Skyrim:время перемен

Политика Сольтюида была ясна и понятна — не допустить возникновения второго центра и раскола Скайрима. Тоесть давить всех возможных конкурентов в зародыше. Как в анекдоте про паровозы и чайники.

Однако такая политика стала давать сбои — как в случае с восстанием изгоев, раньше называвшихся ричмонами, которое было подавлено Ульфриком, или с нынешним усилением Виндхельма. Ведь тот, несмотря на нехватку продуктов питания, все равно был и является как древней столицей Скайрима, так и нынешней столицей группировки Братьев Бури.

Кстати, именно нехватка продуктов — одна из причин по которой Ульфрик проводит серьезные репрессии в отношении к данмерам. Это его своеобразная попытка избавиться от 'лишних ртов'. Выбор данмеров тоже не случаем — все же против длинноухих воевали в Великой войне и отношении к ним после всего этого... двоякое. Причем даже к условно своим длинноухим.

Но, тем не менее, санкции были и есть, несмотря на то, что, вроде как, никто пока не кричит 'Скайрим — для нордов' и 'Империю в зад'. Причем давление торговой блокады ощутимое, хотя и не смертельное. Производимых Рифтеном продуктов с трудом хватает на Виндхельм и сам Рифтен, а ведь еще и Винтерхолд с Юго-Восточной частью Белого Берега подкармливать надо...

Поэтому такой своеобразный подарок Скальда придется сильно по душе Ульфрику. А заодно Скальд хочет договориться с вождем Братьев Бури на счет более-менее мирного исхода данмеров. Пока поток переселенцев в Данстар достаточно мал, а единовременно получить от полутысячи переселенцев будет очень неплохо.

Тем более, переселенцев более-менее лояльных к нему — все же кое-какая благодарность к тому, кто вытащил тебя из дерьма у них должна быть, несмотря на некое высокомерие. Которое, если честно, смахивает скорее на защитную реакцию, чем на реальную гордость за свою расу.

Но, оставим мотивы Скальда ему самому — он в любом случае, как бережливый хозяин, будет стремиться к тому, чтобы в любой ситуации остаться в плюсе. Все же, именно эта черта характера позволила ему сохранить отряд после смерти отца, не дав развалить невеликое то, что вышло из мясорубки Великой Войны.

Саму лесопилку проехали достаточно быстро — несмотря на то, что изначально это было, чуть ли не основной целью поездки, проверка этой части владений Белый Берег, но сейчас Скальд был своими мыслями совершенно далеко от этого. Разговор с хозяйкой лесопилки почти не запомнился, да и не было там ничего важного и необычного.

Ничего необычного по его мнению и не произошло — ну вошел он компаньоном в дело, ну и что? Обычное в последнее время дело. А вот для самих местных жителей. Событие, как минимум. На пару лет пересудов. Большое село Анга проехали совсем быстро — дел там у Скальда не было.

~*~*~*~*~

Посольство Талмора в Скайриме.

Первый эмиссар Талмора в Скайриме, Эленвен, была... в ярости. Все планы, которые она успела построить и подстраховка, оказались зря — тот, кто должен был погибнуть и больше не когда не всплывать в ее жизни, тот, кто своими действиями лишал ее сразу нескольких покровителей и сложившейся репутации, оказался жив. Да и мало того, что жив, так еще и цел, здоров и...

Но надо начать с самого начала.

Эленвен рассчитывала, что ее помощник навсегда останется у нордов. Да что там, она рассчитывала, что те его жестоко запытают, чем дадут ей несколько поводов прижать к ногтю через администрацию короля Скайрима наиболее наглых сторонников независимости и националистов. Помимо этого было, конечно, непреодолимое желание избавиться от женишка, да прикончить второго Эмиссара.

Пожалуй, из всего этого не удалось ничего, ибо тот, кого она не хотела больше видеть в своей жизни стоял сейчас перед ней и нагло (По крайней мере, так казалось самой Эленвен) лыбился.

— Я вернулся к тебе, любимая!

Эленвен нащупала рукоятку кинжала, скрытого между складками ее повседневного платья, которое не каждый ярл-женщина себе такое может позволить, и, неожиданно заметив подошедшего гонца, держащего в руках пакет с печатями верховных сановников Талмора, успокоилась.

— Прости, любимый, — мило сказала она своему помощнику, в мыслях уже сдирая с него кожу, — Но мне, кажется, пришло письмо...

— Я понимаю, — кивнул он, — работа, да... Ик.

Размышляя о том, почему помощник оказался цел и невредим, да еще и у прямо под дверями посольства (притом полупьяным), Эленвен вскрыла остро наточенным ногтем письмо и углубилась в текст.

По мере того, как ее желтые глаза пробегались по строчкам все ниже и ниже... Ужасное, наполненное гневом и желанием уничтожить и растоптать, и задушить, и заставить вымаливать легкую смерть, и еще несколько раз сделать кучу всего нехорошего с помощником, настроение стало исчезать. На место него пришла...

