Но это не значило, что все расслабились и попивали чаек у костров. Стычки участились. И мы, и пустынники несли постоянные потери. Потери неприятно крупные, но примерно одинаковые. Из их поведения, стало складываться впечатление, что кочевники уже задумываются отступить к пустыне, но опасаются, что мы застанем их на марше или сделаем еще какую-то коварную, но стратегически эффективную гадость. Так все и замерло. Сложилась практически патовая ситуация.

Крылатых жеребят гут же обозвали гиппогрифами и пока отправили на мою малую родину. Потом, после войны, совет Ковена разберемся, что с ними делать. Наверняка построят какую-нибудь ферму по разведению, или сделают это не сами, а перепоручат кому-то другому.

С этими жеребятами оказалась одна очень интересная штука. Они все были бесполыми или скорее сразу двуполыми. По достижении зрелости они должны были начать откладывать оплодотворенные яйца, а из этих яиц должны были вылупляться новые крылатые кони. Грок таким способом избежал проблемы с близкородственными связями и вырождением, но скорее всего, ввёл необходимость присутствия в цепочке размножения людей. Эти существа наверняка не могли сами ухаживать за своими яйцами. Хотя тут мы могли и ошибиться в предположениях. Есть случаи, когда яйца животных не нуждаются в высиживании.

Получалось, что со временем в распоряжении Ковена появится серьезная популяция воздушных ездовых животных. Нельзя сказать, чтобы аналогичных существ не было совсем. Время от времени кто-то создавал похожих ездовых фамилиаров, но это были единичные существа, а не новый самостоятельный вид. Мое воображение подсказывало не только картинки с магами на летающих конях, но и с крылатой конницей. Скорее всего, эти птицекони не унесут тяжёлого латника, но зачем летающим в небе такая обуза как тяжелые латы?

Легкая конница, осыпающая врагов стрелами и арбалетными болтами с небес. Всадники, несущие взрывные зелья и гренады. Новости и всяческие указания, распространяющиеся по Империи со скоростью полета, а не конного галопа. Это только то, что приходит на мой не слишком искушенный ум. А до чего додумаются хитроумные советники Императора?

Но, пожалуй, слишком задумался о далеком будущем. Нужно заниматься будущим ближайшим, а то далекого-то может и не настать.

Часть костей от черепа дракона была отправлена в Годор Седеру Ковалю. С частью мы работали сами. Седер должен был создать еще хотя бы семь (по одному на каждого мага) орудий разрушающих поля, а мы мудрили с артефактом позволяющим блокировать выборочно магию. Тогда разрушить-то его разрушили, но вот до сих пор так и не поняли, как работает. Теперь же решили разобраться в вопросе и по возможности обратить оружие врага против него самого.

Я и Нега занимались артефактом дистанционного блокирования магии каждый день. Форс присоединялся к нам по мере возможности, то есть, как только выгадывалась свободная минутка. Остальные тоже время от времени прилагали руку. У нас ничего не получалось, но мы тратили на это день за днем, подчас игнорируя военные советы и отвлекаясь только на боевые операции, по-прежнему проводимые достаточно осторожно и достаточно часто. Пока результата не было.

За то с последним моим приобретением с железным ошейником с алмазами все оказалось довольно просто. Это был ещё один блокиратор магии, только работающий при контакте. Помимо всего прочего в нем тоже использовалась драконья кость. Работал он и в наших руках, так что портить ошейники мы не стали. Вдруг когда пригодится. Хорошая штука. Полезная. Но с серьёзным недостатком. Если не будет касаться кожи мага, то не будет блокировать его магические способности. Оставили эту штуку для пленных магов.

