Дамира говорила что-то еще, но Лео ее уже не слышал. Слова Циклопа наложились на совет генерала. Записи! Вот где должен быть ключ! Вскипевшее напряжение сожгло лекарственную пелену, бедро тут же ответило горячим уколом боли. Лео широко улыбнулся:
— Спасибо, госпожа генерал, вы мне очень помогли, — выпалил он и быстро захромал дальше по коридору, оставив за спиной удивленную Дамиру.
Невежливо, конечно, но жажда действий захватила князя целиком, Лео не мог ей сопротивляться. Прежде всего, нужно было найти Итая.
Глава 25
— Ох, надо было лечь на полу, — проворчал Ормат, спуская босые ступни на плотный шерстяной ковер, покрывавший пол небольшой светло-синей комнатки.
Узкая кровать звонко скрипнула под его весом. Ормат, вздохнув, провел ладонью по упругой подушке.
Вот оно что значит "спать на настоящей кровати". Ничего хорошего, если честно. Слишком мягко, все время будто куда-то проваливаешься. Оттого и сны всю ночь дурацкие. Хотя, может, совсем не кровать здесь виновата.
Ормат решительно встал и обвел взглядом комнату: высокий шкаф из лакированного дерева орехового цвета, маленький круглый столик на резных витых ножках, высокий стул с чуть потертой сиреневой обивкой, на стене — фарфоровое блюдо со странным рисунком. Лес загадочных чужих деревьев, устало пригнувшихся под тяжелым слоем чего-то белого и пушистого. От взгляда на картинку почему-то хотелось зябко дернуть плечами.
Ормат протяжно вдохнул — никогда в жизни он не бывал в такой роскоши. А если подумать, то и сейчас для него много лучше было бы заночевать под кустом.
— Не нравится мне это заведение, совсем не нравится, — фыркнул Ормат и тут же опасливо закрутил головой, он слышал, бывают такие крошечные приборчики, которые могут...
И обругал себя за глупость — даже если тут такие есть, неужели он надеялся увидеть их обычным глазом?! Зря он повелся на болтовню Петра. Развесил уши. Надо было еще тогда на базаре ноги делать. И плевать на деньги. Лучше пальца лишиться, чем остаться без руки. Отсюда соскочить будет куда труднее. Если вообще получится.
Часто дыша, Ормат принялся мерить комнатку шагами.
Общение со страшным колдуном отбило у него всякую охоту иметь дела со служителями Луча. Это ведь он только самого краешка коснулся, а что там в глубине...
Хотя в комнате было тепло, он крепко обхватил себя руками. Нет, нужно рискнуть, может еще не все потеряно.
Ормат резко распахнул певуче скрипнувшую створку шкафа и принялся быстро напяливать новую одежду, которую ему выдали взамен отобранного тряпья. Непривычно гладкая прохладная ткань ласкала кожу. Раньше он даже не знал, что одежда может быть настолько удобной. Немного подумав, Ормат натянул две рубашки разом — запас всегда пригодится.
Неожиданно долго пришлось провозиться с ботинками. Ормат далеко не сразу справился с широкими ремнями из мягкой кожи, охватывающими стопу и лодыжку, да и холодные застежки из белого металла казались слишком мелкими для его крупных пальцев. Наконец кое-как обулся. Ботинки показались ему куда неудобней и жестче сандалий. Он не знал, что в спешке слишком сильно перетянул ремни.
Ормат осторожно подошел к двери. Ничего похожего на ручку видно не было, но он еще вчера заприметил небольшую блестящую пластинку, выступающую из стены рядом с входом. Остается только надеяться, что дверь осталась незапертой, иначе его путешествие закончится не начавшись.
Задержав дыхание, Ормат осторожно коснулся гладкого металла. Чуть задрожав, дверь с легким шипением погрузилась в стену. Парень осторожно выглянул в темный коридор. Как он и ожидал, без присмотра его не оставили: в дальнем конце прохода маячила крупная фигура в черной рясе. Еще один смиренный брат. Как же, как же.
Несколько раз вздохнув, Ормат с независимым видом зашагал по коридору.
— Куда собрался, дорогой гость? — поинтересовался здоровяк в рясе, перекрыв путь мускулистой лапой.
