула в пляжную сумочку лёгкую тунику, панамку и шлёпанцы. Ничего не забыла?

Как же хочется побежать к этому ангару, и как страшно! Смогу ли я спокойно смотреть ему в глаза? Отвечать на вопросы? Смеяться шуткам? Ведь вчера он ничем не отличался от других парней. Милый такой... Радовался, как ребёнок.

Да и возраст у наших кавалеров примерно одинаковый. Ведь он не виноват, что за свои годы успел гораздо больше, чем многие из них. И зовут его здесь все Вольф. Кроме Хлои. Она, сильно стесняясь, обращается — Вольфганг.

Валерианочки, Петра? Или сразу чего покрепче, в смысле, посильнее? Слюнки-то не распускай! Фантазёрка...

Нет, я справлюсь! Ну, удачи!

В небольшом дворике перед лодочным ангаром суетился народ. Выражения их лиц мне не понравились. Прибавила шагу. Чего это они все такие напряжённые?

Хлоя, с закушенной нижней губой, нервно теребила косу, наблюдая, как Сарториус обследует акваланг. Прямо над его коленопреклонённой фигурой суровыми молчаливыми стражами застыли Жорж и Алекс. У стены ангара с другими скубами возились Алберт и Джордж. Чуть поодаль Эресель о чём-то переговаривалась с Селеной.

— Что случилось? — обратилась сразу ко всем, в надежде, что хоть кто-нибудь, да ответит.

Хлоя подняла на меня испуганные глаза.

— Покушение...

Сердце ухнуло в желудок, вызвав неприятные спазмы.

— На кого?!

— На кого-то из нас троих, — подруга кивнула в сторону Алекса и Жоржа.

Покушение на принца? Это кто же решился? Или, всё же на соперницу, завладевшую вниманием предполагаемого жениха?

— Ну?.. — Жорж требовательно посмотрел на поднявшегося с колен Вольфа.

— Подделана аура Петры...

— Что?! — грудь словно сдавило тисками. Опять кто-то на меня стрелки переводит! Узнаю, кто, утоплю в фенолфталеине!!!

Все обернулись ко мне, но враждебных взглядов не было.

— Сказал же, подделана, — раздражённо ответил Сарториус, — и довольно грубо. Пусть ещё Селена посмотрит.

Девушка послушно подошла к исследуемому аппарату и стала осторожно, почти не касаясь руками, проверять акваланг.

— Фонит, — она подняла виноватый взгляд на профессора. — Есть затёртый след, похожий на Берту. У неё ментальное пси-излучение немного искривлённое. Вот я и подумала, что может быть она.

— А мне кто-нибудь объяснит? — чуть ли не плача, пробормотала я.

— Опаздывать не надо, — буркнул Джордж.

— Ты не прав, — вступился за меня Алекс. — Если бы Петра не задерживалась, Жорж не стал бы проверять акваланги. Вчера вечером ведь всё нормально было!

— А что там? — взглядом указала на злополучный акваланг.

— Чистый кислород. Практически верная смерть, — глядя мне в глаза, спокойно сообщил Сарториус. Слишком спокойно.

Я всё поняла. Кто-то зарядил аппарат безобидным, на первый взгляд, кислородом, опять подставляя меня, оставив следы 'моей' ауры. А с сегодняшнего погружения не вернулся бы кто-нибудь из моих друзей... Я стиснула зубы, сжала кулаки, почувствовала, как зашевелились волосы на голове. Кровь отлила от лица, шеи, груди, и устремилась к ладоням...

— Петра, не смей!

И откуда он только всё знает?! Это тоже в досье есть?

Заставила себя дышать глубоко, растворяя кипящий адреналин огненным теплом. Как пригодился вчерашний танец, однако.

Искра к искре...

— Не буду... простите.

Меня кто-то обнял за плечи, но это был не Джордж. По хлынувшему в меня теплу поняла, что это Эрсель.

— Не делай так больше, — шепнула мне на ухо.

— Я стараюсь себя контролировать, но не всегда это получается.

— Петра способна на спонтанный выброс плазмы?

Профессор, учёный, гений, чтоб его галогены подрали! Ну, зачем тебе это знать?!

А Сарториус требовательно смотрел на Алберта, ожидая ответа на свой вопрос.

— Да, — со вздохом ответил блондин. — При очень сильном душевном потрясении. Это было один раз...

Скажи, Алберт! Скажи... Я выросла. Я готова услышать это.

Я кивнула ему в знак согласия.

— Она в пять лет сожгла машину, виновную в гибели её родителей. Автокатастрофа... Сама Петра чудом осталась жива. Водитель не пострадал. Он как раз пытался оказать помощь...

— Машины после столкновения часто взрываются, — осторожно возразил Вольф.

— Поток плазмы из её рук видели пятеро свидетелей, — не оставил ему сомнений Алберт.

— Ну, ты даёшь, сестрёнка! — Джордж уставился на меня восхищённым взглядом.

Повисла пауза. Все смотрели на меня, будто я могла что-то решить?

А что я могу? Мозгами пошевелить, например! Мысль сформировалась в вопрос.

— Алекс, вчера вечером аппараты были готовы и проверены, — даже не спросила, скорее, констатировала факты. — На ночь ангар запирается? — повернула голову к Джорджу.

— Сам лично закрыл, а утром открыл.

— Получается, что замену могли произвести только вечером. Понять бы, когда...

— После ужина, — уточнил Жорж.

— Так мы все вместе на берегу были, — Хлоя с тревогой обвела нас глазами.

— Актриса... — хлопнул себя по ногам Алберт. — Или удачно воспользовались суматохой, или она в сговоре! Так, давайте вспоминать, кто отсутствовал, когда спасали Геновефу?

— Лучше, кто был, — Жорж приготовился загибать пальцы. — Геновефа, Лиепа, Вольф, Петра, Хлоя, Эрсель, Лео...

— Я за картошкой бегал, — встрял Джордж. Его тут же посчитали.

— Восемь.

— Клотильда язвила, — вспомнила я её чёрные шуточки. — Леда сзади меня стояла.

— Девять, десять.

— Селена тоже там была, — Хлоя почесала носик и добавила, — и Ванесса.

— Одиннадцать, двенадцать. Я, Алекс и Алберт. Пятнадцать. Ещё девять.

— Эдгар и Винсент лежак притащили, — добавил Алберт. — Зигфрид тоже рядом был, что-то Матильде объяснял.

— Пятерых не было. Бруно и Ольгерда считать не будем. Остались три девушки, — Жорж помолчал несколько секунд, задумчиво. Лицо его стало мрачным, даже жёстким. — Церцея, Берта и... Жозефина.

— Опять Жозефина! — не сдержала я возгласа.

— А ведь, что бы перезарядить аппарат, нужны очень сильные руки, — Алберт, говоря это, внимательно разглядывал прогулочную яхту, стоящую у пирса. — А Церцея мастерски вяжет морские узлы...

Всё-таки, первое впечатление о человеке, самое правильное! Я ведь сразу подумала, что и Церцея, и Берта на многое способны, ради достижения цели.

— Цербер и Питбуль по трупам готовы идти...

Я это вслух сказала? Упс!

— Петра! — укоризненно покачала головой Хлоя.

— В точку! — поддержал меня Жорж.

Алберт, вдруг, приложил палец к губам и с подозрением уставился на кусты магнолии, росшие у стены ангара. Молниеносный рывок в их сторону, и вот он под локоток выводит на всеобщее обозрение хлопающую глазами Жозефину.

— О-о-о, — нерадостно протянул Жорж. — Подслушиваете, леди Йенч?

— Я? — Сорока испуганно смотрела на нас, готовясь расплакаться.

Говорят, на дураков обижаться нельзя. А уничтожать их можно? Если без обид?

— Рассказывайте, — Алберт встал перед Жозефиной, скрестив руки на груди. Девушка подняла на него жалостливый взгляд, но господин Ланге был неумолим. Работа у него такая. Ничего личного. — Всё рассказывайте, с самого начала!

— Я ни в чём не виновата! Я только...

Она пыталась найти хоть у кого-нибудь поддержку, обводя нас испуганными глазами. Я, по понятной причине, защищать её не имела никакого желания. Хлоя, как несостоявшаяся жертва, вообще, жаждала крови. Селена и Эрсель тёплых чувств к нашей пустышке тоже не испытывали. У мужчин выражения лиц были сплошь прокурорские. Короче, адвокатов не нашлось.

— Не молчите, Жозефина. Или вы хотите отправиться в гости к господину Гиссу? — стращал её Алберт.

— Нет! Я должна была следить... А потом рассказать им, взяли ли вы этот акваланг! — тараторила несчастная обвиняемая.

— Какой именно?

— Вот тот, что лежит у ног господина Алекса. На нём лаком для ногтей метка стоит, розовая.

Алекс осмотрел акваланг и утвердительно кивнул.

— Кого вы собирались убить?

— Убить?! — вытаращила глаза Жозефина, причём, искренне. — Нет! Они сказали, что Хлоя просто заболеет кис... кисиной... болезнью.

— Кессонной, — очень жёстко поправил Сороку Жорж.

— Да... И она покинет отбор...

— Мёртвой?! — взъярился Жорж с таким озверевшим лицом, что испугалась не только Жозефина.

Вот это эмоции!

— Они сказали...

— Кто? Кто тебе всё это говорил, — на его лице читалось огромное желание назвать её безмозглой овцой, а то и врезать промеж круглых глупых глаз. И только воспитание не позволяло терять лицо перед... небезразличной ему девушкой. Не Жозефина укрощала гнев Жоржа, а бледная Хлоя, осознавшая, что случайность спасла её от смерти.

Именно этого я и боялась, когда подруга рассказала нам о своих чувствах. Но никак не могла предположить, что они решаться на убийство!

— Церцея и Берта, — выдохнула Жозефина и заплакала.

— На Петру тоже они натравили? — не обращая внимания на её слёзы, продолжал допрос Жорж.

— Нет... Это я, — Сорока по-детски шмыгнула носом. — Они хотели всё свалить и тогда на Хлою, а я подумала, что алхимик то Алфея... лучше в ядах разбирается...

— Вот именно! Лучше! — рявкнула я. — Имбицилка сероводородная! Кисель вместо мозгов!

— Выходит, леди Алфея в прошлый раз пострадала зря, — не обращая внимания на мою ругань, Жорж задавал ей всё новые вопросы. — Что они обещали за услуги?

— Ничего...

— Тогда, зачем Вам это было нужно? Вы же должны были понимать, что Церцея и Берта останутся в стороне, а Вы будете отвечать за всё, в случае провала вашего плана, что, собственно, и случилось! Объясните, баронесса!

Жозефина смотрела на него ничего непонимающими глазами. До неё только сейчас, да и то, с трудом, стал доходить смысл того дерьма, в которое её макнули 'горячие подруги'.

— Меня теперь прогонят? — наивно поинтересовалась Сорока.

— Вас теперь отдадут под суд, — утешил её Алберт. Жозефина вздрогнула и снова залилась слезами. — Теперь Вы пойдёте, как соучастница покушения на убийство. От трёх до пяти лет тюрьмы.

— Не надо! — бросилась ему на шею Йенч. — У моего отца много денег...

— Какая же она дура... — тихо прошептал Жорж с брезгливым выражением лица.

— Согласен с диагнозом, — Алберт с трудом оторвал от себя зарёванную Жозефину. — Гнать её надо!

— Перевербуйте её, — предложил Вольф. — Пусть расскажет своим подружкам, что покушение сорвалось. Вы передумали погружаться, и отправились на морскую прогулку с нами. Посмотрим, что они дальше предпримут. Ловить их надо с поличным.

— Вы поняли, что сказал господин Сарториус? — Алберт с неприязнью смотрел на Жозефину. По его виду было понятно, что он гораздо охотнее сдал бы это недоразумение господину Гиссу... на опыты. — Повторите!

— Вы уехали на морскую прогулку, и покушение не состоялось, — послушно повторила Йенч.

— А про наш разговор вы уже всё забыли!

— Забыла... Можно, я пойду?

— Можно.

Когда Жозефина скрылась в дверях резиденции, мы возобновили разговор.

— Идёмте на яхту, — предложил Джордж. — Там бар хороший. По-моему, нам всем не мешает сейчас выпить, что бы стресс снять.

— У меня не стресс, — отозвалась Эрсель, — а омерзение! Неужели они останутся с нами? Я не смогу с ними разговаривать, как прежде!

— Спровоцируем скандальчик, — предложила я, — и будем на них молчать на законных основаниях! А пить я не хочу, — помотала головой. — Лучше на доске покатаюсь. С меня так быстрее стресс слетит!

— И я, — поддержала меня Эрсель.

— Что, в самом деле, это стресс снимает? — Жорж повернулся к Джорджу.

— Ну, это смотря какой стресс! — хохотнул серфенгист.— На Сизый мыс?

— Угу, только слежку организую, — Алберт скрылся за углом ангара.

Море, оно смывает всё плохое, что успело налипнуть на суше. Солёная вода сначала раздирает, а потом лечит раны. Волны качают тебя, словно материнская рука — колыбель, и шепчут. Шепчут... И только немногие понимают язык моря. А он прост, как голос матери, которая поёт песню своему, ещё не рождённому, ребёнку: 'Мы с тобой одной крови, между нами нет различий, капля к капле...'

Волны у Сизого мыса и в самом деле были шикарные. Накатались до дрожи в ногах. Все. И новички, и опытные морские волки. Мы с Джорджем, то есть. На обратной дороге к резиденции всё-таки опустошили бар. Не знаю, сколько правил мы нарушили, или не нарушили, но было здорово! Жалко, что с нами опять не было Леды. Упрямой она оказалась, не хуже меня. Даже присутствие Сарториуса в нашей компании не подвигло её на то, что бы присоединиться к весёлым серфингистам. Или, именно это её и отпугивало?

Мы с Хлоей решили, что она не права... много потеряла... и вообще... хи-хи.

Хорошо, что бар на яхте оказался немаленький такой. Если бы мы выпили меньше, то не раскрепостились бы так во время игры... Нет, если бы мы выпили меньше, то не стали бы играть в бутылочку на поцелуи. Девять взрослых человек, а как подростки, честное слово!

Кто предложил столь... хм, занимательное времяпрепровождение, убейте, не помню. Но это был явно кто-то заинтересованный. Странно, что все дружно согласились. Получается, заинтересованных было гораздо больше, чем я себе представляла...

Бутылка была из-под какого-то дорогущего коньяка. У неё были очень крутые бока, на которых она замечательно крутилась. Не смухлюешь... Кажется, это объяснял Джордж. Наверное, у него был большой опыт в этой игре. Какое 'наверное'?! Точно! Профессионал... хи-хи.

Договорились, что мальчикам с мальчиками, а девочкам с девочками целоваться не обязательно, достаточно воздушного поцелуя. А вот мальчикам с девочками целоваться обязательно! Как? Сами решают, в щёчку, или по-взрослому.

Первым поцелуй достался мне и Алексу. Я хихикнула, а он с серьёзной миной облобызал сначала мою правую руку от запястья до плеча, потом левую, и перекинулся на шею. Алберт сделал ему замечание, что поцелуй должен быть один, и надо заранее тщательно выбрать место для его напечатления. Оратор хлоров! Как только всё это выговорить смог?

Вторыми целовались Селена и Жорж. В щёчку... не интересно! Потом Джордж и опять я. Меня радостно чмокнули в нос. А потом... Жорж и Хлоя. Ооо! Это был первый поцелуй в губы. Правда, обычный чмок, но всё-таки! И понеслось... Какая бы я не была пьяна, но заметила, как мило смущается Селена, когда ей в пару выпадал Алекс. Сам Александр целовал дам с серьёзным лицом, чаще выбирая шейку или запястье. Выглядело очень интимно...

Мне больше всего поцелуев досталось от Джорджа, братских, и от Алберта. Тоже, не особо чувственных. Так я и не надеялась. Но один поцелуй отрезвил меня на раз. Хотя мы и во время игры продолжили уничтожать горячительное. Единственный поцелуй с Вольфом...

Он нежно, почти невесомо, коснулся моих губ, словно обнимая их своими. Мгновенное касание, но это был не дружеский поцелуй, это был... поцелуй — признание. Или я хотела это так понимать.

Хмельной туман слетел с меня мгновенно, и я поймала внимательный, абсолютно трезвый взгляд Сарториуса. Нервно сглотнула. Кровь моя непривычно вскипела, в голове что-то забумкало. Ну, и что это значит?..

В реальность меня вернул дружный смех друзей. Не знаю, что заклинило в голове Хлои, но, при очередном попадании ей в пару Жоржа, она хищно оскалилась, схватила его за уши и поцеловала в губы от всей души.

— Вот! — лицо её раскраснелось, глаза полыхали синим огнём, грудь учащённо вздымалась. Подруга погрозила смеющемуся Жоржу пальчиком. — Так!

— Согласен, — захохотал Жорж, схватил её за руку и утащил за собой на палубу. Хлоя не сопротивлялась.

— Одни есть, — констатировал Алберт и, почему-то, уставился на меня.

— Я вам мешаю? — сделала я попытку обидеться, что бы скрыть смущение.

— Пока нет... — крутанул бутылку. Она указала на Джорджа. — Выбирай!

Фортуна сегодня улыбалась ему во все тридцать два зуба. Выпала Эрсель. Он посмотрел на неё тем взглядом, от которого девушки или бросаются в объятия мужчины, или бегут от него сломя голову. Не произошло ни того, ни другого. Эрсель улыбнулась ему в ответ, и протянула руку для поцелуя. Джордж припал к ней, как жаждущий к роднику.

Умеют же некоторые девушки вести себя достойно! Мне никогда так не научиться ...

Взяла со стола понравившийся ликёр, рюмку, и ушла на палубу. Забилась там в уголок, стараясь не мешать увлечённо целующимся Жоржу и Хлое. Обнялась с бутылкой и устремила взгляд в открытое море.

Что ж, за судьбу короны теперь можно не переживать... И за подругу рада. Только вот, как она отреагирует на то, что её выбор пал на принца? И когда он ей в этом признается? Вон как взбесился, когда узнал, что на неё покушались! Именно на неё! Интересно, а Хлоя, в качестве жертвы была выбрана случайно, или нет? Берта, конечно, может мстить за прикушенный язык, но...

Этих 'но' так много, что анализировать их на тяжёлую голову нет никакой возможности. И поцелуй Вольфа всё ещё горит на губах, словно он не губами меня коснулся, а жгучим перцем.

— Петра, не пей одна, — рядом со мной уселся Алберт, — сопьёшься!

— Я не пью, — продемонстрировала ему пустую рюмку.

— Тогда, чем ты тут занимаешься?

Он не выглядел очень пьяным. Даже, не очень пьяным не выглядел.

Признаться в своих мыслях? Да ещё ему?! Нет, я тоже не такая уж пьяная... А вот ему я этого не скажу!

— Завидую, — сложила губки трубочкой.

— Этим целующимся голубкам?

— Угу... А меня, бедненькую, никто не любит!

— С чего ты взяла? Только свистни, и желающие сразу найдутся, — ткнул он себя кулаком в грудь.

Напрасно он пытался изобразить пьяного человека. Я ему не верила. Не верила в его игру, не верила в его намёки.

— Я свистеть не умею.

— Да-а-а?

— Дамы и господа, — на палубу выглянул Джордж, — приглашаю всех на мороженое! В холодильнике нашёл!

— Крем-брюле?! — радостно завопила я

— Да! Хлоя, Алеа-а... а ты любишь крем-брюле?

Конспиратор пьяный...

Мне абсолютно не хотелось идти спать в здание резиденции. Да, собственно, и спать не хотелось. Устроила себе лежанку из шезлонга у самого прибоя, укуталась в плед и стала слушать море. Густая чернота безлунной южной ночи сужала видимое пространство. Но сейчас я смотрела не глазами, а душой. Смотрела и слушала. Слушала тот самый шёпот моря, который поразил меня днём, когда я, раскинувшись, качалась на волнах у Сизого мыса.

...капля к капле.

Этот звук завораживал душу, звал за собой, приглашая соединиться с бескрайним морем, стать с ним единым целым, раствориться в первозданной стихии.

Мы с тобой одной...

Я слушала, и боялась пошевелиться. Мне казалось, что любое моё неловкое движение прогонит странное наваждение, окутавшее моё тело. Боялась больше не услышать море. А оно всё звало и звало меня к себе. Я чувствовала, что если я пойду на его зов, произойдёт что-то невероятное, чудесное... И ещё я боялась разочароваться.

Между нами нет различий...

Поверить? Довериться зову... Войти в пенные воды и позволить морю самому решать мою участь? Страшно? Нет. Надо просто решиться... Но как приятно мучительное ожидание, как захватывает неизвестность...

Капля к капле...

Край моря чуть посветлел. Уже рассвет? Я пойду на встречу солнцу, которое скоро вынырнет их дрожащего марева. Море зовёт меня, долго зовёт, приглашая испытать неизведанное.

Я поднялась с лежака, скинула плед и тунику, и сделала первый шаг в прибой. Тёплая вода омыла мои ноги, взбадривая щекочущими пузырьками застоявшуюся кровь. Тело невольно содрогнулось от нервной приятной волны, пронёсшейся под кожей. Голова поплыла, следуя за зовом моря. Я перестала анализировать происходящее, отключив мозг, и отдалась во власть своих инстинктов. Они древнее моего разума, они сделают всё, как надо.

Задышала глубоко, следуя ритму прибоя. Почувствовала, как вода набежавшей волны проникла в сосуды, соединяясь с моей кровью.

...одной крови.

Морская вода... при необходимости может заменить человеческую кровь...

Солёный вкус появился на губах. Пора. Делаю первый шаг, ловлю набегающую волну, и снова шагаю. Повторяю телом движение откатывающейся воды. Шаг. Волна увлекает меня от берега. Шаг...

Шёпот моря слышу уже как рокот, в который вплетается незнакомая прекрасная мелодия. Каждой клеточкой тела ощущаю причастность к мощи первой стихии. И иду...

Иду по упругой, надёжной волне, всё дальше от берега. Иду от ненужной суеты, от боли потерь, от горечи обманов и предательств, от разочарований, от любви... Иду к солнцу.

Жёлтый раскалённый шар уже показался над горизонтом. Золотая мерцающая дорога легла под ноги.

Музыка моря звучит уже на форте, заглушив собой все остальные звуки мира.

Счастье! Блаженство! Эйфория свободы!

Я растворяюсь в рассвете...

— Петра, — тихий голос с трудом прорывается через симфонию моря, — осторожно садись в лодку.

Моей руки касается чья-то горячая ладонь.

Зачем? Мне хорошо... Я счастлива...

— Послушай меня, очнись... Ты погибнешь, если сейчас не послушаешься.

Кто это говорит? Это не море. Этот голос я знаю. Этот голос я... люблю. Послушаться? Конечно. Ведь это мой Учитель.

С напряжением поворачиваю голову к говорящему мужчине. О! Он не один. Их двое. Второго я тоже знаю! У него глаза цвета моря. Бог! Нет, я его называла не так... Я его звала — Наставник. Учитель и Наставник?! Я должна послушаться. Они всегда были ко мне добры...

Делаю осторожный шаг в лодку. Как только нога касается её борта, вторая тут же уходит под воду, но крепкие мужские руки не позволяют мне упасть, усаживают на скамью. Благодарно улыбаюсь. Опускаю руку в воду.

— Что с ней, — с тревогой спрашивает Наставник.

— Очень глубокий транс. Вовремя мы успели.

— Вольф, а что это было?

— Идущая по волнам... Я много читал об этом явлении, но не мог себе представить, что когда-нибудь в жизни увижу собственными глазами.

— Я от танца Огня отойти не успел, как они руки в огонь совали, — возмущённо бубнил Наставник, налегая на вёсла, — а она тут по воде, как посуху разгуливает! Ей теперь и доска не нужна...

— Джордж, не греби так сильно. Ей сейчас на берег нельзя. Опять уйти может. Надо, чтобы из транса сначала вышла. Хорошо, что руку в воду опустила. Инстинкты у неё потрясающие!

— Причём здесь инстинкты, Вольф?

— Притом, что сейчас у неё мозг почти отключён. Иначе она не смогла бы даже шага сделать! Сдаётся мне, это у неё первый раз...

Первый раз... Ты прав, Учитель. Ты всегда прав! Я знаю, ты гениальный, тебе всё на свете известно. А ещё у тебя красивые глаза. И я улыбаюсь тебе, и только тебе... Вольффф. Тебя зовут Вольф. А Наставника зовут Джордж. И вы похожи. Только у тебя карие глаза с золотыми искорками, а у него — бирюзовые. Но люблю я тебя, а ты любишь мою подругу Леду...

— Почему она всё время улыбается и молчит? — Джордж взял мою руку и потряс её.

— Думаешь, было бы лучше, если бы она кричала и плакала?

— Почему, плакала?

— Потому что из транса по-разному выходят!

— Тогда она скорее ругалась бы, как сапожник!

— Она ругается как алхимик, а не как сапожник. Абсолютно безобидно. Если только свои ругательства в жизнь воплотить не решится, — усмехнулся Вольф.

— А я вот спросить всё у неё стеснялся, чего она фенолфталеином ругается? Это же вроде индикатор какой-то?

— Индикатор на щёлочи, — подтвердил Учитель, и ехидно усмехнулся. — А ещё — слабительное... пурген.

— Да? — вытаращил на него глаза Наставник.

Джордж, какой ты смешной! Что же у меня не спросил? Столько лет мучился неизвестностью...

Они гребли вдоль берега, давая мне время придти в себя. Сознание вернулось полностью в одну секунду, словно кто в голове выключатель повернул. Я резко выпрямилась, подняла руку из-за борта и улыбнулась им не блаженной улыбкой новорождённого, а вполне вменяемым оскалом вернувшейся с того света подруги.

— Доброе утро, господа!

— Слава богам! — простонал Джордж, и, вдруг, накинулся на меня, как любящий дядюшка. — Если ты ещё раз, русалка бесхвостая, нам такое представление устроишь, я собственноручно утоплю тебя в джакузи!

— Там мелко, — возразила ему, показывая язык. А что? Джорджу можно.

— Там достаточно!!! Я чуть Кондратия не обнял! Тьфу! Он чуть меня не обнял, когда я увидел, что ты по воде в открытое море топаешь! Хорошо Вольф знал, что с такими придурками делать надо! А ты ещё и оглохла!

— Я сразу услышала, — вступилась я за себя.

— Да мы чуть связки не сорвали, пока до тебя докричались! И не оглохли за одно! Уф-ф-ф.

— Простите, — я искренне раскаялась в содеянном, и посыпала голову пеплом. — Чем я могу загладить свою вину?

— Расскажешь, как это у тебя получилось? — с надеждой посмотрел мне в глаза Вольф.

— И этот туда же! — снова возмутился Джордж. — Алхимики на мою голову! Вот не видел я тебя, Петра, семь лет...

— Мне уйти?

— Я тебе уйду! Я тебе так уйду! Я тебя так уйду!

Глава 9

— Петя, ну кто ж так страдает!

Так на почте марки покупают.

'Музыкальная история'

Три счастливых дня... было у меня... было у меня с тобой...

Выходные пролетели, уводя за собой в прошлое сказочные приключения на 'Вилле Рос'. Несколько десятков шагов, и мы снова во дворце. Всё-таки перемещаться через переходы здорово!

Джордж оставался в резиденции, и на прощание приготовил нам сюрприз. Каждой девушке на шею он повесил благоухающую гирлянду цветов. Причём, не было ни одной одинаковой. Некоторые, в благодарность, чмокали его в щёку. Церцея и Берта фыркнули. Я шла предпоследней. Повисла у Джорджа на шее, благо его рост позволял, потёрлась носом о его плечо.

— Удачи, Солнце моё, — шепнул он мне на ухо.

За мной, последней, шла Эрсель. Ей Джордж повесил гирлянду из белоснежных орхидей. Романтик. Я не стала им мешать, но на выходе задержалась, поджидая девушку. Она вышла минут через пять. Как я ни старалась понять, что у неё на душе, всё было бесполезно. Дипломат титановый! Словно наклеенная улыбка и никаких эмоций!

— Я подумаю...

Это она мне? Это она о чём? Это она о-о-о...

Подумает... Всё ещё надеется на принца?

А я всё вспомнила! После того, как в себя пришла после транса. Нет, не в лодке. Там я в обморок хлопнулась. Очнулась уже в отведённой мне комнате. Рядом со мной на постели сидел Вольф и....

Как хочется сказать — нежно держал меня за руку и влюблённо заглядывал в глаза. Но... И за руку держал, щупая пульс. И в глаза заглядывал, оттянув нижнее веко. Диагностировал, короче.

— Петра, ты почти истощила свой потенциал. Спи!

— А сколько времени? — ничего умнее не могла сказать? Например, поблагодарить за чудесное спасение, на грудь к нему кинуться... Такую возможность упустила!

— Семь. Спи...

Вышел из комнаты.

Послушно закрыла глаза и проваливаясь в сон. Когда проснулась, услышала голоса подруг. Глаза открывать не стала. Я знаю, что подслушивать не хорошо, но интересно ведь. Хлоя как раз рассказывала Леде о наших вчерашних подвигах на яхте.

— Когда он меня первый раз поцеловал, я так счастлива была. А потом нам с ним выпадает и выпадает. А мы... хи-хи, уже выпили прилично. Когда мне в очередной раз Георг в пару достался, словно кто крикнул: 'Чего теряешься? Целуй его по-настоящему! Если что не так, на опьянение свалишь!'. Ну, я и поцеловала... За уши его зачем-то схватила. Хи-хи.

— За уши?! — возмутилась Леда. — Как ты могла?! — Я поняла по её голосу, что возмущается она вполне искренне. — Нет, вы всё-таки ненормальные! Играть в бутылочку на поцелуи! Хорошо, что я с вами не поехала!.. — тишина. — А-а-а... с Вольфгангом ты целовалась?

Ага! Проняло всё-таки! Любопытно, как возлюбленный целуется? Меня лично потрясло! Но я этого Леде не скажу! Никогда! Интересно, а что Хлоя думает?

— Пару раз. Да не смотри так на меня! — Хохотнула задорно. — В щёку! Сама понимаешь, мне не до других кавалеров было, когда Георг рядом!

— Понимаю, — тихо ответила подруга. — Бросили меня вчера вечером... обе! Ты — с Георгом где-то была. Петра к морю медитировать ушла после скандала с Цербером...

— Мы на яхте остались. А что за скандал?

— Как только ваша яхта причалила, Цербер бросилась к трапу и накинулась с претензиями ко всем подряд...

Да, скандал Берц устроила сама, нам даже провоцировать её не пришлось, как собирались.

— На каком основании вы забрали нашу яхту?! — заявила надменная девица.

— Вашу? — удивлённо поднял брови Джордж, первым сошедший на берег.

— Да! Мы вчера плавали на ней! И сегодня тоже собирались!

Из-за спины разъярённой Церцеи выглядывала недовольная физиономия Берты. Компаньонку поддерживает, или не нравится, что её в безобразный скандал втравливают?

— Ну, раз собирались, так встали бы раньше... — пожал плечами Джордж, и протянул мне руку, помогая спуститься по трапу. Остальные члены нашей весёлой компании дружно собрались у борта.

— Как Вы смете так разговаривать? Мало того, что уплыли на нашей яхте, так ещё забрали с собой кавалеров...

Джордж спокойно дождался, когда я ступлю на пирс, медленно повернулся к скандалистке, нехорошо сощурил глаза.

— Леди Берц, Вам напомнить, что Вы здесь находитесь в качестве гостьи, а не хозяйки? ВАШЕЙ яхты я здесь не вижу! Зато вижу три яхты Его Величества короля Бернарда, отданных гостям в пользование. Яхту 'Клэр' взял я для прогулки к Сизому мысу. Все, кто хотел покататься там на ДОСКАХ, присоединились к нам. Насколько я знаю, данный вид спорта Вы презираете. В вашем распоряжении остались ещё две яхты, которыми Вы могли воспользоваться! Кроме того, леди Берц, мужчины, отдыхающие вместе с вами в резиденции не обязаны выполнять чьи либо требования. Так что те кавалеры, которые были с нами, сделали это по своему собственному желанию! Вам это понятно?

— Мне понятно, — криво улыбнулась Церцея, — что Вами крутит, как хочет, Ваша любовница! А Вы выполняете все её капризы!

Если бы я была трезвая, я бы не спустила ей такого хамства. Но алкоголь странно меня успокоил. Или просто настроение было таким замечательным, что не хотелось связываться со злюкой Берц. Я рассмеялась ей в лицо, послала Джорджу воздушный поцелуй и гордо удалилась на пляж... Где и провела всю ночь в одиночестве.

А Хлоя, получается, пропустила этот момент. Вот что значит, увлекательным делом заниматься...

— Алберт посоветовал госпоже Берц усмирить свои амбиции, спуститься с небес на землю, и попытаться проявить хоть какие-нибудь человеческие чувства... добрые, — продолжила рассказывать Леда о том, чему я уже не была свидетельницей. — А Эрсель сказала: 'Гордость, обедающая с тщеславием, ужинает с бедностью'. Это так взбесило Цербер, что она чуть ли не в драку полезла. Её Берта еле удержала. А сегодня они с самого утра на яхте этой катаются!

— А Жозефина? С ними? — Хлоя заботливо поправила на мне плед.

Мне стоило больших усилий не выдать себя.

— Сорока со вчерашнего утра из зоопарка не выходит. Кроликов кормит.

— Здесь есть зоопарк? — удивилась Хлоя. И я вместе с ней.

— Так Джордж нам рассказывал, — удивлённо отозвалась Леда. — Чем ты слушала?

— Не помню! А, я на Петру смотрела. Она, как сомнамбула, тогда как раз к морю пошла...

Опять повисла тишина. Потом кто-то из подруг вздохнул. И снова Леда задала вопрос.

— Хлоя, а с кем вчера... Петра, ну это... целовалась?

А вот обсуждения моей персоны я не хотела. Ни за что!

Сладко потянулась и 'проснулась'.

— Ой, девочки, доброе утро!

— Как ты? — синие глаза Хлои излучали такую заботу. Улыбнулась благодарно.

— Петра, ты зачем вчера так набралась, что тебя на руках таскать приходится?

Леду не переделаешь... Разве так приветствуют захворавшую подругу?

— Ну, что я могу сказать... Такое впечатление, что, да, таки набралась....

А на самом деле... я гуляла... по волнам. Только это было давно... в другой жизни...

И это в той, другой жизни я кормила свежей рыбой потрясающих ручных дельфинов, которые тыкались своими гладкими носами в мою руку и забавно свистели. И было ужасно жалко, что я не понимаю их языка.

В другой жизни было конное поло, и Александр кинулся спасать Ванессу, неудачно вылетевшую из седла, и сам получил вывих, а Селена вправляла его.

В другой жизни Матильда сделала из песка скульптурный портрет атлета Зигмунда. А Геновефа развлекала нас песенками фривольного характера...

Всё это осталось там, на 'Вилле Рос'. А здесь, со мной были только воспоминания, в которые и верилось то с трудом. И эта гирлянда, которую я аккуратно уложила на поднос на низеньком столике в гостиной.

Я забралась с ногами в кресло, уткнула подбородок в колени и задумалась.

Во дворце мы живём почти два месяца. Принц определился с возлюбленной. Хорошо, что так быстро... Плохо, что так скоро. Когда нам объявят, что отбор закончен? Завтра? Можно уже собирать вещи?

А ведь у меня осталось одно незавершённое дело, которое мне бы хотелось довести до конца. Реферат о королеве Мелиссе. Господин Шлимман, скорее всего, уже забыл про него, или рукой махнул. Но мне это нужно было самой. Ради королевы...

После нашего уговора я сразу принялась добросовестно искать в королевской библиотеке всё, что хоть как-то относилось к несчастной Мелиссе. Нашлось несколько книг, повествующих о её судьбе. В одних королева выглядела, как жертва таинственных обстоятельств или, даже, древнего проклятья. В других, как подлая интриганка, обманом женившая на себе доброго короля Форнира, а потом коварно его предавшая. Таких книг было большинство. По времени создания, эти опусы относились к более позднему периоду. Современники были более лояльны к Мелиссе. В их произведениях она выступала, как несчастная женщина, таинственно пропавшая прямо из дворца.

Я решила, что современники лучше знали эту историю, и воспринимала королеву как положительный персонаж. В том, что эта женщина искренне любила своего мужа и была ему предана, я убедилась, обнаружив обрывок письма в одном из старинных фолиантов.

Биографы короля Форнира часто упоминали в своих записях, что он любил читать старинный атлас мира, где описывались дальние, неизведанные земли. Я извела своими просьбами библиотекаря, и он позволил мне, в своём присутствии, прикоснуться к этой реликвии. Осторожно перелистывая страницы, в перчатках, как того потребовал всё тот же библиотекарь, я обнаружила сложенный листок, оказавшийся отрывком из письма Мелиссы к Форниру.

'Властелин моего сердца, как скучаю я вдали от тебя! Ежечасно молю богов, что бы скорее закончилась эта война, и ты вернулся домой невредимым. Душа моя, Форнир, береги себя. Я знаю, что ты не будешь прятаться за спинами своих солдат, но помни, что ты один у меня, один у нашей страны. Я не переживу вечной разлуки с тобой, я пойду за тобой во тьму, что бы свет моего сердца освещал твой путь. Жду твоего возвращения, любовь моя. Так хочу коснуться твоих волос, услышать твой голос, заглянуть в твои синие, как море, глаза, расцеловать твоё родное лицо.

Наш сынок уже пробует ходить. Он так похож на тебя. И только это отрадно для моего сердца, иначе я сошла бы с ума в тоске по тебе. Возвращайся скорее...'

Небольшой кусочек чужого счастья, чужой любви, которая оборвалась так странно. И доказательство этого прекрасного чувства король хранил в любимой книге...

Я должна найти следы королевы! Ради их памяти. Ради самой королевы, оболганной неблагодарными потомками.

Вот только где? Всё те же биографы красочно описывали погоню Форнира за призрачным следом Мелиссы. Слухи о её появлении то в одном месте, то в другом так и оставались слухами. Фактов присутствия королевы обнаружено не было. Форнир метался по свету, пытаясь поймать мираж. Походный образ жизни, в конце концов, свёл его в могилу. А королева так и не нашлась...

Не знаю, сколько у меня есть времени, но я должна осуществить одно... мероприятие.

На одну занятную мысль натолкнул меня Гант, когда в очередной раз делился местными сплетнями. У дворцовой прислуги существовал некий ритуал посвящения новичков в 'Служителей короля'. Небезобидный, надо сказать, ритуал. Заключался он в том, что ничего не подозревающего служащего посылали в подвал здания с каким-нибудь поручением. А лестница, ведущая в подземелье, имела одну коварную особенность. Если невнимательно следить за пролётами, то вместо второго подвального этажа можно сразу попасть на третий. Все новенькие попадались на это. А третий этаж, в отличие от первых двух уже давно не использовался в хозяйственных целях. Вот в пустых помещениях, по которым начинал блуждать ничего не подозревающий новичок, ему являлись призраки дворца. Надо сказать, что предварительно ему рассказывали, что это только легенды, и никому, кто сейчас работает во дворце, призраков видеть не довелось.

Девушки визжали, даже в обморок падали. Юноши удирали, матерились... Некоторые защищались.

Вот про такого смелого молодого человека мне тогда и рассказал Гант. Трое слуг, изображавших приведения, теперь красовались великолепными фонарями, а парень ходил в героях и пользовался огромным спросом у девушек.

История, конечно, забавная, но меня в ней привлекло упоминание о подземелье. Я и не подозревала, что он имеет целых три этажа вниз. Но Гант меня удивил ещё больше, сообщив, что там есть ещё, как минимум, один этаж. Но слуги туда не ходят, даже ради шутки. Что там на самом деле реально жутко находиться, а интересного ничего нет. Это ему один пожилой охранник рассказывал.

Три года назад, на раскопках древнего города хиппы показывали мне подземелье-лабиринт царского дворца. Там, при необходимости, можно было разместить целую армию, и даже жить какое-то время. В подвале имелись хранилища для продуктов, помещения, в которых можно было спать, и огромный бассейн, в который стекала дождевая вода по хитроумным стокам.

А что, если и дворец Леманских хранит в своих недрах нечто подобное? Ведь нет ничего более простого, как спрятать человека в подвале, а потом объявить, что он сбежал?

И в описаниях поисков короля Форнира я не нашла упоминаний о том, что Мелиссу искали во дворце! Сразу бросились в погоню.

Мысль о посещении подвала я лелеяла долго, но не решалась никому о ней рассказать. Даже подругам. А вот теперь, когда времени осталось... неизвестно сколько, и я в любой момент могу покинуть дворец, я пошла, что называется, ва-банк. Точнее, пошла искать Алберта. Почему его? Жорж занят... Да и не хотелось бы привлекать в эту авантюру Его Высочество. Алекс всё ещё хромал. Учитель? Я боялась... оставаться с ним наедине. Боялась, и отчаянно хотела этого. Но... Всё было блажью, было сном, пьяным бредом. Он снова проводил время с Ледой. Они чинно прогуливались по аллеям парка ведя, наверное, беседы о поэзии и науке. Так, по крайней мере, рассказывала подруга. Так что Алберт был самой подходящей кандидатурой.

Встретила я его абсолютно случайно в каком-то коридоре.

— Петра, ты, почему не на занятиях? — спросил он на бегу.

— Сегодня у нас занятия после обеда, — опешила я, — А, разве?.. Ну, да. Мне с тобой поговорить надо!

— На обеде.

— Конфиденциально!

— Да? — он даже остановился и посмотрел на меня заинтересованно.

А вот и не угадали, господин Ланге! Сугубо по делу, ничего личного!

— Мне надо в подвал, — прошептала ему на ухо. И ещё покивала, чтобы не подумал, что ему послышалось.

— Зачем?

— Занадом!

— Срочно?

— А мы тут ещё долго?

— В каком смысле?

— Во дворце.

— Четыре месяца же ещё осталось...

Да?!! Серьёзно?!! Как интересно... Тьфу, непонятно... Принц ещё сомневается?.. Ладно, подумаю об этом позже.

— Конечно, это я так... А что насчёт подвала?

— Я зайду к тебе вечером.

— Ладно. До встречи, Алберт! — быстренько ретировалась.

— До встречи, Петра-а... — удивился мне в спину парень.

— Ну, и как это понимать? — недовольный Жорж сверлил нас с Албертом осуждающим взглядом. Рядом с ним, нетерпеливо переминалась с ноги на ногу удивлённая Хлоя.

Нет, вваливаются без приглашения на частную территорию, сверкают глазами!

— У нас ДЕЛОВОЙ ужин, — отрапортовала я официальным тоном, вздохнула разочарованно. Хотела как лучше, а получилось... — Проходите, чего уж теперь скрывать?

— Что скрывать? — радостно поинтересовалась подруга и уселась в свободное кресло.

Возникла заминка. Кресел у меня в гостиной стояло три, так как нам с подругами этого было достаточно. Четвёртое я оттащила в спальню. Мы втроём сидели, а Его Высочество остался стоять. Я с интересом наблюдала, как парни будут выкручиваться из этой щекотливой ситуации. Ведь, по этикету, Алберт должен уступить место принцу.

Жорж окинул взглядом гостиную.

— Петра, а где ещё кресло?

— В спальне...

— Я могу туда зайти?

Даже так? Просит разрешения? Я с него балдею!

— Да, разумеется.

Жорж принёс себе кресло, расположился в нём удобно и устремил на меня полный внимания взгляд.

— Рассказывайте, нам очень интересно, какие деловые разговоры ведут наши друзья.

— Я хочу обследовать подвал дворца.

Я что, сказала что-нибудь неприличное, что на меня смотрят так удивлённо?

— Зачем? — Жорж перевёл взгляд с меня на Алберта, а потом на Хлою. Она пожала плечами.

Ну, да, подругам я ничего ещё не говорила. Я только открыла рот, что бы рассказать о своём предположении, но Алберт остановил меня жестом.

— У Петры есть дельная мысль насчёт местонахождения королевы Мелиссы.

— Кого? — Жорж выглядел крайне удивлённым, если не ошарашенным. — Королевы Мелиссы? Вы серьёзно?

— Вполне, — спокойно ответил ему Алберт. — Она мне доказала, что в подвалах дворца королеву никто никогда не искал. Жорж, почему бы нам не проверить эту версию? Что мы теряем?

— Ничего. Но прошло больше пятисот лет! Что мы можем найти? Кости? Даже если нам повезёт, и мы найдём чей-нибудь скелет, как его идентифицировать?

— Надо сначала найти, — на меня напала решимость. Я вдруг поняла, что я ДОЛЖНА пойти в это хлорово подземелье! — А потом можно генетическую экспертизу проводить! Родственники по прямой линии имеются же!

