Эйтрон медленно погас, экономя энергию. В окошечке чата в углу осталось висеть непрочитанное сообщение от юзера под ником Тилли: "Ивик, наш знакомый сегодня переезжает. Я завтра буду занят весь день, пробую лыжи, хотя мастер и утверждает, что они еще не готовы. Не звони мне. Я сам позвоню или напишу. Целую, люблю, твой Т.".
Приняв решение, Кельм успокоился. Плохо то, что в атрайде он побывал с утра — там, собственно, и узнал о страшном: Эрмина перевели в корпус Ри. Обычно атрайд он посещал два раза в декаду. Через два дня можно идти снова, не вызывая подозрений, но сейчас уже нельзя тянуть целых два дня.
Занимаясь обычной текучкой, он кинул почту Торну — давно обещанную и законченную сводку; надеясь таким образом привлечь внимание начальства и спровоцировать вызов. Торн давно с ним не разговаривал. А темы для разговоров уже накопились. Расчет Кельма оправдался, еще до обеда начальник Центра разработки виртуального оружия вызвал его к себе.
Речь пошла о новом расписании работы с вангалами — теперь Центр обслуживал две боевые части; подопечные Кельма были разделены на шесть групп. Кельм, как обычно, жаловался на тупость вангалов и отсутствие педагогических способностей. Начальник казался слегка взбудораженным, белые редкие волосы прилипли к черепу, на лбу выступили капли пота. Впрочем, это могло быть просто от легкой простуды, Торн шмыгал чуть покрасневшим носом, на столе громоздился термос с чаем.
— Сезонный вирус? — сочувственно спросил Кельм.
— Да. Пустяки, — начальник махнул рукой, — смотрите, не заразитесь. Не хватало мне еще больных сотрудников...
— Я закаленный, — сообщил Кельм, — дейтрина так просто не возьмешь...
Он рассчитывал таким нехитрым образом перевести мысли начальства на атрайд и пленного. Это получилось, глаза Торна сузились.
— Да, кстати, вы собирались присматривать за этим пленным. Что там в атрайде?
— Был недавно. Без изменений... Они практически не подпускают меня к нему, не дают говорить. Профессионалы, — с презрением произнес Кельм. Он знал о вечной конкуренции среди психологов — начальник лиара имел то же самое образование и считал себя, как водится, куда лучшим специалистом, чем эти костоломы в атрайде.
— Думаете, вам удалось бы... э-э... уговорить?
— Гарантии, конечно, я дать не могу. Но я знаю, за какие ниточки тянуть. Понимаете — знаю. Я сам был таким. Я прошел определенный путь... и знаю, как сделать, чтобы и этот парень изменился таким образом... Может быть, — решился добавить он, — вы сами должны были бы туда пойти. Обычно специалисты из Лиара всегда принимают участие в работе с пленными... Но мне не доверяют, видимо, потому что я сам дейтрин. А ведь это как раз преимущество.
Риск, что Торн сам отправится в атрайд вместо Кельма — был на самом деле минимальным. Торн был ленив и меньше всего любил вмешиваться в некрасивые дела с пленными.
А вот иерархическое возмущение в нем вызвать удалось. Торн схватил трубку жестом, означающим "да-что-они-себе-позволяют".
— Да. Старшего психолога... Ах, уже в корпусе Ри! Илейн, что вы себе позволяете? Мы говорили, что мой человек будет следить за процессом. Вы вообще не ставите нас в известность... Да, я все понимаю. Ну и что?... Вы что, считаете, что мой человек неблагоприятно... Я скажу вам, почему вы так поступаете. Не говорите ерунды! У него есть конкретный план, и он готов говорить с пленным. Вы просто не хотите его подпускать, и я понимаю, почему, Илейн!... Ну а как вы считаете, человек с нормальной психикой должен реагировать?... это здесь совершенно ни при чем. Мы делаем одно дело. Надо не ставить палки в колеса, а... Хорошо. Значит, он подойдет, и вы обеспечите возможность.
Торн бросил трубку. Высморкался в бумажный платок, скомкал, кинул в корзину для мусора.