— Ваш шеф, господин Дадшар, приказал мне явиться к нему, — уверенно ответил парень.
Маленькие светлые глаза охранника подозрительно сощурились:
— Вызовов не поступало, — твердо сказал здоровяк.
— Он мне заранее сказал, когда мы в прошлый раз виделись. Да ты с ним свяжись и уточни.
Оттопырив языком щеку, охранник задумался, машинально потирая широкий браслет на запястье. Ормат равнодушно смотрел в сторону. Если здешние порядки хоть немного похожи на те, что были в поместье, никому не захочется лишний раз беспокоить человека с таким нехорошим взглядом, как у этого господина Дадшара, даже не будь тот колдуном.
— Старшие просто в каком-то своем мире живут, — непонятно к чему проворчал охранник. — Ладно, проходи.
Сдерживая радость, Ормат чинно прошел мимо стража. Приятно сознавать, что даже в таком странном месте можно встретить самых обычных людей.
— Надеюсь, прогулка тебя позабавит.
Ормат не стал оборачиваться, но мог поклясться, что охранник сейчас усмехается. Мысленно пожав плечами, он нырнул в переплетение гулких белоснежных коридоров.
Ормат всегда гордился своим чувством направления, оно не подвело его и сейчас. Он мог легко восстановить в памяти дорогу, по которой его привели в комнатку, из которой он только что смылся. Но идея вернуться по собственным следам показалась ему не самой блестящей. Особенно если вспомнить торчащую у главных ворот стражу в доспехах. Однако в таком огромном дворце обязательно должно быть больше одного выхода, верно?
Первым делом он постарался убраться с центральных дворцовых магистралей. Старясь не встречаться взглядами с редкими прохожими в черных рясах, Ормат звонко стучал ботинками по кипенным шестиугольникам пола. Служители, кажется, даже не смотрели в его сторону, но беглец хорошо понимал — слоняющийся без дела человек скоро привлечет к себе внимание. Так, по крайней мере, было на плантациях — там, если идешь налегке, пусть даже по делу, бригадир непременно проводит злобным взглядом, как закоренелого бездельника.
По обычной подлости судьбы в белых коридорах никто не оставил даже самого завалящего мешка, набитого саудовым волокном, но Ормат, не теряя надежды, косил по углам глазами.
Возле высокой двухстворчатой двери он заприметил висящую в трех ладонях над полом бесхозную тележку с двумя плотно закрытыми, блестящими хромом контейнерами. Недолго думая, Ормат ухватился за прохладную ручку, покрытую мелкой насечкой. Тележка без всякого сопротивления сдвинулась с места. Он нагнулся к металлическим емкостям. Сейчас будет очень некстати украсть что-нибудь ценное. Из-под крышки в нос ударил хорошо знакомый запах. Ормат широко улыбнулся. Похоже, ему по-прежнему везет. Вряд ли кто-то подымет шум из-за гнилых овощей.
"Но какая, однако, богатая здесь жизнь. В Обглодовке мало у кого лошадь есть, а они здесь помои вывозят на хреновине, которая, небось, стоит как два его старых дома".
Впереди на развилке замаячил силуэт еще одного охранника, он уже научился их узнавать по могучим торсам, а главное — по цепким взглядам. Вот и этот как-то уж слишком внимательно пялится. Если попробовать повернуть обратно, наверняка привяжется. Эх, рисковать, так рисковать...
Ормат решительно направил тележку к черноряснику:
— Простите, я здесь недавно и, кажется, заблудился. Не подскажите, куда это отвезти? — пробормотал он, старательно изображая смущение.
Взгляд охранника неожиданно потерял колючесть, на твердом лице появилась добрая улыбка:
— Новенький? Я раньше тоже часто плутал. Двигайся прямо, до третьего поворота налево. Там будет спуск на нижний ярус, не промахнешься.
— Спасибо, господин, — Ормат низко поклонился, чуть не стукнувшись лбом о тележку, и поспешил в указанную сторону.
Ни на какой нижний ярус он, разумеется, не собирался, но убраться с глаз сторожевого пса — само по себе хорошо... До слуха Ормата донесся мерный шум, очень похожий на... ветер в ветвях. И где-то совсем неподалеку! Оставив тележку, он побежал на звук.
