Охотник и Воробей

Чем бы странник ни был занят, пока Номи устраивался в доме бывшего жандарма и смотрел лошадей, к шести часам на ужин он прибыл без опоздания.

Вчетвером они чинно сидели за столом и ужинали. Точнее, чинно сидели трое, а Воробей в извечно присущей ему манере болтал, рассказывая какую-то ерунду, размахивал руками, уплетал отбивные из индейки с кашей, словно они могли сбежать, и хвалил Тришу за кулинарные способности. И всё это почти одновременно.

— Это вы причастны к заварушке в Застре? — вдруг спросил Мегев, когда Воробей сделал вынужденную паузу в своём представлении: ему нужно было запить особо большой кусок.

— Дядя Мегев, кто ж в таком сознается! — поперхнулся странник.

— Ага, — кивнул Мегев. — Так я и думал.

— Не было ничего такого! — возмущённо вскинулся Воробей.

— И то, что ты до сих пор таскаешься с самым настоящим охотником — это тоже ничего такого не было, — кивнул Мегев. Воробей насупился и замолчал.

Мегев пристально посмотрел на охотника, но тот сделал вид, что ничего только что не слышал и не понимает о чём вообще идёт речь.

Как говаривают, счастья не было, да несчастье помогло: не прошло и двух недель с их самоубийственной атаки на Главного Смотрителя, как началось нашествие, самое настоящее. Тут же были забыты все распри, охотникам слали гонцов с просьбами заняться своими прямыми обязанностями, обещая прощение любых прошлых грехов, но из Резиденции никто выходить не торопился. Охотники окопались оставив весь остальной мир на произвол судьбы. Номи не ожидал, что сэр Лерет сможет действовать столь хладнокровно. Не ожидал, что у него хватит выдержки обречь такое количество людей — многие тысячи — на гибель без помощи охотников, но таковы были факты. Глен со своей небесной высоты докладывался, что видит людей в Обители, охотники действительно никуда не стали бежать. Но и выходить на помощь тоже не выходили. Парламент и король сначала взывали к Храму требуя благоразумия. Потом — напрямую к сэру Лерету. Никакого толка. Волна нежитей наступала пусть медленно, но неотвратимо, и никто ей не препятствовал. Точнее, клирики Храма пытались выходить на бой, наёмникам сулили золотые горы, даже среди магов, шаманов и знахарей объявили набор, но это помогало слабо. Воины Крати ушли куда-то на юг к самому побережью, и среди людей бродили самые причудливые слухи об их дальнейшей судьбе, один другого страннее. Столица полнилась беженцами, и конца этому не было видно.

— Говорят, — задумчиво начал рассказывать бывший жандарм, — что в ночь, когда вы внезапно решили съехать по своим делам, кто-то напал на пенал Пеппы. Воины Крати говорили о трёх охотницах Насатера, которые пришли под покровом ночи, устроили погром и освободили особо опасных преступников. Все дороги перекрыли в их поисках, все силы жандармов бросили на их поимку, но тщетно. Кого-то похожего на этих охотниц видели и даже вступили в бой, но тем удалось ускользнуть.

— Такое возможно, — согласился Номи, когда Мегев замолчал явно ожидая ответа. — Известно, что воины Крати и охотники Насатера сравнимы по силе, так что три охотницы вполне могли бы натворить там бед.

— Но зачем охотницам могли понадобиться 'особо опасные преступники'? — Прищурился Мегев.

— Кто знает, — пожал плечами Номи. — Кто знает. Как видите, времена сейчас дикие наступили.

— Не то слово. Совершенно дикие.

— Интересно, что это были за особо опасные преступники, — сказала Триша. — И чем они занимаются сейчас. Говорят, теперь по дорогам без сопровождения лучше вообще не ездить.

— Я слышал, они уехали из этих мест, так что если дороги стали и опаснее, чем обычно, то точно не из-за них, — словно пересказывая какую-то сплетню ответил Номи.