— Все нормально, Кэр. Идите в атрайд, договоренность есть. И уговорите этого парня, ваш иль Нат теряет СЭП, нам нужно свежее пополнение.
Кельм знал, что ему предстоит увидеть, и замечательно владел эмоциями. Его лицо никак не изменилось, когда он вслед за Илейн переступил порог ненавистного корпуса Ри, на который и смотреть не мог без внутреннего содрогания. Он протянул руку и даже слегка улыбнулся, здороваясь с новым ведущим психологом Эрмина, интеллигентным, с тонкой бородкой дарайцем по имени Найт Саммэл. Даже столь опытные человековеды не могли заметить ни малейшего волнения или смущения дейтрина, когда он вошел в камеру, где содержали теперь Эрмина.
Пленный лежал точно так же на кресле, как и раньше, но больше не был привязан. Просто не двигался.
Старые синяки и ссадины на нем поджили. Но сразу, при первом же взгляде Кельм заметил под правой ключицей большой кровавый прокол, словно в этом месте стоял катетер, и вот его удалили; прокол был замазан какой-то желтой дезинфекцией, правая рука повисла безжизненно. Темные глаза мальчика заволоклись мутью, пленкой, как у курицы со свернутой шеей; он сначала никак не отреагировал на появление людей, а потом, увидев белый медицинский костюм Саммэла, заметно вздрогнул, в основном левой половиной тела, словно судорога перекосила, и тут же застонал от боли.
Кельм напрягся, подобрался. Теперь следовало быть очень точным и внимательным. Самая опасная часть плана. Давно разработанная, отрепетированная самостоятельно и с Ивик.
— Ну, Кэр, говорите! — с легким ехидством приказала Илейн. Оба психолога с интересом наблюдали за ним.
— Облачное тело верните, — сказал Кельм, — мне нужно будет перейти с ним в Медиану.
— Облачное тело сейчас возвращено, — сказала Илейн, — период восстановления. Но извините, мы тоже будем присутствовать при беседе.
— Разумеется, разве я предлагал что-то другое?
Кельм подошел к мальчику, взял за левое, здоровое плечо, заглянул в лицо.
— Эрмин...
Опухшее, измученное лицо пленного перекосилось. Он попытался хотя бы смотреть в другую сторону.
— Эрмин, ты помнишь меня? Меня зовут Тилл иль Кэр, я работаю в центре разработки виртуального оружия. Мы с тобой уже говорили... Ты слышишь меня?
Мальчик не отвечал.
— Он слышит, — заметила Илейн. Кельм склонился ниже.
— Эрмин, я был на твоем месте. Я хочу тебе кое-что показать. Закрой глаза. Эшеро Медиана!
И он, держа парня за плечо, перешел вместе с ним в серое, освобождающее пространство Ветра.
Здесь, правда, о свободе говорить не приходилось. Вангалы, стоящие вокруг, немедленно вскинули шлинги. В ближнем бою, со шлингами, и вангалы не так уж бесполезны. Кельм опасался, что ему разрешат выход лишь с накинутыми петлями, в этом случае ничего не получилось бы. Но психологи решили не перестраховываться. Они теперь стояли за спиной Кельма, с интересом наблюдая за происходящим. Пленный лежал на почве Медианы, чуть согнув ноги. Кельм присел рядом с ним.
Затем он совершил следующее — незаметно для окружающих создал невидимую, акустически закрытую сферу вокруг себя и Эрмина. Нажал клавишу плейера, в точности воспроизводящего его голос — плейер транслировал беседу на поверхность сферы. Внутри же неощутимого "пузыря" Кельм мог говорить все, что угодно — никакие звуки наружу не вырывались.
Это была сложнейшая медианная задача, для очень хорошего гэйна. Дарайцы, даже работая всю жизнь с пленными, все же не представляли возможностей настоящего гэйна в Медиане. Они видели и слышали — Кельм сидит рядом с пленным и произносит речь о том, что Медиана — это свобода, что надо думать о себе и надо сохранить жизнь, потому что мертвый гэйн уже никогда не сможет создать ничего настоящего; что именно ломка, которой сейчас подвергали Эрмина, приводит к тому, что вскорости пленный теряет Огонь, спивается, превращается в развалину — не надо допускать, чтобы это произошло... и еще всякое-разное. Рассказывает о своем — якобы — опыте. Эрмин, как и ожидалось, молчал.