Очень скоро он оказался перед небольшой, сливающейся со стеной дверью. Привычно нажав на блестящую пластинку, Ормат вышел на маленькую ухоженную полянку. После легкой прохлады дворца раскаленный воздух обрушился на него мощным водопадом. Прикрыв ладонью глаза от слепящего солнца, он быстро осмотрелся.
Лужайка как лужайка: посыпанные хрустящим гравием дорожки, по бокам высокие белые стены, впереди темнела качающая ветвями рощица. Никаких людей поблизости, к счастью, не наблюдалась.
Недолго думая Ормат зашагал к показавшимся неприятно знакомым деревьям, скоро нос его сморщился от разлитого в воздухе резкого уксусного запаха.
Ормат раздраженно сплюнул. И здесь паучник. Ну, нигде от него не скрыться. И эти сектанты тоже хороши — нашли, что посадить на заднем дворе.
Это была сауда какого-то неизвестного ему вида. Широкие листья, словно покрытые пеплом, тревожно шелестели, хотя он не чувствовал никакого ветра. Солнце поднялось уже довольно высоко, но блестящие глазки паучника были открыты. Ормату показалось, что деревья смотрят на него с недобрым вниманием.
Едва он ступил под тень странных деревьев, как широкие кроны зло загудели. Беспокойно оглянувшись, Ормат прибавил шаг. Краем глаза заметил какое-то движение сбоку от тропинки, и внезапное ощущение опасности заставило его припасть земле. Тяжелый узловатый сук, вылетевший на дорожку со скоростью выпущенного из пращи камня, только взметнул волосы на затылке. Он оторопело выпрямился. Что за бред... За спиной раздалось влажное хлюпанье, крутанувшись, Ормат увидел, что паучник, мимо которого он только что прошел, выпростав из земли длинные скользкие корни, выбрался на тропинку, перекрывая путь к отступлению. Запах уксуса стал почти нестерпимым.
Потрясенный он застыл на месте. Еще одна страшная сказка стала былью — паучник, охотящийся на людей. Краткое оцепенение едва не стоил ему жизни. По дорожке ударила еще одна живая дубинка, чуть не раздробив отшатнувшемуся Ормату плечо. Гул в кронах стал походить на низкий рев. Выругавшись, он бросился бежать вверх по тропинке — туда, где между деревьями еще оставался узкий просвет.
Гибкий зеленый гарпун, выстрелив из ветвей, пригвоздил стопу Ормата к тропинке. Взвыв, он попытался выдернуть покрытый липкой слизью побег. Воспользовавшись беспомощностью жертвы, кровожадные деревья сомкнулись над ним. Толстые корявые ветви навалились на плечи, с треском раздирая одежду.
Беглеца стали медленно заваливать, под спину подсунулось что-то твердое и угловатое вроде колена. Ормат захрипел, пытаясь вырваться, но разрывающая мышцы хватка становилась только сильней. Позвоночник пронзила безумная боль, перед глазами поплыла багряная пелена.
Неужели он прошел так далеко, чтобы его прикончили безмозглые коряги?! Как глупо!
Ормат открыл рот, чтобы закричать, но гибкая ветвь сдавила горло.
"Так даже лучше, меньше боли", — успел он подумать, и вдруг понял, что нажим прекратился.
Паучник по-прежнему держал его мертвой хваткой, но больше не пытался задушить, сломать или разорвать на части. Белесые кроны чуть расступились, и на фоне сияющего неба зачернел громадный силуэт.
— Решил осмотреть достопримечательности? — раздался до боли знакомый певучий голос Петра. — Похвальная любознательность, вот только место для прогулок ты выбрал неудачное.
— Можешь, сначала меня вытащишь, а потом уже трепаться будешь? — прохрипел Ормат.
Черная фигура застыла в неподвижном молчании. Чего же он ждет?! На Ормата обрушился приступ паники, он дернулся и почувствовал, как ветви паучника снова пришли в движение, тугая петля вновь сдавила горло. Сквозь рокот крови в ушах Ормат неожиданно услышал приближающиеся возбужденные голоса.