— Имеются.

Умница какой, согласился со мной.

— Ну, Жорж, — напирал на него Алберт, — чего тут думать?

— Петь, расскажи, как ты догадалась? — обратилась ко мне Хлоя, пока Жорж изволил думать, нахмурив брови и закусив указательный палец.

А вот эта дурная привычка у него от папочки. Я усмехнулась мысленно.

— Я же реферат для Шлиммана пишу. Между прочим, я нашла часть письма Мелиссы своему мужу, королю Форниру! — Принесла копию письма, которую мне позволил сделать библиотекарь. — Вот!

— Петра, — поднял на меня глаза Жорж, — не осталось ни одного письма королевы...

Я молча протянула ему листок. Зачем зря спорить, когда можно посмотреть... прочитать. Хлоя поднялась из кресла и подошла к Жоржу, заглядывая в письмо через его плечо.

Что, проняло? Да, теперь так не пишут: Властелин моего сердца... Теперь: Зая, Киса, чмоки... Мельчаем.

— А если это подделка?

Вот что с ним делать? Не хочет он верить в то, что его пра-пра-прабабушка была нормальной, любящей женщиной!

— Жорж, ты можешь не ходить, — предложил Алберт. — Мы сходим без тебя...

— Щаззз,— огрызнулся принц. — Я вам покажу, без меня! Даже не думайте!

Дверь в мои апартаменты в этот момент распахнулась и на пороге нарисовалась счастливая Леда. При виде сияющей подруги из потайного уголка души высунулась ревность и больно меня тяпнула. Я загнала её обратно и состроила приветливую физиономию. Очень надеюсь, что приветливую. Улыбка с лица Леды, наоборот, сползла, уступив место осуждающему непониманию.

— Я не знала... что мужчинам теперь можно приходить в комнаты девушек.

— Ещё нельзя, — огорчил её Алберт, — но мы злостно нарушаем правила. Тсс.

— С какой целью вы их нарушаете? — ещё подозрительнее поинтересовалась Леда.

— С целью затащить этих невинных девиц в подземелье и там поглумиться над ними!

Балбес! С Ледой так шутить нельзя! Это я, будь на её месте, тут же предложила бы себя в кандидаты на глумление. Даже присоветовала бы парочку особо изощрённых способов. Без-воз-мезд-но! Хлоя просто приняла бы шутку. Но Леда...

Подруга возмущённо вспыхнула и, кажется, приготовилась прочитать нам лекцию о моральном и аморальном поведении молодёжи. Выручил Жорж.

— Мы хотим обследовать подземелье в качестве поисковой группы. Подвал дворца давно ни кем не изучался, вот мы и решили совместить приятное с полезным.

— Приятное? — уцепилась за слово Леда.

— Для пытливых умов любое исследование — приятно!

Эк как вывернул! И Леду успокоил, что ничего предосудительного совершать не собираемся, и ораторское искусство продемонстрировал на высшем уровне.

— И когда вы собираетесь в подземелье?

— Пока не решили. А ты к нам не присоединишься?

— Нет, — она ответила решительно, тоном, не терпящим возражений. — Это не санкционировано Его Величеством. Я не буду вас отговаривать, но сама отказываюсь от этого мероприятия.

И как теперь вы будете выкручиваться, принц Алеард? Трое из нас понимают, что нашу афёру вполне можно считать санкционированной, раз с нами Жорж. Хлоя без раздумий отправится с нами. А вот Леде это не объяснишь...

— Не будем настаивать, — обрадовал её Жорж. — Это дело добровольное, — он обернулся к нам. — Когда пойдём?

— Господа, я, пожалуй, вас покину. Лучше, что бы я меньше знала о вашем мероприятии. Всего доброго!

Леда покинула нас. Мы с Хлоей переглянулись. Последнее время Леда немного отдалилась от нас. На отдыхе предпочитала быть не с нами. Сейчас отказалась от... будем это расценивать, как небольшую экскурсию. Это на неё так любовь влияет или что-то ещё?

— Так когда? — настаивал Жорж на назначении дня 'че' и времени 'икс'.

— Сегодня уже поздно. Давайте завтра, — обвела глазами друзей — заговорщиков.

— Завтра у меня дежурство, — доложился Алберт.

— А послезавтра я не могу, — задумался Жорж.

— Вы не очень оттягивайте, а то у нас скоро бал, — напомнила Хлоя. — Потом нам с Петрой не до подземелий будет!

— Хорошо. Через три дня, вечером, скажем, часов в восемь. Договорились? — Жорж деловито потёр руки. — Я постараюсь раздобыть карту подземелья.

Уж расстарайтесь, Ваше Высочество, будьте так любезны!

Мужчины покинули нас, и мы с подругой смогли немного посплетничать.

— Жаль, что Леда отказалась, — Хлоя взяла с тарелки гроздь винограда и стала шустро её ощипывать.

А я люблю груши. Благо, сейчас сезон. Прилично откусила от жёлтого бочка. Ох, какая сочная!

Сладкая струйка побежала по подбородку. Хлоя тут же протянула мне салфетку.

— Это её дело.

— Петь, она просто всё стремится делать правильно!

— Я знаю, но это же так скучно! Вот скажи, ты хоть капельку жалеешь о том, что мы вытворяли на яхте?

— Неээ, — расцвела она такой счастливой улыбкой. — Как я могу об этом жалеть? Ведь мы теперь с Георгом...

— Он признался тебе в любви? — от нетерпения даже придвинулась к Хлое.

— Нет пока, но... я не тороплюсь. У нас же почти четыре месяца впереди! Он тоже говорит, что это здорово, что у нас есть столько времени быть вместе. И, если принц выберет невесту раньше, будет очень жаль...

Вот прохвост! А я, выходит, поторопилась... Но, зато, если ничего не найдём в подвале, у меня будет время подумать над другими гипотезами.

— Я рада, что ты счастлива!

— А ты? Петь, — она посмотрела на меня немного смущённо. Понимаю, чего она мне сказать хочет. — Мне кажется, что к тебе Алберт неравнодушен!

— Правильно! Тебе это только кажется. У нас с ним сугубо деловые отношения.

— Ну, не скажи... Он так на тебя смотрит, когда ты этого не видишь!

— Как? Как он на меня смотрит?

Вот не верю я, что Алберт испытывает ко мне нежные чувства! Возможно, я ему интересна, как подопытная крыса для учёного, но не более того! И, если Хлоя принимает этот самый интерес в его глазах за что-то более романтичное, то я, как объект изучения, всё прекрасно чувствую и понимаю. И ещё я помню его поцелуи... Холодные, безразличные. Даже у Вольфа... Хлор! Не вспоминать! Я себе это запрещаю на веки вечные! Он любит Леду!

— Петь, не сердись на меня... Я такая счастливая сейчас, что мне хочется, что бы и у моих подруг было всё хорошо!

— У меня всё хорошо, — сказала медленно, с расстановкой.

— Это не правда! — с жаром возразила подруга. — Я же вижу, как ты из-за чего-то мучаешься! Вот у Леды всё хорошо по-настоящему, а ты с чем-то борешься!

— Ы-ы-ы-ы! Хлоя! Пожалуйста, давай сменим тему!

— Я всё-таки права...

— Права ты, права! Только я тебе всё равно ничего не скажу! Это моя проблема, и я решу её самостоятельно! Упиться мне фенолфталеином!

Глава 10

— Колдун, благословите охоту.

— Хассинга! Хутта хутта! Хетта хатра! Хога хога! Хос хенти...

— Колдун, мы ни бельмеса не понимаем.

'Миллион лет до нашей эры'

Во флигель я шла, как на плаху. Хлоя что-то весело щебетала, я пыталась ей отвечать, по возможности впопад, а ноги мои наливались свинцом. И свинец этот вдобавок ещё и плавился. Сердце стучало в горле, мешая нормально дышать. Разум требовал избавить его от очередных потрясений.

Чем ближе мы подходили к флигелю, тем больше мне хотелось... увидеть его.

Последние десять шагов... девять... восемь...

Ну почему у меня не получается выкинуть его из головы? Ведь я очень стараюсь!

...пять...

Я — подруга Леды, а она его первая заметила!

...три...

Он мой Учитель, в конце концов!

...дверь...

Хлор, бром, йод!

— Доброе утро, Вольф...ганг!

— Доброе утро! — профессор подскочил со стула и кинулся к нам слишком стремительно, на мой взгляд. — Хлоя, займись сегодня магнетизмом, — подруга скрылась в недрах физической лаборатории. — Петра, ты обещала рассказать мне про эффект 'Идущего по волнам'. Ты говори, а я буду записывать!

Я послушно уселась за стол, обдумывая, с чего начать. Он разложил перед собой тетрадь, приготовился.

Вот чего, спрашивается, уставился своими золотистыми звёздочками? Зачем так над несчастной мной издеваться? Сплошные нервотряпки!!!

Надо сосредоточиться... успокоиться...

Да говори ты уже, азотка дымящаяся, сейчас пар из ушей пойдёт, и он обо всём догадается!

— Хорошо... — мой голос прозвучал глухо. Во рту всё пересохло. Машинально облизала губы. Солёные?.. Показалось... Вздохнула глубоко. — Голос моря я услышала ещё в бухте у Сизого мыса.

Взгляд Вольфа стал удивлённым.

— Ещё там? Странно...

— Почему? То есть, какая разница, где я впервые услышала этот шёпот?

— Видишь ли, Петра, в научной литературе я нашёл немного сведений по этому вопросу... Некоторые учёные считают, что подобные слуховые галлюцинации у человека возникают под действием какого либо стимулятора. Чаще всего после употребления опиатов. Я подумал, что в твоём случае таким стимулятором послужил алкоголь. Ведь выпили мы на яхте достаточно, — он говорил о нашей пьянке так буднично, что мне стало стыдно за свои фантазии, которые меня посетили тогда и мучили потом. — А теперь эта теория летит в жо... Кхм... Извини!

— Это не галлюцинации... — буркнула обиженно. — И я не наркоманка!

— Я знаю, — удивился он моей реакции. — Иначе бы ты не прошла отбор.

— Хлор! Я всё время забываю, что мы тут у вас, как амёбы под микроскопом!

Вот чего, спрашивается, сорвалась? А всё нервы...

— Не отвлекайся, — Вольф не обратил, казалось, на мой гнев, никакого внимания.

— Хорошо... Потом это повторилось, когда я ушла на берег.

— Кода, конкретнее?

Ну, почему ты такой... деловой?

Девочка-а-а!!! Очнись! Вернись с небес на землю! Он твой УЧИТЕЛЬ!

ЗНАЮ!!!

— Сразу, как только улеглась в шезлонге, — ответила спокойно, словно не бушевали в душе штормы.

— Вечером?

— Да. И продолжалось всю ночь. Но я боялась идти в темноту, дождалась рассвета и тогда уже пошла.

— Ты слышала шёпот всю ночь?

Хлор! Вопросы задаёт, словно диагноз ставит...

— Я не слышала... Я слушала... Это был Зов!

— Зов? — Вольф поднял на меня внимательный взгляд. — А ты его помнишь?

Я поняла, что он о-о-очень хочет услышать сакральные слова. А я не должна их ему говорить.

— Помню, но не скажу, — мне трудно было ему отказывать, но так было надо. — Я не могу... не должна.

— Почему? — он смотрел на меня с любопытством... алхимика. Обиды не было. Было желание разобраться в тайне, приоткрывшейся ему случайно.

— Вы помните танец Огня? — Почему перешла на 'Вы', не поняла сама. Так получилось. Значит, так было надо... мне. — Чтобы соединиться со стихией в первый раз, надо обратиться к ней. Обратиться теми словами, которые потом станут для вас паролем, кодом. Эти слова будут известны только вам... Я не могу сказать их Вам, учитель, потому что для меня они потеряют свою силу, а Вам не дадут ничего.

Я смотрела на него спокойно. Чувства мои словно замерли. Он сидел и обдумывал мои слова, глядя мне в глаза. И я выдержала этот взгляд. Выдержала...

— Жаль... А что ты чувствовала, когда подошла к морю?

Что чувствовала, что чувствовала? Как это описать ему, чтобы не выглядело так интимно? Когда одно проникает в другое... Диффузия, однако.

— Море просочилось в меня... через кожу, соединяясь с моей кровью. Я почувствовала солёный вкус на губах, — снова непроизвольно облизнула губы. Вольф проследил за моим движением глазами. — Поняла, что пора, и пошла. Всё.

— А море звало тебя? — снова внимательный взгляд естествоиспытателя, который разглядывает пойманную бабочку, насаженную на булавку.

Отвернулась к окну.

— Да. Ещё оно зазвучало...симфонией. Я никогда такого не слышала.

— Именно из-за этой музыки мы с Джорджем не могли до тебя докричаться... — констатация факта. — Петра, ты улыбалась тогда. Тебе было хорошо?

Энтомолог хлоров...

— Я была счастлива... Если бы не Вы, — голос глухой, незнакомый... — я бы ушла в рассвет и... Спасибо!

— Всегда, пожалуйста, — ответил Вольф механически.

По его виду я поняла, что профессор поймал мысль и её думает. Встала из-за стола. Никакой реакции с его стороны. Отошла к окну. Эффект тот же.

Что ж, сегодня придётся работать в автономном режиме. Учитель вне зоны доступа.

До самого обеда Вольф что-то увлеченно писал в своей тетради, время от времени задавая мне вопросы. Какой у меня вес? Надо ли самой повторять слова зова? Когда пропал солёный вкус изо рта? И кучу других. Из своей лаборатории выглядывала Хлоя, кивала в сторону увлечённого Вольфа, вздыхала и уходила обратно. Я занималась полимерами. Благо, процесс изготовления термопластов длительный. А потом их ещё и испытывать надо.

— Петра, — Хлоя в очередной раз заглянула в нашу лабораторию, — надо идти на обед. Профессор наш в себя ещё не пришёл?

— Не-а. Как думаешь, стоит его с собой тащить, или бутербродов ему там наляпаем?

— Давай сначала попробуем его оторвать от расчётов? Петь, а чем это он так увлечён?

— Пытается рассчитать формулы явления 'Идущий по волнам'.

— Да?! А чего это он вдруг заинтересовался? — она с любопытством заглянула в тетрадь Сарториуса. Тот недовольно на неё шикнул. — Это же легенда, не доказанное наукой явление!

— Вот он и доказывает...

Признаться подруге что ли?.. Вот, Хлоя, смотри! Перед тобой особа, которая воплотила легенду в жизнь, разгуливая по волнам, аки посуху! А господин Сарториус был этому свидетелем, и даже, участником и спасателем. И теперь, по горячим следам, так сказать, проводит математический анализ данного явления, фанатично выводя формулы... неизвестно чего. Мда.

— Ты что-то знаешь? — верно оценила она мои раздумья.

— Тебе это надо? — с сомнением посмотрела ей в глаза. Мало тут одного одержимого учёного.

— Надо... наверное.

— Давай так, — приняла я решение, — идём обедать... втроём. По крайней мере, попробуем. А после обеда я тебе всё расскажу. Боюсь, если ты это узнаешь сейчас, двоих вас я уже не дотащу.

— Договорились! Вольфганг! — почти крикнула Хлоя в ухо профессору. — Обедать пора!

— Угу! — не отрываясь от тетради. — Идите...

— А ты?

— Угу...

— Тогда вставай! — Сарториус послушно поднялся со стула, не прекращая, однако, писать. — Понятно... Петь, бери его под руку и веди, а ему тетрадочку держать буду.

Таким манером мы и добрались до столовой. Перед самой дверью Хлоя снова попыталась привести Сарториуса в чувство. Он посмотрел на неё почти вменяемыми глазами, огляделся, нахмурился, решил что-то для себя...

— Обедать! — распахнул перед нами дверь.

Сегодня в столовой было как-то непривычно тихо. Мы пришли последними и заняли оставшиеся места, но что-то было не так. Тихо? Да. Все обедали молча. Но, ещё за столом было гораздо свободнее. Он был накрыт не на двадцать четыре персоны, как обычно, а на... двадцать. Кого-то не было. Алберт на дежурстве. Но кроме него нет Жоржа, Лео и... Церцеи. И лица у всех какие-то задумчиво-отрешённые.

— А что случилось? — мой голос в тишине прозвучал очень громко, хотя я спросила почти шёпотом.

Леда обернулась в мою сторону. Недоумение на её лице позволило мне сделать вывод, что мы пропустили что-то важное. Я посмотрела на Хлою и встретилась с её ничего не понимающим взглядом. Потом мы дружно уставились на подругу.

— Вы что, новости с утра не читали? — отрицательно помотали головами. — А-а-а. Арчибальд Берц объявил себя банкротом и сбежал за границу. Все его капиталы оказались там же. Сейчас службы короны пытаются добраться до его счетов.

— Ангидрит твою! — я первый раз выругалась так сказать, в обществе. А мы там в своём флигеле ни слухом, ни духом... — А Церцея?

— Её нет с самого утра.

Мне показалось, что Эрсель знает гораздо больше, чем сейчас сказала.

— Да, подрезал-таки крылышки дочурке папаша Берц, — зло выпалила Клотильда. — Шлимаззл поц...

Лично у меня отпала челюсть. Хорошо, что ещё в рот ничего положить не успела, а то оконфузилась бы... Аппетит у меня от новости, сами понимаете, нисколько не испортился, скорее, наоборот. Это пусть Берта переживает за 'подругу'. Но Клотильда меня... порадовала. Я наивно думала, что заковыристо ругаться умею только я. Оказывается, леди Звейздец тоже обладает этим талантом. Мысленно пожимаю руку.

— Её прогонят? — Жозефину даже саркофаг не исправит. — Она же теперь бедная... — она обвела всех круглыми наивными глазами.

Клотильда издала странный булькающий звук и выдала следующий перл словесности.

— Как говорят в Атеззе: На тебе дулю, купи себе трактор, а на сдачу застрелись!

О-о-о, надо запомнить!

— Не прогонят? — поняла её по-своему Сорока.

— Слепому коню что кивай, что подмигивай, — констатировал диагноз Жозефины Алекс.

— Вы, о каком коне сейчас говорите, господин Алекс? — сделала попытку понять его Йенч.

— Дура! — одними губами проговорил Александр.

Надо же, Жозефина его поняла! Губки надула.

Живот буркнул, напоминая, что приятных новостей для переваривания мало, и желательно послать ему чего-нибудь посущественнее. С энтузиазмом схватила вилку, изучая блюда на столе. О, птичка-курочка! М-м-м...

— Приятного аппетита, господа и дамы!

Мой призыв подействовал. Вилки дружно взметнулись над столом. Даже Вольф что-то жевал, не вынимая глаз из своей тетради. Мы с Хлоей дружно с двух сторон подкладывали ему кусочки на тарелку. Пусть подкрепится, как следует, а то всё считает и считает.

— Петра, а адгезию учитывать? — Сарториус поднял глаза и упёрся взглядом во флегматично жующую Клотильду. Скосил глаза направо, налево. — Приятного аппетита...

Я хихикнула. Нервно.

— Что такое агдэзия? — неожиданно поинтересовалась Матильда. — Похоже на название экзотического цветка. Вы новыми запахами занимаетесь, Алфея?

— О, нет! Не хочу Вас разочаровывать, — с энтузиазмом стала объяснять ей занятное слово, — но адгезия, а не агдэзия, это научный термин, обозначающий сцепление поверхностей разнородных тел. Например... лак и ногти, кивнула я на её ухоженную ручку.

— У-у-у, — разочарованно протянула Матильда. — Мне так понравилось, как Вы запахи создаёте...

Это что, комплимент? Мне?! Из уст Неферты?!! Не иначе, фтор стал электроположительным...

— Интересно быть техно-магом, — мечтательно проговорил молчун Зигмунд. — Такие перспективы открываются! Жаль, что у меня нет способностей.

Да! Техно-магом быть интересно! Полностью разделяю его мнение. Гораздо интереснее, чем просто инженером, и, даже, просто магом. В этом я уверена!

После обеда нас ожидал урок танцев. Перед предстоящим балом господин Лиепа просто свирепствовал, заставляя нас по сто раз повторять движения. Поблажек не делал даже Геновефе. Она злилась, бросая на воздыхателя недовольные взгляды, но требования его исполняла. Кому же хочется опозориться на балу? А Клаурис всё больше и больше распалялся.

— Держите строй, девушки! Петра, не выбивайся из ряда! Жозефина, не горбись! Руки! Руки мягче! Клотильда, это не руки, это корявые сучья! Плавнее... Ванесса, улыбайся! Ты не на заседании, сделай лицо приветливым! Геновефа... изящнее. Вот так. Хорошо... Хлоя, не размахивай так рукой! Берта, куда ты отклячила свой... да, именно это я имел в виду. Строй! Ну что за стадо....

Мы старались. Честное слово! Хотя лично я предпочитаю другие танцы. Ну, вы знаете... Но трудно ведь было танцевать. Обед ещё не успел улечься в организме, а тут такие телодвижения! Курочка недовольно подпрыгивала в желудке, требуя прекратить издевательства.

— Господин Клаурис, может, передохнём? — высказала я общее желание.

— Ты лентяйка, Петра!

— Да!

А я честная...

— Ты хочешь моего позора? Ты же забываешь, какое движение, за каким идёт! Ты всех сбиваешь!

— Могу станцевать танец Огня! — ну, пошутила так...

— Нет! — отшатнулся, как от змеи.

— Почему? Вам не понравилось? — удивлённые круглые глаза.

— Понравилось! Но этот танец... Он такой... — театрально заломил руки.

— Интимный, — помогла ему Клотильда.

— Личный, — смягчил Лиепа формулировку. — И нечего мне зубы заговаривать! Встали, встали! Антре! И-и-и... Раз, два, три. Раз, два, три. Головки подняли. Руки мягче... Батман. Ещё батман. Плие... Пошли... Бурре, Леда! Развернулись анфас. Та-а-ак. Гнёмся назад, девочки. Петра, ты это умеешь. Не надо так сильно, достаточно камбре. Поклон и кода!

И так по кругу. Я даже вспотела. Девчонки поглядывали на преподавателя танцев недовольно, но молчали. Женщины! Каждая жаждет триумфа.

Вечером с подругами навестили во флигеле Сарториуса. Вот не думала, что он такой одержимый. Вольф уже исписал первую тетрадь и добрую треть второй. Нашему приходу он очень обрадовался. Точнее, моему... как источнику необходимой информации.

Вот, я всё-таки нужна ему... Петра, себе то не лги! Не лгу! И во всю стараюсь ему помочь.

Не успел он раскрыть рот, а я уже отвечала на его вопрос.

— Адгезию учитывайте, и плотность моего тела надо скорректировать.

— Угу.

Он снова углубился в расчёты. Леда вздохнула печально, распрощавшись с мыслями о романтической прогулке в парке.

— Какие планы, девочки? — обратила взор на нас.

— Петра обещала рассказать что-то интересное, — напомнила мне Хлоя.

Да, обещала.

И я рассказала. Как погружалась в транс, как шла по воде, как слушала музыку стихии, как растворялась в неизведанном.

Оказалось, что Вольф оторвался от своих расчётов и тоже внимательно меня слушал.

— А зачем вы за ней поплыли? — Леда повернулась к профессору. Глаза её подозрительно блестели.

— Как ты думаешь, далеко бы она смогла уйти вот так? В трансе...

— Не знаю. А разве важно, как далеко ушёл человек?

— Важно. Идущий по волнам, сам того не чувствуя, тратит практически всю свою энергию. А когда транс заканчивается, проваливается в воду, как и положено по законам физики. Так что обратно ему приходится добираться вплавь. А если сил уже нет, то... Возможно, именно поэтому это явление так плохо изучено. Такие люди просто тонут, обессилев.

— И рассказать ничего не могут, — добавила я.

— Да, — обернулся он ко мне. — И тебе надо учиться в такие моменты контролировать сознание, что бы вовремя вернуться, — менторским тоном сообщил мне учитель.

Совет, конечно, дельный. Только как им воспользоваться? Ведь я помню, что думала о чём-то, чувствовала, рассуждала. Вот только обратно возвращаться не хотела!

— Ты снова так сделаешь? — удивилась Хлоя. — Одна не ходи! Зови меня.

— Всех зови, — безапелляционным тоном заявила Леда. — Выручим.

— Вот вы где! — в лабораторию вошёл Жорж. — Всё ваше крыло обегал и пол парка. Здравствуйте!

— Привет, Жорж! Что там с Берц? — без вступлений задала интересующий не только меня вопрос.

— Берц? — нахмурился принц. — Титул отрабатывает.

— Это как? — тихо спросила Хлоя, испуганно глядя на парня.

— Помогает взламывать коды на папочкиных заграничных счетах. За это ей обещали оставить титул, ну, и часть состояния. Уж больно по-крупному кинул всех Арчибальд Берц. А она, как оказалось, этому поспособствовала.

— Ну-у... — принудила его продолжать Хлоя.

— Эх... Ладно. Слушайте. Был у семьи Берц один ценный и очень древний амулет. Окомага называется. Имея его, человек, абсолютно не имеющий магической силы, способен творить чудеса. Особенно он хорошо обрабатывает ментал. Состояние семьи Берц было достигнуто как раз с использованием этого амулета. Владельцы Окомага с его помощью воздействовали и на врагов, и на деловых партнёров, в свою пользу, разумеется. Церцея прекрасно знала о семейной реликвии, и стянула его у папаши перед тем, как отправиться на отбор. Наличием у неё этого амулета и объясняются все те странности, которые творились и здесь, и на 'Вилле Рос'. Одного не учла Церцея. Дворец ведь тоже не дилетанты строили. Тут везде антимагическая защита стоит. Не больно то и воспользуешься.

— А как же... — не поняла я этого момента. — Мои заклинания работают!

— На бытовые защита не ставилась. Только на те, которые относятся к боевым, отравляющим... которые на ментал воздействуют. Короче, криминальной направленности.

— А-а-а. Ясно... — хм... а как же... — припомнила обед с Александром, — не поняла...

— Берц амулет отдала? — задал вопрос Вольф.

— Изъяли. Между прочим, папашино банкротство произошло по её вине, — Жорж криво усмехнулся. — Месяцев пять назад господин Берц запустил какую-то сложную схему с отмыванием денег, и последующим с уничтожением и конкурентов, и некоторых партнёров. На днях должно было состояться подписание какого-то важного договора, где партнёром выступал один непростой иностранный банкир. Без амулета такого дела Арчибальд провернуть, ясное дело, не смог. Схема рухнула. Он едва успел сбежать из страны, проклиная дочь. Кстати, амулет этот — ворованный.

— Хм. Ворованные амулеты несут своим обладателям беды и несчастья, — задумчиво произнесла Хлоя. — Всегда!

— Проклятье... Оно обычно закладывается при создании амулета, — подтвердил её слова Вольф. — А Берц, выходит, этого не боялись.

— Возможно, потомки не знали, что амулет в их семье находится незаконно. Но теперь он вернётся к тем, кому принадлежал раньше. Устроим торжественную передачу. Тем более что представитель семьи во дворце гостит!

— Это Эрсель? — Жорж кивнул, а радостная Хлоя захлопала в ладоши.

— Надеюсь, Церцея не останется после этого на отборе, — произнося это, Леда почему-то посмотрела на Вольфа.

Ах, ну, да... Это ведь только я в курсе, кто тут главный. Хлоя, похоже, до сих пор в неведении пребывает. Что же Вы, Ваше Высочество, так с любимой девушкой обращаетесь?

Жорж заметил мой ехидный взгляд и удивлённо вскинул брови. Упс! Надо что-то срочно сказать! Желательно, умное. Ещё желательнее, подходящее.

— На наши планы это не повлияет? — спросила тихо, изображая заговорщицу, что бы только он услышал.

— Нет.

У-ф-ф. Пронесло!

Ты, Петечка, что-то последнее время перестала за своими эмоциями следить. Как у ребёнка всё на лице написано. Безобразие!

— А как же Берта? — знакомо нахмурилась Хлоя. — Она ведь с Церцеей за одно была!

— Её Берц очень профессионально использовала, — Жорж, наконец, подошёл к ней и нежно обнял, — подставляя после Жозефины. Помнишь затёртый след пси-излучения Берты, что Селена обнаружила на том акваланге? Церцея его с помощью амулета создала. Но Берту уже предупредили, что любой чих в вашу сторону, и она может паковать багаж!

— Король милостив, — процитировала я Алберта.

Чего все так на меня уставились?

Волнения из-за банкротства и бегства главы семейства Берц через пару дней улеглись. Церцея, скрипя зубами, покинула дворец, не попрощавшись даже с Бертой. Впрочем, банкирша выцарапала бы ей при встрече глаза. Не знаю, кто рассказал Питбулю о замыслах Церцеи на её счёт, но бесилась она знатно! И столько заковыристых проклятий послала на голову 'подруги', что, будь она хоть капельку магичкой, от всей семьи Берц даже нейтронов бы не осталось.

На одну соперницу меньше. Некоторых обрадовал сразу возросший шанс на победу, меня — на остаться в живых. Одна Берта уже таких опасений не вызывала. Да и хвост ей прищемили. Ведёт себя паинькой.

Зато беспокойство вызывал Вольф, который третьи сутки безвылазно сидел во флигеле, обложившись кучей справочников, и выводил формулы... Мы по очереди и все вместе его навещали, заставляли есть, пить и... В туалет он ходил самостоятельно, а вот мыться забывал. И считал, считал, считал...

Иногда отрывался от тетради, смотрел на меня... внимательно... вдумчиво... и задавал очередной вопрос.

— Сколько слов в заветной фразе?.. Сколько гласных?.. Сколько слогов?..

Ещё что-нибудь околонаучное. Я была уверена, то, что со мной тогда происходило, формулами описать невозможно. Это было за гранью науки. Даже за гранью магии. Это была ВЕРА. Моя вера в единство всего сущего. Точнее объяснить я не могла, как не пыталась.

Но Сарториус был настойчив, даже упрям. Мы сошлись на том, что если человек хочет чего-то добиться, то мешать ему не стоит. Пусть его считает...

Тем более, что нас самих ждало увлекательное путешествие в подземелье.

Жорж, как и обещал, раздобыл план подвальных помещений. Оказалось, что удобнее всего попасть на нижние этажи из восточного крыла. Но нам с Хлоей вход туда был запрещён. А в нашем, северном крыле, подземелья вообще не было, так как оно строилось уже при отце нынешнего короля. Подвал-то был, но там располагались котельные дворца. Нашёлся ещё один вход, располагающийся... во флигеле, отданном нам под лаборатории.

Смотреть на план просто. Не просто, что-либо найти на местности.

Почти час мы потратили на поиски входа в подземелье. Ремонт флигеля, проведённый перед началом конкурса, спутал нам все карты. Новые стеновые панели закрыли от ищущих взглядов всё, что могло нам дать хоть какую-то подсказку.

— Жорж, может, проведём как-нибудь девчонок через восточное? — Алберт был готов нарушить королевский указ.

— В обслугу их переоденем?

— Ангидрит твою хлорпикриновую! Должен же быть этот диеновый вход! Жорж, дай мне план! — поняла, что кричу на... Смутилась... почти. — Пожалуйста.

Уставилась на картинку. Ко мне присоединилась Хлоя. Посмотрели вместе. То ли справедлива поговорка про то, что одна голова — хорошо, а две — лучше. То ли коллективный разум включился, но дельная мысль посетила нас, похоже, одновременно. Переглянулись, и дружно пошли с ней на улицу. Парни, с ехидными улыбками, последовали за нами.

— Вот! — дуэтом произнесли с Хлоей.

— Что? — так же ответили парни.

— Вы что, не видите? — я подозрительно сощурилась. Издеваются?

— Петра, ты покажи, где дверь, — попросил Жорж.

Ну, как я могла ему отказать? Да когда ещё и просит...

— Вход, Жорж, не дверь.

— Вход?

— Да. Теперь видите?

— Теперь видим.

Старые, если не древние, заросшие мхом, распашные ставни, которыми испокон веков закрывали погреба, упирались в стену флигеля. На них даже замка не было. Видно про этот ход все давно забыли. А мы, значит, вспомнили...

Алберт аккуратно открыл ставни и заглянул внутрь темного лаза.

— Лестница есть. Каменная. Зажигайте фонари.

— Воздух, какой затхлый, — сморщила нос Хлоя.

— А ты представляешь, какой воздух в склепе? — замогильным голосом спросил Алберт.

— Ты что-то рано глумиться начал, — спокойно ответила ему подруга, и смело шагнула в лаз, — оставь хоть немного страшилок на подземелье.

И зачем она это сказала?

Глава 11

— Пойдите, прогуляетесь по свежему воздуху, а то вы зеленого цвета.

— Какого?

— Зеленого. Не расстраивайтесь. Зелёный — цвет надежды.

'Ищите женщину'

Подвалы королевского дворца...

Два первых этажа использовались в хозяйственных целях. Кладовые, хранилища, прачечные, ещё какие-то, наверняка, нужного назначения помещения. Туда мы заходить не стали. Спустились на третий этаж. Судя по кладке, этот уровень был гораздо древнее верхних. Грубо обтёсанные огромные валуны стен были плотно подогнаны друг к другу. В голову сразу полезли мысли о пыточных камерах, мрачных сырых казематах, стонах и проклятьях узников.

— Бр-р... — мне стало не по себе от мысли, что когда-то этот этаж использовался под тюрьму.

— Жутко-то как, — прошептала за моей спиной Хлоя.

— Ну, что вы, леди, — нарочито весело отозвался Алберт, — вполне уютное подземелье. Вон, факелы старинные даже сохранились. Раньше здесь кипела... глумливая жизнь!

— Или стонала, — дрожащим голосом ответила ему Хлоя и прижалась к Жоржу. — Это же тюрьма, разве вы не видите?

— Ладно, пошли отсюда, — я зябко передёрнула плечами и вернулась на лестницу. — Тут, конечно, не очень приятно находиться, но нам надо ещё ниже... Могу себе представить, какие сюрпризы ждут нас там.

— Петра, не пугай раньше времени! — взмолилась подруга. — Мне и так уже жутко! А эхо тут какое!

Эхо и впрямь здесь было примечательным. Каждый шаг, шорох или сказанное слово, словно дробилось о своды каменной кладки и рассыпалось, расползаясь по углам обрывками звуков, множилось, вызывая содрогание плоти.

Каменная лестница сменилась земляной, кое-где укреплённой старыми прогнившими досками. По ним запросто можно было скатиться кубарем или проехаться на пятой точке, если особо повезёт. Приходилось цепляться за мокрые осклизлые стены, что тоже не придавало энтузиазма.

Четвёртый этаж подземелья выглядел ещё мрачнее третьего. Низкий потолок, узкие проходы, промозглая сырость. Под ногами хлюпало и чавкало. Слава богам, эха здесь не было. А то звуки, издаваемые нашими ногами, испугали бы нас не хуже настоящих привидений.

Сначала мы пошли по западному коридору, но он быстро закончился тупиком. Вернулись обратно к лестнице, и пошли в восточном направлении. Метров через пятьдесят коридор свернул под прямым углом и упёрся в каменную кладку.

— И что? — недовольно проворчала Хлоя. — Это так выглядит тайна подземелья?

— Тайна, скорее всего, за этой стеной, — с сомнением протянул Жорж и пнул кладку ногой.

Кирпичи и не думали поддаваться. Я поковыряла пальчиком раствор и обернулась на своих товарищей — диггеров. Все трое глядели на меня с надеждой.

Хлор!

А нечего злиться! Кто был инициатором этого исторического похода? Вот... сама и думай, как продолжить свои изыскания, а не возвращаться не солоно хлебавши.

Взорвать эту хлорову стену, что ли?! Ага! Дворец, конечно, вряд ли рассыплется, а вот себя заживо замуровать — легко! Братский склеп такой...

— Петь, — тихо тронула меня за плечо Хлоя, — тут же только стена кирпичная. Кладка по всему периметру в землю упирается. Если зазор сделать, то сцепления не будет и стена от небольшого усилия упадёт.

Мы дружно уставились на тут же смутившуюся Хлою. Жорж с восхищением, Алберт с удивлением, я с благодарностью.

— Справишься?

Она кивнула головой и подошла к стене вплотную, оттеснив меня к парням. Какое из своих физических заклинаний она применила, я не интересовалась. Всё-таки направление у меня не то.

Между каменной кладкой и земляной стеной появилась щель, шириной в два пальца, словно её сверлом пробурили.

— Вот! — Хлоя обернулась к нам, сияя довольной улыбкой.

— Господа, ваша очередь! — радушно оповестила я наших спутников.

Тяжёлую физическую работу мужчины безропотно взяли на себя. Навалились плечами с двух сторон и, как мне показалось, легко опрокинули препятствие. Еле успела антигрязепылевую защиту поставить, а то выглядели бы сейчас как жертвы грязелечебницы.

Открывшийся проход порадовал перспективными разветвлениями. Ну, и куда направить свои стопы?

'Направо!' — полыхнула в моём мозгу чужая мысль.

Ух, ты!.. Я даже присела от неожиданности.

Эта мысль была столь осязаема, словно прошла через мою голову праздничным маршем.

— Направо, — неуверенно сообщила я друзьям.

— С тобой всё в порядке? — взволнованно спросил Алберт, подхватывая меня под руки. — Ты побледнела резко.

— Нормально. А вы ничего не слышали?

Они отрицательно покачали головами.

Ага, значит это лично мой глюк. Ну, веди меня, мой невидимый... хм, экскурсовод.

Дальше, по хитросплетениям ходов я шла как сомнамбула. Надеюсь, Хлоя додумалась отмечать наш путь. Сколько раз мы повернули налево, сколько направо, я не сказала бы даже под пытками. Наконец, наше блуждание по подземелью окончилось в достаточно большом зале. Фонари в наших руках освещали только небольшую его часть, и оценить площадь помещения я не могла, так как стены тонули во мраке.

— Хххтооо? — прошелестел ветер над нами.

— Что это? — испуганно прошептала Хлоя.

Не знаю как у других, но у меня кожа покрылась противными мурашками, ноги приросли к полу, и захотелось заорать благим матом. Громко!

Накормила себя успокоительным, не забыв поделиться с товарищами. Они, кажется, даже не заметили этого.

— Хххтооо? — повторился звук.

Мне показалось, что голос принадлежит женщине. Набралась храбрости и... прохрипела.

— Петра Ооолмарк.

— Сссааачем?

— Мы ищем королеву Мелиссу, — раздался громкий, уверенный голос Жоржа. — Или сведения о ней!

— Мелисссааа мертфааа, — прошелестел голос, снова обдав нас ледяным ветром.

— Разумеется, — ответил Жорж, — но она очень странно пропала, и мы хотим найти её следы.

— Сссааачем она ффффааам? Пппраааххх...

— Мы хотим доказать её невиновность! — гаркнула я неожиданно звонким голосом.

— Тттыыы, — и меня снова обдало холодом.

Во мраке противоположной от нас стены проявился неясный силуэт призрачной фигуры. Женщина это была или мужчина, понять было невозможно. Фигура медленно надвигалась на нас, неся с собой могильный холод. Призрак остановился напротив меня, словно разглядывал. Я поёжилась от столь пристального внимания нежити и заготовила заклинание упокоения. Так, на всякий случай.

— Не фффрёооошшшь? — призрак приблизился ко мне вплотную

Мне даже показалось, что моё лицо покрылось инеем.

— Нет, честное благородное слово! — ляпнула, и сама испугалась своей дерзости.

— Докашшшиии...

Ах, вот чего он... она добивается! Пустить эту сущность в своё тело, позволить воспользоваться памятью, быть беззащитной и беспомощной перед потусторонним существом, пока оно по своей воле не покинет моего тела?!

Думай, Петра, думай! Ворочай мозгами! Можно ли довериться первому встреченному в подземелье призраку?!

Призраку?!! Да я с ума спрыгнула! Даже сиганула, если всерьёз обдумываю эту проблему!

Да, но это была твоя идея! Это ты всех сагитировала на поиск пропавшей королевы, а теперь на попятную идёшь? Думай, Петра, думай!!!

Чем тебе это грозит? Кто тебе даст гарантию на благоприятный исход этого гиблого мероприятия? Слушай своё сердце!

И я слушала. Слушала, и страшно боялась последствий. Никто в этой комнате не сможет мне помочь, в случае чего. Только я сама...

— Хорошо, — тихо прошептала я.

— Петра! — кинулась ко мне Хлоя, но я жестом остановила её. Жорж, успокаивающе положил руку ей на плечо.

— Не мешай! — я сосредоточилась на своих ощущениях и несколько раз глубоко вздохнула. — Как взмахну рукой, заходи.

Ещё раз набрала в лёгкие побольше воздуха и дала отмашку. Призрак ворвался в меня, ледяными иглами вспарывая тело. Мозг сковало холодными тисками. Я старалась не вздохнуть, иначе этот ушлый, или ушлая, сущность завладеет моим телом. Сколько я смогу не дышать? Минуту, или немного дольше. Задержка дыхания всегда давалось мне плохо. Если призрак, таким образом, надеялся меня обмануть, то он будет сильно разочарован. Я решила не давать ему шанса. Ни одного! Лучше смерть, чем жалкое существование в собственном теле, в лучшем случае, на правах бедной родственницы.

Лёгкие стало жечь от недостатка кислорода, но я стойко терпела. Хотя понимала, что секунды мои тают, а тело хочет жить. И оно, коварное, может отключить моё упрямое сознание, и задышать в автономном режиме.

Уф-ф-ф...

Задышала...

Призрак покинул моё тело.

Как же холодно...

Я без сил опустилась на земляной пол. Друзья бросились ко мне, что-то говорили, но я не слышала. В глазах плясали кровавые огоньки, уши заложило. Скорее поняла, чем услышала что-то. Подняла голову. Призрак женщины, всё-таки женщины, сидел напротив меня и ... улыбался.

— Ссспасссииибооо. Крооофффь монааархххааа неээ лшшшот.

— Вы, Мелисса?! — догадалась я.

— Тттааа. Яаа не пппредафффааалааа мушшшааа. Ммменяаа похххитииил Ваххх.

— Кто похитил? — по-деловому уточнил Жорж.

— Ваааххх... сссоветнииик. Пооотлый шшшелофффеээк. Трууугом преээтфффоряаалсяаа.

Её голос был похож на шёпот ветра, шелестящего осенней листвой. Понять, что-либо в её рассказе, было чрезвычайно трудно. Она это тоже поняла и снова повернула голову ко мне.

— О-о-о, нет! Я больше не смогу...

— Может, я попробую? — предложил свою кандидатуру Жорж.

— Сссилаа, — призрак простёр руку в мою сторону.

— Я могу не дышать ни больше минуты, — сделала я попытку откреститься от очередного вторжения привидения в моё тело.

— Тыыышшши. Яаа уууйтууу.

Кармическая сила! Во что я в очередной раз встреваю?! И отказаться хочется, и любопытно, до смерти! Вот именно... до смерти!

— Я Вам доверяю, Ваше Величество... только мне ещё немного передохнуть надо. Это трудно и... очень холодно.

— Мы будем тебя согревать, — бросилась ко мне Хлоя.

— Давай пару — тройку костерков разожжём. Вы не против? — обратилась ко всем сразу. Кто знает, как призраки на живой огонь реагируют? Или мужчины наши не захотят нарушать правила пожарной безопасности. А то ведь мусора кирпичного накидали уже на путях эвакуации... Мда.

— Не против. Только, из чего вы его разожжёте? Дров то тут нет? — Жорж поднял фонарь, освещая помещение.

— Не беспокойся, — усмехнулась я его недогадливости. — Много у меня не получится, но пару литров керосина я нашепчу.

Хлоя, поняв мою задумку, уже сделал три ямки вокруг меня. Я прошептала формулу, и вонючая жидкость заполнила углубления.

— Как только королева войдёт в меня, поджигай, — скомандовала я подруге. Потом обратилась к Мелиссе. — Ваше Величество, когда я буду готова, опять махну рукой.

— Неээ ппперешшшииифффай.

Снова несколько раз глубоко вздохнула, пожелала самой себе удачи, послала к хлоровой бабушке и махнула рукой. Опять повторились жуткое ощущение ледяных иголок во всём теле. Сознание задержалось буквально на грани болевого шока. Этим кусочком своего 'я' и воспринимала окружающий мир. Очень странно было слышать свой голос, который рассказывал чужую историю любви и предательства.