На самом же деле внутри маскирующей сферы происходила совсем другая сцена.
Кельм нагнулся к уху Эрмина и тихо сказал.
— Дейри.
В мутных глазах мальчика появилось подобие интереса.
— Слушай внимательно, — жестко произнес Кельм, — я создал акустическую сферу, у нас пара минут. Я стаффин шематы Дарайи. Я разведчик, внедрен в местный лиар. Я вытащу тебя отсюда. Если понял, просто опусти веки. Не двигайся, они нас видят.
Помедлив, дейтрин чуть прикрыл на секунду глаза. Понял.
— Ты должен согласиться на сотрудничество. Тебя доставят к нам в лиар. Остальное — моя забота. Соглашайся не сейчас, не сразу. Потяни несколько часов, лучше до завтра. Это должно выглядеть убедительно и не связано со мной. Испугайся следующей операции. Задача ясна?
Пленный не мигая смотрел на него. В глазах читалось недоумение. Кельм произнес с нажимом.
— Это приказ. Выполняйте, гэйн.
Эрмин опустил веки. "Есть". Кельм с облегчением снял сферу. Перешел по "горячему следу" обратно на Твердь, в сопровождении психологов. Пленный теперь оказался на полу, из-за легкого смещения Медианы. Двое медбратьев стали поднимать его, укладывать обратно на кресло. Кельм почувствовал, как пот предательски заливает шею, и сердце колотится. Разведчик обязан владеть собой, но генерация медианных образов не позволяет этого; создав сложнейший и мощный образ, Кельм выпустил наружу подсознание, превращающее его в ребенка, будящее эмоции; надо быть монстром, чтобы немедленно овладеть собой и затолкать подсознание в клетку; Кельм и был таким монстром, но вегетативные реакции — пот, сердцебиение — сдержать невозможно, и психологи не могли этих реакций не заметить.
Впрочем, кажется, они приписали это обычному волнению.
— Ну что ж, Кэр, пойдемте. Посмотрим, может быть, ваши внушения возымеют действие.
Ивик не могла думать ни о чем, все валилось из рук. Ей казалось, все обязательно кончится плохо.
Всего лишь новая операция. Рискованная, но ведь всё у них так. Вот и с Кибой было много риска. А здесь Кельм имеет дело с гэйном, вменяемым и мужественным человеком, априори своим. И в надежность акустической сферы Ивик верила — в Медиане сама тестировала ее вместе с Кельмом (за считанные минуты, пока не заметит патруль). И все равно руки тряслись, и на работе Ивик толком не могла сосредоточиться, совершала одну ошибку за другой. Короткое "не звони" — к сожалению, приказ; она ничего не имеет права узнавать. Мобильник оттягивал карман мертвым грузом. Чтобы успокоиться, после работы Ивик решила пройтись по центру. Через две декады Возрождение, гигантские сетчатые лотки перед магазинами, витрины битком набиты особым, зимним печеньем ста сортов, конфетами, шоколадом, готовыми подарками в завернутых прозрачных пакетах с яркими лентами. Скидки, распродажи. Жизнь бурлила, Ивик затерялась в демократичной пестрой толпе: дамы в элегантных, но массово-дешевых туалетах из "Табока", мамаши с целым выводком детей, в кое-как напяленном барахле из "Рони", прилично одетые пожилые дарайки с мужьями, всякое отребье в синтоке. Вот прогремело шумное, резко выделяющееся на вид семейство из Лей-Вей: коричневая кожа, непонятный щебет речи, дешевое тряпье и яркие браслеты на девочках. Шесть детей, включая младшего, в коляске. Пожилая дама — наверное, ее родители еще Готану служили — неприязненно поджала губы. Поймала взгляд Ивик и совсем отвернулась. Ах, да, Ивик ведь тоже чужая, "дринская рожа". Хотя и приличная, конечно, на взгляд обывателя — живет одна, имеет работу, обеспечивает себя.