Наш главнокомандующий не переживал по поводу нашей увлеченности артефактом. Он одобрял ее и всецело способствовал работе. Ему очень хотелось лишить пустынников магической поддержки во время финальной битвы, и мы все понимали почему. После прибытия всех отрядов, наши силы должны были примерно сравняться, но это если не вести речь о магах и паладинах, а считать по головам. В этом плане мы хорошо отставали и предвиделись проблемы, а Ратир Победоносный хотел ощутимого превосходства. Что бы раскатать врага в тонкий блин. Что бы никто ни ушёл, обратно в Огненную сковородку.

Во время всего этого был один примечательный случай. Ганим планомерно следовал своему обещанию и не намеревался оступаться от Неги. Он таскал ей собственноручно выращенные магией цветы, но она их прямо при нем выкидывала. Он читал ей какие-то стихи, но юная волшебница не слушала. Ему это не надоедало, и вдобавок он еще видел, что мы не проявляет никакой активности как пара. Его ухаживания становились все активнее и активнее, и в итоге это надоело уже Неге. Девочка оказалось достаточно по-женски коварна, что бы выждать момент и впиться в меня губами со всей возможной страстью. При этом я не видел Ганима, да и не уверен, что повёл бы себя иначе, если бы видел. Я ответил на поцелуй и прижал волшебницу к себе, чувствуя как возбуждаюсь, все сильнее с каждым мгновением.

Увидевший это Ганим расстроился и ушёл, а коварная девчонка оторвалась от меня и после вела себя как ни в чем небывало. Парень после этого поостыл, а я и так ни на что не претендовал. Хотя после этого случая я стал желать её как женщину. Мной это списывалось на долгое воздержание, но желание от этого меньше не становилось.

Беспросветная занятость наша продолжалась до самого прибытия орков. Именно с орками прибыл мой соратник по подвалу мастер зачарований адепт Мунк, за которым неотлучно следовал совсем молоденький орченок. С этим орченком гном и ввалился в нашу палатку, располагавшуюся в самом центре укрепленного по всем правилам и спрятанного довольно глубоко в Лесу лагеря. Кстати вокруг палатки была довольно обширная зона безопасности, поскольку пару раз наша работа над плетением приводила к неожиданным взрывным результатам и без пострадавших не обошлось. Мне так руку пришлось выращивать, а Лестору, магу, прибывшему с границы, глаз.

— Осквернитель! Ничего не вижу! — не успев войти в палатку, закричал гном, и встал с орком подростком за спиной, размахивая перед носом руками. Он сделал пару шагов и снова остановился. — Мама дорогая! Глаза режет до слез! Если я ослепну, то лечить меня будете вы! — с ослеплением бородатый коротышка явно преувеличил, но запашок в палатке стоял еще тот. Когда мы выбирались наружу, от нас шарахались все независимо от расы.

Я оторвался от очередного эксперимента с драконьей костью, а именно кость так воняла под нашими бесконечными магическими и не совсем магическими воздействиями. На определенном этапе мы поняли, что череп для артефакта подвергли какой-то алхимической обработке и теперь экспериментально пытались понять какой. Нам нужно было её повторить или сотворить какой-то аналог.

— Мунк! — обрадовался я, разглядев гнома через пелену испарений и дыма, и тут же вспомнил о том, что должен зачарователю бутылку хорошей выпивки.

— Мунк, — согласился со мной куда более сдержанным голосом Форс. — Кто там с тобой Мунк?

— Это молодое дарование для обучения в Близнецах, — он в сердцах сплюнул на пол. — Да что бы свод обрушился на головы этих мерзких тварей! Столько башни простояли, а эти пришли и все развалили! Что бы сдохнуть им всем нехорошей смертью! Чтобы мамок их блохастые собаки раком драли!

— Потише друг! Среди нас дама! — я указал на Негу.

— Так как зовут молодое дарование?! — вытирая руки, Форс отошёл от стола и направился к нашим гостям.

— Герон, его первостихия, как у меня земля, и я радовался что нашел родственную душу пока не узнал что нет ни Близнецов, ни того из учителей, кого я считал лучшим, — хмурый гном запустил в бороду пятерню и казалось, что он ее сейчас выдерет.