— Я любила короля Форнира. Любила... больше жизни. И мне казалось, что наша любовь делает этот мир лучше. Я ошибалась. Наша любовь некоторым была, как кость в горле! Я слишком поздно это поняла, хотя могла догадаться намного раньше. Советник моего мужа... Вах оказывал мне знаки внимания, но я не обращала на это внимания. Его это злило! Он не мог понять, почему ему, молодому красавцу, я предпочитаю урода. Он считал своего короля уродом только потому, что на его лице был шрам, полученный Форниром на войне в совсем юном возрасте... Наши государства были тогда союзниками, и армия Фонландии помогала нам в борьбе против коголов. Раненого принца выхаживали во дворце моего отца. Тогда я была совсем маленькой девочкой, но запомнила весёлого парня с перевязанным лицом, который мастерски рассказывал мне забавные сказки. А спустя десять лет, будучи уже королём, Форнир прислал к нам послов с предложением руки и сердца. Отец, видя мою готовность, сразу ответил согласием. Я была несказанно счастлива, когда увидела, что прекрасный принц из моего детства ничуть не изменился.

Мелисса замолчала, вновь переживая тот счастливый момент своей жизни. Я чувствовала это, словно это были мои чувства. Она не лгала. Она действительно любила своего мужа. Моё сердце сжалось от такой тоски, что захотелось завыть. Чужие чувства захлестнули меня.

— Вах не понимал этого... Любимец всех дам, он не мог смириться с тем, что его красота не даёт власти надо мной. Оказывается, он много раз пытался оболгать меня перед мужем, но Форнир не верил ему. Вах убеждал всех, что я ношу под сердцем чужого ребёнка! Но наш сын был похож на Форнира, как отражение в зеркале. А какого ещё наследника я могла подарить королю? Со вторым ребёнком было то же самое. Но теперь его уже никто не слушал. А потом снова напали коголы, и снова была война...

Получается, я нашла письмо Мелиссы мужу как раз в этот военный поход.

— Вах ушёл на войну вместе с королём, был ранен и пропал из моей жизни на год. Я была счастлива. А потом он снова вернулся во дворец... Не знаю, где он провёл этот год, но он у кого-то учился... Если раньше он был неприятным, надоедливым недоразумением, то теперь стал опасным врагом. Вах стал распускать слух о том, что я разлюбила короля и мечтаю сбежать от него. Мы смеялись с Форниром над этой глупой шуткой, но в глазах мужа я стала замечать печаль. Что этот подлый человек нашёптывал моему королю? Какие гадости придумывал, что бы уничтожить меня? Я была непростительно беспечной...

Я зябко поёжилась от воспоминаний королевы, которые промелькнули в моём сознании ещё до того, как она продолжила.

— Однажды я почувствовала себя не очень хорошо и прилегла поспать... а когда проснулась, поняла, что жизнь моя кончилась. Каменный мешок без окон, с маленькой, обитой металлом, дверью. Вместо постели — солома. Краюха хлеба и кружка воды... Я думала, что сошла с ума. Такого со мной не могло случиться никогда! Но... случилось. Я металась по своей камере, кричала, колотила стены, царапала камни и... молилась богам... Всё тщетно. А потом появился Вах с такой гадкой ухмылкой, что я захотела умереть. С той минуты, когда поняла, чьей пленницей являюсь, я молилась лишь об этом! Умереть! Я перестала есть и пить. Он испугался и перевёл меня в другое помещение. Там было гораздо комфортнее, но для меня это не имело никакого значения. Тюрьма всегда остаётся тюрьмой. Вах несколько раз овладел мной. Но я... я была трупом, и он понял это. Но не сразу. Поначалу он пытался расшевелить меня россказнями, что король объявил награду за мою голову, а неверную королеву ждёт плаха! Я не верила ни одному его слову! Потом стал обещать выдать меня королю, когда я забеременею от него... Королева — шлюха! Что может быть унизительнее... Он упивался своей местью, а я... я решила покончить с собой. Он осквернил моё тело, но не душу. Я вскрыла себе вены, до последней минуты молясь за Форнира и наших сыновей...

Я плакала. Плакала горькими слезами поруганной любви. Горячие слёзы жгли мои холодные щёки.

— Я знаю от Петры, что Форнир до последнего вдоха искал меня, не веря гнусным наветам Ваха... Я благодарна вам за то, что вы не поверили в моё бегство, решились разгадать тайну моего исчезновения. Теперь вы знаете всё. Особая благодарность Петре за её смелость и самоотверженность, — я машинально кивнула головой. — У меня только одна просьба... Вы выполните её? — я посмотрела на Жоржа, потом на Алберта. Они согласно кивнули. — Похороните меня рядом с моим мужем.

— Конечно, Ваше Величество! — заверил её Жорж.

— А-а-а, где, — запинаясь, поинтересовалась бледная, как снег, Хлоя, — ваше тело?

Я протянула руку в тёмное пространство комнаты.

Парни и Хлоя направились в указанном направлении, а я осталась сидеть между догорающих костров, пытаясь согреться. Призрак королевы покинул моё тело, как Мелисса и обещала.

— Тттыыы досссстооойнааа, — прошелестела она.

— Нет...

— Фффеээрь мнеээ...

Призрак растаял, унося с собой холод.

Я сидела на земляном полу и думала... О чём? О том, что теперь я знаю, что такое — любовь! Мелисса очень щедро поделилась со мной этим знанием. Ещё о том, как в смертельной тоске сжимается сердце, когда ты понимаешь, что больше никогда в жизни не увидишь глаза, полные любви и нежности, не почувствуешь тёплых рук на своих плечах, не вдохнёшь запах родного тела, не сольёшься в поцелуе... Я была переполнена этими ощущениями и опустошена одновременно. Моё тело всё ещё было холодным от общения с потусторонним, а каждая клетка горела огнём гнева и ярости к тому, давно истлевшему, мерзопакостному человеку, посмевшему посягнуть на чужую любовь.

— Петра! — вскрикнула вдруг Хлоя.

Я подняла на неё усталый взгляд. Сил не было даже ответить ей. Подруга обернулась и смотрела на меня очень странным взглядом. Следом за ней на меня стали смотреть Жорж и Алберт. Взгляд Жоржа мне не понравился больше всех. Он был таким напряжённо — изучающим, словно я стащила у него любимые тапочки.

Хлор! Что они там увидели? Ведь, судя по тем сведениям, что я получила от королевы Мелиссы, там, в глубине комнаты должен находиться саркофаг с её телом. Она что, тоже любила вязаные чулки?

Я нахмурилась под их пристальными взглядами, собрала всю волю в кулак, поднялась с пола и подошла к ним. Ещё раз обменялась взглядами со всеми троими, вздохнула и посмотрела в саркофаг.

— ??? Мама!!!

Я стала оседать на пол, не в силах вынести очередного испытания моей хрупкой нервной системы.

— Держись! — подхватил меня за талию Жорж.

— Она... что?!! — выдавила я из лёгких воздух, который застрял там после моего взгляда в саркофаг. — Спит?

— Она забальзамирована, Петра, — Жорж заботливо усадил меня между догорающих костров. — Ты вся ледяная!

— А почему она?.. Я... Как такое возможно? — бормотала я, ничего не понимая.

— Ты же говорила, что похожа на пра-пра-пра-прабабушку, — сделала попытку успокоить меня Хлоя. — Вот... Теперь знаешь, на какую именно!

— Бред! Этого не может быть!

— Может, Петра, — Жорж деловито растирал мои окоченевшие руки. — Ты похожа на королеву Мелиссу, ведь потомки часто бывают больше похожи на своих предков в каком-то там колене, чем на родителей. Теперь не будешь мучиться...

— Я не могу в это поверить! Это мой глюк!

— Тогда, — невесело хохотнул Алберт, — это наш коллективный глюк! А завтра, когда тело королевы поднимут из подвала, этот глюк посетит служащих дворца.

— Не-е-ет!!! — заорала я во всю мощь своих голосовых связок, и выпустила заклинание для упокоения нежити.

Жорж в первую секунду не понял, что со мной случилось, и попытался схватить за руки. Но, надо отдать ему должное, быстро сориентировался, что воплю я так не от заботы о предполагаемых глюках дворцовых служащих и иже с ними, а от чего-то кошмарного. Или увидел это нечто, которое напало на меня со спины.

Опять холод! Но это не был холод призрачной королевы. Это был ледяной ужас вселенского вакуума. Абсолютный ноль, который за долю секунды превращает живую кровь в мёртвые кристаллы.

Меня спасло заранее приготовленное заклинание, но не избавило от того, кто, воспользовавшись моим, почти беспомощным состоянием, попытался завладеть телом. Заклинание лишь отбросило его. Он снова атаковал, но я успела закрыться и зашептала мантру изгнания нежити. Я прекрасно понимала, что долго я так не протяну, но и сдаваться умертвию не собиралась. А вот давай, поборемся!

— Жорж, что с ней? — словно издалека долетел до меня голос Хлои. — Она вся инеем покрылась!

— На неё кто-то нападет! Ты можешь ей помочь?

— Как?

— Алберт, беги за Алексом!

— Я дорогу не помню!

— Я оставила светящуюся дорожку на стенах. Найдёшь! Георг, как ей помочь, она же...

— Температуру повышай, что бы она не замёрзла окончательно! Да как же это уничтожить?!

Я шептала мантру, чувствуя, как коченеют пальцы. Попыталась разделить мысли. Удавалось мне такое не часто, но удавалось. И теперь от этого зависела моя жизнь. Высвобождённым куском сознания стала восстанавливать температурный баланс тела.

— Может, её наверх как-то... — снова Хлоя.

— Опасно, — уверенно отозвался Жорж.

Всё правильно. Эта нежить того и добивается, что бы его на живом теле из подвала вынесли! Уничтожать его надо именно здесь! Борись, Петра! И я боролась, черпая силы в своих воспоминаниях.

... Песчаная буря налетела так внезапно, что я не успела ничего предпринять. Квадрацикл захлебнулся пылью, чихнул недовольно и затих, совсем чуть-чуть не доехав до вершины бархана. Я попыталась найти оптимальное место под прикрытием железного друга, но песчаный вихрь только смеялся над моими жалкими потугами, укрыться от его хлёстких плетей. Даже, укутавшись с головой, не было никакой возможности нормально дышать. А уж увидеть что-нибудь в терракотовой мгле, нечего было и думать. А двигаться всё равно надо было. Хоть куда-нибудь... Бывалые путешественники по Темским пескам предупреждали меня, что такие бури здесь не редкость. И длятся они, порой, неделями. Нет ничего хуже, пытаться переждать бурю на одном месте. Засыпает песком в считанные часы. И выбраться из песчаного плена практически невозможно. По необъяснимой причине, пески в зоне бури превращаются в зыбучие. Так что передвигаться лучше ползком.

И я ползла... Сколько? Мне казалось — вечность. Стиснув зубы, на которых скрипел песок. Слава богам, защитные очки позволяли глазам видеть хоть что-то. В основном, собственные руки, ненавистный песок и... чувяки, раза в три больше моих ботинок.

В чувяках находился не менее монументальный субъект, с головы до ног закутанный в балахон. Меня бесцеремонно подняли за шкипок, перекинули через верблюда и повезли... К хиппам...

Атаки нежити повторялись с тупым упорством. Я была не менее упряма, и даже несколько раз выпустила в умертвие заклинание оцепенения, хотя это требовало немалых усилий с моей стороны. Но даже эти секунды передышки были для меня счастьем в данной ситуации. В эти короткие мгновения я видела, как Жорж и Хлоя изо всех сил пытаются мне помочь, ограждая моё тело тепловым барьером. Хлоя ещё что-то пыталась сделать. Что именно, я не понимала, но была ей бесконечно благодарна за помощь.

— Держись Петра, держись, девочка, — шептал Жорж, согревая своим дыханием мои пальцы и лицо.

Губы мои давно онемели, кончик носа готов был отвалиться, глаза слипались. Холод... Он всех заманивает в сон... в вечный сон...

Держись!.. Не спи...

В глазах плыла белая пелена, голова кружилась, словно я полдня каталась на центрифуге, желудок скручивало от рвотных спазмов, рук и ног уже не чувствовала...

На периферии сознания уловила новые звуки. Темный провал входа осветился и в помещение ворвался...

Хлор...

Глава 12

— Ну, как харизма?

— Побаливает...

'Агентство НЛС'

В себя приходила постепенно. Сначала поняла, что очнулась, потом — что дышу. Это несказанно обрадовало мой измученный организм. Раз дышу, значит, не скопытилась под натиском озверевшего умертвия.

А может, он всё-таки победил?! Нет, вроде думаю я без посторонних голосов в голове.

Открыла глаза. Моя комната? Хм... Села в кровати, огляделась.

Из кресла ко мне тут же кинулся благообразный старичок.

— Вы очнулись?! Вот и славно! Вот и замечательно!

— А-а-а... кто Вы?

— Я, леди Алфея, Кориус Проториус, учитель Селены. Вы, деточка, так напугали всех. Как можно так небрежно разбрасываться своей силой? Ай-яй-яй! — он сокрушённо покачал головой, взял меня за руку, прощупал пульс, удовлетворённо хмыкнул. — Вы ведь весь свой запас вычерпали! На одном упрямстве держались! Завидная сила воли, но абсолютно недопустимое безрассудство! Слава богам, всё закончилось... так, как закончилось.

— Кто-то пострадал? — вскочила я от охватившего меня ужаса.

— Кроме вас, деточка, никто... почти... Пойду, распоряжусь о питании.

Он сбежал от моих расспросов. Именно так я расценила его стремительный уход. И дело здесь вовсе не в моём, хм, питании.

Живот жалобно заурчал, требуя покормить несчастное, истерзанное тельце. Я опомнилась, что стою столбом посреди своей спальни в одной ночной рубашке. В задумчивости прошествовала в ванную комнату. Посмотрела на себя в зеркало, в очередной раз 'восхитилась' своим внешним видом, отягощённым тёмными кругами под глазами, встрёпанными волосами и бледной кожей.

Кажется, королева Мелисса в своём саркофаге выглядела более живой, чем я сейчас...

Хлор! Зачем я вспомнила Мелиссу? Настроение, и так, не будучи, на высоте, опустилось на цокольный этаж, и, ругаясь, потопало в подвал. В скверном состоянии духа я вернулась в комнату.

Хм, уже посетители нагрянули. Хорошо, что халат банный надела, а то красовалась бы перед мужчиной в неглиже...

— Доброе утро, леди Алфея! — бросился мне на встречу ранний гость.

Пока я совершала утренний моцион, мне принесли поесть. Я изучила блюда на столе, выискивая не очень диетические.

— Жорж, зови меня, пожалуйста, Петра, — недовольно буркнула, усаживаясь в кресло. — Я же тебя первым именем не называю...

Парень замер, устремив на меня удивлённый взгляд.

Ангидрит твою!.. Всё-таки проболталась...

— И давно ты знаешь? — напряжённо осведомился Жорж.

— Сразу... — намазала тост джемом.

— Это когда...

— Это когда ты мне руку для пожатия протянул, — Жорож с недоумением уставился на свою правую руку. — Лица твоего я, разумеется, не помнила... А вот шрам!

Тонкий, почти незаметный шрам в виде стрелы на внутренней стороне запястья. Юный принц Алеард, он же Жорик, пропорол руку о сук, карабкаясь по старой яблоне за девчонкой — егозой в одной из поездок короля Бернарда по стране.

— Надо же, а я и не помнил, что это у вас я тогда... — поднял на меня весёлые глаза Жорж. Но взгляд его тут же поменялся. — Кто ещё знает?

— Понятия не имею, — отхлебнула горячее какао и состроила Его Высочеству честную мину.

Бе... Не люблю какао, да ещё с молоком.

— Петра!

— Петра? Это другое дело! — Сделала попытку лучезарно улыбнуться. — Я действительно не знаю, кто ещё кроме меня знает или догадывается об этом. Если ты интересовался конкретно Хлоей, то ей я ничего не говорила! По моему глубокому убеждению, ты должен это сделать сам!

— Спасибо!

— Повафта... — с полным ртом разговаривать не рекомендуется, ибо, чревато...

— Чего?!

— Пожалуйста! Поесть спокойно не даёшь, ещё и переспрашиваешь... — снова откусила тост, прожевала тщательно, запила глотком ненавистного какао, салфеткой промокнула губы. — У меня были сомнения... Шрам, не такая уж значимая примета. Но королева Мелисса развеяла все мои сомнения, — вот не буду говорить, что после транса у меня память вернулась. Это будет моей ТАЙНОЙ!

— Когда это она успела?

— Ты помнишь её фразу про кровь монарха, которая не лжёт? — Он согласно кивнул. — Мелисса тогда ведь не меня имела в виду. Она использовала мою память. А там не было никаких мыслей о том, что я имею отношение к правящей династии. Так что это королева сказала про тебя, подтвердив мои догадки.

Жорж долго пристально смотрел мне в глаза. Что он там пытался прочесть? Я говорила правду, правду и ничего кроме правды.

— Отец благодарен тебе, Петра, — его серьёзный тон мне не очень понравился.

— А когда королеву перезахоронят?

— Нужно время. Надо склеп подготовить, ритуалы... Она пока там так и лежит, в подземелье. Но почётный караул выставили. Любопытных что бы не пускали. Мало ли...

— А с этим... умертвием что? Уничтожили его? — вопрос я задала, очень опасаясь того, что Жорж поймёт мою, ещё одну, тайну.

— Этим гадом оказался тот самый Вах. Он какой-то обряд провёл над собой... Помнишь, королева рассказывала, что его год не было, и что он учился чему-то? Так вот, этот урод мага какого-то с собой приволок. Он ему помог и Мелиссу похитить, и забальзамировать её, и подонку этому жизнь вот таким образом продлить. Недаром проход был замурован. Кто из предков уж таким умным оказался, не знаю... Но Сарториус его быстро на элементарные частицы разложил! Ты бы видела! Хлоя потом расстроилась, что сама не догадалась. А профессор ей объяснил, что знаний у неё таких не было.

Я слушала принца, а у самой словно картинки в голове проецировались. Вот вбегают к нам Сарториус и Алберт. Техно-маг произносит невероятно сложное заклинание стазиса. Причём заклинание действует избирательно на умертвие. Потом происходит их короткий диалог, учитель произносит ещё одно заклинание и сущность взрывается мириадами искр. Сарториус трёт глаза.

— Он не пострадал?

— Нет. Чуть опалил лицо... Тебя на руках из подземелья вынес, никому не доверил, как Алберт его не просил!

— Сам?! Алберт?! Хлор...

Я задумалась, пытаясь переварить только что услышанное и прожевать только что откушенное.

Учитель нёс меня из подвала... Алберт просил поделиться... Тот не поделился и тащил меня сам...

— А как ты себя чувствуешь? — очень вовремя поинтересовался мой гость.

Я чуть не подавилась.

— Помираю, не видишь что ли?! — огрызнулась на Его заботливое Высочество.

— Ты это... не помирай! Завтра бал...

— Что?!! Бал?

Час от часу не легче! Не успела из одной передряги выбраться, как уже следующую приготовили!

— Ты что, забыла?

— Жора-а-а, я помню, что у нас намечался бал! И ещё я помню, что до него оставалось пять дней, когда мы в подземелье пошли! Это сколько же я провалялась?

— Почти четыре дня...

— Четыре?!!

— Петь, — как-то очень ласково заговорил парень, словно с больным ребёнком. — Господин Проториус считал, что тебе после такой траты сил неделю на восстановление надо. А ты быстро справилась.

— Я не пойду на бал! Я — страшная!!!

Я это сказала? Принцу?! Фенолфталеину что ли выпить, для пущего удовольствия?..

— Это будет — бал Души! — взгляд при этом у Жоржа был чрезвычайно мечтательный.

— А-а-а... о-о-о... у-у-у, — я недовольно уставилась на этого провокатора. Взяла себя в руки и, противным манерным голосом поведала ему историю своих сомнений. — Я, видимо, особа, плохо просвещённая в вопросе ранжирования балов. Объясните мне, дикарке, чем отличается бал Души от остальных балов?

Жорж нервно поёрзал в кресле.

— Это... очень необычный бал. Его особенность заключается в том, что все гости находятся под действием заклинания неузнаваемости.

— Зачем?

— Понимаешь, ты не будешь знать, кто перед тобой. С кем ты разговариваешь, танцуешь.

— И какой в этом смысл? И причём тут Душа?

— Душа... Если на таком балу встречаются два... любящих человека, и они по какой-то причине в обычной обстановке не могут признаться друг другу в своём чувстве, то под действием магии их души стремятся соединиться. Влюблённые обязательно находят друг друга, а когда касаются в первый раз, то чувствуют... Не знаю, как это объяснить, — Жорж задумался на секунду, пытаясь подобрать нужные слова. — Я сам ещё не испытывал такого... Короче, они всё понимают в этот момент, и расстаться уже не могут. А потом вокруг танцующей пары образуется светящийся ореол... Это очень красиво. Сияние.

— Ты надеешься...

Я не смогла скрыть восторга в своих глазах.

— Очень, — он почти прошептал это слово. Сколько надежды в нём было, сколько предвкушения счастья. — Только наш танец расставит всё по местам. И... о том, что это будет бал Души знает ограниченный круг людей. Для всех остальных это такой своеобразный бал-маскарад.

— Я не могу пропустить это зрелище! Ваше Высочество, разрешите выставить Вас вон?! — Жорж выпучил на меня удивлённые глаза. — Мне к балу надо готовиться! И это... молчу как рыба!

Он закатился смехом, вскочил из кресла, чмокнул меня в щёку и ретировался из моих апартаментов.

— Нахал, — буркнула я закрывающейся двери, пытаясь скрыть довольную улыбку.

Кого, спрашивается, стеснялась? Первый раз что ли?

А принц у нас ничего... Хороший парень. Надёжный...

Не знаю, кто и как будет воспринимать меня на балу, а цвет лица надо срочно улучшить! Бледная немочь, которая смотрела на меня из зеркала, энтузиазма не вызывала. Взяла любимую огуречную маску и щедро наложила её на недовольное личико. Надеюсь, посвежее буду выглядеть. Румянами, опять же, можно воспользоваться...

В дверь тихо постучали, потом осторожно заглянули.

— Петра, ты как, — раздался шёпот Хлои, — уже не умираешь?

— Умрёшь с вами, как же! — буркнула недовольно. Сейчас обниматься полезет, всю процедуру омолаживающую мне испортит. — И ходят, и ходят... Ну, заходи, чего в дверях встала?

Я неосмотрительно оглянулась на дверь.

— Ох!

— Привет! Ты чего охаешь? Леда, тебе тоже привет!

Леда недоверчиво осмотрела меня издали и улыбнулась.

— Это маска огуречная! Хлоя, перестань глаза закатывать! Вот если бы она клубничную наложила...

— Если бы она клубничную наложила, я как раз не испугалась. А с этой она точь-в-точь, как тогда, в подвале... Бр-р.

Хлоя с улыбкой доброй бабушки присела на кресло против меня. Леда осталась стоять. Что-то в её поведении меня напрягло. Я вопросительно кивнула Хлое, в надежде, что подруга поведает мне причину такого поведения нашей третьей компаньонки. Хлоя всё поняла без слов.

— Она себе простить не может, что отказалась с нами идти...

— Не могу, — с недовольным видом подтвердила Леда. — Я всё пытаюсь делать правильно... И ваша затея казалась мне сущей авантюрой!

— Это и была авантюра, — пожала я плечами.

— А я всегда старалась избегать таких мероприятий! Петра, ну почему вы меня не убедили, что я должна... хотя бы ради нашей дружбы?!

— Каждый принимал решение самостоятельно. Мы никого не уговаривали... И дружба тут не причём!

— Всё правильно... — она недовольно поджала губы. — Эх, надо себя перевоспитывать!

— И долго ты так казниться думаешь?

— Ну-у-у...

— Она уже четыре дня такая, — доложила Хлоя. — Как узнала про несчастье...

Она закрыла ладонью рот, глядя на меня со страхом.

— Какое несчастье? — обвела подруг глазами.

— Так с тобой! Ты же белая была, и холодная, как лёд! Как мы с Георгом не старались тебя согреть, ты всё холодела и холодела! Профессор потом тебя целую ночь оттаивал...

— Оттаивал?..

— Он закутал тебя в такое количество одеял, что получился приличный кокон, а потом сам грог тебе варил... на спиртовке.

— На спиртовке? — я попыталась представить это священнодействие и хихикнула. — В напёрстке?

— В колбе... А потом по капельке, по ложечке тебе в рот вливал. И снова варил...

Меня что, опять напоили?

— А я это... не буянила?

— Ну, мы тебя усмиряли, как могли...

Шутит, или я и в самом деле плохо себя вела? И насколько плохо?

— Кто усмирял? — набычилась.

— Я, Сарториус и... Георг. Остальные ничего не знали, и до сих пор не знают. Только Леда. Да и то, лишь потому, что была в курсе, куда мы собирались. Алберт какой-то ерунды наплёл про то, что ты ногу вывихнула и сознание от боли потеряла, а учитель тебя транспортирует для оказания первой помощи.

— Ааа потом что?

— Когда?

— Когда первую помощь оказывали?! — начала я злиться по-настоящему.

— Он выгнал всех лишних отсюда.

— Кто выгнал? Кого выгнал?

— Вольфганг! — возмутилась моей непонятливости Хлоя. — Алберта и Леду! Сказал, что и без них обойдётся!

— А вас, значит, оставил...

— Ему всё равно помощники нужны были, а мы с тобой уже в контакте были... Ещё с подземелья.

— Бред какой-то... Я и правда, буянила?

— Петь, если бы ты буянила, мы бы счастливы были! А ты тихо и безропотно умирала... А я голову твою держала, пока Вольф горячим грогом поил. А потом мы с Георгом по очереди дыханием своим тебя отогревали, пока он новую порцию варил, — мне показалось, что она чего-то недоговаривает, но вот чего?..

— И... сколько вы меня так оттаивали?

— Ну, не знаю... Долго. Я спать пошла на рассвете.

Часов шесть, не меньше, прикинула я. И Сарториус всё это время возился с моим хладным почти трупиком... Кармическая сила!

— Девочки, простите меня, — снова завела песню Леда.

— Да что бы это изменило? — почти рявкнула я на подругу.

— Может, я менталом бы его... того... — виноватый взгляд.

— Леда, я устала тебе повторять, — заученно забубнила Хлоя, — что это была отрицательная посмертная субстанция, состоящая из сгустка астрального тела! Менталом там и не пахнет! Ты умеешь воздействовать на астрал человека?!

— Нет! Но я могла помочь... Ведь Георг что-то там делал! Руки ей растирал...

— Так. Всё! — взбеленилась я. — Если вы будете муссировать эту тему, идите к себе! Я не хочу больше об этом слушать! — Подруги одинаково вытаращили на меня удивлённые глаза. Уже мимику друг у друга перенимаем... Хлоя поругивается моими словами... — Лучше расскажите, что я надену на бал?

— Точно! — загорелись глаза у Леды. — Твоё платье готово! Оно у меня в комнате! Сейчас принесу! Никуда не уходите!

— Что-то с ней не то, — выразила я терзавшую меня мысль, когда за Ледой закрылась дверь.

— Вольфганг, — отозвалась Хлоя.

— А причём здесь учитель?

— Леда, когда увидела твоё... состояние, набросилась на нас с руганью... Ну, что мы кретины имбицильные... ещё что-то про умственную отсталость кричала. Понимаешь, она в шоке была! Подумала, что ты всё... доигралась! А он, профессор то есть, ТАК на неё посмотрел! Даже мне не по себе стало... А ведь он ей на самом деле нравится. ...После этого он с ней не разговаривает... Даже здоровается кивком. Представляешь?!

— Как всё... переплелось сложно, хлор! И что теперь?

— Теперь она мучается... И меня изводит: с нами не пошла — виновата; ругала нас — виновата; профессор её игнорирует — виновата! Дала бы ты ей валерианки, что ли?

Я удивлённо подняла брови. Хлор! Забыла, что маска на лице... Кожу стянуло так, что лоб заныл от напряжения. Бросилась в ванную умываться, на ходу бросив Хлое.

— А таблетки не помогают?

— Таблетки?! — потрясённо повторила подруга. — Хлор!

Смыв с лица маску, критически оценила результаты косметической процедуры и понадеялась на обещание Жоржа быть неузнанной на балу. Свеклой что ли натереться? Да где же её найдёшь, свёклу эту, да ещё во дворце?

— У-у, — напугала саму себя.

В ванную ворвалась встревоженная Хлоя.

— Что? — выдохнула она со страхом.

— Что, что?!

— Петра, я так за тебя перепугалась, что теперь каждого звука боюсь! А ты тут кричишь! Или это не ты?

— Ты что, считаешь, что теперь ко мне, как магнитом, всю окрестную нежить тянуть будет?

— Кто тебя знает? Ты в истории вляпываешься с завидной регулярностью...

— Я знаю! Это моя карма за лень и безделье в прошлой жизни! А может, и в нынешней.

— Ну, тебя... Бледная ты какая...

Спасибо за информацию, а то я сама не вижу, что зеленью отливаю.

— Ты не знаешь, тут солярий есть?

Хлоя уставилась на меня удивлённо, потом до чего-то додумалась и поделилась со мной своей идеей.

— Петь, а если попросить тебя на пару часов к Джорджу на море отправить? Загоришь хоть чуть-чуть.

— Ты думаешь, красный цвет лица мне больше пойдёт? — с серьёзным видом покрутилась перед зеркалом.

— Почему красный? Крем возьми...

— Вы где? — раздался голос Леды из спальни.

— Тут.

Вышла из ванной, решая дилемму: плюнуть на бледный вид, или упорствовать в своём преображении? Победила лень.

А платье мне Леда принесла шикарное. Серо-жемчужного цвета с благородным отливом. Вырез — лодочка, отделанный воздушным кружевом, переходящим на спине в довольно смелое декольте. Или так про вырез на спине не говорят? Крохотный обтягивающий рукав, строгий лиф, струящаяся юбка. Без излишеств... Только для меня.

— Спасибо, Леда...

Больше в этот день я никого не принимала по причине... богатырского сна, который свалил меня в полдень. Мне то ли приснилось, что заходил Вольфганг, лоб щупал. То ли это явь сквозь сон пробралась. А ещё смутно вспомнилось, что Алберт молча смотрит из темноты, словно изучает.

Интересно, мне в какао ничего запрещённого не подсыпали?

С утра подруги готовились к балу, а мне вдруг захотелось прогуляться по парку, вдохнуть медовый запах трав, полюбоваться первыми жёлтыми листочками на деревьях. Лето заканчивается... Как быстро оно пролетело... Как много событий оно вместило в себя... Я буду вспоминать его с тёплой грустью. Это лето изменило меня. Нет, не так. Это лето сделало меня старше... на три месяца... на жизнь... на любовь...

Вот об этом мне и хотелось поразмышлять в одиночестве.

Заросший кувшинками прудик в дальнем уголке парка мы обнаружили с девчонками случайно, на одной из пробежек. Больше всего мне здесь нравился запах озёрной воды и жизнеутверждающе квакающие лягушки.

На поляне возле прудика я обнаружила Эрсель, в задумчивости вращающую в руках небольшие мечи. Надо же, все девушки марафет наводят, а она тренируется!

— Добрый день, Петра! — обрадовалась девушка и тряхнула косичками. Воткнула мечи в землю и пошла мне навстречу.

— Добрый день, Эрсель? Ты, почему к балу не готовишься? — Она подошла ко мне, взяла своими руками мои и прижала их к своему лбу. Такой чести я, по моему глубокому убеждению, не заслужила. — Ой, зачем ты так?..

— Это знак моего доверия к тебе. Как ты себя чувствуешь? — Я неопределённо пожала плечами. — Ты очень бледная.

— Взбл... Прости, неудачная шутка, — смутилась.

— Петра, я догадываюсь, что твоя болезнь никак не связана с вывихом ноги, тем более, что ты совершенно не хромаешь. Ты, каким-то образом вычерпала весь свой магический потенциал, и теперь его с трудом восстанавливаешь. Это, конечно, не мое дело, но... может, я могу чем-то помочь?

— О, нет! Спасибо! Сейчас со мной всё хорошо! Правда! И... ты права. Я тут немного с призраками пообщалась. Не совсем удачно.

— Понятно. А на бал пойдёшь? Или сил у тебя пока мало? Будет жаль, если ты его пропустишь.

— Пойду. Мне Леда и платье такое шикарное принесла! Просто я прогуляться немного решила, а то ведь провалялась четыре дня.

Мы уселись с Эрсель на траву возле пруда.

— Петра, ты знаешь, что это будет необычный бал?

— Угу...

— Ты боишься?

— Чего? — повернула к ней голову.

Чего мне-то бояться? Сиять мне там не с кем. Полюбуюсь на Хлою с Жоржем, на Леду с Вольфом. Возможно, на... ещё кого-нибудь. Потанцую. Зря, что ли нас Лиепа гонял?

Боковым зрением уловила движение за нашими спинами. Повернулась корпусом. От нас, быстрыми шагами, удалялся мужчина. Хм, я узнала его, несмотря на то, что был он уже довольно далеко. Меня он искал или Эрсель? Какая разница. Одно точно, в этот уголок парка он пришёл не случайно, и вело его какое-то дело. Конфиденциальное настолько, что он предпочёл ретироваться... Ну, и хлор с ним.

— Открыться...

— Чего? — пока размышляла над странным посетителем, прослушала, что говорит Эрсель.

— Если у тебя есть чувство к кому-нибудь... или к тебе кто-то неравнодушен. Это может проявиться на этом балу.

— А ты откуда знаешь? — вытаращила на неё удивлённые глаза.

— А ты? — отзеркалила она мой взгляд.

— Ну... мне рассказали... по секрету, — она ещё больше удивилась, — я на бал идти не хотела.

— Понятно. А я была уже на таких балах. Интересно наблюдать...

— А сама?.. Э-э-э. Я ничего неприличного не спросила? — огорчилась я своей несдержанности.

— Нет, — она рассмеялась. — Если бы я хоть раз засияла, меня тут же замуж бы выдали. Такими чувствами не разбрасываются!

— Погоди... какими, такими?

— Глубокими. Влюблённость сиянием не проявится. Только любовь... чистая.

— О-о-о! Мне таких подробностей не говорили... Хотя, мне-то какое дело! — постаралась сказать это весело, но Эрсель уловила горечь, которую я так старалась скрыть.

— Ой, скрываешь ты что-то, Петра! Или себя обманываешь!

Обманешь меня, как же! Я ж умная... Хлор меня разъешь!

— Ну-у...

— А он тебя любит.

Да-а-а?!!

Нет, не то...

КТО?!!

— Кто? — и глазки понаивнее. Ага, вот такие...

— Алберт!

Хлор, бром, йод и вся таблица элементов!

— Не смеши мои реторты, Эрсель. Он очень неумело притворяется. И я не ведусь на пустышку.

— Притворяется? — она тоже умеет делать наивные глазки. — Я своими ушами слышала, как он признался в этом!

— Могу предложить два варианта моей правоты! Первый, он это сказал специально, что бы ты услышала. Второй, врал своему собеседнику. Он не любит меня, Эрсель! Он — холодный и расчётливый политик. И никудышный актёр...

— Не знаю... Возможно, ты и права.

— Тебе нужны доказательства? — Она кивнула. — Тогда вспомни яхту 'Клэр', и нашу забавную игру в поцелуи. Он целовал меня, как покойницу! Разве что не плевался потом...

— Но, он пошёл за тобой на палубу...

— Опасался, что в таком состоянии я могу вывалиться за борт, а спасать меня будет некому! Жорж и Хлоя даже не заметили, что я на палубу тогда вышла. Какие из них были спасатели...

— Мда...

— Давай не будем больше говорить на эту тему, я же про Джорджа тебя не спрашиваю...

— Но очень хочешь! — рассмеялась Эрсель.

— Хочу! Но стараюсь соблюдать правила хорошего тона... Он славный, Эрсель. Я его очень люблю... как друга, даже, как брата.

— Я догадалась... И... не надо меня уговаривать... — она посмотрела на меня серьёзно, прищурив глаза. Потом вдруг, весело расхохоталась, вскочила на ноги, и добавила. — Я и так соглашусь!

— Эрсель?!

— Я хочу его помучить, — она весело сморщила носик, — совсем чуть-чуть. Пусть он меня завоюет! Ему ведь девушки на шею сами вешаются!

— Гроздьями, — согласилась я с ней.

— Да. А всё, что легко достаётся, так же легко и теряется! Вот пусть и приложит немного усилий для моего... охмурения!

— Не перегни палку!

— Я осторожно... и ты будешь почётной гостьей на нашей свадьбе!

— Как ты уже всё распланировала... — вздохнула я невесело. — Но я за вас рада! И, не только за вас...

Ну, да... Почти не покривила душой. Почти...

Вот только представлять себя на ИХ свадьбе мне не хочется. Ведь будет же у них свадьба... Леда в белоснежном платье, в воздушной фате, с букетом невесты. Он в ...

Растворить себя решила, дура влюблённая? Катализатор не подкинуть? Что бы реакция побыстрей пошла! Что бы даже осадка от Петры не осталось!

О-ох, как меня скрутило то! Ну, что, очухалась? Давай, топай на этот бал! И радуйся там! Жизни радуйся!

— Сильная ты, Петра...

Это она о чём?

А идти, действительно, пора.

В апартаментах меня уже ждали.

— Где ты ходишь? — недовольный, нахмуренный.

— Ты же видел меня в парке... Что не подошёл? — без эмоций.

— Ты была не одна!

— И что?

— Я хотел поговорить. Наедине.

— Говори, — механически.

— Ты не хочешь меня видеть? — обиженно.

— С чего ты так решил? — чувств в голосе не прибавилось.

— Ты холодная!

— Я замёрзла... Забыл?

— Петра!

— Я тебя слушаю.

Зачем он пришёл? Что ему ещё от меня надо? Я — живой человек, а не кукла-марионетка, которой пытаются манипулировать, дёргая за верёвочки. Я, как и все, хочу тепла, счастья, любви... А мне в этом отказывают!

— Ты просто ещё не пришла в себя, — с горечью.

— Тебе виднее, — с сарказмом.

— Ты изменилась...

Сожаление? Хм.

— Я осталась прежней... Просто ты видел другую Петру, или даже Алфею. Нас часто путают.

— Издеваешься?

Гневаемся?

— Разве я смею? — искренне.

— Хорошо! Я ухожу. Поговорим... после бала.

Ушёл.

Ну, и что это было? Моя верная подруга Непруха? А не послать ли мне её к хлоровой бабушке, нарядиться в новое платье и оторваться на балу так, чтобы потом об этом легенды рассказывали? Или, хотя бы сплетни по дворцу...

Узнаю прежнюю Петру!

Глава 13

— Ой, не могу больше терпеть. Показываюсь!

'Большой Ух'

Гант улыбался, как любящая бабушка, провожающая внучку на первый бал. Да я и сама была удовлетворена своим видом. Даже бледная кожа не так бросалась в глаза. Ну, и косметика помогла. Куда же современной девушке без неё?

— Леди Алфея, разрешите Вами восхищаться?

— Восхищайся, но без фанатизма!

— Прошу! — он безупречным движением предложил мне руку, гордо расправил плечи, одарил меня горящим взглядом и... подмигнул задорно.

— Шалунишка, — скромно потупила глазки. — Веди меня, мой преданный рыцарь!

Гант привёл меня в... зал с кабинами переходов. Очередной сюрприз заботливого монарха? Или меня, таким образом, выставляют вон из дворца? В глушь... в деревню...

Надеюсь, что это только мои нездоровые фантазии.

Я кинула взгляд на Ганта. У него была такая счастливая физиономия, словно это он идёт на бал, а не я. Взяла с него пример и прилепила на лицо блаженную улыбку.

Не напугать бы кого...

Ой, мамочка!.. Как же по этому идти?

Я собралась с духом и сделала шаг... на Млечный путь. Пять шагов... десять... Послышалась тихая музыка. Свет впереди... мягкий, рассеянный.

Я зашла в не очень большой зал, поразивший меня своими геометрическими пропорциями. Он был, словно вытянут в высоту. Огромные окна, за которыми в густой пустоте проносятся кометы и сияют далёкие звёзды. Гардины, как белоснежные паруса старинного судна. Парящие нал полом вдоль стен кресла, диванчики, лавочки. И под ногами всё тот же Млечный путь.

Сердце моё замерло в восхищении. 'Звёздная бригантина' — таинственный замок королевского мага, господина Иеронима. О нём по свету гуляет столько противоречивых слухов... Но я сразу поняла, что это именно он. Король Бернард устроил нам бал Души в самом фантастическом месте на планете, созданным силой, пропитанным магией, пронизанным заклинаниями. Эта магическая сила обволокла меня, словно невесомая пуховая шаль, разлила по телу негу и блаженство, растопила тревоги, растворила неуверенность.

Я окончательно взбодрилась и обвела глазами зал. Разумеется, никого не узнала и отправилась знакомиться, если получится. Дамы и кавалеры чинно прогуливались парами и поодиночке, официанты разносили напитки и закуски. Мне тоже предложили бокал шампанского. Отпила глоток и снова сердечно поблагодарила Его Величество. Божественный напиток. Настоящая Амброзия, без налёта магии, чем порой грешат сейчас многие устроители балов, улучшая вкус дешёвых напитков.

Подруги, как я не старалась, не идентифицировались. Знакомые наряды исказились заклинанием неузнаваемости. Я и лиц разглядеть не могла. Смотришь на человека, голубоглазый курносый блондин — шатен — брюнет с карими глазами и орлиным профилем. Или в обратном порядке. С ума сойти можно, если пытаться хоть кого-нибудь запомнить. Платья дам, и костюмы мужчин тоже постоянно меняли цвет и фасон. Фантасмагория!

Голос распорядителя бала, или, как правильно говорить ещё трезвым языком, церемониймейстера, известил о начале первого танца.

Допила шампанское, поставила бокал на поднос мимо пробегавшего официанта, и направилась в центр зала, где дамы уже образовали круг. Кавалеры встали к ним лицом. Анфас, как учил нас Лиепа. Вот сейчас мы и продемонстрируем всё умение, которое вложил в нас Клаурис, хорошей ему растяжки!

Оркестр заиграл пленительную музыку кароллы. Я плавно подняла руки, присела в поклоне и улыбнулась своему партнёру. Обворожительно. Парень оказался не промах, и ответил мне таким же дружеским оскалом. Хм, не испугался. Наши руки чуть соприкоснулись, мы постучали ножками об пол, поклонились и разошлись в противоположные стороны. Первая смена партнёров. Второй кавалер был похож на первого. В смысле плыл перед глазами, не давая зацепить хоть какую-нибудь примету или особенность. Снова лёгкое касание. Прогибаюсь назад, опираясь спиной на крепкую мужскую руку. Смена партнёра. Ох! Все красавцы удалые...

С каким по счёту партнёром при касании рук почувствовала лёгкий укол, не помнила. Но взметнувшийся на меня взгляд озадачил.

Неужели Жорж говорил об этом? Не-ет... Обычная накопившаяся статика, или магическая шутка.

А что? Ведь каждый надеется на чистое, искренне чувство... А таким невинным способом можно дать человеку надежду. Хотя бы на время бала.

На всякий случай для себя решила, что один раз не считается. Дальше видно будет. Нечего себя раньше времени пугать!

Танец закончился. Последний партнёр галантно поклонился и, без промедлений пригласил меня на следующий. Почему бы нет?

Это был вальс.

Мой кавалер показался мне более матёрым, что ли, чем наши привычные партнёры по отбору. Властные манеры, уверенные движения выдавали его возраст, хоть по внешности ничего понять было невозможно. Я предположила, что кто-то из придворных, не занятых в нашем конкурсе, решил приятно провести время, тем более что народу на балу, по моим прикидкам, было человек пятьдесят. Наш заботливый монарх нам снова усложняет задачу?

У меня даже шальная мысль мелькнула, что это Его Величество развлекается. А что? Он — вдовец, следовательно, мужчина свободный, и достаточно молодой... Перспективный, опять же. Ведь не все девушки ждут принцев, многие согласны и на королей.

Чушь, конечно. Но мне захотелось... пошалить.

— Вы так уверенно ведёте... — комплимент произнесла с придыханием, томно вращая глазами.

— Хм... — приосанился мой кавалер.

— Си-и-ир... — промурлыкала.

— О! Но, как?!!

Упс!

Король?!!

Хлор!

— Дитя моё, — голос довольный, даже польщённый, — Вы проявили потрясающую прозорливость! Я счастлив, что в Вас не ошибся!

Молодец... МО-ЛО-ДЕЦ! Нет слов! Петра, ты — идиотка!!!

— Ваше Величество, — прошептала тихо и виновато. Теперь только остаётся уповать на милость монарха. — А Вы тоже знаете, кто я?

— Разумеется, — он склонился к моему уху. — Неужели старый друг Иероним не наколдовал бы мне такого пустяка? Не смущайтесь, дитя моё... Кстати, вон он сидит на балконе. Помашите ему, только осторожно.

Я разглядела на балконе фигуру мужчины и послала ему воздушный поцелуй. Он сделал взмах рукой, словно ловит его, и поймал... красную розу.