Даже неизвестно, что интереснее — разглядывать товары или людей. И то, и другое отвлекает от страха, засевшего под грудиной. Ивик взяла себе кофе и булочку в маленьком кафе. Вскарабкалась на высокий стул — ноги после рабочего дня гудели. Сладкое тоже отвлекает, успокаивает. Мобильник забился в кармане.
Ивик дрожащими пальцами выхватила его. Это просто сообщение от Кельма.
"Заинька, у меня все хорошо. Лучше некуда. Я занят, дня три мы не увидимся. Но завтра я черкну тебе письмецо. Люблю, целую, твой Т".
Ивик глубоко, облегченно вздохнула. Пальцы ее уже набирали подтверждение. Три дня карантина, это понятно. Чтобы убедиться, что все на самом деле прошло хорошо. И завтра надо проверить тайники и, вероятно, придется выйти на связь.
Эрмина привезли на следующий день, и Кельм сразу узнал об этом. Теперь следовало ждать удобного момента, чтобы увидеться с ним. Кельм написал сообщение в Центр и заложил его в тайник для Ивик — сообщение уйдет сегодня же. Ивик работает быстро и добросовестно.
Лишь через сутки выдался подходящий момент для общения с Эрмином. Начальник лиара с пленным уже беседовал. Предполагалось, что Эрмин усилит собой "Контингент Б". Консультант по оружию Тилл иль Кэр, также имел к нему прямое отношение, и ничего удивительного не было в том, что он решил навестить выздоравливающего.
В лиаре была собственная небольшая больница, для заболевших из "Контингента А" и для таких вот особых случаев. Кельм отметился на входе и вскоре уже входил в отдельную маленькую палату, где содержали дейтрийского пленного. Эрмин сразу отреагировал на звук шагов, напрягшись, широко открыв глаза. Над его головой пищал монитор, висел пластиковый мешок капельницы. Но вид у парня был получше, чем в атрайде.
Кельм поздоровался. На предмет скрытых микрофонов палату проверять бесполезно — в углу открыто висит камера, передавая информацию на наружный пост. На такой случай у Кельма имелась надежная техника, искажающая акустический сигнал. Разведчик сунул руку в карман, спустил предохранитель и нажал рычажок, приведя в действие глушилку. Теперь до дежурных — если они вообще слушают — донесутся лишь невнятные отдельные слоги сквозь шипение. И выглядит это не направленной помехой, а случайным сбоем в работе камер и микрофонов.
Это не надолго и все равно подозрительно — но для краткого разговора сойдет. Тем более, что обычно дежурные ничего не слушают, насколько Кельму было известно.
Кельм сел на стул рядом с пленным. Эрмин уже узнал его и смотрел выжидательно. Умница.
— Все хорошо, — тихо произнес Кельм, — я заглушил звук, у нас есть пара минут. Ты в безопасности сейчас. Боли сильные?
— Они мне обкололи эти места, — сказал Эрмин, — кажется, блокада нервных узлов. Лучше стало. Но рука не двигается.
— Парез. Это пройдет. Боли будут сохраняться еще долго, к сожалению. Тебе сделали один прокол?
— Три. Еще здесь и здесь...
— О Господи! Ничего. Это все пройдет со временем. Потерпи.
Кельм потряс головой, словно пытаясь стряхнуть ненужные эмоции.
— Значит, так. У меня не было разрешения на операцию, я вытащил тебя по своей инициативе. Все идет не по плану. Это означает, что нам, возможно, придется долго ждать дальнейших инструкций. Переправить тебя в Дейтрос самостоятельно я не могу. Нужна поддержка оттуда. Побудешь пока здесь, в лиаре. Пока лежишь, они тебя не тронут. Но скоро придется вставать. Потребуют тесты — выполнишь тесты. Они неприятные, мерзкие, но мы тоже их выполняли, когда внедрялись. Я постараюсь стать твоим куратором, тогда с тестами вопрос отпадет. Если придется делать маки — делай спокойно, это ничего, вся информация поступает ко мне, а от меня — в Дейтрос. Я не смогу с тобой говорить часто. Помни — ты сейчас принадлежишь к шемате Дарайи и подчиняешься непосредственно мне. Играй. Продолжай свою линию. Я буду искать способ отправить тебя домой. Все понял?