— Ты про мэтра Вента? — догадливо спросил я, обращаясь по свойски к гному не из фамильярности, а по его давней просьбе.

Работая бок о бок с разумным много часов подряд волей-неволей сблизишься, несмотря на возраст и положение.

— Про него родимого. Жалко ушастого буквоешку. Ему бы не воевать, а преподавать. Смешно сказать эльф, который и лук то пользовал разве что в молодости, еще, когда жил дома, а то и не пользовал вовсе, — казалось, коренастый мужичек сейчас смахнет одинокую набежавшую слезу, но Мунк оправдал свою принадлежность к самому мужественному народу и только шмыгнул носом, вспоминая безвременно почившего товарища.

Шмыгнул и закашлялся от наших дымов.

— Не переживай поначалу и мы с тобой кое-чему пацана обучить сможем, — Форс положил руку на плечо прокашлявшегося гнома. — Ну а потом все наладится, и найдем учителей получше. Ведь не думаешь же ты, что Близнецы оставят лежать в руинах?

— Ох, не знаю, — закачал головой наш гость, — На границе с Мертвыми землями такое творится, что так запросто не скажешь, чем дело кончится.

— Что все так серьёзно? — это уже я.

— Очень серьезно. Или ты думаешь, что основные силы Империи по борделям разошлись?! — несколько возвысил голос наш общий товарищ.

— Нет, я вовсе так не думаю, — примиряюще сказал я.

— Уж поверь мне, что армейские там бьются не на жизнь, а на смерть и наши там тоже не баклуши бьют. Я там был и видел все вот этими собственными глазами. Тамошняя наша башня каждый день от некромантского чародейства трясётся, — со стороны бородатого донесся опечаленный вздох. — Если бы меня не направили к оркам за мальчиком, а потом к вам, то я бы до сих пор был там. Каждый день скелеты и зомби. Там упырю удивишься меньше чем дружелюбному лицу.

— Дядька Мунк, можно выйти? — в первый раз подал ломающийся голос очень молодой, но совсем не маленький Герон.

— Да пожалуй, всем стоит выйти, — покивал коротышка и, не дожидаясь нашего решения, подтолкнул зеленокожего к выходу из палатки.

Мы переглянулись и следом за гостями покинули настоявшийся и уже привычный для нашего нюха кумар. Иное название для этой смеси дымов и испарений просто не соответствовало действительности.

На улице устроились за небольшим раскладным столиком, стоявшим здесь как раз для нашего отдыха в те редкие минуты, когда мы на него отвлекались. Поставили столик слуги Ковена и один из подчинённых Квинтия всегда дежурил на почтительном удаление, но так что бы всегда вовремя прийти для оказания какой-нибудь услуги. Этими услугами не замедлил воспользоваться Форс. Он махнул рукой как официанту в ресторане и к нам поспешил Нитель дежуривший сегодня.

— Будь добр, притащи еще пару стульев, чего-нибудь закусить и попить, но только не алкоголь — нам сегодня работать, — завуалировал под просьбы обычный приказ мэтр.

— Привет, Нитель, — кивнул морячку, как старому другу, гном.

— И я вас приветствую, господин Мунк, — поклонился человек и устремился выполнять просьбу приказ.

Мэтр и адепт присели на раскладные стульчики, оставив меня, Негу и орченка стоять, против чего возражать не стали ни мы, ни, естественно, зеленый крючконос.

Молодому орченку не надо было напоминать о субординации или почитании к старшим. Орков с измальства учат и первому и второму, поскольку все общество степняков это некая полувоенная структура со строгой иерархией зависимой от заслуг и возраста. Не уверен, что понимаю, как это увязывается с тем, что немощные старики орков в один прекрасный день добровольно покидают стойбища и уходят умирать в степь, но как-то все же увязывается, раз так есть на самом деле.