Нет, ну вы видели ещё такую ненормальную, как я? Догадалась с кем потягаться в шалостях?! У старого мага этот приём, наверное, отработан был ещё во времена молодости моей бабушки...

— Старый дамский угодник, — рассмеялся король, и с удвоенной энергией закружил меня в вальсе.

Мне всё больше и больше нравилось на этом балу!

Его Величество станцевал со мной ещё и мазурку, а потом вежливо раскланялся.

— Милое дитя, мой возраст не позволяет мне наслаждаться и дальше Вашим обществом! Я должен перевести дух, — вторую фразу он прошептал мне на ухо. — Оставляю столь очаровательную даму моим юным конкурентам, которые сверлят мне спину недовольными взглядами. Но, если Вас посетит желание просто... поболтать, то буду ждать Вас во-о-он у той колонны.

Я проследила взглядом туда, где Его Величество назначил мне свидание, и склонилась в поклоне. Не совсем так, как того требовал дворцовый этикет, но и не так, как принято благодарить партнёра по танцам.

— Спасибо, сир.

— Тс-с... И всё же, — он кокетливо вздохнул, — как Вы юны и прекрасны! Жду Вас, с нетерпением престарелого ловеласа!

Он поцеловал мне кончики пальцев и величественно удалился на отдых.

Душка! Я буду любить нашего монарха ещё больше! И руки мыть не буду...

— Леди, — ко мне обратился... Ну, кто ко мне мог обратиться на балу? Правильно, очередной абсолютно незнакомый кавалер, неопределённой наружности. — Разрешите Вас пригласить?

— Извольте.

Вложила свою руку в его ладонь. Никакой реакции. Вздохнула облегчённо и со счастливой улыбкой вступила в круг танцующих пар.

Потом были другие кавалеры, а может и те же самые, кто знает. Но странного покалывания я больше не испытала. Радовалась этому несказанно. В какой-то момент опомнилась и поискала глазами пары, которые могли уже найти друг друга и начать светиться. Или ещё рано?

После очередного танца решила передохнуть и выпить чего-нибудь прохладительного. Церемониймейстер объявил следующий танец со сменой партнёров. Этого я категорически боялась и решила скрасить время в обществе обожаемого короля. На указанном им месте как раз стоял мужчина. Я, не задумываясь, направилась в его сторону. Чувство, что здесь что-то не так, проснулось во мне только тогда, когда я упёрлась взглядом в его ботинки. Почему подозрения во мне вызвали именно ботинки, я сказать не могла. Но уверенность в том, что блестящие лаковые штиблеты принадлежат другому мужчине, заставила меня нервно вздрогнуть.

— Простите, я, наверное, обозналась...

— Обознались? — удивился мужчина. — На балу Души? Занятно...

Я посчитала, что не вежливо обрывать разговор. Я всё-таки благовоспитанная девушка... иногда. Кроме того, в компании мужчины можно было спокойно переждать танец.

— Мы договорились с одним... э-э-э... кавалером встретиться на этом месте... и побеседовать.

— Жаль, что Вашего кавалера здесь нет, леди. Не могу ли я занять Вас беседой?

Если я ещё хоть секунду буду говорить в подобной манере, меня стошнит!

— Попробуй...те. А о чём мы будем... э-э-э... говорить?

Хлор бы побрал этот этикет и светские манеры! Как Клотильда выдерживает такую лабуду на приёмах? Да ей памятник ставить надо!

— Хотите, о звёздах? — мужчина величественно развернулся к огромному окну.

Ну, о звёздах, так о звёздах... Что я помню из астрономии? Парсеки, квазары, пульсары, жёлтые карлики... Ещё бы знать, что это такое?

Можно, конечно, поступить проще. Открыть рот и слушать своего кавалера, иногда поддакивая...

— О! Я обожаю слушать про звёзды!

Восторженный взгляд изображать не обязательно, слава богам, всё равно он его не поймает.

— Прошу, — мужчина протянул мне руку и тут же отдёрнул, покачнувшись, сделал судорожный вздох и вежливо осведомился. — Вам плохо?

Мне хорошо, ангидрит твою!!!

Ноги ватные, во рту разом всё пересохло, перед глазами радужные круги мигают! Чем это нас так шарахнуло? Шальной шаровой молнией? Еле отдышалась... И тут до меня дошло... как до амёбы.

— Это что, — я подняла на него испуганные глаза, — разряд такой силы?

Этот террорист уже отошёл от удара и радостно пялился на меня, улыбаясь с приветливостью голодной акулы.

— Не бойся... Давай руку. Больше такого не будет... Обещаю!

Ну, предположим, я тебе поверила... И, если это шутка, сделаю ректификацию мозга без анестезии!

Я осторожно вложила свои пальцы в его ладонь и... пропала. Горячая волна опять хлынула по всему моему телу, но не с такой мощью, как от первого прикосновения. Нега и блаженство, которые разлились во мне в начале бала, сейчас словно утроились. В груди заныло так сладко, что я испугалась заработать диатез.

Я люблю! Я ЛЮБЛЮ!!!

Я любима... Ох-х-х...

Мамочка... Как с этим справиться?

— Ты как? — нежный, заботливый голос... абсолютно незнакомый.

— Попить бы? — прохрипела жалобно.

— Я сейчас, — он попытался уйти, но я не отпустила его руки.

— Нет, я с тобой!

— Ха! Мы забыли, где находимся!

Он махнул рукой, и к нам тут же подскочил официант.

— Минеральной воды, — попросила я севшим голосом.

— И шампанского! — потребовал мой мужчина. — И мне, и леди! — Официант удалился. — Надеюсь, все танцы теперь мои?

— Конечно...

Почему так горят щёки? От смущения что ли?

Официант принёс напитки. Холодная вода немного остудила пылающее горло. Шампанское окончательно привело меня в чувство.

— Иди сюда, — он потащил меня за колонну. Вот только зачем? — Прости, но я должен это сделать!

Он нагнулся и коснулся моих губ нежным, почти невесомым поцелуем. Словно обнял мои губы своими. И как тогда на яхте, пристально посмотрел мне в глаза. Я собрала все свои силы, хоть заклинания великого мага перебить не могла, но минуту, целую минуту любовалась золотыми искорками в его карих глазах.

Хотела назвать его по имени, но он приложил палец к моим губам и прошептал.

— Под действием магии ты произнесёшь не то имя, какое хочешь. Но я именно тот, кого ты хотела назвать. Верь мне!

— Я знаю, что это ты...

И мы целую вечность танцевали с ним, легко ступая по Млечному пути. И не размыкали рук, что бы не прервалась музыка сладостных ощущений, охвативших наши тела. И не отрывали глаз, потому что наша любовь раздвинула оковы заклинания, и мы смотрели друг на друга нашими глазами. А всё остальное было не важно!

Аплодисменты, раздавшиеся посередине одного из танцев, удивили меня. Я стала оглядываться, а Вольф подсказал мне, куда надо смотреть. Недалеко от нас в танце кружилась пара, вокруг которой разгоралось магическое сияние. Это им хлопали люди.

Очень надеюсь, что это были Жорж и Хлоя.

Практически сразу аплодисменты повторились. На противоположном краю танцпола засияла ещё одна пара. Кто? Эрсель и Джордж? Или кто-то из приглашённых гостей пришёл на бал влюблёнными.

Через танец аплодисменты повторились третий раз. Причём, хлопки почти затихли, а потом возобновились с новой силой, переходя в овации. Я с интересом стала осматривать зал.

— Не ищи никого, шепнул Вольф на ухо. — Это мы.

— Что? — я перестала дышать от счастья. — Мы сияем? Правда?

— Правда! Я сейчас провальсирую нас до зеркала, и ты убедишься в этом своими глазами.

— Не надо... — прошептала еле слышно. — Мы с тобой теперь одной крови... Между нами нет различий... Сердце к сердцу... Душа к душе...

Он понял всё. Он же гений, мой Вольф! Он, улыбаясь, повторял слова моей мантры... нашей мантры. И я сливалась с ним, как сливалась с огнём, как сливалась с морем. Весь мир исчез. Остались только мы, только волшебная музыка наших сердец и Млечный путь под ногами...

Оркестр закончил играть, а неугомонный распорядитель уже объявлял следующий танец. И опять со сменой партнёров.

Он что, издевается? Или это испытание такое? 'Найди меня снова...'

— Я не хочу, — вцепилась я руку Вольфа.

— Я знаю, где мы можем спрятаться от остальных.

— Зачем прятаться? Просто не пойдём его танцевать.

— И будем сиять тут у всех на виду? Иди за мной.

Он на несколько секунд отпустил мою руку и пошёл в сторону окна. Белоснежная гардина — парус, из-за которой разливался рассеянный свет, надёжно укрыла нас от посторонних глаз. И сиять мы там с Вольфом могли без опаски.

А всё-таки он гений! Гений во всём!

Я стояла перед большим террасным окном и смотрела в черноту вечной ночи, прочерчиваемой огненными трассами комет и метеоров. Я летела через космос вместе со 'Звёздной бригантиной'. За моей спиной стоял Вольф, поглощённый, как и я новым, потрясающим чувством. Его рука лежала на моём плече, а второй он перебирал мои локоны. В какой-то момент я почувствовала нежные касания его пальцев на моей спине. Недопустимый поступок, нарушающий строгие требования этикета... Но ему можно. Тем более что тело отзывается приятными мурашками и требует продолжения.

Я потёрлось щекой о его руку, лежащую на моём плече, не зная, как ещё проявить своё одобрение. Говорить: 'Ещё! Ещё!!' ужасно не хотелось.

Он понял, и снова пробежался пальцами по оголённой спине, очертив зону выреза.

Как странно и незнакомо реагирует тело на его прикосновения... Я и не подозревала, что могу ТАК чувствовать! А что творится с моей грудью?

А как чувствует он? Надо прикоснуться...

Оборачиваюсь, и натыкаюсь на внимательный, изучающий взгляд. Я что, смотрю на него так же?

Дотрагиваюсь до его лица. Нежно... Провожу по контуру губ. Он целует мои пальцы.

Я знаю этот поцелуй.

Вольф обнимает меня, прижимая к своей груди. Вдыхаю его запах.

Я помню этот аромат...

— Во-о-ольф?! — даже заклинание не помешало произнести его имя.

— Что, любимая? — провёл рукой по волосам.

— Я думала, что ты со мной вот так близко первый раз! Но... я помню твои прикосновения, твои поцелуи... И этот аромат... Что со мной происходит?

— Ты права... — взял мою руку и поцеловал ладонь.

Тело пробило молнией, выпуская на свободу мою женскую сущность, моё естество. Мыслить в таком состоянии было крайне затруднительно, но я всё-таки попыталась связать факты. Вариантов было несколько. Решила не напрягать мозг, и получить сведения из первоисточника.

— Договаривай, — срывающимся голосом, ибо этот завоеватель методично исследовал губами мою руку, и уже добрался до внутренней стороны локтя, а там такая чувствительная кожа....

— Ты замёрзла... И плохо отогревалась. Я тогда попросил их уйти, а сам разделся и... стал согревать тебя своим теплом.

Упс!

— Ты воспользовался моим беспомощным состоянием, — сказала и сама себе удивилась. Уж больно довольный тон получился. Это что, я сама себя не знаю?

— В другом состоянии ты от меня шарахалась! — улыбнулся мягко, снова пробежал пальцами по спине, вызывая дрожь. Я судорожно вздохнула. — А так я совместил приятное с полезным.

— И... насколько далеко ты зашёл в совмещении?

Чего это у меня так щёки загорелись? Тельце то бесчувственное было... Ага... А поцелуи и запах помню.

— Настолько, что бы ты согрелась моим теплом, — а взгляд хитрый и насмешливый.

— И вовсе я не шарахалась, — изобразила обиду. Только изобразила, надеясь на примеряющий поцелуй. Не зря надеялась.

— Тогда, почему ушла тогда на палубу? — с сожалением. — Я подумал, ты всё поняла...

— Я поняла... И запретила себе в это верить.

— Почему?

— Потому что была уверена, что ты любишь мою подругу. Разум возобладал над душой.

Хлор бы я ушла тогда, если бы знала, что Петра живёт в твоём сердце, а не Леда. Я бы повторила подвиг Хлои, а то и переплюнула её...

— И поэтому ушла на зов моря? — тревожно.

— Не знаю... Возможно, и поэтому.

— А если бы я был рядом, ты бы послушалась его зова? — с надеждой.

Вольф, какой же ты глупый, хоть и гений.

— Если бы ты был рядом, я бы даже его не услышала. Твой зов сильнее! Ведь дозвался же ты меня из транса! Я Джорджа вообще не слышала... Только твой голос.

Он закрыл глаза и прошептал.

— Я люблю только тебя... — Открыл. Долгий пристальный взгляд, улыбка. — С первой секунды, когда увидел задорное пугало в ряду разряженных красавиц, которое занозой впилось в моё сердце!

Я верила ему...

Думать о Леде в этот момент не хотелось. Потом разберёмся, кто чего не так понял. Вольф не мог мне сейчас лгать о том, что влюбился в меня с первого взгляда.

— Мне тогда даже почудилось, что ты показал язык... — поделилась с ним своим глюком.

— Да-а? — рассмеялся Вольф. — Тебе не почудилось... Только я показал его тебе мысленно!

— Хлор меня дери! Ой... Прости. А как же я это увидела? У меня с менталом не очень...

— Это только доказывает, что ты тоже влюбилась в меня с первого взгляда, — радостно сообщил он.

— Как это? Я не влюблялась с первого взгляда! Даже со второго не влюблялась...

— А с какого? — прищурил он глаза и провёл пальцами по подбородку, не касаясь губ.

Я непроизвольно облизнулась. Он довольно улыбнулся.

Провокатор!

— Не знаю... Но, точно не с первого!

Чего это я упрямлюсь? Трудно, что ли согласиться?

Нет, я честная! Я сейчас подумаю и скажу, когда у меня первый раз подпрыгнуло сердце при виде господина Сарториуса?

Тогда, на ужине у короля Бернарда? Нет, тогда я испытала ревность. Значит, любовь уже угнездилась где-то в глубинах моей души.

Тогда на каком-нибудь из обедов, где довелось нам быть парой? И снова, нет. На тех обедах я уже трепетала, как листок на ветру, ловя каждое его слово!

Может на первом занятии? Я так тараторила, пытаясь быстрее сообщить ему о своих грандиозных планах... Нет, нет и нет! Во флигель я топала уже на ватных ногах, и сердце моё билось о рёбра, словно хотело вырваться наружу. А чего мы друг другу тогда наговорили... Я — практически согласилась выйти за него замуж, а он — быть в полном моём распоряжении.

А до этого была лишь одна встреча... Наше знакомство с преподавателями, на котором студентка четвёртого курса университета Петра Олмарк с блаженной улыбкой пялилась на талантливого техно-мага, профессора, признанного гения... А он показывал ей язык, хоть и мысленно.

Вольф следил за моей мимикой, пока я думала, и душевно так улыбался. Я нахмурилась, а он прижал меня к себе ещё крепче и прошептал на ушко.

— Я прав... Наши сердца разбились почти одновременно, а души понеслись навстречу друг другу в первый день знакомства. Оближи губы...

— Что? — уставилась на него ошарашено.

— У тебя это так сексуально получается... Эта привычка появилась у тебя после прогулки по волнам...

— Нет, — смутилась, — после твоего первого поцелуя. Он горел на моих губах жгучим перцем... Вот я и облизывалась.

— А сейчас не горят?

— Сейчас? — стрельнула в него глазками. — Сейчас ты мне их сам облизываешь. Мне нравится...

Прятаться за гардиной можно до конца бала, но, как не было приятным уединение, мы всё-таки покинули уютный уголок и снова танцевали, восхищаясь сиянием влюблённых пар, и сияли сами.

Четыре пары кружились в центре, озаряя светом любви тёмный зал. Остальное освещение притушили. И только Млечный путь под ногами мерцал далёкими созвездиями. Гости бала, чьи чувства не позволили вспыхнуть волшебному огню, расступились, позволяя нам плыть по дороге звезд... Танец Любви, кульминация бала Души. Сегодня восемь человек открыли тайну своих сердец, ярко извещая мир о чистоте своих помыслов.

Сказать, что я была счастлива, это не сказать абсолютно ничего! Я была потрясена, опустошена, удивлена, переполнена.

Сама того не замечая, я выпустила заклинание аромата роз, лилий, флоксов. Хлоя, я была в этом уверена, подхватила моё начинание, и по залу поплыли голографические изображения любимых нами цветов. Вольф рассмеялся, и украсил наш импровизированный сад крохотными вспышками фейерверков. И начался звёздный дождь. Это растворились потолок, стены и окна зала. Первозданный космос приветствовал нас своей суровой красотой. Спасибо, господин Иероним и Его Величество король Бернард!

Это, действительно финал — апофеоз!

Музыка стихла. Стены и потолок вернулись на свои законные места. Зажёгся свет.

К моему, и не только моему удивлению в зале остались только четыре пары. Остальные гости то ли покинули зал, то ли их выпроводили радушные хозяева.

К нам вышли двое мужчин. Заклинания неузнаваемости на них не было. Король и его маг.

— Леди! — очаровательно улыбнулся Его Величество и легким кивком поприветствовал каждую из нас. — Господа! Я рад, что наш сегодняшний бал был столь щедр на сияющие пары. Готовы ли вы открыться? — Все дружно закивали, соглашаясь. — Великолепно! Господин Иероним, прошу!

Маг взмахнул правой рукой, ловя нити заклинания, и дёрнул их с видимым усилием. Раздался звон лопнувших струн. Облики людей перестали плыть и, наконец, можно было удовлетворить своё любопытство.

Жорж и Хлоя. Я облегчённо вздохнула. Не знакомые юноша и девушка, гости бала. Александр и... Селена? Я пропустила что-то важное? Эрсель и Джорджа не было. Жаль...

Пока сама разглядывала собратьев по сиянию, не заметила, как все остальные удивлённо таращатся на нас с Вольфом.

Не ожидали? Как я вас понимаю! Самой не верится... Почему так хмурится Хлоя? Жорж смотрит с интересом, чуть насмешливо. Александр смешно хлопает глазами. А вот Селена, кажется, не удивлена, и искренне мне улыбается.

Под их взглядами почувствовала себя несколько неуютно. Прижалась к плечу Вольфа, словно ища защиты.

— Петра? — не выдержала подруга. — Но... как?

Взглянула на неё виноватыми глазами. Но, разве удержишь радость счастья во взгляде?

— Что я тебе говорил! — гордо заявил Жорж. — А ты мне не верила!

— А что ты... Вы... — запнулась.

Жорж подмигнул нам с Вольфом, приобнял Хлою за талию.

— После подвала и... оздоравливающих процедур, я был уверен, что наш господин профессор сохнет отнюдь не по Леде. Так самоотверженно спасают только возлюбленную!

Я выставила кончик языка, изображая облизывание. Но он догадался и расхохотался над моими наивными попытками дерзить королевским особам.

Интересно, а Хлоя уже в курсе?

Строго посмотрела на смеющегося принца и перевела взгляд на Хлою. Ага! Перестали веселиться, Ваше Высочество!

Жорж посмотрел на меня осуждающе. Ой, как мне страшно! Схватил Хлою за руку, и потащил её в какую-то комнатку.

— Куда это они? — удивилась незнакомая нам девушка.

— Объясняться, — ответил Вольф.

Всё то он знает.

— Пока главная пара будет выяснять отношения, — обратился к нам король, — предлагаю выпить шампанского!

В зал вошли официанты с подносами. Мы взяли по бокалу и приготовились слушать тост Его Величества.

— За вас, — поднял он свой фужер, — дети мои! За вашу любовь!

Мимо нас из одного конца зала в другой пронёсся озадаченный Жорж. Все проводили его недоумёнными взглядами, но вопросов задавать пока не стали.

Выпили шампанское.

Жорж пронёсся в обратном направлении с букетом роз в руках.

Будем надеяться, что долго сердиться на этого конспиратора Хлоя не будет.

— А я догадывалась про вас, — кивнула мне Селена. — Только удивлялась всё, чего вы никак не объяснитесь?

— Догадывалась? — дуэтом с Вольфгангом. Нет, Александр удивился вместе с нами.

— Да я это сразу вижу, — улыбнулась Селена, — по изменению ауры. Она вспыхнула у вас сразу в первый день знакомства. И у Хлои с Жоржем видела.

— У неё уникальные способности, — первый раз подал голос старый маг. — Я беру её в ученицы.

Селена чуть чувств не лишилась после его слов. Но Алекс был рядом и поддержал девушку.

Мимо нас снова пронёсся Жорж.

Да что у них там происходит?!

Все с нетерпением ждали его возвращения. Молча. А принц всё не возвращался. Тишина стала угнетать. И я решилась задать мучивший меня вопрос.

— А я думала, что Алекс любит Ванессу... Извините.

— Конечно, люблю, — признался парень. — Ванесса моя родная сестра.

— Да-а?! Вот хлор...

И чего все так ржут? Спасибо, Вольф по спинке гладит, успокаивая. Нет-нет, не убирай руку! Я ещё не успокоилась... Мр-р.

Когда Жорж пробегал в обратном направлении, король попытался его остановить.

— Алеард!

— Потом!

— Вот что с ним делать?

— Женить, — усмехнулся старый маг.

— А я чем занимаюсь?! — возмутился Его Величество.

В это время дверь из комнаты, в которой происходило объяснение, распахнулась, и Жорж, а точнее, Его Высочество принц Алеард, вывел свою смущённую невесту. Надеюсь, что это так. Иначе она не шла бы сейчас с ним под руку.

— Разрешите, Ваше Величество, представить Вам мою невесту, герцогиню Хлою Мезьер. И, спасибо, папа!

Король смахнул набежавшую скупую мужскую слезу и произнёс рыдающим голосом.

— Шампанского!

Глава 14

— Сидим, прямо как взрослые...

'Девчата'

Сияние сиянием, но непорочного облика невесты принца никто не отменял! Так что нас троих торжественно проводили до северного крыла, целомудренно чмокнули на прощание в щёчки, и пожелали спокойной ночи.

Какая спокойная ночь? Какой сон? Во мне эмоции бушуют на пару с гормонами! Я должна выговориться! Хоть кому-нибудь рассказать, что сейчас испытываю. Коли меня лишили возможности разделить эти часы с возлюбленным.

— Вы хотите спать? — спросила у девчонок, пока по лестнице поднимались на свой этаж.

— Какое там, спать! — возмутилась Селена, недовольно тряхнув локонами. — У меня вся нервная система сейчас взбудоражена!

Хлоя молча согласилась с ней.

— Тогда предлагаю завалиться ко мне и поболтать! Вы как?

— Согласны.

Я присела на лестницу и принялась снимать туфли.

— Петь, ты зачем разуваешься? — Хлоя смотрела на меня с подозрением.

— Что бы по коридору не цокать, — буркнула недовольно. — Сейчас все как выпрыгнут из комнат, когда мы по коридору пойдём! Не желаю быть допрашиваемой любопытными соперницами.

— Сказать не могла, — хмыкнула подруга. — Я звук заглушу, ни кто и не услышит.

— Ещё бы и не увидел...

— Легко, — отозвалась Селена.

Я, было, начала удивляться, но тут же вспомнила, кто её только что в ученицы взял, и успокоилась.

— Тогда, пошли быстрей.

Не знаю, сколько чутких ушей и напряжённых взглядов в замочные скважины мы минули, проходя по нашему коридору, но ни одна дверь не открылась. Хорошо работают девочки. Тихо затворила свою дверь и подперла её креслом.

— Зачем? — кивнула на мои предосторожности Хлоя.

— На всякий случай... Идём в спальню. Я вам сейчас что-нибудь переодеться дам. Не в бальных же платьях валяться. Вдруг, ещё пригодятся?

Хлоя выбрала тунику, Селена рубаху и летние брючки. Я переоделась в свой спортивный костюм. Разобрали все, имеющиеся в наличии подушки, и удобно развалились на моей кровати. Благо, места было достаточно.

— Кто первый? — посмотрела на нас Хлоя.

— Давайте я, — вызвалась Селена. — Моя история попроще ваших.

— Рассказывай.

— Алекса я приметила почти сразу. Мне понравилась его серьёзность. А ещё, как он улыбается. Но меня очень волновало то, что многие девушки именно его считали принцем.

— А ты не знала, кто такой Алеард на самом деле? — влезла я с вопросом.

— Нет, пока Алекс мне не признался в том, что он — брат Ванессы. У короля ведь нет больше детей. Я и успокоилась... — она пару секунд помолчала и продолжила. — Он такой романтичный. Стихи мне писал... — А как на мечах бьётся, припомнила я их номер. — А на 'Вилле Рос' он признался в своих чувствах. Ну, и я...

— Значит, у вас тоже на море всё произошло? — подвела я итог их отношений.

— Да. А кто такой принц, он мне сегодня на балу сказал. Я не удивилась. Других претендентов я не видела.

— А я,— буркнула Хлоя, — как слепая курица... И ты мне не сказала... Подруга, называется!

— Не обижайся! Давай рассуждать логически, — предложила я этой ворчунье. — Что бы ты предприняла, если бы я тебе сразу сказала, что Алеард, он же принц Леманский, это и есть предмет твоих сердечных страданий? — Она нахмурилась. — Вот! Ты бы отказалась от своих чувств, мучилась и страдала, боясь открыться ему!

— Прямо как ты, — съязвила подруга.

— До меня мы ещё дойдём, — не позволила я ей сбить себя с мысли. — А, находясь в неведении, ты была счастлива сама и сделала счастливым его. Так что я поступила правильно! Тем более что сама долго сомневалась в своих выводах...

— Всё правильно, — сверкнула она глазами и заулыбалась. — А как он мне сегодня в этом признавался!!!

— Мы видели! Он что, оранжерею разорил?

— Подготовился... — смущённая счастливая улыбка. — Но так нервничал, что розы схватил, а колечко забыл, — она продемонстрировала нам тоненькое изящное кольцо с розовым бриллиантом. — Пришлось снова бежать.

— А подробности? — требовательно произнесла Селена.

— Хм-м. Дело было так...

Жорж закрыл за собой дверь и опёрся на неё спиной.

— Георг, что случилось? — взволнованно произнесла Хлоя, потому что возлюбленный смотрел на неё напряжённым, и одновременно, виноватым взглядом.

— Ты меня любишь?

Странный вопрос после сияния пары на бале Души.

— Ты сомневаешься?

— Ответь, Хлоя. Я хочу это УСЛЫШАТЬ! Ты меня любишь?

— Да, Георг, я тебя люблю! В чём дело?

— Меня зовут... Короче, — он поднял на неё совсем уж виноватый взгляд, — у меня есть ещё и первое имя...

— И ты его не любишь... как Петра не любит своё имя — Алфея?

— Не совсем так... Просто на время отбора оно мне не подходило...

— Почему?.. ЧТО?!! Ты хочешь сказать, что твоё первое имя нельзя было произносить всё это время? — он смущённо кивнул. — Ты что, принц? — невесело пошутила Хлоя.

— Да, — тихо. — Ты меня простишь?

— Георг... — взмолилась девушка. — Скажи, что это неправда! Правда? Но, как же я? У тебя же отбор...

— ТЫ — моя невеста...

— Невеста?! — вдруг взорвалась Хлоя. — Кто тебе такое сказал?

— А-а-а разве это не следует из сегодняшнего бала?

— Из сегодняшнего бала следует, что я тебя люблю! — выпалила с жаром девушка, а потом добавила тихо. — И ты меня... Но ты... Вы, не делали мне предложения, Ваше Высочество.

— О-о-о!

Взбудораженный принц вылетел из комнаты, оставив свою возлюбленную в недоумении. То ли она доконала его своими претензиями, то ли он по делу какому убежал.

Вернулся, сияя, как юбилейный пятак, и с огромным букетом роз. Упал на одно колено и срывающимся голосом произнёс.

— Хлоя Мезьер! Я, принц Алеард Леманский, клянусь тебе в вечной любви и предлагаю свою руку, сердце, и государство Фонландия в будущем, взамен твоего согласия быть моей женой! В знак моей любви прими это кольцо... А-а-а!

Он снова вылетел из комнаты, сунув опешившей девушке букет. Хлоя в его отсутствие взвесила все 'за' и 'против', и пришла к выводу, что всё-таки она даст ему согласие. Ведь никто не виноват, что она влюбилась в наследника престола. И с принцами как-то жёны живут, и, даже с королями. И счастливы бывают...

Жорж вернулся с колечком, зажатым в ладони, и трясущимися руками надел его на палец Хлои, забыв поинтересоваться ответом. Да, собственно, ответ был не нужен. Она ждала его. А если бы решила отказать, комната была бы пуста. Но такого варианта принц даже не рассматривал. Сияние душ не позволит влюблённым расстаться. Никогда!

— Я так счастлива, — синие глаза Хлои блестели, как бриллиант в её колечке. — А что я сегодня испытала, когда Георг коснулся меня! Я не представляла, что такое вообще возможно! Это... песня тела, полёт души!

— Между прочим, четвёртая пара, что осталась с нами в зале, третий раз пробиваются на бал Души, что бы снова это испытать, — поделилась Селена. — Мне Алекс рассказал. Они год назад поженились, и всё никак поверить в своё счастье не могут!

— Романтики, — рассмеялась я, радуясь, что встречаются ещё такие пары, которым хочется делиться своим счастьем с окружающими. — А кто первыми засияли? Вы? — спросила у Хлои.

— Нет, мы вторыми.

— А мы — третьими, — сообщила Селена. — Мы дольше друг друга искали.

— Получается, это романтики обогнали всех! Мы засияли последними.

— Так у них опыт какой! — засмеялась Хлоя. — Мы потренируемся, и тоже раньше всех сиять будем!

— Они сговориться могли, — съязвила Селена. — Вот и обогнали всех. Сиять начинают не сразу, а после некоторого времени, проведённого вместе. Если разлучиться, то всё с начала начинать надо.

Да? А вот это интересная информация! Уж не таким ли способом Эрсель мучила Джорджа? А я уже за них переживать стала.

— Кстати, твоя очередь, Петра, — подмигнула мне Хлоя. — Я настоящий шок испытала, когда рядом с Вольфгангом тебя увидела. Сначала даже подумала, что от собственного счастья мне мозги переклинило. А Георг мне на ухо шепчет: 'Что я тебе говорил?'. Так что делись тайнами...

— Я сама с трудом во всё это верю. Проснуться боюсь... и с реальностью снова столкнуться, в которой я одна, а он...

— Да, — протянула Хлоя, — с Ледой нехорошо получилось.

— Я о том же!

— Леда должна извиниться перед вами, — мы с Хлоей с недоумением посмотрели на Селену. — Зачем она вас обманывала, что у них любовь с Вольфом?

— Но... она же действительно... — вступилась за подругу Хлоя.

— Она, возможно... Но не он! Не верите? Тогда вспомните 'Виллу Рос'. Море, свобода, романтика. Все участники этого отбора, которые испытывали друг к другу хоть какие-нибудь чувства, проводили эти дни вместе. Ты, Хлоя, ныряла с Жоржем. Потом яхта. Мы с Алексом. Геновефа с Клаурисом. Вольф сёрфинг осваивал ради Петры, — перечисляла Селена. А я подумала, что Джордж с Эрсель тоже были вместе все три дня. — А Леда категорически избегала общения со своим предполагаемым возлюбленным. Вы можете себе такое представить? Нет? Тогда попытайтесь найти этому объяснение.

— Она сказала, что у неё аллергия на морскую воду, — продолжала защищать её Хлоя.

А я поверила словам Селены. Ведь как я не сопротивлялась своим чувствам, не уговаривала себя не вмешиваться в отношения Леды и Вольфа, а большую часть времени провела вместе с ним. Даже поцеловаться умудрилась и дурную привычку заработать.

— Но, тогда почему... она так делала?

— Это она сама должна сказать. Я не могу судить о причинах... только, о поступках. Петра, мне всё время хотелось тебя спросить, почему ты шарахаешься от Вольфа? Чего ты улыбаешься?

— Он мне сказал то же самое сегодня...

— Видишь? Я права! Рассказывай, давай!

— Рассказывай, — поддержала её Хлоя.

Расскажу...

Расскажу о том, что испытала, когда поняла, что ревную... к подруге. О том, что запретила себе не только надеяться на что-то, но, даже думать о нём. О том, что шла на этот бал с единственной целью — полюбоваться на Хлою и принца. Расскажу про общение с королём и невинную шалость с магом. А потом поделюсь сказочной историей, в которой несчастная влюблённая Петра узнаёт, что она не просто влюблённая, а безумно влюблённая. Что она не несчастная, а глупая, слепая и глухая. А ещё свежеотмороженная, с применением интимных способов возвращения к жизни. И что ей ужасно нравятся мужские чувственные прикосновения. Ничего не утаю. Даже непонятный укол чужого чувства, который ощутила, танцуя кароллу. Только слушайте.

— Как думаешь, кто это был? — глаза Хлои горели азартом. — Может, всё-таки Вольф?

— Не-е-ет. Его чувство из меня чуть дух не вышибло!

— Не его, а ваше, — поправила меня Селена.

— Наше... А это был лёгкий укол. Я подумала, что это может быть безобидной шуткой мага. Да Вольф и не танцевал до этого момента. А вы ничего подобного не чувствовали?

— Только сильный удар, как и у тебя, — сообщила Хлоя.

— Аналогично, — подтвердила Селена.

— Ничего не понимаю!

— Ну, кандидат то имеется... — знакомо нахмурилась Хлоя. — Только вот ведёт он себя и на самом деле странно.

— Это вы про кого? — полюбопытствовала Селена.

— А ты, — Хлоя требовательно посмотрела на неё, — ничего в его ауре не видела?

— В чьей ауре? Вы не сказали!

— В ауре Алберта, — произнесла я невесело.

— Алберта?.. Честно говоря, нет. А должна была?

— Ни диена не понимаю... — девушки уставились на меня, взглядами требуя объяснений. — Вчера вечером он пришёл ко мне поговорить... Ничего толком не сказал, ушёл недовольный. Но обещал сегодня после бала вернуться к этому разговору.

— Ты поэтому дверь подпёрла? — Хлоя кивком указала на кресло.

— Угу. Он же тут гуляет, когда ему захочется, невзирая на запреты! Мне сейчас меньше всего хочется его видеть! И вообще... я его боюсь!

— Что? — взгляд Хлоя был настолько удивлённый, что я даже улыбнулась непроизвольно.

— Я не понимаю его поступков. Он оказывает мне знаки внимания, и тут же увеличивает дистанцию между нами. Какими-то полунамёками говорит о своих чувствах, а сам в то же время холоден, как дохлая рыба. Его прикосновения вызывают во мне липку дрожь. А чего он хотел от меня вчера, я вообще не поняла!

— Итить его налево! — с чувством произнесла Селена.

— Шлимаззл поц, — поддакнула я, — как выразилась бы Клотильда.

— А ты спроси его прямо, — посоветовала Хлоя.

Спасибо, подруга! Это, конечно, наилучший выход из сложившегося положения.

— Ах-ха... Подойду это я так к господину Ланге, глазками на него недовольными посверкивая, и спрошу:"Чего изволишь, мил человек? Али чувства у тебя какие ко мне, сердешные? Так ты это, того, брось... Боюсь я тебя, вот... А ещё ты целоваться не умеешь..."

Девчонки, скрючившись, хохотали, сотрясая кровать, на которой мы так мило беседовали. Нахалки! Присоединиться к ним, что ли?

— А Вольф умеет? — всё ещё смеясь, поинтересовалась Хлоя.

— Это я уже рассказывала! Если память плохая, записывай! Потом перечитывай... или наизусть заучивай!

— Язва, ты Петра! — продолжала хохотать Хлоя.

— Прободная, — согласилась я с подругой.

— Ладно, разберётесь вы с ним... — зевнула Хлоя. — Рассвет уже. Пойду, вздремну часок — другой. Селена, ты как?

— Да, пора уж. А то на занятиях носом клевать буду.

— А у нас что, занятия будут? — поразилась я.

— Будут, но после обеда, — снова зевая, сообщила Хлоя. — Всё пропустила ты, спящая красавица...

— А я думала, что раз принц невесту выбрал, так всё... по домам!

— Георг мне что-то объясня-а-ал... — уже совсем душераздирающее зевала подруга. Даже слёзы на глазах выступили. — Я плохо поняла. Но, наше пребывание во дворце ещё не закончено-о-о... Иначе, зачем было выпроваживать всех с бала, перед тем, как снять заклинание неузнаваемости? Всё-о-о, я пошла, а то усну прямо тут.

— Без проблем, — буркнула ей механически, обдумывая свежую информацию.

А действительно, зачем? Получается, что про невесту принца знаем лишь мы втроём из всех конкурсанток. А Леде можно рассказать? Ох, Леда...

Спала всего часа два. То ли нервная система всё ещё была взбудоражена, то ли заранее выспалась, за четыре-то дня. Не знаю. Но встала бодрая, и готовая к решительным действиям. К каким конкретно, ещё не поняла, но настроена была по-боевому. С чего бы это?

Отправилась на утреннюю пробежку, в надежде сбросить излишек энергии, бурлящей в моём теле. В парке было тихо, пахло первой опавшей листвой и астрами. Ноги сами понесли меня к флигелю. Почему? Кто их поймёт? Обежала вокруг здания, никого не встретила, и направилась в обратную сторону. За резким поворотом парковой дорожки чуть не сбила с ног праздно шатающегося Вольфа. Он был в том же костюме, что и на балу, из чего я сделала вывод, что мой, МОЙ, мужчина не спал этой ночью. Совсем!

— Петра... — обнял крепко, закружил. — Доброе утро!

Запахло знакомым ароматом. Сильно. Заклинание?

— Ты что делаешь? — удивлённо вскинула на него глаза, так как в спортивной обуви тыкалась носом ему в грудь. Это в бальных туфельках с десятисантиметровыми каблуками я ему уже выше плеча!

— Территорию помечаю! Тебе же этот запах нравится?

— Нравится! Мне всё в тебе нравится! Но, у тебя глаза усталые...

— Я не спал... Я всю ночь гулял по парку и вспоминал каждое наше мгновение на балу.

— Зачем вспоминать, когда можно повторить?

Облизывать губы не стала. А то условный рефлекс выработается. Он и так понятливый... и тё-о-оплый.

В его руках я становлюсь воском. В смысле, мягкой и податливой. И эта новая, малознакомая Петра мне уже нравиться. Надо только дать себе строгую установку, в каких обстоятельствах гнать эту милашку куда подальше. Ибо, как говорит мой любимый старший брат Рихтер: 'Не будь горек — иначе тебя выплюнут. Не будь сладок — иначе тебя съедят'. Очень, знаете ли, не хочется быть пожёванной.

— Кхмм...

Ну, кому ещё не спится в такую рань?

— Леда?

Да, не очень хорошо получилось. Мы тут, понимаешь, увлечённо целуемся, а за нами наблюдают. Да ещё она!

— Нам надо поговорить, — хмурый и виноватый взгляд.

Виноватый?!

Из-за её плеча выглядывает серьёзная Хлоя. Молча кивнула нам с Вольфом, здороваясь, и жестом пригласила во дворец.

— Может, к пруду пойдём? — не хотелось мне сейчас идти в душное помещение.

— Хорошо,— согласилась Леда обречённо. — Вольф, можно мы поговорим втроём?

— Конечно, — он посмотрел на меня немного озадаченно. — Не буду вам мешать! — поцеловал меня в висок и ушёл в сторону флигеля, не оборачиваясь.

Посмотрела на Хлою, пытаясь понять, что произошло? Она тяжело вздохнула и обречённо махнула рукой. Ладно, разберёмся...

Уселись прямо на траве, возле старой ивы. Я опёрлась спиной о её ствол, и требовательно посмотрела на Хлою. Она кивком, переадресовала мой немой вопрос Леде. Та молчала, внимательно изучая травинку в руках.

Так и будем молчать? Или это мне надо объясняться? Да без проблем!

— Леда, — начала я решительно. Она вздрогнула от звука моего голоса, но глаз на меня не подняла. — Я не собиралась отбивать у тебя Вольфа! Я запретила себе даже думать о нём! Но что-то в наших взаимоотношениях перепуталось, потому что вчера на балу...

— Петра! — резко произнесла Хлоя. Меня удивил её раздражённый тон. — Пусть ОНА всё объясняет, а не ты! Ангидрит твою...

— Хлоя? — простонала я жалостно. Меня же Жора придушит, за то, что я научила его девочку плохому... — Не ругайся моими словами!

— Не мелочись... Леда! Если ты не расскажешь всё Петре, я это сделаю сама! Так, как поняла, уж извини...

— Да... — поморщилась Леда. — Я, прежде всего, должна извиниться перед тобой, — она, наконец, подняла на меня глаза. — За то, что лгала про нас с... Сарториусом...

— Лгала... Зачем?

— Когда я услышала, что он вас будет учить, то сразу решила... испытать свои силы... как менталиста. Он же — универсал. А я считала, что любой универсал слабее узкого специалиста. Придумала причину для общения с ним... Влюблённость, — кавычки пальцами. — Для вас. Ему я сразу вызов бросила... Ну, что пробью его ментал, и он будет выполнять мои... указания. Он удивился моей смелости... — наглости, — поправила я её мысленно, — но согласился. Короче, я всё это время внушала ему... пыталась внушить, любовь ко мне...

— Зачем? — поразилась я её цинизму. Ведь по её словам выходило, что из кавычек она так и не вышла.

— Профессиональная гордость, — с сомнением.

— Гордыня, — поправила Хлоя.

— Я была лучшая в университете... Вот и подумала, что победа над самим Сарториусом позволит мне считать...

— А о его чувствах ты подумала?! — набросилась я на Леду

— Он был в курсе! Он согласился! — отчаянно. — Это был договор!

— Какая ты... — сердце защемило от обиды за него, — глупая!

— Я знаю... Петра, я не думала что ты... — снова виноватый взгляд. — Ты ведь ни словом... ни взглядом...

— Внимательнее надо быть, — возразила ей Хлоя. — Я, например, прекрасно видела, что её что-то мучает! А Селена чуть ли не с первого дня про них всё знала... А ещё эмпат!

— Так я её не смотрела! Даже тогда, когда детонаторы ставила, ничего не заметила!

Ха! Так я и позволю в своей голове копаться! Даже подругам. Бережёного боги, как известно, берегут.

— А этого... гения не пробьёшь! Сильный...

А чего ты ожидала? Лучшая студентка, это ещё не означает, что сильнейшая... Но, смелая, однако. Вызвать на ментальный поединок самого Сарториуса, это достойно... не знаю, чего больше: восхищения или сожаления.

И, несмотря на то, что я почти пострадавшая сторона в этой истории, я не виню Леду. Надо было самой всё честно рассказать подругам. Вон Хлоя, сразу призналась, что влюбилась, и у нас никаких недоразумений не возникло.

— Леда, — Хлоя закусив губу, внимательно смотрела ей в глаза, — а разве ты не знаешь, что воздействие на ментал человека имеет краткосрочный характер?

— Знаю, и что?

— А если знаешь, почему думала, что сможешь внушить ему чувство, растянутое во времени? Его же постоянно поддерживать тогда надо... Ментальное поле нестабильно.

— И-и-и... какая же я дура...

Самокритика? Похвально! Главное, чтобы без членовредительства, типа битья головой о твёрдую поверхность.

— Ладно, девочки, — я встала и весело посмотрела на них, — завтракать идёмте. Кушать очень хочется.

— Так ты меня простишь? — удивилась Леда.

— За что? За то, что ты силы свои профессиональные проверяла на... — усмехнулась, — не совсем подходящем объекте? Так это твоя неудача. А я свое получила... И, если бы было по другому, вчера не было бы этой сказки! Так что бал Души компенсировал мне все мои страдания. Я пошла есть, а вы можете здесь пастись!

Леда была в недоумении.

А я добрая... в определённых условиях, разумеется.

Хлоя загадочно улыбалась.

Не ожидала, что закончится всё миром? Я и сама не надеялась... Ведь считала, что у Леды чувство серьёзное, а оно вон как... Ну, что? Забыто?.. Забыто!

— Прости, Петра...

— Прекрати, если не хочешь хлебнуть фенолфталеину! Он не только кишечник хорошо прочищает, но мозги на место вправляет! Правда, механизм действия учёными пока ещё до конца не изучен.

— Девочки-и-и, — Хлоя подхватила нас под руки, — какие вы... умницы!

— Мы знаем, — я подмигнула Леде.

Она, впервые, за весь разговор, улыбнулась... облегчённо.

А я зря обрадовалась раньше времени. Проблемы-то ещё не кончились.

На парковой дорожке, преграждая путь во дворец, стоял очень недовольный Алберт, играя напряжёнными желваками. Его хмурый взгляд как-то не располагал к общению с ним.