Словно отбросив замешательство, Петр сорвал с шеи свой золотой медальон и поднял его высоко над головой:
— Петр из долины Девяти Ручьев, верный слуга Десницы, — четко произнес великан.
Страшная, ломавшая Ормата хватка исчезла, деревья, как вышколенные солдаты, вернулись на свои места. Распластанный на земле он, словно вытащенная на берег рыба, глотал воздух распахнутым ртом.
Фыркнув, Петр легко поставил Ормата на ноги. Точнее на ногу, опираться на пробитую ступню он не мог, в ботинке противно хлюпало. Но это была мелочь по сравнению с ломающей все тело болью. Страшно побледневший Ормат едва сдерживал стоны. Так сильно ему, пожалуй, еще никогда не доставалось.
Не особо всем этим озабоченный великан смотрел мимо него на дальний выход из проклятой рощи. На гравийной дорожке показалось двое о чем-то спорящих чернорясников.
— Как дохромаешь до первого стражника, скажи, что тебе нужен лекарь. Скоро ты мне понадобишься свежий и полный сил, — проворчал Петр, отчего-то хмурясь.
Неловко балансирующий в позе журавля Ормат бросил на великана косой взгляд:
— Больше ты мне ничего не хочешь сказать?
Петр чуть дернул уголком рта:
— Только то, что сказал бы любой. Если ты хоть немного ценишь свою жизнь, больше не пытайся бродить по внутренней цитадели без присмотра. Не все здешние стражи так безобидны.
Глава 26
Звон клинков эхом отразился от белых стен зала. Лео отчаянным прыжком отпрянул, уходя от нацеленного в бок удара. Шумно втянув воздух сквозь сомкнутые зубы, он попытался успокоить бешено стучащее сердце.
Все в порядке, все идет как нужно.
Мантра не помогла, щека Лео забилась от нервного тика.
Но так даже лучше. Он ведь всегда нервничал, вот пусть все и идет как обычно.
Князь попробовал ударить Циклопа в шею, тот, не глядя, отмахнулся, фиоретта задрожала, едва не вылетев из загудевших пальцев. Лео едва удержал в груди возбужденный крик. Вот оно! Все точно так же, как и на записях. Циклоп всегда реагирует на какую-то долю секунды раньше, чем он делает свой ход. Неужели, Лео для него действительно открытая книга?! Неважно! Как там говорил наставник? Сделай силу врага его слабостью!
Серый клинок рванулся к щеке Лео, заставив того отпрянуть. Похоже, Циклоп заскучал и решил закончить занятие. Князю показалось, будто желудок сжала огромная холодная рука. Сейчас все решится!
Резко взмахивая поблескивающей фиореттой, мастер начал загонять Лео в угол, так пастух, щелкающий кнутом, подгоняет непослушного теленка. Пальцы Леомира судорожно сжались на рукояти фиоретты. Вот та самая дорожка шагов. Сколько раз он просматривал ее на большом голоэкране. Заучил каждое движение. Сейчас станет ясно, был ли в этом смысл или он обманул сам себя.
Клинок свистнул у самых глаз, заставляя Леомира отступить. Дзынь — оружие почти выламывается из пальцев. Первый шаг. Сердце стучит, как сумасшедшее. Вжик — рубящий по шее. Второй шаг. Соленый пот заливает глаза. Мастер делает два быстрых выпада подряд. Третий и четвертый.
Наступил критический момент, Лео задержал дыхание. Стремительным, но мучительно предсказуемым поворотом он ушел от грозящего ему острия. Фиоретта Циклопа начала движение, чтобы распороть воздух там, где через долю мгновения должна быть пустота.
Должна быть.
Стиснув зубы, Лео быстро шагнул вперед. Серое лезвие с отвратительным хрустом вошло в левое плечо. Боль молотом ударила по телу. Живой глаз мастера удивленно распахнулся. Именно это короткое замешательство позволило Лео исполнить свой замысел. Почти теряя сознание от раздирающей плечо боли, он сделал короткий расчетливый выпад, метя в сердце. Циклоп резко отшатнулся, уходя от удара. И почти ушел. Почти.