— Да даже если бы и не уехали, что кучка малолеток могла бы сделать? — буркнул в тарелку Воробей и Триша удивлённо на него посмотрела: при чём тут малолетки?

Номи никак не прокомментировал это заявление. Он и так считал, что они слишком много болтают.

— Вы знаете, что произошло на самом деле, — гнул тем временем Мегев и Номи соверешенно не понимал какой ему в этом всём интерес. — Охрана болтала, что в пенале Пеппы были подростки и они — единственные, кто исчез. И что погрома, как такового, не было — воины Крати сами их увели куда-то.

Охотник оторвал взгляд от тарелки Воробья и посмотрел на хозяина дома.

— Зачем вам вникать во внутренние дела Храма? — наконец, спросил он, когда молчание неприлично затянулась.

— Затем, что внутренние дела Храма уже, почитай, сидят у меня на кухне. Я хочу знать с чем имею дело. Почему охотник сидит в столице и даже не чешется, когда весь северный край горит от нашествия нежитей? Я многое видел и слышал, но такого — никогда. Это ведь связано, да? Твоё появление здесь, нападение на пенал Пеппы, бездействие двух Орденов, смерть Главного Смотрителя...

Триша посмотрела на Номи. Её взгляд должен был обозначать интерес, но что-то в нём было такое... неправильное. Охотник слышал как участилось её сердцебиение, видел, как порозовели уши. От любопытства ли?

Он поразмыслил. В целом, Мегев прав. Да и какую тайну он может сейчас выдать? Точно ничего такого, что могло бы повредить Ордену: кому надо, с началом нашествия и так уже всё поняли, а от того будут ли эти старик и девчонка знать про двенадцатиглавье или нет — ни жарко, ни холодно. А уж Крати он точно навредить никак не сможет. Да и самому уже молчать надоело. Раньше в случае нужды он мог поговорить с друзьями в Ордене, с лекарями, с сэром Леретом, наконец. Сейчас у него был только Воробей. Не то, чтобы охотник любил поговорить, но Мегеву можно действительно что-то рассказать. Особенно если это сделает старика более лояльным. Терять крышу над головой не хотелось, а долго ли они здесь проживут, если продолжат упираться и молчать?

— Хорошо, — кивнул Номи. — Кое-что я расскажу.

Он помедлил, выбирая с чего начать: он ведь не Глен-не-Глен, ему с 'безвидна и пуста' начинать не пристало, нужно выбрать какое-то более недавнее событие.

— Несколько лет назад Главный Смотритель Храма сошёл с ума, — наконец, решился он. — Когда точно это произошло — неизвестно, но факт остаётся фактом: он решил, что всё зло происходит от магов и волшебства и задался целью их уничтожить. Он считал, что если волшебников не станет, то и нежити исчезнут. Сначала никто ничего не понял, а потом Лист IV настолько всё подмял под себя, что никто и не думал сопротивляться. Одно за другое... Пару лет назад Главный Смотритель под выдуманным предлогом забрал старших учеников Ордена Насатера в заложники и всё это время удерживал при Храме. Я не знаю почему он вдруг решил так сделать: Орден всегда был предан Храму, мы не давали причин сомневаться в себе. Такого не случалось никогда за всю историю существования Храма и Орденов. Мы не знали, как на это реагировать.

— И даже не жаловались королю? — удивился Мегев.

— Я не знаю, — пожал плечами охотник. — Лично я воспринимал всё происходящее как внутренние дела Храма. Возможно, сэр Лерет рассматривал возможность обратиться к королю, но воспользовался ли он ею — без понятия.

Мегев сокрушённо покачал головой, а охотник продолжил:

— В любом случае, сейчас, когда всё уже случилось, что сделали с Храмом? Я не слышал, чтобы велось какое-то расследование, чтобы кого-нибудь наказали... Да и на чьей стороне были жандармы в противостоянии с Орденом?

— Может, потому что слышали только голос Храма, а ваш — нет?

— Не буду спорить, — пожал плечами Номи, — я — всего лишь охотник.