Как не хочется разговаривать... А можно, я пойду?.. Мне в туалет надо... Срочно! Поговори с Ледой. А ещё лучше, с Хлоей.

Но подруги деликатно оставили нас вдвоём, далеко, впрочем, не уходя. Остановились метрах в десяти от нас. Ждут.

— Петра...

У меня сегодня утро разборок... Констатирую. Закон жизни: вчера было хорошо, сегодня расплачиваешься.

— Доброе утро, Алберт!

Улыбаюсь. Хлопаю ресничками. Злится...

— Я не смог поговорить с тобой вчера.

— Я тоже...

Делаю загадочное лицо. Удивлён?

— У меня только один вопрос... Вчера на балу ты испытывала чего-нибудь необычное?

О-о-о! Мне пересказать всю историю, или ограничиться одним словом? Интимные подробности смаковать, или можно упустить? Тайную службу какой аспект больше интересует? Мысли? Эмоции? Не-пе-ре-до-ва-е-мы-е ощущения?!!

А-а-а, поняла. Господин Ланге не в курсе! Его, по какой-то причине не поставили в известность, что леди Олмарк уже определилась со своей любовью.

— Да, Алберт, — серьёзно, без тени улыбки. — Я вчера на балу... сияла. Прости...

И только, когда уже дошла до подруг, поняла, что он интересовался тем, не воспринятым мною всерьёз, лёгким уколом чужого чувства.

Хлор, Алберт! Почему?!

Зря это ты...

Самое главное, сравнить невозможно! Ураган и вздох... Разряд молнии и щипок статического электричества... Шквал чувств и лёгкое недоумение... Несопоставимо...

Глава 15

— О, гляди, вот они твои порядочные люди.

Я тебя привел, а они яйцо грохнули.

Та-а-ак... кто тут чем грохнул?

'После дождичка в четверг'

Дипломатия... Какая прелесть. Убаюкивает не хуже колыбельной.

Утренние выяснения отношений вычерпали весь запас энергии, и теперь я сижу на лекции господина Ая, сдерживаю зевоту, пялюсь в окно и думаю о... дипломатии. Теория, это хорошо. А на практике у меня не получается.

Вот профессиональный дипломат как бы ответил сегодня Алберту? Он бы сказал, что данный вопрос, который так интересен господину Ланге, может быть обсуждён с ним, но немного в другое время. Сейчас не подходящий момент. Что надо этот вопрос обдумать... и так далее. А я треснула его пыльным мешком из-за угла, и оставила одного... переваривать информацию. Шоковая терапия, это из медицины, а не из дипломатии. С Ледой получилось намного лучше. Вон, в норму уже пришла, улыбается, шутит. От нападок Жозефины защищает.

Сорока сегодня нам всем типа ультиматума объявила. Разумеется, слова такого она не знает. Обошлась термином — требование! Мы, согласно её требованию, обязаны дать полный отчёт, кто это вчера на балу светлячков изображал, и сообщить ей кто такой принц Алеард. Иначе она на нас компромат королю предоставит! Не меньше, не больше!

Попросить, что ли Его Величество по старой дружбе отпустить эту птичку на волю? А то она нам все мозги проклевала, и в душу нагадить норовит! Ну, не перевоспитывается такое! Такое меняется только хирургическим путём... при помощи ампутации.

Вечный оппонент Жозефины, леди Звейздец, снова посоветовала ей застрелиться. На этот раз, с особой жестокостью... через задний... ну... как-то так.

Этого она на светских приёмах нахваталась, или ещё где? Надо ей посоветовать цитатник издать из своих перлов. Неплохо заработать может!

Берта Паткуль нас тоже порадовала, сообщив, что принц вообще разочаровался в нашем сборище, и не чает, как закруглить наш скандальный отбор. А вчера на балу это были подставные пары, что бы мы рты свои прожорливые захлопнули и слюни не пускали! Иначе всем показали бы счастливиц.

Представительницы подставных пар с неподдельным интересом слушали откровения Берты. Хлоя незаметно повернула своё колечко камушком внутрь и сжала кулачок. А Ванесса поинтересовалась, откуда такие ценные сведения? По её расчётам ситуация была несколько иной. Какой? Иной! И всё! Без комментариев.

А потом... пространство аудитории вдруг искривилось на мгновение. Из сгустившегося воздуха соткалась фигура древнего воина в рыцарских доспехах. Дух открыл глаза, обвел всех девушек взглядом пустых глазниц, остановился на Хлое, сделал шаг в её сторону, поднял меч над головой и замогильным голосом прохрипел: 'Умри!'. За мгновение до этого со своего мест сорвалась Селена, в акробатическом сальто перепрыгнула стол Хлои и опустилась на ноги перед ней, преграждая рыцарю путь к жертве. Из пустоты выхватила свой меч и приняла на него удар призрака. Фигура рыцаря расплылась от соприкосновения с магическим мечом, не позволяя ему повторить удар. А Селена без промедления ударила, разрубая его от темечка до паха. Раздался мерзкий чмокающий звук, и ошмётки потусторонней сущности стекли по блестящему лезвию. Мне показалось, что меч Селены во время удара изменился, стал тоньше и длиннее. И цвет сменился с матового серого на блестящий серебряный. В рукояти сверкнул камень, от которого по лезвию пробежала голубая светящаяся змейка. А потом он принял свой прежний вид.

Всё произошло в считанные секунды. Кроме Селены, никто даже встать не успел, не то, что бы предпринять хоть что-то. Хлоя замерла и с ужасом смотрела на то место, где только что стоял призрачный рыцарь.

— Кто? — обвела аудиторию, яростно сверкая глазами, Селена. Убрала меч в невидимые ножны, остановила взгляд на Берте, скривилась презрительно. — Тварь!

— Да как ты... — вскочила взбешённая Питбуль, собираясь отвесить девушке пощёчину.

Но на её пути встала Леда, резко выкинула вперёд правую руку, коснулась лба и крикнула:

— Спать!

Берта уснула в полёте, рухнув всем телом на свою вскинутую руку. Неприятный хруст ломающихся костей заставил меня поёжиться.

— Ангидрит твою! Селена, это точно — она? А то ведь засудит Леду за членовредительство!

— У неё на шее кулон висит, в виде скрещённых щита и меча. Это амулет рыцаря-защитника. Но она его на Хлою натравила! Теперь он пустой. Я уничтожила её хранителя... Какая же она всё-таки тварь!

В аудиторию ворвались мужчины. Жорж, Алберт, Александр... Иероним?!!

Быстро они отреагировали, однако!

Жорж бросился к Хлое, которая до сих пор пребывала в шоке, поднял её на руки и унёс. Остальные склонились над поверженной Бертой.

— Вы что с ней сделали? — осторожно поинтересовался Алберт.

— Усыпили, — буркнула Леда. — А руку она при падении сломала.

Королевский маг требовательно посмотрел на Селену.

— Она своего рыцаря-хранителя на Хлою наслала. Пришлось его уничтожить, — говоря это, Селена недовольно поморщилась.

Иероним снял с шеи Берты кулон и что-то пошептал над ним, провёл рукой и удовлетворённо кивнул.

— Всё верно. Она виновна. Но, как тебе удалось уничтожить призрака-хранителя?

Селена нахмурилась ещё больше. Потом снова достала свой меч и протянула магу. Тот хмыкнул довольно.

— Я в тебе не ошибся. Молодые люди, — обернулся он к Алберту и Алексу, — оттранспортируйте преступницу к господину Гиссу. И пусть ей окажут медицинскую помощь. Селена, а ты идём со мной.

Мужчины ушли, забрав девушек с собой. Мы, не сговариваясь, тупо смотрели на закрывшуюся за ними дверь, пытаясь переварить только что пережитые события.

— Она, что, совсем безмозглая, эта Берта? — возмущённо произнесла Жозефина.

Все перевели взгляды на неё.

— Да, леди Йенч, — посмотрела на неё Клотильда насмешливо, — сегодня Вас свергли с трона непроходимой глупости, можете радоваться...

Жозефина в ответ только фыркнула обиженно.

А меня начало трясти мелкой дрожью от запоздалой злости.

Опять?! Опять хотели смерти Хлои! Это как надо желать чего-то, что бы пойти на преступление? На глазах у такого количества людей? О чём она думала? Или... она не подозревала, о том, что её хранитель... Так, так... Думай, Петра! Ведь крутится какая-то мысль, надо только её поймать за вертлявый хвост. Ага, вот! Церцея! Она же каждый раз Берту крайней оставляла. А что, если она этого хранителя ещё тогда с помощью Окомага настроила на убийство невесты принца? Хм... Вполне в духе Цербер. Ведь, в самом деле, Берта не такая идиотка, что бы подставляться при свидетелях!

Так, где у нас во дворце кабинет господина Гисса?

События на нашем отборе и так развивались стремительно, но после очередного покушения на Хлою, разъярённый принц на самом деле свернул эту богадельню, буквально выставив из дворца неугодных особ. К моему удивлению, таких оказалось всего трое, не считая арестованной Берты. Клотильде, Матильде и Жозефине объявили, что их договоры считаются исполненными, и они могут возвращаться домой.

С Берты сняли обвинение в покушении на Хлою, так как королевский маг неоспоримо доказал воздействие на её рыцаря — хранителя амулетом Церцеи. Но халатное отношение к магическим вещам, повлекшее за собой драматические последствия, Берте в вину вменили. Хлоя, как потерпевшая сторона, могла затребовать у семьи банкирши приличную моральную компенсацию. А госпожа Берц недолго наслаждалась счастьем и покоем после бегства папочки. Ведь могла же она предупредить, если не Берту, так кого-то из сотрудников департамента Порядка, кто с ней работал тогда. Но нет, не предупредила! Надеялась, что всё на Берту укажет, а она будет радостно потирать ручки в сторонке?.. А не надо быть профаном, когда магические амулеты используешь, тем более такие древние! У них же память не защищена. Любой опытный маг как по написанному прочитает, что с этим амулетом делали. Так что новое обвинение грозило Церцее уже нешуточным сроком.

Итого, во дворце нас осталось семеро. И первое, что сделал Жорж, это переселил нас в жилое крыло дворца. Себе под бочок, что называется. Мы недоумевали по этому поводу. Если отбор завершён, а он завершён, зачем нам оставаться? Приедем на свадьбу... Но, оказывается, что это закончился только отбор невесты, а вот другие отборы...

Ничего не понимаю! Что значит — другие отборы? Куда? Зачем? С какой целью...

Я фырчала, как сердитый ёжик, раскладывая вещи в своём новом жилище. По размерам оно было куда скромнее первых апартаментов, но здесь мне нравилось больше. Уютно по-домашнему, камин есть, все друзья рядом, запреты, опять же сняты, Вольф сидит в кресле, что-то пишет в своей тетради...

Вот неугомонный! Неужели всё формулы выводит?

Заглянула в его тетрадь через спинку кресла. Рисует...

На листе наброски моих, до боли знакомый, частей тела. В основном верхних. Глаза, губы, губы с носом, профиль...

— А ты неплохо рисуешь...

— Угу.

— Можно посмотреть?

Присела на подлокотник кресла, перевернула лист. Петра в пол оборота, в бальном платье, идёт по звёздной дорожке. На следующем рисунке Петра облизывающаяся.

Хм, ему действительно нравится, как я это делаю, раз даже запечатлел на бумаге.

Кончик языка у нарисованной меня так призывно торчал между чуть приоткрытых губ, что я еле сдержалась, что бы не подразнить саму себя. На следующей странице была Петра... обнажённая.

— Как реалистично, — произнесла с сарказмом. — С натуры рисовал?

— По памяти, — ни сколько не смутился этот наглый портретист.

— И часто ты на него смотришь?

Нет, ну мне же интересно! Я девушка скромная, целомудренная, а с меня тут натюрморты в стиле ню пишут. Популярностью-то хоть пользуюсь?

— Часто, — как само собой разумеющееся, буркнул Вольф. — Пока в реале ты мне не доступна.

— О-о-о!

Получи, Петенька, честное признание влюблённого мужчины. Получи, и задумайся...

Рука непроизвольно стала перебирать вихры на его заросшем затылке. Вольф хмыкнул и перевернул страницу.

'Танец Огня'. Крупно, во весь лист, изображена девушка с изящными изгибами тела, повторяющими движения языков пламени. В нижнем левом углу она же, в паре со второй танцовщицей...

— Я тогда еле удержался, что бы тебя не закинуть на плечо, и не утащить в какой-нибудь укромный уголок, — признался Вольф. — Разве можно ТАК танцевать перед жаждущими любви мужчинами.

— Ты это сейчас о какой любви?.. — я задумчиво провела пальцами по его щеке и задержалась на губах.

— Петра, не дразни меня...

— Почему-у-у? — обвела его губы, спустилась по подбородку к шее, и запустила шаловливые пальчики за ворот рубашки. Он судорожно сглотнул, но на мои провокации не поддался. Даже не обнял. А у меня слегка поплыло перед глазами.

Ах, так! Изображаем из себя стойкого оловянного солдатика?! А я буду горррячей, и растоплю твой станнум, господин профессор. Вот, пуговка одна уже расстёгнута. Держишься?

Смотрю на него призывно, дышу грудью... До меня доходит, на что провоцирую его и иду на попятную. Делаю виноватое лицо, застёгиваю пуговку...

— А вот теперь, нет!!! — рычит Вольф, опрокидывает меня на свои колени, и впивается губами в ямочку над ключицей.

— Ай-яй-яй, дяденька, — верещу, как пойманная на чужой груше, малолетняя проказница, — я больше так не буду!

— Будешь... — шипит и снова принимается меня целовать, продвигаясь всё ниже по вырезу блузки. — Я знаю твой вредный характер-р-р.

— Не буду! Я хорошая-а-а!!! — продолжаю вопить, дрыгая ногами.

— Хорошие девочки не пристают к пожилым профессорам с непристойностями...

Показала язык этому престарелому хрычу. Именно показала, а не облизнулась. За это была наказана поглаживанием по спинке... под блузкой. И спереди уже пара пуговок расстёгнута. Когда успел?

— Во-о-ольф?!

Мысль развить не дали, заткнув рот поцелуем.

Доигралась... Не так. ДОИГРАЛАСЬ!!!

В самый неподходящий момент, хотя не представляю, какой момент в такой ситуации можно считать подходящим, на живот упало что-то мягкое и достаточно тяжёлое. От неожиданности вскрикнула.

— Пу-у-у... Пушистик?! — Чёрный голубоглазый котёнок с интересом взирал на меня, методично перебирая лапками по животу. — Ты откуда тут взялся? От хозяйки сбежал? — Оглянулась на входную дверь. Закрыта. Даже ключ в замке торчит. Точно помню, что закрывала, опасаясь визитов некоторых знакомых. — Вольф, он откуда мне на живот свалился?

— Прости, я это... спиной сидел, не видел.

— Приятель, — обратилась я к котёнку, — ты как сюда попал?

— Пушистик! Кыс-кыс-кыс! — донёсся встревоженный голос Хлои из коридора.

Открыла дверь.

— Заходи, он у меня. Прыгнул прямо на живот! А дверь закрыта... Может, он раньше забежал, а я не заметила.

— Нет, он у меня прямо на глазах исчез, — взволнованно сообщила подруга. — Я его гравитацией чуть подняла, что бы под ногами не мешался, он кувырнулся в воздухе и пропал. Я испугалась, что он дематериализовался!

— Ну-ка, ну-ка, — встрял заинтересованный Вольф, — расскажи ещё раз. Побочный эффект или ты формулы заклинания перепутала?

— Ничего я не путала, — нахмурилась Хлоя. — Я всё сделала точно так же, как тогда на выступлении. Но, в прошлый раз, он же никуда не исчезал...

— А ты повтори опыт, — я отдала ей питомца. — Если снова получится, можно будет попытаться рассчитать...

— Правильно! Но опыт повторять надо с теми же исходниками. Хлоя, идём в твою комнату, Петра, лови его здесь!

— Слушаюсь, Учитель!

Знала, кого полюбила... Да мне и самой интересно! Спонтанная телепортация или Хлоя на новый способ мгновенного перемещения в пространстве нечаянно набрела?

Села в кресло и приготовилась ждать.

Минута... Ещё минута... Ещё...

— ЕСТЬ!!! — пронёсся по этажу радостный вопль профессора Сарториуса.

Мне на коленки плюхнулся Пушистик, ехидно мне подмигнул, развалился вальяжно и принялся вылизывать лапы.

— И когда это ты успел так измурзаться?..

В комнату вернулись возбуждённые естествоиспытатели.

— Петь, расскажи, что ты видела?! — набросился на меня Вольф, сверкая азартными глазами.

— Практически ничего... Предварительных внешних эффектов не наблюдалось... Раз, и он у меня на коленях.

— Так, надо Иеронима позвать... или Селену с Алексом. Боевые маги изменение магического фона намного лучше видят! Я пошёл за ними!

— Учёный, — жалостливо посмотрела на меня Хлоя, — неизведанное его влечёт и манит! Теперь опять ни есть, ни пить не будет...

— Я сама такая, — ухмыльнулась довольно. — Целеустремлённый мужчина, разве это плохо? Тем более что цели у него достойные. А в остальном... накормим, напоим, и спать уложим!

— Спать, с особым удовольствием, — поддела меня Хлоя, улыбаясь так, как будто знала что-то о-о-очень важное.

— Ну-у, и чего ты ТАК улыбаешься? — съязвила.

— Да вот прикидываю, чем ты занималась, если Пушистик первый раз тебе на живот свалился?!

— Это конфиденциальная информация!

— Я так и подумала... — зажевала Хлоя улыбку. — Надеюсь, интимного характера...

На повтор эксперимента Вольф привёл и Селену, и Алекса, и Иеронима, и Жоржа, которого встретил где-то в коридорах дворца и поделился с ним ошеломляющей новостью.

Опыт повторили третий раз, и снова удачно. Участник эксперимента чувствовал себя хорошо, не проявляя признаков недовольства. Маги проследили за изменением магических структур в обоих помещениях, и принялись фиксировать всё, что увидели. Азарт научного открытия захватил всех участников опыта.

— Мы назовём это явление 'Эффект Мезьер', — предложил Вольф.

— Или 'Прыжок принцессы' — добавила я.

— Или 'Скачок Пушистика' — не осталась в стороне Хлоя.

— 'Полёт кота' — внёс лепту Алекс.

— 'Переход Хлои' — произнёс Жорж.

Все, кто уже высказался, посмотрели на Селену и королевского мага. Принимаются все предложения.

— Маввв, — подал заинтересованный голос первооткрыватель.

— Учтём и твоё мнение, — пообещал ему Вольф.

— 'Портал Невесты' — улыбнулась Селена.

— Не очень двусмысленно? — поморщилась Хлоя. Остальные хмыкнули.

— Эм гэ тэ, — усмехнулся господин Иероним, — моментальная гравитационная телепортация. Или эм гэ тэ эм — мгновенная гравитационная телепортация Мезьер. Выбирайте, — предложил он Хлое.

— Ой, а почему я? — смутилась она.

— А кто? — вопросили мы хором.

— Ой...

Это открытие поглотило нас с головой. Нас, это Вольфа, Хлою, меня и Селену. Господин Иероним оказывал нам значительную помощь, но больше, в качестве консультанта. Алекс бывал набегами. Мы пропадали во флигеле, повторяя и усложняя условия опыта. Пушистик на нас злился и царапался, норовя дать дёру, при каждом удобном случае. Его благосклонность достигалась только при помощи блюдца сметаны или куриных лапок, да и то не всегда. Однажды сбежавшего котёнка искали по парку все служащие дворца. А снимать его с дерева вызвали дежурный пожарный расчёт. Было весело...

Леда ругала нас за то, что мы нарушаем режим сна и питания, и бессовестно натравливала на нас Жоржа. Принц придумывал для нас срочные дела и занятия, но мы дружно отмахивались и втягивали его наши эксперименты. Только раз группа фанатичных учёных в нашем лице в полном составе посетила ужин Его Величества Бернарда, посвящённый открытию всех тайн королевского отбора. Такое мероприятие мы пропустить не могли. Опыты опытами, но знать причины нашего попадания на отбор, истинные причины, было очень интересно. Ну, и ужинать иногда надо.

Приём у короля происходил на третий день после нашего переезда. Жорж предупредил, что это будет почти семейный ужин, так что наряжаться дамам особенно не надо. За это он был расцелован, обнимаем и отблагодарён душевными словами.

Мы с девочками честно пытались не думать в этот вечер об Эм гэ тэ, прижилось-таки это название в нашем лексиконе, и даже пытались поддерживать беседу за столом. Вольф деловито молчал, уткнувшись в тетрадь, но ему это простили. Только блюда подставляли, которые он, не глядя, уничтожал с завидным аппетитом.

После трапезы Его Величество взял слово.

— Леди, я искренне рад, что наша затея оправдалась, и самые фантастические задумки воплотились в жизнь! Я, как правитель Фонландии, горд тем, что в моей стране живут такие прекрасные и перспективные юные особы, как вы! Конкурс, который был объявлен по стране, имел своей целью не только отбор невесты для принца Алеарда, но и привлечение на службу государства достойных дочерей отчизны!

На этом пафосная часть выступления монарха закончилась, и нам поведали несколько занятных историй, которые переплелись между собой в тугой узел.

История первая. Селена.

Александр, правнук королевского мага, будучи уже практически выпускником высшей школы магии, как-то раз рассказал господину Иерониму о забавной девочке, появившейся в их школе. Пухленькая, семилетняя куколка с милыми кудряшками и серьёзным взглядом, распугивала от себя старших учеников, пытавшихся потискать и посюсюкать ангелочка, фаерболами пятого уровня. Это притом, что сам Алекс мог похвастаться только восьмым уровнем. Девочке прочили великое будущее, если она, конечно, не растеряет свои способности.

Уже окончив школу, Александр наведывался в альма-матер, всякий раз интересуясь запомнившейся малышкой. Селена его не разочаровывала. А он, в свою очередь, развлекал прадеда, рассказами о ней.

Два года назад королевский маг лично посетил школу и понаблюдал за перспективной ученицей. Тогда и пришла ему в голову мысль взять девочку во дворец, смену себе подготовить. Как не любил Иероним правнука, но на должность королевского мага тот не тянул.

Оставался только небольшой вопрос: как девушка, обучающаяся на боевого мага, впишется в дворцовую жизнь? Возникла необходимость проверить Селену на этот счёт.

История вторая. Церцея.

Сотрудник дипломатического корпуса, Алберт Ланге, несколько лет занимался поисками артефакта, похищенного из семьи королевского дома Хельских. Тайные службы обоих государств вышли на похитителя. Точнее, на его потомков. Амулет 'Окомага' хранился у семьи Берц в великой тайне. Прямых доказательств того, что промышленник владеет реликвией, не было. Требовалось разработать хитроумную схему, что бы вынудить Берц воспользоваться 'Окомагом' открыто. Было решено действовать через его дочь, девицу амбициозную и беспринципную.

История третья. Кадры.

Король Бернард, будучи как-то с визитом в государстве Артрия, обратил там внимание на большое количество служащих женского пола. На вопрос об эффективности работы женщин, получил лишь хвалебные отклики и задумался. Задумался над тем, почему у него в госслужбах не так много женщин, ведь учатся-то девушки на равнее с юношами. Отговорки министров, что, мол, они выходят замуж, рожают, какие из них работники... за оправдание не принял, и затребовал досье на студенток старших курсов и выпускниц высших учебных заведений.

Полученная информация его обрадовала два раза, но об этом потом.

Король решил пригласить лучших из них на летних каникулах на стажировку во дворец, с целью знакомства и выявления перспективных девушек для службы короне.

В этот список попала, разумеется, Селена-Августа фон Клейн, которую уже давно приметил королевский маг, Ледания фон Адлер, Хлоя Мезьер, Алфея Олмарк, Берта-Моник Липсиус — Паткуль, Геновефа фон Фриз и Матильда Хофманн. Семь девушек, представительниц разных университетов и разных областей деятельности.

История четвёртая. Алеард.

Была у Его Величества ещё одна проблема, в виде единственного сына, раздолбая и убеждённого холостяка. Пережив в ранней юности неприятную любовную историю с властолюбивой девицей, которую ничего, кроме титула не интересовало, Алеард отказался от попыток найти спутницу жизни, чем очень огорчал папу. Король Бернард предложил сыну династический брак с принцессой Хельской. Принц неопределённо хмыкнул. Папа возликовал, но тут заартачилась невеста, желая познакомиться с женихом поближе. Эрсель не отказывалась, но справедливо считала, что между супругами должно быть хотя бы уважение.

А потом все эти истории сплелись в голове королевского мага в изящную и хитроумную схему отбора. Девушки стажёрки, все прекрасной наружности, будут мелькать перед глазами Алеарда целое лето. Причём девушки целеустремлённые, талантливые, не пустышки какие-то! А если изменить условия и вместо стажировки провести конкурс невест?

Но тут воспротивился принц, не пожелавший быть наживкой. Иероним и это препятствие устранил, предложив сделать принца инкогнито, а претенденткам чуть подчистить память. Алеард согласился. Самое интересное, что и Эрсель согласилась принять участие в конкурсе.

Тут вспомнили про Церцею Берц. Вот он, удобнвый случай выманить у её семейки Окомага! И госпожа Берц тоже была включена в список на отбор.

Итого — девять претенденток.

Специалисты стали разрабатывать условия конкурса. Психологи изучили психотипы отобранных девушек и предложили увеличить их количество, добавив в этот радужный коллектив ноту разлада. Скандально известная светская львица Клотильда Звейздец как нельзя лучше подходила на эту роль.

Казалось, всё удачно сложилось. И десятка — цифра круглая, симметричная... Но просьбы Ванессы Кадэ, возжелавшей проверить свои профессиональные навыки статистика-предсказателя были услышаны милостивым королём. Только память Ванессе пришлось подчищать гораздо тщательнее.

Список снова изменился. И не в последний раз, как можно догадаться. Ещё одна девушка была зачислена на конкурс, стараниями активного папаши. Барон Йенч купил дочурке двенадцатый номер.

Остановившись на дюжине претенденток, устроители конкурса вздохнули с облегчением, и стали разрабатывать схемы, условия, правила и мероприятия конкурса.

Уф-ф-ф...

Конкурс завершён. И завершён успешно!

Достигнуты практически все цели, которые перед ним ставились.

Принц Алеард нашёл свою любовь, выбрал невесту, и ждёт не дождётся свадьбы.

Амулет Окомага будет возвращён законным владельцам и немедленно.

Девушки, выбранные на стажировку во дворце, за исключением одной, будут по окончании учёбы приняты на государственную службу!

Ура! Ура королю Бернарду, заботливому отцу и радетелю!

У меня, правда, остались кое-какие вопросы, но я решила оставить их выяснение на потом. Устала что-то... Зевоту еле сдерживаю, что бы не шокировать высокое общество своими босяцкими манерами.

Мы вежливо распрощались с королём и потянулись к выходу.

— Леди Олмарк, — остановил меня Его Величество, — задержитесь на пару минут.

Не знаю, почему, но у меня вдруг сердце ухнуло куда-то в желудок, в предчувствии чего-то розового и с пяточком.

Ангидрит твою фторпикриновую, Ваше Величество! Что это вы задумали?

Глава 16

— Ты не волнуйся, спинку держи. Чего тебе терять?

— Есть чего!

— И как это тебе удалось?

'Зефир в шоколаде'

— Петра, Вы разрешите мне Вас так называть?

— Конечно, Ваше Величество!

Многообещающее начало! Надо сесть куда-нибудь. Чует моё сердце, скажет мне сейчас король что-то сверх ординарное и крайне неприятное. Почему? Потому что не захотел этого говорить при всех, и даже Вольфа не попросил остаться. Именно это меня и беспокоило больше всего.

— Петра, дитя моё, я бесконечно благодарен Вам за Ваш ум и смекалку, которую Вы проявили при изучении материалов о пропавшей королеве Мелиссе. А мужество, проявленное Вами при общении с призраками, должно быть вознаграждено по-королевски!

— Ваше Величество, — я практически взмолилась, — не надо мне никаких вознаграждений!.. Тем более что я исполняла долг... пра-пра-пра-правнучки, — опустила глаза, не в состоянии смотреть на монарха. Я в первый раз вслух призналась в прямом родстве с легендарной королевой. — Я счастлива лишь тем, что смогла восстановить её доброе имя. Этого вполне достаточно.

— Вы скромны, Петра, — монарх одарил меня отеческой улыбкой, — Вас устраивает сложившееся положение вещей, но я... Я связан завещанием.

Что за хлор? Каким ещё завещанием? Ой, как мне плохо...

— Ка-а-аким? — проблеяла, как овца перед жертвенником.

— Завещанием короля Форнира. Да-да. Наш великий предок, — он надавил на слово 'Наш', — оставил завещание на этот случай.

— Иии что там? — сморщилась и от страха перед неизвестностью, и от вкуса валерианки, которой накормила себя со всей щедростью души.

— Король Форнир завещал своим потомкам принять в королевскую семью того, кто отыщет его жену и будет неоспоримо доказано, что это она.

— Фу-у, Ваше Величество, — обрадовалась я такому распоряжению предка, — так тут ничего и предпринимать не надо! Я и так, вроде, к семье принадлежу. Или... нет?

— Неформально — да. А формально... Я должен издать указ, в котором это будет закреплено на законных основаниях... Эх... Вот если бы вы с Алеардом полюбили друг друга, проблема решилась бы естественным путём! А так...

Он смотрел на меня обволакивающим взглядом опытного сердцееда, от которого по моей спине поползли полудохлые мурашки, заторможенные убойной дозой валерианки. Это он так шутить изволит или... Мама!!!

— Я люблю Вольфа! — сказала с такой убедительностью, на которую только была способна.

— А кто в этом сомневается? — вздохнул король невесело. — Женитьба на Вас, конечно, была бы для меня очень приятным событием на старости лет, но... Я всё прекрасно видел, и всё прекрасно понимаю. Хотя в начале бала Души Вы и дали мне крохотную надежду. Проказница! Разве можно было так обнадёживать короля, сразу узнав его, невзирая на заклинание?

— Я пошутила, — промямлила я виновато. — Оно само вырвалось... Вы не сердитесь на меня?

— Конечно, сержусь! Обманщица! — он кокетливо надул губки, потом махнул рукой. — Ладно! Не буду Вас мучить. Что бы выполнить завещание короля Форнира, я Вас... удочерю!

— Что-о-о?!

— Да, Петра, Вы будете мой названной дочерью. Ваш брат, герцог Олмарк уже дал своё согласие. Через неделю, в день перезахоронения королевы Мелиссы это будет объявлено официально. Вы станете младшей принцессой Алфеей Олмарк-Леманской со всеми вытекающими из этого последствиями. Только без права наследования вашими потомками престола. Если не прервётся, не дай боги, род старшего принца Алеарда.

Ну, спасибо, Ваши Величества!!! И король Форнир — спасибо! И король Бернард... И братец родной... Хотя, что ему было делать в этой ситуации? Мы с ним сироты. И как отказать королю в просьбе усыновить, тьфу, удочерить меня, бедненькую?

Ох, не хочу быть принцессой! НЕ ХО-ЧУ!!! Спасибо, без престолонаследия в семью берут. А Хлое я намекну в лоб, что бы наследников в достаточном количестве нарожала. А если она откажется, Жорику нажалуюсь...

— Ваше Величество, я даже не знаю, что сказать! Ведь мне, наверное, Вас поблагодарить надо, а у меня сомнения...

— Я понимаю Вас, дитя моё. Хм... Обдумайте это и примите... как данность. Я не могу, не имею права нарушить завещание предка. И, видят боги, желаю Вам только счастья!

— Спасибо, Ваше Величество! Разрешите удалиться? — присела в глубоком реверансе.

— Да, идите... — я уже почти покинула помещение, но король остановил меня вопросом. — Петра, — он сверкнул хитрыми глазами, — а ты будешь называть меня папой?!!

Мама!!!

Вольф ждал меня в моей комнате. Мой хмурый задумчивый вид насторожил его. Он молча обнял меня, шепча что-то успокаивающее.

— Ты знаешь, что сказал мне король? — буркнула ему в грудь.

— Нет, не знаю... Но мы с тобой со всем справимся!

— Да тут и справляться особо не с чем... Просто мне плохо оттого, что я узнала. Не знаю, почему, но... плохо!

— И что он тебе сказал, любовь моя? — его тёплые руки укутали моё усталое тело.

Раз Вольф говорит, что мы справимся, значит, справимся. Вот только бы узнать, с чем конкретно? Почему мой ментал скручивает и корёжит от этой, вполне безобидной информации?

— По завещанию короля Форнира... меня должны принять в королевскую семью... Короче... он меня удочерил...

Мне показалось, или Вольф перестал дышать? Объятия его стали напряжёнными, словно задеревенели. Мир замер, как перед грозой. Это когда становится так тихо-тихо, ни ветерка, ни звука. А потом налетает буря и всё сметает на своём пути.

Сколько мы так стояли, не знаю. В комнату вошли Жорж и Хлоя, прервав нашу странную медитацию. Принц весело поприветствовал меня.

— Ну, что, сестричка? Обнимешь старшего брата? — и распахнул руки для объятия.

А Вольф меня не отпускал, прижимая всё крепче к своей груди. Мне стало страшно. По-настоящему страшно. Я не понимала, что происходит с ним, и это убивало меня.

Сарториус вздохнул полной грудью, отпустил меня, повернулся к Жоржу и глухим, безжизненным голосом сказал:

— Алеард, нам надо поговорить, — механически чмокнул меня в лоб и направился к двери, — наедине.

— Конечно, — пробормотал обескураженный Жорж, выходя за ним следом.

— Это его так твое удочерение расстроило? — Хлоя усадила меня в кресло, а то бы я так и стояла посреди комнаты нерукотворным памятником.

— Ничего другого я ему не сообщала... — я жалобно посмотрела на подругу. — Ты что-нибудь понимаешь?

— Нет...

В дверь постучали, и в комнату заглянула Эрсель.

— Можно?

— О, заходи, — обрадовалась ей Хлоя, как утопающий спасательному кругу.

Я её прекрасно понимала. Меня надо было срочно чем-то отвлечь.

— Я попрощаться зашла. За мной уже старший брат прибыл.

— Попрощаться? — я искренне была огорчена отъездом Эрсель. Ведь я так о многом её не успела спросить. — А когда увидимся?

— Сначала я прибуду на свадьбу Хлои и Алеарда. Потом вы, надеюсь, на мою свадьбу с Джорджем.

— Точно! Я же про Джорджа и собиралась тебя спросить, да всё случая подходящего не было...

— Это времени у тебя не было, — усмехнулась гостья, — котёнка совсем замучили.

— Ничего с ним не случится! Ты мне лучше скажи, почему вы не засияли на балу?!!

— Я еле успела этот момент уловить, и сделал вид, что оступилась. Не смотри на меня так, Петра! Так надо... Я хочу засиять дома... Будет закрытый, но торжественный приём у нас во дворце в честь возвращения реликвии. Джордж будет в составе фонландской делегации. Я попрошу нашего придворного мага устроить бал Души специально для нас, — она улыбнулась очень мечтательно. — Я хочу, что бы это видели мои родители...

— Но, ведь засиять можно и во второй раз, — не въехала я в её... капризы. — На нашем балу пара сияла уже третий раз... по словам Александра.

— Конечно, — она опустила глаза, — но я же обещала немного помучить его... Одних ощущений уже было достаточно, — лицо Эрсель озарилось такой предвкушающей улыбкой, что стало даже завидно. — Джордж весь вечер мне твердил, что отдал бы жизнь за повторение этого чуда. Вот я и собираюсь устроить ему это чудо снова... Между прочим, — вынырнула она из своих мечтаний, — когда мы первый раз танцевали кароллу, он немного укололся с одной из партнёрш! Он считает, что это была ты, Петра. У вас с ним очень нежные взаимоотношения... Как он выразился, на грани...

— С Джорджем?

Час от часу не легче! Если это был Джордж, то какого... хлорофоса Алберт мне тут допросы учинял, а его ещё потом жалела за свой недипломатичный ответ?!

Переглянулась с Хлоей. Она тоже недоумённо хлопала глазами.

— Что-то не так? — осторожно поинтересовалась Эрсель.

— Я думала совсем на другого... кавалера.

— На Алберта... — выдохнула гостья. — Получается, ты была права... тогда, у пруда.

— Странно всё это...

Ладно, подумаю об этом потом... Что-то я ещё хотела спросить у Эрсель? Что-то, что ускользает... не даётся в руки, как мальки на мелководье. Сколько не пытайся их поймать, они всё равно... Мальки... Мелководье...

— Эрсель, а почему Джордж будет в составе делегации Фонландии, если торжество будет почти семейным?

— Потому что он племянник короля...

— Племянник?! Вот хлор...

— Ты что, не знала?

— Не-а... — посмотрела на Хлою. Она отрицательно покачала головой. Тоже не в курсе. Хм... — Погоди, у короля нет ни братьев, ни сестёр, законнорожденных, по крайней мере.

— Он племянник его покойной жены, королевы Юлии.

Двоюродные братья... Аха... Оба носят одно и то же имя. Аха... У них с фантазией что-то...

— Зачем же они братьев одним именем назвали? Джордж, Жорж...

— Это их родовое имя, — пожала плечиками Эрсель. — Так завещали предки. Но они всё-таки зовут себя немного по-разному. Если бы Алеард не противился имени Георг...

— А почему Алеард? — вступилась за жениха Хлоя. — Георгом может зваться любой из них!

— Получается, у них вкусы на имена совпадают, — хихикнула Эрсель. — Хорошо с вами, девочки, спокойно... А мне всё-таки пора. Буду очень рада вновь с вами увидеться! До встречи!

— До встречи, Эрсель! Сиять тебе на балу!

— Непременно!

Спасибо Эрсель, что отвлекла хоть немного от невесёлых дум.

Вольф вернулся ко мне совсем поздно, да и то лишь для того, что бы пожелать спокойной ночи. Он был всё ещё задумчив, но нервное напряжение прошло.

— Петь, прости меня за несдержанность... — звёздочки в его глазах мерцали золотистым светом, заставляя меня забывать, где я, кто я... — Я просто обалдел от известия, что ты теперь — принцесса. И...я рад за тебя... — Он нежно коснулся губ.

Его поцелуй я никогда не спутаю ни с одним другим. Он не требовательный, а ласкающий, зовущий, манящий. И я иду за ним безропотно, безоглядно. Я уношусь на крыльях его любви в волшебный мир чувств, томительных ласк, жадных взглядов, трепетных рук.

И пусть будет что будет!

Его тревога не улеглась. Он загнал её глубоко — глубоко, спрятал... от меня.

Боится, что мой новый статус может помешать нам? Да ведь мне абсолютно всё равно, какой у него титул, есть ли у него банковский счёт, имеет ли он виллу на морском побережье? ВСЁ РАВНО!!!

Не тревожься, любимый! Не волнуйся! Король Бернард усыновил, тьфу, вечно путаю, удочерил герцогиню Алфею Олмарк. Ну и пусть! Наверное, им будет, о чём поговорить... А с тобой остаётся твоя Петра, студентка, техно-маг алхимик, задорное пугало...

— Во-о-ольф...

Я так люблю называть его по имени. Во-о-ольф-ф-ф. Его можно произносить на разные лады. Можно произнести резко, как хлопок. Можно промурлыкать, растягивая о-о-о. Можно прошипеть, как рассерженная кошка, делая акцент на ф-ф-ф. Я люблю призывно урчать...

— Да?

— Не думай о моём новом титуле...

— Не думаю...

— Он не имеет никакого значения...

— Никакого...

— Меня... зовут... Петра...

— Я знаю...

Больше мы к этой теме не возвращались. Я успокоилась. Оказалось, зря...

Но это я поняла гораздо позже, в день перезахоронения королевы Мелиссы, и целую неделю была беззаботной, влюблённой... слепой и глухой.

С таким диагнозом должны давать инвалидность и льготные лекарства для скорбной головы.

Почему такое самобичевание? Потому...

Потому что каждый здравомыслящий человек должен сразу заподозрить неладное, когда ни с того, ни с сего все друзья, словно сговорившись, начинают развлекать его беседами да разговорами. Придумывать проблемы, которые решить можете только вы, потому что решать их в принципе и не надо. Просто надо занять ваш свободный вечер, так как возлюбленный торчит в лаборатории, корпя над формулами.

Пожаловаться на друзей я конечно не могу. Услышала много интересного и познавательного. Например, откуда у Селены взялся меч Глеан, за которым охотились все боевые маги мира?

Кстати, после уничтожения рыцаря-хранителя, Селена сменила свои кудельки на профессиональные косы боевиков. Новая причёска сделала её другой. Не старше, не значительнее, а достовернее что ли. Из её облика исчезла наивность, уступая место уверенности, не путать с самоуверенностью.

А меч, как оказалось, она просто достала из тайника, находящегося в высшей школе магии. Собственно, это был не совсем тайник. О его месторасположении знали не только все преподаватели школы, но и ученики. Так как полное название данного учебного заведения было: Высшая школа магии меча. Этот меч был талисманом школы, её центром, её основой. Великий маг Глеан когда-то создал этот меч, поместив в него часть своей магии, часть себя. Этот меч сделал своего хозяина непобедимым. Уйдя на покой, маг основал школу, завещав свой меч тому, кто разгадает его тайну.

Многие маги пытались завладеть легендарным мечом. Но он дался в руки ученице школы, которая без особых усилий достала его из магических цепей.

— И как тебе это удалось? — Хлоя с удивлением рассматривала меч, который спас ей жизнь. В её руках он был матово-серым, и казался абсолютно обычным.

— Проще некуда, — загадочно улыбнулась Селена. — Я не знаю, почему, но все на свете считали мага Глеан мужчиной.

— А разве это не так? — Хлоя провела пальцем по лезвию. От её прикосновений по клинку пробежала золотистая световая дорожка.

— Разве ты сама не видишь? Глеан и тебя почувствовала!

— Кто меня почувствовала? — Хлоя даже руки от меча убрала.

— Ты хочешь сказать, — поняла я, куда клонит Селена, — что Глеан — женщина?

— Совершенно верно, — она забрала меч у Хлои и так же провела пальцами по лезвию. Меч, почуяв руку хозяйки, отозвался лёгким звоном, вытянулся и сменил цвет на серебристый. А от камня в рукояти, как и в прошлый раз, по клинку пробежала голубая змейка. — Великая магиня Глеан. На пороге смерти она перенесла свою сущность в этот меч полностью. Мне ещё на седьмом курсе приснился сон, о том, как девушка куёт меч. Я тогда не придала ему значения. А потом, словно знание пришло, это она, Глеан, и её меч. Всё просто!

Селена привычным движением вернула меч в ножны, и он исчез.

— И ты всегда носишь его с собой? — поразилась Хлоя.

— Всегда.

— И на бал?

— И на бал.

— Ты что, и спишь с ним?

— Ну-у...

'Скоро она будет спать со мной', — поймала я мысли Александра, с хитрым прищуром, взиравшего на невесту.

Петь, а Петь... Ты ничего странного не замечаешь? Ментал ведь всегда был твоей слабой стороной, а тут, во дворце, ты умудряешься ловить чужие мысли, даже не напрягаясь. Это рост такой профессиональный, или любовь так на тебя действует? Вот так поднатореешь, в шпионки сможешь пойти. Это же редкая способность, ловить мысли не внедряясь в ментал человека.

Нет, это не моя стезя. Я свою алхимию ни на что не променяю, упиться мне фенолфталеином и уесться хлорофосом! Бр-р... Гадость какая.

В день торжественного захоронения королевы Мелиссы с самого утра начал накрапывать мелкий дождь, словно сама Природа оплакивала свою прекрасную дочь. Гроб был закрытым, дабы не шокировать народ, а ушлым журналистам не сделать сенсации из потрясающего портретного сходства мёртвой женщины и той, которая её нашла. То есть меня.

Ещё раз посмотреть на Мелиссу на закрытой процедуре прощания я не рискнула. Очень, знаете, неприятно вот так раздваиваться... Мне было достаточно шокированного брата, который побледнел, посмотрев на нашу прародительницу, и стал судорожно крутить головой, выискивая меня в толпе. Я была вынуждена чуть махнуть ему рукой, потому что заметила в глазах Рихтера панику. Увидев меня, он облегчённо вздохнул, и, по-мальчишечьи взъерошил волосы. Пришлось потихоньку пробраться к нему и приводить в порядок его внешний вид.

— Почему ты не предупредила, что похожа на королеву? — шёпотом пенял мне брат, пока остальные приглашённые гости прощались с Мелиссой.

— Я писала, — так же шёпотом шипела я в ответ.