Паника? Страх? Ужас от грядущего? Разнообразных эпитетов к дальнейшему подобрать можно превеликое множество, но Эленвен не зря прозвали 'Когтем Талмора' и, за глаза, 'Золотоглазой сучкой'.

Выход из ситуации, в которую ее ставило пришедшее письмо, да что там, не только письмо, но и ее собственные действия и действия подчиненных (Признавать свою вину всегда неприятно. Даже маленькую часть хочется на кого-то скинуть.), Эленвен нашла быстро.

— Любимый! Нам нужно срочно проводить церемонию! Я не намерена более ждать! Пока тебя не было я так переживала (совсем не правда), ночи не спала (почти правда — прибыл новый помощник), мне начало казаться, что у меня появились даже седые волоски (а вот это — после прочтения письма).

~*~*~*~*~

Никто и никогда не узнает, что же подтолкнуло Эленвен к такому решению... Стоп. Как это не узнает? А что же это тогда?

Уведомляю вас, официальный посол Альтмерского Доминиона в Скайриме Эленвен, что в отношении вас, с 3 зерна 195, было начато расследование, с целью определить имеется ли Ваша вина в недавнем инциденте с Вашим помощником.

Письмо не оставило Эленвен выбора. Оно стало прекрасным поводом для всех недоброжелателей с ней поквитаться, а единственный и, наверное, самый эффективный способ избежать проблем был один — быстро выскочить за этого самого племянника, разом уничтожить и подоплеку 'дела' и, заодно, заручиться какой-никакой поддержкой у главы совета. Путь хорошего отношения у Эленвен с ним уже не будет, как и доверия, однако родственника, путь и третью воду на киселе, он не тронет.

По крайне мере, Эленвен на это надеялась.

Эпилог первой части

В главе есть флафф. Немного, но есть.

Высокие стены древней столицы Скайрима, Скальд заметил еще издали. Ну а как же их можно было не заметить? Все же, на день вокруг вечно замерзающего города простиралась долина, лежащая между нескольких горных хребтов, через которые текла Белая Река, проходящая широкой тропой под каменными стенами и башнями, и впадающая в море. По-сути, именно река и море в голодные годы кормили стоящий на северном берегу Виндхельм.

Скальд засматривался на окружающие красоты — все же, несмотря на осеннюю желтизну и опадающие листья, в последний по-настоящему теплый день, стояла неимоверно красивая пора. Окутанные красным и золотым ореолом листьев деревья, на сильном ветру превращающиеся и превращающие поверхность земли в прекрасный огромный костер, в бушующее пламя, в прекрасный вихрь.

Высокая, нескошеная, немного пожелтевшая трава на маленьких клочках земли, и, убранные, аккуратные поля, с огромным трудом очищенные и приведенные в плодородное состояние многовековыми усилиями крестьян, ярлов и нанятых ими магов.

Маленькие речушки и ручьи, наполненные леденящей внутренности студеной водой, спустившейся с гор, и несущих в себе всю силу. По одной из нордских легенд, перейти даже малый ручей нельзя, не испив из него воды. Сейчас, мало кто следует этому, но из больших рек Скальд делал по глотку водицы.

Как можно не восхищаться такой красотой?

— Апчхи! Что же в этой дыре так холодно-то, а?

У скальда дернулось век. Как оказалось, можно и не восхищаться красотой. Мда. Достаточно быть древним, рассыпающимся на части, но продолжающим ругаться и называть всех 'недоносками' и 'соплежуями' стариком-редгаром.

— Хрен ли ты вообще с нами едешь, а? — высказался вместо Скальда Тарлон. — Сидел бы в лагере и не высовывался, раз тебе холодно.

— А кто за вами, соплежуями, присматривать будет, а?..

Вздохнув, Скальд окинул печальным и последним взглядом окружающие красоты, после чего вернулся к работе — ему следовало перечитать достаточно большую кучку писем, пришедших ему совсем недавно. Вернее, доставленных посыльным, который таки нашел его. Интересно, как они вообще это делают?

От очередного 'выгодного' предложения, в которое Скальд внимательно вчитывался, чтобы точно не пропустить хоть что-то интересное, если такое попадется, его отвлек громкий предупредительный крик и звук мечей, покидающих ножны.

— Стой, кто идет? — У средней паршивости и целостности башни, или, вернее, небольшого пограничного поста, местные стражники решили их досмотреть.

Когда формальности в виде быстрого обмена приветствиями и рассказом куда они, к кому они и кто с ними движется, были улажены, стражники, любезно рассыпавшись в извинениях, пропустили их дальше, заодно предупредив, что нынче на дорогах неспокойно, а кое-где, поговаривают, что начали подниматься мертвецы.