Мегев закрыл глаза и Номи в очередной раз напомнил себе, что 'снаружи' — с точки зрения обычных людей, всё происходящее должно было выглядеть очень странно. Да и как сам Мегев относится к охотнику? Будто бы он всё знает! Хотя он — просто один из воинов Ордена. Да, с сэром Леретом они старые друзья, но это не значило, что стратегия Ордена — это то, о чём Номи нужно было думать каждый день.

— После этого начались мелкие стычки с храмовниками, — продолжил свой рассказ охотник. — Меньше чем за год охотники перестали останавливаться в домах при Храме, отдавая предпочтение гостиницам и жилищам обычных людей. Кроме этого участились нападения на охотников в дороге. Конечно, всегда находились охочие до нашего скарба, ведь известно, что мы всегда возим с собой изрядно волшебных зелий и амулетов, но в последний год таких нападений стало слишком много, а удачных — и того больше в сравнении с тем, что было раньше. В итоге это закончилось тем, что глава Ордена объявил двенадцатиглавье. Вам этот термин, скорее всего, ничего не говорит, — кивнул Номи видя непонимающие взгляды собеседников. — Все действия Ордена и его членов прописаны в его уставе. Устав — закон, по которому мы живём и выполняем свои обязанности. Там есть правила и предписания на все случаи жизни. Одним из таких случаев является описание действий Ордена в случае, если для его существования есть какая-то внешняя угроза. Такая глава есть в уставе каждого Ордена, не только у нас. И ни разу до этого никто не применял указания из этой главы в жизни. Да, на сегодняшний день Орденов Храма почти не осталось, но они увядали постепенно, их адепты теряли силу, умения растворялись в крови, дети всё чаще рождались не-магами. Возможно, именно поэтому сэр Лерет медлил с решением до последнего: никто никогда не делал ничего подобного. Основным 'стержнем' главы, который вам должен быть интересен во всём происходящем, это то, что Орден прекращает выполнение любых своих внешних обязательств и его члены сосредотачиваются на единственной цели: сохранить Орден. Для Ордена Насатера это значит, что мы прекращаем борьбу с нежитями. Все старые договорённости утрачивают силу. Любые обещания, которые охотники кому-либо могли давать, становятся недействительными. И в случае нашествия Орден не борется с волной наступающих монстров.

— Как сейчас, — тихо произнесла Триша, и Номи кивнул соглашаясь:

— Да, как сейчас. Потому что если Ордена не станет, то нет смысла сражаться сейчас — некому будет остановить следующие волны.

Кухню окутала долгая тишина.

— То есть, ты приехал сюда, чтобы освободить заложников Ордена от Храма, — наконец, подвёл итог Мегев. Он говорил медленно, словно раздумывая над каждым произнесённым словом. — И Орден больше не будет защищать людей, пока не убедится, что никто на него не посягает.

— Вроде того, — кивнул охотник.

— Ладно, всё случилось. Что ты делаешь здесь теперь? Тебя прислали вести переговоры с правительством?

— Нет, — покачал головой охотник. — Мы здесь проездом.

— Куда?

— На юг, в Тронстен. Остановимся в столице на какое-то время, потом поедем к побережью.

— Почему туда?