— Писала она... Ты не писала, что ТАК похожа! Я же чуть скандалить не начал! Отдал на конкурс весёлую, жизнерадостную девушку, а мне её забальзамированный труп показывают! Хорошо, Лизетта дома осталась! В её положении такой шок мог бы плохо сказаться на наследнике...

— На ребёнке, Ри! На вашем ребёнке! Что ты его так официально величаешь?

— Ну, я же в королевском дворце...

— Тоже мне, отговорку придумал!

— Не ворчи... Иди вон, лучше к Алеарду. Он тебя зовёт!

— Хлор! Неужели так необходимо, что бы я в почётном карауле стояла? Я на себя в зеркало смотреть не люблю, а уж в гробу...

— Это дань уважения легендарной женщине...

— Ри! Поверь, королева прекрасно осведомлена, что я её уважаю, и, даже люблю!

— Иди, иди... — подтолкнул меня в спину брат, — тебя ждут.

Пошла. Выбора-то всё равно не было. Новоявленный брат, ох, и везёт мне на старших братьев последнее время, и ПАПА терпеливо ждали, когда я займу отведённое мне место. Постаралась сделать бесстрастное лицо, достойное скорбящей, но не унывающей принцессы.

Это я так про себя думаю? Как быстро смирилась и освоилась! Ваше хлорное Высочество... Да ещё пялятся все, с любопытством! Поди, за невесту Алеардову меня принимают! А вот и не угадали, господа придворные! Я тут нынче на других должностях значусь. Сестрица я ему названная, добрейшим нашим монархом удочерённая! О, даже не ошиблась в терминах!

Король Бернард обратился к собравшимся с проникновенной речью, описывая горестную судьбу Мелиссы и Форнира. Затем собственноручно зачитал завещание древнего короля и сообщил, что выполнил его и даже издал указ. Кларисса, его пресс-секретарь, зачитала подписанный документ, оповестив общество, что я, Алфея Петра Герменгильда и так далее Олмарк, теперь являюсь членом королевской семьи согласно завещанию...

Боги, сколько завистливых взглядов! И хлор бы с ними, если только завистливые. Нет, они ещё и ехидные: 'Знаем, знаем, как такие титулы юные вертихвостки добывают!'. Или злобные: 'Повезло же курице жемчужину в навозе откопать!'. Или снисходительные: 'Залезла собака на дерево, как слезать будешь?'.

И они хотят, что бы я поменяла свой маленький уютный Таруту на столицу? Быть герпетологом в этом серпентарии? А ведь придётся...

Трепещите, господа придворные, Петра идёт... угощать вас фенолфталеином!

Легко!

После погребения королевы я отправилась на поиски Вольфа, которого не видела с утра. Скорее всего, он так и сидел в лаборатории, проверяя и перепроверяя расчёты. Позавтракал хоть? А то нам с утра некогда было его навестить...

Флигель был пуст. У меня сложилось впечатление, что пуст он был уже давно. Со вчерашнего вечера, как минимум. Кроме того, было подозрительно чисто. Тетрадей на столах не было, черновики по полу не валялись. Дикая догадка резанула по сердцу...

Ушёл...

Ушёл?!

УШЁЛ!!!

И я его отпустила. Сама. Считая, что мне это просто снится...

— Петра, я должен покинуть тебя... — виновато.

— Нет, я пойду с тобой, — требовательно.

— Тебе со мной нельзя, — как с маленьким ребёнком.

— Почему? — капризно.

— Завтра важный день в твоей жизни, а мне надо идти сейчас, — доходчиво.

— Я знаю... Но я не хочу с тобой расставаться, — жалобно.

— Это не надолго, — уверенно.

— Ты не бросаешь меня, нет? — испуганно.

— Ну что ты, любовь моя, конечно нет, — ободряюще.

— И я скоро тебя увижу? — с надеждой.

— Обещаю, что это обязательно случится, — с сомнением...

Мне не нравится его, словно прощающийся навсегда, взгляд. Я смотрю на него, на золотые искорки в его глазах, и мне становится так тоскливо, что хочется завыть.

— Ы-ы-ы, — не сдерживая чувств, выпускаю тоску на волю.

Вольф обнимает меня и целует, целует, целует... глаза, волосы, губы... Его движения так неистовы и суматошны, что я опасаюсь за него. Что это? Не может больше переносить воздержание? Так я согласна... если от этого зависит его душевное состояние. Я согласна, только не уходи...

Я не говорю этого вслух, но он понимает. Нам теперь не нужны слова, потому что мы разговариваем сердцами. Вольф знает, что я разрываюсь на молекулы от мысли, что он уйдёт, и я больше не увижу его. Я знаю эту тоску. Я чувствовала её, когда была королевой Мелиссой. И я не хочу её судьбы!

Он успокаивается и мы долго сидим обнявшись, шепча друг другу нежные слова. Меня начинает одолевать сон. Я сопротивляюсь ему, но глаза закрываются, сознание меркнет, и лишь долгий прощальный поцелуй остаётся в памяти. И запах...

Это был не сон! Это было настоящее прощание...

Почему он поступил со мной так? Ведь я не понимала тогда, что всё происходит на самом деле! Он снова воспользовался моим беспомощным состоянием!

Вольф! Почему ты покинул меня? Почему ничего не объяснил? Я бы поняла...

ВО-О-ОЛЬФ!!!

Всё бесполезно... Он не ответит на мой зов. Он слишком далеко.

— Рихтер, я хочу домой... Я устала от постоянного напряжения. Я хочу покоя...

Брат, он всегда меня понимал. Понимал, когда я с мальчишками лазила по деревьям и оставляла клочки штанов на чужих заборах. Понимал, когда я выбрала своей профессией алхимию, а не экономику, принятую в нашей семье. Понимал, когда вместо балов и светских приёмов я сбегала в Темские пески.

Рихтер уладил все дела, которые касались моего последующего места проживания и трудоустройства с Его Величеством, и увёз меня домой. Точнее, увёл. Через портал в кабинете ректора нашего университета. Не дал господину фон Вальдеку ни одного шанса взять у меня интервью, разогнал всех любопытствующих, оберегая меня от внешнего мира.

Всё потом. Интервью, вопросы, ответы, откровения...

Всё потом...

Глава 17

— Мадемуазель, от вас что, водкой пахнет?

— Угу.

— Вы что, пьете?

— Нет, я умывалась.

'Турецкий гамбит'

Мелкий осенний дождь за окном. Дробный стук капель по подоконнику заставляет открыть глаза и встретить очередной день... без него. Я заставляю себя не считать их, но календарь безжалостно напоминает мне об этом.

Неделя... Десять дней... Пол месяца... с того дня, как я умерла. Меня похоронили в фамильном склепе вместе с моей пра-пра-пра-прабабушкой королевой Мелиссой. Моя душа покоится там, в душной тесноте, под тяжёлой каменной плитой.

А тело живёт. Оно ест, спит, пьёт, посещает ванную комнату. Оно даже умудряется улыбаться при встрече с университетскими друзьями — приятелями, делиться впечатлениями о жизни во дворце, подробно и обстоятельно рассказывать о выдающемся гении господине Сарториусе.

Сокурсники даже затащили меня на студенческую вечеринку, где мне пришлось быть гвоздём программы, рассказывая леденящую кровь историю о поисках королевы Мелиссы и героической битве с призраком.

Романтичные барышни закатывали глаза от страха, охали и падали в объятия смышлёных кавалеров. Прожжёные алхимики размышляли о способах уничтожения умертвия особо изощрёнными способами. Скептики сомневались в достоверности моего рассказа. В общем, было весело.

О моей душевной драме не знал ни кто. Я не делилась этим с сокурсниками. Мне было вполне достаточно ежедневных излияний по этому поводу по комперу от подруг, и задушевных бесед с Лизеттой. Иначе не стал бы петь наш голосистый Хантон душевную песню о любви, которая заставила рыдать моё сердце, потому что это была наша история...

Пересеклись дороги наши лишь на миг.

Твой взгляд один, и, вдруг, огонь в душе возник.

Во мне печаль поёт натянутой струной.

Ну почему ты не со мной, не со мной?

Ты далеко, а с тобой всё говорю.

Как объяснить, что всей душой тебя люблю?

Что без тебя жизнь стала серой и пустой.

Что все мечты мои с тобой, с тобой.

Свет горит в окне.

Где-то вдалеке

Он светит мне, лишь мне,

Лишь мне.

На небесах за нас давно всё решено.

Но никому об этом знать не суждено

Тот путь пройдём, что предназначен нам судьбой.

Я лишь молю, что б быть с тобой, с тобой.*

Ы-ы-ы-ы-ы! Это что, такой оскал судьбы — злодейки? Я и так тоннами вливаю в себя валерианку, пустырник, даже фенобарбиталом иногда пользуюсь... не часто. А меня по оголённым нервам плетьми хлещут! За что?

— Хантон, что это за песня? — хватило сил спокойно задать вопрос.

— Понравилась? Услышал где-то...

— Угу... Не знаешь, кто автор?

— Да я не интересовался... Что ещё спеть?

Ребята стали просить его исполнить что-нибудь весёлое, а я отправилась домой.

Из весёлого, в моей голове сейчас остались только междометья и экспрессивные звукосочетания.

— ...ять!

— ... здец!

и

— Йух!

Выздоравливаю? Или осеннее обострение?

Распустилась ты, Петра! Ходишь, сопли на кулак наматываешь, вместо того, что бы предпринять хоть что-то!

А вот и нет! Я всю сеть пролазила, выискивая свежие сведения о профессоре Сарториусе!

Сарториус... Со дня похорон королевы я ни разу не назвала его по имени... Даже, когда набирала запрос в поисковике компера, руки непроизвольно дрожали.

Ну, если он так не хочет, что бы ты его нашла, пойди человеку навстречу — оставь его в покое! Займись чем-нибудь полезным, продуктивным!

Чем? Если мне даже в университете каникулы продлили, и половину экзаменов за следующий семестр поставили. Для этого мне хватило нескольких прочитанных лекций для студентов и преподавателей о моей научной работе под руководством профессора... ы-ы-ы... Сарториуса, медного купороса ему на завтрак!

Крестиком, что ли научиться вышивать? Или, вместе с Лизеттой, начать вязать пинетки будущему племяннику?

В жутком расположении духа я вернулась домой, где гадина — судьба добила меня визитом позднего гостя. Глядя на посетителя, я мысленно перебирала способы его медленного умерщвления. Нет, я не кровожадная... Но я плотоядная, и мне что-то сильно не хватает протеина!

Мой испепеляющий взгляд абсолютно не возымел на него никакого действия.

Алберт мирно распивал коньяк в обществе моей семьи и вёл с ними лёгкую, непринуждённую беседу. Разъярённая фурия в исполнении Петры Олмарк-Леманской не имела успеха у зрителей. Они словно меня не замечали.

— Добрый вечер, — прорычала фурия, изображая крайнюю степень недовольства.

— Добрый вечер, Петра! — радостно отозвался Алберт.

Ну, и зачем надо ТАК улыбаться? Добиваемся эффекта самовозгорания? Только что-то огнетушителей рядом не вижу, или брансбойта растянутого. Я же ещё и керосинчику добавить могу! Нет, улыбается, глазами зелёными сверкает!

Очень хотелось спросить: 'Чё надо, барии-и-ин?'. Сдержалась. Мелькнула мысль, что он привёз сведения о местонахождении Сарториуса, которого по распоряжению принца искали все службы королевства. Но вовремя поняла, что для этой миссии Жорж вряд ли послал ко мне Алберта. Или он по личной инициативе, так сказать...

— Нам надо поговорить, — спокойный голос, дружелюбный взгляд.

Не обманывает? Хм... Видно будет.

— Я догадалась... — успокаиваюсь. — Ри, — поворачиваюсь к брату, — мы займём твой кабинет?

— Пожалуйста... Ужинать будешь?

— А гость уже ужинал?

По лицу Алберта пробегает волна недовольства, но он быстро берёт себя в руки, и улыбается так же ослепительно.

— Да.

— Тогда, не буду. Идем... Алберт, — говорю, делая усилие над собой. Ведь собиралась обратиться к нему на 'Вы' и 'господин Ланге'.

Благодарный взгляд. Как хочется верить этим насмешливым зелёным глазам, которые могут быть такими искренними.

— Присаживайся...

В кабинете брата уютно. В детстве я любила играть под огромным дубовым письменным столом, сооружая из него пещеру первобытного человека. При желании, на внутренних стенках тумб до сих пор можно найти процарапанные силуэты животных. Да, я предпочитала реализм и делала наскальные рисунки... мелом. А вход в мою пещеру закрывала шкура бурого медведя...

— Я прекрасно понимаю, что ты меня не ждала.

Гость уселся в кресло, предназначенное для посетителей. Я заняла место хозяина.

— Не ждала, ты прав.

Смотрю Алберту в глаза, пытаясь понять, кто он сейчас? Друг? Мнимый влюблённый? Или офицер тайной службы Его Величества?

— Я приехал извиниться перед тобой, — я подняла бровь, типа, удивилась. — И всё объяснить.

Смущённый Алберт, это конечно занимательное зрелище.

— Я слушаю.

— Петра, я виноват перед тобой в том... что пытался использовать тебя... в своих личных целях.

Было видно, что говорить ему трудно. Алберт делал паузы, подбирая слова, отводил виноватый взгляд, нервно сцеплял и расцеплял пальцы.

— Я это поняла...

— Когда? — сцепил пальцы, подпёр подбородок.

— Точно не скажу, но... сразу, наверное. А на яхте я убедилась в этом окончательно.

— Всё правильно... — расцепил пальцы. — На яхте я всё окончательно испортил!

— Нечего было портить, — успокоила я его невесело.

— Я мог... Нет, я должен был тебе объяснить всё сразу. По крайней мере, это было бы честно по отношению к тебе!

— Объясни сейчас... Я постараюсь понять тебя.

— Понимаешь... я... Я не могу любить!

— В каком смысле? — напряглась я от ТАКОГО признания. Это он про чувства или физиологию? Не с первым, ни, тем более, со вторым, я ему помочь никак не могла.

— Я не способен полюбить девушку, — успокоил, спасибо... — Сначала это меня не волновало. Примерно лет до двадцати. А потом мне показалось странным, что друзья вокруг меня флиртуют, влюбляются, заводят романы, женятся, я же — как замороженный. Мне, конечно, нравятся девушки. Я понимаю их красоту, и телесную, и душевную. Но дальше этого понимания дело не идёт. Родители тоже стали беспокоиться, видя мою холодность. Друзья в нетрадиционности подозревали, — на его щеках проявился лёгкий румянец. Как мило. — Можно было бы плюнуть на это... Но, я чувствовал себя ущербным. Мне было недоступно то, о чём так страстно пишут поэты... — он судорожно сглотнул, помолчал, собрался с мыслями. — Я решил узнать причину моей... нет, не болезни. Не могу подобрать слова.

— Душевного анабиоза, — предложила я ему термин.

— Точно! Врачи тут бессильны по понятным причинам. Маги тоже не помогли. Проклятья никакого на мне не было.

— Типа 'Венка безбрачия'?

— Да. Тогда я оккупировал королевскую библиотеку и стал искать хоть что-нибудь, что могло мне подсказать... помочь... Я нашёл, Петра. Нашёл старую, рукописную книгу, в которой рассказывалось о путешествиях одного рыцаря по миру. Думаю, это были его путевые заметки. Так вот этот рыцарь описал одно уникальное место в горах Ришну, которое исполняет желания.

— Исполняет желания? Что, как в сказке?

— Не совсем. Оно даёт ответы на твои вопросы. А что с этим делать, человек уже решает сам!

— И что, всё так просто? — засомневалась я в его правдивости.

— Нет, не просто. Во-первых, это место труднодоступно. Во-вторых, работает оно, если можно так выразиться, всего два раза в год. В дни весеннего и осеннего равноденствия, когда все силы уравновешиваются в Природе. И только в эти дни, тем, кто проведёт сутки в медитации на вершине горы, открываются тайны. Да и то не всем. На праздные вопросы, типа, как выиграть миллион, ответа никто не получит. Только на жизненно важные...

— И ты побывал там? — почему я спросила с такой надеждой?

— Да...

— И получил ответ?

— Да... — он опустил голову и долго молчал. Я не понукала его, ждала, когда сам будет готов, -.Это моя карма. Расплата за прежнюю жизнь, в которой я очень плохо обошёлся с любившей меня женщиной...

— Ты... — я собралась с духом, — бросил её?

— Нет... хуже. Я обрёк её и... нашего ребёнка на смерть.

— Хлор! — у меня мурашки побежали по всему телу.

Лицо Алберта имело такое скорбное выражение, словно этот страшный поступок он повторил и в нынешней жизни.

— А она, умирая, молилась за моё благополучие! Петра, я имел в той жизни такое прекрасное чистое чувство!!! Но я отрёкся от него, в угоду каких-то политических целей. А в этой жизни всё наоборот. Я имею всё, о чём мечтал в той, но только не могу полюбить, как бы я этого не хотел!

— Ангидрит твою, Алберт! И что?! Как от этого избавиться? Ты узнал?

— Узнал, — он тяжело вздохнул и снова посмотрел на меня виновато. — Через какое-то время я должен был встретить девушку, которая своими усилиями...

— Усилиями? — поразилась я. — Не чувствами?

— Усилиями, — подтвердил Алберт, снова вздохнув, — помогла бы мне научиться любить. Я подумал, что это ты. Прости! Ты была моей надеждой!

Он что-то ещё говорил о своих мечтаниях, надеждах, но я не слушала, обдумывая его слова. Мне не давало покоя слово 'усилия'. Не любовь, не нежность, а усилия. Ведь где-то... только что... это было... Леда!!!

— Алберт, ты ошибся...

— Я это понял, и теперь мне никто... Всё бесполезно...

— Ты ошибся в выборе девушки! И она тоже ошиблась в выборе объекта, так же как и ты, и потерпела фиаско! Вас судьба свела вместе, а вы не поняли!

— Ты это о ком? — глаза Алберта немного повеселели.

— О Леде конечно! Она же Сарториуса два месяца обрабатывала, воздействуя на его ментал. Два месяца пыталась внушить ему любовь!

— Дьявол!!! — побледнел Алберт. — Какой же я...

— Не ругайся! А почему ты Ванессу не попросил рассчитать? Вон как у неё всё правдиво получается?

— Я... постеснялся.

В горы Ришну пойти, это ему раз плюнуть! А сестру друга попросить расчёт сделать — слабо! А ведь Ванесса на самом деле великолепная предсказательница. Принца через неделю определила, на одних расчётах. Вот только с Александром заминка вышла. Его из памяти Ванессы тоже убрали, и она не могла всё взять в толк, чего это он её опекает? А когда по результатам математического анализа поняла, что это её родной брат, целый день пребывала в шоке от того, что не смогла сразу догадаться.

— Дурак ты, — выпалила я. Не обиделся? Согласен со мной? Ну, что же... Всё! Я его услышала, поняла и простила! Он не издевался надо мной, а пытался, очень пытался полюбить. Я и сама виновата в этой путанице. Ведь с самого знакомства больше всех общалась именно с ним. Вот и сбила парня с нужного направления. Теперь мне надо ему помочь! Как? Уговорить Леду повторить свой эксперимент. Ведь влюбляться в него самой не надо! Или надо? — Алберт, а девушка должна сама полюбить тебя?

— Я точно сказать не могу, но, мне кажется, нет, не должна... Ты ведь не... Прости.

— Не бери в голову! — во мне зашевелился червячок азарта. Вот оно, полезное дело, которым я займусь. — Я уговорю Леду... — взвесила в уме аргументы, которыми буду убеждать подругу, — уговорю! И пусть только попробует отказаться, психолог-эмпат хлорноватистый! Ты согласен?

— Разумеется! — глаза Алберта снова сияли жизнью, улыбка сводила с ума.

Бы... Сводила БЫ с ума, если бы не один сероводородный профессор, запудривший мой мозг. Ну, да не о нём сейчас речь.

— Петра, это ещё не всё! — остановил меня Алберт, так как я уже собиралась подниматься из кресла.

— Да? А что ещё? Мне надо этого бояться? — спросила игриво, а у самой сердце в желудок ухнуло. Лицо Алберта стало уж слишком серьёзным.

— Рассказал я тебе всё, — слава богам, я вздохнула облегчённо, — но... Я ведь не за твоей помощью пришёл, а как раз наоборот. Что бы тебе помочь, подсказать...

— Мне?..

— Я же был там... в горах Ришну. Этой осенью ты уже не успела, но весной...

Он смотрел на меня с какой-то странной надеждой. Я верила в его искреннюю помощь, но... Зачем?

— Зачем мне идти в эти горы?

— Что бы найти ответы на свои вопросы...

— Ты считаешь, что я их не знаю? — сказала с такой горечью.

Мне не хотелось сейчас высыпать на него весь тот мусор, который скопился в моей буйной голове. Ответов на вопрос, почему ОН ушёл, у меня было достаточно.

Первый — испугался моего титула. Очередная, три тысячи восемьсот тринадцатая благодарность обоим королям за моё величие!

Второй — я слишком непредсказуемая, и поэтому надо держаться от меня подальше. Уж больно много мороки с такой спутницей. То по морю куда-то топает, то в огонь лезет, то с призраками подземелье не поделит. Глаз да глаз нужен.

Третий — отбор закончился, и он вернулся к своей семье. Мужчина-то он взрослый, вполне мог уже давно обзавестись и женой, и детишками. А лёгкий, ни к чему не обязывающий флирт с ученицей... Кому же неприятно приятно провести время? Ведь замуж он меня не звал, в отличие от моих, более счастливых подруг. И Хлоя, и Селена сразу после бала красовались в новых колечках, закрепивших их статус невест. А я даже внимания на это обстоятельство тогда не обратила. Так счастлива была...

Четвёртый — разлюбил... Так быстро? А что, так бывает, резко захотелось, резко расхотелось... С первого взгляда влюбился, со второго задумался, с третьего испугался, с четвёртого смылся. Нормально!

Пятый... ну, и так далее. Фантазия у меня бурная. Думаю, что какая-нибудь из причин является достоверной. А то и сразу несколько.

— Ты не думаешь, что можешь ошибаться? — тоном профессионального психотерапевта поинтересовался гость.

— Алберт, прошу, не начинай! Мне достаточно промывальщиков мозгов. Лизетта, пользуясь своим положением, ежедневно ведёт со мной душеспасительные беседы, а я не могу отказать беременной женщине. Кстати, спасибо тебе за избавление от сегодняшней порции слезливых историй со счастливым концом, где все жили долго и счастливо, и умерли в один день... перепив денатурата.

— Так докучают?

— Докучают?! Слово-то, какое... Нет, хы, они не докучают! Они долбят кору моего головного мозга, надеясь доковыряться до древесины! А я, между прочим, от этого страдаю...

Хм, про страдания, это я зря сказала. Имела то я ввиду одно, а он поймёт другое... Хлор, сама запуталась!

— Значит, весной в горы ты не пойдёшь?..

— Почему это ты так решил? Может, и пойду... Кто знает, что произойдёт за эти полгода. Я, например, в начале лета считала, что у меня будут очередные весёлые студенческие каникулы, а вместо этого я... ладно. Забыла...

Угу, себе-то не ври. Забыла она! Целых три раза забыла, и сто тридцать три раза вспомнила.

— Если надумаешь, обращайся! Я тебя провожу.

— Спасибо! А туда далеко добираться?

— Не близко. Это надо на корабле миновать Темский полуостров. Через пески не пройти.

— Ну, это смотря как идти... Я пройду.

— Серьёзно? — удивлён, словно я скрывала эту информацию.

— Я к хиппам уже несколько лет езжу. Хорошие ребята, открытые. Между прочим, Танец Огня они меня научили танцевать.

— Да ты что?!! А вы тогда нас так поразили... — поцокал он языком. — Сначала двигаются, как самые соблазнительные гурии, потом огонь, словно домашнего кота, глядят... Я бы многое отдал за повторение того танца.

— Вот будем у хиппов, станцую, — ехидно усмехнулась. — Только будь готов к тому, что то, что ты видел на 'Вилле Рос' — цветочки! А весь танец — это, я тебе скажу, ягодки-арбузы!

— О, я уже в предвкушении!

— Леда тоже со мной к хиппам напрашивалась. Так что в путешествие можно будет отправиться втроём!

Повисла неловкая пауза. Вроде всё сказано... Но остался один, очень щекотливый вопрос. Каждый из нас это понимал, но не решался его затронуть. Я думала, что если бы Алберт знал что-то о Сарториусе, то сказал бы мне. А он ждал моего вопроса. Но я молчала.

Гордость? Нет. Страх, услышать что-то ужасное... или неприятное для себя. Я безумно хотела узнать правду, и также безумно этого боялась.

Опасаясь поднять на своего гостя глаза, взяла со стола карандаш и начала крутить его в пальцах.

— Петра, — заискивающий голос Алберта, — ты не обидишься, если я спрошу...

— У, — пусть понимает, как хочет.

— Что ты чувствовала, когда... ну... я...

Поняла. Ему интересны мои ощущения от его поцелуев. Леда изобразила бы в этом месте кавычки.

— Как бы тебе не пришлось на меня... Ой! — прикрыла ладонями рот, поняв, что только что сморозила.

— Что, — сморщил он нос, — так противно?

— Алберт, прости! Ты не сердишься на меня?

— Не сержусь! Но, ты скажи. Противно, да?

— Нет. Холодно... как от мороженой рыбы. Ой!

— Да не ойкай ты! Не ты первая так говоришь, — усмехнулся Алберт задорно. — Нет, что бы научить...

— Чего научить? — вытаращила я на него глаза.

— Целоваться, — продолжал смеяться этот нахал.

— Ты смеёшься надо мной, да? — надула губки и нахмурила бровки.

— Я совершенно серьёзно! Научи, а?

Я с интересом уставилась на это зеленоглазое чудо. И на что это он меня подбивает? А действительно, на что? Я, судя по последним достоверным сведениям, девушка свободная, можно сказать одинокая. Почему же я не могу оказать своему другу столь незначительную услугу?

Не знаю, то ли выпитый на вечеринке бокал вина, наконец, сделал своё хмельное дело, но трезвым моё решение назвать было нельзя. Я согласилась!

Конечно. Я же теперь профи в этом деле!

— А давай! — Грациозно выползла из-за стола, приняла, как мне показалось, нужную позу и сообщила Алберту: — Что тебе нравится в моих губах?

— Они розовые, — верно подметил парень. — Достаточно пухлые... Всё.

— Уф-ф-ф, — я с сожалением посмотрела на этого ловеласа. — Если ты будешь так думать о губах девушки, ты никогда не поцелуешь её по-настоящему!

— Объясни!

Легко... давать советы. Ну, Петра, назвалась сексинструктором, выполняй поставленные задачи.

— Ты, какие фрукты любишь?

— Виноград, — пробормотал ошарашенный Алберт, с недоверием взирая на меня.

— Сейчас устроим.

Я сбегала на кухню и принесла блюдо с виноградом для гостя и грушами для себя. Оторвала небольшую гроздь от большой ветки и протянула ему под нос.

— Рассказывай мне, что тебе нравиться в винограде!

— Он такой... плотный и, одновременно, упругий, — сверкнул на меня глазами Алберт. — Он прозрачный, как янтарь, — я оторвала ягоду и поднесла ко рту парня. Он чуть коснулся её губами. — Его кожица бархатистая и тёплая,— я провела виноградиной по его губам, — а под ней находится сочная сладкая мякоть, которая так и манит... — я положила виноградину ему в рот. — М-м-м.

— Вкусно?

— Божественно!

— А теперь так же романтично о губах девушки!

— Я понял, Петра! Может, перейдём непосредственно к процедуре?

— У-у-у... Мне надо... расслабиться!

— Как на яхте? — усмехнулся он.

— Да! Сейчас принесу! — Я спустилась в гостиную, где у камина всё ещё сидел Рихтер, взяла со стола недопитую бутылку коньяка и бокалы. — Ты, из какого пил? А, не важно...

— Петра! — удивился мне в спину брат.

— Так надо, Ри! Я уже большая!

Рихтер промолчал. Наверное, решил, что за один вечер я не сопьюсь. И пьяная, но нормальная сестра лучше, чем трезвая, и прибывающая в чёрной депрессии.

Алберт разлил коньяк по бокалам. Мы чуть стукнулись ими и выпили. Он пригубил, я почти залпом и до дна. Долго пыталась продышаться и сообразить, чем надо тушить пожар в горле.

— Лихо!

— Водички дай, — прохрипела, судорожно тыкая пальцем в графин с водой.

Хлор, Петра, не умеешь пить, так хоть за знающими людьми понаблюдай! Глотонула, как воду!

— Лучше?

— Спасибо! Зато голова зашумела сразу...

— Я могу уже попробовать? — приблизился он ко мне, внедряясь в мою интимную зону.

— Пробуй, чего уж там...

Алберт наклонился и коснулся меня достаточно напряжёнными губами. Но на мороженую рыбу это уже не походило. Потом осторожно раздвинул мои губы своим языком...

Я отшатнулась.

— Прости... Я не могу...

— Понимаю. Но, ты оттолкнула меня не сразу!

— Да. Ты делаешь огромные успехи! У тебя получилось нежно, чувственно... Это я не могу...

— Спасибо тебе, — он одобрительно похлопал меня по руке.

— Не за что... Давай я тебя провожу до твоей комнаты.

Я чувствовала себя смущённой, а Алберт сиял. Хотя бы одному из нас хорошо.

На пороге его комнаты он чуть придержал меня за руку.

— Завтра продолжим?

— У-у-у... Спокойной ночи!

Назавтра ничего продолжать не пришлось. Пошутил он так. С самого утра Алберт возвращался в столицу через университетский портал. Я пошла проводить его. Заодно на лекциях посижу. Хоть как-то отвлекусь.

Пока мы шли по коридорам университета, я поймала столько завистливых женских взглядов на себе и восхищённых на Алберте, что задумалась над справедливостью его заявления о том, что помочь ему, кроме нас некому. Судя по готовности девушек познакомиться с этим красавцем немедленно, помощниц он мог найти навалом. Просто он не там искал.

В кабинет ректора заходить не стала. Чмокнула Алберта целомудренно в щёку и повернула в сторону лекционной аудитории.

— Пиши! — услышала в спину.

Кивнула головой, не останавливаясь.

В перерыве между лекциями в нашу аудиторию прибежал запыхавшийся ректор и срывающимся голосом сообщил, что только что получил письмо от господина профессора Сарториуса, в котором он извещает о том, что в следующем семестре сможет прочитать курс лекций в нашем университете. И что это он выполняет просьбу его ученицы герцогини, а теперь принцессы Алфеи Олмарк-Леманской!

Аудитория взорвалась аплодисментами, ректор чуть в ноги мне не бухнулся, а я поклялась накормить этого гения бертолетовой солью! А потом наесться самой...за компанию.

* Песня из кинофильма 'Трое и Снежинка'

Глава 18

— У нас в Бразилии все знатные женщины так ругаются.

'Здравствуйте, я ваша тётя'

Дома ждал очередной сюрприз. По сети пришло письмо от Ванессы, в котором меня официально извещали о дате бракосочетания принца Алеарда Леманского и герцогини Хлои Мезьер, на котором я обязана присутствовать в качестве подруги невесты и сестры жениха. Второй подругой невесты выбрана Ледания Адлер. Кто бы сомневался. Шаферы жениха: Алберт Ланге и Вольфганг Сарториус.

Он что, добить меня решил, братец названный? Не мог кого другого шафером назначить? Алекса, или того же Джорджа?

Но это были ещё не все сюрпризы. В конце Ванесса приписала кое-что от себя. Пы сы... Постскриптум. По её расчётам выходило, что я должна сочетаться браком раньше, чем Жорж и Хлоя, да ещё с королём! Упс! А король-то меня удочерил...

Решила не морочить себе голову такими странными предсказаниями Ванессы, а заняться насущными проблемами, которыми так кстати озадачила меня моя судьба — злодейка. Во-первых, написать Леде о необходимости её помощи Алберту. Во-вторых, придумать, как подготовить себя к встрече с... учителем. А подготовиться мне было необходимо.

То, что между нами всё кончено... Ох, опять, не так... Между нами ВСЁ КОНЧЕНО! Теперь правильно. Это следовало из того, что господин Сарториус был жив, здоров, чего видимо желал и мне, и строил планы на будущее. Даже просьбы мои выполнял, слёзные... рассылая письма по университетам. Мог и мне ведь написать, я же волнуюсь. Но, нет, не достойна. Хватит с меня и того, что объявился, сообщил свою волю, радуйся... и не напрягайся о прошлом!

Ну, положим, к его лекциям в следующем семестре я успею остыть, а вот к свадьбе Хлои... Десять дней всего ведь осталось. Тут нужна шоковая терапия или глубокий транс. А где я его возьму в современном цивилизованном обществе? Это на природу надо, желательно девственную, ещё желательнее — суровую. Такая, только в диких, не освоенных людьми, местах сохранилась... да у хиппов ещё.

Мысли о Темских песках не давали мне покоя целый день. В конце концов, времени у меня вполне достаточно! Добираться на машине туда два дня, да ещё по пескам на квадроцикле полдня. Самолётом ещё быстрее. Получается полтора суток туда, полтора обратно. Во дворец надо прибыть за день до свадьбы. Итого, получается, пять дней на дорогу. Спокойно могу успеть! Три, или даже четыре дня успею там погостить, если времени зря терять не буду!

По комперу сообщила подругам, что срочно уезжаю, что бы они не беспокоились. Леде проблему Алберта описала. Пусть пока думает. Опять же, на свадьбе смогут договориться о времени проведения эксперимента. Я постаралась так преподнести ей эту историю, что бы у неё сомнений не осталось, что она должна ему помочь. Очень надеюсь, что получилось красноречиво, и она согласится.

Потом отправилась к Лизетте, объяснять необходимость моей поездки к хиппам.

— Ли, я тут отъеду на недельку...

— Петра, мы за тебя беспокоимся, — она, как глубоко беременная женщина на третьем месяце, обхватила руками свой, ещё плоский, животик и мамочкиным тоном произнесла, — ты странно себя ведёшь!

Я люблю Лизетту. Мы стали с ней подругами ещё во времена их с Рихтером жениховства. Спокойная, уравновешенная, полная противоположность мне, она, скорее всего, именно этим и привлекла брата. И ещё она, как и Рихтер, всегда меня понимала. Поняла и сейчас, хотя при ней я никогда не говорила о произошедшей со мной драме. Не думаю, что и Ри посвятил её в перипетии моей кратковременной, но такой сжигающей, любви. Она просто видела, что я страдаю, и старалась успокоить меня. А то, что страдания мои носят сердечный характер, то тут не скроешь ничего. Но Лизетта считала, что я просто влюбилась безответно, а вчера, когда в гости прибыл Алберт, совсем растерялась. А я ещё и напилась...

— Почему странно?

— Алберт, он же твой друг?

— Да.

— А почему ты так неприветливо его вчера встретила?

— Между нами возникло недоразумение, которое вчера благополучно разрешилось.

— Так удачно, что ты решила напиться?

— Ли, я не напивалась! С одной рюмки коньяка даже не опьянеешь, как следует.

— Ладно. А куда ты собираешься поехать?

— К хиппам, — постаралась ответить ей как можно беспечнее. — Я обещала им, что приеду этим летом, но не смогла. А ректор мне каникулы продлил, вот я и решила... прокачусь к ним до свадьбы принца.

— А ты успеешь?

— Успею! Я собираться пойду, ага? Рихтеру потом всё объяснишь, хорошо?

— Хорошо. Хм. Но меня не оставляет чувство, что ты что-то недоговариваешь, Петюня.

Петюней она меня называла, когда сомневалась в моей правдивости. Что ж, интуиция у неё хорошая. Но я всё равно ничего не скажу. Беременных волновать нельзя! Мда...

На компере меня ждало сообщение от Леды.

'Петра!!! Как ты могла забыть, что обещала меня взять с собой к хиппам?!! Я еду с тобой, можешь не отнекиваться. Отказа я не приму, и тогда отправлюсь в пески одна! Вылетаю сегодня же! Встретимся в Ципле! ЗЫ: Алберта беру на себя!'

Великолепно!

Даже не знаю, радостно или с огорчением это: 'великолепно'? За Алберта, разумеется, я рада. А тащить сейчас с собой в пески Леду... не знаю. Не могу определиться с чувствами. Что-то начинает грызть, когда об этом думаю. Но она мне не оставила выбора, придётся подчиниться её требованиям.

Быстро собрала баул, побросав в него штаны и кофты. У хиппов не принято напрягаться насчёт одежды. Тепло, удобно, вот и замечательно. Надела дорожный комбинезон, любимые грубые ботинки, чмокнула Лизетту и была такова...

Надеюсь, транс поможет мне выйти из депрессии. Иначе, кто-то проведёт свадьбу Жоржа и Хлои в маленькой светлой комнатке, отделанной кафелем, в обнимку с фарфоровым изделием...

Я заглушила квадрацикл, закинула баул на плечо и недоумённо посмотрела на Леду.

— Вставай, чего расселась?

— Мы что, дальше пешком пойдём?

— Да, иначе начнётся песчаная буря. Мне и так понадобятся все силы, что бы ты смогла пройти со мной на их земли без проблем.

— Я и не подозревала, что к ним попасть так сложно. А песчаные бури тут всегда?

— Песчаные бури налетают сразу, как только чужак вступает на территорию хиппов. Это их защита от нападений врагов. Мне первый раз пришлось ползти через бурю пять часов, пока меня не подобрал Кур-олис.

— Сколько? — не поверила мне подруга.

— Пять, — я ей даже на пальцах показала, вдруг опять не правильно поймёт. — Ты идёшь, или нет?

Не дожидаясь, пока она оторвёт свой филей от квадрацикла, потопала за бархан.

— А сколько идти? — она догнала меня метров через сто, запыхавшись.

— В прошлый раз шла часа два. Это, примерно, пять километров по пескам. Сколько сейчас, не знаю.

— Почему?

— Они кочуют от оазиса к оазису.

— А откуда ты знаешь, к какому оазису идти?

— Я не знаю. Они сами меня ведут.

— Кто?

— Хиппы. Ты что, не понимаешь? Нет? Странно... Я думала, что эти явления относятся к области эмпатии... Тогда слушай. Во время Танца Огня люди соединяются с этой стихией. А сама стихия, в свою очередь, объединяет людей между собой. Тех, кто танцует одновременно. В дальнейшем огненные братья и сёстры чувствуют друг друга на расстоянии. Поэтому я иду туда, где находятся мои побратимы. Всё просто.

— Здорово! Петь, почему ты это раньше не рассказала?

— Ты не спрашивала.

— А с Эрсель вы тоже побратались?

— Нет, с ней мы посестрились, — съязвила. — Разумеется. Именно поэтому не рекомендуется часто менять партнёров по танцу. А то будешь метаться от одного человека к другому.

— Интересно... Петь, как ты думаешь, а зачем Эрсель захотела с тобой породниться таким образом, там, на море?

— Она хотела произвести впечатление на Джорджа, а в танце Огня должен быть обязательно хотя бы один партнёр. Это была вынужденная жертва с её стороны.

— Жертва?

— Да, так же, как и с моей. Я тебе уже объяснила про нежелательное количество огненных побратимов.

— Угу... А ты, получается, танцевала для...

— ЛЕДА! — гаркнула я так, что она подпрыгнула. — Извини, — снизила тон. — Прошу, не говори мне о нём. НИКОГДА!

— Хорошо, — ответила она шёпотом.

Я раздражённо передёрнула плечами. Чего так орала? Леда же не виновата, что у нас так получилось. Но как же у меня напряжены нервы!.. Ничего уже не помогает. Если хиппы не устроят мне сегодня транса, я сдохну!

— Прости... Я стараюсь привести себя в норму, что бы не наброситься на... него на свадьбе.

— Я понимаю, — пролепетала обалдевшая подруга. — Ты это, поругайся... или поплачь.

— Поплакать? Нет. У меня не получается... Получается рыдать в истерике. Но тебе вряд ли понравится это зрелище. Рихтер был в ужасе, когда увидел меня в таком состоянии, а Лизетту вообще в комнату не впустили.

— Тогда ругайся! Ты же всегда здорово ругалась! А за сегодня не произнесла ни одного бранного слова!

— Что, правда? — удивилась я своему хорошему поведению. — Странно...

— Петра, давай, не стесняйся! Какое твоё любимое ругательство? Ангидрит твою фторпикриновую?!

— Да! — крикнула я во всё горло.

— А ещё?!

— Хлор! Бром!! Йод!!! Жжёная умбра!

— Это что-то новенькое! А упиться фенолфталеином?

— Точно!

Мы с Ледой весело топали по пескам, крича во всю мощь голосовых связок, выгоняя из моей души негатив. Вынырнувший неожиданно из-за бархана старый приятель Кур-олис, когда-то спасший меня от песчаной бури, ехидно поинтересовался.

— Петра, ты здорова?

— Приветствую тебя, Кур-олис! — бросилась я к нему на шею, шокируя своими манерами виконтессу Адлер. — Ты прав, брат мой! И я жду от вас помощи!

Мужчина обнял меня, хлопнул по попе, чем ещё больше поразил Леду, которая, как мне показалось, начала опасаться за свою честь, и сгрёб себе на плечо и мой баул, и сумку подруги.

— А у нас большой праздник, — сообщил он таким довольным тоном, словно они откопали новый старый город.

— Ну, не томи! Что-то стоящее раскопали?

— Нет! Мы нашли себе короля!

— Чего?!! — усмехнулась я, приняв его слова за шутку. — Какого короля? Зачем вам король? Вы же вольное племя, отрицающее государственность! Или что-то изменилось за год?

— Изменилось, Петра, — вздохнул он тяжело. — Нам стало трудно продавать наши находки. Во всех государствах их приравняли к контрабанде. Купцы снизили цену. Нам предложили выход из этой ситуации некоторые соседние страны. Мы входим в состав какой-нибудь из них на правах автономии, они присоединяют Темский полуостров к своей территории. А наши черепки становятся экспортным товаром. Цены снова растут... Нам даже льготное налогообложение обещали предоставить на пять лет.

— Полный крекинг!

— Но мы придумали другое решение! — гордо заявил Кур-олис. — Очень мудрое — организовать своё собственное государство! Нам только короля знающего надо было найти. У нас, сама понимаешь, особо грамотных хиппов нет. Надо было искать на стороне, но такого, который бы и был нашим королём... и нас бы не трогал.

— Да где ж вы такого найдёте?! — не удержала сарказма в голосе.

— Нашли! Хороший человек, много чего знает. Канис зовут. Неделю назад была его коронация. Теперь он бумаги готовит, что бы законно закрепить нашу государственность.

— И как ваша страна называется? Хиппания?

— Нет. Темсария. Земля эта так испокон веков зовётся. А мы теперь все темсарцы, стало быть.

— А столицу как назвали? Большой оазис?

— И снова ты не угадала! Вот столицу мы назвали Хиппи!

— Могла бы догадаться! — расхохоталась я от всех этих новостей.

Король хиппов! Это что-то! Самый вольнолюбивый народ обзавёлся правителем. Интересно, они кастинг проводили, или ещё какой отбор устроили?! Ох, и тут отбор! Везёт мне на них в этом году...

Танаис, жена Кур-олиса, суетилась вокруг огромной вязанки дров, подготавливая ритуал для танца Огня. Такое количество практически бесценной древесины в песках меня поразило.

— Это наш король, — гордо сообщила мне она. — Такой щедрый человек.

— Мда... А я его чуть ли не аферистом посчитала...

— Когда ты с ним познакомишься, то поймёшь, что он замечательный человек! Ему бы ещё жену хорошую... А твоя подруга будет сегодня танцевать? — Танаис локтём поправила упавшие на лицо волосы и пристально посмотрела на Леду. — Сила совсем маленькая у неё. Может не выдержать.

— Пусть сама решает. Я ей объяснила, что транс просто так не наступит... Стихия огня, как и любая другая, без жертв не принимает адептов.

Я, например, в первый раз исполняя этот танец, лишилась косы, а Танаис спалила брови и ресницы.

Леда не отказалась от мысли попробовать на себе, что это такое, танец Огня. Только волосы тщательно уложила на голове. Кому же хочется красоваться на свадьбе подруги с сожжённой шевелюрой.

Там-тамы ударили разом. Опытные аккомпаниаторы выбивали ритм так неистово, что сердце стало биться с ними в такт с первого удара. Кровь понесла его толчки к конечностям, принуждая тело двигаться так, как требует ритуал соединения с огнём.

Вокруг огромного костра стояло шесть человек. Я и Леда, Танаис с мужем, и две девушки, Верис и Надис, мои давние партнёрши по танцу.

Сегодня танец должен был быть особенно сакральным. С нами танцевала супружеская пара, а это придавало танцу особенную пикантность. Но, зато и транс должен был быть более глубоким и возбуждающим, что ли...