Посетовав на то, что 'нынче и времена не те, и император не тот', караван отправился дальше. Стоит сказать, что вряд ли бы Скальд смог спокойно и без препятствий перейти этот пост, если бы старик-редгар не выпил для согрева вина и сейчас пребывал в хорошем настроении. В способности склочного, но полезного старикашки затормозить их движении из-за каких-то своих мотивов Скальд не сомневался.

К заходу солнца караван уже подобрался до города, но из-за заминки на мосту (к вечеру собралось прилично телег, которые хотели попасть в город да захода солнца и образовался большой затор), попасть внутрь получилось лишь к заходу солнца. Да и то, только потому, что Скальд воспользовался админ-ресурсом и заплатил стражникам. Без этого пришлось бы куковать под стенами города до утра.

Разместившись в одном из больших и просторных таверн, Скальд потиху приказал разделить часть груза — все же, не с одними дарами он прибыл в Виндхельм. Часть — это был товар, который он, скажем так, заодно и подвез до точки сбыта. Мелочь, но кирпичик в фундамент хороших отношений с некоторыми купцами.

~*~*~*~*~

Проведя ночь на хорошей кровати с, прямо-таки, королевской периной, Скальд отдохнул и избавился от синяков под глазами, которые у него успели появится из-за регулярного недосыпа. Что поделать, в последнее время приходилось много работать. Впрочем, что обидно, покидать кровать Скальду все равно пришлось раньше, чем хотелось бы. А все дело в его хускарле.

Говорят, что первый блин всегда комом. Скальд был не согласен с этим утверждением и хотел, чтобы в его отношениях с самым ближним, по крайней мере, регулярно имеющим доступ к телу (телохранителю, если кто не понял), человеком, были самыми хорошими. И гарантирующими верность этого человека. С этим проблем не было... Почти.

Все же, у Мьол Львицы был слишком боевой характер, и все проблемы они предпочитала решать с позиции силы. Редко она действовала хитростью, но определенно могла — все же, в своре с Тарлоном и редгаром, она переменила на свою сторону парочку женщин и девушек из обслуги лагеря, отчего этим двоим стало немного неуютно.

Но сила в арсенале ее действий все равно оставалась самым предпочтительным способом решения проблем. И Скальду приходилось с этим мириться, приговаривая про себя, что от прозвище Львица она заслужила не зря. И оно явно демонстрирует черты ее характера. Даже те, о которых она не подозревает.

Именно поэтому, каждое утро с того момента, как она согласилась стать ближайшим и вернейшим слугой Скальда, ему приходилось проводить с ней регулярные тренировки и бои, доказывая свою силу. Не сказать, что он часто выигрывал... Но даже сражаясь на равных с ней, он позволял ей доказывать как и ее право быть рядом с ним, так и свое право владеть ее жизнью.

И Скальд никогда бы не признался себе, что для него эти регулярные спарринги так же важны, как и для нее.

— Ну что, готова?

— Давно. — хмыкнула Мьол.

Зазвенели мечи. Большой двуручник Мьол, который она выбрала в оружейке Скальда, вместо утерянного в Мзинчалефте 'Лютого', который верно служил ей с самого начала ее карьеры искателя приключений, был не очень удобен, хотя и был почти точь-в-точь такой же, как 'лютый'...

Но Скальд обещал ей, что как только они доберутся до Вайтрана, он закажет в Небесной Кузне меч ей по руке, да заплатит магу ярла за чары. Мьол, конечно, попыталась отказать, ибо траты были бы слишком большими — индивидуальный, по руке и балансу меч, да с зачарованиями, стоил был слишком дорого, но Скальд был неумолим. Чем заслужил парочку плюсов в ее глазах, хоть сама не призналась в этом.

— Оп!

— Ха!

Столкнувшись, мечи зазвенели, а дети, по-видимому, хозяина таверны, наблюдавшие за их спаррингом, весело загомонили. Дети, видимо, обсуждали кто дерется лучше — дяденька или тетенька, но так и не пришли в единому выводу.

— Фуф, — выдохнул Скальд. — Сегодня определенно лучше, чем вчера.

— Ммм?

— Я к тому, что ты стала двигаться свободнее. Твой бок уже не так сильно болит?

— Да, — кивнула Мьол, зарумянившись, — Боль уже не такая сильная. Если бы не вы, то...

— Не стоит... — мягко улыбнулся Скальд.

Ему это почти ничего не стоило, но, считай, на пустом месте он приобрел сильного и, что ни мало важно, верного лично ему бойца. Решившего, к тому же, стать его хускарлом, что в Скайриме значило очень много.

— Тили-тили тесто, жених и невеста!

Послышался детский смех и рассерженный голос отца большого семейства, младшая часть которого только что вогнало в краску бравую воительницу:

— А ну все в дом! Ишь чего устроили! Еще раз...

~*~*~*~*~

Поднимаясь по ступеням вверх, к Королевскому Дворцу, основанному самим Исграмором, так и не сменившему, кстати, название, несмотря на то, что официальная столица Скайрима — Солитьюид, Скальд размышлял о жизни, смерти и своего права. Права вершить суд.