— Так чем же вы там таким вонючим занимаетесь? — спросил гном водрузив свои локти на стол.

— Алхимия, — коротко ответил, пожимая плечами человек.

— Ну, а что еще так вонять может, — покивал крепыш. — Что же вы такое сварить пытаетесь?

— Ничего не пытаемся, — Форс развел руками. — Мы столкнулись с артефактом способным выборочно блокировать магию и выяснили, что одним из его элементов была драконья кость. Эту кость чем-то обработали и мы никак не можем понять чем, — охотно рассказал он.

— А без этой кости не работает? — задал правильный вопрос Мунк.

— И с ней не работает, — дал не менее правильный ответ мэтр.

— Не совсем понимаю, но мне, наверное, стоит включиться в работу?

— Наверное, стоит, — улыбнулся человек.

— Но если что-то получится, то с вас путное бухло...

* * *

Орки прибыли в тот день не одни. Среди них оказалось почти две с половиной тысячи тёмных эльфов. Две с половиной тысячи неженатых, незамужних и вдовых воителей и воительниц из далёких лесов. Их странноватые для простых имперцев обычаи велели оставлять супружеские пары дома, даже если у них не было детей. Зато вдовая или незамужняя мать имела самое полное право оставить грудного ребёнка какой-нибудь своей родственнице с мужем, и как ни в чем небывало пойти на войну.

Элихаль не была замужем, как и две её старших сёстры. А их мать была вдовой едва не с рождения младшей дочери и другого супруга взамен отца своих дочерей не нашла. Благодаря такому стечению обстоятельств все четыре воительницы встретились в нашем лагере. Встреча была бурной и по-хорошему эмоциональной. Сёстры и мать радовались обретению той кого считали павшей и не высказывали особого противления ее близости с человеком. Отнеслись к этому как к какой-то детской шалости. Вот если бы мой папаня так когда-то к сожжённым сараям относился, то я бы в свое время куда меньше тумаков получил.

На радостях от встречи с родственницами Эли решила познакомить их со всеми нами: то есть со мной, Негой, Ганимом, Квинтием и всеми кто подвернется под руку. К тому времени как отвлекли от работы нас с Негой, Фенор уже был готов воспользоваться своей большой скоростью и раствориться посреди Шепчущего леса.

— Это Даш и Нега. Они маги Ковена. Правда пока только ученики, но маги сильные, — представила Элихаль нас своим родственницам. — А где Ганим? — спросила она.

— Где то в лагере, — ответил я. — Что же ты медлишь и не представляешь нам столь очаровательных дам? — улыбнулся я трём прелестницам.

— О-о-о! Это мои сёстры Зейнхал и Тальнир, а это моя мама Стомхаль, — просияла наша сажка.

— Мама? — вполне искренне вскинул брови в удивлении я. — Я думал, что это в самом крайнем случае твоя самая старшая сестра, — улыбнулся отнюдь не Эли, а её маме.

Мама, в самом деле, выглядела немногим старше дочерей, что впрочем, не удивительно для эльфов пусть и тёмных. При этом на её фоне дочери проигрывали как внешне, так и эмоционально. Чего только стоили её томные взгляды, бросаемые из-под невообразимо длинных ресниц. А более чем развитая и подчеркнутая одеждой, без брони, фигура вообще могла взорвать неподготовленный разум.

— Ох, какой вы льстец, — не без игривости ответила Стомхаль на мои слова, что не ушло от внимания Неги.

— Только не надо на "вы". Давайте со всеми вами общаться на "ты". Считайте это моей маленькой блажью, — практически потребовал я, и все согласились.

Найдя Ганима и познакомившись с ним, пошли смотреть Муртана. Ворчуна и Тирана они уже видели, а Звездочка была довольно далеко, и звать её я не собирался, даже ради восхищения такой сексуальной женщины как Стомхаль. Мне нужны были её глаза на дальних подступах к нашему лагерю.