Я смотрела через огонь на Леду, стоящую ко мне лицом. Она была сосредоточена и внимательна. Ей предстояло повторять движения танца за мной, потому что никто и никогда не проводит предварительных репетиций, не разучивает движений, не отрабатывает па этого танца. Его танцуют сразу или не танцуют никогда. Леда это знала.

Звук барабанов заставил тело раскачиваться, ловя ритм. Руки плавно пошли вверх, чуть задержавшись на уровне талии. В этот момент там-тамы чуть стихли, а потом ударили с новой мощью. Танцующие первый раз крутанули бёдрами, подключая к танцу нижнюю часть тела.

Я пристально смотрела на Леду, которая старательно повторяла мои движения. Всё хорошо! У неё получается! Для первого раза, просто замечательно. Теперь руки дальше вверх, ладонями к небу. А тело изгибается как языки пламени, соблазнительно, страстно. После чопорных движений бальных танцев, это выглядит слишком сексуально. Но огонь не делает батманов и плие, он живёт... Живёт те короткие мгновения, которые ему отмерены щедрой рукой дающего пищу. У него нет времени расходовать свою жизнь на бесполезные танцы. Только танец любви! И, если Леда этого не поймёт, огонь не примет её. Обожжёт, оттолкнёт, забрав, положенную ему жертву, и больше никогда не позволит прикоснуться к тайне его танца.

Я пытаюсь глазами сказать это подруге. Она должна расслабиться, раскрепоститься, отдаться ритму, слиться с огнём. Вот сейчас!

Танцующие погружают руки в огонь, и я закрываю глаза. Всё. Больше я ей ничем помочь не могу. Дальше — только сама.

Я ловлю ритм барабанов, глажу языки пламени, сливаясь с ними, впуская в тело жар огня, и шепчу мантру.

'Мы с тобой одной крови...'

Он проникает в кровь, становится моей частью. Я, не сковывая себя моралью цивилизованного общества, позволяю своему телу двигать так, как этого хочет огонь в моей крови. Бёдра неистово бьются, заставляя звенеть пояс с монетками, завязанный на моём теле. Грудь колышется в такт барабанам, руки змеями вьются вокруг тела. Опускаюсь на колени, полностью погружая их в огонь, соприкасаюсь с руками других танцовщиков и достаю каждой рукой по угольку. Резко встаю, поднимаю руки к небу. На них пляшут маленькие язычки пламени, подмигивая далёким звёздам.

'... искра к искре'.

Движения становятся ещё более чувственными. Выгибаю тело назад, касаюсь руками песка. До слуха доносятся первые звуки песни. Женский голос плавно вплетает мелодию в барабанный бой. Значит, Танаис с мужем уже начали танец Огненной любви. Я не могу их сейчас видеть глазами, но знаю, чувствую через пламя, соединившее нас, как трепетно касаются они друг друга, проводя по чувствительным местам нежными, горячими руками. Огонь передаёт мне их ощущения.

'Между нами нет различий'.

Они подошли вплотную и теперь их тела двигаются синхронно, ускоряясь в движениях. А там-тамы выбивают замысловатый музыкальный рисунок уже на немыслимой скорости. Кажется, что двигаться быстрее уже невозможно, но тело не слушает разум, оно слушает себя и огонь. Последний соблазнительный изгиб, последний взмах руками, последний удар бёдрами и... тишина.

Такая тишина, словно нет вокруг ни одной живой души. Только треск догорающего костра и шёпот ветра в дюнах.

Открываю глаза, выходя из транса. На это надо несколько минут. Огонь так быстро не отпускает. Зрение потихоньку фокусируется, и перед глазами начинают вырисовываться фигуры людей. Вижу через костёр сидящую Леду. Она улыбается и что-то говорит своему соседу, протягивая ладонь. Мужчина наклоняется к её руке и целует. Надо же... Она себе кавалера уже нашла, и он целует её так... интимно!

Он поднимает голову от её руки и встречается с моим взглядом.

Я понимаю, что судьба опять, в какой уже раз обманывает меня. Обещает любовь, а подсовывает боль и разочарование. Потом обещает избавление, а подкладывает очередную порцию горечи и страданий.

Секундный обмен взглядами. Как выстрел... в оголённое сердце.

Сарториус!!!

Мгновенный выход из транса.

Я резко развернулась и рванула прочь, в пески, в пустыню.

— ПЕТРА!!!

Его голос гнал меня прочь, хлестал по нервам, разрывал на атомы. Он меня убивал.

Я неслась по барханам, как подстреленная газель, убегающая от жестоких охотников. Дыхания не хватало, лёгкие невыносимо жгло, лицо заливали пот и слёзы. Не выдержав гонки, я рухнула на песок и затихла. Слёзы лились ручьём, но я не пыталась их остановить. Побольше поплачешь, поменьше пописа...

Я лежала на склоне дюны и тупо таращилась на огромный диск луны, висящий у меня перед глазами. Мыслей не было. Ни-ка-ких... Я не мечтала умереть немедленно, не разрабатывала коварных планов мести бывшей подруге и бывшему возлюбленному, не думала, как буду жить дальше. Я умерла снова... во второй раз... от той же руки...

Ощущение чужого присутствия рядом заставило меня поднять голову и оглядеться. Умереть то я умерла, но быть съеденной пустынными шакалами не хотелось. Метрах в двадцати от меня сидел мой враг и спокойно любовался луной. Он тоже почувствовал моё движение и обернулся.

— Петра...

Я попыталась вскочить, но чужая сила удержала меня на песке. Я, конечно, алхимик, а он универсал, но Хлоя научила меня немного управляться с силами гравитации. Я взломала его заклинание, послав в отместку порцию фенолфталеина. Наконец-то смогла воплотить в жизнь свои угрозы. Тоже не особе эффективно. Он успел его нейтрализовать, и теперь сидел и отплёвывался. Я рывком поднялась на ноги, развернулась, что бы уйти, но не смогла покинуть место действия, ни высказав ему всего того, что накопилось в моей истерзанной душе.

— Как ты смел поступить так со мной?!! Если я стала тебе не нужна, почему не сказал прямо? Почему ушёл тайно? Я, хлор тебя дери, обыскалась тебя! На зов мой ты не ответил! Так мог хотя бы письмо написать и объяснить, что такая дура тебе не нужна! Что всё было ошибкой! Зачем дал надежду, а потом прилюдно разбил мое сердце снова?! Оставь меня в покое Сарториус!!! Я... отпускаю тебя...

Я развернулась и быстрым шагом, ибо бежать уже не могла, отправилась, куда глаза гладят. Спустившись с очередного бархана, не удержалась и оглянулась. На вершине дюны, но фоне равнодушной луны, чернел силуэт мужчины... Не моего мужчины...

Я не врала Леде. Я действительно нахожу хиппов автоматически. Вот и сейчас ноги сами вывели меня к оазису. Там вовсю шумел праздник по поводу коронации короля Каниса, с которым меня так и не познакомили, потому что он отлучился по делам.

Танаис радостно меня встретила после блужданий и усадила к небольшому костру.

— На, поешь, — протянула мне миску с чем-то вкусно пахнущим, — и выпей. А то убежала куда-то... Так после транса нельзя! Совсем сил не будет. Пей, пей! — подтолкнула кружку к губам и рассмеялась. — Петра, сегодня был такой танец.... О-о-о!

— Я чувствовала, — скромно улыбнулась. Танаис с мужем сегодня поделились со мной тайной, которая не должна быть известна незамужней девушке. — Спасибо.

— Пользуйся!

Да, для неё это было гораздо проще. У хиппов всё проще. Дети природы... Хм, темсарцы!

К нам подошёл Кур-олис, страстно поцеловал жену в губы, и только потом сообщил, что искал меня по делу.

— Петра, наш король Канис вернулся к нам как раз перед началом танца Огня. Ты очень ему понравилась, и он спрашивает, не согласишься ли ты стать его женой?

— ЧТО?!

— Мы согласны! — обрадовал он меня.

— Да причём тут вы? — я чуть не расплакалась.

— Как это причём? — не понял моей обиды Кур-олис. — Мы любим и уважаем тебя! Мы согласны, что бы ты стала нашей королевой! Канис хороший мужчина, он тебя никогда не обидит! А если и обидит... то мы его прогоним и оставим только тебя! Соглашайся!

— Соглашайся, — повторила за ним Танаис.

Я тихо обалдела.

Мою судьбу, там, на верху, в небесной канцелярии, точно писал какой-то практикант. Писал и зачёркивал, писал и зачёркивал! Руки бы ему поотрывать и в... вставить.

Ангидрит твою хлорноватистую, Петра! А ведь это решение всех твоих проблем! Солидный муж — король, который не позволит уже мечтать и надеется на... И ты ещё думаешь об этом, когда тебе наглядно продемонстрировали нынешнее отношение и расклад вещей? Да ты идиотка, Петюня, если слово 'надежда' всё ещё есть в твоём лексиконе! Тебе надо было задуматься об этом, когда от Ванессы письмо получила! Ведь написала она тебе, что ты раньше всех выйдешь замуж, да ещё за короля! Только не про того короля ты подумала. А ведь Ванесса редко ошибается...

— Я согласна!

Хиппы расцвели такими счастливыми улыбками, что только ради них я должна была согласиться на брак с их новоявленным правителем. А как удивится Хлоя, когда на её свадьбе я объявлюсь невестой короля Темсарии. Вот смеху-то будет! Мдя...

— Идём, Петра, я тебя подготовлю, — взяла меня за руку Танаис.

— Что, уже? — испугалась я такому темпу событий.

— А чего тянуть? — удивилась она. — У нас обряд бракосочетания проводится на восходе солнца. Сейчас тебя нарядим... Успеем!

Я стою на вершине дюны одетая в расписную хламиду и такое же весёленькое покрывало, которое закрывает мне практически весь обзор. Мой жених — король стоит сзади меня и крепко держит за плечи. Видать впечатлился моим бегством после выхода из транса. Хиппы что-то поют о солнце и его восходе. Я не улавливаю фраз, только отдельные слова. Очень знакомые ощущения в теле... лёгкость, эйфория.

Я осознаю, что если обряд не завершится в ближайшие десять минут, его придётся повторять завтра ночью, потому что я провалюсь в обморок. Это меня настигнет откат после такого глубоко транса. В этом году это вошло у меня в привычку.

Кто-то из старших хиппов задаёт мне вопрос. Механически отвечаю 'да'! От невест же обычно такого ответа ждут. За моей спиной то же соглашаются. На правую руку одевают браслет. Трясу, пытаясь придать ему комфортное расположение, но он всё равно колется. Из-за горизонта вот-вот должен появиться край солнца. Воздух дрожит над пустыней, размывая изображения предметов. Ещё мгновение и я распрощаюсь со всеми своими проблемами... со своей любовью...

Ослепительный изумрудный луч вырывается из-за горизонта предвестником дневного светила. Хиппы дружно кричат приветствие солнцу. В правое запястье впиваются противные тонкие иглы.

— Больно же... — рычу сквозь зубы и проваливаюсь в черноту.

Глава 19

— А за одно запомни, что все и всегда я буду решать сам!

На том простом основании, что я — мужчина.

'Москва слезам не верит'

Ощущаю пробуждение. Счастливое...

С чего бы это?

Открываю глаза.

Дежа-вю... Я всё это уже когда-то видела... испытывала...

Моя комната в королевском дворце. Ко мне бросается благообразный старичок.

— Вы проснулись? Вот и славно! Вот и замечательно!

— Господин Кориус Проториус? — вопрошаю его с мольбой и ужасом.

— Да! А вы, Алфея, снова исчерпали свой потенциал! А я Вас предупреждал в прошлый раз, что это недопустимо!

— Я больше так не буду... — ответила механически, только что бы не быть невежливой. Если он сейчас скажет, что пойдёт распорядиться о питании, я повешусь!

— Пойду, распоряжусь о Вашем питании.

— О-о-о! — Упиться мне... Нет. Я теперь королева, хоть пока и непризнанного никем государства, но — королева. Надо за языком своим следить! Какой пример я буду подавать своим подданным? Хи-хи... Хорошо бы ещё с мужем познакомиться, а то свалилась на свадьбе в обморок... Интересно, это остановило праздник, или хиппам было вполне достаточно того, что я согласилась, прошла ритуал, а то, что королева тихо в сторонке лежит... так ведь не мешает никому! А почему я во дворце приёмного отца, и, как сюда... попала? — доходит как до Жозефины. Я тупею! — Хлоя!!!

Она вбегает в мою комнату стремительно, бросается меня обнимать.

— Петра, когда же ты успокоишься?! Разве так можно? — её синие глаза полны слёз.

— Успокоюсь! Не переживай! — улыбаюсь ей смущённо. — Ты лучше скажи, как это я тут у вас оказалась?

— Элементарно... — хмыкает подруга. — Тебя, как обычно, доставили в бесчувственном состоянии! Скажи спасибо господину Проториусу, который выхаживал тебя. Если бы не его восстанавливающие процедуры, пришлось бы из-за тебя свадьбу переносить!

— Да ладно... — пробормотала я виновато. — Кто же знал, что я опять... вляпаюсь? Одели бы тельце понаряднее, да в уголке где-нибудь приткнули...

— Это хорошо, что шутишь, — Хлоя смотрела на меня внимательным изучающим взглядом.

Я поёжилась непроизвольно.

— Тебе лупу не дать? Или микроскоп?

— Сказала бы я тебе, что мне дать... Ладно. Иди, умывайся, приводи себя в порядок, завтракай. Потом мы с тобой по парку погуляем, воздухом подышим. Так что я зайду за тобой через час. Да, платье тебе надо ещё примерить, а то завтра свадьба.

Я остановилась на полпути к ванной, медленно обернулась, изучающе посмотрела, пытаясь найти в её лице хоть намёк на шутку. Но Хлоя говорила это серьёзно.

— Когда... свадьба?

— Завтра! Петь, ты провела в искусственном сне шесть дней. Так требовал Коурис. Иначе бы ты была такой же, как тогда перед балом: бледной и зелёной!

— А сейчас какая? — спросила заинтересовано. Надо же подготовить себя к встрече с зеркалом.

— Нормальная. Честно...

Зеркало меня привычно не обрадовало, но и коварно не огорчило. Отразилась Петра обычная, в домашнем, одна штука. Взяла расчёску, что бы привести в порядок волосы, подняла правую руку к голове и замерла, с интересом разглядывая своё изображение в зеркале. Потом осторожно скосила глаза на реальную руку... Глюк не исчез. Полный дурол! На запястье красовалась свеженькая татуировка в виде опоясывающей руку цепочки древних символов. Такие я видела на хиппах. У Танаис, у её мужа, у других... Так вот что так больно впилось в руку на ритуале обручения! Эти браслеты на внутренней стороне имели иглы, которые и оставили на мне этот милый рисунок. Знать бы ещё, что тут написано. К татуировкам лично я отношусь спокойно, но как на это отреагируют Хлоя, Жорж, король Бернард? Решила браслетик на руку надеть, дабы не шокировать высшее общество.

Я привела себя в порядок, оделась для прогулки и вышла в гостиную. Там мне уже сервировал стол мой верный Гант.

— Леди Алфея, — расцвёл он улыбкой, — Вы выздоровели!

— Доброе утро, Гант! — обрадовалась я парню. — И я рада тебя видеть!

— Вы, как всегда, добры... Приятного аппетита!

— Спасибо! Сегодня мне какао с молоком не подсунули? А то я его не люблю...

— Нет, — замотал он головой... — Я помню... Сегодня чай. А можно вопрос?

— Конечно, спрашивай, — позволила великодушно, и откусила булочку с маком.

— Это правда, что вы теперь королева?

— Угу, — сделала глоток чая. — Правда. А что?

Гант засмущался, но всё-таки набрался смелости и признался.

— Да мы с ребятами ещё в самом начале поспорили... ну, чья леди победит. А когда Вы сказали, что не хотите за принца, я хотел свою ставку снять. Остальные парни стали смеяться над Вами, а я тогда возьми, да и скажи, что Вы всё рано будете выше всех остальных, потому что самая лучшая. Они меня совсем на смех подняли. Ну, я разозлился и поставил на кон своё месячное жалование против их денег. Они так издевались потом надо мной. Рассказывали, как пропивать его будут. Завтра, после свадьбы, мы должны были произвести расчёт. А тут по дворцу слух пошёл, что Вы королевой стали. Парни и забегали. А ведь из служащих никто ничего достоверно не знает, — он рассказывал мне историю своего пари, а я удивлялась слепой вере этого парня в меня. Ведь небогатому человеку отдать своё месячное жалование, это обречь себя на лишения, а то и голод на целый месяц. — Значит, это правда!

Он зажевал смущённую улыбку.

— Выходит, ты на мне подзаработал?

— Да.

— Я не ожидала от тебя такой... преданности, — мой голос почти сорвался на рыдающие нотки.

— Леди Алфея... Я ради Вас...

Я жестом велела ему ждать, а сама пошла искать свой баул. Когда одевалась, видела его в гардеробе. Угольки должны были быть в кармашке. Точно помню, как положила их туда, когда переодевалась у хиппов в свадебную хламиду. Нашлись.

— Вот, возьми, Гант, — парень удивлённо смотрел на кусочек угля на моей ладони, — это тебе на счастье.

— Леди Алфея, это то, о чём я думаю? Это вечный уголь?

— Да. Я сама его добыла в танце Огня, и дарю тебе от чистого сердца!

— Спасибо!

Он бережно взял его с моей ладони, достал из кармана брюк платок, завернул и спрятал в нагрудный карман куртки.

Теперь у славного парня Ганта есть удивительный и очень редкий талисман, который будет давать ему тепло в холода, защищать от пожаров, согревать пищу в дороге. Такой талисман создаётся в момент исполнения танца Огня, когда человек и пламя неразделимы. Он дарится от чистого сердца и может иметь лишь одного хозяина. Третьи руки превращают его в обычную головешку.

Хлоя выгуливала меня по парку почти два часа, объясняя это тем, что я должна компенсировать движением моё недельное возлежание. Иначе завтра я не выдержу их свадебной церемонии. Она рассказывала мне про подготовку к свадьбе, про меню, про развлекательную программу, тщательно избегая некоторых щекотливых тем. Я была ей признательна, но любопытство всегда было моей слабостью.

— Хлоя, — перебила её подробный рассказ о списке приглашённых гостей, — как я очутилась во дворце, если была в Темских песках?

— По переходам порталов конечно, — посмотрела она меня удивлённо. — Что за странный вопрос?

— Но в песках нет стационарных порталов! — гнула я свою линию.

— Значит, из песков тебя вывезли на верблюде до ближайшего перехода. Петра, что тебя беспокоит?

— А почему не домой? — с ещё большей подозрительностью спросила подругу. Я чувствовала, что она мне чего-то недоговаривает, но не могла понять, чего именно.

— А кто бы тебя дома выхаживал? Магов уровня Проториуса у вас нет. Он же гениальный целитель. Ты бы видела, как он работает!

— Да... А кто меня доставил?

Вот оно! Я поняла, что меня мучило! Хиппы понятия не имеют, как пользоваться порталами. Да и об их существовании только со слов знают. А некоторые мои знакомые вполне могли... Только вот зачем? Отлежалась бы я в песках. Какое им до меня дело?

— Леда и Вольф, — честно сообщила Хлоя, — кто же ещё.

— А как мой... — запнулась, — муж им меня отдал?

— Он прекрасно понимал, что в песках тебе некому оказать помощь.

Хмм. Складно.

— А он есть в списке приглашённых?

— Да, ты же его жена, — резонно заметила Хлоя.

— А он уже тут?

Если тут, пойду, полюбуюсь на хорошего человека Каниса, представлюсь...

— Нет.

— А Сартриус?

Это как у меня вырвалось? Не желаю я ничего знать о нём! Или, нет, желаю... Что бы ненароком до свадьбы не встретиться.

— Нет.

Фуу. Слава богам!

— А Леда?

— Да, — Хлоя смотрела на меня с тревогой. — Петра, скажи, что тебя мучает?

— Они меня предали, оба! — сказала как-то неубедительно и сама себе удивилась. Не верю, что говорю?

— Ты ошибаешься! Поговори с ними, — от Хлои так просто не отделаешься. В слепом желании помирить нас она будет очень настойчива.

— Нет!

А это моё, тщательно лелеемое упрямство.

— Петь, но она же наша подруга! А он...

— Хлоя, не начинай, пожалуйста, — я прекрасно понимала, что нам рано или поздно придётся объясниться. Ведь мне, как бы я не убеждала в этом других, было любопытно, какая гадина проползла между нами и заставила так страдать. Но... Всё дело в этом 'но'. — Я поговорю... с ним, потом, после вашей свадьбы. Даю слово. А пока не хочу настроение портить.

— И испортишь нам свадьбу! — в сердцах бросила подруга.

— Нет, — принялась я успокаивать её с жаром, — обещаю, что на вашей свадьбе я буду вести себя, как паинька. Я не испорчу твою свадьбу, Хлоя! Вы слишком дороги мне! И ты, и Жора.

— Спасибо... А Леда?

— А до неё мне нет никакого дела! — сказала равнодушно. Я действительно не чувствовала к бывшей подруге никаких чувств, ни добрых, ни злых, что было странно. — Если она позволяет ему целовать себя у меня на глазах... Врать не надо было! — произнесла, больше из принципа, чем от души.

— Петра, — Хлоя сверлила меня взглядом, — а если он её не целовал?

Как это не целовал? Я что, слепая? Или там темно было? Возможно, они запудрили мозги ей, но я там была, и своими глазами всё видела!

— Хлоя, — я произнесла это очень тихо, стараясь не скрипеть от злости зубами, — я сдержу своё обещание. Но и ты не провоцируй меня, пожалуйста!

Больше к этой теме мы не возвращались. Я успокоилась, и даже рассказала Хлое про мой неудачный опыт исцеления Алберта от его проблемы. Но, только что бы она никому... ни-ни. Особенно Алберту. А то он меня за болтливый язык подвесит на солнышке сушиться.

На примерке платья мы встретились с Ледой. Она смотрела на меня с некоторым подозрением. Странно, но отрицательной реакции на её присутствие у меня не было. Я не стала задумываться, был ли это её какой-нибудь профессиональный приём, или мне на самом деле всё равно, и даже смогла с ней спокойно разговаривать, справедливо решив, что это ОН её целовал. И при мне она на шею ему не вешалась.

Так что к вечеру у меня остался только один враг и полторы подруги. Никогда не замечала за собой такой отходчивости. Решила, что это замужество на меня так хорошо влияет.

Под вечер навестила Его Величество, выслушала от него лекцию о том, как важно беречь здоровье смолоду. Про моё замужество без его отцовского благословения не упомянул. Не поняла, одобрил или нет. Но, лишняя королева в семье не помешает...

На следующее утро во дворце царил хаос. Всё, что вчера лежало на своих местах, сегодня бесследно исчезло, поменялось местами, перепуталось и передвинулось. Слуги бегали по коридорам, создавая ещё большую суматоху и шум. Не желая быть участницей броуновского движения, я заперлась в своей комнате, спокойно оделась, сделала заклинанием причёску и нанесла макияж. Покрутилась перед зеркалом. Вполне приемлемо.

Светло бежевое платье с нежной золотой вышивкой по краю подола мне понравилось сразу. Правда, у него было довольно смелое для меня декольте, но я посчитала, что могу его себе позволить. Пусть некоторые помучаются! Эх, знала бы, кто от этого декольте мучиться будет, надела бы платье задом наперёд... Лопаткам привычнее. Облегающие рукава на три четверти, заканчивались крохотными рюшками из тонких кружев цвета чайной розы. Такие же кружева кокетливо выглядывали из выреза декольте и из-под юбки. На шею я надела нитку розового жемчуга, что бы она гармонировала с браслетом на правой руке.

Я готова...

Отправилась к Хлое. Удивительно, но она тоже была во всеоружии. Даже родственников своих уже отослала в зал, где будет проходить торжество. Только служанки ещё копошились у шлейфа её платья.

— Петра, что так долго? — набросилась она на меня, сверкая синими глазищами. — Нам уже выходить пора!

— Как уже?

— Ты на часы-то смотришь?

— Хлор! Прости, прости, прости! Простила?!

— Ты неисправима!

— А Леда где?

— У зала караулит, когда идти уже...

В комнату вбежала Леда.

— Идёмте! Хлоя... букет! Петь, ничего не забыли?

— Вроде, — оглядела я комнату, — ничего...

Мраморный зал дворца, предназначенный для торжеств, был полон народу. Король восседал на троне. Рядом с ним стояли взволнованный принц Алеард и два его шафера. Картина, надо сказать, не для слабонервных девиц. Все трое ростом под метр девяносто. Костюмы с иголочки. Загляденье... Сероглазый шатен Алеард. Зеленоглазый блондин Алберт. Кареглазый брюнет Вольфганг. Хм, они нас что, по масти подбирали? Шатенка Хлоя, с синими, как васильки, глазами. Сероглазая Леда, с русыми волосами. Ну, и я... темноглазая брюнетка. Красиво... но немного не в масть!

Жорж нервно оглядывался на дверь и кусал губы.

И чего так волнуется? Мы уже идём, плавно ступая по скользким мраморным полам. Хлоя, воздушная, в своём кипельно-белом платье, покрытая лёгкой, невесомой фатой. И за ней мы с Ледой в светлых платьях, стараемся не наступить на её шлейф. У Леды платье чуть светлее моего, но гамма выдержана великолепно.

Дошли до мужчин, заняли свои места. Лично мне досталось какое-то неудобное место. Спереди стоит Хлоя, сзади подпирает огромный вазон с цветами, справа подиум с королевским троном, слева Леда. Словно в капкан загнали! Что ж, понимаю! Боятся, что бы я не сбежала, увидев господина Сарториуса так близко от себя. Слава богам, догадались прямо против меня поставить Алберта.

Я в пол уха слушала церемонию, постоянно отвлекаясь на странные подёргивания Сарториуса.

И чего, спрашивается, всё время одёргивает свои рукава. Нервничает? С чего бы? Выглядит сногсшибательно! Волосы уложены идеально, выбрит до блеска, костюм сидит как влитой. Не была бы замужем, обязательно влюбилась бы! Хы... Кстати, надо будет, потом найти его, мужа то есть, познакомиться, наконец!

Сарториус снова одёрнул рукава. Я старалась не смотреть на него. По крайней мере, делать это открыто. А из-под опущенных ресниц можно и понаблюдать... Засекла момент, когда рукава его рубашки снова поднялись и замерла, забыв, что я на него не смотрю... типа. Подняла на него глаза и встретилась с всполошённым взглядом своего... Не-е-ет!

На моём лице появилась такая кровожадная улыбка, от которой он должен был начать, как минимум, икать от страха! Но, вместо этого, в ответ я получила не менее жизнерадостный оскал. И мне снова показали язык. Мысленно, разумеется. Но я то увидела!

Правильно! Всё правильно! Он обвёл меня вокруг пальца, гений сероводородный! Король Канис непризнанный! А я то всё никак понять не могла, что меня в его имени тревожит? Вольф... волк... канис люпус... Древний язык, а как созвучно получилось с именами хиппов! Я сверлила его взглядом, он стойко его выдерживал, отвечая довольной улыбкой. Леда, заметив наши жаркие игры в гляделки, отодвинулась от меня на шаг. Хм, её то я пугать не собиралась.

Во мне поселилась какая-то странная весёлая злость. Мне хотелось растерзать его и хохотать одновременно! Истерика? Вроде, нет... Спазмы не душат.

Наконец, официальная церемония бракосочетания принца и Хлои, которую я благополучно пропустила, несмотря на то, что находилась в первом ряду партера, закончилась. Гости, те, что были поближе, бросились поздравлять молодожёнов. А потом все стали перемещаться в банкетный зал. Я пристроилась за Ледой, так как проход остался совсем узкий, ибо все хотели пожать руку принцу и поцеловать новоявленную принцессу Хлою.

Меня бесцеремонно схватили за руку, завели за какую-то дверь и невежливо прижали к стене каморки. Сопротивляться в такой ситуации насилию было практически бесполезно, но я всё-таки попробовала, уперев руки в грудь Сарториуса.

— Четвёртый закон Льютона, — менторским тоном просвятил меня похититель, — тело, зажатое в угол — не сопротивляется!

— Что, — зашипела я его подбородку, так как не хотела смотреть в глаза, — потребуешь исполнения супружеского долга?

Это я о чём? Я же собиралась сказать совершенно другое! Я же хотела развода попросить... даже потребовать!

— Нет, — ответил он мне безразличным тоном.

— Это ещё почему?! — вскинула голову, гневно сверкая глазами.

Да что же это я делаю? Нет, что бы вздохнуть спокойно, порадоваться, что не нужна я ему в этом качестве! А я ему сцены закатываю... Почти.

— Потому что ты сама у меня этого попросишь!

Нахал! Да что бы я попросила у мужчины этого самого долга?! Даже у собственного... хм, мужа! Да не дождется!!!

— Никогда! — пропыхтела, сильнее упирая в него дрожащие руки.

И чего это меня трясти начало, при мыслях о том, что можно ощущать при этом... исполнении. Спасибо друзьям хиппам, просветили!

— Посмотрим! — сказал так же равнодушно и слишком самоуверенно.

— Смотри! — буркнула обиженно и ещё сильнее упёрла руки ему в грудь. Только потом почувствовала, что он меня обнимает за талию, и не только за неё.

Хм, так эти ощущения у меня не от воспоминаний о танце Огня. Это, я так сама реагирую! Угу... Конечно, у него руки-то длиннее моих...

— Петра, — тон его голоса изменился кардинально, — объясни мне, что с тобой случилось?

В это время дверь в каморку открылась, в неё заглянул Алберт, увидел мою хмурую задумчивую физиономию, выглянувшую из-за плеча Вольфа, хмыкнул и пробубнил:

— А-а-а, вы ссоритесь? Ну, ссорьтесь, ссорьтесь...

И исчез.

— Ты ушёл от меня... — прошипела обиженно. Причём сама не поняла, на что я в данный момент обижаюсь больше. На его уход, или на его коварные ласки, которые мешают мне думать логически.

— Да, но так было надо! И ты сама отпустила меня...

Тёплые золотые звёздочки в его глазах завораживали меня.

— Ты опять воспользовался моим беспомощным состоянием! — Он удивился, вскинув брови. — Я спала!

— Ты не спала. Ты разговаривала со мной. Я тебе объяснил, и ты поняла!

— Я ничего не поняла! Это было так... так ужасно! — Сердце сжалось от воспоминаний. — Я подумала, что это был страшный сон, что мне это всё приснилось, а наяву ты остался со мной! Почему ты ушёл?

— Потому, что твоей жизни и нашему счастью угрожала опасность!

Он смотрел на меня с такой болью, что мне стало страшно. Чего же такого я избежала?.. Или ещё не избежала?

— Какая? — спросила тихо-тихо, опустив голову.

— Ты получила благословение Тиу от Ваха... перед тем, как я успел его уничтожить.

Мои ноги подкосились. Я поняла, что так испугало Вольфа в тот момент, когда я сообщила ему о том, что король Бернард меня удочерил. Этим указом наш великодушный король подписал мне смертный приговор...

Благословение Тиу... Благословение смертью... Страшнее любого проклятия, любой порчи, потому что не снимается ни одним ритуалом, ни одним контрзаклинанием. Только силой любви. Но для этого влюблённым надо сделать практически невозможное за очень короткое время, так как благословение пожирает разум того, кто его получил.

Тиу... Очень давно так звали девушку, любившую парня, имя которого кануло в веках. Он тоже любил её и был уже назначен день свадьбы. Но... красивая и смелая, да ещё богатая и титулованная соблазнила его, и даже взяла в мужья. По стечению обстоятельств день их свадьбы совпал с назначенным днём свадьбы с Тиу. После обряда обручения на пороге дома, где проходило торжество, появилась девушка в свадебном платье. Это была Тиу. Она благословила молодожёнов, пожелав им пройти через те страдания, которые пришлось пережить ей, и закрепила свои слова смертью, вонзив кинжал в своё истерзанное сердце. Её неверный возлюбленный умер после этого через месяц, а его жена вскоре закончила жизнь в доме скорби.

С тех пор, если жених имеет более низкий социальный статус, чем невеста, их можно 'благословить' таким образом. Последствия всегда одинаковы. Женщина сходит с ума и умирает лет через пять. Мужчина умирает в течение месяца. Что бы нейтрализовать благословение Тиу, жених должен повысить свой титул до титула невесты, но не наоборот. Или они должны разлюбить друг друга.... быстро. Ещё можно расстаться, но и тогда благословение будет действовать, медленно, но верно... на женщину, возжелавшую в мужья низкородного.

Я была обречена... Именно на это рассчитывал Вах, скорее всего, знавший о завещании короля Форнира.

— Почему ты не сказал? — запоздалый страх покрыл моё тело холодным потом...

— Потому что тебе этого знать было не зачем! Не хватало, что бы ты наделала глупостей! Ты, собственно, их и так наделала, хотя понятия не имела о благословении Тиу! А если бы знала?

— Вольф, ты должен был мне сказать! Ну, хотя бы намекнуть... — нормально мыслить Вольф мне не давал. — И перестань меня мять, я уже ничего не соображаю!

— Рассуди сама, Петра, — он и не подумал меня послушаться, — что бы ты сделала, когда узнала, что нам теперь никогда не быть вместе. Что теперь каждый день, проведённый со мной рядом, будет медленно убивать тебя, — произнося эти страшные слова, Вольф придвинулся ко мне так близко, насколько позволяло моё шикарное платье. — Ты и так чуть не сошла с ума, только из-за любви ко мне, хотя я был от тебя очень далеко. Я должен был решить эту проблему, и решить её один, не подвергая тебя ещё большей опасности. Скажи, ты чувствуешь, как страх и недоверие ко мне ушли из тебя с того момента, как мы обвенчались в песках?

— Что я могла почувствовать за не полных два дня, когда почти месяц сгорала от ненависти и любви... хотя, вчера мелькало в голове что-то такое... Вольф, я же могла догадаться... — язык меня почти не слушался, но я упорно продолжала высказывать свои мысли, точнее — их обрывки. — Я же знаю про это страшное благословение... Ты простишь меня?

— Нет,— тихим, спокойным голосом сообщим мне мой муж, хотя секунду назад был полон эмоций.

Я почти обиделась на него за это. Почти...

— Что мне надо сделать, что бы ты простил меня? — обречённо подняла на него глаза и встретила довольный, насмешливый взгляд.

— Попроси о супружеском долге, — глаза его сияли торжеством, но лицо он держал суровое.

— Что? — по телу пробежала горячая волна. — Ннет!..

— Тогда я тебя не прощу.

Издевается... Знаю, что издевается, но... как же это приятно.

— Что, совсем не простишь? — делаю глаза маленькой наивной девочки, которая не знает, что творит. На Ри этот взгляд действовал, не долго, правда.

— Я сказал тебе свои условия, — нахальная усмешка и нежные поглаживания по краю декольте не оставили мне шансов выкрутиться.

— Хорошо, — изобразила покорную овечку, скромно опустив глазки и закусив губки, — а потом ты мне всё расскажешь? — перевоплотилась в лису.

— Что, хорошо? — не поддался на мои уловки Вольф, продолжая меня тискать и требовательно смотреть в глаза.

Я выкинула белый флаг и потопала сдаваться на милость победителя.

— Я... прошу тебя, — судорожно сглотнула. Хлор! Как же это произнести ...вслух? — ... о супружеском долге...

Сказала... Я это сказала... Я ЭТО сказала?!

— Когда? — его деловой тон абсолютно не вязался с тем, что вытворяли его руки и глаза.

— В каком смысле? — Он что, хочет его исполнения прямо в этой каморке? — Вольф, ты что, издеваешься надо мной? — жалобно, чуть не плача.

— Нет, любимая, — перестал он дурачиться, — я прошу тебя стать моей женой! Не король Канис, а Вольфганг Сарториус. За него ты вышла от безысходности, которая поселилась в твоей душе. А за меня прошу выйти по любви.

Он протянул мне колечко, прекраснее которого я никогда в жизни не видела. Два, не сцепленных ничем, кроме магии, его магии, тоненьких ободка, в которые были вправлены два камушка, соединенные в знак женского и мужского начала. Дымчато-белый лунный камень и гелиотроп.

Я, наконец, оторвала руки от его груди, хотя давно уже не упиралась, и прижималась к нему, и протянула ему правую ладонь. Кольцо скользнуло на мой палец, и я поняла, что снять его с руки уже не смогу никогда.

Вольф наклонился ко мне и поцеловал.

Дверь снова скрипнула, и голос Алберта произнёс:

— А-а-а, вы миритесь! Ну, миритесь, миритесь...

Глава 20

— Гений — не гений, а тапочки заслужил.

'Усатый нянь'

Я бы мирилась с ним всю оставшуюся жизнь в этой каморке, но Алберт нам дал всего секунды три. Мне, по крайней мере, так показалось. Он снова заглянул в дверь и потребовал нашего немедленного присутствия на банкете.

Я нервно облизала губы, поправила декольте, которое вдруг оказалось значительно глубже, чем мне представлялось, одёрнула юбку.

— Петра, не облизывай губы, а то мы тут на всю жизнь останемся, — жалобно попросил муж.

МУЖ. У меня есть муж... Хм, ...любимый муж. Как странно...

— Не буду, — автоматически ответила, поглощённая своими мыслями, и снова нервно облизнулась. — Ой, прости, я не специально... Я нервничаю...

— Почему? — он успокаивающе провел пальцами по моей щеке.

— Потому что они все сейчас увидят, как я счастлива...

— И что в этом плохого?

— Ничего. Но это свадьба Хлои и Жоржа, а я нас ощущаю молодожёнами.

— А мы и есть молодожёны... — усмехнулся Вольф. — Просто мы растягиваем удовольствие!

— Угу... Растягиваем... Сил уже никаких нет... — вздохнула печально, сдержала очередную попытку облизнуться. — Пошли?

Когда мы вошли в банкетный зал, гости ещё рассаживались по местам. Так что на наше опоздание мало кто обратил внимание. Но заинтересованные всё же нашлись. Хлоя и Жорж следили за нами с напряжением. Увидев, что Вольф ведёт меня к нашему столику не торжественно подставив локоть, а просто держа за руку, и я покорно иду следом, они дружно заулыбались и, кажется, облегчённо вздохнули. Папа Его Величество Бернард одобрительно кивнул. Рихтер и Лизетта приветливо помахали руками. Ли продемонстрировала мне большой палец и кивнула на Вольфа. Алберт, Леда, Ванесса, Селена, Алекс, Эрсель и Джордж... Все пялились на нас и счастливо улыбались, словно присутствовали на нашей свадьбе, а не на свадьбе принца и Хлои.

— Они что, все знали? — тихо спросила я у Вольфа.

— О том, что на тебе благословение Тиу? — я кивнула. — Только Жорж. Это он мне подсказал, что надо делать.

— А что ты сделал?

— Я тебе всё расскажу, только позже. Ты согласна?

Разумеется. Сегодня я согласна быть послушной, покладистой, даже покорной. Он доказал, что я могу доверять ему. Доверять во всём, даже тогда, когда мой разум говорит мне об обратном. Он за несколько минут растопил лёд в моей душе, согрел воск моего тела. И я готова была плавиться в его руках... только надо было немного подождать. Всего только свадебный банкет. Целый свадебный банкет!

Наконец гости расселись по своим местам и Magister bibendi, а проще — распорядитель попойки, объявил о начале свадебного банкета.

С теплой, проникновенной речью выступил Его Величество король Бернард, наказывая сыну и новоявленной дочери не повторять его ошибок, и не останавливаться на одном наследнике. Жорж жестом успокоил папу, а Хлоя мило покраснела.

Потом молодожёнов поздравляла герцогиня Эльза Мезьер, мама Хлои. Стройная моложавая женщина, от которой дочь унаследовала васильковые глаза, произвела впечатление на короля. Он бросал на неё заинтересованные взгляды, а она кокетливо смущалась.

Я вдруг перепугалась, что скоро очередь дойдёт до меня, как до ближайшей родственницы, а я напрочь всё забыла, и не подготовила поздравительную речь. Но объявили первый танец молодожёнов, и я успокоилась. Пока они будут танцевать, что-нибудь придумаю.

Ага, придумаю... когда тут такое! Господин Иероним снова наколдовал чего-то душевного, и новоявленные супруги засияли в танце. Я, разумеется, ими залюбовалась, вместо того, что бы сочинять речь. Так что когда мне предоставили слово, ляпнула первое, что пришло в голову.

— Хлоя и Жорж... Жорж и Хлоя! Я от всей души желаю вам расстаться... — по залу пробежал недовольный ропот. Хлоя захлопала глазами, не понимая, какая медуза меня ужалила. А вот Жорж усмехнулся в предвкушении. Хм. Не буду огорчать братца. — Расстаться со всеми недругами, завистниками, недоброжелателями и просто нехорошими людьми. — Гости одобрительно закивали. Хлоя пришла в себя, а Жорж продолжал довольно ухмыляться. — Я желаю вам потерь. Потеряйте все неприятности и невзгоды, забудьте все ваши беды и хвори. Я желаю вам равнодушия к пессимизму и неблагоприятным прогнозам. Я желаю вам криков... ваших родившихся малышей. А ещё я желаю вам надоедливых родственников, которые любят вас и желают счастья. Всё...

Гости зааплодировали моему экспромту. Я не ожидала такого успеха и скромно спряталась за плечо Вольфа.

— Если бы я тебя не знал, то полюбил только за этот спич! — шепнул он мне на ухо. — Ты неподражаема!

— Я забыла подготовиться... и сказала первое, что пришло мне в голову...

— Тем более... Идём танцевать.

Мне не хотелось с ним расставаться ни на минуту, но объявили кароллу. Я огорчённо вздохнула и отпустила его руку.

Партнёры менялись один за другим, я им мило улыбалась, с некоторыми перебрасываясь парой слов... типа выясняла отношения.

— Ваше Величество, Вы разрешите Вас так называть? — насмешливый бирюзовый взгляд.

— Нет, Джордж, ты всю жизнь будешь звать меня Петей, — моя улыбка из милой превращается в ехидненькую. — Как твои дела?

— Неплохо... — загадочный бирюзовый взгляд.

— Ой, скромничаешь... Знаю, что хорошо! — поощрительная улыбка.

— Откуда? Эрсель сказала? — удивлённый бирюзовый взгляд.

— Зачем ей говорить? Она моя огненная сестра, я это чувствую... — добродушная улыбка.

— О-о-о! Ты в этом году столько новой родни завела! Не знаю, останусь ли я в твоём списке? — снова, насмешливый.

— Даже не сомневайся! У тебя в нём стаж больше! — улыбка, приближающаяся к оскалу.

...

— Спасибо, Петра!

Этого кавалера я теперь не опасаюсь.

— Не за что, Алберт! В твоих глазах появилось новое выражение...

— Да? Какое?

От его улыбки самой хочется смеяться, как в детстве.

— Вдохновенная задумчивость. Ты уже можешь говорить о девушке, как о винограде?

— Нет! Я теперь о винограде говорю, как о девушке!

Алберт хохочет, привлекая к себе недоумённые взгляды соседних пар.

— О какой конкретно девушке? — спросила просто так, а он глаза удивлённо выпучил.

— Это так заметно?

— Я просто надеялась...

— Пока секрет, — весело подмигнул

— Дипломат...

...

— Петра, ты вгонишь меня в гроб своими непредсказуемыми действиями!

— Я этого не хотела! Прости, прости, прости!

— Это моя вина... Я мало уделял тебе внимания.

— Ты тут абсолютно не причём, Ри! Так сложились обстоятельства...

— Эх... Я не успел привыкнуть к тому, что ты стала принцессой, а ты уже королева!

— Стремительная, однако, у меня карьера...

— Если бы я знал заранее, запер бы тебя дома!

— И не отчитывал бы сейчас королеву!

...

— Леди, а что вы делаете сегодня вечером?

Неприличный вопрос замужней... хм, девушке.

— Пока не знаю, надо у мужа спросить. В нашей семье он главный, — объясняю максимально подробно, что бы избежать недоразумений.

— Вы не очень похожи на послушную девочку, — ухмыляется настойчивый кавалер.

— Я перевоспиталась, — сообщаю без тени улыбки.

— Мне о Вас говорили совсем другое.

Нахал! Намекать леди о том, что её поведение не укладывается в рамки общепризнанной морали?! Да как он посмел? Накормить его, что ли фенолфталеином? Угу... Опять отплюётся.

— Вас дезинформировали! Вольф, я хорошая! Правда, правда!

— Я знаю, но ты не ответила, что делаешь сегодня вечером?

— У меня такое подозрение, что вечером я буду на свадьбе... Или тебя интересует совсем уже вечер?

— А говоришь, что перевоспиталась...