— Не думаю, что кто-то ожидает, что мы туда поедем, — охотник решил, что рассказывать об уникальном таланте Воробья и лаборатории в южной резиденции Ордена будет сейчас лишним. Он даже не был уверен, что в южной резиденции их кто-то дождётся, и что лаборатория окажется в их распоряжении. Как тяжело остаться без связи! Неведение оказалось тяжёлой ношей, и даже Глен не мог облегчить её. Да, Номи знал, что сэр Лерет жив, и что, возможно, гораздо лучшей идеей было бы попробовать пробиться к ним, а не двигать через все населённые земли кто знает куда с сомнительным результатом. Но сначала его остановили войска, стоящие плотным кольцом вокруг Тропа. Нашествие началось, когда Номи с Воробьём уже ушли от основной резиденции слишком далеко. Второй причиной, почему Номи не рискнул сунуться в резиденцию, было молчание сэра Лерета. Почему он не прислал ему ни одной камидамы? Не может быть, чтобы они вдруг закончились. Не может быть, чтобы они перестали работать: каким-то образом ведь главе удалось предупредить всех охотников — или большую их часть — потому что за всё путешествие от Тропа обратно в столицу они не встретили ни одного охотника в Пути. И никто из встреченных ими не смог припомнить, чтобы они видели настоящего охотника в последний месяц. Почему же именно его сэр Лерет обходит вниманием Номи предпочитал не думать. Точнее, думал долго, но так и не пришёл ни к одному определённому выводу. Если Основатели позволят им когда-нибудь встретиться ещё — тогда он спросит. А что сейчас гадать на воде? В третьих: он хотел увидеть Лаши. Убедиться, что с ним всё в порядке. Он давно не получал от него никаких вестей.

— То есть, вы едете не в южную резиденцию? — уточнил Мегев.

— Туда тоже заглянем, если представится такая возможность, — согласился Номи, — но я не знаю что там происходит сейчас. Слухов я пока о них никаких не слышал, а связи с ними у меня нет.

Мегев поджал губы и кивнул. Помолчал. И добавил:

— В любом случае, двенадцатиглавье или нет, сэру Лерету стоит послать представителя ко двору. Храм, насколько я понимаю, будет говорить только за себя. Кому-то нужно представлять позицию Ордена.

— Неплохо бы.

— Может, ты попробуешь?

— Нет.

— Почему?

— Сэр Лерет не поручал мне такой задачи. Моё участие может всё повернуть в худшую сторону, всё же я — не дипломат, — он непроизвольно вспомнил Глена-не-Глена, который хитроумным образом умудрялся портить всё, к чему прикасался. Хотя, стоило признать, Номи знал только летопись ошибок духа, об удачных делах тот не распространялся. Кто знает, сколько их?

— Ладно, и что же вы будете делать на побережье?

— Скрываться. На моих руках — кровь Главного Смотрителя. Даже если Орден договорится с королём и парламентом, не думаю, что меня оправдают, — пожал плечами охотник.

— Судя по твоему тону, ты не раскаиваешься в сделанном, — хмыкнул Мегев.

— Если бы мне представилась возможность повторить всё, я бы постарался убить его раньше, — согласился Номи. — Погибло бы намного меньше людей.

— Ты не говоришь 'невинных'?

— Сейчас речь идёт о выживании человечества как вида. Мне без разницы какие преступления они хранят в своём прошлом.

— Так, — Мегев нахмурился, а Триша сделала большие удивлённые глаза. — Это что-то новенькое. Что значит 'выживание человечества'?

— Самое главное забыли сказать, — хихикнул Воробей. — Нежити постепенно вытесняют людей с материка, пока не сбросят в море. Нам осталось от силы двести лет. А с последними демаршами Главного Смотрителя — и того меньше.

— Откуда знаете?

— Поверь, дядя Мегев, источник надёжнее не бывает. Это вторая часть плана: мы едем не просто скрываться, мы пытаемся остановить нежитей. Глобально, а не один раз отбить волну.

— Почему же тогда на юг, а не, например, на север?

— Этого я пока что не могу сказать.

— Секреты, — фыркнул Мегев. — Ладно. Оставайтесь здесь столько, сколько нужно. Только Рейтар, — он грозно посмотрел на странника, — Никаких фокусов, как в прошлый раз. Я ясно выразился?

— Да, дядя Мегев, — Воробей покаянно уткнулся взглядом в свою пустую тарелку. Но Номи отчего-то ему совершенно не поверил.

К идее выцепить из его крови волшебство, отпугивающее нежитей, Воробей отнёсся скептически. По его мнению, если бы умения охотников в этом вопросе хоть чего-то стоили, они давно бы уже обнаружили оборотничество в крови странников и если не сами овладели этим искусством, то, по крайней мере, главная тайна магов Когтя давно бы уже не была тайной.