Интересно, а какую меня он предпочитает?

Я считала, что свадьба Хлои и Жоржа будет для меня мукой.

Утром я так думала из-за того, что злилась на Вольфа, считая его предателем. А мне предстояло целый день находиться с ним в одном помещении. После нашего объяснения я так считала, потому что мне ужасно хотелось быть с ним в одном помещении, но без свидетелей. А их, как раз, было в избытке. Хуже всего я себя чувствовала, когда молодожёны целовались по просьбе гостей. Я им завидовала и кусала губы, а Вольф успокаивал мои коленки. У него вообще руки на протяжении банкета чаще оказывались под столом, чем на столе. Засунет в рот что-нибудь долгоиграющее, жуёт и мне ножку гладит. И глаза такие невинные. А я страдаю... от нежности. Пару раз попробовала отомстить. Ничего не вышло, он только жевать переставал, выдержку демонстрируя. Ууу, чугуний низкоуглеродистый!

На свадьбе неожиданно для меня выяснилось что, Темсария уже признана некоторыми странами. В частности, Фонландией, Артрией, Хельским королевским домом и двумя небольшими островными государствами, граничащими с Темским полуостровом по морю.

Какую активную, однако, деятельность развил король Канис! И когда только всё успел?

Так что нам пришлось поздравить молодожёнов ещё раз, теперь уже, как королю и королеве Темсарии. Слава богам, отдуваться пришлось Вольфу. Второй подобный спич я бы уже не осилила, а в грязь лицом ударять не хотелось.

Потом был потрясающий фейерверк в парке, который устроили Селена и Алекс, а мы смотрели на него с балконов дворца.

Потом Хлоя пустила по залу голографические цветы, которые парили между танцующих пар. Я поддержала наш, ставший уже коронным, номер, напоив ароматом волшебный сад. Кто из магов пустил бегать по залу маленьких розовых купидончиков, я не поняла. Но голенькие малыши у всех вызвали умильные улыбки.

И вдруг всё резко закончилось. Принц и принцесса попрощались с гостями и удалились из банкетного зала под громкие аплодисменты. Гости ещё могли оставаться, чем многие и воспользовались. Я жалобно взглянула на Вольфа.

Боюсь? Ещё как...

Он ободряюще улыбнулся, подставил локоть и повёл меня из банкетного зала практическим следом за Хлоей и Жоржем. Я не поняла, куда это он меня ведёт, так как шли мы не к своим комнатам. То есть не к моей, и не к его. Мы шли... к покоям принца Алеарда.

— А-а-а в чём дело? — обратилась я к своим друзьям, входя в апартаменты Жоржа. Ни Хлоя, ни принц удивления не выказывали. Значит, были готовы к нашему приходу.

— Петь, — подруга удобно устроилась в кресле, разложив юбку платья вокруг себя, — мы скоро отправимся в свадебное путешествие... А мне ужасно хочется узнать всю эту историю подробно. Вот я попросила Вольфа и Жору рассказать всё сегодня... нам обеим. Ты как, согласна?

— Конечно!

Я, по её примеру, угнездилась в кресле и приготовилась слушать. Рассказывать начал Вольф. Жорж только иногда добавлял кое-какие детали.

— Начну с того момента, когда я вбежал в подземелье. Призрак Ваха тогда сил из тебя, Петра, высосал много. Но и ты потрепала его здорово. Я, поместив его с стазис, определил структуру сущности и разложил на элементарные частицы. Но при его уничтожении активировалось благословение Тиу, которое он предназначил освободителю королевы Мелиссы. А по Хлое шлейфом заклинания ударило. Думаю, что нападение рыцаря-хранителя Берты было как раз следствием этого удара... Ты, на тот момент не проявляла романтических чувств ни к одному из молодых людей, и я решил не пугать тебя раньше времени. А потом был бал Души, я обрадовался, что тебе ничего не угрожает!

— Почему? — не выдержала я. — Ведь у тебя титул, кажется, виконта?

— Хм... Это в Фонландии у меня такой титул. А в Артрии мне пожалован титул лорда. В Брамсе титул пэра. Король Киливии подарил княжеский титул. Мне только надо было съездить к ним и забрать бумаги. Я именно поэтому не сделал тебе предложения сразу. Ну, на всякий случай. Всё же было хорошо. Твой титул не был выше моего... до того дня, когда Его Величество подписал указ о твоем усыновлении.

Он замолчал, ещё раз проигрывая в уме тот злополучный день.

Скорее всего, Вольф пытался понять, прав ли он был, что скрыл ото всех, в том числе и от короля, моё благословение. И что бы предпринял Его Величество, знай он об этом? Ведь тогда у него появилась бы дилемма: не выполнить волю предка или свести меня сначала с ума, а потом в родовой склеп, вслед за Мелиссой. Других вариантов я не видела. Жорж, словно прочитав мои мысли, сказал почти то-же самое.

— Да... Пришлось бы тогда папе решать трудную задачу...

— Вот именно, — отозвался Вольф. — А это была моя проблема... моя ошибка. Я слишком поторопился, когда дематериализовывал умертвие. Не заметил структуры проклятия! Можно же было попробовать!

— Вольф, не забывай, что тогда счёт шёл на секунды жизни Петры, — напомнила ему Хлоя. — Ну, справился бы ты с этим благословением, а она закоченела бы окончательно! Какой тогда был бы от этого прок? Ты всё сделал правильно! Жизнь Петры была важнее!

— Конечно, ты права...

— А что дальше? — подала я заинтересованный голос. — Когда ты узнал об указе короля. Ты тогда с Жоржем уходил.

— Я уточнял, подписан указ или нет. Ведь, если бы он был не подписан, всё ещё можно было изменить! Но... наш король оказался очень шустрым. Мне пришлось искать другой выход...

— Я рассказал Вольфу о горах Ришну, в которых есть загадочное место, исполняющее желания, — продолжил рассказывать Жорж. — Об этом месте мне когда-то поведал один знакомый, который там побывал... Правда, ему это не очень помогло.

— Помогло, помогло, — заверила я Жоржа.

Что? Его Высочество не в курсе, что Алберт был у меня в гостях и всё рассказал? Ох уж эти скрытные офицеры тайных служб!

— Откуда ты знаешь? — с подозрением вопросил принц.

— Он мне сам предлагал показать туда дорогу, что бы я узнала, что мне надо делать. Но, на осеннее равноденствие я уже опоздала... — Хлор! Как можно быть такой тупой курицей?! Ведь у меня ответ лежал перед глазами, а я мозг себе весь вынести умудрилась, сочиняя кучу ответов на вопрос: 'Почему от меня ушёл Вольф?'. Потому, глупая ты амёба! — Так ты туда торопился?.. — виноватым голосом обратилась к мужу. — У тебя же практически не оставалось времени на дорогу! Ангидрит твою, Вольф, но как ты успел?

— Я пошёл через пески, — как само собой разумеющееся, объяснил он своей недогадливой жене.

Всё! Больше глупых вопросов не задаю!

— Расскажи...

— Расскажу, но за это ты будешь мне должна, то, что должна, — он ехидно усмехнулся, — в два раза больше! Я обещал рассказать тебе, но после...

— А что ты ему должна? — наивно поинтересовалась Хлоя.

Жорж зажевал улыбку.

Ууу, догадливый...

— Да, ерунду всякую, — постаралась сказать как можно беспечнее.

Принц прыснул в кулак. Вольф поднял удивлённые брови и хмыкнул. Хлоя обиженно на нас посмотрела. Конечно, я бы тоже обиделась. Мы трое, значит, понимаем, о чём речь, а она нет. Несправедливо!

— Супружеский долг я ему должна, — выпалила и закусила губу с досады.

Парни расхохотались в голос, а Хлоя посмотрела на меня виновато. Я недовольно передёрнула плечами. Ладно. Что сказано, то сказано... За язык же она меня не тянула.

— Два супружеских долга, — педантично поправил меня Вольф.

— Да хоть три!

Хлор! Да что же это у меня сегодня с языком творится?! Стоит только открыть рот, как обязательно перл выдам! Вроде и выпила совсем чуть-чуть. Слава богам, что цифру десять не сказала! С меня станется...

— Заметьте, — поймал меня за болтливый язык муж, — не я это сказал!

Конечно... Глухих тут нет.

— И когда это ты успела ему долгов наделать? — Хлоя смотрела на меня с изумлением.

Успела вот... У меня вообще всё быстро получается. Хоть имя меняй: Торопыга Олмарк-Леманская-Сарториус. Бр-р.

А эти трое радостные такие, весело им... Хорошо, что весело. Мне и самой хорошо.

— Рассказывай, чего уж над бедной мной издеваться...

— Слушаю и повинуюсь, госпожа, — Вольф величественно мне поклонился. — Пройти Темские пески мне удалось только благодаря тебе! Не удивляйся, Петра. Сама того не понимая, ты научила меня слышать зов стихии. Хиппы ведь именно так управляют песчаными бурями, призывая стихию ветра, когда чужак вступает на их землю. Никто до них не додумался применять это в целях защиты. Да и не многие могли бы использовать, так как почти потеряли связь с природой. Когда поднялся ветер, я понял, что или стану со стихией одним целым, или она сделает из меня очередной бархан. Помогла твоя мантра, но не сразу. У меня не было времени постепенно входить в транс. И я решился... Встал лицом к ветру, распахнул руки и впустил его в себя, шепча слова объединения. Как он поначалу свирепо трепал меня, но я не сдавался. У меня не было выбора... Когда наступил переломный момент, я не понял, но ощутил, что иду по пустыне, а за моей спиной, словно крылья, бушует песчаный вихрь, подталкивая меня всё дальше и дальше к намеченной цели. А потом на горизонте появились люди. Человек двадцать. Когда они подошли ко мне... или это я дошёл до них... В тот момент я это воспринимал отрешённым сознанием. Хиппы смотрели на меня настороженно и удивлённо, а я потерял сознание.

— В первый раз это нормально, — поделилась я своими жизненными наблюдениями.

— Я это тоже понял, — усмехнулся Вольф. — В этот момент ощущаешь себя пустой бутылкой из-под шампанского, в которой по какой-то причине остались пузырьки.

— Точно! У меня то же самое... пузырьки!

— Петра, не перебивай, — строго посмотрела на меня Хлоя.

Ой, я же забыла, что они торопятся! Так, а куда это они так торопятся?..

Подруга нахмурилась. Я сделала испуганные глазки и прикрыла болтливый рот ладонями.

— Пришёл в себя в хижине хиппов. Рядом со мной сидела девушка и парень, Танаис и Кур-олис. Они обрадовались, когда я очнулся, но их первый вопрос поразил меня: 'Кто такая, Петра?' — требовательно спросил парень. Оказывается, я звал тебя, пока был без сознания... Я ответил, что так зовут мою любимую девушку, которая нуждается в помощи. Тогда они стали выяснять, как выглядит моя девушка, какие у неё особенности, сколько ей лет. Узнав, что из особенностей, за моей Петрой водятся заковыристые алхимические ругательства, они тут же обрадовались, а через секунду огорчились. Я рассказал им, что направлялся в горы Ришну, что бы найти ответ, но опоздал... Кур-олис меня успокоил, что ради тебя они эти горы ко мне принесли бы, но это долго. Гораздо быстрее доехать туда на верблюде. Так что я отправился дальше по пустыне на прекрасном верблюде, да ещё в сопровождении проводника. Того самого Кур-олиса. Отличный парень, я вам скажу. У него магический потенциал такой хороший. Ему ещё поучиться бы...

— Вот и организуй школу, Твоё Величество Канис, — не смогла я удержаться. Что самое интересное, я не ёрничала, я предлагала это вполне серьёзно. Вольф это понял и согласно кивнул головой.

— На верблюдах я успевал в горы к осеннему равноденствию. Я уже точно знал, что у меня будет решение нашего вопроса. Кур-олис сказал, что будет меня ждать, и обратно мы опять поедем через пески. А я отправился к Оракулу. Так хиппы называют это место, и даже пользуются его услугами. Так что по их ориентирам я без труда нашёл нужную мне гору. Соединение сил в том месте просто фантастическое. Я определил место, где лучше всего медитировать, удобно устроился, начал читать мантру, а мне по мозгам как врежет: 'Стань королём!'. Я сначала даже оглядываться стал, может, шутит кто со мной? Разумеется, никого там не было. Только брат-ветер шумит в камнях сухими травами. Опять сосредоточился, начал входить в транс, и снова: 'Стань королём!'. Во второй раз шутника искать не стал, даже глаза не открыл. Дальше мантру читаю. А оно, как заведённое повторяться стало 'Стань королём! Стань королём! Станькоролём, станькоролёмстанькоролём...'. Понял, что ничего другого не услышу. Стал прикидывать, какое государство завоёвывать отправлюсь... Вам смешно, а я не знал, что с этим предсказанием делать. Если бы Оракул хотя бы принцем рекомендовал стать... Ну, пошёл бы к нашему королю, на усыновление напрашиваться... А тут... Не просить же его отречься в мою пользу от престола, потом срочно жениться на Петре, потом самому отрекаться в пользу Жоржа!

— Какую ты схему разработал! — добродушно восхитился Жорж. — При необходимости могла и сработать!

— Ага, — ухмыльнулся Вольф, — рокировка почище шахматной. Ладно, спустился я с гор к Кур-олису, а он удивляется, чего это я так быстро. Или Оракул со мной не захотел говорить? Я ему и рассказал, что Оракул этот, словно ждал меня, да ещё с нетерпением. И как набросится с требованием своим странным: 'Стань королём!'. Я думал, проводник мой со смеху умрёт, так ему шутка Оракула понравилась. А это он от счастья! Оказывается, это им, хиппам срочно король нужен, а они не знают, где его взять. И что ещё весной он им предсказал, что должны они такого человека найти. Но человек этот должен быть учёным. Ну, не в смысле профессор, а грамотный. И что должен он быть не из хиппов. Что поможет он им, а они должны помочь ему. И все будут счастливы...

— В жизни ничего не делается просто так, — глубокомысленно заметила Хлоя. — И ты согласился стать королём хиппов...

— Согласился, — продолжил Вольф. — Другого выхода всё равно не было. Да и ребята они замечательные, у таких не жалко и королём стать! Но... столько дел сразу навалилось! Надо было документы государственные срочно готовить. В этом мне Жорж помог. Копировал Фонландские, исправлял на Темсарию, тексты правил. Я у хиппов коронацию готовил. Потом провернули быстренько признание Темсарии несколькими странами. Я же не знал, как благословение на непризнанную королеву будет действовать? Вот и пришлось короля Бернарда перед фактом ставить. Или Темсарию признавать, или... Но он и не сопротивлялся, сразу указ издал о признании независимой Темсарии. Да ещё по личной инициативе нескольких королей уговорил, закрепляя статус государства хиппов и спасая свою дочь от гибели. А потом я послал тебе свой зов и ты приехала...

Я слушала рассказ Вольфа и чувствовала себя неблагодарной свиньёй.

Он, не жалея своих сил и жизни спасал мою, а я в это время проклинала его, злилась, ругалась и... почти целовалась с другим мужчиной. И абсолютно не важно, что я была под действием этого хлорного благословения! Я обязана была понять, что если Вольф ушёл, то значит так надо! А я должна ждать, надеяться и безропотно сидеть у окошка, ожидая его возвращения!

Видимо, мысленные самобичевания отразились на моём лице, так как все дружно на меня уставились... с жалостью. Я хотела что-то сказать, а вместо этого судорожно вздрогнула и всхлипнула. Из глаз потекли горячие слёзы, губы затряслись, и я готова уже была начать каяться в своём плохом поведении, а в завершении поистерить, побившись головой о стену.

— У-у-у... какая я ду-у-у...

— Милая, да ты что? — бросился ко мне Вольф, бухнулся на колени перед моим креслом и стал вытирать ладонями моё заплаканное лицо. — Ты держалась молодцом. Я думал, ты на меня, там, в пустыне, с кулаками бросишься! А ты только покричала...

— У-у-у... — продолжала я каяться. — И фенолфталеином тебя накормила-а-а...

— Я был готов... Почти без последствий обошлось.

— Почти-и-и...

— Ну, посидел за одним барханом... — усмехнулся Вольф.

— А-а-а... как же ты... успел?

Муж обернулся к Хлое. Она отрицательно покачала головой.

— Я... В общем эм гэ тэ, которое так удачно открыла Хлоя, работает... Я, от безвыходности, опробовал его на себе, когда надо было быстро перемещаться между Темсарией и Фонланландией. Как видишь, успешно. Иначе я бы не сумел всё сделать так быстро.

— И меня... сюда... так же... Да?

— Да, любимая.

— Во-о-ольф... А там, после танца, — жалобно посмотрела ему в глаза. Я понимала, что тот поцелуй, который так меня взбесил, был чем-то иным, но никак не могла найти правильный ответ. — Что ты делал Леде?

— Ожоги заговаривал, — просветил меня муж, а я чуть волосы на себе драть не начала от отчаяния. — Она так и не сумела соединиться с огнём и очень сильно обожгла руки. Хорошо, что я рядом был. Всё обошлось.

— Вы не подскажете, — пробормотала я обречённо, — где тут у вас во дворце можно дематериализоваться?

— Только после того, как долги отдашь, — ехидно заметил муж.

— Аха... — вздохнула и стала подниматься из кресла, — идём...

Как сомнамбула поплыла к двери, а спину мне сверлили три недоумённых взгляда. Потом раздались торопливые шаги Вольфа за моей спиной. Жорж неопределённо хмыкнул, а Хлоя нервно хихикнула.

Что ж, не одной мне сегодня долги отдавать...

Глава 21

— Добрый день. А где ваш доминирующий самец?

— Вон он сидит.

'Миллион лет до нашей эры'

— Петь, а Петь, — Вольф потрепал меня по плечу, — вернись ко мне...

— У-у-у. Зачем я тебе такая... жозефинообразная?

— Всё уже кончилось. Правда. Иди ко мне, я тебя поцелую...

Я сидела в кресле возле кровати, а он стоял рядом, пытаясь вывести меня из ступора.

— Вольф, это лечится?

— Это пройдёт. Просто всему нужно своё время. Петра! — вдруг гаркнул он мне в самое ухо, что я аж подпрыгнула в кресле, вскочила и уставилась на него ошарашено. — Прекрати ныть! Возьми себя в руки и раздевайся!

— А?! Хорошо! — Я принялась расстёгивать платье трясущимися руками. Бросила это дело и подняла на мужа испуганные глаза. — Зачем?

— Спать в бальном платье будешь? — заботливо поинтересовался Вольф.

— Нет! — в платье неудобно спать... — СПАТЬ!!!

Ой, хлорушки мои, хлорушки... Страшно то как! Глазами сверкает! Спасибо, что не рычит на меня.

Вольф расхохотался и прижал меня к себе.

— Ну, хоть встрепенулась немного, — его пальцы коснулись моей шеи и побежали вниз по спине, вызывая приятные мурашки, — а то тебя хоть заново размораживай!

— Голой? — в очередной раз за этот день ляпнула я не то, что собиралась сказать.

— Разумеется! — веселился этот любитель клубнички. — Голой-то интереснее!

Вот он всё насмехается... А мне СТРАШНО... Страшно оставаться первый раз наедине с мужчиной... для исполнения того самого долга, который я обещала Вольфу. Нет, не обещала. Сама попросила с дрожью в теле и придыханием в голосе.

— Ты такая трогательная, — ласково прошептал он мне в ушко, — так бы трогал и трогал.

— Ты и так... трогаешь, — уткнулась я ему в грудь, принимая неизбежное. Ведь это должно случиться рано или поздно. Нет, оно должно случиться сегодня, сейчас. Надо отбросить страх, заглушить неуверенность. Надо открыться для новых ощущений. — Ты знаешь... я должна тебе кое в чём признаться... Я тебя люблю.

Поцелуй... Его поцелуй... лёгкий... волнующий...

Волна неги и блаженства накатила на меня, заставляя пузыриться кровь в венах. Страх ушёл, осталось только доверие, любовь и нежность.

Я безропотно позволила ему снять с меня платье, надеть длинную рубашку-тунику...

... не поняла?!

Я вернулась в реальность и застала уже тот момент, когда он натянул на себя лёгкие брюки и майку.

— Это твоя любимая пижама? — поинтересовалась я, заинтригованная его действиями.

— Пижама? — не понял Вольф моего юмора. — Хм. Нет, — он лукаво мне улыбнулся, взял за руки и спросил. — Не хочешь прогуляться по берегу моря? А то Жорж и Хлоя на 'Виллу Рос' отправились... У меня тоже есть рыбацкая хижина в тихой лагуне. Ты согласна?

— И как мне ответить на твой вопрос? — усмехнулась, глядя в его золотые звёздочки. — Скажу 'нет', ты мне проценты на долг накинешь. А 'да' говорить не имеет смысла.

— Я прощаю тебе все долги! — чмокнул он меня в нос. — Кстати, это ты начала... А я хочу разделить с тобой свою жизнь, и показать, что сливаться в единое целое мужчине и женщине не менее восхитительно, как и сливаться со стихией!

— Знаешь, Вольф, — я смущённо закусила губу, — меня уже просветили...

На мгновение лицо его сделалось каменным, но он быстро сообразил, что я вожу его за нос. В подобных вещах сознаются не таким загадочным тоном, которым я сообщила о своей просвещённости.

— И я даже догадываюсь, кто, — понял он мои намёки. — Петра, неужели через танец Огня можно ТАК чувствовать партнёров?

— Да... И это покажу тебе я...

Он радостно подхватил меня на руки и прошептал.

— Сиди тихо... Закрой глаза... Раз... два... три... Мы дома!

Хижина... рыбацкая? Ну, да. Скромная двухэтажная хижина из мореного дуба, оснащённая по последнему слову техно-магии. Хижина отшельника.

Мы стояли посреди гостиной, залитой лунным светом. Вольф так и держал меня на руках, и мне абсолютно не хотелось расставаться с его уютными объятиями. Я обвила руками его шею, уткнувшись носом в ключицу, и начала кончиком языка щекотать его кожу.

— Маленькая соблазнительница...

— Угу... Ваше Величество, а море далеко от Вашей... хижины?

— Минут десять... если ползком.

— М-м-м. Навестим его?

— Чуть позже... У меня есть неотложное дело. Я обещал одной юной особе провести частный урок по искусству любви. А тут очень мягкий ковёр.

— А можно его потрогать? Хм, действительно, мягкий...

Я блаженно растянулась, поглаживая руками шелковистые ворсинки, а Вольф устроился рядом, поглаживая меня. Лицо его было спокойным и сосредоточенным. Он смотрел обволакивающим, зовущим взглядом, заставляя меня дышать глубже и нервно облизывать губы.

Вольф не произносил ни слова, но я чувствовала его зов, ласковый и требовательный одновременно.

'Мы с тобой одной крови...'

Горячие ладони скользили по телу, заставляя его трепетать. Он вводил меня в транс, как вводил огонь, как вводило море... Прикосновения Вольфа просили отключить разум и отдаться на волю инстинктам. Они древнее разума... Они всё знают лучше...

И я сделала то, чего он так настойчиво добивался. Я выпустила на свободу дикарку, жившую внутри меня. Дитя природы, не обременённая ханжескими запретами цивилизации, открылась навстречу новой стихии, готовой соединиться с ней и повести за собой...

'Душа к душе...'

Спасибо горячей подружке Танаис, поделившейся со мной страстью, с которой она соблазняла в танце своего мужа. Спасибо прародительнице королеве Мелиссе, научившей любить открытым сердцем и верить своему мужчине несмотря ни на что.

Я слушала свои воспоминания, слушала себя, слушала его... Моё тело чувствовало прохладную кожу и жаркие объятия. Мои глаза видели взгляд, полный страсти. Мои губы отвечали на поцелуи...

Я прижимала его к себе, когда мне казалось, что он уходит... Я чувствовала его, как саму себя...

'...мы с тобой неразделимы вовек...'

Во многом меня просветили мои наставницы, во многом, но не во всём. Кое-что они оставили мне постигать самой. Спасибо... Испытать это в первый раз, смотря в любимые карие глаза с золотыми звёздочками, ощущать биение пульса, слышать счастливый стон...

Я не раз соединялась с огненной стихией. Пламя стало моим побратимом, посвящая меня в негу огненной крови...

И в этот миг я была Танцующей с Огнём...

Я впустила в себя упругую первозданную стихию воды, и она позволила мне насладиться её мощью и покорностью.

И я была Идущей по волнам...

Я открылась своей любви, доверила себя лучшему мужчине в моей жизни. И он посвятил меня в любовь. В чувственную, страстную, всепоглощающую...

И я стала Парящей на крыльях любви...

Я вдруг заплакала, и по моим щекам потекли слёзы... Солёные, как морская вода. Горячие, как пламя огня. Счастливые, как любимый мужчина, который нежно собирал их губами с моих щёк. А я сковала его своими объятиями, не позволяя разрушить живой символ соединения мужского и женского начала.

'Сердце к сердцу...'

Я пела! Нет, не в голос, я пела душой. Песню, которую слышала всего один раз в жизни. Песню, которую напел Хантон на студенческой вечеринке.

Тогда она расстроила меня, а сейчас я мысленно повторяла её, как светлую мантру:

На небесах за нас давно всё решено.

Но никому об этом знать не суждено.

Тот путь пройдём, что предназначен нам судьбой.

Я лишь молю, что б быть с тобой, с тобой...

— Вольф...

— М-м-м...

— Это всегда так прекрасно?

— У нас будет всегда.

— Я счастлива...

— Я люблю тебя Петра... Я буду жить и дышать только ради тебя...

— У-у-у. А как же наши дети?

— Они, это тоже ты...

— И ты...

— И я...

Рассвет. Наш первый рассвет... Мы встретили его, обнявшись, на берегу моря, ещё тёплого и удивительно спокойного. Это в Фонландии осень, и природа уже закатила гала-концерт, расцветив мир в оранжево-жёлтые краски и устроив прощальный бал-листопад. А здесь, на берегу южного моря бархатный сезон. Тут можно ещё купаться в ласковых волнах и подставлять разгорячённое тело шаловливому ветерку.

— Как стремительно всё изменилось в моей жизни, — я прижалась к плечу Вольфа, запустила пальцы в его буйную шевелюру и слегка её потрепала. Серебряная прядка выбилась из копны каштановых кудрей. — Три месяца назад я была беззаботной девчонкой, едва распрощавшейся с детством. А сейчас я замужняя женщина... да ещё королева... хи-хи... хиппов, — я залюбовалась светлой прядкой, намотала её на палец. И тут до меня дошло, с чем я так беззаботно играю. — Вооольф, у тебя седые волосы!

— Да, любимая... Я знаю, — вздохнул он печально.

— Почему?.. То есть, откуда?

— Я не хотел, что бы ты видела... Не успел закрасить, — улыбнулся он невесело.

— В этом виновата я?

— Нет... Но ты, причина. Я не пережил бы твоей смерти! ...я не хотел второй раз проходить через ЭТО...

— Ты уже терял любимую? — тихо прошептала я.

Сердце моё сжалось, словно губка, от жалости к нему. Но мне казалось, нет, я была уверена в том, что жалость моя ему сейчас совсем была не нужна.

— Как-нибудь потом... не сейчас, я расскажу тебе...

— Я что, похожа на неё?.. — спросила, не надеясь на ответ.

— Внешне, нет. Но ты такая же независимая, самостоятельная и отчаянная... — он крепче прижал меня к себе и поцеловал в висок. — И если тебе снова приспичит вляпаться во что-нибудь жутко опасное, захочется пощекотать свои нервы, то я буду стоять рядом с тобой. Всегда...

— Спасибо, — я счастливо улыбнулась.

Как хорошо, что он понимает, что замужество не сделает меня уютной домашней кошечкой. Нет, в определённые часы я буду ею. Буду ласковой, мурлыкающей... Но в остальной время... Заборы, крыши, верхушки деревьев будут звать и манить меня, обещая весёлые приключения и непередаваемые ощущения... Эх, ходить нам драными.

Я хихикнула, представив королевскую чету хиппов, вылезающих из какой-нибудь перспективной пещеры, наперевес с метровым мослом вымершего дракона. Или спасающих свои неугомонные задницы от диких папуасов, вознамерившихся запечатлеть на этих самых частях тела историю своего народа. Нет, татуировки мне и одной вполне достаточно.

Кстати, после ночи любви, светлые розовые знаки на наших запястьях, стали тёмно-красными, почти чёрными. Надо будет потом уточнить у Танаис, что это значит, хотя предположения на этот счёт имеются, и даже вполне очевидные.

Вольф поинтересовался, над чем это я тут тихо хихикаю сама с собой. Я рассказала о своих фантазиях. Жалко, что ли...

Он уставился на меня вытаращенными удивлёнными глазами, хлопнул себя по лбу и спросил.

— Ты что, из памяти информацию добывать умеешь?

— Откуда?

— Так я тебе рассказать должен был про чулан!

— Про чулан?! — Чулан. Так хиппы называют склад с невостребованными находками, которые, по их мнению, не годятся для продажи. Но они их бережно складывают в этот самый Чулан. — Ты что, там был?

— Набегом. Глянул одним глазком, прикинул, чего хиппы туда натаскали... Петь, знаешь, там столько всего!

— Аха, они говорили, но я туда так и не попала. Это же совсем в центре пустыни. Туда долго идти надо.

— А мы с эм гэ тэ хоть сейчас можем посмотреть. Ну, ты как, согласна? — в глазах Вольфа промелькнул уже знакомый мне огонь научного азарта. Он был готов немедленно топать в пустыню к хлоровой бабушке и капаться в пыльных экспонатах.

— Неээ, — помотала я головой, с сомнением глядя на этого энтузиаста — археолога. — Во-первых, я хочу спать. Во-вторых, я хочу есть. Нет, есть я хочу во-первых. А потом, с огромным удовольствием! — и одарила его блаженной улыбкой.

— А у меня ничего съестного нет, — сокрушённо доложил муж.

— Мужчины... Совсем ничего? — он подтвердил отсутствие провианта. — Тогда показывай, где тут у тебя сети?

— Зачем?

— Рыбу ловить... Потом жарить... Потом жену кормить... тебя кормить... Я вообще-то проглотик! Ты что не знал?

Вольф смотрел на меня с такой нежностью, что я передумала идти на рыбную ловлю, и решила посвятить это время любимому мужу. Поголодаю ещё немножко... С меня не убудет.

В пески, исследовать залежи древностей, мы отправились через три дня, которые посвятили переговорам с многочисленными родственниками и представителями хиппов, значащимися как посол и... второй посол, оспаривавшими право на проведение нашей с Вольфом свадьбы.

Король Бернард, принц Алеард и принцесса Хлоя настаивали на том, что мы, во-первых, сами подданные королевства Фонландия, а уж во-вторых, король и королева Темсарии. А Рихтер настаивал на своём длительном родстве со мной.

'Я её с рождения знаю!' — этот его убойный аргумент разбивал все доводы и короля, и представителей хиппов, которые, в свою очередь, настаивали на том, что первые король с королевой просто обязаны провести торжество в Темсарии.

Мы с Вольфом тихо охлоревали от их споров, злобно обещая отметить свою свадьбу в узком кругу на две персоны, на каком-нибудь необитаемом острове! Спорщики обижались, в сердцах отказывались от права первенства на проведение свадьбы, предлагая другой стороне немедленно приступить к её организации, и снова углублялись в спор. И так по кругу. Точнее, по спирали.

— Фенолфталеинчику никто не желает? — сурово вопросила я разошедшихся родственников. — И хлорофоса на закуску?

— Вольф, успокой свою алхимическую жену! — потребовал Его Величество Бернард. — И вообще, ты дочь, или не дочь? Я, как отец, пусть и приёмный, обязан выдать тебя замуж, как полагается! Ты же принцесса!

— Она королева, папа, — педантично поправил его Жорж.

— Тем более! Ну не позорьте вы меня перед мировой общественностью!

— Эх, надо было к Алеарду всё-таки примазаться, — сокрушённо пробормотал Вольф. — Жаль, не успел с Петрой поговорить вовремя.

— Ну, уж нет! — сверкнула синими глазами возмущённая Хлоя. — У каждой девушки должна быть своя собственная свадьба с белым платьем, фатой и подружками!

Я очень любила подругу. Я даже была согласна с её доводами, но... Как мне надоел этот затянувшийся спор!

— Ангидрит твою, фторпикриновую, Хлоя! Я больше не могу это слушать, тем более принимать участие! Позвольте нам самим решить, где, когда и как состоится наша свадьба! Хотя смысла в этом я уже не вижу! И так все знают, что поженились мы десять дней назад по обряду хиппов! Что вы меня все мучаете, я ведь вас всех люблю?! И что вы, Ваши Высочества делаете во дворце, когда должны бороздить на яхте моря, наслаждаясь медовым месяцем? А не пошли бы вы к хлоровой бабушке?.. Простите...

Я нахмурилась, надулась, и смотрела на всех исподлобья. Вольф привычно гладил меня по спине, успокаивая. Первым рассмеялся Жорж.

— Вежливость, Петя, не только послать, но и проводить!

— Провожу, — буркнула этому насмешнику.

— Хорошо, — Его Величество король Бернард, решил взять время на обдумывание оказавшегося вдруг неразрешимым вопроса. — Давайте ещё раз всё хорошо взвесим, подготовим предложения и поговорим аргументировано, а не на эмоциях. Срок на подготовку — три дня.

Опытный дипломат... Я была уверена, что через три дня всем спорящим сторонам придётся согласиться с доводами нашего мудрого монарха, и нам в том числе.

И чего тогда зря время терять на аргументы и предложения. Лучше провести их с пользой. Вот мы и отправились разгребать Чулан.

Вольф о чём-то совещался с мужчинами хиппами, а я занималась упаковкой и укладкой провианта, заготовленного на три дня пребывания в центре пустыни. Проверила, не разморозились ли сосиски и антрекоты, не потекли ли бутылки с водой, не просыпалось ли чего...

— Привет, подруга! — рядом со мной присела улыбающаяся Танаис. — Ай, Петра, у тебя глаза счастливой женщины!

Она заразительно рассмеялась, тыча в меня пальцами и изображая жестами интимные движения.

— Что, так заметно? — смутилась я.

— Ты что, стесняешься?! Зачем? Тебе хороший муж достался! Жена не смущаться должна, жена гордиться должна!

— Я горжусь... Танаис, я хотела вас с Кур-олисом поблагодарить... за тот танец. Вы мне так помогли!

— Ай, зачем благодаришь? Мне хорошо было, ему хорошо было, тебе хорошо было! Я всегда делюсь, когда мне хорошо! — она взяла мою правую руку и с интересом уставилась на татуировку. — О, Петра... ца-ца-ца, как он тебя любил!

— Как? — не поняла я её восхищения.

— Как, как... Такой цвет месяцами, а то и годами достигается! Смотри, твой обруч такой же тёмный, как и мой, она протянула мне свою руку с татуировкой. — А я уже два года замужем! И Кур-олис никогда не халтурит! Это что же он с тобой делал? — Танаис требовательно посмотрела на меня. — Давай, рассказывай!

— А чего рассказывать... — захлопала я глазами. Рассказать кому-либо о том, что я испытала... Мда. — Мы просто вошли в транс.

— Да-а-а? Как здорово! — она захлопала в ладоши. — Вы сначала танцевали? Да? А потом уже...

— Мы не танцевали, Танаис, мы просто вошли в транс.

— А вы затейники! — усмехнулась подружка и подмигнула игриво. — Пойду, расскажу Кур-олису. Может, сразу и попробуем!

— Так он на совете с Вольфом, — поумерила я ей прыти.

— Да-а-а, — сокрушённо пробормотала девушка, — вечно у мужчин какие-то неотложные дела, когда они нужны женщине. Ладно, подожду окончания их совета. Петра, а ты, если ещё чего придумаете с Канисом, сразу рассказывай! Интересно же... попробовать!

Танаис легко поднялась на ноги и ушла на поиски своего занятого мужа. Я посмотрела на её грациозную фигуру, которую не могла скрыть даже мешковатая хламида.

Танаис, ты всё-таки прелесть! Ты не играешь роль на подмостках жизни, изображая порядочную жену. Ты просто живёшь так, как подсказывает твоё любящее сердце! И я хочу быть такой же, как и ты... Свободной... раскрепощённой... честной, прежде всего, перед самой собой.

Вместе с нами разгребать Чулан отправились ещё трое мужчин. В том числе и Кур-олис, к великому огорчению его горячей жёнушки.

Развалины древнего храма, как утверждали хиппы, сами по себе были ценной находкой. А уж древний хлам, который годами стаскивали туда работящие археологи, вообще не имел цены. Надо было только определить, что это, или хотя бы предположить, или, на худой конец, придумать...

Я усеялась у ящика средних размеров, заполненного битыми изразцовыми плиточками. Кур-олис рассказал, что эти осколки откопали лет сто назад, то же в каком-то коробе, который был сразу продан. А разобрать плитки, сложить их, никто так и не попытался. Я решила взять этот ящик с собой, и дома сложить и склеить этот древний пазл. Говорят, это занятие нервы хорошо успокаивает.

Хиппы вынесли ящик из Чулана, приготовив его к отправке на реставрацию.

— А что же не продали их какому-нибудь музею? — я стала рассматривать кусочки изразцов при солнечном свете. Они все были разноцветные, с удивительно сохранившимися яркими красками.

— Старики говорили не продавать, — ответил мне Базис, один из опытнейших археологов хиппов. — Говорили самим хранить, пока не соединятся три стихии в одной.

— В одной, чего? — педантично выясняла я завещание древних хиппов. Я же теперь кровно заинтересована в соблюдении их заветов. А вдруг мне нельзя даже прикасаться к этим черепкам?

— Не знаю... — Базис смотрел на меня с недоумением.

Всё правильно, ему достаточно указания: 'Не трогать, пока не соединится...' Это мне надо докопаться до сути вопроса.

— Базис, ты подумай, пожалуйста! Вдруг мне нельзя их брать?

— Старики говорили, — вклинился в наш разговор Кур-олис, — отдать тому, кто попросит. А стихии соединятся...

— Где соединятся? — я начала нервничать. Тем более что мне всё сильнее и сильнее хотелось заполучить этот ящик. Прямо, как тогда с подвалом. — Вольф! — позвала я мужа на свежий воздух.

Он вышел из Чулана, неся в руках странного вида палку. Обычную старую суковатую палку, которую не определили в костёр по какой-то загадочной причине, да ещё на хранение на склад отправили. Муж посмотрел на ящик, на меня, на хиппов, и вопросительно вскинул брови, безмолвно интересуясь: 'Ну, что случилось, дорогая?'.

— Меня опять тянет, — сморщила я жалостливую мордашку.

— Куда тянет? — опешил Вольф.

— Вляпаться в историю, — почти шёпотом доложилась я, — сильно...

— Мда... И что конкретно с тобой происходит?

— Мне хочется собрать эти черепки, склеить их. А Базис говорит, что старики завещали отдать их тому, кто попросит. Вот я и прошу.

— Хм, и в какую историю в связи с этим ты собираешься вляпаться? — самое интересное, он не смеялся надо мной, он был серьёзен.

— Они ещё про стихии говорили, три... которые должны соединиться в одной. А во мне только две... или три? — воззрилась я на него задумчиво.

— В тебе две стихии? — почти закричал Базис. — Какие? Огонь, это понятно. Про огонь мы знаем!

— Вода, — неуверенно сообщила я. — Правда, всего один раз.

Хиппы смотрели на меня, как на чудо пустынное, которое им мозги дезинфицирует.

— Канис ветер подчинил... — пробормотал Кур-олис. — А ты, его жена...

— Да не думай ты, Петра, — Базис решительно махнул рукой. — Забирай их и склеивай! Ты же наша королева! Чего спрашиваешь?

— Как это, чего? — возмутилась справедливая королева Петра. — Я чужое без спроса брать не приучена!

— Бери, — согласился Вольф. — И вот ещё посмотри. Как думаешь, что это?

Он протянул мне свою суковатую палку. Я поколупала её ногтем, лизнула отколупанное место и подняла на Вольфа удивлённый взгляд.

— Алебастр?

— Похоже...

— А что под ним? — разгорелось моё любопытство.

— Надо узнать. Но позже. Я его пока в твой ящик положу. Пойдём, я тебе покажу древнее кресло дантиста!

— Ты что, пыточный стул отыскал?

Три дня, проведённые за разбором Чулана, пролетели непростительно быстро. Кучка опознанного была совсем небольшая. Всё-таки хиппы хорошо разбираются в предназначении древних предметов. Вторая кучка, которая образовалась около моего ящика, была значительно больше. Над этими экспонатами нам предстояло поломать голову. Третьей кучки не было. Весь плохо идентифицирующийся хлам остался пока в Чулане. Может... когда-нибудь... и до него дойдут руки.

Будь моя воля, я бы осталась тут на неопределённый срок. Но король Бернард ждал нас, желая всё сделать честь-по-чести. А наше мнение никого не интересовало! Даже свободолюбивых хиппов, требующих, правда, очень корректно, продолжения свадебного торжества, которое я прервала так внезапно хлопнувшись в обморок.

Я печально вздохнула, прощаясь с Чуланом. Сколько всего необычного тут хранится. Как интересно взять предмет в руки, попытаться понять, для чего его сделал древний мастер. Что он умел в прошлой жизни? Вот, например, этот странный деревянный параллелепипед с воткнутым в бок зазубренным штырём. Судя по весу, брус не полый, на шкатулку-головоломку не похож, сделан из цельного куска дерева. Да и штырь, словно приклеенный... Я покрутила странный брус в руках, надеясь, а вдруг, в самый последний момент придёт озарении. Вольф, как и я, прощался с этим удивительным местом, полным загадок истории, раскладывая мелкие предметы по полкам.

— Так возвращаться во дворец не хочется, — я погладила зазубринки на деревянном штыре, подняла на мужа печальный взгляд, — опять они на нас накинутся... Я хочу спокойствия...

— И я, любимая... Как было бы хорошо, оказаться в нашей хижине...

К нам спустился Кур-олис.

— Петра, Канис, всё готово к возвращению. Или вы через свою эм гэ тэ возвращаться будете?

— Через эм гэ тэ, и сразу во дворец, — вздохнул Вольф.

— Не хочу во дворец, — захныкала во мне маленькая капризная Петра, — хочу с тобой в хижину, на целый месяц! И что бы все оставили нас в покое! — вспомнила свою вынужденную голодовку. — И что бы была еда!

Хлор меня дёрнул толкнуть штырь с усилием! Но он вдруг, неожиданно легко, с лёгкими щелчками, вошёл в брус по самый кончик. Меня и Вольфа заволокло белесым туманом, подхватило неведомой силой, и понесло к хлоровой бабушке...

— Петра, ты что наделала? — Вольф смотрел на меня так, словно я побрилась наголо.

Я непроизвольно провела по волосам. Уфф. На месте.

— А что?..

— Это не ты туману напустила?

— Нет... А где мы? — я помахала руками, разгоняя дымку. — Хижина...

— Хижина? Но как... — Вольф уставился на предмет в моих руках. — Ну-ка, дай мне его, — протянул руку. Я отдала безропотно, что я, жадина, что ли какая. Он покрутил его, осматривая со всех сторон. Хмыкнул удовлетворённо. — Петь, вспомни, что ты сказала, прежде чем активировался Раблампы? Подробно.

— Легко, — пожала плечами. — Хочу с тобой в хижину на месяц, и что бы была еда... А! Ещё, что бы нас с тобой на это время оставили в покое! А почему ты так назвал этот брус? Раб лампы — это же давно утерянный артефакт! И его изображали совсем не так...

Вольф рассмеялся, глядя на меня весёлыми, счастливыми глазами.

— Да, его изображали в виде древней лампы, стоящей на деревянной подставке. И все считали артефактом эти самые лампы, которые в книгах и рисовались-то по-разному. Только вот эта подставка была неизменной. Именно она и оказалась Раблампы... Не знал, что великий маг Нерлин был таким шутником! Но как гениально придумано!

— Подожди Вольф, по-твоему, этот деревянный параллелепипед — легендарный Раблампы, артефакт исполнения желаний?

— Да! И ты попросила его о покое на месяц в нашей хижине!

— Что, правда? А как же... все...

— Никак! — он расхохотался, подхватил меня на руки, закружил. — У нас с тобой заслуженный медовый месяц!

Медовый месяц... Хм, звучит очень заманчиво... И перспективно! А если что... Так теперь я знаю что надо делать... С таким-то артефактом!

А всё-таки хорошо быть замужем за гениальным мужчиной! ...любимым мужчиной!

Мне показалось, или моего лица действительно коснулся лёгкий, прохладный ветерок. И далёкий женский голос прошелестел осенней листвой в королевском парке: 'Тыыы достооойнааа... Фффеээрь мнеээ...'

ВЕРЮ...